Невеста викинга

Глава 36

Мойра нервно мерила шагами маленькую комнату. Бренна сидела неподвижно, наблюдая, как отец Армог опускает пальцы в благовонное масло и рисует елеем крест на лбу Йоранда. Положив свою тонкую руку на плечо Бренны, он тихо произнес:

— Ваш муж только что принял соборование, дитя мое. Утешьтесь.

— И ничего больше нельзя сделать?

— Вы можете единственное, — осеняя Бренну крестным знамением, сказал Армог, — передать его в руки Божьи.

Священник закрыл за собой дверь, оставляя Бренну нести тихую бессменную вахту у тела мужа.

К тому времени как сражение между нормандцами и переодетыми в дев ирландскими воинами подошло к концу, Бренна увидела тело мужа, плавающее в залитых лунным светом волнах рядом с судном. Оставшиеся воины сумели извлечь Йоранда из воды и стали ударять по спине, пытаясь освободить его легкие от воды. Бренна чувствовала, как в его груди нитевидно бьется сердце. Его грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию, но открытые глаза по-прежнему смотрели невидящим взглядом. По приказу Мойры остальных нормандцев скинули в море, а Йоранда завернули в плащ и перенесли в монастырь на острове Святого Патрика.

Когда Армог окончательно вытащил остатки стрелы из руки Йоранда, тот не дернул ни одним мускулом.

Взяв руку Йоранда, Бренна сжала ее между своими руками, чувствуя холод меж ними. Она нащупала тонкий шрам на его ладони — символ их брака, о котором Йоранд хотел помнить всю жизнь. Бренна поцеловала этот шрам.

Когда отец Армог поднимал закрытые веки Йоранда, Бренна видела нездоровую синюшность под ними. Кожа Йоранда была бледной, как воск, а на виске чуть вздулся синяк. Лишь небольшое движение груди показывало Бренне, что муж был еще жив.

— Что-то похожее мы наблюдали, когда нашли его на берегу, — сказала Мойра, кладя руку на плечо сестры — Даже теперь я думаю, что этот нормандец самый красивый из всех мужчин, которых я когда-либо видела.

— Да, — сказала Бренна, не отводя пристального взгляда от неподвижного лица Йоранда. — Слишком поздно я поняла, что в его груди бьется доброе сердце, столь же прекрасное, как и его лицо.

Мойра подтянула к себе трехногий табурет и села рядом с Бренной.

— Если бы это оживило Йоранда, я положила бы на его место моего мужа. Клянусь небесами.

— Мойра, ты не должна говорить так, — строго ответила Бренна. — Хотя мне еще раньше не понравилась идея Фергуса послать нас на остров Святого Патрика, несмотря на предупреждение. Я даже подозревала, что у тебя с ним нелады. Он действительно плохо обращался с тобой?

Мойра грустно улыбнулась:

— Если Фергус из Улада и получит когда-нибудь наследника, это будет либо смертный грех на мою душу, либо чудо непорочного зачатия. Я замужем уже несколько месяцев, но, знаешь ли, я все еще девушка. Этот Фергус… Я даже не знаю, как назвать его.

Мойра встала и снова принялась кружить по комнате, подобно рыси в клетке.

— Он избегает меня в постели, словно я беззубая старая карга. Однако поговаривают, что он забавляется с детьми.

Бренна начинала понемногу проникаться печалью своей сестры.

— Оставь его. Тебя за это никто не обвинит. Вернись домой в Донегол со… — Бренна осеклась, чуть не сказав: «со мной и Йорандом». С чувством глухой боли она поняла, что похоронит мужа на этом крошечном острове Святого Патрика. — Однако в присутствии отца я никогда не слышала ничего подобного о Фергусе.

— Я не хочу, чтобы король знал. Зачем разрывать брак, который является гарантией мира между двумя кланами, — сказала Мойра, гордо выпрямляя спину и пряча слезы. — Ирландцы больше воюют друг с другом, чем с нормандцами, прогоняя их с острова. Я не хочу стать причиной новой войны. Зачем нам сироты и вдовы? А так я могу защитить свой народ. Во мне люди должны видеть королеву клана Улад.

Бренна наклонилась к сестре, обняла ее и вдруг поняла, что за те несколько месяцев, что они не виделись, Мойра изменилась. Это была уже не та легкомысленная девушка с романтическими представлениями о нежной любви. Теперь сестра была похожа на грустную молодую женщину с разбитым сердцем. Однако дух Мойры по-прежнему был крепок. Мойра действительно познала, что значит быть королевой.

— Я горжусь тобой, сестра, — произнесла Бренна.

— О, Бренна, я не должна обременять тебя еще и своим горем, — ответила Мойра. — Я пойду, но ты помни, что я всегда рядом, когда тебе будет нужно.

— Я не знаю, что делать, — сказала Бренна, опускаясь на край постели, на которой лежал Йоранд. — Я столько молилась за него.

— Тогда не молись, — сказала Мойра уже у двери. — Только будь рядом, чтобы Йоранд слышал тебя, твой голос. Может быть, тогда его дух возвратится в тело.

Мойра ушла, затворив тяжелую дубовую дверь.

«Чтобы Йоранд слышал твой голос», — повторила про себя Бренна. Но что она могла сказать человеку, дух которого, возможно, уже покинул этот мир?

Сидя не двигаясь на краю постели, она почувствовала в животе легкое колебание. Изменения, которые бывали у нее раз в месяц, задерживались вот уже несколько раз. Бренна заметила это, но приписывала трудностям путешествия, которые нарушали естественные ритмы ее тела. Она боялась и подумать о другой возможности. Боялась, что это не сбудется.

— Муж мой, — начала она тихо. — У меня, кажется, есть новость. Даже если ты покинешь меня, знай, что во мне осталась твоя частичка. В моем животе растет твой ребенок, Йоранд, и…

Бренна на мгновение замолчала, подумав о том, как это должно быть ужасно, что Йоранд умрет, так и не увидев плода их любви.

— Я благодарю тебя за эту радость. Клянусь, он узнает о тебе и станет поэтом и воином. Твой сын прославит тебя.

Неожиданно ей пришла в голову ошеломляющая мысль. Она встала, осторожно ощупывая пока еще плоский живот.

— Конечно, может родиться и дочь, — продолжила она. — Но тогда я буду молиться, чтобы она пошла в нас, была бы такой же сильной и красивой, как ты. Я знаю, как это важно для мужчины — оставить потомков.

Бренна разволновалась, понимая, что прощается с Йорандом.

— Что бы ни случилось, твоя кровь будет течь в жилах людей.

Йоранд недвижно лежал.

Не выдержав, Бренна неудержимо расплакалась:

— Проклятие, Йоранд! Зачем ты оставляешь этот мир?! Разве ты не хочешь увидеть нашего малыша, который появится на свет?

Бренна уткнулась лицом в его плечо:

— Какой же ты все-таки злой! Разве ты не понимаешь, что моя жизнь без тебя будет тяжкой мукой? Как же ты можешь оставить меня, зная, что я люблю тебя больше жизни?

Взяв в ладони его щеки, она принялась трясти Йоранда:

— Да открой же ты глаза, злобный демон!

Вдруг его глаза задвигались. Бренна от неожиданности задохнулась. Один глаз Йоранда немного открылся, потом Йоранд пару раз моргнул, ослепленный светом свечи у кровати. Затем он уже осознанно посмотрел на Бренну.

— Когда женщина так красиво просит, могу ли я отказать? — едва слышно спросил Йоранд хриплым голосом.

— О, Йоранд, ты вернулся ко мне! — воскликнула она, покрывая его лицо поцелуями.

Йоранд резко сел на кровати, искоса поглядывая на Бренну.

— Неужели ты меня не узнаешь?

— Узнаю, Бренна. Я помню, кто ты, и люблю тебя, — ответил с улыбкой Йоранд. — А ты подумала, что я мог бы забыть мою ирландскую принцессу? — Неожиданно серьезным тоном нормандец добавил: — Только ты называешь меня не тем именем.

— А каким надо?

— Помнишь, я рассказывал тебе, что во мне живут двое?

— Да.

— Я больше не хочу, чтобы существовал тот, который служил Торкиллу, — сказал нормандец. — Ради твоего спасения, Бренна, я предал соплеменников, людей из Дублина, что делает меня клятвопреступником. Ты уверена, что все еще хочешь быть со мной?

— Наверное, я всегда хотела быть с тобой.

— Тогда нормандец Йоранд мертв, — ответил он, целуя Бренну и прижимаясь к ней. — Пусть я буду Кифи.

— Я с радостью приму это, — ответила Бренна.

«Подумать только, вернулся мой прекрасный воин, мой нормандец», — подумала она. Лицо нормандца постепенно розовело, Бренна чувствовала, как под ее ладонью все сильнее бьется его сердце.

— Добро пожаловать домой, Кифи Марфи, но с одним условием.

— С каким это?

Бренна прикусила его за мочку уха.

— Если ты еще раз умрешь, я тебе никогда этого не прощу.