Няня для Боссёнка

Глава 1.

Оля

Вылетаю из лифта, попав на этаж офиса фирмы, в которой работаю. Уж не знаю, что случилось, но голос моего шефа звучал так, что как минимум компания обанкротилась, а как максимум, наступил конец света.

Очень торопилась… Потому вся запыхавшаяся и красная. Стараюсь перевести дух, хотя уже понимаю, что ждет меня нечто грандиозное.

Чего скрывать, Стахова я терпеть не могу, особенно, когда он звонит мне по пустякам, не обращая внимания на то, что выходной, перерыв, что я сплю, или, черт возьми, в туалете!!! Не стесняется он даже тогда, когда я на свиданиях!!! Правда, последних в моей жизни не так уж и много.

За пару лет работы на этого противного гада я напрочь забыла о личной жизни. Зато звонки начальника по типу: «Михалкова, срочно приезжай!», «Михалкова, мне нужна твоя помощь!», «Михалкова, ты спишь что ли?»…

Михалкова, Михалкова, Михалкова… Из-за этого придурка я уже начинаю ненавидеть собственную фамилию. Еще один повод для того, чтобы как можно быстрее найти нормального мужика и сменить ее. А желательно, вместе с ней и работу…

«Стахов Максим Никитич», - читаю без особой радости. Только от одного вида набора этих букв меня, если честно, подташнивает, а правый глаз начинает дергаться.

Не решаюсь войти. И не только потому, что за дверью находится тот, от чьего только имени меня воротит…

Меня останавливает громкий детский плач. Ни у кого из работников нашей фирмы детей нет. Максик на этот пункт обращал пристальное внимание, когда нанимал нас на работу: ничто не должно отвлекать. Подписав контракт с Дьяволом, ты отдаешь ему… нет, не душу, а все свое свободное время. И автоматически подписываешься на то, что тебе придется работать сверхурочно без малейшей благодарности.

Все же надавливаю на дверную ручку и открываю дверь. Детский крик становится еще интенсивнее, и я сразу нахожу источник этого неистового звука.

На столе Стахова, прямо по центру, находится детская переноска, в которой лежит достаточно пухленький малыш. Кроха пытается стянуть с себя теплую шапочку, но ничего не выходит – она крепко зафиксирована специальными завязочками на подбородке.

Пробегаюсь взглядом по всему кабинету. В затененном углу замечаю своего начальника, который, словно одержимый нечистой силой, пошатывается из стороны в сторону. Максим Никитич выглядит достаточно неопрятно, что для него совершенно несвойственно.

Пиджак валяется где-то на полу. Галстук свободно болтается со стороны спины, а рубашка торчит из штанов.

Всегда безупречная прическа сейчас тоже нарушена. Многочисленные зализанные гелем пряди торчат в разные стороны. Создается впечатление, что Максик намеренно пытался выдернуть клок своих волос.

Лицо он накрыл ладонями и что-то бурчит себе под нос. Что именно, не разобрать. Я нахожусь достаточно далеко, тем более, малыш орет так громко, что еще немного, и я тоже начну рвать на себе волосы.

Нет, это больше невозможно терпеть!

Подхожу к переноске. Малыш, заметивший приближение кого-то новенького, моментально затих и принялся меня внимательно разглядывать.

А я осторожно развязала завязочки на шапочке и стянула ее. Погладила мелкого по темненьким волосикам, которые уже были достаточно влажными. Действительно, крохе было жарко…

-Ты… - вдруг я услышала офигевший голос босса. Взгляд Максима, если честно, был таким же офигевшим и обескураженным. – Ты что сделала? – с явным непониманием спрашивал он. Цепляясь пальцами за пол, он вскарабкался со своих полукорточек. Уже стоя на ногах и приближаясь ко мне, он не унимался спрашивать: - Ты как его успокоила? Как тебе удалось?

Громкий и пугающий голос Максима – это первое, к чему мне приходилось привыкать больше месяца. Притом, он даже усилия не делает, чтобы так говорить. Этот голос пронизывает каждую клеточку твоего тела, и ты застываешь, словно перепуганный мышонок…

-Ааааааа! – снова завопил малыш, видимо тоже испугавшись громкого голоса моего начальника.

Освободила ребенка от специального фиксатора, после чего взяла его на руки. Малыш, продолжая хныкать, прижимался к моей груди, словно пытался залезть в спасательный круг.

-Ты! – шокировано хлопал глазами Максим. – Ведьма!

-Ну, спасибо! – вот тебе и великая благодарность. Согласитесь, не самый лучший комплимент, который когда-либо говорили женщине.

-Нет ты… ты волшебница! – когда Максим восклицал, младенец еще сильнее прижимался ко мне.

-Ап, па, пу, па, па… - ругался малыш на своем детском. Ему точно не нравился мужчина напротив меня. Ну не тебе одному, мой маленький…

-Он сказал? Па-па?! – вдруг опешил Максим. Побледневши, мужчина оперся о край стола своей пятой точкой. Автоматически потянулся к шее, желая попустить уже попущенный галстук-удавку.

-Максим Никитич, а я и не знала, что у Вас есть ребенок! – покачивая-потряхивая маленького, удивлялась я. А еще больше меня удивляло то, что ребенок на моих руках, действительно, не орал. С детьми обращаться я не умела. Вернее, даже никогда не пробовала. Не было у меня такой возможности. Младших братьев-сестер у меня нет, подруг, чьих деток я могла бы понянчить, тоже… Ну а своих, по определению, у меня тоже нет. С таким-то графиком…

-Эх, Михалкова… Я ведь тоже… не знал… - своей фразой начальник озадачил меня еще больше. Как можно не знать, что у тебя есть ребенок? Не заметить, что он родился? Это как вообще?

Ай-яй-яй, товарищ Босс, Вы у нас, оказывается, тот еще фрукт. Еще один минусик в Вашу карму. Фу, таким быть!

Глава 2.

Несколько минут назад

Макс

-А-а-а! – произношу что-то невнятное, непривычное, ненормальное. – Аа-аа-аа-аааааа! – перехожу с недоколыбельной на полукрик.

Дите в люльке, услышав мой нечеловеческий вопль-ор, наконец-то затихает. Уже минут 20 пытался его успокоить.

А вместо этого бесконечный крик и плач…

Маленькое ОНО смотрит на меня, широко раскрыв свои и без того огромные глазенки со слепленными из-за слез длиннющими ресницами.

-Ну что, малой?! – смотрю на него с некой нежностью… - Будем знакомиться? Кажется, я твой папа… - одной рукой держу люльку, в которой растянулся симпатичный малец, а вторую протягиваю ему же…

Можно подумать, ребенок ответил бы мне рукопожатием! Ага… Как же…

Внимательно рассматривает мои пальцы, словно новенькую игрушку. Наибольший интерес для него представляет указательный. Не сразу понимаю, почему… Только через некоторое время до меня доходит, что виной тому – золотая печатка.

Мелкий пытается ее стянуть, но эта игрушка оказывается ему не по зубам…

Притом, не только в переносном, но и в буквальном смысле. А он ничего такой, смышленый. Точно в меня пошел. Не может стянуть, значит, нужно добиться оптимального скольжения, и тогда печаточка на раз-два слетит.

Слегка покусывает мою печатку своими немногочисленными зубками. Чем бы дитя не тешилось… Не орет! Да пусть хоть палец откусит, лишь бы тихо сидел!

Знаете, что я вам скажу? Нужно быть осторожнее в своих желаниях! Потому что у мелкого, действительно, губа – не дура!

-Ай! – прижимаю люльку с ребенком к себе локтями, боюсь выронить. С детьми я не умею… Вот вообще… Честно говоря, всегда думал, что меня пронесет. На кой мне такое счастье?

Но блин… Раз я тут один на один с этим маленьким злющим засранцем, я должен обеспечить ему полную безопасность.

И плевать, что малой не разделяет моего мнения, и отвечать мне взаимностью не торопится!

Как же больно!!! Натираю палец сильно-сильно, будто ему и без этого мало досталось. Хищник мелкий… Хорошо, хоть до кровопролития не дошло. Зато отчетливо виднеется отпечаток двух его зубиков.

И пока я занят очень важным делом по натиранию-растиранию своего пальца, крохотное ОНО времени зря не теряет! Но я радуюсь, что малыш все еще спокоен, как удав. Потому пусть этот удав делает все, что…

Что? Нет!!! Только не удавку для твоего любимого папочки!

Мелкий со всей своей силенкой потянул за мой галстук, да так, что я, ей Богу, почувствовал странный хруст в шейном отделе позвоночника. Но это неточно… Может, «качественная» ткань галстука решила разойтись по швам. А может, мне просто показалось…

Одно я знаю наверняка: я точно не ожидал, что маленькие дети так больно кусаются и дерутся.

-Так делать нельзя! Нельзя! Плохой ребенок! – отчитывал я кроху, как своего песеля Джека. Моя псина – единственный, кого я хоть немного воспитывал за всю свою жизнь. Ну, по крайней мере, пытался. А по-другому я, увы, не умею…

Ставлю люльку с неожиданно появившимся в моей жизни ребенком на свой рабочий стол. Малыш тянется ко мне, видимо, просится на руки. А может, опять хочет меня задушить?

-Ага, вот тебе! - да-да, я реально показал ему фигу.

-Хнык, хнык… - носик малыша несколько раз хрюкнул, а после этого раздался плач-вой-сущий кошмар.

-Ну нет же! – я звенел погремушкой, что нашел в люльке… - А-а-а! – опять пытался качать ребенка прямо на столе, надеясь, что поможет. –А может ты жрать хочешь? А? Сомневаюсь, конечно, что тебе понравится моя волосатая сиська! Ну хватит… Нууууу… А-а-а… А-а-а… Ааааааа… - опять переходил на крик.

Накрыл голову ладонями. Зарылся пальцами в волосы, а нижними частями ладоней надавил на глаза.

Может, это всего лишь сон? Кошмар наяву… Так, вспоминай, вспоминай. Тебе сегодня ничего не казалось странным, а?

-Вуээээ, вуэээээ! – продолжал демонстрировать свой не самый славный голосок этот малец.

-Вуэээээ, вуэээээ! – перекривливал его я. Мелкий даже на секунду замолчал, но я рано обрадовался, потому что он заорал опять и с новой силой. –Ну что? Что тебе от меня надо? Галстук мой? На… - попустил галстук на шее и протягивал его основание маленькому крикуну. Только теперь ему не нужен был мой галстук. –Ну что? Ну что?

Ааааааа….

Расслабься, Максим, расслабься. Это сон. Это всего лишь гребаный сон. Вот сейчас меня разбудят, обязательно… Кто-нибудь, да разбудит…

Я безбожно вспотел, машинально сбросил пиджак на пол, потом ненароком достал край рубахи, вытер им лицо… Не в силах больше терпеть этот крик, я забился в уголочек комнаты, надеясь, что сейчас все закончится. Главное, просто переждать. Сейчас меня разбудят… Разбудят…

Крик ребенка сводил с ума. Я пытался вспоминать приятные кадры из своей жизни, чтобы отвлечься. Но в голову ничего не шло – только постоянное «уааааааа», доносящееся со стороны моего рабочего стола. Ну а что я могу сделать? Я перепробовал уже все варианты. Как мне его успокоить?

Пока я задавал себе все эти немые вопросы, ребенок, наконец, перестал плакать. Я не верил своим ушам. Честно говоря, никогда до сих пор я не был так рад тишине.

«Точно приснилось!» - самодовольно подумал я, прежде чем раскрыть глаза. Сейчас окажусь в мягкой постельке в своем домике, а где-то в ногах будет посапывать Джек.

Но, как можно догадаться, увидел я совсем не это. Только раскрыл глаза, передо мной предстала серость стены. Тьфу, ненавижу этот цвет. Всегда любил, а теперь ненавижу. Теперь серый цвет будет ассоциироваться с криком этого ребенка.

Обернулся, увидев свою правую руку и правую ногу в одном лице моей помощницы – Ольги. Ну слава Богу… Не прошло и трех лет. Вечно Оля как улитка ползет. Нет бы, по первому зову шефа, явиться, не запылиться. За что я ей плачу?

Естественно, я собирался выразить ей все свои претензии. Но это чуть позже. А пока я, офигевший, наслаждаюсь тишиной. А малыш этот даже может быть милым, когда не орет.

Глава 3.

-Михалкова! – говоря шепотом, подхожу к своей подчиненной. –Волшебством своим не поделишься? – улыбаюсь…

Ребенок на ее руках не просто успокоился а, блин, уснул! Так быстро! Как вообще можно так засыпать? Вроде моргнул только, а уже спит. Вот бы и мне так же…

-Ну чего ж не поделиться? – язвочка Михалкова кривит губами. Аккуратно покачивая малыша, перераспределяет весь его вес только на одну руку, а второй шарит в своем кармане. – Вот, держите! – протягивает мне большущую фигу. – Для Вас все, что угодно…

Смеюсь…

Ох уж эта Михалкова… Наши отношения с ней всегда были натянутыми и… сложными. Да-да, именно сложными.

Кажется, мы с ней уже заигрались в нашу ненависть друг к другу.

Все началось несколько лет назад, когда еще совсем юная Михалкова впервые переступила порог моего офиса. Помню, с какой уверенностью я тогда подумал, что она не выдержит и одного дня работы на меня. Мысленно проклинал тогдашнего кадровика, который, как обычно, присылал ко мне не тех.

Со мной работать сложно… И я никогда этого не скрывал. В первый же день проверял всех потенциальных работников, давил на них, так сказать, прощупывал почву, чтобы понять, что за фрукт передо мной… И только после этого, если несчастный испытуемый выдерживал мой напор и не бежал в туалет, чтобы поменять свои мокрые штанишки (это шутка, конечно, но как знать), оформлялись все документы о приеме человека на работу.

И надо сказать, я был очень удивлен после беседы с этой тогда еще совсем девочкой… Уже в первый день я понял, что Михалкова – вовсе не фрукт… И даже не овощ. Оля – орех, тот самый крепкий орешек, который практически невозможно расколоть. По крайней мере, мне она оказалась точно не по зубам.

По своему обыкновению, я забрасывал ее вопросами сначала касающимися работы. Она отвечала уверенно, хоть и не смотрела мне в глаза, съеживалась и говорила очень тихо, как мышка. Кажется, ее пугала моя манера речи – от отца я унаследовал очень громкий голос, который всегда громкий, даже когда я шепчу.

Потом я расспрашивал ее о личной жизни. Упрекал ее в том, что она через пару месяцев захочет уйти в декрет, как ее предшественница. Или что будет вечно витать в облаках, не думая о работе, а только о своих бесконечных ухажерах, как моя секретарша Людмила. Но ее ответ был прост и лаконичен, и меня он полностью устроил:

-У меня никого нет, и ближайшие лет пять никого заводить я не планирую…

-Почему же заводить? Мужиков разве заводят? Они ж не собаки… - удивился я.

-Отчего ж не собаки? Кобели редкостные… - пошутила она, хоть по-прежнему очень нервничала и вдавливала шею в плечи. Мне понравилось, что она не растерялась. Но ее пугливость меня дико раздражала…

На работу я ее все же взял. Оля очень быстро влилась в наш нестабильный коллектив, все мои поручения выполняла быстро и качественно. Но шло время, а она все так же боялась меня и шарахалась, стоило мне появиться неожиданно перед ней.

Знаете, такой себе кайф, когда в тебя каждый раз практически плюют, веря в эти бабушкины суеверия:

-Тьфу-тьфу-тьфу! – и три раза ударить о дерево…

Да, я привык к тому, что меня ненавидят, обсирают за спиной, проклинают, возможно, боятся… Но эта девчонка, действительно, пугалась, стоило мне появиться на горизонте. Сразу прятала лицо за свой рабочий компьютер, а когда я обращался к ней лично, она устремлялась носиком в блокнот и никогда не смотрела мне в глаза.

Бесила она меня тогда просто до чертиков. И уволить ее не мог, потому что сотрудник ценный. Но чувствовал себя паршиво, потому что было не по себе оттого, что меня шарахаются. Решил я как-то даже измениться. Пытался сотрудникам улыбаться, старался не повышать голос, да и вообще быть более-менее приветливым. И что бы вы думали? Продуктивность этих оболтусов не только не улучшилась, а скатилась в пропасть…

Стоило мне только чуть-чуть послабить свою хватку, чуть-чуть лучше относиться к своим подчиненным, как все… они сразу же распустились.

Из-за этого я тогда чуть не понес серьезные убытки, потому что мы висели на волоске от того, чтобы завалить очень важный проект.

Все были на ушах. Я просто рвал и метал!

-Где наш главный дизайнер? Проект сдавать послезавтра, а его подписей нет! Как это понимать!

-Так он в отпуске…

-В отпуске? Мне почему не доложили? Какой отпуск посреди рабочей недели?! Отпуск – на выходных!

-Так, докладывали… - перепугано хлопала глазами наш кадровик, Ива Сергеевна.

-Кто занимается переговорами с «БизнесСтроем»? Почему материалы до сих пор не поступили на наши склады? Еще в понедельник должны были привезти! – продолжал я негодовать и был готов растерзать всех, кто бы хоть как-то помешал мне выпускать пар. Мой зам, тупейший Витька, который вечно только числился на работе, но сам почти ничего не делал, как-то пытался меня успокоить. Да, говорить – это единственное, что этот дебил умел.

Но мне было не до бесполезных разговорчиков. Я продолжал орать и требовать, чтобы решили вопрос с дизайнером, материалами и связались с бригадой рабочих, которые должны были приступать к реализации нового проекта уже через пару дней, но они никак не могли сдать предыдущий.

Михалкова крутилась, как белка в колесе. Пока остальные создавали видимость работы, она, действительно, пыталась что-то предпринять. Ей удалось дозвониться главному дизайнеру, который пообещал приехать в офис сразу же, чтобы все проверить.

Также она связалась с «БизнесСтроем». Оказалось, материалы поступили на склад, действительно, в понедельник, только работник склада накосячил и неправильно заполнил документы. Она даже нашла несколько кандидатов для того, чтобы сформировать новую рабочую бригаду. Давно надо было смотреть правде в лицо – нужно было расширяться, только где ж нормальных специалистов найти?!

И все это не входило в ее непосредственные обязанности. Но она взяла и сделала, неплохо тогда выручив всех нас. Кажется, она единственная, кто трезво мыслил в тот день.

Глава 4.

Несколько часов назад

От третьего лица (с точки зрения охранника)

-Пхопустите меня, пожалуйста! Мне схочно надо! – молоденькая картавая девушка, еще сама ребенок в понимании дяди Олега, но уже с дитем на руках, умоляюще смотрела на грозного охранника, занимающего контрольно-пропускной пост.

-Не положено. Без пропуска не положено… И без записи предварительной не положено. Девочка, ну я ж бы пропустил тебя. Не изверг какой. Но мне потом такой нагоняй влетит! Я потом пару месяцев отходить буду от своей доброты. Мне она, знаешь, часто боком выходит. Доброта эта! – сконфузился Олег Тимофеевич.

Жаль было девочку… Вся бледная, худенькая, волосики растрепанные, глазки заплаканные. Уставшая, куда ей дите надо было? Спинка сгорбленная, видимо, ноша оказалась непосильной для ее хрупких плечиков.

-Пожалуйста! Мне схочно нужно поговохить с одним человеком! Это вопхос жизни и смехти! – хоть девочка и смешно картавила, старику было совершенно не до смеха. Потому что понимал: девочка не врет. По глазам ее понимал. Отчаявшаяся, находившаяся на распутье. Кто знает, может именно от его теперешнего решения зависит вся ее дальнейшая жизнь? Может встреча с ним окажется для девчушки судьбоносной.

-Эх… Так и быть, - сдался он. Ведь потом корить себя будет, что не помог юной красавице. А она его внучку ему напомнила. Та когда-то хохотушкой была, а потом встретила не того, забеременела, родители не поддержали. Ну и… Не стало его Варюшки. Сердце старика защемило так сильно, душу охватила бесконечная пугающая тоска. –Говори фамилию, попробую узнать, на каком этаже твой человек работает.

-Стахов… - выпалила девочка…

-Хм… - ухмыльнулся Олег Тимофеевич. Стахова он знал. Как не знать этого крутого начальника, который, гад, смотрит так высокомерно, что старичок, ей Богу, с радостью его бы придушил. Только Стахов ведь его и не замечает вовсе, даже не здоровается. Как робот прикладывает пропуск, даже по сторонам не смотрит. –Что, ребенка заделал, а помогать не хочет?

-Как Вы узнали? – тоненьким голоском спрашивала юная особа. Она даже не смотрела старику в глаза, словно сдерживала слезы, словно боялась его, словно ей было стыдно.

Да чего ж ей стыдиться? Столько девочек попадается на этот ржавый любовный крючок. И только немногим из них везет не попасть в запутанные любовные сети.

Глупая маленькая девочка! И зачем связалась с этим противным типом? Золотые горы обещал? А теперь что? Оказалась никому ненужной? Одна… С дитем на руках? Бедная девочка. Бедный ребенок… И богатый урод, который думает только о своей заднице, которому наплевать на всех.

Дрожащими морщинистыми пальцами Олег Тимофеевич проверил по своему журналу номер приемной Стахова. Затем набрал нужные цифры. Приятный женский голос по ту сторону сообщил:

-Приемная Стахова.

-Людмила, ты? – добрая приветливая секретарша, в отличие от Стахова, всегда здоровалась. И Олег Тимофеевич к ней относился хорошо. - Начальник твой у себя? – прорычал мужчина.

-Максим Никитич на совещании.

-Когда освободится?

-Как пойдет. Может, через 10 минут, а может – через пару часов. Дядя Олег, он сегодня такой нервный был. Если Вы с ним о чем-то поговорить хотели, сейчас не самый подходящий момент. Сами знаете, он в обычное время – человек противный. А когда злой и нервный! Дьявол…

-Не беспокойся, Людмила. У меня тут для него сюрприз. Для поднятия настроения, так сказать… Когда начальник твой появится, ты мне сообщи, ладно?

-Договорились…

-Ну что? – покачивая переноску с ребенком, с надеждой спрашивала девушка-мать.

-На совещании. Когда освободится, я с ним лично поговорю…

-Как же я устала! – девушка, действительно, валилась с ног.

-Ты иди… Присядь, милая. Все хорошо будет! – заверил ее Олег Тимофеевич. Девушка покорно отошла в сторону кресел.

Она долго разглядывала своего спящего ребенка. Заметно нервничала, боялась предстоящей встречи, что-то бормотала себе под нос. Олег Тимофеевич ничего не мог расслышать издалека, но весь ее вид выдавал ее беспокойство и растерянность.

«Ну Стахов!!! Кобель!» - негодовал про себя сердобольный старичок.

-Извините! – девушка опять подошла к нему. – А где здесь туалет? – спрашивала она.

-Вон там, за углом! – снова увидев ее перепуганное заплаканное личико, мужчина поджал губы.

-А Вы можете всего одну минутку пхисмотхеть за моим… - голос дрожал. Бедная девочка, она даже помощи не умела просить! Наверное, не у кого было просить. А может, отчаялась просить, разочаровалась в людях.

«Ай, ай, ай!» - продолжал ее жалеть он.

-Ну конечно, присмотрю. Отчего ж не присмотреть… Ты давай-давай, успокойся, умойся. А хахаля твоего я возьму на себя. И не таких убеждал…

-Пхавда? – стирая слезы с глаз, не верила девчушка.

-Ну конечно… - заверил ее он…

А она мягко улыбнулась, только уголками губ, ничего не ответив. Но ее добрая и нежная улыбка была в этот момент лучшей наградой для доброго старика. Он не выносил женских слез… А после случая с внучкой его сердце кровью обливалось, стоило ему увидеть несчастную, да еще и с ребенком… Вот если бы его Вареньку тогда кто-то успокоил, утешил…

Снова бередил незажившую рану. Больно…

Незнакомка свернула за угол и скрылась… Но ни через 5 минут, ни через 10 минут, она так и не появилась. В то, что она бросила своего ребенка, Олег Тимофеевич не верил. Сам видел, с какой нежностью она на него смотрела!

Или притворялась? Нет… Не притворялась, любит.

О том, что она не вернется, Олег Тимофеевич понял еще минут через 20.

-Вот дела… - смотрел он на спящего ребенка, пытаясь понять, что делать дальше. –Стахов! Ну конечно же! Его ребенок, пусть сам разбирается… - решение пришло моментально. Еще раз набрал номер приемной Стахова, и к его удивлению на звонок ответил сам «виновник» вышеописанных событий.

Глава 5.

Максим

Я смотрел на спящего в люльке ребенка. Часто-часто моргал, на лице застыла улыбка-ухмылка, а дыхание стало рваным.

Охранник пытался заверить меня, что это МОЙ ребенок. Говорил о восемнадцатилетней девушке, подбросившей его. О том, какой я гад, обрюхатил и скрылся. Угрожал вызвать полицию…

Разве это могло произойти со мной?

Я анализировал свои похождения за последний год-полтора. Постоянных отношений у меня не было, но коротких интрижек на одну ночь было предостаточно. Я ведь даже не всегда знал имена девушек, с которыми просыпался утром в одной постели. Есть ли вероятность, что одна из них могла забеременеть? Наверное…

Другой вопрос в том, как мать этого ребенка (предположу все-таки, что он может быть моим) узнала, где меня искать. Ведь я личной информацией о себе не особенно делился. Максимум, называл свое имя. И уж точно не распространялся о том, где работаю.

-А с чего Вы вообще взяли, что она искала именно меня? – не унимался я. Дите в люльке все еще спало, несмотря на разворачивающуюся между мной и охранником беседой-скандалом.

-Так ведь девушка так и сказала: к Стахову нужно. Вопрос жизни и смерти…

-Так стоп! – щелкнул пальцами. Бинго! Кажется, я нащупал лазейку. – А она сказала, что я - отец ее ребенка? Требовала передать малыша мне? А?

-Ну… - охранник неоднозначно пожал плечами. Потом потер переносицу, пытаясь вспомнить.

-И записки, я так понимаю, она не оставила…

-Да вроде нет… Вроде… - многозначительно глянул на ребенка. – А может и оставила. Она что-то калякала на бумаге, пока на диванчике сидела. А потом мелкому под одеяльце сунула. Я ж не думал, что она ребенка мне подбросит. С виду такая тихоня, мне ее даже жалко было. А она вон что… Совсем не пожалела старика. Куда мне такой стресс на старости лет? Я ж не знаю, что делать, как себя вести…

-Да успокойтесь Вы… Так, под одеяльце, говорите? – аккуратно раскрываю ребенка, пытаясь найти ту самую записку.

Малыш громко чмокает соской, а я резко убираю свои руки. Тьфу ты… Думал, разбудил. Опять возвращаюсь к поискам. Малец спит крепко, его, кажется, не тревожат мои действия. Нащупываю что-то гладкое и шуршащее. Аккуратненько беру этот листок бумаги в клеточку, согнутый вчетверо. Обратно накрываю ребенка. Еще простудится…

Охранник облегченно выдыхает. Понимаю, надеется скинуть проблему на меня.

Разворачиваю записку:

«Максим, это и твой ребенок тоже. Я устала… У меня больше нет сил. Мне порой кажется, что я схожу с ума. Пожалуйста, не…» - дочитать не успеваю. Мои глаза перемещаются на потягивающегося ребенка, который, открыв свои красные после сна глазенки, часто сосет смешную соску.

Его носик морщится, глаза прищуриваются. Черт! Кажется, я знаю, что за этим последует…

-Только не плакать! – замечаю, что ребенок тянется к записке, которая вызывает у него какой-то странный интерес. Ладно… Даю ему записку. Малыш несколько раз сжимает ее, шелестя. Кажется, успокаивается. Опять смотрю на охранника. – Чтоб никакой полиции! – угрожаю ему указательным пальцем. – Еще не хватало, чтобы опеку вызвали. Если это, действительно, мой ребенок, я не хочу, чтобы его забрали в дом малютки.

Мужчина кивнул. А я взял детскую переноску и бегом отправился в сторону лифтов. Не хотелось привлекать к себе излишнее внимание.

Я все проверю, постараюсь найти горе-мамашу этого ребенка.

Ничего, справимся, прорвемся. В конце концов, я – большой начальник, в моем присутствии трясутся от страха многочисленные подчиненные. Неужели я не смогу справиться с ролью всего лишь отца? Да это проще простого, как семечки грызть. Не так ли?

***

Настоящее время

-Фу… А чем тут так? – смердит, твою мать. Несет, как из канализации. Но я, пытаясь не спугнуть свою палоньку-выручОленьку, натягиваю на лицо маску милого гражданина. - …пахнет?

-Кажется, малыш сходил в туалет…

-Эээээ… - какая гадость! –И что теперь делать?

-Как что? Менять подгузник. – Оля протягивает мне мелкого, я машинально его беру в свои руки. Но он сразу же начинает морщить свой носик. Не хватало еще, чтобы опять заорал, как… как… Кто вообще громко орет? Орел?

-Нет-нет-нет… - возвращаю малыша Оле.

-Послушайте, Максим Никитич… Я подгузники никогда и никому не меняла. И это не входило в мои планы еще как минимум лет пять…

-Все бывает в первый раз, Оля. Давай-давай, не тушуйся. Я тебе… премию в конце месяца выпишу. – Сам говорю, но чувствую, что уже немного подташнивает, стоит только подумать о том, что сейчас смена подгузников будет происходить прямо на моем рабочем столе.

На какие жертвы я иду ради своего сына. Уверен ли я, что этот ребенок мой? Нет, конечно… Ну а вдруг…

-Я как-нибудь без премии переживу… - опять возвращает малыша мне в руки.

-Двойная премия… - пока двое взрослых спорят: один в прямом смысле платит за дерьмо, второй же только набивает себе цену, малыш даже веселится. Ему, кажется, нравится, что его передают из рук в руки. Для мелкого это такая, своеобразная, игра.

Оля на мгновение прикрывает глаза.

-Только не думайте, Максим Никитич, что я согласилась на это ради Ваших денег! Ребенок не виноват в том, что… - не договорила, осеклась.

А я знаю, что она хотела сказать…

«что у него такой отец, как я…». Ну а что… Ни убавить, ни прибавить. Мои подчиненные меня ненавидят, а я, если честно, никогда и не пытался это исправить. Их все устраивает. Устраивают деньги, какие я им плачу. И я не должен ни перед кем любезничать. Хотят красиво жить, пусть терпят. И вообще, мне, если честно, плевать на чье-то мнение.

Пока Оля возится с мелким, я, наконец, могу хоть чуточку прикинуть, что да как…

Если ребенок мой, так и быть, оформлю все документы. Если вдруг окажется, что это чья-то долбаная шутка, то я этого шутника лично кастрирую.

-Да возьми же ты трубку! – практически на автомате набрал номер своего старого приятеля. Калинин – высококлассный юрист. Мог бы позвонить брату или отцу, они у меня тоже работают в этой сфере. Но они точно матери проболтаются!

Глава 6.

Оля

Да успокойся же ты!

Малыш никак не унимается. Размахивает ножками, собирая в гармошку пледик из переноски, который я постелила на рабочий стол Стахова. Такой своеобразный пеленальный столик получился.

Ну как малышу этот памперс надеть-то? Кошмар! Он ведь ни секунды не сидит на одном месте? Постоянно вертится.

-Маленькая капризуля! – говорю ласково, аж самой тошно. Голос настолько приторно-сладкий, что, кажется, его кто-то специально сдобрил сахарной карамелью.

Детей я люблю и хочу в скором будущем (точная дата зависит от того, как быстро я найду ухажера, ну или хотя бы донора, который кхм… заделает мне карапуза). Но любить/хотеть и уметь – это совершенно разные вещи.

-Ай да непоседа маленький! Ай да капризуля непослушный! – щекочу мальчика за достаточно пухлый животик. Видимо тем самым стимулирую перистальтику кишечника, потому что животик малыша очень громко урчит. – А кто у нас здесь голодный? Кто у нас кушать хочет? – мда…

Честно говоря, не думала, что я умею вести себя так. Сюсюкать, не притворяясь… Это была любовь с первого взгляда. Как можно не полюбить такое прекрасное Божье создание? И да, первое впечатление часто бывает обманчивым, но я ведь этого не знала…

В тот момент я, действительно, не понимала, чего молодые мамочки жалуются-то? Чего многие из них напоминают выжатый лимон, часто ходят с недовольным лицом и из каждого утюга кричат о том, как им тяжело…

Ага-ага, во мне проснулась святая наивность. Только нимба над головой не хватает и громкой мелодии «аааааа», как фильмах. Только реальность куда суровее…

Ребенок – это не игрушка с волшебной кнопкой, плач, крик, капризы которого можно в любой момент отключить. Ребенок – это огромная ответственность.

-Максим Никитич! У меня ничего не получается… Мальчик постоянно вертится! Сделайте что-нибудь! – требовала я у шефа, который, наверное, впервые за пару лет, что мы знакомы, выглядел невероятно растерянным.

Он крутился вокруг своего рабочего стола, будто бы что-то искал. Он понятия не имел, что делать, и как отвлечь непослушного ребенка от памперсоодевания. Видимо, малышу подгузники вообще не нравятся.

А взрослые тоже хороши! Делают то, что им удобно. Конечно, нам легко – грязный памперс выбросили, новый надели, и все молодцы… А поставьте себя на место маленькой крохи? Вот почему бы нам, великовозрастным эгоистам, хотя бы недельку не походить в душном неудобном памперсе для взрослых?

Вот будут у меня дети, я ни за что памперсы использовать не буду! Только пеленки, только распашонки! (Угу-угу, романтизм никогда не рожавшей барышни просто зашкаливает).

-Ууу-ууу, туу-тууу-тууууу, - малыш играл со своими пальчиками на ручонке, продолжая вертеться, как маленькая юла.

-Апу-пу-пу-пу-пу… А-пу-пу-пу-пэ-пэ! – раздалось нечто странное за моей спиной. Я, придерживая ребенка левой рукой, боясь, как бы он не увернулся во время моего… временного замешательства, обернулась назад…

Максим Никитич корчил рожицы, показывал язык, крутил ладонями у виска и издавал при этом совершенно необычайный звуки.

Сегодняшний день – настоящий день сюрпризов! Это ж просто умора! Если кому из коллег расскажу, даже не поверят. Интересно, а если я сейчас телефон из кармана незаметно достану и сделаю пару кадров, Максик заметит?

Наша офисная гроза, оказывается, может иногда устраивать и веселые спектакли, а не только свои громко-грозные «уволю».

Давайте будем реалистами, Максим Никитич, никого Вы не уволите. Потому что никто больше в здравом уме и твердой памяти не будет Вас терпеть.

Почему терплю я? Потому что дура… Потому что знаю, что без меня не справится. Хоть и не говорит, но ценит. По крайней мере, я на это надеюсь…

-Эй, Михалкова… Меня надолго не хватит. Действуй, пока оно на меня смотрит. У меня уже заканчивается поток идей… - и все это таким дебильным голосом, что сложно поверить в то, что Максим Никитич, действительно, успешный предприниматель.

Чувствуя на себе сверлящий недовольный взгляд начальника, быстро расправляю памперс и одеваю его на ребенка чисто интуитивно. Никогда этого не делала, но все оказывается достаточно просто. Хорошо, что в детской люльке оказалось все необходимое, по крайней мере, на первое время – несколько памперсов, какие-то игрушки-погремушки, смесь для кормления.

На первый взгляд, кажется, что несчастная мамочка позаботилась о своем малыше. Почему несчастная? Потому что не понимаю, как вообще можно было спать с этим придурком? Если он в постели такой же несносный, как и в офисе, то… То я его, простите, тр*хнула бы… чем-то по башке.

А почему на первый взгляд? Потому что даже если она и объяснила Максику, как вести себя с ребенком, он точно ничего не понял. Есть такой тип людей… Они могут быть Богами в какой-то области, но полными неудачниками во всех остальных. Так что лично я бы миллион раз подумала, прежде чем оставить своего ребенка на этого ненормального…

Миллион раз подумала, потом еще миллион раз передумала и, в конце концов, наняла бы нормальную няню.

Малыш терпеливо дождался, когда я, наконец, обратно надену его серенькие колготки и теплые черные штанишки.

-Так… Теперь тебя надо покормить, да, зайчонок? – малыш задорно улыбался.

Максим как-то странно на меня посмотрел… Потом опустил взгляд на мою… грудь. Потом опять посмотрел на мое лицо.

-А молока у тебя, я так понимаю, не найдется? – с надеждой спросил он. Вот честно, эта фраза ввела меня в полнейший ступор. Как этот умный человек может задавать такие глупые, даже тупые вопросы?! Небольшая стрессовая ситуация ему весь мозг отшибла, что ли?

-Найдется, конечно! Я в свободное от работы время как раз дойной коровой подрабатываю.

-Ха-ха, смешно… В свободное от работы время… - перекривил меня он. – Пошутить даже нельзя.

Вот-вот, смешно. Потому что по милости Стахова я на работе провожу все свое время. И единственное, что мне остается, когда я, изредка, добираюсь до своей квартирки – время на сон. Кто его знает, почему я до сих пор здесь!!! Может, он имеет специальный прибор, стирающий память? Хотя нет, помню все его гадости и колкости в свой адрес. Помню все его поручения, порой просто дебильные. Но каждый раз снова и снова возвращаюсь.

Глава 7.

А вы когда-нибудь обращали внимание на то, что любые, будь то самые ужасные или самые прекрасные отношения всегда проходят несколько стадий. Правда, порядок этих стадий может отличаться.

Вот, например, у меня в детстве была подружка. Сначала я ее очень любила, рассказывала ей все свои детские секреты и была уверена, что наша дружба – на всю жизнь… Только в четырнадцатилетнем возрасте мои розовые очки были вынужденно сняты, и я увидела ее истинное лицо.

Мне тогда очень нравился один мальчик, только я была, скажем так, не самой красивой девочкой, в таких точно не влюбляются. А Леся знала, что я сочиняю о нем стихи, не сплю ночами, представляю наше с ним будущее и другие розовые сопли… Только вот это не помешало ей начать с ним встречаться. Не потому, что он ей нравился… А назло мне…

Наступила новая стадия, которую я прозвала «жестокая реальность».

Так или иначе, почти всегда я отслеживала несколько стадий: любовь, розовые очки, зависимость (возможно созависимость), привыкание, суровая реальность, ненависть…

Потому я в голос смеюсь, когда говорят, что от ненависти до любви всего один шаг! И наоборот, от любви до ненависти один шаг… Ха-ха-ха… Как минимум несколько стадий, а вот шагов! Топать, не перетопать.

***

Стадия первая. Розовые очки

Даже если бы в этот момент я надела солнцезащитные очки с максимально черными стеклами, я уверена, вся окружающая обстановка предстала бы передо мной в розовом цвете.

Звонкий голосочек лепечущего ребенка вызывал у меня такой небывалый восторг, что я могла бы забыть обо всем на свете. Что уж говорить, о работе я точно забыла, и забыла подавно…

Сколько лет я работаю на Стахова? Работаю… Еще раз мои фирменные 3 Ха, хоть и мысленные. Не работаю, пашу! Вкалываю, как папа Карло… За три года наших отношений со Стаховым, которые все это время стабильно пребывают в одной стадии «Ненависть» и ни разу не сдвинулись с мертвой точки, я похудела на 5 килограммов. Хотя никогда я пампушкой не была. И свой предыдущий вес я любила!

А сейчас что? Кожа да кости… Так что, кто там жалуется на лишние килограммчики? У нас как раз свободна вакансия стажера. Сразу предупреждаю, уж лучше в фитнес ходить сто раз на дню, чем хоть пару часов поработать в компании этого монстра.

Так вот, за три года моего честного, изнурительного и эффективного труда сегодня я впервые чувствовала счастье, пребывая на рабочем месте.

-Сюси-пуси! Сюси-пуси! – ох, твою ж… Мне кажется, для себя я раскрыла еще одну стадию под названием «мозгопомешательство».

Ну и еще один повод радоваться – наблюдение за моим сегодня уж слишком смешным шефом. Ничего-ничего, пусть тоже побегает. А то привык сидеть на своем троне, да команды раздавать, решив, что за него все всё сделают. Впрочем, сегодня он не отличается особенной креативностью, так что, опять направо и налево раздает команды.

Ну-ну… Пусть раздает, я могу присмотреть за этим маленьким Ангелочком, на ручках его подержать, посюсюкать. А все остальное пусть мой Босс сам. Не буду ему помогать… Из вредности.

Но с другой стороны… Я ж даже и не знаю, как ему помогать.

-Таааак… - мужчина внимательно рассматривает банку для кормления. Периодически хмурит брови, от чего на его лбу появляются многочисленные мелкие морщинки, которые его отнюдь не красят.

Знаете, кого он мне сейчас напоминает? Моих тупых однокурсников со времен учебы в универе, которые весь семестр ничего не учили, на экзамен приперлись неподготовленными, а теперь стоят перед преподавателем и пытаются «родить» хоть одну более-менее приличную мысль. Но получается только то, что получается…

-Тааааак… - опять повторяет он. – Да здесь все просто, как два и два! – самодовольно хмыкает. Смотрит на меня, потом на малыша, что сидит у меня на одном колене. А я изображаю потрепанную жизнью лошадку со словами «тыг-дыг, тыг-дыг, иго-го». Собственно, почему изображаю… Как там говорили? «В колхозе больше всего пахала лошадь, только председателем она так и не стала»?

Ладно, грех жаловаться. Стахов меня сделал своим замом, зарплату платит исправно и… Хоть он и кретин знатный, но я к нему привыкла. И да… Мне его почему-то жалко. Знаете, почему? Потому что никто его не любит. Вот ни единая душа. По крайней мере, я таких отчаянных до сих пор не встречала.

Может, он поэтому цепляется за этого мальчика, как за последнюю соломинку, связывающую его с нормальной жизнью. Может, хоть кто-то сможет его полюбить…

-Михалкова… Как думаешь, малой сколько весит? А то тут в зависимости от веса разные пропорции.

-Без понятия, - он чмокает губами, прищуриваясь. – В меня встроены только биологические часы, биологических весов в моем колене нет.

-Так… - Стахов смотрит еще более грозно. – А ну не огрызаться перед моим ребенком. Не учи его дурным манерам. Так бы и сказала «не знаю!»…

А сами-то? Сами… Почему бы не признаться, «я не знаю»? Нет же, блин! Тут все просто, как два и два. Мужчины…

Стахов, опять заняв свой трон, о чем-то размышлял. Симпатичный малыш, заняв примерно такую же позу на коленотроне, что и его папка, внимательно смотрел в сторону Максика.

Неожиданно мужчина нажал на телефон на своем рабочем столе и полукриком выпалил:

-Людмила, срочно зайди ко мне! – так громко и нежданно, что я брыкнулась, точно непослушная лошадь. Малыш на моих коленях тоже испугался и, морщась, прижимался ко мне.

Перепуганная Людочка, побледневшая, с размазанной по щеке помаде (видимо, в момент звонка шефа она как раз прихорашивалась) влетела в кабинет Стахова.

-Вызывали, Максим Никитич?

-Люда, тащи свои весы…

-Что? Какие весы? – отнекивалась она. Людочка, сторонник ЗОЖ и правильного питания, помешанная на своем весе, притащила весы даже в офис. Взвешивается после каждого приема пищи, чтобы не дай Бог не съесть лишнего. Надо ей отдать должное, выглядит она сногсшибательно.

А у меня тоже есть так называемая «диета». Самая эффективная из всех самых эффективных под названием «Михалкова то, Михалкова сё». После этих то-сё, в лишний раз кусок в горло не лезет.

Глава 8.

Свой вес я знаю, потому решаю, что самый простой способ узнать вес ребенка – встать на весы вместе с ним. Потом нужно будет всего лишь вычесть разницу.

Так и делаю. Становлюсь на весы под пристальным взглядом шефа. Уже высчитываю в уме нужные цифры, не сразу обратив внимание на замешательство Максика.

-Кажется, весы барахлят. Наверное, китайские… А ну отойди… - Максим меня отодвигает, а сам становится на весы, смотрит на показатели. – Вроде все верно. Может, батарейка слабая? А ну опять встань?

-Брм, брм, брм… - малыш, которому явно не интересны наши взрослые разговорчики, играет пальчиками со своими пухлыми губками. Умиляюююююсь.

Снова становлюсь на весы. Показатели те же… Как раз произношу вслух вес ребенка, который по моим подсчетам составляет 9 килограммов, когда Максик меня просто шокирует своими действиями.

Касается своими массивными ладонями моей талии и приподнимает меня в воздухе вместе с малышом на руках так, словно мы вообще не весим ничего.

-Да ты легкая, как пушинка!!! Оля! Есть надо больше! Вечером идем в ресторан. Утром идем в ресторан. И так до тех самых пор, пока ты не поправишься. Что люди подумают? Что я тебя тут совсем загнал? Это первое… А второе. В твоем возрасте пора бы о мужчине подумать. Мужики, знаешь, не собаки, на кости не брос… - это он заметил мой взгляд. И от греха подальше решил не заканчивать свою фразочку.

Вот убила бы, чесслово!

Максим, поняв, что играет с огнем, опять взял в руки банку со смесью. Посмотрел на пропорции, самодовольно улыбнулся со словами «щасвсебудет!».

Че-то там вымешивал, скручивал, колдовал… Не прошло и минуты, как он демонстрировал почти полную бутылочку размешанного детского питания.

-Корми! – протягивал ее мне.

-Вы в своем уме? Вы б еще воду из-под крана взяли! – не из-под крана, но из кулера раздобыл. Взял и разбавил обычной холодной водой… Еще не хватало, чтобы ребенок заработал несварение.

Я вот серьезно задумываюсь о том, а не залез ли Максику прошлой ночью в ухо таракан, который добрался до его мозга, и теперь вот там чудит.

-Я думал… Но кран с водой далеко и…

-Это просто невероятно!

Мой Босс – Бог в своей профессии. Мой Босс – Дьявол для своих подчиненных. А еще мой Босс – просто дебил во всем остальном.

-Нужна кипяченая вода! – утверждаю я. Думаю, это само собой разумеющееся, даже если, как у меня, никогда не было детей.

-Так где ее взять? Может, из кофе-машины? Без капсулы прогнать?

-Сходите в столовую внизу. Попросите немного кипятка. Ну что Вы, как маленький ребенок!

«Прости меня, мой маленький, что приходится сравниваться тебя с этим горе-бараном» - мысленно извиняюсь у крохи на моих руках…

***

Спустя несколько минут Стахов все же вернулся с полной бутылочкой уже нормально разбавленной смеси. Кажется, у кого-то из работниц столовой есть дети, так что моему начальнику помогли разобраться со столь сложной задачей!

-Не горячее? Попробуйте! – опять пресекаю его попытку всучить малышу разбавленное лакомство.

Максик смотрит на содержимое бутылочки, кривя губами.

-Ты серьезно? Попробовать? Ну уж нет! Ни за что на свете. Когда в детстве нас кормят грудным материнским молоком, мы действуем на инстинктах, другого выбора у нас и нет. А щас… Не-не-не, Боже упаси! – опять протягивает мне бутылочку. –Сама пей свою гадость! Тебе полезно будет, а то кожа, да кости… А я пока мелкого подержу. Надо же как-то идти с ним на контакт. Да, сыночка? Идешь к папочке? – Максик приманивал кроху своими длиннющими пальцами, которые подергивались, как щупальца осьминога.

Малыш захныкал, в который испуганно прижимаясь ко мне. Мой бородатый противный босс ему явно не нравится.

-Во-первых, Максим Никитич, Вы бы поработали над своим голосом. И без резких движений, пожалуйста. Малыш Вас боится. А во-вторых… Я пыталась проследить за ходом Ваших мыслей, и в какой-то момент потерялась! Причем здесь грудное молоко?

-Как причем? А из чего, по-твоему, эти смеси делают?

-Вы, правда, считаете, что из грудного молока?

-Ну да… Из коровьего молока же делают сухое молоко? Ну а это разве не сухое грудное молоко? – он еще раз побулькал содержимым бутылочки.

Держите меня семеро… И еще говорят, что женскую логику не понять? Мужчины… Откуда вообще такие странные мысли могли появиться?

-И как, по-вашему, происходит производственный процесс?

-Нууууу… - он нахмурил брови. Кажется, до него дошло, что сморозил глупость. Ладно, коровьих ферм ведь существует большое множество. Но не подумал же он, что существуют… специальные женские? Ох, етить-колотить… Все же решился попробовать то, чем мы собрались кормить малыша. – Ммммм, а не дурно, знаешь… Очень даже неплохо.

-Хватит-хватит! А то ребенку ничего не достанется! – практически силой выдрала из его рук бутылочку, к которой этот взрослый мужик присосался, как пиявка. –Вот, теперь еще дезинфицировать после Вас!

-Дезинфицировать?

-Мало ли, где был Ваш рот… - фыркнула я. Блин! Я, правда, это сказала?

Так, Михалкова… Не смотреть в глаза, а то прямо сейчас покраснеешь, как будто только с мороза.

-Да нигде мой рот не был… Знаешь что! – кажется, обиделся… -А ну давай этого молокососателя сюда, пусть учится, что с папкой можно пить из одной чашки, например. Я ж после него не брезгую! Это сейчас блендеры, хрендеры! А в детстве мне бабуля, знаешь, еду иногда даже жевала, чтоб я не подавился. И ничего, не помер!

Стахов вручил ребенку бутылочку. Малыш жадно взял ее двумя руками и принялся пить содержимое. А мы с Максимом с трудом успевали следить за скоростью исчезновения смеси из бутылочки. Теперь понятно, почему мальчик такой пухленький. Аппетит у него, хоть отбавляй.

***

Стадия 2

Розовые очки с треснувшими стеклами

Представьте ситуацию. Вот вы приносите котика или щенка. Не важно, подобрали вы его на улице, взяли его у родственников или приобрели. Знаете то состояние, когда в первые несколько часов животное боится, прячется где-то в уголочек, не понимает, куда оно попало…

Глава 9.

Максим

-Стоп! – на стоп-кадре – невысокая девушка, которой на вид, действительно, всего лет 18-20. Черт лица не разобрать. Она только раз глянула в сторону камер на потолке в холле, но картинка размытая, смазанная. – Можно увеличить? – работник охранной службы послушно увеличивает изображение. Только лучше от этого не становится…

-Ну что, узнал? – спрашивает он.

Мотаю головой… Черт! Я ее на самом деле не узнаю.

И как ее теперь искать? Как найти того, кого видишь впервые в жизни, и отнюдь не вживую.

Но учитывая то, что она утверждает, что ребенок мой, мы с ней определенно уже виделись. А если все же нет? Вдруг это все ошибка, может и пятно родимое – обычное совпадение. Да ладно! Таких совпадений просто не бывает! Но тест ДНК я все же сделаю, чтобы убедиться окончательно в том, в чем я и так уверен процентов на 90.

Пожилой охранник смотрит на меня с недовольством и презрением. Наверное, по моей роже растерянной понимает, что я без понятия, кто она. Не хватает только «а вот в наше время… с кем попало в койку не ложились!».

-Изображение распечатать можете? – мужчина кивает. Ох! Ну как же он медленно все делает. Минут 10 он искал нужный мне файл с камер видеонаблюдения. Уверен, еще минут 20 потребуется на то, чтоб мужик все распечатал.

Ладно! И так сойдет!

Делаю фотку на свой новомодный смартфон. Буду перед сном гипнотизировать эту фотографию, вдруг ночью что вспомню, вдруг что приснится… (Это я был уверен в том, что ночью буду нормально спать. Ага-ага… Просто агашечки. Ведь до сих пор я ни разу не спал в одном помещении с маленьким ребенком).

-Давайте дальше! – мужчина нажимает на запуск видео. В ускоренном режиме смотрю на то, как девушка слиняла, быстренько скрывшись за дверью в холл. А вот это я – офигевший, забирающий ребенка. 12:20. Удивительно! Сейчас только 13:10. 50 минут? Я знаком с маленьким спиногрызом меньше часа, а по ощущениям прошла целая вечность!

-Давайте еще запись с уличной камеры посмотрим? – еще пара минут требуется для того, чтобы Олег Тимофеевич нашел необходимую запись…

Вот девушка нерешительным шагом направляется в сторону здания. Очень нежно держит переноску с ребенком в руках.

-Перемотайте вперед, когда она выходит! – так… Почему ее все нет и нет? С основной камеры она исчезла в 11:45. Направилась к выходу, но так и не вышла, получается? – А в тамбуре камер нет? – с надеждой интересуюсь я.

-Как нет? Есть… - старичок еще несколько минут тыкает на различные файлы в поисках нужного. Ну чего так долго-то??? Оля там один на один с маленьким монстренком. Не хочется отправлять лучшего работника на больничный. Ведь не только физические увечья может заработать, но и… психические. Я за пару минут с ним наедине чуть сам себе волосы вырывать не начал.

Включается нужная запись… Так… А вот это интересно. Очень интересно… Девушка, прячась за большой искусственной пальмой, внимательно смотрит в сторону контрольно-пропускного пункта, где она оставила своего ребенка. Хотела удостовериться, что я за ним все же спущусь?

И??? Вот 12:20. Увидела меня и ничего…

Ну и головоломка. Почему она не подошла ко мне, почему все нормально не объяснила? Что я – изверг какой? Если ребенок мой, я бы алименты платил, всем необходимым обеспечивал. Но нет же! Нужно вот так, травмируя и меня, и малыша. Ненавижу таких людей.

А может это такой способ деньговысасывания изощренный? Кто ж ее знает, девку эту горемычную.

Обязательно найду эту заразу… Найду ее, и выскажу ей, какая она дрянь. И прав ее родительских лишу. Ничего, сам справлюсь. Буду папамой… И помощников у меня будет, хоть отбавляй. Если буду убежден в своем отцовстве, сообщу моей маме. Она давно мечтала стать бабушкой. Только мы с братом не спешим ее радовать.

-Ладно, спасибо… Пора мне… - смотрю на часы. Вот черт! Уже 13:20. На 14:00 запланирована встреча с заказчиком по видео-связи. Интересно, Оля согласится провести с ребенком еще часик-другой?

Согласится, куда она денется. Ведь начальника своего любимого лучше не злить. А то я и наорать могу.

Очень тороплюсь обратно на свой этаж. Оля любезно согласилась присмотреть за ребенком во время моего расследования по делу о пропавшей мамаше. Повезло мне все же с помощницей. А то фиг знает, что я бы без нее сейчас делал.

Вообще, я всерьез задумываюсь о том, чтобы нанять няню. Только конкурс будет жестким. Я работу в моей ремонтной фирме не каждому доверить могу. А тут ответственность посерьезнее будет.

У двери в свой кабинет останавливаюсь в замешательстве. Настолько тихо! Ну, Олька! Во дает!!! Прирожденный воспитатель. Сколько талантов умещается в этой маленькой щупленькой девочке. Прежде чем вхожу в кабинет, в моей голове проносится фраза:

«Оля – молодец! Надо ей хотя бы коробку конфет прикупить, так меня выручила!».

Но стоит мне открыть дверь, как я теряю дар речи. Хлопаю глазами, поворачиваю шею из стороны в сторону, меняя обзор своего зрения. Молча закипаю и вот-вот взорвусь.

-Что… здесь… произошло? – все же произношу я, закипая еще больше.

-Это – не ребенок! Это кошмар кошмарный! Страх страшный! Жуть жуткая!!! – Оля очень громко вздыхает. На руках она держит маленького грязнулю, который игриво размахивает ножками и протягивает ручки ко мне.

Даже так? Еще пару минут назад малыш меня боялся. А теперь что? Что изменилось за время моего отсутствия? И что здесь вообще случилось?