Обманутая

Глава четвертая

Я хотела рассказать Стиви Рэй о том, что произошло с Лореном, и о том, как Афродита прервала нас, но не собиралась распространяться об этом перед Дэмьеном и Близнецами. Не то чтобы они не были моими близкими друзьями, но мне самой сложно было понять, что случилось, и мысль о том, что все втроем начнут болтать об этом как сумасшедшие, заставила меня поежиться. Особенно учитывая, что близнецы изменили свое школьное расписание, чтобы попасть на элективный курс поэзии Лорена, где, как они с готовностью признавали, проводили весь урок, просто уставившись на него. Они совсем сойдут с ума, если я им расскажу о том, что произошло. (К тому же было ли что-то? Так-то этот парень просто коснулся моего лица.)

– Что-то случилось? – спросила Стиви Рэй.

Внимание четверых друзей, которое было сосредоточено на том, чтобы понять, являлось нечто в салате Эрин волосом или одной из тех нитеподобных штук из кусочка сельдерея, сразу же переключилось на меня.

– Ничего, просто думаю о воскресном Ритуале Полнолуния. – Я посмотрела на друзей. Они наблюдали за мной глазами, полными веры в то, что я придумаю что-то и не выставлю себя полной идиоткой. Мне бы их уверенность.

– Так что ты собираешься сделать? Ты решила? – спросил Дэмьен.

– Думаю, да. Хотя что вы, ребята, думаете об этой идее… – Я стала рассказывать о Совете и старостах и на полпути поняла, объясняя им, что это неплохой план. Закончила, назвав пять идеалов, связанных с каждым из элементов.

Никто ничего не сказал. Я начала волноваться, когда Стиви Рэй обвила меня рукой и крепко обняла.

– Ох, Зои! Ты будешь прекрасной Верховной жрицей.

Глаза Дэмьена были затуманенными, а его голос очаровательно срывался.

– Мне кажется, я словно при дворе великой королевы.

– Или ты просто мог бы быть королевой, – сказала Шони.

– Ее величество Дэмьен… – усмехнулась Эрин.

– Слушайте, вы… – предупредила Стиви Рэй.

– Прости, – одновременно сказали близнецы.

– Было сложно устоять, – заметила Шони, – но правда, мне нравится эта идея.

– Ага, звучит как отличный способ отсеять ведьм, – добавила Эрин.

– Есть еще кое-что, о чем мне надо поговорить с вами, ребята. – Я сделала глубокий вдох. – Думаю, число семь отлично подходит Совету. Это и нормальное количество участников, и нельзя проголосовать пятьдесят на пятьдесят. – Они кивнули. – Так что все, что я читала, – не только о Темных Дочерях, но и о руководстве ученическими группами в общем, – говорит о том, что члены совета – старшеклассники. В действительности старший староста, то есть я, хм, выпускник, а не девятиклассник.

– Мне больше нравится понятие «третий курс». Звучит солиднее, – сказал Дэмьен.

– Как бы мы ни назвали это, не нормально, что мы так молоды. Это значит, что нам нужно двое старших ребят в Совете вместе с нами.

Возникла пауза, а потом Дэмьен произнес:

– Я предлагаю Эрика Найта.

Шони закатила глаза.

Эрин заметила:

– Ладно, сколько раз нам нужно объяснять тебе, что этот парень не в твоей команде. Ему нравятся грудь и вагина, а не пенисы и ану…

– Прекратите! – Я совсем не хотела переходить на эту тему. – Думаю, Эрик Найт – хороший выбор, и не потому что ему нравлюсь я или… ну…

– Женские части? – предположила Стиви Рэй.

– Да, женские части вместо мужских. Думаю, у него есть качества, которые мы ищем. Он талантлив, его любят и он действительно хороший парень.

– И он совершенно сногсшибательно… – мечтательно протянула Эрин.

– Прекрасен, – закончила Шони.

– Да, он такой. Но мы не выбираем членов Совета по внешности.

Близняшки нахмурились, но не стали со мной спорить. На самом деле они не настолько поверхностные, какими порой кажутся.

Я сделала глубокий вдох.

– И думаю, седьмым членом Совета должен быть один из выпускников из собственной группы Афродиты. Конечно, если один из них захочет вступить в него.

В этот раз не было пораженной тишины. Эрин и Шони, как обычно, заорали одновременно.

– Одна из ведьм ада!

– Черт возьми, нет!

Дэмьен заговорил, пока Близнецы переводили дыхание, чтобы снова закричать.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Стиви Рэй просто выглядела расстроенной и жевала губу.

Я подняла руку и была рада (и удивлена), когда они и правда заткнулись.

– Я взяла бразды правления над Темными Дочерьми не для того, чтобы начать войну в школе. Я взялась за это, потому что Афродита издевалась над другими и ее нужно было остановить. Теперь, когда я глава Темных Дочерей, мне нужно, чтобы они были группой учеников, для которых членство в ней – честь. И я не имею в виду просто небольшую отдельную компашку, как было раньше. К Темным Дочерям и Сыновьям должно быть непросто присоединиться, нужен отбор. Но не потому, что в данный момент только друзья главы группы имеют шанс попасть туда. Я хочу, чтобы Темные Дочери и Сыновья были тем, чем бы все гордились, и думаю, решение дать возможность кому-то из старой группы присоединиться к Совету станет правильным посланием.

– Или пригреешь гадюку на груди, – тихо заметил Дэмьен.

– Исправь меня, если я не права, Дэмьен, но разве змеи не близкие союзники Никс? – быстро сказала я, повинуясь интуиции. – Разве они не получили плохую репутацию в истории, потому что являлись символами женской силы, а мужчины хотели забрать эту власть у женщин и сделать чем-то отвратительным и страшным?

– Нет, ты права, – нехотя согласился он, – но это не значит, что допуск одного из банды Афродиты в наш Совет – хорошая идея.

– Видишь, в том-то и дело. Я не хочу, чтобы это был наш Совет. Я хочу, чтобы это стало традицией в школе. Чем-то, что переживет и нас.

– То есть ты хочешь сказать, если кто-то из нас не переживет Изменение, создание этого нового типа Темных Дочерей словно бы продолжит наше дело? – спросила Стиви Рэй, и я заметила, что она заинтересовала остальных.

– Именно это я и имею в виду, – быстро ответила я.

– Ну, мне нравится эта часть, хотя я не собираюсь захлебываться собственными легкими, – сказала Эрин.

– Конечно же нет, Близняшка. Это слишком неприятный способ умереть.

– Я даже не собираюсь думать о том, чтобы не пройти Изменение, – заявил Дэмьен, – но если… если произойдет что-то плохое, хотелось бы, чтобы в школе осталось что-то от меня.

– Можно у нас будут таблички с именами? – спросила Стиви Рэй, и я заметила, что внезапно она показалась непривычно бледной.

– Таблички? – Я понятия не имела, о чем она говорит.

– Ага. Я думаю, нам стоит сделать таблички или типа того с нашими именами… именами… Как ты их назвала?

– Старосты, – подсказал Дэмьен.

– Да, старост. Табличка или что угодно с именами членов ежегодного Совета, которые навсегда останутся здесь.

– Ага, – поддакнула Шони. Ей явно нравилась идея. – Но не просто таблички. Нам нужно что-то покруче простых стариковских табличек.

– Что-то уникальное… как мы, – сказала Эрин.

– Отпечатки рук, – предложил Дэмьен.

– Что? – спросила я.

– Наши отпечатки ладоней уникальны. Что, если мы сделаем гипсовые слепки рук, а ниже подпишем свои имена? – сказал Дэмьен.

– Как звезды Голливуда! – заметила Стиви Рэй.

Это звучало глупо, но автоматически делало идею привлекательной для меня. Она была типа как мы: уникальной, классной и граничащей с безвкусицей.

– Думаю, отпечатки рук – отличный вариант. И знаете, где идеальное для них место? – Они посмотрели на меня ясными счастливыми глазами. Их волнение из-за того, что один из дружков Афродиты присоединится к нам, так же как беспокойство из-за постоянного страха внезапной смерти, которое мы все испытывали, было временно забыто. – Дворик – идеальное место.

Прозвенел звонок, зазывая обратно в классы. Я попросила Стиви Рэй сказать нашему учителю испанского, профессору Гарми, что пошла к Неферет, так что опоздаю. Я действительно хотела рассказать ей о своих идеях, пока они еще были свежи. На это не уйдет много времени: просто опишу все в общих чертах и посмотрю, понравится ли ей такое направление моей мысли. Может быть, даже попрошу ее прийти на воскресный Ритуал Полнолуния и побыть там, когда я объявлю о новой процедуре отбора в членство Темных Дочерей и Сыновей. Я думала о том, что разнервничаюсь в присутствии Неферет, когда она будет наблюдать за созданием моего круга. Уверяла себя, что мне нужно избавиться от беспокойства… что для Темных Дочерей лучше, если Неферет выкажет поддержку моим идеям и…

– Но я это видела! – Голос Афродиты доносился из приоткрытой двери кабинета Неферет. Это спутало мои мысли и заставило резко остановиться. Она казалась совершенно расстроенной и, возможно, испуганной.

– Если твое ясновидение такое слабое, тогда, вероятно, пришло время перестать делиться пророчествами с другими. – Голос жрицы был как лед: ужасный, холодный, твердый.

– Но Неферет, вы же спросили! И я сказала вам, что видела.

О чем Афродита говорила? Черт. Могла она побежать к Неферет по поводу того, что увидела Лорена, касающегося моего лица? Я осмотрелась в пустом коридоре. Мне нужно было выбираться, но будь я проклята, если собиралась уйти, когда эта ведьма говорила обо мне, пусть даже казалось, что Неферет не верила ни единому ее слову. Так что вместо того, чтобы уйти (как умница), я быстро и тихо прошла в темный угол рядом с приоткрытой дверью. А потом, лихорадочно размышляя, сняла одну из своих серебряных сережек-колец и кинула в угол. Я часто захожу и выхожу из кабинета Неферет – нет причин, почему я бы не могла искать сережку за ее дверью.

– Знаешь, что я хочу, чтобы ты сделала? – Слова Неферет были настолько наполнены гневом и силой, что у меня поползли мурашки по коже. – Я хочу, чтобы ты научилась не говорить о том, в чем сомневаешься. – Она растянула последнее слово. Говорила ли она о сплетнях обо мне и Лорене?

– Я… я просто хотела, чтобы вы знали. – Афродита начала плакать и давилась словами между всхлипами. – Я д-думала, вы можете что-то сделать, чтобы остановить это.

– Возможно, будет разумнее подумать, что из-за твоих эгоистичных действий в прошлом Никс лишает тебя своей силы. Ты потеряла ее расположение, и вот почему теперь появляются ложные образы.

Я никогда не слышала такой жестокости в голосе Неферет. Это было так на нее не похоже, что испугало меня до чертиков. В тот день, когда меня отметили, я попала в происшествие до того, как добралась в Обитель Ночи. Будучи без сознания, я словно вышла из своего тела и повстречалась с Никс. Богиня сказала, что у нее особые планы на меня, и потом поцеловала в лоб. Когда я проснулась, моя Метка оказалась заполненной. У меня появилась сильная связь с элементами (хотя я осознала это намного позже), а также странное внутреннее чутье, которое иногда заставляло меня говорить и делать определенные вещи. В том числе и когда надо держать рот на замке. Прямо сейчас оно подсказывало мне, что гнев Неферет был несправедлив, даже если это ответ на злобные сплетни Афродиты обо мне.

– Пожалуйста, не говорите так, Неферет! – всхлипывала Афродита. – Пожалуйста, не говорите, что Никс отвергла меня!

– Мне не нужно тебе ничего говорить. Поищи в своей душе. Что она тебе шепчет?

Если бы жрица произнесла эти слова мягко, они могли бы быть всего лишь наставлением мудрого учителя растерявшемуся человеку: типа загляни внутрь себя, чтобы найти проблему и справиться с ней. Но голос Неферет был холодным, насмешливым и жестоким.

– Она… она говорит мне… М-м, что я сделала ошибку, но что богиня не ненавидит меня.

Афродита так плакала, что ее становилось все сложнее понимать.

– Тогда присмотрись повнимательнее.

Всхлипы Афродиты были душераздирающими. Я больше не могла это слышать. Оставив сережку, я прислушалась к своему внутреннему чутью и сбежала оттуда ко всем чертям.