Ночь с дьяволом

Глава 10 В апартаментах с окнами в сад

Когда Бентли вернулся в гостиную, там была только Ариана, которая сидела за арфой, наигрывая легкими уверенными пальчиками «Ярмарку в Скарборо». Она взглянула на него и исподтишка подмигнула, ни разу не сбившись с такта. Следом за братом вошел Кэм и, наклонившись, поцеловал ее.

— А куда исчезли леди, крошка?

— Мама повела Фредерику взглянуть на садовые апартаменты, — ответила она.

Однако в этот момент в дверях появились обе леди. Хелен обнимала Фредерику за талию, как будто они были давними подружками.

— А вот и мы, — прощебетала Хелен, возвращаясь к чайному столу. — Кэм, я рада сообщить тебе, что работы наверху продвигаются успешно. Мужская спальня закончена, и маляры переместили свои подмостки в гостиную. Сейчас Ларкин перетаскивает туда багаж.

Бентли круто повернулся к ней:

— О чем ты говоришь, Хелен?

Фредерика уловила напряжение в голосе мужа. Все снова уселись в кресла.

— Я переселяю тебя и Фредерику в садовые апартаменты, — ответила Хелен, выбирая себе бутерброд из оставшихся на блюде. — Я думаю, что вы будете здесь частыми гостями, поэтому…

— Нет, — заявил Бентли, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. — Нет, я этого не хочу.

Хелен удивленно взглянула на него.

— Но это никому не доставит хлопот, Бентли, — удивилась она, аккуратно держа в пальчиках крошечный бутерброд с огурцами.

Бентли приподнялся в кресле.

— Ты не понимаешь меня, Хелен. Я не хочу туда. Я хочу в свою старую комнату.

— В старую комнату? — озадаченно повторила она. — Но она слишком мала!

— Мне она нравится, — настойчиво повторил он. — Мне там уютно. И я хочу в эту комнату.

Хелен пришла в замешательство.

— Но, Бентли, вспомни, какой чудесный вид открывается из окна садовых апартаментов! А в твоей старой комнате мало места для двоих.

— Уверена, что мне хватит места, — вмешалась Фредерика. Ей было безразлично, где они будут спать, но ее удивил столь категоричный протест Бентли. И выглядел он как-то странно. Как будто ему было трудно дышать.

— Мне кажется, об этом глупо спорить, — сказала Хелен, все еще глядя на своего деверя. — Разве может сравниться маленькая мужская спальня с прекрасными апартаментами? Подумай сам, Бентли. Дамам всегда требуется просторное помещение. Где, например, будет спать горничная Фредерики?

— Вместе с другими служанками, — напряженно процедил он. — Помести ее с Куинни. Кстати, я не хочу, чтобы рядом работали маляры. Они будут мешать нашему отдыху.

Фредерика бросилась на защиту своего мужа.

— Боюсь, что Бентли просто беспокоится о моем комфорте, — заявила она. — Видите ли, в последнее время я быстро устаю и иногда бываю не прочь вздремнуть днем.

Как она и надеялась, лицо Бентли стало менее напряженным. Хелен обменялась красноречивым взглядом со своим мужем.

— Понятно, — пробормотала она. — Ну что ж, я думаю, что мы можем поселить вас в маленькой комнате временно, пока не закончатся работы.

Однако по мрачному выражению лица своего мужа Фредерика увидела, что предлагаемый Хелен план не устраивает его ни сейчас, ни в будущем.

— Там видно будет, — пробормотал он, вскакивая с кресла-А теперь я, пожалуй, пойду и освобожу Ларкина от бесполезной работы.

К чаю Бентли так и не вернулся. Фредерика с лордом Трейхорном провели время в оживленной беседе о путешествиях Фредерики. Ей в этом отношении повезло: работа Эви, как художника, нередко требовала ее присутствия на континенте. Она брала с собой все семейство. Им удалось побывать даже в Варшаве. Милорд, живо интересовавшийся историей и политикой, признался, что завидует тому, что она так много повидала. Но сельское хозяйство, объяснил он, заставляет его оставаться в Чалкоте большую часть года. А остальное время отбирают заботы об их девонширском родовом гнезде, замке Трейхорн.

Бентли говорил ей, что брат — человек весьма образованный, и к тому же лорд Трейхорн обладал при этом блестящим умом. Однако человек, которого она видела перед собой — с натруженными руками, в простой одежде, — выглядел скорее как мелкий землевладелец, нежели ученый. С ним было на редкость интересно разговаривать. Тем не менее где-то после третьей чашки чая Фредерика с трудом подавила зевок.

Хелен сразу заметила это.

— Фредерика, наверное, очень устала с дороги, милый, — вмешалась она в разговор. — Надо бы ей отдохнуть перед ужином.

— Это было бы очень кстати, — призналась Фредерика. Хелен поднялась с ней на третий этаж и прошла вдоль длинного, скудно освещенного коридора. В конце его находилась мужская спальня с золотистым восточным ковром на полу и трехстворчатым окном, выходящим на деревенскую церковь. Напротив окна стояла массивная кровать якобинского стиля с матрасом высотой до ее талии и спинкой ей по грудь. Рядом было помещение, где можно было помыться, и небольшая гардеробная.

— Здесь чудесно! — восхитилась она, оглядевшись вокруг. — И вид ничуть не хуже, чем из садовых апартаментов. Спасибо, Хелен.

Жена деверя легонько чмокнула ее в щечку и ушла. Фредерика сделала глубокий вдох. Хотя мужа нигде не было видно, его великолепным мужским запахом была пропитана вся эта комната. Когда они поднимались по лестнице, Хелен объяснила, что эта комната принадлежала ему с тех пор, как он перешел сюда из классной комнаты. Увидев комнату, Фредерика неизвестно почему обрадовалась, что они будут жить именно здесь как супружеская пара.

В этот момент из гардеробной вышла Джейни.

— Добрый день, мисс, — поздоровалась она, встряхивая одно из платьев Фредерики. — Красивый дом, не правда ли? Я никогда не бывала в Глостершире. Здесь все так необычно, так по-деревенски.

— Ты права, — улыбнулась Фредерика. —Лондон уже вторгся в Ричмонд и даже в Эссекс. А здесь такой покой — настоящий рай на земле.

Джейни тоже улыбнулась, но ее лицо выглядело усталым.

— Я развесила здесь ваши платья, мисс. А теперь спущусь вниз, чтобы погладить платье, которое вы наденете к ужину.

— Спасибо, Джейни, — поблагодарила ее Фредерика. — Но я хочу сначала немного вздремнуть. И тебе советую сделать то же самое. Мне сказали, что ты будешь жить с какой-то Куинни. Наверное, это одна из служанок.

Джейни сморщила нос.

— Видела я ее, — проворчала она. — Очень бойкая девица. Фредерика насторожилась:

— Тебе будет трудно с ней ужиться? Джейни смутилась.

— Нет, что вы, мисс, — заверила она Фредерику, — она настроена вполне дружелюбно. Ну, я, пожалуй, пойду.

Однако, как только за ней закрылась дверь, Фредерика обнаружила, что отсутствует дорожный несессер с ее умывальными принадлежностями, хотя она видела, как один из слуг нес его наверх. Наверняка его оставили в апартаментах. В комнате была сонетка, но Фредерика решила не звонить, потому что успела заметить, что в доме мало слуг, а снова звать Джейни ей не хотелось.

Фредерика вышла и направилась к лестнице — чудовищному сооружению в якобинском стиле из резного дуба, почерневшего от времени. Она без труда нашла апартаменты, которые показала ей Хелен. И тут она заметила, что дверь в женскую спальню чуть приоткрыта. Странно. Этим этажом почти не пользовались, как сказала Хелен, и эта комната пустовала в течение нескольких лет. Она осторожно толкнула дверь, петли которой были хорошо смазаны. Из комнаты донесся слабый нежный аромат сирени. Фредерика почувствовала чье-то присутствие и даже попятилась от неожиданности.

Бентли?

Муж стоял спиной к двери возле одного из узких окон, раскинув руки в открытом проеме. Он смотрел в сад, и во всей его позе чувствовалось напряжение. Она хотела было войти, но тут Бентли, издав какой-то сдавленный звук, оттолкнулся от окна и повернулся. Было похоже, что он дрожит всем телом. Он пересек комнату, подошел к высокому шкафу с полками из красного дерева и рывком открыл его дверцы, как будто опасаясь, что внутри прячется сам сатана.

Шкаф был пуст. Бентли довольно долго стоял, уставившись в его глубину. Как ни странно, но Фредерика даже через всю комнату почувствовала, как усилился удушливый, тошнотворно сладкий запах сирени. Грубо выругавшись, он захлопнул дверцы и отвернулся. Но одна дверца снова раскрылась и раскачивалась, внушая суеверный ужас, в надвигающихся сумерках. Не заметив этого, Бентли принялся расхаживать по комнате, и его шаги гулким эхом отдавались от стен.

Фредерика наблюдала за ним, не зная, что делать дальше. Но она теперь была женой Бентли. Разве не должна она утешать его в болезни и здравии? А ее муж, хотя она не знала, по какой причине, выглядел как человек, которому плохо.

Глухо застонав, он снова подбежал к окну. На этот раз он широко распахнул его и, упираясь руками в подоконник, до половины высунулся наружу. Фредерика видела, как натягивалась ткань его сюртука на плечах, когда он судорожно втягивал в себя воздух. Ошибиться было невозможно: это была поза человека, борющегося с приступом рвоты. Она встревожилась и приоткрыла дверь пошире.

— Бентли?

Его реакция была мгновенной. Он повернулся как ужаленный, но она могла бы поклясться жизнью, что видел он не ее.

— Бентли? — Фредерика вышла из полумрака. — Тебе… нехорошо?

Он на мгновение буквально прирос к полу. В лице — ни кровинки. Потом он встряхнул головой и подошел к ней.

— Фредди? — Он положил свою крупную ладонь на ее плечо. — Что ты здесь делаешь?

— Ищу свой дорожный несессер, — объяснила она, пристально вглядываясь в его лицо. — Мне нужна губка для лица.

Бентли наконец удалось улыбнуться.

— Я приказал Ларкину отнести несессер наверх, — сказал он, взяв ее за руку и выводя в коридор. — Вы, наверное, разминулись. Позволь мне проводить тебя наверх.

Она заупрямилась и остановилась.

— Бентли, с тобой все в порядке? Улыбка сбежала с его лица.

— Проявляешь супружескую заботу? — холодно спросил он. — Постигаешь новые обязанности? А мне просто становится плохо от запаха краски.

Свежей краской пахло через две комнаты по коридору, но она об этом не сказала.

— У тебя был такой вид, как будто ты увидел привидение. Он чуть помедлил, потом расхохотался. Непринужденно — пожалуй, излишне непринужденно — обняв за плечи, он повел ее по коридору.

— Тебе еще никто не рассказывал о призраке Джона Камдена? Видишь ли, он иногда появляется в этом доме.

— Уж не в стенном ли шкафу? — сухо спросила она.

— В том-то и дело, Фредди, любимая моя, что этого никто заранее не знает, — пробормотал Бентли. Они обогнули темный угол, и Фредерика вдруг почувствовала, как что-то толкнуло ее под ребро.

Взвизгнув, она подпрыгнула, чуть не выскочив из туфелек.

— Бентли!

— Ага! Вот видишь, это он! — прошептал Бентли, прижимаясь губами к ее уху. — Старый Джон наказывает скептиков.

Он снова толкнул ее в бок, но на этот раз Фредерика рассмеялась.

— Перестань! Люди подумают, что я сошла с ума.

Но Бентли продолжал тащить ее за собой по коридору.

— Ах, Фредди, они уже это думают, — проговорил он, когда они добрались до лестницы. — А что им остается, если ты вышла за меня замуж?

Она вдруг остановилась.

— Бентли, ты когда-нибудь бываешь серьезным?

— А зачем? — спросил он. — Тебе не кажется, что мой брат серьезен за нас обоих?

Он попытался поцеловать ее, но Фредерика отвернулась.

— Не отворачивайся, — неожиданно сердито приказал он. Фредерика снова повернулась к нему.

Не сводя с нее взгляда, Бентли провел тыльной стороной ладони по ее щеке, почти не прикоснувшись к коже. В этом жесте воплощалась невероятная нежность, хотя другая его рука безжалостно вцепилась в ее плечо. Фредерика в неожиданном прозрении разглядела в этом суть его натуры, для которой были характерны оба качества: и жестокость, и доброта.

— Не делай этого, — хрипло прошептал он. — Не отворачивайся от меня, Фредерика.

Фредерика, не моргнув, выдержала его взгляд.

— А ты ничего не скрывай от меня, Бентли.

Он чуть заметно улыбнулся, но улыбка получилась горькой.

— Ты обещала продержаться шесть месяцев, дорогая. Шесть месяцев супружеской покорности. Ты намерена исполнить эту клятву?

— Ты тоже кое в чем поклялся, — заявила она ему. — Например, ты обещал быть со мной честным. А где твоя честность?

— Здесь, — тихо ответил он, прикоснувшись к левой стороне груди. — Разве я дал тебе повод сомневаться в этом?

Дал ли он такой повод? Пока нет. И все же он что-то от нее скрывал. Она, конечно, в конце концов узнает, что это такое. Но сейчас она чувствовала, что они рискованно балансируют на грани ссоры. Их брак был еще слишком хрупким, чтобы выдержать такое испытание. Придется ей на какое-то время, так сказать, ослабить поводья. Вдруг Бентли, как будто прочитав ее мысли, улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой, и все сомнения и страхи Фредерики улетучились в то же мгновение. Не в состоянии сопротивляться его обаянию, она закрыла глаза и почувствовала прикосновение его губ к своим. Она заранее знала, что так и будет. Горячая сладкая волна желания прокатилась по ее телу, как это уже было в ту памятную ночь в саду. Губы Бентли соблазняли и обещали. Они обещали земные радости, отказываться от которых у нее не было ни малейшего желания. Он сам научил ее этому всего лишь за одну ночь.

Он был дьяволом, этот великолепный мужчина, за которого она вышла замуж. Сожалела ли она о том, что сделала? Пока нет. Но может быть, еще пожалеет? А может быть, не пожалеет никогда, решила она, когда он снова прикоснулся к ее губам. Она с трудом оторвалась от него.

— Я иду наверх вздремнуть, Бентли, — пояснила она низким, глуховатым голосом. — Ты идешь со мной? Или мне опять спать одной? — В полумраке она чувствовала на себе его горячий взгляд.

— Тебе прошлой ночью не хватало меня, милая? Фредерика судорожно глотнула воздух:

—Да.

— Так идем же скорее наверх, — хрипло пробормотал он. — Сию же минуту.

К тому времени как Хелен вернулась в Желтую гостиную, ее муж и падчерица уже ушли. Не надо было обладать даром предвидения, чтобы узнать, куда ушел ее муж. Конечно, в кабинет, чтобы зализать раны, если таковые были, и несколько остыть после приступа гнева, который всегда бывал у него после беседы с братом. Она действительно нашла Кэма в кабинете. Он растянулся на спине на коврике у камина, уставившись в потолок, а котята бродили по нему, словно пушистые лилипуты по Гулливеру.

— Привет, Гулливер, — небрежно сказала она, пощекотав его под ребрами носком туфельки.

— Ты недовольна, что я отчитал Бентли? Но надо же было как-нибудь наказать его за скрытность!

Хелен опустилась на пол и уселась, поджав под себя ногу, то есть в позе, совсем не подобающей леди.

— Не ссорься с ним, — попросила она, положив руку на бедро мужа. — Мне кажется, вы оба понапрасну теряете силы. А теперь перекатись на живот, милый. Я вижу, у тебя снова разболелась спина.

Кэм снял с себя котят и со стоном перекатился на живот. Хелен вытащила из брюк его сорочку, и ее руки скользнули на мышцы спины, которые были слишком напряжены.

— Я так и думала, — пробормотала она. — Скажи-ка, сколько бревен, балок или как их там еще называют ты поднял сегодня утром?

— Не очень много, — пробурчал он, уткнувшись в ковер. — Ты знаешь, бедная девочка ждет ребенка.

— Ах вот оно что, — протянула Хелен, нежно массируя ему спину. — Я предполагала что-то в этом роде. На крестинах Эмми он был колючим, словно ежик. Но Бентли будет надежным отцом. Вот увидишь, Кэм.

— Держи карман шире! Надежным! Да он даже и слова-то такого не знает! — взорвался ее муж. — В нем постоянства не больше, чем в блуждающем огоньке.

Хелен задумчиво подперла рукой подбородок.

— Да, пожалуй, так оно и было раньше. Но Кэм ее не слушал:

— Он бабник, каких свет еще не видывал! А она еще совсем ребенок, Хелен.

— Ребенок? Странно. Она мне сказала, что ей уже исполнилось восемнадцать лет.

— Невинное создание! — продолжал он, не заметив легкого сарказма в словах жены. — Милая девочка из хорошей семьи! Нам еще повезло, что Раннок не убил его на месте.

— Думаю, что ты преувеличиваешь дорогой, — поморщилась Хелен. — Молодая любовь, которая перешла грани дозволенного, едва ли считается тяжким преступлением.

Кэм повернул голову, чтобы взглянуть на жену, и непослушный вихор волос на его голове, свесившись на одну сторону, заинтересовал одного из котят, который тут же попробовал стукнуть по нему лапой.

— Молодая любовь?! — насмешливо воскликнул он. — Ты считаешь, что это молодая любовь, Хелен? Да Бентли спал с женщинами ежедневно с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать лет, а может быть, и значительно раньше.

И поверь мне, любовь к этому не имела никакого отношения. Подозреваю, что он набил мозоли на своем… Хелен сделала отстраняющий жест.

— Не произноси этого, Кэм! У Кэма покраснели уши.

— Видишь ли, отец это поощрял, — мрачно признался он. — Под конец не проходило и недели, чтобы Бентли не совратил какую-нибудь доярку с фермы или не забрался под юбки какой-нибудь служанки из пивной. Отец считал, что это ужасно весело.

— Учитывая обаяние Бентли, я очень сомневаюсь, что ему приходилось кого-нибудь принуждать, милый, — пробормотала Хелен.

— Обаяние? — Кэм ушам своим не верил. — Побойся Бога, Хелен! Ведь он пытался соблазнить даже тебя! Неужели ты об этом забыла?

Хелен рассмеялась:

— Он не делал ничего подобного, Кэм. Он хотел прими нить себе боль и разозлить тебя. Он не хотел сделать мне ничего плохого. И Фредерике он не хотел сделать ничего плохого. Она такая хорошенькая. Я, например, считаю, что ему очень повезло.

— Пожалуй, ему повезло. А ей? Что будет с ней, Хелен? Хелен присела на корточки и задумалась.

— Бентли будет любить ее и заботиться о ней, — наконец ответила она. — Я в этом абсолютно уверена.

Кэм приподнялся и сел на ковре.

— Значит, ты в нем уверена больше, чем я, моя дорогая. Когда ты признаешь, что Бентли — источник всех неприятностей?

Хелен потеряла терпение.

— А когда ты признаешь, что у Бентли есть проблема?

— Ты хочешь сказать, что есть проблема, помимо его склонности к безответственным поступкам?

— Я хочу сказать, что у него серьезная проблема, Кэм, — настойчиво повторила она. — Возможно, за последние несколько лет мне так и не удалось достаточно доходчиво объяснить тебе это.

— Что за проблема? — задиристо спросил он. — В чем она заключается?

— Пропади все пропадом, я этого не знаю! — рассердилась она. Кэм нежно потрепал ее по щеке.

— Не ругайся, Хелен! — попросил он, вставая и предлагая ей руку. — Лучше признайся, что снова заглядывала в свои толстые черные книги, чтобы отыскать какое-нибудь длинное латинское название для определения молодого человека, которого испортил его отец.

Она сердито взглянула на протянутую руку мужа.

— Испортил? — повторила она, поднимаясь с пола без его помощи. — Интересно, каким же образом твой отец баловал его? У него самого, насколько мне известно, в кармане было пусто.

— Я говорю о дурных привычках, — тихо произнес он. — Он видел то, что не следовало видеть. Ему говорили то, что не следовало говорить, и поощряли делать то, что делать не следовало, — ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Начинаю понимать, — задумчиво протянула Хелен. — И во всем этом виноват сам Бентли, не так ли?

— Нет, не он, — признался Кэм, заправляя в брюки полы сорочки. — Но это вполне возможно, Хелен. Однако, что бы он там ни думал, я никогда не испытывал к нему ненависти.

— Он ненавидит себя за вас обоих, — тихо сказала она. — Ни один человек, которому хоть немного дорога жизнь, не стал бы так бесцеремонно обращаться с ней и подвергать себя такому риску. Но Бентли, видимо, считает, что ничего другого он не заслуживает.

— Ты во многом права, Хелен. Но я пока не могу полностью согласиться с тобой.

Хелен едва заметно улыбнулась и подобрала с пола его жилет.

— В таком случае не будем больше ссориться, Кэм, — решила она, помогая ему надеть жилет. — Давай лучше подумаем, что мы можем сделать, чтобы помочь Фредерике. Молодой жене трудно привыкать к новой роли даже при самых благоприятных условиях.

— Не сомневаюсь, — согласился он, натягивая на себя одежду. — Что нам сделать, Хелен, чтобы показать ей свое одобрение?

— Она поедет вместе со мной с визитами ко всем нашим соседям, — произнесла Хелен. — Возможно, она даже сможет помочь мне в сельской школе. Джоан, я уверена, с радостью примет ее у себя в Бельвью. А Кэтрин устроит для нас всех ужин.

— Черт возьми, совсем забыл сказать тебе. — прервал се Кэм, застегивая пуговицы. — Я получил от Кэт написанную неразборчивым почерком записку, касающуюся бабушки Макса. Старая миссис Кастелли, судя по всему, снова принялась учить уму-разуму своего управляющего. Бедняга грозится уйти, если Макс не заставит ее отцепиться. Поэтому они нынче утром уехали в Лондон.

Хелен рассмеялась:

— Кэт просто умрет от зависти, когда узнает, что пропустила волнующие события, которые у нас произошли. А теперь идем, мой любимый. Тебе нужно принять горячую ванну, чтобы снять напряжение с твоих мускулов. А потом, возможно, будет уместно провести еще один курс терапии. Как ты на это смотришь, а?