О дивный чуждый мир

Глава 1

– Ну, так вот, стал-быть… Тут и поживайте, госпожа маг… А других помещениев пока нема. Да и то ведь – хороший дом, ладный… А ежели течь чего в дождь будет – ну, так на то вы и маг, стал-быть…

Нет, точно тётушка свою руку приложила. Постаралась, уговорила, а то и подкупила кого-нибудь из распределительной комиссии, чтобы строптивую племянницу отослали в самую глушь. Да того же мэтра Шпинца – тот вообще считал, что девицам магии учиться ни к чему, а Римми особенно невзлюбил с первого же дня учёбы.

Нет уж, дорогая тётушка, не надейтесь. Аримантис вей Дьечи все три положенные года тут отработает. Не одумается и раньше времени не вернётся.

Римми наспех осмотрела косой домишко, отметила чёрную плесень в углах, но вслух ничего не сказала. А кому тут претензии выскажешь? Кучеру, что всего лишь довёз новую жительницу Ра́те-Скуо́ля от магистрата до заброшенного дома на окраине? Ладно, в студенческом общежитии немногим лучше было.

Только про жалованье Римми так и не поняла. Вроде как магу по месту распределения положено было содержание, но служащий так хитро и путано всё объяснил, что выходило так, будто жильё и было единственным её обеспечением. Живую же монету предстояло зарабатывать самой, своими умениями. Получалось так, что работа будет сдельной, с оплатой за каждый случай. Римми же была уверена, что поступит на место с фиксированным и гарантированным жалованьем, а работу будет выполнять всю, что от неё потребуется. Ладно, с этим она позже разберётся, ещё успеется.

А пока стоит навести порядок, разложить вещи и свыкнуться с мыслью, что эта покосившаяся хибара в провинциальном городке станет её домом на ближайшие три года.

«Хороший дом, ладный», – фыркнула девушка, осмотрев внимательнее своё новое жилище. В первую очередь она не пожалела магии на заклинание абсолютной чистоты. Хоть оно и требовало немало сил, но только у Римми, единственной на своём курсе, выходило идеальным. А когда помещение очищено от грязи, то легче понять, с чем предстоит работать дальше.

Прежде заляпанный грязью пол оказался ещё вполне приличным, ясеневые доски не прогнили, несмотря на сырость. Только в кухоньке обнаружилась прогрызенная небольшая дыра в настиле, характерно подпалённая по краям. Дракки, знакомая картина. Ну да от этих мерзких тварей и в крупных городах спасения нет. Когда ж они окончательно выродятся уже, крысёныши помойные…

Домик был одноэтажный: кухня с подполом, спаленка да объединявшая их входная комната с камином. Ни угля, ни поленьев не нашлось. Римми вздохнула, но потратилась ещё и на фламму – чистый магический огонь. Всего два заклинания, а половины дневного резерва уже как не бывало. А если за ней уже утром пришлют, узнав о новоприбывшем маге? Раз назначили, значит, собственного специалиста тут нет, а потому и проблем у местных жителей наверняка накопилось… Но прогреть дом и избавиться от затхлого запаха сырости было важнее. Тут явно никто не жил последние несколько лет.

Крыша себя при первом же дожде проявит, так что исследовать её Римми до поры не стала. С тоской осмотрела крошечную кухню – готовить пока придётся самой. По крайней мере, пока не прояснится с работой, а там уж можно будет нанять кухарку. Готовить Римми умела. Да, Аманди́на Курстле́бен всякий раз приходила в ужас, стоило ей узнать, что племянница рассчитала очередную нанятую тётей кухарку в отчем доме. А платить-то им чем было? Тётушкиными нотациями, что настоящая вей Дьечи не должна пачкать этим руки? И если бы только Римми не упрямилась, а согласилась на выгодную партию…

«Бр-р», – Римми вспомнила очередной тётушкин вариант. Лысый коротышка-вейст с ужасным запахом изо рта. Он был неприлично богат. И настолько же отвратителен.

В университете хотя бы проблемы питания не стояло – кормили всех и даже три раза в день, так уж положено. Конечно, основная масса студентов предпочитала брать платные блюда или даже ходила в городские кафе и рестораны, воротя нос от незамысловатого казённого меню. Но Римми была неприхотлива. Бесплатно – значит, вкусно.

А драгоценному папа́, казалось, вообще была безразлична еда. Так что он с одинаковым спокойствием поглощал всё, что ему готовила сама Римми либо приносила по её просьбе соседка из пекарни. У соседки Катри подрастал сын с неплохими магическими данными, и взамен Римми два раза в неделю натаскивала подростка по бытовым заклинаниям. Чем чёрт не шутит: может, и поступит. В любом случае репетитора для него Катря не потянула бы. А вот несколько пирогов в неделю – вполне.

Так что Римми лишь мельком оценила кухонную утварь, прикинула, что нужно докупить, да и смирилась. Рынок – единственный в Рате-Скуоле – она приметила ещё у магистрата, завтра с утра сходит. А пока и пары пирожков, купленных на последней станции, хватит. Чаю бы горячего… Такой роскоши, конечно, на заброшенной кухне не нашлось. Но в шкафчике обнаружились букетики засушенной ромашки, в её отвар можно ещё бросить щепотку транкиля собственного изготовления, и спокойный здоровый сон будет обеспечен. И все остальные заботы – завтра. Хотя вряд ли в этой глуши вообще что-нибудь происходит…

Первое же утро на новом месте началось с грохочущих ударов во входную дверь. Заснула Римми в чём была, прямо перед камином на потёртом диване, потому что матрас в спаленке порядком отсырел, а постельного белья вовсе не нашлось. Колотили настойчиво.

– Ты, стал-быть, новая ведьма у нас будешь? – недоверчиво уставилась на заспанную миниатюрную Римми в дверях рослая девица. – М-да, совсем измельчали болотные…

– Дипломированный маг первой категории, – холодно отчеканила Римми. – Аримантис вей Дьечи. Чему обязана?

– Да где ж ты маг, – расхохоталась девица. – Вот нейр Мо́ртестиг – оть тот маг… Лан, ведьма, держи. Собрали тут тебе, стал-быть, шоб не шалила… Мы ж тут тоже с понятием… Тока ты тихонечко тута сиди, неча нам тут разводить всякого. Живёшь – и живи. Ить, какие мелкие болотницы пошли… А страшненькая-то – вся морда в струпьях…

Наглая девица сунула Римми два завязанных мешка: один объёмистый и тяжёлый, и второй – маленький, лёгкий и шевелящийся. Второй мешок закудахтал. А Римми вдруг запоздало сообразила, что на ночь нанесла на лицо маску собственного рецепта, да так и заснула, не успев смыть.

– Курица-то мне зачем? – не поняла Римми.

– Ну, эт’ уж как водится, – хмыкнула девица. – Жертвы жеж приносить будешь, ведьма. Ну, шоб на новом месте колдовалось ловчее… Ну, мы, ить, и пораскинули, шо лучше курёнку шею свернёшь, чем сама пойдёшь кровушку по сарайкам пускать…

– Я тебя, чувырла мохнорогая, сейчас с крыльца спущу, – ласково, но очень недобро пообещала Римми. – Не ведьма, а маг. Первой категории. Запомнила?

Впрочем, куда ей… Да и с «мохнорогой» Римми девице польстила. Новенькие летние рожки у мощной девицы ещё даже не успели замеховеть – так, лёгкий пушок нарос. А уж на «чувырлу» та обидеться совсем не могла, ибо чувырла и есть. Раса такая северная. По раннему лету они квёлые, мягкие, соображают туго. Есть у многих подозрение, что вместе с зимними рогами они и весь нажитый за год мозг сбрасывают. А пока ещё новый нарастёт…

Но чувырла была настроена благодушно и явно не искала конфликта. Это ближе к осени они матереют, умнеют, и вот тогда им палец в рот не клади.

– Маг так маг, ведьма, – легко согласилась она. – Лан, бывай, кочегория.

Несчастную курицу Римми выпустила в небольшой садик у дома, а вот содержимое второго тюка оказалось куда более полезным. Большой отрез небелёного льна и стёганое овечье покрывало. Чем бы ни руководствовались местные жители в своём желании задобрить новую «ведьму», а ведь угадали. На постельное бельё в самый раз подойдёт, да ещё на скатерть и полотенца останется.

Нет, говорили в университете, конечно, что в провинциях народ совсем тёмный, но чтобы настолько… «Ведьма», надо же. Хотя чувырла о маге тоже упомянула – некоем нейре; видать, патроне этого городка. Но соотнести Римми и занятие благородной магией отчего-то не смогла. Да оно и не удивительно, раз даже в столичном университете от силы три девицы на сотню студентов приходилось. Чего уж от этой дыры ждать.

Раз её так бесцеремонно разбудили, то Римми не стала терять время, а отправилась прямиком на городской рынок – прикупить продуктов и заодно присмотреться к своим будущим клиентам. Да и просто помелькать перед местными жителями, изучить городок.

После яркой и шумной столицы Рате-Скуоль вчера вечером показался глухой деревней, но при свете дня Римми с удивлением обнаружила, что городок не так уж мал. Имелся тут и магистрат, и центральная площадь, и несколько широких улиц с приличными домами, причём две из них даже гордо именовались «проспектом» и «аллеей». На проспекте Хю́дерин высота некоторых домов достигала четырёх этажей, и не все эти этажи были жилыми. Во многих домах первый и второй этажи занимали магазины и ресторанчики, даже обнаружилось несколько клубов – сигарный и местного дамского общества. Боги, даже библиотека?.. Того гляди, и театр отыщется.

Пеший путь от дома до центральной площади занял не больше двадцати минут, но Римми успела заметить и простые домики с огородами, и весьма неплохие особняки в два-три этажа. Некоторые были отделаны со всей провинциальной помпезностью – гипсовые статуи в садах, колонны, выстриженные в форме шаров деревья и кустарники. Римми только усмехнулась. Всё это было модно в Эбендо́рфе-столице лет двадцать назад.

На некотором отдалении от основной застройки высился целый замок. Вот тот явно не следовал скоротечной моде, ибо выстроен был лет двести назад. Нарританский стиль, непреходящая классика. Тут Римми одобрительно кивнула: их собственный столичный дом был похож на этот. Ну, тот дом. Старый, где она родилась.

Наверняка там и живёт местный нейр, который, как выяснилось к неудовольствию Римми из утреннего короткого разговора с чувырлой, вдруг тоже оказался магом. Наверное, слабый совсем, вот и послал заявку в Эбендорф, чтобы прислали мага по распределению в его земли. Или старый и дряхлый. Или людей с их постоянными проблемами терпеть не может. Ай, да неважно! Назначили, распределили – значит, была нужда. «И нет, тётушка, отслужу положенный срок даже в этой глухомани», – мстительно подумала Римми.

– Доброе утро, – вежливо кивнула Римми пекарю, избрав своей первой целью на рынке хлеб. – Как тут у вас славно пахнет.

Пекарь сурово промолчал, окинув девушку тяжёлым взглядом. Ах да, спохватилась Римми. Это не Эбендорф, где «маленькая беседа» возведена в ранг искусства. В провинции пустопорожней болтовни не любят, рассказывал же Эрик с её курса, сам приехавший из подобного городка на отшибе страны.

– Мне, пожалуйста, пять ржаных хлебов, две белые булки да вот этих крендельков пакет, – упрочила свою позицию покупателя, то есть человека действия, Римми. – И пирожков с мясом. Пять. Нет, семь.

Пекарь хмыкнул, но неторопливо собрал выпечку и выложил на прилавок.

– Сколько с меня?

Кряжистый мужик подбоченился, ещё раз хмыкнул.

– А вы чьих таких, стал-быть, будете? – наконец неторопливо протянул он. – Чой-та не видел я вас тута раньше.

Понятно. Статус незнакомки не смог определить. Для служанки слишком вежливая, для госпожи слишком просто одета.

– Я маг новый. Из столицы прислали. Вчера приехала, – спокойно и тоже размеренно, подражая его манере говорить, ответила Римми.

Тот ещё помолчал, не выказав никаких эмоций по этому поводу.

– Чай, не многовато за раз? – наконец изрёк он. – Али сухари сушить будете, стал-быть? Так на то у меня и вчерашний хлеб имеется.

Уже что-то. Раз предложил вчерашний, то вроде как на контакт пошёл, сочтя, что свежий хлеб быстро засохнет и ни к чему одной Римми такое количество.

– Маг я, – ещё раз повторила Римми. – Заклинание особое наложить могу. Он у меня и через неделю свежим будет. А если хотите, я и на вашу выпечку словечко шепну. Много сил такая магия не отнимает, недорого возьму. Зато вчерашних хлебов не будет.

Мужик надолго замолчал. Нахмурился. Чем-то ему это предложение не понравилось.

– Вчерашний-то – он других денег стоит, стал-быть. Да и те не у всех имеются, – наконец глубокомысленно произнёс он. – А бедняков хлеба лишать – последнее дело. Велленс да шесть сортингов, госпожа маг.

Что тут спорить. Отсчитав пекарю положенные монетки, Римми направилась в овощной ряд. Не задалось знакомство. Ничего, торговки обычно более бойкие и языкатые, авось тут что выгорит. Взяв редиса и зелени, она ненавязчиво поинтересовалась прошлогодним урожаем и местным климатом.

– Дак живём потихоньку, не жалуемся, – осторожно ответила одна торговка, тоже недоверчиво оглядев «городскую штучку».

– Так ведь и град, поди, случается, и саранча налететь может, и волки напасть, – деликатно подтолкнула разговор в нужное русло Римми.

Она ещё в дороге смирилась с тем, что в провинции вряд ли будут востребованы её навыки в изготовлении защитных артефактов или любовных декоктов. К последним и так никогда душа не лежала, но за них в крупных городах платят… Очень хорошо платят. А когда есть возможность заработать хорошие деньги, то Римми было неважно, что приличные маги таким обычно гнушаются.

Что тут могло быть востребовано? По большей части именно это – защита от непогоды, от неурожая, от повальной заразы, что в провинции обычно вызывает банальное несоблюдение гигиены. Что ещё? Всякая бытовая мелочь, вроде заклятия безвременья, что Римми предложила пекарю. Истребление вредителей на полях, лечение несложных переломов, ожогов и травм, коих в деревнях должно хватать… С более серьёзными болезнями Римми не дружила и вообще к целительству не имела таланта, но с простыми вещами справлялась на отлично.

– Ты, ведьма, нас не стращай, – набралась смелости другая торговка, а её товарки согласно закивали. – Вон, мешок репы можешь взять, да и шуруй себе потихоньку. Ишь, волков она натравит…

– Да не ведьма я! – не выдержала Римми. – А маг! Дипломированный! Из столицы специально прислали. Помогать вам, наоборот, а не вредить.

На неё только недобро зыркали из-под белых чепчиков.

– Так чой нам помогать-то, – ответила та же смелая баба. – Всё и так спорится да ладится… Нейр, дай-то боги ему здоровьечка, уж присматривает. А ты, раз уж завелась, так живи, стал-быть, чо уж…

– И что, прямо за всем следить успевает? – начала раздражаться Римми. Такого приёма она не ожидала. – Целому благородному нейру – и прямо до самой мелкой болячки есть дело?

– Ну, ты загнула, ведьм… госпожа. Богами ведь страдания на то и посланы: чтобы не загордился человек, не возомнил себя им подобным, – это уже подошёл сзади мясник в окровавленном фартуке. – Живём помаленьку со своими болячками. А вот крупную беду нейр завсегда отведёт, оно ж и не удивительно – своя земля ему, не чужая. Вон, о ту весну половодье было – так нейр русло реки ажно вспять повернул, избавил от потопа, дай-то ему боги… А остальное – чо уж тут. Стерпится, стал-быть. Дракков разве что повыведешь, госпожа, – вот бы мы тебе тогда в ножки-то поклонились…

Римми только вздохнула. Дракков магия не брала, эта напасть, что в провинции, что в столице, была извечной проблемой. Не придумали ещё средство против этих паразитов помойных.

Нет, похоже, простому люду её магические способности ни к чему. Значит, нужно возвращаться в магистрат и разговаривать с людьми поважнее, чем тот мелкий служащий, что принимал её вчера, вечером воскресенья. Наверняка в городке имеются проблемы, за решение которых будет платить администрация, а не прижимистые селяне. По-хорошему, надо ещё с местной аристократией, если таковая тут имеется, свести знакомство. Это масть такая, что интриг в их среде всегда хватает, пусть даже в провинции. Противно, да; наверняка опять будут привороты да магические фейерверки (чем-то же надо перед соседями хвастать!), ничего серьёзного. Но – деньги. На которые здесь жить ещё три года да по возможности отправлять в столицу папеньке на погашение долгов.

Что будет через эти три года после распределения и вынужденного прозябания в Рате-Скуоле, Римми уже продумала до мелочей. Она вернётся в столицу. Связи там какие-никакие есть. Не зря же она старалась подружиться именно со столичными студентами. Сначала начнёт работать по знакомству, а после и собственное дело откроет.

Защита и боёвка: артефакты, заклятия, щиты, домашние контуры. Уж в чём, а в этом Римми действительно было хороша. Она не пропустила ни одной лекции и ни одной практики за все четыре курса обучения; одинаково хорошо преуспевала и в бытовке, и в растениеводстве, и в тех же любовных зельях. Но боевая и защитная магия – это было прямо её. Жаль, что в этой глуши не пригодится в ближайшие три года.

А дальше всё виделось просто – обрести известность, накопить денег, погасить все долги отца. Выкупить старый дом. Может быть, даже поступить на службу в королевскую магическую охрану. Хотя нет, те весьма ограничены в возможностях… Будешь как дурочка обходить дворец по периметру три раза в день да обновлять охранные заклинания. Никакого творчества.

Три года. Всего три года этого назначения – и свобода. И полная лицензия мага первой категории. И плевать, что такие кабальные условия. Восемнадцать из двадцати её сокурсников получили лицензию сразу же после выпуска и были свободны в выборе дальнейшего пути. А вот Римми, в отличие от них, за своё обучение не платила. Нечем было.

А потому и вынуждена была согласно контракту отработать три года по окончании учёбы там, куда пошлют. Уж не считая других условий, вроде того, чтобы не выходить замуж или – упаси боги! – забеременеть. Причём в контракте это прописывалось именно так: по отдельности и без всякого осуждения. То есть не следовало одно из другого. В университете вполне допускали, что девица может забеременеть и вне брака, и контрактом за такое нарушение предписывалось гораздо более серьёзное наказание, нежели общественное порицание – лишение магической лицензии. Навсегда.

Ну, нет, такой глупости Римми точно не допустит.

Заснули наконец, дьяволята. Анничка устало повела головой из стороны в сторону. В шее приятно хрустнуло. Экзерсисы надо бы делать. Да хоть ту же разминку, что показала напоследок Эльга Петрич. Из всех раздражающе бойких девиц, которые уверяли, что только их метод обладает натуральной магией бодрости, лишь Эльга Петрич выглядела действительно убедительной.

Эльга не требовала целого часа времени с самого утра. Эльга не гнобила за лень и лишний вес. Эльга, стоило с ней встретиться – когда ты этого захочешь, а не она! – лишь сочувственно говорила:

– Устала, моя хорошая? Ну, давай, потихонечку. Влево, вправо. Голову поворачиваем мягко, не напрягаемся… Вниз, вверх… По кругу. Теперь ручки: спинку выпрямили, кистями похрустели… И-и-и, вверх-вниз… Силёнки есть, милая? Если есть, то давай левой ручкой к правой ножке… Да, вот так! Спинку бережём, расслабляем… Ты ж моя умница! Тянемся, тянемся… Кто молодец? Ты молодец! А теперь в другую сторону…

Анничка даже улыбнулась. Это было правильным решением – вызвать Эльгу и именно так завершить тяжёлый день. Сейчас было только их время.

– Спасибо, милая, – искренне поблагодарила она Эльгу, размяв уставшие мышцы.

– Твоя навеки, – причмокнула Эльга, – Сладких снов. Зови ещё.

Может, стоит вызывать её и с утра? Наверняка Эльга Петрич умеет не только снимать усталость после тяжёлого дня, но и придавать новых сил по пробуждении. Хотя у Аннички с утра и так хватало сил, на это она никогда не жаловалась. Нет, дорого… А вот пару раз в неделю по вечерам – в самый раз.

В четыре утра Анничка проснулась бодрой и полной сил. Нет, хороша всё-таки Эльга! От вчерашней ноющей боли в шее не осталось и следа. Действительно, магический метод. Надо будет продлить Эльгу. Подписка на месяц, кажется, с хорошей скидкой идёт.

В такой час солнце ещё не взошло, и Анничка очень любила эту утреннюю темень: когда все ещё спят и можно неспешно выпить кофе (а то и два!) в тишине и одиночестве. Скоро за окном начнёт светать, и Анничка не стала зажигать свет на кухне, чтобы встретить новый день во всей его естественной красе.

Это уже через час захлопают двери, дом наполнится звуками: тяжёлой поступью хозяина, беготнёй и криками детей… К запаху кофе примешаются другие: омлета, поджаренного хлеба и колбасок – всего того, что Анничка приготовит на завтрак обитателям дома. А пока – кофе и рассвет.

Только зайдя на кухню, Анничка обнаружила кое-что новое. Обычно там темноту разбавлял голубой свет мини-станции Весты, а теперь ещё и из окна лился тёплый жёлтый свет. «Неужели проспала и уже рассвело?» – удивилась молодая женщина. Но тут её взгляд переместился на второе окно на смежной стене – и вот за ним была привычная утренняя хмарь. «Фонарь наконец поставили на улице, – успокоилась она догадкой. – Давно пора. Да, кстати, и окна бы помыть…»

На той неделе хлестали ливни, а ураганный ветер ещё и песка нанёс. Но тёплый свет от фонаря был таким чистым и ярким, будто стёкла с разводами, что Анничке уже третий день глаза мозолили, не были ему помехой. Окно, что ли, на ночь не закрыла?

Анничка подошла ближе и недоумённо потёрла глаза. Окна не было. Вернее, проём-то имелся, а вот ни пластиковой рамы, ни подоконника из дорогущего искусственного дуба, имитирующего натуральный, ни хвалёных двойных стеклопакетов больше не наблюдалось…

Как не было за окном ни фонаря, ни тихой улочки, ни цветущей акации. Занавески только были. Но – с другой стороны. Снаружи. А ещё вернее, внутри… Другой кухни, на которую Анничка сейчас и смотрела из окна своей.

– Тебе чего? – сварливо крикнула высокая крепкая женщина в белом чепце, не оборачиваясь. Спиной, видимо, почувствовала движение в окне. – Козам сперва задай, каша не дошла ещё.

Анничка во все глаза рассматривала невозможную картину, которую можно было наблюдать, только заглянув в окно чужого дома с улицы. Но она-то была у себя! В собственной кухне!

А посмотреть было на что. По стенам сияли медными боками кастрюли и сковородки, в углу источали ароматы окорока и колбасы, подвешенные на крюках, пол был уставлен корзинами с овощами. Посреди кухни стоял огромный дубовый стол, больше похожий на алтарь, и в самом центре его пыхал тем самым жёлтым светом огонь, облизывая язычками пламени чан с побулькивающей кашей.

«Сгорит же к чертям», – в шоке подумала Анничка, заворожённая кошмарным зрелищем: открытым огнём, бушевавшим прямо на деревянной столешнице. Жечь дерево, какое безумие! Хозяйка же невозможной кухни, не получив нужного ответа, недовольно обернулась.

– А ты ещё кто такая? – вскинула она брови и уставилась на Анничку. Впрочем, ноздри её тут же раздулись и побелели, и женщина потянулась к поварёшке. – А-а-а…

Это протяжное «а-а-а» Анничке не понравилось, но, как это часто бывает в плохих снах, она будто ногами к полу приросла и не смогла ответить.

– Потаскуха! – взвыла женщина, и в Анничку полетела увесистая утварь. – Опять господин Мортестиг всякую шваль в дом тащит! Вот я старой хозяйке-то напишу! А ну проваливай, бесстыжая! Ишь, совсем распустились! В одном белье теперь по улицам шастают!

От поварёшки ошеломлённая Анничка увернулась, а вот слова очень задели.

– Сами вы!.. Эта… – обиделась она. – И нормально я одета, по-домашнему…

Шорты и красный топик на лямках – будто кто-то в такую жару дома по-другому ходит!

– По-постельному! – рявкнула женщина. – Ишь, шалава, ещё и хамит честным людям! Давай, давай, убирайся! Тут приличный дом, а не подворотня!

– Здесь вообще-то мой дом! – возмутилась Анничка.

– Ну, конечно, улица – твой дом! Где ж ещё потаскухам жить? – иную утварь хозяйка, видать, пожалела, а потому сама двинулась к окну, уперев руки в боки. – Вот я сейчас Ирика кликну, он живо тебя за волосья твои крашеные из приличного квартала выволочет!

Угроза показалась Анничке вполне реальной, так что она быстро отступила на шаг и хлопнула дважды в ладони. Вспыхнул верхний свет, а одновременно с этим пронзительно заверещала кофемашина, настроенная выдавать напиток строго к определённой минуте. Не станет же эта сумасшедшая в таком длинном платье через подоконник лезть! А вдруг?.. На всякий случай Анничка схватила тесак для мяса из подставки.

– Послушайте, я не знаю, что здесь происходит, но если сунетесь ко мне – это будет проникновение в частную…

– Демоница… – хрипло осеклась женщина, перегнувшись через подоконник и узрев, наконец, вместо привычной ей картины Анничкину сторону окна. – Ружаночка-матушка, да что ж это… Заморочила… В самые адские вертепы проход открыла…

Насчёт демоницы она, может, была и права. Анничка заметила своё отражение в другом окне, настоящем – растрёпанная, босая, в руке большой нож. А вот за «вертеп» обидно стало: она своей уютной кухней искренне гордилась.

– Стойте там! – предупредила Анничка. И, подумав, добавила. – Ведьма.

Ну а что? Только этой фурии обзываться можно?

– Адово отродье… – женщина вроде крестилась, но как-то странно: похлопывая себя рогулькой из двух пальцев по плечам и запястьям – сначала левой, затем правой, и снова по кругу. – Ничего… И у старой Лурцы на вас управа найдётся… Ири-и-ик! Вилы с факелом тащи!

– Ма-а-акс! – заорала в свою очередь Анничка, поняв, что угроза реальна, и надеясь, что муж проснётся сразу. – Биту возьми! Веста – тревога! Код два-ноль!