Ночная фиалка

Глава 1

Боль от стояния на каменных плитах пола кинжалами вонзалась в колени, но поменять позу или облегчить своё состояние Дара не решалась. Рук она почти не ощущала. Верёвка грубыми узлами впилась в кожу запястий, посечённая спина нестерпимо ныло, голова кружилась, а губы запеклись от крови, но все это неважно. Важно было только одно – присутствие в гостиной замка Монресак высокой светловолосой красавицы. От неё сейчас зависела судьба девушки. Вот уже пару часов, как она личная рабыня пресветлой графини Тао-Ресак.

Пряди неровно обрезанных черных волос падали Даре на лицо, сквозь них она с трудом различала сидящую за столом графиню. В руках та держала хрустальный на тонкой ножке бокал с вином. На тёмно-красном платье ярко выделялись волны светлых распущенных волос, алые губы кривились в капризной усмешке, а глаза застыли двумя кусочками льда.

– Милый, – протянула красавица, делая маленький глоток из бокала, – я уже устала ждать.

– Придётся, сестрёнка, – раздражённо дёрнул плечами молодой человек, сидящий на другом конце стола. Одет он был в щегольский замшевый камзол зелёного оттенка, на шее ярко-жёлтым пятном выделялся шейный платок. Маленькие усики придавали ему немного хищное выражение лица, – Наши люди в Туумене с ног сбились, выполняя заказ. Кстати, дорогая, зачем тебе это пугало? – он кивнул в сторону Дары.

– Фу, какой ты недогадливый, – графиня надула свои очаровательные губки, – смотри, – она качнула бокалом в сторону девушки, – какая упорная тварь. Ей сегодня здорово досталось. Если бы я не подлечила её, да-да, не делай такое лицо, мой дар, на кого хочу, на того и трачу, она бы давно уже без сознания валялась, и шансов выжить у неё было бы немного. И всё равно крошке порядком перепало, но, как видишь, стоит, пощады не просит, даже голову заставить её опустить не могу. Гордая…, пока, – в голосе послышалась насмешка пополам с одобрением, – Представь, какое будет удовольствие сломить такую упрямицу, заставить ползать у своих ног, – глаза графини полыхнули лихорадочным блеском. Дара невольно вздрогнула, столько обещания было в голосе хозяйки.

Ну, почему она попалась ей на глаза в весёлом доме? Лучше бы Пёс просто прибил взбунтовавшуюся новенькую. Смерть, она же ласковая матушка для подобных горемык. Раскрыла свои нежные объятия, приняла бы её измученную душу, отгоняя боль и страдания всевластной рукой.

Нет, углядела, вмешалась. Какой такой изгиб дороги послал блистательную лэссу в заведение к тасу Фойлу?

В маске, инкогнито, графиня лишь мельком взглянула на Пса, волочащего за волосы по полу, задушено хрипящую девчонку. Увидела упрямо сжатые губы, полные решимости черные глаза, перекошенное от боли лицо мужчины и бархатным голосом поинтересовалась у хозяина: «Кто эта крошка?»

– Ах, простите, пресветлая лэсса, – Фойл склонился почти до пола, ухитряясь при этом не сводить с высокой гостьи преданного взгляда, – она не стоит вашего внимания. Новенькая, но, увы, испорченный материал.

– Раз он испорчен, значит, обойдётся мне дёшево, – пожала плечами графиня.

– Хозяин, – взвыл Пёс, понимая, что девчонка ускользает от расправы, – эта тварь мне чуть пол руки не откусила.

Они сошлись на пяти золотых и двадцати ударах плёткой. Сиятельная лэсса пожелала лично присутствовать при наказании.

Двадцать ударов, и каждый длился вечность, взрывая плоть, разрывая нежную кожу. Пёс бил в полную силу, мстя за унижение, за вред, нанесённый уважаемому клиенту, за попытку сопротивляться наказанию, не понимая, что жертва сама выбрала этот путь, желая пройти его до конца и как можно быстрее.

Дара уже приготовилась к смерти, но, видно, чаша жизни не была ею испита до дна. Исцеляющий холод коснулся рассечённой спины, останавливая кровь, затягивая раны тоненькой кожей. Нет, полного исцеления ей не подарили, оставив боль и воспоминания о порке, но жуткие раны перестали угрожать жизни девушки.

Ярко бордовое с безвкусной золотой вышивкой и широкими разрезами платье почти не держалось на Даре, и чтобы прикрыть голую спину, ей выдали чёрный плащ.

Пару недель назад она вошла в этот дом, полная надежды обрести новую семью, с детским любопытством вглядываясь в лица обитателей, улыбаясь им чистой улыбкой незамутнённой души, а уходила в мужском плаще на израненных плечах, с окровавленной душой, в которой не осталось больше места для наивности и веры в людей. Детство осталось за порогом этого дома, обиталища изломанных судеб, развратных и похотливых страстей, дома, который по какому-то недоразумению прозвали «весёлым».

– Если тебе так хочется – развлекайся, – пожал плечами молодой человек, – только не жалуйся, когда эта тварь проткнёт тебе сердце кинжалом.

– О, не переживай, – графиня возбуждённо облизала губы, – я умею справляться с такими бунтарками. И поверь, мои крошки не чета твоим послушным куколкам в постели, которые и стонут лишь по команде, – граф поморщился на грубую реплику сестры, но промолчал. Пресветлая Тао-Ресак встала из-за стола, и грациозно покачивая бёдрами, направилась к девушке.

В этот момент Даре истово хотелось исчезнуть, испариться, на крайний случай, стать кем-нибудь маленьким, незаметным, хотя бы пауком или мышью, только бы не ощущать на своей коже прикосновения прохладных пальцев графини.

Щеки ещё горели от ударов, которыми хозяйка щедро наградила новую рабыню за попытку побега. Руки девушке связали сразу же после того, как она выпрыгнула из кареты на полном ходу и лишь по счастливой случайности отделалась лёгким ушибом. В тот момент, стоя на коленях, с трудом сдерживая слезы от боли, Дара с ужасом понимала, что хозяйка не просто злится за неповиновение, не просто наказывает, а получает от причинения боли удовольствие. «Бежать отсюда, бежать!» – стучало в голове.

– Правда, милая? – подошедшая к ней графиня обвела большим пальцем контур губ девушки, потом цепко ухватила за подбородок и, наклонившись, шепнула на ухо: «Ты будешь меня обожать, обязательно будешь».

Живот скрутило от резкого приступа тошноты. Дара попыталась отшатнуться, но затёкшее от долгого стояния тело отказывалось повиноваться. Стало жутко и противно, и больше всего её пугала убеждённость в словах графини.

Внезапно со двора донёсся непонятный шум. Мужчина вскочил из-за стола, бросился к окну и грязно выругался.

– Скорее уходим. Похожи, твари ночи все-таки добрались и до нас. Давно говорил, что нужно избавиться от маменькиного наследства. Нет, ты вцепилась в ожерелье, словно не понимаешь, что на отрубленную голову его не оденешь.

Графиня побледнела, на секунду замерла, а потом метнулась в личные покои.

– Погоди, – крикнула она, – я им его не оставлю.

Брат уже стоял около камина, поворачивая цветочное украшение на решётке. Заскрипела, отходя в сторону, часть стены, открывая чёрный зев подземного хода.

– Быстрее, – поторопил сестру граф, нервно оглядываясь на дверь, ведущую в холл. Потом не выдержал, рванул к двери и, захватив один из стульев, подпёр им ручку.

Через пару мгновений из арки, ведущей в личные покои, показалась графиня, в руках она сжимала чёрную резную шкатулку. Граф ловко зажёг факел и вместе с сестрой, не мешкая, нырнул в потайной проход. Стена вслед за ними заняла своё место, скрывая беглецов.

Дара осталась одна, лишь два полупустых бокала на столе безмолвно свидетельствовали о том, что недавно здесь кто-то был.

Девушка попыталась встать, но ноги не слушались, и она неуклюже завалилась набок. Сил совсем не осталось, и Дара решила остаться на полу, но тут на лестнице, ведущей в столовую, раздался шум схватки, чьи-то крики, а затем дверь содрогнулась от мощного удара.

«Надо где-то спрятаться», – мелькнула разумная мысль. Страх придал девушке сил, она завозилась, силясь подняться, но успела лишь встать на колени, как дверь с громким треском распахнулась, подпирающий её стул отлетел в сторону, врезался в стену, и в столовую ворвались трое.

Дара, не делая никаких попыток пошевелиться, бесполезно пытаться обмануть смерть, заворожённо смотрела, как две тени бесшумно скользят по комнате, обнажив клинки, и скрываются в личных покоях графини.

Третью тень девушка потеряла из виду, а зря. Её рывком оторвали от пола, встряхнули, как нашкодившего котёнка, и мужской голос, растягивая гласные, произнёс: «Признавайся, гадёныш, куда делась твоя хозяйка?»

В ответ Дара лишь просипела нечто неразборчивое. Завязки плаща с силой впились в повреждённое горло.

– Молчишь? – неправильно понял её незнакомец. Голубые глаза вспыхнули от гнева, – Таблах ас тахать, – выругался он, отшвыривая девушку в сторону, словно испорченную вещь. Стена больно ударила в спину. Ещё не успевшие до конца зажить после исцеления раны от удара раскрылись, что-то тёплое потекло по пояснице. «Кровь», – мелькнула мысль и пропала под натиском боли.

Дара прикусила губу, чтобы не застонать. Не стоит привлекать к себе внимание детей ночи. Может ей повезёт, и они уйдут, не став добивать полудохлого слугу? Надежды мало. Убийцы не оставляют после себе живых, со страшной жестокостью расправляясь со всем, кто встаёт у них на пути. Давно уже они терзают империю, вот уже почти век ими пугают ребятишек, но особенно страшны эти рассказы для богачей. Дети ночи охотятся за сокровищами. Сказывают, что не за всеми, а только за проклятыми, а как соберут их полностью, так и спадёт с них самих страшное проклятие.

Маски, одетые на лица теней, не позволяли Даре понять, действительно ли убийцы имеют звериные рожи или того хуже облик страшных чудовищ, но проверять, что правда, а что нет, она бы не стала даже под угрозой казни.

Вы бы решились из любопытства заглянуть в лицо смерти? Только если не желаете перед её визитом заранее подобрать новый платок старушке в подарок.

Даре не было видно, как в комнату вошли ещё четверо теней, а из личных покоев с пустыми руками вернулись двое. Но она прекрасно понимала, что добыча ускользнула от убийц, и те сейчас пребывают не в лучшем настроении. Как жаль, что их разговор ей непонятен!

– Ты уверен, что он бесполезен? – старший кивнул в сторону лежащей на полу фигуры.

– Уверен, – с презрением в голосе ответил тот, кто задавал Даре вопрос, – тварь мучает их, убивает, а они все равно её защищают. Ведьма, – он сделал рукой знак, отгоняющих злых духов.

– Я попробую его разговорить. Он последний, кто её видел и скорее всего, знает, куда она делась.

Старший подошёл к лежащему на полу пареньку. «Совсем еще мальчишка!» – подумал, глядя на избитое лицо. Нечто похоже на жалость шевельнулось в его сердце. Коротким взмахом перерезал верёвки на руках, мельком отметил посиневшие запястья – давно связан, подхватил под руки, помог встать. Паренёк с насторожённостью следил за каждым его движением. От взгляда черных глаз, обрамлённых густыми ресницами, старшему вдруг стало не по себе.

– Кто тебя так? – спросил он, с трудом выговаривая чужие слова, – Она? – глупый вопрос. Чудовище в этих краях только одно – обворожительно-прекрасное белокурое создание.

Паренёк в ответ просто кивнул. Стоять ему было тяжело, и старший почти держал его на весу.

Внезапно худенькое тело дёрнулось и шагнуло вперёд, заваливаясь носом вниз. Старший выругался, подхватил паренька за плечи, стараясь держать как можно аккуратнее, итак по лицу понятно, что бедняга сильно избит. Но на одном падении тот не остановился и продолжил двигаться дальше на прямых ногах, пытаясь на каждом шаге пробить головою пол.

Таким странным способом они добрались до камина. Что могло там понадобиться убогому, старший не представлял, но упорство всегда уважал. Если человек так к чему-то стремится, почему бы не помочь?

Пацан, дойдя до цели, покачался, собираясь с силами, и затем почти повис на каминной решётке. Тени переглянулись – представление явно затягивалось, но тут в сторону поползла часть стены, открывая проход.

Убийцам не нужно было повторять приглашение, один за другим они скрылись в темноте. Лишь последний задержался, пробурчал что-то на непонятном языке и, взвалив пацана на плечо, поспешил за остальными.

Висеть вниз головой было весьма неудобно. Ещё неудобнее в таком положении думать. «Почему он не убил меня? Не стал тратить время? Так его много и не требуется. Вжик и всё. Мне одного удара хватит».

Покачиваясь на мужском плече в такт плавным движениям убийцы, Дара словно плыла по подземному коридору, даже звук шагов едва прорывался сквозь гулкую тишину подземелья. Двигались они в полной темноте. Тени не стали зажигать свет, прекрасно обходясь без него.

Но вот вслед за ними поползла серая тень, из мрака выступили призраки стен, покрытые капельками влаги и наростами мха. Впереди раздался чей-то тонкий вскрик, тут же поглощённый тишиной. Сердце девушки испуганно сжалось, однако её носильщик не замедлил шаг, все так же уверенно идя по проходу.

Стало светлее, а затем они оказались в естественной пещере, куда уже смог пробраться лунный свет. В его серебряных лучах высветилось пышное облако светлых волос, разметавшихся по серым камням, чёрный зев распахнутой шкатулки, изрыгнувшей из себя ворох драгоценностей. Браслеты, ожерелья, серьги и кольца сплелись в один разноцветный комок, а рядом в темной луже блестели веером рассыпанные золотые монеты.

Ботинок убийцы опустился на сокровища, с равнодушием сминая украшения. Дара попыталась закрыть глаза, но не смогла. Так и застыло навсегда в её памяти серое нутро пещеры и окровавленная цена жизни пресветлой графини Тао-Ресак.

Снаружи было тепло и безветренно, но девушка этого даже не заметила. Зубы отбивали нервный ритм в такт шагов похитителя или спасителя? На этот вопрос у неё ответа пока не было.

Шли недолго. Деревья лунными тенями застилали обзор, лес из темных уголков грозил неведомой напастью, но какой толк бояться лесных чудовищ, когда самое опасное из них несло Дару на плече.

Впереди послышалось негромкое приветственное ржание. Усталость и боль не помешали сердцу девушки затрепетать в восхищении. Неужели она сейчас увидит знаменитых пегасов – летающих коней, на которых передвигались ночные убийцы?

Этих чудесных созданий мечтали заполучить все знатные семьи от Хрустального моря до Синих гор. Но ни одну, даже имперскую конюшню не переступало копыто крылатого красавца. Тени тщательно оберегали пегасов от грязных рук дельцов и предпочитали умереть вместе с конём, чем оставлять его недругам.

Дару аккуратно спустили на землю, придержали, не давая свалиться, руку поставили на стремя. Девушка судорожно вцепилась в него, ощущая, как рядом кто-то шумно вздохнул, и с трудом удержала визг, когда по ногам скользнуло нечто пушистое. «Крыло!» – вовремя догадалась, рука сама потянулась потрогать, погладить, но в тот же момент земля резко ушла из-под ног, Дару за шкирку вздёрнули вверх, и она очутилась верхом на пегасе позади мужчины.

Дальше руки сами вцепились в кожаную куртку, и все равно ей потребовались все жалкие крохи оставшихся сил, чтобы не свалиться с коня, когда тот в пару взмахов рванул ввысь.

Полет продолжался несколько часов, и когда небо начало сереть на востоке, пегас пошёл на посадку.

Приземлились они на поляне, со всех сторон окружённой темным лесом. Дару сняли с коня, поставили на траву. Девушка смогла пройти пару шагов, а затем без сил рухнула на землю. Пусть убивают, пусть мучают, она не в состоянии больше сделать ни одного движения. Закоченевшее тело отказывалось повиноваться. Но тени, казалось, потеряли к ней всякий интерес.

На поляне уютно разгорелся костер. Вкусно запахло чем-то варёным.

Подойти погреться к огню Дара не решалась, так и сидела, обхватив колени руками, настороженно вглядываясь в мелькающие в отблесках пламени силуэты.

Видимо она все-таки заснула, иначе выходило, что сидевший перед ней на корточках мужчина появился прямо из воздуха. Убийца не стал открывать лица, и Дара видела только серые глаза, внимательно разглядывающие девушку.

– Держи, – ей протянули миску, от которой валил пар, а запах… Дара сглотнула моментально образовавшуюся слюну. И сама удивилась тому, как она проголодалась. Кажется, после случившегося неделю в рот ничего не возьмёт, нет же… Рука судорожно вцепилась в ложку, стремясь впихнуть в рот как можно больше еды.

Мужчина кивнул с довольным видом, встал и направился к костру. Вернулся он с жестяной кружкой. Поставил рядом с девушкой, опускаясь опять на корточки.

– Мы скоро уйдём, – видно было, что чужой язык давался ему с трудом, – ты, – ткнул пальцем в Дару, чтобы у девушки не оставалось сомнений, кого он имеет в виду, – останешься здесь. Как станет светло, пойдёшь вон туда, – и снова указующий жест, теперь в сторону высокого дерева, замершего на краю поляны, – идёшь до дороги, по ней сворачиваешь налево, – убийца на секунду задумался, затем махнул в сторону, – налево – это туда. Повтори! – потребовал он, видимо, серьёзно сомневаясь в умственных способностях своего подопечного. Дара послушно показала рукой.

– Хорошо, – удовлетворённый кивок, – к вечеру выйдешь к деревне. Найдешь таверну. Там спросишь Большого Тынга. Скажешь, что от Корявого Пня. Он тебя примет. Ему давно помощник требуется. Запомнил? Тогда доедай быстрее, нам нужно торопиться.

Девушка принялась за еду. Как резко повернулась её судьба! Ещё несколько часов назад она шла по краю пропасти, а теперь вывернула на прямую ровную дорогу.

Дети ночи, оказывается, не только убивать умели. Вывезли из замка, где никто не стал бы спасать неизвестного бедолагу; трупы они равнодушны к чужим страданиям; накормили, напоили и отправили к своему человеку – поразительная щедрость.

Хозяин таверны явно не просто знаком с тенями, но и работает на них. Учитывая «популярность» убийц в империи, занятие довольно рискованное. Дара надеялась, что Большому Тынгу сгодится не только помощник, но и помощница.

Девушка прикрыла глаза. После сытой и горячей еды еще больше клонило в сон. Мысли путались, и в мечтах она уже видела, как скопив денег на дорогу, вернётся в приют, где займётся обучением младших девочек, а в этот мир больше ни ногой. Хватит с неё приключений и «добрых» дядечек.

Кристан похлопал Дарга по шее, проверил подпругу. Конь всхрапнул и потянулся к карману за лакомством.

– Будет тебе, сластёна, – мужчина погрозил пегасу, – на перевале получишь, а пока не заработал.

Конь обиженно отвернулся, по пути боднув головой хозяина в плечо.

– Но-но, не шали, – Кристан щёлкнул Дарга по носу.

– Командир, все готовы, – доложил Лэс, выныривая из утреннего тумана.

– Да, пора трогаться, – Кристан оглядел недовольным взглядом стремительно светлеющее небо. Задержались они сегодня… Будут теперь маячить у всех на виду, словно стая жирных ворон. Хорошо хоть до гор рукой подать, есть надежда, что никакому дураку в ранний час не придёт в голову любоваться облаками. Получить снизу подарочек, ой, как не хочется.

– А как же ритуал? – вскинулся Лэс.

Старший мысленно застонал. Нет, всем хорош помощник – умён, находчив, ответственен, да только дотошен до каждой буквы Свода Подчинения. Какой к тухмену ритуал, когда в округе только они, да убогий из замка?

– Но ведь положено на каждой остановке, – жалобно проговорил Лэс, глядя в мрачнеющее лицо старшего.

Н-да, придётся провести, иначе не отвяжется.

Кристан достал из-за пазухи висящий на шее тканевый мешочек, привычным жестом, как и сотню раз до этого, вытряхнул на ладонь священную землю из пещеры прародительницы, скороговоркой выпалил фразу пробуждения. Не глядя, серая – она же всегда серая, хотел было ссыпать землю обратно, но замер, не в силах пошевелиться.

Первой на ладони возникла белая искорка, мелькнула и пропала, но тут же появилась вновь и не одна. Золотые, зелёные, алые и голубые искры разгорались все ярче, превращая серые комочки высохшей земли в пригоршню мелких разноцветных светлячков.

Кристан с трудом отвёл взгляд от невиданного зрелища, мельком отметив застывшего в удивлении Лэса, да и остальные бойцы представляли собой скульптурную группу под названием: «Не может быть!?» Эх, какой подарок имперским законникам они бы сделали, окажись те поблизости. Их же голыми руками брать можно было.

И лишь когда свет померк, командиру удалось сомкнуть ладонь в кулак, а затем ссыпать пробудившуюся землю обратно в мешок, подчинённые зашевелились.

– Командир, где она? – недоуменно озираясь, пробормотал Лэс. Остальные, впрочем, вели себя не лучше, вертя головами в разные стороны, пытались найти ту, на кого среагировала земля.

– В лесу искать будем? – деловито осведомился один из них.

– Зачем в лесу? – прищурился Кристан, – Сначала поближе кое-кого проверим, – и он направился к прикорнувшему в стороне пареньку.