Обманутый муж (СИ)

10

Мы выходим из машины минуту назад припаркованной напротив красивой новостройки. Монолитное здание с антрацитовым фасадом и тёмными окнами возвышается над всеми окружающими его постройками. Этот дом гремел в местных новостных пабликах, как начало нового вида строительства в нашей области. Но пока он такой единственный в городе. Строился больше трёх лет, часть квартир до сих пор стоит на продаже, ибо дорого для квартиры. Проще свой дом построить с учётом земли.

Выглядит красиво, но оно такое здесь одинокое. Рядом нет домов, лишь напротив через большой проспект. Справа стадион, два вида катка, слева огромный торговый центр, за самим домом что-то административное.

Я бы по доброй воле здесь жить не стала. Тоска. Но Игорь, взявший пакет и берущий меня за руку меняет положение. Словно солнце, встающее над чем-то мрачным и безнадёжным, вносит тепло и жизнь одним своим присутствием.

— Нравится? — спрашивает Игорь и смотрит мне в глаза, ни шанса не оставив на возможность соврать.

— Отвратительно, — говорю я и вся сжимаюсь в ожидании расстройства Игоря. Не хочу его огорчать, но и врать не могу.

— Странно было бы, если бы тебе понравилось, — добродушно поддерживает Игорь.

— Почему? Тебе что самому не нравится? Зачем же ты здесь поселился? Кучу денег, наверное, стоит, — начинаю практически возмущаться, в голове за мгновение выстраивается цепочка предстоящих нам мытарств.

Поиск новой квартиры, а лучше домика, продажа этой пафосной недвижимости, ремонт, переезд. Всё так живо и в картинках, я даже не сдерживаю разочарованного стона. Но плюс всё же есть. Плюс в том, что есть минус. Не может всё быть так идеально. Хоть где-то нужен минус, иначе и не верится, что всё реально.

Музыкальный вкус Игоря за минус считать сложно.

— Просто ты в частном секторе живёшь. Сложно привыкнуть, но тебе здесь понравится. Сейчас, только поднимемся. Вид — бомба!

— Да? На набережную, должно быть, — предполагаю я.

Отсюда до набережной ещё километра три, но с окна должно быть видно.

— Не только, — гордо добавляет Игорь.

Заходим с ним в подъезд дома и у меня буквально челюсть отваливается. Такой шик. Всё закатано в плитку под белый гранит, детали в антрацитовых тонах, двери лифта словно элитные среди представителей данного класса.

— Вау, — я кручусь вокруг себя, оглядывая всё это великолепие, живые пальмы, почтовые ящики скорей похожи на дорогие микроволновки.

Все мои друзья и знакомые живут в домах попроще, типовой застройки, а тут повеяло дорогим деловым центром, а не обычным жилым домом.

— Да, и мне нравится.

— Это сколько же денег нынче зарабатывают на батарейках? — присвистнув, спрашиваю я.

— Не обольщайся, — абсолютно серьёзно просит Игорь. — Квартира в ипотеку, на двадцать лет. Я, конечно, плачу взносы побольше, думаю, года за три избавлюсь от статуса раба.

— Мммм, с рабами я ещё не встречалась, — смеюсь я, оглядывая Игоря с головы до ног. — Ничего такой. А блинчики по утрам печь мне будешь?

— Только за сданные зачёты и закрытые сессии, а за переход с курса на курс готов забацать блинный торт, — обещает Игорь и мы доходим наконец-то до лифта.

Двери из матового металла бесшумно разъезжаются в стороны, запуская нас в зеркальный мир. Игорь пропускает меня вперёд, заходит сам и нажимает кнопку. Двадцатый этаж.

— Последний?! И высоко же ты забрался, а если лифт сломается? — интересуюсь я, в попытке забить этими глупыми вопросами желание, от которого всё тело буквально вибрирует.

— Если сломается лифт, даже грузовой, тогда можно не ходить в спортзал, — вздыхает Игорь, явно не желающий думать о таком печальном исходе.

— Тут наверное камеры есть? — мои мысли звучат вслух, пока я оглядываю потолок плывущего вверх лифта.

— Мммм, да ты у меня извращенка, — мурлычет Игорь, притягивая меня к себе.

Вскользь касается губами шеи, и я готова наплевать даже на вероятное наличие камер в этом лифте, но бесшумный лифт останавливается. Он распахивает свои бесшумные двери на двадцатом этаже оповещая нас, не заметивших это, мелодичным звуковым сигналом.

Какие виды, какая планировка? Цвет стен и что там ещё нужно оценить в первые минуты попадания в квартиру…

Всё, что я могу отметить, это блеск ключа, вставляемого Игорем в замочную скважину. И то лишь потому, что нам приходится оторваться губ друг друга. Проблемы с попаданием в квартиру, но не с одеждой.

Кровь закипает в артериях, венах, капиллярах и прочих сосудах, где она там ещё протекает… Неважно. Сейчас совсем неважно.

Рука Игоря с зажатыми между пальцами ключами ложится на дверную ручку. Дверь распахивается и нас схлестнувшихся в крепком объятии словно неведомая сила затягивает вглубь квартиры. Заносит в водоворот страсти со звуком одновременно падающего на пол пакета и глухо захлопнувшейся двери.

— Налево… — Игорь шепчет негромко на ухо направив в нужную сторону, его губы продолжают скользить по коже, но я настолько сейчас потеряна, что делаю попытку шагнуть направо.

Он мягко направляет рукой что лежит на пояснице в нужную сторону. Следую за ним, не видя ничего вокруг. Лишь коснувшись ногой какой-то мебели, отмечаю, что мы в спальне у кровати.

Игорь шумно вдыхает ведя носом по моему телу, горячими руками скользит по спине, бёдрам и ниже, опускаясь на колени к моим ногам. Я в недоумении нахожусь лишь секунду, даже меньше, ещё до того, как пальцы Игоря касаются бегунка на молнии моих сапог. Сам он уже умудрился скинуть ботинки по пути в спальню, хотя от лифта до спальни мы, кажется, дошли в считаные секунды.

Заботливо освободив меня от обуви, Игорь возвращается поднявшись. Смотрим глаза в глаза друг другу мгновение перед очередным срывом друг на друга. Игорь, сдерживающий свои желания всё это время, доведя меня до кровати сорвался. Он ныряет жадными и горячими руками под платье, сжимает бёдра рывком ударяя меня об себя.

Нежные касания губ к шее сменяются, хоть и осторожными, но всё же укусами. Медленно скользящие по коже зубы, языком по укусу и следом поцелуй будоражат.

Рваное дыхание не имеет никаких шансов на восстановление, я отвечаю укусом на укус. Неосторожно, кусаю по-настоящему, дав понять, что осторожности, между нами, не место. Игорь толкает на кровать, нависая сверху лишь мгновение, после прижимается всем телом ко мне, вдавив в матрас. Оглядывает моё лицо с каким-то одуревшим то ли восхищением, то ли желанием в глубине и на поверхности его голубых глаз.

— Ди… — не шепчет, выдыхает моё имя, сердце разрывается от чувств, а Игорь путает пальцы в моих волосах, снова накрывает губы поцелуем.

Нежным, осторожным, сложно нам дающимся под таким давлением неуёмного желания.

Забываем, что такое воздух, про то, как дышать, что нужно это делать, хоть периодически. Задыхаемся в поцелуях, укусах, и с жадностью срываем с друг друга одежду.

Любуемся друг другом. Изучаем взглядами и касаниями, находим самые чувствительные точки на телах друг друга. Доводим до момента невозможности сдерживаться.

Игорь разводит мои ноги и проводит кончиками пальцев по затвердевшему соску, склонившись над моим лицом. Резко замирает, будучи в невероятном напряжении. Только что его руки с жадностью изучали моё тело под ним, а теперь он весь твёрдый, как каменный и с таким проницательным взглядом на меня смотрит, что у меня горло сковывает от непонятного приступа паники. Я пугаюсь, в голове возникает бредовая мысль, что ему стало плохо.

От избытка чувств… Такое, наверное, бывает…

— Что такое? — спрашиваю и сглатываю с трудом, как и дышу и смотрю перед собой.

Всё вот-вот поплывёт и я, кажется, готова составить Игорю компанию.

— Нам же не нужна защита? — спрашивает с трудом, такое напряжение в его лице я вижу впервые.

— Нет, — отвечаю, для достоверности мотнув головой. — Нет?

На заданный мною вопрос Игорь отвечает дрогнувшими в улыбке губами и следующим за этим поцелуем. Нависший надо мной каменной плитой он оживает, резко перехватывает меня под колено приподнимаясь выше скользит пальцами по внутренней стороне бедра, останавливается, вдавливает пальцы в кожу…

Со стоном поддаюсь ему навстречу, топя пальцы в его волосах, удерживаю себя лишь чудом, чтобы не сжать их в порыве притянуть Игоря к себе. От томительного ожидания проникновения всё внутри словно объято пламенем. Кожа становится настолько чувствительной, что каждое к ней касание мучительно приятное…

Из моих лёгких вылетают остатки воздуха, стон от осторожного и неторопливого вторжения ударяется в губы Игоря. Начинает двигаться, скользнув прохладным кончиком языка по языку. От греха подальше убираю руки от волос Игоря, сжимаю под собой покрывало выгибаясь от нарастающих ударов бёдрами.

Наши тела покрываются неуловимой для взгляда, но ощущаемой при прикосновении влагой. Полумрак комнаты наполняется звуками его сорванного дыхания и моих непроизвольных стонов. Разливающееся по низу живота томление под гулкие и частые удары сердца вынуждает меня замереть, когда изо рта уже рвётся неразличимый сознанием скулёж каких-то слов и просьб.

Меня накрывает. По низу живота бьёт очередью импульсов и они лавиной разносятся по всему телу. Сначала жаром, сжигающим силы, а после холодом, посылающим по коже болезненные мурашки. Я ещё содрогаюсь из-за высокой чувствительности, ощущая как Игорь, склонившись надо мной, целует в висок.

За остротой своих ощущений я совсем забыла про него, не почувствовала и лишь опираясь на свой опыт могу понять, что в наслаждении мы сгорали одномоментно. Игорь осторожно освобождает, и я убеждаюсь в своих догадках.

Мы лежим в тишине восстанавливая дыхание хотя бы до размеренного. Я ни о чём не могу думать, даже язык не шевелится. Молчу, практически засыпаю под тяжёлой рукой Игоря, напрочь разбивая миф о том, что нам девушкам нужно обязательно поговорить после секса. Игорь разбивает другой миф, начинает разговор и довольно быстро. Я ещё не в фокусе, а он уже огорошивает меня:

— Кстати, если ты вдруг не сдержишь своё обещание, я не расстроюсь.

Мне требуется секунда на осмысление сказанного им. Цепочка понимания о чём речь, мгновенно выстраивается в моём, пострадавшем от нехватки кислорода мозгу. Обещала я ему только одно. Родить сыновей. А он мне что такое говорит? И я с трудом, но приподнимаюсь на локтях, чтобы в полумраке возмутиться, глядя ему в глаза. Не успеваю начать…

— Если будет дочка, тоже хорошо.

Миф, что любим ушами, находит своё подтверждение в том, как на сказанное Игорем отреагировало моё сердце. Ёкнуло и зашлось, пытаясь увеличиться для того потока чувств, растущих во мне к этому, расслабленно лежащему рядом, довольному и молодому человеку. Получаю от этой фразы словно глоток энергетика. Я поворачиваюсь на живот и кладу голову на грудь Игоря, расплываясь в улыбке мечтательно утверждаю:

— Будет сын. Два сына. С голубыми глазами, как у тебя.

— Упрямица, — констатирует Игорь, одаривая меня теплотой своего взгляда, светлость которого не теряется даже в полумраке комнаты.

— Я люблю тебя… — выдыхаю, положив голову набок. Прижимаюсь ухом как раз там, где под ребром стучит его сердце. Такое быстрое и громкое, горячее. Без сомнений — любящее сердце.

— Ди, — произносит моё имя, делает паузу, — и я тебя.

Время теряется. Мы лежим на скомканном постельном белье и балдеем, играя пальцами в какую-то непонятную нам двоим, но столь интересную игру. Переплетаем их разнообразным образом и совсем нет необходимости что-то говорить. Биение наших сердец всё скажет за нас. Ну а испортить момент может только желудок, мой.

Громко урча на всю спальню, оповещает, что игнорировать голод у меня не выйдет. Сукин гад!

— Не хочешь посмотреть остальную квартиру? — аккуратно интересуется Игорь, не выждав ради приличия и секунды после этих жутких звуков.

— Предлагаю начать с ванной комнаты, — соглашаюсь я и выстраиваю в уме план, вспомнив о том пакете с вкусностями.

Он был брошен в прихожей и лежит там, а в нём лежит сок. Мы пойдём с Игорем в душ и мимоходом я стащу коробушку сока, под предлогом мучащей меня жажды заткну голодающего.

— Отлично, ванна. С пеной? — Игорь медленно отпускает мою руку, мимолётно целует в губы и садится на край кровати, заразительно потянувшись.

— А есть? — удивлённо смотрю на Игоря, почему-то облизнувшись.

— Есть, если пообещаешь её не есть, — усмехается Игорь, решивший, что я облизнулась именно на пену.

Вообще-то, было желание укусить Игоря за белый бок, по коже которого шла россыпь чёрных родинок.

— Прихватим тот пакетик с соком, что там ещё?

— Сок апельсиновый с мякотью, сыр косичка копчёный, фисташки солёные, чипсы крабовые, и пюре в пакетиках, — перечисляет Игорь.

— Яблочное?

— Со сливками, — добавляет Игорь, лукаво улыбаясь.

Он мог бы и не говорить, достаточно этой улыбки, чтобы понять, что всё моё любимое — это не случайный выбор.

— Ну и кто сдал? — интересуюсь я.

— Какие варианты?

— Вариантов нет, это была Тася.

— Как? Даже не гадала, — удивляется Игорь и подаёт мне руку, чтобы поднять меня с кровати.

— Ну, спроси ты моих родителей, про чипсы они бы тебе не сказали. Шурупчик бы скорей подсказала всё то, от чего меня воротит. В том пакете оказался бы персиковый сок, овсяное печенье и вообще любое печенье, луковые кольца, что там ещё… Так-то я практически всеядная, ещё терпеть не могу… А и эти, как его, — напрягаю свои мозги, чтобы вспомнить и произнести то слово, которое вертится у меня на языке.

— Драники?

— И это сказала?! — улыбаюсь я, буквально представляя тот момент, как Таська успевала выдать все известные ей секреты, за те считаные минуты, пока я бегала за лекциями.

— Да, по полной тебя сдала, даже про татуировку рассказала, — теперь Игорь склоняет голову облизнувшись.

Возможности рассмотреть татуировку вживую получше у Игоря были, но он про неё вспоминает лишь сейчас.

— Здесь всё равно плохо видно, — усмехаюсь я, в глупой попытке завалить Игоря на кровать, всё же взявшись за его руку.

— Ты серьёзно? — Игорь перехватывает меня другой рукой за запястье и дёргает на себя.

Я со смехом буквально врезаюсь в его грудь, чувствуя под коленями что-то странное.

— А что это? — интересуюсь, оглядывая кровать.

От малейшего движения моих коленей по матрасу на всю комнату звучит странное шуршание.

Игорю так же становится любопытно. Вместе сдвигаем в сторону скомканное покрывало с одеялом, и начинаем смеяться, сдвинув в сторону край наматрасника.

— Чёрт. Он новый, вчера вечером привезли. Заправлял утром, торопился к тебе и забыл снять упаковку, даже не подумал, — объясняет Игорь, а я в недоумении нахожусь оттого, что мы не замечали этого довольно громкого звука сминаемого под нами защитного полиэтилена.

— Давай в ванну с пеной, а потом расчехлим его, — предлагаю я, испытывая уже довольно сильный голод.

Под раздумья Игоря встаю на ноги опираясь на его плечо. Он тут же ловит меня горячими ладонями и прижимает к себе.

— Ну… у нас в гостиной ещё диван есть, — мурлычет на ухо соблазняя.

— Диван — это отлично, но я планировала в ванной поесть, — говорю уже прямо, а то у Игоря не только упаковка на матрасе из головы вылетела, он и про жалобные стоны моего голодного желудка забыл.

— Ты голодная, — Игорь бьёт себя ладошкой в лоб и отправляется на поиски своей куртки, скинутой ещё в прихожей.

Я заматываюсь в покрывало и следую за ним. Пока Игорь заказывает что-то из более существенного в доставке, я заглядываю в пакет. Коробка с апельсиновым соком первой попадает в руку. То, что нужно! И жажду утолить и избежать голодного обморока.

— Всё, заказал пиццу, и ещё по мелочи, — говорит Игорь и подхватив пакет, а меня, пьющую сок из коробки, берёт за руку и ведёт в ванную.

Пакет с едой летит небрежно в белую раковину на серой мраморной столешнице, я провожаю его голодным взглядом, а после осматриваюсь, пока Игорь готовит для нас ванну с пеной.

Моё девичье внимание привлекает угловая полка из камня, прямо над ванной.

— Ммм, и откуда такие вкусности? — удивляюсь я, видя в мужской ванной комнате, по моей логике не видавшей женщин, полку заставленную бутылками с израильской пеной для ванн.

— А это, — отмахивается Игорь, — это мне на день рождения одна моя сотрудница подарила.

— Уже? У тебя же восемнадцатого только будет, — ревниво замечаю я.

— В прошлом году, но срок годности не закончился ещё, — уверяет меня Игорь, пересматривая по очереди каждый бутыль.

— А что за сотрудница? Довольно личный подарок, она к тебе явно подкатывала и надеялась воспользоваться этим добром, — язык враг мой, говорю и сама же морщусь от того, что говорю, но Игорь лишь улыбается, скосив на меня смеющийся взгляд.

— О да! Ревнуй меня, я завидный жених, — с наигранным пафосом выдаёт Игорь, без меня выбрав пену с ромашкой и мёдом.

На бутылке не написано, просто у меня дома такая же пена и я определяю по цветам. Да и аромат этой пены сразу наполняет довольно просторную ванную комнату.

— Практически без пяти минут муж! Кстати, когда свадьба? Я практически, может быть, без пяти минут беременная, — ворчу и не могу не сложить руки на груди, даже не определю словно кто я.

Мать моя женщина! Только что, осознала, насколько я ревнивая. Никогда и ни с кем, хотя чего только не находила у своих бывших. А тут подарок полезный и я уже готова привязать себя к Игорю десятью верёвками, штампом в паспорте и сыном, а желательно, вообще, сразу двойной.

Я брежу.

Это всё от нехватки кислорода. Мозг пострадал.

Беззвучные терзания о глупости моего поведения прерываются громким смехом Игоря.

— У тебя паспорт с собой? На зачёт вроде с ним ходят.

— Что, прямо сегодня?

— Ди, не сочти, что я профи в этом деле, но сначала нам нужно заявление подать.

— Сегодня? Сегодня день похоти и разврата, а у нас там ещё диван, мы не обновили, доставка пиццы… — тихо возражаю и закусываю губу, начиная скользить взглядом по обнажённому телу возбуждённого Игоря.

— А мне татуировку получше разглядеть, — добавляет он и притягивает меня к себе, чтобы поцеловать.

— Тогда заявление завтра…

— Да, — подтверждает с улыбкой уже у моих губ.

— Показывай, что у тебя там, — просит Игорь и стянув с меня покрывало, разворачивает спиной к себе. Облокачиваюсь на столешницу раковины с изящным прогибом и вижу в отражении заинтересованный взгляд Игоря.

Кончики его пальцев щекотят спину, скользя от лопаток к пояснице. Я кожей ощущаю, как Игорь нежным прикосновением повторяет незатейливый узор из цветов и витиеватых чёрных линий.

— Ну и зачем? — спрашивает не то, чтобы с осуждением, скорей не понимает, но его плотоядный взгляд на татуировку говорит о том, что ему всё же нравится.

— Так захотелось, — отвечаю уклончиво, умалчивая, что на самом деле этот узор сделан был в нелёгкое для меня время.

Я, страдающая от расставания со своей первой, как мне тогда казалось, единственной и последней любовь, не знала, куда себя деть. Подаренная родителями путёвка в Пекин была как нельзя кстати, а там искать пятый угол проще простого. Куда ни сверни, найдёшь во что уткнуться и забыться. Татуировка стала для меня своеобразной точкой тому периоду. Домой я прилетела уже свободной. Забыла первую любовь за две недели чесотки от заживающей татуировки.

— Больно было? — с неким волнением спрашивает Игорь, разворачивая меня к себе. Увлекает за собой в ванну, набравшуюся лишь на треть.

— Нет, чесалось сильно, пока заживало, а чесать нельзя.

— Ну понятно, у бед всегда одно начало, сидела Ди скучала, — смеётся Игорь и опустившись в воду, тянет меня к себе.

Он хочет, чтобы я легла спиной на его грудь, но у меня совсем другое желание. Я опускаюсь в тёплую воду на колени и ложусь грудью на грудь Игоря, животом ощущая твёрдость его желания. Кромка водной глади под пеной окутывает своим теплом и ласкает чувствительную кожу, покачиваясь от наших малейших движений. Словно множит ощущение прикосновения Игоря.

Я словно плавлюсь, как мороженое и растекаюсь по Игорю, превращаясь в одно сплошное желание слиться с ним воедино. И уже не хватает поцелуев, касаний губ, скольжу языком по его языку и увожу голову в сторону. Целую шею, затем медленно покусываю мочку уха, прижимаясь животом к паху, отчего у Игоря сбивается дыхание. Прикосновения его рук становятся совсем слабыми, чтобы не стали препятствием для того, что я хочу сделать.

Смотрю на него украдкой и наполняюсь чувством удовлетворения. Он прикрыл глаза от удовольствия, кончики ресниц лишь слегка подрагивают, с приоткрытых зацелованных губ срывается учащённое дыхание. Я ласкаю шею и медленно спускаюсь поцелуями до выпирающих ключиц, провожу языком по выемке, что они образовывают. Игорь от этого вздрагивает и проводит ладонью по моей спине, чуть давит вниз, без слов просит меня не задерживаться у точки, чувствительной не тем образом. Ему щекотно, я это замечаю, отмечаю в уме, чтобы забавляться в будущем, но сейчас у меня другое желание.

Лаская напряжённую, в меру подкаченную грудь, спускаюсь ниже, обхватив твёрдую плоть рукой, дрогнувшую под пальцами от высокой чувствительности. Игорь шумно сглатывает, моей шеи и подбородка касается вода, а я не дошла до пупка и это уже мешает, а не помогает. Пока я обдумываю, что можно сделать, Игорь без слов поднимается из воды и садиться на каменный борт позади, заставляя меня, держащую его рукой, тянутся за ним.

Не могу сдержать смешка, поймав в голове ассоциацию с рыбалкой, но зная себя, быстро давлю такое мешающее сейчас веселье, прильнув губами к влажной и твёрдой плоти, скольжу по стволу кончиком языка сверху вниз. Игорь не успевает отреагировать на мой смех, а может и вовсе его не слышал. От моей ласки он шумно и часто выдыхает, осторожно положив руки на голову, затем сместив на плечи хотя и неудобно.

— Придержи волосы, — прошу я, отвлёкшись лишь для этого.

Игорь хаотично и неверно пытается собирать локоны моих волос, его пальцы путаются в них, местами дёргает, торопится. Скольжение моего языка по туго натянутой коже лишь усугубляет этот процесс. Игорь сбивается, наполовину мокрые пряди волос падают, касаясь моих плеч, но стоит мне обхватить губами твёрдую плоть, начать медленно углубляться, он сжимает волосы в тугом хвосте и направляет. Сначала едва уловимо, проверяя реакцию, а у меня весь низ живота сводит от желания даже от столь незначительного давления. Я реагирую мгновенно, подхватываю тем, что подавляю своё желание отпустить его. Игорь чётко улавливает моё согласие и давит сильнее, заставляя брать глубже, до самого основания. Под шум плещущейся подо мной воды я послушно беру заданный Игорем темп. Быстрый и жадный. До нехватки кислорода и саднящего горла, до пульсирующих ударов спермы прямо по корню языка.

Идеальный момент следующий за финалом так неидеально прерывает звонок домофона, не позволяющий нам насладиться затуманенными взглядами друг друга, нежными прикосновениями и силой дыхания после дикой нехватки кислорода.

— Это доставка еды, — выдыхает Игорь, очень осторожно отпуская мои волосы.

Он торопится выйти из ванной, потому что здесь совсем нет одежды. Пока Игоря нет, я с головой ухожу под воду, зажмурив глаза и зажав нос. Лежу так ровно сорок три секунды, отсчитывая каждую. Под водной гладью со спавшей пеной чувствую, как спадает и напряжение в уставших мышцах, остаётся одно лишь желание. Такое тягучее и сладкое словно мёд.

— Это доставка, но не еды, — сообщает Игорь, вернувшись в ванную, когда я уже организовываю новую порцию пены, под струёй воды.

Оборачиваюсь и сразу же расплываюсь в счастливой улыбке. Абсолютно голый Игорь прикрывается огромным букетом из разного рода цветов.

Ванная комната наполняется ароматом цветов, перебивающим даже сильную отдушку израильской пены. Нежимся с Игорем в горячей воде, чтобы расслабиться. Я безбожно порчу себе аппетит, как считает Игорь, и желудок, как сказала бы мама, увидь меня поедающую крабовые чипсы.

— Куда махнём в свадебное путешествие? — интересуется Игорь, методично складывая на моей макушке пену.

— Давай на Кавказ, — быстро отвечаю я и запиваю соком крошки от чипсов.

— Почему туда? — удивлённо спрашивает Игорь.

— Ну вот же, папаха у меня уже есть, — любуюсь в зеркале, осторожно поворачивая голову.

— Раз и нету, — по-хулигански Игорь смахивает пенную инсталляцию на моей голове и улыбается щурясь, типа это был вовсе не он.

— Даже не знаю, снова повод на Кавказ отправиться, папахи-то нет, а мне так шла, — вздыхаю я и тянусь губами к губам Игоря.

Поцелуй этот, наверное, тысячный по счёту за сегодня и попытка сделать его особенным проваливается. Снова звонит домофон.

— А вот это уже точно доставка еды.

Игорь поднимается и помогает подняться мне. Выходим из ванной вместе, смеёмся и толкаемся. Игорь, как принимающий доставку, укутывается в покрывало, я же голышом убегаю в спальню.

Пока Игорь забирает еду, я нахожу своё платье и надеваю не без труда. Трикотаж липнет к влажной коже и перекручивается. Слышу глухой хлопок двери и выхожу из спальни.

— Ой у нас же ещё виды не смотрены, — вспоминаю я.

— Самое время, скоро закат. Ты иди в столовую, накрывай, как хозяюшка, а я приоденусь, — говорит Игорь. Он передаёт мне увесистый пакет с роллами и направляется в комнату рядом со спальней, по всей видимости, в гардеробную.

— Почему это как? Даже обидно, — фыркаю я, конечно же, наигранно. И в мыслях не было обижаться, но Игорь воспринимает всерьёз.

— Ди, я не хотел тебя обидеть, — начинает уверять Игорь, вернувшись ко мне. Обнимает и часто целует в висок, бормоча туда же «прости».

Чёрт, а это так приятно, что я и не собираюсь сознаваться в том, что это была глупая обида в шутку.

— Так, я ни как? — уточняю якобы дуясь, а сама закусываю губу, чтобы не расплыться мне в улыбке.

— Ди, тебе можно всё что угодно, хоть на голове стой, ты здесь хозяйка, — уверенно говорит Игорь, подсовывая мне мизинец.

Качнувшись на пятках, бросаю на Игоря взгляд исподлобья и цепляюсь своим мизинцем за его.

— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться, то я буду кусаться! — прокричав последнее, я встаю на носочки и кусаю Игоря за шею.

— Балованная какая, — шипит он, потирая место укуса.

— Вовсе и не балованная, голодненькая я просто, — поправляю Игоря, кокетливо хлопая ресницами.

А ведь не соврала, действительно есть хочу как зверь. Словно и сок не пила и чипсы с прочими снеками не ела.

— Так иди на стол накрывай, тебе туда, — Игорь указывает на просторный дверной проём из двух дверей, и сам же распахивает их передо мной.

Я прохожу по просторной кухне в чёрно-белых тонах. Белые шкафы, чёрные полы, тёмные стены. И здесь же сразу вижу столовую с гостиной. Их от самой зоны кухни отделяет лишь узкая перегородка в полтора метра. Открытое пространство и панорамные окна от пола до потолка ещё непривычны для меня.

Оглядевшись, я целенаправленно не подхожу к окнам и особо не вглядываюсь в виды за ними. Хочу разделить этот момент с Игорем. А пока он одевается, я разбираю пакет из, на первый взгляд, матерного ресторана японской кухни. Выставляю коробочки с аппетитными роллами на большой стеклянный стол в столовой, оглядывая при этом мебель в гостиной. Большой диван цвета берлинской лазури так и манит к себе плавным переходом спинки в сидение. И спина ноет как раз. Не выдерживаю и оставив стол не накрытым, направляюсь к заветному дивану. Блаженство! Только касаюсь спиной плотного бархата и чувствую, как уставшие мышцы расслабляются. От удовольствия закрываю глаза и представляю, как буду проводить вечера на этом диване.

Так хорошо и уютно, что открывать глаза не хочу и не замечаю, как Игорь, вернувшись, наблюдает за мной. Я слышу его вздох и открываю глаза. Игорь стоит у той самой перегородки, подпирая её плечом. Такой красивый в графитовом костюме свободного кроя, не понять, то ли домашнем, то ли спортивном.

— Ммм, какой ты красивенький, не то что я, — скривившись, я оттягиваю трикотаж своего помятого и местами влажного платья.

Игорь жмурится задрав голову и весело смеётся, стремительно приближаясь ко мне. Он падает рядом, сгребает в охапку, хаотично целует.

— У меня, кстати, есть сушилка. Можно освежить твои вещи и через час десять минут они будут сухие. Дам тебе свою футболку, тебе по размеру будет почти платьем, — предлагает отсмеявшись.

— Давай! — соглашаюсь без раздумий.

Пока я собираю свои вещи, раскиданные по спальне, Игорь ищет для меня подходящий наряд. Встречаемся в прихожей, одновременно справившись со своими задачами.

— Вот, рубашка, мама подарила, но с размером не угадала, я её не носил, — говорит Игорь, протягивая мне светлую рубашку, пробитую синими полосами из объёмной нити.

— Я такую не хочу, можно мне твою, ношенную, — отказываюсь, потому что на фига мне рубашка, которая им даже не пахнет.

— Ди, — усмехается Игорь и снова заныривает в гардеробную, куда и я заглядываю.

— Ну ты и шмотошник, а мне свою одёжку зажал, — присвистываю я.

— Теоретически рубашка моя, кто же знал, что тебе нужна ношенная, а вообще, я думаю, тебе будет удобнее в футболке. Вот эта тебе будет к лицу, — скользнув по моему лицу ехидным взглядом, Игорь прикладывает ко мне чёрную футболку. На ней изображён орущий кролик с выпученными глазами, за ним пламя из огнемёта и подпись внизу.

— Что тут написано? Подержи, пожалуйста, — отдаю Игорю своё нижнее бельё с колготками и разворачиваю футболку, чтобы прочитать надпись вслух. — Я предельно уровнобешен.

— Твой фасончик? — с усмешкой интересуется Игорь.

— Определённо мой, беру! — соглашаюсь, кролик что надо, тем более от футболки пахнет туалетной водой Игоря, а я готова вдыхать этот аромат круглосуточно.

— Тогда раздевайся, — облизнувшись, требует Игорь.

Откладываю на одну из полок смешную футболку и эротично снимаю платье под пристальным взглядом голубых глаз. Передаю Платье Игорю, а он не сразу реагирует на это. Забирает вещь с заминкой, словно и забыл вовсе зачем мы здесь, увидев меня снова голой.

— Планета Земля вызывает Марс, — комментирую с улыбкой, натягивая на себя футболку, вышедшую идеальной длиной. Уровнобешеный кролик как раз прикрывает мои бёдра, но длинные и стройные ноги видны во всей красе.

— Да, пойду всё загружу в стирку, — отвечает Игорь, проследив, как я одеваюсь.

Уже через час десять минут, поев роллы и посмотрев на шикарные виды с окна, мы стоим во втором санузле, он же прачечная, и разглядываем детское платье года на два. Я отсмеявшись, Игорь в слегка расстроенном виде.

— Даже на Таську в качестве футболки не налезет. Это у тебя точно сушилка, а не уменьшитель одежды? А! Тащи ту рубашку! Которая большая! Мы её тоже посушим, если недолго, то на размер меньше станет, а не на десять, — тараторю я, хлопая в ладоши от собственной смекалки.

— Погоди, а почему так? Я когда в сушилку закладывал, оно нормальным было, — не понимает Игорь, крутя в руках маленькое серое платьице, ставшее ещё и каким-то пожёванным на вид.

— Наверное, потому что оно на восемьдесят процентов шерстяное, а ты включил максимальный режим.

— Экстренная сушка. Где-то была инструкция, — хмурится Игорь.

— Ой, мы же не будем сейчас искать обратный эффект? Вези меня домой, переду к тебе сегодня, — мурлычу я, обвивая шею Игоря.

Как бы ни хотелось прерывать наш день похоти и разврата, но утром мне на учёбу, да и мы же хотим подать заявление в ЗАГС. Так что, Игорь выделяет мне из своего гардероба ещё и брюки со шнурком на поясе, чтобы я не вывалилась, и мы едем ко мне, хоть за малой частью моего гардероба.