Невеста по ошибке

Глава 6

Генрих по праву считал себя баловнем богов. Высокий, статный, мускулистый, более чем симпатичный, одаренный и умом, и положением в обществе, наследник довольно приличного состояния и титула. Он со дня своего рождения привык к уважению и почестям. Он точно знал, чего может требовать от судьбы. Он любил жизнь, и та, несомненно, отвечала ему взаимностью.

Когда же все пошло не так?! Когда все резко изменилось?! А самое главное, почему?! Почему он, как последний мальчишка, сейчас рассекал по полям в образе тайгера, тщетно пытаясь успокоиться?! Он, близкий родственник императора! Почему боги внезапно отвернулись от него?!

Эмоции выплескивались из Генриха. Глупая женщина! Как она посмела назвать его кошкой!

– А я говорил, что для брака ты еще молод, – послышался рядом хорошо знакомый голос.

Генрих зашипел, распушив усы. Вот только отца здесь и не хватало! Он-то как тут появился?!

– Оборачивайся. Поговорим.

Оборачиваться Генриху не хотелось – тем более сейчас. Было стыдно. Потеря контроля – проступок несущественный, но не для тайгера, чей род ведет к самим богам!

И все же пришлось повиноваться.

Отец – высокий красавец брюнет – смотрел на Генриха чуть насмешливо.

– Вы и дня не женаты. Чем такая кроткая девушка смогла тебя вывести?

– Это не девушка, – буркнул Генрих, – это наказание небес. За что только?

– Луиза? – густые брови отца, Людвига фор Дартант, герцога Армийского, поползли вверх в театральном жесте. – Ты уверен, что мы говорим об одной и той же Луизе?

Генрих раздосадовано дернул плечом:

– Нет. Это не Луиза. Я, Бездна, не знаю, кто она! Произошло вмешательство богов! Та, кто в ней сидит, тоже женщина, но не Луиза.

Он ожидал от отца какой угодно реакции: страха, настороженности, удивления, но только не смеха.

Смеялся отец недолго, но весело и задорно. Обижаться на такое поведение Генриху не хотелось. А вот понять его надо было бы.

– И что это было? – буркнул он, едва отец успокоился.

– Пророчество сбылось, то самое, родовое, которое пифия выдала через час после твоего появления на свет, – хмыкнул отец. – Пойдем, познакомлю тебя с ним.

Деревянная лестница с простыми, но, на первый взгляд, надежными периллами, вела вниз. Там, в полутьме, словно в фильме ужасов, разливался широкой полосой неяркий свет. Ира мгновенно вспомнила голливудские страшилки, недовольно передернула плечами и решительно встала на первую ступеньку. В конце концов, надо мыслить логически: вряд ли ее выдернули из родного мира, чтобы убить здесь. Такими мыслями Ира бодрила себя, аккуратно переступая со ступеньки на ступеньку.

Лестница закончилась, перед Ирой открылся коридор, утопавший в мягком рассеянном свете. И ни одной двери.

– Огуречик, огуречик, – насмешливо пробормотала Ира, внимательно осматриваясь, – не ходи на тот конечик. Там мышка живет, тебе хвостик отгрызет. Эй, мышки с огуречиками, ау! Есть кто живой?!

Молчание было ей ответом. Ира обернулась, собираясь вернуться наверх, и в изумлении уставилась на совершенно гладкую стену за спиной.

– Что за… Народ, это уже не смешно!

Опять тишина.

– Ну ладно, – пробормотала Ира, – вы сами напросились.

Отец твердил, что ее пение способно уложить в гроб любого. Ну, или вытащить из гроба. В зависимости от степени «оживленности». Кто бы с Ирой ни играл, он явно следил за ее реакцией. А значит…

Ира набрала в грудь побольше воздуха и запела:

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой.

Выходила на берег Катюша,

На высокий берег на крутой[2].

Пела она правильно, точно попадая в ноты, как и положено учительнице музыке. И вроде все верно, как и должно быть. Но… Громко. Тихо петь Ира не умела. А потому на ее уроках дети обычно сидели как можно дальше от любимой учительницы, когда та решала продемонстрировать им свои музыкальные таланты.

– Все, все, сдаюсь. Не ори.

Незнакомый голос, вроде бы мужской, раздался, когда Ира закончила петь первый куплет.

– Ненадолго тебя хватило, – усмехнулась она, разглядывая мелкого и щуплого старичка, появившегося перед ней, словно вылезшего из земли.

– Ты так орешь, – поморщился тот, – что ничье терпение не выдержит.

– А вот не надо было заводить меня непонятно куда, – хмыкнула Ира. – Ты кто?

– Домовой я местный. А ты? Тело одно, душа другая. Неместная душа-то.

– Вот у местных богов и спрашивай, что и зачем они натворили, – пожала плечами начитанная Ира.