Обещанная богу солнца

Глава 6 Настоящее имя

Диана не знала, что произошло между Талией и Энеидой за то недолгое время, что они отсутствовали, но напряжение, витавшее между ними, лишь усилилось. А еще Энеида стала подозрительно любезничать с Маркусом, задавая ему вопросы, явно нашептанные Талией.

Впрочем, девушку устраивал такой расклад. Ей надоело слушать болтовню младшего Цезария, терпеть его близость и якобы случайные прикосновения. Она хотела как можно скорее вернуться домой, но отец и Юстиан были так увлечены разговорами, что забыли про время.

– Прошу меня извинить, я хотела бы выйти в сад, – негромко сказала Диана Талии.

– Диана, позволишь составить тебе компанию? – тут же поинтересовался Маркус.

– Прости, мне надо побыть одной. Хочу вознести хвалу Аполлону за успехи наших отцов.

Маркусу было нечего возразить, и Диана вышла в сад. Только там она смогла вдохнуть полной грудью – делать вид, что этот вечер ей приятен, оказалось слишком утомительно. Любому празднику Диана бы предпочла тихое уединение, но положение отца обязывало посещать подобные мероприятия и «держать лицо». Улыбаться людям, которые ей не нравились, вести беседы, которые ей были не интересны.

– Ненавижу приемы, – сказала она Марку Галлу, зная, что он стоит у нее за спиной.

Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы в этом убедиться. Она слышала его глубокое, размеренное дыхание, а легкий ветерок доносил до нее запах его тела, который уже должен был стать привычным, но отчего-то волновал ее все эти дни.

– Госпожу не радует общество?

Диана обернулась, чтобы сказать, что ее не радует конкретно Маркус Цезарий, но осеклась. Не стоило швыряться такими словами, пусть даже Марк Галл и обещал хранить ее секреты. Тем более они все еще были в гостях, а плохо отзываться о гостеприимных хозяевах – дурной тон.

Она стояла и смотрела на гладиатора, подбирая ответ, достойный девушки ее положения, но нужные слова не шли. Диана смотрела на непроницаемое, лишенное эмоций лицо Марка Галла и чувствовала, как ее сковывает привычная уже в его обществе неловкость.

– Я…

Она опустила взгляд чуть ниже и заметила тонкие красные следы от ногтей на шее гладиатора. Диана вспомнила, что его и Гнурра отправляли ужинать, что Эни вышла после них, а следом за ней и Талия. А потом они вернулись злые, как две фурии. Диану охватила бессильная ярость – она знала, что ничего не может сказать или сделать Талии. Той всякий раз удается переманить отца на свою сторону и убедить, что она не сделала ничего плохого.

Зная ее змеиный характер, Диана была уверена, что Талия может наговорить таких гадостей про Марка Галла, что ему снесут голову. А учитывая, что отец скоро уедет и Талия станет единоличной хозяйкой дома, злить ее не стоило.

– Я бы хотела прогуляться по саду, – наконец сказала Диана. – Одна.

– Госпожа, я не могу этого допустить. Это касается вашей безопасности.

– Кто посмеет навредить мне на одной из самых охраняемых вилл региона?

Марк Галл нахмурился, вспомнив, как Талия, потеряв самообладание, кричала в коридоре про убийство Дианы. Возможно, это ничего не значило, а может, мачеха задумала что-то против родной дочери Тиберия. В любом случае стоило быть настороже. Он на своем опыте знал, что доверие – меч, который в любой момент могут вонзить тебе в спину. Не стоит вручать его в ненадежные руки.

– Опасность зачастую исходит от того, от кого ее не ждешь. Поверьте мне, лучше не искушать судьбу.

– Верю, – слабо улыбнулась Диана. – Тогда пойдем, Марк Галл.

Они вместе шагнули в темную глубину сада. Гладиатор внимательно изучал каждую тень, а Диана погрузилась в свои переживания. Она запоздало поняла, что нужно быть любезнее с Маркусом, раз ему поручат присматривать за семьей в отсутствие отца. В крайнем случае она попросит его осадить Талию, ведь слово мужчины всегда весомее слова женщины. Горькая правда жизни.

И от этой правды у нее заболела голова. Она так устала от бесконечной паутины интриг, которую плела ее мачеха, и это уже не говоря о том, что кто-то вел куда более опасные игры. Диана остановилась у небольшой беседки, тускло освещенной одним факелом, и присела на мраморную лавку.

– Я очень плохо сплю после того нападения, – прошептала она, проводя пальцами по тонкому рубцу на руке.

Сердце гладиатора сжалось от того, какой беззащитной и печальной выглядела эта хрупкая девушка. Когда он наблюдал за ней на пиру, ему казалось, что она веселится в компании друзей семьи, но сейчас понимал, что все это лишь игра. Как и все римляне, Диана хорошо умела скрывать свои эмоции, и было удивительно, что она позволила ему увидеть себя настоящей.

– Вам нечего бояться, госпожа. Пока я рядом, никто не посмеет навредить вам. Клянусь.

Слова сами сорвались с языка, вызвав у Дианы улыбку, приятно согревшую его сердце.

– А ты очень самонадеянный, Марк Галл Несущий Смерть.

– Я никогда не любил это прозвище, – неожиданно для самого себя признался он. – Я пролил очень много крови, но лишь для того, чтобы выжить.

Ему никогда не нравилось убивать. Ни в прошлой, свободной, жизни, ни в этой, рабской, но раз за разом ему приходилось выбирать: он или его. И он убивал. Беспощадно и без сожалений. Обрушивался на противника, свирепый и неукротимый, как ветра на его родине. Бесстрашный. Раньше боялся, потому что был юн и глуп, а сейчас страх ушел, потому что худшее уже случилось.

Рабство хуже смерти. И все же он верил, что сможет снова стать свободным и отомстить тому, кто заковал его в кандалы.

– Марк Галл – это ведь тоже прозвище. – Диана поднялась с лавочки и встала подле гладиатора. – Как твое настоящее имя?

– Мое имя? Зачем? – он выглядел застигнутым врасплох. – Госпожа, у рабов…

Диана вскинула руку, беззвучно перебивая его. Она не хуже него знала, что пленным, которых забирали в рабство, давали новые имена, а старые полагалось забыть.

– Раз уж ты мой охранник и ходишь за мной как тень, мы должны доверять друг другу, – хитро улыбнулась девушка. – Ты знаешь уже много моих секретов, а я хочу всего лишь узнать твое настоящее имя. Я никому его не скажу, – пообещала она.

Гладиатор нахмурился, решаясь. В имени хранилось прошлое, о котором он старательно пытался не вспоминать. А с другой стороны, он так давно не слышал, как кто-то зовет его по имени.

– Кай, – глухо сказал он.

– Кай, – повторила Диана. Чужеземное имя перекатывалось на языке, оставляя странное послевкусие. – Ты не против, если я буду звать тебя так? Разумеется, когда мы одни, – тут же добавила Диана.

Когда Кай кивнул, лицо госпожи озарила такая радость, будто он сделал ей подарок.

– Мне будет приятно, если ты тоже будешь звать меня по имени, когда мы наедине.

– Моя госпожа, я…

– Диана, – тут же исправила она.

– Я не осмелюсь на такую дерзость, – покачал головой Кай.

– Зато осмелился уже дважды поспорить со мной за один день, – весело сказала девушка.

Кай не верил своим ушам – она была тихой и молчаливой почти две недели, даже не смотрела в его сторону. А теперь предлагала звать ее наедине по имени, словно они равны, словно они ближе, чем благородная римлянка и раб. Что могло измениться в ее душе за этот вечер? Несколько раз он слышал, как Невия обращалась к госпоже по имени и они шутили между собой, словно близкие подруги, но с чего вдруг Диана предложила ему звать ее по имени?

Он внимательно всматривался в лицо госпожи, словно мог найти на нем ответ на свой вопрос. Впервые за много дней она смотрела прямо на него и даже нежно улыбалась, будто ей было приятно находиться в его обществе. Странная метаморфоза.

– Мама назвала меня Дианой в честь богини, – вдруг сказала госпожа, не дождавшись никакой реакции на свою последнюю фразу. – Ты слышал про нее?

– Я не очень много знаю про римских богов, но мой ланиста частенько упоминал Юпитера. Правда, не в самых пристойных выражениях, – аккуратно заметил Кай, вспомнив, что Диана очень набожна.

Но она лишь повела плечами, нисколько не удивившись, что Вектор позволял себе хулить верховное божество. Большинство людей обращались к богам в трудный момент, а если им казалось, что те равнодушны к их просьбам, то тут же начинали браниться.

– Нам стоит вернуться, – сказала Диана, подумав, что они слишком долго отсутствуют. – Если тебе интересно, я могу рассказать про божественных близнецов.

– Я бы очень этого хотел, – честно сказал Кай.

За годы рабства он убедился, что римляне всегда и во всем ищут выгоду, а значит, госпожа не просто так решила разрушить стену молчания между ними. И чем больше он узнает о ней, тем проще ему будет понять, почему она это сделала.

– Аполлон – бог солнца, врачевания и поэзии, а Диана, его сестра-близнец, – богиня охоты и олицетворение луны. Меня назвали в честь нее, потому что я родилась ночью под полной луной. А еще Диану называют хранительницей рабов, и моя мама учила меня хорошо относиться к людям, которые нам служат.

– У вас хорошо получается, госпожа.

Диана снова вспомнила про царапины на его шее и нахмурилась.

– Талия не моя мать, – сказал она, желая обозначить, что не имеет никакого отношения к этой женщине.

– Я уже догадался. – Перехватив удивленный взгляд госпожи, он пояснил: – Умею замечать мелочи.

– Значит, с тобой надо быть настороже?

– Только вашим врагам, госпожа.

Диана странно на него посмотрела – он не мог расшифровать ее взгляд. Но отметил, как красиво отражается луна в ее больших глазах. Зрелище завораживало.

– Кай, ты правда можешь называть меня просто Дианой.

– Почему? – вырвалось у Кая.

Диана не успела ответить – к ним стремительно приближался Алис.

– Простите, госпожа, но господин Тиберий просит, чтобы вы немедленно вернулись на ужин.

– Как всегда, Алис.

Эта была уже своего рода традиция. Почти на каждом скучном приеме Диана то уходила посмотреть дом, то погулять в сад – все что угодно, лишь бы избежать общества. И каждый раз Алис, как нянька, по просьбе Тиберия приводил ее обратно.

Иногда то Алис, то Диана по очереди получали выговор от Тиберия, что ей нужно больше интересоваться светской жизнью.

– Отец сильно недоволен? – весело спросила она у Алиса.

– Господин Тиберий в меру расстроен тем, что вы пропускаете все веселье. К тому же ваша сестра собирается музицировать, и вам стоит присутствовать.

– Спасибо, Алис.

Диана улыбнулась и пошла к гостям. Алис проводил ее усталым взглядом.

– Заноза, – вздохнул он.

– Госпожа Диана настолько не любит пиры? – поинтересовался Кай.

– Она вообще странная, – неожиданно разоткровенничался Алис. – Красивая, умная, богатая, молодая – ходила бы по гостям да жениха выбирала, а она вбила себе в голову свои Помпеи с обетом безбрачия. Господин Тиберий с ней поседеет!

Перехватив изумленный взгляд Кая, Алис спохватился, что в сердцах сболтнул лишнего, и приказал забыть его слова и не болтать.

Ужин у Цезариев затянулся до глубокой ночи. После долгих прощаний было решено, что Маркус завтра приедет на виллу Тиберия навестить Диану с Энеидой. Он так восхищался музыкальным талантом Энеиды, что Талия едва могла сдержать ликование и даже не обратила внимания на то, что Тиберий предпочел поехать в одной повозке с Дианой.

– Диана, нам нужно поговорить, – сказал он дочери, когда их повозка отъехала от виллы Цезария.

– Я слушаю, отец.

Диана чувствовала, что отцу есть что ей сказать. И что он не просто так поехал с ней, а не с Талией, как обычно. В повозке были только они вдвоем, Кай и Алис. Остальная охрана ехала рядом на конях, но недостаточно близко, чтобы подслушивать.

– Диана, мне показалось, что Маркус проявляет к тебе интерес, – издалека начал Тиберий.

Девушка нахмурилась, догадавшись, о чем будет разговор, на который отец решился, явно перебрав вина. Они много раз говорили о ее замужестве, и каждый раз итог был один – Диана настаивала, что исполнит свое предназначение и посвятит жизнь Аполлону.

Спорить и портить отцу настроение не хотелось, так что Диана решила зайти с другой стороны.

– А мне показалось, что ему очень симпатична Эни, – заговорщицки прошептала она. – К тому же я знаю, что он ей тоже очень нравится.

Она не стала добавлять, что Энеиде нравятся все подряд – сейчас это было неважно.

– Уступить сестре – дело благородное, – кивнул Тиберий. – Но разве мало вокруг других достойных юношей?

Кай невольно слышал их разговор и с трудом сдерживал улыбку, наблюдая за тем, с каким кислым лицом его госпожа слушает про всевозможные достоинства сыновей друзей Тиберия. Он перечислял имена и регалии, а Диана сидела, скрестив руки на груди, не скрывая своего недовольства.

Не хотелось снова напоминать отцу о том, чем закончились первые и последние смотрины в ее жизни. Тогда отец сдался под напором Талии, которая считала, что Диану нужно выдать замуж, и как можно скорее. Тиберий видел в этом желание хорошо устроить жизнь его любимой дочери, а Диана понимала, что новая жена отца просто хочет поскорее избавиться от нее.

День был ясным и солнечным, дождя не было уже больше недели. Тиберий все повторял, что это хороший знак, что боги благоволят их затее познакомить Диану с одним очень перспективным молодым человеком. Диана же была темнее тучи, зная, что добром это не кончится.

И только она нисколько не удивилась, когда средь ясного неба прогремел гром, а после молния поразила любимое дерево Тиберия – высокий кипарис. Все гости высыпали в сад, крича от ужаса, а Диана улыбалась, зная, что сам громовержец Юпитер напомнил о ее предназначении.

– Отец, ты прав, вокруг много достойных мужей, но я все равно поеду в Помпеи, – с улыбкой сказала Диана. – Мы оба знаем, что боги давно указали мне путь.

– Подумаешь, молния в дерево ударила.

Тиберий отмахнулся, а Диана поняла, что он выпил очень много вина – обычно отец почтительно относился к знакам богов и всегда старался выполнять их волю.

– Не гневи богов, – строго сказала Диана. – Ты же знаешь, что я жива только благодаря им.

Тиберий помрачнел, вспомнив, каким горем обрушилась на него болезнь маленькой Дианы. Юлиана целые дни проводила за молитвами, а он приглашал лекарей с разных концов региона в надежде, что хоть кто-то из них сможет помочь.

Но все как один говорили, что ребенок не жилец.

Тиберий смотрел на своего первенца, на свою любимую дочь, и видел, как жизнь уходит из ее маленького тела. Диана уже не металась в постели, а лежала, едва дыша, бледная, почти прозрачная. Тогда он прислушался к уговорам Юлианы и пригласил домой лучшего музыканта Мизен, чтобы почтить бога врачевания. В ту ночь до утра они с женой молились под звуки кифары, обещая отдать все что угодно, лишь бы Диана выжила.

Наутро Юлиана рассказала ему, что во сне ей явился Аполлон и пообещал исцелить Диану. А когда Тиберий спросил, что она пообещала ему взамен, со слезами на глазах призналась, что обещала, что всю свою жизнь Диана посвятит Аполлону. Никогда не выйдет замуж, никогда не родит ребенка, а проведет жизнь в молитвах и служении.

Тогда Тиберий был счастлив от того, что Диана пошла на поправку, и только много позже осознал, какую судьбу они с Юлианой уготовили своей дочери, лишив всего, что важно в этой жизни.

– Диана, – Тиберий бережно сжал руки дочери в своих, не зная, какими словами выразить свое сожаление.

– Отец, я давно приняла свою судьбу, – улыбнулась Диана. – И я счастлива служить Аполлону. Перееду в Помпеи, когда достроят храм, буду…

– Но это же не жизнь! – воскликнул Тиберий так громко, что задремавший Алис встрепенулся. – И зачем тебе в Помпеи? Тебе будет лучше со мной, на вилле!

– Потому что такова воля богов. И чем раньше я туда отправлюсь, тем лучше. Я бы могла…

– Нет! Пока мы не найдем тех, кто задумал недоброе против нашей семьи, ты никуда не поедешь. Только здесь, под крышей нашего дома, я могу тебя защитить.

– Как скажешь, отец. Дождемся, пока найдут заговорщиков, а храм в Помпеях восстановят. Но обещай, что, когда придет время, ты не станешь противиться моему отъезду.

Тиберий угрюмо кивнул, по-прежнему не отпуская рук дочери. Сейчас Диана как никогда напомнила ему Юлиану. Непреклонная и твердая, готовая до последнего стоять на своем и следовать за своими убеждениями.

Кай, внимательно слушавший весь разговор, пытался собрать общую картинку из тех крупиц информации, что у него были. За один вечер он узнал о Диане больше, чем за все предыдущие дни, и теперь ему хотелось узнать еще. Хотелось понять, почему его госпожа такая странная. Почему не хочет замуж, почему так упорно спорит с отцом о поездке в Помпеи?

Неужели дело действительно в ее вере в Аполлона? Или она просто пытается сбежать от Талии и Энеиды? И так ли чисты помыслы Дианы, как кажется? Возможно ли, что она ведет свою игру, о которой он и не догадывается? И зачем, в конце концов, она попросила звать ее по имени? Чего добивается?

Почти всю дорогу до дома он думал об этом, то и дело бросая мимолетные взгляды на девушку. Она же размышляла о чем-то своем и не замечала этого. А может, просто делала вид.

На виллу прибыли с рассветом. Диана обняла отца, и Кай проводил ее и осмотрел покои, как делал каждый вечер, на случай если кто-то решит устроить засаду.

– Доброй ночи, Кай, – пожелала Диана, устало улыбнувшись.

– Доброй ночи, госпожа.