Обещание Кристоса

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Ты не говорил, что мы идем ужинать к судовладельцам! – Алисия возмущенно смотрела на Кристоса, сжимая в руках маленькую сумочку, украшенную стеклярусом. Она представляла себе тихий ужин наедине с Кристосом. Вместо этого ей придется провести вечер в кругу старинной всемогущей семьи, с людьми, которые об истории ее семьи знают слишком много.

Я думал, что упоминал об этом. – Нет, ни разу! Он наклонил голову, его черные волосы блестели, как полированный оникс.

– Тогда я прошу прощения. Это, должно быть, вылетело у меня из головы. Нас пригласил на ужин Константин Паппас. Ты, наверное, слышала о нем?

О, она знала его очень хорошо. И не только из-за того, что он был лучшим другом ее отца, но и из-за того, что он вызвал огромные дискуссии во всей греческой индустрии тем, что пригласил в свою компанию иностранных инвесторов, таких, как Кристос.

Неожиданно ей пришло в голову, что Кристос вполне мог быть тайным инвестором Константина.

– Но ты же не… ты не… с мистером Паппасом?

– Ты спрашиваешь, не деловой ли я его партнер? Да. Я поддерживаю его дела уже около десяти лет.

– Константин – противник отца. – Но она поняла, что он уже знает об этом. – Ведь отец не догадывается о вашем партнерстве?

– Нет. Я всегда был тайным инвестором. И у меня всегда было свое дело. Твоему отцу известно только то, что я владелец крупной американской компании.

– Он же тебя совсем плохо знает.

– У нас с твоим отцом чисто деловые отношения. Мы не друзья.

Она почувствовала надвигающуюся истерику.

– Так как же вы смогли договориться? Он попросил у тебя какие-то документы? Счета? Что?

– Я послал ему необходимые отчеты о налогах.

– Отчеты о налогах? Невероятно. У тебя есть деньги, у него – дочь, и вы заключили сделку. – Голос ее сорвался до писка, слезы навернулись на глаза. – И сколько же мужчин он отмел прежде, чем найти достаточно богатого?

– Я не знаю, Алисия, но ведь теперь это не важно?

– Это для тебя не важно! Ты же победитель. У тебя есть имя Лемосов, корабли Лемосов, дело Лемосов, дочь Лемосов. – Ее кожа пылала. Какой же человек продает собственного ребенка? Какой же это человек продал ее незнакомцу? Кристос даже не был греком. Он был американцем. Он был воплощением всего, что так ненавидел ее отец, и все равно это ничего не значило, потому что Кристос был богат. Очень богат. Невероятно богат. – Я ненавижу тебя! – Она отшвырнула свою сумочку и ударила его в грудь. – Я ненавижу тебя за то, что ты мне сделал. За то, что сделал нам!

Когда она произнесла это слово – «нам», она поняла, почему так бесилась все последние дни. Если бы она встретила Кристоса в любом другом месте, при других обстоятельствах, она бы точно влюбилась в него, влюбилась – за его невероятно добрый взгляд, за его прямоту, за нежность. А эта женитьба испортила все. Его наняли – и даже все очарование мира не могло изменить этого факта.

– Мне очень жаль. – Его голос не выражал никаких эмоций, совсем ничего.

– Я никуда не поеду сегодня, – сказала она, глотая слезы. Сердце громко билось в груди, в горле стоял ком. – Если хочешь отпраздновать свою победу, иди без меня.

– Константин устраивает прием специально для нас. Мы оскорбим его, если не придем.

– Я не могу туда идти. Я не могу никого видеть.

– Почему? Потому что чувствуешь себя посторонней? Знаешь что, дорогая, я всю жизнь был посторонним. Я знаю, что это значит, быть предметом постоянного обсуждения. Я уже слышал порядочное количество разговоров о своем прошлом. Но меня не волнует, что думают другие. Мне не нужно ни перед кем отчитываться, кроме себя.

– Все понятно. – Она отошла. Он может считать себя греком, но он все равно американец. Он родился в чужой стране, был воспитан по-другому, он ценит совсем не то, что ценят они. Он все равно останется чужестранцем, даже женившись на ней. – Я никуда сегодня не пойду. Я не хочу. Ты заключал сделку с моим отцом. И оставь меня одну, пожалуйста.

Кристос пожал плечами, но не двинулся с места.

– Ты тоже заключила со мной договор и должна выполнять свою часть обязательств.

– Я не брала на себя никаких обязательств!

– Тебе бы следовало подумать об этом раньше.

Но раз уж теперь ты – Патере, ты все-таки будешь делать то, что я прошу.

– Просишь?

– Настаиваю. – Его темные глаза сузились, на лице обозначился гнев. – Раз ты моя жена, сегодня тебе придется пойти со мной. Ты будешь общаться с Константином Паппасом с уважением и почтением. Понятно?

Яхта медленно вошла в гавань и пришвартовалась к отдаленному доку. Алисия и Кристос не сказали друг другу ни слова ни пока сходили с яхты, ни пока садились в поджидавший их «роллс-ройс».

Сидя в машине, Алисия прикидывала, много ли Кристос знает о взаимоотношениях ее отца с Константином. Когда-то эти двое были лучшими друзьями. Они выросли вместе в Оиноуссаи, ходили в один колледж. Так было, пока они оба не попали на работу в корабельную компанию, и тогда их отношения изменились. Постоянно соревнуясь, они стали подозрительно относиться друг к другу.

Машина остановилась напротив невероятной виллы Константина – белого освещенного здания, – и Алисия заставила себя произнести:

– Мистер Паппас, наверное, был в шоке от нашего замужества.

– Ну, все были несколько удивлены, – ответил Кристос.

Алисия подумала, что это мягко сказано. Она взяла свой голубой шелковый платок и закуталась в него – поверх аквамаринового платья.

– Сколько будет сплетен… – Они и так будут.

– Ведь все же знали, что отец искал мне мужа. Он разрекламировал это практически во всех греческих газетах!

Белоснежная улыбка Кристоса блеснула в темноте.

– Ты забываешь: все верят, что мы женились по любви. У нас же была тайная свадьба. Некоторые вообще думают, что мы поженились за спиной у твоего отца.

– Моя репутация…

– … запятнана, – согласился он, протягивая руку и трогая сапфирово-изумрудный браслет у нее на запястье.

Шофер открыл заднюю дверцу Роллс-Ройса и отступил назад.

Но Алисия не могла двинуться с места. Она чувствовала себя обманутой, хитростью втянутой в эту игру. Всю жизнь отец манипулировал ею, и теперь она вышла замуж за человека, который делает то же самое.

– Я думала, что ты другой.

Не обращая внимания на шофера, Кристос резко повернулся к ней и яростно прошептал:

– Иногда нам приходится нарушать правила, чтобы добиться того, чего хотим.

– Нарушать? Ты имеешь в виду, просто игнорировать их? Каждую минуту мне открываются все новые отцовские качества в тебе.

Она почувствовала на себе его тяжелый взгляд.

– Может быть. Только у меня другие цели.

– Это ты так говоришь!

– Я думаю, тебе просто придется довериться мне.

– Довериться тебе? – Она медленно покачала головой. – Да я скорее доверюсь отцу, чем тебе. Его я хотя бы знала всю жизнь, а тебя только встретила.

Он положил свою большую твердую ладонь на ее сжатые кулаки, взял их в горсть, поднес к своим губам и поцеловал:

– Знаешь, внешность иногда обманчива. А теперь пора идти внутрь.

Константин оказался гостеприимным хозяином. Он тепло встретил Алисию, поцеловал в обе щеки, поздравил с замужеством. Если он и чувствовал что-то против нее, то никак этого не показывал. Но, несмотря на это, она отвечала на все его вопросы об отце довольно враждебно. Было понятно, что Константин пытался разрушить стену между ними, которая была возведена в прошлом, но Алисия ничего не могла с собой поделать.

– Ничего, – прошептал Кристос ей на ухо, когда они от Константина и его жены перешли к другой группе гостей.

Она старалась выглядеть безразличной, пока Кристос обсуждал дела с другими мужчинами. Он обнял се одной рукой за талию и притянул к себе поближе. Его пальцы скользили от талии ниже, к бедрам.

Алисия попробовала освободиться, но его ру – ка стала только жестче, сильнее прижимая ее. Исчезнуть было невозможно.

Откинув назад голову, она открыла рот, чтобы высказать ему все, но поймала его взгляд. Он говорил: помни, где мы, помни, с кем ты.

Мужчины. Бизнесмены. И Кристос один из них.

Она проглотила ком, вспоминая, как однажды перебила коллегу отца, только чтобы спросить разрешения пойти с другими подростками на дискотеку в Афинах. Она никогда не была на дискотеке. Никогда не танцевала. И это было так заманчиво, что, несмотря на предупреждение матери, она подошла к отцу. Мать оказалась права. Отец взбесился из-за того, что она перебила взрослых, и ударил ее по лицу перед целым десятком мужчин. Он ударил ее и отправил спать.

Вместо танцев она несколько часов просидела одна взаперти, сгорая от стыда.

Отец пресекал все ее попытки обрести независимость, не желая дать ей ни толики свободы, он собирался сделать из нее нормальную греческую дочь.

Ладонь Кристоса, которая поглаживала ей бедра, вернула Алисию из прошлого, словно призывая обратить внимание на тепло его руки и послушать, о чем говорят деловые люди.

Жар пронзил все тело. Она поняла, что внутри у нее опять все приходит в смятение и затмевает разум.

Пока Кристос с каким-то мужчиной обсуждал европейский рынок и американскую экономику, Алисия начала «плавиться». За время разговора Алисия уловила лишь несколько слов, прислушиваясь к боли в животе, которую вызывали своими прикосновениями руки Кристоса. Такого еще никогда не было. Он заставлял откликаться все ее тело.

Когда Алисия наконец поняла, что не может этого больше выносить, они двинулись дальше, и она, поймав рукой его пальцы, сняла их со своего бедра.

– Не надо, – проговорила она.

– Мы должны делать вид, что счастливы. Мы же молодожены.

Она промолчала, но это ее молчание выражало протест. Она ненавидела себя за слабость. Если он так легко может заставить ее паниковать, что же будет ночью, когда они останутся одни?

Алисия не могла допустить никаких супружеских отношений. Но Кристос ясно дал ей понять, что хочет детей, и чем скорее, тем лучше. Когда-нибудь он все-таки вынудит ее исполнить супружеские обязанности, может быть даже сегодня.

Она должна исчезнуть. Она не может ждать другого шанса.

Она должна исчезнуть. Немедленно. Этот праздник – замечательная возможность. Столько красивых людей. И количество гостей все увеличивается. Музыка играет, все в постоянном движении. Кристос далее не заметит, что ее нет, а потом будет уже слишком поздно.

Боясь потерять решимость, Алисия повернулась к мужу и, бормоча извинения, сказала, что ей нужно в дамскую комнату. Она быстро двинулась прочь из золотисто-белой гостиной, вниз по лестнице, по коридору, ведущему в кухню.

Не обращая внимания на персонал на кухне, с высоко поднятой головой, с сумочкой, которая свободно болталась у нее на руке, она не бежала, нет. Просто шла, не замечая ничего вокруг и не сводя напряженного взгляда с двери перед ней.

Подъездная дорожка, заставленная десятками дорогих импортных автомобилей – «бентли» и «роллс-ройсы», «мерседесы», «ягуары», «ферра-ри» – выглядела как экзотическая выставка. Алисия прошла вдоль этих шикарных автомобилей, кивнув водителям, которые стояли вместе и курили.

Один шофер – ее шофер? – окликнул ее, предлагая подвезти. Она отрицательно покачала головой и продолжала идти, понимая, что такси в ее положении – более безопасный вид транспорта.

Алисия остановила машину, четырехместный «мерседес», недалеко от Тропано-Бридж, рядом с бухтой.

– Куда? – спросил таксист.

– Сэми, – ответила Алисия. Она назвала дальний порт острова, где имелась переправа. Сэми находился в нескольких милях от шумного Арго-столи со всеми его кораблевладсльцами, которые слишком много знали о ней и обо всей ее семье. Там никто не будет искать ее.

В Сэми Алисия заложила свой изумрудно-сапфировый браслет. На эти деньги она добралась до Лефкаса и купила билет в одну сторону до Афин.

Как странно, подумала она с легкой улыбкой на губах, этот браслет подарил ей отец на шестнадцатилетие и теперь он поможет ей обрести свободу.

Если бы только она догадалась взять этот браслет с собой в Париж, она смогла бы заложить его там. И это, может быть, спасло бы Алекси.

Перед глазами у нее мелькнуло его ангельское личико, его серебристые кудри, его маленькие, раскинутые на воде ручки, когда он плавал. Плавал.

Алисия зажмурилась, прижала пальцы к губам, пытаясь заглушить воспоминания. Какое-то время она безмолвно сидела не шевелясь, тело ее затвердело, внутри все как будто окоченело.

Только подумать – этот браслет мог бы спасти жизнь ее ребенка. Ум заходил за разум.

Нет, она не должна об этом думать. Она обещала матери, что не будет так думать. Эти мрачные мысли съедают ее изнутри. Они отравляют ей жизнь. Она должна жить настоящим. Только настоящим. Прошлого нет, оно ушло.

В Афинах Алисия позвонила своей подруге детства, Лайле, и спросила разрешения пожить у нее несколько дней, пока не получит новый паспорт.

Лайла, веселая, очень современная женщина, была рада помочь Алисии, тем более что она собиралась лететь по делам в Лондон и ей нужен был человек, который присмотрел бы за ее бесценным котом.

– Зита такой чувствительный, он так не любит расставания и перемены, – щебетала Лайла, собирая свои чемоданы, – и не расстраивайся, если он не будет играть. Скорее всего, он вообще спрячется куда-нибудь и будет там отсиживаться до моего приезда. Просто корми его и делай вид, что все в порядке.

Алисия улыбнулась:

– Как типично для мужчин.

– Ну, если говорить о мужчинах, то мне почему-то казалось, что ты вышла замуж.

– Слухи. – Алисия распахнула дверь перед подругой. – А теперь иди, не то пропустишь самолет. И не волнуйся по пустякам. Мы с Зитой сойдемся.

Первый день Алисия только спала, читала и опять спала. На второй день она набрала номер паспортного стола. Там ей сказали, что не могут выдать новый паспорт без копии ее свидетельства о рождении, что она должна прийти в офис и заполнить необходимые бумаги.

Алисия повесила трубку и решила, что ей придется идти в офис. Она надеялась, что сможет не показываться на публике. Ей в голову пришла счастливая мысль, что если она наденет шляпу и солнечные очки, то сможет пройти по улице неузнанной.

Лабиринты в паспортном столе тоже оказались проверкой Алисии на прочность. Весь вечер она провела в очередях, в нескончаемом заполнении бумаг только затем, чтобы ее послали в другую очередь. Провела весь красивейший осенний вечер в бесконечной пытке. Через три часа Али —; сия, абсолютно разбитая, вышла из этой конторы, где ей сообщили после всех испытаний, что еде —, дать новый паспорт, даже срочный, займет у них не меньше двух недель.

Две недели.

Алисия вернулась в квартиру Лайлы. Она закрыла дверь, разулась и кинула сумочку на стул.

Она прошла в холл, потом на кухню, открыла холодильник и достала бутылку ледяной минеральной воды.

– Зита, – позвала она. – Голодный?

Кот не отозвался. Конечно, она и не думала, что он ответит ей, но люди обычно обращаются к своим котам, не так ли?

С бутылкой минеральной воды в руке она прошла в гостиную, богато убранную коврами, – все по дизайну Лайлы.

– Зита! Где ты? Все еще прячешься?

Через секунду Алисия застыла в изумлении. Мужчина, высокий, широкоплечий мужчина сидел в кресле с бесхвостым черным котом на коленях.

Кристос.