Глава 11

– Хочешь поиграть во что-нибудь еще? – с надеждой в голосе спросила Джордан у Спенсера.

– Не-а, – протянул тот. Швырнув колоду карт на стол, мальчик с тоской уставился в окно, прислушиваясь к шуму дождя. На лице его была написана скука.

– Ты уверен? Потому что если…

– Не хочу я ни во что играть! – огрызнулся он. В глазах Спенсера блеснул злой огонек. – Мне эти карты надоели до чертиков! Мы в них чуть ли не с самого утра играем!

Вообще говоря, доля истины в этом была.

И все же Джордан за это время не раз и не два успела возблагодарить судьбу за то, что в одном из кухонных шкафчиков обнаружилась забытая кем-то колода карт. Без нее она бы голову сломала, не зная, что делать и чем занять четырехлетнего малыша, когда тот явно мается от безделья и скуки. Тем более что набор миниатюрных автомобильчиков, купленный ему Бо, уже надоел Спенсеру.

В этот момент ветер снаружи, взревев как-то особенно злобно, с силой потряс бунгало, словно намереваясь утащить его в океан.

Испуганно ахнув, Спенсер вздрогнул и едва удержался, чтобы не залезть под стол. Потом с тревогой покосился на окно, День быстро угасал, и хотя до захода солнца было еще далеко, за окном уже сгущалась темнота.

– Все в порядке, это просто шторм, – поспешно сказала Джордан, стараясь, чтобы голос не выдал того страха, от которого у нее дрожало все внутри.

– Я знаю. – В голосе Спенсера явственно чувствовалось раздражение.

– Может, сделать тебе еще один сандвич? – спросила Джордан. Поломав голову над тем, чем бы его покормить, она сделала два сандвича с арахисовым маслом и желе. Потом, вдруг вспомнив уроки Бо, поколдовала над ними и даже сама засмеялась от удовольствия – один из сандвичей превратился в какое-то причудливое чудовище наподобие морского конька, а другой – в акулу с острым спинным плавником.

– Не-а.

– Ты уверен? Хочешь, в этот раз я попробую сделать тебе сандвич в виде осьминога. Или…

– Нет, – огрызнулся Спенсер, явно давая ей понять, что не желает продолжать этот разговор.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Джордан принялась собирать карты со стола, стараясь класть их так, чтобы карты ложились точнехонько одна на другую.

Карты! Сколько же времени она не играла? Наверное, с тех самых пор, как была еще совсем крохой.

И вот сейчас они со Спенсером переиграли, кажется, во все игры, в которые они когда-то в детстве играли с Фиби.

Джордан удалось припомнить даже несколько таких игр, о которых она и думать забыла. Названия их она не помнила, правила тоже почти стерлись в ее памяти, так что кое-что ей даже пришлось придумывать заново.

Играя со Спенсером, она изо всех сил старалась не вспоминать о том, что когда-то они вот так же играли с его матерью. Ей с трудом удавалось сдерживать то и дело наворачивавшиеся на глаза слезы. Не будь рядом малыша, она бы с радостью дала волю слезам. Но сейчас приходилось в первую очередь думать о Спенсере.

Но не вспоминать о Фиби было слишком трудно – в особенности теперь, когда напротив Джордан с картами в руках сидел этот малыш, который не только был как две капли воды похож на свою погибшую мать, но и в карты играл в точности как когда-то Фиби. Так же, как и его мать, мальчишка до конца игры сохранял на лице уморительно-серьезную мину. Ни на минуту не отрывая взгляда от карт, он хмурил брови, а прежде чем сделать очередной ход, принимался покусывать нижнюю губу – так же, как это когда-то делала она.

– Хочешь, покажу тебе, как из карт можно построить карточный домик? – не зная, чем бы еще занять его, предложила Джордан.

– Не-а.

– Да ладно тебе, давай! Держу пари, мы с тобой такой дворец выстроим – закачаешься!

Спенсер отрицательно покачал головой.

Дождь уныло и монотонно барабанил по крыше. «Внизу, наверное, грохот куда тише», – подумала Джордан. Может, предложить Спенсеру спуститься на первый этаж? Они могли бы устроиться в большой спальне.

Покосившись на Спенсера, она решила сделать еще одну попытку хоть как-то отвлечь его.

– Ты знаешь, что Бо архитектор? Ах да, он ведь тебе говорил. Так вот, он придумывает конструкции домов, в которых потом живут люди. Готова поспорить на что угодно – если мы с тобой построим карточный домик и он простоит до его приезда, Бо просто в обморок от удивления упадет.

– Карточные домики – это просто чушь собачья Они вечно разваливаются, – ворчливо отрезал Спенсер.

– А ты откуда знаешь?

– Мы с мамой их часто строили.

– Но мне кажется, ты говорил, что твоя мама никогда не учила тебя играть в карты, – удивилась Джордан.

– В такие игры – нет. Мы с ней обычно играли в «Плыви, рыбка» или «Я шпион». А когда надоедало играть, строили карточные домики.

– Ах вот оно что! – вздохнула Джордан. Ветер за окном, взревев, точно раненый зверь, ударил в стену и принялся рвать входную дверь. Лампочка мигнула. – Ну так почему бы нам с тобой сейчас не построить…

– Нет! – крикнул Спенсер. Выскочив из-за стола, он вызывающе уставился на Джордан. – Я хочу к маме! Сколько мне еще сидеть тут, с тобой, когда ты даже позвонить ей не позволяешь?!

– Спенсер…

Джордан была почти уверена, что он снова не даст ей договорить. Но вместо того, чтобы перебить, Спенсер вопреки обыкновению молчал. Глядя ей прямо в лицо, он ждал – ждал, когда она объяснит ему, что происходит.

– Спенсер…

– Ну что? Где моя мама, говори!

Джордан сделала глубокий вдох. И тут ветер, вцепившись в несчастное бунгало, так тряхнул его, что свет снова жалобно мигнул и погас – на этот раз уже окончательно. Бунгало погрузилось в темноту.

Это было каким-то безумием.


Бо просидел за рулем уже много часов и все еще никак не мог добраться даже до Ричмонда. А до побережья оставались еще мили и мили пути. Однако дождь и ветер, словно сговорившись между собой, разошлись не на шутку. Навстречу Бо двигался сплошной поток машин – все торопились поскорее убраться подальше от берега, – этот поток был куда плотнее, чем тот, в котором находился Бо. И однако ехать быстрее было невозможно из-за жуткой погоды. Бо уже был свидетелем двух катастроф – из-за неосторожной езды водителей снесло в кювет – и вовсе не стремился оказаться причиной третьей. К тому же из-за этого дорогу дважды перекрывали, и Бо чертову пропасть времени потерял в пробке, что вовсе не улучшило его настроения.

Как объявили по радио, урагану была присвоена третья категория сложности – скорость ветра к этому времени достигала уже сотни миль в час.

По невеселым прогнозам специалистов, куда бы ни двинулся ураган, все было одинаково плохо. В случае, если он вернется в открытый океан, скорость ветра только усилится. А если все-таки направится к побережью, то каких бед он натворит, даже представить было невозможно. Одно только хорошо, как понял Бо, – на земле сила его непременно пойдет на убыль.

В таких обстоятельствах решающую роль играло время. Если ураган всей своей мощью ударит по Оутер-Бэнксу и удар этот придется па тот момент, когда прилив достигнет высшей точки, то полуостров просто исчезнет – чудовищной высоты волны скроют его под собой. Последним, что удалось услышать Бо, было то, что власти объявили немедленную эвакуацию.

А сам он терял драгоценное время.

Поток машин впереди него снова замедлил свое движение. Похоже, там его опять поджидала пробка. С досадой стукнув по рулю кулаком, Бо вдавил в пол педаль тормоза и рассеянно взглянул в окно. Прямо перед его глазами маячил бело-зеленый указатель «Аэропорт Ричмонда» со стрелкой в сторону, где был съезд с шоссе. Бо на мгновение отвел глаза от указателя, подсознательно стараясь отогнать от себя мысль, все чаше и чаще приходившую ему в голову.

Он в очередной раз бросил взгляд на часы. Потом взглянул на ветровое стекло, по которому катился сплошной поток воды, и с мрачным видом снова принялся разглядывать нескончаемую цепочку выстроившихся перед ним машин. Казалось, ей не было конца.

Похоже, другого выхода не было.

Это был единственный шанс.

Бо решительно рванул руль вправо и прибавил газу.

Он ехал в аэропорт.

* * *

– Не люблю свечи, – проворчал Спенсер, с недовольным видом разглядывая крохотную свечку, которую наконец удалось отыскать Джордан. Обрадовавшись находке, она пристроила ее на столик.

– Но почему? – удивилась Джордан. – По-моему, с ними так уютно, – пробормотала она, стараясь, чтобы Спенсер не почувствовал страха в ее голосе.

– Потому, что я вообще терпеть не могу огонь, – тоненьким голоском пропищал Спенсер. Съежившись в комочек, он чуть ли не с головой зарылся в диванные подушки.

Отложив в сторону коробок спичек и дунув на свечку, Джордан осторожно присела рядом с ним. Ей страшно хотелось обнять малыша, прижать к себе покрепче, чтобы он, уткнувшись ей в плечо, не слышал ничего, кроме ее голоса. Но Джордан подозревала, что из этого ничего не выйдет. Скорее всего Спенсер опять шарахнется в сторону, будто испуганный жеребенок. К тому же малыш был явно смущен – очевидно, не мог забыть, как перепугался, когда погас свет.

Собственно говоря, смущаться было нечего, он сделал только то, что на его месте сделала бы и Джордан, если бы могла, конечно. Из глаз у него брызнули слезы, и, завизжав от ужаса, он принялся звать мать. А потом – Бо.

Только вот беда в том, что Джордан не могла позволить себе этого – она не могла признаться этому малышу, что и сама не прочь разреветься. Она должна была держать себя в руках. Должна была казаться сильной и уверенной в себе, чтобы он успокоился и почувствовал себя в безопасности.

А между тем с каждой минутой ей становилось все страшнее. Шторм явно усиливался.

Джордан снова принялась шарить по шкафам, надеясь найти карманный фонарик. Фонарика она так и не нашла, зато наткнулась на небольшой радиоприемник, в котором, к счастью, еще не сели батарейки. Она включила его, но из-за сильных помех было почти невозможно что-либо разобрать. Прижав приемник к уху, она трясла его, но расслышала только два слова – «ураган» и «эвакуация», – потом опять раздался оглушительный треск, и все смолкло.

От всего этого Спенсер, похоже, перепугался еще больше, так что Джордан решила выключить приемник.

Фонарика ей так и не удалось отыскать. Но в одном из кухонных шкафчиков нашлось несколько коробков спичек, а пошарив хорошенько по всему дому, она в конце концов набрала целую охапку небольших свечей. Подумав, что они могут пригодиться, Джордан аккуратной кучкой сложила их на шкафу.

– Где же Бо? – снова захныкал Спенсер. – Он ведь давным-давно уже должен был вернуться, разве нет?

– Нет. Еще рано, – ответила Джордан, бросив взгляд на часы. Даже если Бо удалось уехать из Вашингтона не позже, чем он обещал, до его возвращения оставалось по меньшей мере часа два. А ведь его могла задержать непогода…

– А с нами ничего не случится? – вдруг спросил Спенсер, не отрывая взгляда от ее лица.

Джордан точно током ударило. Не хватало еще, чтобы малыш догадался, как ей страшно! Оставалось только надеяться, что в мерцающем свете ее лицо не выдаст ее. Собрав все свое мужество, Джордан попыталась улыбнуться.

– Ну что ты! Конечно, нет! С чего это тебе пришло в голову?

– Потому что… Малыш явно колебался.

– Тебе не о чем волноваться, Спенсер, – продолжала вдохновенно импровизировать Джордан, от души надеясь, что ей удается врать достаточно убедительно – Подумаешь, какой-то дурацкий шторм! Ему никогда не добраться до нас!

Склонив вихрастую головенку на плечо, Спенсер, казалось, взвешивал ее слова.

И вдруг он спросил такое, чего Джордан уж никак не ожидала от него услышать:

– А если там сейчас такие же здоровенные волны, как мы с тобой видели, когда были на берегу, значит, пират не сможет приплыть сюда на своем пиратском корабле? Да, Джордан?

– Ох, Спенсер…

Джордан искала подходящий ответ. Ну что она могла ему сказать?!

Что сейчас нет никаких пиратов? И что ему нечего бояться, потому что ни один из них никогда не направит к берегу свой пиратский корабль? Ну уж нет! Теперь, когда она знает, что это одноглазое чудовище – вовсе не выдумка Спенсера, а существо из плоти и крови, у нее язык не повернется сказать ему такое.

– Расскажи мне об этом пирате, Спенсер. Где ты увидел его в самый первый раз?

Малыш упорно молчал, невидящими глазами глядя куда-то в угол. Сначала Джордан показалось, будто он решил притвориться, что вообще не слышал ее вопроса.

Но он вдруг заговорил, однако так тихо и невнятно, что Джордан едва разбирала слова. Голос его дрожал, и он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.

– Это было… это было, когда мы с мамой приехали домой и выходили из машины. Тогда я и увидел его.

– Давно это было?

– Н-не знаю.

Да, конечно, откуда же ему знать? Спенсер еще слишком мал, чтобы иметь четкое представление о времени. Джордан вдруг вспомнилось, как только сегодня он всерьез убеждал ее, что его мама уехала много месяцев назад. Скорее всего именно так ему и казалось. Впрочем, и самой Джордан тоже – во всяком случае, иногда.

– И что он делал?

– Ничего. Просто подошел к нам и заговорил с мамой. Наверное, он нас ждал. Только вот никакого корабля у него не было. Но все равно я сразу понял, что это настоящий пират!

– Потому что он выглядел точь-в-точь как пират, да? С черной повязкой на глазу и все такое, я угадала?

Малыш судорожно закивал.

– Он еще сказал что-то плохое маме. Наверное, обидел ее. Она даже заплакала.

– А ты не слышал, что он сказал?

– Не все. Он сказал… сказал, что мама должна что-то передать папе… что-то о его работе. Чтобы он что-то перестал. – Голос Спенсера дрогнул. – А еще он сказал, что если папа не послушается и не перестанет, то очень пожалеет. Потому что тогда он сделает что-то страшное со мной или с мамой.

Тошнота подкатила к горлу Джордан. Господи, бедная Фиби! Только представить, что ей пришлось пережить в тот миг, когда она стояла лицом к лицу с этим чудовищем, слушая, какая участь ожидает ее ребенка!

– А что было потом? – спросила она как можно спокойнее, словно они играли в какую-то игру. Джордан вовсе не хотелось, чтобы малыш догадался, в какой ужас привело ее услышанное. Тогда пират наверняка начнет мерещиться ему в каждом углу.

– Потом он велел маме держать язык за зубами и никому не говорить о том, что он сказал. И ушел. – Теперь Спенсер смотрел прямо в глаза Джордан. Похоже, после того, как он рассказал ей все, ему стало немного легче – лицо его уже не казалось таким застывшим. – Ну вот, а после этого мы вошли в дом, и мама тут же велела мне идти к себе в комнату. Я и пошел, но даже оттуда слышал, как она разговаривает по телефону с папой. Мама сказала, чтобы он бросил все и немедленно возвращался домой.

– И он приехал?

– Угу. Почти сразу же. Понимаешь… у папы очень много работы. Так много, что иногда он вообще не успевает вернуться домой.

Джордан молча кивнула, чувствуя, что с каждой минутой все больше ненавидит Рено Эверилла. Проклятие, это он виноват во всем! Неужели этот ублюдок не понимал, что ставит под угрозу жизнь жены и ребенка?!

– Когда папа вернулся домой, они с мамой страшно поругались, – уже без всяких просьб с ее стороны продолжал рассказывать Спенсер. – Я даже проснулся, честное слово! Они так кричали, кошмар! А мама плакала!

«О, Фиби!»

– А ты не слышал, о чем они говорили? – осторожно спросила Джордан.

– Нет, я не разобрал. А утром мама разбудила меня и привезла к тебе. Послушай, Джордан, ну когда же она приедет? Ты же не думаешь, что он… что он сделал с ней что-то плохое? А, Джордан?

«Пора», – с замиранием сердца подумала Джордан. Пришло время открыть ему правду.

Джордан недавно уже совсем было собралась все ему рассказать – когда он, раскапризничавшись, принялся требовать маму, – но тут как раз вырубился свет.

И вот теперь она смотрела в испуганные глаза ребенка и чувствовала, что не может этого сделать – просто не может, и все! Невозможно говорить об этом сейчас, когда за окном ревет ураган, а Бо все еще нет.

– Джордан?.. – тоненьким голоском взмолился Спенсер, – что ты молчишь? Это правда? Этот пират… он что-то сделал с моей мамой, да?

– Послушай, Спенсер, ты ведь сам говорил, что пока волны такие громадные, пират побоится плыть на своем корабле, помнишь?

– Да, конечно. Но ведь у нас в Филадельфии может не быть таких волн…

Джордан закашлялась. Она совершенно не представляла себе, что на это сказать. Наконец, кое-как собравшись с духом, дрожащим голосом неуверенно проговорила:

– Знаешь, милый, я думаю, сейчас волны везде одинаковые…


Бо сидел, остановившимся взглядом упершись в панель управления маленького самолета, и размышлял, уж не сошел ли он с ума. Все его тело сотрясала неудержимая дрожь.

Самолет…

Проклятие…

В тот день, когда произошло несчастье, столь круто изменившее его жизнь, Бо поклялся себе, что и близко не подойдет к самолетам.

Что вообще забудет об их существовании.

Тогда что же он здесь делает?!

В животе у него заурчало. После того черствого пирожка с черникой у Бо весь день маковой росинки во рту не было. Да и этот пирожок уже давным-давно превратился в воспоминание, утонув в бесчисленных чашках омерзительного кофе, которым Бо пытался заглушить терзавший его голод.

Удастся ли ему поднять в небо эту штуку?

«Конечно, – подумал он сердито. – А как же иначе!» И не только этот самолет, а и вообще любой – в конце концов, еще совсем недавно он мог считать себя настоящим асом в этом деле.

Все, что от него требуется, это запустить двигатели, включить радио и ждать команды диспетчера «Пошел!».

Вспомнив, что сейчас творится в аэропорту, Бо покачал головой и тяжело вздохнул. Он только что видел собственными глазами, как толпы людей буквально штурмуют его, как многие по часу и больше не могут даже попасть внутрь и со слезами на глазах умоляют посадить их хотя бы на любой чартерный рейс. Потеряв уйму времени и все же пробравшись туда – благодаря туго набитому бумажнику и тому магическому действию, которое оказывала фамилия Сомервилл, – Бо до сих пор не переставал поражаться, на что способны деньги и родственные связи.

Весьма и весьма кругленькая сумма – которую, впрочем, он легко мог себе позволить, – несколько нужных звонков, и вот он здесь. В кабине самолета.

В окна хлестал дождь.

Ветер, словно злобный пес, вцепившись в крылья самолета, неистово тряс их, не желая выпускать свою добычу.

И несмотря ни на что, ему все-таки дали разрешение на взлет. Все произошедшее до сих пор казалось Бо настоящим чудом.

Заставив себя очнуться, Бо запустил двигатели. А потом закрыл глаза и молча сидел, слушая, как самолет пробуждается к жизни и как оглушительно колотится его собственное сердце.

«Нужно успокоиться», – сказал он себе.

Все будет хорошо.

Он сможет это сделать.

Обязательно сможет.

Ведь даже здесь, в аэропорту, никто ни на минуту не усомнился в этом.

Правда, никто из них и знать не знал, куда он направляется на самом деле.

Естественно, ему предложили заполнить план полета – обычное дело! Бо указал какую-то точку к северо-западу, попытавшись представить себе, что тут началось бы, узнай сотрудники аэропорта, что он намерен лететь в самое сердце урагана!

«Все будет хорошо», – повторял он. Поднявшись в воздух, он сменит курс и двинется к побережью. А для посадки постарается отыскать какое-нибудь укромное местечко поближе к Оутер-Бэнксу – и к Джордан со Спенсером, – лучше всего аэропорт местного значения вблизи Дэйра.

Таков был его план.

Но Бо был готов и к тому, что аэропорт его не примет. Тогда придется садиться прямо на шоссе и уж лотом искать какой-то способ добраться до Оутер-Бэнкса. О такой возможности Бо тоже уже подумал.

Он будет осторожен. В конце концов, если он умудрится свернуть себе шею, вряд ли это поможет Джордан и Спенсеру.

Бо сделал глубокий вдох. Потом другой.

Глядя в окно на разбушевавшуюся стихию, он пытайся вспомнить, какая погода стояла в тот день, когда он остался один.

Наверное, такая же, как сейчас.

«Ты ведешь себя как полный идиот! Немедленно прекрати!»

В этот раз все будет по-другому.

В тот день он держал в своих руках жизнь своей жены и их сына.

Теперь же единственное, чем он рисковал, была его собственная жизнь.

«Нет, – поправил он себя, – это не так».

Джордан и Спенсер… они ждут его. Одни, запертые в бунгало, не имея ни малейшей возможности спастись, они могут надеяться только на него, Бо. А вокруг бушует ураган, словно только и дожидаясь минуты, когда сможет наброситься на них. А возможно, и не только ураган.

Кстати, а как насчет наемного убийцы?

Бо понадобилась вся его воля, чтобы заставить себя не думать об этом.

Всему свое время.

Вначале нужно добраться до них. Или погибнуть.

Трясущейся рукой Бо включил внутреннюю связь. Потом настроился на нужную волну и произнес те несколько слов, которые надеялся никогда больше не говорить.

– К взлету готов.


Наверное, она ненадолго задремала, но глухой звук удара заставил Джордан испуганно встрепенуться.

Она уснула, привалившись головой к спинке дивана. А Спенсер, свернувшись калачиком, уткнулся ей в колени и уютно посапывал как ни в чем не бывало. От неудобной позы шея Джордан одеревенела. Она невольно поморщилась от боли и прислушалась к звуку, разбудившему ее.

«Должно быть, это просто ветер», – решила она наконец. Порывы ураганного ветра по-прежнему сотрясали стены бунгало, швыряя потоки ливня в окна дома.

Джордан покрутила головой, разминая затекшую шею, потом бросила взгляд на сладко спавшего Спенсера и решила, что надо перенести его в спальню.

Что же до нее самой, она, похоже, окончательно проснулась. Она не станет ложиться – во всяком случае, до возвращения Бо. Какой уж тут сон, когда при мысли о том, что он где-то там, под дождем, промокший до костей, у нее внутри все переворачивается. Интересно, где он сейчас?

Неужели что-то случилось?

Только бы не авария…

А что, если «пират» добрался и до него?

«Нет! Не смей даже думать об этом!» – оборвала себя Джордан. С Бо наверняка все в порядке. Перед ее глазами вдруг встало лицо Бо, и у Джордан сразу полегчало на душе. Было в нем что-то такое, что исключало всякую мысль о несчастье…

С появлением Бо ее жизнь стала совсем другой… не такой серой, что ли. И что бы там ни ждало впереди, теперь она уже не одинока. За последние несколько дней они вдвоем пережили куда больше, чем иным выпадает за целую жизнь.

Оставалось только гадать, что было бы, если бы жизнь свела их при других обстоятельствах. Как все повернулось бы, если бы они встретились так, как предполагала вездесущая Андреа Макдафф, – за столиком ресторана?

Наверное, просто поговорили бы… так, ни о чем… а потом вежливо распрощались бы у дверей, чтобы больше никогда не встретиться.

Что ж, вполне возможно. В конце концов, ни один из них не стремился к новой авантюре. Теперь-то Джордан знала, что Бо было не до этого, и понимала почему. А вот он ничего о ней не знал – ни о ее прошлом, ни о Кевине…

Да и потом, разве ее собственная трагедия не бледнеет рядом с тем, что выпало на долю Бо?! «Подумаешь, трагедия», – фыркнула Джордан. По сравнению с тем, что довелось испытать ему, ее собственные переживания казались пустяком.

А она-то еще воображала, что сердце ее разбито! Джордан даже съежилась от стыда. Да если бы Кевин вернулся к ней – свободный и влюбленный еще пуще прежнего, Джордан тут же указала бы ему на дверь. Его любила не она – другая женщина. Та, которой она была когда-то.

Да, то, что он сделал, причинило ей боль. Но отнюдь не разрушило ее жизнь, как она когда-то считала.

А вот то, что случилось с Бо, могло бы сломать любого на его месте.

Но он не сломался. Каким-то непостижимым образом Бо пережил эту трагедию и остался самим собой.

Так будет и со Спенсером – он тоже выживет. И будет жить, что бы там ни ждало его впереди.

Джордан нежно пригладила шелковистые взлохмаченные волосы малыша. Он по-прежнему сладко спал, уткнувшись головенкой в ее колени, и от этого у Джордан на душе было как-то удивительно славно. «Я буду скучать без него, когда все это закончится», – подумала она вдруг. Ну что ж, тогда она постарается почаще навещать его, где бы он ни жил.

Она будет рассказывать ему о Фиби. Об их детстве. Она должна быть уверена, что Спенсер вырастет, запомнив свою мать такой, какой та была… такой, какой ее знала она, Джордан.

Слезы покатились по бледным щекам Джордан.

Она вдруг непонятно почему вспомнила, как Фиби утешала ее в тот день, когда должна была состояться ее свадьба.

Прошло уже больше суток, как они вернулись из церкви, а Джордан все еще металась по постели, не в силах уснуть. Фиби тогда осталась у нее ночевать. И Джордан позволила себе при ней то, чего не позволила бы даже при собственной матери. Уткнувшись в колени Фиби, она рыдала, не стесняясь, хлюпая носом и размазывая слезы по лицу, а та гладила ее по голове и приговаривала, что все будет хорошо…

Честно говоря, Джордан тогда не верила ей.

Но Фиби оказалась права. Жаль только, что Джордан до сих пор этого не понимала. Собрав по кусочкам осколки прежней жизни, она сложила из них себе новую жизнь. И если бы она так панически не боялась снова оказаться быть брошенной, то жизнь эта была бы еще лучше. Во всяком случае, сейчас она не была бы до такой степени одинокой.

Что ж, теперь все изменится.

Она вернется в Джорджтаун и начнет жить заново. Покончит наконец с этой дурацкой привычкой засиживаться на работе до темноты, а вместо этого найдет время для маленьких удовольствий, прежде доставлявших ей столько радости. Станет возиться на кухне, копаться на грядках или путешествовать.

«Может быть, даже бегать на свидания? – спросила она себя. – А как же Бо?»

Его поцелуи, ласки пробудили в Джордан желания, которые она давным-давно похоронила в своей душе, о существовании которых старалась не думать.

Но сейчас, вспомнив о часах упоительного блаженства, пережитых ими вдвоем, Джордан почувствовала, как где-то внутри ее вновь просыпается желание.

Да что с ней происходит, черт возьми?! Почему она так хочет, чтобы Бо поскорее вернулся?

Только потому, что тревожится за него? Потому что боится оставаться тут одна со Спенсером?

Или потому, что прошлая ночь связала их новыми узами?

«Наверное, из-за всего вместе», – призналась себе Джордан…

И именно тогда она снова услышала глухой стук. «Это где-то снаружи, – подумала Джордан. – Возможно, опять ветер – за последний час он совсем взбесился. А может, просто ветка стукнула в стену», – успокаивала себя Джордан, чувствуя, как душа у нее уходит в пятки.

Господи, да ведь тут вообще нет деревьев – один песок!

«Может, это просто что-то упало – на веранде, например? У кого-то из соседей или даже у нас? Ветром повалило на землю один из шезлонгов… а он, падая, ударился о стену бунгало…»

Но отчаянно уговаривая себя, пытаясь подавить поднимавшийся в груди панический ужас, Джордан внезапно услышала другой звук.

Звон разбитого стекла.

Спенсер беспокойно заворочался, когда Джордан испуганно вздрогнула и повернула голову в ту сторону, откуда донесся звук, – к ближайшему французскому окну, за которым был балкон…

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как обтянутая черной перчаткой рука, бесшумно проскользнув в комнату через разбитое стекло, пытается повернуть ручку балконной двери.


Маленький самолет сильно тряхнуло, потом швырнуло в сторону, и Бо вцепился в штурвал, стараясь удержать высоту. Пришлось напомнить себе, что такие самолеты и предназначены для того, чтобы летать в шторм.

Правда, ими обычно управляют особо опытные пилоты.

Или просто сумасшедшие энтузиасты.

Любители потягаться с ураганом.

У Бо такого желания не было.

Что ж, по крайней мере нет худа без добра – вряд ли когда-нибудь еще ему взбредет в голову покончить с собой. Бо ни на мгновение не сомневался в этом. Никогда прежде он не ощущал столь сильного желания жить.

И никогда прежде его шанс остаться в живых не был столь ничтожен, как теперь.

Он был сейчас уже где-то совсем рядом с побережьем Каролины, но чувствовал, что ему не долететь. Вряд ли удастся дотянуть до аэропорта возле Оутер-Бэнкса. Да и до любого другого тоже. К несчастью, Бо потерял связь с диспетчером, который мог бы помочь ему добраться до Элизабет-Сити.

Придется садиться прямо сейчас – и молить Бога, чтобы ему это удалось.

Надеяться можно только на то, что где-то под ним найдется достаточно приличная дорога, пусть даже проселочная, – но это только если ему очень повезет. А вот повезет ли, Бо не знал. Удастся ли ему отыскать такую дорогу? Да еще ночью, когда вокруг бушует ураган?

Он снизился еще на сто футов.

Теперь он вел самолет, полагаясь только на показания приборов. За окнами царил сплошной мрак. Это был полет вслепую.

Бо чувствовал, как в нем удушливой волной поднимается страх.

Он попытался загнать его поглубже.

Удариться в панику сейчас значило бы подписать себе смертный приговор. Только сохраняя хладнокровие, он мог надеяться уцелеть, даже если что-то случится с самолетом.

Бо выругался, напрягая все свои силы, чтобы удерживать самолет против ветра.

Снижаясь, он до рези в глазах вглядывался в темноту, пытаясь различить хоть какие-то огни.

Так же, вслепую, он снизился еще на тысячу футов.

И опять едва не потерял контроль над самолетом.

Воспоминания вновь нахлынули на него. Бо готов был поклясться, что чувствует, как самолет, заваливаясь на бок, снова входит в штопор. Во рту опять появился знакомый металлический привкус. Ужас, всепоглощающий ужас затуманил мысли. Откуда-то сзади до него донеслись испуганные крики Жанетт и хныканье Тайлера…

Нет!

К прошлому нет возврата!

Все это было, но тогда. А сейчас – сейчас совсем другое. Теперь он один. И если он совершит ошибку, если самолет разобьется, то пострадает тоже только он один.

Но этого не будет. Он не сдастся – он будет бороться до конца!

Бо снова сбросил высоту – до последнего разрешенного уровня. Теперь это был уже бреющий полет. Оставалось решить, где садиться, – если ему удастся все-таки отыскать место для посадки. Вдруг за завесой дождя где-то внизу вспыхнули огоньки… Две пары белых… и красные.

«Фары», – сообразил он. Фары и габариты. Где-то под ним была дорога!

Бо выругался.

Не может же он посадить самолет прямо посреди забитого машинами шоссе!

«Правда, не такого уж и забитого!» – поправился он. Присмотревшись повнимательнее, Бо вздохнул свободнее – огоньков на самом деле оказалось не так много, как ему показалось сначала. К тому же они были достаточно далеко друг от друга. Скорее всего это все же не шоссе, а обычная проселочная дорога. Может быть, стоит просто…

Нет.

Он не имеет права подвергать риску жизнь ни в чем не повинных людей.

Бо опять сбросил высоту. Самолетик клюнул носом и запрыгал, отчаянно борясь с турбулентным потоком. А Бо, прильнув к стеклу, изо всех сил старался отыскать место для посадки.

Прямо под ним виднелась какая-то темная клякса, сильно смахивающая на огромное чернильное пятно. На ней не было ни единого огонька. «Что это может быть? – гадал Бо. – То ли поле, то ли вода». На таком расстоянии определить было трудно.

А если вода?

Ему вдруг вспомнился едкий запах горючего, смешанный с вонью гниющих водорослей в заливе…

…Ужас оттого, что он один, а вокруг ничего, кроме непроницаемо черного купола неба над головой и такой же безмолвной массы воды под ним…

…Едва заметное и оттого еще более зловещее колыхание воды неподалеку, говорившее о том, что шум падения самолета разбудил дремавшего неподалеку аллигатора или крупную змею и сейчас это чудовище неслышно поднимается к нему сквозь мутную толщу воды.

…И тошнотворное чувство, когда до него дошло, что даже встреча с одним из тех омерзительных хищников, которыми кишел залив, ничто по сравнению с тем горем, что обрушилось на него. Как он будет жить дальше, зная, что все, что составляло его счастье, навсегда осталось там, в искореженном комке смятого металла, который некогда был самолетом?

Бо очнулся – самолет затрясся, словно в пляске святого Витта. Крепче сжав штурвал, он продолжал снижаться. Если это фермерское поле – что ж, тогда ему повезло. А вот если это вода… Проклятие! Неужели все-таки вода?! Был только один способ выяснить это. Сцепив зубы, Бо приготовился. Скоро он все узнает.


Какая-то расплывчатая фигура появилась в комнате, а вместе с ней – сырость, запах дождя и шум ветра.

Охваченная ужасом, Джордан почувствовала, как крик замер у нее в горле.

Спенсер сонно заворочался, потом неловко сел, протирая кулачками заспанные глаза. Не понимая, что делает, Джордан судорожно прижала его к себе, расширившимися глазами глядя на незнакомца, а ничего не понимающий Спенсер пытался вырваться из ее объятий.

Мужчина был одет в черный плащ, такой же черный, как и повязка, скрывающая один его глаз, отчего другой, с мрачным блеском взиравший на них из глазницы, казался особенно темным и жутким на фоне костлявого черепа. Не сводя с Джордан и Спенсера этого единственного глаза, мужчина бесшумно, как кошка, двинулся к ним.

Мысли Джордан лихорадочно заметались в голове, словно испуганные летучие мыши.

«Надо что-то делать», – в ужасе думала она.

Нельзя же просто сидеть и ждать, пока он кинется на них!

Однако ситуация казалась безвыходной. В комнате они были заперты, как в мышеловке, бежать было невозможно, тем более с ребенком на руках. Да и куда… куда бежать?!

– Джордан… ты что… пусти! – возмущенно пыхтел Спенсер, отчаянно отбиваясь. Вероятно, от испуга она слишком сильно стиснула его, потому что малыш явно задыхался. Винтообразным движением высунув из-под ее локтя голову, Спенсер скосил глаза на ее лицо и понял, куда она смотрит.

Видимо, у Джордан было такое лицо, что он тут же проследил за ее взглядом… И отчаянно завизжал.

– Заткнись! – рявкнул незнакомец.

– Пират! Джордан! – Спрятав лицо на плече у Джордан, Спенсер заплакал в голос.

– А впрочем… можешь орать, сколько вздумается! – великодушно разрешил мужчина. Теперь он стоял совсем близко, в единственном глазу его горел зловещий огонек. – В конце концов, кто тебя услышит? Вблизи ни единой живой души – все разбежались, как крысы!

Джордан наконец обрела дар речи. Правда, она сама с трудом узнала свой голос – низкий, хриплый, дрожащий от ужаса, он казался ей чужим. Жалких остатков ее мужества хватило только на то, чтобы постараться сделать как можно более невозмутимое лицо.

– Кто вы такой? – запинаясь, спросила она.

– Вы что, не слышали, что сказал мальчишка? Пират! – Мужчина расхохотался жутким, мертвенным смехом, от которого по спине Джордан поползли мурашки.

– Что вам нужно? Зачем вы ввалились в мой дом?

– Я всего лишь выполняю приказ, мэм, – насмешливо бросил он. – Тот человек, на которого я работаю… короче, ему не хочется, чтобы мальчишка болтался в здешних краях, рассказывая всякие небылицы. Вообще говоря, ему кажется, что этому сопляку самое правильное отправиться к родителям.

Желудок Джордан скрутило.

Краем глаза она вдруг заметила, как рука «пирата» потянулась к карману.

– Я бы с радостью не вмешивал вас во все это, леди. Мой хозяин терпеть не может, когда все усложняется. Вот я и старался обстряпать это дельце еще там, у вас дома, да так, чтобы вы и знать не знали, что происходит. Да только вот беда – малец проснулся и поднял крик. А тут и вы прибежали.

– Так, значит, вы и в самом деле наведывались ко мне в дом! – выдохнула Джордан. Теперь она уже сама не понимала, что с ней творится, – сквозь ужас, от которого все мутилось в голове, неожиданно стало пробиваться какое-то новое чувство.

Джордан даже не сразу сообразила, что это ярость.

Ярость, потому что этот человек, воспользовавшись тем, что она спала, ночью пробрался в ее собственный дом!

И не только пробрался, но и едва не похитил беспомощного ребенка прямо из постели!

А теперь еще явился сюда – привести наконец в исполнение свой адский замысел.

Что же делать?!

Нужно выиграть время.

Может, попробовать разговорить его?

Если ее план удастся, возможно, они дождутся Бо…

Хотя руку незнакомец по-прежнему держал за спиной, она успела заметить холодный металлический блеск предмета, который он достал из кармана. Она знала, что это пистолет. С самой первой минуты она не сомневалась, что мужчина вооружен. Естественно – ведь он и явился сюда, чтобы убить их обоих – ее и Спенсера.

«Даже если через мгновение в дом ворвется Бо, это уже ничего не изменит. Разве что одним трупом будет больше», – с горечью подумала Джордан.

Спенсер отчаянно всхлипывал, спрятав лицо у нее на груди. Джордан почувствовала, что ее майка промокла насквозь. Все его тело содрогалось от ужаса. Она машинально погладила малыша по голове, не зная, как успокоить его. Больше всего Джордан опасалась, что «пират» придет в ярость. Тогда им конец.

«Времени в обрез», – промелькнуло у нее в голове. Нужно было что-то делать. И немедленно.

– Как вам удалось нас найти? – с интересом спросила она. Как будто теперь это имело какое-то значение!

Мужчина снова расхохотался. Похоже, ее наивность привела его в восторг.

– Вы серьезно?!

Джордан молча ждала, не сводя с него глаз. «Пират» оставил дверь на балкон открытой. Ветер швырял в комнату потоки дождя, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы забарабанить в ставни, а потом, вцепившись в угол бунгало, тряхнуть его, как зверь трясет свою жертву, прежде чем разделаться с ней. Но мужчина, казалось, ничего не замечал.

– Что ж, раз так… – Он пожал плечами. – Между прочим, отыскать вас было до смешного просто. Надо сказать, вы были на редкость беспечны, мэм. Я просто следил за вами, и все.

– Но не хотите же вы сказать, что следили за нами до самого бунгало? – Джордан изо всех сил старалась смотреть ему прямо в глаза, делая вид, что не замечает пистолета в его руке. «Смотри на него, – твердила она себе. – Тяни время! Пусть он говорит!»

– Решили, что я ехал за вами? – ухмыльнулся он. – Нет, конечно. Чего ради? Все куда проще, леди.

– Но как же тогда?..

– Скажите спасибо вашему приятелю – мистеру Бо Сомервиллу.

Достаточно ему было только упомянуть имя Бо, как в душе Джордан вновь, хоть и слабо, шевельнулась надежда. Бо обещал вернуться. Конечно, она знала его совсем недолго, всего неделю, так что в некотором смысле он до сих пор оставался для нее незнакомцем. Но в одном Джордан не сомневалась – не такой это был человек, чтобы бросаться пустыми обещаниями. Раз Бо дал слово, значит, вернется. А от нее требовалось только одно – остаться в живых до его возвращения.

– Бо Сомервилл?! Он что же, рассказал вам, куда мы едем? – с показной наивностью спросила Джордан. Весь ее вид говорил о том, что никакая другая возможность просто не приходит ей в голову.

– А вы как думаете? По-вашему, мистер Сомервилл мог это сделать?

Джордан заставила себя слегка пожать плечами, по-прежнему не выпуская из рук испуганно жавшегося к ней Спенсера.

– Понятия не имею. Так это он вам сказан?

«Пират» предпочел ответить вопросом на вопрос:

– Как вы думаете, мисс Карри, трудно ли выяснить имя владельца машины, если известен ее номер?

Вот оно что! Все разом встало на свои места. Значит, он заметил припаркованную возле ее дома машину Бо, запомнил ее номер, а потом без труда узнал, кому она принадлежит.

– Вот так, – ухмыльнулся он, без сомнения, угадав ход ее мыслей. – Узнать о его партнерстве в достаточно известной фирме тоже было не так уж сложно, уверяю вас. Кстати, вашему приятелю следует быть поосторожнее – стоит ли рассказывать всем и каждому о своих планах? Всего один телефонный звонок – и его партнер охотно сообщил мне, куда именно направил свои стопы мистер Сомервилл.

Джордан лихорадочно пыталась придумать, что на это сказать – не важно что… что угодно! Лишь бы он продолжал говорить. Потому что конец разговора мог означать только одно – их собственный конец. Умрет разговор – умрут и они.

– Что, вот так прямо взял и сказал? – тупо спросила она.

Незнакомец снова кивнул. Лицо его расплылось в ухмылке. Можно было не сомневаться, что он страшно доволен собой.

– Вот так и сказал, вероятно, принял меня за клиента. Все очень просто – я твердил, что хочу, дескать, поговорить лично с мистером Сомервиллом… ну вот и все. Но, к несчастью для нас обоих, его сейчас нет, не так ли?

– Да. Он уехал.

– Я так и подумал, когда не заметил возле дома его машины, – ухмыльнулся «пират». Однако в лице его по-прежнему было сомнение, как будто он так до конца и не верил, что Бо здесь нет. Джордан заметила, что «пират» нет-нет да и поглядывал по сторонам, словно опасаясь, что Бо вдруг выскочит откуда-то и одним ударом кулака вышибет из него дух.

О Боже, если бы только это случилось!

– Его здесь нет, – повторила Джордан, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал убедительно.

Украдкой Джордан то и дело поглядывала на руку убийцы, в которой тот сжимал пистолет. Страх все сильнее овладевал ею. Сколько это еще продлится? Для чего он пришел? Чтобы прикончить их на месте? Господи, только не это! При мысли о том, как Бо войдет в дом и наткнется на их окровавленные тела, Джордан едва не закричала.

Она не могла не понимать, что тогда будет.

Как это подействует на него…

Ведь один раз он уже лишился жены и ребенка.

Конечно, они со Спенсером – это совсем другое. Она ему не жена, а Спенсер – не сын. Они почти чужие друг другу. И все-таки Джордан чувствовала, что это не совсем так. Ведь Бо ясно дал ей понять, что считает себя в какой-то степени ответственным за них обоих.

Он едва не сломался, когда в той авиакатастрофе потерял тех, кого любил. Но если он вернется – а он вернется непременно – и увидит на пороге труп невинного ребенка, ему конец. Бо просто этого не переживет. В гибели малыша он будет винить себя одного. Тем более что он с первого дня привязался к Спенсеру.

«А как насчет тебя, Джордан? К тебе ведь он, кажется, тоже не совсем равнодушен?»

Она постаралась выбросить эту мысль из головы. Теперь не время рассуждать, много ли значит она сама в жизни Бо.

Новый порыв ветра с воем обрушился на бунгало. Дверь с оглушительным грохотом ударилась о стену, и в разговоре наступила вынужденная пауза.

– А как вам удалось взобраться на балкон? – Это было единственное, о чем ей пришло в голову спросить.

– Закинул веревку и взобрался по ней. А вы небось и не догадывались, насколько вы беззащитны?

«Да нет, знала, конечно, – с холодной злобой подумала Джордан. – Еще как знала, только вот поделать ничего не могла. Здесь мы как в ловушке. И вот ловушка захлопнулась».

– А как же ураган? – спросила она, стараясь не думать о том, что будет дальше.

– А что ураган?

– Ну… я хотела спросить, а как же вы тогда вернетесь обратно? Вы ведь тоже попались – как и мы.

– Ну, это ведь мои проблемы, верно? – резко бросил он, непонятно по какой причине вдруг придя в ярость.

Единственный глаз его, тускло-черный, словно полированная смола, впился в лицо Джордан, и ей стало нехорошо. Джордан казалось, что этот глаз смотрит прямо ей в душу, упиваясь леденящим ужасом, который сдавливал ей грудь, не давая дышать.

Она отвернулась.

И тут взгляд ее случайно упал на столик. Она увидела мерцающий огонек тонкой свечи, которую сама зажгла незадолго до этого.

Стопку книг – все, как одна, о море. И статуэтку.

Ту самую статуэтку чайки, о которой Бо с усмешкой сказал, что она, мол, весит никак не меньше тонны.

Джордан осторожно подвинулась на диване, стараясь не привлечь внимания «пирата». Потом бесшумно высвободила правую руку… просто на всякий случай. На тот случай, если судьба подарит ей шанс.

– Вставайте! – резко бросил «пират», – Вы, оба! Ступайте к стене! Да, да, к этой!

Джордан вскинула голову – он указывал, куда им идти, той рукой, в которой был пистолет. Вот оно!

Теперь или никогда.

Поднявшись с дивана, Джордан на глазок прикинула расстояние, отделявшее их от «пирата», гадая, успеет ли она…

– Давайте! – рявкнул он.

Она спустила на пол не перестававшего плакать Спенсера.

– Что он собирается делать? – захлебываясь слезами, спросил он.

Джордан не ответила.

Вместо этого она испуганно вскрикнула и отшатнулась назад, словно заметив за спиной незнакомца нечто страшное.

Видимо, у нее получилось достаточно убедительно, потому что «пират» резко обернулся.

Джордан молниеносным движением схватила со стола статуэтку. Ее пальцы еще не успели сомкнуться вокруг нее, а она уже испугалась, не совершает ли ошибку, которая станет для них роковой. Бо предупреждал, что статуэтка страшно тяжелая. Но вот насколько тяжелая? Удастся ли ей вообще оторвать ее от стола?

Однако могучий выброс адреналина вкупе с отчаянием и безумным желанием остаться в живых сделали свое дело – статуэтка легко взмыла в воздух, словно мраморная чайка вдруг превратилась в живую птицу.

– Спенсер, беги! Беги же! Беги вниз! Во двор! – крикнула она за секунду до того, как метнуть массивную статуэтку в ничего не подозревавшую жертву.

Все произошло почти одновременно.

Малыш мгновенно послушался – словно подброшенный невидимой пружиной, он ринулся к лестнице.

«Пират», опомнившись, вскинул руку и выстрелил ему вдогонку.

Пуля, срикошетив, угодила в перила.

Спенсер кубарем скатился по лестнице и исчез из виду. Джордан еще слышала его топот по ступенькам, когда глухой удар возвестил ей, что ее снаряд попал в цель.


Это была не вода. Ура! Это не вода!

Это было обычное поле, каких полным-полно на фермах, вдобавок покрытое ровной зеленой порослью каких-то всходов.

Посадка, строго говоря, могла бы быть и помягче, однако все обошлось. Даже самолет выглядел на удивление целым – во всяком случае, на первый взгляд.

Бо напрягал все силы, чтобы сохранять контроль над самолетом до того момента, как шасси коснулось неровной поверхности вспаханного поля. Самолет, подпрыгивая, уже бежал по полю, а ему по-прежнему не верилось, что все обошлось. Можно было подумать, что чья-то невидимая гигантская рука, протянувшись к небу, бережно опустила его на землю.

Он был жив!

Он даже не потерял сознания!

Опьянев от возбуждения, Бо не замечал ничего, в том числе боли.

Немного придя в себя, он попытался выбраться из кабины. И тут же сморщился – все тело его пронзила нестерпимая боль. На Бо навалилась страшная усталость, однако он не сдавался. Он знал, что просто не имеет на это права. Не может позволить себе даже думать о том, как ему плохо.

Нужно поскорее добраться до Джордан и Спенсера. А времени у него в обрез.

Оглядевшись по сторонам, Бо заковылял к дому, видневшемуся в самом конце поля. Он едва замечал, что дождь по-прежнему хлещет как из ведра, а одежда его промокла насквозь и противно липнет к телу. Бешеные порывы ветра валили его с ног, в воздухе стояла сплошная завеса дождя, так что Бо даже испугался, как бы не заблудиться.

Поскользнувшись, он с размаху упал в лужу. Раздался громкий всплеск. Барахтаясь в грязи, Бо вдруг с удивлением сообразил, что на нем по-прежнему его лучший костюм и элегантные кожаные ботинки ручной работы.

Мысль о том, как нелепо он, должно быть, выглядит – в подобном костюме и в таком месте, – была настолько абсурдной, что Бо рассмеялся. Да, он смеялся бы над этим до слез, если бы во всей этой истории было хоть что-нибудь смешное. Но теперь ему было не до смеха. Бо не покидала тревога.

Он попытался взять себя в руки, прогнать страхи, не дававшие ему покоя. Снова и снова он повторял себе, что Джордан и Спенсер в безопасности. Что с ними просто не может ничего случиться. Что при необходимости Джордан догадается позвонить в полицию – попросить о помощи.

Да… но что, если она так ничего и не знает о начавшейся эвакуации?

О том, что берег Оутер-Бэнкса сейчас всего лишь на каких-то пятнадцать футов выше уровня океана? Что этого вполне достаточно, чтобы их бунгало смыло волной, если урагану вздумается нанести удар именно в этом месте?

Он должен вызволить их оттуда.

Оставалось только успокаивать себя тем, что раз уж ему так трудно добраться туда, то подручным Гизонни это будет не легче.

Наконец Бо кое-как удалось доковылять до дома, который при ближайшем рассмотрении оказался ничем не примечательным сооружением вроде сарая, только недавно обшитым вагонкой. Позади него притулилось несколько каких-то фруктовых деревьев, тяжело гнувшихся под тяжестью плодов, за ними виднелся старый амбар, из-за угла которого торчала задняя часть потрепанного грузовичка. За окнами дома было темно, однако, присмотревшись повнимательнее, Бо заметил, как темноту прорезал узкий луч карманного фонарика, и осторожно двинулся к двери.

«Скорее всего ветром оборвало провода, и хозяева остались без электричества», – решил он.

Обойдя дом, Бо громко забарабанил в дверь.

Но вой ветра, похоже, без труда заглушил его стук.

Наконец, отчаявшись, он просто толкнул дверь – та, как оказалось, была не заперта – и сунул голову внутрь.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

Не дождавшись ответа, Бо сделал несколько шагов и оказался в крохотной кухоньке. Линолеум на полу потрескался, краска на стенах отслоилась, все вокруг, даже столовые приборы, поражало своей ветхостью.

– Стойте, где стоите! – скомандовал чей-то голос.

В дверях темной комнаты, выставив вперед обрез, стоял пожилой мужчина в белой майке. Вынырнувшая из темноты вслед за ним старушка в коротеньком ситцевом халатике и с седыми волосами, накрученными на бигуди, проворно навела на него луч фонарика. Бо на мгновение ослеп.

Сообразив, что к чему, он тут же вскинул вверх руки, сам не зная, чего в тот момент испугался больше: оружия или фонарика, луч которого страшно резал глаза.

– Постойте! – воскликнул Бо. – Э-эй, не надо! Послушайте, мне нужна помощь!

– А вы кто такой? – подозрительно разглядывая его, выплюнул старикашка. – Небось один из этих проклятых мародеров, о которых давеча говорили по ящику?

– Мародеров?! – Слегка сбитый с толку, Бо даже не сразу понял, о чем он говорит. – Хотите сказать, что кто-то в этих краях шарит по домам, воспользовавшись тем, что хозяева уехали? Ясно… Нет, я не мародер. Честное слово.

– Тогда кто вы такой? И что выгнало вас из дому в такую погоду? Чего ради вы шляетесь под дождем, когда льет как из ведра?

– Дело в том, что мой самолет упал на ваши бобы. То есть на поле.

– Нет у меня никаких бобов, молодой человек! – загремел старик. – Если хотите знать, там растет табак!

Бо стиснул челюсти.

– Ну хорошо. Пусть будет табак. Короче говоря, мой самолет упал на ваше поле, сэр. Поверьте, я с радостью возмещу вам ущерб. Однако сейчас мне необходимо позвонить.

Он уже приготовился услышать, что телефона у них нет, – этого вполне можно было бы ожидать. Не удивился бы он и если бы они вышвырнули его за дверь.

– Телефон вон там, на стене, – неожиданно миролюбиво проворчал старик, опуская обрез.

– Джейк! – испуганно взвизгнула старая леди.

– Помолчи, Эмили! Парень не врет. Эти огни, что мы видели, помнишь? А тот звук? Это, должно быть, его самолет плюхнулся на наше с тобой поле. Говорил же я тебе! А ты все – НЛО, НЛО!

И снова у Бо мелькнула мысль, что при других обстоятельствах он бы от души посмеялся над этой забавной сценой. Но сейчас он молча направился к висевшему на стене допотопному телефону.

– Ты не поранился во время аварии, сынок? – заботливо спросила старушка.

– Нет, обошлось, – улыбнулся Бо и снял трубку, моля Бога о том, чтобы телефон работал.

И почти сразу же услышал гудок.

– Спасибо, – выдохнул он беззвучно, но кого он благодарил: телефон – за то, что тот работал, или старенькую хозяйку – за заботу, он и сам не смог бы сказать.

– Кому собираешься звонить, парень? – спросил старик. Бо окаменел. Сказать по правде, он и сам не знал.

– В службу спасения, – решил он наконец. И начал набирать 911.


С ужасом и облегчением Джордан смотрела на распростертое у ее ног тело.

Из рассеченного лба убийцы струйкой бежала кровь, заливая бровь и глазницу и насквозь промочив жуткую черную повязку на месте отсутствующего глаза.

Падая, статуэтка разбилась вдребезги, и мельчайшие осколки мрамора разлетелись по всей комнате.

Какое-то время Джордан молча хлопала глазами, не в силах осознать то, что произошло.

Только услышав, как внизу грохнула входная дверь, она опомнилась.

– Спенсер! – крикнула она, ринувшись к лестнице. – Спенсер! Вернись!

Не дождавшись ответа, Джордан бросилась вниз по ступенькам, помня только одно – нужно остановить его.

Нельзя допустить, чтобы насмерть перепуганный ребенок убежал из дома. Там ведь ураган, а он совершенно один! То, что еще пару минут назад казалось ей единственной возможностью спасти его, сейчас, когда все уже было позади, выглядело совсем по-другому.

Под ее ногой на ступеньке вдруг что-то хрустнуло. Джордан рассеянно бросила взгляд вниз – осколок разбитой статуэтки. Нога внезапно подвернулась, и Джордан, сдавленно ахнув, взмахнула руками, попытавшись ухватиться за перила.

Но руки беспомощно взлетели вверх, и се вдруг с неудержимой силой повлекло куда-то… Она падала… Падала…

Кубарем скатившись по ступенькам, Джордан с грохотом приземлилась в самом низу. Ее пронзила острая боль. Правая нога торчала вбок под каким-то немыслимым углом.

От боли и досады на собственную неловкость Джордан едва не расплакалась. Однако сейчас было не до этого. Смахнув дрожащие на ресницах слезы, Джордан привстала и, охая, вцепилась в перила.

Ей показалось, что миновала целая вечность, пока она кое-как доковыляла до второго этажа, цепляясь за стену, добрела до конца коридора и принялась спускаться дальше.

– Спенсер! – крикнула она, уже догадываясь, что в доме его нет. А снаружи он вряд ли смог бы ее услышать.

О Боже, что она наделала?!

Горячие слезы заструились по ее щекам.

Оказавшись на первом этаже, Джордан захромала к двери и распахнула ее настежь. На миг ей показалось, что она ослепла. Висевшая в воздухе сплошная завеса дождя отрезала ее от всего остального мира. Бешеный порыв ветра ударил ей в лицо с такой силой, что она едва не задохнулась, а потом принялся неистово трясти дверь, словно пытаясь вырвать ее из ослабевших пальцев Джордан.

– Спенсер! – крикнула она в темноту. – Спенсер, ты можешь вернуться! Все в порядке! Все хорошо, милый! Спенсер, ты меня слышишь?!

Но единственным ответом на это был яростный вой урагана.

Загрузка...