Невеста викинга

Глава 18

Бренна судорожно глотнула прохладный и влажный воздух и отерла губы тыльной стороной ладони. Ее желудок дико трепыхался, казалось, кто-то в нем скакал, а на верхней губе блестели крупные капли пота. Девушка отчаянно боролась с подступающей тошнотой.

– Ради Бога, мы можем пристать этим вечером к берегу? – спросила она.

– Как пожелаете, принцесса, – ответил Йоранд, искоса посматривая на закатывающееся за горизонт солнце. Он правил к входу в маленькую бухту. – Мы сегодня прошли большое расстояние.

Бренна кивнула. Она почувствовала невероятное облегчение от того, что вскоре ступит на твердую землю. Лодка качнулась еще на одной волне, и Бренна инстинктивно бросилась к борту, освободив желудок в зеленоватые воды.

– Это к лучшему. Вам скоро станет лучше, – жизнерадостно, но без капли сочувствия сказал Йоранд, протягивая ей маленькую тряпку. – В этом нет ничего зазорного. Пока вы не привыкли, это должно было случиться. Еще пара дней, и вы будете себя прекрасно чувствовать. И из вас можно будет сделать моряка.

– Если раньше я не сдохну, – пробурчала Бренна. Она намочила тряпку и приложила прохладную ткань к лицу.

«Помнишь, почему ты так хотела идти с ним?» – напомнила себе девушка. Они покинули Донегол сразу после свадебного пира Мойры. Лодка была уже готова. Йоранд закончил ее парой недель раньше. Однако Бренна непременно хотела дождаться, когда Мойра благополучно выйдет замуж.

В ту ночь, перед свадебной церемонией, Мойра была явно озабочена. Тревога ясно читалась на ее обычно веселом лице. Мойра приставала к Бренне с расспросами.

– Мать ничего не говорит мне. Она хочет, чтобы я шла на брачное ложе неосведомленная, как монахиня. Ты должна помочь мне. Расскажи мне, как это происходит с мужчиной, Бренна.

Бренна в недоумении замялась, но затем все же нашлась:

– У всех мужчин это по-разному. Спроси своего жениха. Он уж лучше всех знает, как ему лучше.

Потом была свадебная церемония, яркая и красивая. Отец Михаил читал молитвы своим сильным голосом. Присутствовал и предводитель клана Улад вместе с окружением. Правитель соседнего клана захотел лично присутствовать на венчании Мойры, их будущей королевы. Толпа одобрительно взревела, когда бронзовый ободок короны блеснул среди пламенных завитков волос ее сестры.

Брайан спросил Бренну, не сожалеет ли она, что ее церемония была столь простой на фоне ослепительно яркого венчания Мойры. Прислушавшись к себе, Бренна нашла, что ничуть не сожалеет. Она прекрасно помнила ласковый взгляд Йоранда, когда он произносил свою клятву, и видела, как смотрел на Мойру сын правителя Домналла, Фергус.

Бренна немного побаивалась за счастье Мойры, однако она не могла бы сказать, что не чувствует за нее радости.

Даже в присутствии Мойры наследник Улада как-то странно посматривал на детей, которые вертелись здесь же, в зале, в поисках вкусненького. Казалось, что он следил за ними. Фергус был достаточно умен, чтобы не обнаруживать своих чувств перед Брайаном у-Ниаллом. Всякий раз, когда Бренне случалось ловить пристальный взгляд холодных глаз Фергуса, она чувствовала дискомфорт, а Фергус радовался этому.

Йоранду этот человек также не понравился. Бренна это видела и знала, что он сам не понимает, почему Фергус вызывает у него такие чувства. Может быть, брак Бренны и не был по любви, но у Йоранда не было такого блуждающего взгляда. Хотя Бренна не могла рассчитывать, что Йоранд будет относиться к ней с уважением и тем более с любезностью, тем не менее она получала и то и другое.

Наконец Мойра стала невестой. В день свадьбы она была безумно счастлива. Это был ее день. Королевский титул, который она получала вместе с этим браком, делал ее счастливой вдвойне. Бренна надеялась, что счастье Мойры будет долгим.

И вот теперь они с Йорандом плыли в открытом океане, а ее трепала морская болезнь. – Уже лучше? – спросил Йоранд. Внешне оставаясь спокойной, девушка натянуто кивнула. К ее счастью, лодка коснулась берега, и Бренна от радости была готова плясать джигу.

Когда они плыли на юг от залива Донегол, то обнаружили, что береговая линия была скалистой. Торчащие из воды валуны не позволили им пристать к берегу вчера вечером, и Йоранд сбросил якорный камень за борт. Ночь они провели рядом, ютясь на изогнутом дне лодки. Если бы Бренну не мучила тошнота, она бы, пожалуй, даже получила удовольствие, созерцая звезды, зажигающиеся на ночном небе, подобно свечам в ризнице часовни.

К ее собственному удивлению, ей даже понравилось спать рядом с этим большим нормандцем. Конечно, прочная кровать на тверди суши была намного приятнее, но тихо спящий Йоранд успокаивал ее своим глубоким, мерным дыханием. Раз во сне он протянул руку и обнял девушку, прижав ее к себе ближе. Она чувствовала, как его дыхание ласкает ее шею сзади, чувствовала спиной, как бьется его сердце. Это прикосновение было настолько простым и естественным, что у Бренны заныло в груди. Она с удивлением обнаружила, что хочет чего-то иного от отношений с этим большим нормандцем.

Бренна перебралась через борт лодки и оказалась по колени в воде. Прибойная волна ласково накатывала на ее ноги. Лодка была практически вся вытолкнута на песчаный берег. Йоранда нигде не было видно. Мгновение спустя он появился с толстым канатом, который привязал к носу лодки. Бренна встряхнула тунику и обнаружила, что та была жесткой от соли.

– Должна выдержать, – сказал Йоранд, привязывая лодку к гладкому стволу земляничного дерева. – Пойдем, если вы готовы. Здесь недалеко, – показал он куда-то. – Там течение из бухты, и вода будет менее соленой.

Бренна кивнула, и нормандец взял корзину с едой и инструментами. Вдоль ручья вилась тропинка, и они пошли по ней под густую тень древнего леса.

Эта ночь выдалась холодной, но теперь воздух был наполнен ленивой теплотой, от которой хотелось завалиться и уснуть. От плодородной земли под ногами шел сильный и насыщенный запах. Девушка глубоко вдыхала запах земли, радуясь тому, что теперь стоит на твердой суше, на столь родной сердцу лесной поляне.

Рядом с ними шумел бурный поток воды, иногда спокойно выходя из берегов, иногда исчезая в бурной стремнине между прибрежных валунов. В этих стремнинах вода была особенно глубокой и чистой. Она думала о том, как бы вернуться сюда, чтобы отмыть кожу и волосы от соли. Но Йоранд шел вперед, уже миновав пару стремнин.

– Мы зашли уже далеко, – сказала Бренна.

Йоранд наклонился и зачерпнул в ладонь воду.

– Пить можно, – прокомментировал он.

Пока Бренна собирала сухие ветки для костра, Йоранд строил навес из ветвей кедра.

– Не дворец, – признал он. Нормандец стоял, уперев руки в бока, и задумчиво рассматривал постройку. – Но это должно защитить от дождя. Когда-нибудь я построю для вас шикарный шалаш.

– Когда-нибудь! – передразнила Бренна. – В течение года и одного дня. Не забыли? Если вы решили строить для меня дом, то нам здесь лучше не останавливаться надолго по дороге в Дублин, который вы так ищете.

Глаза нормандца потемнели, как море перед грозой.

– Если вы так торопитесь, то, возможно, нам не стоит задерживаться и в аббатстве, куда вы так стремитесь?

– Нет, Йоранд, – возразила Бренна. – Мы должны заехать в аббатство. Вы обещали.

– Заедем, раз обещал, – ответил Йоранд. – Я никогда не спрашивал, но теперь, думаю, самое время рассказать, что за дело у вас там.

Нормандец встал на колени и принялся бить камнем по кремню в надежде высечь искру, которая разожжет трут.

– Вы же ненавидите путешествовать на лодке. И к тому же едва переносите меня. Но это не остановило вас от плавания. Так что же такое важное у вас в Клонмакнойзе?

Бренна досадливо сжала губы.

– Сначала я думала, что моя жизнь там. Лучшее время я провела в монастыре и хотела остаться там, чтобы работать в скрипториуме, переписывая рукописи. Я так па это надеялась, но…

Бренна замолчала. Нет, она не могла рассказать ему нею правду. Ведь если он узнает, то может отказаться помочь ей. Нужно было что-то другое.

– Я… я хотела узнать больше о своем ремесле. Вы знаете, я умею читать. Я рассказывала вам об этом?

– Возможно, лишь упоминали.

– Я умею еще и писать. Меня научил отец Михаил.

Нормандец наклонился над тлеющими угольками и осторожно подул на них. Потихоньку разгоралось пламя.

– Покажите мне, – попросил он.

Бренна разгладила ногой грязь и написала на ней прутиком слово.

– Что это? – спросил Йоранд, наклонившись над значками и внимательно их изучая.

– Это ваше имя, – ответила Бренна, показывая на буквы прутиком и произнося их: – Йо… ранд.

– Пусть так, – уклончиво ответил он и возвратился к костру. Через мгновение он повернулся к девушке и пристально посмотрел ей в глаза: – Но вы все еще не ответили на мой вопрос.

Бренна отвела взгляд.

– Полагаю, вы расскажете мне, когда будете готовы, – сказал он. – Знаете ли, между мужем и женой не должно быть тайн. Хоть мы и не делим кровать, но можем же доверять друг другу и делиться своими тайнами.

– А какой тайной поделились вы?

– Всем, что знаю, – печально ответил Йоранд. Бренна почувствовала вину за то, что еще раз напомнила ему о том, что он потерял память.

– Простите, меня, – сказала она, кладя свою руку на его. – Я к этому больше не буду возвращаться.

– Не знаю, вспоминаю ли я это или мне только кажется, но в моих снах я видел лицо, которое показалось мне очень знакомым, – сказал Йоранд, с удовольствием протягивая ноги и упираясь спиной в упавшее дерево.

– Женщина? – спросила Бренна.

Нормандец не удержался от смешка:

– Это был мальчик, темноволосый мальчик. В моих снах он был несколько старше меня. Мне приснилось, что мы попали в беду.

Бренна в ответ тихонько хихикнула. Она была довольна тем, что это оказалась не женщина. Девушка не хотела рассказывать Йоранду о том, что было для нее так дорого. Она берегла свое сердце от чувств, поскольку знала, что нормандец рано или поздно покинет ее. Но с каждым днем держать эту оборону становилось все труднее.

– Может быть, это был ваш брат? – высказала предположение Бренна.

– Возможно, но я так не думаю. Мне кажется, что этот темноволосый мальчик имел брата, который вечно втягивал нас в какие-то неприятные истории.

Йоранд попытался пересказать свой сон, насколько он запомнил его.

Бренна слушала рассказ нормандца, подбрасывая в горшок на огне вяленое мясо и какие-то коренья. Его сны действительно больше напоминали воспоминания, настолько подробными они были. Казалось, что его воспоминания были живы и иногда прорывались к нему из мира снов.

– А во сне вы не видите своей семьи, родителей? – спросила Бренна.

– Нет… странно, но, кажется, этот мальчик и есть вся моя семья, – ответил Йоранд. Он нахмурился, и его брови сошлись у переносицы. Он опустил голову, и Бренне показалось, что нормандец прислушивается к какому-то голосу, который слышит только он.

Наконец он поднял голову и сказал:

– Я воспитывался в приемной семье. Я стал частью этой семьи.

Теперь глаза Йоранда светились, и его губы были расти нуты в широкой улыбке.

– Я вспомнил. Этого мальчика звали Бьерн.

Воспоминания наводняли Йоранда. Он говорил и говорил, торопясь высказать все, что увидел в глубине своего сознания, словно боялся, что все это вновь уйдет в бездну беспамятства. Нормандец рассказал Бренне о своем детстве в норвежской деревне Согна под опекой ярла Харальда. Бренна подумала, что это, должно быть, очень благородное происхождение… примерно как у нее. Йоранд рассказывал ей об играх, в которые он играл с юным Бьерном в густых лесах Норвегии. Эта игра называлась «гномы и эльфы». Рассказывал о том, как залезал по скалистым и обрывистым склонам фьорда в гнезда чаек за яйцами.

Когда он закончил свой длинный рассказ, девушка почти заскучала. В наступившей тишине она спросила:

– Это все?

– Все, – ответил Йоранд, потирая затылок. – Больше не помню ничего. Это было, кажется, когда мне было около десяти лет.

– Это хорошо, что вы что-то вспомнили. Вспомнится и остальное. Вы выглядите уставшим. Отдохните здесь у огня и посмотрите за котелком. Я скоро буду.

Бренна взяла чистую одежду и пошла назад, где она еще раньше присмотрела тихий водоем. Ее сердце билось гулко, как барабан. Сначала девушка не могла понять, почему она чувствует, что ее душа не на месте. Потом она поняла, что это связано с воспоминаниями Йоранда. К нему начала возвращаться память, и пока в его прошлом женщины не было. Но это ничего не значило. Воспоминания о ней могут быть пока еще скрыты даже от него самого. А когда он вспомнит…

Бренна сбросила накидку с плеч и наклонилась, чтобы стянуть через голову тунику. Это было так здорово – стянуть жесткую от соли одежду и растянуться на камнях в последних лучах солнца. Девушка планировала еще успеть ополоснуть эту тунику и надеть новую, чистую. А пока вода звала ее. Бренна зашла в воду по пояс.

Черпая горстями прозрачную воду, она поливала лицо и плечи. Вода ручьями сбегала по рукам и животу, приятно омывая груди. Вместе с солью уходила и усталость, уступая место свежести. Шагнув чуть дальше, Бренна обнаружила, что водоем глубже, чем она думала. Нога скользнула, и ее голова ушла под воду.

Отчаянно барахтаясь, она наконец смогла выбраться на мелкое место. Хоть она и говорила Йоранду, что плавать умеет, пловец из нее был никакой. Только твердо встав на камни, она смогла откинуть волосы с глаз и тут же увидела, что около груды ее одежды сидит Йоранд.

– Вы давно здесь?

– Достаточно давно…

Йоранд встал и начал снимать свою тунику через голову.

– Во имя всего святого, что вы делаете!

– Вы не единственная, кто любит чистоту, принцесса, – ответил Йоранд, глядя на Бренну. – Кроме того, я знал, что рано или поздно вы соблазните меня искупаться.

Неожиданно Бренна вспомнила, как сама подглядывала за ним на берегу. Так что, решила она, в том, что подглядывал он, не было ничего плохого. К тому же он уже видел ее обнаженной, и, наконец, они были женаты. А скромность между мужем и женой – это позор.

Стащив гамаши, Йоранд отодвинул их в сторону. Бренна поймала себя на том, что стоит и неотрывно смотрит на нормандца. Она спешно отвернулась, надеясь, что он не заметил этого. Бренна прекрасно успела разглядеть его всего: от головы с шапкой золотистых волос до красивых лодыжек. Нормандец действительно был превосходно сложен.

Она услышала всплеск воды и поняла, что Йоранд вошел в воду. Затем она увидела, как под поверхностью воды скользнуло его мощное гладкое тело. Широкие плечи, узкая талия, мощные бедра. Какое удовольствие смотреть на него!

– Осторожно, – сказала Бренна, когда голова Йоранда показалась над водой. – Здесь яма.

– Не волнуйтесь, принцесса, я хорошо плаваю, – ответил нормандец, пристально разглядывая снизу вверх ее фигуру. Ударом руки она послала в сторону Йоранда сноп брызг.

– Вы не должны смотреть на меня так!

– Но я так хочу вас.

От его улыбки сердце Бренны забилось, как по весне у ягненка, но к удовольствию восхищаться этим мужчиной примешивалась горечь нарастающей паники. Она ударами по воде отгоняла нормандца, а с ним и панику.

С низким рыком Йоранд нырнул и поплыл прямо на Бренну. Вскрикнув, она полетела в воду. Проплыв несколько метров, она уткнулась в теплое дно на мелководье. Когда Бренна встала, эхо донесло до нее затихающий смех Йоранда.

– Я покажу тебе, злобный демон, как обижать дочь короля у-Ниалла! – крикнула она, бросившись в воду. Схватив нормандца за шевелюру, Бренна погрузила его голову в воду. Но он тут же вырвался с громким смехом.

Она, подобно резвящемуся ребенку, рассмеялась и оттолкнула его снова. Но на сей раз нормандец схватил Бренну за ноги и поднялся во весь свой богатырский рост с девушкой на плечах. С трудом ловя равновесие, она скользнула руками по мокрым плечам и схватилась за уши Йоранда.

– У-у-у-у! – взвыл нормандец. – Женщины жалуются, что мужья не слушают их. Если хотите, чтобы я слушал вас, отставьте в покое мои уши.

Как только Бренна отпустила его уши, он присел и, вставая, катапультировал ее в воздух. Она упала в воду уже там, где была глубина, и принялась барахтаться. Ее голова, как поплавок, пару раз появилась над водой. Чувствуя, что тонет, Бренна напряглась еще больше и действительно пошла ко дну, подобно якорному камню. В панике она попыталась вздохнуть и почувствовала, что захлебывается.

Солнце вспыхнуло перед глазами длинными лучами, освещая кристаллики соляной взвеси. Как она ни барахталась, солнце и воздух ближе не становились. Грудь от недостатка воздуха ломило, но Бренна понимала всю гибельность этого вздоха.

Внезапно сильная рука схватила ее и выдернула наверх. Воздух помчался в легкие – до чего же он показался сладким. Обняв одной рукой девушку, нормандец другой рукой греб. Уверенными толчками они плыли к мелководью. Бренна закашлялась, выбрасывая из трахеи остатки воды и сквозь зубы втягивая спасительный воздух.

Когда нормандец поставил ее на ноги, Бренна почувствовала, что он дрожит не меньше, чем она сама.

– Сожалею, принцесса, – сказал Йоранд, обдавая теплым дыханием ухо Бренны. – Я думал, вы умеете плавать. Вы сами говорили это.

– Я могу держаться на плаву, но ваше присутствие… делает меня такой слабой, – призналась Бренна.

– Извините меня, я был груб, – произнес нормандец, разглаживая волосы девушки.

«Не был, а сейчас груб», – подумала про себя Бренна, но вслух ничего не сказала. Оказавшись в сильных объятиях мужа, она чувствовала себя такой защищенной. Подняв взгляд, она увидела, что лицо Йоранда искажено гримасой страха.

– Все в порядке, – сказала она. – Со мной все нормально.

Утолок губ нормандца поднялся в иронической улыбке.

– В порядке, – повторил он, – если не считать, что вы напугали меня до смерти. Но вот вы, обнаженная, в моих объятиях, и это стоило того.

Бренна растерянно моргнула. Она действительно была обнаженной в его объятиях. Они вместе купались, плавали, прикасались друг к другу. Ее тугие соски приятно прикасались к его груди. Животом, своим прекрасным плоским животом, Бренна чувствовала внизу какую-то твердую штуку. И – о чудо – она нисколько не испытывала страха.

Бренна подняла лицо, в ее глазах светилось желание. Йоранд, не медля ни секунды, жадно поцеловал ее в губы.

Когда влюбленные вновь посмотрели друг другу в глаза, Бренна уже приветливо улыбалась.

– Да, это стоило того, – подтвердила она.