Невеста-обманщица

Глава 6

Нортклифф-Холл

Пять дней спустя

Дуглас открыл дверь библиотеки, увидел своего кузена за маленьким столом с зажженной свечой и, широко улыбаясь, вошел в комнату.

– Тони! Боже, как я рад снова быть дома и видеть тебя! Вдвойне приятно оказаться дома при теперешних обстоятельствах. Ты понимаешь, о чем я говорю.

– Дуглас! – Тони поднялся. Он подошел к кузену и пожал ему руку. – Насколько я понимаю, твоя миссия прошла успешно?

– Более чем, благодаря Господу Богу и одному тупому генералу, который думал, что сможет перехитрить меня. О, твой домашний халат очень элегантен, но, когда ты делаешь резкие движения, он открывает твои волосатые ноги. – Он облокотился на подоконник. – Предлагаю выпить отличного французского коньяка. Надеюсь, ты тут не стеснялся и как следует опустошил мои винные подвалы?

– Спасибо, Дуглас, но мне не хочется пить.

Дуглас налил себе коньяка и залпом выпил его, чувствуя, как тепло разливается по телу.

– Холлис сказал, что тебе нужно поговорить со мной и это так важно, что не может подождать до завтрашнего утра. Мне даже на секунду показалось, что он вот-вот заплачет, но это, конечно, ерунда. Холлис никогда не плачет, не кричит и вообще старается не выказывать свои чувства. Но сейчас уже полночь, а я так устал, что могу просто свалиться у твоих ног. Конечно же, я обязательно повидаю свою невесту, надеюсь, она прогонит мою усталость. Но меня удивило поведение Холлиса. В чем дело?

– Я пытался уговорить Холлиса лечь в постель, сказав, что сам буду дожидаться тебя в холле, но ты же его знаешь. Он отказался.

Дуглас налил себе еще и забрался с ногами в большое глубокое кресло.

– Ты мне скажешь в конце концов, в чем дело? – Повисло тягостное молчание, и Дуглас понял, что Тони должен сообщить ему что-то, что вряд ли его обрадует. – Ты сделал то, что я тебя просил? Ты женился на Мелисанде?

– Да, я женился на ней, – ответил Тони, посмотрев ему прямо в лицо. Зная, что скрывать дальше правду не имеет смысла, он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: – Я также женился на ее младшей сестре.

– Ты что? – Дуглас поперхнулся и закашлялся.

– Я сказал, что женился на двух женщинах. – Энтони Пэриш отвернулся к камину и стал смотреть на пылающие угли, от которых разлетались янтарные искры. Он столько раз репетировал свое объяснение с Дугласом, но сейчас все заготовленные слова вылетели у него из головы. Он чувствовал себя таким же усталым, как и кузен, и готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать его упреков. – Ты можешь вызвать меня на дуэль, Дуглас. Это твое право. Но клянусь, я не стану стрелять в тебя.

– Что за чертовщину ты там несешь? – Дуглас не хотел понимать, о чем ему говорит кузен. Ему хотелось сию же минуту убежать отсюда, подняться в свои огромные апартаменты и на широчайшей графской кровати найти Мелисанду, которая встретит его с распростертыми объятиями. Он не хотел больше слушать про то, как Тони женился на двух женщинах.

– Я женился на Мелисанде не как твое доверенное лицо. Мы уехали с ней в Гретна-Грин и там обвенчались, затем обвенчались еще раз в доме ее отца. А потом я женился на ее младшей сестре Александре в качестве твоего доверенного лица.

– Да… – только и смог сказать Дуглас. Он поднялся, осторожно поставил коньяк на стол, взял свечу и, кивнув на прощание кузену, вышел из библиотеки.

– Дуглас! Подожди! Ты не понял. Ради Бога, вернись сюда!

Но Дуглас и не думал возвращаться. Он услышал, что Тони последовал за ним, и ускорил шаги. Это ошибка, какая-нибудь ужасная ошибка, что-нибудь из дурацких шуточек Райдера… или что-то в этом роде. Он услышал, как Тони поднимается за ним по ступенькам, и свернул в восточный коридор. Здесь он уже просто побежал в конец длинного коридора, где располагались графские комнаты. Он распахнул двойные двери, влетел внутрь и, захлопнув их за собой, быстро повернул ключ.

Высоко подняв свечу, Дуглас посмотрел на кровать. Она была пуста. Было очевидно, что здесь никого не было с самого его отъезда. Господи, как он мечтал прийти сюда и увидеть посреди этого огромного ложа Мелисанду, прекрасную, как Афродита, в пене из кружев! Он видел в мечтах, как она обрадуется и протянет к нему руки…

Потеряв способность соображать, он в бешенстве обернулся. И вдруг, увидев дверь в примыкающую к спальне комнату, понял, что ведет себя как дурак. Конечно же, она должна быть здесь, а не в его кровати. Они мало знают друг друга, и ей неловко спать в его кровати, во всяком случае, до тех пор пока он, ее муж, сам не принесет ее сюда.

Открыв дверь в соседнюю комнату, он вошел туда. Эта комната была меньше, и вся ее обстановка говорила о том, что она предназначалась для женщины. Именно здесь появлялся призрак, который никогда не существовал, разве что в разыгравшейся фантазии женщин. Покрывало на кровати было слегка смято, но и здесь никого не было. И тут он увидел ее. Девушка стояла в тени, на ней было длинное белое платье, которое закрывало ее от подбородка до кончиков пальцев на ногах. Ему не удалось разглядеть ее как следует, но он заметил, что она очень бледна и испуганна. Кого она боится? Его?

«Черт, конечно, она боится», – подумал он, шагнул вперед и остолбенел. Это была не Мелисанда. Это была совершенно незнакомая ему девушка, и она посмела находиться в спальне его жены, словно имеет на это право, и смотреть на него как на преступника или даже на убийцу. Он остановил поток своих мыслей.

– Кто вы такая, черт вас возьми? – Его самого удивило спокойствие, с каким он задал этот вопрос. У него тревожно забилось сердце в предчувствии беды; ему пришлось поставить свечу на прикроватную тумбочку, чтобы скрыть дрожание своих рук. – Я спросил, кто вы такая. И какого дьявола вы здесь находитесь? И где Мелисанда?

– Мелисанда находится этажом ниже, в западном крыле. Ее спальня, кажется, называется Зеленой.

У нее был испуганный голос – высокий, тонкий и дрожащий.

– Я не знаю вас. Как вы здесь оказались?

Девушка шагнула вперед, и он увидел, что она пожимает плечами. При тусклом свете свечи было видно только, что она небольшого роста, хорошо сложена и что у нее густые темно-рыжие волосы, длинными локонами спадающие по спине и плечам.

– Я спала здесь.

– Но вы не Мелисанда.

– Нет, – сказала она, – я – Александра, и я ваша жена.

Услышав такую нелепость, Дуглас рассмеялся:

– Вы не можете быть моей женой, дорогая, потому что я никогда в своей жизни не видел вас. Скорее всего вы – или жена Тони, или одна из его многочисленных любовниц.

– Мы встречались, милорд, просто вы не помните меня. Мне было тогда всего пятнадцать лет, и вы не замечали никого, кроме моей сестры.

– Да, и я женился на ней.

Из спальни Дугласа донесся громкий стук в дверь. Было слышно, как Тони пытается взломать замок. Дуглас усмехнулся, услышав его крики: «Дуглас, открой эту чертову дверь! Александра, с тобой все в порядке?»

– Со мной все в порядке, Тони, – отозвалась она, повернувшись к Дугласу, и уже тише спросила: – Могу я открыть ему, милорд?

– Почему нет? Похоже, он женился на ком только можно, так что теперь у него законное право посетить любую женскую спальню в этом доме.

Девушка прошла в спальню Дугласа, чтобы открыть Тони дверь, а Дуглас – к двери ее спальни. Когда Тони наконец ворвался в комнату, Дуглас был уже в коридоре и мчался по направлению к западному крылу.

– Дуглас, черт тебя побери, вернись! Куда это ты направляешься? Стой!..

Но Дуглас бежал не останавливаясь до самой Зеленой спальни. Там, в маленькой уютной кровати, лежала его жена, его новобрачная, его Мелисанда. Увидев его, она села, больше удивленная, чем испуганная. Ее лицо колебалось в неверном свете свечей. Натянув на себя одеяло, она спросила:

– Дуглас Шербрук?

– Почему вы здесь? Что вы делаете в этой кровати?

– Потому что она вышла за меня замуж, черт возьми! Дуглас, пожалуйста, уйди отсюда и позволь мне все тебе объяснить.

– Нет, я хочу забрать свою жену к себе в спальню. Я хочу, чтобы она была в моей кровати. Черт возьми, Тони, ты хочешь заполучить всех женщин. В таком случае поезжай в Турцию, там это разрешено законом. Там ты сменишь веру и станешь каким-нибудь Муслимом. Пожалуйста, а эту женщину я забираю себе.

– Это не твоя жена! Я женился на ней сам, и вовсе не для тебя. Я уже спал с ней, Дуглас! Теперь она моя жена, и я не отдам ее, – в начале своей речи Тони дико орал, но закончил уже довольно миролюбиво.

Дуглас, страшно бледный, смотрел на Мелисанду. Господи, это самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Блестящие черные волосы мягко обрамляли нежное лицо, огромные темно-синие глаза таили такое искушение, что Дугласу стало трудно дышать. Господи, за что? Он так спешил к ней, он весь день мчался, нигде не останавливаясь, чтобы поскорее увидеть ее. Ему вспомнилась Жанин, и он подумал, как бы она здесь смотрелась в качестве третьей жены.

Сердце его глухо билось. Его предали. Он снова посмотрел на свою невесту. Но невесты не было.

Нет, не совсем так. У него была невеста, ее звали Александра, и он никогда в жизни ее не видел, что бы она там ни говорила.

Он медленно повернулся к кузену:

– Я все жду, когда ты скажешь, что это одна из твоих неудачных шуток.

– Нет. Пожалуйста, Дуглас, пойдем ко мне, и я все тебе объясню.

– Это можно объяснить?

– Да, если ты дашь мне только ш…

– Скотина! – Дуглас нанес Тони страшный удар в челюсть. Тот отлетел на несколько футов и упал. Он быстро перевернулся, встал и встряхнул головой, пытаясь прийти в себя, но был сбит новым ударом. На этот раз Тони схватил его за ноги и, падая, увлек за собой. Обхватив друг друга руками, они катались по полу и боролись, издавая глухое рычание.

Мелисанда вскрикивала.

Александра стояла в дверях, высоко подняв свечу, и молча смотрела. Тони удалось подмять под себя соперника и тоже наградить его хорошим тумаком в челюсть. Дуглас взвыл от боли и, согнув ноги в коленях, скинул его с себя. Но Тони обладал прекрасной реакцией и успел ударить Дугласа еще раз, так что у того запрокинулась голова.

Александра ахнула. Потом быстро поставила свечу на столик и стала оттаскивать Тони от Дугласа, колотя его по спине и дергая за волосы. «Прекратите! Оставьте его!» – кричала она.

Тони был так удивлен столь неожиданным натиском этой хрупкой и кроткой девушки, что на какое-то мгновение ослабил хватку. Дуглас тотчас воспользовался этим и подмял его под себя, сильно ударив кулаком в солнечное сплетение. Тони охнул и, задохнувшись, согнулся пополам, обхватив себя руками. Вдруг Мелисанда как фурия набросилась на Дугласа, вцепилась ему в волосы и оглушительно закричала в самое ухо:

– Отпустите его, негодяй! Отпустите его!

У Дугласа зазвенело в ушах от этого крика. Кожу головы саднило, предметы вокруг него расплывались. Но тут другая жена – маленькая незнакомка – словно сумасшедшая прыгнула на Мелисанду и оттащила ее от него. Обе женщины в белых ночных одеждах метались по комнате, будто два привидения, и различить их можно было только по облаку волос: у одной – черному как уголь, у другой – красному как пламя.

Тони все еще стоял согнувшись и хрипел. У Дугласа было ощущение, что он после атаки Мелисанды остался лысым. Маленькая незнакомка подбежала к нему с белым от ужаса лицом, тяжело дыша и вздрагивая. Он не проронил ни слова, когда она начала ощупывать его руки и плечи, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

– Он очень сильно вас ударил? Пожалуйста, скажите мне, если вам где-то больно. – Она дотронулась рукой до подбородка, и он вскрикнул, отдернув голову. – О, простите меня, я не хотела причинить вам боль. Челюсть не сломана, но ушиб очень сильный.

Дуглас взял ее за руки и отодвинул от себя со словами:

– Со мной все в порядке. Оставьте меня. Лучше позаботьтесь о своем втором муже.

Его взгляд скользнул в сторону Тони, рядом с которым стояла Мелисанда. Она нежно обнимала его, лицо ее было спрятано за черными кудрями.

Он подошел к открытой двери и позвал:

– Входи, Холлис.

Дворецкий, ни на унцию не уронив своего достоинства, вступил в это царство хаоса и неторопливо прошел через комнату.

– Милорд, – мягко обратился он к своему хозяину, – не соблаговолите ли пройти со мной, я приготовлю вам бренди в гостиной. Остальные тогда смогут сменить одежду на более подходящую и присоединятся к вам, когда пожелают. Пойдемте, милорд. Все хорошо. Пойдемте со мной. Все будет хорошо.

Дуглас позволил себя увести. Звон в ушах еще не прошел, голова продолжала болеть, и весь он пребывал в каком-то странном оцепенении. У Мелисанды были сильные руки и еще более сильные легкие. Ему захотелось стать кем-то другим. Этот парень, Дуглас Шербрук, – просто осел, болван, тупица. Он чуть не потерял все свои волосы и уж точно потерял невесту. Собственный голос показался ему чужим, когда он обратился к дворецкому:

– Но, Холлис, эта девушка набросилась на Тони. Почему? Ведь он сказал, что женился на ней. А меня она видит первый раз в жизни. Почему она была на моей стороне?

– Постарайтесь сейчас не думать об этом, милорд, – попытался перевести разговор в другое русло Холлис. – Просто радуйтесь тому, что нашлась женщина, которая постаралась защитить вас.

– Защитить меня! Черт, да она просто билась насмерть!

– Да, милорд. Собственно, так и должно быть. Ведь она ваша жена, милорд, и наша графиня. Она живет здесь уже два дня и всем очень понравилась.

– Нет, это не моя жена, – стараясь сохранить спокойствие, возразил Дуглас. – Это совершенно невозможно. Говорю же тебе, я первый раз вижу ее. Моя жена – Мелисанда. Ее я узнал. А Тони я просто убью за это идиотское представление.

Он остановился, чувствуя, как в нем нарастает желание вернуться и продолжить драку.

– Не думайте сейчас ни о чем, милорд. Утром все будет выглядеть несколько в ином свете. Идемте же.

– Но я не могу спать в одной постели с этой девушкой, Холлис. В конце концов, я – джентльмен. Я вообще не понимаю, как ей позволили оказаться в моих комнатах, когда она не является хозяйкой дома. Мне это не нравится, и я не могу допустить этого. И хотя она защищала меня и чуть не убила Тони, я не могу спать в одной комнате с ней.

– Да, милорд. Я прекрасно понимаю ваши чувства и нахожу их весьма похвальными. Я думаю, ее милость будет с вами полностью согласна. А теперь пойдемте. Вам нужно отдохнуть и привести свои мысли в порядок. А завтра все разъяснится.

Некоторое время посидев в молчании и выпив кофе вместо бренди, Дуглас наконец собрался с мыслями и трезво оценил свое положение. Но осознание того, что произошло, снова привело его в ярость.

– Я все-таки убью его, Холлис.

– Пожалуй, не стоит, милорд. Сперва послушайте, что он вам скажет. Ведь вы любили его, да и сейчас любите как брата.

В комнату вошел Тони.

– А, вот и ты, дорогой кузен!.. Речь как раз о тебе. – Дуглас попытался было встать, но Холлис обнял его за плечи и усадил обратно. Но Дуглас не хотел оставаться здесь. Ему хотелось лечь в постель, проспать часов двенадцать, проснуться и обнаружить, что все так, как и должно быть. «Ох, так и убил бы его на месте». А вместо этого ему пришлось взять себя в руки и спокойно спросить: – Ну, так почему же ты меня предал?

Тони был все в том же ночном халате, только теперь один рукав был наполовину оторван и одна пола свисала ниже другой. Он постарался держаться от Дугласа на расстоянии.

– Ты можешь выслушать меня спокойно, не размахивая кулаками?

– Я слушаю. Но предупреждаю, что рано или поздно, однажды на рассвете, я убью тебя.

– Господи, Дуглас, перестань! Черт, я не хотел, чтобы так вышло, но что теперь поделаешь.

Холлис осторожно прочистил горло и вступил в разговор:

– Достаточно иносказаний, милорд. Его милости нужны факты. А все эти эмоции не вызывают у него сочувствия, да и не к месту.

– Я полюбил Мелисанду с первого взгляда, и она меня тоже. Я знаю все ее недостатки, Дуглас, недостатки, о которых ты даже не догадываешься, смею сказать. Я понимаю ее и знаю, что смогу с ней поладить. Мы бежали. А когда вернулись в Клейборн-Холл, то решили с герцогом выдать за тебя Александру. Она была согласна, и я женился на ней как твое доверенное лицо. Герцог решился на этот шаг, так как был в отчаянии. Его сын бежал из Англии, оставив отцу громадные долги. Ты обещал дать ему большое обеспечение за Мелисанду, и если его добавить к тому, что обязался выплатить я, то вместе эти деньги покроют долги и спасут его семью от позора. Видишь ли, Дуглас, я бы не сделал этого, если бы знал, что ты любишь Мелисанду. Но ты женился просто потому, что пришла пора. Мы подумали и решили, что женитьба на Александре и тебя избавит от многих хлопот. Она недурна собой, леди и умная девушка. И тебе не придется ехать в Лондон и пройти через горнило светских приемов в поисках невесты. А сейчас у тебя уже есть жена, она подходит тебе по всем статьям, ты скоро привыкнешь к ней, и все будет прекрасно.

Возможно, все это злит тебя, возможно, ты думаешь, что я сделал это, просто чтобы попытаться умилостивить тебя, возможно, все это звучит фальшиво в моих устах, но, клянусь тебе, я долго думал, прежде чем решиться на этот шаг. Я тщательно приглядывался к ней и могу поклясться, что она достойна тебя. Она действительно хорошая девушка – добрая, умная, спокойная, терпимая и…

– Ты словно кобылу продаешь, Тони. Или охотничьего пса. Она – не Мелисанда, и этим все сказано.

– Да, она – не Мелисанда, к счастью для тебя. Вспомни, как она тебя защищала! Да она чуть не убила меня! Уверяю тебя, ты очень скоро пожалел бы, что Мелисанда – твоя жена.

– Ха! Ну ты и тип! Тебя послушать, так ты просто спас меня! Ты хочешь заставить меня поверить, будто отвел от меня беду и подставил себя под пули. Ты украл у меня жену, Тони! Черт тебя побери, это уже слишком, я достаточно долго слушал твои дурацкие объяснения и…

– Милорд, – Холлис по-отечески положил руку на плечо Дугласу, – мы должны обдумать эти факты. Эмоции могут захватить вас и опять привести к насилию. А я не могу больше допустить насилия в Нортклиффе.

– Где моя сестра, Холлис? Где находятся Райдер, Тайсон и моя мать?

– Мистер Тайсон настаивал на отъезде из Нортклиффа, пока здесь все не утрясется. Он очень сообразительный молодой человек. Как только стало известно о том, что произошло, он собрал всю семью и убедил всех уехать в Лондон. Через два часа они уже выезжали из ворот Нортклифф-Холла. Сейчас они в лондонском доме Шербруков и ждут от вас вестей.

Господи, он чуть не отвез Жанин в их городской дом. Слава Богу, лорд Эйвери нашел для нее комнаты. Дуглас обернулся к Холлису:

– Значит, я остался один в доме с этим несчастным женокрадом? – Он скрестил руки и улыбнулся. – Отлично! Значит, я смогу убить его без свидетелей, и Тайсон не будет виснуть у меня на руках и грозить адскими муками, и Райдер не станет смеяться надо мной, и мать и сестра не будут пугать меня своими обмороками. Нет, неужели все это правда, Холлис? Это, случайно, не идея Райдера, а? Нет, я думаю, что именно ты испугался, что начнется неразбериха, и уговорил Райдера увезти всех отсюда. Да нет, я не возражаю, я даже рад. Я благодарен тебе за то, что ты их отослал. Ну а теперь я могу спокойно убить своего несчастного подлого кузена! – Он вскочил.

– Пожалуйста, не надо, милорд.

Дуглас остановился и посмотрел на девушку, которая появилась в дверях и опять вмешивалась. Похоже, она и правда считает, что имеет на это право. Он пожал плечами, находя создавшееся положение странным. Это просто абсурдно, нелепо. Он никогда не согласится с этим.

– Назовите хотя бы свое имя, – сказал он, уже с трудом сдерживаясь.

– Меня зовут Александра Габриэла Чэмберс. Я младшая дочь герцога Берсфорда, и я уже не ребенок, а взрослая девушка восемнадцати лет.

Она замолчала, а он смотрел на ее лицо, которое оказалось очень хорошеньким, ее серые глаза сияли как драгоценные камни. На щеке у нее была царапина. Волосы были убраны назад и перевязаны лентой. У нее были высокие скулы, нежный рот, красиво изогнутые брови и прелестные маленькие уши. И она действительно производила впечатление разумной девушки. Но все это ничуть не тронуло его и не расположило в ее пользу. Она поправила пояс своего бледно-голубого пеньюара и снова подняла к нему лицо.

– Вы совсем не помните меня, милорд?

– Нет.

– Наверно, я с тех пор переменилась. Тогда я была ниже ростом и полновата. Иногда, когда нужно было что-то прочитать, я надевала очки, а волосы заплетала в тугие детские косички, поэтому неудивительно, что вы меня совсем не замечали, но теперь…

– Мне абсолютно все равно, насколько вы были полны и были ли вообще у вас волосы. Возвращайтесь в постель. Можете быть уверены, что я не потревожу вас этой ночью. У меня нет привычки делить постель с незнакомыми женщинами.

Она постаралась скрыть свою обиду, мельком взглянула на Тони и кивнула в знак согласия:

– Как вы пожелаете, милорд. Если вы не возражаете, я буду спать в комнате, примыкающей к вашей спальне.

– Спите хоть в коридоре! Или с Тони, ведь он тоже ваш муж.

– Дуглас…

Александра больше не сказала ни слова и вышла из комнаты. В холле она взяла свечу с испанского столика и медленно стала подниматься по широкой лестнице. А чего она ожидала? Что он посмотрит на нее и придет в восторг от сюрприза, который преподнес ему Тони? Что, сравнив ее с Мелисандой, он предпочтет ее? Что он страстно полюбит ее с первого взгляда? Что он пропоет аллилуйю и до конца жизни будет прославлять Тони за его заботу? Или ее отца – за то, что он убедил ее сделать это?

Она точно вспомнила, что она говорила, когда отец умолял ее согласиться, как он настаивал, используя против нее ее же чувства, как… Александра покачала головой. Нет, нечего сваливать вину на других. В конце концов, ее согласие было решающим. Если бы она действительно захотела отказаться, отец не смог бы принудить ее выйти за Дугласа таким способом. Но он так отчаянно нуждался в этих деньгах и так надеялся, что сможет выручить Реджинальда с помощью денег Тони Пэриша и Дугласа Шербрука, сможет вернуть его в Англию и наконец заставить его взяться за ум.

Ах! Она снова пытается найти какие-то разумные доводы, чтобы убедить себя в правильности того, что сделала. В то время как никаких оправданий нет. Дугласа предали. Его предал кузен, предала Мелисанда, предал ее отец. И она сама тоже.

Она надеялась, отчаянно надеялась, что он не отвергнет ее вот так, сразу, даже не сделав попытки узнать ее поближе. Но вот он приехал, и она оказалась лицом к лицу с реальностью. «Все будет хорошо. Ты не должна отступать. Все будет хорошо». Какой же самонадеянной она была! Ей казалось, она сумеет доказать ему, что из нее получится прекрасная хозяйка дома. Но откуда она знает, что ему нужна хозяйка? Может быть, ему действительно нужна просто красивая женщина, с которой весело, на которую приятно смотреть и которой можно гордиться на людях. Именно такая, как Мелисанда…

Мелисанда стояла наверху, томясь ожиданием.

– Ну? – взволнованно окликнула ее она. – Они больше не дерутся? Они не хватались за пистолеты и шпаги? Они будут стреляться из-за меня?

– Ты трепещешь от этой мысли?

– Не будь дурочкой. Что ты хочешь этим сказать?

В ответ Александра лишь покачала головой. Какое право она имеет упрекать сестру за то, что та оказалась яблоком раздора?

– Он велел мне идти в постель, – сказала она самым бесстрастным голосом, на который была способна.

– Ты должна была предполагать, что так случится, Аликс. Я предупреждала тебя, я предупреждала папу, чтобы он не втягивал тебя. Я предупреждала Тони. Все вы прекрасно знали, что Дуглас хочет жениться на мне, и только на мне. Да и как он мог думать о ком-нибудь другом с тех пор, как увидел меня? Ведь он даже не вспомнил тебя, признайся!

Александра снова покачала головой.

– Ты только не подумай, что я не хочу, чтобы ты стала графиней, Аликс. Просто мне не хочется видеть тебя несчастной. Как можно быть счастливой, когда твой муж ненавидит тебя, когда он не выносит одного твоего вида, когда он покидает комнату, как только ты входишь в нее? Ты не сможешь так жить, Аликс. Да, сестренка, человек предполагает, а Бог располагает. Мне бы тоже следовало быть графиней или герцогиней, а я всего лишь виконтесса. Но я сама сделала выбор, не так ли? Я выбрала Тони, тем самым не оставив выбора ему. Бедная Аликс! Бедный Дуглас! Так ты уверена, что Дуглас больше не сделает попытки убить Тони?

– Холлис там присматривает за ними.

Мелисанда состроила гримаску:

– Дворецкий, который отдает приказания. Я бы тут же пресекла это, если бы стала здесь хозяйкой. Это более чем странно.

– Да, – согласилась Александра, проходя мимо сестры, и тихо добавила через плечо: – Конечно, он хочет именно тебя, Мелисанда, и, возможно, так будет всегда.

Мелисанда улыбнулась:

– Я говорила Тони, что граф не простит его. Я говорила ему, но он, как всегда, остался при своем мнении. Я заметила, что мужчины иногда предпочитают не замечать правды, даже если она совершенно очевидна. Они всегда надеются, что смогут все исправить. – Она сделала паузу, потом наморщила свой мраморный лобик: – Мне уже начинает казаться, что я совершила ошибку. Мне не надо было выходить за Тони. Он пытается командовать мной и обращается со мной как с собственностью. Он даже сказал мне, что он не джентльмен в отличие от Дугласа. И вообще он позволял себе вольности со мной, когда мы ехали домой, и все это при свете дня, всего в часе езды от Клейборн-Холла! Ты представляешь? Он вел себя как какой-то неотесанный мужлан! Надеюсь, Дуглас не такой черствый и бестактный в отношении женщин. Да, теперь я вижу, как я ошиблась. Ты знаешь, он мне угрожал…

Мелисанда вдруг умолкла, наконец осознав, как отражаются ее излияния на сестре.

Александра в ужасе смотрела на сестру. Мелисанда уже жалеет, что вышла за Тони? Но как такое возможно? Тони и правда не всегда уступал ей и был довольно насмешлив, но ей казалось, что Мелисанде это даже нравится. О Боже!

– Тогда почему же ты не встала на сторону Дугласа, когда они дрались?

– Потому что ты накинулась на Тони. И мне показалось, что я должна его защитить. Прежде чем Тони ушел от меня, чтобы снова поговорить с Дугласом, он сжал меня в объятиях и сказал, что я могла бы сразиться с драконом. Ему понравилось, что я вела себя как простая деревенская девица, что я оглушила Дугласа и чуть не выдрала ему все волосы. Все это очень странно. Никогда не знаешь, чего хотят эти мужчины.

– Тони сумеет поладить с Дугласом, – сказала Александра. – Холлис говорит, что они очень близки и всегда хорошо понимали друг друга.

Мелисанда пожала плечами:

– Я думаю, Тони очень страдает от всей этой истории.

– Ты говоришь так, словно ты тут ни при чем.

– Тони – мужчина, поэтому вся ответственность лежит на нем.

– Какая чушь, – возмутилась Александра и ушла, оставив сестру стоять, облокотившись на перила лестницы, в ожидании мужа.

Александра быстро шла по коридору, на стенах которого висели портреты Шербруков прошлых поколений; по лицам и костюмам на этих портретах можно было легко догадаться о времени, когда они были написаны. Она вошла в свою комнату, примыкавшую к спальне графа, и встала посреди нее, пытаясь унять охватившую ее дрожь. В этой комнате кровать была намного уже и короче, чем в соседней. Она вспомнила, как Холлис показывал ей графские комнаты и как она стояла в его спальне, глядя на огромную кровать. Тогда она впервые поняла, что мужья и жены иногда должны спать вместе, если они хотят иметь детей, и что именно на этой кровати должен появиться наследник. Она плохо представляла себе, как все это должно происходить, но мысль о том, чтобы раздеться перед мужчиной, приводила ее в ужас. Холлис, добрая душа, тогда сказал ей: «Я думаю, будет лучше, если граф сначала попривыкнет к вам. Прежде чем он признает вас своей невестой, миледи, он должен признать вас как жену».

В тот день эта спальня показалась ей страшно пустой и холодной, но приехал Дуглас, и комната сразу стала другой.

Александра задула свечу и забралась в кровать, все еще дрожа под холодными простынями. Она подумала, что в этой кровати она, возможно, будет спать всю оставшуюся жизнь. На минуту она утратила свой оптимизм в отношении этого замужества. А что, если Мелисанда окажется права? Что, если она будет для Дугласа пустым местом или он станет плохо обращаться с ней?

Для него это не было даже браком по расчету. Ведь ему самому придется платить за нее. Заплатить такие огромные деньги он обещал за Мелисанду, а взамен получил ее. И ничего больше.

Тони часами ходил за ней, рассказывая ей о Дугласе и забавляя ее светскими анекдотами. Она понимала, что он проводит с ней столько времени, чтобы решить для себя, достойна ли она его драгоценного кузена. В конце концов она выдержала экзамен. В глазах Тони появился радостный блеск, который так обожала Мелисанда, и он заявил, что согласен взять ее в жены для графа.

– Я так прочно введу вас в нашу семью, – сказал он, – что вы уже не сможете от нас ускользнуть.

Снова и снова он убеждал ее, что Дуглас не любит по-настоящему Мелисанду, что это брак по расчету, в котором приданым является красота, что он совсем не знает ее и что, женившись на ней, вскоре проклинал бы себя за это. А вот он, Тони, очень хорошо знает, на ком женился, и не жалеет об этом. Но все это не имело значения, потому что Тони – это Тони, а Дуглас – это Дуглас. Боже, как ей стыдно за все эти интриги!

Так, значит, Дуглас не любит Мелисанду и хотел жениться на ней только из-за ее красоты. Ха! Теперь он женат на дурнушке без приданого и также не любит ее.

Александра еще глубже зарылась в простыни, вспомнив, как Дуглас ворвался в спальню. Она не видела его целых три года. В последние два дня она все думала, как он изменился за это время – возможно, он растолстел и поседел или у него поредели волосы. Но когда он появился в ее спальне, она окаменела, не в силах сказать ни слова от нахлынувших чувств. Да, он стал старше, думала она, черты лица стали несколько резче, но в остальном он был все такой же – темные волосы, еще более темные глаза, нос с легкой горбинкой, который придавал ему такой высокомерный и неприступный вид, стройная, подтянутая фигура и выражение превосходства на лице. Он был по-прежнему красив, этот мужчина, ставший теперь ее мужем.

Увидев его, она страшно разволновалась, но, как ни странно, по-настоящему не осознавала силы своего чувства, пока он не запрокинул голову, взвыл как сумасшедший и налетел на кузена.

Как она хотела быть рядом с этим человеком! Ее природный оптимизм опять взял верх. «Все будет хорошо», – повторяла она снова и снова.

Через шесть часов Александра проснулась, услышала его шаги в соседней комнате и вспомнила все, что произошло вчера.

Что ей готовит новый день? Посмотрим. Пора вставать.