Незапланированное счастье

Глава 14

Поппи остановилась на пороге комнаты Кэйти.

Она не могла заставить себя зайти внутрь. Сразу было понятно, что в этой комнате живет девочка: нежно-розовые стены и белые занавески в яркий горошек. В детстве у Поппи была точно такая же комната. Однажды она хотела бы помочь обустроить жилище в подобном стиле и для своей дочери. Правда, мысль о ребенке, которого она вновь могла потерять, приводила в ужас. Поппи вспоминала, как счастлива была, узнав о беременности, и как затем умирала от боли, когда у нее случились выкидыши. Ее кожа покрывалась мурашками, а сердце сжималось всякий раз, когда она думала об этом. Перед ее глазами всплывали картинки из прошлого: план детской комнаты в нежных тонах, миниатюрные наряды для малыша, которые она купила, когда узнала о своей беременности. А прямо сейчас она стояла у комнаты маленькой красивой девочки, у которой не было мамы. Поппи прекрасно понимала, что наступит время, когда у нее будут дети, ведь проблем со здоровьем не было. Просто сейчас мечты о большой и дружной семье казались ей далекими и несбыточными.

Поппи до сих пор с трудом представляла, как можно бросить своих детей, и она прекрасно понимала Харрисона, его постоянное желание оградить свою семью ото всех невзгод. Но Поппи вовсе не заслужила, чтобы Харрисон так с ней разговаривал. Она всем сердцем хотела стать матерью и сделала все возможное, чтобы подать Харрисону руку помощи, когда он в ней так нуждался. За свою чуткость и доброжелательность Поппи вовсе не ждала награды. Она относилась с неподдельной нежностью и трепетом к каждому своему маленькому ученику, к тому же она была неравнодушна к Харрисону.

По щеке Поппи скатилась слеза, но она тут же поспешила ее стереть. Она достаточно в своей жизни плакала из-за мужчин. Она дала себе обещание больше не связываться с ними, ведь ее бывший муж причинил ей столько боли и страданий.

— Поппи?

Она сжала плечи и развернулась, пытаясь выбросить из головы образ чудесной девичьей комнаты, на которую только что смотрела. Харрисон вернулся в дом, это значит, что настало время уходить. Ей не хотелось больше ни минуты проводить в его присутствии.

Когда вертолет завис над землей, Поппи старалась не смотреть вниз. Им всего лишь нужно было подняться в воздух и перелететь через реку, но после вчерашней ночи она была в ужасе от такой перспективы. Вертолет приземлился мягко и без всяких происшествий, но Поппи все равно продолжала дрожать от страха.

— Не так волнительно, как в прошлый раз?

Поппи подняла глаза на Харрисона и улыбнулась. Она не хотела быть с ним грубой, но после всего случившегося они оба испытывали дискомфорт. Поппи ждала от него сигнала, после которого сможет открыть дверь вертолета и выбраться наружу, низко опустив голову, как он учил ее вчера. Ей не хотелось больше смотреть на Харрисона, касаться его. Она еще не раз горько пожалеет о том, что открылась ему.

— Поппи…

Она тут же покачала головой, уверяя себя, что наконец приняла правильное решение. Пора было ставить точку в их непонятных взаимоотношениях.

— Харрисон, не надо. Пожалуйста… не говори ничего. — Она отчаянно пыталась сохранить самообладание. Ей не хотелось слушать его извинения или очередные оправдания. Она просто хотела вернуться домой. Сесть в машину и уехать как можно дальше от него. Именно вчера во время их напряженного разговора она поняла, что у них вряд ли что-то получится.

— Я просто хотел сказать, что мне жаль.

Харрисон так быстро приблизился к ней, что она даже не успела среагировать на его движения. Внезапно схватив ее за плечи, он начал целовать Поппи с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. Харрисон заключил ее в свои объятия, прижимая к своему сильному телу. Поппи хотела оттолкнуть его и освободиться, но у нее не было сил сопротивляться, хотя она прекрасно понимала, что это их последний поцелуй. Харрисон продолжал жадно целовать ее. Казалось, он не мог насытиться поцелуем женщины, которую любил.

Поппи положила руку на грудь Харрисона и попыталась его оттолкнуть, потому что понимала: они в очередной раз совершают ошибку. Им нужно срочно остановиться, пока она еще в состоянии отказать ему.

— Прощай, Харрисон, — сказала она, держа его на расстоянии вытянутой руки.

Развернувшись, Поппи направилась к своей машине, не решаясь в последний раз посмотреть на Харрисона. Ее грудь сдавливали эмоции, в глазах стояли слезы, а сердце разрывалось на части. Она стала копошиться в сумке, пытаясь найти ключи. Харрисон, должно быть, все еще продолжал смотреть ей вслед, потому что шума вертолета не было слышно. Ей казалось, что она может ощутить его взгляд на себе. Харрисон — замечательный семьянин и хороший отец. И может быть, поэтому ее боль была такой непереносимой, ведь последний мужчина, которому она доверилась, не моргнув глазом сказал, что уходит, оставив ее с разбитым сердцем. Его не волновало, что он проиграл все ее деньги, что она потеряла их ребенка, — его совершенно не волновало то, что было связано с Поппи.

Но Харрисон? Он был абсолютной противоположностью ее бывшему мужу. Этот мужчина любил своих детей настолько, что был готов пожертвовать всем ради их счастья и благополучия, но вместе с тем он возвел вокруг своего сердца нерушимые стены, за которыми прятался от боли.

Поппи села в машину и постаралась держать свои глаза опущенными, но не могла. Харрисон все еще стоял на том же месте, где и прежде, на его лице застыло каменное выражение, губы были сжаты в одну линию. Но он все еще продолжал смотреть ей вслед. Поппи повернула ключ в зажигании, молясь, чтобы машина завелась с первого раза, затем медленно выехала на пыльную дорогу, ведущую к ее дому. В зеркале заднего вида она заметила, как Харрисон развернулся и направился обратно к своему вертолету.

Слезы потоком полились, стекая по щекам и набираясь в уголках губ, затем скатываясь и капая на ее свитер. Поппи включила радио в машине погромче, пытаясь заглушить свой внутренний голос, который убеждал ее, что ей нужно вернуться обратно к Харрисону. Она корила себя за то, какой была дурой, что доверила ему свое тело, когда прекрасно знала, что ей не нужно было этого делать, нельзя снова влюбляться в мужчину. Особенно в такого мужчину, как Харрисон Блейк.

Харрисон ожидал приезда своих детей на берегу реки — там, где в этот же день попрощался с Поппи. Ворох пыли дал ему знать о том, что машина его матери уже была рядом, и последнее, что ему сейчас было нужно, — ее расспросы о том, почему он выглядит таким расстроенным. Она ведь все равно не поверит, если он скажет, что на него так негативно влияет перемена погоды.

Как только на дороге появилась машина, Харрисон улыбнулся и помахал своим детям, зная, что они сейчас сидят, прижав нос к окну, ища его глазами. Его мать просигналила ему, и Харрисон улыбнулся еще шире, стараясь убедить себя, что теперь в его жизни все наладится.

— Папочка!

Как только машина остановилась, дети тут же поспешили из нее выбраться. Харрисон расставил руки в стороны, чтобы обнять их.

— Привет, ребята!

И вот они уже оказались в его объятиях. Как раз то, что ему сейчас нужно. Ведь это именно о них он беспокоился больше всего на свете.

— Здравствуй, дорогой.

Харрисон выпрямился, все еще держа детей на руках.

— Привет, мам. — Он радостно засмеялся. — Я бы поцеловал тебя, но не в состоянии.

Она улыбнулась ему в ответ, качая головой:

— Я только сегодня говорила твоему отцу, что ты, наверное, единственный папа на земле, которого так сильно любят его дети. Обычно малышам хочется повеселиться какое-то время вдали от родителей, но эти двое просто сгорают от нетерпения, мечтая поскорее вернуться к тебе.

Услышав слово «родители», Харрисон нервно сглотнул.

— Приятно знать, что меня любят.

Его мать тяжело вздохнула:

— Дорогой мой, ты всегда был любим. Я не думаю, что тебе нужно об этом беспокоиться.

Харрисон пожалел о своих словах.

— Как отец сегодня себя чувствует?

Она улыбнулась:

— Он все утро порывался приехать сюда и помочь тебе.

Харрисон опустил детей на землю, и они тут же побежали посмотреть на реку.

— Не подходите близко к берегу! — крикнул он им вслед.

Затем Харрисон снова повернулся к своей матери, которая смотрела на него нахмурившись и сжав губы, словно раздумывая, стоит ли озвучивать свои мысли.

— Говори уже, — не выдержал Харрисон.

Она тяжело вздохнула:

— Ты ведь знаешь, что я не люблю вмешиваться в твои дела, Харрисон, но та молодая женщина, которая привезла к нам детей вчера, она показалась мне… привлекательной.

— Поппи просто учительница моих детей. — Харрисону вовсе не хотелось сейчас говорить о ней с матерью.

— Дорогой мой, вчера ваши взгляды все сказали за вас. Она для тебя не просто учительница.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой Поппи, мама.

— И не нужно. — Она прикоснулась к его лицу, внимательно всматриваясь в его глаза. — Но на протяжении всех этих лет я наблюдала, как ты ведешь эту внутреннюю борьбу, Харрисон. Ты замечательный отец для своих детей, Харрисон, но я знаю, что кому-то ты также станешь отличным мужем.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с гневом, не желая показать матери свои истинные эмоции.

— Я уже когда-то был мужем, и посмотри, чем это все закончилось.

Он развернулся, чтобы понаблюдать за Кэйти и Алексом, и заметил, как они радостно смеются, играя друг с другом.

— Я не говорю о том, что тебе нужно жениться, но я хочу, чтобы ты был счастлив. И я буду рада видеть тебя с прекрасной женщиной, с которой приятно проводить время.

Харрисон недовольно поморщился:

— Я все понял, мама.

— И ты назвал ее Поппи.

Он вопросительно приподнял бровь:

— И что?

Это ведь ее имя. Что в этом было такого необычного?

— Я просто подумала… прошлую ночь вы провели вместе, и ты перестал называть ее мисс Картер — эти два факта как-то связаны между собой?

— Как ты… узнала?

Его мать засмеялась.

— Мне надо отвести этих двоих домой, — сказал Харрисон, затем нагнулся и поцеловал мать в лоб. — Спасибо, что присмотрела за ними.

— Скоро увидимся, дорогой.

— Попрощайтесь со своей бабушкой! — прокричал он детям.

Они тут же прибежали и набросились на бабушку с объятиями. Как так получилось, что он признался в том, что Поппи осталась с ним на ночь, ведь теперь его мать не успокоится, пока не узнает больше об отношениях сына с молодой учительницей. Теперь Харрисон сожалел о том, что у них с Поппи ничего не получилось. Возможно, мать была права, и он действительно слишком долго был одинок.

— А Поппи сейчас у нас дома? — спросила Кэйти, смотря на него с радостью и задором.

Харрисон сдержался, чтобы не засмеяться. Если бы только жизнь была такой простой.

— Пойдемте, забирайтесь в вертолет.

Усадив детей, он поспешил в кабину пилота. Его дети не в первый раз летали на вертолете, но они все еще радовались, когда он поднимал эту железную птицу в воздух.

— Вторые пилоты, готовьтесь к взлету, — сказал он через наушники.

Дети были надежно пристегнуты ремнями безопасности и продолжали широко улыбаться.

Харрисон поднял вертолет над рекой. Но ему все еще не хотелось возвращаться домой. Ему необходимо как-то развеяться, напомнить себе, почему эта земля была так для него важна. Почему его жизнь была спокойной и счастливой до появления в его жизни Поппи.

— Как вы относитесь к воздушному путешествию по территории нашего ранчо?

Дети смотрели в окно, и их лица выражали счастье. Конечно же в их жизни не хватало материнской любви, но они все равно были окружены лаской, заботой и любовью. Они росли в условиях, которым можно было бы только позавидовать. Быть может, Харрисон был слишком строг к себе. Слишком сильно переживал о том, чего не хватает его детям, совершенно не замечая, что у них есть все для того, чтобы быть счастливыми. Почти все.

Харрисону нравилось летать. Это было его страстью, его легким помешательством, и он давно не наслаждался полетом вместе со своими детьми.