Невезучая

Глава 2

Около трех часов пополудни к серому зданию библиотеки подкатила серебристая «ауди». Из нее выбрался высокий красивый парень в черных джинсах и обтягивающей черной футболке. Оглядел здание и направился к входу.

Рельефная грудь выпирала из-под тенниски и мгновенно привлекла внимание женского контингента, двигавшегося по тротуару. Да и мужики завистливо оглядывались на накачанного симпатягу. Он, казалось, никого не замечал. Модный ремень, весь в заклепках, опоясывал узкие бедра. Дорогие кожаные туфли бесшумно ступали по линолеуму. Черные очки прикрывали ярко-синие глаза. Вьющиеся русые волосы, небрежно расчесанные, торчали во все стороны, но это было красиво.

Парень вошел в библиотеку. Огляделся в холле и уверенно свернул по коридору налево. Через несколько секунд очутился в большом зале, сплошь заставленном стеллажами с книгами. Застыв в дверях, огляделся.

Оксана сидела за столом, перечитывая Друнину. Посетителей не было и она наслаждалась тишиной и поэзией. Двое других библиотекарей пили в подсобном помещении чай и обсуждали современную моду.

Появление парня с лицом молодого Рурка не осталось не замеченным Зиновьевой. Девушка уставилась на незнакомца, настороженно оглядывая его. Обычно подобные типы не читали ничего, кроме пошлых журналов, типа «Плейбой». Парень снял солнцезащитные очки и внимательно оглядел полки.

Подошел к молоденькой библиотекарше и спросил:

– Здравствуйте! Могу я стать читателем в вашей библиотеке?

Оксанка, не довольная что ей помешали, довольно сухо сказала, потянувшись к чистому формуляру:

– Можете. Предъявите ваш паспорт. Я запишу данные и пожалуйста, выбирайте, что вашей душе угодно.

Плейбой протянул ей паспорт в кожаной коричневой обложке. На пальце сверкнул дорогой перстень-печатка. Словно невзначай взглянул на книгу, что она держала в руках и совершенно искренне воскликнул:

– Господи, вы тоже увлекаетесь Друниной? Это моя самая любимая поэтесса! Знаете, я был страшно расстроен, когда узнал, что она покончила с собой. Представляете, сколько замечательных стихотворений она могла бы написать за это время!

Зиновьева буквально задохнулась от радости. Ее глаза «загорелись». От сухости в голосе не осталось и следа:

– Вы правда любите Друнину?

Он горячо воскликнул:

– Правда! И с самого детства! Я даже переписывал ее стихи от руки! Одноклассники какое-то время дразнили меня за это «девчонкой»!

Оксанка окончательно «растаяла» и широко улыбнулась:

– За два года работы в этой библиотеке я впервые встречаю любителя поэзии Юлии Друниной. Да еще мужчину!

Парень сделал вид, что смутился. Опустил синие глаза вниз и пожал широкими плечами:

– Я, честно сказать, тоже. Мои приятели и приятельницы увлекаются детективами и смеются надо мной. Говорят, что я старомоден. А мне кажется, что это они ничего не понимают, твердя глупые стихи из репертуара Алсу, Шуры, Децла, Земфиры и других. А стишки-то заурядные и претенциозные! Нет ни смысла, ни рифмы.

Оксанка горячо воскликнула:

– Я тоже так считаю!

Плейбой мгновенно ухватился за такую замечательную возможность быстро выполнить задание, которое возложил на него Батон. Сделал вид, что раздумывает. А затем, почти с робостью, взглянул ей в лицо и неуверенно предложил:

– Если вы не возражаете, может встретимся сегодня? Погуляем по Арбату, по Нескучному саду? Все-таки не часто мне приходится беседовать с людьми, которые понимают и разделяют мои интересы. К тому же и вечер у меня сегодня свободный.

Зиновьева кивнула:

– Я бы не против, только рабочий день у меня заканчивается в восемь вечера. Хотя обычно я вообще сижу здесь до девяти. Мне тоже давно не доводилось встречать единомышленника. Даже наши сотрудники в библиотеке не понимают моих увлечений…

Он пожал плечами:

– Прекрасно! Я заеду за вами в восемь.

Плейбой захватил с собой пару книжек стихов Друниной и Гумилева. Это еще больше поразило Зиновьеву. Она указала молодому человеку полку, где стояли поэтические сборники. Тот быстро выбрал книги и вновь вернулся к стойке. Дождался, когда Зиновьева занесет книги в формуляр. Мило попрощавшись «до вечера», парень направился к выходу, оставив Оксанку в раздумьях.

Кое-что в поведении незнакомца насторожило ее: незнакомец схватил первые попавшиеся книги, даже не просмотрев, как истинный ценитель, содержания. Немного поразмыслив, она решила, что это так – пустые страхи и парень просто давно не читал любимых поэтов. Не хорошее предчувствие отнесла к тому, что совсем не умеет общаться с молодыми людьми.

Сидела и думала о предстоящей встрече, часто поглядывая на часы. Впервые время тянулось для нее невыносимо медленно. Об Анисимове мыслей не возникло…

В восемь вечера девушка выскочила из дверей библиотеки и наткнулась на незнакомца. Он был в белых брюках и кремовой рубашке. Стоял, опираясь спиной на машину и ждал. С улыбкой протянул три роскошные алые розы:

– Я прошу вас принять их, как мою искреннюю признательность за понимание.

Оксанка чуть не задохнулась – ей впервые дарил цветы мужчина! Она зарделась, принимая розы и пробормотала:

– Спасибо…

Уткнулась лицом в цветы, вдыхая чуть заметный аромат. Разглядывала капризно изогнутые лепестки, стараясь прийти в себя. Плейбой подошел к пассажирской дверце шикарной серебристой «Ауди» и галантно распахнул ее:

– Прошу!

Зиновьева шагнула к машине. Поддела носком туфли неизвестно откуда взявшийся увесистый камень и подопнула его. Булыжник, словно пуля, врезался в бок иномарки, оставив на ней вмятину и царапину. Оксана, открыв рот, остановилась и испуганно посмотрела на парня.

Плейбой с трудом сдержался, чтоб не кинуться на нее с кулаками. Вместо этого мило улыбнулся и махнул рукой, мол «ерунда». На мгновение отвернулся, словно бы посмотреть на переднее колесо. Его красивое лицо перекосило от злости. Он беззвучно выругался. Зиновьева успокоилась, подошла к машине, но вдруг спохватилась:

– Господи! Да ведь мы даже и не познакомились! Меня Оксаной зовут, а вас?

Он улыбнулся, поворачиваясь и с легкой улыбкой глядя на нее:

– Всеволод. Можно Севой звать. Могли бы посмотреть на карточку читателя! Предлагаю перейти на «ты». Все же мы оба где-то в душе романтики. Как вам предложение? Если против, я не обижусь.

Оксанка улыбнулась, подходя к автомобилю:

– Можно и на «ты»! Красивая машина. Извини, что я ее поцарапала.

Он неопределенно махнул рукой, словно такое случалось постоянно. Усадил ее на переднее сиденье и захлопнул дверцу. Обходя машину спереди, произнес улыбаясь:

– Я бизнесмен. Занимаюсь экспортом мехов. Без машины никуда!

Забрался в машину и повернулся к ней:

– Ты, наверняка, умираешь с голоду, как и я. Давай заедем в кафе? Я угощаю.

Она немного подумала и согласилась:

– Ну, раз ты можешь себе позволить такое удовольствие, я не против. Лишь бы тебя «не ударило» по карману в денежном плане! Сообщаю сразу, зарабатываю я мало и на подобные заведения не могу позволить себе тратить деньги.

Плейбой улыбнулся:

– Да нет проблем! Я так рад встрече с таким же любителем поэзии, каким являюсь сам. Столько лет никак не мог найти единомышленника и надо же. Нашел! К тому же красивую девушку!

Зиновьева зарделась от его последних слов. Ей было приятно. Машина отъехала от библиотеки. Сева всю дорогу читал ей стихи Ахматовой, Рубцова и Асадова, которые он выучил утром. Ему пришлось здорово потрудиться, чтоб выполнить это задание. Утешала мысль, что Батон хорошо заплатит.

Оксанка млела от счастья: наконец-то нашелся человек, разделяющий с ней ее любовь к поэзии! Она тоже принялась декламировать и надо сказать, что получалось это у нее весьма профессионально.

Плейбой удивленно слушал. Вообще-то он был парнем не глупым. В свое время закончил институт культуры и хорошо разбирался в искусстве. Будь эта девушка не очередным «заданием», а просто знакомой, он бы попытался ей помочь. Но работа обязывала… Парень внимательно взглянул на Оксану и впервые за все время, искренне сказал:

– Тебе бы на телевидение или радио! Ты чувствуешь каждую строчку, словно пропускаешь ее через сердце. Не каждому такое дано.

Зиновьева потупилась. Смеясь, замахала руками и покраснела, хотя в душе была довольна. Бесхитростной Оксанке и в голову не приходило, что все это неспроста. Для себя она сразу решила, что такой красавчик заинтересовался ею только из-за обоюдной любви к поэзии, из-за непонимания другими его взглядов и она не должна рассчитывать на иные отношения.

Она слушала умную речь Всеволода, принимала его ненавязчивые ухаживания и удивлялась, что «новый русский» оказался таким порядочным. Зиновьева хоть и не имела опыта общения с мужчинами, но от библиотекарш не мало слышала о том, как себя ведут богатенькие Буратины. Сева не пытался ее обнять, безо всякого высокомерия разговаривал с ней и казался таким искренним!

Они вместе вошли в кафе. Кавалер галантно поддерживал ее под локоть и Оксанка чувствовала себя королевой. На душе было радостно. Сева усадил ее за столик, подвинув стул. Девушка несколько смущенно осмотрелась, мгновенно заметив: на ее красивого спутника оглядывались.

Зиновьева видела завистливые взгляды девушек за соседним столиком. Ее они разглядывали с недоумением, задерживая взгляд на старомодной косе до пояса. Склонившись головами, о чем-то заговорили вполголоса.

Оксана вдруг вспомнила о своих стареньких потертых джинсах, не модной блузке, простеньких туфельках-лодочках с поцарапанными носами, тщательно закрашенными ваксой. Постаралась поджать ноги под стул, чтобы никто не увидел их. Зиновьева увидела себя, как бы со стороны и поразилась своему «серому» виду на фоне роскоши.

Всеволод, казалось, никого вокруг, кроме нее, не замечал. Он вел себя так, словно полностью очарован ею. Протянул меню с задумчивым видом и попросил:

– Выбирай!

Девушка взглянула на названия и растерялась: указанные в меню блюда были ей абсолютно незнакомы. Оксана даже не представляла, что скрывается под названиями «Ночь Шахерезады», «Морской бриз» и другими. Она смущенно улыбнулась и вернула роскошную позолоченную папку Всеволоду. Честно призналась:

– Выбери сам, ладно? Я просто не знаю, что это такое.

Он ласково, с ободрением, улыбнулся ей и кивнул. Уверенно подозвал официанта и сделал заказ. Притянув парня за лацкан пиджака вплотную, что-то прошептал на ухо. Тот улыбнулся понимающе и слегка поклонившись девушке, исчез.

Наверное, впервые в своей жизни Плейбой чувствовал желание исчезнуть, раствориться в воздухе, лишь бы не выглядеть столь глупо в своем любимом кабаке. Он никак не мог понять, почему так происходит, хотя подсознательно чувствовал – девушка рядом имеет к происходящему прямое отношение.

Едва стол накрыли, Оксанка потянулась за хлебом и перевернула на белые брюки Севы соусницу. Она и сама не ожидала подобного фокуса. Основная часть густой оранжевой массы пришлась на верх брюк. Остальное, живописными брызгами, распределилось по брючинам.

Сева обескуражено поглядел на извинявшуюся девушку, протягивающую ему салфетку. Взглянул на свои парадные французские брюки. Попытался стереть хотя бы самое основное, но лишь размазал еще сильнее. Через силу улыбаясь, попытался пошутить:

– Ничего страшного! У меня дома имеется отличный стиральный порошок!

Улыбка получилась несколько кривоватой и он сам сознавал это. Заметил насмешливые взгляды девиц из-за соседнего столика и теперь старался не смотреть в их сторону.

Вскоре на его рубашке появилось пятно от красного вина. Он как раз собирался выпить с Оксаной «за знакомство». Девушку слегка толкнул проходивший мимо парень и багряная жидкость мигом оказалась на шикарной рубашке кавалера. Белый наряд превратился в скатерть после попойки. Девицы за соседним столиком уже откровенно хохотали.

Плейбою в срочном порядке пришлось бежать в туалет замываться. Наругавшись в кабинке всласть, настучавшись кулаком по стенам, прокляв неоднократно Батона, девчонку и это задание, он с улыбкой обреченного вернулся за столик…

Они просидели в кафе до половины одиннадцатого вечера. Всеволод, несмотря на злость в душе, вынужден был несколько раз приглашать Оксану потанцевать, чтобы не насторожить девушку. И каждый раз мысленно прощался с пальцами на ногах.

Опыта в танцах у Зиновьевой не было и она почти постоянно стояла на его шикарных белых туфлях, обляпав их ваксой со своих туфелек. Мало того, он еще вынужден был подбадривать ее и шептал:

– Ничего страшного. Уже лучше получается. Глядишь, в конце вечера станешь танцевать лучше меня…

Оксана смущалась от его внимания, каждый раз извиняясь за свою неуклюжесть. Плейбой старался удержать на лице веселую мину, а в душе готов был убить эту девчонку. К тому же веселые взгляды посетителей кафе просто выводили его из себя. Когда девушка направилась в туалет, он не в силах терпеть дальше, быстро огляделся и бросил в ее бокал две таблетки. Слегка поболтал, чтоб растворились.

Оксана вернулась через минуту. Сева с улыбкой предложил:

– Не хочешь выпить на брудершафт? Мы с тобой обязательно должны встретиться еще раз…

Девушка, уже изрядно подшофе, согласилась и кивнула:

– Согласна!

Плейбой протянул ей бокал:

– Чур, до дна!

Переплетясь руками, они выпили вино и слегка соприкоснулись губами. Девушке поцелуй показался страшно смешным и она дернула головой. Помада с ее губ, словно издеваясь над молодым человеком, размазалась по всему лицу парня. Минут через пять Сева предложил Оксане прокатиться. Она кивнула и встала.

Когда странная парочка выходила из кафе, не было ни одного человека, кто не смеялся бы над заляпанным с ног до головы красавчиком. Зато Оксанка шла рядом абсолютно чистенькая…

Вышли на улицу. С кривой улыбкой Плейбой подвел ее к машине. Распахнув дверцу, сказал:

– Давай я тебя домой увезу? А то уже поздно, как бы не обидел кто.

Бесхитростной девушке такая забота понравилась и она кивнула:

– Если тебе не трудно…

Назвала адрес и забралась на переднее сиденье. В голове шумело. Когда парень устроился рядом, извинилась:

– Ты извини за вечер. Понимаешь, я ведь впервые вино пила. Сейчас спать хочу…

Сева улыбнулся:

– Ну и спи себе! Когда приедем, я разбужу.

Зиновьева вырубилась в машине через пару минут. Плейбой тут же перестал улыбаться. Яростно поглядел на спящую сном праведника спутницу, развернул «Ауди» и направился в сторону Рублево-Успенского шоссе. Там находилась дача Батона. Всю дорогу Севочка ругался не переставая…

Весь в пятнах, кипящий от злости и унижения, Плейбой предстал перед изумленным шефом и его телохранителями, возникнув в дверях холла грязным привидением:

– Батон, это не девчонка, а настоящий магнит для неприятностей! Ты посмотри, во что она меня превратила в течение трех часов. Я же похож на чучело! Пальцы на ногах болят, моя лучшая одежда и обувь безвозвратно испорчена! Надо мной смеялись в моем любимом кабаке эти ничтожества, сутенеры! Я маленьким был и то столько всего на себя не проливал, сколько за один сегодняшний вечер… – Он на мгновение остановился, чтоб передохнуть, а затем добавил: – Она умудрилась исцарапать даже мою крошку «Ауди». Может мне увезти девку и выбросить где-нибудь по дороге в мусорницу? Это мне больше нравится!

Шеф ухмыльнулся, разглядывая разозленного щеголя и чистюлю. Он был весьма рад видеть его таким. Этот красавчик частенько бесил Батона. Телохранители с интересом разглядывали «костюмчик» симпатяги, а особенно его рожу в помаде и с трудом сдерживали смех. Авторитет медленно встал из удобного кресла и направился на улицу. Телохранители шагнули следом.

Батон подошел к машине Плейбоя. Наклонившись, заглянул внутрь. Посмотрел на спящую чистенькую девушку в машине. Повернулся к Всеволоду и ехидно сказал:

– Если бы она притягивала неприятности, то в первую очередь превратилась бы в поросенка сама! Не надо сваливать собственную неаккуратность на других. Сначала нам надо расспросить ее обо всем, а уж потом решим, что с ней делать. Заприте ее в подвале…

Два охранника решительно распахнули дверцу иномарки и вытащили бесчувственное тело из машины. Тело Зиновьевой моталось в их руках, словно тряпичное. Один из телохранителей хмыкнул, держа девушку на руках и разглядывая порозовевшее ото сна личико:

– Шеф, а она хорошенькая, только одета плохо! Я бы не прочь с ней развлечься! Может, не стоит в подвал? Лучше в кладовку, там теплее.

Батон легко согласился:

– Можно и в кладовку. И вообще, попробуйте привести ее в чувство. Мне надо с ней потолковать…

Зиновьеву положили на диван в холле и попытались разбудить. Охранники трясли ее за плечи, давали Оксане нюхать нашатырь, уксус, даже духи – эффект был ноль. Батон нервно ходил из угла в угол, поглядывая в сторону сопящей охраны. Злющий Плейбой застыл в кресле в углу, оттуда наблюдая за происходящим.

Батону наблюдать надоело. Коротко сказав:

– Я в кабинете. Плейбой, поговорить надо…

Ушел наверх в сопровождении красавчика.

Наконец парни решили облить голову девчонки холодной водой. Длинный принес пол-литровую пивную кружку воды и собрался плеснуть Оксане в лицо. Слон чуть наклонился, чтобы посмотреть на эффект. Зиновьева в это мгновение очнулась и быстро села.

Длинный задержать руку не успел. В результате вся вода угодила Слону в лицо. Тот стряхнул воду и угрожающе произнес:

– Ты чё, Длинный? Совсем оборзел?

Первый охранник удивленно развел руками:

– А я-то тут при чем? Это она приподнялась!

Оксанка потянулась всем телом. Зевнула и с интересом огляделась вокруг. Незнакомая обстановка ничуть не напугала ее, так как она еще не протрезвела. Пьяным голосом спросила:

– Где я нахожусь? Где Сева?

Встала с дивана и огляделась еще раз в роскошно убранном холле. Ее заметно качало. Оба охранника на мгновение застыли, а затем Длинный с криком:

– Шеф, она очнулась!

Бросился по лестнице наверх. Вернулся он в сопровождении Батона. Плейбой остался наверху по распоряжению шефа. Авторитету не хотелось, чтоб девчонка вновь увидела Севочку, надеясь сыграть «на симпатии».

Батон окинул Зиновьеву пристальным взглядом. Указав рукой на диван, предложил:

– Присаживайтесь, мадемуазель! Мне с вами поговорить надо, вот вас сюда и привезли…

Зиновьева потянулась снова. Еще раз сладко зевнула и спокойно уселась на диван. Кое-как сосредоточилась. Разлепив закрывающиеся глаза, спросила:

–О чем говорить будем?

Батон по-хозяйски развалился в кресле напротив, закинув ногу за ногу:

– Например, как вы винтовку сняли с карниза. Объясните теперь, где она находится и что ментам известно?

Оксана точно так же, как авторитет, закинула ноги друг на друга. Вытянула их по ковру. Сосредоточила взгляд на толстощекой физиономии с маленькими свинячьими глазками. Пожала плечами и ответила:

– А я откуда знаю? Меня сначала за стрелка приняли в ОМОНе, скрутили, а потом отпустили. Винтовка, наверное, у них осталась. Больше я ничего не знаю.

Батон быстро спросил:

– Ваш приятель, мент, знает?

Оксанка удивилась и окончательно проснулась:

– Сергей Александрович вытащил меня от ОМОНовцев и навряд ли что знает. Он следователь одного из отделений милиции и к этому делу не имеет никакого отношения. Вы удовлетворены? А теперь я бы хотела узнать, куда вы дели Севу и уехать домой спать. По-моему, я сегодня напилась!

Охранники за ее спиной ухмыльнулись. Батон неопределенно хмыкнул, решив немного попугать девчонку:

– Эту ночь вы проведете здесь. Сева в надежном месте сидит…

Спокойствие покинуло Зиновьеву. Она вдруг представила себе, что этот милый парень, знавший стихи Асадова и Друниной, сидит где-то в подвале и его возможно даже бьют. Такого допустить Зиновьева не могла! Она вскочила и завопила:

– Я домой хочу! Не имеете права задерживать! У меня попугай не кормлен! И где Сева? Покажите мне…

Руки охранников вцепились ей в плечи и толкнули обратно на диван, не дав договорить фразы. В ответ Оксанка, прежде чем упасть на диван, вывернула шею и быстро укусила Слона за палец. Тот взревел и долго тряс рукой, свирепо поглядывая на «пигалицу». Батон рассердился и вскочил:

– Здесь я распоряжаюсь! Вы останетесь здесь! Заприте ее в кладовке!

Зиновьева резко вскочила и попыталась удрать, метнувшись к двери, но не тут-то было! Длинный и Слон были настороже. Они схватили девчонку за руки, стараясь избежать укусов. Протащили по коридору и втолкнули в темное помещение, где не было видно ни зги. И все это проделали невзирая на ее пронзительные вопли и отчаянное сопротивление. Захлопнули дверь за спиной. На ее требование включить свет, ответили отказом. Заперли и ушли…

Батон начал подниматься на второй этаж. На половине лестницы наткнулся на мрачного Плейбоя. По его виду понял, что тот все слышал. Решил подразнить и усмехнулся:

– А девчонка-то о тебе спрашивала! Беспокоится…

Севка вздохнул:

– Слышь, Батон, отпустил бы ты ее. Не причем она, чую.

Авторитет удивленно поглядел на красавчика. Не было такого, чтоб этот пижон о ком-то беспокоился! Даже его поросячьи глазки стали крупнее, чем были. Батон выдохнул, слегка качнувшись к парню:

– Что, задела?!? – И сразу рассмеялся: – Да ты не сучись, завтра отпущу! – Не отказал себе в удовольствии поязвить, добавив: – Едь домой, шмотки стирать!

Плейбой яростно поглядел на него и начал спускаться по лестнице. Через минуту легонько прогудел мотор «ауди» и все стихло…

Оксана немного постучала в дверь, но не получила ответа. Подумав, начала ощупью обследовать помещение. Осторожно двигалась вдоль стены. Вскоре наткнулась на огромный холодильник. Открыла дверцу.

Внутри загорелась лампочка. Девушка задумчиво разглядывала деликатесы на полках. Захотелось поесть. Решив не терять времени даром и раз уж ее похитили, то хотя бы отведать вкусностей, бесцеремонно вскрыла зубами пару упаковок с нарезкой и с аппетитом съела содержимое. Пожалела, что нет хлеба.

Осмотрела полки еще раз. Попробовала черной икры, захватив ее пальцем. В дверце заметила несколько бутылок шампанского. Распахнув дверцу холодильника, при его скудном освещении осмотрела помещение кладовки. Попутно доела остатки икры из маленькой баночки и нарезку осетрины. С аппетитом слопала кусочек палтуса, прикидывая, как же выбраться из этой бандитской крепости?

Окон тут не было, сплошные стены. Зато стояли две стиральных машины, огромная пластмассовая корзина для белья и здоровенный шкаф без дверок, но с полками, заставленный банками с соленьями-вареньями. А еще имелась отопительная батарея.

Решение пришло и Зиновьева хитро улыбнулась, кое-что вспомнив. Достала из холодильника шампанское и положила его на батарею, чтоб нагрелось. Усевшись на одну из стиральных машин, достала еще пару упаковок нарезки. Задумчиво жевала ломтики копченой колбасы, поглядывая на дверь и прислушиваясь. Снаружи явно кто-то был. Еле слышные шаги доносились до пленницы…

Прошло около часа. Оксана за это время основательно насытилась, попробовав практически всего, что было в холодильнике. Потрогала бутылки на батарее. Шампанское за час стало теплым. Она ухмыльнулась. Аккуратно освободила две бутылки от фольги и слегка развернула проволоку. Сразу почувствовала, как пробки начали двигаться. Крепко прижав бутылки локтями к бокам и с трудом удерживая пробки, вежливо постучала в дверь носком туфли:

– За дверью есть кто живой?

Не дождавшись ответа, постучала уже чуть сильнее и повторила вопрос. Вскоре раздались шаги. Голос Длинного произнес:

– Ты чего стучишь? В туалет захотела?

Зиновьева спокойно ответила:

– Да нет. Я проснулась. Хочу спросить, можно мне поесть? Тут в холодильнике столько вкусностей, аж слюнки текут.

Охранник лениво буркнул:

– Ешь, сколько влезет.

Зиновьева спросила:

– Вы присоединиться не хотите? Тут еще шампанское есть. Поболтаем, а то мне одной скучно здесь сидеть и спать не хочется…

Длинный ухмыльнулся, предвкушая любовное приключение. Оглянувшись на лестницу, прислушался: в доме стояла тишина. Он решительно повернул ключ в замке и распахнул дверь.

Оксанка, едва ключ звякнул в замке, сильно встряхнула шампанское. Две жестких пробки, обработанные сверху металлом, влепились охраннику в лоб с расстояния в полметра с такой силой, что у Длинного глаза сразу закатились. Шипучая влага стекала по его лицу на рубашку. Нокаутированный охранник грохнулся на пол и затих.

Зиновьева осторожно поставила опустевшие бутылки на пол. Проскользнула мимо растянувшегося в дверях мужчины, оставив Длинного «плавать» в луже с шампанским. Из книг она знала, что после подобного удара валяться он будет не меньше трех минут.

Она за это время успела побывать во всех трех комнатах на первом этаже. Открыла замок у входной двери и чуть приоткрыла ее, инсценируя побег. Убегать пока не стала, ей хотелось вытащить Всеволода из лап этих людей. Она была уверена, что он находится где-то в доме. Бросить парня Зиновьева не могла. До того, как Длинный поднял тревогу, успела выяснить, что на первом этаже Севы нет.

Охранник наконец-то очнулся. Сел в луже шампанского. Покрутил головой, стряхивая мутную пелену с мозгов. Увидев распахнутую дверь кладовки, взревел дурным голосом:

– Шеф! Батон! Девчонка!.. Она сбежала!

Оксана, услышав рев охранника, затаилась за кадкой с пальмой почти рядом с кладовкой. Когда охранники пробежали мимо, проскользнула внутрь и спряталась в корзине с грязным бельем, навалив его сверху на себя. Она слышала все, что творилось в доме. Тихонько посмеивалась над воплями Батона.

Авторитет топал ногами в холле и орал дурным голосом:

– Да я с вас шкуру спущу! Как вы могли упустить девчонку! Идиоты!

Никто не мог предположить, что девушка вернется в «камеру» добровольно. Ее искали по всему дому и вокруг, а она спокойно дремала в корзине. Дверь в кладовку так и осталась не запертой…

Часа через два все утихло. Батон лег спать, решив, что девчонке удалось скрыться в темноте. Его немного беспокоила мысль, что она может пойти в милицию, но авторитет успокоил себя идеей: «Свалю все на Плейбоя. Пусть покрутится, герой-любовник»…

Два охранника сидели на кухне и хмуро переговаривались. На лбу переодевшегося в старый хозяйский халат Длинного, словно два коротеньких рога, торчали две крупных багровых шишки. Охотник до любовных приключений прижимал к ним полотенце со льдом и морщился при этом. В голове было не хорошо: шумело и кружилось. Слон искоса поглядывал на него и незаметно ухмылялся.

Зиновьева выбралась из корзины. Сняла туфли. Взяв их в руку, поднялась наверх. Осторожно осмотрела второй этаж, даже заглянула в спальню Батона. Затем пробралась в подвал. Севы не было, не было и его роскошной машины. Она даже не догадывалась, что коварный Севочка давным-давно спит в своей квартире.

Оксана вернулась на первый этаж. Подкралась к кухонной двери и прислушалась к болтовне охранников. К несчастью для Батона, Длинный и Слон как раз обсуждали похищение Оксанки. Слон говорил:

– Здорово Плейбой эту девку склеил! Я так не могу…

Длинный отозвался:

– Попадись она мне в руки сейчас! Убил бы! Севка правильно предлагал – в мусорном бачке ее место! Гадина!

Услышанного Оксане вполне хватило, чтобы понять – Сева из той же шайки. Она была поражена вероломством красавчика и впредь решила относиться к мужчинам внимательнее. Еще немного подумав, прокралась в кабинет Батона на втором этаже. Тщательно прикрыла дверь и задернула темные шторы на окне. Прислушалась и включила компьютер. Кабинет осветился голубоватым светом.

Постоянно прислушиваясь, Зиновьева просмотрела имевшиеся файлы. Кое-что ее сильно заинтересовало. Она минуты три возилась с кодировкой. Справилась, поразившись безалаберности авторитета. Проверила дискеты. На лазерный диск сбросила весь найденный материал и выключила аппаратуру.

Обшарила ящики стола. Собрав все бумаги в большую папку с кнопкой и добавив к ним диск, спустилась вниз. Длинный и Слон по-прежнему находились на кухне. Осторожно открыв входную дверь оставленным в замке ключом, девушка выскользнула наружу.

Прохлада коснулась ее тела, заставив запахнуть легонькую ветровку поплотнее. На улице стояла ночь. Редкие яркие звезды помаргивали на небосклоне, словно подмигивая. Густые деревья окружали дачу авторитета со всех сторон и девчонка на мгновение растерялась, не зная, куда податься.

Прячась за кустами и клумбами, добралась до высокой кирпичной стены. Перебраться было практически невозможно, если не являться опытным альпинистом. Забор в два с половиной метра высотой, оплетенный сверху колючей проволокой, представлял для нее весьма серьезное препятствие.

Оглядываясь по сторонам, пошла вдоль ограды, надеясь найти удобное место, чтобы выбраться с территории дачи. Такое место было только одно. Она пролезла под самым носом спавшей в сторожке у ворот охраны, протиснувшись в щель под воротами. Подняла папку с бумагами и диском, протолкнутую чуть раньше и была такова.

Где она находится, куда идти и в какой стороне Москва? Отойдя от особняка Батона метров на сто, Зиновьева остановилась и посмотрела на небо. Звезд высыпало не так много, но все же она смогла сориентироваться. Полученные из книг знания вновь помогли ей. Уже уверенно зашагала по обочине дороги в сторону Москвы, падая в траву при каждом приближающемся свете фар.

Часа через полтора начало светать. Темнота стала не такой густой и серела на глазах. На востоке появилась светлая полоска, к которой понемногу добавлялся желтоватый свет. Поднялся легкий ветерок, от которого по телу девчонки пронесся озноб. Желтизна на востоке медленно наполнялась красным. Темнота от деревьев уже не казалась такой пугающей. Впрочем, Оксана ее и не боялась.

Девушка выбралась на кольцевую, убедившись окончательно, что шла правильно. Перешла на другую сторону и только тут вспомнила, что забыла захватить из бандитского логова свою сумочку. Там остались ключи, деньги и паспорт. Оксанка остановилась и едва не разревелась от досады. Возвращаться не хотелось. Постояла, немного подумала и решительно зашагала дальше…

В четыре утра в одно из отделений милиции, расположенное неподалеку от кольцевой, постучалась замерзшая девушка в стареньких джинсах и легонькой ветровке, с толстой серой папкой под мышкой. Стучать пришлось долго. Словно нахохленный воробей, она стояла возле двери и упорно ждала, когда ее впустят.

Изнутри донеслись тяжелые шаги, а затем дверь распахнулась. Зиновьева решила сразу ошеломить милицию. Спокойно посмотрела в заспанное лицо недовольного дежурного. Четко и жестко сказала:

– Мне нужно связаться со следователем Анисимовым из тридцатого отделения. Срочно!

Ошеломленный таким оборотом дела капитан, собиравшийся выругаться, окинул ее коротким взглядом и спросил, оглянувшись на часы в дежурке:

– Девушка, да вы хоть знаете который час?

Зиновьева кивнула, проскальзывая мимо него в отделение и чувствуя, как тепло коснулось лица:

– Знаю, но я уже сказала – мне срочно надо.

Милиционер удивленно поглядел на нее и пожал плечами, прикрывая дверь и шагнув следом за незнакомкой:

– Ну, если вы его домашний номер знаете, тогда звоните…

Она прошла в дежурку и набрала домашний номер Анисимова. Долго шли длинные гудки. Потом заспанный мужской голос произнес с протяжным зевком:

– Анисимов у телефона… Кто говорит?

Оксана скороговоркой выпалила:

– Сергей Александрович, это Зиновьева. Меня вчера похитили, но я сбежала. У бандитов остался мой паспорт, ключи от квартиры и деньги. Я боюсь. Мне больше не к кому обратиться, кроме вас.

Она почувствовала, что следователь на другом конце провода улыбнулся, так как он спросил уже другим тоном:

– Где ты находишься?

Девушка посмотрела на прислушивавшегося к разговору капитана и ответила:

– Не знаю. В каком-то отделении милиции. На табличку не смотрела. Я сейчас дежурного спрошу…

Сергей быстро перебил ее:

– Дай ему трубку, я сам спрошу.

Оксана протянула трубку капитану:

– Сергей Александрович хочет с вами поговорить.

Дежурный приложил трубку к уху и несколько секунд слушал, потом назвал адрес отделения. Положив трубку, повернулся к девушке:

– Присаживайтесь на диван. Я вас сейчас чайком горячим напою. Хоть и лето, а по ночам не жарко. Анисимов через полчаса приедет, не раньше…

Следователь, положив трубку на рычаги, соскочил с дивана. Остановился рядом, стоя в одних трусах. Посмотрел на рассвет за окном и рассмеялся, покачивая головой:

– Ну, надо же! Сама позвонила. Придется выручать…

Несколько раз энергично, до хруста в костях, подпрыгнул и бросился в ванную. Вскоре зашумела вода. Он выскочил с мокрой головой, на ходу обтирая крепкий загорелый торс полотенцем.

Швырнув полотенце на расстеленный диван, натянул носки, брюки и рубашку. Быстро расчесал спутанные волосы. Накинул пиджак и рассовал по карманам документы. Прихватил ключи от машины. Огляделся в комнате – не забыл ли чего. Обул туфли и выскочил из квартиры. Язычок замка щелкнул за спиной, а он уже бежал вниз по лестнице. Сборы заняли у него десять минут.

Капитан ни о чем не стал расспрашивать Зиновьеву, решив не лезть не в свое дело. Он был уже не молод, умудрен жизненным опытом и знал, когда стоит вмешаться, а когда лучше постоять в сторонке. На этот раз, как он чуял, лучше ничего не видеть. Вздохнув, заглянул в стол и вытащил заварку в одноразовых пакетиках, два высоких бокала с ручками, сахар и печенье в пакете. Включил чайник.

Зиновьева заснула, привалившись спиной к кожаной обшивке старенького дивана и крепко прижав папку к груди. В тепле ее разморило окончательно и бессонная ночь начала сказываться на молодом организме. Милиционер изредка оглядывался на девушку, но будить не стал, пока чайник не вскипел…

Они допивали чай, когда в отделение вошел Анисимов. Зиновьева к этому времени отогрелась и порозовела щеками. Следователь по-хозяйски прошел в дежурку. За руку поздоровался с капитаном и кивнул отогревшейся сонной Оксане:

– Ну, что, снова в историю влипла?

Она зевнула, покрутила головой и грустно кивнула:

–Снова…

Он вздохнул, направляясь к двери:

– Ладно, по дороге расскажешь. А сейчас поехали к тебе на квартиру.

Она перепугалась и мгновенно проснулась:

– Да они же меня там схватят!

Сергей усмехнулся:

– Пока там нет никого. Я заехал и проверил.

Оксанка виновато глядела ему в лицо:

– А ключи?

Дежурный со следователем переглянулись. Анисимов внимательно поглядел на девчонку и она поняла, о чем он вспомнил. Пожала плечами с самым невинным видом, глядя в его лицо зелеными глазами. Не выдержав, заулыбалась. Он ухмыльнулся в ответ:

– Тебе ж не привыкать! Поехали!

Оксана от всей души поблагодарила дежурного капитана за участие и вышла. Анисимов чуть задержался. Наклонился к дежурному и попросил:

– Не сообщай никому, что эта девушка здесь появлялась сегодня, ладно?

Милиционер кивнул:

– Обещаю. У меня дочка такого же возраста. Тоже может всякое случится…

Машина Анисимова оказалась старенькими, видавшими виды «Жигулями» темно-синего цвета. Она была припаркована напротив входа. Зиновьева стояла рядом с авто и зябко поводя плечами, оглядывалась вокруг.

Утро уже вступило в свои права. Солнце встало из-за горизонта и там, куда доставали его лучи, было значительно теплее, нежели в тени. Тенькала синица на кусте бересклета и чирикали воробьи, старательно купаясь в маленькой лужице неподалеку.

Следователь сел за руль и открыл дверцу для пассажирки. Оксана забралась внутрь машины. С удовольствием откинулась затылком на подголовник. Посмотрев на мужчину, сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой:

– Спать хочется!!!

Он потребовал, трогаясь с места:

– Сначала расскажи, что с тобой на этот раз произошло, а потом можешь спать.

Машина отъехала от отделения милиции. Зиновьева принялась рассказывать обо всем, что случилось с ней за последние двенадцать часов. Посетовала на то, что плохо разбирается в людях и попалась на удочку такому отъявленному негодяю, как этот Сева. Теперь она искренне радовалась тому, что хоть его шикарный прикид пострадал. Даже от следователя не стала скрывать злорадства. В конце рассказа расстегнула папку и достала диск:

– Это я у них в отместку забрала, когда удирала. Думаю, что вам будет интересно.

Он, на мгновение оторвавшись от созерцания пустынной улицы, бросил папку на заднее сиденье и попросил, скользнув взглядом по лазернику:

– Забей в папку… – Когда она справилась с просьбой, спросил: – Ты умеешь работать на компьютере?

Оксана кивнула, подробно объяснив:

– У нас в библиотеке два компьютера, а работать на них могу только я. Старые библиотекари не хотят изучать их. Я за два года овладела по книгам многими программами, а уж скопировать файл труда не представляет.

Анисимов насторожился:

– И что ты там обнаружила? Ведь из-за чего-то ты их списала?

Зиновьева хитро улыбнулась:

– Там был кодированный файл, на нем счета в банках Москвы и за рубежом. А так же досье на некоторых известных деятелей. Их связи. Подробно мне читать было некогда.

Следователь на мгновение оторвался от дороги и повернул к ней удивленное лицо:

– Но ты сказала «кодированный». Сумела взломать?

Девушка смутилась и пожала плечами:

– Люблю полистать на досуге журнал «Хакер». В нашу библиотеку он по подписке идет для читального зала. Вот там и набралась разбойничьей наглости! А код был слабенький, для подготовительного класса…

Он вздохнул, выкручивая руль влево. Куда-то повернул и остановил машину:

– Вот и приехали!

Оксана даже не заметила, что они стоят в ее дворе. Удивленно смотрела на знакомый подъезд. Следователь придержал за руку уже собравшуюся выскочить девушку:

– Посиди немного в машине, я посмотрю вокруг.

Она от его прикосновения смутилась и покраснела. Его пальцы показались ей невыносимо горячими. От Анисимова ее смущение не укрылось. Он выбрался на улицу и встал у автомобиля. Огляделся по сторонам, автоматически отмечая в памяти удобные для киллеров углы. Зашел в подъезд. Внимательно осмотрел лестницу. Спустился вниз.

Оксана, с его разрешения, выбралась из машины и он запер автомобиль. Вместе поднялись на пятый этаж по лестнице. Следователь не хотел, чтобы грохочущий ранним утром лифт привлек внимание кого-то из соседей Зиновьевой. Легко вскрыл оба замка в дверях небольшой отмычкой. Девчонка вздохнула, наблюдая за его действиями:

– Вообще-то, взламывать двери я и сама умею, сами знаете. Просто боялась сюда идти. Не хотелось на засаду нарваться. Что мне теперь делать?

Прошли в квартиру. Внутри стояла тишина. Даже Кешка, всегда такой шумный, молчал. Оксана не вспомнила о несчастной птичке, пройдя прямо в комнату.

Следователь быстро огляделся по сторонам. Однокомнатная квартира, даже на его холостяцкий взгляд, была обставлена слишком просто, если не сказать больше – нищенски. Зато повсюду стояли и лежали книги. Они загромождали все свободное пространство. Анисимов покачал головой в удивлении и решительно сказал:

– Я увезу тебя в деревню к моим родителям. Поживешь пока там. Тут недалеко, всего двести километров, в Смоленской области. К моим коллегам тебе лучше пока не обращаться. Некоторые из них продадут и отца родного, лишь бы за это заплатили. А я справки наведу, документы тобой добытые просмотрю. Кое-кого из друзей подключу, кому доверяю. Мне и самому пока многое не ясно в твоем похищении.

Оксана растерянно спросила:

– А как же моя работа? Меня же уволят!

Он махнул рукой, подходя к окну и осторожно выглядывая на улицу сквозь легкую занавеску:

– С твоей работой я все сам улажу. Собирайся…

Она подумала и отказалась:

– Спасибо, конечно, но я не поеду.

Он удивленно обернулся:

– Почему?

Девушка вздохнула и оперлась на стол ладонью. Глядя ему в глаза, сказала:

– Знаете, как меня на работе зовут? «Бедоносица». Думаете этот Сева просто так изгваздался? Как бы не так! Я же чувствовала, что-то не так, вот он и получил… – Опустив голову, продолжала говорить: – Когда мне кто-то не нравится, с ним начинают происходить разные несчастья. А если нравится, тоже случается разная ерунда. Я не хочу этого, но так получается. – Снова вскинула голову: – Я не поеду к вашим родителям. Боюсь навлечь беду на них. Есть другое предложение…

Замолчала в ожидании вопроса. Анисимов молчал. Она посмотрела в напряженное лицо мужчины. Сергей не сводил с нее глаз. Оксана вздохнула и добавила:

– Меня воспитала бабушка и родителей я не знаю. После нее мне остался домик на берегу озера. Раньше там деревня была, а сейчас все разъехались. Дома пустуют уже несколько лет. Я весной ездила – домик цел и жить можно. Только есть одно «но»… После моего исчезновения бандиты начнут охотиться за вами. Они знают, что мы знакомы.

Сергей, уже догадываясь по последним словам, о чем думала все эти дни странная девчонка, шагнул к ней:

– Значит, ты отказалась со мной встретиться, боясь принести несчастье? Или по другой причине?

Девушка опустила голову:

– Правильно. Я не хочу, чтобы с вами произошло что-то не хорошее.

Он взялся пальцами за ее подбородок и приподнял лицо. Тихо сказал, глядя в зеленые глаза:

– Дурочка! Ты просто зациклилась на своих бедах. Поверь мне, ты не принесешь несчастья мне и не принесла! Наоборот, ты позволила мне нащупать след банды и даже добыла компромат на главаря и его окружение. Я уже сейчас это понимаю. А на счет того, кто за кем охотиться будет – это мы еще посмотрим! – Немного помолчав, спросил, отпуская ее подбородок: – Я тебе нравлюсь?

Она несколько раз кивнула головой, смущенно улыбнулась и снова опустила покрасневшее лицо. Мужчина молча прижал ее к себе, чувствуя, как подрагивают под руками ее плечи. Уткнулся лицом в пушистые волосы, вдыхая аромат лаванды.

Анисимов не решился ее поцеловать, хотя очень хотел, но что-то удержало. Погладил по плечам ладонью. Провел по всей длине косы пальцами и тяжело вздохнул. Ее руки крепко обхватили его за пояс и застыли в этом положении. Голова легла на его грудь. Сердце мужчины дрогнуло. Немного постояв так, оперативник скомандовал:

– Собирай необходимые вещи, все имеющиеся продукты и едем! Мне к девяти на работу. Надо успеть увезти тебя отсюда.

Даже когда Оксана собирала продукты, Кешка голоса не подал, наблюдая бусинками глаз за мужчиной. Следователь, всегда такой наблюдательный, птицу на подоконнике не заметил, так как смотрел на тоненькую девичью фигурку, торопливо забивавшую в большую сумку пакетики с крупами, хлеб и остатки продуктов из холодильника…

В семь утра они находились на берегу озера. Над водой качались клочья седого тумана. Темные берега, покрытые лесом, окружали озеро с трех сторон. Нависшие над водой деревья отражались в темной глади, как в зеркале. В этом лесном царстве могло бы быть совсем тихо, если бы не пение проснувшихся птиц, прославляющих на все голоса наступавший день.

С четвертой стороны по берегу раскинулась брошенная деревушка. Сейчас в ней осталось всего с десяток домов и окрестности, когда-то расчищенные, медленно зарастали ивняком. Большинство домов хозяева перевезли и поставили на новых местах проживания или разобрали «на дрова». На опустевших местах густо разрослась огромная крапива. Репейник вымахал выше человеческого роста, чуть покачивая под легким ветерком фиолетово-малиновыми соцветиями. Серели метелки пустырника и ощетинился колючками роскошный чертополох. Запустение царило во всем.

Машина стояла возле старого, почерневшего от непогоды, но еще крепкого бревенчатого дома с распахнутой настежь дверью. Анисимов, сбросив рубашку, чтобы не запачкать и не порвать ее, топором отрывал доски, прикрывающие стекла от вандалов. Оторвав последнюю, выколотил гвозди обухом и пальцами, за неимением пассатижей, повытаскивал их. Приставив доски к стене у крылечка, обернулся и восторженно огляделся вокруг:

– Красота-то какая!

Оксана, вытрясавшая на высоком крылечке старенькую скатерку от пыли, со странным удовольствием поглядела на его загоревший мускулистый торс. Из-за выступившего пота кожа поблескивала под солнцем и казалась золотой. Девушка невольно зарделась, чувствуя, как горячая волна подымается к горлу и отозвалась:

– Я люблю бывать здесь. Каждый отпуск провожу на озере. Пока не умерла бабушка в прошлом году, мне было к кому ездить. Она жила здесь одна. Я и нынче отпуск собираюсь провести здесь. У меня даже лодка есть. В кустах спрятана.

Сергей подошел к ней. На нижней ступеньке крылечка остановился. Глядя под ноги, сказал тихо:

– Я приеду через пару дней. Продуктов привезу…

Она смотрела на его склоненную голову, на широкие плечи. Горло почему-то перехватило. Ей хотелось прикоснуться к нему. Почувствовать его тепло под пальцами. Чтобы как-то разрядить обстановку, спустилась на пару ступенек вниз и протянула несколько зажатых в кулаке сотенных купюр: