Нити судьбы

ГЛАВА 3

Воскресение

Разбудил меня звонок мобильника и вот почему я его вчера не отключила? Потянувшись к нему, отметила, что в номере я одна, девчонки уже куда-то сбежали.

Оказалось, что разбудил меня Мирослав, а день уже перевалил на вторую половину. Ничего себе я поспала.

— Да, — ответила сонным голосом.

— Привет, я тебя что разбудил?

— Да, — я легла на подушку и прикрыла глаза.

— Прости, не хотел, думал, что ты уже проснулась, — стал оправдываться Мирослав.

— Ты что хотел-то? Если у тебя планируется очередная встреча с друзьями, то я пас, вчерашней хватило.

— Хочу пригласить тебя домой и познакомить с родителями, — остатки сна у меня как ветром сдуло.

— Ты хочешь пригласить меня к себе домой? — Сев на кровати, подтянула к себе колени.

— К нам сегодня с утра пораньше заявился Антонио, и он рассказал родителям про то, какая у меня замечательная девушка. Он-то ушел, а родители за несколько часов мне весь мозг вынесли, упрашивая во чтобы то ни стало пригласить тебя в гости. Мама уже и пирогов напекла и салатов нарезала.

— Мирослав, ты же понимаешь что это лишнее, одно дело друзья, и совсем другое — родители. Ты как перед ними потом оправдываться собираешься?

— Как-нибудь. Элла умоляю тебя, выручай.

— Ладно, но раньше чем через два часа не жди. — Согласилась я на эту встречу не просто так. В статье про Мирослава, которую я планировала написать на следующей неделе, для контраста образа нечистого на руку преподавателя, очень даже подойдет описание его семьи.

— Давай я за тобой заеду.

— Я не дома, диктуй адрес.

— Ты все еще в "Золотом драконе"? — в голосе Мирослава послышалось напряжение.

— Много будешь знать, плохо будешь спать. Если не скажешь свой адрес, я ложусь спать дальше. — Мирослав тут же продиктовал куда именно я должна подъехать. Отключившись, я уже мысленно прикидывала в чем именно мне отправиться в гости.

"Золотой дракон" был моим вторым домом, и я даже не знаю, где больше проводила времени здесь или же в квартире матери. Открыв гардероб, и придирчиво оглядев его содержимое, я вытащила на свет темно-синее приталенное и расклешенное к низу платье.

— Как раз то, что надо. Скромненько и со вкусом. — Я планировала произвести неизгладимое впечатление на родителей Мирослава.

Умывшись, причесавшись и переодевшись, я спустилась в ресторан и плотно позавтракала, а заодно и пообедала, после чего вызвав такси, отправилась по адресу.

— Элла, ты меня спасла, — с этими словами Мирослав встретил меня в дверях. — Проходи, сейчас я тебя со всеми познакомлю.

Миновав уютно обставленный коридор, мы оказались в гостиной, в которой расположились трое мужчин.

— Добрый день, — поприветствовал меня самый старший из них.

— Здравствуйте, — поздоровалась.

— Элла, — это мой дедушка — Лиманский Святослав адмий Арманский.

— Можно просто Святослав, — мужчина протянул мне руку.

— Приятно познакомиться, — я ответила на рукопожатие. Белоснежная рубашка и темные брюки, сидели на мужчине идеально. Его темно-карие глаза изучали меня, впрочем, я от него не отставала. Выглядел Святослав от силы лет на пятьдесят. Высокий, темноволосый, видно было, что этот человек привык командовать, в нем чувствовалась сила, да и манера держаться говорила о том, что передо мной военный.

— Я тебе уже говорил о том, что дед у меня бывший военный?

— Бывших военных не бывает, — заявила, уклоняясь от прямого ответа.

— Молодец, девочка. Наш человек. — Вот именно человек, причем единственный из здесь присутствующих. Меня окружали чистокровные оборотни.

— Это отец.

— Ярослав, — представился мужчина, который выглядел чуть старше Мирослава и вполне мог сойти за его брата.

— А я Ростислав, брат Мирослава, — парень лет восемнадцати вклинился между мной и Ярославом.

— Мальчики, вы совсем нашу гостью засмущали.

— Элла знакомься это мама.

— Ранья, и не вздумайте называть меня как-то по-другому, умоляю вас давайте обойдемся без официальности.

— Хорошо, — подарив женщине улыбку, перевела взгляд на Мирослава.

— Пойдем я тебе покажу что у нас где находится, для того чтобы ты смогла ориентироваться, ухватив за руку, Мирослав повел меня через гостиную. — Мы быстро, — сказал он через плечо своим родственникам.

В общей сложности я насчитала шесть комнат, в одной из которых обнаружилась молоденькая девушка — Ранита, сестра Мирослава.

Гостиная плавно переходила в столовую совмещенную вместе с кухней, комната родителей, деда, Раниты и одна на двоих комната у Мирослава и Ростислава. Миленько, уютненько, такое большое теплое семейное гнездышко.

— Пойдемте к столу, — пригласила нас всех Ранья, после того как моя ознакомительная экскурсия по квартире закончилась и мы с Мирославом вернулись в гостиную.

Вот вроде никто из Лиманских ничего особенного не делал, мужчины всего лишь тихонечко переговаривались между собой, а все же чувствовалась какая-то суетливая атмосфера, а у меня дома тишина, покой и уединение. Дожила, рассуждаю, как престарелая матрона.

— Чему вы улыбаетесь? — поинтересовался у меня Ростислав. — Не сочтите за назойливость, просто у вас такое выражение лица было, — парень смотрел на меня и не находя слов крутил в воздухе руками. — Ну, такое…

— Она постоянно так улыбается, а мне так ни разу и не сказала причины, — пожаловался на меня Мирослав.

— Скажу, как-нибудь обязательно скажу, если не забуду. А с другой стороны зачем? — Я бросила лукавый взгляд на Мирослава. — Женщина должна быть загадкой, а мужчина должен пытаться эту загадку разгадать, для остроты ощущений, необходимо поддерживать интригу.

— Вот только интриги мне сейчас для полного счастья и не хват, проворчала, зашедшая в столовую сестра Мирослава.

— Ранита, — Шикнули на девушку родители, хотя она ничего такого и не сказала.

— Пожалуйста, если хотите, то я и молчать могу, — похоже, что младшей Лиманской я не понравилась.

— Прошу вас, проходите к столу, — засуетилась Ранья, жестом приглашая нас занять свои места.

— Да, кушать подано, все самое лучшее для дорогих гостей. Ради меня вы еще ни разу так не старались. — Я сделала вид, что не заметила полетевшие в сторону Раниты упрекающие взгляды. Очевидно, дело вовсе не во мне, девчонка страдает, и эта ее речь, словно крик души, который проигнорировали. Мне бы на ее месте было обидно. Вот и девушка обиделась. Поджав губы, она молча села за стол и схватив вилку, никого не дожидаясь, начала есть. Все намного серьезнее, чем я предполагала, надо бы с ней поговорить с глазу на глаз, только вот согласиться ли она?

Семейство Лиманских проигнорировав поступок своего младшего отпрыска, село за стол.

— Элла, а сколько вам лет? — поинтересовался у меня Ростислав. Дед аж закашлялся. Ну, да вначале ощущалась неловкость за внучку, а теперь за внука. А вот Ранита ухмыльнулась, не отрывая носа от своей тарелки.

— Ростислав, девушкам не задают такие вопросы, — ответила я, поворачивая голову в сторону парня. — Девушке или же женщине столько лет, на сколько она выглядит.

— А что если я, к примеру, ошибусь и припишу вам несколько лет?

— Уверяю тебя, я это переживу, но извлеку урок и буду по другому наносить макияж или же и вовсе предпочту обходиться без косметики, а еще постригусь и покрашу волосы, или же не буду стричься, а заплету косички и сразу же стану выглядеть на несколько лет моложе.

— Может, и в школу опять пойдете? — Я с улыбкой встретила скептический взгляд Раниты.

— А почему бы и нет? Самое беззаботное время.

— Вы учились явно не на Миорине.

— Вначале нет, а потом здесь, и поверь мне, на Миорине преподают замечательные педагоги.

— То-то вы на одного из них глаз положили.

— Ранита, немедленно выйди из-за стола, — суровый взгляд Святослава, зловеще пробежался по внучке.

— Да пожалуйста, не очень-то и хотелось, — схватив со стола печеньку, девушка скрылась в своей комнате.

— Простите, — стала извиняться передо мной Ранья. — У Раниты сложный переходный возраст.

— Возраст тут совершенно не при чем, разве вы не видите, что у нее что-то случилось.

— Любовь у нее случилась, — проворчал Ярослав, с ожесточением разрезая на тарелке кусок сочного мяса.

— Избранник ее отверг, да? — это было очевидно, но я должна была знать наверняка.

— Совершенно верно. — Теперь стало понятно, почему девушка находилась в таком нервозно-депрессивном состоянии.

— И ведь было бы по кому сохнуть и слезы лить, а то ведь… — Ранья махнула рукой.

— Я с ней поговорю, — поднявшись из-за стола, так ни к чему и не притронувшись, направилась к закрытой двери, за которой скрылась девушка.

— Элла не стоит к ней ходить, Ранита сейчас не в состоянии слушать, — попыталась остановить меня Ранья.

— Если у нас не получится диалога, я вернусь.

Подойдя к двери, толкнула ее и прошла вовнутрь, даже предварительно не постучав.

— Зачем пришла? — девушка сидела на кровати и обнимала подушку.

— Хочу поговорить, — облюбовав глубокое кресло, которое стояло напротив кровати, села в него.

— Адресом ошиблась, иди к Мирославу и разговаривай с ним по душам, он может часами слушать чужую болтовню.

— И я умею слушать, но и поговорить иногда тоже люблю.

— Знаешь что, — девушка отбросила подушку в сторону. — Давай катись из моей комнаты. Я тебя сюда не приглашала и не посмотрю на то, что ты гостья. А если сама не уйдешь, вытолкаю тебя за дверь.

— Я тебя понимаю…

— Да что ты можешь понять? Тебя же не бросали, — Ранита соскочила с кровати, и в два прыжка оказавшись возле кресла, угрожающе нависла надо мной.

— Бросали. — В голосе проскользнула обида, а сердце защемило от боли. Нанесенная Виталиком рана еще не затянулась окончательно, но она уже не кровоточила. — Представляешь, вот-вот должен был состояться обряд единения, повсюду гости, а он не пришел.

На глаза навернулись слезы. Я любила Виталика, мы с ним целых два года прожили вместе под одной крышей, прежде чем решились на обряд единения.

— Ты его любила?

— Очень. Более того я его боготворила, пылинки с него сдувала и всегда оправдывала, а в этот раз не смогла. Ранита, я не смогла найти ему оправдания и простить не смогла.

— А он сказал, объяснил, по какой причине не появился на обряде? — присев на корточки, девушка сочувственно пожала мне руку.

— Сказал, объяснил, и я его даже с какой-то стороны понимала, но…

— Ты его все еще любишь?

— Не знаю. После того что произошло, я его видела лишь единожды и у меня после этого случился нервный срыв.

— Это и не удивительно. Расскажи мне подробности, выговоришься, тебе легче станет, — предложила мне Ранита, а ведь это я должна была попытаться вывести ее на откровенный, задушевный разговор.

— Пылкие чувства к Виталику у меня даже если еще окончательно не потухли, то уж точно больше не разгорятся, возможно, они еще немного тлеют, но это ненадолго.

— Ты с Мирославом стала встречаться, для того чтобы Виталика забыть? — в глазах Раниты искрилось любопытство.

— Нет.

— А если тебя Виталик позовет, ты к нему обратно вернешься?

— Он звал и не раз, — смс от него приходили регулярно, — но для меня нет обратного пути.

— А я бы к Сиану вернулась. — Отойдя от меня, девушка присела на край кровати. — Элла он за мной так красиво ухаживал, такие слова говорил, я глядела на него, и у меня сердце замирало от восторга. А он, как только затащил меня в постель, так сразу же потерял ко мне всякий интерес. Ой, — встрепенулась девушка, зажимая ладонью рот. — Ты только маме моей ничего не говори, а то ведь она отцу скажет, а тот пойдет к Сиану на разборки. Элла если это произойдет, то Сиан меня возненавидит и тогда жизнь для меня потеряет всякий смысл.

— Клянусь, что я никому ничего не скажу, и если кто-то что-то узнает, то точно не от меня, — Ранита около минуты всматривалась в мои глаза, ища в них подтверждение моих слов.

— Спасибо, — слегка кивнув головой, девушка опустила ее на руки. — Мне так тяжело. Элла я в отчаянии. Я готова пойти на все ради того чтобы вернуть Сиана.

Раниту надо было спасать, она была явно одержима этим Сианом. Необходимо как можно быстрее убрать или хотя бы ослабить ее зависимость от него. Вопрос как это сделать оставался открытым.

— Что ты сделаешь, если увидишь его с другой? — вопрос я задала неспроста и не из праздного любопытства. Мне нужно было понять, какой силы привязанность Раниты к предмету ее обожания.

— Не знаю, но надеюсь, что этого не произойдет, — в глазах девушки я заметила терзающую ее боль.

— И все же представь, ты идешь по улице, а навстречу с красивой девушкой идет Сиан, они разговаривают, улыбаются друг другу, а после останавливаются и целуются.

Я намеренно мучила Раниту. Для того чтобы излечить болезнь необходимо не только подобрать правильное лекарство но и точно рассчитать его разовую и суточную дозу. Вот если сейчас Ранита скажет, что заливаясь слезами, убежит прочь…

— Я выцарапаю этой стерве глаза, а потом покончу с собой. — Ранита сидела на кровати, словно неживая, с каменным, отрешенным выражением лица. Бедная девочка, первая любовь.

Е-мое, — я мысленно шлепнула себя по лбу. Она же оборотень, а у них даже без любви со временем появляется привязка к партнеру. У всех это происходит по-разному, а вот у Раниты, похоже, наложилось одно на другое. Нужно предпринимать срочные и кардинальные меры и ведь никого из родственников привлекать нельзя.

И тут я вспомнила один из репортажей, который брала у женщины-оборотня примерно полгода назад, она рассказывала, как за две недели избавилась от привязки. Это могло сработать.

— Ранита скажи, ты на все готова для того чтобы вернуть себе Сиана?

— На все. — В глазах девушки непоколебимая решительность. Она действительно была готова на все.

— Я могу тебе помочь его вернуть.

— Элла как? — в какие-то доли секунды девушка оказалась сидящей подле моих ног. Какой же она в сущности еще ребенок и как мне повезло, что у меня есть подруги, которые несмотря на все мои психозы и истерики, после несостоявшейся свадьбы с Виталиком, не отходили от меня ни на минуту. Они не позволяли мне остаться одной, и я им за это благодарна, хотя в те минуты я их ненавидела. Я на них кричала, я их упрекала и прогоняла. Только они не уходили, молча выслушивая обидные слова, летящие в их адрес. А ведь они меня спасли. Нет, о самоубийстве я не думала и не помышляла. Девчонки вернули в мой посеревший мир краски, они напомнили мне о том, что в моей душе есть много красивых и нежных чувств, в том числе и любовь, и привязанность к ним. Они заставили меня вернуться к работе, и спустя десять дней моя жизнь вошла в прежнюю привычную колею, но уже без него.

Мне двадцать семь лет, я журналистка и вот уже два года я работаю в одном из известных журналов. Я очень дорожу своей работой, мне нравится летать в командировки, каждый раз узнавать что-то новое, интересное, захватывающее, а порой даже криминальное. В нашей профессии все такие, другие здесь не выживают, ты либо болеешь журналистикой, либо нет, но такие у нас надолго не задерживаются.

Жениха я себе выбрала тоже из своих, из наших. Мне повезло, или как у нас говорят, я поймала за хвост крупную рыбу. Виталик из тех, кто до мозга костей предан работе, я это знала, принимала и осознавала, с каким именно человеком я собиралась связать свою жизнь. Только вот, если я журналистикой болела в легкой форме, то Виталик целиком растворился в профессии. Он вживался в роль, выслеживал, сидел в засаде, он мог сорваться среди ночи, заслышав о том, что где-то произошла авария или кто-то из воротил бизнеса завел себе очередную любовницу. Виталик всегда стремился быть в центре событий, он как служебная собака выслеживал сенсации, и они сразу же поступали на первую полосу и в прямой эфир.

Я печаталась в женском журнале, а вот Виталик работал в "Вестнике", в самом популярном и самом многотиражном журнале. Его знали если не все, то очень многие, Виталик часто мелькал не только в газетах и журналах, но и на телевидении, он рассказывал о том или ином случае, давал интервью и даже однажды его уговорили поучаствовать в шоу.

Надо ли говорить, что виделись мы с ним редко, иногда в силу занятости того или другого, нам в течение дня даже поговорить некогда было.

Виталика я понимала, многое ему прощала: позабытый мой день рождения, годовщину нашего с ним знакомства, несколько раз он приглашал меня в ресторан, а сам там так и не появлялся, я уж не говорю о знакомстве с моей мамой, с которой он за два года так и не познакомился. Я ему прощала все, при этом как могла, сглаживала углы, но отменившийся обряд единения, я ему простить не смогла. Понимала, что Виталик погнался за очередной сенсацией, но этот его поступок, оказался последней каплей в чаше моего терпения.

Заголовки о том происшествии, из-за которого Виталик не пришел на свой обряд единения, целую неделю не сходили с первых страниц. Виталик даже позвонил и предупредил меня, что, скорее всего, не придет на обряд, потому что он срочно вылетает на другую планету.

В тот момент я впервые не захотела оправдывать Виталика, и я не намеревалась входить в его положение и говорить приглашенным гостям, что у него такая работа и с этим ничего не поделаешь, тоже не стала.

Сдерживая слезы обиды и разочарования, вручив после звонка, который перечеркнул всю мою жизнь, свой свадебный букет Фелиции, попросила Лауру сообщить гостям о том, что свадьбы не будет.

С тех пор прошел месяц.

— Элла, так что мне надо сделать? — вернула меня из воспоминаний Ранита.

— Ты должна будешь беспрекословно выполнять все мои требования, какими бы безумными они тебе на первый взгляд не казались, и как бы тяжело тебе при этом не было. Ты знаешь, что поставлено на кон и каким в конечном результате будет твой выигрыш. Если ты действительно хочешь вернуть Сиана, тебе придется идти до конца.

— Хочу. Я очень сильно хочу вернуть Сиана и поверь мне, я все для этого сделаю. Элла я на все готова и на все согласна, лишь бы он вернулся ко мне, лишь бы он принадлежал только мне одной. Расскажи, что от меня требуется? — в глазах девушки решимость воина идущего в смертельную битву, а еще в них появилась надежда. Хочется верить, что мой план по спасению этой девочки сработает, и она сможет отпустить от себя свою первую любовь.

— Если коротко, то тебе, начиная с завтрашнего дня, придется игнорировать Сиана. Нельзя смотреть в его сторону, улыбаться его шуткам и тем более бросаться к нему на шею и признаваться в своей любви.

— Элла мне что даже и поздороваться с ним при встрече нельзя будет? — девушка смотрела на меня с недоумением.

— Почему нельзя, можно. Сдержано кивни головой и пройди мимо. Можешь сказать привет, но рядом с ним не задерживайся. Ранита, первая неделя самая тяжелая, а потом будет легче, — во всяком случае, я на это очень сильно надеялась.

— Как долго мне придется игнорировать Сиана?

— От двух недель до месяца. — Ранита задумалась и, судя по ее прищуренным глазам, она что-то для себя решала.

— Это не так долго, я смогу продержаться. Это все?

— Нет, — я качнула головой глядя на девушку и понимая, что она от своего не отступится. — Я тебя познакомлю с парнем, и этот месяц он проведет рядом с тобой. Ранита он будет играть роль твоего возлюбленного и тебе тоже придется смотреть на него влюбленными сияющими глазами.

— Неплохо придумано, — оценила мою стратегию Ранита. — Показать Сиану, что у меня пропал к нему всякий интерес и попытаться вызвать его ревность. Думаешь, сработает?

— Должно. Надо начать и посмотреть на его реакцию, и в зависимости от того какой она будет решить, как тебе вести себя с ним дальше, но предупреждаю, что Сиан отреагирует на твою к нему холодность и равнодушие не раньше чем через неделю.

— Ну и ладно. Что такое семь дней по сравнению с вечностью, которую я проведу вместе с ним. Элла что за парень, которого ты мне предлагаешь в ухажеры? — Ранита перешла на деловой тон.

— Мой давний приятель, надеюсь, он согласится на нашу с тобой авантюру.

— Элла, что ты сидишь, давай набирай его и уговаривай, потому что если он откажется нам придется искать кого-то другого, лично среди моих знакомых нет никого, кто бы мог достойно сыграть эту роль.

— Привет Герман, — я позвонила нашему штатному оператору.

— Элла ты что ли? Рад тебя слышать. Что-то тебя давно не видно. Ты где пропадаешь?

— Об этом потом, у меня к тебе дело.

— Я полон внимания. Ты надумала заснять скандальный репортаж, и сегодня ночью мы с тобой будем поджидать неподозревающую о нашем коварстве жертву?

— Нет, на этот раз тебе предстоит более тонкая работа.

— Я не ослышался, именно мне предстоит, а не нам?

— Именно тебе. Мне нужна твоя помощь, вернее она нужна одной моей знакомой, — разговаривая по мобильнику, откинулась на спинку кресла.

— Все интересней и интересней. Ты меня заинтриговала.

— От тебя потребуется изобразить парня одной привлекательной молодой девушки.

— Только и всего? Я разочарован. У нее что, безответная любовь? Или она хочет при помощи меня привлечь к себе его внимание?

— Герман помнишь полгода назад женщину, ну ту, которая давала советы.

— Это та, которой удалось порвать многолетнюю привязку и при этом не только выжить, но и создать другую пару?

— Именно.

— Хочешь сказать, что у малышки все так серьезно?

— Более чем.

— Знаешь, а я согласен, но не бескорыстно.

— Неужели это ты? Герман я тебя не узнаю. Мне кажется, что ты стал меняться и не в лучшую сторону.

— Элла, как не крути, но я потрачу на девчонку свое свободное время и как я понимаю, я буду не свободен недели две, а то и больше. Согласись с тем, что мне полагается хотя бы минимальная компенсация за труды. В конце концов, у нас любая работа оплачивается.

— Ну и? — петь себе дифирамбы Герман мог еще долго.

— В течение месяца забронировать на меня столик на восемь персон в "Золотом драконе".

— Ничего себе, — присвистнула.

— Согласен посещать его ближайший месяц только по выходным. Элла я знаю, что это для тебя не проблема, иначе бы не попросил. Ты же наверняка в курсе того что в субботу там состоится представление Лучезарной.

— Знаю.

— Между прочим, столик на субботу мне самостоятельно не удалось забронировать даже предложив пятикратную цену за него. Элла, мне отказали, сообщив, что желающих попасть в эти выходные в "Золотой дракон" слишком много, что они даже почетным гражданам соседних планет вынуждены отказывать, а не только мне. Элла я тебя умоляю, я твою знакомую на руках целый месяц готов носить и даже могу ночевать возле ее постели, я готов на все ради того чтобы оказаться в эту субботу в "Золотом драконе".

— Как скоро ты сможешь приехать? — я назвала адрес.

— В течение получаса. А как насчет…

— Завтра скажу наверняка, там планируется реконструкция, в связи с резким наплывом посетителей.

— Но ты же постараешься?

— Приложу для этого все свои силы, — пообещала.

— В таком случае, я уже еду, — Герман отключился.

— Он скоро приедет. Вам необходимо поближе познакомиться и разработать план действий хотя бы на ближайшие один два дня. Погуляйте по городу, посидите в кафе, вам надо присмотреться и притереться друг к другу для того чтобы завтра, когда вы будете изображать радость завидев друг друга, для окружающих это выглядело правдоподобно.

— Я все поняла, — кивнула головой, соглашаясь Ранита. — Родителей возьмешь на себя?

— Возьму и более того постараюсь их успокоить, скажу что ты взялась за голову и начала выходить из депрессии.

— А я ведь благодаря тебе действительно начала из нее выходить.

— Рада это слышать.

— Как думаешь, что мне надеть для прогулки? — подойдя к встроенному в стену шкафу, Ранита распахнула разом обе дверцы, критически осматривая, то, что в нем пряталось.

— То в чем удобно и в чем ты чувствуешь себя комфортно.

— В таком случае однозначно брюки.

— Одевайся. Я пока выйду к твоим родным и подготовлю их к твоему уходу.

— Удачи, — пожелала мне девушка, — а то ведь они за мной последние дни как привязанные ходят, боятся одну оставить. Даже не верится, что мне удастся хотя бы на несколько часов освободиться от их опеки.

— Они тебя любят, волнуются и переживают за тебя.

— Элла, я это ценю, но всего должно быть в меру. К тому же они меня не слышат и не хотят или же не желают понимать мои чувства.

— Думаю, что со временем они пересмотрят свое мнение.

— Надеюсь.

— Как она? — стоило зайти в столовую, спросила у меня Ранья. Старшее семейство Лиманских по-прежнему сидело за столом, а вот Ростислав куда-то исчез. Надо ли говорить, что все взгляды устремились в мою сторону.

— Лучше. Ранья вы знаете о том, что клин клином вышибается?

— Конечно, и я не единожды пыталась переключить дочь на других мальчиков, но она и слушать об этом не хочет. У нее на Сиане словно свет клином сошелся.

— Мне удалось уговорить Раниту немного погулять с моим знакомым, поэтому умоляю вас, не препятствуйте этому. Уверяю вас на Германа можно положиться, я его давно знаю, и он себе в отношении Раниты ничего не позволит. Я ему позвонила и попросила развлечь вашу дочь, он должен скоро подъехать.

— Конечно же, мы ее отпустим, — Ранья перевела взгляд с меня на мужа, и тот молча кивнул в знак согласия.

— Если хотите я вам оставлю номер Германа, так на всякий случай для вашего спокойствия.

— Хотим, — изъявила желание Ранья.

— Если Герман не отвечает, значит либо занят, либо не слышит, но в этом случае он обязательно при первой же возможности вам перезвонит.

— Элла, вы так ничего и не поели. Присаживайтесь, кушайте. Мирослав, сынок, ты что застыл? Поухаживай за девушкой.

— Спасибо Ранья, но я не голодна.

— Как не голодна? Неужели вы так ничего и не попробуете? Я так старалась, — судя по потухшему взгляду Раньи, женщина расстроилась.

— Ладно, уговорили, но только чуть-чуть, — уступила.

Трель домофона разрушила повисшую тишину.

— Это ко мне, — Пулей выскочившая из комнаты Ранита, первой оказавшись у домофона. — Я спускаюсь, — произнесла она, отключая видеосигнал, после чего сразу же выскочила за дверь.

— И много у тебя таких знакомых? — Мирослав переплетя на груди руки и опираясь плечом о дверной косяк не спускал с меня потемневших глаз.

Неужели он меня ревнует, или он только делает вид для того чтобы родители поверили? Скорее всего, второе. Мы с Мирославом и знакомы-то совсем ничего, о какой ревности может быть речь? Хотя Герман парень видный. Под два метра ростом, накаченный, симпатичный даже на мой предвзятый вкус и он всегда хорошо одевался. К тому же он никогда не позволял себе появиться на людях в мятой или же грязной рубашке и всегда ходил в до блеска начищенных ботинках. Я его иногда за глаза называла пижоном, но, не смотря на это, он был великолепным коллегой и другом. На него всегда и во всем можно было положиться, и я это ценила.

— Знакомых у меня много, я же общительная девушка.

— Это и настораживает.

— Если ты планируешь в будущем запереть меня в четырех стенах, то будь готов к тому, что я сбегу даже из золотой клетки. — Сделав шаг вперед, встала на цыпочки и дотронулась губами до щеки Мирослава. Уж больно зловещим он выглядел. — Вот что ты на пустом месте сердишься?

Глаза в глаза, нас друг от друга разделял какой-то сантиметр. Я видела, как у Мирослава расширяются зрачки, как трепещут крылья его носа, под потоком выпускаемого из легких воздуха, я даже ощутила жар его тела и бешеное биение сердца.

— Мам я не смогу написать это сочинение, — выйдя из комнаты. Ростислав направился к нам. — Элла вы уже уходите?

— Ранита ушла, а мы все вышли ее проводить. Пойдемте в зал, — засуетилась Ранья, выпроваживая нас из коридора.

— Что за сочинение? — полюбопытствовала. Чувствовала я себя неловко, и мне необходимо было отвлечься.

— О том как я провел последние каникулы и это после того как мы уже два месяца отучились. И ладно бы я учился как Ранита в школе, но я-то уже на втором курсе института. За что мне все это? — Не то проворчал, не то простонал Ростислав.

— И в чем же проблема? — Оказавшись в гостиной, я присела на край дивана, Мирослав сразу же пристроился рядом.

— В том, что написать надо от пяти до десяти печатных листов, да еще и на всеобщем.

— У тебя проблемы с языком?

— У меня проблемы с сочинительством, — Ростислав поставил один из находящихся в гостиной стульев напротив меня, после чего уселся на него. — Все мое сочинение умещается в одном абзаце.

— И что именно ты можешь написать? — Я-то сколько себя помню, любила писать сочинения.

— То, что надеялся поехать на Линаг, хотел покататься на лыжах, а в результате родители затеяли ремонт, который мог еще год и даже два подождать. Из-за этого ремонта я все каникулы провел на Миорине, никуда не выезжая. Можно сказать, находился в четырех стенах. Вот так вот, — хлопнув себя по коленям, Ростислав развел в стороны руки.

— Ничего страшного, — заверила я его, улыбаясь. — Напишем мы с тобой сочинение. Начни его с того, что на каникулы у тебя были грандиозные планы, ты мечтал вместе с семьей слетать на Линаг. Хотел покататься на лыжах, покупаться в море, поплавать с аквалангом, полюбоваться гейзерами, в общем, перечисляешь все то, что ты так мечтал увидеть и чем именно хотел заняться на Линаге. Надеюсь, на это у тебя воображения хватит?

— На это хватит.

— Это у тебя будет как вступление, а дальше ты переходишь к основной части и начать ты ее можешь словами: "Какие ужасные каникулы". Пусть преподаватель услышит крик твоей души. Можешь даже это предложение выделить или же поставить после него несколько восклицательных знаков. Ростислав, ты же не положительный отзыв о каком-то кафе пишешь, это всего лишь сочинение о каникулах и ты можешь выплеснуть на бумагу весь свой негатив, раздражение и разочарование.

— Я все понял, а писать-то что? — парень не сводил с меня заинтересованного взгляда, похоже он привык писать только о хорошем.

— Мои мечты разбились о суровую реальность. Ремонт, как много в этом слове… Вначале у меня допытывались какой именно я хочу видеть свою комнату, а потом стали таскать по магазинам. Зайдя в третий мне было уже все равно какого именно цвета будут мои обои, потолок и пол. Мне хотелось выть в голос и послать всех очень далеко.

— Элла, как вы верно это подметили, — восхитился парень. — Я именно это и чувствовал, и послать всех тоже хотелось и не раз.

— Мне тоже как-то пришлось через это пройти, — призналась. — Так вот, когда мне казалось, что хуже уже не будет и что самое страшное уже позади, когда все уже было выбрано и куплено, и в моей комнате началась генеральная реконструкция, оказалось, что купленные обои не подходят к новому цвету потолка и меня опять потащили в магазин, потому что через экран монитора определить качество и оттенок обоев невозможно. И все началось сначала.

Вначале я не обращала внимания на то, что рядом раздалось покашливание, но когда покашливать стал не один человек, а несколько, я, прервав разговор с Ростиславом, окинула взглядом Лиманских.

Они смеялись, при этом тщетно пытаясь этого не делать.

— Эллочка, вы словно были здесь вместе с нами. Это вам Мирослав о подробностях нашего ремонта рассказал?

— Конечно он, родная, а кто же еще? — Я во все глаза смотрела на чету Лиманских и понимала, что лгать не хочется, а правду говорить нельзя, поэтому разумней было промолчать. Я-то про второй раз купленные обои для красного словца сказала, для того чтобы придать еще большей трагичности сочинению Ростислава, а оказалось, что я чуть ли не провидец. Боясь встретиться взглядом с Мирославом, уставилась стеклянным взглядом на Ростислава.

— Заканчивать-то сочинение как? — своим вопросом парень меня выручил.

— Подожди, еще рано заканчивать, надо еще написать о валяющихся в коридоре коробках, о банках с краской, об инструментах о которые тебе без конца приходилось спотыкаться.

— У нас все это лежало на балконе.

— В таком случае напиши, что тебе негде было подышать свежим воздухом. А теперь скажи мне, произошло ли у тебя за каникулы хоть что-то приятное? Может ты с друзьями куда-то выбирался или с родственниками?

— Ну, да, было раз, — сообщил мне парень, потирая затылок. — К нам с Карнаса океанариум приезжал. Мы в нем с семьей весь день провели.

— Вот, — мой указательный палец взлетел вверх. — После того, ка ты опишешь все "прелести ремонта", перейди к светлому пятну твоих каникул.

— Элла, а можно без этого? — парень покрутил в воздухе рукой.

— Можно и без этого. Цитирую, — глядя на Ростислава, прищурила глаза. — Единственным светлым пятном за время каникул стал поход в океанариум, и после этих слов ты Ростислав описываешь все то, что там видел и то, что тебе понравилось и не понравилось, напиши о том, что тебя удивило, и о том, что больше всего запомнилось и объем сочинения тебе гарантирован.

— Мы еще с ребятами кое-куда выбирались, — вспомнил Ростислав. — Об этом писать?

— Как хочешь. Знаешь что, набросай основной текст, а после решишь, описывать тебе вылазку с друзьями или же нет. Если что, то напишешь, что за каникулы у тебя было два светлых пятна, а не одно. Опять же для объема можно написать, что все друзья-товарищи разъехались, а ты от нечего делать в каникулы развлекался магическими играми.

— Развлекался, развлекался, — подтвердила мои предположения Ранья.

— Лучше бы он книги читал, — проворчал дед.

— Опять заскрипели, — проворчал под нос парень.

— Вот что за поколение растет, вот мы в ваше время…

— Дед, — прервал старика Ростислав, — Давай ты все это расскажешь Элле после того как я уйду из комнаты, я это уже все слышал и не раз, а Элле, возможно, будет интересно. Дед, я тебя умоляю, давай я вначале с сочинением разберусь.

— Эх, — Лиманский-старший обреченно махнул рукой.

— Каким должно быть последнее предложение? — Ростиславу не терпелось оставить нас, это было заметно по тому, как он нетерпеливо стал ерзать на стуле.

— Каникулы не удались, но зато, вечерами лежа на кровати, я любуюсь своей комнатой, в которую теперь не стыдно приглашать друзей или же девушку.

— Лучше друзей, — голова парня резко опустилась, а на щеках появился румянец. — Спасибо, пойду, напишу, а потом покажу. — Парень выскочил из комнаты, как ошпаренный.

— У него еще нет девушки, — пояснила реакцию младшего сына Ранья.

— Всему свое время, — философски заметила я.

— Надо же столь юная особа и такие рассуждения, которые, как правило, не свойственны молодым.

— Так уж и быть, я открою вам тайну, — глядя исключительно на старшего Лиманского, я намеренно понизила голос и сделала паузу для того чтобы присутствующие полностью обратились в слух и сосредоточили все свое внимание исключительно на мне. — Я древняя как мамонт, а молодость лица и тела мне помогает поддерживать специальный крем. А еще ежедневный макияж, на который уходит уйма времени и килограммы косметики. — Я говорила тихо и медленно, словно доверяла Святославу свою самую сокровенную тайну, не глядя и не обращая внимания на остальных. — Я же почему Мирослава у себя ночевать не оставляю? Вот увидит он, как я на ночь отклеиваю ресницы, снимаю парик, после чего соскребаю с лица пудру, выкачиваю гель из губ и груди, вытаскиваю вставную челюсть…

Я перед каждыми перечисленными действиями делала многозначительные паузы для того чтобы Лиманским хватило времени в воображении представить все мои действия и все это время я удерживала взгляд Святослава, в котором уже во всю плясали задорные искорки, а краешки его губ подрагивали.

— Я берегу нежную психику Мирослава, и буду открывать ему свою истинную сущность постепенно, день за днем, скидывая с себя волосок за волоском. Что ты смеешься? — Перестав гипнотизировать Святослава, легонько ткнула под ребра Мирослава. — Разве тебе не страшно?

— Конечно же страшно, — Мирослав растянул улыбку от уха до уха. — А еще я рад, что мы с тобой проведем так много дней вместе, учитывая сколько волос в твоем парике…

— Он у меня не один, — наклонившись, прошептала ему в ухо, но так чтобы меня все услышали.

— Эллочка пощадите, — взмолилась Ранья. — Я больше не могу смеяться.

— Уговорили, вы меня угощаете чаем, а я его пью и молчу. Если вас, конечно, это не затруднит.

— Не затруднит. — Ранья поднялась, а я следом за ней.

— Можно я вам помогу?

— Конечно, так я не пропущу ничего интересного.

— В таком случае нам с вами на кухне следует задержаться, — я заговорщицки подмигнула женщине. — А потом тихонечко сбежать из квартиры и пойти куда-нибудь погулять. Я тут по близости такой потрясающий ночной клуб знаю.

— Элла, — Мирослав поднявшись обнял меня и притянул к себе. — А как же я? Меня с собой возьмешь?

— Прости дорогой, но туда пускают только лишь особей женского пола.

— Мам не ходи с ней она тебя плохому научит, — Мирослав бросил на мать умоляющий взгляд. — А если все же пойдешь, то прихвати меня в своей дамской сумочке.

— Я тебя не дотащу, — под общий смех нам с Раньей все-таки удалось вырваться на кухню.

— Что мне делать? — спросила у хозяйки.

— Стоять и смотреть, — женщина все еще улыбалась. — Спасибо, вам Элла, что вы откликнулись на предложение зайти к нам в гости. Я даже и не припомню когда мы все вместе сидели и разговаривали, да еще и смеялись. — Стоя у окна, я наблюдала за Раньей, которая достав чашку, стала наливать для меня в нее чай. — Элла, я надеюсь вы станете частой гостьей в нашем доме. Как насчет того чтобы заглянуть к нам, к примеру в следующие выходные?

— Вы меня уже прогоняете?

— Что вы, Элла, — Ранья даже в лице переменилась. — Как вы могли такое подумать?

— Это вы меня извините, за неудачную шутку, право я не знала, что вы так расстроитесь. А что касается выходных, то я не могу вам ничего обещать. Мы вот в эти выходные планировали девичник с подружками устроить, посидеть, посплетничать без посторонних ушей, но не получилось.

— Мирослав рассказывал, что вы вчера были в Золотом драконе. Он нам и про представление рассказал, как же вам повезло. — Женщина протянула мне чашку, и я сразу же сделала из нее несколько глотков, замечая печальный взгляд Раньи.

— Вы когда-нибудь бывали в "Золотом драконе"? — спросила, не удержавшись от любопытства.

— Нет. — Вот спрашивается, зачем спросила? Ведь знаю же, что в "Золотом драконе" собираются лишь "сливки общества". Туда без особого приглашения не попасть даже генералам, да и цены там заоблачные.

— Эллочка, что вы стоите? Присаживайтесь, — Ранья поставила на стол кусок пирога, и рукой указала мне на стул.

— Спасибо. — Поблагодарила женщину, присаживаясь и доставая мобильник. — Мне срочно надо сделать пару звонков, нужно было уточнить у Феликса насчет столика для Германа.

— Мне выйти?

— Не надо. Ничего секретного. Простите, это займет всего пару минут, — Разговаривая с Раньей, я уже звонила Феликсу.

— Элеонора? — в голосе Феликса послышалось удивление, еще бы я ему нечасто звонила.

— Добрый вечер. Надеюсь, что не отвлекаю вас. Я бы хотела поговорить насчет столика для моих друзей в субботу…

— Я бы тоже хотел с тобой поговорить о размещении гостей. Я не представляю каким должно быть помещение для того чтобы разместить в нем всех желающих. Элла прошло менее суток, а у меня уже сейчас более сотни желающих на место и я сейчас говорю только о тех, кому невозможно отказать, так что жду тебя у себя завтра в любое время, будем искать способы расположить и твоих и моих гостей.

— Хорошо, — тихо произнесла. Феликс отключился, а я явственно представила себе размер надвигающейся на меня катастрофы.

— Элла у вас неприятности? — Ранья присела на стул напротив меня.

— Хочется надеяться на то, что неприятности обойдут меня стороной, — теперь я уже звонила Герману. — Как ты там?

— Решила проконтролировать?

— Вообще-то я насчет столика в "Золотом драконе", я оставила заявку, но все, как я тебе и говорила решится завтра.

— Элеонора…

— Обещаю, что сделаю все возможное.

— Хорошо, я на тебя рассчитываю, и завтра с нетерпением буду ждать от тебя звонка.

— Пока, — отключив мобильник, положила его рядом с собой на стол.

— Элла, а вы что можете позволить себе заказать столик в "Золотом драконе", — изумилась Ранья.

— Вот и мне это интересно, — к нашему женскому коллективу присоединился Мирослав. — Откуда у студентки возможность посещать такое заведение и насколько я понял ты там частая гостья. Можешь не отрицать, тебя там все знают.

— А я и не отрицаю, — отломив ложечкой кусок от пирога, отправила его в рот. — Вкусно.

— Благодарю, я сама готовила. Если хотите я дам рецепт. Он совсем простой и готовится пирог быстро.

— Верю, но рецепт не возьму, потому что не люблю готовить, — оторвав взгляд от недоеденного пирога, бросила извиняющийся взгляд на Ранью. — Самое большее на что меня хватает, это довести до готовности полуфабрикаты или же соорудить бутерброд.

— Элла, вы с таким рационом язву себе заработаете.

— Не заработает. Она же у нас в "Золотом драконе" питается.

— Мирослав, — Ранья попыталась затушить искры разгорающегося скандала.

— Да питаюсь и довольно часто, и что с того? — Я с вызовом встретила угрожающий взгляд Мирослава. Он мне никто, а значит, не может указывать, где я могу питаться, а где нет.

— Позволь узнать на какие средства?

— Меня приютили, как бедную родственницу и кормят бесплатно, — и ведь ни капли лжи, одна только правда.

— Дети давайте вы успокоитесь. Мирослав, ну что ты завелся? — попыталась утихомирить сына Ранья, в то время как мы с Мирославом прожигали друг друга глазами.

— Мам я спокоен, я всего лишь хочу знать.

— Мирослав не стоит настаивать и наседать на Эллу, если она захочет и сочтет нужным, то она тебе непременно об этом расскажет, — Ранья положила руку на плечо сына, но тот похоже этого даже не заметил.

— Так ты мне скажешь?

— Для тебя это так важно?

— Да.

— Хорошо, — отведя взгляд, я принялась за поедание пирога. — Я никогда не делала из этого тайны. Лаура дочь Феликса, владельца "Золотого дракона".

— И что с того? — мой ответ не удовлетворил Мирослава.

— Мы с Лаурой уже давно дружим, я даже несколько раз ночевала у нее. Работники "Золотого дракона" заменили мне семью, я помню, как этот ресторан открывался.

— Что у тебя с Феликсом? — Мирослав допрашивал меня словно ревнивый супруг, заставший у себя дома постороннего мужчину.

— Я его воспринимаю как отца, которого никогда не знала. По мере нашего с Лаурой взросления, он наставлял нас, давал советы и даже защищал. Я к нему питаю теплые родственные чувства, хотя и не являюсь его кровной родственницей. Еще вопросы будут?

— Ты в субботу будешь там? — Мирослав остыл, хотя я так и не поняла, с чего он вообще завелся.

— Естественно. Разве я могу пропустить выступление Лучезарной? Мне даже столик не нужен, я могу где-нибудь в уголочке постоять.

— Меня с собой возьмешь? Я тоже с тобой в уголочке постою.

— Не знаю-не знаю, — я положила в рот остатки пирога. — Посмотрю на твое поведение. А вообще у нас с девчонками девичник.

— Он у вас вчера был.

— Вчера не считается, так как это был не девичник, а дружеские посиделки.

— Ну и куда вы все пропали? — к нам присоединились отец и дед Мирослава. — Мы вас там ждем-ждем, а вы тут чаи распиваете. Нам же без вас скучно. Мирослава за вами послали, и он тоже пропал, пришлось самим отправляться на ваши поиски.

— Элла, может вы все-таки вернетесь в гостиную, там мы все сможем расположиться более комфортно.

— Вернусь, раз просите, тем более что пирог я уже доела. Ранья большое спасибо, — поблагодарила хозяйку.

— Элла может вам еще кусочек положить?

— Лучше с собой заверните, — пирог был действительно великолепным, он просто таял во рту.

— Хорошо, я вам его весь заверну.

— Как весь, а как же мы? — возмутился Ярослав, с шутливым упреком глядя на жену.

— А мужчинам сладкое вредно, особенно на ночь.

— Элла расскажите нам немного о себе. Кто ваши родители? Чем они занимаются? — Попросил меня Святослав, как только мы расположились в гостиной.

— Мама исследователь, она постоянно в разъездах, и в детстве я много путешествовала, а потом, когда мне исполнилось одиннадцать лет, я заявила маме, что мне надоело постоянно менять школы, преподавателей, и одноклассников. Из-за вечных разъездов у меня не было друзей, и я часто находилась в одиночестве, так как мама большую часть дня пребывала вне дома.

Воспоминания навеяли грусть.

— Не знаю, как бы сложилась моя судьба, не закати я в тот роковой день маме истерику. Я выбежала из квартиры заявив ей, что она может лететь куда угодно, а лично я остаюсь и никуда не полечу. Вся в слезах, я выскочила на улицу и побежала не разбирая дороги куда глаза глядят. Феликс выходя из машины разговаривал по телефону. От столкновения со мной, телефон у него выпал и не пережил падения. Вот так вот мы с ним и познакомились.

— И он сразу предложил тебе поселиться в "Золотом драконе" и заменить отца. — Мирослав злился, а еще явно нарывался на мою грубость. Сидел бы себе тихонечко и молчал, так нет, решил настроение не только себе, но и другим испортить.

— Из машины вышла белокурая девчушка, приблизительно моего возраста, — проигнорировав выпад Мирослава, я продолжила рассказ.

— И вы сразу же с ней подружились. — Захотелось найти кляп и засунуть его Мирославу в рот.

— Сын, какая муха тебе укусила? — Ярослав упрекающе глядел на сына. — Если тебе не интересно, и ты не хочешь слушать, выйди, а если останешься, то больше не смей перебивать Эллу, — грозно произнес Ярослав. — Где твое воспитание? Мне за тебя стыдно.

Несмотря на то, что отчитывали вовсе не меня, мне все равно стало как-то неловко, и даже захотелось попрощаться и уйти.

— Элеонора, продолжайте, Мирослав больше не будет вас перебивать.

— Лаура непростая девушка, — я смотрела на свои переплетенные пальцы рук. — От нее отказались родители. Они сочли внезапно проявившейся дар ребенка проклятием и поспешили избавиться от дочери. Лаура замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Я сильно переживала из-за разлетевшегося на куски телефона Феликса. Мы тогда не могли себе позволить купить такую дорогую модель. Я представила, как будет ругать и упрекать меня мама, я боялась, что она из-за меня никуда не полетит и потеряет работу, а еще я переживала из-за того, что Феликс мог сообщить о случившемся инциденте в школу.

— Не бойся, Феликс хороший, — сказала мне тогда Лаура, беря за руку.

Вот с тех самых пор я практически поселилась у Лауры и Феликса, который приглядывал за мной всякий раз, когда моя мама улетала в очередную командировку. Я почти сразу привязалась к Лауре у которой, как и у меня на тот момент не было ни одной подруги. С Фелицией мы познакомились чуть позже.

— Элла, простите, а что за дар у вашей подруги? — поинтересовалась Ранья.

— Она читает мысли и способна проникать даже через поставленные блоки. Ей хватает взгляда, для того чтобы узнать о человеке все. Она не приемлет лжи и притворства, ее нельзя обмануть.

— Должно быть сложно находиться рядом с таким человеком?

— Это только в том случае, если есть что скрывать, а мне скрывать было нечего, наоборот, мне было забавно общаться с Лаурой мысленно.

— Получается что Феликс не родной отец Лауры, а приемный?

— Он ее дядя. Мать Лауры его сестра, которой Феликс строго-настрого запретил приближаться к дочери. Как ни крути, мы все выиграли от этой встречи. Феликс в моем лице нашел подругу и одновременно няньку для своей племянницы, и ему теперь не приходилось постоянно держать Лауру при себе, а передо мной с того момента открылись все двери. Лаура благодаря мне, а впоследствии и Фелиции смогла раскрыть весь свой потенциал, так как мы позволяли ей в любое время ковыряться в наших головах.

— Если бы вы этого не сделали, девочка могла бы умереть, — подняв голову, я взглянула на Ярослава. — Я никогда прежде не встречался ни с чем подобным, но читал о том, что на ранних стадиях проявления данного дара, ребенку необходимо по нескольку раз в день беспрепятственно проникать и читать чужие мысли, а если объект в чью голову обладающая даром вторгается проявляет хоть малейшее сопротивление, это пагубно сказывается на психике обладающего даром. Многие сходили с ума, но это происходит лишь в детстве, — успокоил меня Ярослав, после того как изрядно напугал. — Как правило, к совершеннолетию дар входит в полную силу и уже не причиняет тому, кто им владеет вреда. Я бы был не против пообщаться с этой девушкой и если она захочет, могу даже договориться о том, чтобы ее протестировали в лаборатории.

— А что потом? — подставлять подругу не хотелось.

— Если захочет, то она сможет работать у нас в отделе.

— А если не захочет?

— На нет и суда нет, в этом случае мы попробуем уговорить ее работать с нами хотя бы изредка. У нас она сможет развиваться, совершенствоваться и одновременно приносить пользу, да еще и деньги за это получать.

— Я ей скажу, а там пусть сама решает.

— Элла, как я понял у вас нет отца? — Святослав сменил тему разговора, переключившись на меня. — Вы знаете кто он?

— Нет. Я его никогда не видела и думаю, что если мы с ним случайно столкнемся, то я не пойму что это мой отец.

— У вас что ни одной фотографии его нет?

— Увы, — горестно произнесла, разводя в стороны руки. — У мамы случился головокружительный роман с моим отцом. Они всего лишь несколько дней были вместе, после чего он исчез.

— А вы пытались найти его по имени? Из какого он рода?

— Еще при первой встрече он предупредил маму, что в силу обстоятельств вынужден пользоваться чужим именем, так что искать его не имеет смысла. Планета круглая, кто знает, может быть мы с ним когда-нибудь и встретимся?

— Вы осуждаете отца? — Святослав внимательно наблюдал за выражением моего лица. — Как думаете, сможете ли вы его когда-нибудь простить?

— Для того чтобы осуждать или прощать необходимо во всем разобраться. Возможно мой отец военный, отправился на задание с которого не вернулся, а может и вернулся, но не нашел мамы. А возможно он давным-давно нашел себе пару и у него с моей мамой случился всего лишь мимолетный роман, о котором сейчас мой папочка даже и не вспомнит. Какой смысл тыкать пальцем в небо и гадать? До истины мы с вами все равно не докопаемся. Вот когда я встречу его и выслушаю, тогда и подумаю, заслуживает он прощения или же нет, в любом случае я ему благодарна за то, что появилась на свет, но маме я благодарна больше. Она не побоялась трудностей, которые ей пришлось преодолеть с моим появлением.

— Элеонора, я написал сочинение, прочтите, может я что-то упустил? — Ростислав протянул мне планшетник. — А вы вообще с всеобщим дружите?

— Дружу и довольно неплохо. Я свободно на нем разговаривала еще до того, как начала учиться в школе.

— Тогда может и ошибки проверите?

— Ростислав, как тебе не стыдно? — упрекнула Ранья сына. — Элеонора первый раз у нас в доме и уже достаточно тебе помогла.

— Так я же Эллу прошу, а не заставляю. Ведь вы же мне поможете, да? — Ростислав умоляюще посмотрел на меня.

— Конечно, помогу, — согласилась, улыбнувшись парню. — А ты сам на всеобщем писал или пользовался электронным переводчиком?

— Сам. Зачем доверять машине перевод, если я сам хочу выучить язык? — Разговаривая с Ростиславом, я уже бегло просматривала текст. Работая у Амалии еще и не такому научишься. Лично я могла при любых шумовых эффектах кропотливо работать над статьей, совершенно не обращая внимания на шум. Могла что-то кому-то говорить и одновременно делать наброски, а также по нескольку часов разговаривать по телефону и одновременно что-то записывать.

— Вот здесь смотри, — я выделила желтым цветом в тексте слово.

— И что здесь не так?

— Это слово не склоняется. Оно на всеобщем всегда остается неизменным.

— Сейчас я тебе напишу слова которые необходимо запомнить для того чтобы в будущем у тебя было меньше ошибок. Вот смотри их совсем немного, — написав слова, я развернула планшетник к Ростиславу.

— Надо же, — Ростислав почесал затылок. — Никогда бы не подумал.

— М-да, — раздалось сбоку. И я только сейчас сообразила, что одно из написанных мной слов Мирослав склонял на занятии. — Кажется, я понял, почему ты улыбалась на занятии.

— Братец, ошибку, что ли сделал? — Ростислав радовался промаху брата.

— Ростислав, я не подтвердила твою догадку.

— Элла, но вы ее и не опровергли, — парировал он.

— Может я решила сделать это специально и сохранить интригу? Тебе текст-то дальше проверять, или теперь сам с ним разберешься? — указала я на планшетник.

— Проверять, — плоский прямоугольник перекочевал ко мне в руки. — Может, я еще чего-то не знаю. Век живи — век учись.

— Мудрые слова, — изрек Святослав, поглядывая на меня. — Элеонора, а может вам в преподаватели пойти?

— Нет, уж увольте. Я для себя уже выбрала профессию, которую не намеренна менять. Обучение студентов и школьников это не для меня с ними же необходимо терпение, которое у меня периодически исчезает. Держи, — протянула я Ростиславу планшетник. — Сочинение отлично написано, ошибок нет и объем выдержан. Смело можешь рассчитывать на высший бал.

— Элеонора, как давно вы решили посвятить свою жизнь изучению животных? — Я не смогла сдержать кислого выражения лица, и это не осталось незамеченным. Лиманские смотрели на меня и я понимала, что если солгу, то они это поймут и та хрупкая связь что у меня с ними за этот вечер образовалась порвется.

— Элла, вы что, животных совсем-совсем не любите?

— Ну-ну, — протянула. — Это смотря как вы их приготовите и под каким соусом мне их подадите.

Шутку оценили. В голос смеялись все. Ростислав от смеха даже со стула сполз и, держась за живот, направился в сторону миниатюрного дивана, на который и завалился. Дед, от смеха сотрясался всем телом. Ярослав, спрятал лицо в ладонях, а Ранья, смеясь, смахивала со щек слезинки, и даже Мирослав тихонечко посмеивался. Я тоже улыбалась, кажется, выкрутилась.

— Ну, Элла, ну насмешила.

— Я предпочитаю наблюдать за растениями, но так как флора и фауна тесно связаны между собой, приходится наблюдать и за животными.

Взгляд упал на часы, которые показывали, что пора отправляться домой. Пообщалась с родственниками Мирослава, пора и честь знать, тем более что и предлог подходящий имеется.

— Простите, я и не думала что уже так много времени. Засиделась я у вас, а у меня еще ни одно домашнее задание не сделано, — только вот я, то, что мне задали в академии, делать и не собиралась, мне Амалия столько тем для статей выслала, что впору было хвататься за голову.

— Элеонора, подождите минуточку, я вам пирог принесу, — и хозяйка поспешила на кухню.

— Ранья, — окликнула женщину. — Напишите мне, пожалуйста, рецепт пирога, вдруг у меня появится желание и время его испечь.

— Конечно же напишу. А как надумаете печь зовите в помощники Мирослава, он любит готовить и печь у него неплохо получается. — Женщина вышла, оставив меня одну со своими мужчинами.

— Элла вы уж нас не забывайте и заходите в гости без всякого приглашения, — предложил Ярослав, поднимаясь с кресла. — Мы все будем очень рады снова вас повидать.

— Спасибо, буду иметь в виду. — Все, надо бежать отсюда, в тишину своей квартиры и подальше от изучающе-любопытных глаз.

— Вот держите, Ранья вложила мне в руки огромный контейнер.

— Вы все содержимое холодильника мне в него положили? — Угощение оказалось достаточно тяжелым.

— Нет, только половину, — успокоила меня женщина, — больше не могу, а то меня саму съедят. — Женщина пребывала в великолепном настроении, она с обожанием смотрела на меня, а после взглянула на сына и ее глаза увлажнились.

О горе мне, Ранья радовалась за Мирослава, а мы с ним ее нагло обманывали, представляю, как она расстроится, узнав о том, что мы с Мирославом расстались. Хотя мы с ним так и так расстанемся после того как выйдет моя статья. Не надо было мне сюда приходить.

— Я провожу тебя, — Мирослав забрал из моих рук контейнер, а я надеялась на то, что вызвав такси, в одиночестве доберусь до дома. Что такое не везет и как с этим бороться? — Всем пока, — махнув рукой родным, Мирослав стал толкать меня в сторону двери.

— До свидания, — произнесла я, выходя на лестничную площадку.

— У меня к тебе предложение, давай немного погуляем по городу, — жалостливо-умоляющий взгляд черных глаз, проигнорировать не удалось. — Если я сейчас вернусь домой, то родные мня вопросами о тебе закидают. Ты им понравилась. Элла, пожалей меня, давай прогуляемся по вечернему городу, признаться, я так давно не совершал пеших прогулок, что уже забыл, как это делается.

— Ладно, — сдалась, выходя из подъезда, — но, чур, маршрут выбираю я.

— Хорошо, — тут же согласился Мирослав.

Мы долго гуляли вначале по вечерним, а затем и по ночным улицам. Я, найдя свободные уши, безостановочно рассказывала о Миорине, давно увлекаясь историей, я знала о нашей планете все. А еще, мне нравилось рассказывать, только вот слушатели мне редко попадались.

Устав ходить, я уговорила Мирослава подняться на крышу, самого высокого небоскреба и уже оттуда глядя вниз, продолжила свое повествование.

Надо сказать, Мирослав оказался благодарным слушателем и великолепным собеседником, начитанный, образованный и в семье вроде как у него все в порядке, зачем он стал тянуть деньги со студентов? Ведь он не бедствовал. Неужели не понимает, что если попадется, то ему придется навсегда расстаться с профессией.

— Элла, ты загрустила.

— Уже поздно, пора спускаться, завтра, вернее уже сегодня, рано вставать. Выходные закончились, наступают трудовые будни.

— Зачем спускаться, можно сюда на крышу такси вызвать, если уж тебе домой захотелось, я, к примеру, не прочь еще немного погулять.

— А отсыпаться вы, Мирослав Лиманский, за кафедрой собираетесь, предварительно раздав студентам контрольные листы?

— Знаешь, Элла, ты мне подала великолепную идею, — глядя на меня Мирослав улыбнулся.

— Пожалейте, господин преподаватель, я не подготовилась, не выспалась, а значит, у меня не будет шанса получить наивысший балл.

— Я тебе его поставлю, если будешь себя хорошо вести, — после такого признания я навострила ушки.

— Вы Мирослав готовы ради меня пойти на подлог? — глядя на педагога вопросительно изогнула бровь. — И что же вы за это от меня потребуете?

— Придумаю, скажу, — он не сводил с меня своих темно-карих глаз. Мне показалось, что он мне хотел что-то сказать, но так и не решился.

— Мирослав, а почему ты вчера не защитил меня от Антонио, почему ни разу не осадил его? — За весь сегодняшний день, мы ни разу не коснулись темы вчерашнего вечера.

На лице Мирослава отразилась боль. Вместо ответа, он показал мне свое левое запястье, на котором красовалась магическая метка.

— И давно у тебя такая штука?

— Давно, — опустив руку, и отвернувшись от меня, Мирослав достал из кармана мобильник. — Я вызову такси.

Что же эти двое могли пообещать друг другу? — Не прошло и минуты как вызванное такси приземлилось на нашей крыше.

Миорин, расположенный в самом центре Галактики, стал пересечением большинства путей. Вследствие этого многие захотели жить именно здесь, и тогда остро встал вопрос, где же разместить всех кто решил осесть на нашей планете? Именно в те дни началось строительство небоскребов, только этого оказалось недостаточно, и тогда пошла тотальная вырубка деревьев, а на их месте стали появляться уходящие за облака дома.

Теперь возникла новая проблема — транспорт. По дорогам Миорина стало невозможно передвигаться и тогда машины полетели, а те, кто мог позволить роскошь, устанавливали к себе на машины перемещатели, которые за считанные секунды могли доставить хозяина до места назначения. Очень даже удобно, машина сама автоматически могла вернуться на стоянку.

Прежде утопающий в зелени Миорин за каких-то пятнадцать лет, утратил свое очарование, превратившись в сплошной офисный центр, который плавно переходил в спальный район. Деревья и цветы теперь можно было увидеть только в парке, благо его додумались не трогать.

— Элла ты едешь, или мы остаемся, и я отпускаю такси.

— Едем, — распахнув заднюю дверцу, я села в машину, Мирослав сел рядом с водителем. От того места где мы находились, до моего дома лета было минут десять. Прикрыв глаза, положила голову на спинку сидения.

— Элла мы приехали, — до моего лица что-то дотронулось. Открыв глаза, обнаружила, что мы уже стоим возле моего подъезда.

— Кажется, я заснула.

— Да ты храпела на весь салон.

— Раз я от этого не проснулась, значит, храпела я не так уж и громко, — ответила, покидая машину.

— Элла я пошутил.

— Знаю, и благодарю тебя за прекрасный вечер. Дальше провожать меня не надо, дойду сама. Всего хорошего, — махнув Мирославу, направилась к подъезду, спиной чувствуя на себе его взгляд.

Поднимаясь на лифте до нужного этажа, решила, что академия один день может обойтись и без меня, тем более что всеобщего по понедельникам у моей группы не было. А мне еще нужно было написать несколько статей для следующего номера нашего журнала, а так же решить, как расширить ресторанную зону "Золотого дракона", поэтому завалившись в постель, я отключила в телефоне будильник, а потом подумала и вообще телефон выключила. Я должна была выспаться.