Невинная прихоть миллионера

Глава 2

Я судорожно пролистала вперед. Да, без сомнения, документ мой! Вот и моя фотография, сделанная три года назад. Те же светло-русые волнистые волосы. Зеленоватые глаза. Мой короткий нос и даже упрямая линия губ, чуть более тонких, чем мне бы хотелось…

– Но как это?!

– Теперь ты моя супруга, и Щукин тебе не страшен. Твой брат, впрочем, тоже может отдыхать.

Мне показалось, Дмитрий произнес фразу со сдавленной злостью. Но сейчас мне было не до оттенков его речи.

– Почему вы распоряжаетесь моей жизнью?! Я не давала согласия ни на какие браки! Вы сумасшедший?! Торгуете людьми?! Вы отдадите меня в притон?!

Я задыхалась.

– Какая фантазия, – покачал головой Дмитрий, – есть хочешь?

От его спокойствия меня еще больше понесло.

– Вы знаете, что за похищение человека вам грозит реальный срок? И еще добавят за фиктивный брак!

Мужчина спокойно опустился в низкое темное кресло, сложил руки на груди и посмотрел на меня.

– Попробуй выйти за порог, – посоветовал он, – и часа не пройдет, как ты окажешься у Щукина. После него не то что в паспорте, на тебе самой штамп поставить будет некуда. И им с Даниилом ты расскажешь о законности.

– А вы кто? Почему я проснулась раздетой? – мой голос дрожал.

– Тобой занималась медсестра. Сняла одежду, поставила капельницу. Приготовила халат и тапочки. Я просто ждал, пока ты очнешься и выйдешь.

Я взялась за виски. Какой же бред!

– А вам зачем этот брак?! К чему вам помогать мне?

– Значит, ты все же согласна, что я тебе помогаю? – с иронией уточнил Дмитрий.

Я лишь тяжело дышала.

– В твоих интересах остаться здесь в качестве моей супруги, – уже серьезно продолжил он, – о моих мотивах не думай. Считай, что это просто моя прихоть.

В гостиной зазвучали аккорды классической музыки. Я вздрогнула и не сразу поняла, что это телефон Дмитрия. Мужчина коротко ответил. К разговору я не прислушивалась, в уши долбил пульс.

– Вот деньги, – хозяин дома кинул на столик несколько купюр, – если хочешь, можешь взять их и вызвать такси. Запирать я никого не собираюсь. Решишь поступить разумно и остаться – в холодильнике найди что-то из еды. В доме можешь делать, что хочешь. Я приду, и мы еще поговорим.

Он взял пиджак, портфель. Двинулся, видимо, по направлению в гараж. Я несколько раз вдохнула. Любая девушка на моем месте схватила бы деньги и уже нажимала кнопки вызова машины. Но не каждая испытала то, что вчера почувствовала я. Хотя, наверное, мое злоключение нельзя назвать громом среди ясного неба. Вся моя жизнь постепенно подходила к нему.

Моя мама была любовницей моего отца. Богатого человека, владельца строительной компании Александра Овчинникова. Всю жизнь она проработала у него юристом, а он ее даже начальником службы не назначил. Ребенка, то есть меня, записывать на свою фамилию и не думал. Но, впрочем, деньгами помогал. Давал на жизнь, репетиторов, кружки. Устроил в хорошую языковую школу. Позже оплатил второе высшее образование – первое я получала, набрав баллы на бюджет. После окончания бакалавриата взял на работу в свою фирму.

Отношения с отцом у меня не были ни плохими, ни хорошими. Вернее, их не наблюдалось вообще. Время от времени он приезжал в нашу малосемейку, садился в кресло, и меня ставили перед ним. Когда я была совсем маленькой, мама просила рассказать ему стишок или спеть песенку. Позже он начал задавать мне суховатые вопросы – как в школе, как оценки. А ко времени окончания мною среднего учебного заведения их отношения с мамой сошли на нет. И наше общение тоже, хоть материальные вливания и не прекратились.

Я не любила отца и совсем не страдала от его равнодушия. Он был намного старше моей мамы и в моих глазах всегда выглядел стариком. Его вид не вызывал во мне и страха. Мужчина смотрелся беззлобным, скорее, уставшим. И как я узнала потом, его здоровье с каждым годом ухудшалось. Барахлило сердце.

Честно, я до сих пор не понимаю, надеялась ли моя мать стать женой этого человека. Или же статус любовницы ее полностью устраивал. Но в какой-то момент она порвала с ним личную связь и очень быстро вышла замуж, хоть и было ей тогда сорок пять лет. Возможно, как в поговорке про этот возраст, взыграло желание наконец стать счастливой. Маминым спутником стал юрист средней руки, с которым она познакомилась в арбитражном суде. Они настолько прикипели друг к другу, что заключили официальный брак и даже объединили жилплощадь. Из двух комнат с крохотными санузлами получилась просторная студия в новостройке.

Я, конечно, не горела желанием жить с мамой и новоявленным отчимом. Дотации от отца хватало на съем однокомнатной квартирки возле Университета. Осталась я там и позже.

Когда я получила диплом экономиста, отец позвонил и без эмоций велел явиться к нему в отдел кадров. Меня сразу взяли в финансовую службу. Спустя несколько месяцев я получила и юридические корочки, но осталась на своем рабочем месте. А еще немного погодя умер мой отец, у него остановилось сердце.

Что мне запомнилось с тех дней, так это полное равнодушие у всех его близких. Официальная его жена на тот момент несколько лет жила в Италии и на похороны даже не прилетела. Моя мама поохала, но, посоветовавшись с супругом, тоже не пошла прощаться с бывшим любовником. В его фирме она давно не работала. Его брачный сын, тридцатисемилетний Даниил то пускал скупую слезу, то прямо у гроба пытался обговаривать с друзьями и партнерами отца дальнейшую судьбу фирмы. Я же ничего не чувствовала, кроме разве что вины от такого отношения к смерти кровного родителя.

Интуиция подсказывала мне, с фирмы папы нужно бежать. Изначально я не горела желанием там работать, но требовалось где-то получить стаж и опыт. У мамы не было связей, и мне с моими экономическими корочками в нашем городе простирался прямой путь на кассу. Вот и теперь я решила продержаться год. А потом уже с неплохим резюме пытаться устроиться по специальности или даже уехать в столицу.

С квартиры я съехала, попросилась в двушку к универским подругам. Девочки меня приняли, ведь месячная плата аренды для них стала меньше. Я же тихонько грустила по своему уединению и экономила деньги. Карта, с которой я снимала финансы на жизнь, после смерти отца была заблокирована. Брат Даниил четко дал понять, ничего кроме зарплаты теперь я не получу.

Он вступил в должность исполняющего обязанности президента фирмы. Тут же пошли сокращения штата. Меня родственник не попросил на выход и даже не урезал мое жалование. Но начал вешать на меня кучу сторонних обязанностей. Одной из которых стал перевод. Я хорошо владела английским, немецким, знала китайский. В итоге мне то подсовывали документы, то вызывали на переговоры.

Я не подумала ничего плохого, когда Даниил велел быть вечером готовой к походу в ресторан. Встречи с крупными партнерами часто проходили в неформальной обстановке. Сказывался нестоличный менталитет города. Но привезли меня совсем не в заведение общепита и отнюдь не переводить.

От воспоминаний пережитого ужаса я поежилась. А хождение из угла в угол вдруг вызвали во мне слабость и жуткий голод. Этот странный Дмитрий что-то говорил про еду… Я вдруг ощутила себя самым несчастным человеком. Жизнь загнала меня в угол. Что делать? Рассказать маме? Да, она юрист, но далеко не самый успешный. А у Щукина деньги и связи. Не зря ведь даже некий Антон, друг Дмитрия, пытался последнего образумить. Так что маме еще самой достанется. Одна же я и вовсе пропаду.

Чуть дальше от лестницы я увидела проход на кухню. Помещение было таким же большим, как и остальные в доме. Вдоль стен шли черные шкафчики, посередине стоял белый овальный стол и такого же цвета стулья. Красиво.

Я не сразу заметила черный холодильник. Подошла, потянула дверцу. Внизу в прямоугольной стеклянной посудине лежали мясные стейки с сыром, грибами, каким-то овощами. Я сглотнула, руки сами потянулись за едой. Нашла тарелку и где разогреть еду. Плеснула в стакан яблочный сок.

После еды мне стало чуть спокойнее, хоть умом я и понимала странность этих эмоций. Я вспомнила бешеные глаза высокого брюнета Щукина. Восторг в них и какой-то плотоядный блеск. Я и прежде видела этого человека в компании, и всегда он вызывал у меня тревогу. А уж стоит представить, как он прикасается ко мне, сразу приходит понимание – уж лучше умереть.

От Дмитрия же у меня впечатления противоречивые. С одной стороны, он явно недоговаривает что-то о своем безумном решении заключить со мной брак. С другой, от него не веет злом или опасностью. Несмотря на то, что по общению он прямолинеен и строг. Я решила все же дождаться мужчину и еще раз с ним поговорить. Тем более, после еды меня вдруг страшно потянуло в сон. Я не собиралась здесь дремать, но жутко хотела посидеть немного.