О чем мечтает женщина?

7

Трейси вытаскивала из коробки книги, которые достались ей по случаю распродажи частной библиотеки, и тихо мурлыкала себе под нос популярную мелодию. Здесь было немало изданий, которые хорошо раскупались, и она пребывала в прекрасном настроении.

Они с Роджером были любовниками уже ровно четыре недели, и Трейси впервые поняла, какое огромное значение для состояния души и тела имеет по-настоящему хороший секс. Их по-прежнему сильно влекло друг к другу, и их страстным ночам, казалось, пока ничто не угрожало. Трейси это устраивало.

Нельзя сказать, чтобы при встрече с ней Роджер сразу же начинал срывать с себя одежду. Во всяком случае, так было не всегда, поправила себя Трейси, ухмыльнувшись. Несколько раз они ужинали в роскошных ресторанах, а иногда даже ходили в театр. Проводя вместе все свое свободное время, они смогли узнать друг друга лучше, и оказалось, что их вкусы во многом совпадают. Например, в еде, музыке и даже погоде. А еще им нравилось уехать в непогожий день в какое-нибудь удаленное местечко на побережье и долго бродить пешком, наслаждаясь ветром и солеными брызгами моря. После этого они, конечно, возвращались домой и вот тогда уже начинали срывать с себя одежды.

— Кое-кто, кажется, очень счастлив, — заметила Мэгги, зайдя в кабинет Трейси за рулоном оберточной бумаги.

Та весело взглянула на свою помощницу.

— Возможно, — ответила она. Какой смысл отрицать очевидное, ведь последние дни с ее лица не сходит улыбка.

— Приятно быть влюбленной? — спросила та. Трейси перестала улыбаться, и у нее возникло ощущение, что ее ударили обухом по голове.

— Что ты сказала? — переспросила она.

— Нравится ли тебе быть влюбленной, — повторила Мэгги и, не дождавшись ответа, заметила с легким укором: — Брось, Трейси, ты действительно влюблена в этого человека — это за версту видно.

Трейси побледнела.

— Не говори ерунды! Я вовсе не влюблена в Роджера. Я вообще никого не люблю, — заявила она, нервно засмеявшись. — Откуда ты это взяла?

— Чтобы сделать такой вывод, достаточно всего лишь посмотреть на тебя, — спокойно ответила Мэгги.

— Это просто смешно. Я веду себя, как обычно, — возразила та, и девушка недоуменно пожала плечами.

— Как скажете, босс, — пробормотала она, взяла бумагу и вышла из комнаты.

Трейси задумчиво уставилась на закрывшуюся дверь. У нее остался неприятный осадок после этого разговора. Мэгги ошибается, в ее поведении нет ничего необычного. И потом, она просто не может ни в кого влюбиться! Любовь не входит в ее планы.

Она посмотрела на свои дрожащие руки и сжала кулаки, пытаясь успокоиться. Надо же было ляпнуть такое! Разве можно принимать за любовь нормальный, здоровый секс?!

Нет, я не могла влюбиться в Роджера, это исключено, мысленно убеждала себя Трейси, пытаясь избавиться от ощущения тревоги. Он, конечно, очень нравится мне, я с удовольствием провожу с ним время, а наши сексуальные отношения на редкость гармоничны. Но это не означает, что я люблю его. Можно наслаждаться обществом человека, но при этом вовсе не обязательно в него влюбляться. А приподнятое состояние, в котором она пребывала все последнее время, объяснялось просто хорошим настроением.

Трейси так сильно стиснула зубы, что у нее заболела голова. Она сделала несколько расслабляющих вдохов и пошла на кухню, чтобы приготовить себе травяной чай. Вернувшись в кабинет, молодая женщина села за стол и обхватила руками чашку с дымящимся напитком.

Пять минут назад она чувствовала себя как в раю, но сейчас ее мозг сверлили мысли, лишавшие покоя. Хорошее настроение улетучилось как дым. Как она могла позволить одной дурацкой фразе довести себя до такого состояния? И почему люди считают, что они лучше разбираются в ее чувствах, чем она сама? Конечно, можно просто выбросить слова Мэгги из головы, думала Трейси, но в то же время начинала подозревать, что в них могла быть заключена доля правды.

Нет, попыталась успокоить себя она, речь идет не о любви, разумеется. То, что она со дня их первой встречи постоянно думает о Роджере, еще не является доказательством ее любви к нему. Если бы она хотя бы на секунду вообразила, что в ней зародилось это чувство, то сразу перестала бы видеться с ним. Она была бы просто вынуждена пойти на такой шаг. Но при этой мысли у Трейси мороз пробежал по спине. Она поняла, что не готова к разрыву с Роджером.

Впрочем, в этом нет нужды, решила она, ведь Мэгги и все остальные совершенно неверно трактуют причину ее эйфории. У них с Роджером чисто сексуальные отношения. Она хочет его, а он — ее. Это можно назвать вожделением, страстью, но не любовью, тем более что ни один из них еще ни разу не произнес это слово.

Постепенно Трейси успокоилась, и пульс у нее вошел в норму. Любви между ними не было. То, что они испытывают друг к другу, называется похотью. Так что она может смело продолжать встречаться с Роджером. Он ей безумно нравится как любовник. Больше она не будет поддаваться на такие провокационные заявления, потому что прекрасно знает, какие чувства испытывает к Роджеру, а остальное не имеет значения.

— Я не люблю Роджера Харди, — произнесла Трейси вслух, и от этого ей стало легче.

Через несколько дней они с Роджером поехали в ресторан на берегу моря, который славился своей рыбной кухней. К этому времени Трейси уже окончательно избавилась от своих тревожных мыслей. День был жарким и душным, и она хотела поскорее добраться до чистого, свежего воздуха.

Правда, когда Роджер заехал за ней, у нее возникло ощущение, что между ними пробежала черная кошка. Он был непривычно рассеян и вел себя так, будто мыслями находился где-то очень далеко, и, хотя за ужином старался выглядеть бодрым и веселым, у него это не слишком хорошо получалось. Заметив, что ее спутник почти не притронулся к еде, Трейси почувствовала себя не в своей тарелке.

Похоже, произошло что-то серьезное.

— Ты не голоден? — осторожно спросила она. Роджер отодвинул от себя тарелку и покачал головой.

— Слишком жарко.

Его аппетит пропал примерно в пять часов вечера после телефонного звонка в Луисвилл. Всю первую половину дня он пытался отложить принятие решения, хотя должен был сделать это еще неделю назад. Все дела здесь уже были закончены, и ему пора было вылетать в Луисвилл, но он тянул с отъездом. Обычно, когда план финансовой операции был уже разработан, его выполнение мог взять на себя помощник Роджера, но на этот раз директор фирмы, обратившийся за помощью, хотел, чтобы сам мистер Харди занялся этой проблемой. Роджеру отчаянно не хотелось расставаться с Трейси, но у него не было выбора — приходилось лететь в Луисвилл. Это и было причиной его плохого настроения.

Поставив локти на стол, он с грустью посмотрел на Трейси.

— Ты очень красивая женщина.

Она с притворным смирением опустила глаза.

— Что ты говоришь?

— Я хочу сделать тебе приятное, — сверкнув улыбкой, сказал Роджер.

— О, тебе это удалось, — кокетливо откликнулась Трейси, и он подавился от смеха.

— Господи, мне так будет не хватать тебя! — невольно вырвалось у него, и улыбка медленно сползла с ее лица.

— Не хватать меня? — растерянно повторила она, глядя на мгновенно помрачневшего Роджера.

Он вытащил из кармана бумажник, бросил на стол несколько купюр и встал.

— Давай пройдемся по берегу, принцесса. Мне надо тебе кое-что сказать, — коротко произнес он.

Трейси поднялась и пошла вслед за ним. Мысли у нее путались. Что он имеет в виду? Что уезжает, но без нее? Чем дальше они удалялись от ресторана, тем прочнее эта догадка укреплялась у нее в голове. Роджер уезжает, и их роман заканчивается.

Она была не готова к такому неожиданному финалу. Конечно, их связь не вечна, а дела службы заставляют Роджера путешествовать по всему свету, так что с ее стороны было глупо надеяться, что он останется в Питсфилде навсегда. Но она почему-то думала, что их отношения продлятся дольше.

Чему быть, того не миновать, мрачно сказала себе Трейси, приняв решение стойко перенести этот разрыв.

— Что тебя беспокоит, Роджер? — начала она слегка дрожащим голосом.

Он боялся этого разговора, понимая в то же время, что только усугубляет положение, откладывая объяснение с Трейси.

— Я должен уехать, — отрывисто произнес он. Она почувствовала боль в сердце и быстро облизала языком пересохшие губы. Значит, конец.

— Когда? — спокойно спросила она. Роджера уколол ее безразличный тон. Он ожидал, что она хотя бы немного расстроится.

— Послезавтра.

Внутри у Трейси все оборвалось. Боже, неужели так скоро? — подумала она, но вслух только тихо обронила:

— Понятно.

Роджер остановился, повернулся к ней и обнял за плечи.

— Я бы взял тебя с собой, но…

Трейси было не до улыбки, но она вымучила ее из себя. Она облегчит ему задачу.

— Ничего страшного. Я все равно не могу оставить свой магазин.

— Я не знаю, когда я смогу вернуться, — продолжал Роджер.

Его руки машинально гладили ее плечи. Боже, какая она красивая. Мысль о том, чтобы покинуть эту женщину даже на короткое время, была для него невыносимой.

Она небрежно пожала плечами.

— Ты вовсе не обязан что-либо объяснять мне. Я всегда знала, что рано или поздно ты должен будешь уехать. — Несмотря на ее наигранную небрежность, голос ее звучал напряженно.

Они оба были взрослыми людьми, и она пошла на эту связь, не ожидая от нее больше того, что уже получила. Роджер не должен казнить себя за это.

— Ты всегда такая разумная? — поинтересовался он с кривой усмешкой.

— Пытаюсь такою быть, — мягко ответила Трейси и, шагнув к нему, обвила его шею руками.

Если у них осталось всего два дня, то нельзя терять ни секунды этого драгоценного времени, решила она, обнимая его за талию. Роджер, хрипло простонав, стал покрывать ее лицо нежными поцелуями, которые постепенно становились более глубокими и долгими, вызывая у Трейси ответное желание. Ей нравилось, что Роджер не сдерживал свою страсть, полностью отдаваясь ей. Он был щедрым любовником, и она будет скучать по нему, когда он уедет.

— Поедем домой, я хочу заниматься с тобой любовью, — прошептала Трейси.

Их желания совпадали. Роджер хотел поговорить с ней, но решил сделать это позже. В данный момент он мог думать только о том, чтобы как можно скорее утолить страсть, заполнявшую все его существо. Они должны сначала насытиться друг другом, а потом уже вести серьезный разговор.

В эту ночь Роджер и Трейси предавались любви так, словно боялись, что и в самом деле видятся в последний раз, — касаясь, замирая, пробуя на вкус взаимную радость и восторг. Наконец ослепительный экстаз поднял их на высочайшую вершину блаженства, и они оторвались друг от друга, опустошенные и обессиленные.

Роджер первым пришел в себя. Он откинулся на спину и привлек Трейси к себе. Прижавшись к его тяжело вздымающейся груди, она глубоко вздохнула, и он тихо засмеялся.

— Любовь моя, я считаю, что ты просто обязана выйти за меня замуж, — проговорил он низким, рокочущим голосом.

У нее сжалось сердце, но она быстро успокоилась, решив, что это шутка.

— Но я не требую от тебя никаких обещаний, — откликнулась она.

Роджер медленно погладил ее бедро. Его не удивила такая реакция Трейси, ведь они еще ни разу не говорили о своем будущем. Но сам он уже не мыслил жизни без нее и был уверен, что она чувствует то же самое. Они любят друг друга, и брак был бы естественным продолжением их отношений.

Он собирался сказать ей об этом раньше, но помешала страсть. Он улыбнулся, вспомнив, как они вбежали в дом и бросились в постель.

Сейчас они уже могли мыслить здраво, и он хотел до своего отъезда надеть на палец Трейси обручальное кольцо, чтобы она не сомневалась в его серьезных намерениях.

— Послушай, принцесса, я не шучу. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились, — сказал он охрипшим от волнения голосом.

Трейси словно окаменела. Ей вдруг стало очень холодно, и, отпрянув от Роджера, она села и в ужасе уставилась на него.

— Что ты сказал? — глухо переспросила она.

Роджер был в шоке от такой реакции. Он не знал, что и думать.

— Я сказал, что люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, — повторил он, приподнимаясь на подушке. Чутье подсказывало ему, что все не так просто. До сих пор он думал, что Трейси будет счастлива услышать от него признание в любви, но ее поведение говорило об обратном.

Она задрожала и натянула простыню на свое обнаженное тело. О чем это он? При чем здесь любовь?

— Ты не можешь любить меня! — задыхаясь, сказала Трейси. — Я знаю, что мы испытываем друг к другу одинаковые чувства… — начала она и осеклась.

Если это так, то, значит, он любит ее, и она… Нет! Трейси сердито отмела эту мысль.

Роджер был взволнован не меньше ее, но по другой причине. Он внезапно почувствовал, что теряет Трейси.

— Могу. Я полюбил тебя с первого взгляда и считал, что ты тоже любишь меня, — сказал он.

— Но почему ты так решил? — спросила потрясенная Трейси.

Роджер смотрел на нее непонимающим взглядом. Почему? Она не могла не знать этого. Неужели он должен говорить о том, что было и так ясно.

— Потому что ничего другого не могло прийти мне в голову. Когда ты со мной, твои глаза постоянно говорят об этом, а когда мы занимаемся любовью, то же самое говорит твое тело. Я могу ошибаться в чем-то другом, но в данном случае абсолютно уверен: ты не вела бы себя так в постели, если бы не любила меня, — пояснил Роджер.

— Это неправда! — протестующе воскликнула Трейси, но, когда она взглянула на Роджера, у нее словно пелена упала с глаз и вдруг открылось то, что стало давно ясно окружающим.

Роджер был прав. Она бы не легла с ним в постель, если бы не любила его. Об этом свидетельствовал весь ее сексуальный опыт. Она занималась любовью только с одним мужчиной, Деннисом, которого тоже любила. Она не могла отдаваться без любви. Эта мысль напугала Трейси.

Если бы Роджер ничего не сказал ей, то она продолжала бы пребывать в блаженном неведении относительно своих истинных чувств к нему, считая, что не любит его. Теперь же ей открылось истинное положение вещей.

Трейси поежилась. Как она могла это допустить? Ответ напрашивался сам собой.

Но раз это случилось, необходимо положить конец их отношениям. Она не может позволить себе любить Роджера. Страх холодом пробежал у Трейси по спине. Она не хотела подвергать себя такому риску.

— Трейси? — Роджер дотронулся до ее плеча, но она отпрянула как ужаленная.

— Зачем тебе понадобилось говорить об этом? — произнесла она страдальческим тоном.

Уехал бы себе тихо и оставил меня в покое, думала Трейси, чувствуя, как болезненно сжимается ее сердце. А теперь она вынуждена причинить ему страдания. Иначе нельзя, потому что она не может любить его. Господи, почему она была так слепа и не увидела этого раньше?

Роджер чувствовал, какая мучительная борьба происходит у нее в душе.

— Ты задаешь наивный вопрос, — ответил он, пытаясь сдержать собственные эмоции. — Да, я люблю тебя! И ты любишь меня, я знаю это. — Он не мог понять, чем она так расстроена.

Трейси вцепилась побелевшими пальцами в простыню.

— Я не желаю этого слышать! Этого не должно было случиться! — в ярости выкрикнула она.

Что с ней происходит? — изумился Роджер. Он ничего не мог понять.

— Я не должен был влюбляться в тебя или хотеть жениться на тебе? — недоуменно спросил он.

— Нет, — ответила Трейси.

Он перевел дыхание, прежде чем задать ей еще один важный вопрос:

— А ты не должна любить меня, да?

— Я никогда не говорила, что люблю тебя. Ни разу! — заявила Трейси. Она дала себе клятву больше никогда не произносить этого слова.

Роджер уже готов был смириться с этим, как вдруг обратил внимание на то, что она произнесла. Трейси не сказала, что она не любит его. Она подчеркнула лишь то, что не говорила ему о своей любви. Разница между этими двумя фразами была не такой уж существенной, но в данном случае приобретала особое значение. И Роджер понял, что должен отнестись к этому факту с должным вниманием. Он еще не знал, в чем тут было дело, и хотел выяснить это.

— Скажи мне, принцесса, как ты считаешь, чем были для нас эти последние недели? — сердито спросил он, чувствуя, что Трейси ожидает от него именно такого поведения.

Ее мучило то, что ей приходилось причинять ему боль.

— Сексом, — выдавила она.

— Значит, по-твоему, все, что происходило между нами, было только сексом? — Если бы Роджер не чувствовал, что она лжет, ему бы сейчас было плохо.

Но Трейси была слишком поглощена своими переживаниями и не видела, что его тон не соответствует выражению лица.

— А чем же еще? — пробормотала она, опустив голову.

— А ты никогда не думала о том, что я могу влюбиться в тебя?

— Нет.

Роджер смотрел на нее несколько мгновений, потом встал с постели, натянул на себя джинсы и прошел к окну. Он смотрел в темноту и думал.

Если он ошибается, если неправильно расценивает всю эту ситуацию, то ему самому придется расплачиваться за это. Но Роджер был почти уверен, что чутье не обманывает его. Сейчас он мог полагаться только на это. По каким-то причинам, пока не ясным ему, Трейси не собиралась признаваться в том, что любит его. Более того, Роджер не сомневался, что она собирается выбросить его из своей жизни. Но этого он не допустит. Пока же ему нужно было получить подтверждение своей догадки.

С решительным видом он повернулся к Трейси.

— Ну, хватит, принцесса. Ты любишь меня. Я уверен в этом, — заявил он без обиняков.

— Я не говорила тебе об этом! — возмущенно повторила Трейси, желая, чтобы он поскорее прекратил это мучительное объяснение.

Она и не догадывалась, что он воспринимает ее настойчивые утверждения как доказательство того, что находится на верном пути.

— Ты могла и не говорить мне это. Я сам знаю. — Роджер ударил себя кулаком в грудь.

— Тебе это только кажется. Я никогда бы не позволила себе полюбить тебя, — быстро сказала Трейси и осеклась, поняв, что проговорилась.

Роджера очень обрадовали эти слова. Теперь он точно знал, что не ошибся в своих предположениях, и его сердце учащенно забилось. Он подошел к кровати и, склонившись над Трейси, взял ее за плечи.

— Не позволила бы? Что ты хочешь этим сказать?

У нее ком подкатил к горлу.

— То, что я не полюблю тебя и не выйду за тебя замуж!

Пальцы Роджера еще сильнее впились в ее нежные плечи.

— Но почему, Трейси? Почему ты не хочешь любить меня? — резко спросил он.

— Какое это имеет значение?

— Большое, если ты собираешься расстаться со мной. Неужели ты не понимаешь этого, принцесса? Твое «не буду любить» означает, что ты все-таки любишь меня, но по какой-то причине не хочешь признавать это, — мягко возразил Роджер. Его руки все еще лежали на ее плечах, и он чувствовал, как она дрожит. Заглянув ей в глаза, он увидел в них неприкрытый ужас, и его сердце сжалось. — Любовь моя, скажи, чего ты боишься?

Трейси опустила ресницы. Она панически боялась, что он заставит ее подчиниться ему. И где она тогда окажется? Будет жить в постоянном страхе, ожидая, когда ее мир снова рухнет? Она не переживет такого во второй раз.

Эти мысли придали ей сил. Она резко сбросила руки Роджера с плеч, дрожащими пальцами накинула халат, туго затянула пояс и почувствовала себя немного увереннее.

— Прости, что я причиняю тебе боль, но я делаю это не намеренно. Я бы никогда не стала встречаться с тобой, если бы предполагала, что у тебя возникнут ко мне такие чувства, — проговорила Трейси, стараясь контролировать свой голос.

Роджер почувствовал, как между ними встает невидимый барьер, и у него вырвался короткий вопль отчаяния:

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Любая женщина была бы счастлива услышать, что мужчина любит ее и хочет на ней жениться.

Трейси зябко обхватила себя руками.

— Но не я, — сказала она. Роджер не мог не улыбнуться.

— Знаю. Именно поэтому я полюбил именно тебя, а не какую-нибудь другую женщину.

— Не надо любить меня, Роджер, — настойчиво повторила Трейси.

— Прости, принцесса, но это уже свершившийся факт. Я буду любить тебя, пока дышу, и не могу запретить себе любить тебя только потому, что ты не хочешь любить меня, — мягко заметил он. — Я ждал тебя всю свою жизнь и теперь не отступлю.

— Ты зря потеряешь время. Между нами не может быть ничего серьезного.

Роджер надел рубашку. Тяжело вздохнув, он подошел к Трейси и провел пальцами по ее побледневшей щеке.

— Мы с тобой можем находиться на противоположных концах земного шара, но нас все равно будет тянуть друг к другу. Время и расстояние здесь не имеют никакого значения. Мы любим друг друга, хочешь ты признавать это или нет.

Трейси почувствовала, как слезы обожгли ей глаза, и отвернулась.

— Нет. Между нами все кончено, Роджер, — холодно произнесла она.

Но он решил бороться до конца. В глубине его серых глаз ярко полыхнуло что-то, и Трейси почувствовала его губы на своих губах. Он впился в нее страстным поцелуем, желая вызвать ответный порыв.

Она хотела оттолкнуть его, но его губы и язык творили такие чудеса, что ее злость постепенно угасла. Трейси сама не поняла, в какой момент губы ее сами собой раскрылись, и она стала с жадностью отвечать на его поцелуи. Когда Роджер наконец отпустил ее, его глаза светились триумфом.

— Итак, ты настаиваешь, что между нами все кончено? — хрипло сказал он.

— Уходи! — потребовала Трейси.

Роджер вздохнул, поцеловал ее в лоб и отступил.

— Я ухожу, но это еще не конец, Я вернусь, можешь не сомневаться в этом, — пообещал он, направляясь к двери, а перед тем как выйти, обернулся и бросил на Трейси прощальный взгляд. — Я не шучу, принцесса, — предупредил он ее.

Роджер сел в машину и через ветровое стекло посмотрел на светившееся окно. Он не обманывал Трейси, обещая вернуться. Теперь, когда он знал, что она любит его, расстаться с ней было невозможно. Но ему предстояло выяснить, почему мысль о любви вызывала у Трейси такую панику. В этом был ключ к разгадке.

Приняв решение, Роджер завел двигатель.

Трейси стояла, не шевелясь, пока за окном не затих шум мотора. Потом она упала на кровать и обхватила голову руками. По ее щекам скатились две крупные слезы.

Ей было больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той мукой, которую она могла испытать, позволив Роджеру увлечь себя в сети любви. Лучше уж пережить их разрыв сейчас, чем потом долго и мучительно страдать. Трейси хорошо помнила свое состояние после смерти Денниса. Если уж она была настолько глупа, чтобы влюбиться в Роджера, то так же быстро и разлюбит его. Надо только заковать свое сердце в непроницаемую броню, которая выдержит его натиск, и когда он поймет, что ему ничего не светит, то уйдет сам.

Трейси тяжело поднялась с постели. Ее сердце сжалось при виде смятых простыней, которые еще хранили запах его тела. Она быстро сняла белье и запихнула его в корзину, а потом скинула халат и встала под душ и стояла под колючими струями до тех пор, пока не почувствовала себя лучше.

Заново застелив постель, она ощутила страшную усталость. У нее болело все тело. День, начавшийся так радужно, закончился кошмаром.

Сон не шел к ней, и, лежа с открытыми глазами, Трейси думала о том, что это не единственная бессонная ночь, которую ей предстоит провести в своей холодной, одинокой постели в ближайшем будущем.