Annotation
Весь текст романа одним файлом. Примечание: На данном сайте сноски в полном тексте некорректно работают, так что рекомендую пользоваться файлами по главам, как изначально перевод и выкладывался здесь.
Лаймон Ричард
Глава 1
Глава 3
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 15
Глава 16
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 24
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 30
Глава 36
Глава 39
Глава 40
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 49
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Глава 57
Глава 58
Глава 60
Глава 61
Глава 63
Глава 65
Глава 66
Глава 67
Глава 68
Глава 69
Глава 70
Глава 71
Глава 73
Лаймон Ричард
Ночь в тоскливом октябре
РИЧАРД ЛАЙМОН
НОЧЬ В ТОСКЛИВОМ ОКТЯБРЕПосвящается Джерри И Джекки Ленц, нашим хорошим друзьям, которые, похоже, всегда знают, над чем мы смеемся
Примечание автора
"Кейси с битой" - стихотворение Эрнеста Лоуренса Тайера, впервые опубликованное под псевдонимом "Фин" в издании "Сан Франциско Экзаминер" 3 июня 1888 года. Классический стих содержит знаменитую финальную строфу:
"Лишь город Мадвилл в этот день весь, как один, рыдал,
Могучий Кейси, их герой, сегодня проиграл"
The skies they were ashen and sober;
The leaves they were crisped and sere--
The leaves they were withering and sere;
It was night in the lonesome October
Of my most immemorial year ...
"Ulalume"
Edgar Allan Poe
Небеса были пепельно-пенны,
Листья были осенние стылы,
Листья были усталые стылы,
И октябрь в этот год отреченный
Наступил бесконечно унылый...
"Улялюм"
Эдгар Алан По (2)
Глава 1
Мне было двадцать лет и мое сердце было разбито в ночь, когда все началось.
Меня зовут Эд Логан.
Да, у парней тоже бывает разбитое сердце. Это состояние не является сугубо женским недугом.
Только мне кажется, что оно больше похоже по ощущениям на пустой желудок, чем на разбитое сердце. Ноющая пустота внутри, которую едой не заполнить. Ну, вы знаете. Вы сами это испытывали, готов поспорить. Вам все время больно, и вы не находите себе места, и не можете ни о чем думать, и вроде как хотите умереть, но чего вы на самом деле хотите - это чтобы все стало как раньше, когда вы еще были с ней... или с ним.
В моем случае, ее звали Холли Джонсон.
Холли Джонсон.
Боже. Лучше мне не начинать про нее. Достаточно сказать, что я влюбился в Холли со всей силой моего дурацкого сердца прошлой весной, когда мы с ней были на втором курсе Уилмингтонского Университета. И она, казалось, тоже была влюблена в меня. Но потом семестр закончился. Я поехал на лето домой в Милл-Валли (1), а она к себе домой в Сиэтл, где устроилась работать вожатой в каком-то сраном летнем лагере, где спуталась с каким-то другим вожатым. Только я об этом узнал лишь спустя две недели после начала осеннего семестра. Я знал, что ее нет на кампусе, но не знал, почему. Ее "сестры" из женской общаги делали вид, что ничего не знают. Ее мать по телефону говорила уклончиво: "Холли сейчас нет дома, но я передам, что ты звонил".
Потом, первого октября, пришло письмо. "Дорогой Эд, я всегда буду хранить воспоминания о том, что у нас с тобой было..." И так далее. Словно в письме была бомба... вуду-бомба, которая сначала убила меня, а потом превратила в зомби.
В первую ночь после получения письма, я сидел один в своей квартире, и непрерывно пил водку (купленную другом, которому уже был 21 год), мешая ее с апельсиновым соком, пока не отключился, наконец. Утром убрал блевотину. Потом пережил худшее похмелье в моей жизни. Повезло, что письмо пришло в пятницу. К понедельнику я уже в основном оправился от похмелья. Но не от моей утраты.
Я ходил на лекции, пребывая в полной прострации, притворяясь, что мне что-то интересно, пытаясь изображать парня, известного окружающим как Эд Логан.
В понедельник вечером я просидел дома над учебниками где-то до одиннадцати. Пытался сидеть, если быть точным. Хотя мои глаза скользили по строчкам в книге, мои мысли пребывали с Холли. Я смаковал воспоминания о ней. И до боли жаждал вернуть ее. И агонизировал от ярких картин, как она занимается любовью с тем, кто пришел мне на смену, с этим Джеем. Он такой особенный и заботливый, говорилось в ее письме.
Как она могла влюбиться в парня по имени Джей?
Я знал трех или четырех Джеев, и все они без исключения были мудаками.
Он такой особенный и заботливый.
Я хотел убить его.
Я хотел убить ее.
Я ненавидел ее, но хотел вернуть ее. Я представлял ее возвращение, как я заплачу, когда мы обнимемся и поцелуемся. Она тоже будет плакать и ахнет: "Я так сильно тебя люблю, Эд. Пожалуйста, прости, что я сделала тебе больно. Я больше никогда тебя не брошу."
Ага, конечно.
Как бы то ни было, таково было мое состояние ночью понедельника. Около одиннадцати, я окончательно отказался от попыток учиться. Я включил телевизор, но лишь тупо пялился в экран, не видя того, что там показывали. Подумывал лечь спать, но знал, что все равно буду лежать, не сомкнув глаз, терзаемый образами Холли и Джея.
Наконец, я решил пойти прогуляться. Просто выйти из квартиры. Просто хоть что-то сделать. Просто убить время.
У Генри Торо2 (2) есть фраза: "Нельзя убить время, не ранив вечность."
"Нахер это. - подумал я. - Нахер Торо. Нахер вечность. Нахер всё."
Я хотел выйти погулять в ночи и потеряться в ночи и никогда не вернуться.
Может, меня собьет машина. Может, меня убьет какой-нибудь преступник. Может, я доберусь до железной дороги и побреду прямо по путям, дожидаясь поезда, который меня переедет. А может я буду просто идти и идти вечно - прочь из города, прочь из штата, просто прочь.
"Не здесь" - вот где мне больше всего хотелось оказаться.
Снаружи, темнота пахла чем-то сладковатым и влажным, и дул легкий ветерок. Октябрьская ночь была больше похожа на лето, чем на осень. Вскоре, от напряжения быстрой ходьбы, я уже сильно вспотел под своей замшевой рубашкой и джинсами. Поэтому я замедлил темп. Спешить все равно было некуда.
Хотя вышел я без какого-либо места назначения в уме, но двинулся почему-то на восток.
Без какого-либо назначения?
Может быть, а может и нет.
Возможно, я выходил на свою прогулку без намерения превращать ее в паломничество к общежитию Холли, но именно туда я пошел. Мои ноги словно сами несли меня туда. Разумеется, это чушь. Я и только я направлял их туда. Мы с моими ногами прошли по тому маршруту, по которому ходили столь много раз раньше. Но вместо того, чтобы подбегать торопливо к входной двери, мы перешли на противоположную сторону улицы. Мы не остановились там, но пошли очень медленно.
Вот веранда, на которой мы с Холли так часто целовались вечером на прощание - иногда проводя там по часу и больше.
Вот, этажом выше и в трех окнах от южного угла, большое панорамное окно комнаты Холли. Ее бывшей комнаты. Сейчас окно было темным. За ним сейчас какая-то другая девушка - должно быть, спит... в той же постели, где спала Холли.
А где сейчас Холли? В собственной постели в родительском доме под Сиэтлом? Или в постели у Джея?
Он наверняка трахает ее прямо сейчас.
Я мог это представить. Мог это почувствовать. Я чувствовал Холли, ее теплое, мягкое тело подо мной, ее жадные губы на моих губах, ее язык у меня во рту, одна из ее грудей в моей ладони, ее скользкая влажная упругость, обхватывающая меня внизу.
Только с ней был не я, с ней был Джей.
Он такой особенный и заботливый.
- Эд?
Черт!
Изобразив улыбку, я повернул голову.
- А, привет, Айлин.
Айлин Дэнфорт, одна из соседок Холли по сестринскому общежитию и одна из ее лучших подруг. Она прижимала к груди стопку из каких-то книг и папок. Должно быть, шла домой из библиотеки или студенческого профсоюза. Ветер развевал ее длинные темные волосы.
- Как дела? - спросила она.
Я пожал плечами.
- Надо думать, ты получил письмо Холли.
Естественно, Айлин знала все про письмо.
- Ага, - сказал я.
- Тяжело.
Я молча кивнул. Не доверял своему голосу.
- Только между нами, я лично считаю, что Холли сама свой шанс профукала.
- Спасибо.
- Не могу представить, что на нее нашло.
- Зато я могу, - пробормотал я.
Лицо Айлин слегка дернулось, словно она испытала небольшой, но острый приступ боли.
- Ну да, - сказала она, - Я тоже. Мне правда очень жаль.
- Спасибо.
Она вздохнула и покачала головой.
- Реально жалко, что так вышло. Впрочем, как знать? Может, тебе так будет лучше.
- Что-то не чувствуется.
Айлин поджала губы. Почти казалось, что она сейчас расплачется.
- Я знаю, каково это, - сказала она, - Господи, уж я-то знаю... - она приподняла брови, - Ну а ты что, пришел просто на дом поглазеть?
Я помотал головой.
- Иду в пончиковую.
- "Данди"?
- Ага.
- В такой час?
- Они круглосуточно работают.
- Я знаю, но... это же реально, сколько там...
- Семь миль.
Она поморщилась.
- Далеко.
- Мне все равно больше делать нечего.
Она какое-то время поглядела мне в глаза. Затем сказала:
- Можно, я составлю тебе компанию? Только дай мне пару минут, сейчас книжки занесу, и...
Я мотнул головой.
- Кажется, мне стоит сейчас побыть одному.
- Тебе лучше не ходить так далеко в одиночку.
- Ничего страшного.
- Посреди ночи.
- Я знаю, но...
- Можно я пойду с тобой, ладно?
Я снова мотнул головой.
- Может, как-нибудь в другой раз.
- Ну, дело твое. Я не хочу... ну, знаешь, навязываться.
- Не в этом дело.
- Я знаю. Понимаю. Ты просто хочешь побыть один.
- Ну да.
- Только будь осторожен, ладно?
- Буду.
- И не делай ничего... безумного.
- Постараюсь.
- Это ведь не конец света, ты же знаешь.
Я предполагал, что моя мама скажет ровно те же слова, когда я позвоню ей и сообщу про Холли.
- Тебе просто так кажется, - добавила Айлин.
А вот такое мама вряд ли стала бы добавлять.
- Ага, - сказал я.
- Но станет лучше. Всегда становится лучше. Ты встретишь кого-нибудь еще...
Таким комментарием, вероятно, мог бы поделиться мой отец.
- Ты снова кого-то полюбишь.
- О боже, надеюсь, что никогда.
- Не говори так.
- Извини.
- Можно тебя об услуге попросить? Принесешь мне пару пончиков? - вот это классическая Айлин в своем репертуаре. Я знал, что она делает эту просьбу отнюдь не из одной любви к пончикам - хотя пончики Данди были великолепны. Во-первых, у нее была машина, и она могла спокойно доехать до закусочной Данди в любой момент, когда возникнет желание. Во-вторых, она была стройной и очень красивой, и старалась оставаться таковой, избегая яств, подобных пончикам.
Не сказать, что она никогда не ела их. Ела, конечно. Только редко. И я знал, что сегодня ее подлинной целью было дать мне задачу... и отвлечь по крайней мере какую-то часть моего сознания от Холли.
- Конечно, - сказал я, - Какие тебе?
- Глазированные классические.
- Их фирменные.
- Ага, - Айлин немного грустно улыбнулась и облизнула губы, - Уже чувствую их вкус.
- Единственный момент - я не уверен, в каком часу вернусь.
- Раньше моей лекции в десять утра, надеюсь.
- Постараюсь.
- Я буду в профсоюзе, пускать слюни от предвкушения.
- Хорошо, не дам тебе умереть от голода.
- Спасибо, - держа книги плотно прижатыми к груди левой рукой, она протянула правую и мягко сжала мое плечо. Я ожидал, что она скажет что-то еще, но она промолчала. Пожав мне плечо, она опустила руку и пошла быстрой походкой через улицу к своему сестринскому общежитию. Темные волосы развевались за ее спиной, плиссированная юбка плясала вокруг бедер.
Если бы она была Холли, я бы наверняка зачарованно глядел ей вслед.
Но она не была Холли.
Глядя на Айлин, я ничего не чувствовал.
Хотя, это не совсем правда. На самом деле я чувствовал смутное желание, чтобы она каким-то образом превратилась в Холли.
Не в эту Холли, предательскую шлюху, которая бросила меня ради своего летнего любовничка, а в Холли, которую я знал прошлой весной, которую любил. В ту самую Холли.
О боже, как я хотел, чтобы она снова оказалась со мной!
На веранде Айлин обернулась и помахала мне. Потом она открыла дверь. Когда она входила в дом, я на мгновение увидел краешек приемного зала.
Я не раз ждал там, пока Холли спустится из своей комнаты. Прошлой весной я провел столько часов в этом зале, что он казался мне вторым домом. Там были кресла, пара диванов, несколько ламп и столов. Были и материалы для чтения, призванные помочь гостям скоротать время, пока они ожидают своих девушек... или дочерей.
Старые журналы, кроссворды, несколько потрепанных книг в мягком переплете. И старый экземпляр "Взгляни на дом свой, Ангел" Вулфа в твердой обложке. Бывало, я брал эту книгу и принимался читать ее, разглядывая чудесные иллюстрации Дугласа Горслайна, пока ждал Холли. Ожидание всегда казалось вечностью. Но в конце концов, она всегда появлялась в дверях, улыбчивая и такая прекрасная, что было больно на нее смотреть.
О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись!(1)
Глава 2
Выходя из своей квартиры в понедельник вечером, я не имел намерения идти семь миль до пончиковой Данди и еще столько же обратно. Я просто хотел выйти, просто хотел убраться прочь.
Теперь, благодаря Айлин, у меня была причина идти туда.
Цель моей прогулки.
Я подумал, что если кто-то спросит, то смогу пояснить, что иду в закусочную Данди, взять пару классических глазированных пончиков для подруги.
Всяко лучше, чем говорить "Просто гуляю".
Хотя все равно вряд ли кто-то спросит.
Вдали от кампуса людей на улицах было очень мало. Лишь изредка проезжали случайные машины. Большинство студентов были в своих комнатах: учились или развлекались, сидели за компьютерами, или обсуждали какую-то глубокую псевдо-философскую муть с друзьями, или занимались сексом, или спали. Не-студенты тоже были преимущественно в своих комнатах, как я предполагал. Читали, смотрели телевизор, занимались сексом или спали.
Пока я шел по улице Дивижн, в некоторых домах можно было увидеть одно-два освещенных окна. В других домах света не было, но окна были озарены неровным мерцанием телевизора. Однако, большинство домов пребывали в полной темноте, за исключением фонарей на крыльце. А где-то даже их не было.
Иногда я слышал голоса, стук, смех и другие тихие звуки, исходившие из домов, мимо которых я проходил. Но по большей части ничего ниоткуда не доносилось. Несколько птиц щебетали где-то на деревьях или в воздухе. В основном, однако, я слышал свои шаги по бетонному тротуару. С равномерным интервалом. Все шаги звучали одинаково, кроме тех, когда я наступал на что-то: на лист, камень, ветку.
Я заметил, насколько быстро один за другим следовали мои шаги, и стал замедляться. Куда спешить? Моим единственным местом назначения была закусочная, которая никогда не закрывается.
Да и цель была в любом случае всего лишь случайностью. У меня не было вообще никакой реальной потребности туда идти.
А как же пончики, обещанные Айлин?
Это не совсем обещание.
Но я сказал ей, что принесу, и собирался сдержать слово.
Более чем вероятно, я бы все равно пошел в закусочную Данди, даже не встретив ее. Так что это не проблема. Совсем не проблема. Только теперь на мне лежало обязательство дойти туда.
И вернуться с пончиками до десяти утра, когда у нее лекция.
Я не обязан это делать, сказал я себе. Я не обязан вообще возвращаться на кампус, или в свою квартиру, или куда бы то ни было. Если захочу, я могу просто идти куда глаза глядят.
И тут меня поразило осознание, что я иду на север. Если продолжить идти на север, то я рано или поздно окажусь в Сиэтле... в краях, где водятся Холли и Джей.
Желание, гнев и тоска нахлынули на меня одновременно.
Но я продолжал идти.
Я не буду идти до Сиэтла, сказал я себе.
На самом деле, я всерьез подумывал полететь туда после получения письма Холли в пятницу. Но передумал. Если она решила бросить меня ради какого-то мудака, встреченного в летнем лагере, то не мое дело вмешиваться... и уж тем более ползти выпрашивать ее любовь, подобно какому-то полному неудачнику. Пусть оставляет себе своего драгоценного Джея, а я оставлю себе мое самоуважение. Я предпочел напиться.
В Сиэтле меня не дождутся.
И если повезет, я больше никогда в жизни не увижу Холли Джонсон.
Я мечтал лишь о том, чтобы наконец перестать о ней думать. И это желание исполнилось несколько минут спустя, когда по тротуару мне навстречу попался человек с собакой. Мужчина, крепкий, чернявый и бородатый, носил темный тюрбан на голове. Собака на его поводке напоминала ротвейлера.
Ротвейлера на одном из тех бесконечно-длинных поводков, которые позволят псу пару минут грызть прохожего, прежде чем хозяин его оттащит.
Я едва не перебежал на другую сторону улицы, но это было бы слишком очевидно. Может этот мужик обидится, или сочтет меня трусом... или даже примет за какого-то анти-тюрбанного шовиниста. Поэтому я остался на своей стороне.
Когда они поравнялись со мной, я улыбнулся и кивнул, и вежливо сошел с тротуара, чтобы пропустить их.
Собака, сильно опережавшая хозяина, подбежала ко мне и начала обнюхивать ширинку моих джинсов.
Сейчас один раз хорошо куснёт...
Мужчина на другом конце поводка, похоже, не проявлял никакого интереса к тому, чем занимается его собака.
- Хороший пёсик, - тихо сказал я.
Его морда ткнулась в меня. Я сделал шаг назад, и он зарычал.
Хозяин наконец дошел до нас с собакой. Не повернув головы, он прошагал мимо. Когда он прошел, собака лизнула мою ширинку.
- Иди отсюда, - пробормотал я.
Несмотря на разделявшие нас добрых пять метров, мужчина оглянулся и недовольно поглазел на меня.
- Говорить с моей собакой не разрешено.
- Извините.
Он продолжил путь, дернув за поводок. Пес последний раз ткнул меня мордой, после чего развернулся и припустил за своим хозяином.
Я нахмурился в их сторону, но они не заметили.
Полагаю, этот мужик считал, что тротуар принадлежит ему, а мой пах принадлежит его собаке.
- Вот уроды, - буркнул я.
Этого они тоже не заметили. Может и к лучшему. Негодяй мог спустить на меня собаку... или погнаться за мной с ятаганом. (Был ли у него ятаган при себе, я не могу сказать... но кто знает, что может скрываться под таким просторным халатом.)
Как бы то ни было, я продолжил путь и бдительно поглядывал, опасаясь других собак. Хотя ни одной не было видно, несколько раз мое приближение провоцировало приступы дикого заливистого лая псов за заборами и воротами. Они не могли до меня добраться, но их безмозглое тявканье возвещало о моем присутствии всей округе. Все, чего я хотел - это пройти мимо, тихо и невидимо, чтоб никто даже не знал обо мне.
Вскоре, лай стал менее частым. Возможно, я стал идти тише, или может, просто вошел в район, где меньше держали собак. Какова бы ни была причина, я начал успокаиваться.
Ночь была очень тихой.
Я увидел, как белая кошка метнулась через дорогу и спряталась под припаркованной машиной. Услышал уханье совы. Иногда становилось настолько тихо, что можно было услышать тихое электрическое гудение фонарей.
Когда я сошел с тротуара на перекрестке, громкое блинг-блинг-блиннннг! заставило меня поперхнуться. Я отпрянул назад, как раз перед пронесшимся велосипедом.
- Мля! - выпалил я.
- Уииииии! - взвизгнула велосипедистка - костлявая пожилая женщина в черном спандексе, с надетым задом-наперед велосипедным шлемом.
Какая бодрая карга.
Оглянувшись через плечо, она улыбнулась мне. Я не мог особенно хорошо разглядеть ее лица, но оно было бледным и худым, и сложилось впечатление, что у нее отсутствовала большая часть передних зубов. По какой-то причине у меня забегали мурашки. И не прекращались, пока она не скрылась за поворотом впереди меня.
Я был рад, что она исчезла из виду, но тут же начал волноваться, что старуха может кататься кругами, и вскоре снова на меня выскочит.
Может, я ее обидел. Может, она жаждет мести. Может, она планирует при следующем заходе проехать мимо, и прикоснуться ко мне своим скрюченным пальцем и прошептать "худеющий!"(1) или "жаба" или "жопа", или еще чего...
Я не думал всерьез, что она это произнесет, но такие мысли определенно закрадывались.
Потому я все-таки пересек улицу Дивижн.
Какое-то время я шел медленно и оглядывался назад. В груди засело какое-то странно щекочущее чувство - не то хихиканье, не то вопль, готовый вырваться изо рта, когда карга вывернет из-за угла.
Наконец, чтобы не рисковать и дать себе шанс успокоиться, я свернул в переулок. Миновал два коротких квартала, затем вышел на улицу Франклина и продолжил свой путь на север.
"Тут она меня не найдет," - решил я.
Более получаса особо ничего не происходило. Я просто шел по улице Франклина. Дома здесь казались немного старее, чем те, что я проходил на Дивижн. Время от времени лаяли собаки. Очень мало домов стояли с горящими окнами. За полчаса проехали всего две машины. Я не заметил ни одного пешехода... или велосипедиста.
Но тут с востока появилась девушка.
Она приближалась справа, метрах в десяти передо мной. Так сложилось, что она смотрела вперед. И так сложилось, что я стоял в тени дерева.
Я замер и задержал дыхание.
На углу она повернулась ко мне спиной, сошла с тротуара и начала переходить дорогу.
Стоя неподвижно, я наблюдал за ней.
Я начал идти только когда она удалилась до середины следующего квартала. Затем я выбрался из тени древесной кроны, дошел до угла и перешел улицу.
Глава 3
Я не преследовал ее. Я просто продолжал свой путь к закусочной Данди за пончиками.
Не преследовал ее.
Если бы она свернула в другую сторону на углу, а я отказался от своего прежнего маршрута, чтобы последовать за ней - вот тогда это бы было преследование. Но ничего такого не произошло. Она просто сама заняла место впереди меня на тротуаре, по которому я уже шел.
Она имела полное право это делать, а я имел полное право продолжать свой путь, не меняя маршрута.
Это то, что я говорил себе, когда начал ее преследовать.
Я шел своим нормальным темпом какое-то время, сокращая дистанцию, разделявшую нас. Затем я замедлился. Не хотелось ее обгонять.
Обгонять женщину на тротуаре, особенно ночью, и когда рядом никого нет, всегда вызывает у меня неприятное чувство. Когда я приближаюсь сзади, каждая из них, очевидно, начинает волноваться, что ее сейчас ограбят, изнасилуют или убьют. Такие женщины почти всегда нервно оглядываются, почувствовав мое приближение. А потом заметно напрягаются, когда я прохожу мимо.
И не то чтобы я какой-то монстр. У меня довольно приятная внешность, я веселый и безобидный. Но я парень. Этого, видимо, достаточно для некоторых женщин, чтобы бояться моего приближения.
Чтобы не трепать им нервы, я приучился по возможности не обгонять их на тротуарах. Я либо перехожу на другую сторону улицы, либо сворачиваю за угол, чтобы слезть с хвоста, либо радикально замедляю темп на какое-то время.
Как это обычно бывает: я притормаживаю, начиная медленно плестись, или даже делаю пару коротких остановок, надеясь, что женщина повернет за угол, или достигнет места назначения, или еще как-то сама уберется с дороги. Если становится очевидно, что она еще долго будет идти впереди, я смиряюсь с необходимостью обогнать ее, или сам меняю курс.
Не торопясь достичь закусочной Данди... или чего бы то ни было еще... я не видел смысла переходить на другую сторону или сворачивать за угол на другую улицу.
"Только бы не спугнуть ее" - подумал я. Надо держать медленный неспешный темп и сохранять хорошую дистанцию между нами.
Она никогда даже не узнает, что я здесь.
Пока что, молодая женщина передо мной, похоже, совершенно не подозревала о моем присутствии. Она просто спокойно шла пружинистой беззаботной походкой, помахивая руками, поглядывая по сторонам (но никогда назад). Ее светлые волосы были завязаны в хвост, который качался и подпрыгивал при ходьбе. На ней была темная кофта, темные штаны и кроссовки. В руках она не несла ничего, даже маленькой сумочки. Мне это показалось странным. Очень мало я знал женщин, которые выходят на улицу вообще без какой-либо сумки.
"Куда она идет?" - заинтересовался я.
Может, в закусочную Данди?
Это было бы слишком хорошо, чтобы надеяться. Более вероятно, что она возвращается домой откуда-нибудь. Я задумался, знают ли ее родители, что она гуляет по улицам в такой час.
Кто сказал, что она живет с родителями?
Откуда мне знать, может ей лет двадцать пять, и она живет одна, а может и с мужем.
Но я в этом сомневался.
Хотя я увидел ее только издали и лишь в плохом освещении, у меня сложилось впечатление, что девушка была немного моложе меня - возможно, лет шестнадцать-восемнадцать. Если это так, то наиболее вероятно, что она живет дома с родителями.
У меня также сложилось впечатление, что она исключительно привлекательна.
В приглушенном свете фонарей ее лицо выглядело так, что она могла быть привлекательной. Но расстояние и плохой свет могут быть обманчивы. При ярком свете она может оказаться куда более несовершенной внешне. Или в два раза старше, чем я предположил.
Но света все же было более чем достаточно, чтобы оценить формы ее тела под кофтой и брюками.
Не то чтобы я чувствовал к ней какое-то желание. Благодаря Холли, женщины в данный момент меня мало привлекали.
Но я чувствовал все-таки определенную связь с ней. Мы с ней были незнакомцами, разделившими один маршрут. Это у нас точно было общим. Она проходила мимо тех же припаркованных машин, деревьев, газонов, домов, что и я... только на несколько секунд раньше. Мы с ней видели одни виды, слышали одни и те же звуки, вдыхали одни и те же запахи, дышали одним воздухом, ощущали один и тот же тротуар под ногами. Во всей бескрайней вселенной и вечности, мы существовали вместе в одном месте и одном времени... ну, почти.
Я не мог не ощущать связи с ней.
Связи и потребности защищать ее.
Она казалась мне слишком юной, чтобы блуждать по улицам одна в такой час ночи, поэтому я вознамерился убедиться, что она доберется до дома невредимой.
Теперь у меня были две миссии: принести пончики для Айлин и защитить мою новую попутчицу.
Я ведь был ее попутчиком, хоть она об этом и не знала.
"Я не позволю ничему с тобой случиться," - произнес я в уме.
Внезапно, она остановилась. Я замер и увидел, как ее голова начинает поворачиваться влево.
Сейчас оглянется!
Хотя я находился прямо в ярком пятне от света фонаря, но не совершал никаких попыток укрыться. Движение может привлечь ее взгляд. Полная неподвижность была моей лучшей защитой.
Глядя на нее, я не осмеливался дышать.
Спустя несколько мгновений, я осознал, что ее взгляд был направлен на гладкую белую кошку, важно шествовавшую к ней с другой стороны улицы Франклина.
Она повернулась к кошке, и я второй раз за ночь увидел ее в профиль. Ее силуэт... ее высоко завязанные в хвост волосы, наклон ее головы, форму ее лица, ее стройную шею, ее высокую грудь под кофтой и крутые бедра в облегающих штанах. Не хочу сказать, что она выглядела "спортивно" или "атлетично", потому что это предполагает некую силу и мощь. Такое впечатление было бы неправильным. Если подбирать слова, то в первую очередь, она выглядела уверенной, пружинистой и упругой.
Девушка опустилась на корточки. Не доставая пары сантиметров попой до земли, она опустила голову и заговорила с кошкой. "Кис-кис, иди сюда!" - донеслось до меня. Рука показалась из-за ее правого колена и поманила животное.
Кошка широко открыла пасть и издала громкое "Мррряу!", словно говоря: "Я тебя вижу. Не подгоняй. Уже иду". Всем своим видом животное излучало снисходительное презрение, пока не добралось до ее рук.
Несколько мгновений спустя, кошка словно обмякла и расплавилась от удовольствия. Девушка говорила что-то очень тихо, пока гладила ее, но я не мог разобрать слов. Когда она встала, собираясь идти дальше, кошка потерлась об ее ноги, проскользнула между них, словно желая обвиться вокруг девушки и не пускать ее никуда.
Едва не споткнувшись, она коротко рассмеялась и ловко перепрыгнула через животное. Как только она пошла вперед, я нырнул за ближайшее дерево. Выглянув из-за ствола, я понаблюдал, как кошка побежала за ней, подняв хвост трубой.
"Мррряу!"
Она оглянулась и сказала:
- Ну хорошо, но всего минутку.
Затем полностью развернулась, став лицом к кошке и ко мне.
Я скрылся за деревом. Уставившись на древесную кору в паре сантиметров перед носом, я ждал.
- Ага, - услышал я ее голос, - Тебе все мало, да? Ну конечно.
Я не мог видеть ее. Мог только слышать. У нее был чудесный и странный голос. В нем не было ничего девчачьего. Я мог бы почти сказать, что ее голос звучал по-мужски, если бы не был настолько мягким и певучим. В нем даже слышались какое-то мурлыкающие нотки, когда она говорила с кошкой.
- Ох, как тебе это нравится, а? Ммм, я вижу. Ну о-очень приятно.
Когда я рискнул выглянуть из-за дерева, то обнаружил, что она сидит на корточках над кошкой, поглаживая ее по спине обеими ладонями. Кошка лежала, вытянувшись на боку.
- Ну что, достаточно с тебя? - спросила она, - Ах, ну тебе же всегда мало, да? - напоследок похлопав кошку ладонью по шерсти, она начала подниматься, так что мне снова пришлось прекратить наблюдение.
Прошло несколько секунд. Девушка сказала "Пока, киса!" своим необычным, насыщенным голосом.
Я оставался в укрытии и слушал. Больше никаких звуков не доносилось с той стороны, ни от девушки, ни от кошки. Наконец, я осмелился вновь выглянуть. Кошка все еще лежала, развалившись на тротуаре, очевидно слишком довольная, чтобы двигаться. Девушка, тем временем, уже прошла следующий перекресток.
Она не оглядывалась.
Я оставил свое убежище за стволом дерева и поспешил вперед по тротуару. Переступая через кошку, я услышал, как она раскатисто мурлычет. При моем приближении, животное подняло голову и пискнуло, словно в возмущении.
Я продолжал идти.
Когда я оглянулся, кошка все еще была там, вытягиваясь во всю длину на светлом бетоне тротуара... вполне вероятно, наслаждаясь воспоминаниями о руках девушки, и надеясь на ее возвращение.
К моменту, когда я достиг перекрестка, моя таинственная незнакомка уже преодолела половину следующего квартала. Я ускорил темп, надеясь сократить отставание.
Я чувствовал себя так, словно мои глаза прикованы к ее спине.
Но должно быть, на секунду я все-таки отвернулся. Не знаю, что меня отвлекло.
Когда я снова посмотрел вперед, тротуар впереди был пуст.
Мое сердце ухнуло.
Куда она делась?
Первой моей мыслью было то, что на нее кто-то напал и куда-то утащил. Как раз там, где я последний раз ее видел, двор справа был частично окружен густыми кустами. Он мог затащить ее туда, подальше от посторонних взглядов... Я побежал.
Но что если она сама зашла во двор по каким-то своим причинам... может, какую-нибудь собаку местную проведать, или еще одну кошку?
Я перестал бежать.
Все еще двигаясь слишком быстро, я сказал себе: "Притормози". Я - просто спокойно гуляющий парень.
И хотя я пытался идти медленно, мое сердце бешено колотилось.
Что если она сейчас лежит где-то? Что если какой-то ублюдок ее насилует?
"Она бы кричала" - подумал я.
Не будет кричать, если он ее оглушил. Или убил.
Отчаянно желая перейти на бег, но сдерживаясь, я прошел мимо кустов живой изгороди. Дом был неосвещенным, передняя лужайка окутана тенью. Я продолжал идти, но медленно. Очень медленно. Смотрел и слушал.
На земле, вроде, никого не было.
Я не слышал никаких звуков борьбы.
Он затащил ее за дом?
На темном крыльце что-то зашевелилось.
Глава 4
Глядя прямо вперед, я прошел дальше. Даже сделал несколько дополнительных шагов, миновав живую изгородь на краю газона. Затем, низко пригнувшись, я подкрался обратно к кустам. Пригляделся к ним и покосился в сторону крыльца.
На несколько ступеней выше подходившей к нему дорожки, крыльцо было обнесено низкими деревянными перилами веранды. Крыша укрывала веранду от большей части слабого ночного света. Вглядываясь в эту тьму, я гадал, как мне вообще удалось заметить там какое-то движение. Возможно, просто показалось.
Затем тонкая горизонтальная полоса серости метра в два высотой появилась во тьме крыльца. Я не знал, что это. Но когда полоса начала медленно расширяться, до меня дошло, что это бледный свет, исходящий изнутри дома... а растет она потому, что входную дверь открывают.
Но открывают настолько медленно, настолько тихо, что это не может не быть неким запретным, тайным деянием.
Мурашки забегали по моему позвоночнику.
Что происходит?
Когда серая область стала достаточно широка, сквозь нее протиснулся внутрь черный силуэт. Кажется, у силуэта были длинные волосы, сплетенные в хвост.
Мгновение спустя, серая полоса начала сужаться. А потом совсем исчезла.
Внезапно, я улыбнулся.
Ну конечно же!
Девушка отлучалась из дома без ведома родителей. Наверняка прокралась на улицу после отбоя, может быть, на свиданку с парнем - а я только что стал свидетелем ее возвращения.
Ну и проныра!
Я едва не засмеялся вслух. Меня не только переполняло радостное облегчение, но и восхищение ее смелостью.
Со своей позиции за кустом, я продолжал наблюдение за домом. Все окна оставались темными. Логично. Прокравшись в дом столь ловко, она вряд ли начнет щелкать там выключателями налево и направо. Нет, она будет осторожно пробираться во тьме.
Наверное, уже разулась в прихожей. Несет обувь в одной руке, держась другой за перила, и бесшумно карабкается по лестнице.
Я знал эти приемы - сам, бывало, такими делами занимался, будучи подростком. Я понимал, что она должна двигаться очень медленно, опасаясь скрипящих половиц под ногами. И понимал, насколько это адреналиновое предприятие.
Я знал также, что она может рано или поздно зажечь свет.
Наверху, если она будет действовать умно, то прокрадется в свою спальню и там уже разденется в темноте. После успешного проникновения в дом, уличная одежда - единственная улика, способная вас выдать. Снимите ее, наденьте пижаму или ночнушку, или что вы там обычно надеваете перед сном - и все, вы уже в безопасности. Можете уже включать свет в спальне, если надо, или сходить в туалет, и там включить свет... Даже если вас увидят, никто не заподозрит, что вы были на улице.
Ожидая, когда загорится свет, я осознал, что глазею на третье от угла верхнее окно.
Глупо.
Это не общежитие Холли, это чужой дом. Любое из этих окон может принадлежать спальне той девушки. Или ни одно из них - ее окна могут выходить и на задний двор. И ее комната может быть вообще на первом этаже, хотя это маловероятно - в старых двухэтажных домах спальни почти всегда наверху.
Хотя прошло несколько минут, ни в одном из окон свет так и не загорелся.
У нее была уже масса времени, чтобы достичь своей спальни. Она, наверное, уже была в своей комнате, раздевалась там в темноте. В моей мысленной картине, это была не полная темнота. Бледный свет луны проникал через окно, освещая, как она стягивает с себя темную кофту.
Но в какой комнате это происходит? За каким окном?
Я внезапно осознал, что ее спальня скорее всего находится прямо над крыльцом. Три окна выходили на крышу веранды. Выбраться через любое из них - пара пустяков. Потом дойти до края крыши, соскользнуть по столбу до перил, и прыгнуть на землю - и все.
Может, так она и сбежала из дома чуть ранее этой ночью?
Я уставился на окна над крыльцом. Пара из них - а может и все три - скорее всего ведут в ее спальню. Она, наверное, прямо сейчас стоит перед одним из этих окон... достаточно близко, чтобы воспользоваться слабым светом с улицы и ни на что не наткнуться во тьме.
Но я ее не видел.
Каждое окно, словно зеркало, отражало только черноту ночи и лунный свет. Только человек, стоящий на крыше веранды, прижавшись лицом вплотную к стеклу, мог бы что-то разглядеть внутри.
Я представил себя там.
Эта мысль вызвала во мне одновременно возбуждение и омерзение.
Не смешно!
Затем я внезапно осознал, что сижу на корточках у кустов, глазея на дом уже очень долго... минут пять? Или десять? Что если кто-то заметил, как я тут прячусь, и уже вызвал полицию?
Алло, я хочу заявить о подозрительном человеке - тут какой-то бродяга.
Подглядывающий извращенец.
Испугавшись, я рванулся на другую сторону кустов, поднялся на ноги и пошел прочь. Шел быстро. В любой момент какой-нибудь сосед мог окликнуть меня и выскочить с оружием. Или патрульная машина сейчас вывернет из-за угла и помчится за мной, завывая сиренами.
Отчаянно хотелось перейти на бег и увеличить дистанцию между мной и домом девушки.
Если бы я был одет по-спортивному, то может и правда попытался бы побежать. Но я был в замшевой рубашке и джинсах. Человек, бегущий ночью по кварталу в таком наряде, только навлечет подозрения всех, кто его увидит. Поэтому я сдержался. Даже замедлил темп ходьбы и постарался изо всех сил выглядеть беззаботным.
Я даже свернул губы трубочкой и приготовился засвистеть какую-нибудь мелодию, но здравомыслие положило конец этой идее.
Я шел в тишине, и мое сердце отчаянно стучало, рот пересыхал, а тело источало пот изо всех пор.
Никто ничего не крикнул. Никто за мной не погнался. Никакая машина ни с какого направления ко мне не поехала.
Наконец, я достиг конца квартала. Перешел на другую сторону улицы Франклина и продолжил путь на запад по переулку, пока не вернулся на Дивижн. Крайне обрадованный своим удачным бегством, я прошел по Дивижн два или три квартала на север, прежде чем вспомнил, про велосипедную каргу.
Холодок пробежал по моей горячей, потной спине и оставил мурашки на загривке.
Я резко развернулся и посмотрел назад.
Никаких ее следов. Естественно.
Продолжив путь, я почувствовал себя немного глупо от того, что вообще ее испугался.
Но я был все-таки рад, что она меня напугала. Я сделал крюк через улицу Франклина лишь для того, чтобы не встречаться с ней. А если бы я этого не сделал, то мы с той девушкой просто разминулись бы в ночи, пройдя в двух кварталах друг от друга, никогда не увидевшись.
На какое-то время меня занимала идея, что мне было предначертано убежать от карги и встретить девушку. (В мою голову вообще часто приходят странные мысли посреди ночи.) Силы добра или зла, возможно, дали этой карге предназначение: напугать до чертиков Эда Логана, чтобы он свернул на улицу Франклина...
Маловероятно.
Но я вполне всерьез испугался, что она дотянется своим кривым пальцем, проезжая мимо на велике, и пометит меня проклятьем. Потому и сбежал. И возможно, убегая от безобидной, немного чокнутой старухи, наткнулся на такое проклятие, которого никогда не мог ожидать.
Или благословение.
Идя по улице Дивижн к закусочной Данди, я чувствовал себя сразу и проклятым, и благословленным... и завороженным. Но не каргой на велике, а одной загадочной девушкой, которая разделила ночной тротуар - и часть своей тайной жизни - со мной, незримым наблюдателем в ночи.
Глава 5
Находясь еще более чем в квартале от закусочной Данди, я уже видел размытое сияние ее панорамных окон, заливающее тротуар.
Жилые дома остались далеко позади. По обе стороны улицы располагались коммерческие здания: кафе, парикмахерская, автозаправка, итальянский ресторан "Луиджи", цветочная лавка, комиссионный магазин. Все они были закрыты на ночь. В большинстве магазинов было темно, но в некоторых горел слабый свет.
Вот витрина комиссионки, например. Там, в приглушенном свете можно было увидеть пару жалких манекенов с выцветшей, облупившейся краской на лицах. Они стояли, замершие в странных позах, охваченные беспричинным весельем.
Худой, жизнерадостный мужчина в шляпе-цилиндре и фраке хотел походить на Кларка Гейбла, но половина его усов отсутствовала. Его подружка, со слегка покосившимся рыжим париком, носила ярко-красное платье с блестками, в стиле "флэпперов" из Ревущих Двадцатых. Оригинальная хозяйка этого платья, вероятнее всего, оставила этот мир даже раньше, чем половина усов Кларка.
Будучи довольно регулярным посетителем пончиковой Данди, я заметил витрину этой комиссионки давно, еще на первом курсе. Поначалу, меня забавляли эти видавшие виды манекены и их старомодные костюмы. Мне также нравилось смотреть и на другие предметы в витрине: старые столовые приборы, вазы, грампластинки, даже пару картин в рамах. Но потом, направляясь в закусочную как-то вечером один, я задержался у витрины чуть дольше обычного. Именно тогда я осознал, что манекены, одежда, и вообще практически все, что выставлялось в этой витрине, представляло собой артефакты, оставшиеся от мертвых людей.
От этой мысли мне стало тоскливо и не по себе.
Проходя в следующий раз в пончиковую, я перешел на другую сторону улицы, чтобы не смотреть на витрину комиссионки. Но это не помогло - я все равно знал, что она там.
После этого, я стал избегать закусочной Данди. В принципе, всерьез намеревался никогда в нее не ходить, но однажды, теплым вечером поздней весны в прошлом году, мы с Холли гуляли по городу. Я знал, что мы прошли уже довольно большое расстояние, но моим вниманием владела Холли, а не наше местоположение. Мы держались за руки. Внезапно, она остановилась. Я тоже. И оказался лицом к лицу с витриной комиссионки.
- Ни фига себе! - сказала она, - Ты только глянь на это всё.
Я глянул. Но когда Холли была рядом, я не ощущал мрачного дыхания тлена.
- Вон Кларк Гейбл стоит, - сказал я.
- Похоже, половину его усов унесло ветром.
Я рассмеялся.
- А это что, типа, Скарлет? - спросила она.
- Скорее Зельда (1), мне кажется.
- Но это должна быть Скарлет, больше некому.
- Ну, возможно.
- Если ты хочешь, чтобы это была Зельда...
- Нет, я не против.
- Она же была в его книгах, да?
- Вроде бы. Она, вроде, есть в "Ночь нежна" (2), но он не называл ее там Зельдой.
Холли повернулась ко мне лицом и обвила меня руками, как часто делала - не совсем обнимая, а лишь слегка прижимаясь ко мне, так чтобы я почувствовал прикосновение ее груди, когда она запрокинула голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
- А я в твоей книге буду когда-нибудь? - спросила она.
- Конечно, будешь, - меня всегда смущало и будоражило воображение, когда она говорила обо мне как о писателе, словно всерьез верила, что это возможно.
- Но только под моим настоящим именем, ладно? Холли будет хорошим именем для моего персонажа, как считаешь?
Я кивнул. На самом деле, не мог представить ее с каким-либо другим именем, кроме Холли.
- Когда ты станешь знаменитым большим писателем, - сказала она, - Я покажу эту книгу моим детям и расскажу, как была с тобой знакома в молодости.
- Ты хочешь сказать, нашим детям? - я и так знал, что она не собиралась говорить про наших детей, но все равно почувствовал потребность спросить.
Ее нежные глаза посмотрели на меня снизу, и с грустным лицом она сказала:
- Ты заслуживаешь кого-то получше меня.
- Что? - спросил я, хотя прекрасно ее расслышал.
- Ты найдешь кого-то еще, кого-то красивее меня, и умнее...
- Я не хочу кого-то еще.
- Это ты сейчас так думаешь.
- Я люблю тебя, Холли.
- Ты любишь мой образ у себя в голове.
- Это еще что значит?
- Просто может быть, я не та, за кого ты меня принимаешь.
- Тогда кто ты?
Мягко улыбнувшись, она потерлась об меня и сказала:
- "Я - никто. А ты кто?" (3)
Взяла на вооружение Эмили Дикинсон, значит.
- Ты - не никто. Ты - Холли Джонсон, и я люблю тебя целиком и полностью.
- Главное, не забудь мое имя, дорогой, когда настанет время поместить меня в ту книгу.
У меня возник комок в горле, но я сумел сказать:
- Я никогда не забуду твое имя. Но если ты уедешь и бросишь меня, как я узнаю, куда тебе послать экземпляр?
- Я тебя не брошу. Ты меня бросишь. Насчет экземпляра не волнуйся. Я буду покупать все твои книги. Буду твоей самой большой фанаткой.
Потом мы поцеловались, стоя перед витриной комиссионки, под взглядами Ретта и Скарлетт (или Зельды). А я чувствовал себя раздавленным. Но потом мы зашли в закусочную, и Холли вела себя так, словно ничего ужасного не произошло. Поев пончиков, мы отправились в большой лесопарк за городом, и занялись любовью под деревьями, и все казалось как-то слаще, неотложнее, интенсивнее, чем когда-либо раньше.
Я вспомнил все это, пока стоял перед витриной, глядя на манекенов впервые с тех пор, как Холли меня бросила.
Я никогда тебя не брошу. Ты меня бросишь.
Ага, как же.
"Сука!" - подумал я.
А потом подумал и кое-чего похуже.
Потрепанные манекены улыбались мне сквозь стекло. Они выглядели точно так же, как в тот вечер, когда смотрели на нас с Холли. Для них ничего не изменилось. Вот кому хорошо живется.
"Не надо было больше сюда приходить" - подумал я. Идти на север было вообще большой ошибкой.
Но с другой стороны, любое направление обернулось бы ошибкой такого же масштаба. Не было в окрестностях почти ни одного места, где бы мы с Холли не побывали вместе, когда были влюблены. Одно ничуть не лучше другого.
И на севере, по крайней мере, были пончики. Это плюс.
Пока я шел сквозь рассеянное сияние вывески и окон Закусочной Данди, мой взгляд устремился внутрь. Кто-то у прилавка делал заказ. Ассортимент на витрине был скуден, но я заметил несколько классических пончиков. Некоторые из них шоколадные. Насчет других, не было видно, глазированные они или простые. Я толкнул перед собой дверь и вошел в царство теплых, сладких ароматов, столь хорошо мне знакомых.
Продавец - незнакомый, похоже, сменившийся с прошлого года - был занят обслуживанием другого покупателя, отдавая ему сдачу.
Я подошел к прилавку и наклонился.
Три классических пончика были глазированными. От их аппетитной корочки рот наполнялся слюной. Я решил купить все три - два оставлю для Айлин, один съем здесь сам, с горячей чашечкой кофе.
После столь долгой прогулки, я заслуживал, пожалуй, даже два пончика.
Какой же выбрать вторым? Шоколадный классический? Или с кленовым сиропом? Или один из этих жирных, обсыпанных сахаром пончиков с повидлом внутри?
Столько возможностей для выбора.
Большинство из них выглядели невероятно вкусно.
Сзади раздался знакомый голос:
- Эй, Эдди! Как удачно встретились!
Глава 6
Я распрямился, обернулся - и заметил Айлин, машущую мне из-за столика в углу. Она была одна. Перед ней стоял белый пластиковый стаканчик с кофе и салфетка с оставшейся половинкой пончика.
Она пришла!
Улыбаясь и покачивая головой, я пошел к ней.
- Давай, возьми что-нибудь, - сказала она, - Я никуда не денусь.
- Так ведь это я должен был тебе принести пончики.
- Я решила сама себя к ним принести.
- Значит... свой заказ ты отменяешь?
- Наверное. У меня уже полторы штуки внутри.
- Может что еще тебе взять?
Она мотнула головой.
- Нет, бери что тебе самому нужно.
Тогда я вернулся к прилавку. Купил кофе и пару глазированных классических пончиков, расплатился, и принес все к столику Айлин.
Она выглядела очень свежей и симпатичной, сидя там и глядя на меня. Ее темно-каштановые волосы были распущены и спадали на плечи. С тех пор, как я ее последний раз видел, она переоделась, избавившись от своего свитера и плиссированной юбки. Теперь на ней были синие джинсы и фланелевая рубашка в яркую клетку. Ниже горла виднелся длинный треугольник обнаженной кожи. Ее рубашка была расстегнута почти наполовину. В сидячем положении ткань немного шла складками, открывая взору краешек ее черного лифчика.
Когда я сел напротив, она сказала:
- Я передумала насчет того, что не хочу навязываться. Все-таки хочу.
- Ты не навязываешься.
- Ты хотел побыть один.
- Да все нормально. Я рад, что ты здесь.
Это было не совсем ложью.
Она просияла:
- Серьезно?
- Конечно.
- Я просто... ну, добираться сюда все-таки ужасно далеко пешком, да? Ну и я подумала, может, не знаю, дам тебе хорошую фору, а потом приеду и хотя бы предложу тебя подвезти домой. В смысле, если вдруг тебе будет достаточно прогулки в семь миль для одной ночи.
- Долго ждала? - спросил я.
- Прежде чем поехать от дома? - она пожала плечами, - Часа полтора. Поставила будильник и немного подремала. Думала, может быть, как раз по пути тебя увижу. Но не увидела, и тогда решила, что ты сюда, наверное, добрался раньше меня. Как видим, и тут я ошиблась. Впрочем, неважно. Я не прочь посидеть подождать.
- Я шел не по прямой.
- Так и подумала.
Судя по ее виду, долгое ожидание вовсе ее не расстроило. Похоже, она просто была рада, что я сейчас с ней.
- Да уж, доставил я тебе хлопот, - сказал я.
- Да ничего. Ерунда.
- Как по мне, не ерунда.
- Ну... не страшно. Лекция в десять, еще успею поспать. У тебя?
- Ничего до часу.
- О, вот кому у нас все время везет!
Я улыбнулся и попробовал один из пончиков. Мои зубы с хрустом проломили его глазурь и впились в мягкое, влажное тесто внутри. Сладость словно потоком хлынула мне в рот.
- А что у тебя в час? - спросила Айлин.
Я прожевал кусок пончика.
- Семинар по Шекспиру.
- А. Там же ведет Хтоничная Хиллари Хатченс.
Я засмеялся.
- О да, она.
- Была у меня в том году. Буэ!
Айлин, кстати, была на год старше меня. И на год старше Холли. Они с Холли делили одну комнату в общежитии в прошлом семестре. Теперь она была на третьем курсе, и, как и я, специализировалась на английской литературе.
Холли выбрала психологию. Это не должно бы, наверное, никого удивлять. Как все знают, профессия психолога преимущественно привлекает людей, изрядно долбанутых на голову.
- На случай, если ты не заметил, - сказала Айлин, - Хатченс ненавидит парней.
- Заметил, более чем.
- Наверное, какой-то мужик ее очень жестко бросил когда-то.
- Не могу представить того, кто бы ее НЕ бросил, - сказал я.
- Но она довольно симпатичная, тебе не кажется?
- Наверное. Симпатичная, но страшная.
С ухмылкой кивнув, Айлин сказала:
- Трудно представить, что какой-либо парень к ней изначально подойти-то решился. Даже я ее боюсь, а ведь я у нее на хорошем счету.
Я отхлебывал кофе, продолжал есть пончик и периодически кивал, пока Айлин продолжала.
- Короче говоря, у меня довольно хорошие конспекты с прошлого года. Есть еще копии всех ее вопросов с экзамена. Если хочешь, можешь взять почитать. Я бы и курсовиком с тобой поделилась, но она наверняка просечет. Может она и сука, но не тупая, - ухмыльнувшись, Айлин добавила, - Хотя я уверена, что она не настолько умная, как сама считает. Потому что настолько умных людей земля бы не выдержала.
Тут она заставила меня засмеяться, впервые за долгое время. Приятное чувство.
Но даже смеясь над ее выпадом в сторону профессора Хатченс, я не мог отделаться от мысли о том, что Айлин ведет себя как-то странновато. Она что, реально приехала черт знает куда посреди ночи просто чтобы подбодрить меня в трудную минуту? Или пытается что-то начать?
В прошлом году она казалась как бы старшей сестрой Холли. (Впрочем, они там в женском клубе и называли друг друга сестрами). Она всегда очень хорошо со мной общалась и была весьма мила, но только потому, что считала меня подходящим парнем/возлюбленным для Холли.
По крайней мере, я так думал.
Может быть, я ошибался.
Или может быть, действительно так оно и было, но в прошлом году. Однако, сейчас Холли ушла со сцены. И возможно, у Айлин возникла надежда заполнить образовавшуюся пустоту, заняв ее место.
Трудно представить, с чего бы она могла этого захотеть. Я не то чтобы такой уж ценный трофей. Она была слишком красива, чтобы проявлять интерес к такому парню, как я.
Дав мне время, чтобы управиться с кофе и пончиками, Айлин сказала:
- Ну что, как твоя прогулка?
- Неплохо. Было приятно выбраться из квартиры. И кажется, это помогло мне отвлечься от...
Я не мог заставить себя произнести это имя.
- La belle dame sans merci? (1) - предложила Айлин.
- Думаю, можно и так назвать ее. Но я бы выбрал другую характеристику. Короткую, букв на пять.
Айлин рассмеялась, немного печально.
- В топку ее, - сказал я.
- Молодец, держишься в рамках литературного стиля.
- Верно. И ее, и коня, на котором она приехала. И еще ее этим конем.
Айлин еще немного посмеялась, потом покачала головой.
- Это ужасно. Извини, пожалуйста.
- Печально, но факт.
- Мне ли не знать.
Я кивнул. Да уж, кому знать, как не ей... На первом курсе, я довольно часто видел Айлин на кампусе. Я знал, кто она, и что она тоже изучает английскую литературу на курс старше меня, и что она вроде как помолвлена с каким-то парнем, с которым встречалась еще со школы. Но ее жениха на кампусе не было. Он учился в Калифорнийском Университете в Беркли... Примерно в двух днях езды от Уилмингтона. В какой-то момент, еще до того, как мы с Холли начали встречаться прошлой весной, тот тип с Айлин расстался. После этого, она, кажется, встречалась со многими другими парнями, но ни с кем из них не была сколько-нибудь долго.
- Может, нам с тобой так даже лучше - в одиночестве, - сказала она.
- Не знаю.
- Просто очень жаль, что это всегда так плохо кончается.
- По-моему, нет вообще ничего, что бы хорошо кончалось.
- Ой, ну вот не знаю, - короткая улыбка осветила ее лицо, - Я всегда очень радуюсь, когда кончается семинар по Шекспиру. Ну то есть, Шекспира-то я люблю, но вот Хтоничная Хиллари Хатченс...
- Это другое.
- Понимаю. Ты про хорошее. Про отношения и все такое.
- Ага.
- Я слышала, некоторые остаются друзьями потом.
- Думаю, это хрень, - сказал я, - Как они могут оставаться друзьями? Если они любят друг друга, и один предает другого, втыкает нож в спину... Нет уж, вряд ли. Тот, кто воткнул нож, может и хочет остаться друзьями, но не тот, в кого этот нож воткнули.
Айлин тихо рассмеялась.
- Будучи сама той, кому воткнули, я склонна с тобой согласиться. Я к Уоррену практически ничего, кроме ненависти, не испытываю. Но мне не нравится это чувствовать. Мне бы хотелось, чтобы все было иначе. И мне очень неприятно думать, что ты можешь возненавидеть Холли.
- Ну, что поделать.
Я не стал терять времени и расправился с последним пончиком. Но радости он мне не принес.
Как не принес радости и разговор про Холли и распавшиеся отношения.
Пока я допивал кофе, Айлин сказала:
- Ну так что, каков вердикт? Поедешь со мной назад? Или предпочтешь сам преодолеть эти семь долгих, одиноких миль до твоей квартиры?
Не сказал бы, что вопрос застал меня совсем врасплох.
До встречи с Айлин в закусочной, я как раз таки собирался идти назад пешком... возможно, сделав крюк по улице Франклина, чтобы еще раз посмотреть на дом загадочной девушки.
Мне очень хотелось еще раз взглянуть на ее дом. Наверное, держа в уме вероятность увидеть снова и ее саму.
Ее увидеть я хотел исключительно.
Но я не мог отказать Айлин. Ее предложение подвезти меня до дома было нежеланным даром, но я не мог найти в себе силы отказаться.
- Пожалуй, с тобой прокачусь, - сказал я.
Выражение ее лица заставило меня обрадоваться, что я согласился.
Мы поднялись, собираясь.
- Пончиков с собой брать не будешь? - спросила она.
- Не-не-не, я так в бочонок на ножках превращусь.
Выйдя на улицу, мы зашли за угол. Никого больше рядом не было. В воздухе был странный сыроватый запах, какой, похоже, возникает только в часы после полуночи. Слышалось дребезжание магазинной тележки, но откуда-то издалека.
Машина Айлин была припаркована сбоку от улицы Дивижн. Вот почему я ее не заметил, когда приближался к закусочной.
Дверь была не заперта.
Мы пристегнулись, и она завела двигатель. Когда она отъезжала от тротуара, я сказал:
- Да уж, удобнее, чем топать ногами.
- Рада вам служить, сэр.
"Оно и к лучшему, - подумал я, - Возвращаться еще раз к дому девушки было бы очень плохой идеей."
Сделай себе одолжение и забудь о ней.
Айлин обогнула квартал, развернулась обратно на Дивижн, и свернула налево.
- Отсюда ты пришел? - спросила она.
- Я свернул на Франклина. Тут слишком много народу с собаками и всякого прочего.
- Наверное, потому ты так и задержался.
- А, да я много куда еще сворачивал, гулял.
- Что-нибудь интересное видел?
- Да не особо. В основном только куча темных домов.
- Странное чувство, быть на улице в такое время, - сказала Айлин, - Все так тихо и мертво. Можно представить, будто мы единственные люди на планете.
- Ага, - сказал я.
И тут я увидел, как кто-то идет по тротуару, по правой стороне улицы. Девушка в темной кофте и брюках. Она двигалась быстрой, пружинистой походкой, размахивая руками, покачивая хвостом на макушке.
Моя загадочная девушка.
Она снова на улице?
Снова она, и снова на улице, так точно.
Когда мы проезжали мимо, я повернул голову, чтобы увидеть ее спереди.
- Что там? - спросила Айлин.
Я непринужденно повернулся обратно и сказал:
- Да так, идет кто-то.
- Может, еще один любитель пончиков, - сказала она.
- Может быть.
Глава 7
- Ты все там же живешь, на Черч-стрит? - спросила она.
- Ага.
В прошлом году, Айлин бывала там довольно часто по тем или иным причинам... обычно, связанным с Холли. Она регулярно подвозила Холли или забирала ее от меня. Иногда она сама заходила, и мы устраивали небольшие посиделки по какому-нибудь поводу.
Мы с Айлин даже оказывались наедине друг с другом в моей квартире время от времени. Например, мы могли быть втроем, но потом Холли надолго исчезала в ванной или выбегала в магазин за чем-нибудь. Никогда ничего не происходило, пока Холли не было. Если Айлин и чувствовала какое-то влечение ко мне, то определенно держала его при себе.
И хотя она была очень красива, и нравилась мне как человек, но я никогда не ощущал к ней никакого желания. Мое главное желание касаемо Айлин состояло обычно в том, чтобы она поскорее ушла, и мы с Холли смогли перейти к более интимным развлечениям.
- В той же квартире, все то же самое? - спросила Айлин.
- Ну да.
- Тебя это не беспокоит?
- Что конкретно?
- Там, должно быть, много воспоминаний.
- Наверное.
Наверное? В последние недели прошлого семестра, Холли практически жила у меня. А теперь каждый уголок каждой комнаты, каждый предмет обстановки навевал на меня сладкие, горькие воспоминания о ней. И хотя она была вполне жива, пребывая где-то (в постели Джея?), ее призрак витал по моей квартире.
- Она ведь планировала ко мне переехать в этом семестре, - сказал я.
- Знаю. Ты не думал, может, другое жилье поискать?
- Слишком много возни. Да и все равно, нет смысла.
- Ну, когда все там напоминает...
- Да ладно, что уж. Жизнь продолжается.
Я вообще склонен говорить сплошными клише, когда мне нечего сказать.
Это практически убило нашу беседу, и мы пребывали в молчании, пока не добрались до Черч-стрит. На улице действительно было несколько церквей, между прочим. Одна из них стояла по соседству со старым двухэтажным кирпичным зданием, в котором я жил.
- Мне лично было бы уже одного этого достаточно, чтобы съехать, - сказала Айлин, мотнув головой в сторону церкви.
- Мне она особо не мешает.
- Понимаю. Но на меня что-то жути нагоняет.
- Может, потому что ты нехристь.
Она рассмеялась.
- А может потому, что нет, - она остановилась у тротуара перед моим домом. Держа ключ в зажигании, она спросила, - Ты не возражаешь, если я поднимусь к тебе на минутку?
- Я... ээ... - прежде, чем я успел решить что-либо, Айлин снова заговорила.
- Мне просто очень надо в туалет. Извини. Надо было в кафе сходить, наверное, но...
- Да нет, все нормально. Заходи, конечно.
- Спасибо, - она погасила фары, выключила двигатель и вытащила ключ из зажигания, - Я быстро. Обещаю.
- Да без проблем, - сказал я.
Мы поспешили к единственному подъезду. Я отпер дверь в здание своим ключом. Затем захлопнул ее за нами. Внутри было тихо и пахло застоявшимся сигаретным дымом.
Мы миновали вестибюль, повернули направо и прошли очень тихо, не произнося не звука, мимо двери хозяев дома.
Обычно, она была открыта настежь.
Хозяева, мистер и миссис Фишер, как правило сидели там перед телевизором. Но они только притворялись, что его смотрели. То, за чем они на самом деле наблюдали - это коридор возле их двери, который вел к лестнице. У них обоих, похоже, было неуемное любопытство к теме перемещений в пространстве жильцов, а также их гостей. Я знал, что они были бы очень рады застать меня вместе с Айлин в такой час.
Но час, очевидно, был для них слишком поздним. Их дверь была закрыта. Пока мы прокрадывались мимо, я не слышал звуков телевизора.
Я отчасти даже ожидал, что сейчас дверь распахнется, когда мы начнем подниматься по лестнице, но ничего такого не случилось. Наконец, мы достигли пролета, повернули, и продолжили взбираться наверх, скрывшись из зоны обзора.
- Пронесло, - прошептал я.
Айлин хмыкнула.
Несмотря на то, что у нас уже не было больше повода опасаться Фишеров, поздний час и тишина в здании не способствовали общению. Так же молча, мы достигли верха лестницы и пошли по коридору к двери моих апартаментов. Вставляя ключ в замок, я ощутил, как Айлин стоит очень близко позади меня, не прикасаясь, но в считанных сантиметрах.
Она проследовала за мной.
Пара ламп горела в квартире. Я оставил их включенными, когда уходил на свою прогулку.
Я закрыл дверь. Айлин положила руку мне на плечо и прошептала:
- Я всего на минутку.
- Да можно уже не шептать.
- Хорошо, - сказала она, чуть громче.
Затем она убрала ладонь с моего плеча и поспешила в санузел. Ванная располагалась в узком коридоре, который вел в мою спальню. Она исчезла за углом. Пару секунд спустя, я услышал, как хлопнула дверь.
Ожидая ее, я быстренько огляделся. Вообще, я не ждал гостей. Гостиная была завалена книгами и журналами, тетрадями и ручками, и еще много чем. Но это не был срач. Беспорядок меня особо не смущал, но я старался держать свое жилище в относительной чистоте. Для берлоги одинокого студента, который провел все прошлые выходные в пьяной депрессии, все выглядело не так уж и плохо.
Послышались журчащие звуки из туалета..
Не соврала, ей и правда приспичило, похоже.
Я подошел к журнальному столику, нашел пульт и включил телевизор.
Реклама презервативов. "...ная защита с абсолютным сохранением полноценных ощущений!"
Я переключил канал. В древнем черно-белом фильме Лон Чейни Младший бежал через лес. Судя по его испуганному и виноватому лицу, я сделал вывод, что это, наверное, "Человек-волк" (1).
Зашумел сливной бачок.
Я отложил пульт и стал смотреть на несчастного, обреченного Лоуренса Тэлбота на экране.
- Что-нибудь хорошее показывают? - спросила Айлин, заходя в гостиную.
- Все хорошее показывают только сейчас - в мертвенной пустоте, во мраке ночи... (2)
- Когда кладбища зевают(2), - добавила она. После чего сама зевнула.
Я тоже зевнул.
Это и правда заразно.
- Ну что, - сказала она, - Я тогда пойду. Спасибо, что дал воспользоваться удобствами.
- Спасибо, что подвезла.
- Всегда пожалуйста, - она достигла двери раньше меня. Однако, вместо того чтобы выйди, она прислонилась к ней спиной, протянула одну руку и погладила меня по щеке, - Ты точно будешь в порядке?
- Точно.
- Уверен?
Я пожал плечами.
- А вот я не уверена, - сказала она. Затем убрала ладонь от моего лица, но продолжала пристально смотреть мне в глаза. Ее взгляд был очень напряженным и серьезным, - Я ведь именно поэтому туда поехала. Ты выглядел таким... я не знаю, потерянным.
- Хорошее определение.
- Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, Эд.
- Спасибо, - пробормотал я.
- Потому что я знаю, каково это.
- Ну да.
- Каково терять кого-то любимого.
Я кивнул.
- Это тяжело. Кажется, что конец света.
- Типа того.
- Но это не так. Это не конец света. Ты идешь дальше. Хотя тебе больно, но ты все равно идешь. И с тобой снова случается что-то хорошее. Тебе все равно еще больно, но теперь у тебя и что-то хорошее есть. А иногда ты даже совсем забываешь про боль.
- Поверю на слово, - сказал я.
- Поверь. Я серьезно.
И тут она скользнула вперед от двери, и обвила меня руками, и поцеловала. На ее губах я почувствовал вкус помады, и кофе, и пончиков. Ее ладони задвигались по моей спине. Я почувствовал, как ее грудь прижимается ко мне сквозь нашу одежду. Затем ее руки забрались под мою рубашку со спины, и я в ответ тоже запустил руки ей под рубашку сзади. Ее кожа была теплой и гладкой, от талии до самых лопаток.
Куда делся ее лифчик?
Должно быть, сняла его в ванной.
Она это спланировала!
Я смутно подумал, что понятия не имею, сколько тут ее расчета, а сколько спонтанности. Я был смутно недоволен тем, что меня обманули, мной манипулировали. Я смутно понимал, что должен немедленно прекратить эти глупости и вежливо попросить ее удалиться.
Но гладкая обнаженность ее спины намекала на такую же обстановку и спереди.
Она бы не стала снимать бюстгальтер, если бы не хотела, чтоб я туда добрался. И я добрался. Вскоре, мои руки уже исследовали упругость и мягкость ее груди. Ее бюст был больше, чем у Холли. Когда мои пальцы коснулись ее сосков, она тихо простонала мне в рот и легонько дернулась.
Затем она расстегнула пряжку моего ремня. Потом расправилась с пуговицей на джинсах, опустила замок молнии и просунула ладонь в мое нижнее белье. Ее пальцы обвились вокруг меня, мягкие и прохладные.
Следуя ее примеру, я тоже расстегнул на ней джинсы.
Под ними не было белья.
Наверное, я слишком долго медлил.
- Потрогай меня, - прошептала она.
Послушавшись, я просунул руку в ее штаны. Джинсовая ткань с изнанки была влажной под моими пальцами.
- Внутрь, - снова раздался ее шепот.
Я сделал, как она сказала. Скользкая влага приняла мои пальцы.
Следующее, что я помню - как уже лежал на спине на ковре в гостиной. Мы уже были голыми, и Айлин нависала надо мной, упершись коленями в пол, сжимая руками мои плечи, покачивая грудью, запрокинув назад голову, и скользила вверх и вниз на мне, вверх и снова вниз...
...Мы все еще были на полу. Айлин лежала на мне. Мы были потными и с трудом дышали. Я нежно погладил ее по спине.
Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.
- Я же говорила, что будет и что-то хорошее.
- Наверное, ты была права.
- Не конец света? - спросила она.
- Точно нет.
- Рада это слышать.
Затем она слезла с меня, подняла с пола свою одежду и скрылась в направлении ванной. Вернувшись несколько минут спустя, она была уже полностью одета. Ее волосы были расчесаны. Лицо все еще покрывал румянец, а в ее глазах светилось какое-то счастливое, ошалевшее выражение.
Мы встретились у двери.
- Ночь без сна, завтра буду никакая, - сказала она.
- Да не только ты.
Она обняла меня и коротко поцеловала.
- Надо бежать.
Я кивнул.
- До встречи.
- Завтра увидимся, ладно?
- Конечно.
Я открыл ей дверь и посмотрел, как она идет легкой и пружинистой походкой по темному, пустому коридору. Она помахивала руками при ходьбе. Ее длинные волосы плясали и раскачивались. Ее энергичность напомнила мне ту загадочную девушку. У края лестницы она обернулась и помахала мне.
Я помахал в ответ. Затем какое-то время слушал, дабы убедиться, что ее никто не перехватил по пути.
Услышав хлопок двери в подъезде, я слишком поздно осознал, что надо бы было проводить ее до машины.
"Все с ней будет в порядке" - подумал я.
Однако, встревожившись, я поспешил обратно в квартиру - к кухонному окну, которое выходило на улицу. Оттуда я посмотрел, как Айлин садится в свою машину и отъезжает.
Я просто стоял и смотрел на пустую улицу еще довольно долгое время после того, как она уехала.
Пытаясь понять, что сейчас произошло.
Но в основном я ощущал лишь пустоту, и был доволен собой, и изумлен поступком Айлин, и немало обеспокоен раздумьями о том, к чему это все теперь приведет.
Глава 8
Я проснулся в своей кровати от солнечного света, заливавшего всю комнату. Другая сторона постели была пуста - там, где должна была находиться Холли. Я представил, как она лежит там на боку, свернувшись калачиком во сне, как спутанные рыжевато-русые пряди спадают ей не лицо. По утрам, до пробуждения, ее лицо всегда казалось мягким и каким-то очень юным, почти детским.
Чувство тоски и печали захлестнуло меня.
Я задумался, нет ли какого-то способа вернуть Холли.
Казалось маловероятным. Но даже если она откажется от своего Джея, и вернется ко мне, все никогда уже не будет как прежде. И она сама сейчас стала другой. Или, может быть, она такая же, как и всегда была, просто сейчас показала свое истинное лицо.
Свое истинное, чудовищное лицо.
Отныне, Холли сможет присутствовать в моей жизни в позитивном качестве только в виде воспоминаний о том, как все было до последнего лета. Например, как она спала в этой постели, рядом со мной.
Зазвонил телефон.
Со стоном я перевернулся. Будильник на тумбочке показывал 11:48.
Я знал, что он зазвенит в полдень.
Поскольку телефон продолжал звонить, я вылез из постели и поспешил в гостиную. Я был голым. Но в залитой солнечным светом комнате было тепло, занавески были задернуты, и мне некого было смущать, так что я не стал тратить время на поиск какой-либо одежды.
По пути к телефону, я прошел по тому месту на ковре, где лежал ночью, с Айлин на мне. Внезапно, у меня возникло предчувствие, кто звонит.
- Алло?
- Привет, Эдди! - да, я не ошибся, - Ну как, уже бодр и весел?
- Ага, точно.
- Не хотела, чтобы ты проспал и пропустил свой семинар в час. Хтоничная Хатченс будет очень расстроена.
Я почти улыбнулся.
- О да, она бы по мне очень скучала.
- Почти полдень.
- Собираюсь. Надо привести себя в порядок.
Пауза.
Ну вот оно, приготовься.
- Так что, - наконец сказала она, - Как ты себя чувствуешь этим утром?
- Неплохо, пожалуй. Ты как?
Она помедлила, затем сказала:
- Довольно хорошо.
Еще одна долгая пауза.
Через какое-то время, Айлин сказала:
- Так... хочешь, встретимся позже?
Я попытался придать немного энтузиазма моему голосу.
- Конечно. Отличная идея.
- Может, сходим куда-нибудь, съедим по бургеру или еще чего.
- Неплохо.
- Давай у тебя встретимся? Я думаю, будет как-то не очень хорошо выглядеть, если ты к нам придешь... ну, как будто я пытаюсь занять место Холли, или что-то такое.
А ты, конечно же, не пытаешься.
- Ну, в смысле, у нас же здесь все знают про то, что у вас было.
- А. Ну да.
- Так что будет, может быть, лучше, если мы с тобой какое-то время не станем это афишировать. Ты согласен?
- Хорошая мысль, - сказал я.
- Тогда давай я заеду к тебе часов в пять-шесть? Может, съездим вместе куда-нибудь подальше, где нас не знает каждая собака.
Куда-нибудь подальше...
Внезапно, у меня проснулся интерес.
- Знаю один итальянский ресторан возле пончиковой Данди, - сказал я, - Как тебе идея?
- Отлично. Тогда подберу тебя в пять и поедем туда.
- Давай так.
- Здорово. Ну, до встречи тогда.
- Отлично.
- Только на семинар не опоздай.
- Спасибо, что разбудила.
- Пока, Эдди.
- Счастливо.
Я повесил трубку и направился в ванную. Сходил в туалет, затем залез в душ. Пока мылся, пытался разобраться в ситуации.
В основном, что мне делать с Айлин?
Она мне нравилась, и мне очень понравилось то, что мы с ней делали в моей гостиной прошлой ночью. По правде сказать, у меня начала возникать эрекция только от воспоминаний об этом.
Но я не любил ее. Я не хотел, чтобы она переехала ко мне. Не хотел жениться на ней. Не хотел, чтобы она родила мне детей...
Что если она уже беременна?
"Да ну, - подумал я, - Мы это сделали всего-то один раз."
И одного раза может хватить.
Я не использовал презерватив. А она хоть чем-то пользуется?
Я хорошо помнил, что милая, романтичная Холли в вопросах контрацепции полагалась на вычисление подходящих дней, а также на то, что я вовремя вытащу... ну и еще на удачу. Видимо, она не хотела потакать своей греховной похоти, признаваясь в ней врачу или продавцу в аптеке. И мне пользоваться презервативами тоже не разрешала. По словам Холли, она хотела чувствовать в себе меня настоящего. Я не возражал, так как тоже терпеть не мог презервативы. В результате, однако, мы пару раз успели здорово перепугаться, когда у нее задерживались месячные.
Разделив этот страх с Холли, я стал с ней ближе... ну или так мне казалось.
Но я не хотел такой близости с Айлин.
"Надо выбираться из ситуации" - подумал я.
Конечно, но как?
Я успел со всех сторон рассмотреть проблему, пока мылся, вытирался, завтракал чашкой растворимого кофе с шоколадным печеньем, затем чистил зубы, одевался, собирал учебники и шел до кампуса.
Некоторые вещи просто не бывают простыми.
Может, она и не хочет каких-либо серьезных отношений. Так я пытался себя уверять. Она знает, как я любил Холли. Должна знать и о том, что я не люблю ее. Может, она сделала это вчера просто чтобы приободрить меня.
Ага, как же.
Чтоб мне так повезло.
Мне никогда так не везет.
К моменту, когда я вошел в здание "Декстер Холл", известное в обиходе как Корпус Английского, у меня уже сложился в голове план. Я решил, что честность - всегда лучшая политика. Я просто прямо, откровенно поговорю с Айлин и скажу ей все, что чувствую.
"Мне очень жаль, но я не люблю тебя, Айлин. Я хотел бы любить тебя, но... мне кажется, что я просто не способен любить никого... Сейчас, после Холли."
Эти слова казались мне искренними.
Но в голове они звучали как лицемерное дерьмо.
Тут нет хороших решений, дружище.
Войдя в аудиторию, я улыбнулся профессору Хатченс. Она улыбнулась в ответ. Это была одна из ее издевательских улыбок.
- Рада, что вы наконец смогли к нам присоединиться, мистер Логан.
Я опоздал аж на целых две минуты.
- Извините, профессор Хатченс.
- Надеюсь, все остальные вас извинят.
И я подумал: "Всегда могло быть хуже". По крайней мере судьба не заставила меня прошлой ночью трахнуть Хтоничную Хиллари Хатченс.
Мне было сложно сконцентрироваться на учебе. Анализировать сюжет "Отелло" не так легко, когда у тебя самого проблемы на амурном фронте.
Профессор Хатченс, похоже, это почувствовала.
- Не желаете ли принять участие в обсуждении, мистер Логан?
- Он любил не мудро, но всем сердцем. (1)
Я изобразил слабую улыбку. Некоторые из других студентов засмеялись, но на лице профессора Хатченс не было и тени улыбки.
- Вам надлежало бы проявлять больше внимания в будущем.
- Извините.
- Не извиняем.
Вот дерьмо.
Глава 9
Пока я ждал пяти часов вечера, у меня крутило живот. Но не от голода. От нервов.
Я решил пойти на обострение.
Даже не ходить с Айлин в ресторан. Просто сказать ей все сразу - быстро, и настолько мягко, насколько получится, и покончить с этим.
Я уже был готов к встрече с ней часа в четыре. С того момента, я уже не мог читать, не мог ни на чем сконцентрироваться, кроме нашей предстоящей конфронтации.
Репетировал речи в голове.
Все они казались невероятно фальшивыми.
"Да просто скажи ей правду! - подумал я, - Она поймет."
Поймет она, ага, еще как.
Перед мысленным взором, я уже мог представить боль в ее глазах. Слезы. Она говорила: "Но Эдди, я люблю тебя. Я думала, ты тоже меня любишь..."
Или: "Тебе не кажется, что сейчас немного поздновато об этом сообщать мне?"
Или: "Поматросил и бросил - так со мной, значит?"
Или: "Ну и пошел нахрен. Трахаешься ты все равно паршиво."
Я представлял и много чего другого, что она может сказать... и ничего из этого не было приятным.
Иногда, я представлял, как пытаюсь ее утешить. А иногда терял самообладание: "Ты меня вчера соблазнила. Ты все с самого начала спланировала. Теперь, когда Холли не мешает, ты устроила этот спектакль, чтобы заполучить меня. Да, я потерял голову и поддался. На это ты и рассчитывала. Но ничего больше не будет. Все. Финиш. Я тебя НЕ ХОЧУ."
Даже не произнеся этого вслух, я все равно скривился. Какая пошлость.
Пять часов настали и прошли.
Я продолжал мариноваться в собственных моральных терзаниях.
Чудесно! Теперь она еще и опаздывает. Настолько низко меня ценит, что даже вовремя прийти не может. Ну что ж, так будет даже легче.
В десять минут шестого раздался сигнал домофона, и мое сердце ухнуло. Внутри все сжалось. Я пошел к настенному пульту на ватных ногах. По всему телу пробегала дрожь. Нажал кнопку и сказал в микрофон:
- Да?
- Это я.
- Хорошо, сейчас впущу.
Я нажал кнопку, открывающую дверь в подъезд. Раскрыл дверь своей квартиры и начал ждать Айлин.
До меня донеслось тихое "Здрасьте!" снизу, вероятно адресованное Фишерам, мимо открытой двери которых она прошла. Затем торопливые шаги по лестнице. Она показалась на верхней ступеньке, улыбнулась, и пошла широкими шагами ко мне.
На ней была белая блузка с закатанными до локтей рукавами, короткая тартановая юбка, которая покачивалась вокруг бедер при каждом шаге, зеленые гольфы и лоферы.
- Я скучала, - сказала она, подходя с распростертыми объятиями. Она обняла меня поначалу очень крепко, тесно прижимаясь всем телом. Потом немного ослабила хватку и нежно поцеловала в губы.
- Извини, пожалуйста, что опоздала, - сказала она, - Машина не завелась.
- Да ничего.
- Наверное, придется поменять планы на ужин. Если ты, конечно, не хочешь идти пешком до ресторана.
- А как ты сюда добралась?
- Пешком. Потому и опоздала немного.
- А.
- Это я еще вышла заранее, иначе опоздала бы гораздо сильнее.
- А что у тебя с машиной?
- Аккумулятор сдох, наверное, - она скорчила настолько смешную гримасу, что я не мог не улыбнуться, - Оставила фары на ночь.
- Как же это ты умудрилась?
- Мысли были заняты чем-то другим, - она тихо рассмеялась и снова поцеловала меня, - Короче, можем все-таки пойти в этот ресторан пешком, если хочешь. Возможно, будет даже интересно.
- Семь миль, - напомнил я.
- Ммм. Хотя, может и не так уж интересно. Итого четырнадцать, да?
- Можем сходить куда-нибудь поближе, - сказал я.
- А что если просто пиццу закажем?
Нахлынули воспоминания. Не могу сосчитать, сколько раз я заказывал пиццу нам с Холли, чтоб не надо было никуда идти, а можно было просто остаться вместе, наедине друг с другом в моей квартире.
Иногда и Айлин тоже была здесь с нами.
- Наверное, можно, - ответил я.
Мы выбрали большую пиццу с пепперони, и я сделал заказ.
- Через полчаса привезут, - сообщил я ей.
- Так, у меня идея. Ты жди здесь. А я сбегаю за бутылочкой вина. Устроим вечеринку, и никакого ресторана не нужно.
- Мне двадцати одного нет, между прочим.
- Ой, я знаю. Бедняжка ты несовершеннолетний, - улыбнувшись, она похлопала меня по щеке, - Вот для этого и есть я. Жди, я мигом.
И она убежала.
Я нашел свой кошелек и достал денег на пиццу и чаевые. Потом бухнулся на диван и принялся глядеть в стену.
"Не могу ее вот так бросить," - подумал я. Как минимум, надо подождать, пока мы поедим. Какой смысл портить ужин. Сейчас поедим пиццы, выпьем немного вина. После этого будет проще.
Вскоре, Айлин вернулась с бутылкой Мерло, да еще и с нашей пиццей вдобавок.
- Мы с курьером одновременно подошли, - пояснила она.
Я попытался отдать ей деньги. Она лишь помотала головой.
- Я плачу.
- Нет, не платишь.
- Эй, это же была моя идея! Так что да, я угощаю.
- Нет, перестань. Возьми деньги.
- В следующий раз сам заплатишь.
Словно у нас будет следующий раз...
- Ну, - пробормотал я, - Как хочешь.
Я открыл бутылку. Не имея в наличии винных бокалов, я достал пару простых стаканов и налил в них вина до половины.
- Где сядем? - спросила Айлин.
Мы с Холли всегда предпочитали есть пиццу в гостиной, скрестив ноги на полу. Айлин это знала.
- Можем за столом, если хочешь, - сказала она.
- На полу нормально.
Она немного нахмурилась.
- Ты уверен?
- Ну, если ты предпочитаешь за столом, то...
- Нет, мне всегда нравилось на полу, - она тихо рассмеялась, - Есть пиццу, в смысле. Я про это сейчас.
- Конечно.
Она снова засмеялась.
- Ну, значит на полу, - сказала она.
И мы отнесли все в гостиную. Айлин поставила коробку с пиццей на пол. Сама села по одну сторону от нее, а я устроился напротив.
Со стаканом в руке, она потянулась вперед и объявила тост:
- За все хорошее, что есть, и что еще будет.
- Отлично, - сказал я.
Мы чокнулись бокалами, затем выпили. Потом Айлин открыла коробку с пиццей. Оттуда дыхнуло горячим паром, мы одновременно потянулись и взяли по куску. С теста стекали нити плавленого сыра.
Пицца была восхитительна. Вино прохладное и немного терпкое. Пока я ел и пил, мне было довольно сложно не глазеть на ноги Айлин. Они были обтянуты зелеными гольфами до колен, а далее обнажены почти до самого верха.
- Как там твой шекспировский семинар? - спросила она.
- Я опоздал на пару минут.
- Ой.
- И потом голова толком не соображала. Все время отвлекался.
- Наверное, не выспался вчера.
- А ты как? - спросил я.
Она покачала головой.
- На лекции в десять, максимум, что смогла - это не заснуть. Днем пыталась подремать, но не получилось. Слишком взвинчена, наверное.
- Взвинчена? Из-за чего?
- Сам-то как думаешь?
Я просто молча посмотрел на нее.
Внезапно покраснев, она сказала:
- Я совершенно не хотела, чтобы вчера все так повернулось. Сейчас весь день думаю... это же, наверное, выглядело настолько расчетливо. Но это не так. Если ты думаешь, что я заранее планировала... - она мотнула головой, - Нет, ничего подобного. Я просто хотела быть тебе другом, попытаться помочь тебе. Было очевидно, насколько ты страдаешь из-за Холли... Именно потому я и поехала в закусочную. А потом, мне реально нужно было в туалет. Наверное, ты думаешь, что это была какая-то уловка, чтобы попасть к тебе в квартиру, но нет. Мне правда приспичило. Но потом... Я не знаю, - она сделала еще один глоток вина, затем пожала плечами, - Я просто внезапно... Захотела что-то сделать, чтобы нам стало лучше. И тебе, и мне. Просто внезапно захотела тебя. Ну и тогда я... ну ты понял, сняла там кое-что, пока была в ванной.
- Ну, мне это прошлую ночь определенно скрасило.
- Рада слышать, - с застенчивым видом, она продолжила, - Как бы то ни было, я просто хочу, чтобы ты знал. На случай, если у тебя были вопросы. Ты не стал жертвой коварной, расчетливой соблазнительницы. Ну, может лишь в малой степени.
Она еще раз отхлебнула вина.
- Я и не думал такого. Если только в малой степени.
Ее улыбка продлилась лишь мгновение. Затем она сказала:
- Также хочу, чтобы ты знал... Я ничего от тебя не ожидаю. Я не для того это сделала вчера, чтобы как-то, ну... привязать тебя. Просто само так получилось, понимаешь? Это не значит, что мы теперь обязаны встречаться, или быть вместе, или чего-то такое. Я не намереваюсь ни к чему тебя принуждать, - сверкнула ее улыбка, - По крайней мере, еще раз.
- Было не так уж плохо.
- Приятно это знать. Но все равно, я знаю, что ты меня не любишь. Я понимаю, да? И не жду, что ты полюбишь меня. Я не могу занять место Холли. В твоем сердце... Я понимаю все. Мне не этого хочется.
- А чего тебе хочется?
- Я просто... - ее глаза заблестели от влаги, - Я просто не хочу, чтоб ты был таким несчастным, да? - тыльной стороной ладони она вытерла глаза, - Мне больно от того... что она с тобой сделала. И видеть тебя таким... одиноким и брошенным. Просто больно. Мне хочется, чтобы ты был счастлив, а не как... - и тут она по-настоящему начала плакать.
- Блин... - всхлипнула она. Яростно помотав головой, она опустила свой стакан и поднялась на ноги.
Я встал, когда она подошла к двери.
- Айлин...
- Я... мне надо идти. Прости, - она открыла дверь.
Я поспешил к ней, но наткнулся на поднятую руку.
- Нет, - сказала она, - Не надо.
Я остановился.
Она стояла в дверях, спиной в коридор, плакала и мотала головой.
- Я не для того пришла, чтобы... Неважно. Чувствую себя... такой идиоткой. Извини. Я не знаю... Не знаю, о чем вообще думала.
- С кем не бывает? - сказал я, - Может, зайдешь обратно все-таки? Поедим еще пиццы, допьем вино...
- Нет, - она подняла голову, шмыгнула носом и вытерла глаза, - О боже. Прости меня. Надо идти, - она внезапно стала оглядываться. Затем, подняв вперед вытянутую руку, словно регулировщик, останавливающий движение, она шагнула вперед, и боком пробралась туда, где оставила свою сумочку. Подняла ее. По пути обратно до двери, она сказала:
- Как-нибудь увидимся. Наверное. Если захочешь.
- Если тебе уж так надо уйти, - сказал я, - Дай, хоть провожу тебя.
Она мотнула головой.
- Не нужно. Нет, спасибо. Мне надо побыть... Знаешь, я никогда не хотела... усложнять тебе жизнь собой.
- Ты ничего такого не сделала.
- Ну да. Ну да... - пятясь через порог, шмыгая носом, она слабо помахала мне рукой. Затем развернулась и торопливо пошла по коридору.
Я просто стоял там, глядя на пустой дверной проем.
Я не вполне понимал, что сейчас произошло. Айлин определенно слетела с катушек. Я никогда раньше не видел ее такой, и теперь чувствовал себя пораженным и озадаченным. И виноватым.
Очевидно, я должен был остановить ее.
Она наверняка надеялась, что я ее остановлю, но напрасно.
Еще можно ее догнать.
Но она сама сказала не ходить за ней.
Но все равно хочет, чтобы я ее догнал. Наверняка, ждет этого прямо сейчас.
- Не сегодня, - пробормотал я и захлопнул дверь.
Глава 10
Я поел еще пиццы и выпил вина, и подумал, что Айлин, возможно, еще вернется. Она может просто пройти пару кварталов, а потом передумать и развернуться. Почему нет?
В любой момент может зазвонить домофон.
И тогда Айлин поднимется ко мне, и извинится за свое странное поведение, и мы в итоге скорее всего окажемся с ней в постели. Представив это, я вспомнил о том, как видел ее, и какие ощущения с ней испытывал прошлой ночью, после чего стал еще сильнее надеяться, что она все-таки вернется.
Если бы я не отпустил ее, или если бы догнал, мы бы прямо сейчас уже могли быть голыми...
Но тогда я бы никуда от нее не делся.
По крайней мере, этой ночью.
"Если она вернется, - подумал я, - То плакали мои планы."
И как раз это, может статься, не так уж и плохо, потому что мои планы меня пугали.
Еще оставалось немного вина, так что я заткнул горлышко бутылки пробкой. Бутылку вместе с остатками пиццы убрал в холодильник. К тому моменту Айлин уже где-то двадцать минут как ушла.
Я сел и попытался почитать немного Кольриджа, но голова была мутной и мысли отвлекались. Я впустую тратил время, потому решил отложить книгу и пойти в спальню. Часы на тумбочке показывали 19:10. Я поставил будильник на 23:00, разделся, выключил свет и забрался в постель.
БЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!
Я очнулся во тьме.
Первой моей мыслью было: кто-то звонит в домофон. Холли? Холли пришла? Надежда вспыхнула у меня внутри, затем погасла. Это не может быть Холли, осознал я. Ее больше нет. Это Айлин. Айлин все-таки решила вернуться.
Я ее впущу, и мы займемся любовью.
Примерно в этот момент, я осознал, что вообще никто мне никуда не звонит. Звук исходил от моего будильника.
Пора вставать и начинать приключение.
Я протянул руку и ликвидировал источник шума. Затем выбрался из постели. Меня потряхивала дрожь, пока я торопливо пробегал через комнату, чтобы включить свет. Воздух действительно был прохладным, если находиться в комнате без одежды, но дрожь вряд ли была связана с температурой - скорее с напряжением и волнительным предвкушением.
Я натянул трусы и носки, затем надел джинсы, темно-синюю толстовку и свои кожаные коричневые ботинки с высокими берцами.
Сев на край кровати, чтобы завязать шнурки, я передумал насчет обуви. Эти ботинки прекрасны для долгих походов по пересеченной местности, но что если мне понадобится скорость?
Так что я снял их и обулся в пару беговых кроссовок "Рибок".
Хотел было взять бумажник, но потом передумал. Там была куча личной информации: водительские права, студенческий, кредитки и так далее.
А как же деньги?
Сейчас все равно все закрыто.
Пончиковая Данди?
Я взял пару купюр из кошелька, сложил их и засунул в передний карман джинсов.
Что-нибудь еще?
Ручку и бумагу, на случай если понадобится что-то записать.
Я вырвал из тетради целый лист разлинованной бумаги, сложил его вчетверо до размеров носового платка и запихнул в задний карман. Потом сунул пару шариковых ручек в передний карман.
Что еще?
Маску?
На кой мне маска, скажите на милость?
Покачав головой, я вышел из квартиры.
Внизу, дверь Фишеров была открыта. Я планировал молча пройти мимо пожилой пары, но в последний момент осознал, что это может показаться невежливым. Потому я повернул голову, проходя мимо, кивнул и улыбнулся.
Никаких признаков миссис Фишер, но "мистер" живо посмотрел на меня со своего мягкого кресла (расположенного для лучшего обзора на коридор) и окликнул:
- Здорово, Эдди!
Мне пришлось остановиться.
- Здрасьте, мистер Фишер.
- Как дела?
- Неплохо. Как ваши дела с миссис Фишер?
- О, не жалуемся. Видел твою подругу Айлин чуть раньше. Пиццей лакомились, да? Вкусно?
- Довольно вкусно. Ну, мне пора идти. До встречи, мистер Фишер.
- Приятно провести время, сынок.
- Спасибо, - сказал я и двинулся на улицу.
Было приятно оказаться в свежей октябрьской ночи. Ветерок был слегка прохладным. Он разносил по округе запах дровяного дыма из каминов и заставлял падающие с деревьев листья описывать сложные траектории в воздухе, прежде чем приземлиться на дорогу.
Я все это мысленно фиксировал в уме... отчасти потому, что любил представлять себя писателем, а отчасти чтобы отвлечься от реальной причины, почему я вышел на улицу ночью.
Когда ты задумал что-то нехорошее, лучше не думать об этом, иначе можешь струсить.
"Нет в этом ничего нехорошего! - сказал я себе, - Я иду погулять, вот и все."
На улицу Франклина.
"У нас свободная страна, - подумал я, - Тротуары являются местами общего пользования. Я имею полное право идти на улицу Франклина. Ничего плохого в этом нет, вообще."
Я - просто студент, который вышел поздно ночью погулять, по своим делам - может быть, иду за пончиками в закусочную Данди.
Я не нарушаю никаких законов.
Никто (кроме Айлин) не знает, что у меня разбито сердце. И никто на всем белом свете (кроме меня) не знает, как в глубине моего разбитого сердца и израненной души, я надеюсь найти одну конкретную девушку.
Прошлой ночью, она просто встретилась мне случайно. Ее маршрут пересекся с моим, словно по какому-то чудесному совпадению места и времени.
Я был практически уверен, что это не повторится.
Но намеревался подождать - этой ночью, в том же месте, в то же время.
Двигаясь по улице, я внимательно следил за возможными источниками проблем. В частности, мне совершенно не улыбалась перспектива внезапной встречи с собаками или старухами на велосипедах.
Карга на велике - скорее всего, безобидная старушка. Может, даже милая, если ее узнать поближе.
Ага, как же.
Будь она хоть Мать Тереза - я не испытывал ни малейшего желания попадаться ей на глаза, и уж тем более чтобы она незаметно подкатила сзади, напугала меня до усрачки своим звонком и проехала мимо... настолько близко, что сможет прикоснуться.
А что если она и правда прикоснется?
У меня мурашки забегали только от мысли об этом, и о том, что придется ее опасаться.
Как говорил Фальстаф: "Лучшая часть доблести - благоразумие, и эта лучшая часть спасла мне жизнь". Избегая встречи с велосипедной каргой, я вряд ли спасал бы свою жизнь, но свои нервы - определенно. И таким образом, за несколько кварталов от места, где она явила свой лик прошлой ночью, я свернул на улицу Франклина.
Там мне нравилось гораздо больше. Не только я свалил с территории карги, но и вошел на территорию загадочной девушки.
Хотя я все еще оставался на страже, но уже не в поисках признаков угрозы. Моя бдительность была сконцентрирована на возможности последить за девушкой.
Я шел медленно, крутя головой, часто оглядываясь через плечо.
Наконец, я достиг переулка, где впервые ее увидел. Остановился на углу и огляделся.
Она не приближалась.
Никто не приближался, ни пешком, ни на машине... ни на велосипеде.
С этого места казалось, что я единственный человек в округе.
Хотя час был поздним, я пришел слишком рано. Вчера я не особенно смотрел на время, но девушка, скорее всего, прошла этот угол между 00:15 и 00:30. Ну, по моему экспертному мнению.
Сейчас мои наручные часы показывали 00:05.
Минимум еще десять минут ее не будет.
Десять минут. Для большинства из нас, десять минут кажутся очень коротким промежутком времени. Недостаточно, чтобы сделать что бы то ни было. Однако, десяти минут более чем достаточно, чтобы принять душ. Стейк обычно жарится за десять минут или меньше. И здоровый человек может запросто пройти более половины мили за десять минут. На автомагистрали с максимально-разрешенной скоростью за десять минут можно уехать миль на десять и больше.
Но попробуйте постоять в одиночестве на пустом перекрестке посреди ночи, и вы обнаружите, что десять минут могут показаться очень, очень долгим временем.
Я продержался всего пять. За этот период, проехало мимо шесть машин. Волосатый мужчина в шортах и кроссовках, но без рубашки, пробежал трусцой по проезжей части улицы Франклина, но не обратил на меня никакого внимания. Я два раза слышал, как звонят телефоны в близлежащих домах. Услышал, как женский голос кричит: "Даже не вздумай!". Три-четыре раза хлопали двери. Две кошки перебежали дорогу. И один опоссум.
Затем на тротуаре появилась девица, идущая в мою сторону с двумя немецкими овчарками, трусящими рядом с ней. Я не мог с уверенностью сказать, на поводках ли собаки, но не хотел выяснять это на своей шкуре.
Покинув свой пост, я повернул направо на углу и пошел на восток по переулку.
Это была Кленовая улица.
Прошлой ночью, загадочная девушка пришла отсюда. Если повезет, я смогу не только избежать адских гончих, но и встретить ее.
Я шел по Кленовой улице примерно десять минут. Хотя никаких признаков девушки не было видно, дорога завела меня в более бедный район города. Одноэтажные дома, обитые дранкой, заборы из рабицы вокруг дворов, а внутри дворов - лающие собаки, в сочетании с кучами разнообразного мусора. Жители этой части города, похоже, ничего не выкидывали. Видимо, когда вещь переставала быть полезной, они просто выставляли ее во двор. Большинство дворов были усеяны такими предметами, как старые стулья, кресла, подушки от диванов, старые телевизоры, унитазы, автопокрышки, и подчас даже целые автомобили.
Одному Богу известно, каких людей можно повстречать в таком районе.
К счастью, в данный момент на улице совершенно никого не было.
На пересечении с железной дорогой, Кленовая улица уходила в темный подземный тоннель, поэтому я развернулся и пошел обратно к улице Франклина, на сей раз прибавив шагу.
Когда я достиг перекрестка Кленовой и Франклина, на часах было 00:40.
Упустил ее?
Хотя, может она просто немного задерживается.
А может быть, прошлая ночь была лишь аномалией - единственным разом, когда она прошла по этому маршруту в это время суток, и не повторится это уже никогда.
С другой стороны, возможно, она делает это регулярно, но всего раз в неделю.
Я посмотрел в одну сторону. Посмотрел в другую. Посмотрел вокруг.
Где же ты? Где же ты?
"Ты где-то есть, - сказал я мысленно, - И я тебя найду."
Если Ахаб смог найти Белого Кита, бороздившего дальние просторы всех семи морей (1), то я уж точно смогу отыскать одну девушку в маленьком городке Уилмингтоне.
Глава 11
Я поравнялся с ее домом с противоположной стороны улицы и непринужденно глянул на него, словно просто гуляю.
Крыльцо и все окна были темны, как и вчера.
Она еще не вернулась домой?
Или уже вернулась из сегодняшнего путешествия?
А может, она вообще никуда не выходила и легла спать пораньше?
Что, если она сейчас лежит там, в темноте своей спальни на втором этаже, и спокойно спит в кровати?
Не решаясь остановиться и держать вахту у дома, я продолжил путь до угла. Затем перешел на ее сторону улицы, дошел до следующего угла, свернул направо и прошелся на юг с обратной стороны квартала. На перекрестке я вновь свернул направо и вернулся на улицу Франклина. Только теперь я "непринужденно гулял" уже по ее стороне улицы.
Как раз в тот момент, когда я подходил к дому, зажегся свет в дальнем окне первого этажа.
Мое сердце ухнуло. И потом колотилось быстро и до тошноты сильно, пока я шел по подъездной дорожке соседнего дома, пока оглядывался, не смотрит ли кто на меня, и пока нырял в прогал между кустами.
Свет из окна тянул меня словно обещание клада с сокровищами.
Никогда в своей жизни я еще не подкрадывался к чужому окну с целью за кем-то пошпионить. Не могу сказать, что никогда не испытывал искушения. Однако, в прошлом я всегда одолевал эти импульсы. Мое желание подглядывать было ничтожным в сравнении с ужасом от возможности попасться.
Сегодня все было иначе. Мало того, что весь мой мир был взорван на части утратой Холли, но я был еще и настолько заинтригован загадочной девушкой, что должен был заглянуть в это окно.
С приближением к окну, я все больше слабел от страха. По всему телу бегала дрожь. Под толстовкой пот стекал по туловищу. Нижнее белье липло к телу, а гениталии словно пытались съежиться и исчезнуть.
Страх, что меня застукают, определенно был одной из причин. Но не только. Еще и страх от самого себя, от того, что я делаю. И к страху примешивалось ужасное, выматывающее нервы предвкушение того, что я могу увидеть, когда загляну в окно.
Кто-то включил свет, и он все еще горел.
Кто-то был в комнате.
Девушка?
Еле дыша и дрожа, я еще раз огляделся, проверяя, не наблюдают ли за мной. Затем придвинулся ближе к окну. Поскольку у дома было подполье, подоконник располагался чуть выше уровня моих глаз.
Встав вплотную к его левому краю, я схватился кончиками пальцев за подоконник и приподнялся на цыпочки.
Что если она сейчас смотрит прямо на меня?
Не смотрела.
Вглядевшись сквозь стекло в нижнем углу, я увидел женщину, стоящую посреди освещенной кухни, прислонившись к столу. Ее левая рука сжимала бутылку текилы. Она подняла бутылку за горлышко, отхлебнула, опустила ее к своему боку, и просто уставилась куда-то вперед перед собой.
Но определенно не в сторону моего окна.
В ее облике не было заметно какой-либо нервозности или тревоги. Непохоже, будто она пришла на кухню приложиться к бутылке тайком. Скорее, просто вдруг обнаружила в себе вечером настроение выпить немного текилы, для чего и забрела на кухню. Она выглядела спокойной, почти апатичной.
Возможно, это мать девушки?
Маловероятно. Моей загадочной незнакомке было вряд ли менее восемнадцати, а эта женщина выглядела не старше тридцати.
Сестра?
Кем бы она ни приходилась девушке, она определенно была красива. Даже с растрепанными волосами и без макияжа, она выглядела намного привлекательнее, чем большинство знакомых мне женщин. Также, у нее была хорошая фигура, и белая ночная рубашка ее почти не скрывала.
Рубашка была очень короткой, едва доходя до середины бедра. Вырез сверху был настолько глубоким, что я видел обширную область обнаженной кожи между ее грудей, ниже солнечного сплетения.
Кроме того, эта ночнушка еще и просвечивала - будучи сделана из столь тонкого, полу-прозрачного материала, что я видел ее насквозь. Ее соски были большими и темными и напряженными. На левом бедре татуировка в виде божьей коровки. И, перефразируя Микки Спиллейна (1), я убедился, что она натуральная блондинка.
Мои гениталии начали разъеживаться обратно. Стремительно.
Она подняла бутылку текилы и сделала еще один глоток. Когда опускала руку, бретелька ее рубашки упала с левого плеча и сползла. Без поддержки бретельки, ткань соскользнула с ее левой груди.
"Охренеть!" - подумал я.
Ее, похоже, совсем не беспокоило, что половина ее груди обнажилась. Да и с чего бы? Она была одна на своей кухне посреди ночи, и не могла даже помыслить, что кто-то может смотреть на нее через окно.
Что я подглядываю за ней, и с каждой секундой все сильнее возбуждаюсь.
Когда она поднимала бутылку ко рту для очередного глотка, ее рука подняла бретельку рубашки, но лишь немного. Пока она держала бутылку на весу, рука закрывала мне обзор на ее грудь. Потом я снова ее увидел.
Я знал, что мне надо бы отвернуться. Отвернуться? Мне надо бы убегать.
Я самым наглым образом вторгался в частную жизнь этой женщины, бессовестно разглядывал ее тело, и уже реально нарушал закон.
Насколько надо было рехнуться, чтобы вообще подходить к ее окну!
Но я сделал это, пытаясь найти мою девушку, а не для того, чтобы поглазеть на эту соблазнительную незнакомку.
Надо отсюда убираться!
Мои глаза оставались прикованными к ней.
Я понял, что не могу уйти. Пока она стоит там, и вот так выглядит.
И тут ее голова начала поворачиваться в моем направлении.
Я нырнул из поля зрения, убрав пальцы с подоконника.
Что, если она меня заметила?
Я пригнулся довольно быстро. Кроме того, трудно увидеть что-то за окном ночью, особенно если ты в ярко освещенной комнате, а на улице света почти нет. В основном, можно увидеть только свое отражение на фоне темноты.
Но мое лицо все-таки было почти прижато к стеклу, и скорее всего, освещено светом с кухни.
Она могла меня заметить.
Оставаясь внизу, я прокрался вдоль стены в сторону фасада дома. Сохраняя безопасную дистанцию с кухонным окном, я протиснулся в прогал между кустами. Сев там на корточки, я быстро огляделся. Никого не увидел, поэтому распрямился и вышел по подъездной дорожке соседей.
В конце дорожки, я повернул направо - в сторону дома. Это казалось безумным, рискованным шагом. Человек в моем положении должен бы пойти в другую сторону. Но я чувствовал себя склонным к безрассудству. И удачливым. И любопытным. Поэтому я прошел мимо кустов.
Ближе к задней стене, свет все еще горел в кухонном окне.
В остальном, дом оставался темным.
Видела ли она меня?
Внезапно, я усомнился.
На какое-то мгновение, я задумался, не прокрасться ли мне к окну, чтобы поглядеть еще раз.
Не испытывай судьбу.
Впрочем, я уже оставил дом позади.
Когда я подходил к перекрестку, на улицу Франклина вывернула машина, в паре кварталов к северу.
Полиция?
У меня засосало под ложечкой.
Она могла вызвать полицию. Или кто-то из соседей мог.
Некогда думать.
Я рванулся к ближайшей подъездной дорожке, подбежал к припаркованной машине, бухнулся на колени и спрятался там. Вскоре, шум мотора нарушил прочие, тихие звуки ночи. Он исходил с севера, и становился все громче, громче.
Хотя я трусливо прятался, к моему страху примешивалась необычная радость. Хотелось закричать, но в то же время ощущалось странное желание захихикать.
Теперь машина, похоже, проезжала непосредственно мимо меня. Я услышал не только шум мотора, но и шуршание шин, и тихую музыку из салона: Гарт Брукс исполнял свою композицию "Танец" (1).
Я выглянул.
Машина оказалась большим кабриолетом с каким-то мужиком за рулем.
Ложная тревога.
Но это не значило, что кто-то не вызвал полицию. Патрульная машина может двигаться сюда уже прямо сейчас. Если я покину свое укрытие, то меня могут поймать с поличным на улице.
Я решил посидеть еще десять минут. Если копы к тому моменту не появятся, то можно с уверенностью считать, что на меня никто не донес.
На наручных часах было 1:10.
От стояния на бетоне болели колени, так что я прислонился к машине спиной и сел. И стал ждать.
Десять минут. Снова.
Я сидел на бетоне, скрестив ноги, и думал о том, как это странно - что я скрываюсь за чужой машиной, возле чужого дома в такой час. Что бы Холли об этом подумала?
Я из-за тебя здесь, мразь поганая. Если меня поймают... или убьют, или еще что... то все благодаря тебе.
Я надеялся, что она будет терзаться от вины еще долгие годы.
Надейся. Ей насрать, что со мной будет. Скорее всего, ей было на меня насрать всегда.
"Это неправда, - подумал я, - Будь к ней справедлив. Она о тебе переживала."
Только не очень сильно. И совсем перестала, как только ей попался Джей-Джей, Супер-Мудак.
Пусть она горит в аду.
"Ты это не всерьез" - сказал я себе.
Да, конечно.
"Рассмотри позитивные стороны, - подумал я, - Если бы она меня не бросила, я бы никогда не пошел бродить по улицам прошлой ночью, никогда бы не увидел ту девушку."
И не увидел бы эту сегодняшнюю женщину тоже.
Мразь оказала мне услугу. Надо ей спасибо сказать.
И пока я сидел, и думал такие мысли, часть моего сознания оценивала со стороны Эда Логана... находя его мелодраматичным, озлобленным, инфантильным... и наполовину безумным.
Я сошел с ума?
Только сумасшедший будет ставить будильник, чтобы проснуться посреди ночи и пойти бродить по городу в поисках абсолютной незнакомки, за которой он тайно следил прошлой ночью. И в процессе, подкрадываться к окну чужого дома, чтобы пошпионить за еще одной незнакомой полуголой женщиной.
Что дальше?
Я надеялся, что дальше - будет дом. Забить на все это. Вернуться в квартиру и лечь спать. Проснуться утром и пойти на пары. Взяться за учебу. Серьезно подойти к тому, что у нас возникло с Айлин. Посмотри правде в глаза: она наверняка во всех отношениях лучше, чем Холли когда-либо могла быть.
Мое сознание заполнили вчерашние картины с участием Айлин. Удивление, когда я обнаружил, что она тайком сняла лифчик. Радость, когда я просунул руку в ее джинсы, обнаружив, насколько там все влажное и жаркое. И то, как она скользила на мне, мокрая и упругая, медленно насаживаясь на меня, снова и снова...
Что в сравнении с этим слежка за чужой девушкой на улице?
Как может подглядывание через окно за незнакомкой в ночнушке, пусть даже с полуобнаженной грудью, сравниться с тем, что я уже видел и делал с Айлин?
"Безумие!" - подумал я.
И оно должно закончиться.
Я посмотрел на часы. Прошло уже двадцать минут, так что я покинул свое укрытие. На первом перекрестке свернул направо. На следующем - снова направо, и вышел на улицу Франклина.
Поворот налево приведет меня домой.
Поворот направо приведет меня к ее дому, снова.
Естественно, я повернул направо.
Мое сердце билось быстрее, когда я приближался к дому.
"Даже если свет все еще горит, - сказал я себе, - Я не пойду смотреть. Просто пройду мимо. Смотреть не буду."
Свет на кухне был выключен.
С облегчением, но и с разочарованием, я пошел дальше.
Глава 12
А там ли она живет? Этот вопрос я задавал себе, пока шел на север по Франклина. У меня практически не было сомнений, что именно в этот дом он входила на моих глазах прошлой ночью.
Позднее, однако, я увидел ее в нескольких кварталах оттуда, из машины Айлин, когда она везла меня домой из закусочной Данди. Что эта девушка делала вновь на улице, спустя максимум час после того, как прокралась в свой дом?
Может, это не ее дом.
Прошлой ночью, я подозревал, что она могла возвращаться домой после рандеву с парнем. Но что, если я все перепутал? Может, она не возвращалась домой, а прокрадывалась в дом к своему любовнику?
Определенно, это возможно.
Если так, то кто ее любовник? Муж женщины, за которой я наблюдал на кухне? Это могло бы объяснить ее ночное пьянство.
А что если они любовницы?
О господи!
А мужа вообще нет? Женщина живет в том доме одна, а девушка приходит к ней по ночам. Это могло даже объяснить, почему женщина пошла на кухню в такой час. Принять немного алкоголя в ожидании девушки, для настроения. Или может быть, девушка задерживалась, и женщина волновалась.
Что если она сейчас там?
Когда я проходил мимо дома, несколько минут назад, свет на кухне был погашен. Может, женщина просто решила, что хватит пить, и пошла в постель. Или может, девушка наконец пришла.
Я представил их вместе на кухне. Девушка, возможно, делает глоток текилы из горла. Потом целует женщину в губы. Потом кладет ладонь на ее обнаженную грудь.
Мысли об этом меня изрядно завели.
Может, вернуться туда?
Ты с ума сошел?
"Забудь!" - сказал я себе. Особенно забудь, если они пара лесбиянок. Тогда мне ничего не светит ни с одной из них.
"Может, и к лучшему, - подумал я, - Брось эту чушь, пока не влип в неприятности."
Иди домой.
А почему не в пончиковую Данди сначала?
И съесть пару этих сладких, жирных пончиков вторую ночь подряд? Так себе идея.
Но закусочная казалась таким безопасным, мирным пристанищем. Я же не обязан есть пончики. Можно просто посидеть там в освещенном зале, выпить чашечку кофе, отдохнуть перед обратной дорогой.
Что если Айлин окажется там?
"Не окажется" - сказал я себе.
Но может оказаться. Как раз в такое место она может пойти, если захочет отыскать меня.
Я почти уже отказался от похода в пончиковую. Но не отказался. Во-первых, крайне маловероятно, что Айлин будет там.
Я проверю, прежде чем заходить.
Во-вторых, может быть, не так уже и плохо, если Айлин там будет. Я ей нравлюсь. Ей нравится заботиться обо мне. Она отвезет меня домой. Мы поднимемся в мою квартиру, и что с того, что она не Холли... Что с того, что я в нее не влюблен?
Не желая проходить мимо витрины антикварной лавки, я остался на улице Франклина и не переходил дорогу, пока не оказался на одной широте с закусочной. Затем прошел на запад по Дейл-стрит - переулку, в котором Айлин припарковала свою машину прошлой ночью.
Сегодня ее машины там не было.
Я все равно поглядел в окна закусочной, прежде чем заходить. Там были два клиента, в разных концах зала. Оба мужчины. Поэтому я смело вошел. Проходя к прилавку, я просканировал глазами витрину. Под стеклом лежали штук шесть глазированных классических пончиков: большие, золотистые и блестящие.
Они выглядели очень заманчиво.
"Ну уж нет, - подумал я, - Так в жиробаса превращусь."
К прилавку подошел продавец.
- Здравствуйте. Что будете заказывать?
- Средний кофе и два глазированных классических.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги