Обманщица

Глава 11

— И сказал Господь: «Придите ко мне и будьте, как дети малые».

Коди проповедовала. У ее ног сидели несколько женщин и трое ребятишек. Она высоко подняла Библию, чтобы все могли ее увидеть.

— В Библии содержатся все истины, какие есть на свете. Больше нигде не надо искать правду о том, как жить счастливо. В ней находятся десять заповедей, по которым должны жить все люди, — она перечислила их, делая особое ударение на «Не укради» и «Не убий».

— Господь любит нас, всех и каждого, но мы должны стремиться быть достойными этой любви. Любовь эту никогда не заработать, она просто щедро дается нам. Точно так же мы решаем покоряться Господней воле: не ради чего-то, а просто потому, что этого хотим, потому, что так поступать правильно.

Подняв глаза, она увидела, что неподалеку стоит Люк и смотрит на нее. Лицо его было непроницаемым. Не останавливаясь, она продолжала проповедь:

— Только живя по слову Господню, найдем мы счастье истинное и долговечное. Здесь находятся ответы на все ваши горести. — Она почтительно коснулась Библии. — Доверьтесь ей и никогда не обманетесь… Выходите же вперед, братья и сестры, и покайтесь в грехах своих. Господь простит тех, кто раскается и изменит свою жизнь, — призывала она. Голос ее утешал и успокаивал. Выражение лица было не обвиняющим, а любящим и полным понимания. — Бог все видит и все прощает тем, кто по-настоящему раскаивается. Выходите вперед и примите Божье любящее прощение в сердца ваши.

Коди склонила голову в ожидании. Один маленький мальчик подбежал и потянул за юбку. Она опустилась перед ним на колени и, взяв его ручки в свои, заговорила с ним тихим ласковым голосом.

Люк стоял поодаль, так что, когда она начала разговаривать с ребенком, едва мог расслышать их слова.

— Как тебя зовут? — спрашивала Коди.

— Карлос, — ответил малыш.

— Благослови тебя Бог, Карлос. — Она видела, что он стесняется говорить с ней, и постаралась его ободрить: — Что ты хотел мне рассказать? Что-то важное?

Он с серьезным видом кивнул:

— Я разозлился на Эстебана и украл его игрушечного солдатика.

— Тебе стало лучше, после того как ты его взял?

— На какое-то время, — честно сказал он.

— Почему ты сейчас рассказываешь мне об этом?

— Потому что вы сказали, что воровать нехорошо.

— Так и есть. Эта игрушка все еще у тебя?

— Да, сестра Мэри, — признался он, опуская глаза. Он ощутил первый укол совести.

— Тогда отнеси эту игрушку Эстебану и скажи, что просишь прощения. Скажи ему, что больше не станешь красть. Можешь так поступить?

Карлос с трудом глотнул:

— Это трудно…

— Что именно? Сказать ему, что просишь прощения, или больше не красть?

— И то и другое, — жалобно ответил он.

— Быть хорошим иногда очень трудно, — объяснила она, — но награда за это больше, чем ты можешь себе представить. — Она ласково коснулась его щеки. — А теперь беги и сделай все, как надо. Ты будешь потом гордиться собой, и мама будет тобой гордиться.

Она подняла глаза и увидела, что одна из женщин внимательно наблюдает за ней.

— Ваш Карлос — хороший мальчик. Ему повезло, что у него такая любящая мать.

— Спасибо, сестра Мэри.

Мальчишка побежал делать то, что она велела, а мать поспешила за ним.

Коди подождала еще немного, хотя особо не надеялась на то, что кто-то еще выйдет на покаяние. Женщины настороженно смотрели друг на друга и на нее. По крайней мере она обрадовалась, что дети отнеслись к ее словам серьезно. Она снова посмотрела на Люка. Он все еще был здесь и внимательно наблюдал за происходящим.

— Если нет больше никого, кому хотелось бы сегодня покаяться, то наше моление окончено. Радуйтесь красоте Божьего воскресенья. Сохраните слово Его в сердце своем и бегите от зла. Поступайте так, и вам даруется жизнь вечная. Так сказал Господь. — Она высоко, чтобы все видели, подняла Библию. — Господь вас благослови!

Продолжая прижимать к груди Святую книгу, она оставила собравшихся и направилась назад, в хижину.

— Очень милая проповедь, сестра Мэри, — небрежно сказал Люк. Он нагнал ее и пошел рядом. Сегодня она не казалась такой злючкой, а как ласково она говорила с детьми…

Коди искоса взглянула на него:

— Если б я на самом деле хорошо проповедовала, то сумела бы убедить вас покаяться в грехах ваших и тем облегчить душу.

— Вы считаете, я в этом нуждаюсь? — Он поднял брови, изображая удивление.

— Если все, что я слышала об этой банде, правда, то, безусловно, вам надо как следует отстирать полотно вашей души. Вам нужно вытащить на свет самые темные свои тайны и молить Бога о прощении.

Люк лукаво улыбнулся:

— Вы не знаете, где можно найти ближайшего отца-исповедника?

Коди почувствовала, что заводится.

— Я, между прочим, в своей жизни выслушала много исповедей.

— А что, если я скажу вам, что не делал ничего заслуживающего покаяния? — Он едва сдерживал смех.

— Тогда я отвечу, что вам нужен кто-нибудь, кто объяснит вам разницу между дурным и хорошим, — возразила она. — Если когда-нибудь надумаете исповедаться, я охотно вас выслушаю.

— Но, сестра Мэри, я невинен, как новорожденный младенец. — В синих глазах сверкали веселые искорки.

Она остановилась и посмотрела на него в упор:

— Тогда что же вы здесь делаете?

Он пожал плечами.

— Здесь ничем не хуже, чем где-нибудь еще, — уклончиво ответил он и тут же перешел в наступление: — А как насчет вас, сестра Мэри? Почему вы странствуете из города в город, никогда не задерживаясь в одном месте надолго? Почему не хотите осесть, обзавестись домом? Почему у вас нет ни мужа, ни детей?

— Потому что я была призвана. Мой отец побуждал меня прислушиваться к своему сердцу, и оно повелело мне. Не буду отрицать, порой мне бывает очень тяжело, — впервые она говорила ему чистую правду. Говорила как Коди Джеймсон, а не как сестра Мэри.

— А как насчет того, чтобы самой исповедаться? Вы когда-нибудь признавались кому-либо в своих ошибках?

— В своих грехах и ошибках я признаюсь Господу Богу. Вам же скажу, что самой большой моей слабостью, величайшим недостатком, является потребность увидеть торжество справедливости на этом свете. Я хочу, чтобы каждый получил по делам своим. К несчастью, то, чего я хочу, и то, что происходит в жизни на самом деле, часто резко отличается. — Она подняла на него глаза, всматриваясь в четкие черты сильного красивого лица, поражаясь, как это он может быть убийцей. У него был такой добрый взгляд.

Все говорили, что Люк застрелил безоружного шерифа. Один этот факт должен был вызвать лютую ненависть к нему. Все говорили, что именно он стрелял в банкира во время ограбления. Однако было в нем что-то такое, отчего все эти обвинения казались ложными. Он был с ней добрым и благородным, даже почтительным. Он спас ее от Салли, хотя он видел ее тогда в первый раз в жизни. Почему? Эти поступки никак не вязались с тем, что ей рассказали о банде и о нем.

Однако затем Коди вспомнила тот момент, когда Люк схватил ее на площади, а Салли бросил ему вызов. Холодное спокойствие, сталь в его голосе, внезапно напрягшиеся мускулы, смертельная угроза во взгляде — тогда он действительно был похож на стрелка-убийцу. Но почему его так встревожила ее судьба? Все это никак не складывалось в единое целое, и впервые с начала розыска она усомнилась в его вине. Это была загадка, а Коди загадок не любила. Она всегда находила на них ответ.

— А какой самый большой ваш недостаток, Люк? В чем ваша слабость? В каком вопросе больше всего нужна вам Божья помощь? — Она надеялась на искренний ответ. Казалось, он всерьез увлекся их разговором, возможно, удастся узнать о нем побольше…

Люк взглянул сверху вниз на сестру Мэри. Та смотрела на него с жадным интересом. Самый подходящий момент, чтобы проучить эту любопытную мышку. Он медленно и многозначительно усмехнулся.

— Я так скажу, малышка, ваши ушки еще недостаточно повзрослели, чтобы слушать рассказ о моих слабостях. Особенно о той, которую я питаю к невинным маленьким проповедницам вроде вас.

— Ох!

Она посмотрела на него круглыми глазами, во рту у нее пересохло. На мгновение она заглянула ему в глаза и увидела в них вспышку желания, способного опалить женщину до глубины души. Коди понимала, что он просто дразнит ее, чтобы она отстала, но жар этого взгляда заставил кровь быстрее бежать в ее жилах, а сердце бешено забиться в груди.

Она лишь крепче вцепилась в свою Библию, чтобы руки не дрожали. Люк Мейджорс был, несомненно, силой, с которой следовало считаться, и Коди от всей души возблагодарила небо за свой маскарад. Если бы ей пришлось столкнуться с ним в собственном обличье, еще неизвестно, сумела ли она с ним справиться. Эта мысль ее испугала и взволновала. Жаркая волна прокатилась по телу, и она почувствовала, как вспыхнули щеки.

— Вы, сэр, не джентльмен, — объявила она, отворачиваясь от его насмешливых глаз.

— А вы, сестра Мэри, очень проницательно судите о людях, — рассмеялся Люк.

Он получал огромное удовольствие, наблюдая за сменой выражений ее лица, когда до нее дошел смысл его намека. По правде говоря, он счел ее реакцию трогательной. Женщины, с которыми он последнее время общался, краснеть разучились еще в детстве. А сестра Мэри краснела совсем как Кларисса.

Чувствуя, что не в силах справиться с румянцем, Коди поспешила обогнать его. Но, исчезая в дверях хижины, она слышала за спиной его насмешливый смех.

А в Дель-Фуэго Джек просто с ума сходил от ожидания. Он был человеком действия, так что просто сидеть и ждать вестей от Люка или от Коди Джеймсон было для него невыносимо. Он понимал, что не должен сейчас ничего предпринимать, чтобы не спугнуть Эль Дьябло, но вынужденное бездействие просто убивало его. Если бы только хоть одна весточка от Люка, чтобы знать, что с ним все в порядке… Но о нем никто ничего не слышал.

Выйдя из гостиницы, он отправился повидаться с Халлоуэем. Не успев далеко отойти, он услышал за спиной разговор двух женщин.

— Они ничего не делают, Кэролайн! Ничего. Этого рейнджера прислали сюда помогать, а он бездельничает. Сэм уже давно посадил бы их всех за решетку! — Тишина, затем резко втянув воздух, женщина выкрикнула: — Посмотри, это он, рейнджер Логан. Трус!

Джек обернулся и оказался лицом к лицу с Сарой Грегори, яростно сверлившей его взглядом.

— Поразительно, как у вас хватает наглости смотреть мне в лицо! — Сара со злостью глядела на него.

— Сара, право же, ты не должна говорить такое, — пыталась остановить ее Кэролайн.

— Добрый день, миссис Грегори, — Джек слегка коснулся шляпы в знак приветствия. — И вы, мэм, — поздоровался он со второй женщиной.

— Рейнджер Логан, — холодно обратилась к нему Сара, — есть ли какие-нибудь известия относительно убийцы моего мужа? Нашли вы уже этого мерзавца Люка Мейджорса?

— Нет, мэм, — почтительно ответил он, прекрасно понимая ее боль и досаду. — Но мы делаем все, что можем.

— Как же, вижу, — откликнулась она с нескрываемым сарказмом. — Поэтому, наверное, вы с Фредом болтаетесь в городе, ждете, что Мейджорс сам прискачет и сдастся вам в руки.

— Миссис Грегори, у нас нет никаких доказательств, что вашего мужа убил именно Люк Мейджорс.

— Разумеется, он! Ведь это он стрелял в Джонатана.

Джек уже знал, что переубедить ее и других жителей города просто невозможно.

— Необходимо, чтобы все было по справедливости.

— Оно и видно. Поэтому вы и сидите здесь день за днем, убийцы разгуливают на свободе, а мой муж лежит на кладбище! Почему вы не ищете его убийцу? Чего вы боитесь?

— Сара, ты не понимаешь, что говоришь, — раздался нежный голос из-за спины Джека.

Джек сразу узнал его. Это была Элизабет Харрис.

— Элизабет! — Сара удивилась, увидев подругу.

— Здравствуй, Сара… и Джек, — отозвалась та, поднимая глаза на Логана и одаряя его милой улыбкой.

— Здравствуйте, Элизабет, — откликнулся Джек, в который раз восхищаясь ее мужеством и красотой.

— Сара, я несколько раз говорила с Джеком и знаю, что они с Фредом делают все возможное, чтобы виновники смерти Сэма поплатились за свое преступление.

— Тогда почему же они до сих пор их не схватили? — Голос Сары прервался от невыразимой муки.

Элизабет подошла к ней и обняла за плечи.

— Схватят. Я в этом уверена.

— Конечно, схватят, — сказала Кэролайн.

— Но почему же это так тянется? — теперь Сара плакала в открытую.

Кэролайн взяла ее за руку:

— Пойдем, Сара, я отведу тебя домой.

— Я свяжусь с вами, как только что-то станет известно, — пообещал Джек, мечтая, чтобы вся эта история поскорее закончилась, и в то же время зная, что простого решения здесь не будет.

Он молча стоял рядом с Элизабет, провожая взглядом уходящих женщин.

— Вы очень добрый человек, Джек Логан, — сказала Элизабет.

Джек перевел взгляд на нее и с трудом выдавил улыбку.

— Она имеет полное право быть недовольной. Ее мужа хладнокровно застрелили. Она осталась совсем одна. Я прекрасно понимаю, почему она сердится на нас.

— Но ведь вы в этом не виноваты. Вы тут ни при чем, — защищала она его.

Джек грустно улыбнулся:

— Спасибо… А как вы?

Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

— Со мной все в порядке.

— А ваш муж?

— Он в том же состоянии, — тихо ответила она.

— Никакого улучшения?

— Он лучше ест, но разгневан по-прежнему… — Она резко замолчала. — Право, вам мои проблемы ни к чему. У вас своих хватает.

— Я не жалуюсь. Мне лишь хотелось бы помочь вам чем-то еще, кроме сочувствия.

Она улыбнулась в ответ, но улыбка получилась вымученной.

— Вы уже очень мне помогли, больше, чем можете себе представить. А сейчас я лучше пойду. Джонатан ждет меня.

Элизабет повернулась, чтобы уйти.

— Элизабет?

Она остановилась и посмотрела на него.

— Если вам когда-нибудь что-то понадобится, что угодно… только дайте мне знать.

Она кивнула, на миг встретилась с ним глазами и поспешила прочь.