Нянька для мажора

Глава 16

В больнице стояла гнетущая атмосфера. Возможно, в этих белых стенах всегда так – сюда ведь не развлекаться приходят. Но мне упорно казалось, что атмосфера такая из-за меня. Из-за моего присутствия. Очевидно, Александр Владимирович ненавидит меня.

Несмотря на то, что я тоже себя ненавижу, в произошедшем виновата не только я. Кто-то из них, он или Юлия Юрьевна, могли бы предупредить меня, намекнуть хотя бы, что Митя не совсем здоров, что у него… проблемы с сердцем. А если он умрёт?

Я схватилась руками за голову.

Я себе этого никогда не прощу! Сколько ужасных вещей ему наговорила! Я ведь так и не думаю даже… Его чувства вовсе не безответны.

– Маргарита, – обратилась ко мне Юлия Юрьевна.

Я села прямо и выжидающе на неё посмотрела. Давайте, расскажите, какое я чудовище! Как будто сама не знаю. Сделайте ещё хуже!

Мы с ней сидели в скамейке недалеко от палаты. Митиного отца уже позвали туда. Кто знает, что ему сейчас говорит врач? Может, что его сыну осталось жить пару месяцев, глупая репетиторша довела вашего единственного ребёнка…

– Не накручивайте себя, – произнесла мягко экономка. – Он будет в порядке.

– Такое уже раньше с ним случалось?

– Да, и не один раз. Ему нельзя волноваться, нервничать, нагружать себя… Слабое сердце у него с рождения.

– Спасибо, что предупредили! – воскликнула я, поднимаясь на ноги. – Как вы могли скрывать от меня такое?!

– Скрывать? А я должна сообщать об этом первым встречным? – поинтересовалась экономка ровным тоном.

– Я не первая встречная! Я его… – запнулась. А кто я ему? – Я его учительница.

Сообщив это, я решительно направилась к дверям палаты. Не могу больше сидеть и ждать, сил моих больше нет! Хочу увидеть его, убедиться, что он в порядке.

Хоть бы это было так.

Только хотела я взяться за ручку, как дверь отворилась с другой стороны, и в проходе возник Александр Владимирович. Сначала мне показалось, что он выглядит бодрым, но вся бодрость исчезла при виде меня.

– Куда направляетесь, Маргарита Викторовна? – спросил он таким тоном, будто пересекать порог палаты мне запрещено законом.

– Я к Мите…

– Вы не слышали? Я вас уволил! Вот и уезжайте! Мой сын в вас не нуждается.

Как же я устала от того, что мужчины пытаются мне указывать.

– Я хочу с ним поговорить. И поговорю. Он – совершеннолетний, а это не ваша личная больница. Как вы мне помешаете?

Во мне говорила нервозность. Очень глупо было «брать на слабо» миллиардера. Надо было нормально объяснить, что я только извиниться хочу! Но, вместо этого, обычно мягкая я некстати решила проявить характер.

Скрестила руки на груди.

– Какая самоуверенная учительница, – покачал головой Александр Владимирович. – Уведите-ка отсюда эту девицу!

Стоило ему произнести это, как мне на плечо легла тяжёлая рука охранника больницы. Оглянувшись, я увидела ещё несколько охранников, готовых безропотно подчиниться приказу Александра.

– Девушка, идёмте с нами.

– По какому праву?! – возмутилась я. Если уж начала упрямиться, надо стоять до последнего. – Уберите от меня свои руки.

– Не заставляйте нас применять силу.

– Хоть какой-то плюс в произошедшем, – вставил Александр Владимирович, – соберёте свои вещи до того момента, как Дмитрий вернётся домой.

– А ничего, что я тоже здесь? – послышался сиплый, надломленный голос Мити. Я возликовала: живой и даже в сознании! – Никого ничего не смущает?

Конечно, было немного странно затевать эту сцену буквально на пороге его палаты.

Александр замер, смотря на меня со всей доступной ему ненавистью. Мне аж не по себе стало. Но желание увидеть Митю было сильнее этого чувства, так что я пошла до конца:

– Мне надо с тобой поговорить! – прокричала я.

У его отца сделалось такое лицо, будто он хочет придушить меня здесь и сейчас и просто чудом сдерживается.

– Сейчас к вам выйду, учительница. Только капельницу из руки выдерну, – съязвил он. Как в таком состоянии он умудрялся шутить, оставалось загадкой.

Александр побледнел, покосился в сторону своего отчаянного сынка. Весь красный от гнева, он отступил-таки в сторону.

– У тебя ровно пять минут, – выплюнул он. – Я засекаю! И не секундой больше!

Обрадованная маленькой победой, я прошмыгнула мимо него. И тотчас забыла о его существовании, увидев Митю. Он был бледный, с капельницей в руке. Лежал на больничной койке в окружении пикающих мониторов. Внутри у меня всё сжалось от чувства вины.

– Так себе зрелище, да? – фыркнул он и чуть улыбнулся сухими губами. – Поверьте, всё не так страшно. В капельнице витамины.

– Митя… – выдохнула я. И не нашла больше слов.

– Ну у вас и вид. Будто я тут умирать собираюсь. Что? Пришли попрощаться с будущим покойником?

– Не говори так! – очнувшись, возмутилась я. Опасливо приблизилась к нему, будто ему может стать хуже от моего присутствия. – Ну… Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня сбил грузовик. Но не переживайте, иногда такое случается.

– Из-за того, что ты перенервничал? – виновато спросила я.

– Перенервничал? Да, не стоило мне смотреть тот футбольный матч. Но наши опять проигрывали! Никаких нервов не хватит.

– Митя! Перестань! Я знаю, что это из-за меня…

– Вы слишком высокого о себе мнения, Маргарита Викторовна, – он отвёл взгляд куда-то в сторону. – Кстати, я, кажется, что-то там говорил… о любви к вам? – его голос дрогнул.

– Да… – Его слова эхом отдались в моей груди. Я ведь обманула его! Сказала, что никаких чувств у меня к нему нет. – Послушай, насчёт этого…

– Забудьте. Мне просто уже стало плохо, и я не понимал, что несу. Это неправда. А сюда я попал не из-за вас, а из-за того вратаря с дырявыми руками. Так что можете с чистой совестью паковать свои вещички.

На мгновение я задумалась, может, сделать вид, что поверила, и уехать? Но после произошедшего я уже не думала, что это правильное решение. Что бы не говорил Александр Владимирович, его сын взрослый. И ни он, ни я не можем решать за него.

– Я соврала! – выпалила я. – Мне казалось, так будет лучше, но… Твой отец уволил меня, поэтому больше я не твой учитель. И ты… ты… – внезапно ощутила дикое смущение. Митя тоже почувствовал мою неловкость, взглянул насмешливо… Какие же у него красивые глаза. – Ты мне тоже… Ну…

– А чего уехать хотела? – перебил меня он.

– Твой отец… – я замялась. Сказать, что его отец убедил меня в том, что однажды Митя захочет родных детей и бросит меня? Да это же звучит как полный бред! И как только я пошла у него на поводу? – Твой отец против наших отношений, – нашлась я.

– Мой отец против самого моего существования, – фыркнул на это Митя.

– Это не так…

– Значит, Марго, ты тоже меня любишь?

Его «тоже» вселило надежду.

– Да, – выдохнула я.

– И хочешь быть со мной?

– Ну… да.

– И ты думаешь, я в это поверю?

– Да… Подожди, что?

– Ой, да хватит, Марго! Отказываешь парню, у него отказывает сердце, тебе становится его нестерпимо жаль… Какая же банальщина!

– Всё не так! – вспыхнула я. Какая же неловкая ситуация. Он что, мне не верит? После того, как я бросила вызов его отцу?

– Мне не нужна ваша жалость, оставьте её при себе. И я не умираю! Так что отстаньте от меня!

Один из мониторов вдруг запищал более часто, чем до этого.

– Что с тобой?! – я схватила его за руку. Митя попытался освободить свою ладонь, но я не дала, сжала её так, чтобы он почувствовал. – Я не вру. Я тебя…

– Эта женщина задумала свести моего сына в могилу! – в палату ворвался Александр Владимирович, а следом за ним – врач. – Отойди от него!

Он буквально отпихнул меня в сторону. Врач покосился на показания монитора, затем что-то ввёл в капельницу.

– Дмитрию Александровичу надо поспать, – заключил он.

Митя глядел на меня волком. Очевидно, мне не удалось его убедить.

Боже, что же я наделала? Как вообще дошло до такого? Теперь он меня ненавидит! И не только он. Как только глаза Мити закрылись от снотворного, Александр схватил меня под локоть и вытолкал в коридор.

– Больше года у него не было приступов! От тебя одни неприятности, – прошипел он. – Чтобы я больше никогда тебя не видел рядом с моим сыном! Юлия Юрьевна!

– Слушаю, – подскочила к нам та.

– Отвезти в дом! Лично соберите её вещи! Чтобы через сутки из особняка исчезло любое напоминание о ней! Вам ясно?!

– Я всё поняла.

Александр отпустил меня и вернулся в палату, напоследок хорошенько хлопнув дверью.

– Вы слышали, Маргарита, надо ехать, – сказала экономка, попыталась поторопить меня, положив руку на спину.

– Подождите, я… Кажется, меня сейчас стошнит.

Я бросилась в уборную, расталкивая людей, которые остановились полюбоваться разыгрываемой миллиардером сценой. Кто-то даже фото сделал. Интересно, что завтра про нас напишут в интернете?

Хотя нет, неинтересно. В уборной у меня ко всему прочему ещё и голова закружилась. Съела, что ли, что-то не то?

Вряд ли. Скорее всего, это от переживаний. Я же чуть с ума не сошла! Как постаралась, чтобы приехать сюда, в больницу, чтобы в палату к нему попасть! А этот мальчишка мне ещё и не поверил. Как же это… больно!

Включила холодную воду, сполоснула лицо. Некстати зазвонил телефон.

– Маргаритка, цветочек мой, – раздался жизнерадостный голос моего двоюродного брата Вани. – Как твои дела?

Мои губы задрожали от этого простого вопроса, на глазах выступили слёзы.

– Вань… Забери меня, пожалуйста, – пробормотала я, всхлипывая.

– Марго, что случилось? Где ты, дорогая?

– В больнице…

– О, Боже, ты в порядке?

– Нет… Ну то есть… Просто можешь приехать?

Мне жизненно необходимо было родственное плечо. А ехать в особняк, по пути выслушивая упрёки Юлии Юрьевны – у меня на это не осталось никаких моральных сил.