Нимфоманка

Глава 10

– Что за законы у нас? – недоумевала я и принялась критиковать: – Чтобы бандита засадить за решётку надо едва ли не анализы крови его предоставить! Кто-то мешок картошки стырил, и загремел на пять лет, а тут воруют миллионы, отбирают дома, и хоть бы хны!

– Мешком картошки легче некуда подтвердить факт кражи, – рассудил Никита и ехидно предложил: – А вот ты попробуй разобраться в ворохе документов на недвижимость или докажи, что человек поставил подпись против своей воли! И вообще, – спохватился он и спросил: – Чего раскудахталась?

– Лопатин признался, что пакет с наркотиками ему поручила принести в офис Севастьянова, – напомнила я ему, едва не плача и спросила: – Разве этого недостаточно, чтобы её арестовать?

– Терпи, – интриговал Никита, листая журнал.

– Так хотя бы объясни! – требовала я, уверенная, что ждём мы Славина.

– Сам не уверен, что наша версия подтвердится, – в который раз сказал Никита и попросил: – Ты веди себя, в случае чего так, как я сказал.

– Ничего не понимаю, – призналась я и уткнулась в ноутбук.

Нельзя сказать, что я тратила время впустую. Я второй день изучала ассортимент игрушек разных компаний, делила их по ценовым категориям, читала отзывы родителей. Но всё это можно было делать и дома, а не в офисе, в помещениях которого ещё стоял резкий запах краски, растворителя и свежего цемента.

Неожиданно в кабинет вошла Рита. Девушка приходила второй день подряд. Она играла роль секретарши, на самом деле бездельничая за стойкой ресепшен в вестибюле. Никита сказал, что Риту, на самом деле, зовут Яна, и она является лейтенантом полиции. Впрочем, я уже всерьёз не воспринимала то, что он говорил.

– Марта Александровна, к вам…

Рите не дали договорить. Круглолицый мужчина в чёрном пальто, сдвинул её в сторону и шагнул к столу.

– Здравствуйте! – поприветствовал он громко, и вальяжно спросил: – Я могу видеть Никитину Марту Александровну?

– Да, конечно, это я, – сообщила я и зачем-то встала. – А вы кто?

Мужчина быстрым шагом подошёл к столу и вынул удостоверение.

– Позвольте ваши документы! – попросил он и тут же представился: – Майор полиции Долгалёв.

Я вдруг заподозрила, что он умышленно громко говорит и близко подошёл, чтобы сбить с толку и смять…

– Чем обязана? – спросила я и посмотрела на Никиту.

Тот с безучастным видом наблюдал за происходящим.

Обескураженная этим, я подчинилась и достала из сумочки паспорт.

Долгалёв внимательно просмотрел страницы и положил его во внутренний карман своей куртки, после чего показал взглядом на Никиту.

– А это кто? – спросил он.

– Это, – открыла, было, я рот, но Никита сам ответил за меня:

– Я бригадир строителей, которые закончили здесь ремонт.

– Ремонт закончили, а вы остались? – резюмировал Долгалёв и хмыкнул.

– Жду расчёта, – соврал Никита.

– Не могли бы вы нас оставить? – настоятельно поинтересовался Долгалёв, но неожиданно спохватился: – Хотя постойте! Нам понадобиться понятой. У вас с собой документы?

– Конечно! – Никита вынул паспорт и помахал им перед собой со словами: – Я законопослушный гражданин.

Я играла свою роль, как того требовала ситуация. А именно, делала вид, будто ровным счётом ничего не понимаю, и хлопала своими ресницами, отяжелёнными тушью от дома мисс Диор. Хотя, на самом деле, так оно и было. Я не могла понять, почему явился не Славин, а какой-то Долгалёв и почему Никита не предпринимает никаких действий.

– Гражданка Никитина, скажите, в вашем офисе находятся запрещённые предметы или вещества? – задал следователь следующий вопрос.

Я посмотрела на Никиту.

– У строителей есть холодное оружие, – ответил за меня он.

– Какое? – Долгалёв выпучился на меня.

И тут меня прорвало.

– Топоры, отвёртки, – стала перечислять я.

– Марта Александровна! – произнёс он устало и объяснил: – Это инструмент!

Готовый рассмеяться, Никита отвёл взгляд в сторону.

– Значит, нет, – ответила я.

– Понятые! – позвал следователь.

В дверях появился старичок и женщина средних лет.

Следователь отошёл к стене и показал мне рукой на двери.

– Пройдёмте с нами, – предложил он.

Я знала, чем всё закончиться. Однако меня охватил страх. Ещё бы, я впервые участвовала в задержании настоящего преступника…

Я словно во сне вышла к коридор. Здесь стояли ещё люди.

– Покажите ваше подсобное помещение! – попросил следователь.

Я увидела, что меня снимают на камеру и машинально поправила причёску. Я делала вид, как могла, будто ровным счётом ничего не понимаю. Никита шёл следом. Почему он ни чего не предпринимает?

Я посмотрела н Никиту. Тот, как ни в чём не бывало, наблюдал за происходящим.

Тогда я направилась в кладовку. Меня обогнал мужчина с чемоданчиком. Сбоку шёл молодой парень с камерой.

– Господи, да что происходит? – недоумевала я, не стараясь скрывать волнение. Оно было как раз.

– Что здесь? – спросил следователь, когда мы оказались напротив щитовой.

Я смотрела на дверцу и ответила:

– Не знаю.

– Откройте! – приказал следователь.

Когда дверца открылась, оперативник с камерой стал снимать пакет.

– В коробе эклектического щитка обнаружен пакет с порошком белого цвета, – стал говорить следователь…

В это время из коридора в кладовую вошли ещё двое мужчин в штатском.

От того, как переменился в лице Долгалёв, я поняла, что о них ему ничего не было известно.

– Вы кто, простите? – спросил он, в подтверждение моим мыслям.

Один сунул следователю удостоверение.

Тот побледнел. Его нижнюю губу свела судорога.

– Майор юстиции Коновалов, – представился мужчина. – Следственный комитет.

Никита приехал поздно. Но я бодрствовала. Ещё бы, мне не терпелось узнать, чем всё закончилось. Я бы и не уснула.

– Есть хочу! – заявил с порога Никита, и меня сдуло на кухню. Ведь чем быстрее я накидаю ему в тарелку салат, котлеты и кашу, тем быстрее он начнёт рассказывать.

– Славин твой на этот раз втянул в дело ни в чём не подозревающего полицейского, – стал рассказывать Никита с набитым ртом. – Он оформил поручение и преспокойно ждал, когда тебя к нему привезут.

– Значит, они так и не заподозрили, что их пехотинцы попались, – сделала я вывод.

Никита поперхнулся и закашлял. Я протянула ему стакан воды.

– Кто? – спросил он, пунцовый от кашля. – Как ты сказала?

– Пехотинцы, – пояснила я.

– И где нахваталась? – удивился Никита, налегая на котлету…

Наблюдая за тем, как он ест, я вдруг испытала обиду. А ведь так всё начиналось! Я словно заправский сыщик нашла потерпевших от действий Севастьяновой, сумела втереться одному из них в доверие и разобраться в том, как действуют преступники. Более того, даже установила их личности. А вот Никита считает, что это всё он. И ничего не поделаешь. Он, как оказалось, всё это время тоже не сидел сложа руки и вместе с полицией разбирался с теми же самыми вопросами, что и я. Только в отличие от меня, ему не понадобилось искать потерпевших, а потом выпытывать у них подробности того, какой преступной схемой пользовалась Севастьянова. Они поступили намного проще. Не составило особого труда вынудить Лопатина, пока тот находился в камере, позвонить Севастьяновой, и сообщить, что дело сделано, и пакет с наркотой спрятан в щитке. После всего оставалось только ждать того, кто явится. К слову сказать, ни Лопатин, ни его дружок не знали, как дальше развиваются события, и понятия не имели, для чего прячут пакет. Не мудрено, ведь в деле был настоящий сыщик и любовник Севастьяновой майор Славин, которого теперь коллеги собираются надолго упрятать за решётку. Да и сама Севастьянова не лыком шита. До того как стать адвокатом, успела поработать над репутацией прокуратуры одного из подмосковных городов, откуда была выгнана за взятку.