Новое амплуа

Глава вторая Светские развлечения

Утро действительно оказалось мудренее вечера. Во-первых, позвонили с телевидения и подтвердили приглашение поучаствовать в сериале. Контракт следовало подписать через два дня, тогда же получить сценарий. Зачем он ему был нужен (слов-то все равно нет) Кирилл не понял, но отказываться не стал. Все-таки было интересно, в каком сюжете кому морду бить придется.

Во-вторых, выяснилось, что интерес к молодому актеру у Милены не пропал. Судя по всему, вчерашнюю причину отказа она посчитала убедительной и повторила — через собственного секретаря — приглашение прибыть к ней в апартаменты к девяти часам вечера. Форма одежды — свободная. Кирилл только хмыкнул: другой у него отродясь не водилось, а приобретать фрак или смокинг он не собирался. Сойдет и всепогодная «джинса».

После пары чашек крепкого кофе и нескольких сигарет Кирилл вспомнил вчерашние слова Нины насчет помойки и решил, что действительно несколько запустил свое жилище. Собрал все бесхозные шмотки, запихнул в стиральную машину, вымыл посуду и собрал мусор, которого набралось немало — три полиэтиленовых пакета. Каковые и были вынесены им на помойку.

Кирилл решил, что заслужил полноценный обед и отправился в ближайшую пиццерию, которую очень уважал за относительно низкие цены и быстрое обслуживание.

Знакомая официантка, не дожидаясь заказа, принесла большую кружку темного пива и салат. Пиццы Кирилл каждый раз выбирал разные — в зависимости от настроения. Сегодня оно было легким, поэтому, не заморачиваясь, он заказал старую добрую «Маргариту», традиционно порадовался тому, что проблема питания теперь решается быстро и не слишком стандартно, дождался пиццы и, не торопясь, стал ее есть, наслаждаясь растущим ощущением сытости и благости, разливающимся по организму.

До девяти часов вечера оставалось еще много времени, а в театре — так уж совпало — выходной день. Как распорядиться этими часами, Кирилл не знал, потому что еще вчера полагал, что проведет день с милой девушкой, не успевшей ему надоесть. Но та как раз вчера это успела сделать, причем крайне стремительно. Зря, конечно, могли бы еще пару неделек провести в мире и согласии.

А, может, и не зря. Кирилл давным-давно вывел для себя нехитрое житейское правило, что строить планы, дергаться по пустякам и вообще делать лишние движения — глупо. Как суждено фишке лечь, так она и ляжет, а ты хоть на голову встань. Не случись вчерашней размолвки, пришлось бы сегодня объяснять подруге куда это он собрался на ночь глядя и почему без нее.

По кочану. Свободный человек в свободной стране.

Придя к такому умозаключению, Кирилл съездил на мойку, привел железного коня в относительно пристойный вид и убедился, что бензина в баке пока хватит. Ехать предстояло не за город (что было несколько странно, поскольку птицы такого полета, как Милена, предпочитали селиться подальше от городского шума), а в центр. Ну, у богатых свои причуды: кто без виллы с бассейном не живет, кто предпочитает городскую квартирку. Имеют право.

На мойке Кирилл столкнулся с коллегой по телевизионным делам. Тоже актер, отнюдь не из первого и даже не из второго состава, только амплуа — комик. И хобби у него было соответствующее: собирал всякие хохмочки из жизни людей искусства. Общаться с Ленечкой (так его звали абсолютно все) было легко и приятно: он «травил» свои байки и никогда не «грузил» проблемами. В этом они с Кириллом были похожи.

— Что новенького? — осведомился Кирилл после традиционного обмена приветствиями.

— Вчера очередную «нетленку» закончили, — с удовольствием доложил Ленечка. — И не просто досняли, а даже «госприемку» прошли.

— Вот с этого места поподробнее, — неподдельно заинтересовался Кирилл, наслышанный о спонсорах вышеупомянутой «нетленки» как о редкостных придирах и занудах, угодить которым было, мягко говоря, проблематично.

— Легко! — жизнерадостно откликнулся Ленечка. — Сюжет называется «Станиславский отдыхает…». Снимали, стало быть, одну сценку, вернее переснимали, снята-то она была уже довольно давно, но в общем плане не понравилась заказчику.

— Вообще или конкретно не понравилась? — уточнил Кирилл.

— Конкретно не понравилась ему игра актера, который, если вкратце, должен был при выходе из состояния блаженного покоя лицезреть реальность и исказиться в лице паническим страхом. В общем, фигня, как обычно.

Ну, переснимать так переснимать, но в связи с большой загрузкой и массой новой работы отложили это в последний эшелон и соответственно начали часов около двадцати трех.

Время половина второго ночи, отснято уже дублей десять, но актера или плохо учили или настроение не то было, ну не получается у него и все! Блаженство покоя есть, а вот панического страха при лицезрении действительности как не было, так и нет.

— Случается, — хмыкнул Кирилл, порадовавшись про себя, что перед ним таких задач режиссеры отродясь не ставили.

— Понятно, что случается, так время-то позднее. Короче, взбух один из операторов, говорит, ребята, ну давайте завтра отснимем, я уже задолбался жене по телефону объяснять, что я здесь работаю, а не баб студийных трахаю. Побойтесь Бога!

А кто сказал, что завтра будет лучше чем сегодня? Фрагмент-то плевый, а из-за него весь материал завис. Короче, вердикт был — пока не снимем, не уйдем!

Оператор ушел, что-то злобно бормоча себе под нос. Минуты через две вижу его на мониторе общего плана, как он тащит к декорациям какую-то то ли стойку, то ли балку. Особого внимания не придал, но отметил, что за его камерой сидит ассистент, а сам оператор встал у декораций.

Пошел новый дубль, план крупный, на всех мониторах лицо актера с разных ракурсов, где он блаженно дремлет на зависть всем остальным. И как только он стал открывать глаза, вдруг раздается явно не сценарный крик. Кричит оператор, который заскочил за декорации с притащенной им балкой… как бы это поприличнее… А, ну вот. Если убрать из его фразы пять матов и заменить их нормальными словами, то предложение выглядело бы так: — Пустите, куртизанки! Дайте я этого гомосексуалиста этой хреновиной по лицу ударю!!!

— Круто! — восхитился Кирилл.

— Не то слово, старик. К тому же напомню, что когда за декорации заскочил разъяренный оператор, актер глаза-то уже приоткрыл… Видимо поэтому это и был последний отснятый дубль.

Сегодня с утра показали материал в конечном варианте заказчику. Он посмотрел и остался очень доволен, а в конце произнес:

— Ну вот, ведь можете, если захотите! Да такой игрой актера даже Станиславский остался бы доволен! Смотри, какой всплеск эмоций у актера на лице написан…

Отсмеявшись, Кирилл хлопнул приятеля по плечу и отправился домой готовиться к вечерней встрече. Не столько физически готовиться, сколько морально, хотя побриться и принять душ тоже было неплохо. На всякий случай и для поддержания самодисциплины. Последним, правда, Кирилл мог бы и пренебречь, но в то, что случаи всякие бывают, верил он свято, поскольку жизнь уже много раз доказывала: случай и только случай — основа всех жизненных процессов.

Ну, почти всех.

За ним заехали, как и договаривались, в восемь тридцать вечера. Та же самая «сладкая парочка», что была накануне, только выглядели мужики более приветливыми, а для равновесия — были более молчаливыми. Так что никакой полезной информации Кириллу получить не удалось. Судя по всему, предстояло «ориентироваться на местности» и решать на ходу. Такие методы Кирилл не слишком жаловал, но принимал, как неизбежное, и не роптал.

Не стал роптать и в данном конкретном случае. Привезли его не просто в центр Москвы — в так называемый «Золотой треугольник» — квартал между Старым Арбатом и Остоженкой. Там в одном из переулков Милена занимала особнячок — небольшой, какие обычно занимают посольства средней руки. Только флаг над подъездом не висел и стеклянной будки с постовым милиционером не было.

Охраны, кстати, не было заметно, что Кирилла несколько удивило. Встретила его в холле миловидная горничная, провела в помещение размером с бальную залу и предложила подождать. Кирилл машинально посмотрел на массивные напольные часы: золоченая (или золотая, черт их разберет) большая стрелка медленно подползала к цифре 12. Когда подползла, раздалось негромкое шипение, затем мелодичный перезвон и бой, словно куранты на Красной площади сигналили о точном времени. На последнем ударе распахнулась неприметная боковая дверца и появилась Милена собственной персоной.

«С понтами дамочка, — отметил Кирилл, прикладываясь к милостиво протянутой ему гладкой, благоухающей изысканным парфюмом ручке. — Под королеву косит, что ли? Но эффектная коза, ничего не скажешь».

«Коза» действительно была эффектной. Ухоженная до умопомрачения платиновая блондинка со сложной прической, гладким нежно-розовым лицом, прекрасной фигурой, облитой искрящейся и переливающейся тканью, словно второй кожей. Немного портили впечатление слишком длинные и густые, то есть явно искусственные, ресницы и толстый слой помады на губах. Но в целом, конечно, произведение искусства косметологов, парикмахеров, визажистов, портных и, наверняка, личного диетолога. И без вмешательства пластического хирурга наверняка не обошлось.

— Наконец-то удалось заполучить вас в гости, — неторопливо произнесла Милена.

Голос у нее был низкий, с характерной хрипотцой завзятой курильщицы.

— Мадам, — стараясь попасть ей в тон, отозвался Кирилл, — поверьте, досадное стечение обстоятельств. Вчера был не самый удачный для меня день, не взыщите.

«Черт, словно пьесу из великосветской жизни играет, — с некоторой досадой подумал он. — А может, и не играет уже, так вжилась в роль гранд-дамы, что по-человечески общаться разучилась. Интересно, если ее в койке пощекотать, она шустрее станет?»

И тут же с удивлением отметил, что укладывать эту даму в койку ему абсолютно не хочется. То есть наблюдалось просто полное отсутствие мужского интереса. Даже странно…

— Ужин ждет, — точно не услышав слов Кирилла, продолжила Милена. — Прошу к столу.

— Спасибо, но…

— Никаких «но». Насколько я помню, поесть вы всегда любили.

«Насколько я помню? Интересный поворот темы. Мы что, уже встречались? Или она следила за моей жизнью? Да ну, очень ей надо! Но поесть я действительно люблю, всегда любил. Н-да, дамочка та еще. Что ей от меня надо?»

Милена сделала приглашающий жест рукой — сверкнули острые блики драгоценных камней — и поплыла к двери, которая распахнулась как бы сама собой. За дверью оказалась еще одна внушительных размеров комната со столом, рассчитанным персон на двенадцать, никак не меньше. Сервирован, впрочем, был только один конец этого стола, зато сервирован отменно.

Кирилл и хотел бы сыграть равнодушие и пресыщенность, да организм не позволил, поскольку съеденную днем пиццу давно и успешно усвоил. А натюрморт на столе вызвал бы обильное слюноотделение у кого угодно — даже постника и подвижника, каковым Кирилл и вовсе не являлся. По определению, так сказать.

— Присаживайтесь, — промурлыкала Милена. — Закусим, чем Бог послал.

И, не дожидаясь реакции гостя, опустилась в высокое деревянное кресло с резной спинкой. При этом обнаружилось, что вроде бы сплошное платье имеет очень высокий разрез, позволявший видеть ноги до верхней границы приличия. Ноги, между прочим, красивые и даже очень.

Кирилл принял приглашение и тоже сел, хотя и не столь грациозно. Но его можно было извинить: с одной стороны, взор услаждали яства на столе, с другой — прелести гостеприимной хозяйки. Тут уж не до особой грации: не окосеть бы.

— За встречу! — предложила Милена, поднимая бокал, наполненный неизвестно откуда взявшимся официантом в белом смокинге.

— За встречу, — не стал сопротивляться Кирилл, хотя шампанское не особенно уважал, а под предлагаемую закуску и вовсе предпочел бы водочки.

Холодной.

Но и под шампанское рыбка холодного копчения, буженина и какие-то розовые ветчинно-грибные рулетики пошли очень даже неплохо. На время Кирилл забыл о многочисленных «непонятках» и целиком отдался гастрономическим радостям. Хозяйка ела чисто символически: отщипывала кусочек хлеба, отламывала серебряной вилочкой рыбку. Зато шампанское пила, как воду, уже не затрудняя себя тостами.

— Спасибо, — произнес через какое-то время Кирилл. — Было необыкновенно вкусно.

— Мы еще до горячего не дошли, — обворожительно улыбнулась хозяйка.

«Это точно. И, судя по твоему поведению, дойдем не скоро. Но дойдем. И тут главное — не обожраться, иначе позору не оберешься».

— Вы, наверное, все время задаетесь вопросом: «Зачем я вас позвала?» — совершенно неожиданно сказала Милена.

Кирилл поперхнулся шампанским. Вот чертова баба!

— Задаюсь, — искренне ответил он, восстановив дыхание. — Но думаю, вы сами мне все расскажете.

— Возможно. Ну, а вы-то сами как полагаете. Зачем я вас, можно сказать, похитила?

— Я думаю, — заявил Кирилл, обретая некоторую толику присущего ему нахальства, — что дамы похищают мужчин для того же, для чего мужчины похищают дам.

— Интересная точка зрения. Мы к ней еще вернемся, я думаю. А вот и горячее.

Официант поставил на стол блюдо, накрытое серебряной крышкой. Под ней оказалось что-то явно мясное и, судя по запаху, вкусное. Кирилл решил плюнуть на возможные последствия и поесть как следует. Когда еще выпадет возможность вкусить такой изысканной шамовки?

И опять хозяйка лишь обозначала видимость принятия пищи, а гость старался только не забыть о хороших манерах и не схватить следующий кусок, не прожевав предыдущего: уж очень было вкусно. При этом шампанское, конечно, не лилось рекой, но струилось практически непрерывным потоком: Кирилл уже потерял счет бокалам, осушенным хозяйкой. Сам он практически не пил, хотя под такую закуску опьянеть было проблематично. Но рисковать все-таки не хотелось.

— Кофе будем пить там, — царственным жестом указала хозяйка в сторону, где в беломраморном камине весело горел огонь. — Какие ликеры вы предпочитаете?

— Мадам, — не выдержал Кирилл, — пощадите. Такой изысканности я уже не выдержу. Вы, судя по всему, неплохо обо мне осведомлены, так что выбор ликера за вами. Мне, честно говоря, по барабану.

— Совсем не изменился, — загадочно произнесла Милена, поднимаясь с кресла. — И, кажется, ни капельки не повзрослел…

— Это почему? — почти обиделся Кирилл.

— Ну, не знаю. Но я вас именно таким и запомнила. Которому все — по барабану.

— Вы запомнили МЕНЯ?

Изумление, испытанное Кириллом, описанию просто не поддавалось.

— Вас, вас, — подтвердила Милена. — Впрочем, тогда мы общались проще — на «ты». Да вы устраивайтесь поближе к огню, так уютнее. Я вообще люблю тепло.

— Я, конечно, прошу прощения, — сказал Кирилл, усаживаясь туда, куда было указано, — но разве мы с вами встречались? Я бы не забыл…

— Как видите — забыли, — мягко укорила Милена. — Впрочем, прошло тринадцать лет, срок долгий, за него много чего произошло. И у вас и… со мной.

— Тринадцать лет? — обалдел Кирилл. — Мадам, да я то, что тринадцать дней назад было не всегда вспомнить могу! Простите, конечно, великодушно.

— Уже простила, — усмехнулась Милена, поднося к губам крохотную чашечку с кофе. — Собственно, и позвала, чтобы поблагодарить.

Час от часу не легче!

— А благодарить-то меня за что? — совсем уж тупо спросил Кирилл. — Что я вам такого хорошего сделал? Если, конечно, сделал…

— Сделали, сделали, — заверила его Милена. — Из провинциальной лохушки-то, что перед собой видите.

— Я?!!

К немалой досаде Кирилла, вел он себя, как последний дурак, потому что мысли разбегались, ощущения были какие-то непонятные и вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Что такого, черт побери, он натворил тринадцать лет назад? То есть натворить-то он, конечно, много чего мог, и на самом деле натворил, тут вопросов не было. Но превращать провинциалок в великосветских дам не умел по определению и даже никогда не пробовал. Смысла не видел.

Он отпил глоток кофе, но вкуса не почувствовал. Закурил, даже не спросив разрешения у хозяйки, но и это привычное «успокоительное» не помогло. Тринадцать лет тому назад ему было двадцать. И натворить он в ту пору мог не то, чтобы все, но уж точно — многое. Кроме одного: исполнить роль Пигмалиона. Это было абсолютно не его амплуа.

— Бенефис Алекса, — сжалилась над ним Милена. — Начало апреля. Очень теплого, между прочим, апреля.

В тумане, прочно воцарившимся в голове Кирилла, стали намечаться некоторые просветы. Бенефис Алекса — стремительно ворвавшегося на эстраду смазливого певца — он помнил очень даже хорошо, хотя бы потому, что это было первое мероприятие такого уровня, на котором он, студент третьекурсник театрального училища, присутствовал. Народищу там было — с ума сойти, причем мужики — один другого круче, а женщины и девушки — вообще полный отпад. Но…

Но никакой Милены там не вспоминалось. Не было ее там, точно не было. Или — была? Если была, то уже после того, как он, Кирилл, основательно напился. Тут уж, ребята, извините, тут бы он собственного имени не вспомнил даже под угрозой немедленного расстрела.

— Сдаюсь, — обреченно выдохнул он. — Благодарите или казните, все равно не помню. В смысле, нашей с вами встречи.

— Одно время собиралась не просто казнить — убить, — нежно сообщила ему Милена. — Причем с особой жестокостью.

Ну уж такого издевательства над собой Кирилл терпеть не собирался.

— Мадам, вы бы выбрали какую-то одну линию поведения, — со всей доступной ему мягкостью попросил он. — Сначала выясняется, что вы решили меня за что-то отблагодарить. Допустим. Теперь возникает еще один вариант: убить меня с особой жестокостью. В принципе, я не возражаю, только скажите, к чему готовиться. А то под вашим чутким руководством я элементарно с ума сойду.

Милена протянула унизанную кольцами руку и прикоснулась к руке Кирилла. Прикоснулась ласковым, успокоительным жестом. Не женщина — хамелеон какой-то!

— Мы вместе провели ночь, — просто сказала она.

Кирилл обалдело на нее уставился. Ну даже если и провели — благодарности он за это как-то не ждал. Но и убивать его после подобного времяпрепровождения обычно никто не собирался.

— Мне было семнадцать. Я приехала поступать в театральный, а подружка притащила меня на этот бенефис, у нее откуда-то было приглашение на два лица. Сначала меня никто не замечал, а потом откуда-то появились вы и так красиво стали ухаживать…

— Это я умею, — согласился Кирилл.

Голос у него звучал довольно мрачно. Доухаживался, похоже.

— В общем, мы потом куда-то за город поехали. С вашим приятелем и его подружкой. А когда я проснулась, вас уже не было. Вообще никого не было.

— Где не было?

— На какой-то даче, — пожала плечами Милена. — В кухне на столе лежала записка: мол, запри дверь, а ключ положи под крыльцо. И немножко денег… на электричку.

— Почему на электричку?

— Так в записке было. И железная дорога — рядом. Я до сих пор название станции помню — Удельное.

Кирилл порылся в памяти, но так и не извлек оттуда ничего мало-мальски стоящего. И название станции ему ровным счетом ничего не говорило.

— И вы меня почему-то запомнили? — тоскливо осведомился он.

— Я тогда в вас влюбилась. Вы были такой веселый, нежный, ласковый… Называли меня «девочкой» и «малышкой»…

— Тогда за что убивать решили?

— А я забеременела, — просто ответила Милена. — И пыталась вас найти. Все общежития театральных институтов обошла, везде вас описывала. Фамилии-то не знала… Но все-таки нашла.

— И…?

— И мне сказали, что вы куда-то уехали на все лето.

В этот момент Кирилл вспомнил. Нет, не Милену, а то время, о котором она говорила. После окончания третьего курса он действительно все лето отсутствовал: устроился на круизный лайнер, каждый вечер допоздна бренчал там на гитаре и как бы пел. Какие-никакие вокальные данные у него были, для бара на лайнере — в самый раз, все равно — фон, никто практически не слушает. А заработал неплохо…

— Я действительно уезжал, — медленно сказал он. — И не знал, что вы меня искали. И что… ребенок родился?

Милена покачала головой.

— Нет. Я по дурости пропустила все сроки, потом подружка посоветовала какой-то укол… дешево. В общем, детей у меня больше никогда не будет.

— Убивайте, — сказал Кирилл. — Любой суд оправдает.

И с изумлением услышал тихий смех. Похоже, Милену его предложение развеселило необыкновенно.

— Я вас не за этим пригласила. Хотела, во-первых, показать, как высоко птичка сейчас летает… Только вы меня не узнали, зря старалась.

— Ну, почему же зря? — пробормотал Кирилл, чувствуя себя полным идиотом.

— Так мечталось, что встретимся — и вы поймете, какое счастье упустили…

— Я осознал. Упустил, конечно.

— Вот за это и хотела вас поблагодарить.

— Милена, я уже ничего не понимаю, — жалобно сказал Кирилл. — Можно я себе ликерчика в кофе плесну? Полное несварение мозгов наблюдается.

— Плещите, — милостиво разрешила Милена. — Объясняю. Если бы я вас тогда нашла, да все у нас сладилось, как мне, дурехе, тогда мечталось, кем бы я сейчас была?

— Кем?

— Той же дурехой Милкой Емельяновой, которая выбралась из своей провинции, да тут же бы засела в Москве на кухне с пеленками и кастрюлями. А так — отревелась, озлилась, и резко поумнела. И замуж вышла удачно и… вовремя, потому что овдовела быстро. И проблем с наследниками покойного первого супруга никаких не было: полюбовно все наследство мэтра поделили. Ну, не совсем полюбовно, а еще и по решению суда, но деньги у меня появились. А главное — связи. Актрисы из меня так и так бы не вышло. Зато второй раз замуж вышла очень удачно: супруг мне в делах помогает, я в России его денежки прокручиваю. И каждый живет в свое удовольствие.

— Пойди пойми этих женщин, — пробормотал Кирилл, впрочем, довольно внятно. — Ну, сложилось все замечательно, так и слава Богу. Зачем…

— Зачем было устраивать это маленькое представление?

Кирилл промолчал. Достаточно красноречиво промолчал.

— А каприз такой пришел. Дай, думаю, юность вспомню. Заодно погляжу, чего мой соблазнитель роковой по жизни добился.

— Поглядели?

— Поглядела. Хочешь, я тебя кинозвездой сделаю?

Внезапный переход на «ты» ошарашил Кирилла едва ли не больше, чем все предыдущие откровения. Впрочем, в растерянности он пребывал недолго.

— Не-а. Не хочу. Мне и так неплохо.

— Не хочешь? Почему?!

Было похоже, что теперь изумилась до крайности Милена. Судя по всему, с такой реакцией на заманчивое предложение ей сталкиваться еще не приходилось.

— А на фига мне это? — последовал встречный вопрос.

— Ну… звезда. Деньги, слава…

— Женщины, виллы, яхты, пароходы, самолеты, — продолжил не без сарказма Кирилл. — Видел я этих новоиспеченных звезд. Понтов — немеряно, а убери волосатую денежную лапу, которая сзади подпирает — и все. Погасла звезда. А потребности остались. А если не погасла, так сопьется или на наркотики западет. От журналистов прохода нет: расскажите, что вы читаете, расскажите, на чем вы спите, расскажите, какое у вас нижнее белье… Тьфу!

— Вы — сумасшедший? — от изумления снова перешла на «вы» Милена.

— Патологически нормален, — усмехнулся Кирилл. — Просто очень четко осознаю свое место в этом замечательном мире. Актер я так себе. Доходы у меня — чуть выше средних: бандитам неинтересен, а девчушек в кабак сводить — хватает. И никто мне ни в тарелку, ни под одеяло не заглядывает — полная свобода.

— И что — этого хватает для счастья? — не без иронии полюбопытствовала Милена.

— Вполне, — твердо ответил Кирилл. — То есть лично мне хватает.

— А если появится семья?

Разговор плавно выруливал на привычную для Кирилла колею, и он снова ощутил под ногами твердую почву.

— Это вряд ли. Жениться я в обозримом будущем не собираюсь, детей заводить — тем более.

— Что так?

— Не мое амплуа. Какой из меня муж, если мне любая девушка надоедает максимум через два месяца? Никакой.

— А любовник?

— Пока никто не жаловался, — скромно сообщил Кирилл.

— С этой частью понятно, — усмехнулась Милена. — Но поблагодарить мне все-таки хотелось бы.

— По-моему, уже поблагодарили.

— Ну, не совсем…

— Милена, мне покровители не нужны. Спонсоры, кстати, тоже.

— Дурашка, — беззлобно отозвалась Милена, — я же предлагаю совсем не это.

— А что?

— Непонятно?

— Непонятно, чего мы ждем.

— Уже ничего, — тихо сказала Милена.

Она поднялась и протянула Кириллу руку. Тот повиновался, решив, что раз фишка легла таким образом, то отказываться от приятного завершения столь необычного вечера — глупее глупого. Красивая женщина, не совсем, правда, в его вкусе и с вывертами, но… Но для разнообразия — почему бы и нет? И хотя вспомнить то, что было тринадцать лет тому назад, Кирилл по-прежнему не мог, но смутное чувство вины все-таки ощущал, а это чувство он испытывал крайне редко и оно ему абсолютно не нравилось. Значит, следовало от него избавиться как можно быстрее, а если женщина к тому же просит…

Несколько часов спустя Кирилл снова начал ориентироваться во времени и пространстве и обнаружил, что находится в очередном роскошном и далеко не маленьком помещении, точнее, на небольшой площадке для тенниса, застланной шелковыми простынями и заваленной подушками разных размеров. Одеяло там тоже, судя по всему имелось, но на его поиски ушло не меньше пяти минут. Короче говоря, кровать такого размера Кириллу видеть еще не приходилось, тем более — использовать ее по назначению.

Да еще — с такой партнершей. Великосветские замашки Милена сбросила вместе с вечерним платьем и драгоценностями, хотя кое-какие побрякушки все-таки оставила. То ли вообще никогда их не снимала, то ли решила не тратить попусту время. Но так или иначе, Кириллу оставалось только радоваться тому, что когда-то смертельно обидел так и не вспомнившуюся ему девчушку: отблагодарила она его по полной программе и еще от себя добавила.

Правда, и Кирилл не просто принимал знаки ее благодарности — активно и с большим энтузиазмом отвечал, причем не заглаживал вину, как первоначально предполагалось, а откровенно наслаждался процессом, совершенно перестав контролировать себя, обстановку и так далее и тому подобное. Возможно, потому, что подсознательно все-таки отдавал отчет в нестандартности ситуации и в том, что повторение вряд ли последует. Ну и ради Бога, кто он такой, чтобы жаловаться на внеплановый кусок удовольствия?

— Тебе было хорошо? — услышал он шепот Милены.

— А тебе?

— Я бы повторила, — лукаво усмехнулась она. — Не сейчас, конечно. Когда-нибудь….

— Девочка, ты мои принципы знаешь.

— Мальчик, ты не знаешь моих принципов.

— Просвети.

— Ну, во-первых, не пытаться дважды войти в одну и ту же реку…

— Мудро.

—…если сама не изменилась с предыдущего купания.

Кирилл посмотрел на Милену не без уважения. Кажется, похорошев, девушка к тому же изрядно поумнела.

— А во-вторых? — поинтересовался он.

— А во-вторых, если мне чего-то хочется, я это обычно получаю. Другой вопрос, хорошо ли мне от этого бывает?

— Вопрос хороший. Ответ на него знаешь?

— Знаю, но не скажу.

— Почему?

— Из вредности.

Кирилл скосил глаза на Милену и испытал некоторое облегчение: мадам изволила шутить. То есть настроение у нее, судя по всему, было отменное, а это, как Кирилл уже успел убедиться на собственном опыте, было главным условием отсутствия всевозможных досадных заморочек и проблем. Во всяком случае, в ближайшее время.

Предчувствия его не обманули. Милена угостила его роскошным завтраком и… выставила без особых церемоний, пояснив, что у нее на сегодня еще масса дел, и что хорошенького — понемножку. Кирилл хмыкнул, но возражать не стал: не назначила следующего свидания, точнее, не стала еще раз намекать на то, что было бы неплохо повторить — уже счастье. А что там дальше будет, как жизнь повернется — тайна сия велика есть.

Говорят же: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.