О вкусах не спорят

Глава 1

Хронические хамы попадаются не так уж и часто, как принято думать. Обычно люди хамят в порыве, когда точка кипения доходит до предела и нужно выпустить пар, иначе произойдет взрыв. Хамство — это скорее защитная реакция организма во время стресса. Человек высказал все, что думает о мелочной ситуации, которая его задела. И вот он уже сосредоточился на более серьезной проблеме, чем отдавленная нога в транспорте или толчок торопившегося прохожего.

Но бывают люди, которые недовольны всегда. Они будут выводить случайного человека мелкими придирками, делать из мелкой проблемы трагедию мирового масштаба, прикрываясь законами и нормами поведения. При этом часто такую проблему… Проблемку! Маленькую, незначительную проблемку, обычный человек не заметит и пройдет мимо, посчитав, что ругань на полупустом месте не будет стоить тех энергозатрат, которые принесут мелкую победу.

Влад был профессиональным хамом, судейщиком и просто мелочным человеком. Он даже получил высшее юридическое, чтоб самому писать многочисленные претензии и представлять себя в судах. Дотошный и циничный, он часто выигрывал дела. При этом если к нему обращались за помощью немногочисленные знакомые, то Влад им отказывал, считая, что дружба — дружбой, а дело — делом. Благо к тридцати пяти годам друзей у него не осталось, а на работе люди к нему относились с настороженностью, предпочитая общаться только по делу.

В свои тридцать пять лет Влад продолжал жить с матерью. И это было связано не столько с невозможностью жить отдельно или с заботой о матери, сколько, как считала Дана Глебовна, из вредности. Дана Глебовна думала, что иначе он от скуки окончательно кукушкой двинется, потому что ему не с кем будет ругаться. Хотя Влад не ругался. Он ворчал. Нудно высказывал свое недовольство, приводя доводы и доводя собеседника до желания надеть ему на голову кастрюлю или облить чаем. Ему хватало совести попрекнуть хлебом или чаем. Если Дана Глебовна покупала что-то в квартиру, то потом минимум неделю выслушивала его недовольства по поводу таких больших трат.

Он никогда не был женат. Никто не мог припомнить, чтоб он с кем-нибудь встречался.

В его собственности находилась неплохая четырехприводная машина, на которую он тратил большую часть свободного времени. С машиной могла посоперничать лишь дача. Влад любил на нее ездить каждые выходные, чтоб копать грядки и поливать в теплице огурцы.

Со стороны он был положительным мужчиной, который ни пил, ни курил, не смотрел налево, ни играл в азартные игры. Он не был замечен в сомнительных компаниях. Умеренный спорт, здоровый образ жизни и личная устроенность, как вполне зрелого человека — все это меркло перед склочностью, доходящей до дурости.

Варя часто встречала этого мужчину. Они жили в одном городе, где численность населения не превышала сотни тысяч человек, а значит они могли пересечься начиная от рынка, заканчивая местными торговыми центрами. Единственное, что заметила Варя, у них словно совпадали мысли посещать эти места в одно и то же время. Она часто становилась свидетельницей его скандалов. Мужчина спортивного телосложения с густой бородой и собранными в хвост волосами и так бы привлек внимание. Но он предпочитал привлекать внимание руганью у прилавков. Это были такие склоки, до которых не опускалась какая-нибудь бабушка, считающая каждую копейку.

Так было и в тот день. Он ругался с продавщицей овощного отдела за тридцать пять копеек сдачи. У нее не было мелочи, поэтому она округлила в свою сторону, забрав вместо тридцати пяти копеек рубль. И десять раз пожалела о своей глупости.

— У вас должна быть мелочь на размен, — упрямо продолжал настаивать Влад.

— Мужчина, хотите, я вам этот рубль верну. Только успокойтесь, — попросила его продавщица, которая уже десять минут не могла его переспорить и успела не только устать от этого спора, но и получить заряд плохого настроения на целый день.

— А мне не надо делать одолжение. Я всего лишь хочу получить свою сдачу. Именно те самые тридцать пять копеек, которые вы по какой-то причине решили присвоить себе, — спокойно, но твердо сказал Влад.

— В крупных городах уже давно округляют…

— Мы с вами находимся не в Москве и не в Петербурге. Никакого местного распоряжения не было, чтоб вы могли позволять себе обогащаться за чужой счет.

— Я вам десять рублей отдам. Вот, смотрите. Забирайте их и уходите.

— Не надо мне грубить. Я всего лишь хочу, чтоб вы делали свою работу, за которую получаете деньги, — продолжал гнуть свою линию Влад. Варя завороженно слушала его голос на одной ноте и чувствовала, как внутри все успокаивается. Проблемы отходили в сторону, сомнения и неуверенность пропадали. Оставался лишь методичный голос человека, который был уверен в своей правоте и ничто, кроме железных доказательств, эту правоту не могло поколебать. Но продавщица явно не испытывала такого чувства и была на грани истерики, только поэтому Варя и решилась прервать этот спор.

— А от меня рубль возьмешь? — нагло спросила она, сразу переходя на «ты».

— Зачем…

— Ну раз так принципиально? У продавщицы мелочи нет. А у меня есть, — ответила Варя. — На сдачу дашь номер телефона.

— А это…

— Чтоб ты мне сдачу отдал. У тебя же сейчас мелочи такой нет. Уверена, что дома есть, — беря его под локоть и отводя в сторону от прилавка, сказала Варя. Они были примерно одного роста. Мужчина оторопело смотрел на Варю, а та продолжала говорить, пока он не пришел в себя. — Так вот, потом созвонимся. Ты мне сдачу и отдашь.

— Не нужны мне твои деньги! — выпалил Влад, отбирая свою руку у Вари.

— И номер не дашь? — выжидательно спросила Варя. Еще и похлопала ресницами, делая невинный взгляд. Правда ее взгляд не спасала внешность: синеватые волосы, на носу пирсинг и довольно темный макияж никак не делали ее похожей на приличную девушку.

— Ну и молодёжь пошла!

— Да ладно! Вот кто бы говорил! — Варя коснулась его волос, которые лежали поверх куртки хвостом.

— Совсем…

— Под стать тебе, — рассмеялась Варя, видя его удивление.

— Ты…

— Татьяна, моя подруга. Будешь писать претензию, я случайно увижу твой номер и обязательно позвоню. Так что обязательно жди звонка.

— Передача информации третьим лицам карается законом.

— Как же мне нравится твой голос! Так бы и слушала! Ты, случайно, лекции не ведешь? А то я бы сходила тебя послушать. Информацию никто передавать не будет. Но никто же не гарантирует, что я могу случайно ее не увидеть? Верно?

— Дурная ты, — пробормотал Влад, забирая сумки и уходя вглубь рынка.

— Если передумаешь, то дай знать, — в спину крикнула ему Варя. После этого подошла к овощному прилавку, не скрывая довольного настроения.

— Какой же нудный тип! — сказала продавщица.

— Сколько бы я его ни встречала, то он всегда такой.

— Заболевание у человека?

— Скорее характер. Мне килограмм яблок. Сколько раз замечала, что стоит ответить напором на напор и нарушить личное пространство, так человек сразу теряется. И этот оказался не исключением, — ответила Варя.

— Спасибо…

— Да не за что. Сама работаю в сфере обслуживания. У нас и не такие клиенты попадались, — ответила Варя, забирая яблоки.

Второй раз она увидела его, когда вышла с покупками. Около рынка была стоянка с машинами. Влад клал покупки в багажник. Он посмотрел в сторону Вари. Девушка ему помахала рукой, на что получила игнор. На что она послала ему воздушный поцелуй и пошла в сторону дома.

Снег еще только начал сходить. Днем светило солнце и стояла плюсовая температура. А вот ночью подмораживало. Из-за этого тротуары были покрыты льдом. В городе не успевали раскидывать песок с солью, поэтому пешеходы то и дело скользили по льду, приговаривая, что им нужно было надеть не ботинки, а коньки.

Варя легко обходила проблемные участки. В ушах были наушники. В телефоне плеер пел про любовь. Весна уже стучалась в двери и окна, но никто не открывал их, потому что боялись вместе с весной впустить вчерашний мороз. Варя же окна в душе держала открытыми в любую погоду.

Ей недавно исполнилось восемнадцать лет. Она заканчивала учиться на бухгалтера. По выходным подрабатывала в кафе официанткой и смотрела на жизнь с оптимизмом юности и хорошей такой долей максимализма, считая, что ей все трудности по плечу.

Варя жила вместе с родителями и семьей сестры в трехкомнатной квартире, деля комнату с двумя племянницами. Если бы кто-то возражал против такого, но Варе нравилось играть с девочками в принцесс и украшать комнату, как небольшой дворец. К тому же большую часть времени у нее отнимала учеба и работа, поэтому она приходила домой только переночевать.

Луч солнца отразился от зеркала проезжающей мимо машины, заставив ее улыбнуться. Жизнь была прекрасна. И тратить ее на такие мелочи, как ругань в тридцать пять копеек было глупо…

Можно долго спорить, что тогда сыграло катализатором. Весна была тому причина, романтичный возраст, изголодавшаяся душа по теплу или амур решил пошутить, но Варе впервые в ту ночь снился довольно «взрослый» сон. До этого как-то ей удавалось никем не увлекаться. А если и снилась какая-то романтичная бредятина, так все заканчивалось тем, что ее кто-то держал за руку во время прогулки на набережной. Почему-то Вари это казалось романтичным. Но она никогда не видела человека, с которым гуляла. Тут же сон был довольно ярким и почти реальным.

Она была уверена, что рядом с ней в кровати лежал мужчина, который еще недавно ругался из-за мелочи. Карие глаза были смотрели на нее с непривычной теплотой. Варя была так удивлена, что даже попыталась его коснуться, чтоб проверить не пропадет ли он, как какое-нибудь видение. Не пропал. Только улыбнулся. Варя хотела спросить, как он оказался рядом с ней, но не смогла, боясь, что словами она все разрушит. Сердце бешено колотилось в груди. Что-то странное происходило в душе. Привычный мир рушился, а вместо него строилась новая жизнь, которая пугала своими сложностями и трудностями. Внутренний голос шептал, что это все абсурд и ерунда. Что это было отголоском впечатлений. Но Варя понимала — все не так просто. Что химия не возникает просто так. Она легко ответила на его поцелуй. Физически ощутила прикосновения его рук на своем теле. Ощущение было такими реальными, а огонь в груди горел настоящим пламенем, что Варя растерялась, когда вернулась к реальности.

Стояла ночь. В окно светила полная луна. Ветер проскользнул в приоткрытую форточку и теперь играл легкой занавеской, танцуя с ней тихий, но романтичный танец. На подоконнике сидели куклы, замершие в неестественных позах. Создавалось такое впечатление, что они жили своей жизнью, но стоило Варе проснуться, как куклы замерли, притворившись неживыми.

Девушка смотрела на привычную комнату, прижимая руку к колотящемуся сердцу, и не видела ее, покадрово раскладывая приснившийся недавно сон. Ум требовал прояснить причину такого сновидения, но Варя отказывалась делать какие-либо выводы. Слишком эти выводы были пугающие. Хотелось убедить себя, что этот человек появился у нее во сне только из-за того, что ей понравился его голос. Но ей и раньше нравились мужчины, но она ни с кем из них раньше не целовалась во сне!

Спустившись со второго этажа кровати, она закрыла форточку и поправила одеяла у племянниц. После этого взяла телефон с зарядки и большой сонник, чтоб вместе с ними забраться к себе и узнать, что может означать этот сон.

Используя телефон вместо фонарика, Варя стала листать сонник. После десятка различных трактовок Варя улыбнулась. Сонник давал трактовки от признания и любви окружающих до бед, невзгод и разочарований. Прочитав всю эту чушь, Варя как-то успокоилась, решив, что все это игры подсознания. А раз так, то надо перестать об этом думать. И уж точно не программировать себя на беды, которые ей предсказывали сонники.

Положив телефон и сонник под подушку, она вновь закрыла глаза. Только на губах продолжал ощущаться вкус фантомного поцелуя, которого как бы ни было, но при этом тело его хорошо представило. Но в мире столько непонятного и необъяснимого, что на все вопросы найти ответы нереально. Проще принять некоторые вещи, как данность и уснуть.

Хотя Влад с этим не был согласен. Он обреченно посмотрел на часы, которые показывали три часа ночи. Ни утро и ни ночь. То время, когда вставать рано, но и спать уже не хотелось. В окно светила луна, довольная, что он забыл задвинуть шторы, а у нее появилась возможность скользить по комнате и рассматривать вещи, которые он до этого от нее прятал.

Луна и ночь. Как в дурацком стихотворении. Но ведь причина была не в этом. Он проснулся от кошмара? Скорее от какого-то дурного сна, который и запоминать не хотелось. Только на душе осталось ощущение перемен. Казалось, что стоит ему сейчас встать, открыть окно и тогда можно будет увидеть, как мир изменился. Теоретически так и было. Зима отступала, а ее место начинала занимать весна. Скоро все вокруг будет напоминать разряженную девку, которая переборщила с макияжем. И если он еще как-то терпимо относился к слою штукатурки на лице женщины, то вычурность и неестественность навевали ассоциации с распущенностью. А распущенности в последнее время было много. Вот и сегодня девчонка с синими волосами еще его пыталась жизни учить…

Он поднялся. Заправил кровать. Все равно уснуть не получится. А значит тренировка на спортивном комплексе, что стоял в углу комнаты и просмотр телека до утра, пока не понадобится ехать на работу. По телевизору как раз шел неплохой старый фильм, который не раздражал. Тогда люди были другими. Женщины походили на женщин. И им в голову не приходила идея протыкать себе нос или красить волосы в неестественные цвета. Злость подогревала, заставляя делать дополнительные упражнения со своим весом. А мысли вновь возвращались к тому, что современная молодежь не понимает простых ценностей. Не имеет элементарного уважения к старшим. Самое неприятное, что он был бессилен, что-то с этим сделать. Тут никакой закон не поможет. Надо менять всю общественную идеологию, чтоб люди перестали восхищаться дикостью, а стали ценить естественную красоту.

Влад даже попытался представить эту девчонку с нормальным цветом волос и без кольца в носу. И ведь получилась вполне симпатичная девушка. Еще бы вместо джинсов с бусинками заставить ее надеть платье, так будет совсем красотка. Но нет же! Ей нужно было уродовать себя! И куда только ее родные смотрели, когда не отговорили ее от такой ерунды?

Злость рано или поздно заканчивается вместе с приятной мышечной усталостью после тренировки. А потом приходит какое-то прояснение сознания, вместе с душем, когда мысли поворачивают в другое русло. Он ей не был ни мужем, ни братом, ни сватом, ни отцом. Он ей был никем. Так почему его должен был волновать ее внешний вид? Да хоть пусть голышом бегает! Не его это дело. Поэтому и думать нечего.

Когда Дана Глебовна проснулась, то Влад уже жарил мясо и запекал картофель в духовке.

— Опять бессонница? — спросила она, включая электрический чайник. — Жену тебе надо. И бессонница мучить не будет.

— Вот только твоего совета мне не хватает, — ответил он. Дана Глебовна проигнорировала его слова и продолжила совершенно невозмутимо.

— Помнишь Аллу? Ну, мы с ней еще работали на фабрике. Дочка у нее еще вместе с нашей Машкой ездила в лагерь. Эта Ирка Машку подговорила волосы состричь. Машка еще такая плешивая приехала, — рассмеялась Дана Глебовна своим воспоминаниям. — Так вот. Ирка как окончила на ветеринара, так сразу замуж вышла. Сына родила. Вроде все нормально у нее было. Альке она ничего не жаловалась. А тут приехала к матери насовсем. С мужем развелась. Знать его не знает. А сын у нее такой… Ну прям малолетний бандит. Мать ни во что не ставит. Бабке хамит. Парню двенадцать лет, так он домой приходит только под утро. Уроки прогуливает…

— Зачем ты мне все это говоришь? — спросил Влад.

— Так это, Ирка сейчас одинокая. Вроде симпатичная. Зарабатывает неплохо. Пригласил бы ты ее куда-нибудь.

— Считаешь, что мне подойдет баба, которой уже один раз не смогла сохранить семью, а в довесок к ней прилагается отпрыск, что берегов не знает и ищет неприятностей? — жуя соленый огурец, спросил Влад.

— Ты на него хорошо повлияешь.

— Угу, и мое занудство послужит катализатором к тому, чтоб он меня попытался убить. Да и эта Ира будет со мной не по большой любви, а вцепится в меня, как в последний шанс.

— Это ты в нее должен вцепиться. С тобой никакая нормальная женщина жить не будет.

— Я тебе говорил, что мне жена не нужна. Нам с тобой и так нормально живется. Не понимаю я твою манию притащить в дом еще одну женщину. Хочешь с ней ссориться и кухню делить?

— Сдалась мне эта кухня! — довольно резко сказала Дана Глебовна.

— А когда-то была очень нужна, — ответил Влад.

— Ты мне всю оставшуюся жизнь будешь припоминать свою Элку?

— Тебе больше не нравится ее хаять? Раньше это была любимая тема для разговора! — ответил Влад.

— Влад, столько лет прошло. И она тебе была не пара.

— А Ирка пара?! Ну, ладно. Я с ней встречусь. Хотя бы из любопытства, чтоб узнать, какая должна быть жена, — ответил он.

— Влад, хоть злись на меня, хоть не злись, но я тебе хочу добра. И… Нельзя так жить, как ты живешь! Да сделай ты телевизор тише!

Влад назло сделал только громче, не собираясь слушать мать. Все это она ему говорила ни один раз и все это время он с ней так и не согласился. Но и переубедить ее у него не получилось. Раньше Влад чего-то пытался доказать, только вскоре перестал слушать, включив почти полный игнор, выключая мать из жизни, когда она принималась вновь его поучать, а значит возвращать в прошлое, которое он уже давно оставил позади. Ему было интереснее новости послушать, что он и делал по утрам.

Варя же новости не любила. Она читала посты в сетях. Слушала музыку, смотрела клипы, сидела в группе, которая публиковала романтичные стихи, но не более. Политика и сплетни ее мало интересовали. Варя считала, что в мире и так много негатива, поэтому впитывать его из информационного пространства было лишним. Предпочитая создавать вокруг себя спокойное и тихое пространство, Варя отгораживала себя от негативных эмоций.

Она просыпалась в полшестого утра, когда вставала мать с отчимом. Это было их время на кухне. Потом поднималась Вика с Лехой. Дальше, когда Леха уходил на работу, то Вика поднимала детей. Кухня была небольшой и не могла вместить сразу всех. Хотя в этом и не было особой нужды. Варя с Полиной Васильевной и отчимом выходили рано, чтоб успеть на автобус. Полина Васильевна работала оператором при коммунальных системах. Там же работал и Захар, за которого она не так давно вышла замуж. Варя же ездила учиться в соседний город, поэтому и вставала так рано.

Утром она наливала себе чашку крепкого чая. На завтрак она ждала, когда мама приготовит яичницу или кашу. Пока еда готовилась, Варя читала конспекты или учебник. Наушники помогали выключиться из жизни и не слушать разговоров Полины Васильевны и Захара, в которых было слишком много сахара.

В доме сахар и сироп в отношениях разделился неравномерно. Вика с Лехой только и делали, что ругались. Леха любил выпить, проиграть зарплату на ставках, а то и иногда показать, кто в семье главный. Из-за этого у них общение напоминало ссору двух собак. Отношения же у Полины Васильевны и Захара были другими. В них было столько сюсюканья и любви-любви, что у Вари зубы сводило. Что интересно, Леха был ровесником с Викой. Они еще начали встречаться, когда учились. А окончив школу, быстро расписали и сделали двух дочек. Жили они вместе уже шесть лет, но с каждым годом все больше забывали о том, что их когда-то чего-то связывало помимо дочек.

Захар было всего тридцать лет. При этом возраст совсем не помешал ему завоевать Полину Васильевну. Вначале никто не верил, что у них может быть что-то общее, а любовная интрижка перерастет во что-то большее. Но они были вместе лет пять. И на годовщину решили расписаться.

— Варь, ты уже решила, что будешь летом делать? — спросил Захар, заставляя вынырнуть из музыки и учебника, когда потянул наушник на себя.

— Чего она будет делать? Экзамены сдавать, — ответила Полина Васильевна.

— Так я говорю про потом. После того как диплом получит. Чего дальше делать собирается?

— Буду в кафе работать на полный день. А заодно и стану искать работу по специальности, — ответила Варя. — Как с деньгами разберусь, так съеду.

— И куда это ты съехать собираешься? — насторожилась Полина Васильевна.

— Скорее уж с кем, — хохотнул Захар.

— Однокурсница предлагает вместе квартиру снять. Но я пока думаю.

— Не, это проигрышный вариант, — сказал Захар.

— Почему? — спросила Варя.

— Однокурсница парня найдет и тебе на дверь укажет в самый неожиданный для тебя момент. Если съезжаться, то с парнем.

— А он ручкой не помашет? — спросила Полина Васильевна.

— Вика со своим уже сколько лет живут. А почему Варька так не сможет?

— Нет. Я такой жизни не хочу, — ответила Варя.

— И какой же ты жизни хочешь?

— Пока для себя пожить. Тяжело жить с человеком, только потому что другого выхода нет, — ответила Варя.

— Ты это только Вики такое не скажи, — предупредила ее Полина Васильевна.

— Зачем? Ей и так с ним тяжело. Мне иногда кажется, что ей проще было бы одной, чем с таким мужем. Но и лишать девчонок отца — это ведь неправильно. Они его любят, — сказала Варя.

— Ой, давайте не будем эту тему поднимать, — попросила Полина Васильевна.

— Как скажешь, солнышко, — согласился Захар. — Я к чему, раз уж Варька все равно съезжать хочет, то… У меня брат двоюродный будет поступать из Нижней кручины. Собирается здесь снимать, так как этот увалень выбрал себе институт без общаги. Не хочешь с ним погулять сходить? Авось понравитесь друг другу, а вместе снимать удобнее.

— И сколько твоему двоюродному брату? — спросила Варя.

— Двадцать три.

— И где он был до этого? — хмыкнула Варя.

— Деньги зарабатывал на учебу, — ответил Захар.

— Пять лет разницы… Это много.

— А ты на возраст не смотри. Собеседник он интересный. Жизнь неплохо знает. Много чего видел. Да и за смотр денег не берут. Тебе уже восемнадцать, а ты чего от жизни видела? Только и делаешь, что учишься и работаешь.

— Ладно. Пусть мне напишет. Тогда и договоримся, когда встретиться, — согласилась Варя.

— Хорошее решение. Ведь раньше сватали же. Так почему сейчас не познакомить с надежным человеком? — одобрила Полина Васильевна.

— Посмотрим, — расплывчато ответила Варя, уплетая яичницу.

Пять лет разницы — это считай другое поколение. Другая музыка, другие фильмы, другие мысли. Но разве интересно встречаться с ровесником, который не может ничего другого предложить послушать или посмотреть? Но и тут можно поспорить. У людей такие разнообразные увлечения, которые сейчас точно не зависят от возраста. Ей сразу на ум приходил одноклассник, что фанател от Цоя, а еще Вика, любящая вязать девчонкам кофточки и свитерочки, хотя вязание было приоритетом бабушек. Но встречаться с кем-то было нужно. Она и так выделялась на фоне подружек, которые хоть виртуально, но с парнями гуляли. Варя же даже ни с кем не общалась из парней, как с другом. У нее просто не получалось выстроить с ними хоть какие-то отношения.

Об этом она думала, когда ожидала автобуса на остановке. Скоро подруги разъедутся кто куда. Некоторые поедут искать счастья в большие города. Другие будут поступать в институты, чтоб получить высшее образование. Ксюшка так вовсе готовилась к свадьбе, которая должна была состояться летом, когда вернется из армии ее парень. Скоро они все разбегутся. Общение начнет сходить на нет. И тогда Варя могла остаться и вовсе без общения. На работе девчонки предпочитали не выходить за рамки рабочих отношений. Какой-то коллектив подобрался, который стыдился того, что носит подносы, поэтому они воспринимали работу, как вынужденную подработку, но не основной вид занятости. Захар был прав, надо было начинать жить молодостью, а не прятаться от нее.

Молодость — это в первую очередь глупость. Неумение отстоять свое мнение и постоянное прогибание под других, но ее всегда преподносили, как что-то святое и волшебное. Влад выключил радио и включил диск с музыкой. Лучше ехать под проверенные временем композиции, чем слушать чушь про любовь. Такая молодость приведет к лечению венерических заболеваний.

Он остановился на светофоре. Рядом была остановка, на которой толпились люди, в ожидание автобуса. Среди них стояла синеволосая. Представительница молодого поколения, которые не знают чего хотят и мечтают не дожить до пенсии. Вот она точно могла быть из таких. И от этого опять внутри все забурлило от злости, которая выплеснулась лишь в том, что Влад крепче сжал руль и демонстративно отвернулся от нее, переведя взгляд на небо. Рассвет начал раскрашивать облака в яркие цвета. Когда он вновь тронулся, то краем глаза заметил мечтательное выражение лица девушки, которая смотрела в сторону рассвета. А так она не походила на гулящую девицу, но это все обман. Женщины ведь почти всегда прибегают к обману, когда хотят чего-то добиться. Только непонятно было чего хотела добиться синеволосая. Явно не того, чтоб он задавался этим вопросом.