Ничья его девочка

Глава 8

– Андрей Васильевич, я о делах на отдыхе не говорю. Но для тебя сделаю исключение. Присаживайся. В ногах правды нет.

Я посмотрел на лысоватого депутата с толстым брюшком и бегающими серыми глазками. Нервничает. Конечно, нервничает. Они всегда нервничают, когда приближаются настолько близко. Боятся. А как говорил мой отец:

«Боятся – значит уважают. Ты людей не любить тебя заставляй и не восхищаться. Нееет. Все это ерунда. Бояться они должны. Так, чтоб поджилки дрожали и во рту сохло. Тогда и уважение появится».

И прав был на все сто процентов. Нет ничего вкуснее и плодотворнее страха. Но труднее всего заставить себя бояться и при этом действительно испытывать желание подчиняться. Это вам не девяностые. Косить направо и налево тех, кто неугоден, уже не выйдет. Точнее, выйдет, но уже иными методами. Боровской благодаря мне пролез в верха и теперь зубами держался за свое место, но люди так устроены, что им всегда и всего мало. Они хотят большего. Например, больше денег. Вот и он хотел… и я даже знал, чего именно он хочет.