Невеста на одну ночь

Глава 5

Поместье Кэррик-Парк, Девоншир

Покидая Лондон, чтобы отправиться в далёкое поместье Габриэла, Талия не знала, чего ожидать.

Вернее, она почти не задумывалась о цели своего путешествия, даже когда на заре карета отъехала от дома и покатила по мостовой. Да и неудивительно – все мысли Талии занимал Габриэл и ночь, проведённая в его объятиях.

Всё произошло так… внезапно.

С момента, когда Габриэл с видом одержимого ворвался в её покои, и до того предрассветного часа, когда он удалился, не проронив ни слова, Талия так и не успела опомниться.

После короткой церемонии Габриэл был с ней холоден и резок. Естественно, Талия и вообразить не могла, что он пожелает разделить с ней брачное ложе. И уж тем более не в состоянии была предвидеть, что способна испытывать такую страсть и такое наслаждение.

И всё же зачем он приходил?

Неужели правда боялся, что отец не успокоится, пока не увидит свидетельства полноценности их брака? Что за нелепость, сейчас же не Средние века. К тому же Габриэл вовсе не производил впечатления человека, отбывающего вынужденную повинность.

Даже сейчас, спустя месяц после переезда в новый дом, Талия до сих пор проводила немало бессонных часов, воскрешая в памяти каждый горячий поцелуй, каждое искусное прикосновение.

Впрочем, разве имеет значение, что именно руководило Габриэлом, в сотый раз сказала себе Талия и, покачав головой, зашагала по узкой тропинке, ведущей от коттеджа с черепичной крышей к усадьбе.

Несмотря на многочасовые ласки, Габриэл покинул спальню с нескрываемой поспешностью и даже не соизволил выйти из дому, когда она усаживалась в карету.

Увы, всё было понятно без слов.

Для него она так и осталась неловкой, невоспитанной, нежеланной супругой, единственный способ избавиться от которой – сослать в глушь.

Казалось, одного этого было достаточно, чтобы окончательно сокрушить её хрупкий дух, однако, прибыв в Девоншир, Талия пришла к выводу, что если её и ждёт ссылка, то весьма приятная.

Едва её нога ступила на землю усадьбы Кэррик-Парк, на сердце сразу стало легче, а страх перед будущим непостижимым образом испарился.

Возможно, такой эффект на Талию оказал вид большого дома.

Раньше в этом доме из светло-коричневого камня, построенном рядом с известняковой скалой, с вершины которой открывался вид на Ла-Манш, располагался монастырь. Более поздние пристройки чудесным образом гармонировали с рядами елизаветинских окон и покатыми крышами. Стены увивали заросли плюща, смягчавшие их резкие очертания. Казалось, дом – естественная часть нетронутого природного ландшафта, окружавшего усадьбу. Точно такой же плющ скрывал стены заброшенной конюшни и хозяйственных построек за пределами сада.

Талии случалось видеть более обширные и более ухоженные загородные резиденции, однако дикая красота этих мест пришлась ей по сердцу.

Здесь она чувствовала себя… дома.

В отличие от кричаще безвкусного отцовского особняка на Слоан-сквер. Или элегантного, но неуютного дома Габриэла.

Вдруг Талия осознала, что здесь ей не нужно бояться ни вечных придирок отца, ни досады и злобы мужа. Наконец-то она может вздохнуть свободно. В первый раз в жизни она будет сама решать, как ей жить. Эта мысль придала Талии сил и незнакомой доселе уверенности.

За прошедший месяц она постепенно завоевала доверие настороженных слуг и крестьян, которые поначалу поглядывали на новоявленную графиню Эшкомбскую косо, с подозрением.

Этих людей не волновало, что Талия – дочь Сайласа Добсона и что её родословная не восходит корнями к Адаму и Еве. Они судили о Талии по её поступкам, по тому, как искренне она интересовалась их жизнью и делала всё, чтобы помочь, когда в этом возникала необходимость.

Проходя мимо маленькой церквушки из красного кирпича с покатой крышей и опоясывающей фасад верандой, Талия остановилась, заметив худощавого темноволосого джентльмена. Он как раз перешагивал через высокую изгородь, отделявшую церковь от дома священника.

Талия невольно улыбнулась. Викарий Джек Джерард не походил ни на одного служителя церкви из всех, кого ей доводилось встречать.

Во-первых, он был очень молод, всего на пару лет старше самой Талии, а во-вторых, удивительно красив, благодаря чему во время воскресной службы в церкви яблоку негде было упасть. Какая женщина может остаться равнодушной перед безупречно мужественными чертами лица и бархатными карими глазами, в глубине которых таилось совершенно не священническое озорство? И хотя Джек Джерард всегда одевался подобающим образом, в простую чёрную сутану и бриджи, а на шею повязывал скромный галстук, он обладал непревзойдённым природным изяществом и чувством стиля, благодаря которому даже самые роскошно одетые аристократы казались рядом с ним разряженными павлинами.

Хотя, конечно, с Габриэлом никакого сравнения, шепнул предательский голосок. Несмотря на все недостатки, её красавец муж обладал величавым обаянием, благодаря которому не заметить его было попросту невозможно.

Однако Талия постаралась выкинуть из головы неуместные мысли.

Габриэл явно хочет забыть о её существовании. Значит, и ей следует поступить так же – ради своего же блага.

Мрачно вздохнув, Талия попыталась избавиться от неприятных мыслей и обратила всё своё внимание на приближающегося священника. Именно это позволило ей заметить, как изменилось лицо Джека Джерарда, когда он её увидел.

В глазах его отразился… испуг.

Другого слова было не подобрать.

Однако это странное выражение лица тут же сменилось широкой приветливой улыбкой. Талия решила, что ей показалось – вероятно, виной всему игра света и тени в предзакатный час.

Будто в подтверждение викарий любезно взял её руку и поднёс к губам. Правда, поцелуй длился чуть дольше, чем требовали приличия.

– Добрый вечер, миледи, – произнёс Джек Джерард. В низком голосе звучал едва уловимый акцент.

Ходили слухи, что его родители бежали от французской революции и обосновались в Англии. Впрочем, Талия на собственном горьком опыте знала, что сплетни редко бывают правдивы. Кроме того, прошлое викария Талию особо не волновало.

С первой встречи Джек Джерард оказывал ей очень милые знаки внимания, которые Талия только поощряла, пытаясь таким образом залечить душевную рану, нанесённую пренебрежительным отношением Габриэла. Не говоря уже о нелюбезном приёме, оказанном высокородными соседями. До сих пор Талию не пригласили ни на один из приёмов для избранных.

Поэтому к викарию она относилась как к хорошему другу.

– Добрый вечер.

Подняв голову, Джек Джерард медленно окинул взглядом её яблочно-зелёное платье для прогулок, глубокий вырез которого обрамляли серебристые кружева. Поясом служила такая же серебристая лента. Чепец жизнерадостного оттенка жёлтого совпадал по цвету с полусапожками, выглядывавшими из-под платья.

До приезда в Девоншир Талия ни за что бы не осмелилась одеться в такие яркие цвета и уж тем более не решилась бы выставлять напоказ полную грудь.

Но вскоре уступила ненавязчивым уговорам викария и наведалась к местной модистке, заказав для себя совершенно новый гардероб. Даже причёску Талия изменила на более непринуждённую – теперь лицо её обрамляли будто бы случайно выбившиеся блестящие пряди.

Видя в глазах викария искреннее восхищение, Талия поняла, что долгие утомительные часы снятия мерок и бесконечных подгонок того стоили.

– Должен заметить, сегодня вы особенно очаровательны, – произнёс Джек Джерард, не выпуская её руки. – Вам очень идёт это платье.

Под его пристальным взглядом Талия кокетливо засмущалась:

– Ну что вы…

– Даже не сомневайтесь. Этот оттенок изумительно подчёркивает цвет ваших глаз. – Викарий озорно улыбнулся. – Как вы считаете, позволительно мне впасть в грех гордыни и приписать часть заслуги себе?

Талия рассмеялась:

– Заслуга целиком ваша, сэр…

– Прошу вас, зовите меня просто Джек, – перебил викарий, крепче сжав её руку. – Ведь мы с вами друзья, не правда ли?

Талия нерешительно примолкла. Муж будет недоволен, если узнает, что новоиспечённая супруга на короткой ноге с посторонним мужчиной. Однако тут же вскинула голову с неосознанным вызовом.

Габриэл сам изгнал её из своего дома, а значит, не имеет ни малейшего права ею распоряжаться.

– Джек, – тихо произнесла Талия.

Тёмные глаза вспыхнули от удовольствия.

– Ну вот, другое дело. Так о чём вы говорили?

– Хотела признаться, что, увы, вряд ли когда-нибудь овладею умением наряжаться. Поэтому очень благодарна вам за добрые советы.

– Пустяки, – пожал плечами Джек. – Вы обладаете другими талантами, гораздо более важными.

– Вы очень любезны.

– Нет-нет, я говорю от чистого сердца, – заверил он. – Вы поистине стали украшением нашего прихода.

– Джек…

– Не далее как сегодня утром миссис Джордан превозносила вас до небес за то, что пригласили к ней хорошего врача. – Талия смутилась и хотела остановить его, но Джек не дал ей такой возможности. – А мистер Стоун называет вас ангелом во плоти, ведь вы не дали его семье умереть с голоду. А про ваши планы открыть новую школу говорит вся округа.

Застенчиво рассмеявшись, Талия прижала ладони к пылающим щекам. Всю жизнь она слышала только упрёки и привыкла, что вызывает лишь досаду у людей, которые должны любить её такой, какая есть.

И теперь неприкрытое восхищение приводило Талию в замешательство.

– Ну же, полно вам…

Джек шагнул ближе и, отпустив её руку, взял Талию за подбородок.

– Просто хочу, чтобы вы знали: слуги и крестьяне на ваших землях считают, что вы – лучшая хозяйка из всех.

От этих слов на сердце у Талии потеплело. Благодаря осознанию, что она способна улучшить жизнь людей, которые от неё зависят, Талия чувствовала себя нужной. Более того, вся её нерешительность вдруг куда-то исчезла.

– Приятно сознавать, что хоть кто-то не считает меня самозванкой.

Джек грозно нахмурился:

– Самозванкой? Как вы можете так о себе говорить?

– Увы, так обо мне говорят другие. Вам и самому отлично известно, что я до сих пор не удостоилась ни одного приглашения от благородных соседей. Кажется, моё присутствие им не по душе.

Джек пристально вгляделся в её побледневшее лицо.

– Вас это огорчает?

Талия состроила гримасу.

– Больше всего меня тревожит, что я позорю семью мужа.

Внезапно Джек крепко стиснул её плечи, тёмные глаза вспыхнули опасным огнём.

– Не смейте! – прорычал он.

– Викарий… Джек…

– Простите, не могу спокойно слушать такие глупости! – рявкнул Джек без малейшего раскаяния в голосе.

Талия удивлённо смотрела на него – её несколько ошеломил яростный пыл Джека.

– Что же тут глупого? Титул графини Эшкомбской накладывает определённую ответственность.

– Разве ваша ответственность состоит не в том, чтобы заботиться о нуждающихся? На этом поприще вы проявили себя весьма достойно. Неужели правильнее тратить время и силы, пытаясь понравиться людям, которые мизинца вашего не стоят?

Талия насторожилась. Кажется, у обаятельного, галантного Джека Джерарда есть и другая, тёмная сторона. Однако она тут же отмахнулась от своих тревог, сочтя их пустой блажью.

Что за наваждение? Джек – очаровательный, во всех отношениях приятный джентльмен и к тому же её друг.

– Думаю, мой муж с вами не согласился бы, – ответила Талия, продолжая разговор после затянувшейся паузы.

– В таком случае он попросту глупец.

– Джек… – с лёгкой укоризной произнесла она.

– Миледи… Талия… – Джек замолчал, будто подыскивая подходящие слова. – Я здесь служу совсем недавно, однако уже успел завоевать доверие прихожан, и они доверяют мне самое сокровенное.

Талия рассмеялась. Что правда, то правда – от желающих исповедаться дам и барышень отбоя не было. Ещё бы – кому не хочется побыть наедине с красавцем викарием!

– Да, вы обладаете редкой способностью завоёвывать доверие, особенно когда речь идёт о прекрасном поле, – поддразнила она.

Джек даже не улыбнулся.

– Уж поверьте, о графине-матери я ни единого доброго слова не слышал.

От такой прямоты у Талии перехватило дыхание. Здравый смысл требовал деликатно перевести разговор на другую тему. Неприлично сплетничать о свекрови с викарием. Однако любопытство перевесило – Талия сгорала от желания больше узнать о женщине, которая так и не соизволила принять её в семью.

– Отчего же?

– Среди аристократок подобных женщин великое множество. – В тоне Джека сквозило откровенное презрение. – Единственное, что волнует графиню, – собственные удовольствия и позиция в свете. За этот месяц вы уделили крестьянам больше времени, чем она за все тридцать лет. Даже не потрудилась узнать их имена. Хоть бы раз поинтересовалась, не нужно ли им чего. – Джек поморщился. – По-моему, она вообще воспринимает их как не слишком приятное дополнение к пейзажу.

Талии было горько это слышать. Она встречала графиню Эшкомбскую в Лондоне и считала её неприятной, чересчур самодовольной особой. А теперь выходило, что этой женщине глубоко безразлична судьба беззащитных бедняков.

– Не может быть, чтобы графиня пренебрегала своим долгом по отношению к людям, которые от неё зависят.

– Уверены? – Джек указал на видневшуюся вдалеке, за полями, усадьбу Кэррик-Парк. Вид был величественный, особенно сейчас, на закате, – лучи заходящего солнца окрасили оконные стёкла в розово-фиолетовые тона, а струи мраморных фонтанов искрились, будто каскады драгоценных камней. – Этой зимой графиня приказала выселить старика Лукаса из дома, в котором его семья жила двести лет. Коттедж, видите ли, портил вид – загораживал церковь.

– Должно быть, она просто не подумала…

– Несчастный умолял на коленях, однако графиня приказала вышвырнуть его из дома, будто мусор. Коттедж снесли, старика отправили к дочери. – Джек пристально смотрел на ошеломлённую Талию. – Не прошло и двух недель, как он умер.

– Неужели графиня настолько жестока?

– Нет, это не жестокость. Скорее равнодушие, – задумчиво произнёс Джек. – Аристократы, подобные графине, просто не считают всех остальных за людей.

Талия отодвинулась от Джека – тот так и не убрал руки с её плеч – и облизнула пересохшие губы. Потрясённая рассказом, она и не заметила, с какой жадностью тёмные глаза викария следили за её языком.

– А что говорят про…

Талии до сих пор было трудно называть этого человека, который лишил её невинности, а затем отослал подальше, мужем.

– …графа? Слуги и крестьяне отзываются о нём с большим уважением.

– Можно подумать, у них есть выбор, – сухо произнёс Джек.

У Талии упало сердце. Почему-то ей не хотелось, чтобы Габриэл оказался одним из никчёмных прожигателей жизни, пользующихся плодами труда своих крестьян и не интересующихся, в каких условиях те живут. Талии неприятно было разочаровываться в нём.

– О чём это вы?

Джек на секунду запнулся, затем тяжело, порывисто вздохнул:

– Простите, Талия. Я к нему не вполне справедлив.

Талия растерянно заморгала.

– В каком смысле?

– Слышал, ваш муж – рачительный хозяин. Следит, чтобы в хозяйстве всё было по последнему слову…

– Но… – поторопила Талия. Нет, Джек определённо чего-то недоговаривал.

– Простите?

– О чём вы не хотите мне рассказывать?

Джек поднял руки, будто сдаваясь.

– Графа в округе побаиваются. Люди избегают лишний раз к нему обращаться. Вот почему многие страдают молча.

Талия немного приободрилась. Выходит, никаких страшных преступлений Габриэл не совершил – он просто отпугивает всех своей холодностью. Хотя, если бы постарался, смог бы без труда завоевать их доверие. Правда, сама она ни за что бы не осмелилась высказать графу это соображение. От одной мысли по спине пробежал холодок.

Судя по плохо скрываемой усмешке, Джек был того же мнения.

– Вы, кажется, невысокого мнения о моём муже? – спросила Талия. Интересно, они с Джеком знакомы?

– Не люблю аристократов, которые злоупотребляют доставшимися по рождению правами, однако предпочитают забыть про обязанности перед ближними.

Пыл Джека насторожил Талию.

– Вы, часом, не революционер-якобинец?

Джек, как ни в чём не бывало, тут же расплылся в лучезарной улыбке.

– Что вы, я всего лишь скромный викарий, заботящийся о своей пастве.

– Хм. – Талия задумчиво склонила голову набок. – А вот у меня создалось впечатление, что вы не так просты, как кажетесь.

Не успела Талия опомниться, как Джек слегка потянул за свободную прядь, свисавшую возле её щеки.

– Признаюсь, с тех пор, как вы прибыли в Кэррик-Парк, моё мнение о графе изменилось в лучшую сторону, – произнёс Джек. Тёмные глаза взирали на неё с искренним восхищением. – Ни за что бы не подумал, что ему хватит ума взять в жёны достойную женщину, а не какую-нибудь банальную дебютантку.

От прикосновения его пальцев к щеке Талия вспыхнула.

– На самом деле граф женился на мне против воли, – дрожащим голосом проговорила она.

Большой палец Джека задел её нижнюю губу.

– Думаете?

– Ну конечно.

Вопрос удивил Талию. Разумеется, необходимость связать себя узами брака с дочерью Сайласа Добсона могла вызвать у Габриэла лишь отвращение.

– Граф даже не замечал меня, пока отец не вынудил его на мне жениться.

– По моему опыту, джентльменов этого типа практически невозможно заставить что-то сделать против воли. Особенно если речь идёт о такой серьёзной вещи, как брак.

Талия поморщилась.

– Вам просто не приходилось встречаться с моим отцом. Уверяю, он произвёл бы на вас неизгладимое впечатление.

– Не сомневаюсь, ваш батюшка отличается…

– Ослиным упрямством и полным отсутствием моральных принципов, – мрачно закончила за него Талия.

– Даже самый упрямый человек на свете не в силах подчинить себе графа Эшкомбского, – невозмутимо продолжил Джек. – Граф ни за что не женился бы на вас, если бы сам не желал того же – видимо, вмешательство вашего батюшки оказалось просто удобным предлогом.

В душе Талии пробудилась было робкая надежда, однако она тут же сказала себе, что Джек говорит глупости.

Он явно недооценивает гордость Габриэла. Он бы кого угодно взял в жёны, хоть дикарку из колоний, только бы предотвратить скандал. Теперь же Габриэл всем сердцем ненавидит постылую супругу. Она его за это не винила.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

Джек иронично улыбнулся:

– Всё может быть.

Талия покачала головой и хотела было возразить, но тут её отвлёк звук тяжёлых шагов, доносившийся со стороны кладбища за церковью.

Она настороженно обернулась и увидела двоих мужчин в моряцких куртках и широких брюках из грубой шерсти. Заметив её, оба застыли как вкопанные.

Отчего-то от вида их мускулистых фигур и обветренных, потемневших от долгого пребывания на открытом солнце лиц Талии стало не по себе. Однако напугала её вовсе не суровая внешность незнакомцев. От них словно веяло опасностью – казалось, эти люди способны на что угодно. Талии отчаянно захотелось кинуться наутёк и спрятаться.

Она инстинктивно попятилась, толком не осознавая, в чём заключается опасность. И вдруг Джек решительно встал у неё за спиной и покровительственным жестом приобнял.

Один из моряков поглядел на викария, и Талия застыла, готовясь к неминуемому нападению.

На некоторое время повисло напряжённое молчание, но тут моряки уважительно кивнули и прошагали мимо, направляясь внутрь церкви.

Ошеломлённая, Талия только покачала головой.

– Боже. – Она повернулась к Джеку и пристально вгляделась в его напряжённое лицо. – Кто эти джентльмены?

– Да так, никто. Не забивайте голову пустяками, – проговорил Джек.

Талию такой ответ отнюдь не обнадёжил.

– У них вид отъявленных головорезов.

Джек пожал плечами:

– Головорезы тоже нуждаются в духовном наставлении. Даже больше, чем остальные.

– Но…

– Уже поздно, Талия. – Без предупреждения Джек наклонился и, едва коснувшись губами, поцеловал её в щеку. – Вам пора домой.

Талия даже не стала выговаривать ему за вольность. Она поняла, что Джек нарочно старается поскорее отправить её восвояси.

Но зачем?

Боится, что те моряки могут представлять для неё опасность? Или дело в чём-то другом?

– Может, всё-таки вызвать констебля?

– Не надо. – Джек чуть-чуть подтолкнул её в спину. – Не волнуйтесь за меня. Увидимся завтра.

Она послушно зашагала прочь, а когда тропинка резко повернула, и Талия определила, что Джек больше не может её видеть, стрелой добежала до ближайшей рощицы и начала красться обратно к церкви.

Нет, в этих незнакомцах определённо есть что-то подозрительное. Конечно, Джек достоин всяческого восхищения за то, что двери его церкви открыты для всех, однако нельзя допустить, чтобы кто-то воспользовался добротой священника. Негодяи могут причинить ему вред.

Или даже убить.

Придерживая юбки, чтобы не цеплялись за кусты, Талия пробиралась между деревьями, стараясь подавить болезненно сжимающий сердце страх. Да и кто бы на её месте не испугался?

В первый раз с тех пор, как покинула Лондон, Талия осознала, насколько близко находится к дикой природе. В кустах шныряли какие-то зверьки, время от времени тишину нарушало далёкое уханье совы. А ещё страшнее было то, что вокруг не было ни души.

Если что-то случится, криков о помощи никто не услышит.

Талия упрямо помотала головой. Нет, она не отступится и не бросит Джека в беде из-за собственных нелепых страхов.

Наконец она достигла края рощицы. Пригнувшись, перебежала через открытый двор и оказалась около задней стены церкви. Талия прижалась спиной к холодному кирпичу, сердце колотилось где-то в горле.

Изнутри слышались голоса. Решив действовать быстро, пока храбрость ей не изменила, Талия подобралась к открытому окну, молясь, чтобы никто её не заметил.

Хорошенькая будет история – графиня Эшкомбская крадётся по округе в потёмках и подслушивает чужие разговоры!

Талия замерла около высокого подоконника и вскинула голову, заглядывая внутрь. Да это же ризница! Странно. С чего бы викарию вести незнакомых людей туда, где хранятся самые ценные церковные реликвии?

Должно быть, в надежде поживиться мерзавцы силой заставили Джека отпереть дверь ризницы. Церковь, конечно, скромная, однако кое-что из утвари сделано из чистого серебра, а за некоторые редкие предметы любой коллекционер заплатил бы хорошую сумму. Надо скорее бежать, звать на помощь…

Однако, глядя на троих мужчин посреди ризницы, Талия призадумалась.

Не похоже было, что Джека удерживают против воли. Наоборот, создавалось впечатление, что главный здесь как раз он, а двое других только подчиняются. Вот один из моряков достал из-за пазухи кожаный мешочек и передал его викарию.

Джек нетерпеливо дёрнул за тесёмки и вытащил какие-то бумаги.

– Это самые новые карты? – требовательно спросил викарий, разворачивая один из листов и сосредоточенно изучая его.

Тот, что повыше, буркнул что-то утвердительное.

– Клерк из министерства внутренних дел скопировал.

Талия застыла. Святые угодники! В политике Талия разбиралась слабо, но даже она знала, что в министерстве внутренних дел сейчас обсуждаются предстоящие военные действия против Наполеона.

Джек кивнул, не сводя глаз с карты.

– Этот ваш клерк уверен, что никто ничего не заподозрил?

– Уверен, – с лёгким раздражением ответил моряк. – Целое состояние ему заплатил.

Перепуганная, Талия ушам своим не верила. Глядя, как Джек небрежно пожимает плечами, подумала: нет, это не тот добрый викарий, которого все они знали.

Властные и беспощадные нотки в его голосе не померещились Талии – теперь, когда он аккуратно расстелил карты на узком столе в центре ризницы, вид у него был по-настоящему суровый и решительный. А лёгкий французский акцент вдруг сделался намного сильнее. Будто до этого викарий играл заученную роль, а теперь сорвал маску.

– Можете не беспокоиться, получите награду по заслугам, но сначала я должен убедиться, что карты настоящие, – пробормотал Джек.

Второй моряк, пониже ростом, склонился над столом. На обветренном лице читалось недоумение.

– Это же вроде не Франция?..

– Тонко подмечено, месье Хендерсон, – насмешливо произнёс Джек. – Да, перед вами карта Португалии.

– Для чего французам португальская карта?

Джек удовлетворённо улыбнулся:

– Здесь отмечено, где и когда сэр Артур Веллингтон намеревается высадиться вместе со своими войсками. И какую стратегию он хочет применить. – Викарий провёл по карте тонким пальцем. – Очень информативный документ.

«Шпион», пронеслось в голове Талии. Она испуганно прижала ладонь ко рту. Увиденное не укладывалось в голове. Всё это скорее напоминало сюжет приключенческого романа вроде тех, какие она тайком почитывала на сон грядущий.

Кто бы мог предположить, что милый деревенский священник замыслил погубить Британскую империю?

Высокий моряк стоял, скрестив руки на груди, и глядел на карты чуть ли не с неприязнью.

– По мне, так одни каракули, ни черта не разберёшь, но раз вы довольны, до остального нам дела нет.

– Весьма доволен, – с лёгким поклоном ответил Джек. – Объявляю вам благодарность от имени императора.

Моряк только фыркнул.

– Какой нам прок от благодарности Наполеона? Нам деньги нужны.

– Разумеется…

Вдруг Джек запнулся и резко повернулся к окну, словно почувствовав присутствие Талии. Пригнуться она не успела, и их потрясённые взгляды встретились. В тёмных глазах викария мелькнуло нечто, напоминающее сожаление.

– Mon Dieu[1], – выдохнул Джек и, оттолкнув стол, кинулся к боковой двери.

Вскрикнув, Талия подхватила юбки и метнулась к ближайшей тропинке. Она бежала, не разбирая дороги, лишь бы спастись.

Хотя шансов у Талии с самого начала не было.

Даже если бы не многочисленные слои юбок, верхних и нижних, она не могла тягаться с сильным, здоровым мужчиной.

Талия очутилась в железной хватке своего преследователя прежде, чем успела выбежать со двора. Она попыталась вырваться, однако тот крепко прижал её к мускулистой груди. Джек наклонил голову и прошептал ей на ухо:

– Жаль, что вы не последовали доброму совету, та petite[2].