Новые чувства (СИ)

— 22 -

— Знаешь, чего мне сейчас хочется? — мечтательно спросила я.

— Расскажи, и узнаю, — хмыкнула Милана.

Одновременно создавая картину в голове, я мечтательно принялась за рассказ:

— Ночевки в лесу, треск костра, одинокой гитары у палатки, расстеленное на траве одеяло и звёздное небо, что с любой точки Земли невозможно оглядеть полностью. Открытый термос с горячим кофе, чей аромат переплетался бы с запахом ночи и прогоревших веток. Шикарный парень, что нежно обнимал бы, когда мы лежа смотрели бы на звёзды. О, и чтобы он мне показывал и рассказывал про созвездия, а я бы слушала его, пытаясь понять, но из-за переполняющей любви к нему и из-за блаженства момента, я всё равно не понимала бы часть его слов и не могла бы соединить линии звёзд в созвездия. А ещё, чтобы он, когда станет прохладно, укрыл пледом плечи, а потом заключил в объятья у костра.

— Ты как была романтиком, так и им и осталась, — покачала она головой.

— А разве это плохо — быть романтиком? — я заулыбалась. — Представлять и стремиться к своим мечтам?

— Конечно нет! Но лучше это делать вдвоём. Тогда и мечтается по-другому и осуществление мечтаний становится проще.

— Ну разумеется, — я закатила глаза, но улыбка не сошла с губ. — У тебя есть Марк, поэтому ты можешь разбрасываться мудростью отношений.

— Мудростью не разбрасываются! Ею делятся исключительно с достойными личностями, — важно сказала Милана, и мы вместе рассмеялись.

— Хорошо, о, мудрейшая, ответь же: что делать одиноким, но жаждущим любви? — я начала дурачиться.

— В смысле? А как же Ромашка? — изумилась подруга, не переняв мою игру.

Былой весёлый настрой унесло порывом ветра её слов.

— Можно я просто отвечу: «С ним всё сложно»?

— Можно.

— С ним всё сложно.

— Почему?

Я почувствовала раздражение и дискомфорт.

— Ну не знаю я! Меня к нему и тянет, но и так боязно обжечься…

Мне вспомнился тот разговор из парка, тогда мы с Миланой шли из супермаркета обратно в квартиру, но каков же был мой изумлённый взгляд, когда протрезвевший Рома приходит с гитарой и все дружно просят его скорей начать играть. К этому времени уже все просохли и так же протрезвели после купаний. Разожгли костры и стали подогревать нажаренное днём мясо, принося контейнеры с холодным алкоголем.

Поймав взгляд подруги, что тоже смотрела с не малым удивлением и интересом на байкера, поняла, что тот разговор она тоже вспомнила. Но Рома был намного лучше того, что я представляла. С гитарой он мне напоминал знаменитого солиста группы «Би-2» — Шуру.

— Мечты сбываются! Да, Гель?

Рома резко вскинул голову, явно услышав фразу.

— Ох, Милана, ты даже не представляешь, в какой огонь ты только что подлила масла, — проговорила я, не отрывая взгляда от байкера.

Нас разделял костёр и летящие вверх искры наивно пытались помешать нам. Даже сквозь искры, даже сквозь окружающий нас шум и смех, даже сквозь это расстояние и огонь, что пылал между нами, в эту минуту мы были одни — наши материальные оболочки замерли, а души разговаривали. И определить это можно было только по глазам.

«Я исполнил твою мечту?» — спрашивали его глаза.

«Почти. А ты по-прежнему хочешь её исполнить?» — отвечали мои и вторя им, изогнулась левая бровь, а улыбка предательски поднялась и засияла на потрескавшихся губах.

«Хочу. Ты даже не представляешь как» — и был в его глазах какой-то завораживающий блеск, то ли от пламени костра, то ли от бушующих внутри него чувств.

— Замёрзли? А я клюковку привезла! Специально для вечера! — то, что голос принадлежал Свете я поняла далеко не с первой секунды.

Прервав образовавшуюся связь, я потерянно захлопала глазами.

В тоже время на другой стороне костра:

— Ну ты чё, долго её будешь в руках греть, или начнешь играть?! — пробасовал один из парней Роме.

— Да нет, у меня косуха, она согревает, — ответила я и показательно потянула её за воротник, отвечая Свете. То волшебное чувство, что возникло между мной и Ромой в момент растаяло и на его месте теперь была холодная пустота.

Теперь только ощущение на себе его косухи могло согреть и заставить ощутить, что он меня обнимает и он рядом, а не сидит на другой стороне костра, как обычно в майке, кожаных штанах и берцах. Волосы свободно лежат на плечах прямыми прядями и открывают блестящую капельку на ухе. Как же, всё-таки, я уже успела привыкнуть к нему и влюбиться в его неизменный образ притягательного байкера, которого следует бояться только за то, что он посмотрит своими жёлтыми глазами и уже не будет других троп, кроме тех, что ведут в его горячие объятья.

О Боже, а не обнаглела ли я, греясь в его косухе, когда он сидит в майке?!

— Ро… — я подскочила со своего места, уже собираясь снять на ходу косуху и отдать ему, но тот же басистый голос перебил меня.

Сбоку Милана дёрнула за рукав и усадила обратно, недовольно шикнув.

— Просим тишины и внимания на гитариста! Просим! Просим! — парень с наколками на шее захлопал в ладони.

Остальные воодушевлённо поддержали его и все кучней встали вокруг костра. Кто-то сел прям на землю, девушки уселись к парням на колени и всё внимание обратилось на Рому.

— Давай свою любимую! — крикнул кто-то.

Нет бы Роме начать играть под всеобщие просьбы, он снова нашёл мой взгляд и смотрел не то с мольбой, не то с горечью.

— Что-то не так, — прошептала Милана.

— Да-а, я даже не знаю кто из вас попал, — загадочно проговорила Света, сощурившись на байкера.

Она сидела на коленях у своего жениха, что с нежностью поглаживал свою невесту по спине, а она податливо уложила свою голову ему на грудь и обняла.

— Ты хочешь сказать, что он из-за неё не играет? — вопрос от Ярика.

— Апельсинка, вот скажи: что в тебе такого, что блохастый, то есть Ромашечка, так держится за отношения? — это уже озадаченное и хмурое от Марка.

Вопросы-вопросы, слова, шум и диалоги — всё это мешало нашему с Ромой налаженному контакту. Мы вроде смотрели в глаза друг другу, но окружающие взгляды словно мешали нашей связи появиться вновь.

— Ладно, будет вам песня, — неожиданно кивнул он и перед тем, как перевести взгляд, сказал глазами: «Прости. Я позже всё объясню».

Ликующие возгласы быстро утихли, когда парень убрал мешающую прядь волос за ухо, удобно перехватил гитару и первый раз провёл пальцами по железным струнам. Я начала волноваться, и каждая задетая струна его пальцами, глухо врезалась в моё напряжение. По началу игра заводила и была в какой-то мере игривой, но быстро перешла в более спокойную и романтичную мелодию. Затем к игре его рук присоединился голос. Красивый, будоражащий и постепенно окутывающий моё взволнованное сердце.

Ночь, коньяк, конфеты,

Ты и я,

Но мы не вместе.

Одежда, мысли, стесненья и приличия…

Волшебство кончилось быстро. Рома наигранно скривился, входя в образ.

Фу, какая дрянь!

Отбрось скорее их и будь со мной душой и телом.

Твоим прекрасным нежным телом…

Звуки гитары снова приняли тот заводящий и быстрый ритм, а голос парня прекрасно пел дуэтом с ним.

Раздевайся, раздевайся крошка,

Разводи скорее свои ножки!

Будешь ты моей только в эту ночь,

А с рассветом я тебя забуду.

Раздевайся, раздевайся крошка,

Разводи скорее свои ножки!

Будешь ты моей только в эту ночь,

А с рассветом я тебя забуду.

Мелодия постепенно начала переходить в более спокойную, а голос стал томно-соблазнительным.

Диван, подушки и ковёр,

Они больше не одни.

Ну не жадничай…

Поделись своим теплом не только со мной,

Ведь не мы одни одиноки.

Верно?

Зачем? Зачем он посмотрел на меня и будто спрашивал у меня?! Я и так сидела уже сама не своя, а его жёлтые глаза обрушили на меня целый огненно-золотой смерч, что не обжигал, нет, он наполнял и заставлял слиться с ним.

Хм, а всё же нет, я не одинок:

Марина, Оля и Кристина,

Валентина, Соня и влажная Арина

Эти дрянные!..

Он будто бы хотел ругнуться, но махнул на это рукой и снова завёл толпу, начав играть с удвоенной силой.

Ласку дарят без отдачи!

Раздевайся, раздевайся крошка,

Разводи скорее свои ножки,

Будешь ты моей только в эту ночь,

А с рассветом я тебя забуду.

Губы, стоны и молитвы…

Боже! За что такое наслаждение?

Раздевайся, раздевайся крошка,

Разводи скорее свои ножки,

Будешь ты моей только в эту ночь,

А с рассветом я тебя забуду.

И в завершении было то, кем он является. Его сущность и то, от чего я так отчаянно бегу.

Плакать будешь горько ты и громко!

Алкоголя будет мало! Как же ты?

Таких как ты конфеток — много.

Увы…

Прости, моя крошка, но я тебя забуду,

Ведь я та ещё козлина!

Хлопки, восклики восхищения и обсуждения друг с другом, всё это мигом разорвало секунды тишины после звучания последней дрожащей струны.

— Это… это было красиво, да, но так откровенно, — сказала о своих впечатлениях Милана.

— Это в его стиле, — легко пожал плечами Марк.

Я ждала. Я молча ждала, когда Рома снова посмотрит на меня. Но он вступает в диалог кем-то, они смеются и активно начинают обсуждать что-то. Не желая прислушиваться, я резко поднялась.

— Ты куда? — удивилась Милана.

Сухо сказала:

— Косточки заболели сидеть на жестком. Пойду, пройдусь, — кивнув на дерево и не глянув на подругу, я поспешила уйти.

Но мне снова помешали, ткнув чем-то в бок. Опустив глаза, увидела стеклянную бутылку с красненькой жидкостью.

— Возьми с собой за компанию, — сказала Света, поняв, что у меня заболело.

Обхватив горлышко, я потянула бутылку на себя и спрятала её под косуху.

— Не боишься, что не приду обратно? — грустно усмехнулась.

— Неа, у клюковки градус совсем маленький, так, только чтобы немного расслабиться.

— Тут недалеко я качели видел, — невзначай добавил Ярик.

Кивнув, я всё быстрее начала отдаляться от веселящейся компании, которая снова упросила Рому исполнить ещё одну песню. Им хорошо, они наслаждались вечером, отдыхали, общались и смеялись вместе. А у меня уже не было на это настроения.

Он сам рассказал, как закончатся отношения с ним, если я сделаю к нему шаг. И до этого я говорила ему об этом! И что? И что в итоге? В итоге я сбегаю, сдерживая слёзы от бессилия и обиды. Черт возьми, оно ведь так и будет, он наиграется и бросит, а мне с каждым днём всё сложнее держать дистанцию!

Как он и хотел — я ломаюсь перед ним.

Как он и добивался — я бесповоротно влюбилась в него.

Хотела бы я сейчас полюбоваться дикой природой в ночи, разглядывать отблески луны в течении реки, насладиться свежим воздухом, послушать сверчков. Но бесконечная лента мыслей прочно перетянула внимание на себя. И вот так, безразлично глядя на природу, я молча шла до тех качель, что и сама заприметила, когда приехала.

Высунула стеклянную бутылку объема 0,5 квадратной формы.

— И зачем я её взяла? — упрекнула я себя, и чтобы не нести в руках, засунула бутылку в карман.

Звякнув обо что-то, она перевесила край косухи.

Судя по звуку, стекло повстречалось с металлом. Хм, верно, это были ключи от байка. Даже сейчас, когда Ромы нет рядом, я недовольно цокаю на него. Ну как можно было отдать ключи вместе с косухой и даже не предупредить об этом? Ну а хотя, его сейчас оправдывает и спасает то, что если бы он не отдал, то при насильственном купании он мог бы легко потерять их и вовсе.

Добравшись до одиноких качелей, я села на ту, что ближе и оттолкнулась ногами. Первый раз качнулась не сильно, но после нескольких отталкиваний ногами от земли, качели раскачивались всё больше и выше. И это было так здорово! Ощущение свободы как у птицы, лёгкости пёрышка и безмятежности воды в озере. Всё это сняло с мня невидимые оковы, и я расслабилась. Так расслабилась, что, перестав отталкиваться ногами и приклонив голову к натянутой верёвке, тихо разлила слёзы.

И до чего я себя довела?.. Сижу на качелях, сбежав от толпы, лью слёзы и вдыхаю запах Ромы, оставленный на косухе. Этот запах невозможно описать из чего он состоит, но с ним ассоциируются только образы.

Сильный, дерзкий, самоуверенный мерзавец-сердцеед. Кощунственно притягательный и умеющий свести с ума одними только губами. Непозволительно мой. Мой…