Нильмера

Глава 3

Когда Атилла порабощал римлян и их союзников телесно, так и римские обычаи порабощали вождя гуннов морально. Он уже начал носить одеяние, похожее на императорскую тогу. Просил в обращениях обожествлять его, хотя встретившись несколько лет назад с византийским императором, которого слуги называли посланником бога, возненавидел их всех, за такую наглость. Теперь Атилла даже завел печать на манер знатных римлян.

В начале весны пришли вести с юго-западных берегов Рейна. Королевство Бургундия, протекторат Рима, занимавший часть земель бывшей Нарбонской Галлии взбунтовался против Атиллы и собирал войско. После нескольких сражений стало ясно, что приструнить Бургундию будет непросто. Атилла брал крепость за крепостью, но королевский двор перемещался в другие. По всему было ясно, помощь к ним идет напрямую из Рима. Горная и холмистая местность, в которой располагались их главные крепости, также вносила свою лепту в планы гуннов. Наконец-то Атилла разгромил большую часть городов и убежищ врага. Оставался самый сильный и труднодоступный. Римляне бросили на подмогу большие силы, к Бургундии присоединились и прочие племена западных готов. Предстояла решающая битва.

В единственной, оставшейся целой, горной крепости королевства Бургундия шла праздничная вакханалия. Приехали большие люди из Рима. Повсюду лились реки вина, а в домах происходил разврат, за развратом.

На подмогу Бургундцам прислали из Рима даже какого-то центуриона, из легиона самого Флавия Аэция, правда он вдрызг напился и очутился мордой в хлеву. В главной крепостной башне, шло собрание. Управление войском было решено отдать колдунам — потомственному галлу по имени Дрекон и свирепой ведьме-чародейке из племени Бриттов. Ее звали Дрикка. Ход был правильный. Римские стратеги понимали, что гуннов без колдовства, им не одолеть.

— Что думаешь Дрикка? — спросил Дрекон, обрюгзший старик. Ведьма была еще молодой, но уже скрюченной.

— Чтобы одолеть Атиллу нам нужно объединить свои колдовские силы.

— Для этого нам нужно уединиться на эту ночь и опробовать самые грязные и мерзкие штучки.

— Пойдем же скорее, я не могу больше ждать.

Утром Дриккус и Дрекон вышли во двор, где центурион уже выстроил многочисленные манипулы из новобранцев и ветеранов. Осмотрев всех с усмешкою, колдун с ведьмою, начали плести какое-то мерзкое заклинание. Волны тьмы беспорядочно носились над выстроенными манипулами. Через несколько мгновений, крайние манипулы превратились в разъяренных берсерков. В средние же манипулы вселились другие демоны. Воины из них начали распадаться надвое-натрое, пока не превратились в армию каких-то рогатых скотов. Центуриону было припасено особое заклинание. Он стал великаном и одним прыжком преодолел крепостные стены. На склоне уже выстроилась армия Атиллы. Первые ряды чуть вздрогнули при появление уродливого великана центуриона. Но вперед вышел Мундзука взял копье и метнул. В воздухе копье превратилось в огромную ледяную глыбу, которая пробила великана насквозь и тот рухнул плашмя.

— Кто еще хочет сразиться со мной? — крикнул Мундзука ударив себя в грудь несколько раз. Его гигантский бронзовый нагрудник, звенел словно колокол и мощные звуки расходились по всем горным долинам.

— Попробуй с нами! — оглушающий потусторонний крик донесся с крепости, словно сотни гарпий, показали свое истинное лицо.

На стену поднялись колдун с ведьмой. На обоих были черные мантии, в руках скрюченные посохи. Они ударили древком о камни и вокруг них образовались прозрачно-серые пузыри темной магии. Они испустили лучи из своих посохов, объединив и направив заклинания в Мундзуку. Его гигантский бронзовый нагрудник разлетелся на части, а его самого отбросило назад, к плотным рядам конницы сарматов. Мундзука сумел подняться на ноги, но тут же упал замертво, заклинание было слишком сильно.

— Непросто будет нам выиграть сражение, — сказал Руг, колдун гуннов, обратившись к Стефану, тот посмотрел на него гневно и крикнул:

— Вперед!

Сарматская конница двинулась в сторону Бургундской крепости. По флангам ее поддерживали конные лучники гуннов.

Обращенных берсерков нельзя было долго держать в крепости, они уже принялись устраивать бойню с рогатыми скотами. Колдуны с помощью заклинаний открыли ворота и выгнали берсерков на встречу сарматской коннице. Руг постарался создать колдовской щит над всадниками, но ему помешала Дрикка, пустившая раскаленный луч в колдуна гуннов, тот с трудом увернулся. Но берсерки уже начали скашивать ряды сарматской конницы. Лучники гуннов быстро пришли на подмогу. Но заколдованных берсерков, удавалось сражать только с пятой-шестой стрелы.

Наконец-то Ругу удалось создать колдовской щит над конницей. Все берсерки сгорали добравшись до него, но Дрикка использовала какое-то странное заклинание. Весь склон накрыло черными тучами. Через мгновение они развеялись. После чего все оставшиеся берсерки начали превращаться в каких-то кровопийц. Колдовской щит Руга был им уже нипочем. А те кто смог сбросить всадников и напиться их крови, становились больше и сильнее. Они осматривали склоны в поисках новой добычи. Всех бывших берсерков, теперь кровопийц, захватила неутолимая жажда. Сарматская конница дрогнула и побежала. Но вперед вышел Стефан и начал разить кровопийц огромным двуручным клинком. Его поддержали конные мечники гуннов. Наконец-то Руг начал пускать заклинания огненных волн. Кровопийцы становились слабее после каждого прикосновения раскаленных частиц. Но все еще были сильны, для того чтобы отыскать новых жертв. Жажда крови их не отпускала.

Изначально у Атиллы был хитрый план. Он понял, что штурмовать крепость вверх по склону бессмысленно и оставил всю конницу для отвлечения внимания. Сам он взял несколько сотен славян и столько же скифов и пошел в обход через северный перевал. Конечно вождь гуннов не ожидал такого темного и мощного колдовства от Бургундцев, но решил придерживаться изначальной задумки. Велизарий не отходил от своего командира, ни на шаг. Он все время озирался, в поисках возможной засады. Но ничего не происходило. Они спокойно дошли до северных стен и попали в замок через подземную пещеру, которая вывела их во двор прямо перед воротами. Сотни рогатых скотов напали на них. Но Атиллу было не запугать. Он уничтожал своим острым мечом одного за другим, иногда зажигая колдовские огни, превращавшие врага в пепел. Велизарий бился с ним плечом к плечу, нанося точные колящие удары копьем по рогатым демонам.

Дрекон заметил неладное и мигом спустился во двор. Он начал плести ледяные вихри сбивая с ног скифов. Атилла и Велизарий бросились на него, заставив друида отступить. Все его заклинания тут же сбились и угасли. Но он начал плести новые.

В это время на крепостной стене, Дрикка начала слабеть. Ей было все труднее командовать кровопийцами и отбивать колдовские атаки Руга. Колдун гунну, решился на грандиозное заклинание. Он подготавливал его почти четверть часа, дав Дрикке некоторую передышку. Гигантский огненный шар оказался между вытянутых ладоней Руга. Он бросал его из руки в руку, чтобы не сжечь себе кожу. Затем он оттолкнул его от себя и направил в Дрикку, защитное поле которой уже почти истончилось. Огненный шар попал точно в бриттскую ведьму, не оставив от нее даже пепла. «Я вас всех сотру в порошок!» — заорал Дрекон. С друидом стало происходить что-то неладное. Он постепенно стал превращаться в огромного ящера, а затем расправил крылья. Перед Атиллой и Велизарием оказался огнедышащий дракон. Они с трудом увернулись от жгучего пламени. После чего Дрекон начал бить скифов хвостом, разбрасывая всех по сторонам. Затем он взлетел и начал плеваться ядовитыми кислотами. Велизарий забежал на стену и пустил в дракона копье, но промахнулся. Ящер посмотрел вниз и начал пикировать. На стену забрался Атилла, он мощным ударом подрезал крыло спускавшемуся вниз Дрекону. Ящер вновь начал плеваться ядом, а затем начал выдыхать короткие струи огня. Велизарий вскинул руки вызвав водянника. Тот вылез из какой-то питьевой бочки, огляделся своей толстой головешкой, а затем испугано скрылся обратно. Все же Велизарий был не настолько сильным колдуном, чтобы заставить сражаться младшего нечистого духа с огромным драконом. Атилла бросил Велизарию свой меч, а сам вытащил из ножен искривленный клинок. Он стал кружиться и размахивать им, точными попаданиями подрезая крылья дракону. Велизарий был удивлен, он никогда еще не видел таких странных мечей. Добрый молодец приготовился и одним резким прыжком оказался позади дракона. Он разрубил тому хвост. Ящер крутился, плевался ядом и пытался кусаться, но ловкие противники нащупали его слабые места. После нескольких десятков ударов, Дрекон наконец-то рухнул. Велизарий смотрел прямо в глаза огромному ящеру, пока они не закрылись. Атилла вышел из под крыла, убирая меч в искривленные ножны.

— Это мой друг Велизарий называется Дао.

— Откуда такое оружие?

— Прямиком из Китая, выковали для великого гун…

Не успел Атилла договорить, как Велизарий закричал:

— Осторожней!

Сделав несколько быстрых шагов вперед, он оттолкнул вождя гуннов, а перед ним восстал во весь рост дракон. Тяжелые раны не давали ящеру плеваться огнем и ядом. Но он растопырил свои огромные острые когти и резко ударил Велизария в грудь. Затем Дрекон расправил крылья и полетел ввысь. Чтобы сразу спикировать на всадников гунну, добивавших ослабевших кровопийц. Раскидав несколько конных лучников, дракон выплюнул кровавый сгусток и снова начал жечь противников огнем. Всадники Гунну отступили. Вперед снова вышел Стефан. Он встал на колени, помолился христианскому богу и благословение сошло на него. Огнедышащий зверь выпустил пламя на Стефана, но оно его не жгло. Он поднял Двуручный меч и одним прыжком оказался рядом с драконом, затем нанес мощный удар и сразил демонического ящера прямо в сердце.

— Стефан — Победитель дракона! — кричали воины на склонах.

— Стефан — Победитель дракона! — кричали воины на стенах.

— Стефан — Победитель дракона! — кричали на всех языках.

Велизарий открыл глаза. Перед ним все плыло. Он рассмотрел каменные стены и лицо Руга перед собой. Тот осматривал его грудь.

— Тебя спас этот талисман, — удивленно сказал колдун гунну. — Что это за странное колдовство?

— Ива, — в полудреме сказал Велизарий, затем положил руку на свою грудь, покрыв ладонью амулет. Он сделал еще несколько глубоких вздохов и снова потерял сознание.

Мокроус сидел на деревянной лавке возле стола и точил нож. Вдруг, с кровати поднялся Велизарий, но не сделав и пары шагов, упал.

— Тебе нужно быть осторожней, — сказал Мокроус помогая ему встать.

— Где мы? — спросил Велизарий.

— В Нарбонской Галлии, на самом юге. Теперь она тоже принадлежит Атилле.

— Сколько времени прошло с битвы в Бургундии?

— Всего две недели.

— Всего две недели… — выдохнул Велизарий.

К вечеру они выбрались из дома на улицу. Столица Нарбонской Галлии состояла из маленьких каменных улочек в центре и покошенных деревянных домов по окраинам. Атилла устроил в городе праздник в честь победы над королевством Бургундия. Побродив по невзрачной столице южных галлов, Велизарий предложил вернуться в дом. От шума городских улиц, от криков и гама, гуляний, у него разболелась голова. А встречая на улице сладкие парочки влюбленных, его сердце снова захватила тоска.

На пороге дома их встретил Руг. Он холодно произнес:

— Атилла вас ждет.

— Где?

— В своем новом дворце.

— В этом захолустье есть дворец? — удивился Велизарий.

— Не здесь, а за городом.

Взяв экипаж пьяных галлов, они устремились во дворец Атиллы. Путь был не близкий. Доехали только к рассвету. Дворец был построен из бревен и досок, искусно вытесанных, и обнесен деревянною оградою, более служащею к украшению — нежели к защите. По углам ограды стояло несколько сторожевых башен. Недалеко от ворот была выстроена большая баня. Экипаж подъехал ко входу. Несколько статных гуннов и скифов узнали Велизария и велели ему проходить одному. Руг с Мокроусом остались на улице. Внутреннее убранство было невероятно роскошным: статуи из золота; полы с красочными мозаиками; с окружающих гор во дворец даже спускался свой акведук. Велизария проводили в большой зал. Там в одиночестве сидел Атилла. Он допивал очередную чашу.

— Ты спас меня, — сказал вождь гуннов.

— Я делал свою работу, раз уж ты нанял меня в телохранители.

— Я не люблю оставаться в долгу. Так что предложу тебе выбор. Я помню твою историю любви. Кажется ее зовут Нильмера.

— Она любовь всей моей жизни, — заволновался Велизарий.

— Тогда выбирай. Ты можешь пойти вместе со мной на Рим, где ты станешь моим первым советником. У тебя будет все: богатство; влияние; власть. Или я могу освободить тебя и ты вернешься к своей…

— К Нильмере!

— Значит выбираешь любовь. Странный ты человек.

Все же Атилла не поскупился и даровал Велизарию целый сундук серебра, золотые кольца и драгоценные камни, а в придачу отпустил Мокроуса.

Они сплавились через Рейн, после чего выкупили экипаж в небольшом городе западных готов. По дороге до самой Вислы, они вели долгие оживленные беседы, каждый раз заканчивающиеся одними и теми же выводами, правда разными, каждый старался стоять на своем.

— Четыре года прошло, четыре долгих года.

— А ничего приключение то получилось, — добавил Мокроус.

— Приключение? — удивился Велизарий.

— Огненные вихри, волколаки, драконы.

— А ты об этом…

— О чем же еще?

— Я думаю только о ней.

— Все верно тебе Атилла сказал. Странный ты человек, — заключил Мокроус.

— Потому что выбрал любовь?

— Нет, — глубоко вздохнул Мокроус. — Потому что отказался от богатства, власти, влияния. Любовь всегда к ним приложится. Одна завянет, а другая расцветет.

— Нет, моя любовь на веки веков! — стоял на своем Велизарий.

— Вся эта любовь — обычное сумасшествие.

— Не завдиуй!

— Чему? Я и сам знаешь молод бывал.

— Молод, стар, не имеет никакого значения. Наши чувства с Нильмерой друг к другу, понимаешь, они совсем особенные…

— Слыхал я такое ни раз. И не только от тебя. Хотя от тебя намного чаще других. А что если не твоя, а ее любовь закончилась? Четыре года прошло…

— Ну что ты такое говоришь?! Глупости, да и только!

— Сам решай, — отмахнулся Мокроус.

— Ну посуди, с чего ей меня любить перестать, — будто начал оправдываться Велизарий. Все же слова Мокроуса его немного задели. Затаили сомнение. Что если правда любовь Нильмеры ушла? Все же за два года в Бургундии у него не было возможности написать и письма. Велизарий продолжил: — Когда я только с ней познакомился, я нервничал… Как она могла полюбить такого простачка, да еще и простолюдина? Думал я целыми днями. Ведь тогда в моей жизни ничего выдающегося вовсе и не было. Даже когда она ответила на знаки внимания с моей стороны, я думал, что может она со мной просто играет, а я как дурак по уши в нее влюблен. Но та ночь, праздник летний… Он развеял все мои сомнения… А сейчас и подавно, я возвращаюсь совсем другим человеком. Уж такого она точно не разлюбит. Выдающегося, с печатью от самого Атиллы. С сундуком серебра, драгоценными камнями, золотыми кольцами…

— Но ты же говоришь что ваша любовь такая особенная? — прервал его Мокроус. — А все мне о каких-то сундуках и богатсвах талдычишь. Где же чистая любовь?

— Эх, сложный ты человек, Мокроус, — махнул рукой Велизарий и замолк.

Проехав еще две сотни верст после реки Вислы, они решили остановиться в одной небольшой деревеньке. У Мокроуса там жили дальние родственники. Деревенька располагалась на лесной опушке. Когда они заехали на своем экипаже, им показалось, будто все дома опустели. Только когда Мокроус расходился и стал звать всех по именам, одна из дверей отворилась. Родственник позвал Мокроуса:

— Только тише.

— Чего вы все так боитесь?

— Заходи, потом расскажу.

Расположившись в уютной и просторной хибарке. За чашкой сладкой медовухи, родственник поведал историю:

— Пришли к нам поляне-разбойники, стали требовать сначала немного, через месяц уже за четвертиной пожаловали, а через два и половину забрали. На прошлой неделе приходят и говорят: скоро все мы будем у вас забирать.

— Да не трусь ты, — сказал ему Мокроус.

— Как не трусить? Их целая банда!

— Видишь Велизария?

— Ну и что!

— А вот-то. Он удар острого когтя дракона выдерживал, вихрь огненный его

не убил. А ты про каких-то полян.

Родственник еще раз посмотрел на Велизария и сказал неуверенно:

— По нему и не скажешь.

— Когда поляне твои в следующий раз в деревню заедут?

— А мне почем знать? Может завтра, а может и через неделю.

Велизарий не хотел оставаться, но Мокроус убедил его, что деревне надо помочь. Стали ждать. День прошел, за ним второй, потом еще один. На четвертый пожаловали поляне. Тридцать злобных разбойников. Они начали стучаться во все двери. Вместо знакомых лиц вышли Велизарий и Мокроус.

— А вы кто такие? — поинтересовался главарь разбойников.

— Стражи правопорядка.

— Порядок здесь я, дуралеи! — грубо высказался полянин.

Но тут же получил от Велизария прямо в глаз. Все схватились за ножи, клинки, копья. Разбойники окружили Велизария с Мокроусом, приставив по пять лезвий, к горлу каждого. Велизарий взмахнул рукой и на поляне появился Банник. Только совсем не такой, как обычно. А совсем уж маленький и дохленький. Один из разбойников пнул дух нечистый с разбега. Банник крича и ругаясь полетел в лес. Все поляне мигом рассмеялись.

— И это называется колдовство?!

— Да, великий чародей к нам пожаловал.

Велизарий сильно рисковал. Он прекрасно знал, что его раны до сих пор не зажили полностью и сегодня неудачное колдовство, могло дорого ему обойтись.

Но зачастую несколько слов, решают проблемы лучше драк и тумаков.

— Загляните к моему другу в карман, — громко сказал Мокроус, пытаясь убрать горло подальше от острых лезвий.

— Чего ты бормочешь? — спросил главарь разбойников, вытирая разбитый нос.

— Загляните к моему другу в карман, — повторил Мокроус, на сей раз медленно, но все также уверенно.

— Чего там в кармане, смотрите! — приказал главарь.

Один из разбойников порылся у Велизария в кармане и вытащил аккуратно сложенную вдвое бумагу. Он развернул ее и стал внимательно всматриваться. Главарь тут же вырвал у него из рук листок и ехидно проговорил:

— Что ты там ищешь, все равно читать не умеешь!

— Дуралей! — добавил еще один разбойник и все поляне рассмеялись. Не смешно было, только доставшему бумагу разбойнику.

Главарь посмотрел на листок и его глаза округлились, он прочел про себя, а затем и вслух:

Эту бумагу даровал Велизарию Атилла, вождь Гуннов, в благодарность за великую службу.

— Атилла гун.

— Сам Атилла, — зашептались разбойники беспокойно.

Чем западнее жили племена, тем больше они боялись Атиллу. Поляне еще были сдержанны в своем беспокойстве. В землях восточных готов, казалось и через сто лет после своей смерти, Атилла будет наводить ужас на всех. А уж западные готы, так вообще его считали бессмертным, иначе как богом войны не называли.

Главарь начал беспокойно советоваться, с одним из своих подручных, что выглядел чуть умнее остальных. Они долго перешептывались друг с другом. Незаметно острые лезвия, отодвигались все дальше и дальше от шеи Велизария. Закончив свои перешептывания главарь приказал: — Сейчас же уберите оружие. — Разбойники тут же повиновались. Главарь продолжал: — Видите ли, вышло недоразумение, давайте просто забудем обо всем.

Велизарий вышел вперед и уверенно проговорил:

— Только сначала верните в деревню, что забрали у местных.

— Все вернем, все вернем, — запинаясь проговорил главарь.

Вечером жители деревни устроили праздник.

— Теперь мы под защитой Атиллы и Велизария! — радостно восклицал родственник.

— Только сильно не зарывайся, — предупредил его Мокроус.

На следующее утро каждая деревенская семья сложила подарки со своих припасов для уезжающих гостей. Мокроус тронул экипаж и они отправились на восток. Всего две недели пути до Тушемлинского городища. Уже чувствовался дом. Еще чуть-чуть, уже совсем рядом. Велизарий был доволен собой, помощью что они с Мокроусом оказали жителям деревни. Чувствовал он себя отлично, даже несмотря на ослабление способностей к колдовству. Жители деревни полюбили его и запомнили его имя. Теперь слава о нем разнесется до самой Мережи. Может слава о его подвигах придет в городище, быстрее его самого. «Нужно тут же будет сыграть свадьбу! Пока лето еще не закончилось. Думаю, Нильмера будет только за!» — окунулся в мечтания Велизарий. Так незаметно они добрались до Тушемлинского. Город был почти разорен. Велизарий отдал половину серебряных монет Мокроусу, взяв с того слово, что деньги пойдут на восстановление городища. Распрощавшись, Велизарий выехал на своем экипаже на большую дорогу. Он расправил плечи и сказал про себя: «Домой. Я еду домой».