Ни слова о любви

7

Самое страшное, что ждало Анну впереди, — это разговор с дедушкой. Несмотря на свою решимость, она боялась, что у нее не хватит слов, чтобы убедить Сантано в правильности своего поступка. Ведь дедушка иногда бывал так категоричен, и Анна сомневалась, что сможет справиться с ним. Как объяснить ему, что ее замужество было огромной ошибкой? Что ей не следовало связываться с ним? Она с самого начала была против этого безумия, вспомнила Анна, но Серхио околдовал ее, влюбил в себя. И все это ради дедушкиных акций и ребенка, которого ему могла родить любая женщина! Анна чувствовала себя опустошенной. Ее безжалостно использовали, превратили в игрушку. Она потеряла себя за этот год, но теперь все будет хорошо.

Сантано Арнотти придерживался другого мнения. Для него уход Анны был ударом. Он столько усилий приложил, чтобы его затея увенчалась успехом. Получается, что зря он старался. Когда Анна приехала домой, дедушка был уже в курсе событий: обнаружив утром исчезновение Анны и ее записку, кратко сообщающую, что она уходит, так как их брак не оправдал ее ожиданий, Серхио немедленно позвонил Сантано и предупредил его о том, что Анна покинула его. Он рассчитал правильно. Куда еще могла уехать Анна? У нее не было другого выхода, только в доме деда ее всегда ждали.

Сантано был в ярости. Анна ни разу не видела деда таким. Он метал громы и молнии и вовсе не жаждал заключить заблудшую внучку в объятия. Если она и надеялась, что дедушка выслушает ее и поймет, то сейчас эти надежды таяли как дым. Анна испугалась, когда праведный гнев Сантано обрушился на ее голову, и даже на время забыла про свои личные горести. Она думала, что Сантано разозлится, но не представляла себе, что это известие так повлияет на него. Девушка и не подозревала, что ее брак с Серхио так много значил для ее деда.

— Что происходит, Анна, объясни! Мне звонит твой муж и сообщает, что ты исчезла. Уехала ночью в неизвестном направлении! Мы ничего не понимаем. Ты хотя бы могла поговорить с мужем. Рассказать, что тебя не устраивает! Ты всегда была взбалмошной девчонкой, но это уже слишком, мое терпение лопнуло!

У Анны не было сил спорить с дедушкой. Ну не могла же она на самом деле рассказать ему, что устала жить без любви и страдать каждый день от холодности Серхио и, самое главное, от его отношений с Денизой. Как объяснить деду, что муж привел в дом, где жила она, Анна, свою любовницу. Разве легко признаваться, что твой муж ни во что тебя не ставит? Дедушка не поймет, он только будет зря переживать из-за того, что безупречный Серхио не оправдал его ожиданий, ведь он такого высокого о нем мнения. Сам Сантано и помыслить не мог об измене, поэтому он предполагал, что все мужчины из рода Арнотти таковы. Он так гордился своей семьей! Анна не смела разочаровывать его. Пусть уж лучше она будет виноватой стороной.

— Мне нужен небольшой отдых, дедушка. Не сердись на меня, — проговорила Анна умоляюще.

Ей так была необходима чья-нибудь любовь. Неужели это тяжело понять? Человек, которым она жила весь последний год, предал ее. Анне было необходимо время, чтобы оправиться от этого удара. Кто, как не Сантано, мог оказать ей поддержку? Но дедушка тоже предал ее, когда пригрозил лишить наследства в пользу Серхио. Похоже, что для нее нет места и в этом доме. Все вокруг ополчились против нее.

— Ты должна немедленно вернуться к мужу. Он любит тебя и очень беспокоится. Ты не должна была так себя вести. Недостойно члена семьи Арнотти поддаваться истерике и бросать семью, — холодно продолжал Сантано.

Что позволяет себе эта нахальная девчонка! Какие у нее могут быть проблемы? Живет в роскоши, ни забот, ни хлопот, прекрасный муж. Что ей еще надо? Всё это лишь женские капризы и фантазии. Сантано внимательно посмотрел на девушку. Хотя она и правда изменилась с тех пор, когда такой хорошенькой и оживленной шла под венец с Серхио Арнотти. Под глазами залегли темные круги, личико осунулось, каштановые кудри больше не торчали воинственно в разные стороны. Это все из-за выкидыша, подумал он про себя. Бедная девочка! Я должен быть с ней поласковее. Неизвестно, что она пережила в последнее время. Я был слишком невнимателен к ней. И Серхио, наверное, постоянно занят, времени для жены нет.

— Ладно, Анна, — смягчился он. — Ты можешь пожить немного здесь: соберись с мыслями, приди в себя, отдохни от Италии. — Дедушка горестно вздохнул. — А потом возвращайся к своему мужу. Он ждет тебя.

Анна ничего не ответила, она была благодарна деду за его разрешение и не хотела вступать в бесплодные споры, уверяя, что не вернется к Серхио. Никогда. И упрашивать ее было бесполезно. Никакие слова не заставят ее снова жить рядом с ним. Пройдет время, и дедушка свыкнется с этой мыслью. Ему будет хорошо с ней. Они славно заживут вдвоем, как раньше, до того, как в их жизни появился Серхио.

Лежа ночью в своей девической постели, Анна почувствовала, что долгожданное умиротворение постепенно наполняет ее душу. Стоило пройти через все испытания, чтобы очиститься и обрести покой, который она не умела ценить. Боль пройдет. Вдали от Серхио и всего, что напоминало об их страсти, она снова станет настоящей Анной Арнотти, найдет саму себя. Она сильная и справится с любыми проблемами. Начнет работать, вернется к своим планам и всему, от чего ее оторвало скоропалительное замужество. Она совершила ошибку, она признает это, но она исправит ее. Обязательно. Главное, что теперь все закончилось

Но Серхио так не считал. Он приехал на следующий день. Анна знала, что от него можно было ожидать всего, но не думала, что реакция на ее бегство последует так незамедлительно.

Она услышала знакомый голос, когда спускалась в столовую к ужину. Дедушка вел непринужденную беседу со своим внучатым племянником.

— Я рад, что ты решил навестить нас, Серхио, — говорил он, как будто ничего не произошло.

— Да, мы слишком долго не виделись. Я думаю, это надо исправить. Родственные отношения надо поддерживать, мы итак слишком долго жили порознь, — спокойно подтвердил Серхио, и ничто в его голосе не выдавало то, что он приехал сюда в поисках своей сбежавшей жены.

Приезд Серхио застал Анну врасплох, она не была готова с ним встречаться и выяснять отношения. Что делать? Убежать и запереться в комнате? Эти детские хитрости ничего не дадут. Она должна вести себя как взрослая, зрелая женщина. Однако в прошлый раз, когда Серхио приехал в этот дом, она решила храбро выйти навстречу опасности, и вот, что из этого вышло. Может, для разнообразия залезть под диван?

— Анна, — услышала она голос Серхио. — Я вижу тебя, выходи.

Да, прятаться надо было раньше. Он ее заметил, и теперь она должна была встретиться с ним, посмотреть в его глаза и объяснить свой поступок. Немыслимо. Где она найдет нужные слова, чтобы рассказать о своем разбитом сердце человеку, для которого не существует любви? Ведь ее страдания — лишь пустой звук для Серхио Арнотти, которого беспокоит только его благосостояние и удобство.

Анна медленно спускалась по лестнице. Каждый шаг давался ей с невероятным трудом. Наивная, она думала, что вернулась в Америку, чтобы обрести покой и душевное равновесие, а на самом деле ее испытания продолжались. Придет ли конец ее страданиям?

Серхио поднял глаза, и Анна натолкнулась на его внимательный взгляд. Все то же ничего не выражающее лицо. Вот кто идеально умел прятать свои чувства! Анна могла только позавидовать ему, так как под его пристальным взглядом краска стремительно залила ее щеки.

— Я решил присоединиться к тебе, отдохнуть от дел. Пора устроить небольшие каникулы. Я слишком много работал в последнее время.

Даже в сложившейся ситуации Серхио старался сохранить лицо. Приличия для него всегда имели огромное значение. Как будто дедушка не знал, что она сбежала от мужа, а вовсе не приехала навестить отчий дом. К чему притворяться? Зачем изображать из себя любящих супругов? Но Серхио Арнотти не желал семейных скандалов. Потасовки оставьте для кухарок, а люди его круга не выпускают свои проблемы за пределы собственной спальни. Плохо было то, что Анна чувствовала себя способной распахнуть дверь этой спальни и крикнуть на весь мир о предательстве и подлости Серхио Арнотти. Она не могла больше хранить в себе свои сомнения, страхи и беды.

Ужин прошел в напряженном молчании, только Сантано делал жалкие попытки разрядить обстановку. Он подробно рассказывал о погоде и своем ревматизме, не встречая отклика ни у Серхио, ни у Анны. Она упорно молчала, Серхио тоже был не склонен к разговору. Анна ощущала такое же растущее напряжение, как и в первый вечер их знакомства. Он по-прежнему звал ее к себе, даже не говоря ни слова. Она пыталась разбудить в себе ненависть к нему, но бесполезно. Ей хотелось броситься к нему на шею, прижаться губами к его чувственному рту и забыть обо всех своих печалях, растворившись в нем. Он приехал за ней, пело в ее душе, несмотря ни на что. Значит, она небезразлична ему, он думал о ней, переживал. Его волнует, где она. Если бы ему было все равно, он не сидел бы сейчас напротив ее. Дениза, наверное, локти себе кусает. При мысли о сопернице ее радость немного унялась. Конечно, он примчался за ней. Ведь она его жена, а приличия должны быть соблюдены. Кто, как не Серхио, позаботится о семейной чести Арнотти? Он не мог допустить развода, ведь тогда он потеряет свои ценные акции. Целых тридцать процентов. Будь прокляты эти деньги! Почему дедушка не мог просто отдать их Серхио, чтобы тот оставил ее в покое? Неужели горстка монет дороже ее спокойствия и счастья? Почему она оказалась заложницей семейного бизнеса?

Анна с шумом выдохнула. Мужчины посмотрели на нее, как будто только заметили ее присутствие.

— Я думаю, вам надо поговорить, дети. — С этими словами Сантано решительно поднялся.

Анна боялась этой минуты и ждала ее. Снова остаться наедине с ним, быть рядом, наслаждаться его присутствием. И говорить с ним о разводе.

Это неизбежно, убеждала себя Анна. Так не может больше продолжаться. Они разведутся, и она постарается выкинуть его из своего сердца. Ей станет намного лучше, правда не скоро, а лет через двести, не раньше.

— Итак… — Серхио первым прервал затянувшееся молчание. — Может, ты расскажешь мне, в чем дело? Когда я утром нашел твою записку, я ужасно разозлился. Боюсь, я был несколько резок с Альфредо, но это твоя вина. Ты не должна была так поступать.

— Я не могу с тобой жить. Наш брак — это ошибка. Огромная. — Анна внимательно посмотрела на Серхио. — Я хочу развестись. Нет смысла продолжать наши отношения.

— Ты моя жена, Анна, а я никогда не отдаю то, что принадлежит мне, — спокойно ответил Серхио.

Он улыбался, и это было хуже всего. Он не воспринимал ее всерьез. Капризом избалованной девчонки назвал дедушка ее поступок. Серхио, видимо, думал так же. К тому же он стоял слишком близко к ней, она теряла контроль над собой, жар его тела мешал ей сосредоточиться. Но она не поддастся соблазну, как в первый раз. Каждая клеточка ее тела жаждала его прикосновений, но мозг приказывал не обращать внимания на Серхио Арнотти, быть последовательной в своих решениях.

— Ты не можешь заставить меня быть с тобой. Разве что насильно, привязав к кровати. — Голос Анны зазвенел. Она не позволит ему соблазнить себя опять, одурманить себя ядом его объятий и поцелуев!

— А это идея, — пробормотал Серхио, придвигаясь ближе и гипнотизируя ее. — Но разве мне нужны ремни, чтобы держать тебя в постели? — Он коснулся ямочки на ее щеке. — Есть гораздо более приятные способы удержать тебя там. — Он положил руку ей на плечо.

Анну охватило нестерпимое желание. Она проклинала себя за эту слабость. Но какая женщина могла устоять, чувствуя настойчивый зов его плоти? Все вокруг было наэлектризовано его магнетизмом. А я еще хочу удержать его подле себя, с горечью подумала Анна, разве он может принадлежать одной женщине? Но это была последняя связная мысль, промелькнувшая в ее голове перед тем, как его руки занялись поиском самых чувствительных мест на ее теле. Анна всхлипнула и прижалась к Серхио. Бороться с собой она еще могла, но бороться с ним было невозможно.

— Ты моя, и останешься моей, — шептал Серхио. — Ты никуда не уйдешь, пока не объяснишь мне, что не устраивает тебя в нашем браке. Я не отпущу тебя просто так. Я не так глуп, чтобы расставаться с тобой. И ты не захочешь уйти от меня, ведь есть вещи, которые тебя вполне устраивают, cara.

Его рука скользнула под ее кофточку и нашла грудь, ноющую от страстного желания. Анна застонала, когда его умелые пальцы начали ласкать ее чуткие соски.

— Ты расскажешь, в чем проблема, и мы все разрешим, — продолжил он с обычной мужской самоуверенностью, расстегивая кофту Анны.

Самоуверенность мужчины, не сомневающегося в том, что в его силах решить любую задачу. Он собирается заняться со мной любовью, внезапно подумала Анна. Судорожный страх охватил ее. Прямо здесь, в гостиной, куда они удалились, чтобы выпить кофе и поговорить. Она могла остановить это, бросив ему в лицо обвинение в неверности. Это был ее выбор, заниматься с ним любовью или нет.

Нет, у нее не было выбора. Серхио все решал за нее с самой первой встречи. Она всегда подчинялась его желаниям, которые удивительно совпадали с ее собственными. Анна невольно вскрикнула, когда Серхио резко распахнул блузку, обнажив ее грудь, напрягшуюся в ожидании ласки. И он не заставил себя долго ждать, доведя ее до экстаза нежным, умелым языком. Анна нетерпеливо стала расстегивать его рубашку, и при виде его обнаженного мускулистого торса стон сорвался с ее губ. Серхио заглушил его поцелуем и снова прошептал:

— Ты моя и останешься моей.

Остатки одежды в мгновение ока были сброшены на пол и они предались такой необузданной страсти, словно минуты, проведенные вместе, были последними в их жизни.

На следующее утро Анна проснулась рядом с Серхио. Он безмятежно спал, подложив руку под голову, их одежда беспорядочно валялась на полу. Как они добрались до ее комнаты, Анна помнила с трудом, но то, чем они занимались ночью, было великолепно. Серхио превзошел самого себя. Вряд ли это когда-либо повторится, с сожалением подумала Анна, ведь развод неизбежен. Она не останется с ним только из-за нескольких часов шикарного секса, плата слишком велика. Нельзя отдавать душу на растерзание ради удовольствия тела. Анна встала и начала тихонько одеваться. Но нечаянно коснулась ногой стула, и Серхио тут же проснулся.

— Анна… — Ее имя, произнесенное им с величайшей нежностью, заставило беглянку замереть на месте.

Она взглянула на мужа.

— Куда ты собралась?

Анна с мольбой смотрела на него. Зачем он пытается удержать ее? Любая женщина в Италии, да во всем мире, будет счастлива разделить ложе с таким мужчиной. Ему надо лишь взмахнуть рукой, и к его услугам будут первые красавицы Италии. Анна не представляла себе женщину, которая сможет устоять перед очарованием Серхио Арнотти. Неужели он до такой степени жаден, что будет удерживать ее у себя из-за этих идиотских акций? Разве ему мало его состояния? Или власти? Зачем причинять ей такую боль? Почему он не может проявить к ней элементарное милосердие?

— Анна…

Серхио привлек ее к себе, одной рукой зажав ее руки над головой, а другой снимая белые шелковые трусики, которые она начала надевать, когда так неловко толкнула стул и разбудила его. — Зачем тебе это? Я собираюсь, моя дорогая, — говорил он, нежно целуя ее, — держать тебя в постели так долго, как будет нужно, чтобы ты выкинула из головы все эти глупости насчет развода.

Глупости? Как он смеет говорить с ней так, как будто она капризный ребенок? Ее предательское тело, тающее под его тяжестью, напряглось, готовое дать отпор. Серхио почувствовал это и прижался к ней еще сильнее. Анна ощутила на своем бедре его восставшую плоть и еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданно нахлынувших чувств. В отчаянии она попыталась сдвинуть ноги, но его бедро своей тяжестью помешало ей сделать это. Губы Серхио по ложбинке между ее грудей опускались все ниже и ниже, он чередовал поцелуи со словами, сводя Анну с ума.

— Наш брак изумителен, cara. Ты так прекрасна! Меня устраивает наша совместная жизнь. А что касается тебя, ты ведь живешь в роскоши. Что тебе не нравится в этом? Я выполнил все свои обещания. И наш секс великолепен, ты согласна? — Чтобы доказать ей это, он дотронулся до курчавого треугольника волос внизу ее живота и, удовлетворенный произведенным эффектом, прошептал: — Мы потеряли нашего ребенка, это очень печально, но теперь я рядом и все исправлю.

Сделает мне еще ребенка? Это он имеет в виду?

Мысль наконец достигла ее сознания, заставила ее предательски слабое тело запротестовать. Она не позволит ему издеваться над собой. Он собирается подарить ей нового наследника, а потом снова исчезнуть со своей любовницей и забыть про нее, не думая ни минуты о ее чувствах.

Анна неожиданно выскользнула из его объятий. Бдительность Серхио ослабла, так как он не ожидал от нее таких решительных действий и не успел поймать ее. Она стояла перед ним, абсолютно обнаженная, великолепная в своей ярости. Он невольно залюбовался ею.

— Да, видимо, нам действительно надо поговорить. — Серхио обреченно поднялся с постели.

У Анны дух захватило от его красоты. Ее муж был сложен как греческий бог: золотистая кожа, мускулы, выступающие убедительным рельефом. Анна прожила с этим человеком год и все никак не могла привыкнуть к нему. Он каждый раз поражал ее своим совершенством.

Анна глубоко вздохнула и ринулась в пропасть.

— Никто из нас не притворялся, что мы женились по любви. — По крайней мере ты, добавила она про себя. — Я согласилась с этим, — продолжала она. — Но я была вправе ожидать хотя бы верности и уважения. Ты не дал мне ни того, ни другого. Ты в глаза смеялся надо мной. Как только я забеременела, ты сбежал от меня к своей любовнице.

Сказав это, она услышала, как он шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и поторопилась продолжить в страхе, что он начнет оправдываться и лгать, а она будет достаточно глупа, чтобы поверить ему.

— Ты помнишь званый ужин сразу после нашего медового месяца? Дениза уже тогда рассказала мне все. Она была вполне вежлива, можешь не сомневаться. Она объяснила мне, глупышке, что это считается нормальным в вашем обществе. Для мужчин, которые женятся по расчету, естественно заводить любовницу и ни в чем себе не отказывать.

Анна постепенно сбивалась на горький тон, хотя хотела говорить спокойно. Серхио слушал ее внимательно, но не так равнодушно, как вначале. Все изменилось, как только она упомянула имя Денизы Блекмур. Его поймали с поличным, и блистательному Серхио Арнотти это пришлось не по вкусу. Анна продолжала:

— Но мне это не понравилось. Наверное, я недостаточно утонченная женщина, чтобы принять такой порядок. Хотя вначале я ей не поверила, даже тогда, когда ты обращал на меня внимание лишь в постели, как будто секс — единственное, что тебе от меня требовалось. Я закрывала глаза на все. Но ситуация изменилась. Я забеременела, и ты сразу переехал в другую комнату. Тебе было противно прикасаться ко мне. Ведь больше необходимости в этом не было, и тебе незачем было притворяться. Тебя все время не было дома. Затем выкидыш, и ты услал меня подальше…

Ее голос сорвался, слишком больно было переживать все это снова и снова.

— Я умирала от тоски в своей роскошной тюрьме, а ты без зазрения совести развлекался с Денизой, пока не подошло время вернуться, чтобы сделать себе нового наследника!

Анна замолчала. Она так сильно стиснула руки, что пальцы заболели. Почему он молчит? Все, что угодно, лучше этой невыносимой тишины. Пусть кричит, оправдывается, возмущается. Но Серхио не произносил ни слова.

— Но я не была до конца уверена, пока ты не притащил ее в наш дом, насмеявшись надо мной и над нашим браком. Такое бесстыдство невозможно представить. До какой степени надо презирать меня, чтобы заниматься с любовницей сексом в собственном доме. Я видела, как она выходила из твоей спальни. Мы с ней даже побеседовали. Она любезно предупредила меня, что на меня у тебя не хватит сил, настолько она тебя истощила! — горько усмехнулась Анна. — Это было последней каплей.

Все. Она сказала это. И, кажется, сказала очень спокойно, даже равнодушно. Он никогда не догадается, как она страдала все это время без него. Она спасла свою гордость, и это могло послужить ей утешением, если что-то вообще было способно утешить ее. Но эта горькая победа отдалась такой невыносимой болью в груди, что Анна чуть не заплакала от отчаяния. Неужели она никогда не перестанет мучиться?

Тишина. Анна ожидала, что Серхио будет оправдываться, приводить разные доводы, убеждать ее в том, что она ужасно ошиблась, обещать, что расстанется с Денизой. Но он только молчал. Неужели у него нет слов, чтобы хоть как-то оправдаться? Разве он забыл, что его акции в опасности? Ведь любовницы идут по доллару за десяток в его мире, а жену с долей в семейном бизнесе не так легко найти! Разве он готов пожертвовать всем ради Денизы?

Анна не отваживалась взглянуть на мужа — слишком угрожающим казалось ей молчание. Но и самой добавить было уже нечего. Разве только сказать, что, несмотря на его измену, она без ума от него и желает прожить всю свою жизнь рядом с ним, посвятить все свое время его счастью, что она готова забыть и простить его за несколько ласковых слов?

— Хорошо. — Ледяной голос Серхио оторвал ее от печальных размышлений. Плохо сдерживаемая ярость, с какой были сказаны эти слова, напугали Анну. — Ты получишь то, что хочешь. Я немедленно вылетаю домой и займусь необходимыми процедурами.

Он накинул халат и вышел. Анна в тоске посмотрела ему вслед. Неужели все так и закончится? Она до такой степени ему безразлична, что он даже не попытался объясниться. Анна осталась одна в целом мире, и ей захотелось завыть от отчаяния и броситься за ним, умолять его не покидать ее, любить ее хоть иногда, разрешить ей видеть его, прикасаться к нему. Но нет. Она должна собраться с духом. Не годится ей, Анне Арнотти, вести себя так бесхарактерно и глупо. Ведь это он виноват перед ней, а не она.

Серхио уехал, Сантано хранил свирепое молчание. Он догадался, что примирение не состоялось, и ему оставалось лишь предполагать, чем закончится их размолвка, так как Анна старательно избегала этой темы в разговорах, а начинать самому Сантано очень не хотелось.

Жизнь потекла медленно и размеренно, почти так же, как до замужества Анны, только она больше не бегала по дому, сломя голову, и не распевала веселые песни с утра до ночи. От Серхио не было никаких известий. Порой Анне казалось, что ее воспаленное воображение выдумало этого человека, что он приснился ей в очередном сказочном сне, а теперь она проснулась и пора забыть о нем навсегда. Но каждое утро, как только она открывала глаза, ее губы шептали его имя, и она с трудом удерживалась, чтобы не смотреть ежеминутно на его единственную фотографию, которая у нее осталась.

Анна бледнела и худела. Она почти ничего не ела, все валилось у нее из рук. Сантано был готов проклинать самого себя за этот неудачный брак, который высосал все соки из его жизнерадостной внучки. Он несколько раз говорил с Серхио по телефону, как того требовали дела, но об Анне не было сказано ни слова. Эта тема старательно избегалась обоими мужчинами. Как, впрочем, и развод, поэтому Сантано лелеял тайную надежду на то, что у них еще все наладится.

— Такая красивая пара, мистер Арнотти, такие детки красивые у них будут, — выразила его мысль вслух Вильма, разливая утренний чай. — Она ведь любит его, вся измучилась, бедняжка. Что ж он такого сделал ей? Такой представительный господин, и глаз с нее не сводил.

Сантано недовольно посмотрел на розовощекую экономку. Вечно Вильма лезет со своими неуместными комментариями. Только душу бередит.

— Может, это она натворила что-нибудь, а теперь переживает, мучается, раскаивается, — ворчливо и назидательно заметил он.

Вильма всегда была слишком добра к Анне, избаловала ее до невозможности, а теперь они расхлебывают последствия неправильного воспитания. Если бы девчонку хоть раз выпороли за ее проделки, сейчас была бы как шелковая и слова поперек сказать не посмела бы.

— Анна-то? — Вильма недоверчиво хмыкнула. Порой она была не очень вежлива с хозяином. — Только не Анна. Что она могла натворить? Она же ангел во плоти, хоть это и не заметно с первого взгляда. К тому же она без ума от него. Ну ничего, скоро все наладится, — успокаивающе заключила она.

Нечто загадочное промелькнуло в ее тоне, и это заставило Сантано оторвать глаза от газеты и пристально посмотреть на Вильму. Та невозмутимо продолжала разливать чай. А вдруг она что-то знает? Вполне возможно, что Анна, выросшая у нее на руках, была с ней более откровенна, чем с дедом, с которым и словом не перемолвилась в последнее время.

— В чем дело, Вильма? Что вы имеете в виду? — Сантано старался говорить строго, но его напускная суровость не обманула Вильму, за столько лет научившуюся различать малейшие оттенки в речи хозяина. Она прекрасно понимала, что Сантано снедает тревога об Анне.

— Конечно, мистер Арнотти, все наладится. Вот родится маленький и свяжет их снова крепко-крепко.

Вильма произнесла эту шокирующую фразу на редкость спокойно, но Сантано от удивления даже газету уронил. Вечно эта Вильма умудряется преподнести ему сюрприз! Откуда она только все узнает, когда он, хозяин, не в курсе?

— И не смотрите на меня так, как будто привидение увидели. Ничего удивительного в этом нет. Анна беременна. Вы слепы как крот, раз ничего не заметили. С утра ее тошнит, она ни кусочка съесть не может, побледнела вся, а ведь отличалась отменным аппетитом. С ее матерью было то же самое, когда она Анну вынашивала. Так что скоро будете прадедушкой.

Сантано не поверил и пристал с расспросами к внучке. И Анна вынуждена была признать, что действительно ждет ребенка. Последствия визита Серхио в Соединенные Штаты Америки, добавила она про себя.

Анна поняла, что беременна, еще до того, как смогла получить несомненные доказательства. Она просто почувствовала, что внутри зародилась новая жизнь. Серхио Арнотти все-таки добился своего, вот только будет ли этот ребенок его наследником. Некоторое время Анна упивалась мыслями о сладкой мести. Пусть Серхио никогда не узнает о том, что где-то далеко на севере растет его кровинка. Это будет расплатой за все причиненные ей страдания. Пусть Дениза рожает ему наследника, сын Анны никогда не увидит своего отца.

Анна сама выросла без родителей и, хотя дедушка и бабушка делали все возможное, чтобы она как можно меньше страдала от этой потери, Анна знала, как горько жить без отца. Неужели она так поступит со своим ребенком?

Я скажу ему потом. После развода, решила Анна, и мысль о разводе мучительной болью отозвалась в ее груди. Ей тяжело было представить себя совсем чужой Серхио.

Сантано хотел было немедленно позвонить Серхио и сообщить о беременности Анны, но внучка сумела отговорить его от этого. Дедушка не ожидал, что его намерение вызовет такую бурю эмоций с ее стороны. Вильма тоже была немного ошарашена, когда Анна со слезами на глазах требовала от Сантано хранить ее тайну хотя бы до рождения ребенка.

— Я должна выносить его и родить, а если ты расскажешь Серхио, он приедет сюда и снова доведет меня до выкидыша! — Этот аргумент явился решающим.

Что же пережила девочка рядом с этим человеком, если одна мысль о нем вызывала у нее такую реакцию? Неужели под маской благопристойного, воспитанного человека скрывался монстр? Сантано не мог в это поверить и терялся в догадках, но решил оставить внучку в покое и даже не заикался о состоянии Анны во время разговоров с Серхио.

Анна прислушивалась к жизни, зарождающейся внутри нее. Она представляла себе, каким будет ее сынок. Упрямым и непослушным, настойчивым и целеустремленным. Она почему-то была уверена, что родится именно мальчик, наследник Арнотти. Сын Серхио. Воспоминание о муже, как всегда, причинило боль, но уже не такую острую, и Анна начинала надеяться на то, что когда-нибудь сможет спокойно думать о нем. Скоро родится ребенок, и ей будет некогда размышлять о своем разбитом сердце.