Невеста с последствиями

Глава 7

К моему глубочайшему негодованию, магия в этом мире требовала куда больших затрат, чем дома, и сил за один лишь неполный день вытянула у меня столько, что уже натурально голова плыла и собственные ноги не держали.

Вот и не удержали. И я летела на пол, с неприязнью думая о том, что придётся буквально валяться в ногах, как вдруг… мир перевернулся. Падение прекратилось, и вместо тёмного деревянного пола я теперь любовалась светлым деревянным потолком… и лицом злого айэра. Правда, лицо появилось несколько позже.

А потом тот, кто спас меня от позорного и наверняка болезненного падения, с едва ощутимым раздражением в хрипловатом голосе сообщил на моём родной айшисском:

– У вас ужасный акцент.

Слегка растерявшись, я не смогла придумать, что ответить, а потому просто промолчала.

Не смолчал айэр:

– Вам же сказали: мири не колдуют, – звучало обвинительно и даже немного укоризненно.

Я почему-то взяла и напомнила об очевидном:

– Я не мири…

Несколько стушевалась под его внимательным взглядом, который, впрочем, не помешал Оркоми насмешливо уточнить:

– Хотите сказать, вы не женщина?

– Я, – начала я с негодованием и замолчала, а под насмешливым мужским взглядом была вынуждена и вовсе рот закрыть и взгляд опустить. Но почти сразу посмотрела на айэра вновь и переспросила: – То есть мири – это не титул? И когда вы говорите, например, мири Корвей, вы буквально имеете в виду женщина Корвей?

Сказать, что я была удивлена и вместе с тем оскорблена, это ничего не сказать. Но неожиданно и сам айэр нахмурился, задумчиво глядя на меня и продолжая удерживать меня у себя на руках. Причём он вообще никакого дискомфорта не выказывал.

– Наверно, ваше сознание не понимает разницы, – медленно проговорил Оркоми.

Я могла допустить подобное. В конце концов, у каждого языка есть свои определенные особенности и тонкости, и я действительно могла попросту не понимать разницы.

– Миири – это женщина, – медленно, буквально по слогам проговорил айэр, – а мири – это высокий статус. Как статус леди в вашем мире.

Оркоми даже слегка кивнул, словно подтверждая свои слова.

– Благодарю, – невольно хмурясь, поблагодарила я искренне, и вежливо попросила: – Не могли вы поставить меня на пол?

Оркоми не стал шутить или угрожать, или делать ещё хоть что-то, к чему я невольно приготовилась. Он просто очень серьёзно уточнил:

– Вы в состоянии удержаться на ногах?

– Конечно, – бодренько заверила я его.

И даже не соврала, потому что чувствовала себя действительно уже куда лучше.

Мужчина, с подозрением всмотревшись в мои глаза, всё же медленно наклонился и осторожно поставил меня на ноги. И вежливо придержал за плечи, пока не убедился, что я действительно стою ровно и падать больше не собираюсь.

– Спасибо, – искренне поблагодарила за своё спасение, – думаю, кровь из моего разбитого носа не очень гармонично смотрелась бы на вашем полу.

На этот самый пол я указательным пальчиком ткнула и выразительно поиграла бровями. Вышло это скорее нервно, но айэр неожиданно улыбнулся. Без насмешек и намёков, просто по-доброму улыбнулся, с улыбкой же и сказал:

– Возвращайтесь в свою комнату и не лезьте во всё это.

Какие знакомые слова, вы только посмотрите.

Заметив, как я скривилась, айэр перестал улыбаться и уже куда серьёзнее добавил:

– Вам не о чем волноваться.

Последнее было откровенной ложью с его стороны. Я видела установленную на доме систему безопасности – точнее её жалкое подобие, потому что вот это вот не система, это так, пара нитей, которые ничего толком не защищают и защитить в принципе не могут.

Я видела того мужчину в кухне. В кухне! Да я его вычислила с одной фразы, он совершенно неопытный и выдал себя сам. И при всём при этом айэр с раэром за год его не обнаружили! Они или полные идиоты, или я просто не понимаю, что тут происходит.

Но при этом… айэр Оркоми без труда уничтожил моё заклинание. И спас меня от падения. До этого я даже не думала об этом, но сейчас понимаю: он двигался быстрее обычного человека, как и Йэхар тогда в коридоре, когда поймал меня и к стене прижал. Эта парочка не похожа на немощных глупцов, и это если упустить тот факт, что глупцы правителями в целом не становятся.

Значит, верным был второй вариант – я просто не понимаю всего. Если конкретнее, я не понимаю раэра и айэра, которые, кажется, ведут какую-то свою, понятную лишь им игру.

Осталось лишь выяснить, какую именно и какая роль в ней будет отведена нам с Лиззи.

– Чужое заклинание в саду проверьте, – тихо напомнила я перед тем, как развернуться и уйти, даже и не обернувшись.

Выйдя через двери зала, я свернула направо, прошла по длинному коридору до лестницы, встала на первую ступень и внезапно ощутила невероятное: кто-то влез в мою комнату!

Ещё утром, когда мы только прибыли сюда, я развесила элементарных сигналок и у себя, и у Лиззи, так просто, на всякий случай… и вот теперь те, что находились в моей комнате, тихо звенели внутри меня, предупреждая о том, что ко мне кто-то забрался!

Не скажу, что у меня там хранились несметные богатства, но это была моя комната, и заходить в неё я никому не разрешала.

Пока поднималась по лестнице на третий этаж, думала о том, что это явно не Лиззи – на неё защита не сработала бы. И подступы к дому айэр вроде бы перекрыл, значит, в моей комнате сейчас находился кто-то из тех, кто жил в доме Оркоми. Не считая прислуги, здесь было около двадцати семейных пар из высшего общества, которые вроде как собрались с целью встретить очередную невесту для айэра Оркоми.

Когда я дошла… появилось желание убивать. Долго и со вкусом. Очень долго и с самым ненормальным вкусом.

Потому что в первой из комнат, в которую попадаешь сразу из коридора, во всю светло-зелёную стену красовалась надпись. Красной краской с жуткими потёками, и рисовали явно ладонью, там было выведено оригинальное: «Убирайся».

И ладно бы на этом с порчей моей комнаты закончили, но нет, в добавок к реально оригинальной надписи по всему полу были разбросаны нежно-розовые крупные цветки даже не знаю чего. Но просто сам факт, что в саду айэра нет цветущих растений, а тут столько цветов нашлось, оно же уже само по себе интересно.

Осторожно присев, я подхватила один из множества одинаковых цветов с жёлтыми прожилками в середине и всего с четырьмя крупными лепестками. Красивый. Красивый, но опасный, это я ощутила интуитивно, и желание растение понюхать отбросила, как и сам цветок.

Для начала, я пошла и закрыла дверь. Затем быстро осмотрела свои вещи… очень разозлилась, не обнаружив колечка с изумрудом. Не то, чтобы я любила украшения, но это колечко мне подарила Лиззи на удачу, поэтому я его в крохотном кожаном мешочке и хранила, чтобы не потерялось и не мешалось. Так вот мешочек был, колечко в нём отсутствовало.

В остальном – ничего странного, не считая очевидного.

Выйдя в коридор, я попросила трёх встретившихся служанок убраться у меня, сама пошла с ними… и вот дальше было интересно.

Местная прислуга вообще старается никуда не отсвечивать и даже эмоций не проявлять, исключением было их побледнение в том зале внизу, когда стража пришла.

Сейчас же реакция была совершенно иной.

Все трое, едва только зайдя в комнату и узрев всё вот это, вскрикнули и обратно в коридор попятились, с ужасом глядя даже не на надпись – на цветы.

– Что, интересные цветочки? – Уже догадываясь, мрачно поинтересовалась я.

Все трое глянули на меня… и убежали. Вот просто взяли и убежали. Мне же оставалось лишь стоять и с лёгким потрясением смотреть им вслед.

Тихо открывшаяся дверь выпустила в коридор встревоженную Лиззи. С точностью уловив моё мрачное настроение, она прошла в комнату уже мою, встала рядом и со смесью недовольства и страха взглянула на стену.

– Весело, – решила пару секунд спустя.

– И не говори, – я не сдержала тяжелого вздоха.

Мы постояли молча, потом Лиззи негромко спросила:

– Мне показалось или служанки только что убежали от тебя?

Поджав губы и нервно поведя плечами, нехотя призналась:

– Тебе не показалось.

– Хм. Я думала, их никто не способен разговорить, а ты всего лишь за неполный день довела их до крика, – Лиззи говорила спокойно и невозмутимо, но, повернув голову, я отчётливо разглядела её улыбку.

Улыбнулась ей в ответ и сделала ещё одно признание:

– Я, кажется, ещё и айэра с раэром довела.

Лиззи после этого так на меня посмотрела… Так, словно она знала, что это произойдёт, но просто не ожидала, что так быстро.

Вспомни лучик, появится и солнце. В смысле, на пороге моей спальни вдруг обнаружился раэр Йэхар. Ещё более мрачный, чем айэр Оркоми до этого внизу, но хоть не такой же злой.

О, нет, он не злился. Он, окинув нас с Лиззи внимательными взглядами с головы до ног, уделил куда более пристальное внимание вначале надписи на стене, а затем и разбросанным по полу цветам.

И почему-то именно цветы ему не понравились совершенно.

– Надеюсь, вы их не трогали, – холодно произнёс он.

Ой…

– А если трогали?

Стремительный разворот, и раэр гневно взирает на меня. А я… виновато глянув на него в ответ, пожала плечами и попыталась оправдаться:

– Знаете, на них не написано, что руками их лучше не трогать.

И без того мрачный взгляд мужчины ощутимо потемнел. Ясно, меня только что посчитали не самой умной в этой комнате.

И лишь подтвердили это, сквозь зубы процедив:

– Некоторые просто догадливые и всякую мерзость из желания жить не трогают.

Догадливые? Да, это было вполне обо мне, догадалась же я, что цветочки необычные, редкие и крайне опасные. И даже трогала их в перчатках, так что страха слова раэра не вызвали.

Страха за себя, по крайней мере, и я порадовалась, что прислуга оказалась как раз таки догадливой и убежала раньше, чем что-то потрогать.

Лиззи тихо спросила у Йэхара, посмотрев на него:

– Что будет, если цветы потрогать?

Очень медленно, словно заставляя себя, раэр Йэхар перевёл тяжёлый взгляд на Элизабет. Он смотрел на неё несколько долгих мгновений, затем сказал:

– Это АйРай, в переводе – Увядающая Жизнь. Природный яд данного растения вместе с соком проникает в организм жертвы через прикосновение. Если ничего не сделать, мири Корвей будет медленно умирать на протяжении месяца. Это будет весьма болезненный для неё месяц.

Он говорил негромко, но в повисшем молчании его слова звучали набатом.

Если раэр планировал нас запугать, то это у него получилось. Очень удачно получилось.

Лиззи медленно повернула голову и взглянула на меня с таким искренним ужасом, словно я уже была трупом.

– Я же говорила, что мы умрём, – дрожащим голосом прошептала она на айшисском, нашем родном языке.

Она сказала это только для меня, чтобы не понял раэр, но Лиззи просто не знала, что на данном языке он говорит превосходно.

А потому я ответила ей на древневормийском, языке, который Йэхар гарантированно не знал:

– Без паники, на мне перчатки.

Лёгкое недоумение мелькнуло на её лице, потом Лиззи опустила взгляд на мои руки и не сдержала облегчённого выдоха.

– Не пугай меня так, – потребовала она совершенно серьёзно всё на том же древнем языке.

Просто рассеяно кивнула ей.

Раэр Йэхар, никак не отреагировав на наши переговоры, осторожно прошёл в комнату, не отводя взгляда от цветов, встал перед нами, частично закрыв обзор, а затем…

Он не сделал ничего, даже пальцем не шевельнул, его руки были спокойно опущены вдоль тела, но цветы, абсолютно каждый цветок вдруг вспыхнул ярким шипящим пламенем и сгорел за одну лишь секунду, не оставив после себя даже пепла.

Мужчина спокойно поднял взгляд на стену… кроваво-красная надпись, заискрившись, вспыхнула и исчезла, не оставив ни капли, ни пятнышка, ни развода на стене. Словно ничего и не произошло!

Развернувшийся раэр Йэхар сполна насладился нашими вытянувшимися лицами, весело хмыкнул и сказал:

– Рад, что вам хватило ума не снимать перчатки. – И эти самые перчатки вдруг загорелись, вспыхнул, и сгорели за одну лишь секунду!

Прямо на мне!