Невесты дракона-императора

Глава 4

Представление и воссоединение

Лидия открылась совершенно с новой стороны, а ведь Агата всего лишь хотела спросить у нее, уверена ли та, что ничего не перепутала и действительно видела, как Пинна подкинула осколки в туфли Исоры, и вот к чему все это привело.

Чем больше Агата думала о случившемся, тем более странной казалась ей вся эта история. Зачем Пинне было так поступать до сих пор было неясно. Хотела ли она просто устранить соперниц или внутри нее зрела злоба, нуждавшаяся в выходе, которую она успешно прятала за кротким лицом?

Времени на размышление у нее не было. Служители собирали девушек в две очереди, идущие по порядку от самых знатных до простолюдинок. Первыми шли Лидия и Елена, за ними следовали несколько графских и баронских дочек, среди которых была и Пинна, затем шли купеческие дочки, после них девушки из семей различных ремесленников, лекарей и учителей.

Из холла, в котором они находились, вниз вели две величественные, извивающиеся подобно виноградным лозам лестницы, спускавшиеся к анфиладе из восьми бальных залов. От девушек требовалось спуститься по лестнице и пройти сквозь залы, под взглядами вельмож, чтобы поприветствовать, восседавшего на троне дракона-императора.

Они репетировали почти все утро, и Агата сбилась со счета, сколько раз она уже проделывала этот путь, и все же от охватившего ее волнения у нее дрожали колени. Ей казалось, что она, наверняка, опозорится перед всеми. Упадет, порвет юбку, или некрасиво чихнет.

Очередь медленно двигалась вперед. У Агаты потели ладони, а сердце билось так сильно, что казалось, могут треснуть ребра.

Чтобы хоть как-то унять волнение, она принялась считать про себя. Счет перевалил за пятисот, когда стоявшая перед ней Виола, шагнула вперед, проходя сквозь короткую галерею, заканчивавшуюся высокими резными дверями.

— Госпожа Виола Армери, — донесся издалека голос графини Дэву, представлявшей девушек. — Дочь генерала Армери, героя Визерийской Империи…

Ее голос отдавался в ушах Агаты неразборчивым гулом. Казалось, она слышит, как отдается в висках ее собственное сердцебиение.

Спустя короткое мгновение вперед шагнула Фелиция, стоявшая в соседней очереди. Агата тяжело сглотнула. Следующей должна была идти она.

Она не отрываясь смотрела на стоящую впереди служительницу, подававшую знак, когда следующая девушка должна была идти вперед. Когда та коротко махнула рукой, Агата поняла, что ее час настал.

Она шагнула и тут же зацепилась носком туфли за длинный подол и чуть не упала. Хорошо, что из вельмож ее еще никто не видел. Спина ее горела от взглядов девушек и служителей.

Подхватив юбки она быстро зашагала вперед, боясь, что из-за этой заминки она все испортит.

Пройдя сквозь проход, ее ослепило нестерпимо ярким светом тысяч свечей, горевших в люстрах под потолком. Теперь, казалось, что находясь в холле, они пребывали во тьме.

Впереди простиралась нестерпимо длинная, вьющаяся улиткой лестница, по которой спускались другие девушки. Внизу, глядя на них, стояли вельможи, которые с такой высоты казались бумажными куколками. Воздух дрожал от барабанной дроби, которой сопровождалось представление невест.

Агате, казалось, что она долго стояла застыв над лестницей, но на самом деле прошло всего лишь мгновение.

— Госпожа Агата Таноре! — раздался голос графини Дэву, объявляющей ее. Агата зашагала вниз по лестнице. — Дочь купца и разводчика ферналей господина Кодрата Таноре. Госпоже Агате девятнадцать лет. Она любит верховую езду и дракона-императора. Каждую неделю она ходит в святилище, а также регулярно пополняет свою коллекцию с куклами и изображениями Андроника Великого.

Голос графини доносился словно из под толщи воды. Агата полностью сосредоточилась на том, чтобы шагать по ступеням. Внезапно, она словно увидела себя со стороны. Как она спускается вниз по лестнице дворца в роскошном платье со струящимся за спиной шлейфом. Ее шею украшало драгоценное колье, принадлежавшее когда-то принцессе, волосы струились по спине алым шелком. Что бы подумала ее мать если бы увидела ее сейчас? А отец? Гордились бы они ею?

Агата подумала, что никогда уже она не будет так юна, красива и обворожительна, как в это мгновение. Она достигла своего расцвета.

Лестница закончилась и она ступила на ковровую дорожку. Со обоих сторон ее обступали живой стеной вельможи. Их лица слились в единое пестрое полотно.

Она шла вперед под барабанную дробь, проходя один зал за другим. Через каждые десять шагов стоял служитель с сияющим розовым светом вещательным кристаллом в руках. Агата подумала, что потратит все свои монеты потом, но раздобудет кристалл с запечатлением этого бала.

Достигнув последнего зала она предстала перед драконом-императором, скрытым за занавесью из синей ткани, сквозь которую можно было лишь рассмотреть его размытый силуэт, восседавший на троне.

Агата присела в низком поклоне, прежде чем занять свое место среди других девушек, выстроившихся по обе стороны от ниши с троном.

Она тяжело дышала, словно пережила волнующую гонку, а не прошла всего лишь через несколько бальных залов. Сердце ее билось, как попавшая в паутину бабочка. И все же волнение ее немного улеглось. Она больше не была центром всеобщего внимания, уступив его другим, тем, кто еще шествовал к трону.

Агата смотрела, как идут другие девушки, высматривая подруг. Вот Лили в платье с рукавами буфами, такая нежная и цветущая, как только что распустившаяся роза в саду. Вот Исора, у ее платья такие длинные рукава, что тащатся за ней по полу, а подол пересекает длинный разрез, сквозь который мелькает обнаженное бедро. Если бы не новая мода на «порезанные» платья, то едва ли кто-то разрешил бы ей облачиться в такое.

Магда шла самой последней, замыкая процессию, ведь она была простой крестьянкой, единственной из своего сословия, кто зашел так далеко. Агата только сейчас осознала, как красива ее подруга. Она была похожа на статуэтку из слоновой кости, завернутую в струящиеся алым облаком шелка. Ее голову прикрывала сеть, сплетенная из жемчужин и ограненных рубинов. Мочки ушей оттягивали тяжелые серьги, в виде кровоточащих сердец.

Возможно от того, что она шла последней, или же от того, что созданный с помощью платья, прически и украшений образ, оказался особенно нежен и свеж, Магда, казалось, привлекла больше внимания, чем все девушки, шедшие перед ней. Головы поворачивались вслед за ней, точно флюгеры, никто был не в силах оторвать от нее глаз.

Когда Магда заняла свое место среди девушек, вперед вышла графиня Дэву, спустившись с галереи, на которой ранее стояла, представляя их. Она была в чудесном бирюзовом платье, расшитом кристаллами и каменьями. Ее волосы были убраны в сложную прическу из кос и пучков, украшенную золотыми заколками.

— Поприветствуйте дракона-императора и его невест! — сказала она и в этот момент стоящие впереди них служители, отгораживавшие выстроившихся девушек от вельмож, подняли руки и вверх взметнулось зеленое колдовское пламя, распустившись в воздухе мириадами огненных цветов.

Все ахнули и восемь залов взорвались аплодисментами.

После того, как торжественная часть завершилась, девушкам было дозволено потанцевать и пообщаться с вельможами.

Отойдя от императорского трона, Агата растерялась. Все ее подруги оказались заняты, или разбрелись кто куда.

Исора, что неудивительно, оказалась в окружении молодых господ. Они обступили ее плотным кольцом, наслаждаясь беседой с очаровательной танцовщицей с Вольных островов и наперебой предлагая поднести ей чашу с вином или же подать угощение, с серебряных подносов, подносимых служителями.

Магда также оказалась в центре всеобщего внимания. Она явно наслаждалась беседами со знатными и богатыми господами, восхищавшимися ее красотой, и стремившимися во всем ей угодить.

То, что она, пусть и на короткое время, была невестой дракона-императора, затмевало в их глазах ее крестьянское происхождение, а также она была для них диковинкой. Ее искренность и простота производили впечатление чего-то нового и свежего на пресыщенных господ.

Лили и Лидия же куда-то подевались. Агата бродила по бальным залам, чувствуя голодные мужские взгляды на своих обнаженных плечах. Теперь она понимала, почему мачеха запрещала ей носить такие платья.

Дорогу ей внезапно преградил молодой господин в щегольской лимонного цвета тунике, и плаще, украшенном богатой вышивкой. Его румяное лицо и пышные каштановые кудри сразу показались ей знакомыми.

— Вижу, прекрасная госпожа, что вы все же сумели в срок добраться до Альторы и даже проникнуть в сердце дракона-императора достаточно глубоко, чтобы до сих пор оставаться одной из его невест.

Агате пришлось приложить все усилия, чтобы сохранить вежливое выражение лица и не скривиться от охватившей ее неприязни.

Перед ней стоял тот самый молодой купец и заводчик ферналей, которого она повстречала в речном порту Зераны. Зная о том, как отчаянно она стремится поспеть ко сроку в Альтору, он предложил ей разделить с ним каюту, на зафрахтованном им корабле.

— Как видите, я сумела осуществить задуманное и без ваших услуг, — холодно ответила она, собираясь обойти его и двинуться дальше к заставленному угощениями длинному столу, но он не дал ей этого сделать.

Сделав крошечный шаг в сторону, он преградил ей путь.

— Я был уверен, что вы меня запомните! — самодовольно сказал он. — Признаться, при прошлой нашей встрече я и не заметил насколько вы обворожительны…

Агата хотела прервать его неумелые комплименты, и решительно извинившись, закончить разговор, но, внезапно, рядом с ними прогремел до боли знакомый голос:

— Как чудесно, Бонифатий, что вы даже раньше меня нашли мою дочь!

Агата чуть не взвизгнула от восторга, развернувшись, и увидев подле себя отца — Кодрата Таноре собственной персоной.

— Следовало догадаться, что прекрасная госпожа ваша дочь! — воскликнул Бонифатий. — Я рассказывал вам, как она помогла мне завести этого упрямца Арктуса в трюм?

— Да, рассказывали.

Они перебросились еще парой ничего не значащих любезностей и отец, извинившись, сказал, что ему надо коротко переговорить с Агатой. Бонифатий явно был и сам не против прервать этот разговор. Одно дело докучать непрошенным вниманием юной госпоже, и совсем другое делать это при ее отце.

— Этот Бонифатий Пирим унаследовал огромные деньги от своего деда, и не знает теперь, как их потратить, — тихо сообщил отец, пока они с Агатой под руку шли вдоль высоких мраморных колонн, опоясывающих залы. Вокруг уже вовсю кружились в танце пары. — Он мог бы стать отличной партией.

— Отец, он глуп и самовлюблен! — заметила Агата.

— Тем лучше, проще будет им управлять.

Омерзительный Бонифатий был совсем не тем, что Агата хотела бы обсуждать после столь долгой разлуки с отцом, но, похоже, и сам Кодрат Таноре думал также.

— Ах, Агата ну и переполох ты устроила! — мягко заметил он. — Баронесса до сих пор не может уснуть без успокоительных трав, разбавленных терпким вином.

— Она и так их всегда пила, — пробубнила Агата.

— Признаться, я не удивлен, что ты так поступила. Ведь все же ты моя дочь! — с неожиданной гордостью сообщил отец. — Разбивать каменные стены на пути к своей цели — это у нас в крови!

Агата ощутила теплоту в сердце.

Как она знала, отец стал сиротой еще в детстве. Не желая становиться служителем дракона-императора он прибился к странствующим артистам, а затем, добравшись до Южных княжеств, стал укротителем и наездником ферналей.

Агата была уверена, что будь он сам девицей ее лет, то едва ли он бы упустил такой шанс, как возможность стать императрицей всей Визерии. Ей будет жаль его разочаровывать ведь сама она больше этого не хотела.

— Отец, как ты попал на бал? — спросила Агата.

— Ты же помнишь, что императорский двор заказал у меня шесть десятков самых лучших ферналей? Я пригнал их сюда и мне было позволено остаться, пока нужда в них не отпадет, и я не смогу забрать наших звездочек обратно домой. Это такая удача, разумеется. Ведь так я смог не только повидаться с тобой, но и установить некоторые новые знакомства, весьма полезные в нашем деле.

Подойдя к высоким стеклянным дверям, ведущим в освещенный факелами и горящими жаровнями сад, где по петлявшим среди деревьев и кустарников дорожкам, гуляли вельможи, наслаждавшиеся ароматом цветов, и далеким шумом волн, они спустились вниз по каменным ступеням.

Дежуривший внизу служитель подал Агате легкий плащ, чтобы она смогла прикрыть обнаженные плечи. Хотя дни были жаркими, ночи оставались морозными.

Отец рассказывал Агате о том, как идут дела дома, и что Титус сделал свой первый шаг, и уже вовсю учится ходить, цепляясь ладошками за сиденья кушеток и стульев. Сам он этого не видел, но баронесса прислала ему ферата с этой новостью. О том идут ли приготовления Вероники и Нестора к свадьбе он тактично умолчал, а Агата не стала о них спрашивать. Ей уже было все равно.

Эта часть дворца и прилегавший к ней сад находились на некотором возвышении и потому отсюда открывался чарующий вид на темные воды залива, сиявшие вдали огни Альторы, а также башни и купола дворца. Агата любовалась тем, как играет лунный свет на шпилях башен, когда отец вдруг, потянул ее за локоть, и утащил ее с дорожки в заросли олеандров.

Агата недоуменно уставилась бы на отца, если бы вокруг не было так темно. Не дав ей ничего сказать, тот крепко сжал ее предплечья и тихо, но четко сказал:

— Слушай меня внимательно, Агата. Все это очень серьезно. Мне удалось, кое-что выяснить и я должен тебя предупредить: следующим испытанием невест будет турнир! Девушки должны будут продемонстрировать свою ловкость в беге, стрельбе из лука и прочем.

Агата ошеломленно кивнула. Ее отец всегда был крайне предприимчивым человеком, способный найти проход в сплошной скале, но она и подумать не могла, что он так расстарается и выяснит о грядущих испытаниях невест, лишь бы ей помочь.

Турниры проводились в Визерии еще со времен правления старой династии. К счастью, с приходом к власти дракона-императора, из состязаний исключили голодных львов, ямы с ядовитыми змеями и стрельбу из лука по яблоку зажатому в зубах, кого-то из членов семьи. Теперь, все было гораздо проще.

— На четвертом испытании нужно будет показать свою находчивость, проехав по лесу верхом на фернали и собрав по пути особые предметы, которые будут спрятаны, — продолжал отец. — Обязательно требуй, чтобы тебе позволили взять Фифи! От того, насколько хорошо ты ее выучила будет зависеть все. Если ты все сделала верно, то она защитит тебя и вытащит из любой беды! И вот еще, держи, — он сунул ей в руки тонкий свиток. — Это карта Лунного острова, которую я сумел раздобыть. Спрячь ее так, чтобы никто кроме тебя не смог ее найти, а лучше запомни наизусть и сожги.

— Спасибо, отец! — ошеломленно прошептала Агата, не зная что еще сказать.

— Милая, все это очень серьезно! — взволновано повторил отец. — Я начал наводить справки, как только узнал, что ты отправилась на отбор. Другие участницы не так просты. Княжня Елена Алман — обладает сильным и редким даром, она училась в Колдовской Академии и участвовала в усмирении бунта. Она хорошо выученный солдат и ей приходилось убивать людей. То же самое могу сказать про всех ее подруг, пришедших на отбор. Их отцы относятся к военной элите, многие из этих девушек также уже побывали на войне. Не думаю, что у таких, как они дрогнет рука, если потребуется устранить соперницу. А есть и другие. Госпожа Фелиция Атаре — дочь богатого купца. Ходят слухи, что ее отец несколько раз выплачивал огромные суммы монет лишь бы замять, скандалы в которые она ввязывалась. Говорят даже, что она заживо сожгла кого-то из слуг…

Он говорил, что-то еще, но Агата с трудом его слушала. В ее горле встал упругий вязкий ком. На глазах выступили слезы и она глубоко вздохнула, стремясь не дать им скатиться по щекам.

— Что с тобой? — спросил отец.

— Папа… дракон-император не такой, как я о нем думала… и я хочу домой, — еле слышно прошептала Агата. — Зачем я вообще сюда пришла?

— Ах, Агата, милая моя девочка, — отец потянулся к ней и мягко ее обнял, как делал в детстве, когда она была, чем-то расстроена. — Это моя вина. Надо было поговорить с тобой обо всем, рассказать о том, что творилось в Альторе в день его неистовства. Хотя я и был ребенком, но едва ли смогу хоть когда-нибудь позабыть о том дне. Я все ждал пока ты вырастешь… Ты стала взрослой, а я и не заметил.

Агата уткнулась носом в его плечо.

— Ну ладно тебе, ладно, все будет хорошо. Ты со всем справишься. Просто будь осторожна. Постарайся не слишком усердствовать на следующем испытании, чтобы тебя исключили, но не показывай этого слишком явно, чтобы никто ничего не заподозрил.

Агата утерла слезы и отстранилась. Ей вдруг стало стыдно за собственную слабость и за то, что она встревожила и огорчила отца.

— Не беспокойся обо мне, я справлюсь со всем, — сказала она.