Ни единого шанса

Глава 18

Как только Картер, Себастьян и Джек на следующий день ушли на тренировку, я выскользнула из их роскошной квартиры, чувствуя, как колотится мое сердце. Я не могла избавиться от ощущения, что кто-то из них или Грейсон — подсматривают за мной.

Тепло их дома покинуло меня, как только я вышла из роскошного вестибюля на продуваемую ветром улицу.

Город за окном казался более мрачным, чем обычно, что резко контрастировало с идеальным вестибюлем со швейцаром и шикарным пентхаусом. Я плотнее закуталась в пальто, но ветер, казалось, пронизывал меня насквозь. Я почувствовала, что губы у меня пересохли и потрескались, из-за холода засунула замерзшие руки в карманы.

Когда я возвращалась из больницы, где меня лечили, поселившись в той части города, где я могла позволить себе снять квартиру, я чувствовала беспокойство. Я старалась держаться подальше от Уэйкфилд-стрит и обгоревших руин моего старого жилого дома. Себастьян, должно быть, почувствовал, о чем я буду беспокоиться больше всего, потому что он был уверен, что в результате пожара не было ни смертей, ни серьезных травм.

Улицы были завалены мусором, а некоторые здания были разрисованы граффити. Я чуть было не прошла мимо приземистого многоквартирного дома из желтого кирпича, но потом развернулась и вошла внутрь. Я договорилась о встрече, чтобы осмотреть здание, и не хотела показаться грубой.

— А, вы, должно быть, Кеннеди, — сказал усталый, но дружелюбный управляющий апартаментами, когда я вошла в офис.

В его глазах читался отпечаток многих лет работы в неидеальных жизненных ситуациях, но в улыбке было неподдельное тепло.

— Давай взглянем на единственную спальню, которую мы приготовили для вас, хорошо?

— Спасибо, — тихо ответила я, пытаясь придать лицу мужественное выражение, когда мы вошли в тускло освещенный коридор.

Пока мы шли по маленькой дешевой квартире, мы вели вежливую беседу о погоде и последних событиях в городе.

— Извините за состояние квартиры, — извинился он, почесывая в затылке, — но это все, что у нас есть из свободного прямо сейчас.

Я выдавила из себя улыбку, стараясь не думать об обесцвеченных стенах и потрескавшейся плитке.

— Все в порядке. Я понимаю.

Я превратила маленькую унылую квартирку вроде этой в уютный дом. Но будет ли какое-нибудь место по-настоящему родным сейчас?

Оглядываясь по сторонам, я могла думать только о том, как бы я хотела быть с Джеком, Картером, Себастьяном и Грейсоном.

С каждым из них я чувствовала себя в полной безопасности, несмотря на их психопатические наклонности. Их сильные руки обнимали меня, и это было самое комфортное и уютное место в мире. То, что я заставляла их смеяться, наполняло меня такой радостью, что, когда я представляла себе их красивые, смеющиеся лица, то сама улыбалась.

Но когда они ссорились, мне казалось, что меня разрывают на части.

Если бы когда-нибудь я могла чувствовать себя в безопасности со всеми ними…

Я могла бы чувствовать себя как дома.

— Что-то не так? — спросил менеджер, заметив мое отстраненное выражение лица.

— Эм, нет, — солгала я, покачав головой. — Просто задумалась.

— Не торопитесь, Кеннеди, — успокоил он меня и посмотрел на свой телефон, когда пришло сообщение. — Мне нужно возвращаться в офис. Вы можете сами устроить себе экскурсию, да? Напишите мне, если решите подать заявку.

— Спасибо.

Когда я стояла там, в холодной, пустой квартире, чудовищность того, что я собиралась сделать, обрушилась на меня, как тонна кирпичей. Была ли я действительно готова оставить их? Когда я перееду в новую квартирку, мне казалось, что теперь, после того, как я нашла их, мне будет одиноко. Не могла представить, что буду приходить сюда каждый вечер, когда могу быть с ними.

Кроме того, что я не могла быть со всеми ними. Грейсон, казалось, стал смертельным врагом Картера, Себастьяна и Джека. Почему так случилось? Особенно когда я почувствовала, что никогда не смогу восстановить свои воспоминания, пока мы все не будем вместе?

Если я не смогу получить их всех… Я закрыла глаза от внезапного приступа боли. Мне казалось, что никогда не буду цельной без них всех. Как будто они разрывали меня на части.

— Может быть, это место, в конце концов, не так уж и плохо, — прошептала я себе, еще плотнее запахивая пальто и выходя на улицу. Дверь за мной захлопнулась, замок щелкнул, когда я ступила на тротуар. — Может быть… может быть, у меня все получится.

Оставив многоквартирный дом позади, я направилась обратно к их квартире. Город показался мне еще мрачнее, чем раньше.

Холодная дрожь пробежала у меня по спине, когда я заметила фургон, медленно ехавший по дороге, не отставая от меня ни на шаг. Я свернула на улицу, которая должна была привести меня домой, и внезапно почувствовала тревогу, осознав, какой пустой она кажется. Как в городе-призраке.

Фургон выглядел неуместно в этой части города, гладкий и черный, с тонированными стеклами. Интуиция подсказывала мне, что что-то не так.

— Держи себя в руках, Кеннеди, — пробормотала я себе под нос.

Но мои инстинкты кричали мне бежать.

И я побежала.

Как только мои ноги набрали скорость, фургон пришел в движение, ускоряясь вместе со мной. Паника поднялась в моей груди, как желчь, выжигая все разумные мысли.

— Эй! — закричала я, надеясь, что кто-нибудь меня услышит. Но улицы были странно пусты, как будто все почувствовали опасность и исчезли. — Помогите!

Двери фургона открылись, и из него выскочили двое мужчин в масках. Я услышала, как их сапоги застучали по мостовой, и осмелилась оглянуться, когда они помчались за мной. Их глаза были бесстрастными, хищными.

Я знала, что не смогу убежать от них, но я должна была попытаться. Мое сердце бешено колотилось в груди, я слышала, как кровь бежит по моим венам.

— Оставьте меня в покое! — закричала, но мой голос звучал слабо.

Они не ответили; были заняты тем, что догоняли меня.

Фургон поравнялся со мной. Дверца распахнулась, двигаясь взад-вперед в такт движению фургона, и один из громил выскочил прямо передо мной.

Я прибавила скорость и опустила плечо. Мельком увидела его удивленные глаза за маской, когда врезалась в массивную фигуру. Он попытался схватить меня, но я изо всех сил ударила его по лицу. Костяшки моих пальцев хрустнули, боль пронзила руку, но он отшатнулся, на мгновение ошеломленный неожиданным сопротивлением.

Затем я бросилась вниз по улице, спасая свою жизнь. Мужчины преследовали меня по пятам. Я громко и отчаянно дышала, пытаясь убежать.

Внезапно ко мне подбежал мужчина.

— Беги! — крикнул он, вытаскивая пистолет из кармана куртки.

Он встал между мной и мужчинами, которые преследовали меня, и выстрелил.

Меня охватило облегчение. Я была не одна. Я не понимала, откуда он взялся, но была так благодарна ему.

Треск выстрелов раздался прямо за моей спиной, такой громкий, что у меня едва ли не лопнули барабанные перепонки.

А затем раздались еще выстрелы.

Я свернула в переулок, пытаясь уйти с линии огня, когда пули просвистели у меня над головой. Оглянулась через плечо и увидела, как мужчина, который вмешался, рухнул на тротуар, на его груди расцвели кровавые раны от пуль.

Один из мужчин в масках тоже лежал на земле. Двое других бежали к фургону, но один из них схватился за живот, кровь хлынула ему на руку. Я добежала до конца переулка и свернула налево, улицы сливались в одно сплошное пятно, я едва могла понять, где нахожусь и в какую сторону бежать, чтобы вернуться на ледовую арену.

Фургон промчался по переулку, и я услышала, как он задел один из мусорных контейнеров, ударив его о кирпичную стену. Я бросилась бежать, огибая очередной угол, надеясь, что смогу оторваться от них на улице.

Пока я мчалась по городу, то могла думать только о том, как бы поскорее вернуться к Картеру, Себастьяну и Джеку. Я чувствовала, что была бы в безопасности, если бы только смогла добраться до ледового катка.

Несмотря на то, что знала, что у них сегодня тренировка, когда я бежала по улицам, приближаясь к арене, не могла избавиться от страха, что доберусь туда и обнаружу запертые двери. Что эти люди загонят меня в угол. Мир был диким и страшным, пока я мчалась, все вокруг расплывалось.

Мне просто нужно было добраться до своих людей.

Но было ли это причиной, по которой они были так полны решимости защитить меня?

Знали ли они, что это произойдет? Был ли это еще один секрет, который они скрывали от меня?

— Почти на месте, — выдохнула я, мои ноги болели, но я заставила себя продолжать бежать.

Позади меня взревел двигатель фургона, эхом отдаваясь по пустынным улицам, словно хищник, подбирающийся к своей жертве. Но, несмотря на то, что мои конечности слабели, как у загнанного зверя, я не могла сдаться.

Впереди маячила хоккейная арена, возвышаясь над улицей, как маяк надежды.

Картер, Себастьян и Джек были так близко.

Мои мужчины. Моя безопасность.

— Давай, давай, — бормотала я себе под нос, желая, чтобы ноги несли меня быстрее.

Звук визга шин фургона на поворотах зловеще разносился в воздухе, усиливая мое отчаяние. Моим легким не хватало воздуха, но времени останавливаться не было. Я должна была продолжать двигаться.

Когда я завернула за очередной угол, хоккейная арена, наконец, предстала перед моим взором. Я могла видеть двери, ведущие внутрь, так соблазнительно близко. Облегчение нахлынуло на меня, на мгновение притупив боль в конечностях. Я толкнула сильнее, полная решимости чтобы не дать людям в фургоне догнать меня.

— Помогите! — закричала я, врываясь в двери, холодный воздух арены ударил в меня, как стена.

Фургон занесло на тротуар снаружи, его двигатель все еще угрожающе ревел.

Вестибюль был пуст. Это было ужасно.

Я оглянулась, гадая, не бегут ли эти люди вверх по ступенькам, готовые наброситься на меня и вытащить наружу, когда я была так близка к спасению.

Я пробежала через вестибюль, страх сжимал мои внутренности, отказываясь отпускать.

— Кеннеди? Что за чертовщина? — крикнул кто-то, когда я влетела в раздевалку.

Игроки бросились врассыпную, на их лицах была смесь шока и растерянности от внезапного вторжения. Но я увидела только Картера, его глаза расширились от беспокойства, когда он заметил мой растрепанный вид.

— Пожалуйста, — выдохнула я, и слова едва успели сорваться с моих губ, как сильные руки Картера обхватили меня и притянули к его груди.

Его знакомый запах успокоил мои мысли, когда он заключил меня в крепкие объятия. Я не могла видеть ничего, кроме его широкой груди, когда он обнимал меня, но слышала, как Джек и Себастьян подошли ближе.

— Эй, что с тобой случилось? — потребовал Картер напряженным голосом, прижимая меня к себе.

— Преследовали… люди в фургоне, — выдавила я из себя между прерывистыми вдохами, мои легкие требовали кислорода. — Я отбивалась от них, но они продолжали наступать.

— За тобой следили какие-то люди? — потребовал ответа Себастьян. Он покровительственно коснулся моего плеча. — Мы с Джеком проверим все, Кеннеди. Картер, защити ее.

— Они все еще могут быть где-то там, — выдохнула я. — Вы должны позвонить в полицию.

Джек мрачно схватил хоккейную клюшку.

— Я, блять, надеюсь, что они все еще там.

Себастьян и Джек обменялись решительным взглядом, прежде чем выбежать из раздевалки. У меня сжалось сердце, когда я с трудом дышала, пытаясь подобрать слова, которые объяснили бы тот ужас, который я только что испытала.

Картер крепко обнял меня, его голос был мягким, но твердым.

— Я обещаю, мы защитим тебя. Никто не причинит тебе вреда.

— Спасибо, — прошептала я, облегчение волнами накатывало на меня.

Никогда не чувствовала себя такой уязвимой, но, когда Картер был рядом, я знала, что нахожусь в безопасности.

Себастьян и Джек вернулись с мрачными лицами, они объявили, что взяли выходной от тренировки. Мужчины вывели меня с арены и усадили в свою машину, убедившись, что я надежно спрятана между ними. Пока мы ехали к их пентхаусу, город за окном казался приглушенным, как будто весь мир затаил дыхание вместе со мной.

— Ты можешь позвонить Грейсону? — спросила я едва слышно.

Мне нужно было знать, что все четверо были в безопасности, но его отсутствие лишь усиливало мое беспокойство.

— Нет, — ответил Картер, успокаивающе положив руку мне на колено. — Мы справимся с этим. Мы защитим тебя.

— Разве мы не должны вызвать полицию?

Глаза Джека потемнели, он крепче сжал руль.

— Доверься нам, — мрачно сказал он. — Мы сможем защитить тебя лучше, чем полиция.

Как бы мне ни хотелось верить в их способность защитить меня, сомнения все ещё оставались. Сегодня я была одна на этих улицах, спасая свою жизнь.

За исключением человека, который вбежал, чтобы спасти меня.…

— Вы поставили кого-то следить за мной? — спросила я шёпотом.

— Нет, малыш, — ответил Картер, бросив на Джека взгляд, как будто, возможно, им следовало это сделать.

Значит, Грейсон послал одного из своих головорезов следить за мной?

Если так, то… Я вдруг почувствовала огромную благодарность Грейсону за его психологическую защиту.

Когда я склонилась в объятиях Картера, расслабляясь на его мощной груди, воспоминание о леденящем душу страхе, который я испытывала, спасаясь бегством, не покидало меня, отбрасывая темную тень, от которой, казалось, я никогда не смогу отделаться.

Не тогда, когда я была в этом темном, ужасном городе. Немного погодя меня окутала мягкость дивана, и я свернулась калачиком рядом с Картером, Себастьяном и Джеком. Картер бережно держал меня у себя на коленях, обняв рукой за плечи и уткнувшись подбородком мне в макушку. Джек держал мои ступни у себя на коленях, нежно массируя подушечки пальцев, мои ноющие икры и бедра. Его прикосновения были притягательными, исцеляя боль в мышцах, ноющих от бега… Если бы я не чувствовала себя такой опустошенной после своего безумного побега, его прикосновения завели бы меня.

Себастьян расхаживал позади нас. Казалось, он никак не мог усидеть на месте, не мог успокоиться, пока не узнает, что тот, кто охотился на меня, мертв.

— Себастьян, сядь, — отругал его Джек. — Мы разберемся с этим. Пока что она в безопасности. Но смотреть фильм с тобой противно.

Я могла бы сказать, что я им и правда нравилась, потому что они добровольно поставили фильм «Курортный роман».

Комната была слабо освещена, и теплый свет придавал их лицам более мягкий, приветливый вид. Но, несмотря на то, что я находила утешение в их присутствии, все же не могла избавиться от ощущения, что чего-то не хватает.

Грейсона.

— Ребята, — нерешительно начала я. — Мне нужно знать. Угрожала ли мне когда-нибудь опасность из-за… из-за того, что мы были вместе… раньше?

Все трое вздрогнули и уставились на меня с выражением шока на лицах.

Мое сердце бешено колотилось, пока я ждала их ответа, а пальцы нервно обводили контур именного ожерелья, которое я всегда носила. Этот маленький кусочек моего прошлого был так дорог мне.

Себастьян вздохнул, его глаза наполнились болью и виной. Его взгляд, казалось, зацепился за то, как я теребила ожерелье.

— Грейсон сказал тебе, не так ли? — в его голосе было больше смирения, чем чего-либо еще, как будто он готовил себя к этому моменту.

— Да, рассказал. Вопрос в том, почему ты этого не сделал?

Меня охватил гнев, вызванный страхом и растерянностью, которые я испытала за этот день. Я также внезапно не могла перестать думать о том факте, что они знали меня, а потом оставили на все эти годы в покое.

— Что тебе сказал Грейсон? — спросил Картер, конечно же, не отвечая на мой вопрос.

— Он сказал мне, что вы все меня знаете. Но я, в общем-то, сама до этого додумалась.

— Когда ты была в коме, мы не стали заявлять о тебе, потому что хотели защитить тебя. Мы стерли тебя из поля зрения общественности, убедились, что не осталось никаких записей, — пробормотал Джек, выглядя абсолютно опустошенным тем, что мы ведем этот разговор.

Себастьян наклонился над диваном, и его пальцы нежно коснулись ожерелья и моего декольте, на его губах играла грустная улыбка.

— Я подарил это тебе, но я же пытался и забрать его. Мне было больно, но я подумал, что это будет стоить всего, чтобы защитить тебя.

Я убрала ноги от Джека, затем встала. Я больше не могла выносить их прикосновений.

— Что, если это того не стоило? Потерять тебя? Даже не зная, что мне грозит опасность, я не могла защитить себя?

Они обменялись взглядами, прежде чем Картер заговорил, его голос звучал успокаивающе, но твердо.

— Мы всегда будем защищать тебя, Кеннеди.

— Тебя сегодня там не было! — выплюнула я, моя грудь вздымалась от эмоций. — Я должна быть в состоянии позаботиться о себе, а не зависеть от вас все время.

Они смотрели друг на друга, и я не могла прочитать выражение их лиц. Они были друзьями так долго, что казалось, им не нужно было разговаривать друг с другом, чтобы общаться.

Но я осталась одна.

— Ты должен позволить мне увидеть Грейсона, — прошептала я. — Вы все нужны мне. Мне нужно вернуть свои воспоминания. Чтобы я могла защитить себя от того, кто бы это ни был.… Вы должны прекратить бороться.

— Кеннеди, — прошептал Джек, его глаза были полны беспокойства. — Мы понимаем. Мы не хотим, чтобы ты чувствовала себя пойманной нами в ловушку. Мы просто хотим защитить тебя.

— Тогда давай работать вместе, — предложила я, мой голос был едва громче шепота. — Вы нужны мне, ребята, но также… Мне нужен Грейсон.

Я была уверена, что именно из-за него я сейчас жива… из-за него у меня был защитник, который присматривал за мной.

Защитник, который теперь был мертв.

Вероятно, это была единственная причина, по которой Грейсон до сих пор не дозвонился до меня… потому что человек, который сохранил мне жизнь, умер, так и не успев рассказать ему, что произошло.

— Зачем?! — Картер взорвался. — Он тебе не нужен!

Эти слова вывели меня из себя, и следующее, что я осознала, были слезы, катившиеся по моим щекам.

— Господи Иисусе, Картер! — Джек закричал на него, а затем притянул меня к себе и крепко обнял. — Все в порядке, — успокаивающе сказал мне Джек. — Все будет хорошо.

Слезы застилали мне глаза, когда каждый из них пытался утешить меня, их голоса были тихими и извиняющимися. Но, в конце концов, я не могла найти утешения ни в их словах, ни в их прикосновениях, не тогда, когда мое сердце, казалось, разрывалось на части.

— Пожалуйста, — прошептала я, задыхаясь от волнения, — я просто хочу лечь спать. Мне нужно побыть одной.

— Конечно, — пробормотал Картер с беспокойством в голосе.

Он повел меня в комнату для гостей, остальные молча последовали за нами. Они помогли мне лечь в роскошную кровать, плотно укутали одеялами, изо всех сил стараясь, чтобы я чувствовала себя в безопасности.

— Прости, Кеннеди, — сказал Картер, нежно целуя меня в лоб, его глаза блестели от непролитых слез. — Я не хотел быть таким придурком. Я просто…

Он покачал головой, а когда моргнул, блеск слез исчез, и я не была уверена, что мне это только показалось. Он повернулся и вышел из комнаты.

Над ним нависла тьма, от которой я не знала, сможет ли он убежать… сможет ли он когда-нибудь полюбить меня и позволить мне любить Грейсона.

— Мы будем рядом с тобой, — пообещал Джек, касаясь губами моей щеки. — Несмотря ни на что.

— Приятных снов, — пробормотал Себастьян, нежно поцеловав меня в другую щеку, прежде чем выйти из комнаты, и дверь за ними тихо закрылась.

Я лежала в затемненной комнате, чувствуя мягкость простыней и тепло окутывающего одеяла. Но, несмотря на их попытки успокоить меня, я не могла избавиться от чувства беспокойства.

Конечно, я не могла заснуть. Мне просто нужно было побыть одной. Меня беспокоило, что Грейсон сошел бы с ума, узнав, что что-то случилось, и парни хотели сохранить это в тайне от него. Я хотела всех четверых своих мужчин. Это казалось невозможным, и это причиняло такую боль, что мне казалось, будто мне холодно и одиноко даже в гостевой комнате их роскошного пентхауса.

Я вздрогнула, задаваясь вопросом, не убеждаю ли я себя в том, что мне холодно без Грейсона в моей жизни. Или, может быть, из-за невероятно высоких потолков и окон от пола до потолка повсюду в пентхаусе было прохладно, по крайней мере, когда рядом со мной не было высокого, мускулистого, теплого хоккеиста, в которого я могла бы завернуться.

Поскольку в данный момент меня раздражали все эти высокие и мускулистые ухмыляющиеся мужчины в моей жизни, я решила раздобыть дополнительное одеяло. Я встала с кровати и открыла дверцу встроенного шкафа. Мне потребовалась секунда, чтобы найти выключатель, и когда я это сделала, то с удивлением обнаружила, что шкаф полон, а вдоль стены выстроились несколько сумок. На полке над сумками лежали несколько толстых, уютных мягких одеял и несколько дополнительных пушистых подушек, и я вытащила мягкое, флисовое одеяло и прижала его к груди.

Я чуть было не вернулась в комнату, так и не увидев больше ничего, связанного с сумками.

Но затем моё внимание привлек аккуратный почерк, наверняка Джека, выведенный маркером на клейкой ленте поперек одной из этих вещей.

Кеннеди.

Меня захлестнула волна замешательства, когда я потянулась к ближайшей сумке. Я бросила взгляд на дверь. Что, черт возьми, еще эти парни от меня скрывали?

Я осторожно подняла крышку и заглянула внутрь. Там были фотоальбомы, старая толстовка с капюшоном, несколько кукол Барби, знавших лучшие времена. Мои руки дрожали, когда я взяла маленького потертого плюшевого мишку, мех которого от старости слипся.

— С днем рождения, милая, — прошептала моя мама, ее глаза сияли. Она провела мишку по куче блестящих обернутых подарков на кухонном столе. — Сначала подарки? А потом шоколадный торт на завтрак?

Воспоминание пронзило меня, как удар током. Я едва могла дышать. Когда я попыталась сосредоточиться, напрячь память, все исчезло.

На долю секунды я увидела лицо моей матери, но теперь не могла его вспомнить — только очертания ее фигуры, ощущение темных волос, ниспадающих длинными свободными волнами. Волосы, как у меня.

Мои глаза внезапно увлажнились и затуманились. Я смахнула слезы, чувствуя себя так, словно убрала пыль, попавшую в глаза. Почему у парней были такие вещи? Они сохранили их для меня на случай, если ко мне вернется память? Почему, черт возьми, они мне ничего не сказали?

Одно дело — ждать, когда ко мне вернутся воспоминания, а не рассказывать мне об этом самостоятельно.…

Но эти предметы помогли бы пробудить мои воспоминания.

Я достала толстовку с капюшоном, окрашенную в тай-дай. Спереди на ней было написано «Оушен-Сити», и сейчас она была мне слишком мала.

Мы гуляли по набережной, чайки следили за нами, пока мы ели лучшую картошку фри в Мэриленде. Там были ряды маленьких магазинчиков, и я показывала на толстовки с капюшоном, зная, как сильно моя мама любила красители для одежды.

Слезы навернулись мне на глаза, когда я открыла фотоальбом на случайной странице. Я сияла на фотографиях в этой книге, у меня не хватало двух передних зубов. Моя мама смотрела на меня так, словно обожала.

Потом я перевернула страницу, и теперь на фотографиях был мужчина, а моя мама продолжала смотреть на него. Не на меня. Больше нет. У меня скрутило живот.

В моем детстве что-то пошло не так. Но не все было так плохо.

Это стоило запомнить.

Я перелистала альбом и провела пальцами по фотографии, на которой моя мама держала меня на руках, улыбаясь. Мы сидели на ступеньках крыльца перед фермерским домом. Я с нетерпением пролистала фотографии, надеясь увидеть больше.

Если предметы пробуждают мои воспоминания… может быть, дом, в котором я выросла, тоже. Возможно, это был дом моих бабушки и дедушки или дом, в котором все еще жил мой отец. Может быть, там был кто-то, кто знал меня.

На одной фотографии я разглядела номер дома: 536. Я снова и снова повторяла про себя цифры, боясь их потерять. Может быть, я могла бы пойти туда и открыть для себя больше воспоминаний.

Громкие голоса были приглушены, учитывая, насколько просторным был пентхаус, но я все равно их слышала. Я даже слышала, как Джек ругался на двух других, приказывая им замолчать, пока они меня не разбудили. Но я совсем не спала. Я поспешно закрыла сумку и открыла дверь в комнату, чтобы лучше слышать.

— Грейсон утверждает, что застрелит швейцара, если мы его не пустим, — сказал Картер.

— Хм, — сказал Себастьян. — Это тот, который нам нравится, или тот, который так много говорит о погоде?

— Это не шутка! — сказал Картер. — Нам нужно решить, что мы будем делать. Если мы хотим, чтобы он встретился с Кеннеди…

Я произнесла эти слова одними губами, не веря своим ушам. Разрешат ли они мне встретиться с Грейсоном?

Я любила этих людей, но они были идиотами.

— Нам бы не помешала помощь Грейсона, чтобы разобраться с этим, — сказал Джек.

— Нет, — не согласился Картер. — У него было бы что-то, что давило бы на нас до конца наших дней

— Он будет хотеть Кеннеди до конца наших дней!

— Джек, он здесь не для того, чтобы помогать, — вмешался Себастьян нехарактерно резким тоном. — Он опасен, и ты это знаешь.

— Я тоже не хочу рисковать и потерять ее, — сказал Картер. — Но если Грейсон может помочь нам защитить ее…

— Мы не позволим Грейсону приблизиться к ней, — не согласился Себастьян. — Во-первых, именно из-за него ее чуть не убили.

— Мы не можем быть уверены в этом на сто процентов, — потребовал ответа Джек. — Мы до сих пор не знаем, кто пытался похитить ее… тогда или сейчас. Он нам нужен.

— Нет, не нужен!

Я направилась в гостиную. Все трое обернулись, когда я вошла, выглядя, как всегда, как во сне; даже когда я была зла, какая-то часть меня реагировала на них. Они обменялись взглядами.

— Я хочу увидеть Грейсона, — мой голос звучал твердо, не оставляя места для возражений.

— Кеннеди, прости меня, — сказал Джек, пересекая затемненную гостиную, чтобы заключить меня в свои объятия.

Я позволила ему обнять меня своими большими мускулистыми руками, прислонилась к его мощной груди, хотя и не была уверена, насколько могу доверять ему прямо сейчас. В камине потрескивал огонь, отбрасывая мерцающие тени на великолепные лица Себастьяна и Картера.

Я бы доверила им троим свою жизнь. Но Грейсона я тоже любила и нуждалась в нем, и прямо сейчас я чувствовала, что не могу доверить никому из них свое сердце.

— Он и раньше похищал тебя, — сухо сказал Себастьян, защищаясь. — И я уверен, что сейчас он будет чувствовать себя более защищающим, чем когда-либо.

— Я уверена, что была бы мертва, если бы он не был психопатом-собственником, — напомнила я им.

Себастьян раздраженно сжал челюсти. Но через секунду он кивнул.

— Я рад этому. Но я не хочу, чтобы он попытался забрать тебя у нас.

В его тоне послышались жесткие нотки. Как будто Грейсон мог… но это могло плохо закончиться.

Джек крепче обнял меня, как будто он тоже услышал угрозу и хотел защитить меня от боли, если эти люди продолжат драться. Джек поцеловал меня в волосы.

— Все будет хорошо.

Воспоминание обо всех этих коробках вызвало в моей памяти фрагменты моей жизни, которые они скрывали. Грейсон объяснил мне причину: если они вмешаются, я, возможно, никогда не верну себе свои истинные воспоминания.

Но это все равно казалось неправильным. Мужчины, которые любили меня, не должны были хранить от меня так много секретов. Меня охватил гнев. Они были такими властными.

— Я иду в вестибюль поговорить с Грейсоном, — сказала я им. — И если вы меня не отпустите…

— Господи, мы же не похитили тебя, — сказал Джек так, словно это было безумием.

Но Себастьян и Картер переглянулись, словно это было не исключено.

Тем не менее, ребята неохотно согласились, и мы вчетвером вошли в лифт. Мы спускались на первый этаж в напряженной тишине.

Двери открылись, и какой-то темноволосый мужчина зашагал прочь от меня, его худощавое тело в темном костюме было напряжено, как будто он был на грани того, чтобы кого-то убить. Я была удивлена, что он был таким терпеливым.

— Грейсон! — позвала я, бросаясь к нему.

Он обернулся, и его лицо просветлело.

Затем я оказалась в его объятиях, и он крепко прижал меня к себе. Его объятия были удушающими, но в то же время успокаивающими.

— Я так волновался за тебя.

— Я в порядке, — заверила я, пытаясь скрыть неуверенность в моем голосе.

Все ли со мной в порядке?

Увидев фотоальбомы наверху, я почувствовала себя такой близкой к своему прошлому… и такой неуверенной. Как будто я была на пороге чего-то важного и чего-то, что легко потерять.

Как будто эти люди что-то украли у меня.

— Ты отправил кого-то следить за мной? — прошептала я.

Грейсон кивнул, и свет на его лице потускнел.

Воспоминание о человеке, распростертом на тротуаре, преследовало меня.

— Он умер, — мой голос прозвучал шепотом. — Не так ли?

— Не трать ни секунды на размышления об этом, детка, — сказал мне Грейсон. — Не грусти. Ты ничего не могла поделать. Мне потребовалось так много времени, чтобы выяснить, что произошло, хотя… почему ты мне не позвонила?

Этот вопрос был задан громче и яснее, чем раньше. Это был вопрос не только ко мне.

— У тебя нет привычки улучшать ситуацию, Грейсон, — сказал ему Картер.

— Или обеспечивать ее безопасность, — пробормотал Себастьян.

Грейсон отстранился от меня.

— В прошлый раз, когда я проверял, она была под твоей защитой, и так было каждый раз, когда ей причиняли боль. Но, полагаю, послать мальчика выполнять мужскую работу — плохая идея.

— Правда? — Себастьян бросил на него пренебрежительный взгляд. — Это твое лучшее оскорбление?

Картер скрестил руки на груди, словно защищаясь.

— Мы можем сосредоточиться? Нам нужно кое-что обсудить.

— Например, как ты планируешь обеспечить ее безопасность? — с издевкой в голосе парировал Грейсон. — Раз уж ты так отчаянно пытаешься держать ее подальше от меня? Ты планируешь снова бросить ее, как делал это раньше?

— Следи за своим языком, — прорычал Себастьян, делая шаг вперед. — Мы никогда не бросим ее снова. Мы собираемся защитить её.

— Хм, правда? — Грейсон ухмыльнулся, не обращая внимания на агрессию Себастьяна. — Потому что, с моей точки зрения, кажется, что я единственный, кто был рядом с ней все эти годы.

Они вчетвером начали спорить. Мне показалось, что они едва заметили мое присутствие. Рядом со мной никого не было. Грейсон, очевидно, искал меня. Но я была сама по себе. И в течение пяти лет, пока не наткнулась на них четверых, я была в безопасности.

В безопасности. Скрытой. И потерянной, чужой в своей собственной жизни.

Эти люди были ключом к моему прошлому, если только они перестанут ссориться и будут работать вместе. Если они предпочтут меня, несмотря на свою гордость, споры и трудности будущего, в котором мы все не подходим друг другу.

— Пожалуйста, — прошептала я со слезами на глазах.

К моему удивлению, они услышали меня сквозь звуки собственной болтовни. Все четверо повернулись ко мне, нахмурив брови. Грейсон потянулся ко мне, Картер последовал его примеру.

— Не ссорьтесь из-за меня, — тихо сказала я, подняв руки, чтобы они не прикасались ко мне. Я хотела, чтобы они утешали меня… но мне нужно было, чтобы они услышали. — Выслушайте меня, — умоляла я, задыхаясь от эмоций, которые грозили захлестнуть меня. — Мне нужно, чтобы вы все вчетвером помогли мне восстановить мои воспоминания. Вы все были частью моей жизни раньше, и я любила каждого из вас.

Мой голос дрожал, когда я продолжила.

— Фрагменты моих воспоминаний… Я думаю, они связаны со всеми вами четырьмя. Вы нужны мне. И некоторые из этих воспоминаний… они о нас пятерых, верно? Если вы сможете…

Себастьян вздохнул, проведя рукой по лицу.

— Кеннеди, мы хотим сделать тебя счастливой. Мы хотим помочь… Но наши дружеские отношения… они слишком разрушены, чтобы их можно было восстановить. И Грейсон… — он замолчал, свирепо глядя на мужчину, о котором шла речь.

— Возможно, Грейсон совсем не тот человек, с которым я рос, — признался Джек, не сводя с меня глаз. — Но, если Кеннеди думает, что наша совместная работа все исправит… мы должны попытаться, не так ли?

— Спасибо, — прошептала я.

Я все еще чувствовала себя сбитой с толку и расстроенной. Но, по крайней мере, это вселяло надежду.

Джек слегка улыбнулся мне.

— Звучит здорово, — сказал Картер. — Как это на самом деле сработает? Грейсон, ты хочешь переехать ко мне и спать на диване?

— В моем доме, на самом деле, достаточно комнат для гостей, чтобы вместить вас всех, — холодно произнес Грейсон. — Если вам можно доверять.

Себастьян усмехнулся.

— Я не из тех, кто…

— Нет, просто у тебя есть опыт поджогов, — возразил Грейсон. — Я бы не хотел, чтобы мой дом загорелся, когда ты начинаешь раздражаться, поджигатель.

Ужас сковал мне грудь.

Себастьян устроил пожар, который так напугал меня?

Пока они вчетвером спорили между собой, одиночество окутало меня тяжелым холодным туманом. Они были настолько поглощены собственной горечью и тьмой, что, казалось, совсем забыли обо мне.

И они причинили бы мне боль, чтобы победить. Я думала, что Себастьян был моим героем, который вынес меня из огня, спас меня от моего кошмара… но он был тем, с кого все началось.

Я обхватила себя руками, пытаясь отогнать холодную пустоту, поселившуюся в моей груди. Обычно кто-нибудь из парней заметил бы это и подошел бы, чтобы укутать меня своим теплом, но сейчас они были слишком заняты своей ссорой.

Они хотели помочь мне, но все они были самоуверенными альфами, которым было трудно подпускать к себе кого-либо еще. Мне было интересно, как это выглядело в нашем прошлом. Тогда мы все пятеро любили друг друга, не так ли?

И как бы сильно я их ни любила, я не могла избавиться от чувства, что мне нужно самой найти ответы на вопросы о своем прошлом. Потому что я не могла по-настоящему доверять никому из них.

Меня охватила ярость.

Я не могла быть глупой. Кто-то напал на меня однажды и нападет снова, и у этих парней действительно была возможность защитить меня.

Но моим единственным выходом было углубиться в свое прошлое и самой открыть свои воспоминания. Я не могла рассчитывать на то, что они помогут мне установить связь с событиями. Они так много скрывали от меня, а мне нужно было найти ответы, понять, кем я была на самом деле до того, как начался весь этот бардак.

Мне нужно было вернуться в дом, где я выросла.

— Извините, — пробормотал я.

Пусть они думают, что я направляюсь в ванную. Картер и Грейсон прижимались друг к другу так, словно собирались подраться. Я знала, что Картер все еще злился из-за того, что Грейсон намеренно разбередил старую травму. Сотрясение мозга и сорванное свидание тоже не помогли.

Скорее всего, было невозможно когда-либо снова свести этих четверых мужчин вместе.

Мое сердце бешено колотилось, когда я шла через вестибюль. Они скоро заметят, что я отошла, но меня задело то, что они позволили мне зайти так далеко. Как только я вышла на улицу и позволила двери закрыться за собой, тишина окутала меня, как одеяло. За окном было тихо, лунный свет рассеивался в облаках, а на пустынную улицу накрапывал дождь.

Я должна была быть осторожной. Кто-то хотел использовать меня, чтобы причинить им боль. Я не собиралась делать глупостей.

Я достала свой мобильный телефон и написала Кэрри.

Я: Мне нужна помощь.

Мы с Кэрри могли бы придумать, как мне вернуться в мой старый дом, не откладывая дела в долгий ящик. Я подвергала себя ненужной опасности… или ее. Ни за что не позволила бы Кэрри вмешиваться в происходящее. Но Кит, каким бы придурком он ни был в некотором роде, служил в спецназе, и у него были друзья, которые могли помочь.

Я не собиралась убегать от этих парней без плана. Но, боже, разве мне не был нужен отдых от них всех?

И у меня были воспоминания о том, что было до того, как я встретила Картера, Себастьяна, Джека и Грейсона. И точно так же, как эти люди помогли мне раскрыть некоторые из моих воспоминаний… если я когда-нибудь захочу вспомнить лицо моей матери, мне нужно будет вернуться назад.

Я вышла на тротуар, на холод.

Внезапно краем глаза я заметила яркий свет фар. Навстречу мне мчалась машина. Это не имело значения, я была на тротуаре. Но старый страх все еще сжимал мою грудь. Я попыталась сделать шаг назад, но не смогла пошевелиться.

Воспоминания захватили меня, как тиски, затягивая обратно в прошлое. Я снова стояла на улице, и мое сердце бешено колотилось, когда смотрела, как на меня надвигается машина. Та ночь была темной и ненастной, дождь слепил фары. Я подумала, что у меня что-то не так с глазами. Настойчивый голос Себастьяна эхом отдавался в моем сознании… сквозь прошлое? Настоящее? Я не знала, где находилась.

Я повернулась и побежала. Мое дыхание было громким в ночном воздухе, капли дождя хлестали меня по лицу. Это была инстинктивная паника, которая не имела смысла.

Я оглянулась через плечо, когда рванула к зданию, пытаясь укрыться там, где машина не смогла бы перемахнуть через бордюр и сбить меня.

Время, казалось, замедлилось, когда двигатель взревел.

Машина перемахнула через бордюр. Он был всего в нескольких футах от меня, его фары отбрасывали жуткий свет на мокрый от дождя тротуар.

Осознание поразило меня, как удар под дых.

На этот раз я умру.

Один, два удара.

Следующей мыслью было:

Меня зовут Кеннеди О'Шеннон. Я знаю, как добраться домой.

Водитель был в маске. В ту последнюю секунду, когда у меня не было другого шанса спастись, наши взгляды встретились.

Я почувствовала острую боль, и все вокруг потемнело.