Новое амплуа. Госпожа генеральша

Глава первая Счастливый холостяк

Просыпаться не хотелось отчаянно. Собственно говоря, в этом особой необходимости и не было, никаких неотложных или даже срочных дел на первую половину дня не намечалось, поэтому полусонный рассудок требовал продолжения просмотра красивых снов, а вполне отдохнувший организм желал пробудиться и функционировать в дневном режиме.

Победил все-таки организм, поскольку рефлексы древнее разума. С тяжким стоном, который мог разжалобить даже видавшую виды кровать, Кирилл принял сначала полусидячее положение, а потом сел и стал нашаривать босыми ногами тапочки. В принципе, он предпочитал ходить босиком, но делать уборку любил еще меньше, чем просыпаться, поэтому по дому обычно передвигался обутым. Исключительно из санитарно-гигиенических соображений.

Соображения эти на данный момент подкреплялись еще и тем, что три дня назад Кирилл отпраздновал свой день рождения. Было пито, едено, но многое пролито или уронено на пол, причем по всей квартире. Так что требовалась не просто уборка, а уборка генеральная, что само собой подразумевало наличие женской руки. А вот с этим в данный момент наблюдались определенные проблемы. Хотя и не неразрешимые, но достаточно ощутимые по целому ряду причин.

Благополучно дожив до тридцати трех лет – пресловутого возраста Иисуса Христа, – Кирилл, в принципе, был вполне доволен своей жизнью. Хотел стать актером – и стал им. Пусть не пришлось (и вряд ли придется, если смотреть правде прямо в глаза) сыграть Гамлета или, на худой конец, Хлестакова: в одном из небольших столичных театров Кирилл только числился, но ролей почти никогда не получал. Денег, соответственно, тоже.

Зато каждый раз, когда режиссеру очередного отечественного боевика по сюжету требовался «благородный бандит», без Кирилла обойтись было невозможно. Он умел весьма многозначительно молчать, поигрывая пистолетом (кастетом, ножом, гранатой), а большего от него и не требовалось. Пронзительно-голубые глаза, пышная каштановая шевелюра, «ковбойский» загар и непременная двухдневная щетина гарантировали пристальное внимание прекрасного пола. Так что на хлеб хватало.

На масло же удавалось регулярно зарабатывать в рекламных роликах. Начисто лишенный комплекса великого артиста, Кирилл соглашался рекламировать что угодно – лишь бы платили. Реклама тоже была бессловесной, чаще всего Кирилл должен был просто источать мужское обаяние, созданное определенной маркой лосьона после бритья, туалетной воды или удачно и вовремя принятого лекарства. Но актер не роптал, а спокойно выполнял все указания создателей рекламных роликов. За что и ценился соответствующе.

Кстати, его чаще узнавали в магазинах и на улицах, нежели прославленных мэтров, хотя бы потому, что в реальной жизни Кирилл был точно таким же, как и на экране. Именно по этой причине его частенько приглашали на всевозможные богемные и полусветские тусовки, а приятелей и приятельниц – было немеряно. Добавить к этому собственную, хоть и малогабаритную, но все-таки двухкомнатную квартиру недалеко от центра, а также умеренно подержанную иномарку и станет понятно, что жизнь действительно удалась. Во всяком случае, на данном конкретном этапе.

Всего вместе взятого Кириллу вполне хватало, чтобы без проблем «снимать» приглянувшихся девушек, столь падких на актеров. У него и без профессионального шарма проблем с женщинами отродясь не было. Точнее, с пятнадцати лет, когда в него по уши влюбилась первая школьная красавица двумя классами старше и в два с половиной раза умнее и опытнее, чем он. Влюбилась – и, взяв инициативу в свои нежные ручки с черно-золотым по последней моде маникюром, быстро превратила смазливого и разбитного мальчишку в уверенного в себе мачо.

Превращение, правда, оказалось с сюрпризом. Новоявленный мачо довольно быстро сообразил, что на одной девушке свет клином не сошелся, а разнообразие в этом вопросе – вообще штука очень и очень приятная. Первая любовница сумела внушить ему уверенность в собственной неотразимости, а заодно научить двум-трем приемчикам, действующим на прекрасный пол просто убийственно. Ученик, однако, оказался неблагодарным и после полугода африканских страстей учительницу элементарно бросил, не затрудняя себя выяснением отношений.

Удивительно, но это сошло ему с рук. Хотя, возможно, имело место некоторое сходство натур, и ученик учительнице тоже успел надоесть. Скорее всего, именно так и было, поскольку приятельские отношения сохранились, а время от времени даже случались вспышки прежних чувств. Каких только чудес на свете не бывает!

Но с тех самых пор и по сей день девушки, точно сговорившись, вешались на шею Кириллу с утомительным однообразием, не давая ему ни малейшего шанса хотя бы поиграть в завоевание неприступной красавицы. Впрочем, Кирилл так привык к мгновенным победам, что наверняка страшно удивился бы даже чисто символическому сопротивлению. Точнее, просто не знал бы, что с ним делать. Одно дело – просто съесть вкусное пирожное и совсем другое – долго и старательно его выпекать, рискуя при этом создать нечто совершенно несъедобное. Вот Кирилл и не рисковал.

Да и не было у него особой охоты идти на какой-то риск. В конечном итоге, женщины значили для него примерно столько же, сколько вкусная еда и хорошая выпивка. А иногда проведенный в одиночестве вечер приносил куда больше удовлетворения, чем самая изысканная ночь любви. В принципе, он сам прекрасно понимал, что никаких особых душевных устремлений у него не было и вряд ли возникнет, что он – самый обыкновенный представитель мужской половины человечества, хотя скорее относится к лучшей его части, нежели к худшей.

– У тебя нет цели в жизни, – сказала ему как-то одна из мимолетных пассий. – Ты начисто лишен честолюбия и амбиций.

– Это плохо? – осведомился Кирилл.

– Это ненормально. Человек должен к чему-то стремиться. Например, сделать себе состояние. Или карьеру. Или жениться на самой красивой в мире женщине.

Кирилл с некоторым интересом посмотрел на девушку, которая была очень даже недурна собой, а в придачу оказалась чуть ли не философом. Как сказал один из поэтов современности: «Любимая, да ты и собеседник?!»

– А зачем? – после паузы поинтересовался Кирилл.

– Что – зачем?

– Зачем мне состояние? Я достаточно зарабатываю.

– Тебе что, не нужны деньги? – чуть ли не задохнулась от изумления девушка.

– Почему не нужны? Деньги нужны всем. Но состояние… Что я с ним буду делать?

– Жить в свое удовольствие.

– А чем я, по-твоему, занимаюсь?

– По-моему, ты существуешь на грани выживания. Квартира у тебя маленькая, машина – старая…

Кириллу стало смешно.

– Малыш, а если бы у меня были шикарные апартаменты, зашибенная тачка, яхта и вилла на каких-нибудь островах, тебе было бы слаще со мной в койке кувыркаться?

– Одно другому не мешает, – с некоторой растерянностью отозвалась его собеседница. – И вообще богатые люди…

– Как мне кто-то говорил, богатые и очень богатые люди имеют кучу проблем с психикой, во-первых, и с сексуальной жизнью, во-вторых. Оно мне надо?

– Ну-у… почему обязательно проблемы? Мы могли бы, например, совершить кругосветное путешествие на яхте. Или…

– Мы? – иронически приподнял брови Кирилл.

– А разве я тебе не нравлюсь?

– Детка, ты прелесть, но мне с тобой пока и без яхты хорошо. А если поругаемся посреди океана? Бросать тебя за борт в набежавшую волну? Или самому топиться?

– Но ведь люди иногда всю жизнь…

– Стоп! – решительно прервал ее Кирилл. – Масса людей делает то, что мне не нравится по определению. Например, женятся, рожают детей, скандалят по субботам, а по воскресеньям пылесосят квартиру. Все это без меня.

– В твоем возрасте…

– Дорогая, дискуссия закончена, – с несвойственной мягкостью заявил Кирилл. – Одевайся, я провожу тебя до дома, времени на это нам хватит. Извини, но на остаток вечера у меня другие планы.

– Мы же хотели… – растерялась девушка.

– Мы хотели приятно провести время. Этот пункт плана выполнен. Давай-давай, собирайся. Когда мне снова захочется побеседовать на философские темы, я тебе позвоню. Честное скаутское.

Известно: что легко достается, то дешево ценится. Данная красавица упала в объятия Кирилла в первый же вечер знакомства, а с тех пор прошло уже три недели и не меньше семи интимных встреч. Не начни она душеспасительные разговоры… может быть, еще пару недель это неземное блаженство и продлилось бы. Но – не срослось.

Посему Кирилл стоически перенес слезы (недолгие), сборы (затянувшиеся), бурный монолог в машине и клятвы в вечной неземной любви (у подъезда). Потом со вздохом облегчения развернулся и поехал в свой любимый бар, где женщины если и бывали, то крайне редко и со спутниками, и где всегда можно было спокойно выпить пару кружек крепкого темного пива и обрести слегка поколебленное душевное равновесие.

В общем-то, ничего принципиально нового не произошло. Ни один, даже самый бурный роман у Кирилла дольше месяца, ну, максимум, полутора, не продолжался. А вот меньше – сколько угодно. Правда, у Кирилла не водилось глупой привычки давать какие-то серьезные обещания и вообще распинаться о «больших и светлых чувствах», так что до крупных скандалов дело не доходило. Обходилось мелкими недоразумениями, типа сегодняшнего.

Состояние ему нужно сколачивать, видите ли! Катать девушек на собственной яхте! Перетопчутся, лапушки, пешком постоят. Кирилл и цветы-то дарил в исключительных случаях, а уж на ювелирные изделия или – не к ночи будь помянуто! – меховые и вовсе копейки не потратил. Любовь должна быть бескорыстной, а уж секс – тем более. В конце концов, не одна – так другая, куда они денутся? И устройство у всех, в принципе, одинаковое.

Эмансипированные, продвинутые женщины назвали бы Кирилла «сексуальным шовинистом». И были бы, разумеется, правы. Он и не скрывал, что считает прекрасный пол элементом исключительно декоративным, призванным украшать трудную мужскую жизнь. Но – нужно отдать ему должное – никогда не стремился выйти за рамки этой самой декоративности.

Женщина на кухне теряла для него всякую привлекательность, женщина с пылесосом или стиральной машиной – тоже. Другими словами, ни прислуга, ни домохозяйка ему были абсолютно ни к чему. Может поэтому Кирилл до тридцати трех лет оставался принципиальным и убежденным холостяком.

Более того, Кирилл панически боялся даже самого слова «брак», банально утверждая, что хорошую вещь ТАК не назовут, и что как только он свяжет свою судьбу с какой-то одной женщиной, так сразу и кончится как актер. Не говоря уже про то, что глупо есть одно и то же блюдо ежедневно на завтрак, обед и ужин, если есть прекрасная возможность разнообразить меню. И вообще постоянное пребывание женщины в своей квартире он воспринимал так, как моряк воспринимает присутствие дамы на корабле: дурная примета. Обязательно будут неприятности вплоть до принудительного погружения.

Предрассудок? Возможно. Но именно благодаря ему, а также потрясающему чутью, Кириллу удавалось выпутываться из самых хитроумных брачных ловушек, которые попадались на пути. В общем, срывал человек цветы удовольствия и ни в чем себе не отказывал. Хотя и говорят, что на каждого волка в лесу по ловушке, но пока что эта пословица к Кириллу отношения не имела.

Вот и сейчас, удачно избавившись от очередной прелестницы, он «отпраздновал» это событие в любимом баре. Сидел себе, тянул пиво, курил и лениво размышлял о том, что завтра, вроде бы, обещали позвонить с телевидения и подтвердить его участие в очередном сериале про доблестную российскую полицию. Роль, естественно, без слов, но это тоже имеет свои плюсы: не нужно напрягаться их учить.

Был в телевизионном проекте и еще один плюс: исполнительница главной отрицательной женской роли. Длинноногая брюнетка с огромными, восхитительно-пустыми серыми глазами. По опыту Кирилл знал, что женщины с такими глазами не способны думать ни о чем, даже о собственной выгоде, зато любовницами бывают отменными. Вакансия открылась, кандидатка на нее имелась – все складывалось прекрасно и, что характерно, не удивительно. Стандартно, одним словом.

В этот момент зазвонил его мобильный телефон. Та-ак. Всего-то на час расслабился – и тут же сюрприз. А сюрпризы Кирилл по ряду причин не жаловал.

Но все оказалось не так уж и плохо. Звонила Нина – соседка по лестничной площадке и многолетняя добрая подруга. Уже легче. Хотя… сам по себе звонок Нины мог означать и авральный вызов: кран, например, сорвало или пробки перегорели. Но это было в порядке вещей: не слабой же женщине со всеми этими техническими проблемами валандаться, а мастера пока дождешься…

К тому же Нина в долгу никогда не оставалась, а, наоборот, норовила при всяком случае (даже не дожидаясь удобного) накормить друга-соседа чем-нибудь вкусненьким домашнего приготовления. Готовила она отменно, пожалуй, даже лучше, чем в иных дорогущих ресторанах. Так что Кирилл не роптал, а был скорее доволен сложившейся ситуацией. Равно как и Нина.

– Кира, ты занят? – осведомилась она.

– Наоборот, наслаждаюсь свободой. Что там у тебя случилось, дорогая подруга?

– У меня все в порядке. А к тебе пару минут назад ломились два каких-то мужика. Теперь ждут во дворе, в машине.

– Спасибо за информацию, – отозвался Кирилл, мучительно соображая, к чему бы этот визит двух мужиков на ночь глядя.

Обижать он, вроде бы, никого не обижал, долгов у него не было, врагов, впрочем, тоже. Мысленно он перебрал постельных подружек за истекшие три месяца и тоже не нашел ничего такого, ради чего поило бы беспокоиться. Как говорил в таких случаях сам Кирилл: «Неинтересно, но любопытно».

– Сейчас приеду, – коротко сказал он терпеливо ждавшей у трубки Нине. – На всякий случай дверь им не открывай, если к тебе звонить начнут, и в окно поглядывай. Если что…

– Ты сам поосторожнее, – посоветовала Нина. – И во дворе разборок не устраивай.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Кирилл.

– Посмотри. И зайди ко мне, когда разберешься. Приятельница заходила, я пирожков напекла, а она, видишь ли, на диету села. Добро пропадает.

– Не пропадет, – пообещал Кирилл, жестом подзывая бармена, чтобы расплатиться. – Когда я тебя в беде бросал?

– Никогда не бросал. Потому и обращаюсь.

– Ладно, еду. А ты жди и надейся…

– Уткам вопреки, – со смешком закончила Нина его любимую фразу.

И это в ней Кириллу нравилось – абсолютное отсутствие вязкости и пустословия. Сказала – получила ответ и в нужном месте поставила точку. Причем легко так, с юморочком. В его дела не лезла (если сам не начинал рассказывать) и своими проблемами не грузила, хозяйственные заморочки не в счет. А ведь какая-то рабочая и личная жизнь у нее была, и вряд ли – в розовом цвете. Тем не менее…

Кирилл припарковал машину на обычном месте недалеко от подъезда, поднял глаза и увидел темное окно нининой кухни. Бдит, стало быть, подруга. Затаилась на посту и наблюдает. А вот и визитеры: двое весьма прилично одетых мужиков покуривают возле черной иномарки. И на появление Кирилла прореагировали как-то вяло. Занятно. В лицо его не знают, что ли? Машину-то точно не опознали, иначе хоть как-то бы встрепенулись.

Кирилл решил события не торопить, запер машину, поставил на сигнализацию и сделал пару шагов в сторону подъезда.

– Эй, друг, притормози! – услышал он сзади.

Можно и притормозить. Обращение почти уважительное.

– Какие проблемы, парни? – осведомился Кирилл, поворачиваясь на голос.

– Пока никаких. Поговорить нужно.

– Так вроде уже разговариваем.

– Дело есть.

– Важное?

– Это ты сам решишь.

Обращение на «ты» Кириллу не слишком понравилось, но он решил пока на этом не зацикливаться. В конце концов, в его киношно-театрально-телевизионном мире практически все друг другу «тыкали». Вне зависимости от возраста и положения.

– Здесь обсуждать будем или поднимемся? – поинтересовался он.

– Пригласишь – отчего же не подняться.

– Пошли, – пожал плечами Кирилл. – Но предупреждаю: с угощением у меня большая напряженка. Гостей не ждал.

– Понятно. Только и мы рассиживаться не собираемся.

– Тогда договорились.

Краем глаза Кирилл заметил, что в окне у Нины вспыхнул свет. Похоже, она ситуацию уже просчитала и поняла, что пока ничего чрезвычайного не предвидится. Молодец баба! Была бы мужиком – цены бы ей не было. Хотя… тогда бы вряд ли удалось время от времени лакомиться вкуснятиной.

– Небогато живешь, – заметил один из гостей, проходя в комнату.

– Зато спокойно, – отшутился Кирилл. – Выбирайте, где почище и присаживайтесь.

– Спасибо, – сказал второй гость и… остался стоять.

Первый просто прислонился к подоконнику! Найти «где почище» было, мягко говоря, проблематично. Диван завален газетами и еще чем-то непонятным, на креслах – всякая одежка, стульев не предусмотрено, равно как и обеденного стола. Ничего, постоят, сами сказали, что рассиживаться не собираются.

– Ты сегодня свободен? – осведомился первый гость.

– В каком смысле? – поинтересовался Кирилл.

– В смысле времени.

– Спать хотел лечь пораньше. Устал за день.

– А мы тебя в гости звать приехали.

– Да? – искренне изумился Кирилл. – Это к кому же на ночь-то глядя? Да еще с эскортом?

– К хозяйке, – коротко ответил второй. – Хочет с тобой пообщаться.

– А хозяйка у «нас» кто? – полюбопытствовал Кирилл.

– Приедешь – увидишь, – коротко ответил второй гость.

– Не, ребята, я так не играю. С какого перепуга я должен переться к незнакомой бабе?

– Она хочет с тобой пообщаться.

– Приспичило, – уточнил Кирилл. – А до завтра, скажем, это не терпит?

– Терпело бы, приехали бы завтра.

– Крутая, гляжу, у вас хозяйка.

– Это точно. Велела непременно привезти. Хоть какого.

– Вот даже как. А если бы я, скажем, не один был?

– Все равно.

– Ну, вот что, мужики, – решительно сказал Кирилл, – поиграли в непонятки и будет. Я так понимаю, ваша хозяйка привыкла все получать по первому щелчку пальцев. Ну так передайте ей, что я – не дрессированный бобик. Пусть маникюр побережет. И вообще так в гости не зовут. Вот вам мои телефоны, передайте их мадам. Засим – честь имею.

Гости визитную карточку взяли, хотя и без особой охоты. Но уходить не спешили.

– Может, сказать ему? – негромко предположил один.

Второй с обреченным видом пожал плечами.

– Тебя Милена хочет видеть, – «раскололся» первый.

Именно так и сказал – Милена, но этого было достаточно, чтобы Кирилл внутренне присвистнул. К этой даме действительно бежали бегом, если она изволила качнуть пальчиком. Причем бежали люди – не чета Кириллу. Прогневается: мало не покажется, любую карьеру поломает, из столицы вышвырнет, вообще бомжом сделает. Про нее такие легенды ходили – закачаешься.

Самая безобидная была та, что дама очень любила молодых мужчин, причем выбирала их сама, по одному ей известному принципу. И что эти избранники молчали о своем счастье, как партизаны. Только по косвенным признакам можно было догадаться, что один актер вдруг пошел в гору не просто так, а с чьей-то мощной подачи. А другой – стал обладателем дорогой машины и перестал считать деньги. То есть от такого приглашения действительно не отказываются. И все же…

– Скажите мадам, что нашли меня в дымину пьяным. Как только приду в себя – припаду к ручкам. Со всем респектом.

– Почему ты, чудила, сейчас-то ехать не хочешь? – безнадежно осведомился один из мужиков.

– Честно? – ухмыльнулся Кирилл. – Устал сильно, мужики. Весь день с одной малышкой развлекался, только-только в себя приходить начал. Ну, как несостоятельным окажусь? Обидно ведь будет. А завтра я – вот он, бери меня, раба Божьего, голыми руками за любое место. Я же не отказываюсь.

– А с телефонами твоими что делать?

– А что хотите. Скажите – с тела бесчувственного сняли, потому как беседовать со мной о чем-либо сегодня бесполезно. Годится?

– Может и годится, – задумчиво сказал второй мужик. – Милена баба умная, поймет все правильно. А если завтра у нее каприз пройдет, то ты, мужик, тогда в крупном пролете окажешься.

– То есть при своих, – уточнил Кирилл. – Ну, стало быть, не судьба. Так что езжайте, служивые, с Богом, а я спать завалюсь. Я ведь еще и пивка от души принял, весь в расслабоне…

Когда посетители ушли, а за окном затих шум отъезжающей машины, в дверь коротко позвонили. ТАК звонить мог только один человек, и Кирилл, не спрашивая, открыл дверь.

– И что это было? – с порога спросила Нина. – Надеюсь, не бандюки.

– Лучше бы бандюки, – раздумчиво сказал Кирилл, пропуская ее в кухню. – А тут, понимаешь, такая фигня…

– Пока я ничего не понимаю, – отозвалась Нина, заученно ловкими движениями наводя в запущенной кухне относительную благопристойность. – Чаю заварить? Я пирожки принесла.

Кирилл поглядел на подругу с некоторым даже восхищением: ни одного лишнего слова, минимум движений – и вот уже на чистой поверхности стола стоят две чашки, заварочный чайник, прикрытый полотенцем, и блюдо с крохотными и очень вкусными (как было известно Кириллу по собственному опыту) пирожками. Ни причитаний, ни кудахтанья, ни града вопросов…

– Понимаешь, оказывается, я одной даме приглянулся, – начал он, засунув в рот сразу два пирожка. – М-м-м, Нинок, обалдеть, до чего вкусно! Давай я на тебе женюсь.

– Давай, – согласилась Нина, привычно раскуривая сигарету. – Только позже. Сначала расскажи толком, что произошло. Ты приглянулся даме – это понятно. А кто приезжал? Ревнивые кавалеры?

– Опять не угадала. Ее шестерки приезжали. В гости, стало быть, звать.

– Что, прямо вот так? – поразилась Нина. – Ну, я скажу тебе, нравы нынче не те пошли. Обычно так девиц определенного пошиба в гости зовут.

– В том-то и фишка, Нинок, с лету рубишь. Только я – не девка.

– Быть того не может! – фыркнула Нина.

– В общем, я отговорился состоянием жестокого алкогольного опьянения и обещал соответствовать завтра. Если, конечно, мадам не передумает.

– Мадам?

– Милена, – коротко ответил Кирилл и надолго замолчал.

Молчала и Нина. За долгие годы достаточно тесной дружбы с Кириллом она научилась понимать его с полуслова. Что же касается «табеля о рангах» в мире актеров, режиссеров, продюсеров и иже с ними, то Нина, работая ассистентом на телевидении, разбиралась в нем очень и очень неплохо. Объяснять ей, кто такая Милена, было необязательно.

И не только ей. Возникшая неизвестно откуда смазливая молоденькая дама покрутилась какое-то время в творческой тусовке, вышла замуж за известного и популярного, но очень немолодого актера, довольно быстро овдовела, стала героиней нашумевшего процесса о разделе имущества покойного и… исчезла.

Чтобы вновь появиться через несколько лет уже в качестве супруги какого-то иностранного барона или графа, но в любом случае – миллионера. Имеющей немалый вес и авторитет в определенных кругах. Для Милены не было ничего невозможного, а поскольку она уже официально считалась иностранной подданной, то и спросу с нее никакого быть не могло. В большинстве случаев с ней предпочитали не связываться, а уж если приходилось – готовились к любым неожиданностям.

– Отказываться нельзя… – как бы про себя произнесла, наконец, Нина.

– Никто и не собирается. Но сегодня ехать…

– Себя не уважать?

– Оно самое. Вот завтра мне, может быть, рольку утвердят, настроение будет получше, тогда – самое оно.

– В театре?

– Не смеши. В сериале.

– Со словами?

– Тоже смешно.

– Кира, пора бы уже…

– Может, и пора. А может быть, так и уйду на пенсию – бессловесным.

– У тебя действительно совсем нет честолюбия? – осторожно осведомилась Нина, закуривая новую сигарету.

– Не больше, чем у тебя. Ты уже сколько лет ассистентом трудишься? И выше прыгать как бы не собираешься.

– Падать не люблю.

– Представь себе, я тоже.

– Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Думаю, роль свою ты получишь. А вот Милена… Ты с ней поосторожнее.

– В каком смысле?

– В смысле твоего искрометного юмора. С тебя же станется даме открытым текстом заявить, что она – не в твоем вкусе.

Кирилл помолчал, обдумывая услышанное. С одной стороны, Милена действительно была не в его вкусе. Во-первых, лет на десять, как минимум, старше того возраста, который предпочитал Кирилл. Во-вторых, слишком уж высокого полета птица, а падать, как Кирилл только что сообщил Нине, он не любил.

Но, с другой стороны, в постоянные любовники его вряд ли зовут, по слухам, дама уважала разнообразие, а от одного-двух интимных свиданий он не умрет. В крайнем случае, призовет на помощь систему Станиславского и что-нибудь такое изобразит. Типа страстного, но робкого юноши. В общем, на месте сориентируется. Особых осложнений Кирилл не предвидел, а неприятности предпочитал переживать по мере их поступления, а не заранее.

– Права, Нинок, – наконец изрек он. – Абсолютно права. И готовишь замечательно.

– Подлизываешься?

– Как ты могла подумать?! – возмутился Кирилл. – Я всегда говорю женщинам только правду. Причем в глаза… как правило.

– Ну, так я тебе напоследок тоже правду скажу, – засмеялась Нина, вставая из-за стола. – Если оставить на столе крошки – появятся тараканы. Если оставить полное мусорное ведро – набегут мышки. А если сделать из квартиры помойку, то…

– То это будет мое жилище, – закончил Кирилл.

– Не угадал. То на ней появятся люди. Что, собственно, уже и произошло. В настоящее время самые дорогие вещи находят именно на свалках. Так что подумай над образом жизни.

Ответить Кирилл не успел. Нина выскользнула из квартиры и неслышно прикрыла за собой дверь.

Умная женщина всегда знает, когда нужно уходить.

Глава вторая Светские развлечения

Утро действительно оказалось мудренее вечера. Во-первых, позвонили с телевидения и подтвердили приглашение поучаствовать в сериале. Контракт следовало подписать через два дня, тогда же получить сценарий. Зачем он ему был нужен (слов-то все равно нет) Кирилл не понял, но отказываться не стал. Все-таки было интересно, в каком сюжете кому морду бить придется.

Во-вторых, выяснилось, что интерес к молодому актеру у Милены не пропал. Судя по всему, вчерашнюю причину отказа она посчитала убедительной и повторила – через собственного секретаря – приглашение прибыть к ней в апартаменты к девяти часам вечера. Форма одежды – свободная. Кирилл только хмыкнул: другой у него отродясь не водилось, а приобретать фрак или смокинг он не собирался. Сойдет и всепогодная «джинса».

После пары чашек крепкого кофе и нескольких сигарет Кирилл вспомнил вчерашние слова Нины насчет помойки и решил, что действительно несколько запустил свое жилище. Собрал все бесхозные шмотки, запихнул в стиральную машину, вымыл посуду и собрал мусор, которого набралось немало – три полиэтиленовых пакета. Каковые и были вынесены им на помойку.

Кирилл решил, что заслужил полноценный обед и отправился в ближайшую пиццерию, которую очень уважал за относительно низкие цены и быстрое обслуживание.

Знакомая официантка, не дожидаясь заказа, принесла большую кружку темного пива и салат. Пиццы Кирилл каждый раз выбирал разные – в зависимости от настроения. Сегодня оно было легким, поэтому, не заморачиваясь, он заказал старую добрую «Маргариту», традиционно порадовался тому, что проблема питания теперь решается быстро и не слишком стандартно, дождался пиццы и, не торопясь, стал ее есть, наслаждаясь растущим ощущением сытости и благости, разливающимся по организму.

До девяти часов вечера оставалось еще много времени, а в театре – так уж совпало – выходной день. Как распорядиться этими часами, Кирилл не знал, потому что еще вчера полагал, что проведет день с милой девушкой, не успевшей ему надоесть. Но та как раз вчера это успела сделать, причем крайне стремительно. Зря, конечно, могли бы еще пару неделек провести в мире и согласии.

А, может, и не зря. Кирилл давным-давно вывел для себя нехитрое житейское правило, что строить планы, дергаться по пустякам и вообще делать лишние движения – глупо. Как суждено фишке лечь, так она и ляжет, а ты хоть на голову встань. Не случись вчерашней размолвки, пришлось бы сегодня объяснять подруге куда это он собрался на ночь глядя и почему без нее.

По кочану. Свободный человек в свободной стране.

Придя к такому умозаключению, Кирилл съездил на мойку, привел железного коня в относительно пристойный вид и убедился, что бензина в баке пока хватит. Ехать предстояло не за город (что было несколько странно, поскольку птицы такого полета, как Милена, предпочитали селиться подальше от городского шума), а в центр. Ну, у богатых свои причуды: кто без виллы с бассейном не живет, кто предпочитает городскую квартирку. Имеют право.

На мойке Кирилл столкнулся с коллегой по телевизионным делам. Тоже актер, отнюдь не из первого и даже не из второго состава, только амплуа – комик. И хобби у него было соответствующее: собирал всякие хохмочки из жизни людей искусства. Общаться с Ленечкой (так его звали абсолютно все) было легко и приятно: он «травил» свои байки и никогда не «грузил» проблемами. В этом они с Кириллом были похожи.

– Что новенького? – осведомился Кирилл после традиционного обмена приветствиями.

– Вчера очередную «нетленку» закончили, – с удовольствием доложил Ленечка. – И не просто досняли, а даже «госприемку» прошли.

– Вот с этого места поподробнее, – неподдельно заинтересовался Кирилл, наслышанный о спонсорах вышеупомянутой «нетленки» как о редкостных придирах и занудах, угодить которым было, мягко говоря, проблематично.

– Легко! – жизнерадостно откликнулся Ленечка. – Сюжет называется «Станиславский отдыхает…». Снимали, стало быть, одну сценку, вернее переснимали, снята-то она была уже довольно давно, но в общем плане не понравилась заказчику.

– Вообще или конкретно не понравилась? – уточнил Кирилл.

– Конкретно не понравилась ему игра актера, который, если вкратце, должен был при выходе из состояния блаженного покоя лицезреть реальность и исказиться в лице паническим страхом. В общем, фигня, как обычно.

Ну, переснимать так переснимать, но в связи с большой загрузкой и массой новой работы отложили это в последний эшелон и соответственно начали часов около двадцати трех.

Время половина второго ночи, отснято уже дублей десять, но актера или плохо учили или настроение не то было, ну не получается у него и все! Блаженство покоя есть, а вот панического страха при лицезрении действительности как не было, так и нет.

– Случается, – хмыкнул Кирилл, порадовавшись про себя, что перед ним таких задач режиссеры отродясь не ставили.

– Понятно, что случается, так время-то позднее. Короче, взбух один из операторов, говорит, ребята, ну давайте завтра отснимем, я уже задолбался жене по телефону объяснять, что я здесь работаю, а не баб студийных трахаю. Побойтесь Бога!

А кто сказал, что завтра будет лучше чем сегодня? Фрагмент-то плевый, а из-за него весь материал завис. Короче, вердикт был – пока не снимем, не уйдем!

Оператор ушел, что-то злобно бормоча себе под нос. Минуты через две вижу его на мониторе общего плана, как он тащит к декорациям какую-то то ли стойку, то ли балку. Особого внимания не придал, но отметил, что за его камерой сидит ассистент, а сам оператор встал у декораций.

Пошел новый дубль, план крупный, на всех мониторах лицо актера с разных ракурсов, где он блаженно дремлет на зависть всем остальным. И как только он стал открывать глаза, вдруг раздается явно не сценарный крик. Кричит оператор, который заскочил за декорации с притащенной им балкой… как бы это поприличнее… А, ну вот. Если убрать из его фразы пять матов и заменить их нормальными словами, то предложение выглядело бы так: – Пустите, куртизанки! Дайте я этого гомосексуалиста этой хреновиной по лицу ударю!!!

– Круто! – восхитился Кирилл.

– Не то слово, старик. К тому же напомню, что когда за декорации заскочил разъяренный оператор, актер глаза-то уже приоткрыл… Видимо поэтому это и был последний отснятый дубль.

Сегодня с утра показали материал в конечном варианте заказчику. Он посмотрел и остался очень доволен, а в конце произнес:

– Ну вот, ведь можете, если захотите! Да такой игрой актера даже Станиславский остался бы доволен! Смотри, какой всплеск эмоций у актера на лице написан…

Отсмеявшись, Кирилл хлопнул приятеля по плечу и отправился домой готовиться к вечерней встрече. Не столько физически готовиться, сколько морально, хотя побриться и принять душ тоже было неплохо. На всякий случай и для поддержания самодисциплины. Последним, правда, Кирилл мог бы и пренебречь, но в то, что случаи всякие бывают, верил он свято, поскольку жизнь уже много раз доказывала: случай и только случай – основа всех жизненных процессов.

Ну, почти всех.

За ним заехали, как и договаривались, в восемь тридцать вечера. Та же самая «сладкая парочка», что была накануне, только выглядели мужики более приветливыми, а для равновесия – были более молчаливыми. Так что никакой полезной информации Кириллу получить не удалось. Судя по всему, предстояло «ориентироваться на местности» и решать на ходу. Такие методы Кирилл не слишком жаловал, но принимал, как неизбежное, и не роптал.

Не стал роптать и в данном конкретном случае. Привезли его не просто в центр Москвы – в так называемый «Золотой треугольник» – квартал между Старым Арбатом и Остоженкой. Там в одном из переулков Милена занимала особнячок – небольшой, какие обычно занимают посольства средней руки. Только флаг над подъездом не висел и стеклянной будки с постовым милиционером не было.

Охраны, кстати, не было заметно, что Кирилла несколько удивило. Встретила его в холле миловидная горничная, провела в помещение размером с бальную залу и предложила подождать. Кирилл машинально посмотрел на массивные напольные часы: золоченая (или золотая, черт их разберет) большая стрелка медленно подползала к цифре 12. Когда подползла, раздалось негромкое шипение, затем мелодичный перезвон и бой, словно куранты на Красной площади сигналили о точном времени. На последнем ударе распахнулась неприметная боковая дверца и появилась Милена собственной персоной.

«С понтами дамочка, – отметил Кирилл, прикладываясь к милостиво протянутой ему гладкой, благоухающей изысканным парфюмом ручке. – Под королеву косит, что ли? Но эффектная коза, ничего не скажешь».

«Коза» действительно была эффектной. Ухоженная до умопомрачения платиновая блондинка со сложной прической, гладким нежно-розовым лицом, прекрасной фигурой, облитой искрящейся и переливающейся тканью, словно второй кожей. Немного портили впечатление слишком длинные и густые, то есть явно искусственные, ресницы и толстый слой помады на губах. Но в целом, конечно, произведение искусства косметологов, парикмахеров, визажистов, портных и, наверняка, личного диетолога. И без вмешательства пластического хирурга наверняка не обошлось.

– Наконец-то удалось заполучить вас в гости, – неторопливо произнесла Милена.

Голос у нее был низкий, с характерной хрипотцой завзятой курильщицы.

– Мадам, – стараясь попасть ей в тон, отозвался Кирилл, – поверьте, досадное стечение обстоятельств. Вчера был не самый удачный для меня день, не взыщите.

«Черт, словно пьесу из великосветской жизни играет, – с некоторой досадой подумал он. – А может, и не играет уже, так вжилась в роль гранд-дамы, что по-человечески общаться разучилась. Интересно, если ее в койке пощекотать, она шустрее станет?»

И тут же с удивлением отметил, что укладывать эту даму в койку ему абсолютно не хочется. То есть наблюдалось просто полное отсутствие мужского интереса. Даже странно…

– Ужин ждет, – точно не услышав слов Кирилла, продолжила Милена. – Прошу к столу.

– Спасибо, но…

– Никаких «но». Насколько я помню, поесть вы всегда любили.

«Насколько я помню? Интересный поворот темы. Мы что, уже встречались? Или она следила за моей жизнью? Да ну, очень ей надо! Но поесть я действительно люблю, всегда любил. Н-да, дамочка та еще. Что ей от меня надо?»

Милена сделала приглашающий жест рукой – сверкнули острые блики драгоценных камней – и поплыла к двери, которая распахнулась как бы сама собой. За дверью оказалась еще одна внушительных размеров комната со столом, рассчитанным персон на двенадцать, никак не меньше. Сервирован, впрочем, был только один конец этого стола, зато сервирован отменно.

Кирилл и хотел бы сыграть равнодушие и пресыщенность, да организм не позволил, поскольку съеденную днем пиццу давно и успешно усвоил. А натюрморт на столе вызвал бы обильное слюноотделение у кого угодно – даже постника и подвижника, каковым Кирилл и вовсе не являлся. По определению, так сказать.

– Присаживайтесь, – промурлыкала Милена. – Закусим, чем Бог послал.

И, не дожидаясь реакции гостя, опустилась в высокое деревянное кресло с резной спинкой. При этом обнаружилось, что вроде бы сплошное платье имеет очень высокий разрез, позволявший видеть ноги до верхней границы приличия. Ноги, между прочим, красивые и даже очень.

Кирилл принял приглашение и тоже сел, хотя и не столь грациозно. Но его можно было извинить: с одной стороны, взор услаждали яства на столе, с другой – прелести гостеприимной хозяйки. Тут уж не до особой грации: не окосеть бы.

– За встречу! – предложила Милена, поднимая бокал, наполненный неизвестно откуда взявшимся официантом в белом смокинге.

– За встречу, – не стал сопротивляться Кирилл, хотя шампанское не особенно уважал, а под предлагаемую закуску и вовсе предпочел бы водочки.

Холодной.

Но и под шампанское рыбка холодного копчения, буженина и какие-то розовые ветчинно-грибные рулетики пошли очень даже неплохо. На время Кирилл забыл о многочисленных «непонятках» и целиком отдался гастрономическим радостям. Хозяйка ела чисто символически: отщипывала кусочек хлеба, отламывала серебряной вилочкой рыбку. Зато шампанское пила, как воду, уже не затрудняя себя тостами.

– Спасибо, – произнес через какое-то время Кирилл. – Было необыкновенно вкусно.

– Мы еще до горячего не дошли, – обворожительно улыбнулась хозяйка.

«Это точно. И, судя по твоему поведению, дойдем не скоро. Но дойдем. И тут главное – не обожраться, иначе позору не оберешься».

– Вы, наверное, все время задаетесь вопросом: «Зачем я вас позвала?» – совершенно неожиданно сказала Милена.

Кирилл поперхнулся шампанским. Вот чертова баба!

– Задаюсь, – искренне ответил он, восстановив дыхание. – Но думаю, вы сами мне все расскажете.

– Возможно. Ну, а вы-то сами как полагаете. Зачем я вас, можно сказать, похитила?

– Я думаю, – заявил Кирилл, обретая некоторую толику присущего ему нахальства, – что дамы похищают мужчин для того же, для чего мужчины похищают дам.

– Интересная точка зрения. Мы к ней еще вернемся, я думаю. А вот и горячее.

Официант поставил на стол блюдо, накрытое серебряной крышкой. Под ней оказалось что-то явно мясное и, судя по запаху, вкусное. Кирилл решил плюнуть на возможные последствия и поесть как следует. Когда еще выпадет возможность вкусить такой изысканной шамовки?

И опять хозяйка лишь обозначала видимость принятия пищи, а гость старался только не забыть о хороших манерах и не схватить следующий кусок, не прожевав предыдущего: уж очень было вкусно. При этом шампанское, конечно, не лилось рекой, но струилось практически непрерывным потоком: Кирилл уже потерял счет бокалам, осушенным хозяйкой. Сам он практически не пил, хотя под такую закуску опьянеть было проблематично. Но рисковать все-таки не хотелось.

– Кофе будем пить там, – царственным жестом указала хозяйка в сторону, где в беломраморном камине весело горел огонь. – Какие ликеры вы предпочитаете?

– Мадам, – не выдержал Кирилл, – пощадите. Такой изысканности я уже не выдержу. Вы, судя по всему, неплохо обо мне осведомлены, так что выбор ликера за вами. Мне, честно говоря, по барабану.

– Совсем не изменился, – загадочно произнесла Милена, поднимаясь с кресла. – И, кажется, ни капельки не повзрослел…

– Это почему? – почти обиделся Кирилл.

– Ну, не знаю. Но я вас именно таким и запомнила. Которому все – по барабану.

– Вы запомнили МЕНЯ?

Изумление, испытанное Кириллом, описанию просто не поддавалось.

– Вас, вас, – подтвердила Милена. – Впрочем, тогда мы общались проще – на «ты». Да вы устраивайтесь поближе к огню, так уютнее. Я вообще люблю тепло.

– Я, конечно, прошу прощения, – сказал Кирилл, усаживаясь туда, куда было указано, – но разве мы с вами встречались? Я бы не забыл…

– Как видите – забыли, – мягко укорила Милена. – Впрочем, прошло тринадцать лет, срок долгий, за него много чего произошло. И у вас и… со мной.

– Тринадцать лет? – обалдел Кирилл. – Мадам, да я то, что тринадцать дней назад было не всегда вспомнить могу! Простите, конечно, великодушно.

– Уже простила, – усмехнулась Милена, поднося к губам крохотную чашечку с кофе. – Собственно, и позвала, чтобы поблагодарить.

Час от часу не легче!

– А благодарить-то меня за что? – совсем уж тупо спросил Кирилл. – Что я вам такого хорошего сделал? Если, конечно, сделал…

– Сделали, сделали, – заверила его Милена. – Из провинциальной лохушки-то, что перед собой видите.

– Я?!!

К немалой досаде Кирилла, вел он себя, как последний дурак, потому что мысли разбегались, ощущения были какие-то непонятные и вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Что такого, черт побери, он натворил тринадцать лет назад? То есть натворить-то он, конечно, много чего мог, и на самом деле натворил, тут вопросов не было. Но превращать провинциалок в великосветских дам не умел по определению и даже никогда не пробовал. Смысла не видел.

Он отпил глоток кофе, но вкуса не почувствовал. Закурил, даже не спросив разрешения у хозяйки, но и это привычное «успокоительное» не помогло. Тринадцать лет тому назад ему было двадцать. И натворить он в ту пору мог не то, чтобы все, но уж точно – многое. Кроме одного: исполнить роль Пигмалиона. Это было абсолютно не его амплуа.

– Бенефис Алекса, – сжалилась над ним Милена. – Начало апреля. Очень теплого, между прочим, апреля.

В тумане, прочно воцарившимся в голове Кирилла, стали намечаться некоторые просветы. Бенефис Алекса – стремительно ворвавшегося на эстраду смазливого певца – он помнил очень даже хорошо, хотя бы потому, что это было первое мероприятие такого уровня, на котором он, студент третьекурсник театрального училища, присутствовал. Народищу там было – с ума сойти, причем мужики – один другого круче, а женщины и девушки – вообще полный отпад. Но…

Но никакой Милены там не вспоминалось. Не было ее там, точно не было. Или – была? Если была, то уже после того, как он, Кирилл, основательно напился. Тут уж, ребята, извините, тут бы он собственного имени не вспомнил даже под угрозой немедленного расстрела.

– Сдаюсь, – обреченно выдохнул он. – Благодарите или казните, все равно не помню. В смысле, нашей с вами встречи.

– Одно время собиралась не просто казнить – убить, – нежно сообщила ему Милена. – Причем с особой жестокостью.

Ну уж такого издевательства над собой Кирилл терпеть не собирался.

– Мадам, вы бы выбрали какую-то одну линию поведения, – со всей доступной ему мягкостью попросил он. – Сначала выясняется, что вы решили меня за что-то отблагодарить. Допустим. Теперь возникает еще один вариант: убить меня с особой жестокостью. В принципе, я не возражаю, только скажите, к чему готовиться. А то под вашим чутким руководством я элементарно с ума сойду.

Милена протянула унизанную кольцами руку и прикоснулась к руке Кирилла. Прикоснулась ласковым, успокоительным жестом. Не женщина – хамелеон какой-то!

– Мы вместе провели ночь, – просто сказала она.

Кирилл обалдело на нее уставился. Ну даже если и провели – благодарности он за это как-то не ждал. Но и убивать его после подобного времяпрепровождения обычно никто не собирался.

– Мне было семнадцать. Я приехала поступать в театральный, а подружка притащила меня на этот бенефис, у нее откуда-то было приглашение на два лица. Сначала меня никто не замечал, а потом откуда-то появились вы и так красиво стали ухаживать…

– Это я умею, – согласился Кирилл.

Голос у него звучал довольно мрачно. Доухаживался, похоже.

– В общем, мы потом куда-то за город поехали. С вашим приятелем и его подружкой. А когда я проснулась, вас уже не было. Вообще никого не было.

– Где не было?

– На какой-то даче, – пожала плечами Милена. – В кухне на столе лежала записка: мол, запри дверь, а ключ положи под крыльцо. И немножко денег… на электричку.

– Почему на электричку?

– Так в записке было. И железная дорога – рядом. Я до сих пор название станции помню – Удельное.

Кирилл порылся в памяти, но так и не извлек оттуда ничего мало-мальски стоящего. И название станции ему ровным счетом ничего не говорило.

– И вы меня почему-то запомнили? – тоскливо осведомился он.

– Я тогда в вас влюбилась. Вы были такой веселый, нежный, ласковый… Называли меня «девочкой» и «малышкой»…

– Тогда за что убивать решили?

– А я забеременела, – просто ответила Милена. – И пыталась вас найти. Все общежития театральных институтов обошла, везде вас описывала. Фамилии-то не знала… Но все-таки нашла.

– И…?

– И мне сказали, что вы куда-то уехали на все лето.

В этот момент Кирилл вспомнил. Нет, не Милену, а то время, о котором она говорила. После окончания третьего курса он действительно все лето отсутствовал: устроился на круизный лайнер, каждый вечер допоздна бренчал там на гитаре и как бы пел. Какие-никакие вокальные данные у него были, для бара на лайнере – в самый раз, все равно – фон, никто практически не слушает. А заработал неплохо…

– Я действительно уезжал, – медленно сказал он. – И не знал, что вы меня искали. И что… ребенок родился?

Милена покачала головой.

– Нет. Я по дурости пропустила все сроки, потом подружка посоветовала какой-то укол… дешево. В общем, детей у меня больше никогда не будет.

– Убивайте, – сказал Кирилл. – Любой суд оправдает.

И с изумлением услышал тихий смех. Похоже, Милену его предложение развеселило необыкновенно.

– Я вас не за этим пригласила. Хотела, во-первых, показать, как высоко птичка сейчас летает… Только вы меня не узнали, зря старалась.

– Ну, почему же зря? – пробормотал Кирилл, чувствуя себя полным идиотом.

– Так мечталось, что встретимся – и вы поймете, какое счастье упустили…

– Я осознал. Упустил, конечно.

– Вот за это и хотела вас поблагодарить.

– Милена, я уже ничего не понимаю, – жалобно сказал Кирилл. – Можно я себе ликерчика в кофе плесну? Полное несварение мозгов наблюдается.

– Плещите, – милостиво разрешила Милена. – Объясняю. Если бы я вас тогда нашла, да все у нас сладилось, как мне, дурехе, тогда мечталось, кем бы я сейчас была?

– Кем?

– Той же дурехой Милкой Емельяновой, которая выбралась из своей провинции, да тут же бы засела в Москве на кухне с пеленками и кастрюлями. А так – отревелась, озлилась, и резко поумнела. И замуж вышла удачно и… вовремя, потому что овдовела быстро. И проблем с наследниками покойного первого супруга никаких не было: полюбовно все наследство мэтра поделили. Ну, не совсем полюбовно, а еще и по решению суда, но деньги у меня появились. А главное – связи. Актрисы из меня так и так бы не вышло. Зато второй раз замуж вышла очень удачно: супруг мне в делах помогает, я в России его денежки прокручиваю. И каждый живет в свое удовольствие.

– Пойди пойми этих женщин, – пробормотал Кирилл, впрочем, довольно внятно. – Ну, сложилось все замечательно, так и слава Богу. Зачем…

– Зачем было устраивать это маленькое представление?

Кирилл промолчал. Достаточно красноречиво промолчал.

– А каприз такой пришел. Дай, думаю, юность вспомню. Заодно погляжу, чего мой соблазнитель роковой по жизни добился.

– Поглядели?

– Поглядела. Хочешь, я тебя кинозвездой сделаю?

Внезапный переход на «ты» ошарашил Кирилла едва ли не больше, чем все предыдущие откровения. Впрочем, в растерянности он пребывал недолго.

– Не-а. Не хочу. Мне и так неплохо.

– Не хочешь? Почему?!

Было похоже, что теперь изумилась до крайности Милена. Судя по всему, с такой реакцией на заманчивое предложение ей сталкиваться еще не приходилось.

– А на фига мне это? – последовал встречный вопрос.

– Ну… звезда. Деньги, слава…

– Женщины, виллы, яхты, пароходы, самолеты, – продолжил не без сарказма Кирилл. – Видел я этих новоиспеченных звезд. Понтов – немеряно, а убери волосатую денежную лапу, которая сзади подпирает – и все. Погасла звезда. А потребности остались. А если не погасла, так сопьется или на наркотики западет. От журналистов прохода нет: расскажите, что вы читаете, расскажите, на чем вы спите, расскажите, какое у вас нижнее белье… Тьфу!

– Вы – сумасшедший? – от изумления снова перешла на «вы» Милена.

– Патологически нормален, – усмехнулся Кирилл. – Просто очень четко осознаю свое место в этом замечательном мире. Актер я так себе. Доходы у меня – чуть выше средних: бандитам неинтересен, а девчушек в кабак сводить – хватает. И никто мне ни в тарелку, ни под одеяло не заглядывает – полная свобода.

– И что – этого хватает для счастья? – не без иронии полюбопытствовала Милена.

– Вполне, – твердо ответил Кирилл. – То есть лично мне хватает.

– А если появится семья?

Разговор плавно выруливал на привычную для Кирилла колею, и он снова ощутил под ногами твердую почву.

– Это вряд ли. Жениться я в обозримом будущем не собираюсь, детей заводить – тем более.

– Что так?

– Не мое амплуа. Какой из меня муж, если мне любая девушка надоедает максимум через два месяца? Никакой.

– А любовник?

– Пока никто не жаловался, – скромно сообщил Кирилл.

– С этой частью понятно, – усмехнулась Милена. – Но поблагодарить мне все-таки хотелось бы.

– По-моему, уже поблагодарили.

– Ну, не совсем…

– Милена, мне покровители не нужны. Спонсоры, кстати, тоже.

– Дурашка, – беззлобно отозвалась Милена, – я же предлагаю совсем не это.

– А что?

– Непонятно?

– Непонятно, чего мы ждем.

– Уже ничего, – тихо сказала Милена.

Она поднялась и протянула Кириллу руку. Тот повиновался, решив, что раз фишка легла таким образом, то отказываться от приятного завершения столь необычного вечера – глупее глупого. Красивая женщина, не совсем, правда, в его вкусе и с вывертами, но… Но для разнообразия – почему бы и нет? И хотя вспомнить то, что было тринадцать лет тому назад, Кирилл по-прежнему не мог, но смутное чувство вины все-таки ощущал, а это чувство он испытывал крайне редко и оно ему абсолютно не нравилось. Значит, следовало от него избавиться как можно быстрее, а если женщина к тому же просит…

Несколько часов спустя Кирилл снова начал ориентироваться во времени и пространстве и обнаружил, что находится в очередном роскошном и далеко не маленьком помещении, точнее, на небольшой площадке для тенниса, застланной шелковыми простынями и заваленной подушками разных размеров. Одеяло там тоже, судя по всему имелось, но на его поиски ушло не меньше пяти минут. Короче говоря, кровать такого размера Кириллу видеть еще не приходилось, тем более – использовать ее по назначению.

Да еще – с такой партнершей. Великосветские замашки Милена сбросила вместе с вечерним платьем и драгоценностями, хотя кое-какие побрякушки все-таки оставила. То ли вообще никогда их не снимала, то ли решила не тратить попусту время. Но так или иначе, Кириллу оставалось только радоваться тому, что когда-то смертельно обидел так и не вспомнившуюся ему девчушку: отблагодарила она его по полной программе и еще от себя добавила.

Правда, и Кирилл не просто принимал знаки ее благодарности – активно и с большим энтузиазмом отвечал, причем не заглаживал вину, как первоначально предполагалось, а откровенно наслаждался процессом, совершенно перестав контролировать себя, обстановку и так далее и тому подобное. Возможно, потому, что подсознательно все-таки отдавал отчет в нестандартности ситуации и в том, что повторение вряд ли последует. Ну и ради Бога, кто он такой, чтобы жаловаться на внеплановый кусок удовольствия?

– Тебе было хорошо? – услышал он шепот Милены.

– А тебе?

– Я бы повторила, – лукаво усмехнулась она. – Не сейчас, конечно. Когда-нибудь…

– Девочка, ты мои принципы знаешь.

– Мальчик, ты не знаешь моих принципов.

– Просвети.

– Ну, во-первых, не пытаться дважды войти в одну и ту же реку…

– Мудро.

–…если сама не изменилась с предыдущего купания.

Кирилл посмотрел на Милену не без уважения. Кажется, похорошев, девушка к тому же изрядно поумнела.

– А во-вторых? – поинтересовался он.

– А во-вторых, если мне чего-то хочется, я это обычно получаю. Другой вопрос, хорошо ли мне от этого бывает?

– Вопрос хороший. Ответ на него знаешь?

– Знаю, но не скажу.

– Почему?

– Из вредности.

Кирилл скосил глаза на Милену и испытал некоторое облегчение: мадам изволила шутить. То есть настроение у нее, судя по всему, было отменное, а это, как Кирилл уже успел убедиться на собственном опыте, было главным условием отсутствия всевозможных досадных заморочек и проблем. Во всяком случае, в ближайшее время.

Предчувствия его не обманули. Милена угостила его роскошным завтраком и… выставила без особых церемоний, пояснив, что у нее на сегодня еще масса дел, и что хорошенького – понемножку. Кирилл хмыкнул, но возражать не стал: не назначила следующего свидания, точнее, не стала еще раз намекать на то, что было бы неплохо повторить – уже счастье. А что там дальше будет, как жизнь повернется – тайна сия велика есть.

Говорят же: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

Глава третья Лариса

– То есть тебя приняли по высшему разряду и поблагодарили за то, что ты когда-то девушку элементарно кинул? Фантастика какая-то.

Нина картинно развела руками и вопросительно поглядела на Кирилла. На сей раз беседа происходила на кухне у Нины: Кирилл явился забить очередной выпавший из стенки гвоздь и, естественно, был после этого посажен за стол и накормлен до отвала. Вина, правда, не было, Нина его не очень жаловала, поскольку пьянела быстро и тут же теряла контроль над ситуацией. Но отсутствие спиртного ее приятеля не сильно печалило: он мог пить, а мог и не пить, принципиальным этот вопрос никогда не являлся.

– Фантастика, – согласился Кирилл. – Только мне кажется, что когда Милена меня к себе звала, она на другое рассчитывала.

– Интересно, на что?

– Прежде всего, на то, что я ее вспомню.

– Наивная, – с неприкрытой иронией в голосе отозвалась Нина.

– Да нет, обычная женская логика. Вы-то своих мужиков не забываете…

– Еще как забываем! – фыркнула Нина.

Сама она вышла замуж рано, по большой взаимной любви, за подающего надежды спортсмена. Но любовь прошла быстрее, чем спортсмен перестал подавать надежды, а вместо этого стал сильно выпивать и в этом состоянии регулярно поколачивать молодую супругу. Нине такое кипение страстей без любви не понравилось, она со свойственной ей решительностью подала на развод и выставила бывшего ненаглядного за дверь.

После этого у нее регулярно появлялись поклонники, но как-то очень быстро исчезали. На все вопросы Кирилла относительно такого странного для женщины образа жизни Нина отвечала сухо и лаконично:

– На себя посмотри.

И она, похоже, действительно забывала мужчин, с которыми проводила время. И к семейным узам относилась с таким же огромным скепсисом, как и Кирилл. Возможно, их многолетняя дружба как раз и объяснялась этим «родством душ», а еще тем, что у Нины напрочь отсутствовали такие типично женские черты, как любовь к тряпкам, сплетням и стремление во что бы то ни стало надеть на палец обручальное кольцо, дабы не считаться одинокой. При малейшем намеке на такое определение огрызалась коротко и резко:

– Я – не одинокая, а свободная.

Так что она имела полное право утверждать, что и женщины способны забывать партнеров по постели с той же легкостью, как мужчины женщин в аналогичной ситуации.

– Ну, ты всех-то по себе не ровняй, – добродушно попенял ей Кирилл. – Ты у нас вообще уникум, второй такой барышни лично я не встречал. А Милена, несмотря на все ее понты, вполне заурядная тетка…

– Милена – заурядная? – поразилась Нина. – Ну, это ты хватил, дружок.

– Хорошо, но мышление у нее типично женское, не спорь. Так вот, она думала, что я ее вспомню. А вспомнив, начну рвать на себе волосы с досады: упустил такую жар-птицу! А я не сделал ни того, ни другого. Впрочем, рвать на себе волосы совершенно не с чего: сама сказала, что если бы у нас с ней все срослось нормально, никогда бы она такой не стала. Была бы обыкновенной замужней теткой с ребенком. Или с двумя.

– Или с тремя, – подвела итог Нина. – Между прочим, это первый раз я узнаю о том, что ты мог бы стать отцом. Теперь ты предусмотрительный? Или просто везет?

– Просто везет, наверное, – пожал плечами Кирилл. – А вообще-то я над этим не задумывался. Замуж за меня многие хотели, а вот ребенка родить… Ты бы хотела от меня ребенка?

– На тебе свет клином сошелся? – насмешливо фыркнула Нина.

Но если бы Кирилл был повнимательнее, то заметил бы странный огонек, блеснувший в ее глазах. При всей фантастичности, приключение Кирилла, кажется, навело ее на какую-то очень практичную мысль.

– Как ты думаешь, она тебя действительно простила? – осведомилась Нина дня через три. – Гадостей делать не будет?

– Ну, я же не ясновидящий, – рассудительно заметил Кирилл. – Да и зачем ей делать мне гадости, а главное – какие? Роли в театре отобрать? Так у меня их там, считай, и нет. На телевидении кислород перекрыть? Слишком уж я мелкая сошка, чтобы ради меня высокие связи задействовать. Нет, не думаю.

– А если еще в гости покличет? Пойдешь?

– А чего ж не пойти? – искренне изумился Кирилл. – С какой такой радости я стану плевать в колодец, из которого можно напиться?

– Причем шампанского, – поддела Нина.

– Шампанского, – покладисто согласился Кирилл. – Так ведь на халяву, сама знаешь, и уксус сладкий. А все остальное там вполне на уровне, причем достаточно высоком. Впрочем, если мадам меня больше и не позовет никогда, я тоже не сильно огорчусь. У меня партнерша по новому сериалу вполне перспективная.

– В смысле койки? – опять поддела Нина.

– Именно. Чего бегать, если все под рукой? Поработали – приятно провели время. Закончили съемки – разбежались. Все по-честному.

– А если она тебя после съемок не отпустит?

– Да не родилось еще такой женщины, от которой я бы не смог увернуться! Не на того напали, ты же знаешь.

– Знаю, – вздохнула Нина. – Только знаю еще, что на каждого волка в лесу по ловушке. Я-то в свою уже угодила, мне проще.

– Но ведь и из нее выбралась, правда?

– Выбралась… чудом сохранив все четыре лапы. Так что ты поосторожнее со своими девчушками-то. У тебя ловушка еще впереди.

– Накаркаешь, – зевнул Кирилл, поднимаясь из-за стола. – Спасибо тебе, подруга, за приют, за ласку, пойду посплю, что ли. Притомился за последние дни.

– Поспи, – согласилась Нина. – Дело доброе. А с девчушками все-таки поосторожнее, ладно?

– Куда уж осторожнее, – засмеялся Кирилл.

Но слова Нины о той ловушке, которая еще впереди, прочно засели у него в памяти. И неделю спустя обихаживать свою партнершу по съемкам, которая, как оказалось, фамилии не носила, а звалась простенько и со вкусом – Аэлита – он взялся с большой оглядкой. Сначала выяснил, нет ли у девушки ярко выраженного стремления выйти замуж. Нет, Аэлита такого желания никогда и никому не высказывала. Зато тщеславия оказалась – непомерного, и почти в каждый разговор вставляла одну-две расплывчатые фразы о том, что сериал – это только начало ее звездного пути, и что кое-кто еще сильно удивится, когда она поднимется к самым вершинам.

Кирилл поддакивал, но про себя удивлялся такому самомнению. Кроме того, его забавляло, с какой настойчивостью актриса строила глазки всем, кто мог хоть как-то посодействовать ее карьере. На самого Кирилла она первоначально и внимания-то не обратила, чем, собственно и усилила интерес к собственной персоне. Но в один прекрасный день сама подошла к нему в перерыве между съемками и спросила без предисловий:

– Правда, что ты знаком с Миленой?

– Когда-то пересекались в компании, – осторожно ответил Кирилл.

– А теперь?

– А теперь у нас компании разные.

– Но ты с ней знаком?

– Знаком.

– А можешь попросить у нее, чтобы мне дали большую роль в каком-нибудь проекте?

Кирилл посмотрел на хорошенькую (но и только!) девицу ироническим взглядом и спросил:

– А почему я должен ее о чем-то для тебя просить?

– Ну, я же тебе нравлюсь, – хладнокровно заявила девица.

– Допустим.

– И ты хочешь со мной переспать.

Кирилла подобный поворот разговора начал забавлять не на шутку. Таких ситуаций в его жизни, пожалуй, еще не было.

– Детка, я думаю, этого хочет вся мужская часть труппы. И еще несколько десятков человек за ее пределами.

– Я согласна, если ты поговоришь с Миленой.

– А если она откажется тебе помогать?

Актриса пожала великолепными, смуглыми плечами, которые, согласно роли, были более чем обнажены.

– Ну, на нет и суда нет.

– То есть мне в таком случае ничего не обломится? – уточнил Кирилл.

Ровные темные брови изумленно взлетели над холодными серыми глазами:

– Разумеется. Ты – мне, я – тебе.

– Понятно. Нет, детка, сделка не состоится. У меня нет времени искать подходы к Милене и просить у нее об одолжении, чтобы добиться твоей благосклонности. Обойдусь.

– Ты даже не представляешь себе, от чего отказываешься.

– Почему же? Очень даже представляю. Но все это я могу получить в любом другом месте без всяких условий.

– Пожалеешь, – процедила сквозь зубы актриса.

И удалилась, оставив после себя запах дорогих духов и ощущение какой-то неловкости. Духи были явно дорогими, а неловкость Кирилл испытывал из-за того, что никогда еще не сталкивался с таким неприкрытым цинизмом. Хотя сам был далеко не ангелом. А он еще беспокоился о том, что эта холодная, расчетливая стерва захочет выйти за него замуж? Да на черта он ей сдался? Только в качестве одноразового любовника, да и то потому, что вроде бы знаком с Миленой. Тьфу, вот пакость-то!

– Не переживайте, – услышал он приятный женский голос. – Она всех пробует… «на вшивость».

Кирилл изумленно оглянулся: он полагал, что находится в гримерке один. Но оказалось, что в ней обретается еще кое-кто, а именно – девушка лет двадцати пяти, блондинка, причем прехорошенькая, но почему-то в голубом служебном халате. Халат, впрочем, ей шел – подчеркивал голубизну огромных глаз.

– Ты кто? – ошеломленно спросил Кирилл.

– Костюмерша, – удовлетворила его любопытство девушка.

– Почему я тебя раньше не видел?

– Потому, что на глаза не показывалась, – последовал резонный ответ. – И вообще нас мало кто замечает.

– Нас – это кого?

– Ну, гримеров, костюмеров, реквизиторов. Нас тут полным-полно, а как бы и нет вовсе. Хотя что бы вы без нас делали?

– Резонный вопрос, – развеселился Кирилл. – А имя у тебя есть?

– А зачем вам?

– Догадайся с трех раз.

– Меня зовут Лариса, – сообщила костюмерша, аккуратно развешивая на плечиках «деловой костюм» Кирилла и его кожаную куртку. – Завтра опять драться будете?

– В каком смысле?

– Ну, сцену драки будете доснимать?

– По-видимому. А тебе зачем?

– Затем, что не нужно куртку отчищать. А то она у вас в середине эпизода ни с того ни с сего чистенькой окажется.

– А тебе попадет?

– Если заметят. Обычно не замечают. А зрители потом смеются.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – пожала плечами Лариса. – С людьми общаюсь.

– А сегодня вечером с кем общаешься? – неожиданно для самого себя спросил Кирилл.

В принципе, он собирался именно сегодня вечером назначить первое свидание коллеге-актрисе. Но после разговора, который у них только что состоялся, желание встречаться вне съемочной площадки пропало. Но настрой на романтический вечер все-таки остался. И эта куколка-костюмерша подвернулась очень кстати: внешний вид у нее вполне подходящий, а все остальное…

Все остальное, если честно, Кириллу было, как когда-то говорили, «до фонаря и выше».

– Еще не знаю, – скромно потупила голубые очи Лариса.

– А если я тебя в кафе приглашу?

– Попробуйте.

– Пойдешь?

– Пойду. Только я сегодня на работу в джинсах пришла…

– Подумаешь! – фыркнул Кирилл. – Я тоже в джинсах. Мы же не в «Гранд-Отель» собираемся…

Если Лариса и была разочарована тем, что пригласили ее не в «Гранд-Отель», то ничем этого не показала. И первое свидание прошло без сучка, но с задоринкой, и закончилось вполне традиционно для Кирилла – в его постели. Лариса снимала квартиру пополам с приятельницей и к себе кавалера пригласить при всем желании не могла. Хотя… трудно сказать, было ли у нее такое желание, скорее ее куда больше привлекала перспектива оказаться в гостях у нового любовника.

Больше всего Кирилла поразило то удивительное равнодушие, с которым Лариса отнеслась к его двухкомнатной квартире. Как правило девушки, туда попадавшие, с утра пораньше начинали примерять на себя роль хозяйки этого гнездышка: готовили нехитрый завтрак, мыли посуду, сетовали на то, как все запущено. Кирилл же тихо стервенел и ждал, когда же наконец дорогая гостья уберется восвояси.

С Ларисой все оказалось иначе. Утром она только спросила, есть ли у него кофе: на работу надо приходить бодрой, а она никак не может проснуться. И беспорядок в квартире никак не прокомментировала. Быстренько, не дожидаясь, пока Кирилл к ней присоединится, выпила чашку посредственного растворимого кофе, стрельнула у хозяина сигаретку, а на прощание сказала:

– Увидимся в гримерке.

И испарилась. Что вызвало у Кирилла положительные эмоции, поскольку любовницей Лариса оказалась отменной, да к тому же – девушкой весьма и весьма сообразительной и тактичной: сочетание, встречающееся куда реже, чем принято думать. Особенно у красавиц.

Словом, никаких отклонений от привычного сценария в первую пару недель после этой ночи не было. Наоборот, было сплошное блаженство: в телестудии они притворялись, что едва знакомы друг с другом, а вечерами… Вечерами гуляли по Москве, сидели в тихих барах, целовались, приходили к Кириллу домой и… Лариса тут же превращалась в страстную тигрицу, чтобы утром, наспех проглотив чашку кофе, убежать на работу. Или домой – переодеться, выспаться, привести себя в порядок.

И ни намека на то, что девушке хотелось бы придать их отношениям какой-то иной статус. То есть все было прекрасно и изумительно, но месяца три спустя (рекордный, кстати, срок для Кирилла!) он проснулся со знакомым чувством пресыщенности. Пьеса сыграна, все реплики известны наперед и вообще пора, как он про себя выражался в таких случаях, «сменить пластинку».

Не тут-то было!

Лариса тоже не чужда была актерскому миру. Во всяком случае, три раза подряд пыталась поступить в театральное училище, и всякий раз ей тактично внушали, что длинные ноги и очи с поволокой ни в коем случае не компенсируют полного отсутствия дарования, и пусть она выбирает любую другую профессию – от космонавта до врача и обратно – и наверняка станет неплохим специалистом. Но актрисой, даже очень плохой, она не станет никогда.

Таким образом, Лариса оказалась вроде бы и при любимом искусстве – стала костюмершей на телевидении, и вроде бы человеком второго сорта. Единственное, что ее вдохновляло, это перспектива быть замеченной каким-нибудь режиссером, который – а чем черт не шутит? – даст ей главную роль и путевку в новую жизнь. Мало, что ли, актрис, которые и играть не умеют, и красотой не блещут? Да пруд пруди!

К тому же Лариса не верила, что у нее нет таланта. В быту она прекрасно умела перевоплощаться и из разъяренной мегеры мгновенно становилась белой и пушистой кошечкой – в зависимости от обстоятельств. А уж когда познакомилась с Кириллом и захотела стать его законной женой…

Да-да, именно это желание возникло у нее, как только она впервые переступила порог холостяцкого жилища. Окрутить этого молодого, симпатичного, беспечного холостяка, войти с его помощью в самый настоящий актерский мир, и, возможно, найти более подходящего для выстраивания карьеры спутника жизни. Предварительно разведясь и получив половину жилплощади.

Да, до нее из разных источников доходили слухи о том, что Кирилл не из тех, кто женится, а, наоборот, из тех, у кого перспектива пойти под венец вызывала просто физическое недомогание. Ну и что? Переломить такое отношение к браку не сложнее, чем любой другой каприз, главное, взяться покрепче и действовать по-умному.

А это Лариса, как она сама считала, было не сложнее, чем изображать африканские страсти или равнодушие к бытовым проблемам. Сломается мальчик, никуда не денется. В самом худшем варианте сойдет и гражданский брак – на какое-то время, а там видно будет. Главное зацепиться, да покрепче, чтобы стряхнуть не мог.

Какое-то время действительно продолжалась идиллия, но потом Кирилл обнаружил, что любовница отнюдь не торопится убежать домой или на работу после приятно проведенного времени, а, наоборот, практически все свое свободное время проводит либо с ним, либо у него. На подзеркальнике в ванной незаметно появились всевозможные флакончики и баночки, там же на крючочке, специально приделанном Ларисой, повис яркий купальный халат, а в прихожей «прописались» домашние туфельки.

Еще у Ларисы появилась чудная привычка: приходить без звонка и даже намека на предстоящее появление и вольготно располагаться на жилплощади любовника. Вот тут Кирилл встревожился: связь становилась постоянной, а это уже явно выходило за рамки привычных для него отношений. Более того, бесцеремонность Ларисы его напрягала и довольно сильно.

Логичнее всего в этой ситуации было бы деликатно указать Ларисе на дверь и забыть этот роман, как некий сон. Но трудность заключалась в том, что роман-то, как таковой, Кирилла вполне устраивал. Любовницы лучше Ларисы у него еще не было. И отказываться от такого удовольствия было жалко: еще несколько недель вполне можно было бы предаваться неземным наслаждениям. Но жениться?! Или хотя бы признать, что это – надолго? Ну, знаете ли…

– Угораздило же меня так вляпаться! – пожаловался он как-то Нине, в очередной раз спасаясь у нее от Ларисиного набега. – Послать подальше – не мое амплуа, я привык расставаться с женщинами по джентельментски, друзьями. А эта прицепилась, как репей к хвосту. И хотя о женитьбе не заговаривает, на это у нее ума хватает, но подтекст любого разговора именно такой, я же не полный идиот, все понимаю.

– А зачем ты ей дал ключи от своей квартиры? – поинтересовалась Нина.

Кирилл опешил.

– Никаких ключей я ей не давал. Не понимаю…

– Вот видишь. А говоришь, что понимаешь все. Девушка регулярно появляется в твое отсутствие и, между прочим, подходит к телефону, я проверила.

– Вот это номер, – тяжко призадумался Кирилл. – А я все гадаю, почему мне перестали девушки звонить. Да и приятели как-то звонками не балуют. Ты уверена, что у нее есть ключи?

Нина пожала плечами.

– Дружок, если я дома и слышу шум в нашем тамбуре, обязательно подхожу к глазку. Особенно зная, что тебя нет дома. Правда, в первый раз я думала, что это ты, хотела тебя о чем-то попросить, уж не помню о чем. Посмотрела в глазок и увидела, как твоя красавица очень сноровисто отпирает дверь.

– И что же теперь делать? – простонал Кирилл. – Попробовать выгнать? Или просто ключи отобрать? Хотел бы я, кстати, знать, как она их заполучила.

– Ну, тут-то все просто, – пожала плечами Нина. – Она ведь твоим гардеробом заведует, так?

– Так.

– А пока ты на съемочной площадке крутишься, у нее полно времени, чтобы вытащить ключи из твоего кармана, аккуратненько заказать копию, а оригинал вернуть на место.

– Вот поговорю я с ней сегодня, – пригрозил Кирилл. – Сейчас пойду к себе, растолкаю, если уже заснула, и устрою допрос с пристрастием.

– Флаг тебе в руки, барабан на шею, – с состраданием отозвалась Нина.

– Ага, и электричку навстречу, – хмыкнул Кирилл. – Ладно, пойду разбираться. Хотя терпеть этого не могу.

Но «разбора полетов» не получилось. Лариса действительно уже спала, просыпаться для беседы не пожелала, но потягивалась и жмурилась так соблазнительно, что Кирилл не устоял. А, не устояв, хотел уже только одного: уснуть рядом с обольстительной нахалкой. Что и сделал, подумав напоследок, что поговорить успеет и завтра.

«Завтра» поговорить тоже не получилось. Лариса торопилась, как она прощебетала, на работу, от любых более или менее серьезных вопросов виртуозно уклонялась, навела на себя красоту и упорхнула. Кирилл, конечно, несколько огорчился, но, с другой стороны, испытал что-то вроде облегчения: выяснять отношения он не любил, не умел и никогда не стремился. Если можно было этой процедуры избежать – избегал, поэтому философски пожал плечами, спокойно позавтракал и отправился на прослушивание, точнее, «просматривание». Ему опять предлагали роль без слов, только на этот раз не бандита, а охранника.

Решительный разговор все откладывался и откладывался, а Лариса вела себя все увереннее. Кирилл и не заметил, как веселая, покладистая девушка превратилась в капризную, не признающую никаких возражений особу. И когда-то такие приятные и романтические вечера постепенно превратились в полную противоположность: скандалы Лариса устраивала с таким же мастерством, с каким изображала из себя ласковую кошечку.

– Нинок, я больше не могу, – выпалил как-то Кирилл во время очередных «посиделок» с соседкой-подругой. – Она доводит меня своими придирками и какими-то глупыми претензиями до белого каления, а потом устраивает сцену страданий и рыданий, плавно перетекающую в бурное примирение. Мне надоело.

– Ну, и скажи ей об этом, – пожала плечами Нина.

Ей было жаль Кирилла, но и досадно одновременно. Неглупый вроде бы мужик угодил в примитивную западню, куда ежедневно попадают тысячи его братьев по несчастью. Скандальные женщины обладают какой-то магической привлекательностью и привязывают к себе мужчин куда прочнее, чем тихие и бесконфликтные. Хотя представители сильного пола с пеной у рта утверждают, что терпеть не могут склок и скандалов, они вновь и вновь с завидной регулярностью оказываются в их эпицентре. Загадка, разгадать которую еще никто не смог.

Сначала Лариса жаловалась на то, что Кирилл стыдится ее и поэтому не знакомит ни с кем из своих друзей. Кирилл, наконец, сдался, и на вечеринку, которую устроил его приятель по случаю своего дня рождения взял с собой Ларису. Вроде бы все прошло гладко, но по возвращению домой, Лариса рыдала часа два: оказывается, Кирилл заставил ее провести вечер в обществе пьяниц, сквернословов и девиц легкого поведения, которые к тому же открыто выражали ей свое пренебрежение.

– Ну что ты выдумываешь, – пытался успокоить ее Кирилл, – никто и не думал тебя обижать. Просто там такой стиль общения.

– А я не привыкла к такому стилю общения! И не хочу привыкать!

– Ты же сама хотела пойти вместе со мной…

– Я думала, что это приличный семейный дом. А это какой-то вертеп…

– Детка, моих женатых приятелей можно пересчитать по пальцам одной руки. Но если хочешь, можно как-нибудь пригласить к нам…

– Сюда? В этот свинарник? И какую роль я при этом буду исполнять, скажи на милость? Хозяйки дома? Не смеши меня!

– Чего ты, черт побери, от меня хочешь? – взорвался Кирилл.

– Чтобы ты обращался со мной, как с человеком, а не как с постельной принадлежностью.

– Хорошо, прекращаем постельные отношения, остаемся добрыми друзьями.

– Я так и знала! Ты наверняка сегодня уже присмотрел какую-нибудь шлюшку и теперь жаждешь от меня избавиться. То, что я тебя люблю, разумеется, не имеет никакого значения. Ты вышвыриваешь меня из дома, точно паршивую кошку, и приводишь сюда какую-нибудь сучку. А может быть, и не одну…

– Уймись, золотко, – устало попросил Кирилл. – Не хочешь ходить со мной – не надо, я ведь просто выполнил твое желание. Можешь общаться с теми, кто тебе приятен, а я буду…

– В свое удовольствие шляться по бабам, да? Я понимаю, что мешаю тебе приводить этих шлюх сюда, но откуда я знаю, где ты пропадаешь сутками напролет? Если бы мы были женаты…

– Стоп, – поднял руку Кирилл. – Эта тема не обсуждается, мы, кажется, по этому вопросу давно все решили.

– Ты мной брезгуешь? Ну, хорошо же…

Лариса метнулась в спальню, вытащила из шкафа дорожную сумку и стала лихорадочно запихивать в нее свои вещи. Кирилл испытал одновременно чувство огромного облегчения и некоторого замешательства: неужели она действительно уйдет? Вот так, на ночь глядя?

– Я ухожу, – прокомментировала свое поведение Лариса. – Ты еще на коленях будешь меня просить, чтобы я вернулась. Телефон знаешь.

Дверь хлопнула. Не верящий своему счастью Кирилл, побрел на кухню, в свою очередь хлопнул… стаканчик водки без закуски и повалился в постель, чтобы забыться, спокойным долгожданным сном.

Глава четвертая Та самая ловушка

В его работе был небольшой перерыв: съемки одного сериала уже закончились, другой еще не начинали. Значит, с Ларисой он не увидится, как минимум неделю. А за это время много чего может произойти. Тем более, она собрала вещи и ушла. Нет, жизнь, как говорилось в одном из рекламных роликов, где снимался Кирилл, все-таки хорошая штука. Как ни крути.

С таким же прекрасным настроением он проснулся на следующее утро. Правда, радости немного поубавилось, когда он обнаружил, что Лариса забрала далеко не все: в ванной было полно косметики и в шкафу остались кое-какие вещи. Ну, отдаст ей при случае, только и всего. Не дура же она непроходимая, в самом деле, чтобы цепляться за мужчину, к которому накопилось столько претензий.

Три дня спустя выяснилось, что Кирилл – большой оптимист. Когда он возвращался вечером домой, а возвращался, надо сказать, не один, а с новой знакомой девушкой, приятной во всех отношениях, то увидел в окнах своей квартиры свет. Означать это могло только одно, поэтому настроение у Кирилла резко испортилось. Но все-таки по характеру он был скорее оптимистом, нежели пессимистом и малодушно подумал: а вдруг да обойдется?

Не обошлось. Как только он переступил порог квартиры, из комнаты павой выплыла Лариса в полном параде и «боевой раскраске». Красива она была бесспорно, но от этой красоты хотелось спрятаться куда-нибудь в темный угол или, в крайнем случае, перекреститься и сказать: «Сгинь, нечистая сила». Уж очень красавица смахивала на сказочный персонаж. Злую фею, проще говоря.

– У нас гости? – елейным тоном поинтересовалась она.

– У меня – да, – с трудом сдерживаясь, ответил Кирилл. – А вот тебя я меньше всего ожидал увидеть.

– Это сюрприз, – весело объявила Лариса.

На девушку рядом с Кириллом она больше не смотрела. То есть вообще вела себя так, словно рядом никого, кроме любовника, и не было. По-видимому, определенный актерский талант у нее все же имелся, поскольку игнорирование соперницы выглядело совершенно естественным.

– Не люблю сюрпризы, – рявкнул Кирилл. – Собирайся и уходи, у нас с тобой все давно кончено.

– Да? – беззаботно осведомилась Лариса. – И насколько давно?

– У тебя память отшибло?

– С памятью у меня все в порядке.

– Тогда какого черта ты тут ошиваешься?

– Соскучилась.

– Твои проблемы.

– Не скажи, котик…

Елейный голос Ларисы незаметно для Кирилла превратился в негромкое, но достаточно выразительное рычание. Достаточно выразительное, чтобы пришедшая с хозяином квартиры девушка занервничала.

– Я, пожалуй, пойду, – тихо шепнула она.

– Гуляй, милочка, – царственно кивнула ей Лариса. – Только впредь держись подальше от моего жениха, понятно?

– Жениха?!!!

Это слово одновременно – и с одинаковым ужасом выдохнули и девушка, и сам Кирилл. Только последующие действия у них были разные: девушка метнулась на лестницу и чуть ли не кубарем скатилась по ней вниз, а Кирилл застыл на месте соляным столпом, не в силах двинуться.

– Так и будешь в прихожей стоять? – насмешливо осведомилась Лариса. – Или все-таки зайдешь? Пиццу уже доставили, я вина купила. Хотя ты на самом деле не ужина заслуживаешь, а пары хороших оплеух.

От такого нахальства Кирилл мгновенно вышел из ступора и крепко схватил Ларису за запястья.

– Ты что? – взвизгнула она. – Больно же, синяки останутся!

– Сейчас еще не так будет больно, – зловеще пообещал Кирилл. – Верни ключи немедленно. И убирайся отсюда.

– Отпусти меня!

– Да кто тебя держит? – усмехнулся Кирилл, разжимая руки. – Собирай оставшиеся манатки и чтобы я тебя больше не видел. Это же надо придумать – жених! Когда я обещал на тебе жениться, цветик мой безмозглый?

– Когда кольцо подарил, – совершенно безмятежно сообщила ему Лариса.

Как только она оказалась свободной, к ней тут же вернулся прежний апломб. Зато Кирилл в очередной раз онемел. Кольцо Ларисе он подарил на именины. Не из дорогих, так, серебро с камушком. Но уж точно не вкладывал в этот подарок никакого смысла. Теперь же выяснилось, что подарок был ошибкой, возможно даже роковой, коль скоро Лариса расценила его как знак обручения.

– Я не только тебе одной дарил, – попытался вывернуться Кирилл. – Кольца я дарил многим девушкам, что ж мне теперь – на всех жениться?

– Конечно нет, милый, – успокоила его Лариса. – Только на мне.

– Перебьешься, – вздохнул Кирилл. – Пешком постоишь.

– Хамство – признак бессилия, – проинформировала его Лариса, настроение которой явно улучшилось. – Перестань скандалить и пойдем ужинать. Я, например, есть хочу.

– А я хочу покоя, – уже вяло отозвался Кирилл, проходя на кухню. – Понимаешь, просто покоя.

– Понимаю, милый, – промурлыкала Лариса. – Давай поедим, выпьем по бокальчику – и баиньки. Завтра с утра у тебя будет совсем другое настроение, обещаю.

– То есть завтра ты уйдешь? – ухватился Кирилл за соломинку надежды.

– Обязательно! – весело подтвердила Лариса. – На работу.

– Я не это имел в виду…

– Милый, спорить с голодным мужчиной бессмысленно, ты сам мне это сто раз говорил. Смотри, твоя любимая пицца, твое любимое вино…

– Милая, путь к моему сердцу идет не через желудок, учти, – сказал Кирилл, понимая, что эта партия им проиграна.

Сил не было дальше выяснять отношения, да и смысла, если честно, тоже. Нужно было бы просто вышвырнуть эту нахалку за дверь, предварительно отвесив пару затрещин, но на это Кирилл уж точно не был способен. Оставалось смириться с ситуацией, как бы заключить временное перемирие, а там…

А там видно будет. Утро вечера мудренее.

Пицца действительно оказалась очень вкусной, вино – как раз таким, какое он любил, ну а продолжение вечера в постели – вообще экстра-класса. Лариса явно старалась превзойти себя и, если честно, ей это удалось. Во всяком случае, засыпая, Кирилл краем сознания снова отметил, что любовница у него отменная, а все остальное…

Додумать он не успел, потому что провалился в сон без сновидений. А когда проснулся, Ларисы в квартире уже не было. Три дня она даже не звонила, но как только Кирилл расслабился и завел легкий флирт с забредшей на съемочную площадку молоденькой журналисткой, выросла, как из-под земли и нежнейшим тоном напомнила, что вечером они договорились сходить в кино, а потом – «как обычно, милый…»

Вот тут Кирилл в очередной раз вспомнил предупреждение Нины о том, что на каждого волка существует по персональной ловушке и призадумался. Похоже, он в свою как раз и угодил, и как теперь из нее выбираться – задача со многими неизвестными.

Ни в какое кино он, конечно, с Ларисой не пошел, а позвонил Нине и пригласил ее в кафе. Для разнообразия, во-первых, и чтобы домой прийти попозже, во-вторых. Если уж ему суждено снова обнаружить в своей квартире Ларису, то пусть это будет как можно позже, и – лучше всего – сразу в постели. Там ее присутствие, по крайней мере, имело оттенок осмысленности, и там они не скандалили.

Во всяком случае, до сих пор.

Нина слегка удивилась, но приглашение в кафе приняла. Интуиция у нее была отменной, она с первого взгляда поняла, что ее сосед и приятель нуждается в срочной психологической помощи.

– Ключи у девушки отобрал? – осведомилась она, уже сидя за столиком в кафе.

Кирилл покачал головой.

– Почему?

– Она не отдает, а применять силу… Как-то мне это не нравится.

– Тогда смени замок.

– Будет в дверь ломиться, звонить, и так далее… Я уже думал над этим и понял, что бесполезно. Она меня по всякому достанет, хотя ей тысячу раз уже было говорено, что она мне надоела и что я хочу расстаться по-доброму.

– Может, она тебя любит? – предположила Нина.

– Она себя любит, – мрачно буркнул Кирилл. – До самозабвения и взаимно.

– Даже не знаю, как тебе помочь… Ну, хочешь, я попробую с ней поговорить?

– Да не станет она с тобой разговаривать.

– Тогда… Тогда скажи, что ты уже женат, – посоветовала Нина. – Или должен жениться, но не на ней. И что будущая жена у тебя жутко ревнивая и вообще – без тормозов. Отцепится!

– Держи карман! – хмыкнул Кирилл. – Потребует свидетельство о браке, очной ставки с моей женой или невестой, а в результате закатит очередную сцену с бурным примирением в постели. Уф, от одной мысли об этом устал…

– Давай я сыграю роль ревнивой жены, – с состраданием предложила Нина. – До брачного свидетельства, надеюсь, дело не дойдет, не идиотка же она, в самом деле.

Кирилл оценивающе посмотрел на подругу. Рост, фигура, волосы – все на месте, а чего-то не хватает. Броскости? Или просто косметики? Пучок на затылке, большие очки – типичная «училка». Но отличный товарищ, этого у нее не отнимешь. И выслушает, и посоветует, и поддержит. Ассистент режиссера на телевидении, этих ассистентов там – пруд пруди, а Нина нарасхват. Никогда ни о чем не забывает, ни во что, помимо своих обязанностей, не лезет, на мужчин на работе внимания не обращает. Клад, а не сотрудник.

Но вот сыграть ревнивую жену… Да какая из Нины актриса, на самом деле? Не ее это амплуа.

– У тебя не получится, – обреченно сказал он. – Не твое это. Ларка тебя просто задавит. Только… если действительно свидетельство о браке…? Может, выручишь? Это ведь понарошку, ты же понимаешь. А тебе я доверяю на все сто процентов.

Нина помолчала, потом сказала:

– Спасибо за доверие, чего не сделаешь ради друга. Ладно, давай понарошку. Если надумаешь жениться взаправду, я тебе развод дам в шесть секунд, честное слово.

Кирилл в ужасе замахал на нее рунами:

– Я? Взаправду? Да лучше жабу в рот! Не мое это амплуа.

– Значит, договорились, – подвела черту Нина. – С тебя коробка конфет. А лучше – шашлык. Настоящий. И если свобода понадобится мне, я ее получу тоже по первому требованию. Договорились?

– Нинок, – торжественно заявил Кирилл, – ты мне не только лучший друг, но еще и товарищ, и брат. Настоящий шашлык можешь получить хоть сейчас, я знаю тут рядом одно место. И после регистрации – само собой, хоть десять.

– Ладно, завтра подадим заявление. Постарайся уйти так, чтобы Лариса тебя не хватилась.

– А у меня завтра спектакль, – радостно заявил Кирилл, которому при его легком характере казалось, что все проблемы уже решены. – Ты когда сможешь?

Нина подумала, достала мобильный телефон, покопалась в нем, еще подумала и, наконец, сказала:

– У меня «окно» между четырьмя и пятью часами. Если не будет очереди, все успеем.

– Очереди? – изумился Кирилл, в жизни не переступавший порог ЗАГСа даже в качестве свидетеля. – Очереди на регистрацию?

– Глупенький, – беззлобно усмехнулась Нина, – это ты у нас от брака, как от чумы, бегаешь, а нормальные люди в жизни по три-четыре раза в него вступают. Это в среднем. Некоторые исхитряются раз десять…

– Шутишь? – не поверил Кирилл.

– Серьезна, как никогда. Погоди, увидишь, что это не больно, войдешь во вкус…

– Типун тебе на язык!

– Спасибо, ты очень заботливый и нежный жених.

Кирилл не выдержал и расхохотался.

– И можно узнать, что тебя так обрадовало? – поинтересовалась Нина, закуривая сигарету.

– Наверное, то, что меня обозвали женихом.

– Вот именно, что обозвали, – с некоторой грустью улыбнулась Нина. – Удивительный ты человек, Кирка, никак не повзрослеешь. А пора бы уже, между прочим, на ролях «мальчиков для битья» ты еще лет пять пробегаешь, а потом?

– А потом, наверное, буду изображать «дедушек для битья», – с нарочитой серьезностью предположил Кирилл. – Нинок, ты же лучше других знаешь, что я – человек без амбиций. Гамлета мне никогда не сыграть…

– Я не об этом.

– А о чем?

– О том, что любую работу нужно делать добросовестно и думать о перспективах. Ты, конечно, не Качалов и не Смоктуновский, но вполне можешь играть полноценные роли со словами и даже со значением. Актер-то ты хороший…

– Это кто тебе сказал? – поразился Кирилл.

– Сама вижу. Просто ты не умеешь локтями пихаться и прогибаться перед нужными людьми. Если бы ты тогда Милене хоть намекнул, что хочешь приличную роль…

– Я не альфонс! – оскорбился Кирилл.

– Именно это я и хочу сказать. Но нужно быть немного… понахальнее, что ли.

– Это ты о моей карьере как будущая жена заботишься? – иронично прищурился Кирилл.

– В самую точку. Мне, может быть, хочется числиться супругой знаменитого актера. И родить от него пятерых детей. Такая вот мечта у меня всю жизнь…

– Дурочку-то не валяй, – посоветовал Кирилл. – Вокруг тебя мужиков предостаточно вьется, давно могла свою мечту реализовать.

– Выходит, не могла, – просто ответила Нина. – Абы за кого замуж не пойдешь, а уж детей рожать нужно и вовсе от хорошо проверенных во всех смыслах… товарищей. Ладно, пошли, что ли, по домам потихонечку, завтра у нас день сложный может получиться. Ты хотя бы выспаться можешь, даже если не один ночуешь, а мне к девяти утра уже нужно на студии быть.

Дома Кирилл обнаружил Ларису, полностью готовую к скандалу. Но проводить вечер таким образом ему хотелось меньше всего, так что он, не вдаваясь в излишние объяснения, водворил девушку на место, то есть в постель. И спустя какое-то время заснул с совершенно чистой совестью и, главное, с неиспорченным настроением, чтобы проснуться в полной боевой готовности к непростому дню – ДНЮ ПЕРВОГО ПОХОДА В ЗАГС.

А день действительно оказался, мягко говоря, неординарным. Очередь в ЗАГСе была, но вполне терпимая. Зато в комнате, где заполняли документы, их ожидал сюрприз: работала там бывшая одноклассница Нины, которая, к тому же, узнала и Кирилла – как выяснилось, своего любимого мужчину на телеэкране. Дальше все было просто и быстро: через полчаса Нина и Кирилл уже были вполне официальными супругами, что подтверждали штампы в их паспортах и настоящее свидетельство о браке.

– Ну вот и все, – сказала Нина, когда они вышли на улицу, – а ты, глупенький, боялся. Шашлыки не зажми, а то я тебя знаю…

– Нинок, да завтра же…

– Завтра не получится, – с некоторым сожалением сообщила Нина. – Завтра у меня вообще сумасшедший день. Может, к концу недели…?

– Договоримся, – обнадежил ее Кирилл, который еще не вполне оправился от головокружительной легкости перехода к статусу женатого человека. – За мной не пропадет, ты же знаешь. Теперь главное – от Лариски отвязаться.

– Ну, в любовницах-то ты ее вполне можешь оставить.

– Я-то могу, да она, боюсь, не останется. Ладно, теперь это проблема решаемая, спасибо тебе, Нинок. Увидимся!

– Куда же мы денемся, – пробормотала Нина себе под нос. – И увидимся тоже…

– Что ты сказала?

– Что ты обещал меня к телецентру подбросить.

– Раз обещал, значит, подброшу, – рассмеялся уже совершенно спокойный Кирилл. – Тем более, это как бы моя обязанность теперь. Муж подвозит жену на работу – нормальный ход…

Нина бросила на него подозрительный взгляд, но благоразумно промолчала. Похоже, Кирилл постепенно начал менять амплуа, даже не догадываясь об этом. Что ж, спасибо Милене: без нее Нина никогда бы не узнала, что ее драгоценный приятель способен иметь детей. А это кардинально меняло все. Ребенка она действительно хотела, но страшно было попасть на такой генетический набор, с которым потом разбираться и разбираться. А тут… Идеальный вариант!

– А замки в квартире все-таки советую сменить, – сказала Нина, уже сидя в машине. – И запасную пару мне отдать, как всегда.

– Не как всегда, – поправил ее Кирилл, настроение которого улучшалось с каждой минутой, – а как законной жене. Что положено, Нинок, то положено. Имеешь полное право.

– Уборку, что ли, у тебя сделать? – лукаво предложила Нина. – А то никто не поверит, что ты женился.

– Гениально! Сама только уродоваться не вздумай.

– А ты что, умеешь полы мыть?

– Нет, но это не обязательно. Объявлений об уборке во всех бесплатных газетах – пруд пруди. Вызову кого-нибудь, начистят хату до блеска.

– Хорошая мысль. А мне нужно тебе какие-нибудь баночки-флакончики в ванну поставить. И зубную щетку.

– Это зачем? – слегка испугался Кирилл.

– Ты мозгами-то догоняй, – посоветовала ему Нина. – Играем спектакль, значит, декорации нужны соответствующие. Эх ты, а еще актер!

– Нинок, это женщины все – актрисы от рождения. А мы, мужики – так, погулять вышли. А уж в жизни играть…

– Да ладно прибедняться-то! Почти все режиссеры – мужики, теток среди них по пальцам пересчитать можно. Хотя лично я ничего сложного в этой профессии не вижу.

– Хочешь стать режиссером? – изумился Кирилл.

– Может, и хочу, – уклончиво ответила Нина. – Там видно будет. Все, Кирка, мы приехали, спасибо.

– Да не за что… Черт, совсем забыл! У тебя какой размер?

– Чего именно? – спросила Нина.

– Кольца, естественно! Раз замуж вышла, значит, должна кольцо носить.

– Кому я должна, всем прощаю, – моментально отреагировала своей дежурной фразой Нина. – Ладно, я подумаю, может, ты и прав. Если у женщины на пальце обручальное кольцо, число поклонников автоматически удваивается. Аксиома. Семнадцатый.

– Поклонник? – не понял Кирилл.

– Размер кольца, глупенький, – рассмеялась Нина. – А поклонников я, как тебе известно, не считаю.

– Это правильно. Ну, пока, любимая. Я поехал покупать кольцо.

– Почему только одно? А себе?

– С ума сошла? Я кольцо носить не буду. Если у мужчины на пальце обручальное кольцо, число поклонниц автоматически сокращается до исчезающе малой величины. Тоже, между прочим, аксиома.

Забыв на какое-то время свою обычную расхлябанность, Кирилл честно выполнил все, что задумал. Купил Нине не слишком дорогое, но симпатичное обручальное колечко, свозил ее на шашлыки в одно из своих любимых заведений, где это блюдо готовили просто потрясающе. И действительно вызвал уборщицу, которая оказалась немолодой, молчаливой женщиной, способной «вылизать» порядком запущенную квартиру до рождественского блеска. Теперь Кирилл ходил босиком и наслаждался жизнью.

Замки он тоже сменил, хотя Лариса «держала паузу»: не приходила и не звонила. После того вечера, когда Кирилл так удачно уклонился от очередного выяснения отношений, она, по-видимому, разрабатывала новую стратегию «окольцовывания» строптивого любовника. Опоздала, милая, дичь из-под прицела ушла и в твои хитроумные ловушки не попалась. Все-таки Нина придумала гениальный ход – вот что значит настоящий друг. Себя, можно сказать, не пожалела.

Интереснее всего было то, что Кириллу совершенно не хотелось заводить новых романов – хотя бы и скоротечных. Чем это объяснить, он не знал, да, собственно говоря, не особенно и напрягался в поисках объяснений. Не хочется и не хочется. Организм лучше знает, что ему нужно на самом деле. Небольшой «технический перерыв» не помешает.

Но еще более интересным было то, что вопросы карьеры, о которых Кирилл и не задумывался, тоже начали как-то сами собой решаться. Нет, Гамлета ему сыграть по-прежнему не предлагали, но в новом спектакле при распределении ролей вдруг оказалось, что он идеально подходит на роль друга главного героя. А это не просто слова, это – персонаж с характером, поступками и прочим. Характер, правда, так себе, и поступки оставляют желать лучшего, но все же…

А на телевидении дела обстояли и того лучше: одно за другим поступили два предложения сняться в рекламных роликах. Работа пустяковая, а платили за нее шикарно. Когда Кирилл прикинул, сколько получит на руки и сколько останется за вычетом некоторых долгов, он даже присвистнул: можно будет несколько месяцев жить, ни в чем себе не отказывая. Или устроить недельные каникулы и смотаться куда-нибудь к морю. Одному. В случае чего, подружку можно и на месте обрести, в любом отеле Турции или Египта одиноких хорошеньких «русскоговорящих туристок» – пруд пруди. Сплошное удовольствие и никаких обязательств.

Этими радужными планами он поделился с Ниной во время традиционного – уже! – совместного «вечернего коктейля». И это новшество Кириллу нравилось до чрезвычайности: он покупал какое-нибудь легкое вино, Нина приносила что-нибудь вкусненькое, и они вечер напролет трепались обо всем на свете, периодически отрываясь на звонки своих мобильников, чтобы вежливенько так отменить предлагаемое свидание.

– А ты не заигралась в верную жену, Нинок? – со смехом осведомился Кирилл, когда Нина дала от ворот поворот очередному поклоннику. – Учти: я не ревнивый.

– Учту, – кивнула она с совершенно непроницаемым лицом. – Но ты, Кирюша, тоже стал очень примерным домоседом. Давненько я у тебя новеньких девушек не видела. Стареньких, впрочем, тоже…

– Не язви, – миролюбиво попросил Кирилл. – Не хочется мне сейчас ни новеньких, ни стареньких. Могу я для разнообразия пожить аскетической жизнью?

– Можешь, – великодушно разрешила Нина. – Все можешь, и это в том числе. Свободный человек в свободной стране…

– Какой же я свободный, когда, наоборот, женатый? – удивился Кирилл.

– А тебя так тяготят брачные узы? – прищурилась Нина. – Так можно развестись, не проблема, сам знаешь. За один день управимся.

– Не хочу я разводиться, – насупился Кирилл. – Придумала тоже: разводиться. У нас еще медовый месяц не закончился, какие разводы? Или у тебя что-то серьезное наклюнулось? Так поделись, подруга, не томи.

– Может, и наклюнулось, – с загадочным видом обронила Нина. – Не хочу говорить раньше времени, боюсь сглазить.

– Не хочешь – не говори, – пожал плечами Кирилл. – У нас демократия, а не «Домострой» какой-нибудь.

– Это верно, – согласилась Нина. – Только я тебя попрошу пока с отпуском не торопиться, ладно?

– Ладно. Я еще, между прочим, ни в одном предложенном ролике не снялся и даже аванса нигде не получил. Это я так… мечтаю вслух о несбыточном.

– Мечтай. Это не вредно. Тем более, никто не мешает.

– Это пока. Что-то подозрительно мне это затишье на фронтах. Лариску я пару раз на студии видел, она мне только кивнула. По-моему, это не к добру. Скоро появится.

– Я тоже так считаю, – согласилась Нина. – Вот ты ее о женитьбе и проинформируй.

– А она спросит: где жена?

– А ты скажи: в командировке.

– Не поверит.

– Тебе не все равно? Свидетельство-то о браке при тебе и штамп в паспорте стоит.

– Тоже верно. Ладно, поживем – увидим…

Лариса объявилась через три дня после этого разговора. В этот вечер Кирилл сидел дома один и услышал как кто-то пытается открыть дверь снаружи. Потом раздался требовательный звонок. Кирилл вздохнул, на всякий случай перекрестился и, не спеша, отправился открывать.

– Зачем ты сменил замок? – с порога пошла в атаку Лариса.

– Затем, – лаконично ответил Кирилл.

– Дай мне ключи.

– Обойдешься. Я же не прячусь: ты позвонила – я открыл.

– А если я захочу прийти, когда тебя не будет?

– Хороший вопрос. Подождешь на лестнице или зайдешь в другой раз. И вообще в приличном обществе принято о визитах договариваться.

– Может быть, ты меня впустишь в квартиру? – поинтересовалась Лариса, резко меняя тему. – Или так и будем… в прихожей?

– Смотря что, – резонно ответил Кирилл.

Но тут же, заметив в глазах любовницы знакомый опасный огонек, на ходу перестроился.

– Проходи, конечно. Тем более что нам надо поговорить.

– О чем?

– О нас с тобой.

– Интересная тема, – тут же смягчилась Лариса. – Я кстати вино прихватила. Есть чем закусывать?

– Естественно, – машинально отозвался Кирилл и осекся.

Но было уже поздно, Лариса снова насторожилась, поскольку наличие у Кирилла в доме еды было, мягко говоря, не очень естественно. Скорее наоборот.

– Откуда? – поинтересовалась она.

– Соседка угостила, – равнодушно отозвался Кирилл. – У нее гости, что ли, были, не все съели…

– А-а-а… Ну, хорошо. Тогда посидим, поокаем.

Вино оказалось так себе, Лариса в этих вещах разбиралась плохо, но Кириллу было все равно. Его больше волновал предстоящий разговор, чем качество напитка.

– Детка, – объявил он после второго бокала, когда решил, что Лариса уже достаточно расслабилась, – вынужден тебя огорчить. Я… женюсь. Так уж получилось. Это не значит, что я тебя бросаю…

– А что же это еще значит, позволь узнать? – с пугающим спокойствием спросила Лариса. – Тебя окрутила какая-та сучка, мне ты благородно предлагаешь сохранить место любовницы, а я должна визжать от восторга? И потом, милый мой, ты просто врешь. Ни на ком ты не женишься, просто пытаешься сделать из меня дуру.

– Во-первых, я никогда не пытаюсь сделать невозможное, – обиделся Кирилл, – А, во-вторых, я действительно женюсь. Так надо. Точнее, я должен жениться, как честный человек.

Эта мысль пришла ему в голову внезапно, но понравилась до чрезвычайности. Действительно, что может быть естественнее, чем жениться на женщине, которая ждет от тебя ребенка?

– Ах вот как! Только попробуй. Я приду на твою свадьбу и устрою такой скандал – закачаешься. Так что пусть твоя… невеста готовит бронежилет и каску, иначе ее туалет пострадает. И предполагаемый приплод – тоже.

– Между прочим, я тебя на свадьбу не приглашаю.

– А я, милый, – бросила через плечо Лариса, направляясь к двери, – как судьба. Являюсь без зова. Так что жди и надейся.

Она метнулась в прихожую и со всего размаху шарахнула дверью так, что штукатурка посыпалась.

«Поговорили, – устало подумал Кирилл, в глубине души надеясь, что самое страшное теперь уже все-таки позади. – Действительно, что ли, ребенка… Жаль, Нина не согласится. Это уже чересчур, даже для ближайшей подруги».

Глава пятая Смена амплуа

Лариса могла сколько угодно мечтать о роскошном скандале на свадебном пиру – скандала не могло быть по определению. Пира, впрочем, тоже, коль скоро и свадьбы-то не было.

Нина только посмеялась, когда Кирилл рассказал ей о последней встрече с Ларисой. Посмеялась, но предупредила:

– Кирка, это еще не конец. Напрасно ты не сказал ей, что уже женат. Признайся: струсил?

– Струсил, – признался Кирилл. – Я, Нинок, вообще скандалов боюсь, а уж Лариска такой бы закатила – мама моя дорогая…

– Теперь придется его вытерпеть. Она подождет какое-то время, наведет справки, а потом явится выяснять отношения. О том, что мы с тобой зарегистрировались, никто не знает. Между прочим, даже на телевидении мое обручальное кольцо с тобой не связали…

– А с кем связали? – живо заинтересовался Кирилл.

Слишком даже живо, так что Нина в некотором недоумении приподняла брови.

– Интересно же, – пояснил свою позицию Кирилл.

– Понятно. С кем только не связывали…

– А ты?

– А что – я? Молчу и загадочно улыбаюсь. Но вообще-то меня не сильно достают, уже привыкли, что я не люблю разговоров о личной жизни и никого в нее не пускаю.

– Удобная позиция, – признал Кирилл.

– Кто мешает тебе занять такую же?

– Ну, ты же романов на площадке не заводишь…

– Верно. Я их вообще в стенах телецентра не завожу Мир и без того до безобразия тесен.

– Я сказал Лариске, что должен жениться, потому что моя девушка ждет ребенка.

Брови Нины изумленно взметнулись вверх.

– Милый мой, это уже не фиктивный брак. Можно, конечно, подумать, но…

– Но не с тобой? – неожиданно для себя огорчился Кирилл.

– Ладно, это все ерунда, – резко сменила тему Нина. – Сейчас работы чуть поменьше, вечерами я обычно дома. Если твоя красотка заявится выяснять отношения – позвони. Что-нибудь придумаем.

Все произошло именно так, как предсказывала Нина. Лариса выдерживала характер и ждала свадьбы. Не дождалась. Опрос общих друзей и знакомых показал, что никто ни о каком браке Кирилла слыхом не слыхивал и даже не представляет себе такого поворота событий.

Лариса не поленилась зайти в районный ЗАГС, чтобы узнать, на какой день назначена регистрация Кирилла. Там только недоуменно пожали плечами: такой фамилии в списке ожидающих бракосочетания не значилось. Визит во Дворец бракосочетания закончился с тем же результатом – нулевым. Хотя и стоил Ларисе в материальном отношении значительно дороже, чем посещение ЗАГСа.

И тогда, резонно рассудив, что возлюбленный просто взял ее «на пушку», Лариса как ни в чем не бывало явилась к нему домой. Естественно, без звонка и без приглашения, сразу после окончания рабочего дня.

Кирилла она застала дома, причем снова одного. В первый раз это могло быть случайностью, но второй раз подряд… Сидеть в одиночестве – это было на него не похоже и поэтому настораживало. Более того, он читал. И не журнал или газету – это с ним еще могло случиться, хоть и редко, а какую-то переплетенную машинописную дребедень. Лариса так удивилась, что даже забыла заранее заготовленный текст и намеченную линию поведения. Понесла отсебятину и сразу проиграла несколько очков: импровизировать Кирилл всегда умел лучше, чем она.

– Ты что делаешь? Ты один? Рад меня видеть? – выпалила Лариса.

– Читаю. Пока один. Даже и не знаю, – по пунктам удовлетворил ее любопытство Кирилл. – Выпьешь чего-нибудь? Только без меня – мне еще работать сегодня.

Лариса на какое-то время потеряла дар речи. Всем было известно, что если Кирилл не пропустит пару рюмочек, он и работать-то не сможет. А уж сидеть дома и не выпить хотя бы баночку пива… Ситуация окончательно вышла из-под ее контроля и дальше события понеслись незапланированным маршрутом.

– Ты болен? – только и нашла она, что спросить.

– Здоров, как никогда. Просто завтра мне надо дать согласие сниматься в одном фильме. Или отказаться. Так что читаю сценарий, думаю…

– Стрелять из пистолета или ограничиться кулаками? – съязвила Лариса.

Амплуа Кирилла ей было отлично известно. Но она не знала, что заботливая, хотя и фиктивная, жена Нина добилась для Кирилла приглашения попробоваться в качестве второстепенного, но положительного героя в одном из новых отечественных телесериалов. Роль со словами! И если у Кирилла получится, то с его внешностью и неотразимыми манерами он, безусловно, сменит амплуа. А там и признание придет, и деньги, и новые роли…

Посему язвительность Ларисы оказалась очень некстати. Как и все мужчины, Кирилл плохо переносил насмешки над собственной персоной. А уж над творчеством – тем более. За несколько прошедших недель Нина успела приучить его к совсем иной манере разговора. Поддеть по-дружески – это всегда пожалуйста. Но издеваться…

Очень светским тоном, от которого могла замерзнуть даже минералка в стакане, Кирилл сказал:

– Извини, мне некогда обсуждать с тобой свои творческие планы. И вообще тебе лучше уйти. Скоро придет моя жена.

Во всяком случае, Кирилл очень на это надеялся. Еще и потому, что Лариса Нину в лицо не знала, а соседку своего любовника явно представляла себе очень пожилой дамой, точнее, просто бабушкой. Так что если повезет…

– Интересно, где ты ее возьмешь? Позвонишь какой-нибудь девочке по вызову? – агрессивно осведомилась Лариса.

Девушку откровенно заносило, но сделать с собой она уже ничего не могла.

– Я тебя не вызывал – сама пришла, – мгновенно отреагировал Кирилл.

Грубо, конечно, но, что называется, сама напросилась. И он еще раздумывал о том, чтобы поддерживать с этой гадюкой интимно-лирические отношения! Да проще пойти в зоопарк и поухаживать за коброй. Эффект примерно тот же, зато дешевле и быстрее. А от этой вообще неизвестно чего можно ожидать. Истеричка полоумная!

– Сама пришла – сама и уйду, – не обманула его ожиданий Лариса. – Очень хочется посмотреть на твою так называемую жену… если она существует, конечно.

– По-моему, не стоит.

– А по-моему, стоит.

Ситуация принимала тупиковый характер. Упрямство Ларисы Кириллу было известно. Ей же в свою очередь было ведомо, что определенной границы в отношениях с женщинами Кирилл не переступит никогда. То есть выдворение за шиворот или коленом под зад ей не грозит. А все остальное можно пережить. Пусть позлится, понервничает – заслужил. Небольшой скандальчик или даже большой скандал тоже не помешает – для остроты, так сказать, ощущений. А когда поймет, что деваться все равно некуда, наступит сладкое примирение. А там видно будет.

– Пойду приведу себя в порядок, – сказала она уже более миролюбиво. – Потом выпьем шампанского, я принесла, и спокойно поговорим. Надеюсь, в ванную мне войти можно? Тебя жена за это не убьет?

– Меня – нет, – несколько двусмысленно отозвался Кирилл.

Но Лариса двусмысленности заметить не пожелала и гордо удалилась в санитарные удобства. А Кирилл быстро снял телефонную трубку и набрал номер…

Через пятнадцать минут Лариса вернулась в сногсшибательном полупрозрачном пеньюаре и в туфельках на высоком каблучке. Все – призыв и обаяние, мечта мужчины. Хотя наличие в ванной другой женской косметики и второго купального халата ее неприятно поразило, в женитьбу Кирилла она верить решительно отказывалась. И столь же твердо верила в собственную неотразимость и сексапильность. Но, к ее немалому изумлению, Кирилл даже головы не поднял от рукописи.

– Нравится? – кокетливо спросила Лариса.

– Что? – встрепенулся Кирилл и бросил на нее мимолетный взгляд. – Ах да, очень мило. Я бы даже сказал – прелестно.

И снова погрузился в чтение. Пока растерянная Лариса обдумывала следующий ход, раздался звук ключа, поворачивающегося в замке, а затем женский голос из коридора:

– Кирюша, ты дома? Я пришла.

Кирилл, с точки зрения Ларисы, повел себя странно. Он не засуетился, не сделал ни малейшей попытки укрыть свою гостью хотя бы за оконную штору, даже не попросил ее – традиционным жестом – сохранять молчание. Встал и пошел в коридор. Оттуда донесся звук поцелуя и совершенно спокойный разговор:

– Хорошо, что пришла пораньше. Я уже закончил читать сценарий, сейчас мы поужинаем и все обсудим. Да, у нас гостья. Ее зовут Лариса, помнишь, я тебе рассказывал.

– Разумеется, помню. Значит, поужинаем втроем. Как кстати я купила побольше продуктов. Ты же не предупредил…

– Да я и сам не знал.

От удивления Лариса даже шевельнуться не могла. Так и стояла посреди комнаты в эффектно-соблазнительной позе, когда на пороге появилась молодая, модно одетая женщина с приветливой улыбкой.

– Вы, значит, Лариса. А я – Нина, жена Кирилла. Вы нас извините, но мы сейчас займемся ужином – всегда делаем это вместе. А вы посидите, почитайте книжку, посмотрите телевизор. Или присоединяйтесь к нам, поболтаем на кухне.

– Я… э-э… мне… – чуть ли не впервые в жизни Лариса не нашла, что сказать.

– Да, на кухне вам будет неудобно в такой одежде, – сочувственно кивнула Нина. – И вообще, смотрите, не простудитесь. У нас прохладно.

– Вы что – ненормальная? – окончательно растерялась Лариса. – Застала мужа с другой женщиной и…

– Милая моя, когда выходишь замуж за одного из самых красивых актеров театра и телевидения, нужно быть готовой ко всему.

– Да будь я на вашем месте, я бы глаза ему выцарапала!

– Вот потому-то, – мягко завершила дискуссию Нина, – вы и не на моем месте. У каждого – свое амплуа. Кстати, если вы собираетесь ночевать, я попрошу у соседей раскладушку… Диван в гостиной очень неудобный, его давным-давно нужно было сменить. Ну, да не все сразу…

Ужин прошел очень весело. Кирилл в лицах изображал Ларису и Нину, на ходу импровизируя диалог. Нина от души хохотала. Пригодилось и шампанское, которое Лариса забыла в своем паническом бегстве. Бутылка была выпита за удачный дебют Кирилла в новом сериале. В том, что он состоится, Нина не сомневалась ни секунды.

А Кирилл просто не узнавал свою многолетнюю подругу. И вот на этой красавице он женат? Обычно туго стянутые в пучок волосы Нина распустила по плечам, и пышные локоны переливались оттенками золотисто-каштанового цвета. Она и очки свои неизменные сняла, так что большие зеленовато-серые глаза в обрамлении пушистых ресниц сияли во всем великолепии. Господи, где все это было раньше? Почему он ничего не замечал, да еще удивлялся, дурак, количеству нининых поклонников. Да у такой женщины их вообще должно быть – немеряно!

Ни с одной из его многочисленных женщин Кириллу не было так спокойно и хорошо. К тому же, освободившись, наконец, от кошмара по имени Лариса, он был в ударе: рассказывал анекдоты, острил, сыпал комплиментами. Нина весело хохотала, показывая ровные белые зубки, и с каждой минутой нравилась Кириллу все больше и больше. Посему вечер закончился тем, что фиктивный брак перестал быть фиктивным, и Нина, похоже, ничего не имела против. Скорее даже наоборот.

Месяца два спустя она спокойно и деловито сообщила Кириллу, что ждет ребенка. Лично она очень довольна, а что касается его, ему решать. Насильно никто ничего не навязывает, можно даже развестись – не проблема. И на алименты она претендовать не собирается, пусть этот аспект его тоже не волнует.

– А что тут решать? – изумился Кирилл, который с каждым днем (да и с каждой ночью, если уж на то пошло) находил в Нине все больше и больше приятных и положительных качеств. – Теперь, как честный человек, я обязан жениться, верно? Но я не только честный, а еще и предусмотрительный, потому женился на тебе заранее. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было. Нина была умной женщиной и отлично знала, когда следует промолчать. Она могла бы сказать, что Кирилл все-таки угодил в ту самую ловушку, о которой они когда-то говорили, но…

Но ловушку-то расставила она сама. И признаваться в этом не собиралась. Равно как и благодарить за помощь Милену и Ларису.

Незачем им знать о том, как правильно ловить даже самых увертливых мужиков.