ЧАСТЬ ВТОРАЯ МИМИ ФОРС, РЕГЕНТ КЛАНА


Нью-Йорк

День нынешний

ГЛАВА 14 ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО

В лексиконе Мими Форс слов «жалость к себе» не было. Вместо того чтобы проклинать одиночество и изоляцию, в которой она оказалась из-за одновременной потери своего близнеца и возлюбленного — впервые за долгую бессмертную жизнь Мими это были двое разных мужчин, — она с головой ушла в дела Совета, похоронив гнев и горе под грудой работы и найдя утешение в руководстве бюрократическим аппаратом большой и бестолково деятельной организации.

Старая карга Корделия ван Ален называла нынешнее время закатом вампиров — как будто на сцену опустили тяжелый бархатный занавес и для Голубой крови настал час сойти со сцены. (Мими всегда нравилось это выражение — «сойти со сцены». «Сойти со сцены» — куда более интересный способ покинуть этот бренный мир, как будто вампиры готовы раскланяться перед аплодирующей публикой, а не просто убрести куда-то в тень.)

Если же это и вправду был их конец — ее конец, — то он был нестерпим. Мими не для того прожила множество жизней, чтобы окончить путь в одиночестве, без привычной поддержки Джека, без притягательной заносчивости Кингсли, помогающей ей держаться в тонусе. Она не собиралась сдаваться так легко.

Мими открыла дверь своего нового кабинета. Неделю назад, поскольку Форсайт Ллевеллин пропал после «бедствия» — как все называли ту пародию, в которую превратилась церемония заключения уз, — Совет всерьез заговорил о новом руководителе. К удивлению Мими, на поверхность всплыло ее имя. Через неделю после злосчастного несостоявшегося заключения уз Мими перехватили после уроков Амброуз Барлоу, энергичный джентльмен ста одного года от роду (продление никла было дозволено, дабы заслуженные деятели в отставке вновь могли послужить сообществу), и Минерва Морган, острая на язык старейшина Комитета, одна из ближайших подруг Корделии ван Ален, и принялись энергично доказывать свою точку зрения. Выставить свою кандидатуру на должность региса Мими отказалась — ну не тогда же, когда Чарльз жив, хоть и неизвестно где находится! — но согласилась принять титул регента, номинального главы клана в то время, когда вампиры были лишены вождя.

Мими устроилась в удобном, эргономичном офисном кресле, ею же и заказанном, и вывела на экран базу данных Комитета. Сделать нужно было много: выбрать самых сильных членов и продвинуть их в ослабевший Совет, просмотреть списки личного состава венаторов, ввести новых подросших членов в молодежный Комитет — список дел грозил стать бесконечным. Форсайт оставил после себя редкостный беспорядок. Такое впечатление, что за время своего пребывания у власти он вообще ничем не интересовался, кроме Комитета, и многие подкомитеты — «Здравоохранение человеческих служб», «Центры трансформации» — были катастрофически недоукомплектованы.

Кстати, о Форсайте. Никто также не знал, где находится Блисс. Эти двое, возможно, бежали вместе, насколько было известно Мими. Ну и скатертью дорожка. После исчезновения Форсайта Ллевеллина венаторы обнаружили доказательства того, что предшественник Мими давал укрытие злейшему врагу Голубой крови и сыграл важную роль в организации нападения Кроатана на собор. Форсайт был предателем, змеей, которую Совет пригрел на груди.

Что же касается Кингсли, у Мими до сих пор стояло перед глазами его ладо — таким, каким оно было за миг до того, как его стерло сабвертио. Он смотрел на нее с такой любовью... Где он теперь? Жив ли еще? Увидит ли она его снова? Иногда, принимаясь думать о нем, Мими ловила себя на том, что уже несколько часов смотрит перед собой невидящим взглядом — просто уставившись на мигающий курсор на экране компьютера, а сердце ее ноет от боли. И ничего, абсолютно ничего не помогало ей почувствовать себя лучше. Мими пыталась швырять деньгами, просадила с карточек какую-то неимоверную сумму на шопинг, консультировалась у множества целителей и психотерапевтов. Но ничто не помогало, хотя прошел уже месяц. Если бы не многочисленные заседания Совета и селекторные совещания, она бы, наверное, сошла с ума от отчаяния.

Конечно, хотя Мими теперь и была регентом, ей еще нужно было закончить свой выпускной класс. Всяческим неотложным делам оставалось ждать до тех пор, пока она не сдаст экзамены — во всяком случае, по мнению Тринити, которая считала, что даже необходимость руководить вампирским сообществом — не повод пропускать уроки. Мать позволяла ей выделять всего несколько часов в день на новые обязанности. Как будто мало было того, что все розыски Джека ничем не увенчались, так еще и Тринити не позволяла Мими уделять меньше времени школе.

Хотя поначалу она приняла титул без особого желания, постепенно эта идея начала греть Мими душу, особенно после того, как она поняла, что может воспользоваться новым положением к собственной выгоде. В качестве бесстрашного лидера клана она могла делать все, что пожелает. Шла первая неделя ноября. Она уже месяц как занимала свой пост, однако же до сих пор не применила власть кое для чего, что ей отчаянно хотелось сделать, — первым делом приходилось заботиться о нуждах сообщества. Но наконец-то день настал. Сегодня она поговорит с этим Оливером Хазард-Перри. Для этого его пришлось вытащить из недр Хранилища, и вот Мими позвонил ее секретарь и сообщил, что Оливер уже ждет в приемной.

— Проведите его ко мне, Дорис, — распорядилась Мими, готовясь к предстоящей, как она была уверена, схватке. Этот презренный человек-проводник был для нее единственной ниточкой к ее вероломному брату, и Мими преисполнилась решимости вытрясти из него все, что он знает о местонахождении Джека.

Оливер вошел в кабинет. Мими почти не знала этого парня и в прошлом обращала на него внимание лишь из-за его близости к сопернице, оспаривающей у нее внимание Джека. Но даже при этом Мими видно было, что он со времен их последней встречи стал выглядеть иначе — в глазах появилось нечто такое... некое смирение, которого не было раньше. Хотя опять же — а кто не изменился после того злосчастного дня заключения уз? Мими и сама как-то взглянула в зеркало и испугалась, увидев там изможденную, пришибленную горем девчонку. Трагедия разрушила ее имидж загорелой девушки с обложки. Это надо было прекращать.

— Звонила? — спросил Оливер.

Лицо его превратилось в маску глубокого страдания, и Мими удивилась, что он еще сохраняет способность шутить.

Она отбросила волосы назад.

— Что за обращение к вышестоящему, человек?

Оливер ухмыльнулся.

— Прошу прощения, мадам. — Он удобно устроился в кресле для гостей. — Чем могу быть полезен?

Мими сразу перешла к делу.

— Ты знаешь, где они.

В ту же минуту, как ее брат покинул город, Мими послала в погоню за ним армию венаторов и наемников, но до сих пор никому из них не удалось предать его в руки правосудия. А поскольку Джек покинул клан, он отказался и от предоставляемой им защиты, так что его дух невозможно было проследить в гломе.

— Они? — переспросил Оливер, выразительно приподняв бровь.

— Мой брат и его... — Мими не сумела заставить себя произнести эти слова. — Ты знаешь, куда они отправились. Венаторы сообщили мне, что ты был в аэропорту, когда они скрылись.

Оливер сцепил руки и твердо взглянул на Мими.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление.

— Не прикидывайся скромником. Ты знаешь, где они, и ты должен мне это сказать. Ты теперь работаешь на меня. Или посмеешь пренебречь кодексом? Ты знаешь, что наказание для проводников за непокорность — двадцать лет одиночного заключения! — прорычала Мими, подавшись вперед над столом и обнажив кончики клыков.

— О, да мы никак припутываем к этому кодекс?

— Если придется — да, — угрожающе произнесла Мими.

В качестве писца Хранилища Оливер занимал самую нижнюю ступеньку в иерархии. Он был второстепенной фигурой — какой-то там малооплачиваемый клерк. В то время как она была Мими Форс. Она теперь была регентом! В настоящий момент она была единственным, что удерживало клан от распада.

Оливер хитро улыбнулся.

— Тогда я вынужден в свою защиту воззвать к пятой заповеди.

— К пятой заповеди?

Эти слова повлекли за собой какие-то ассоциации, но Мими предпочла их проигнорировать. Она была всемогущей, а он — всего лишь фишкой в одной из игр, которую она вела. Раздавить этого человечишку, этого таракана! Никто не смеет отказывать Азраил, когда она чего-то желает!

— Прошу прощения, если мои слова звучат покровительственно, но, согласно пятой заповеди кодекса вампиров, существует такая вещь, как конфиденциальность отношений вампира и его проводника. Я имею право не разглашать никакой информации о моей бывшей госпоже из Голубой крови. Наведи справки. Эти материалы можно найти в архивных делах. Ты не можешь меня и пальцем тронуть.

Мими схватила со стола лампу от Тиффани и запустила ею в Оливера, но тот исхитрился увернуться в последний момент.

— Спокойнее, дорогая, спокойнее.

— Вон из моего кабинета, слизняк!

Оливер медленно выпрямился и собрал свои вещи, устроив из этого целое представление. Ясно было, что он наслаждается раздражением Мими. Но все же, прежде чем выйти, он обернулся и в последний раз обратился к ней. Голос его был неожиданно мягок.

— Мими, ты знаешь, что я, как и ты, понес потерю. Я понимаю, что мое сочувствие мало что для тебя значит, но я вправду искренне тебе сочувствую. Я очень любил Шайлер, и я знаю, как ты любила Джека.

Джек! Никто не смел произнести это имя при Мими. И она испытывала по отношению к своему близнецу отнюдь не любовь, а сбивающую с толку смесь потрясения и печали. Любовь? Вся остававшаяся у нее любовь превратилась в ослепительную, цветущую пышным цветом ненависть, которую Мими лелеяла в душе, пока та не стала сверкать подобно изумруду.

— Любовь! — прошипела Мими. — Вы, фамильяры, ничего не знаете о любви! Чокнутые люди, вы никогда не испытывали любви! Вы чувствуете лишь то, чего требует от вас целование! Оно не настоящее! И никогда не было настоящим!

На мгновение вид у Оливера сделался такой уязвленный, что Мими захотелось забрать свои слова обратно, особенно с учетом того, что это были первые слова сочувствия, услышанные ею после потери всех, что-либо значивших для нее. И все-таки приятно было выпустить свою ненависть наружу, направить ее на кого-то. Тем хуже для Оливера, что он попытался помочь ей. Глупец. Он лишь оказался на линии огня.

ГЛАВА 15 СМОТРИТЕ ВАШЕ ВИДЕО

Груша раскачивалась из стороны в сторону, словно маятник, и Мими с огромным удовольствием пнула ее еще раз, точно в середину. Она отправилась в спортзал прямиком из своего кабинета в конце рабочего дня. Не нужно ей ничьей жалости, особенно чтобы ее жалел какой-то дурацкий писец из Хранилища! Да уж, воистину тяжелые настали времена, если человек жалеет вампира! Особенно вампира с ее происхождением и статусом. Куда только катится мир? Она пережила римский кризис и выдержала путешествие в Плимут, и все это только для того, чтобы оказаться объектом сочувствия со стороны Красной крови? Чушь какая! Мими снова пнула грушу, послав ее в другой конец комнаты. Мышцы ныли, поскольку она вот уже четыре часа как выколачивала из груши пыль.

Мими представила себе Джека: с окровавленным лицом, униженно согнувшегося и умоляющего о пощаде. Какое это будет удовольствие — наконец-то перестать сдерживаться и дать волю ярости! Каждый день, каждую минуту ее снедала жажда мести. Она жила и дышала этой жаждой. Гнев подпитывал ее волю к жизни. Где он? Что он делает? Думает ли он о ней вообще?

«Ну почему я не могу просто плюнуть и выбросить это из головы?!» — подумала Мими, когда груша извернулась и стукнула ее, заставив на мгновение потерять равновесие.

Она даже больше не хотела Джека — она это поняла еще у алтаря. Ну да, он не хотел ее, но ведь и она же его не хотела. Так почему же она настолько одержима идеей убить его? Да потому, что кто- то должен заплатить за Кингсли. Кингсли ушел. Он мертв либо заперт в ловушке — без разницы. И ей легче было испытывать разрушительный гнев, направленный на брата, чем неодолимое горе от смерти возлюбленного. Мими просто убивала мысль о том, что Джек выжил, а Кингсли — нет. Что Джек сейчас где-то там счастлив со своей любовницей-полукровкой, а она, Мими, одинока. Кто-то должен был заплатить за все ее утраты — изаплатит. Раз уж Мими не может быть счастлива, с чего вдруг должен быть счастлив кто-то другой.

Это было запредельно утомительно — все время пребывать в гневе, и Мими страстно желала того физического изнеможения, которое ей приносили изматывающие тренировки. Обычно, покинув спортзал, она в отупении еле доползала домой, такая изможденная, что ее хватало лишь на то, чтобы лениво валяться на диване с ноутбуком, отвечая на сообщения в онлайн-чате и повышая свой статус в социальных сетях. Нынешним вечером, когда Мими вернулась в их городской дом, он был пуст — и неудивительно. Тринити, как обычно, исполняла какие-то общественные обязанности. А дом был слишком велик для них двоих. Прислуга держалась в стороне, и тишина в доме стояла такая угнетающая, что обычно по вечерам Мими врубала на полную и стереосистему, и телевизор, а сама в это время лазила по Сети.

Девушка закинула пропахшую потом спортивную форму в корзину для белья и быстро приняла душ. Накинув банный халат, она включила компьютер и зашла в свой почтовый ящик, пролистать список входящих писем. На самом верху стояло письмо с неизвестного адреса. Хотя комитетовская команда техподдержки умоляла ее прекратить так делать, Мими традиционно пропускала мимо ушей все предостережения насчет вирусов, которые могут содержаться в письмах от неизвестных, и в результате компьютер ее выходил из строя несколько раз в месяц. Мими не могла устоять против соблазна: она была слишком любопытна, чтобы не открывать такие письма. Вот и сейчас она щелкнула мышкой и открыла письмо. Там не было ничего, кроме ссылки. Мими щелкнула и по ней и морально приготовилась к атаке на компьютер, крушению операционной системы или появлению на экране какого-нибудь порнушного ролика. И ссылка на самом деле привела ее к ролику — но отнюдь не порнографического содержания.

На экране действительно появился нечеткий видеоролик — череда кадров, снятых камерой без штатива, пляшущей в руках, то и дело меняющей угол съемки. В конце концов Мими разглядела, что два темных силуэта в центре экрана определенно были подростками, целующимися и обжимающимися на диване.

Так значит, это все-таки порнушка. Мими уже готова была закрыть окно, но что-то ее остановило. Масштаб съемки увеличился, и Мими поняла, что подростки на экране не просто трахаются. Лицо девушки было скрыто длинными волосами, но Мими видела ее губы, прижатые к шее юноши, и кровь, текущую по ее подбородку, и видела, как юноша корчится и извивается в экстазе.

Все это было даже слишком знакомо: страстные движения юноши, то, как девушка держала его — достаточно бережно, чтобы контролировать неистовство парня, но при этом достаточно крепко, чтобы он находился именно в том положении, как хотелось ей. Сколько раз она, Мими, проделывала то же самое в той же самой позе? Это была практически иллюстрация из справочника Комитета. Нельзя допускать, чтобы голова фамильяра запрокидывалась назад, потому что тогда он лишится доступа кислорода к мозгу либо может подавиться языком.

Мими смотрела, оцепенев, как девушка отстранилась, камера на мгновение дала крупным планом ее клыки цвета слоновой кости, и они заблестели на свету, являя зрителю свою остроту и красоту, прекраснее и острее любой отфотошопленной иглы. Тем временем юноша обмяк на диване, одурманенный, побежденный — и на ближайшие сорок восемь часов бесполезный. Девушка — ее лицо по-прежнему оставалось в тени — нежно поцеловала его в губы и встала с дивана.

В нижнем углу экрана красовались дата и время съемки. Мими успела прикинуть, что это происходило на прошлых выходных, и тут камера показала комнату побольше, где присутствовала компания подростков. Стоп-стоп! Комната показалась Мими знакомой — эти шторы из дамаста и картина Ренуара на стене... Если подойти к картине слишком близко, сработает беззвучная сигнализация и дворецкий выпроводит вас прочь. Мими не раз бывала в этих апартаментах. Это был пентхаус, принадлежащий родителям Джейми Кипа, а ролик зафиксировал вечеринку в честь восемнадцатилетия Джейми. Мими была там в прошлую пятницу. Она ушла рано, потому что ей стало скучно. Недавно принятые члены Комитета были мелкими и нетерпеливыми, одурманенными вкусом впервые испробованной крови, а Мими все еще чересчур переполнял гнев, чтобы она могла как следует повеселиться.

Когда камера снова повернулась к девушке, та стояла к ней спиной — а потом исчезла в мгновение ока и появилась уже в другом конце комнаты, рядом с бочонком. Это не было каким-то трюком, спецэффектом или ловким монтажом. Было совершенно очевидно, что девушка находилась в одном месте, а потом, без всякого естественного объяснения, оказалась в другом. Боже милостивый, только не говорите, что...

Камера тем временем зафиксировала новые вампирские фокусы. Безмозглые новички выделывались: один поднимал рояль одной рукой, другой превратился в туман. Обычное юношеское буйство: вампиры упивались новообретенными силами, пришедшими вместе с трансформацией.

У Мими противно заныло под ложечкой. Кто, черт подери, снимает их? Вечеринки Голубой крови всегда были закрытыми: туда допускались только вампиры, их фамильяры и те, кто вот-вот должен был стать фамильяром. Так полагалось. А происходящее шло вразрез со всеми требованиями кодекса. Это было разоблачение. Ролик стоял в открытом доступе. Его еще кто-нибудь видел? Мими почувствовала, как волоски у нее на шее встали дыбом.

Экран потемнел, и на нем появилась надпись: «Вампиры реальны. Откройте глаза. Они вокруг нас. Не верьте их лжи.

Да здравствует госпожа!»

Кто-кто? Это что такое? Мими все еще пыталась осознать прочитанное, когда изображение на экране вновь изменилось. Теперь показывали другую комнату, и девушка теперь была связана; во рту у нее был кляп, а на глазах повязка, и ее по-прежнему невозможно было узнать. По серебряной отстрочке Мими узнала одеяние венатора. Да что такое? Что, черт подери, происходит? Кто эта девушка?

Экран сделался черным, и на нем появилась новая надпись.

«В канун восхода новой луны смотрите сожжение вампира».

Чиркнула спичка, и вспыхнуло пламя, заполняя экран. Дымные темные языки огня плясали вокруг черного как смоль центра. Черный огонь преисподней. Мими выключила ноутбук и захлопнула крышку. Она поймала себя на том, что дрожит. Это наверняка чья-то шутка. Кто-то на той вечеринке решил поразвлечься и отснять прикольный ролик. Только и всего. Иначе быть не может. Джейми Кип и Брюс Каттинг, наверное, сговорились, чтобы напугать ее. Они до сих пор не могли поверить, что Мими — их регент. Это просто их шуточка.

Однако же этой ночью Мими плохо спала. Ей хотелось забыть об увиденном, просто вычеркнуть из памяти и, как любому нормальному тинейджеру, снова приняться считать, сколько ее друзей сейчас в Сети. Но она не могла. Она была их главой. Она отвечала за безопасность всех вампиров клана. Она не собиралась терять никого из них, пока она у руля. Ни в косм случае. Не в этот раз. Не после слепого отрицания существования Серебряной крови со стороны Чарльза... и предательства Форсайта. Что бы это ни было — новая угроза со стороны Серебряной крови или еще что-либо, — ей нужно быть готовой разобраться с этим. Она должна принять меры. Этот ролик прислали ей не просто так — тому была какая-то причина.

ГЛАВА 16 КОНСПИРАТОРЫ

На экране шестидесятидюймового монитора на стене застыло полное ужаса лицо вампира. Мими оглядела тех, кто сидел этим утром понедельника вокруг стола для совещаний, дабы убедиться, что каждый имел возможность как следует рассмотреть его. Ради сегодняшнего совещания она пропустила уроки, но даже Тринити вынуждена была согласиться, что оно важнее, чем дополнительные занятия по китайскому.

Вокруг стола сидели конспираторы, члены отдела в Комитете, отвечающего за отношения вампиров и людей и распространяющего среди смертных ложную информацию о вампирах. В число конспираторов входило несколько популярных писателей — один из них разрабатывал забавную теорию о том, что на солнце вампиры не сгорают, а начинают благоухать розами, — и кинопродюсеры, своими блокбастерами-ужастиками поддерживающие идею, что вампиру надо отрубить голову. Многие из них пребывали в раздражении из-за того, что их оторвали от прибыльной работы ради срочного совещания. Отдел не собирался в полном составе вот уже много лет.

Сеймур Корриган, старейшина Совета и глава конспираторов, открыл обсуждение.

— Есть у кого-нибудь идеи, откуда мог взяться этот ролик?

— Похоже, Гарри, это кто-то из твоих халтурщиков, — пошутил Лейн Барклай-Фиш, автор романа «Кровь и розы» и, как уже упоминалось, автор теории о вампирах, благоухающих розами. Обращался он к Гарольду Хопкинсу, продюсеру популярной мыльной оперы о вампирах, идущей сейчас по престижному каналу кабельного телевидения.

— Нет, это не мои. В моем шоу люди только используют нашу кровь в качестве витаминов. Ну, для долголетия и все такое, — хохотнул Гарольд, лысый вампир, не снимавший солнечные очки даже в помещении.

Страж Корриган кашлянул.

— Простите, но я не вижу, что в этом зрелище смешного.

— Парни, Сеймур прав — ничего смешного тут нет, — поддержала его Мими. — Это видео снято на реальной вечеринке. И на нем одна из нас, а не кто-то из актрис, которым Гарольд платит баснословные гонорары.

Ее бесило, что даже после всего произошедшего они несли какую-то чушь, в то время как одна из них пропала. Мими знала, что они всего лишь пытаются скрыть страх, но делали они это совершенно нелепо.

— Верно, верно, — извиняющимся тоном произнес Лейн. — Я бы сказал, что нам следует позволить Красной крови считать, что это трейлер к фильму. Возможно, к одному из фильмов Джози.

Джозефина Мара была одним из самых преуспевающих молодых режиссеров в этой отрасли. У нее был изможденный, загнанный вид, как будто она вечно пребывала в состоянии цейтнота. В прошлом году она привела несколько андерграундных фильмов ужасов к крупному коммерческому успеху. Снимать фильмы ужасов было нетрудно. Поскольку Джозефина сама была вампиром, ей не приходилось платить за спецэффекты. Она просто создавала их сама.

— Конечно. Отчего бы и нет? — слегка улыбнулась Джозефина. — Я буду говорить, что это продолжение «Памяти призрака». — Она имела в виду свой последний хит, историю о школе-интернате, оказавшейся домом с привидениями.

— Помнишь ту историю, когда в самом начале девятнадцатого века одна из фамильяров накропала откровенные мемуары? — произнес Гарольд.

— О да! Слава богу, мы уговорили ее издателя выпустить это как роман, — кивнув, подхватил Лейн.— Чем только эта женщина думала? А заголовок! «В жажде вечной любви» — ой, фу! У лорда Байрона нашлось бы немало ответов на это.

— У него вообще была слабость к женщинам. Кусать и бросать их. А бедняжки изнемогали от томления. Тяжело им было, наверное. Жаль, — Гарольд пожал плечами.

— Скучаю по старым временам, когда все было так просто, — вздохнул Лейн. — Помнишь, как мы придумали графа Дракулу? Какая была развлекуха! Отправить полчища туристов в Румынию! Красная кровь готова поверить во все, что угодно.

— Да, недурная была шутка, — согласилась Аннабет Махони, создательница популярной компьютерной игры «Войны крови», в которой вампиры сражались друг с другом.

С точки зрения Мими, конспираторы иногда заигрывались и, распространяя вымыслы, слишком близко подходили к правде.

— Джентльмены, леди, — кашлянув, перебила их Мими. — Хоть мне и приятно присутствовать при этой прогулке по тропам памяти — или скорее по тропам манипулирования памятью, — речь все же идет не просто о нарушении режима секретности. Даже если нам удастся убедить Красную кровь в том, что это не более чем голливудские выдумки, происшествие показывает, что тот, кто сложил все воедино, знает о нас слишком много, а это подвергает нас всех опасности. Кроме того, в ролике фигурирует адское пламя. И одна из нас пропала.

Сэм взялся за мышку и щелкнул по иконке на экране, уменьшив ролик и вызвав на экран фотографию красивой рыжеволосой девушки. Это была девушка из ролика.

— Пропавшая Голубая кровь — это Виктория Тейлор. Семнадцать лет. Ученица выпускного класса Дачезне. В последний раз ее видели на вечеринке, которую устраивал Джейми Кип у себя дома. Там и был снят этот ролик. Насколько может судить Комитет, ее трансформация протекала совершенно обычно. Синие вены в пятнадцать, голод и все такое прочее. Никаких отклонений в поведении, никаких случаев нетипичных действий. Мы проверили документы в Хранилище. Из солидной семьи.

Он снова щелкнул мышкой и вызвал другую фотографию. На ней был симпатичный юноша с растрепанными светлыми волосами и ямочками на щеках.

— Это ее человек-фамильяр, Эван Хоув, шестнадцать лет, ученик предпоследнего класса Дачезне, также исчез в ночь праздника. Тэд, ты хочешь что-нибудь добавить? — спросил он брата.

— Да, конечно. — Тэд достал из кармана репортерский блокнот и принялся зачитывать: — К настоящему моменту ролик должны были выставить в Сеть, и, по предположению Лейна, это уже произошло. Красная кровь думает, что это трейлер к новому фильму.

Конспираторы закивали.

— Потому мы поддерживаем эту идею, распространяя слухи о грядущем выходе фильма под названием «Взасос». Фильм ужасов, снятый со стилизацией под документальную съемку. Пока что, похоже, публика на это купилась. Заранее приношу извинения более талантливым членам отдела — я не претендую на то, что способен исполнять вашу работу. Мы с Сэмом поручили технику немного подправить ролик, и новый вариант теперь тоже ходит по Сети.

Сэм снова щелкнул мышкой, и ужасающий ролик начался заново. В конце на экране возникла надпись кроваво-красными буквами: «"Взасос". Вскоре на экранах!»

— Я вставлю это себе в профиль как можно скорее, — согласилась Джозефина. — «Взасос»... А что, мне нравится! Хорошее название.

— Таким образом, по крайней мерю, с нарушением секретности мы справились. — Сэм вздохнул. — А теперь давайте перейдем к реальной проблеме. Мы считаем, что угроза вполне серьезна и что Викторию похитили. Пока что мы понятия не имеем, ни где она сейчас, ни кто это сделал. Ее родители уехали на зиму на Мюстик[3]. Они возвращаются завтра днем, но они не видели Викторию уже несколько месяцев и, насколько я могу судить, не очень интересовались ее повседневной жизнью.

Мими подумала, что это типично для родителей Голубой крови. Поскольку их «дети» им на самом деле вовсе не дети, у большинства вампиров родственные связи очень слабы. Мими всегда была благодарна Чарльзу и Тринити, хоть они и являлись ее родителями только в нынешнем цикле, за то, что были все же внимательны к ней. Могло быть и намного хуже, как было видно на примере Тейлоров.

— А Красная кровь? — спросила она.

— Его родители зашевелились чуть быстрее. Они на прошлой неделе подали заявление о пропаже. Школа конечно же, старается замолчать эту историю, чтобы ничего не попало в газеты. Никому не нужна новая порция антирекламы. Но если парень не найдется в ближайшее время, Хоувы собираются обратиться к средствам массовой информации. — Сэм иронически улыбнулся. — Агентство новостей Форс обожает подобные истории. Пропавшие детишки из богатых семей. Скандал в Верхнем Ист-Сайде и все такое прочее. Но я полагаю, эту историю они придержат? — поинтересовался он у Мими.

— Само собой. Через нас они ничего не добьются, — пообещала Мими.

— Мы проследили IP-адрес компьютера, через который ролик выложили в Сеть. Адрес оказался динамическим, меняющимся. На данный момент техподдержка с ним разбирается, — продолжал Сэм. — До восхода новой луны семь дней. Предлагаю начать обратный отсчет. Это будет день первый. А значит, у нас осталось всего шесть дней.

— А вы уверены, что это не дело рук Серебряной крови? — спросила Мими.

— На них это не похоже: выносить подобные вещи на публику. Они не... не современны, скажем так, — отозвался Сэм. — Нет. Мы практически уверены, что за этим стоит кто-то другой. Мы думаем, что в данном случае угроза исходит от людей.

Аннабет ахнула.

— Разве люди способны на такое? Что за чушь! Овца не устраивает засаду на пастуха!

— К несчастью, ничего невозможного в этом нет, — возразил Тэд. — Это вопрос численности, а их всегда было больше, чем нас.

— Если они выяснят, кто мы такие, — произнес Сэм, — кто знает, что может произойти... Совет всегда заботился о том, чтобы каше существование оставалось незримо для их мира. Потому что в противном случае...

— В любом случае этого произойти не может, — произнес Тэд, перебив размышления брата, — Мы это дело прикроем.

— Насколько мы можем судить, ролик снял какой-то человек, вхожий в наш круг, — мрачно заявил Сэм. — Вряд ли это фамильяр, потому что церемония Оскулор закрепляет верность человека своему вампиру; фамильяр уже неспособен причинить вред. Так что это должен быть кто-то другой. Мы проверили записи — взглянуть, имел ли кто из людей доступ в дом Кипов, и наиболее вероятным подозреваемым нам кажется кто-то из проводников. Это, конечно, допущение, но у них имеются ключи от Хранилища, что означает, что у них есть и возможность раздобыть адский огонь.

Адский огонь держали под строжайшей охраной в самом глубоком подвале Хранилища. Казалось почти немыслимым, чтобы занимающий низкое положение проводник сумел пробраться туда, не всполошив охрану, состоящую из венаторов, но пока что другого объяснения не было.

Мими втянула щеки.

— Вы допросите всех проводников. Если понадобится — под пытками. Без капли жалости.

— Именно это мы и хотели с вами обсудить. Мы, конечно же, планируем внимательно изучить их воспоминания. Но тот, кто способен устроить нечто подобное, знает, как мы работаем, и, вполне вероятно, предусмотрел это в своих планах и, возможно, как-то обеспечил себе защиту. Проводникам дают некий минимум знаний о гломе, а минимум знаний может много куда привести.

— А может, сделать так, чтобы допросы вел кто-то из них и старался их подловить? — предложила Мими, тут же подумав об Оливере. — У меня есть на примете подходящий человек.

Она получила на Оливера восторженную характеристику из Хранилища. Он пользовался там глубоким уважением за верность и благоразумие. Кроме того, если он будет докладывать ей лично, она сможет присмотреться к нему поближе и отслеживать его связи. А вот добиться, чтобы он согласился помогать,— это уже другое дело. И зачем только она так грубо разговаривала с ним в прошлый раз... Мими уже сейчас могла сказать, что заручиться его согласием будет непросто.

— Может и сработать. Почему бы и нет? — согласился Сэм Леннокс.

Лейн побарабанил пальцами по столу.

— Это похоже на план. Ну как, мы закончили? Я сегодня встречаюсь за ланчем в «Майкле» с моим издателем, и я уже опаздываю. Мы обговариваем продолжение.

— Новые розы? — ехидно поинтересовалась Аннабет.

— Настоящий розовый парад живых мертвецов, друзья мои! — Лейн вскинул сжатый кулак к плечу.— Да здравствуют конспираторы!

Страж Корриган кашлянул в платок.

— Похоже, венаторы обеспечат прикрытие этой истории. Со своей же стороны мы убедим Сеть в том, что речь идет исключительно о фильме. Мы опровергнем любое предположение о том, что ролик может быть реальным. Хотя из этого может получиться хорошая реклама, — произнес Гарольд, задумчиво взглянув на Джозефину.

Та кивнула.

— Неплохое предложение, — согласилась Мими. — Джозефина, ты начнешь съемки этого фильма. Лейн, Гарольд, Аннабет, продолжайте все, что уже начали делать. Спасибо, что нашли время встретиться с нами.

Мими дала понять конспираторам, что они свободны, и все гуськом потянулись прочь из комнаты, пожимая руку Сеймуру Корригану, — а тот остался.

— Слишком многие из конспираторов считают, что их работа сводится к пропаганде и хитроумным махинациям. Это похищение — дело серьезное, — произнес страж.

Мими кивнула.

— Мы выясним, кто стоит за этим. Даю слово.

— А мы? — спросил Тэд, собирая бумаги. — Как насчет нашего другого задания?

— Вы имеете в виду моего брата? — уточнила Мими, когда страж Корриган удалился шаркающей походкой.

Сэм кивнул.

Нам сообщили, что он больше не пребывает под покровительством графини. Мы готовы заново начать тщательный поиск. Мими вздохнула. Ей сильнее всего на свете хотелось пустить близнецов-венаторов по следу Джека с Шайлер. Чтобы они приволокли вероломного брата к ней. Еще она хотела поговорить насчет сожжения. Но понимала, что с этим придется обождать. Она не может бросить в беде несчастную Викторию Тейлор.

— Нет. Сосредоточьтесь сейчас на этом деле. Нам необходимо отыскать девушку. И того, кто отснял ролик.

Тэд отдал честь.

— Как прикажете, мэм.

Венаторы удалились, а Мими осталась сидеть, барабаня пальцами по столу. Она почувствовала, как по ее жилам побежало былое возбуждение. Мими внезапно избавилась от парализующей ненависти и удушающего бессилия. Она отыщет того, кто это сделал, и растопчет его своими шпильками. И проделает это с наслаждением. Никто не смеет угрожать вампирам. Никто.

ГЛАВА 17 НОВИЧОК

Как и предполагала Мими, Оливер проигнорировал ее просьбу о встрече, и на следующий день ей пришлось его выслеживать. Оливер по-прежнему продолжал учиться в Дачезне, так что это было не так уж трудно. Мими отыскала его рядом с его шкафчиком — он убирал туда трубу после репетиции. В Дачезне не было столь примитивным вещи, как марширующий оркестр, зато был студенческий оркестр, каждый год выступающий в Центре Кеннеди.

— Я и не знала, что ты занимаешься музыкой, — заметила Мими.

— Ты много чего обо мне не знаешь, — буркнул в ответ Оливер. — Что тебе надо, Форс? Ищешь, об кого разбить новую лампу?

Мими скрестила руки на груди и нахмурилась.

— Почему ты не явился ко мне в кабинет вчера днем, как тебя просил мой секретарь?

Оливер пожал плечами и вытащил из шкафчика сумку с книгами.

— Я подумал, что ты хочешь все того же, а ответ прежний — «нет».

Явственное неуважение с его стороны раздражало Мими, и хотя она понимала, что если еще сильней восстановить Оливера против себя, это не пойдет на пользу делу, удержаться не смогла.

— Зачем ты по-прежнему держишь ее фото в своем шкафчике? Если хочешь знать, это выглядит жалко. Ей, похоже нет до тебя дела. Больше нет. Если вообще хоть когда-то было.

Оливер шумно выдохнул и возвел глаза к потолку.

— Может, хватит молоть языком?

— Как я тебя уже говорил, ты могла бы и знать, что вампир на самом деле его фамильяр практически безразличен. Ну да, конечно, история ее матери вроде как заставляет предполагать обратное, но такое никогда прежде не случалось за всю историю клана, и можешь мне поверить…

— Форс, заткнись. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. И в любом случае — ты-то тут зачем? Подкалывать меня насчет Шайлер? Тебе что, заняться больше нечем? Пойди поспасай мир от чокнутых вампиров Серебряной крови.

Оливер захлопнул свой шкафчик и загнал прочь по коридору, так что Мими пришлось бежать за ним следом. Прочие ученики начали с любопытством поглядывать на них. Всем было известно, что эти двое терпеть не могут друг друга.

Мими перегородила Оливеру дорогу и произнесла шепотом, чтобы не услышал никто из окружающих:

— Слушай, нам надо поговорить насчет вчерашнего заседания конспираторов.

— А! Я видел этот ролик в Сети. Похоже, Джозефина Мара снова принялась за свои фокусы. Какой-то новый фильм — «Взасос», или как-то так, — отозвался Оливер, нарисовав в воздухе кавычки, дабы выразить свое отношение.

—Да, так мы и хотим, чтобы все думали. Но ролик подлинный.

Оливер остановился и уставился на Мими.

— Погоди минуту. В каком смысле — подлинный? Что это...

— Случилась первая настоящая утечка информации за сотню лет. Там заснята Виктория Тейлор. Ролик сняли в квартире Джейми Кипа. Он собирал небольшую вечеринку по случаю своего восемнадцатилетия. Виктория пропала в тот самый вечер, и больше ее никто не видел. У нас осталось пять дней на поиски, пока ее не сожгли заживо.

— Ну а от меня-то ты чего хочешь? — поинтересовался Оливер. — Разве такие дела полагается разгребать не венаторам?

— Тот, кто это сделал, знает, как мы действуем. Нам нужно, чтобы ты поговорил с другими проводниками — выяснил, кто мог настучать, кто был на вечеринке, кто имеет зуб против нас.

Оливер покачал головой и приподнял бровь.

— А почему я должен тебе помогать?

— Ты — писец Хранилища. Ты работаешь на меня.

— Не совсем так, — отозвался Оливер, огибая Мими. В Нью-Йорке стоял ноябрь, и воздух был холоден. — Я работаю на Хранилище, каковое находится под юрисдикцией Ренфилда. Для того чтобы я стал работать на канцелярию регента, тебе придется сперва оформить у него мой перевод по службе. Могу гарантировать, что у тебя уйдет на это добрых три месяца. Ренфилд очень строго следит за тем, что касается правил и процедуры. Он не любит, чтобы вы, вампиры, помыкали им.

Мими скрипнула зубами. Оливер был прав. Этот старый болван и не подумает просто перевести Оливера к ней — он устроит бюрократическую тягомотину по полной программе.

— Ну ладно! Ты поможешь мне потому, что девушка в беде, а я знаю, что ты хороший парень и не допустишь смерти вампира.

— Вампиры не умирают, — возразил Оливер. — Они возрождаются, чтобы снова пить кровь. Ты что, не знаешь собственную историю?

— У тех, кто это сделал, есть черный огонь. Он сжигает кровь, — надавила Мими. — Это тебе ничего не говорит?

— А почему это должно меня волновать? — огрызнулся Оливер. — Это не моя проблема. Извини, но нет. Отправляй Ренфилду запрос о переводе. Встретимся через три месяца.

Мими слегка опешила. В Хранилище явно переоценили преданность Оливера сообществу. Она никак не могла понять, отчего он держится столь враждебно. Что это — простое раздражение, личная нелюбовь к ней или затянувшаяся обида на то, что Шайлер его бросила? Но Мими осознала, что ее не волнует причина. Оливер был бессмысленно упрям. Дело касалось не только их двоих и их личной вражды. На кону стояла бессмертная жизнь.

— Боже милостивый, Перри! Ты вообще думаешь, что говоришь?! — взорвалась Мими.

Ее вспышка привлекла внимание присутствующих во дворе, и несколько учеников повернулись в их сторону. Мими сердито зыркнула на любопытных. Ей хотелось топнуть ногой, но она удержала эмоции в узде. Она была достаточно сильна, чтобы ввести в битву воинство ангелов — неужто она не сможет заставить одного красно-кровного дурня понять ее точку зрения? Мими решила использовать непривычный для нее способ.

— Послушай, я понимаю, в чем дело. Я понимаю... просто тебе, как и мне, больно.

Вот. Она призналась в этом.

Оливер оставался все так же мрачен, но Мими поднажала.

— Я просто подумала... ну, может быть, если ты займешься этим делом, твоя боль немного утихнет. Если тебе будет на что отвлечься. — Она раздраженно пригладила волосы. — Мне это помогло, так что, может, и тебе поможет. Хотя бы немного.

Оливер повертел в руках куртку и вздохнул.

— Знаешь, если бы ты хоть иногда просила, вместо того чтобы требовать, как обычно делаешь, это пошло бы на пользу.

— Ты что имеешь в виду? — сощурившись, поинтересовалась Мими.

— Да то, что ты могла бы просить по-хорошему. Не угрожать и не командовать, как какой-нибудь диктатор из страны третьего мира. Тебе не хватает только красной фуражки, эполет и очков-консервов, — произнес Оливер, взмахнув рукой. — А так — в точности белокурый Иди Амин[4].

— А это кто такой? А, неважно. Ты имеешь в виду что-то вроде: «Оливер, не будешь ли ты так добр помочь мне отыскать предателя?»

— Именно.

Теперь настала очередь Мими закатывать глаза

— Прекрасно. Оливер, не будешь ли ты так добр помочь мне отыскать предателя?

Она чувствовала себя трехлетним ребенком, которого родители ругают за невоспитанность.

Оливер улыбнулся.

— Неужто это было настолько трудно, Мими? Не отвечай. Я знаю, что трудно. Но конечно же, я с радостью помогу тебе, раз ты просишь. Что еще мне остается?

ГЛАВА 18 ОБЫЧНЫЕ ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ

Как правило, Мими не особенно любила общество парней Красной крови, если только они не были вкусными. Ей понадобилось довольно много фамильяров, чтобы выдержать эту напряженную неделю. Но если она не запускала клыки в шею какого-нибудь человека и не потребляла его кровь, люди ее совершенно не интересовали. И потому Мими сама была удивлена, обнаружив, что не питает к Оливеру отвращения, как можно было бы подумать, и что работа с ним вовсе не была пыткой, как она предполагала. У них осталось четыре дня до появления молодой луны, и Мими испытала немалое облегчение, убедившись, что Оливер действительно был дотошным и понятливым исследователем, как о нем и говорили. К следующему утру он уже собрал всех проводников, присутствовавших на вечеринке у Джейми Кипа.

Поскольку очень немногие семейства Голубой крови все еще придерживались этого обычая, в городе было всего четыре проводника, которые могли присутствовать на вечеринке, не возбуждая подозрения других гостей, и провернуть тот трюк. Оливер приводил каждого из подозреваемых в небольшую комнатку в Хранилище, которую венаторы использовали для допросов, а Мими тем временем наблюдала за ними из-за двустороннего стекла.

Джемма Андерсон уселась напротив Оливера. Джемма была внучатой племянницей Кристофера Андерсона и проводником Стеллы ван Ренсле.

— Что стряслось? — спросила она у Оливера. — Стелла сказала, что ты хочешь как можно быстрее встретиться со мной. Я что-то сделала не так? Это из-за них с Кори? Я ей говорила, что такими темпами она его выпьет досуха, если не притормозит. Но Стелла — просто проглот какой-то. Она ничему не учится.

Такое непочтительное отношение к вышестоящим шокировало Мими. Так вот что проводники говорят о них за глаза? Что Голубая кровь — всего лишь компания кровопийц? Фу, как грубо!

— Нет, Кори тут ни при чем, — отозвался Оливер. — Хотя, если Стеллу поймают за нарушением сорокавосьмичасового периода на восстановление, Комитет сделает ей выговор. Они сейчас не следят за соблюдением этого правила, поскольку у них есть более серьезные поводы для беспокойства, чем вопросы заботы о фамильярах. Я тебя звал из-за дел конспираторов.

Он вызвал на экран своего ноутбука пресловутый ролик и продемонстрирован его девушке.

— Ну да, я это видела, и чего? Какой-то вампир-тупица решил покрасоваться в Интернете. Это было предрешено в тот момент, когда придумали You Tube. Аплодисменты тому, кто заметал следы. Все мои знакомые уже мечтают посмотреть «Взасос». Поглядеть на сожжение вампира, зашибись! Страшилка для малышни.

Джемма скрестила ноги и нетерпеливо повела лодыжками.

Оливер пожал плечами, словно желая сказать, что это в любом случае не имеет особого значения.

— Я верно понимаю, что ты была у Джейми в тот вечер, когда это отсняли?

Вот теперь он завладел вниманием Джеммы.

— Так это с вечеринки у Джейми?! — Девушка снова взглянула на экран. — Боже мой, а ведь правда! Да, мы там были.

— Ты не заметила ничего необычного? — поинтересовался Оливер. — Кого-нибудь с видеокамерой? Они сейчас бывают совсем крохотные.

Джемма нахмурилась и покачала головой.

— Да нет как-то. Все было как обычно. Вампирские шалости. Оргазмы и выпивка.

— Когда ты тем вечером в последний раз видела Викторию?

Джемма помолчала.

— Пожалуй, я видела, когда они с Эваном вышли в заднюю комнату. Чтобы уединиться — ну, ты понимаешь. А потом я видела, как она болталась вместе с Брюсом и Фрогги у бочонка. Нам со Стеллой пришлось уйти, чтобы попасть в другое место: она хотела встретиться с Кори на какой-то вечеринке в Риверхеде. Погоди! А что, с Вик что-то случилось? Я не видела ее в школе на этой неделе.

Оливер заколебался.

— Да, произошел инцидент. Она вернулась домой в пять утра, пьяная от крови. Ее родители решили, что им не нравится компания, в которой она вращается в Дачезне, и перевели ее в Ле Рози — ее мать сама там училась.

Такова была история, состряпанная Советом, и Мими на своем наблюдательном пункте за стеклом надеялась, что друзья Виктории купятся на нее.

— Что, правда? Они настолько взбеленились? Ее родители всегда казались такими клевыми.

— Дело не в Виктории, — заявил Оливер. — Совет обеспокоен утечкой этого ролика. Хотя все сложилось благоприятно — конспираторы сумели замять дело прежде, чем люди начали что-то подозревать, они твердо намерены выяснить, чьих это рук дело. Ты же понимаешь: разоблачение — это очень серьезно.

Джемма нетерпеливо кивнула.

— Само собой!

— Могу я попросить тебя описать твои взаимоотношения со Стеллой? — спросил Оливер, берясь за ручку.

Хорошенькая девушка-проводник откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

— Ага, теперь ясно. Вампиры думают, что это сделали мы. Кто-то из людей-проводников. Потому ты и хотел со мной встретиться.

— Я этого не говорил.

— Нет, но я здесь, и я что-то не видела, чтобы кто-нибудь задавал Буззи, или Джейми, или любому из тех ребят кучу вопросов. Их кровь голубая, потому они вне подозрений, в то время как мы всего лишь слуги, которым доверена большая тайна. Ясно.— Джемма вздохнула.— Ну да ладно. Расскажу я тебе про наши со Стеллой взаимоотношения. Если не считать того факта, что она слишком часто берет у меня что-нибудь из нарядов поносить, мы с ней друзья. Я имею в виду... ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Любить ее и ненавидеть — это одно и то же.

— Ты не... возмущаешься тем, что она выше тебя по положению?

Джемма фыркнула.

— Нет. А с чего бы? Стелла — избалованная вампирская принцесска, но она — моя избалованная вампирская принцесска. Моя семья работает на Bail Ренсле уже прорву лет. Стелла мне как сестра — мы с ней друг друга понимаем. Не хотелось бы вдаваться в патетику, но быть проводником — это честь. И с чего бы я стала выкидывать подобные фокусы? Снимать такой ролик? Выкладывать его в Интернет? Это просто... Нет. — Девушка смахнула слезу. — Сказать тебе честно? Я думаю, что мы храним тайны вампиров куда лучше, чем они сами. Брюс и все те парни то и дело рисуются, когда думают, что за ними никто не наблюдает. Бегут слишком быстро. Поднимают классную доску одним пальцем. Я прямо удивляюсь, что ничего такого не произошло раньше. Если бы они не пользовались стиранием памяти, словно губкой, уже весь мир все бы знал.

Следующие три беседы прошли точно так же. Все проводники демонстрировали одинаковое потрясение и негодование при самом предположении, что они способны выдать кому-то тайны вампиров; такая идея вызывала у них одинаковое раздражение. Мими не требовалось читать их мысли или пробовать их кровь, чтобы понять, что они говорят правду. Яростная верность, продемонстрированная проводниками, тронула ее. Отчего Чарльз перестал их использовать? Хотелось бы ей это знать... Когда последний проводник удалился, Мими прошла в комнату и уселась напротив Оливера.

— Итак, каков вердикт? Кто наш Иуда?

— Кто бы он ни был, но это не проводник. Их мы можем исключить из списка. Кто бы ни похитил Викторию и ни снял этот ролик, это не они, — произнес Оливер, вставая со стула. Он поднял руки вверх и потянулся.— С алиби у них все в порядке. Техники не нашли в их компьютерах ничего, и осмотр венаторов тоже показал, что все чисто.

— Да знаю. Я тоже видела доклады. — Мими вздохнула. — Они просто чертовски верны.

— А что, если мы пошли неверным путем? — произнес Оливер.

Мими приподняла бровь.

— Как так?

— Викторию похитили, и ее фамильяр тоже пропал. Венаторы считают, что Эван на такое не способен, но вдруг... — Оливер уселся обратно. — Он был первым человеком-фамильяром у Виктории, и они были вместе недолго. Насколько мне удалось выяснить, священное целование на том диване было их первой связью.

— Ты хочешь сказать, что Эвана Хоува следует внести в список подозреваемых?

— Я хочу сказать, что, поскольку у нас нет подозреваемого, Эван годится на эту роль не хуже любого прочего, — отозвался Оливер. Мими отмахнулась.

— Ты чего, серьезно?

Оливер пожал плечами.

— Я просто предположил.

— Но уж кто-кто, а ты бы должен был знать, что церемония заставляет фамильяров любить своих господ-вампиров. Ни один фамильяр никогда... никоим образом... — Мими замотала головой. — Этого не может быть никогда. Даже венаторы не стали рассматривать такой вариант. Священное целование не допустит ничего подобного. Это невозможно.

— На свете нет ничего невозможного. Да, такого никогда не происходило прежде, но это еще не значит, что подобное не может произойти в будущем. Кто знает? Возможно, силу церемонии можно каким-то образом извратить или ослабить — нам это неведомо.

— Но это чушь! Совет надо мной только посмеется, если я выскажу подобное предположение!

Но Оливер твердо стоял на своем.

— И все равно нам надо проверить эту версию.

ГЛАВА 19 ЖИЛИЩЕ ВЕНАТОРОВ

Иногда ей было больно видеть близнецов Леннокс. Их вид слишком сильно напоминал Мими о задании, на котором она была вместе с Кингсли. Она путешествовала по миру в составе его команды и держала его на расстоянии все это время, не считая того единственного контакта в Рио. А времени, проведенного вместе в Нью-Йорке, было слишком мало, и настало оно слишком поздно. Мими осознала, как она на самом деле относится к Кингсли, лишь в последний момент, а теперь его не было. Горе снова подступило к горлу, но Мими затолкала его обратно: у нее не было времени сидеть и жалеть себя.

Она была рада, что Сэм с Тэдом никогда об этом не заговаривали — для этого братья были слишком тактичны. Они попросили ее встретиться с ними в штаб-квартире венаторов, бывшем сдаваемом в аренду многоквартирном доме в дальней части Вест-Виллидж. Был вторник, до появления молодой луны оставалось три дня, и Мими начала нервничать. Венаторы делали все, что могли, но пока что ничего обнаружить не удалось. К нынешнему моменту им следовало бы иметь подозреваемого — ну или хоть какую-то ниточку. Они были Голубой кровью, хранителями тайной истории, вампирами, знающими правду о мире. Они не привыкли, чтобы им угрожали и держали их в неведении.

Мими вошла в ворота и уколола палец о замок на главной двери. Здешние обветшавшие помещения были полной противоположностью лощеному, изысканному совершенству Башни Форс. При виде пыльных перил, сломанных ступенек и облезающей краски Мими поджала губы. Венаторы перебрались сюда в девятнадцатом веке, и здание до сих пор выглядело так, словно там и пребывало. У Мими вдруг всплыло в памяти, как всех членов Комитета вызывали на допрос после исчезновения Мэгги Стэнфорд; Мими тогда была дебютанткой, только-только начала выезжать в свет.

—Сюда! — позвал чей-то веселый голос. На лестничной площадке показался Тэд и помахал Мими рукой. — Лифт сломан.

—Само собой, — буркнула Мими.

Спальни располагались на втором и третьем этажах. Поскольку венаторы много путешествовали, Комитет предоставлял им жилье. Множество комнат пустовало. Чтобы работать венатором, вампир должен был продемонстрировать выдающееся мужество, честь и верность клану на протяжении минимум пятидесяти жизней. Но даже хотя Совет снизил уровень требований, чтобы больше вампиров могли присоединиться к венаторам, их ряды все еще были слишком малочисленны.

В нынешние времена очень мало кто из Голубой крови стремился стать венатором. Корделия ван Ален говорила правду — большинство вампиров теперь вполне устраивала жизнь, лишь чуть превосходящая образ жизни сверхпривилегированной краснокровных: люди с добавкой бессмертия, чуть большим количеством денег и без особой ответственности. Странно, почему ей никак не удается выбросить из головы Корделию? Как могло получиться, что Корделия ван Ален, паникерша и сторонница теории заговора, отстраненная от деятельности Совета, являлась настоящей провидицей, в то время как отец Мими, Чарльз Форс, возглавлявший вампиров от самого начала времен, оказался столь недалеким?

Тэд провел Мими в их с братом кабинет — тесное помещение, заваленное книгами и допотопным полицейским оборудованием, которое братья собирали на протяжении многих лет: чернильными подушечками для снятия отпечатков пальцев, аналоговыми детекторами лжи, пожелтевшими бланками свидетельских показаний, сломанными биноклями. Тэд питал особенную слабость к причудливым представлениям краснокровных об обеспечении правопорядка Венаторы в подобных вещах не нуждались, поскольку их работа по большей части выполнялась в сумеречном мире глома.

Однако они отчасти придерживались того же протокола, что и их коллеги-люди. По стенам были развешаны фотографии всех, кто был в тот вечер в гостях у Джейми Кипа, с приписками, касающимися статуса крови и положения: ГК, КК, ФАМ, ПРОВ. Мими принялась разглядывать фотографии. Посередине висело ее собственное фото времен работы моделью. Интересно, это что означает, что она тоже подозреваемая? Она почти не знала Викторию, хотя они обе входили в одну элитную приятельскую группировку.

— Ну так что у нас? — поинтересовалась Мими, опершись на захламленный стол, заваленный стопками папок. Она подобрала стальные наручники и принялась вертеть их в руках.

Сэм развернулся к ней вместе с креслом. Под глазами у него залегли темные круги. Мими помнила, что из двух братьев именно Сэм относился к заданиям более ответственно, и бессилие явно начало изводить его.

—Техникам удалось определить компьютер, с которого загрузили тот файл, — сообщил он. — Мы проследили его через анонимное соединение — цепочка протянулась отсюда до Москвы и в конце концов привела нас к интернет-кафе в Ист-Виллидж. Мы получили список всех, кто там был в день загрузки ролика, и всех проверили. Обычный молодняк Красной крови, никакой связи с кланом.— Сэм вздохнул. — Но есть и хорошие новости: нам удаюсь дотянуться до Виктории в гломе, мы убедились, что она жива. Перепугана и нема, но жива. Однако есть еще одно: ее излучение затемнено — нам не удалось определить ее физическое местоположение.

—Может, дело в маскирующем заклинании? — высказала предположение Мими.

—Мы использовали все контрзаклинания для орис, но если это действительно маскирующее заклинание, мы никогда прежде с таким не сталкивались, — произнес Тэд; он, ссутулившись, стоял в дверном проеме, и вид у него был настороженный. — Если дело действительно в маскирующем заклинании, тот, кто его наложил, не станет рисковать, перемещая ее с места на место. Чтобы переместить тело, придется снять покров. Мы предполагаем, что девушка до сих пор находится в той самой комнате, где снимался ролик, так что, если мы сумеем вычислить, где это, сможем отыскать ее. Мы прокручивали его десятки раз, чтобы посмотреть, не наткнемся ли хоть на что-нибудь, что помогло бы определить ее местонахождение.

—И как — ничего?

Тэд покачал головой и отправил скомканный лист бумаги в стоящую рядом корзину для мусора.

—Пока что нет. Но мы заметили кое-что интересное. Помнишь шумиху пятидесятых годов про всяческие послания, воздействующие на подсознание? Нет? Ты тогда была не в цикле? Но ты про это ведь слышала? Так вот, мы засекли штуку в этом духе, только она на сей раз не призывает покупать кока-колу или попкорн. Покажи ей. Сэм. Оно там прямо с начала.

Сэм включил компьютер, и трое вампиров сгрудились вокруг экрана монитора. Сэм поставил ролик на сверхмедленное проигрывание, одна трехсотая кадра в секунду. Мими наблюдала, как чернота заполнила экран, а затем на миг появилось изображение льва, взгромоздившегося на самку.

«Ничего се...»

— Это еще не все, — сообщил Сэм, включив ускоренную перемотку.

Следующая картина появилась посреди съемок вечеринки. Это была насаженная на кол голова барана: мертвые глаза открыты, язык свисает изо рта, над трупом вьются мухи. Последняя картинка располагалась за секунду до окончания ролика — королевская кобра, свернувшаяся кольцами и изготовившаяся к броску.

— Ну и? — нетерпеливо поинтересовалась Мими и раздраженно встряхнула наручники, да так, что они разорвались со щелчком. Они ищут пропавшую девушку, а ее ударная команда тут демонстрирует ей фото из «Нэшнл джиографик»!

— Мы думаем, что это некая разновидность шифра, некое послание. Надо показать это Ренфилду. Проверить — может, Хранилище в состоянии выдать нам какое-то объяснение.

— Ну ладно. Не уверена, что это поможет нам найти Викторию, но хуже от этого точно не будет,— Мими оттолкнулась от стола и посмотрела на ребят. Она знала, что всегда будет думать о них как о ребятах. Азраил, одна из перворожденных, она была на столетия старше их, даже хотя они являлись бессмертными и в придачу старшими венаторами. — Еще что-нибудь?

— Угу, — отозвался Сэм, выпрямившись в кресле и быстро подавшись вперед. — Мы нашли Звана Хоува. Или, по крайней мере, знаем, где он находится.

Мими положила наручники.

— Ему известно, где может находиться Виктория?

— Сомневаюсь. Но поскольку ты хотела, чтобы мы его проверили, мы это сделали. Прикинули, что он появится рано или поздно, когда придет в себя после церемонии. Ты же знаешь, первый укус — самый трудный, — Сэм поморщился.

— Ну и?

Тэд достал из кармана визитную карточку.

— Свидетель видел, как он взял такси до Ньюарка.

— Ньюарк? Что ему там делать? — насмешливо поинтересовалась Мими. Что изнеженному принцу из Верхнего Ист-Сайда делать в криминогенном городке Нью-Джерси? — Что могло заинтересовать парня вроде Эвана в Ньюарке?

— Ничего, кроме заброшенных зданий и дома крови. — С этими словами Тэд вручил Мими визитку.

— Быть не может! — Мими прочитала надпись на визитке, и ее передернуло. На ней затейливыми красными буквами было выведено: «Клуб фамильяров».

— Это единственное место, где он может находиться, если рассуждать логически. Извини — произнес Сэм.

— Я не знаю его. Я не... Просто... — бессвязно выпалила Мими. Дом крови? Эван Хоув? Этот симпатичный юноша с ямочками на щеках? Ему же всего шестнадцать... он такой молодой...

— Ты хотела знать. — Тэд пожал плечами. — Так вот, он там. Но я бы не советовал идти за ним туда. Овчинка выделки не стоит. Мальчишка не имеет никакого отношения к тем, кто похитил Викторию. Фамильяры так не действуют, сама знаешь. А если ты отправишься туда, то не найдешь там ничего, кроме все той же старой истории. Старой как Рим.

ГЛАВА 20 ДОМ КРОВИ

Ньюарк располагался на другом берегу реки — сразу за мостом, рукой подать, и в последнее время его репутация слегка улучшилась, но, как правило, Мими, подобно многим манхэттенцам, старалась не посещать Нью-Джерси, кроме как по пути в аэропорт и далее. И даже тогда она ехала только прямиком в Тетерборо. Она покинула пункт расквартирования венаторов несколько часов назад и помалкивала, пока машина проезжала симпатичный прибрежный район и углублялась все дальше и дальше в суровый промышленный сектор. Мими просто радовалась тому, что нынче вечером она не одна.

— Сюда, пожалуйста, — велел Оливер водителю. — Высадите нас перед домом.

На протяжении сорокаминутной поездки Оливер молчал, но, похоже, не особо удивился, когда Мими сообщила ему, где они будут искать Эвана.

Уйдя от венаторов, она зашла за Оливером в Хранилище — он сидел там со вчерашнего дня, раз за разом пересматривал ролик в поисках какой-нибудь зацепки. Мими рассказала ему о трех изображениях, обнаруженных братьями Леннокс.

— Историки с этим разберутся. В Хранилище есть все, — заверил ее Оливер.

— Мне бы твою уверенность! — отозвалась Мими. Еще она надеялась, что поездка в дом крови не станет напрасной тратой времени, невзирая на то что венаторы именно так и считали.

Мими вышла из машины следом за Оливером и злобно огляделась по сторонам. Это был район заброшенных складских помещений и пустырей. Улицу усеивали разбитые бутылки и использованные шприцы. Неподалеку располагалась свалка, обнесенная колючей проволокой, и несколько собак, тощих и грязных, бесцельно бродили по улице. Мими передернуло.

— Идем. Я думаю, это здесь, — сказал Оливер, направившись к ближайшему зданию.

Мими увидела стальную дверь, помеченную полосой красной краски.

Дверь чуть-чуть приотворилась.

— Вход только для членов клуба, — раздраженно буркнул кто-то из-за двери.

Оливер кивнул Мими. Та произнесла слова, соответствующие роли:

— Я друг клуба. Нам нужна комната.

Дверь захлопнулась с грохотом, потом открылась уже нормально. Вход перекрыла бандитского вида женщина средних лет. Мими слыхала об опустившихся вампирах — обычно они держались подальше от клана, — но никогда прежде с ними не встречалась.

— Вам придется заплатить по ночному тарифу, а если захотите что-нибудь сверх меню, заплатите отдельно.

Мими вручила женщине кредитную карту, и их с Оливером пропустили внутрь. Они оказались в небольшом холле; здесь в круге красного света стояли два кресла. Хозяйка заведения оглядела гостей.

— Мальчик или девочка?

Мими, не вполне понимая, о чем именно их спрашивают, пожала плечами, так что инициативу взял на себя Оливер.

— Э-э... девочку, пожалуйста.

Они, словно скованные мрачными чарами, смотрели, как перед ними выстроилась группа девушек Красной крови; на шеях у девушек виднелись свежие укусы, из ранок сочилась кровь. Девушки выглядели одурманенными, использованными и нездоровыми. На них были платья с декольте либо воздушные ночные рубашки. Некоторые были еще подростками.

Мими, конечно же, знала о существовании домов крови — в конце концов, она не вчера появилась на свет. Сюда приходили брошенные фамильяры, чтобы испытать священное целование с любым желающим вампиром. Это была омерзительная практика, ведь церемония сокровенна и священна, ее нельзя превращать в дешевку. Хотя священное целование гарантировало, что никакой другой вампир не сможет взять человека, который уже отмечен, существовала древняя, темная магия, устранявшая этот яд. Это был опасный процесс, подрывавший силы человека, но тех, кто проделывал это в заведениях такого рода, подобные мелочи не волновали. Излишне было упоминать, что все это было абсолютно незаконно и являлось нарушением кодекса.

Этот дом пах кровью и страданием, как любовь, промотанная впустую и иссякшая. Лица фамильяров были изможденными и пустыми, а глаза — мертвыми и тусклыми.

— Ты, — сказала Мими и ткнула в самую молодую девушку в группе, чувствуя, что ее начинает мутить.

— Вторая комната направо, — отрывисто бросила мадам, указав на лестницу.

Они прошли по коридору. Комнаты даже трудно было назвать таковыми: это были просто стены с занавесками, скрывающими уединившиеся пары. Они отыскали отведенное им место и уложили девушку на кровать: эту роль исполнял матрас на полу.

— А ведь можно было бы подумать, что они раскошелятся хотя бы на диван из «ИКЕА». — Мими презрительно скривилась.

— Просто будь здесь, — сказал Оливер, помогая девушке улечься. — Спи. — Он повернулся к Мими.— Они тут не дают им отдыхать.

Мими кивнула. Она указала на противоположный конец коридора.

— Ты берешь те комнаты, я — эти.

— Давай.

— Будь осторожен, — сказала она Оливеру.

— Здесь нечего бояться. Тут все настолько измотаны, что они нас даже не заметят, — мрачно произнес Оливер.

— Ты что, уже бывал здесь? — поинтересовалась Мими.

Оливер не ответил.

— Если найдешь его — зови меня.

Мими отдернула первую занавеску и увидела вампира, питавшегося двумя людьми сразу. Эта троица развалилась поперек кровати в томном объятии. Вампир, белокурый парень, оторвался от бледно-белого горла ближайшей к нему девушки.

— Присоединишься? — улыбнулся он. — Она очаровательна.

Мими нахмурилась и задернула занавеску. В следующем закутке обнаружилась девушка Голубой крови; она спала, свернувшись клубком, рядом с юношей-человеком. Это был не Эван, так что Мими не стала их трогать. Она уже готова была отдернуть следующую занавеску — «Ну-ка посмотрим, что у нас за дверью номер три», подумала она слегка истерически, — когда услышала яростный шепот Оливера, перекрывающий стоны и булькающий звук:

— Он здесь!

Мими кинулась в дальний конец коридора. Занавеска была отдернута; Оливер стоял над обмякшим телом Эвана Хоува. Юноша отсутствовал дома меньше недели — и уже сделался неузнаваем. Худой, как скелет, волосы грязные, щеки ввалились, а от ямочек не осталось и следа. Мими подумала, что это на самом деле больше не Эван. Судя по неживым глазам с несфокусированным взглядом. Если кровь человека пило слишком много вампиров, это могло привести к более легкой форме шизофрении того же рода, что поражала совращенных. Мими вспомнила мертвый взгляд бараньей головы, и ее пробрал озноб.

— Он жив, — сказал Оливер. — Эван, вставай.

Юноша с трудом сел. Он с вожделением взглянул на Мими.

— Привет, красотка.

— Мими Форс. — Мими пожала ему руку. — Эван, мы хотим задать тебе несколько вопросов о Виктории.

— О ком? — Изо рта у него текла слюна.

— Виктория Тейлор. Твоя... подруга, — напомнила Мими.

— А! Вик. Давно ее не видел. Она меня бросила.

Стоило Эвану услышать имя Виктории, как его глаза снова сделались живыми.

— Когда ты видел ее в последний раз? — мягко спросил Оливер, опустившись на колени рядом с юношей.

Эван обмяк.

— Без понятия.

— Ты помнишь вечеринку у Джейми Кипа? Ну, на прошлых выходных? — спросила Мими.

— А это кто такой — Джейми Кип? Слушайте, вы пришли меня сосать или чего? — раздраженно поинтересовался Эван и ухватился за подол короткого платья Мими.

Мими пресекла его усилия, и они с Оливером обменялись напряженными взглядами. Оливер помог ей уложить Эвана обратно на матрас, где тот сразу же и уснул.

— Сколько вампиров пило его? — шепотом спросила Мими у Оливера.

Оливер скрестил руки на груди и покачал головой.

— Я бы сказал — много... Он в плохом состоянии. Удивительно, что вообще вспомнил Викторию.

— Первого помнишь всегда, — сказала Мими.

По крайней мере, для фамильяров это было правдой. Они никогда не забывали — у них не было выбора. А для Голубой крови? Помнит ли она первого юношу-человека, над которым свершила церемонию? Как там его имя... Скотт — а дальше? Мими покачала головой.

— Просмотри его, — предложил Оливер.

Мими кивнула. Она исследовала подсознание Эвана в гломе. Она увидела, как парень проснулся субботним утром на диване в пентхаусе Джейми Кипа, в одиночестве, нетвердо держащийся на ногах и плохо соображающий, но счастливый. На протяжении выходных он все еще пребывал словно бы в тумане. Потом это состояние рассеялось. Мими уже доводилось видеть такое раньше: первую вспышку любви. Юноша схватился за мобильник. Он звонил Виктории. Он нуждался в ней. Он любил ее даже сильнее, чем прежде. Он отправился к ней домой, но ее там не было. Он обзвонил всех друзей Виктории. Никто не знал, где она. Так прошел день. Эвана охватило страстное желание. Церемония связала его с Викторией навеки. Он жаждал повторения, хотел, чтобы она пила его кровь, — но она исчезла. Настал вторник. Эвана лихорадило. Он терял контроль над собой. Среда. Он не пошел домой, не пошел в школу. Словно во сне, он обнаружил, что очутился в доме крови. С того момента он здесь и находился. Венаторы были правы: он не имел никакого отношения к исчезновению Виктории. Он был всего лишь еще одной жертвой. Дополнительной потерей.

— Эван, мы хотим отвести тебя домой. Родители беспокоятся о тебе, — сказала Мими, встряхнув его.

— Не пойду. Я никуда отсюда не пойду. — Юноша замотал головой. На мгновение его взгляд снова прояснился. — Теперь дом здесь.


Мими спустилась по лестнице следом за Оливером. Она забрала свою кредитку, и они вышли. Мими обнаружила, что ее бьет дрожь. Сколько фамильяров у нее было? Много. Не сосчитать. Попал ли кто-нибудь из них сюда, когда она его бросила? Скольких она обрекла на подобную судьбу? Неужто она сделала это с людьми? С парнями, которых использовала? Мими не любила их, но и не желала им такого конца. Она понимала, что была легкомысленна и эгоистична, но она... она не...

— Нет, — произнес Оливер. — Я знаю, о чем ты думаешь, но это не так. Да, некоторые из нас гибнут от этого — но не все. С этим можно бороться. Это называется самоконтроль. Здесь заканчивают путь только слабые. Или те, кому не повезло. Вампир Эвана исчез после первой крови. В момент, когда желание сильнее всего. Уже после пары раз к этому привыкаешь. К ощущению, что ты неполон.

— Так фамильяры... с другими все в порядке? Даже хотя они больше не переживают этого? — с надеждой спросила Мими.

— Конечно. В зависимость попадают не все. Ты просто обучаешься жить с этим — как с печалью, которая не проходит. — Оливер пожал плечами. — Во всяком случае, я так слышал.

Они стояли на грязном тротуаре. Мими вдруг захотелось положить руку Оливеру на плечо, чтобы утешить его, но она не знала, оценит ли он этот жест. Вместо этого она сказала:

— Ты никогда не закончишь так. Даже и не беспокойся.

— Надеюсь, — согласился Оливер. — Но зарекаться не стоит.

На мгновение Мими возненавидела Шайлер ван Ален даже сильнее, чем прежде, но в этот раз ее вспышка никак не была связана с Джеком.

ПОДМЕНЫ!!!

Флоренция, 1452 год

Джованни Рустичи, или Джио, как все его называли, был самым молодым венатором в группе, но уже сделался одним из лучших. Кроме того, он был хорошим скульптором, куда более талантливым, чем могла бы надеяться стать Томи. Всего лишь за несколько месяцев он успел стать любимым учеником мастера. Дре постоянно отсутствовал. У него были какие-то дела в Сиенне, что означало, что в ближайшие две недели его дома не будет. Днем Томи с Джио трудились над дверью баптистерия, а по ночам без устали, бдительно патрулировали улицы города.

Томи призналась Джио, что ее беспокоят связи той Красной крови и возможные последствия этой связи.

— Возможно, нам пора нанести визит нашему другу Подменышу, — предположил Джио.

Подменыш жил в канализации Флоренции. Это существо уже сто лет не видело дневного света и было сморщенным, слепым и жалким. Он был слишком слабым, чтобы представлять для вампира какую-либо опасность, и потому Андреас приказал, чтобы никто не смел прикасаться к Кроатану, поскольку тот был цепным источником информации. В обмен венаторы позволяли ему жить. Подменыш предупредил их, что один из ему подобных сумел внедриться в ряды дворцовой стражи.

Подменыш не обрадовался их появлению.

Томи проигнорировала его шипение и нарисовала на стене пещеры знак.

— Мы обнаружили эту метку на человеке. Расскажи, что ты о ней знаешь.

Джио кольнул его острием меча.

— Отвечай, тварь, или мы отправим тебя туда, где тебе самое место.

Подменыш рассмеялся:

— Я не боюсь ада.

— Есть вещи и похуже, чем преисподняя. Твой господин наверняка не очень-то рад тому, что ты его оставил еще во времена Рима. Если он вернется, то отомстит сторонникам, которые его бросили, — предупредила Томи. — Кто отметил человека этим знаком? Что он означает?

Джио несколько раз с силой ударил существо.

— Отвечай!

— Я не знаю! Не знаю! — Серебряная кровь сжался в комок. — Не далее как сегодня ваш друг Савонарола стал кардиналом, — произнес он с хитрой улыбкой.

— И?

— Этот добрый брат — Серебряная кровь.

— Он лжет! Савонарола — не Кроатан, — насмешливо бросил Джио.

Томи кивнула. Монах-петрувианец был венатором еще до того, как принял сан.

— Он был извращен, превращен в Мерзость во время событий в Триесте, — сообщил Подменыш.

В Триесте передовой отряд венаторов подвергся нападению сборища Серебряной крови, которую они выслеживали. Однако же в тот день венаторы одержали победу. Во всяком случае, Томи всегда так считала.

— Кто еще об этом знает? — решительно спросил Джио.

— Андреас дель Поллайоло, — прошептал Подменыш.

ГЛАВА 21 ДОКТРИНА РЕГИСА

Эти бесконечные заседания! С тех самых пор, как она приняла титул регента, у Мими было ощущение, что ее жизнь превратилась в череду селекторных совещаний и ни к чему не приводящих дебатов. Сегодня в школе случился выходной — у преподавателей была какая-то конференция, — и в прошлой жизни день Мими прошел бы по обычному распорядку: поздний завтрак, за ним массаж, потом неспешная прогулка по бутикам Мэдисон-авеню с заходом в «Пьер» на чашку чая, а затем короткий дневной сон и ужин в самом новом ресторане.

Теперь же у нее больше не было времени на подобную ерунду. Мими весь день просидела в своем кабинете, разбирая бумаги и утрясая различные вопросы с подкомитетами. Последним, что она уладила, была отправка команды венаторов на поиски Форсайта Ллевеллина. Хотя сабвертио Кингсли удерживало Левиафана и Люцифера запертыми в преисподней, их сообщники по-прежнему оставались на свободе. Венаторы доложили, что, по их сведениям, Форсайт отправился в Аргентину, и Мими согласилась послать туда команду.

Что же касается судьбы Виктории, Мими начало снедать беспокойство. Они все так же оставались в неведении, как и в первый день, а луна быстро убывала. Вскоре на горизонте появится тонкий серп молодой луны, призрачный полумесяц, как называла его Голубая кровь.

С того воскресного вечера подозрительных электронных писем больше не приходило, но Мими эта тишина беспокоила Сэм с Тэдом привлекли к делу всех венаторов, находившихся в Нью-Йорке, но этого могло оказаться недостаточно. За столетия войны Мими выучилась понимать стратегию боя, приобрела исчерпывающие знания об армиях и сражениях — но сейчас против них выступил новый враг, умный и непредсказуемый. Мими опасалась, что Голубая кровь чересчур привыкла к своему превосходству, чрезмерно полагаясь на грубую силу, и не приобрела опыта борьбы с похищениями и подрывной деятельностью.

Мими подперла голову руками и принялась размышлять так напряженно, что сама забеспокоилась, не закипят ли у нее мозги. Она тщательно изучила все книги, уделяя внимание истории регисов, принципам действий во время кризиса, изучила все решения, принятые, чтобы сохранить их сообщество до нынешнего момента. Майлз Стэндиш (Михаил, Чистый Сердцем) пообещал Голубой крови, что они обретут безопасное убежище в новом мире, и сделал это, отколовшись от европейского клана. Для этого он прибег к доктрине региса. Вот! Мими попытается сделать то же самое! Она сможет что-то предпринять, если венаторы потерпят неудачу. Конечно сможет. Выход есть всегда. Она не беспомощна. Кодекс вампиров четко это обговаривал.

«Доктрина региса: регис, или регент, должен принять все меры предосторожности, дабы обеспечить безопасность клана всеми необходимыми средствами».

Это навело Мими на мысль. Пользуясь властью, которую ей давала доктрина региса, она могла снять охранные заклинания. И как только она не подумала об этом раньше? Это же так просто! Похитители Виктории скрывали ее физическое местонахождение, затуманивая ее излучение в гломе. Но если снять защитные заклинания, каждый из Голубой крови станет виден в мире духов. Это перекроет все наложенные на Викторию маскирующие заклинания, и венаторы смогут отыскать ее через глом.

Но в этом был риск. Защитные заклинания, что оберегали клан, скрывали их бессмертные души в гломе и хранили сангре азул от множества опасностей сумеречного мира. Без этой охраны вампиры практически становились Красной кровью. Но Мими подумала, что это можно сделать всего лишь на краткий миг — открыть и закрыть, в мгновение ока. Она все восстановит в ту же секунду, как только они вернут Викторию.

Она должна была попытаться. Если венаторы не добьются успеха, она снимет защиту. Мими надеялась, что до этого не дойдет, но если придется, будет к этому готова. Она не позволит сжечь Викторию.


И все же, даже невзирая на нависшую опасность, жизнь Мими продолжалась. Особенно светская. Ей нельзя было слишком часто пропускать общественные мероприятия. В клане пойдут разговоры, потом начнется беспокойство, потом паника, а этого она не могла допустить. Достаточно было уже тех сплетен и волнения, которые вызвали события месячной давности. Мими нужно было успокоить свои войска, показать им, что тревожиться не о чем. Они по-прежнему оставались Голубой кровью, просвещенными, благословенными и проклятыми.

На сегодня было намечено открытие оперного сезона в Линкольн-центре, и от Мими ждали, что она будет там присутствовать. Мими выключила компьютер. Надо зайти домой переодеться. В прежней жизни она наслаждалась бы возможностью надеть новое дорогое платье и продемонстрировать драгоценности, но теперь ощущала лишь бремя долга. Мими хотела разыскивать Викторию, в Хранилище вместе с Оливером или в гломе с венаторами. А не торчать на каком-то дурацком светском празднестве.

После поездки в дом крови Мими решила следовать правилам Комитета, предписывающим заботиться о людях-фамильярах. Она отыскала своего первого фамильяра, Скотта Кэдвелла, ныне студента последнего курса Нью-Йоркского университета. Он помнил их роман так живо, словно тот произошел вчера, и был просто счастлив сопровождать Мими на концерт. Скотт был именно таким парнем, какие нравились Мими в качестве фамильяров, красивым и глупым, и Мими могла только надеяться, что его полная неспособность справиться с собственными эмоциями не приведет его в конце концов в дом крови. Он определенно выглядел вполне податливым, а в смокинге смотрелся потрясающе.

Они вошли в зал, уже слегка опоздав. Мими подобрала шлейф своего бального платья, чтобы Скотт на него не наступил. Она помахала замеченным знакомым, дону Алехандро и Даниэле Кастанеда недавно заключившим узы, — они прилетели сюда из Лондона. А вон там сидит Маффи Астор Картер, невозмутимая в своем багряном шелковом платье. Хелен Арчибальд, жена старейшины Совета Джосаи Арчибальда и одна из старших матрон клана, пристала к Мими, пока та шла к рампе.

— Маделайн, я видела Тейлоров вчера на балете. Гертруда выглядит просто кошмарно. Она мне не сказала, но я слышала, что случилось нечто ужасное, что-то связанное с тем чудовищным роликом, который мне показал сын. Что происходит, я тебя спрашиваю?

Венаторы предупреждали Мими, что даже после того, как конспираторы нейтрализовали угрозу разоблачения, которую нес в себе этот ролик, продолжали распространяться слухи о том, что за всем этим стоит Серебряная кровь, и это очень пугало старые семейства.

— Все поп контролем, — успокаивающе произнесла Мими. — Конспираторы приняли меры. Дурацкие шуточки молодежи. Просто несколько младших членов Комитета решили блеснуть креативностью.

— Ну, после того, что произошло на твоем заключении уз, возможно, нам стоило бы подумать о рассеянии клана. Быть может, это было бы безопаснее для нас... мы перестали бы быть мишенью... как прежде.

— Вы хотите снова загнать нас в укрытие? — огрызнулась Мими. — Не знаю, как вам, а мне больше нравится жить на поверхности!

После происшествия во время заключения уз по сообществу поползли шепотки насчет того, что, быть может, пришло время распустить Комитет и уйти под землю. Мими отвергла эту идею как паникерскую. Она не имела ни малейшего желания возобновлять темные века и была в ужасе от того, что эта идея вообще всплыла.

— Ты говоришь как настоящий темный ангел. Тебя не волнует ничего, кроме собственного комфорта! — насмешливо произнесла Хелен. — Ты поставишь всех нас под удар. Мы этого не потерпим!

Мими была шокирована. Она понимала, что далеко не все в Комитете рады видеть своим регентом Азраил и что многие никогда не простят ей и Аббадону их роли, сыгранной во время мятежа против Всемогущего. Большинство, возможно, до сих пор винили их в своем изгнании. Но чтобы бросить подобное заявление ей в лицо?!

— Прошу прощения,— произнесла Мими и отодвинула Хелен в сторону. Хватит с нее грубостей светских всезнаек!

В зале зазвучали гонги, призывая гостей занять свои места. Мими последовала за Скоттом к дверям, ведущим к первым рядам партера, но тут у нее зазвонил мобильник. Это был Оливер.

— Ну что еще? — раздраженно бросила Мими. — Здесь вот-вот закроют двери в зал, а ты сам знаешь, что в Метрополитен-опера не впускают опоздавших.

— Не волнуйся. Когда ты услышишь то, что я тебе хочу сказать, пропущенный первый акт будет волновать тебя меньше всего.

ГЛАВА 22 КАПУСТА И ВИНОГРАДНЫЕ ЛОЗЫ


— Думаю, мы определили местонахождение Виктории, — мрачно произнес Оливер.

После их поездки в дом крови он получил в Дачезне дозволение пропустить занятия, безвылазно засел в Хранилище, пересматривая записи, и вот в конце концов отыскал зацепку.

— Мэм! Вы к нам присоединяетесь? — нетерпеливо спросил капельдинер, взявшись за створку двери, пока Скотт теребил свои запонки.

— Подожди, — велела Оливеру Мими, прикидывая, не получится ли у нее шепотом вести переговоры по телефону, пока тенор начнет свою арию. Но Тринити слишком хорошо ее воспитала. Мими махнула рукой своему кавалеру. — Иди, мне тут надо разобраться. Встретимся в антракте.

И она пошла прочь от дверей, к фонтану.

— Мы ее нашли? — с надеждой спросила Мими, прижимая телефон к уху.

— Еще нет. Но мы уже в пути.

Мими сердито взглянула на капельдинеров, зашикавших на нее.

— Где?

— Гостиница «Карлайл».

— Встретимся там.


Тротуары перед «Карлайлом» были битком забиты краснокровными. Пробираясь через толпу, Мими успела услышать разговоры о бомбе и об эвакуации. Она показала охранникам свой жетон Совета и вошла в недавно очищенный вестибюль. Оливер стоял среди группы венаторов, проверявших пространство у лифта.

— Извини за «Парсифаля». Это моя любимая опера, — произнес Оливер вместо приветствия.

— Где она?! — рявкнула Мими. Сейчас ей было не до расшаркиваний Оливера.

— Мы полагаем, что в пентхаусе. Его сняли на месяц для какого-то актера, но он был пуст несколько недель, по словам здешнего управляющего.

— Откуда вы знаете, что она здесь?

— Мы не знаем. Только предполагаем. — Оливер нажал кнопку верхнего этажа. — Я знаю, что венаторы сосредоточились на этих кадрах, действующих на подсознание, но я решил, что, может быть, лучше повнимательнее присмотреться к основной части ролика. Я просмотрел его по-кадрово и обнаружил кое-что в тени. Техники по моей просьбе увеличили эту часть кадра.

Он показал Мими картинку на экране своего телефона.

— Ну и что здесь можно увидеть? — поинтересовалась Мими.

Изображение походило на череду загогулин, и ничего волнующего в нем не было. Уж точно не настолько, чтобы эвакуировать постояльцев престижного отеля, испортив им вечер. Венделл Рэндольф, магнат Голубой крови и владелец «Карлайла», будет недоволен — можно даже не сомневаться. Мими увидела, что он уже прислал ей несколько сообщений.

— Это картинка с обоев у нее над головой. Блики получились, когда венаторы подсветили изображение. Это называется «капуста и виноградные лозы». Знаменитый узор Уильяма Морриса — он был снят с производства в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Но в тридцатые годы двадцатого века, когда строилась эта гостиница, хозяева заказали той же самой фабрике партию таких обоев. После реконструкции, проведенной в прошлом году, изначальные обои сохранились только в нескольких комнатах. Две мы уже проверили. Эта — последняя.

— Мы здесь из-за обоев? — переспросила Мими. — Вы эвакуировали целую гостиницу, использовав массовое принуждение против всей этой Красной крови, из-за каких-то обоев?

Она изо всех сил старалась сдержать эмоции.

— Это все, что у нас есть, — извиняющимся тоном произнес Оливер. — Ты сказала, что никто не умрет, пока ты на посту. Мы должны испробовать все.

Дверь лифта отворилась, и Мими увидела Сэма с Тэдом, занявших позицию перед дверью номера люкс. Остальные члены команды разместились в коридоре.

— Даешь добро? — спросил Тэд.

Мими не знала, что и сказать. До сих пор они действовали, не советуясь с ней, — с чего вдруг им потребовалось придерживаться протокола теперь? Отступать уже поздно. Возможно, это было простой любезностью — раз уж она тут появилась. Это все же лучше, чем грубость Хелен Арчибальд. Надо потакать своим венаторам. Мими кивнула.

— Даю. Вперед.

Ударная группа ворвалась в номер, заполонив пространство, со взрывами гломовых гранат, со сверкающими мечами наголо.

В кресле сидела привязанная девушка.

Увы, это была не Виктория.

Они захватили врасплох актера, кинозвезду, который вернулся сюда накануне вечером со своей новой подружкой. При виде одетых в черное, вооруженных венаторов он уронил двухквартовую бутылку шампанского и грохнулся в обморок.

ГЛАВА 23 ПАБ


После провала налета на « Карлайл» — вину за каковой Мими тут же возложила на плечи Оливера, чтобы предотвратить критику ее венаторов, — она на следующий вечер встретилась с братьями Леннокс в их излюбленном пабе. Ночь была темной. До появления в небе молодой луны оставалось меньше двадцати четырех часов. Время на исходе. Мими знала, что ребята не оценят того, что она собиралась им сказать, но у нее не было выбора. Она — регент, и это ее долг. Она не собиралась терять никого из своих. Она надеялась, что у Ленноксов есть для нее хорошие новости.

В этом пабе нелегально торговали спиртным во времена сухого закона, когда Голубая кровь была единственным поставщиком алкоголя во всем городе. Здесь сохранились изначальные двустворчатые двери, замочная скважина, в которую можно было заглядывать, древесные опилки на полу, скамьи из сучковатых сосновых досок, расписанных именами друзей и врагов.

Венаторы всех типов — жизнерадостные ветераны с потертыми лицами и сигаретами в углу рта и поджарые новые рекруты, явившиеся прямиком из Лэнгли (ЦРУ было создано венатором, и изначально тренировочный центр Голубой крови располагался в том же городе штата Виргиния), — теснились за столиками бок о бок с эксцентричными студентами Нью-Йоркского университета, забредшими сюда и понятия не имеющими, что сидят в окружении вампирской тайной полиции. Здесь имелись бильярдный стол, мишень для игры в дротики и доска за стойкой бара, на которой мелом писались результаты раундов.

Мими отыскала Сэма в дальней кабинке, в окружении пустых бутылок, и уселась напротив него.

— Моя очередь! — объявил Тэд, принеся три пинты темного горького эля, дополненного сверху золотым лагером.

Они это называли «Черный с рыжим». Мими обычно не нравился вкус пива — она предпочитала мартини или вино, — но она также не любила устраивать суматоху. Она попробовала напиток. А вообще-то не так уж и плохо. Не так пикантно, как кровь... Она вспомнила вкус крови Кингсли, сладкий и острый. У Мими перехватило горло, а на глаза навернулись слезы, и на мгновение ей показалось, что сейчас она расплачется. Но все-таки она удержалась.

— Во-первых, не наезжай ты на этого проводника. Хазард-Перри хотел как лучше, — сказал Сэм. — Гипотеза была не хуже любой другой. Парень не спал несколько дней. Он вкалывал больше всех.

— Возможно, но этот выскочка, Венделл Рэндольф, требует, чтобы я освободила должность «за злоупотребление полицейскими силами». Он заявил, что на следующем совещании потребует белого голосования.

— Не потребует. Он просто спускает пар, — отмахнулся Тэд. — У них нет никакой альтернативы, кроме тебя, и они все это знают.

— Возможно. Слушайте, ребята, мне трудно это говорить... — Мими глубоко вздохнула. — Я понимаю, что всю последнюю неделю мы работали с полной отдачей, и я ценю ваши старания, но у меня нет другого выбора: если мы не найдем Викторию сегодня ночью, я сниму защитные заклинания. Я не хочу этого, но это единственное, что мне осталось. Я не могу допустить, чтобы Викторию сожгли, ни в онлайне, ни как-либо иначе... По крайней мере, со снятыми защитными заклинаниями мы точно узнаем, где она, и сможем вытащить ее оттуда.

— Венаторы встретили эту новость кислыми минами.

Это огромный риск. Ты же понимаешь: если Серебряная кровь выкинет какой-нибудь фокус в это же время, мы окажемся легкой добычей, — предупредил Тэд.

— Я понимаю масштабы риска. — Мими вскинула руки. — Но что еще мне остается?

— Чарльз никогда бы этого не позволил, — заметил Сэм. — Даже во время тех убийств, — добавил он, имея в виду события двухлетней давности, когда несколько подростков Голубой крови были выпиты досуха.

— Чарльз допустил смерть шестерых бессмертных, — отозвалась Мими. — А Лоуренс потерял почти весь Совет в Рио. Нет. Я приняла решение. Если мы не найдем Викторию до полуночи, я так и сделаю.

Сэм откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. В морщинах на лице венатора отразились все годы жизни бессмертного.

— Но разве ты не должна для этого получить одобрение всего Совета?

— Во время войны — нет. Только не тогда, когда действует доктрина региса, — ответила Мими с легким самодовольством. «Как насчет заглянуть в кодекс?» — подумала она. — И, джентльмены, если вам все еще не ясно, позвольте напомнить, что мы находимся в состоянии войны. И я не допущу, чтобы наши органы безопасности увязли в бессмысленных бюрократических проволочках.

Тэд с Сэмом переглянулись, и Сэм пожал плечами.

— Ну, тогда ладно. Как ты сказала, это твой долг, мэм. Но дай нам все время до последней минуты, прежде чем ты нажмешь на спусковой крючок. Мы хотим, чтобы кто-нибудь до упора работал над этим маскирующим заклятием. Мы найдем ее. Ты помнишь, что случилось, когда регис в прошлый раз снял охранные заклинания.

На самом деле Мими не помнила, но признаваться в этом не собиралась, особенно после того, как объявила им о своем решении. Кроме того, чего он хотел добиться, называя ее «мэм»?

— Ладно. Но ни минуты больше.

— Еще мы хотели тебе кое-что показать, — сообщил Сэм. — Мы получили ответ от Ренфилда. Кстати, а чего с ним такое?

— Он насмотрелся фильмов, отснятых конспираторами, — ухмыльнулась Мими, — В следующий раз вы узнаете, что он собирается начать пахнуть розами.

Сэм фыркнул.

— Он к нам явился с классной вещью. Помнишь те три штуки, которые мы обнаружили в ролике? — Он принялся рисовать на салфетке. — Совокупляющиеся животные. Голова барана. Змея, — Он постучал ручкой по рисунку.

— Угу.

— Историки отыскали кое-что в архивах — вот, взгляни.

Сэм толчком послал к Мими по столу какую-то книгу. Это был старинный том из Хранилища, вероятно, самого начала шестнадцатого века, как предположила Мими по витрувианскому силуэту на корешке. Она почувствовала запах архивной пыли.

Тэд открыл книгу и указал на иллюстрацию на странице слева. Там был изображен символ, разделенный на три части. В первой были два пересекающихся круга, во второй какое-то животное на четырех ногах. Третьим был меч, пронзающий звезду.

— Знак Люцифера, — вздохнула Мими, отодвигая книгу. — Так значит, за всем этим стоит Серебряная кровь. Ну конечно...

— Не совсем, — возразил Сэм. — На самом деле нас беспокоит второй знак.

— А что с ним такое? — Мими, прищурившись, взглянула на картинку. Она изображала какое-то животное с пушистой шкурой... вроде бы... — Это ягненок?

— Да.

Добавлять к этому ничего не требовалось. Мими знала историю не хуже, чем они. Так вот что означали те три изображения в ролике... Это была отсылка к символам данного триглифа: совокупляющиеся животные обозначали союз, голова барана — овцу, а змея была еще одним символом Люцифера. Ягненок символизировал человечество. Красную кровь. Человеческое стадо. Под водительством Люцифера. Символ союза объединял этих двоих в одно целое.

Серебряная кровь в сговоре с... с людьми? Мими замутило. Это не имело смысла. Никакого.

ГЛАВА 24 ТЩЕСЛАВИЕ МИССИС АРМСТРОНГ ФЛУД


В воскресенье вечером Мими встретилась с Оливером в Дачезне.

— На сей раз ты абсолютно уверен насчет места? — поинтересовалась Мими, когда они поднимались по полутемной черной лестнице.

У них осталось очень мало времени до новолуния. Это был просто фарс какой-то. Мими вообще не понимала, как позволила втянуть себя в эту затею. Но если существует хоть какой-то шанс спасти Викторию, не снимая защиту... то надо поторопиться.

Когда они подошли к школе, Мими быстро провела их внутрь, не поднимая тревогу. Она как регент располагала ключами и кодами от всех твердынь Голубой крови. Темное, пустое здание показалось Мими на удивление унылым. Она никогда прежде не бывала в школе в то время, когда нет занятий, и поразилась, обнаружив, как здесь тихо и пустынно без учеников. Дачезне в ее сознании всегда было оживленной, шумной, и лишь теперь она осознала, что душой этого места были ученики. Без них школа превращалась в пустой сосуд, театральную декорацию.

— Я не хочу повесить себе на шею очередной «Карлайл». Венделл Рэндольф требует мою голову на блюде за то, что я разгромила его отель. Нам пришлось провести массовое стирание памяти всей той Красной крови. Неприятная история. А актер, наверное, подаст иск. У него на лбу царапина. А лицо застраховано, ты же понимаешь.

— Актеры! — произнес Оливер таким тоном, словно это было ругательство. — Ты просто вели кому-нибудь из конспираторов дать ему роль в их новом фильме. Я считал, что мы должны испробовать все, что только можно, прежде чем ты снимешь защиту.

Юноша посмотрел в окно, на небо, но луны еще не было видно.

— У нас осталось... сколько, пятнадцать минут? — уточнил слегка запыхавшийся Оливер.

— Примерно.

Они подошли впритык к назначенному моменту, но Мими пообещала братьям Леннокс, что у них будет время вплоть до последней минуты перед восхождением молодой луны, и они попросили ее встретиться с Оливером и дать им последний шанс.

На то, чтобы снять охранные заклинания, потребуется одно мгновение. Мими достаточно будет произнести нужные слова, и они тут же увидят Викторию. Мими так решила, но теперь, когда приближалось время действовать, ее стали одолевать сомнения. Следует ли ей рисковать безопасностью всего сообщества ради жизни одного вампира? Чарльз никогда такого не делал, как и Лоуренс в свою бытность регисом. Ну почему, почему регентом стала она?! Она не готова принимать подобные решения! Пускай по крови ей сотни лет — но в нынешнем цикле всего семнадцать!

Оливер на секунду остановился перевести дух.

— Как бы то ни было, я отвечу на твой вопрос: мы здесь потому, что это одно из мест, где может находиться Виктория. Сэм с Тэдом сейчас уже во втором.

— Во втором?

Оливер кивнул.

— Сейчас объясню. Помнишь тот узор в «Карлайле»?

— Что, опять обои? — возмутилась Мими.

— Да выслушай меня! Этот узор для обоев был создан Уильямом Моррисом в конце девятнадцатого века. Копию изготовили исключительно для отеля «Карлайл», эксклюзивную партию. Предположительно, больше ни у кого на свете не могло быть таких обоев. Но я никак не мог успокоиться: ну почему этот узор кажется мне таким знакомым? Я был уверен, что видел его прежде, и не только в «Карлайле».

— Ну и?

— Тогда я покопался в истории отеля. Ты в курсе, что прежде он принадлежал Флудам? Тому самому семейству, которое отдало свой особняк под школу Дачезне? Миссис Флуд, Рози, была в те времена законодательницей мод. Казалось вполне резонным предположить, что она выбирала эти обои лично. Воспроизвести их было крайне хлопотно — для этого практически пришлось купить фабрику. И я подумал: если она настолько их любила, может...

— Она наклеила их у себя в комнате, — договорила за него Мими. — Так значит, Виктория в мезонине? Все это время?

— Я так полагаю. Либо в особняке Флудов в Ньюпорте — Ленноксы в данный момент именно там. Из особняка сейчас сделали музей, потому я подумал, что лучше будет, если мы возьмем школу на себя, а их отправим туда. Так тебе не придется отвечать перед ньюпортским обществом охраны памятников, если дела пойдут наперекосяк, как в прошлый раз.

— Неплохая идея — но знаешь, если ты ошибся, мне придется стереть тебе память и ты никогда больше не будешь работать на нас.

— Обещаешь?

Мими с Оливером поднялись к спальне миссис Флуд. Классные комнаты, расположенные на верхнем этаже, были заброшены несколько лет назад, из-за того что слишком многие ученики Красной крови клялись, что видели здесь призраков или слышали поднимаемый ими шум. Глупцы! Призраков не бывает! Это были просто проделки вампиров, дурачившихся в гломе. Но чтобы успокоить людской контингент, администрация опечатала эту часть здания. В результате образовалось место, где отлично можно было спрятать кого-нибудь, поскольку заклинание отвлечения внимания не давало людям попасть сюда, а вампиры отнесли бы любую необычную активность на счет последствий заклинания. Но мысль о том, что все это время Виктория находилась здесь, буквально у них под носом, была оскорбительной. Впору было поверить, что похитители насмехались над ними.

Мими прижалась ухом к двери. Она услышала какие-то звуки: ужасное ворчание и ерзание. Мими толкнула дверь. Дверь удерживало мощное блокирующее заклинание. Черт! Наложение и снятие заклинаний никогда не было ее сферой деятельности, не считая того единственного раза, когда она занялась темными искусствами.

— Попробуй детонатор, — посоветовал Оливер.

— Сейчас, — откликнулась Мими, раздраженная тем, что сама не подумала об этом раньше.

Она сосредоточилась на ручке двери и представила, как та рассыпается в прах, взрывается и впускает ее внутрь.

Дверная ручка дрогнула и затряслась, но дверь осталась запертой. Ужасное ворчание сделалось громче; теперь к нему добавился страшный низкий стон. Виктория? Да что там происходит, за этой дверью? Сердце Мими бешено заколотилось. Она почувствовала идущие из-за двери волны страха.

Она предприняла еще одну попытку и покачала головой. Что бы ни удерживало дверь, держало оно хорошо. Это было все равно что колотиться в бетонную стену.

— Крепко заколочено, — буркнула Мими.

Она посмотрела в окно. Уже почти стемнело.

Небо приобрело оттенок серого песка; на горизонте появился первый намек на свет. Вскоре молодая луна должна явить свой лик.

— Она там, — убежденно произнес Оливер и толкнул дверь плечом, как будто это могло помочь.

Мими собралась было ответить, но, прежде чем она успела что-либо сказать, из комнаты донесся крик, столь ужасный, что Мими позабыла обо всем. В этот миг она приняла решение. Больше нельзя было терять время. Викторию собрались сжечь.

Надо снять защитные заклинания. Немедленно. Азраил вступила в глом, могущественная и ужасающая Ангел смерти, белая королева с темным мечом, что горел светом небес. Ее шестифутовые крылья распахнулись во всю ширь.

Она проговорила слова, которые до нее произносил лишь Михаил.

Защита пала, и в тот же миг глом наполнился духами всех ныне живущих вампиров, и Мими увидела сквозь мешанину душ одну конкретную девушку, кричавшую в углу, — девушку, чей дух до этого момента был скрыт...

«Виктория!»

В гломе Мими увидала, как Сэм и Тэд Ленноксы движутся к девушке, тянутся к ней, подходят с другой стороны.

А потом, неизвестно почему, венаторы подняли головы, отвернулись от Виктории и помчались к Мими — на их одинаковых лицах застыл ужас.

«Что вы делаете?! Нет! Возвращайтесь! Вик...»

Мими была рядом, так близко, что могла дотянуться до руки Виктории. Их пальцы соприкоснулись в сумеречном свете...

Но Мими не успела выдернуть Викторию в реальный мир: что-то ударило ее, словно зажигательная бомба, и Мими показалось, будто каждый атом ее тела взорвался.

ГЛАВА 25 МОЛОДАЯ ЛУНА


Когда Мими моргнула и открыла глаза, оказалось, что она лежит на полу, засыпанная древесными опилками. Над ней склонилось чье-то знакомое лицо. Мими закашлялась. Что бы ни ударило ее, это было больно. Похоже, у нее трещины в трех ребрах, и еще она вдохнула целую стену асбеста. Мими вообще удивилась, обнаружив, что все еще жива, — если верить ощущениям, ее разорвали на миллион кусочков и только потом сшили заново. Что это было такое? Заклинание крови? Да, наверное, больше нечему. Что ж иное могло вывести ее из строя, да еще и в гломе? Но если это было заклинание крови, почему она все еще здесь?

— Что произошло? — выдавила Мими, осознав, что теперь она находится в спальне мезонина.

Дверь валялась на полу, вся разломанная. Мими огляделась. Оливер был прав: обои в комнате те же, что в ролике. Тот же причудливый узор. Посреди комнаты стоял стул, и вокруг его ножек была обмотана веревка, которой пользовались венаторы. Перед стулом была установлена видеокамера. Именно здесь сняли тот ролик с Викторией. Но девушки больше не было здесь. Как похитителям удалось переместить ее, не раскрыв ее излучения в гломе?

— Где она? Где Виктория? — прохрипела Мими.

Оливер дрожащей рукой указал на мерцающий экран компьютера, стоящего на столе посреди пустой комнаты.

На экране горела Виктория Тейлор. Плавилась в языках черного огня. Ее кожа коробилась от жара и облезала, кровь превращалась в обсидиан, уничтожаемая навеки.

Виктория находилась в ньюпортском особняке. Братья Ленноксы выскочили из глома и отважно попытались сразиться с пламенем, но было слишком поздно. Ничто не могло потушить адский огонь, когда он начинал поглощать бессмертный дух, отданный на уничтожение.

— Проклятье! — воскликнул Сэм Леннокс, пнув горящий стул.

Его брат, стоявший позади, плакал. Мими рухнула на пол — у нее подогнулись ноги. Она вспомнила: глом, Виктория, венаторы. Они были так близко! Венаторы могли бы спасти Викторию, но в последнюю секунду Ленноксы оставили ее, чтобы вместо этого попытаться спасти Мими. Они увидели направленное на нее заклинание крови. Теперь же они опоздали. Все они опоздали. Она подвергла опасности весь клан, чуть не погибла сама — ради чего? Она не сумела спасти Викторию, точно так же, как прежде не сумела спасти Кингсли.

— О господи...

В конце концов от Виктории осталась лишь горстка пепла.

Мими закрыла лицо руками и разрыдалась. Она все провалила! Она бесполезна! Как Серебряная кровь! Даже хуже!

Оливер молча выключил компьютер.

Высоко в небе стояла молодая луна, сияя серебром.

КАРДИНАЛ


Флоренция, 1452 год

Если верить Подменышу, Андреас позволил Серебряной крови руководить человеческой церковью. Конечно же, Андреас не мог этого знать. Он никогда не допустил бы подобного святотатства. Разве только... разве только Андреас был не тем, кем его считала Томи. Не был Михаилом. Не был ее возлюбленным. Томи больше не знала, кому и чему верить. Такого никогда прежде не случалось. Она всегда распознавала своего близнеца в любом воплощении, и сейчас каждая клеточка ее существа говорила ей, что Андреас — Михаил. Как она могла так ошибиться? Томи не понимала. Должно существовать другое объяснение. Она не могла принять его. И все же...

— Андреас — изменник. Я чувствую это, но не хочу об этом говорить, пока не буду знать наверняка,— сказал Джио, озвучив все сомнения, тревожащие Томи.

Был полдень, и к кардиналу, недавно возведенному в этот сан, стояла очередь посетителей, желающих поздравить его с избранием и поцеловать его кольцо. Томи с Джио, как венаторы, обошли очередь, и секретарь провел их в личный кабинет Савонаролы.

Тот встретил их с распростертыми объятиями.

— Друзья мои!

Джио не стал терять времени. Едва лишь они вошли в комнату, как он метнулся вперед, схватил священника за горло и сжимал, пока Савонарола не начал задыхаться. Глаза кардинала стали красными, с серебряными зрачками.

— Мерзость! — вырвалось у Джио. — Ты же когда-то был ангелом! — произнес он, указывая на мир, построенный Голубой кровью, — великолепный город красоты, покоя, любви и света. — Мы не позволим тебе уничтожить созданное нами!

— Где твой господин? Где он скрывается? — потребовала ответа Томи.

Кардинал лишь захихикал, но заговорил его секретарь — застывший в нерешительности у двери человек-проводник. Дрожа от страха, он сообщил венаторам:

Он в самой высокой башне, в доме госпожи... Прежде чем он успел закончить фразу, Савонарола вырвался из хватки венатора, схватил со стола изукрашенный драгоценными камнями кинжал и заколол секретаря.

— Мне была обещана неприкосновенность! — завопил кардинал, перед тем как Джио мечом полоснул его по шее, обезглавив священника — Серебряную кровь.

Загрузка...