Глава 3. Чаепитие

Я всё время задавалась вопросом: «Почему Розалин не попыталась наладить общение с братьями?» В письме об этом не говорилось. Наоборот, она неоднократно упоминала, что ненавидела их и во всём винила.

Ненавидеть того, кто слабее тебя, намного проще, чем того, от кого отчаянно жаждешь любви и признания. Так и поступала Розалин. Также мне удалось прочесть несколько строк в её дневнике, где она описывает лютую зависть к братьям. На её глазах мама кормила сына с ложечки и вытирала рот, когда тот случайно испачкался едой. А если подобное случалось с Розалин, лишь упрекала девочку за то, что она всё никак не повзрослеет.

На её глазах отец брал на колени своего младшего ребёнка и читал тому книгу.

Удивительно, но у них и такие, оказывается, стороны были. Розалин же никогда в жизни не держала в руках детские сказки. Если спросят «почему», то ответ прост: «Чтобы не засоряла голову бесполезной чепухой».

И именно из–за этого ненависть расцветала в её сердце, подобно ядовитому цветку.

Но хоть я и попала в тело Розалин, ей не являюсь. Поэтому попыталась хотя бы начать разговор. Глупо? Уверена, что да. Но какая разница?

В тот момент на кухне я предложила Майклу кексы. Уверена, что если бы он попробовал нормальный десерт, то настроение у парнишки мгновенно поднялось. А под весёлый настрой и беседа проще завяжется. Но реакция Майкла была совсем не той, какой ожидала.

Вначале он упомянул яд в еде, что меня возмутило. Тогда–то я совершила очередную глупость, а именно насильно протянула в его сторону ещё теплые кексы. И сказала коротко:

– Ешь.

Далее подросток принялся бледнеть прямо на глазах. Весь затрясся, лицо покрылось потом, дыхание стало неровным и шумным, словно Майклу не хватало воздуха. Я уже видела подобное. Точно так же реагировал Пьер на голос герцога.

– Эй, – позвала его, прикоснувшись слегка к локтю.

– Я сказал: «НЕТ»! – неожиданно крикнул он, резко оттолкнув мою руку в сторону, причиняя при этом боль. А после схватил предложенную ему тарелку с кексами и со всей силы швырнул об пол.

Стеклянная тарелка разлетелась на множество осколков, а от самих кексов осталось одно название. Было очень жаль ту еду, которую я совсем недавно так старательно готовила, но больше всего меня удивил взгляд парня, направленный в мою сторону.

Алые глаза излучали одну ненависть.

Уверена, что если бы одними глазами можно было убить человека, то он бы это сделал как минимум тысячу раз. А после, не говоря ни слова, убежал, оставив меня одну на кухне посреди стеклянных осколков и кусков уничтоженного десерта.

Тогда–то я и попыталась прочесть дневник Розалин, выискивая информацию именно о братьях.

Грустно, конечно, но теперь понятно, почему Розалин даже не рассматривала вариант подружиться с мальчишками. Этого варианта просто не существует.

Но также я узнала ещё кое–что. Оказывается, Пьер и Майкл не сказали друг другу ни одного слова. Те двое словно живут в параллельных мирах. Тяжело ещё оттого, что герцог желает на своё место посадить Майкла. Именно Майкл – его единственный наследник, который в дальнейшем унаследует титул герцога.

Да вот только герцогиня с этим не согласна.

Она готовит из Пьера первого наследника титула. Обучает его, подготавливает подушку в виде связей, денежного капитала и подыскивает идеальную партию для брака. Пока точной невесты нет, но есть несколько претенденток, связь с которыми лишь приумножит влияние герцогини на мир аристократии.

Разумеется, мнения самого Пьера никто в данном случае не спрашивал. За него всё давно решили.

И теперь герцог и герцогиня спят и видят, как избавиться от пасынков, чтобы закрепить свою власть.

Удивительно. Они ведь люто друг друга ненавидят, но продолжают сосуществовать вместе. Уверена, что они неоднократно пытались убить друг друга, но сейчас страх перед потерей своего положения и своего влияния настолько высок, что те готовы спать в обнимку с ядовитой змеёй в одной клетке.

В любом случае мне их не понять.

Неожиданно раздался стук в дверь.

– Леди Розалин, – прозвучал женский голос. По всей видимости, одна из горничных. Но в то же время голос был слегка высокомерным и уверенным в себе. Это говорит о том, что горничная не из обычных. Либо собачонка герцога, либо герцогини. Одно из двух. – Леди Розалин.

– Что надо? – раздражённо бросила я, по–быстрому пряча и убирая дневник предыдущей владелицы тела. Хорошо, что хотя бы без разрешения не входят в личную комнату.

– Госпожа приглашает вас присоединиться к её чаепитию. И спрашивает, будет ли у вас свободное время?

Значит, собачонка герцогини.

Но это ладно… Важно другое. Что именно Сюзанне понадобилось от меня? Эта женщина никогда и ничего не делает просто так. Значит, либо меня ожидает сделка, либо проверка. Причём ни один из этих вариантов не принесёт мне пользы. Но если не пойду, боюсь, проблем будет намного больше.

– Сейчас соберусь, – отозвалась горничной, так и не позволяя той войти в помещение.

Несколько секунд она молча стояла перед дверями, а после добавила:

– Госпожа ждёт вас в оранжерее. Передам, что вы сейчас прибудете.

То есть ждать меня она не хочет? Ладно. Проваливай. Однако всё больше и больше убеждаюсь в том, всё поместье поделено на два лагеря. Одни за герцога, другие за герцогиню. И тот, кто застрял посреди поля битвы, обречён стать просто пылью.


***


Добраться до оранжереи не составило труда. В конце концов, меня всё же решил сопроводить один из рыцарей семьи Арчер. И нет, не для того, чтобы показать, куда идти, а для того, чтобы я ненароком не убежала.

Стеклянная оранжерея была огромной. И из–за обилия разнообразных цветов не было видно ни конца ни края. И только небольшой круглый белоснежный стол в центре оранжереи не позволял окончательно заблудиться и потеряться здесь.

Герцогиня уже сидела за столом и попивала чай. Более того, она была не одна. Рядом с женщиной сидел её сын Пьер. При этом, если сама Сюзанна выглядела спокойной и даже радостной, то Пьер, в свою очередь, был скован, зажат и сидел с опущенной головой. Уверена, он видел, что я пришла, но даже взглянуть в мою сторону не собирался.

– Ваша Светлость, – обратилась к женщине, слегка присев в реверансе.

У меня не было уверенности, что я делаю правильно. Однако некоторые вещи, похоже, знает не столько ум, сколько само тело. Отработано до рефлекса. Должна признать, что это удобно, но в то же время пугает до чёртиков.

– Присаживайся, Розалин, – мягко произнесла герцогиня, также не посмотрев в сторону дочери. Женщина тем временем наливала чай в чашки.

Вот только нас трое, а чашки… четыре.

Должен прийти кто-то ещё.

Возможно, герцог. Во всяком случае, я так думала. И это чаепитие в моих глазах становилось всё мрачнее и мрачнее. Вот уже собралась с духом, чтобы спросить, кого ещё мы ждём, как необходимость в этом отпала.

– Доброго дня, Ваша Светлость, – прозвучал мужской голос за моей спиной. Обернувшись, я увидела Майкла.

А он что тут забыл? Майкл должен избегать герцогиню как огня, а не идти добровольно к зверю в лапы. Но нет. Он спокойно присел на предложенное место и даже поблагодарил за протянутую чашку чая.

Что–то здесь не так.

Пьер продолжал сидеть на своём месте так, словно слился со стулом. Голова опущена, а взгляд устремлён себе в ноги. Майкл выглядел так, словно отправился на войну. Лицо суровое, а брови нахмурены. Из–за этого схожесть с герцогом становилась ещё сильнее.

И только герцогиня продолжала улыбаться и разливать всем чай.

– Давненько мы уже не собирались вот так вместе. Верно? – мягким голосом произнесла женщина. – Где можно расслабиться и поговорить обо всём.

«Расслабиться»?! Рядом с ней? Да рядом с ней я такая «расслабленная», что боюсь, с недельку буду страдать запором.

В свою очередь, Сюзанна подала знак своим горничным, и те мгновенно поспешили поставить в центр стола подносы с разнообразными кондитерскими изделиями. Должна признать, что выглядели они прекрасно. Вот только… на этом всё.

Ну, согласитесь, мало тех людей, которые с удовольствием будет есть настоящие цветы и листья, используемые в качестве декора. А ведь они даже несъедобные. Хотя вон там, кажется, полынь. Подвид лекарственных трав…

Хотя бы что–то.

– Что же, – улыбнулась герцогиня, слегка хлопнув в ладоши. – Прошу вас, наслаждайтесь угощением.

Я хотела выбрать для себя один из десертов, который более–менее приглянулся. Но стоило мне хотя бы поднести вилочку к нему, как столовые приборы выдернули из моих рук. И сделала это одна из горничных.

Ничего не говоря, та подхватила вообще не то пирожное, которое я хотела, и плюхнула его мне в тарелку. После чего служанка отошла в сторону, сложила руки перед собой и прикрыла глаза, дожидаясь приказа.

А вот сама герцогиня уже приступила к еде, мягко улыбаясь. Делает вид, словно ничего не видит и не слышит.

Да что происходит? С чего это нам собираться вместе? Сомневаюсь, что у этой женщины неожиданно проснулись родительские инстинкты.

Но ответ и в этот раз не заставил себя долго ждать.

Неожиданно Майкл вскрикнул, обхватил живот руками и, скрючившись в позе эмбриона, рухнул на землю.

– Что?.. – ахнула я, резко вскочив на ноги. – Майкл! – поспешила к парнишке, но тут до моих ушей донеслось следующее:

– Розалин, вернись на своё место. Не позорься.

Голос герцогини был холоднее периода крещенских морозов. Женщина продолжала сидеть на своём месте и спокойно есть пирожное да попивать чай под слёзы, стоны и крики мучающегося от острой боли подростка.

При этом все остальные слуги, которые окружали нас, вели себя так же, словно ничего не видят, ничего не слышат да и вообще ничего не происходит. Ни рыцари, ни горничные, ни садовые работники… Полное игнорирование. Словно они… знали.

И тут я заметила, что десерт из тарелки Майкла всё же был надкушен. Тот самый десерт, который я хотела попробовать. Всего одна ложечка… И так много страданий.

Это яд…

Но больше всего меня поразило то, что, скорее всего, об этом знал и сам Майкл. Он прекрасно понимал, что хочет сделать герцогиня, но сделал вид, словно тому ничего неизвестно. И Майкл не притворялся. Того трясло, пот лился ручьём, а изо рта с кашлем выходили брызги крови.

Я тут же вспомнила тот ужас в глазах Майкла, когда я предложила ему изготовленные кексы. Это его реакция и крики… Это ведь далеко не в первый раз, верно?

Тогда я не понимала, но сейчас…

– Чего вы все стоите? – гневно бросила в сторону рыцарей. – Наследник герцогской семьи болен! Немедленно отведите его к лекарю!

Но те лишь нахмурились, поджав губы. Может, им и не приятно слышать крики подростка, да вот только всё равно успели привыкнуть к подобному. И успели выбрать для себя сторону. Это далеко не Майкл.

– Розалин, – холодно произнесла герцогиня, – ты всё неправильно поняла, – отозвалась она, улыбаясь одними губами, в то время как в голубых глазах бушевала ярость. – Это просто тренировка.

– Что? – ахнула я, готовая схватить пирожное из тарелки Майкла и силой впихнуть его в рот Сюзанны. – Какая, к чёрту, тренировка?!

– Боже–боже, – вздохнула герцогиня. – Откуда ты только понабралась таких выражений? Леди не присуще выражаться столь грубо и вульгарно. Ты же всё-таки невеста наследного принца. Что будут говорить о нашей семье люди, если услышат тебя?

– Я спросила: какая, к чёрту, тренировка? – повторила свой вопрос, делая паузу на каждом слове. – Ему плохо!

– Тренировать тело всегда сложно, – протянула герцогиня, при этом продолжая улыбаться. – Сын герцога должен быть сильным не только духом, но и телом. Поэтому необходимо иметь иммунитет к некоторым ядам. Да, может это и выглядит… неприятно. Но это ему же на пользу. Уверяю, – на последних словах улыбка герцогини стала не просто широкой, а скорее злобной и дьявольской. Но лишь на миг. Потом она вновь словно надела маску.

Она его не убьёт, но это не значит, что не будет мучить. То же самое делает и герцог. Избивает Пьера до полусмерти, но не убивает парня. Наслаждаются страданиями тех, кто ни в чём не виновен. А те, кого они на самом деле хотят уничтожать, живут себе припеваючи.

Да уж… С каждым прожитым днём в этой семейке всё лучше и лучше понимаю Розалин.

Но терпеть подобное не намерена.

– Вы двое, подошли сюда, – указала на двух рыцарей, – взяли брата и немедленно отнесли его к лекарю. И не дай боже, ему по пути станет хуже… Клянусь, я сделаю так, что кровь у вас в итоге будет литься не только изо рта, но и из других доступных отверстий.

– Они тебя не послушают, Розалин, – продолжала усмехаться герцогиня, попивая чай. – Это мои люди, так что слушаются они только меня. А как я уже говорила…

– На днях я встречусь наследным принцем и передам, что все рыцари и служанки, которые прислуживают моей матери, на самом деле вовлечены в государственной измене. Согласно королевскому закону, за такое несут ответственность сразу три поколения. Поэтому, – бросила в сторону рыцарей озлобленный взгляд. – Рекомендую вам сегодня попрощаться со своей семьей. Увидитесь в последний раз…

Об этом законе я знаю не понаслышке. Именно согласно этому закону принц убил всю семью Арчер в первой версии событий. Поэтому такое забыть трудно…

Последние мои слова возымели эффект. Рыцари, стараясь избегать взгляда герцогини, поспешили к Майклу, который уже и не орал больше, а просто тихо стонал. Но сомневаюсь, что он был в сознании. Те бережно взяли юношу на руки и побежали прочь из оранжереи.

– РОЗАЛИН!!! – воскликнула герцогиня, наконец–то срывая со своего лица маску «элегантности».

Вот она, настоящая.

Тонкие губы искривились в непреодолимой ярости, холодные глаза буквально проклинают, а чашка с чаем, которую она ещё мгновение назад держала в руках, разбилась на десятки осколков из-за сильного давления женской руки. Несколько осколков даже полоснули щеку Пьера, который сидел неподалёку. Да вот только тот не выглядел испуганным. Скорее наоборот. Впервые за всё время он наконец-то поднял голову и посмотрел в мою сторону.

Так удивлённо и растерянно…

– Ты… – задыхалась Сюзанна. – Что ты себе позволяешь?! Совсем забыла своё место?!

– Это ты, маменька, похоже, забыла, кто я и где моё место, – отозвалась с усмешкой.

– Что?.. – ахнула та.

– Я более не запуганная девочка, которая отчаянно нуждалась в родительской любви, – продолжила, гордо приподняв подбородок. – Совсем немного, и я стану Розалин Коллинз, наследной принцессой нашего королевства. Думаешь, я позволю тебе и дальше купаться в лучах славы, роскоши и власти?

– Да… да… да как ты смеешь!… – задрожал её голос. – Я твоя мать! Я родила тебя!

– О! Неужели вспомнила? – вновь усмехнулась. – Однако я тебя своей матерью не считаю, – от этих слов губы герцогини задрожали. Она словно не знала, что сказать на это. Никогда не попадала в подобную ситуацию и находилась в растерянности. Но я более разговаривать с ней не хотела. – Спасибо за отвратительное чаепитие. Можешь больше не приглашать.

Развернулась к выходу. Передо мной стояли служанки, но когда они поняли, что стоят у меня на пути, в один миг отбежали в сторону, словно по щелчку. Теперь каждая из них меня боялась. И это хорошо. Успела понять, что, если ты хочешь, чтобы с тобой считались, не стоит заводить друзей и добиваться их уважения. Достаточно одного. Страха. Этого вполне хватит.

Но Сюзанна не была бы собой, если бы позволила мне так просто уйти. Она злилась, но не из–за того, что я встала на сторону Майкла, а из–за того, что та теряла свою власть.

«Власть» – единственное, ради чего она терпела герцога всё это время. А если лишится и этого блага, то всё остальное теряет смысл.

– Жди! – крикнула та мне в спину. – Скоро придёт учитель по этикету, господин Ош.

И произнеся это, Сюзанна наконец–то торжественно улыбнулась.

Второй раз слышу это имя… Учитель Ош, значит…

Решив не отвечать, наконец-то покинула оранжерею и направилась к себе в комнату.

Загрузка...