14

Ник осмотрелся.

— За вещами приедут в воскресенье, — сообщила Лиз. — Я пересчитаю коробки, а потом подпишу квитанцию. Кстати, как тебе удалось договориться с хозяевами, чтобы ты перевез в дом свой скарб, не дожидаясь полного оформления документов?

— Пригодилась моя способность внушать людям доверие. Приступай к оформлению интерьера. Ключ под ковриком. Письменное разрешение хозяев при мне.

— Я буду по тебе скучать. Ник. Звони почаще. Я почему-то беспокоюсь за тебя.

— Обрати внимание, я уже вырос и внимательно смотрю за дорогой, особенно когда выезжаю за город.

— И все равно я буду беспокоиться.

— На столе в кухне я оставил план маршрута, как доехать до места. Не волнуйся за меня. У тебя есть все номера телефонов, по которым меня можно найти. На всякий случай.

— Я тоже большая девочка, Ник Гилмор. Ты взял теплые вещи? Сейчас, конечно, тепло, но к вечеру может похолодать.

— Не верится, что уже октябрь, — пробормотал Ник. — Мне понравилась твоя идея насчет украшения салона к празднику. Тебе придется поработать. Я знаю место, где продаются самые большие тыквы и самые жуткие чучела — все, что надо для Хэллоуина. Однажды моя мама возила меня туда. Кажется, ей все эти приготовления доставляли больше удовольствия, чем мне. Хочешь, я нарисую тебе, как туда добраться, и ты сможешь в выходные съездить? Да, совсем забыл, там еще продается прекрасный сидр. — Ник начертил на клочке бумаги схему.

— Обязательно съезжу туда.

— Лиз, ты стала думать, как настоящая деловая женщина. Ну что ж, мне пора отправляться. Я знаю, что все оставляю в надежных руках. — Ник притянул к себе ее и поцеловал в щеку. — Я многим тебе обязан, Лиз. Знаю, что нечасто говорю, как я тебя ценю. Но это так. Когда-нибудь я тебя за все отблагодарю. Лиз… если…

— Я немедленно позвоню, если Кэсси даст о себе знать, независимо от времени суток. Иди, Ник, пора. Заработай побольше, потому что на оформление интерьера понадобится много, очень много денег. Ты ведь и лодку еще собирался купить.

— Не просто лодку, а большую яхту, на которой можно ночевать и устраивать танцы.

— Ну иди же, — повторила Лиз.

— Ухожу. Обещаю звонить через день.

Она проводила его до лифта. Лиз казалось, что у нее в горле застрял комок величиной с грецкий орех.

Лиз вернулась в квартиру и уставилась на упакованные коробки. Неужели она сможет здесь жить? Спать в постели, в которой Ник занимался с Кэсси любовью? Нет, тысячу раз нет! Здесь комната Ника и Кэсси.

В кухне Лиз перекусила на скорую руку, не замечая, что ест. В глубине души она сознавала, что ей надо бежать отсюда как можно дальше. Неважно, что она согласилась помочь Нику, неважно, что она столько думала и беспокоилась о нем. Ник принадлежит Кэсси, и, значит, Лиз надо постараться выбросить его из своей жизни. Чем скорее, тем лучше. Если оттягиваешь момент прощания, в итоге гораздо тяжелее. Она понимала, что своей поддержкой облегчает Нику жизнь, но чего это стоит ей самой? В тридцать лет надо больше думать о себе, чем о других. И Нику Гилмору нет места в ее будущем. Уже не в первый раз Лиз подумала, что надо поехать к родителям в Калифорнию и скрыться от Ника. Там она спасется от этих терзающих душу телефонных звонков, случайных визитов, мимоходом оброненных слов, пробуждающих дурацкие надежды. Только полная дура может заниматься бизнесом практически незнакомой женщины, пустив собственную жизнь на самотек. Как она могла приехать и жить в квартире любимого человека, который любит совсем другую женщину и хочет на ней жениться?

До суда, на котором Кэсси даст показания, осталось два, а может быть, и три года. Лиз будет тогда тридцать три, и лучшие годы жизни останутся позади. Сможет ли она потом родить ребенка? Найдется ли мужчина, готовый жениться на женщине, влюбленной в другого?

Лиз Тормен, сказала она себе, ты самая большая дура, когда-либо ступавшая по земле! Лиз всхлипнула, вспомнив, что пора собираться в салон. Не забивай себе голову мрачными мыслями. Ты помогаешь Нику потому, что любишь его всем сердцем.


Сначала дни тянулись медленно, а потом понеслись вскачь.

Однажды утром Лиз взглянула на календарь. До Рождества оставалось две недели. Теперь, когда работа в салоне вошла в ритм и у нее появилась очень толковая помощница, у Лиз оставалось достаточно времени, чтобы заниматься своими делами. Оставалось добавить несколько штрихов в оформление дома — повесить карнизы, тюль и портьеры. Работы по настилке ковровых покрытий и укладке плитки в ванных комнатах были почти закончены в соответствии с пожеланиями Ника и благодаря крупному счету в банке, открытому на имя Лиз. Мебель уже завезли и расставили. В ближайший уик-энд она собиралась купить огромную елку и украсить ее, чтобы к приезду Ника дом наполнился ароматом хвои и надежд.

Целыми днями Лиз молилась о том, чтобы пошел снег. Она каждый вечер слушала прогноз погоды, но даже если синоптики обещали снегопад, на землю не падало ни снежинки. В чем они не ошибались, так это в обещании холодов. В последний уик-энд в дом завезли дрова для каминов, и теперь они просохли. Кажется, ничего не упущено. В пятницу Лиз устроила себе выходной, чтобы закупить продукты и наготовить блюд, которые можно было до срока поставить в морозильную камеру.

Что первым делом сделает Ник, когда появится на пороге? Обнимет, заглянет в глаза и скажет: «Лиз, ты замечательная!». Потом, когда он обнимет ее еще раз, она вся расцветет, а глаза наполнятся слезами. Господи, до чего она глупа, ведь только неумные люди думают сердцем, а не головой!


Лиз сама не заметила, как дожила до пятницы. Она встала в пять часов и в шесть уже сидела в машине. Ей предстояло закончить последние приготовления к приезду Ника.

Все это время он оставался верен своему слову и аккуратно звонил через день, всегда начиная разговор с одного и того же вопроса: «Есть новости о Кэсси?».

Лишь пару раз он мимоходом поинтересовался, как дела с оформлением дома. Лиз не рассказывала Нику, сколько времени и усилий она потратила, потому что хотела сделать ему сюрприз. Хотела увидеть в его глазах радостное удивление.

День был прекрасный, и его не портил даже легкий морозец, в который так приятно посидеть у растопленного камина в гостиной.

Прежде чем раздеться, Лиз включила электрический обогреватель. Наполняя кофейник, она непрерывно, словно молитву, повторяла про себя четыре слова: «Меня ждет чудесный день! Меня ждет чудесный день!».

Замечательный дом, замечательное озеро, замечательный праздник. Но самое главное, скоро приедет замечательный мужчина.

Недавно повешенные карнизы, тюль и портьеры настолько идеально подходили к мебели, что Лиз захлопала в ладоши.

Перекусив в кафе, она отправилась за покупками. Уже в половине третьего холодильник был забит продуктами. Лиз сварила себе кофе и занялась составлением меню. В четыре она опять села в машину и отправилась в город на поиски елочного базара. Уже стемнело, когда на глаза попалась именно та елка, которая требовалась. За дополнительные двадцать долларов продавец пообещал, что елку доставят в субботу утром и установят ее там, где Лиз пожелает.

У нее вдруг испортилось настроение. Где сейчас Кэсси? Как она собирается отмечать Рождество? Будет ли она думать о Нике, когда на елке засветится гирлянда волшебных фонариков и в комнате погаснет свет? И, что еще важнее, будет ли Ник думать о Кэсси? Если да, то все усилия Лиз по подготовке к празднику окажутся напрасными и он весь вечер просидит мрачный как туча.

Весь вечер она жарила индейку, тушила в горшочках мясо и не переставала плакать. Когда все остыло, Лиз завернула то, что приготовила, в фольгу и сунула в морозильник, а потом вся в слезах отправилась спать.

Проснулась она с жуткой болью в висках и долго не могла оторвать голову от подушки. Лиз знала, что через час-другой боль перейдет в мигрень.

Мужчина, доставивший елку, провозился с ее установкой минут десять, взял деньги и повесил на входную дверь рождественский венок. Елка была огромной. Аромат, исходивший от хвои, мгновенно перенес ее в детство.

— Не украшайте ее до завтра, — посоветовал мужчина. — Веткам нужно немного прогнуться, и потом, она еще влажная. Не забывайте подливать воду. Я налил немного в подставку, но первую порцию дерево поглощает очень быстро. Если будете следовать моим указаниям, то елка простоит до середины января. У вас прекрасный дом, мисс.

— Спасибо.

Головная боль усиливалась. Все, что Лиз могла с ней поделать, это лечь и молиться, чтобы в висках умолкли свинцовые колокола. Чувствуя, как каждый шаг отдается в висках, она добралась до кухни и выпила три таблетки аспирина. Потом рухнула на диван и проспала несколько часов. Головная боль немного утихла, но окончательно не исчезла.

Лиз украсила елку, собрала с пола иголки и включила таймер в прихожей, чтобы ровно через тридцать шесть часов в доме зажегся свет.

Около шести вечера она положила под елку два серебристых свертка, перевязанных бархатными лентами, закрыла входную дверь и поехала домой.

Чем заняться на Рождество? С кем его отпраздновать? Новых друзей она завести не успела, а прежние давно переженились и отмечали праздник в семейном кругу.

Господи, я ведь забыла купить себе елку! Лиз расхохоталась, да так, что на глазах выступили слезы.

Когда она вернулась домой, у нее снова разболелась голова, но это уже не имело никакого значения. В ближайшем магазине Лиз купила маленькую искусственную елочку, которыми украшают праздничные столы, и решила, что завтра сама себе купит подарок.

Она сварила суп, съела его, приготовила на завтра одежду, а потом улеглась на диван с телефоном и справочником. Ей пришлось обзвонить шесть церквей, пока в седьмой не сказали, что всегда рады, когда кто-то предлагает свою помощь.

Подумав над тем, стоит ли в канун Рождества открывать салон, она, несмотря на гарантированный доход, решила этого не делать. В жизни есть более важные вещи, чем зарабатывание денег… для Кэсси Эллиот. Последняя мысль испугала Лиз. Как ей такое пришло в голову? Она всегда была честным человеком, а сейчас отказывалась от своих принципов ради какого-то выходного дня.

Лиз взглянула на часы. Еще не поздно позвонить Патриции. Если она заплатит ей сверхурочные из своего кармана, то не придется идти на компромисс со своей совестью. Патриция сразу согласилась, пообещав договориться с мастерами.

Пообещав заехать попозже, чтобы забрать выручку, Лиз легла спать.


В конце следующего дня зазвонил телефон.

— Ник! Где ты?

— В аэропорту. Завтра вечером буду дома. Есть новости… о Кэсси?

— К сожалению, нет.

— А я надеялся… Черт, если бы мы с Кэсси поженились, то могли бы отметить это Рождество вместе. Мне казалось…

— Понимаю, Ник. Мне очень жаль.

— Знаю. Как дела в салоне?

— Лучше не бывает. Ты останешься доволен, когда приедешь.

— Замечательно. Ладно, Лиз, мне пора. До встречи.

Ни поздравления с Рождеством, ни предложения вместе отметить праздник, ни обещания, что он к ней заедет. Ни слова о доме.

Лиз вытерла глаза. Беспочвенные надежды всегда кончаются разочарованием. Проклятье! Почему она так редко вспоминает об этой прописной истине?!

На следующее утро Лиз поехала в церковь. Она представилась, получила ветхий застиранный передник. Сначала надо было накормить людей завтраком на пункте раздачи бесплатных обедов, потом помыть посуду и подготовиться к ланчу. В ее обязанности входило нарезать овощи и перебрать для супа фасоль.

В одиннадцать часов священник отпустил ее на перерыв.

— Вам нужно больше добровольцев, — сказала Лиз, слабо улыбнувшись. — Я и не думала, что к вам приходят целыми семьями.

Священник тоже улыбнулся.

— Вы в шоке, да? Мы помогаем двадцати семьям, в которых более тридцати детей. Это Рождество выдалось довольно скудным…

— А пожертвования? Прихожане могли бы приносить игрушки и одежду.

— У нас очень бедный приход, мисс Тормен. В этом месяце мы с трудом наскребли денег, чтобы оплатить счет за электричество. Но Бог всегда приходит на помощь, если веришь в него по-настоящему. Ведь это он прислал вас, разве не так?

— Да, но…

— Никаких «но», мисс Тормен. Вы здесь. Мы в вас нуждаемся. Все очень просто. Хотя, если вы знаете, как превратить кочан капусты в индейку, и поделитесь этим знанием со мной, я буду вам очень благодарен.

— Возможно, я найду такой способ, если вы отпустите меня на несколько часов. — Не дожидаясь ответа, Лиз подхватила пальто. — У вас есть возможность раздобыть где-нибудь грузовик?

Священник протянул ей связку ключей.

— Фургон стоит у входа. Пусть вас не смущает его вид, мотор в отличном состоянии. Его привел в порядок один из наших прихожан. Может, вам нужна помощь для того, чтобы совершить чудо с индейкой?

Лиз усмехнулась.

— Пара лишних рук не помешает. Но сначала я должна позвонить.

— Конечно.

Она набрала номер салона.

— Патриция? Это Лиз. У меня к тебе большая просьба. Позвони, пожалуйста, в супермаркет и закажи дюжину индеек со специями к двум часам. Еще мне нужны картофель, клюквенный соус, овощи, фрукты человек на… шестьдесят. Я выезжаю.

— Не верю своим глазам, — пробормотал священник спустя час. — Это невероятно! Видите, мисс Тормен, вас и в самом деле к нам послал Бог.

— Мисс Тормен, вы понимаете, что делаете? — с тревогой спросила Патриция, когда Лиз решительно забрала трехдневную выручку и к тому же еще выписала чек, рассчитываясь с людьми, доставившими продукты.

— Конечно, — ответила Лиз с сияющей улыбкой. — Счастливого Рождества. Приходите, как обычно, в понедельник.

— Мисс Тормен… — раздался голос священника.

— Зовите меня Лиз, святой отец.

— Только если вы согласитесь называть меня Эриком.

— Договорились. — Позже она взвесит ущерб, нанесенный салону Кэсси. Подумает о нагоняе, который может получить от Ника. Будет ломать голову над тем, как за все это рассчитаться.

— Благослови вас Бог, Лиз, — сказал отец Эрик, когда они уже ехали в машине.

— Эрик, мне нужен друг. Если…

— Дитя мое, я стал вашим другом, как только вы здесь появились. Мы всегда готовы вас принять, и вовсе не из-за того, что вы сделали для прихода. Вы сейчас счастливы, не так ли?

— Да, очень. И сама не понимаю почему.

— Потому, что вы отдали часть себя другим людям.

— Если я позвоню среди ночи, чтобы поговорить или выплакаться, вы не бросите трубку? — спросила Лиз, нажав на педаль газа и обогнав такси.

— Конечно нет.

— А если я вам скажу, что влюблена в человека, который любит другую… Нет, я не должна об этом говорить. Забудьте.

— Мы как-нибудь поговорим об этом в более спокойной обстановке.

— Эрик, а почему я не видела у вас рождественской елки?

— Никто не пожертвовал. Сегодня после обеда дети собирались склеить небольшую елочку из бумаги.

— Что?! — воскликнула Лиз, так резко затормозив, что продукты в фургоне отбросило назад. — Знаете, нам нужно купить ее прямо сейчас, — заявила она, сворачивая по направлению к елочному базару. — Эрик, вы должны выбрать самую большую и самую лучшую елку из всех, что нам предложат.

— Лиз, в фургоне больше нет места.

— Найдем или привяжем елку к ручке на дверце машины. Где ваша вера, Эрик?

— Должно быть, осталась на дороге в нескольких кварталах отсюда. Вы несетесь как демон.

— Возможно, — согласилась Лиз. — Посмотрите, здесь продаются украшения для елок. Неплохо бы купить несколько коробок. Тут есть и мишура, — добавила она, ощущая в душе неведомую ей раньше эйфорию.

— Нас ждет прекрасный праздник, — заметил отец Эрик.

Он выглядит так, словно с его плеч свалился непосильный груз, подумала Лиз, наблюдая за тем, как священник бродит среди елок, выбирая подходящую. Интересно, замечал ли кто-нибудь из прихожан, что у него слишком большой нос и оттопыренные уши? Люди наверняка видят только его глаза, всегда излучающие свет, и приветливую улыбку, которая может покорить любого. Священник был очень худощав. Он наверняка плохо питался.

— Как вы думаете, эта подойдет? — крикнул он ей.

Лиз засмеялась и вышла из фургона.

— Без всякого сомнения.

Она заплатила за елку, за три коробки игрушек и за мишуру. Сдачу ей дали мелочью, но тем лучше — она пойдет на пожертвования.

Позже, когда елку и игрушки перенесли в церковь, а продукты на кухню, Лиз дали чашку чая. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой удовлетворенной и раскрепощенной. Лиз смотрела на детей, играющих у елки. У них были очень счастливые лица.

Она помыла чашку и вытерла ее полотенцем.

— Если вы без меня обойдетесь, я пойду паковать подарки, — сказала Лиз Марии, расторопной улыбчивой женщине лет пятидесяти.

Женщина уперлась руками в пышные бедра и спросила:

— Что вас сюда привело, мисс Тормен?

Интуиция подсказала Лиз, что она может рассказать ей все, как есть.

— Я приехала сюда потому, что не знала, с кем отметить Рождество. Мое сердце переполняли горечь и ревность. Как и многие люди, занятые только собой, я никогда не задумывалась о тех, кто живет в нищете. За последние несколько часов во мне многое изменилось. — Она опустилась на стул и рассказала Марии о Нике, о салоне, о новом доме. Неожиданно ей все это показалось неважным.

— Я могу вас называть просто Лиз?

— Конечно, а я вас буду называть Марией.

— Теперь у вас двое новых друзей: Эрик и я. Но, даже уехав отсюда, вы сможете найти людей вроде нас в любом приходе. Знаете, мне нужна помощница по выходным дням. Вы не согласитесь…

— Мария, по субботам я работаю, но по воскресеньям я смогу приезжать к вам.

— Хотя бы два раза в месяц. Нельзя постоянно работать без выходных.

— А вы?

— Здесь для меня родной дом. Давайте разбираться с подарками. Могу себе представить радость детишек. Бог отблагодарит вас, Лиз.

Часы показывали половину шестого, когда с подарками было покончено.

В душе Лиз царило умиротворение.

Загрузка...