Я так и не смогла заставить себя выйти из комнаты вечером, поэтому легла спать, не умываясь. Полночи не сомкнула глаз, крутила в голове все произошедшее. В основном перед глазами стояли лица мертвых женщин, которые что-то пытались мне сказать или показать. Они просили меня о помощи, но чем я могла им помочь, я не представляла. И как со всем этим могло быть связано зеркало?
Меня мучили и мысли о человеке в черном плаще. Кто он? И чего хочет? Что он делал в той комнате? И почему женщины сначала привели меня туда, а потом прятали от него? Что он забрал со столика?
Самым ужасным было то, что я ни с кем не могла поговорить обо всем этом. Никому в Фолкноре я не доверяла и не понимала обстановку. Здесь определенно происходит что-то странное и опасное для меня, но от кого именно исходит угроза, я пока не знала.
Поначалу я была уверена, что бояться стоит жениха, но теперь сомневалась. Хотя он оставался для меня совершенно непонятным. По письму он показался вполне вежливым и разумным, но ни того, ни другого я не могла сказать ни по нашей первой встрече, ни по второй. Он вел себя так, словно это меня ему навязали, а не он себя мне навязал. Как будто это я вторглась в его жизнь и разрушила ее. Почему?
Ответ пришел сам собой: он женится на мне, потому что я ему подхожу, но то, что ему подхожу именно я, его по какой-то причине злит. По какой? И почему ему подхожу именно я? Почему он так торопится с обручением, хотя ему еще полгода соблюдать траур?
А если он не собирается его соблюдать? Эта мысль пугала больше всего и долго не давала мне уснуть.
Как и следовало ожидать, утром с постели я встала уставшая и разбитая. Болела голова, а серая хмарь за окном повисала на и без того тяжелых веках пудовыми гирями, тянула обратно в постель, под одеяло. Спать!
Но я заставила себя встать. От головной боли избавилась, приложив кончики пальцев к вискам: дар целительства – это весьма полезная вещь. Быстрое умывание прохладной водой и один сладкий сочный апельсин вернули мне бодрость. А благодаря теплому свитеру я пошла на завтрак, не дрожа всем телом. И поскольку сегодня внимания к моей персоне было не так много, как накануне, я смогла нормально поесть: на этот раз я не постеснялась узнать, что в кастрюле, а в ней оказалась вполне приемлемая каша.
В этот день занятия у нас были лишь до обеда. Первое оказалось чисто теоретическим: обряды жрецов Некроса. Честно говоря, я совершенно не поняла, для чего их преподают: никто в этой школе не мог стать жрецом. Хотя бы потому, что жрецами не становятся, а рождаются. Ты можешь приручить Силу, выучить на зубок слова и действия всех обрядов, но если ты не принадлежишь к роду, который когда-то был избран Богами для служения им, то жрецом ты все равно не станешь. Но зато теоретическое изучение обрядов означало, что головы летучим мышам мы здесь отрезать точно не станем. А поскольку я выросла в Доме жреца, многие обряды видела с детства и прекрасно знала, мне было проще в них разобраться, чем в языке Богов или в искусстве создания печатей. Пусть обряды Некроса и отличались от обрядов Виты.
Зато следующий предмет заставил меня снова похолодеть внутри. Он назывался «Призыв и управление духом», и это воскресило в памяти события предыдущего вечера.
Сегодня нам рассказывали о правилах и ограничениях призыва. Так я узнала, что невозможно вызвать и заставить служить себе дух более сильного мага или жреца.