Обольщение под звездами

– Начальник, беда! – выпалил Тодд Ньюкомб, вваливаясь в дверь. – Приехал знахарь! Его фургон стоит в конце улицы…

Если человек возраста и комплекции Тодда проделывает весь путь до конторы начальника полиции бегом, это что-нибудь да значит.

– Там уже собралась приличная толпа, – зловеще добавил он.

Слоун Макдонох снял ноги со стола, потянулся за шляпой и похлопал себя по бедру, проверяя, на месте ли кобура.

– Спасибо, что дал знать, Тодд. Я пригляжу за порядком.

– Как только я узнал об этом, сразу побежал сюда, – продолжил посетитель. – Люди здесь вкалывают до седьмого пота; негоже, если всякие шарлатаны будут…

– Я сказал, что позабочусь об этом.

Слоун говорил негромко, но внушительно. Тодд Ньюкомб моментально умолк.

Идя за ним к двери, Макдонох вздохнул. Он рассчитывал на спокойный вечер. А теперь придется выпроводить хнычущего человека за десять миль в прерию и приказать ему отныне носу не совать в Кокерс-Гроув. Такое случалось частенько.

Выйдя наружу, Слоун закрыл дверь, но не стал запирать ее. Он зашагал к ярко раскрашенному фургону на окраине городка. На каждом углу повозки горело по паре фонарей, хотя до прекрасного майского заката было еще далеко. Слоун втянул в себя воздух. Со всех сторон доносился запах съестного. Слюнки текли от аромата жареного цыпленка и баранины в горшочках. Только не думать о том, что ждет его дома!

– Они прибыли два часа назад, – отважился открыть рот Ньюкомб, когда до толпы было рукой подать, – и первым делом повесили афишу «Начало в 5.30 дня», а потом раздали приглашения удравшей из школы детворе.

Не зная, как отнесется начальник к его болтовне, пожилой человек снова замолчал.

Слоуну не требовалось объяснений. Он и сам видел пеструю афишу, возвещавшую о прибытии шарлатана, называвшего себя доктором Меркурио. Начальник вынул карманные часы. До представления оставалось десять минут.

Ему следовало бы следить за задком фургона, где уже суетился достопочтенный доктор, однако внимание Слоуна почему-то привлекла собравшаяся толпа. Он замедлил шаг и окинул взглядом скопище горожан. Казалось, все в порядке.

Он знал тут каждого. Элиас Дакворт, исполнявший обязанности мэра города, стоял с краю с деланно равнодушным видом. Ясное дело, он притворялся. Элиас, лучший парикмахер Кокерс-Гроува, а то и всего штата Канзас, обычно первым покупал любое снадобье, продававшееся странствующими знахарями.

Слоун уже открыл рот, чтобы подшутить над мэром, но вдруг умолк и застыл на месте.

– В чем дело, начальник? – прошептал Тодд.

Слоуна насторожило быстрое и почти незаметное движение. Полицейский не мог понять, кто двигался, но знал, что зрение его не обмануло.

Он мог поименно назвать всех. Прямо перед мэром расположилась Мэтти Харпер с грудным младенцем на руках и малышом, державшимся за ее юбку. Рядом, устало ссутулившись, стоял ее муж Лерой. Затем шли Эрл Нейсбит, Чарли Андерхилл и Фрэнк Прайн, новый почтмейстер.

И снова кто-то вкрадчиво двинулся, застыв раньше, чем его успели заметить. Слоун тихонько выругался.

– Черт побери, что случилось? – испуганно прошептал Ньюкомб.

Жестом приказав Тодду оставаться на месте, Слоун безмолвно шагнул навстречу своей жертве.

Дверь фургона раскрылась с театральным треском. Из нее вышел невысокий стройный джентльмен, одетый во все черное, за исключением белой крахмальной сорочки и красной шапочки, украшавшей роскошную седую шевелюру. Он спустился на узкую площадку, сооруженную еще днем.

– Леди и джентльмены Кокерс-Гроува! – торжественно возгласил шарлатан. В его голосе едва улавливался иностранный акцент. – Прежде чем продемонстрировать удивительную силу моего чудесного эликсира, мне бы хотелось доказать почтеннейшей публике, что я прибыл сюда не только для того, чтобы избавить вас от честно заработанных денег!

Втиснувшись между какой-то суровой бабкой и пузатым мужчиной, от которого разило запахом пива и сигары, Нерида Ван Скай безмолвно внимала знакомым звукам. Она давно запомнила эту речь от первого до последнего слова. Когда дед важно откашливался, девушка делала очередной шаг, разыскивая человека побогаче. Да откуда ему тут взяться, в этой Богом забытой прерии? В кармане Пивного Брюха даже пустым кошельком не пахло, а к широким складкам юбки злющей старухи Нерида и прикоснуться боялась. Не обращая внимания на недовольное ворчание бабки, девушка проскользнула мимо и оказалась в следующем ряду, ближе к площадке.

У нее заурчало в животе, однако этот звук был заглушен хохотом, которым толпа встретила очередную шутку дедушки. Нерида пыталась справиться со спазмами в пустом желудке, но вокруг было слишком много вкусных запахов. Даже вонь застарелого пота не могла заставить ее забыть о еде. Она умирала с голоду.

Видно, опять не удастся добыть ни гроша. А если этот городишко похож на предыдущий, едва ли и дедушка сумеет здесь что-нибудь заработать…

Она пробралась в следующий ряд, ближайший к сцене. Это было опасно, но Нерида Ван Скай дошла до отчаяния.

Теперь дедушка развлекал публику фокусами, основанными на ловкости рук. Люди вокруг Нериды зашевелились, отыскивая места поудобнее. Стало просторнее, и тут девушка увидела того, кто был ей нужен.

Рядом стоял мужчина лет сорока, судя по седине на висках, среднего роста или чуть выше, хорошо сложенный, но не мускулистый, одетый неброско, однако со вкусом… Его можно было принять за владельца салуна, банкира, предпринимателя. Впрочем, какая разница? По меркам Нериды, он был богачом. Девушка осторожно двинулась вперед, стараясь остаться незамеченной. Когда этот мужчина в черном не обнаружит в кармане бумажника, никто не должен вспомнить про худенького, узкоплечего парнишку, крутившегося рядом, а затем куда-то исчезнувшего.

Раздраженный жест Слоуна подействовал – Ньюкомб отстал и присоединился к толпе. Если Тодду хочется верить, что этот шарлатан опасен, пусть верит. Слоун не жаловал ни паникеров вроде Ньюкомба, ни мошенников вроде доктора Меркурио. За десять лет работы в этом канзасском городишке он достаточно навидался. Все эти «Меркурио» не развлекали, а огорчали его. Пусть бы старик показал свои фокусы, продал бутылки с разбавленным виски, к которому подмешана настойка неизвестной травы, и уехал подобру-поздорову. Если горожанам хочется быть обманутыми, кто такой Слоун Макдонох, чтобы лишать их невинного удовольствия? В Кокерс-Гроуве были дела и поважнее…

Мальчик выглядел лет на тринадцать-четырнадцать, и каши он ел маловато. Слоун следил за тем, как он, прошмыгнув между пузатым старым Хэлом Уинвудом и вдовой Андерсон, пробрался ближе ж подмосткам. Был ли он помощником Меркурио, внедренным в толпу, или в Кокерс-Гроуве действительно появился новичок? Слоун не помнил всех местных школьников и обращал на них внимание лишь по мере необходимости.

Надо признаться, этот Меркурио был мастак, даром что его зелье никуда не годилось! Бросив в фаянсовый кувшин пригоршню гальки, он вынул оттуда живого голубя, а затем на глазах у всех разрезал пополам веревку и вновь сделал ее целой. Даже самые искушенные жители Кокерс-Гроува, не исключая и Слоуна, были захвачены искусством этого седовласого старика.

Захвачены, но не все. Макдонох на мгновение потерял из виду мальчишку в рваных штанах и грязной кепке и принялся разыскивать его взглядом. Слоун снова выругался, на этот раз громче. Мальчик стоял рядом с Бенуа Харгроувом. Совсем рядом.

Нерида боялась. Ей не нравился этот человек. Черты его не были ни уродливыми, ни зловещими. Наоборот, в них не было ничего примечательного, за исключением роскошных черных усов. Он был единственным, кого не заворожили трюки деда. И единственный, к кому стоило залезть в карман.

В животе снова забурчало. Когда она ела в последний раз? Два дня назад. А потом у нее во рту не было ничего, кроме дрянного кофе.

Раздался очередной взрыв смеха, и девушка, затаив дыхание, протянула тонкие пальцы… Пусть завтра утром ее повесят, но повесят с полным желудком!

Сунув добычу в карман, она ждала окончания представления, чтобы выбраться из толпы. Нерида с громадным облегчением убедилась, что джентльмен не удостоил ее взглядом, и принялась намечать маршрут, который позволил бы ей очутиться с другой стороны фургона. Там можно будет вынуть деньги и избавиться от злополучного бумажника.

Дедушка начал торговать своим снадобьем, и толпа слегка поредела. Нериде хотелось броситься к повозке и рассмотреть свой трофей, но она терпеливо ждала. Никто не должен был догадаться, что кража – ее рук дело.

Она не смотрела на деда. Никогда, что бы ни случилось, нельзя было показать, что они знакомы. Дедушка приковывает к себе всеобщее внимание, а внучка в это время получает свободу действий…

Когда Нерида наконец выбралась из сутолоки, солнце уже садилось. Запах тел перестал заглушать аромат еды. Неожиданно из глаз брызнули слезы. Она вытерла их кулаком.

Внезапно чья-то рука ухватила ее за запястье. Спокойный голос спросил:

– И что дальше?

Нерида резко обернулась.

Звезда, горевшая на груди мужчины, говорила сама за себя.

– Пошли, – так же тихо и настойчиво сказал он. – Есть небольшой разговор.

До участка путь был неблизкий. Когда они вошли внутрь, солнце достигло горизонта. Последние лучи осветили просторную комнату, в которой не было ничего, кроме двух столов и нескольких стульев. Единственным украшением ее был висевший на стене портрет президента Хейса.

Задняя дверь была открыта. В проеме виднелись железные прутья. Камеры пустовали, но стоило Нериде бросить на них взгляд, как ее затрясло. Будущее сомнений не вызывало.

По дороге не было ни борьбы, ни разговоров. На ресницах висели слезы, но Нерида не пыталась вырываться или доказывать свою невиновность. Полицейский крепко держал ее за руку и шагал так широко, что девушке приходилось почти бежать. Надежд на спасение не было.

Закрыв дверь, он придвинул к столу деревянный стул с прямой спинкой, знаком велел Нериде сесть и скрестил руки на груди, демонстрируя неумолимость закона. Однако, как ни странно, слова его суровыми не были.

– И как же тебя зовут, сынок?

– Нед, – по привычке ответила она, хотя открыть правду было намного выгоднее. – Нед Ван Скай.

– Значит, ты не из Кокерс-Гроува. Здесь таких нет.

Нерида покачала головой. Почему ее еще не бросили за решетку и не оставили одну? Перед ней стоял ангел мщения – высокий, широкоплечий. Одно неверное движение, и… Но в его низком голосе по-прежнему не было и следа гнева.

– Ты приехал с доктором Меркурио?

Лежавший в кармане краденый бумажник налился свинцовой тяжестью. Девушке хотелось упасть на колени, попросить доброго полицейского забрать эту проклятую штуку и дать ей уйти. Она больше не могла лгать, но наука деда была сильна.

– Не-а. Никогда его не видал, – заверила она, глядя начальнику в глаза, хотя внутри все дрожало от ужаса.

Этот дерзкий взгляд заставил Слоуна нахмуриться. Пока он придвигал керосиновую лампу и лазил в карман за спичками, Нерида опустила веки и попыталась собраться с мыслями. Но полицейский немедля спросил:

– Зачем ты залез в карман к Бенуа Харгроуву?

Слоун не смотрел на девушку, но в его голосе звучало безоговорочное осуждение.

– Потому что он ротозей! – выпалила Нерида и вынула бумажник. Она решила сознаться во всем, кроме главного. – Смотрите, вот он! Я не взял отсюда ни цента. Верните его хозяину – мол, нашли на улице, или еще что-нибудь. Я хотел взять отсюда ровно столько, чтобы нам с дедушкой хватило на ужин и на припасы до Уичито…

Тут Нерида сделала открытие. У полицейского были яркие, небесно-голубые глаза. Лепет тут же прекратился. Желудок не замедлил заполнить паузу оглушительным бурчанием.

– Когда ты в последний раз ел?

– Позавчера, – созналась она и потупилась, не в силах выдержать пронизывающий взгляд голубых глаз.

Слоун бросил кожаный бумажник на стол. Харгроув всегда носил в нем около сотни долларов. Этой суммы Неду и его дедушке хватило бы на несколько месяцев, но Слоун знал, что это ничего не изменит. Через неделю, через месяц мальчишка снова залезет в чужой карман и рано или поздно наткнется на полицейского или жертву, куда более безжалостных.

Был и другой выход, о котором Слоун Макдонох предпочитал не думать. Джози спустит с него шкуру, если он притащит домой еще одного отбившегося от стада – на сей раз двуногого и ловкого на руку.

А может, и не спустит. По крайней мере, этот приемыш не будет пачкать пол и грызть мебель. И все же малолетний преступник – это тебе не щенок дворняжки.

– И как давно вы с дедом занимаетесь этим делом?

Не зная, куда клонит полицейский, Нерида предпочла сказать правду.

– Дедушка начал ездить с фургоном еще до моего рождения, а я присоединился к нему прошлым летом, после смерти матери.

– А где отец?

Она слегка пожала плечами.

– Я никогда не видел его. Мама умерла, и мне больше некуда было идти.

Знакомая история… Мальчишке было лет тринадцать-четырнадцатъ – значит, его отец мог погибнуть в шестьдесят пятом, последнем году Гражданской войны. Наверняка у мальчика был отчим, который не слишком заботился о пасынке; Нед Ван Скай при первой же возможности удрал из дому, но вскоре понял, что свобода – вещь более горькая, чем ему казалось.

Чем этот трудный подросток привлек к себе внимание Слоуна Макдоноха? В тихих городках вроде Кокерс-Гроува не бывает серьезных преступлений, и все же за десять лет пребывания на своем посту Слоун научился разбираться в людях и безошибочно определял, когда ему лгут. По крайней мере, так было до сих пор.

В Неде Ван Скае была какая-то загадка. Слишком искусный для новичка, но не окончательно испорченный; обострившееся от голода лицо, нежное, как у девочки, и в то же время более зрелое, чем положено иметь подростку. Чтобы научиться осторожности, с которой мальчик смотрел в глаза, недостаточно нескольких месяцев бродячей жизни.

Ответ пришел сам собой, стоило лишь приглядеться к простодушным серо-зеленым глазам и красиво очерченной нижней губе…

– Будь я проклят! – выругался Слоун и тихонько фыркнул. – Чуть не опростоволосился!

Он быстро вытянул руку и стащил с головы Нериды пыльный картуз. Под ним обнаружились пышные белокурые кудри, схваченные на затылке одной-единственной медной шпилькой.

– Девичье обличье идет вам куда больше, мисс Ван Скай!

Нерида похолодела. Макдонох вынул шпильку, и непокорные волосы рассыпались по спине.

– Что вы со мной сделаете? – ухитрилась прошептать она.

Уверившись, что девочка не сбежит, Слоун уселся на стол.

– Еще не знаю, но бояться тебе нечего.

Щеки Нериды вспыхнули как маков цвет, и Слоун упрекнул себя за грубость, которая едва не уморила ребенка.

Она не была красавицей, но начальник полиции подумал, что жизнь эту мисс не баловала. Нос у нее был в саже, и один Бог знал, когда этих волос в последний раз касался гребешок. Однако испачканный носик был прямым, да и остальные черты ему не уступали, особенно большие дымчатые глаза, обрамленные золотистыми ресницами. Кроме того, тридцатитрехлетний мужчина не может серьезно относиться к тринадцатилетней девчонке, которая годится ему в дочери. Он тут же запретил себе подобные мысли, которые могли пробудить тяжелые воспоминания…

– Видите ли, мисс Ван Скай…

– Меня зовут Нерида, – перебила девушка.

Все равно худшее уже случилось, но она хоть поупирается напоследок. – Хотите засадить за решетку – сажайте! Если хотите заставить меня просить прощения у человека, которого я обокрала, то ведите к нему. А если думаете выставить нас с дедушкой из города, то мы и сами уйдем!

Она умолкла, и в этот момент живот снова свело судорогой. На глазах выступили слезы.

– Ты умеешь готовить? – спросил полицейский.

– Д-да, но только самое простое, – удивленно ответила Нерида.

– А стирать?

Стать приемной матерью почти взрослого сына Джози никогда бы не согласилась, но девочка, которая могла бы помочь по дому, это совсем другое дело…

– Умею, конечно. А что?

О Боже, этот человек покраснел! Нерида заерзала на стуле. Хоть бы пришел дедушка и выручил ее. Но как он это сделает? Ей еще не доводилось попадать в такой переплет. У них был уговор: что бы ни случилось, она должна ждать, а дед рано или поздно ее отыщет. Но вдруг старик побоится идти в участок, припустится во все лопатки и бросит ее?

Нерида уже прикидывала, как она будет разыскивать в прерии фургон доктора Меркурио, но голубоглазый задал еще один неожиданный вопрос.

– Собак любишь?

Девочка нахмурилась.

– Как? О чем речь, шериф?

Страх почти прошел, но осторожности она не утратила.

К ее изумлению, мужчина протянул руку и представился.

– Меня зовут Слоун Макдонох, и я не шериф, а начальник городской полиции, мисс Ван Скай.

Она пожала широкую ладонь, потрясенная этим дружеским жестом. Глубоко внутри возникло доверие к доброму и сильному человеку.

– Слушай, если тебе не понравится мое предложение, я все равно не посажу тебя в тюрьму, и не выгоню вас с дедом из Кокерс-Гроува, так что можешь подумать спокойно.

В этот миг она готова была согласиться на что угодно, лишь бы ее накормили. Однако через секунду привычка к унижениям взяла свое. Девушка отпустила его руку, села на стул и отодвинулась как можно дальше.

– Я всего лишь карманная воровка, мистер Макдонох, – ответила она, вызывающе тряхнув волнистыми кудрями. Они были длиннее и мягче, чем показалось Слоуну вначале. В свете лампы ее волосы отливали золотистым блеском. – Но если вы предложите мне место вашей «экономки», я откажусь.

Девчонка была не лыком шита. Глаза ее позеленели. Чего-чего, а простодушия в них не было. Жизнь успела преподать ей жестокий урок – может быть, самый жестокий из всех. Неудивительно, что этот ребенок с взрослыми глазами шарахнулся от протянутой руки. Ну что ж, в его силах развеять этот дикий страх.

– Не моей экономки, мисс Ван Скай, – промолвил он. – Экономки моей жены.

Джози Макдонох стояла у окна в гостиной и нетерпеливо притопывала. Один из двух огромных псов, лежавших у холодного камина, сунул ей в руку мокрый нос, за что и получил шлепок.

– Отстань, паршивец! – буркнула она, и собака вернулась на потрепанный коврик.

Джози видела, что Слоун вышел из участка, но не могла понять, кто шагает с ним рядом. Похоже, ребенок, но Слоун был таким высоким, что даже Джози по сравнению с ним казалась девочкой. Оставалось ждать, пока они подойдут ближе.

Одно утешение – гость наверняка не прочь поесть. Джози слегка улыбнулась. Кулинарное искусство было ее гордостью. Она одернула голубое клетчатое платье и пригладила волосы.

Псы издали услышали знакомый голос, залаяли и бросились к двери. Джози, не любившей собак, пришлось попятиться.

– Марш на место, бродяги!

Они послушались, но лаять не перестали. Когда Слоун вошел в гостиную, они радостно кинулись к нему навстречу.

Нерида держалась позади. Кто знает, вдруг они вовсе не такие безобидные, как расписывал начальник полиции? Эти хрипло лающие здоровенные звери с высунутыми языками, задранными хвостами и сверкающими зубами выглядели страшновато. Но хозяина своего они обожали.

Слоун опустился на коврик у камина и дал лизнуть себя в лицо. Один из псов принялся тащить его за рукав, а второй повалился на спину и подставил брюхо. Наконец Макдонох сказал:

– Ну-ну, Капитан, Джесс, хватит! Мы не одни.

Он поднялся, скинул шляпу и жестом пригласил девочку пройти в гостиную.

– Иди сюда. Они тебя не обидят.

Нерида колебалась недолго. Ее ноздрей коснулся аромат жареного мяса и вареной картошки. Рот наполнился слюной, желудок сжался. Еще немного, и она заревела бы, как грудной младенец.

– Слоун, может быть, представишь гостя? – раздался женский голос, в котором безошибочно угадывался мягкий южный акцент.

Нерида вспыхнула. Ее подозрения были смешны. Мужчина, которого ждет дома такая жена, и внимания не обратит на другую, тем более переодетую мальчишкой.

– Джози, это мисс Нерида Ван Скай. Она только что приехала в Кокерс-Гроув и ищет себе место. Я подумал, что она могла бы временно помочь тебе по хозяйству.

– Какой ты заботливый, Слоун! – бросила Джози, отвернувшись от мужа. Нерида ощутила на себе оценивающий взгляд и готова была провалиться сквозь землю.

Джози Макдонох была писаной красавицей. Природа щедро одарила ее, и каждый дар был умело подчеркнут. Пышные каштановые волосы были уложены замысловатыми локонами, на завивку которых наверняка ушло несколько часов. Безукоризненного рисунка губы были слегка напомажены, гладкие щеки тронуты румянами. На безупречном фарфоровом лице не виднелось ни морщинки. Не нищей оборванке тягаться с этой женщиной в нарядном голубом платье. Слава Богу, чувство голода отвлекло Нериду от грустных мыслей.

– Как поживаете, миссис Макдонох? – пробормотала девушка.

Слоун шлепнул собак шляпой и подошел к жене.

– Джози, я думаю, мисс Ван Скай не прочь поужинать. День у нее был длинный, и…

– Прекрасная мысль, – подхватила Джози. Она властно взяла мужа под руку и откровенно прижалась к нему. – Мистер Макдонох и я по пятницам обычно ходим обедать в город, но кое-что я для него оставила. Повозитесь немного на кухне, а мы тем временем прогуляемся до «Лексингтон-Хауса».

Нерида испуганно посмотрела на Слоуна.

– А как же собаки? – спросила она.

– О, они тебя не тронут. Если Капитан будет слишком приставать, почеши его за ушами и прикажи лежать.

– Который из них Капитан?

Ей ответил пес. Услышав свое имя, он застучал хвостом и вывалил язык. Впрочем, девушка кривила душой. На самом деле ее интересовало другое: за каким чертом она приняла предложение Слоуна Макдоноха?

Нерида слишком хорошо знала, что значит жить в доме, где тебя терпят, но ненавидят. Похоже, придется нарушить договор. Тем более что в доме Слоуна и Джози Макдонох ее и терпеть не собирались.

Джози хватило выдержки промолчать. Но Слоун был благодарен и за это. Она отнюдь не сдалась, просто предпочитала не ссориться на людях.

– Что это взбрело тебе в голову? – ледяным тоном спросила она. – Собаки, кошки, а теперь еще и грязные дети! А вдруг ты оставил в доме воровку? Где гарантия, что она не ограбит нас, пока никого нет дома?

Не стоило напоминать, что обед в «Лексингтоне» – это ее идея. Но и не заявлять же в лоб, что Нерида действительно воровка! Позже. Может быть, завтра… К тому времени выяснится, пригодна ли девчонка к работе. Мало ли что она наплетет.

– Да ничего она не украдет, – возразил Слоун через два квартала, увидев, что у фургона Меркурио еще стоит народ. В вечернем воздухе разносились смешки. – Собак побоится. Вот придем домой, а она стоит там же, где мы ее оставили.

Джози фыркнула и вцепилась в руку Слоуна.

– Дай-то Бог! Это куда лучше, чем вернуться в пустой дом!

После ухода хозяев Капитан минуту-другую поскулил, но Джесс свернулся на подстилке и уснул сразу же, как только Слоун вышел за дверь. Нерида с трудом перевела дух. Она медленно повернула голову, боясь привлечь внимание собак. В проеме виднелась столовая. Должно быть, кухня дальше. Керосиновая лампа освещала накрытый на двоих стол. Льняная скатерть, фарфор, серебро… Она не видела ничего подобного. У дедушки были две оловянные тарелки, вилка, и ложка, а столом служил деревянный сундук с одеждой.

Соблазн был слишком велик. Нерида осторожно шагнула к столовой, не спуская взгляда с псов. Капитан проводил ее любопытным взглядом, но пост у двери не покинул. Джесс беззаботно похрапывал, лежа на боку. Сделав еще несколько шагов, девушка почуяла восхитительный запах. Лютый голод пересилил страх, и она ринулась в столовую. Ага, вот она, кухня! Там было темно, но ей хватило света, лившегося из соседней комнаты. На чугунной плите стояли кастрюли и сковородки.

– Вилку, вилку! – простонала Нерида, лихорадочно разыскивая буфет. Сковородка с жареной ветчиной еще шипела, а под рукой не было ни прихватки, ни полотенца.

О черт! Из глаз брызнули слезы. Она бросились в столовую, схватила ближайшую вилку, вернулась и поддела ею кусок мяса.

Держа черенок трясущимися руками, девушка вонзила зубы в ветчину и принялась жевать. Горячее мясо обожгло язык и небо, но это было неважно. Сразу забылись и громадные собаки в гостиной, и украденный бумажник, и обворованный ею человек, и красивая женщина с деланной улыбкой. Для Нериды в этот миг существовала только еда. Все страхи и заботы улетучились. Она прикончила первый кусок и принялась за второй.

Все разговоры в «Лексингтон-Хаусе» сводились к только что закончившемуся представлению доктора Меркурио. К Слоуну и Джози тут же устремился Элиас Дакворт.

– Добрый вечер, миссис Макдонох. – Мэр приподнял шляпу и был вознагражден любезной улыбкой. – Слоун, вы пропустили самое интересное! Просто поразительно, как можно описать незнакомому человеку всю его жизнь! Похоже, он действительно читает мысли!

– Видно, Элиас, он все же всучил вам свое лекарство…

Нос Дакворта, формой напоминавший картофелину, слегка побагровел.

– Конечно, никакое это не лекарство, а разбавленное ржаное виски, и вы знаете это не хуже меня, – усмехнулся мэр. – Но разве отличное зрелище не стоит лишней пары монет? Кстати, пойло его ничем не хуже помоев, которыми потчует Бенуа в своей «Луизиане».

Имя содержателя салуна напомнило Слоуну, что украденный бумажник лежит у него в кармане. Нужно поскорее вернуть его, пока Харгроув не хватился пропажи и досужий сплетник не напомнил ему, что начальник полиции потащил в участок какого-то подозрительного юнца. Тогда все будет ясно, как дважды два.

– Элиас, Джози, простите, я покину вас на пару минут. – Слоун вскочил. – Маленькое упущение. Закажите мне бифштекс. Я вернусь еще до того, как его подадут.

Тревожный и недоверчивый взгляд Джози сулил ему неприятности. Что ж, пусть изливает свой гнев дома. По крайней мере, он будет избавлен от публичного скандала.

Слоун прошел через быстро наполнившийся зал и очутился на улице. Городок словно вымер. Все бросились ужинать, и можно было поручиться, что за каждым столом беседовали о фокусах доктора.

Был и еще один повод пообедать в ресторане. В гости к чете Макдонох приходили лишь затем, чтобы пожаловаться на посетителей салуна. Чаще всего семейные трапезы проходили в полном молчании.

Слоун нахлобучил шляпу и двинулся к ярко освещенной «Луизиане». Музыка еще не играла, пьяных не было, и в салуне было относительно тихо. Ничего, через пару часов все изменится… Последние солнечные лучи догорали над городком, когда откуда-то послышались крики. Но не буяны из салуна были тому виной. Суматоха царила у лавки Фосдика, располагавшейся в трех домах от «Луизианы».

– Стой, ворюга! – вопил Генри Фосдик, устремляясь в погоню. Однако шестьдесят фунтов лишнего веса не позволяли бедняге настичь грабителя, хотя тот шатался и едва не падал в грязь.

Слоун инстинктивно прибавил скорость. Расстояние между начальником полиции и его жертвой сокращалось с каждым шагом. Похититель зашатался, осел наземь и оглянулся в поисках спасения. Все было тщетно. Начальник схватил его за воротник и поставил на ноги.

Луна почти не давала света, но кто-то, привлеченный криками Генри, вышел на улицу с фонарем. Слоун тотчас узнал седую шевелюру. Красная шапочка со смешной кисточкой и блуждавшая но лицу широкая актерская улыбка могли принадлежать лишь одному человеку на свете.

– Вот он! – закричал тяжело отдувавшийся лавочник. – Я поймал его с поличным! Доктор Меркурио набивал карманы моими продуктами!

Наверно, старик «раздавил» бутылочку-другую собственного эликсира, потому что был в стельку пьян, но ковылял в участок на своих двоих. Как и внучка, он не протестовал и с готовностью вернул несколько палочек лакричных леденцов, баночку клубничного джема, кусочек бекона и три чудом уцелевших в кармане яйца.

Потребовалось несколько минут, чтобы возвратить украденное, но успокаивать взбешенного лавочника пришлось полчаса. Тем временем доктор Меркурио, заявивший, что его подлинное имя Нортон Ван Скай, уснул сидя. Пока Слоун составлял протокол и обыскивал карманы старика, Генри суетился рядом. В конце концов Макдонох не выдержал и отослал Фосдика за своим помощником.

Оставшись наедине с дедом Нериды, Слоун хотел рассказать ему о судьбе внучки, но Нортон был уже ни на что не способен.

– Пойдемте, док. – Слоун поставил арестанта на ноги. – Ложитесь спать. Побеседуем утром.

Нортон что-то невнятно пробормотал и двинулся, сам не зная куда. Пришлось ему слегка помочь, хотя старик этого и не заслуживал.

– Наверно, вы научили ее лазить по карманам, – пробормотал начальник полиции, закидывая руку коротышки Нортона к себе на плечо.

Они добрели до средней камеры, и доктор Меркурио рухнул на узкую койку. Правда, подушки на ней не было, но это не помешало Нортону мирно уснуть еще до того, как Слоун запер дверь.

Начальник отодвинул стул к стене, сел и положил ноги на стол. Эта поза как нельзя лучше подходила для раздумий. Ах, если бы он послушался Тодда Ньюкомба и выставил старика из города! Но Слоун не был мечтателем. Он привык глядеть в глаза реальности, какой бы тяжелой и прозаичной она ни была.

Как сказать Нериде, что он арестовал ее деда? Как сообщить Джози, что они пустили к себе искусную карманницу? Он обдумывал, какая из этих задач труднее и за что взяться сначала.

Кроме того, он так и не добрался до Бенуа Харгроува. Конечно, владелец салуна уже хватился пропажи. Если бы не выходка Нормана Ван Ская, Слоун вернул бы бумажник с соответствующими объяснениями. Если бы да кабы… Опять мечты? Он же поклялся, что не будет предаваться этому дурацкому занятию!

Макдонох сдвинул шляпу на глаза и в ожидании возвращения Генри принялся размышлять над тем, как объяснить Джози причину очередного, на сей раз катастрофического, опоздания к обеду.

Все шло из рук вон плохо. Единственное утешение – Генри сумел найти Боба Кепплера. Бенуа Харгроув и его чертов бумажник могли подождать. Слоун оставил помощнику подробные указания и направился к двери с твердым намерением идти прямо в «Лексингтон-Хаус». Однако на тротуаре его поджидал хозяин салуна.

– Я слышал, что вы здесь, – не поздоровавшись заявил Харгроув. – Хочу заявить о преступлении.

Слоун полез в задний карман.

– Может быть, это и не понадобится. – Он протянул бумажник владельцу. Тот задумчиво покрутил ус и лишь затем неохотно подставил ладонь. – Парнишка нашел его под фургоном. Должно быть, выронили.

Бенуа Харгроув ненавидел терять деньги, но еще больше он ненавидел воров. Слоун ощутил острое злорадство. Прекрасно понимая это, Бенуа злобно выхватил бумажник у начальника полиции.

– Ваш «парнишка» залез ко мне в карман, Макдонох. Вы покрываете малолетнего преступника, кем бы он ни был.

– Покрывать преступников – это больше по вашей части, Бенуа, – парировал Слоун, отодвигая салунщика плечом и устремляясь к «Лексингтон-Хаусу». – Вы получили свои деньги и можете заняться делом. У меня нет времени на разговоры.

Он быстро зашагал по тротуару, пытаясь не слышать насмешливого голоса Харгроува:

– Радуйтесь, пока можете, Макдонох. Недолго вам ходить в начальниках. Выборы на носу!

Предугадать реакцию Джози было несложно. Она встретила Слоуна ледяным молчанием. Когда тот попытался объясниться, ему посоветовали подождать до дома.

– Это невозможно, – пробормотал он.

– Вполне возможно, – возразила Джози. – Успеется!

Слоун сел, но жена сложила салфетку и положила ее рядом с пустой тарелкой. Это означало, что пора уходить.

– Неужели ты не дашь мне пообедать? – спросил Слоун, хватая вилку.

– Я и так ждала битый час. Кроме того, как ты будешь есть? Все давно остыло.

Джози поглядела на его бифштекс и поморщилась. Слоун немедленно отрезал большой кусок.

– Лучше, чем вообще ничего, – произнес он с полным ртом.

Глаза Джози расширились от злости.

– Не смей повышать голос! – потребовала она громким шепотом, но все же дала мужу закончить трапезу, надолго прерванную благодаря Норману Ван Скаю. Расправляясь с бифштексом, он рассказал Джози все – начиная с визита Тодда Ньюкомба и кончая возвращением бумажника Бенуа Харгроуву. Джози не раз пыталась прервать мужа, но он упрямо качал головой и продолжал рассказ. Слоун знал, что жена не посмеет начать ссору в общественном месте. Нужно было поддерживать репутацию.

Нерида съела второй кусок ветчины и потянулась за третьим, но вовремя вспомнила, что было, когда она объелась в прошлый раз. К тому же ветчина оказалась соленой, и девушке захотелось пить. Она взяла бокал и подставила его под кран.

Вода была холодной и прозрачной, как хрусталь. Нерида пила большими глотками, не боясь застудить горло. В последние дни она ничего не пила, кроме дедушкиного кофе, и ледяная вода казалась ей манной небесной.

– А это за тебя, начальник полиции Слоун Макдонох, – провозгласила девушка, снова подставляя бокал под кран.

Теперь она пила медленнее. О Боже, неужели они и моются этой амброзией? Девушка вспомнила процедуру умывания в прерии и вздрогнула. Кусок выцветшего ситца окунали в мутную воду полупересохшего ручья и вытирали потное, грязное лицо… Неужели ей позволят искупаться?

– Интересно, с чего это ты взяла, что останешься здесь? – Пробормотала Нерида, ставя бокал на прежнее место. – Размечталась! Ванну ей подавай… – Она сунула вилку в котелок и подцепила лежавшую сверху картофелину. – Чертовски аппетитно выглядит…

Секундой позже девушка поняла, что ошиблась. Картошка оказалась совершенно несоленой. Она поискала мусорное ведро, не нашла и в конце концов выплюнула на крышку котелка.

Услышав знакомый звук, на кухню прибежали собаки.

– О Боже! – вздохнула Нерида, пятясь к плите и прикрываясь котелком. – Если бы знать, кто из вас Джесс, а кто Капитан… Лежать!

Указывая в дальний угол, она махнула котелком. Горячий отвар облил ее штаны и выплеснулся на пол. Нерида не обожглась, но запах картошки заставил собак придвинуться вплотную. Пес с длинными висячими ушами понюхал девушку и принялся лизать ботинки.

Дальше пятиться было некуда. У нее снова заурчало в животе, на сей раз от страха. Второй пес начал принюхиваться к котелку.

– Неужели ты будешь есть эту гадость? – спросила девушка.

Вместо ответа пес сел, застучал хвостом по полу и бросил на Нериду умоляющий взгляд.

– Раз так, на…

Она поставила котелок на пол и не тратя времени убежала из кухни в гостиную. Лишь бы закрыть за собой дверь! Картошки им надолго не хватит.

Но двери не было. Может, забраться на второй этаж? Нет, покачала головой Нерида. Надо удирать на улицу. Вдруг на тахте зашевелился какой-то пушистый клубок. На девушку злобно уставился одноглазый кот и утробно замяукал.

Хотя Джози и не разговаривала со Слоуном, но возвращаться без него домой отказалась. Надо было взглянуть на заключенного, и Макдонох, зайдя в участок, предоставил жену самой себе. Нортон мирно похрапывал. Похоже, он мизинцем не пошевелил с тех пор, как оказался на койке.

Джози стояла у окна и нетерпеливо притопывала туфелькой.

– Я же сказал, что это недолго, – прошептал Слоун, беря жену под руку. – Боб, хлопот у тебя не будет. Он вырубился до утра.

Кепплер, коренастый мужчина лет пятидесяти с небольшим, поскреб седеющую бороду.

– Ну, если начнет буянить, я его живо успокою. Веди миссис домой.

– Да, Слоун, пойдем скорее. У меня слипаются глаза, – холодно произнесла Джози, театрально зевнула и направилась к двери.

Слоун ожидал, что жена стряхнет его руку, как только окажется на улице, но этого не произошло. Наоборот, она замедлила шаг, словно не желая возвращаться в дом, где их ждала незваная гостья.

– О чем задумалась, Джози? – тихо спросил Слоун.

Она была вне себя, но пыталась скрыть это.

– И куда ты ее денешь? Конечно, она не убежит, но радости мало.

– Она поживет в моей комнате, а я переночую на полу в твоей спальне.

Джози чуть не задохнулась, но ничего не ответила.

– Это ведь всего на день-другой, – продолжил Слоун.

– То же самое ты говорил про своих гнусных собак, а они до сих пор здесь.

– Девочка – дело другое. У нее есть дед. Как только старый козел проспится, они закупят провизию и уедут.

Они дошли до крыльца молча. Обычно Джози за словом в карман не лазила, и Слоуну следовало бы не нервничать, а благодарить судьбу.

Поднимаясь по ступенькам, Джози изысканно подобрала подол длинного платья и подождала, пока муж откроет дверь. На мгновение ему показалось, что они снова стоят на веранде дома в Сан-Ривере, как десять лет назад. В слабом свете, пробивавшемся из окна, Джози казалась такой же юной и прекрасной, как в тот незабываемый весенний вечер.

– Слоун Макдонох, ты долго будешь пялиться на меня? Может, все-таки откроешь дверь?

Зачем он вспомнил прошлое? Самое грустное, что голос ее за эти годы ничуть не изменился…

Он открыл дверь и пропустил Джози в гостиную. Она, не глядя по сторонам, двинулась по темной лестнице. Наверно, девочка ушла, подумал Слоун, запирая замок. Нахлынуло разочарование, причину которого он не смог бы объяснить. Мгновение спустя он понял, что ошибся. Капитан застучал хвостом по полу, но не поднялся с коврика, как делал обычно. Ах, вот оно что! У него с Джессом появился новый товарищ.

Нерида смутно помнила, что ночью ее разбудили и отвели в маленькую спальню на втором этаже. Макдонох не успел предложить девочке раздеться, как она повалилась на железную кровать, даже не откинув покрывала, и тут же уснула снова.

Когда пробившийся сквозь кружевную занавеску солнечный луч упал на лицо девушки, Нерида не стала долго ломать себе голову над тем, как она сюда попала. Важнее всего был завтрак. Вчерашний ужин не заслуживал столь громкого названия. На секунду вспомнился дед. А, ладно! Если бы с ним что-нибудь случилось, она бы уже знала об этом. А если он действительно уехал? Что ж, может, оно и к лучшему. Тогда она постарается вернуться в Бостон.

Но сначала завтрак! Она хватилась ботинок и вспомнила, что сняла их внизу, когда уснула рядом с псами. На пятках носков красовались дыры. Смущенная Нерида стащила их и спрятала под матрац, стесняясь своей бедности. Затем она поднялась и вышла из комнаты.

Добравшись до лестничной площадки, девушка насторожилась. Ни мужского храпа, ни женского посапывания… А, вот она, закрытая дверь! Нерида прошла мимо нее на цыпочках, и беззвучно спустилась по гладким деревянным ступеням.

В гостиной ее встретили собаки и одноглазый кот.

– С добрым утром! – поздоровалась Нерида. Псов она все еще немного побаивалась. – Похоже, вы не прочь погулять, но я еще не знаю здешних порядков.

Уверенная, что Джесс и Капитан идут следом, она отправилась на кухню. Вылизанный дочиста котелок все еще стоял на полу, плита остыла. Ни одна живая душа не заходила сюда со вчерашнего вечера. Девушка подняла котелок, поставила его на плиту и принялась за хлопоты.

Она нашла дрова, растопку и разожгла огонь. Где-то должны быть продукты. Уж ветчина и картошка наверняка есть. При одной мысли о еде в животе снова заурчало.

Нерида заглянула в кладовку и растерялась. На полках было пусто. В этот момент на ее плечо опустилась чья-то рука. Она взвизгнула, обернулась и оказалась лицо к лицу со Слоуном Макдонохом.

– Извини, – сказал он хриплым со сна голосом.

– Напугали до полусмерти! – огрызнулась Нерида, вспыхнув скорее от смущения, чем от гнева. Она указала рукой на голые полки и требовательно спросила: – Что же мне готовить, если в доме нет продуктов?

Он только пожал плечами.

Теперь, когда испуг прошел, Нерида красноречиво поглядела на тяжелую руку Слоуна, все еще лежавшую у нее на плече. Макдонох тут же спохватился. Что это с ним? Даже если девочка старше, чем ему показалось, все равно ей не больше пятнадцати лет. Он ей в отцы годится, что бы там ни думала Джози…

Слоун очень кстати зевнул и прикрыл рот злополучной рукой. Нерида слегка успокоилась. Прикосновение Макдоноха не слишком напугало ее, но в нем было что-то… странное. Спокойный, уравновешенный начальник городской полиции куда-то исчез. Сейчас перед ней стоял высокий, слегка взъерошенный и небритый мужчина, выглядевший так, словно спал в одежде. Мятая рубашка подчеркивала ширину его плеч, узкие брюки обтягивали длинные ноги, худые бедра и мускулистые голени.

Нерида бросила взгляд на свою одежду и босые ступни. Да, чваниться нечем, но надо как-то восстановить уверенность в себе. Она храбро посмотрела Слоуну в глаза и спокойно сказала:

– Ну, если в городе можно купить яйца, я все же приготовлю завтрак. И дедушку надо проведать. Странно, что он до сих пор не объявился.

Выражение лица Слоуна мигом изменилось.

– Что случилось? – тут же спросила Нерида. – Что с дедушкой?

Полудетские глаза наполнились страхом. Слоуну захотелось обнять ее и успокоить, но что-то мешало.

– Вчера вечером мне пришлось арестовать его, – глухо произнес начальник полиции. – Его поймали…

Яростный лай перекрыл его слова. Псы кинулись в гостиную. Один из них хрипло рычал.

– Фу, Джесс! – крикнул Слоун, устремляясь следом. – Молчать, идиоты!

Собаки и не думали подчиняться приказу. В дверь лупили кулаками и что-то выкрикивали.

Слоун отодвинул засов, и в комнату влетел бледный, задыхающийся Боб Кепплер.

Слоун наконец заставил псов лечь. Отдышавшись, помощник объяснил причину столь раннего визита.

– Слоун, я торопился изо всех сил. Пришлось бежать за доком Бейли. Он сейчас у старика.

Говорит, дело плохо.

Слоун оглянулся. Нерида стояла в проеме между гостиной и столовой. Лицо девочки посерело. Она держалась за косяк, чтобы не упасть.

– Что с ним? – прошептала она, глядя на Макдоноха.

В серо-зеленых глазах девочки блестели слезы, нижняя губа дрожала. Нерида героически пыталась побороть страх. Слоун посмотрел на нее с изумлением. Сердце дрогнуло от чувства вины.

– Где они? – спросил Макдонох у помощника. – В камере?

Кепплер кивнул.

– Пошли! – махнул Нериде Слоун. – Посмотрим сами?

Девушка с трудом оторвалась от косяка и неуверенно шагнула вперед. Ноги не слушались. Прикосновение мужской руки прибавило ей сил.

– Но я… Я босиком…

– Черт побери, я тоже!

Норман Ван Скай навзничь лежал на столе помощника. Вокруг суетились какие-то люди. В комнате было душно и тесно. Раздвинув плечом Элиаса Дакворта и Генри Фосдика, Слоун велел им выйти и заняться делом. Остались лишь доктор, несмотря на ранний час облаченный в крахмальную сорочку с тщательно завязанным галстуком, и сиделка. Почему-то Нерида решила, что они муж с женой.

Не мешкая ни минуты, она подошла к столу.

– Дедушка, ты меня слышишь?

– Конечно, – ответил больной. – У меня плохо с сердцем, а не с ушами.

Лицо старика было белее простыни, покрывавшей нижнюю часть тела. Нортон вытянул кисть, Нерида ухватилась за нее обеими руками и крепко сжала. Пальцы деда были холодными, влажными и очень слабыми.

– Все будет хорошо, – утешила его девушка. – Смотри, к тебе привели лучшего врача города!

– Сделаем все, что сможем, – откликнулся доктор. – У вашего дедушки сердечный приступ.

– Это серьезно?

– Все сердечные болезни серьезны.

– Но ведь он выздоровеет?

– Трудно сказать, – прямо ответил Бейли. – Придется подождать. Ему нужен полный покой. Я уверен, что хороший уход поставит его на ноги.

Не похоже, подумала Нерида. Чего-то он не договаривает. Дед закрыл глаза, притворяясь спящим. Видно, и он понял, что надежды нет.

– Я позабочусь о нем! – выпалила девушка. – Скажите только, что делать!

Нортон ответил первым.

– Во-первых, найти постель помягче, – проворчал он. – Во-вторых, дать мне выпить. Глоток виски от головной боли.

– Никакого виски, мистер Ван Скай. А насчет кровати мы позаботимся.

У Нериды гулко забилось сердце. Она глянула на врача, ища у него поддержки, но тот уже складывал в черный саквояж свои инструменты и что-то бубнил на ухо молчаливой сиделке. Они не смотрели на девочку. А начальник полиции был растерян не меньше ее самой.

– Тогда я пошла за фургоном, – громко заявила Нерида, поняв, что легкомысленная безалаберная жизнь, к которой привык Нортон, кончилась. – Нужно накормить мулов. Конечно, если их за ночь не угнали.

Она с осуждением посмотрела на Слоуна, начальник полиции предпочел промолчать, когда девушка обратилась к врачу:

– Доктор Бейли, расскажите подробно, как ухаживать за дедушкой. Я сделаю все, что могу, но у нас ничего нет, кроме фургона.

Врач смерил ее презрительным взглядом, и Нериде захотелось пнуть его в голень. Жаль, ботинки остались в доме Макдоноха…

– Лучше держать его под крышей, мисс Ван Скай. Холод и сырость не пойдут ему на пользу.

– Отвезем его к Салли Катберт, – предложил Слоун. Нерида хмуро обернулась, и он пояснил: – У нее пансион на Уиллоу-стрит. Там чисто и кормят вкусно.

Нерида посмотрела на деда, забывшегося беспокойным сном. Его грудь медленно вздымалась и опадала, ребра проступили наружу. Снова на ее плечи ложилась ответственность. Во второй раз за год. Что ж, зато отныне она будет сама себе хозяйкой.

– Об этом и говорить нечего, – безапелляционно заявила девушка. – Гостиница мне не по карману. Сойдет и фургон.

Она нежно погладила Нортона по руке. Необходимость ухаживать за дедом не напугала, а разозлила ее, Нерида потрясла головой, отгоняя недобрые мысли, и решительно направилась к двери.

– Подожди минутку, – окликнул ее начальник полиции. – Этот человек арестован. Он никуда не пойдет. И ты тоже.

– Я вам не какая-нибудь подыхающая с голоду дворняжка! – фыркнула Нерида. – Сама могу о себе позаботиться!

Если она рассчитывала застать Слоуна врасплох, то ошиблась; порох у него оставался сухим.

– Так же, как вчера вечером? – укоризненно спросил он. – Только не в Кокерс-Гроуве, если не хочешь угодить за решетку.

– Ну и пусть. По крайней мере, будет время позаботиться о дедушке!

– Как же ты о нем позаботишься, если будешь сидеть в другой камере?

Тут она наконец умолкла. Слоун воспользовался этим, чтобы дать несколько указаний Бейли.

– Док, готовьте мистера Ван Ская к перевозке. Я тем временем подгоню фургон, и мы с Бобом Кепплером доставим больного к Салли Катберт.

– Это мой фургон, мистер Макдонох, – вмешалась Нерида. Она никому не позволит командовать собой! – И дед тоже мой.

– Зато он мой арестант. А фургон я конфискую как вещественное доказательство. Так что не спорь и делай что велят.

Она побледнела от злости. Ужасно хотелось врезать этому наглому полицейскому в небритую челюсть, но она сдержалась. Ах, он считает ее ребенком? Пусть считает. Ему же хуже.

Слоун знал, что девчонка смирилась ненадолго, но был рад и этому. Он заговорил отеческим тоном.

– Давай не будем мешать доктору. Кепплер, наверно, уже отдышался. Пойдем домой, а его пошлем сюда.

Нерида метнула на него испепеляющий взгляд, но промолчала. И на том спасибо. Он совсем забыл, что разговаривает с маленькой. Такие доводы годились лишь для взрослых. Ишь, чуть не плачет…

– Пошли, – произнес он, беря девочку за руку, – Фосдик уже открыл свою лавку. Купим бекона, яиц и всего, что нужно для хорошего завтрака. Не знаю как ты, а я готов съесть мула твоего дедушки!

Оставалось лишь подчиниться. Зайдя в лавку, Слоун велел Фосдику записать все купленное на счет. Лавочник сложил руки на обширном брюхе, недовольно покачал головой, но все же вручил девочке плетеную корзинку для покупок. Убедившись, что все в порядке, Слоун оставил Нериду одну и вышел на улицу. Надо было найти фургон и мулов.

Пожалуй, следовало сначала зайти домой, отпустить Кепплера и заодно обуться, ну да Бог с ним… Стояло чудесное майское утро, и ноги сами собой понесли Слоуна по главной улице. Где-то в ее конце маялись нераспряженные, стреноженные мулы.

Кто-то подбросил им охапку сена, но когда Слоун освободил их от пут, бедняги вытянули морды и потащили фургон прямиком к поилке, расположенной неподалеку от платной конюшни. Умные животные хорошо слушались узды. Пока мулы шли, Слоун привычной рукой ощупал их. Они были тощими, но не выглядели заморышами. Похоже, Нортон Ван Скай заботился о них лучше, чем о самом себе и внучке.

Надо было бы взглянуть на содержимое фургона, но Слоун махнул рукой, забрался на облучок, подождал, пока мулы напьются, и не торопясь поехал к участку.

– Куда тебе столько? – презрительно спросил Генри Фосдик, глядя на заваленный продуктами прилавок.

– На завтрак, – не моргнув глазом ответила Нерида.

Фосдик фыркнул и чуть не выругался. Дурой бы она была, если бы не воспользовалась такой возможностью. Хозяин ясно сказал: купи все, что нужно для хорошего завтрака. Пока лавочник составлял счет, Нерида складывала продукты в корзинку: огромный кусок бекона, дюжину яиц, муку, сахар, кофе, кварту свежих сливок в фарфоровом кувшине, кучу других припасов и баночку персикового джема.

Она схватилась за ручку, но услышала знакомый голос.

– Купила все? – спросил Слоун.

– Наверно…

Макдонох поднял корзину и ненароком коснулся руки девушки. Нериду словно током дернуло… Спустя мгновение странное ощущение прошло, но почему-то хотелось испытать его вновь. Она опомнилась и босиком зашлепала вслед за хозяином.

Нерида шла к пансиону, куда увезли деда. Начальник полиции подробно рассказал, как до него добраться, но заблудиться здесь было нельзя: Кокерс-Гроув не чета Бостону. Две улицы шли параллельно главной магистрали, а еще несколько пересекало их под прямым углом.

Дома здесь были скромными, по большей части одно – и двухэтажными, но Нерида как завороженная смотрела на тщательно ухоженные дворы. Весенние первоцветы наполняли благоуханием прозрачный воздух. Она любила играть в саду, пока не стала работать вместе с матерью… Нерида тряхнула головой, отгоняя неуместные воспоминания.

А вот и дом Салли Катберт! Все в точности: большое здание на углу, с двумя широкими верандами. В ярком утреннем свете оно казалось отмытым добела. Нерида нервно пригладила волосы и ступила на вымощенную плитами дорожку, тянувшуюся от ограды до фигурного крыльца.

Дверь открыла сама хозяйка. Представляться не понадобилось.

– Должно быть, ты внучка мистера Ван Ская? Он спал, но, наверно, уже проснулся. Проходи, он будет рад. – Салли впустила Нериду и без передышки продолжила: – Тут самое тихое место в городе, идеальное для больного человека. Мой покойный муж был военным врачом, так что я немного смыслю в медицине. Твоему дедушке обеспечен хороший уход.

Нерида слушала вдову вполуха. Она думала о том, во сколько обойдется этот «хороший уход». Денег у нее не было, да и быть не могло.

Вслед за нарядной миссис Катберт девочка прошла по коридору и оказалась в маленькой светлой комнате. Нортон лежал на широкой кровати. Казалось, старик дремлет, но когда миссис Катберт деликатно постучала в приоткрытую дверь, он поднял голову.

– Доктор велел ему побольше спать, – прошептала пожилая женщина.

Нортон насмешливо фыркнул.

– И вовсе я не сплю, миссис Катберт, а отдыхаю.

– Можно мне побыть с ним вдвоем? – тяжело вздохнув, спросила Нерида.

Вдова понимающе улыбнулась.

– Конечно, дитя мое. Но не утомляй его, а самое главное – постарайся не расстраивать.

– Попробую, – неуверенно пообещала девушка. Характер у старика был не сахар.

Она подождала, пока миссис Катберт закрыла за собой дверь, а затем нерешительно шагнула к кровати. У окна стоял стул, но Нерида с первого взгляда решила, что не станет пачкать парчовое сиденье. Да и визит ее надолго не затянется.

Нортон не дал ей собраться с мыслями.

– Живо забирай меня отсюда!

– Забрать? Ты же здесь всего несколько часов, а у тебя сердце…

– Начхать! Я не собираюсь валяться здесь и позволять этой бабе грабить меня!

– Было бы что грабить! – парировала Нерида. – Денег у тебя нет, так что можешь не волноваться. Это моя забота.

Нортон протестующе замахал руками. На нем была почти новая ночная рубашка. Оставалось надеяться, что это наследство покойного доктора Катберта и за нее не придется платить.

– В фургоне есть деньги. В последний раз я неплохо заработал. Больше десяти долларов.

– Десять долларов! Тогда зачем же ты крал продукты? Ведь можно было заплатить.

Старик пожал плечами и ухмыльнулся.

– Зачем платить, если можно и так взять? Место было людное; я думал, никто не заметит. Откуда я знал, что лавочник все время следил за мной?

– Ах, дедушка, вечно ты строишь из себя невинную овечку!

– Потому что я и есть агнец Божий! Ладно, ты заберешь меня или нет?

Нерида со вздохом опустилась на стул.

– Следовало бы отплатить тебе за то, что ты меня бросил.

Он нахмурил седые брови.

– О чем речь? Разве ты не вернулась к фургону?

– Нет, не вернулась. Я залезла к одному типу в карман, но меня поймали, и в результате я провела ночь у начальника полиции.

Лицо старика покраснело от гнева.

– Что? – яростно прошипел он. – Ты провела ночь с начальником полиции?

– Нет-нет, дедушка, я только провела ночь в его доме. Он женат.

О Боже, его чуть не хватил второй удар! Ругает ее, а сам даже не сказал, где шлялся после представления…

– Успокойся, дедушка, – сказала она, подходя к кровати. – Я не сделала ничего плохого.

Нортон слегка остыл. Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Старик мог сколько угодно кричать, что чувствует себя прекрасно, но под глазами у него лежали тени, а на лбу выступил пот.

– Женат или нет, какая разница… – прошептал Нортон. – Вылитая мать…

– Не говори плохо о мертвых, дедушка.

Ответа она не дождалась. Старик поднял трясущуюся руку, и девушка обхватила ее ладонями. Дрожь постепенно прекратилась, и лицо деда смягчилось.

– Я хочу немного поработать у начальника полиции, – сообщила Нерида. Нортон слегка кивнул, и она продолжала: – Я позабочусь о мулах и фургоне, но это будет стоить денег.

Он понял намек.

– Я положил их в кофейную мельницу. Там двойное дно. Открыть его нетрудно.

Пальцы старика разжались, и Нерида затаила дыхание, но вскоре поняла, что дед просто уснул.

Она бережно опустила его руку на одеяло и встала. Дед негромко захрапел. Хотелось дождаться его пробуждения, но девочка понимала, что сейчас Нортону лучше побыть одному. Да и дел было невпроворот. Десяти долларов хватило бы, чтобы заплатить Салли Катберт за неделю-другую, но предстояли еще и другие траты. Добыть деньги можно было двумя способами: либо лазить по карманам, либо прислуживать этой змее – жене начальника полиции.

Что ж, пахать на Джози Макдонох лучше, чем сидеть в тюрьме. Впрочем, время покажет, права ли она.

– Это смешно, Слоун! Почему бы не поселить ее в спальне для гостей?

Джози подбоченившись следила за тем, как Слоун вынимает одежду из шкафа.

– Потому что она не поймет. – Он протиснулся мимо Джози и шагнул к спальне на лестничной площадке. – Как объяснить, почему прошлой ночью я спал здесь, а сегодня буду ночевать там?

– Скажи ей, что я не могу уснуть из-за твоего храпа.

Утро выдалось тягостное. Одно утешение: упрямая девчонка сварганила-таки чертовски вкусный завтрак. Даже Джози, как ни пыталась, не могла скрыть удовольствия от пышных оладий, прекрасно сваренного кофе и тающих во рту толстых ломтей жареного бекона.

Слоун отогнал мысли о еде и принялся сосредоточенно отодвигать в сторону платья Джози, освобождая место для своей одежды. Надо было сказать жене, что храпит по ночам она, а не он, но что уж там…

– Девочка пробудет здесь всего несколько дней, в худшем случае неделю, – повторил он. – Как только ее дед выздоровеет, они тут же уедут. Я это делаю вовсе не для того, чтобы забраться к тебе в постель. Прошлую ночь я прекрасно проспал на полу.

Джози вздохнула, хотела было что-то сказать, но передумала. Это озадачило Слоуна: он привык к вспышкам слепой ярости, сменявшимся бурными мольбами о прощении.

Макдонох закрыл шкаф, выпрямился во весь рост и обернулся к смотревшей на него женщине. Ни время, ни образ жизни не сказались на ее внешности. Интересно, на сколько ее хватит? Что будет, когда года наконец возьмут свое?

Эта странная мысль прозвучала в мозгу Слоуна так явственно, будто кто-то произнес ее вслух. Пришлось отогнать ее. Джози никогда не была ревнивой. Но даже если бы жене пришло в голову ревновать, разве тихий, испуганный ребенок вроде Нериды мог бы соперничать с ней?

Однако когда Слоун напомнил Джози, что девочка скоро вернется, он готов был поклясться: в зеленых глазах жены мелькнула тревога, если это не настоящий страх.

Устало вздохнув, Нерида поставила фонарь па пол и огляделась. После дня, проведенного и доме начальника полиции, фургон казался ужасно тесным. Неужели они с Нортоном прожили здесь почти год? Тут негде было повернуться. Но до прошлого вечера она называла эту повозку домом. Девушка закрыла двойную дверь: на улице было свежо.

Со вчерашнего дня ничто не изменилось. Скатанные постели лежали на крышке большого сундука с дедушкиной одеждой и запасными одеялами. Она сдвинула рулоны, поставила на освободившееся место фонарь и глянула на сундук поменьше.

Ключ от него по-прежнему висел на шее. Там хранились все ее сокровища. Все. Только сокровищ этих было совсем немного.

Девушка еще раз вздохнула, подошла к передку фургона и сняла с полки кофейную мельницу.

– Ну, если ты наврал! – прошептала она. – Один Бог знает, что я тогда с тобой сделаю!

Нерида открыла крышку, высыпала остатки кофе в чистую чашку и нажала пальцами на дно мельницы. Оно щелкнуло и повернулось боком. В тайнике оказалось не десять, а почти четырнадцать долларов. Глаза девушки загорелись. Она осторожно вернула крышку на место и, смахнув непрошеные слезы, зорко оглянулась, хотя прекрасно знала, что в фургоне никого нет. Нерида ссыпала кофе обратно, поставила мельницу на полку и напомнила себе, что пришла в фургон совсем не за этим.

Ключ бесшумно повернулся, и девушка подняла крышку сундука. В самом низу, под поношенными брюками и рубашками, лежали две юбки, захваченные с собой из Бостона. Зачем они ей понадобились? Из тщеславия? Глупее не придумаешь!

Она вынула из сундука чистую фланелевую рубаху, брюки и нижнее белье. На глаза попалась ее единственная ночная сорочка. Но она так долго пролежала в сундуке, что покрылась пылью. Разочарованная Нерида свернула ее и положила на место. Взамен она взяла из дедушкиного сундука белую рубашку с длинными рукавами. Ладно, сойдет. Все лучше, чем спать в одежде.

Убедившись, что все в порядке, Нерида подняла фонарь и вышла из фургона.

На кухне сладко и душно пахло жасмином. Нерида поморщилась. Она знала, что аромат духов Джози Макдонох скоро развеется, но пока что дышать было нечем.

Девушка положила сверток на стол и начала снимать ботинки.

– Что ты собираешься делать?

Оборачиваться не хотелось, но если тебя годами учили вежливости, от этого не так легко избавиться.

В проеме между кухней и столовой стояла хозяйка. Ее пышные каштановые волосы падали па плечи. В одной руке она держала щетку, а другой пыталась завязать пояс золотистого шелкового халата.

– Я собираюсь помыться, миссис Макдонох, – ответила Нерида тоном примерной служанки. – Хозяин сказал, что придет поздно, вот я и решила нагреть воды и искупаться, пока ванна свободна…

Взгляд изумрудных глаз пронзил ее насквозь. Нерида трудилась от зари до зари, переделала уйму работы, попросив взамен позволить ей несколько минут полежать в горячей воде.

Джози молча пожала плечами, махнула рукой и вышла из кухни. Скрип ступенек подсказал затаившей дыхание Нериде, что хозяйка отправилась спать. Конечно, под золотистым халатом была шелковая ночная рубашка, и Джози легла в постель, дожидаясь возвращения мужа. Когда он придет…

Нерида встряхнулась. Нечего думать о таких вещах, иначе она сойдет с ума. Так же, как мать…

– Что, других забот мало? – пробормотала она, со стуком сбрасывая ботинки и снимая злополучные дырявые носки, которые прятала под матрац. – Черт бы их побрал! Может, купить новые из тех денег, что лежат в мельнице?

Девушка босиком подошла к плите, на которой стоял котел с горячей водой. Она соскребет с себя грязь, пыль, пот, огорчения, обиды, а потом окатит себя из этого котелка…

Перед тем как скинуть одежду, Нерида закрыла раздвижную дверь между кухней и столовой. А вдруг Слоун Макдонох вернется с заседания городского совета раньше обещанного и увидит ее голой? Даже если залают собаки, она не успеет выпрыгнуть из хозяйской ванны и закрыться полотенцем.

Ах, если бы дверь запиралась! Ладно, не буду разлеживаться, вот и все, мысленно пообещала она себе.

Первыми полетели на пол замызганные штаны, затем к ним присоединилась фланелевая рубаха, и Нерида со вздохом взялась за обтягивавшую тело нижнюю рубашку.

Каждый шов, каждая петля, каждый крючок оставляли следы на коже. Эти рубцы нестерпимо зудели, особенно на груди. Будь все проклято! Стесняясь своей наготы, Нерида скинула остатки белья и залезла в наполненную до половины ванну.

Ах, какое блаженство! Горячая вода смывала не только грязь. С каждой минутой убывали напряжение и тревога. Снова и снова Нерида терла жесткой мочалкой ноющее тело. Она даже нырнула, чтобы как следует смочить волосы, щедро намылила голову и начала драить ноги.

Только девушка закончила возиться с левой ногой и принялась за правую, как дверь с грохотом отъехала в сторону. Не успев опуститься в воду, Нерида бросила на непрошеного гостя испуганный взгляд и злобно чертыхнулась. На нее смотрели изумленные зеленые глаза Джози Макдонох…

Хозяйка нашлась первой.

– Не думала, что ты еще здесь. Большинство детей терпеть не может мыться.

Когда Нерида наконец погрузилась в воду, было поздно. Она прекрасно поняла сарказм. Интересно, как поведет себя жена начальника полиции, узнав, что Нерида уже взрослая?

– Я сейчас закончу, только окачусь. Потом я помою кухню и все приведу в порядок.

Джози бесстрастно обошла ванну и направилась в кладовку. Ее походка заставила Нериду занервничать. Тут были и самоуверенность, и высокомерие, и что-то еще. Когда женщина вышла из кладовки с чашкой и молочником, у нее даже голос изменился.

Не глядя на девушку, она прошипела:

– Черт побери, ты права. Все приведешь в порядок. Все! Чтобы все было как прежде, поняла?

Совещание закончилось поздно, как и предполагал Слоун. Мэр и четыре других члена городского совета быстро обсудили текущие дела, а затем три часа ожесточенно спорили о судьбе лачуг, построенных по ту сторону железнодорожной колеи.

Месяц назад, во время предыдущей встречи, Слоун до хрипоты пререкался с Уинном Берлингеймом, который хотел снести хибары и выгнать их жителей из города, и Стюартом Хистером, предлагавшим присоединить район и объявить его жителей горожанами. Однако сегодня начальник полиции не ввязывался в перепалку. Его волновало совсем другое. Когда в десять часов члены совета решили разойтись, он первым выскочил на улицу. Но сигара Орвилла Поттера так воняла овечьим пометом, что Слоун решил немного отдышаться. Он попрощался с Элиасом и другими членами совета и остановился на тротуаре, наполнив легкие чистым, прохладным вечерним воздухом. Однако мэр встал рядом и оперся спиной о перила.

– У вас все в порядке, Слоун? – спросил он, когда остальные отошли подальше.

– Да, а что?

– Не знаю, – задумчиво сказал пожилой человек. – Что-то вы сегодня на себя не похожи.

– Просто не о чем было говорить.

– Я слышал о вашей стычке с Бенуа. Не об итогах выборов беспокоитесь?

– Нет. Просто сегодня был тяжелый день.

Слоун провел рукой по волосам, рассеянно подумал, что надо подстричься, и надел шляпу. В окнах гостиной и спальни еще горел свет, хотя девочке давно полагалось спать. Почему она бодрствует в такой поздний час? И она, и Джози…

Элиас прервал его размышления.

– Да, я вспомнил о старике. Док Бейли считает, что он выкарабкается. А забавно, как быстро парнишка превратился в девочку, правда?

Он умолк, ожидая, что начальник полиции продолжит беседу, но Слоун хотел только одного: поскорее оказаться дома, узнать, почему Нерида не спит, а если она уснула, то погасить лампу.

– Увидимся утром, Элиас. Пора придавить ухо.

Дакворт фыркнул и пожелал ему спокойной ночи, но Слоун был уже далеко. Хотелось припуститься бегом, но мешало присутствие мэра. Он чувствовал себя словно в кошмарных снах, которые каждую ночь являлись ему в Сан-Ривере после убийства. Как бы быстро он ни бежал, желанное убежище оставалось закрытым и недоступным…

Поднимаясь по ступенькам, он напомнил себе, что Сан-Ривер давно продан за бесценок и что они с Джози уже десять лет живут вместе. Слоун редко вспоминал прошлое и еще реже бессмысленно брошенный Сан-Ривер, где он провел детство. Почему-то сегодня это место не выходило у Слоуна из головы.

А эти воспоминания наслаивались на образ несчастного ребенка со светлыми волосами и бездонными зелеными глазами. Словно перед ним лежал испорченный фотоснимок…

Часы в столовой пробили девять, раз за несколько минут до того, как Нерида закончила мыть кухню. С тех пор прошло не меньше часа, а Слоун еще не вернулся. У измученной девушки слипались глаза, но она не могла уснуть до прихода хозяина. Оставаться одной было страшновато. Она чувствовала себя уверенно только при Слоуне.

Выполняя поручения Джози Макдонох, Нерида весь день неотступно думала о человеке, который привел ее сюда. Это пугало девушку, но она ничего не могла с собой поделать. Она убирала его дом, готовила ему еду, стирала его белье, гуляла с его собаками. Все здесь дышало его присутствием, а спальня особенно.

В комнате стояли узкая кровать, гардероб, тумбочка и умывальник. Когда она стелила себе постель, то заметила, что простыни под покрываем были чистыми, но помятыми. Похоже, кто-то спал на них предыдущей ночью. Наверно, начальник полиции пользовался этой постелью, когда почему-то ночевал отдельно от жены.

Нерида затаила дыхание, а потом выругалась. Мало ли по каким причинам мужья не спят с женами? Может, Слоун Макдонох храпит и мешает Джози уснуть. А может, она стаскивает с него одеяло…

– Ты дура, Нерида Ван Скай, – негромко произнесла девушка. – Немедленно прекрати!

Это помогло. По крайней мере, она смогла заняться делом. Приготовив одежду на завтра, Нерида досуха вытерла волосы, расчесала их и заплела в две косички. Несколько раз она подходила к окну и смотрела на полицейский участок, где проходило совещание, но видела только слабый отсвет горящей лампы. Из салуна доносились звуки музыки. Прошли две женщины, возвращавшиеся от подруги, у которой родился ребенок. Голоса умолкли, и Нерида закрыла окно: ночь выдалась прохладная. Занавески заколыхались, и девушка поняла, что ее хорошо видно с улицы. Она задула лампу, и в тот же миг гулко залаяли собаки.

– Какой дьявол в вас вселился? – спросил Слоун Капитана и Джесса, запирая дверь. Псы колобродили сильнее обычного, а потом стремглав понеслись к черному ходу. – Ладно, пошли…

Вернувшись с прогулки, Слоун учуял в кухне слабое благоухание жасмина. Слава Богу, запах любимых духов Джози почти выветрился. Впрочем, к нему примешивалось что-то другое. Слоун принюхался и вдохнул чудесный аромат обычного мыла. Снова воскресли непрошеные образы. Он потряс головой, но это не помогло. Разозлившись на себя, Слоун вышел из темной кухни и направился в ярко освещенную гостиную.

– Я думала, что услышу, когда ты придешь.

– А я думал, что ты уже спишь.

Джози пожала плечами.

– Это трудно, Слоун. Жена должна ждать возвращения мужа.

– Раньше ты этого не делала.

Джози Макдонох всегда была красавицей.

Даже Слоун не мог отрицать этого. Рассыпавшиеся по плечам каштановые кудри, все еще аппетитное тело, обтянутое золотистым шелком… Картинка, да и только! Но ее выдавали глаза. Джози не хватало глубины. Даже гнев ее был поверхностным.

– Как ты можешь так говорить! – Ее зеленые глаза блеснули, словно осколки бутылочного стекла. – Тише, а то она услышит. Наверно, еще не спит.

Он отвернулся, чтобы повесить шляпу. С Джози было легче разговаривать, стоя к ней спиной.

– Тогда зачем же ты спустилась? Могла бы подождать в своей спальне и…

– В нашей спальне, Слоун. Вспомнил?

Она чего-то хотела. Стоило ей начать играть у мужа на нервах, и Слоун понимал: ей понадобилось новое платье, туфли или еще что-нибудь. Приходилось откупаться – спокойствие дороже. Но на сей раз, кажется, все было куда серьезнее…

Нерида тут же нырнула в постель. Хозяин непременно поинтересуется, чем занимается беспризорная девчонка. Когда он сунет нос в комнату, надо будет притвориться спящей.

Собаки с лаем побежали к задней двери. Странно. Почему он не поднимается по лестнице? Она прислушалась. Нет. Это спускается хозяйка. Сердце заколотилось от страха. Хотелось спрыгнуть с кровати, прижать ухо к двери и подслушать, о чем они станут говорить. А вдруг Джози Макдонох уведет мужа в столовую или на кухню, чтобы открыть ему тайну?

Они не пошли на кухню. До Нериды доносились приглушенные голоса, но слова были неразборчивы. Девушка представила себе хозяев: она в золотистом шелке, он в пыльной одежде, которую не снимал весь день.

Завтра Нерида Ван Скай будет стирать эту одежду. Она свернулась калачиком, пытаясь избавиться от нескромных видений: он расстегивает рубашку, вынимает ее из брюк…

– Прекратить, прекратить, прекратить, – шептала она в подушку. Как можно думать об этом, когда разговор в гостиной вот-вот кончится тем, что мужчина ее мечты ворвется в спальню, стащит с нее одеяло и нагишом вышвырнет на улицу? Так уже было. Но тогда ее подобрал дедушка и увез с собой. И тогда люди знали о ней правду, и не нужно было лгать, как она лгала начальнику полиции Слоуну Макдоноху и его жене.

Она заплакала, устав бороться со страхом и беспомощностью и уткнувшись в подушку. Но вскоре пришлось поднять голову, чтобы глотнуть воздуха. Что за рев! Немедленно успокоиться! Она стиснула веки, чтобы справиться со слезами, всхлипнула и вдруг услышала, что кто-то прикоснулся к ручке двери.

Она лежала на боку, и свет бил ей в лицо. За ней следили.

– Уснула… – пробормотал Слоун. – Посмотри, на ней сорочка деда. Что ж ты не дала ей ночную рубашку или пижаму?

– Она не просила. Я думала, у нее все есть.

Свет стал ярче. Нерида попыталась изобразить дыхание спящего человека. Еще секунда, и Слоун прикоснется к ее волосам, уберет со лба завиток, а Джози не удержится и раскроет ему тайну… Он поставил лампу на тумбочку, опустился на колени и действительно поправил выбившийся из косы локон.

– Ночь будет холодная, – донесся до девушки тихий голос Макдоноха.

Нерида почувствовала, что одеяло плотно укутало ее плечи.

– Ну что, все? Я сама хочу лечь, Слоун.

Он закряхтел и встал. Нерида была уверена, что Макдонох нагнется и поцелует ее в мокрую щеку, но этого не произошло. Прежде чем девушка ощутила разочарование, он забрал лампу и закрыл дверь.

Она успела услышать, как Слоун сообщил жене, что ребенок плакал, и вдруг уснула.

– Ничем не могу помочь, – спокойно ответила Джози, оказавшись в своей комнате. – Дети ведь часто плачут без причины, правда?

В спальне стоял приторный аромат жасмина. Хоть Слоун и привык к нему, но иногда этот запах вызывал у него отвращение. Он не следил за приготовлениями Джози ко сну, давным-давно поняв, что равнодушие мужа безмерно злит ее. Сейчас это вошло в привычку. Она развязала пояс халата, а он встал на колени, доставая из-под кровати скатанную в рулон постель.

– И сколько это будет продолжаться, Слоун?

Он тут же понял, о чем речь.

– Не знаю. Пока не поправится ее дедушка. Неделю, чуть больше…

– Но она не может оставаться здесь столько времени!

Вот, значит, чего она добивалась. Джози надо было выставить девочку из дома. Он догадывался об этом желании, но не мог понять его причину.

– Ей больше некуда пойти.

Надо было сказать, что он за один день привык к Нериде Ван Скай и будет тосковать по ней. Но Слоун слишком устал, чтобы дразнить жену, да и боялся, что ссора разбудит девочку.

Джози улеглась в постель и молча задула свечи. Слоун моментально ослеп и ударился носком об ножку стула. Боль заставила его заговорить.

– Ты перестраховщица, Джози. Что тебя пугает?

Она тяжело задышала.

– О чем речь, Слоун? Пора спать. Я слишком устала от твоих фокусов.

У него вырвался горький смешок. Глаза привыкли к темноте, и Слоун различил очертания мебели. Его постель будет лежать между кроватью и стулом.

– Так же, как устала от фокусов моего отца?

– Прекрати, Слоун…

Джози прошептала два коротких слова, из которых одно было его именем, но он успел уловить в ее голосе что-то отдаленно похожее на страх. Или на непривычную неуверенность в себе.

Слоун разделся в темноте, бросая одежду на пол. Матрацем ему служило старое одеяло, подушка была более тощей, чем та, которую девочка Нерида прижимала к груди, словно любимую куклу. Что ж, ему приходилось спать в постелях и похуже…

Одной из них была постель темнокудрой красавицы по имени Джозефина Макдонох.

Второе утро в доме Макдоноха Нерида провела как на иголках. Она шарахалась от каждого звука и, готовя завтрак, ожидала, что ее с минуты на минуту выставят за дверь. Но ничего не случилось. Джози молчала – по крайней мере, при девочке – и не спешила выдавать секрет незваной гостьи, а спокойное поведение Слоуна во время завтрака говорило, что он ничего не знает.

Прогулка слегка успокоила ее. По пути к Салли она решила как следует осмотреть город. Кокерс-Гроув процветал. Главные улицы тянулись с севера на юг, их пересекала железная дорога, и городок состоял из отдельных кварталов, сплошь застроенных новыми домиками. Как разительно он отличался от чопорного Бостона с его старинными зданиями, храмами и традициями! Нерида одернула себя. Не время вспоминать о родине.

На сей раз дверь открыл кто-то из жильцов Салли Катберт и разрешил ей пройти к дедушке. Нерида не могла отделаться от чувства, что даже отсюда ее готовы вытолкать взашей.

– Доброе утро, дедушка, – поздоровалась она и протянула Нортону узелок с чистым бельем. – Вот твои вещи.

Старик, сидевший на стуле у окна, выглядел намного лучше вчерашнего. Теперь в нем можно было узнать того бойкого и сварливого человека, который увез ее из Бостона и взял с собой в путешествие по стране. Но прежнего огонька в Нортоне уже не было. Он взял узелок и тут же протянул обратно.

– Положи на кровать. Ты собираешься вытаскивать меня отсюда? – бросил он и снова уставился в окно.

Нерида переминалась с ноги на ногу. Она с утра не присела, и мышцы начинали ныть. Тесная нижняя рубашка врезалась в тело.

– Я еще не говорила с врачом, – уклончиво ответила девушка.

– А зачем? Здесь нам денег не заработать. Надо рвать когти, и плевать на этого зануду-доктора! – Нортон перевел взгляд на внучку. Глаза его горели лихорадочным огнем. – Плевать!

Ей хотелось ответить, что им нигде не заработать. Или все же были города побогаче? Может, в фургоне есть и другие тайники? Ладно, попозже она обшарит всю повозку…

– Несколько дней в постели тебе не повредят. Я нашла деньги и заплатила миссис Катберт за неделю, так что отдыхай и радуйся.

– Радуйся? – Он покраснел и привстал со стула. – Как я могу радоваться, если ты транжиришь деньги направо и налево! – Внезапно его гнев угас, сменившись мрачной подозрительностью. – Или у тебя есть свои причины оставаться в этом дерьмовом городишке?

– Никаких причин у меня нет, кроме желания, чтобы ты отдохнул и выздоровел. Что я буду делать, если тебе станет плохо в прерии, за миллион миль от доктора?

– Дашь мне спокойно умереть и похоронишь…

– И что потом? Тебе-то будет хорошо, ты отмучаешься. А я куда денусь? Эти места мне незнакомы. Я просто заблужусь.

Эгоизму пьяного деда не было предела. Но в трезвом Нортоне иногда просыпалась совесть.

– Дорога выведет.

Голос дедушки дрогнул, глаза закрылись. Он вздохнул и откинулся на спинку стула. Нерида внимательно следила за ним. Нет, ничуть ему не лучше! Просто старик наконец побрился и причесался. Но он по-прежнему слаб. У него жар.

Впрочем, Норман Ван Скай – прирожденный враль. Настоящий фокусник, мастер притворяться, умелый клоун. Лжец из любви к искусству.

– Как тебе живется у начальника полиции? – неожиданно спросил он.

– Вполне прилично. Не хуже, чем в Бостоне. – По спине пробежали мурашки. – Дедушка, мне пора. Хозяин сказал, что придет к ленчу, а мне еще надо забежать в лавку.

– Не хуже, чем в Бостоне? Вот как? Кажется, ты была рада-радешенька унести ноги из этого вертепа.

Он опять отвернулся к окну. Нерида поняла, что деду просто нечего сказать.

– Я постараюсь зайти днем. Может быть, застану доктора.

Слоун вернулся в участок и подсунул под дверь булыжник. Пусть теплый ветерок унесет запах табака, оставшийся со вчерашнего совещания. Утром здесь можно было топор вешать. А теперь, когда во всем Кокерс-Гроуве настала тишь да гладь, можно и проветрить.

Он сел, положил ноги на стол, порылся в кармане рубашки и вынул оттуда смятый клочок бумаги. Верхний уголок отсутствовал, но текст уцелел. Эту листовку он только что сорвал со стены полицейского участка. Ее заголовок гласил: «ЗАКОН БЕЗДЕЙСТВУЕТ!»

Этой ночью кто-то хорошо поработал. И этот кто-то мог получить сведения только у одного из городских советников. В листовке не называлось имен, но недвусмысленно намекалось на двух человек: мэра Элиаса Дакворта и начальника полиции Слоуна Макдоноха.

«Добропорядочным гражданам Кокерс-Гроува мало дружеских улыбок, сердечных рукопожатий и пустых обещаний лицемерных политиков. Нельзя нянчиться с малолетними преступниками, каким бы ничтожным ни казалось их преступление. Сколько это будет продолжаться? И сколько мы будем с этим мириться.?»

Он произнес эти слова вслух, и тихое сопрано повторило их, словно эхо. Слоун поднял глаза, но ничего не сказал, когда девочка громко прочитала листовку. Она вынула булыжник и плотно закрыла дверь.

– Это ведь про меня, правда? – без колебаний спросила Нерида, подходя к столу.

Ее косички растрепал ветер, густой локон падал на щеку. Если бы она была взрослой, Слоун подумал бы, что это сделано нарочно.

Начальник полиции смял гнусный листок и швырнул его на пол. Точно такой же листок, но целый, был у девочки в руках.

– Где ты его взяла?

– У миссис Катберт. Я пришла навестить дедушку, а там все смотрели на меня как-то странно. И даже дедушка. Когда я пошла обратно, один постоялец дал мне это.

– Как он выглядел?

Она пожала плечами и положила листовку на стол.

– Разве в этом дело? Я не хотела причинять вам неприятности. Думаю, миссис Макдонох тоже не обрадуется…

– Я сам поговорю с Джози. Она не обижала тебя?

Вот по-настоящему добрый человек, подумала девушка. Он подбирает бродячих собак, одноглазых кошек и малолетних карманников. И чем скорее ты от него уйдешь, тем лучше будет остальным.

– Нет, миссис Макдонох была очень любезна. – Даже слишком… Но это неважно. – Вы позволили мне остаться и из-за этого попали в беду.

Взгляд, брошенный ею на листовку, досказал остальное. Этот трюк был делом рук Бенуа Харгроува и его дружков. Макдонох схватил листок, смял и швырнул в стекло, дрогнувшее от удара.

– Проклятый салунщик! Подлый трус! Он хочет заставить меня сжечь весь район трущоб вместе с его обитателями. Что ж, неплохой способ решить дело!

Слоуну хотелось рвать и метать, но голос девочки остановил его.

– А если вы разобьете окно, это поможет?

Нерида спокойно смотрела ему в глаза, хотя и побаивалась, как бы начальник не выхватил пистолет и не всадил в нее пулю за нахальство. Потом она подняла второй смятый листок и протянула хозяину.

– Вот. Бросьте его куда хотите, но только не в стекло, ладно?

Без сомнения, это было ей знакомо. Наверно, дед во хмелю бывал буен. Но почему в ее голосе и глазах сквозит такое разочарование? Девочка потянулась и вложила ему в ладонь бумажный комок.

Его гнев бесследно исчез.

– Поганое утро, – пробормотал Слоун, сжимая кулак и притрагиваясь к теплым пальцам Нериды.

Ах, как скверно… Она не отнимала руку, а он не мог отпустить ее. Не следовало ей прикасаться к нему, когда ярость воспламенила кровь. Когда они остались одни. Когда она чувствует себя виноватой…

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату, подслеповато мигая, вперевалку вошел Генри Фосдик.

– Я нашел носки поменьше, мисс Ван Скай. Думаю, они будут вам как раз.

Вечером того же дня в одном из трущобных баров разыгралась драка со стрельбой. К прибытию Слоуна один человек был убит двумя выстрелами в грудь, а трое тяжело ранены. Один из них не дожил до утра.

А к полудню по всему городу запестрели новые листовки.

Целую пачку их Слоун вырвал из рук Арча Милсэпа, работавшего в редакции местной газеты. Арч схватился за молоток и заикаясь выкрикнул:

– Свобода прессы!

– Кто их заказывал, Арч? Кто написал эту гадость и заплатил Гамильтону за тираж?

– Свобода прессы! – прохрипел газетчик. – Вы не можете указывать нам, что печатать, а что нет!

– Ага. Свобода прессы это надо, а клевета – совсем другое. – Слоун ткнул пальцем в листок с аршинным заголовком «СМЕРТЬ В ТРУЩОБАХ», только что наклеенный на стену платной конюшни. – «Пока полицейские чины стояли рядом и не ударяли палец о палец, два человека погибли от руки хладнокровного убийцы». Ты, Арч, не хуже моего знаешь, что никто из полицейских в это время рядом не стоял. В три часа утра я спал, а Боб Кепплер дежурил в тюрьме. Пригород вообще не наша территория. Мы появляемся там только по вызову.

Он ногтями отодрал мерзкий листок и протянул его Милсэпу.

– А когда компания парней допивается до чертиков и начинает драться из-за грошовой шлюхи, это называется не хладнокровным убийством, а хладнокровной глупостью.

– Нехорошо бить баклуши, начальник. – Арч взял другую листовку и невозмутимо наклеил ее на прежнее место. – Если вы не хотите наводить порядок в городе, его наведет другой начальник полиции. Сами знаете, скоро перевыборы.

С противоположной стороны улицы за этим разговором следила Нерида. По пути на почту она успела сорвать несколько листовок, но они были расклеены по всему городу, и у каждой толпился народ. Люди перешептывались, и девушке казалось, что речь идет о ней. Но проверять, так ли это, не хотелось.

Она остановилась лишь тогда, когда увидела Слоуна. Со вчерашнего дня Нерида избегала хозяина, но теперь решила понаблюдать за ним. Едва ли ей еще представится такая возможность. В Кокерс-Гроуве она пробудет день, от силы два.

Человек с молотком наклеил другой листок. Слоун круто развернулся и куда-то зашагал. Походка его была гордой и целеустремленной. Вот это выдержка, вот это уверенность в себе!

Он шел на север, к дому, который девушка холила и лелеяла уже несколько дней!

Дедушка был прав. Чем быстрее они унесут из этого ада ноги, тем лучше.

Она собиралась перейти улицу, как вдруг к ее ногам упал камень. Трое мальчишек, сбежавших из школы, гнались за ней следом. Булыжник больно ударил ее в бок.

– Бей карманницу! – завопил мальчишка постарше. Другие с хохотом повторили этот клич.

Нерида бросилась к ним, однако хулиганы со всех ног понеслись к салуну. Она остановилась, потирая ушибленное место.

– Мало тебе!

Девушка обернулась, но бросившая эту реплику перешла на другую сторону улицы и спокойно удалилась с чувством исполненного долга.

Глаза Нериды застлало слезами. Эти слова ранили ее в самое сердце. Хотелось побежать следом и объяснить, как было дело. Но кто ее станет слушать?

И вдруг злорадный хохот сменился воем страха и боли. Пораженная Нерида увидела, что у входа в «Луизиану» Слоун поймал одного из мучителей и тут же схватил за воротник второго. Он стащил их со ступенек и поволок по улице. Когда младший из пленников поджал под себя ноги, Слоун просто поднял его за ремень штанов.

Нерида стояла ни жива ни мертва. Кое-кто остановился и с удовольствием наблюдал за этой сценой.

Начальник полиции поставил обидчиков перед девушкой.

– Лэнни, Артур, немедленно извинитесь перед мисс Ван Скай, – спокойно приказал он.

Мальчишки молчали. Лэнни – судя по всему, старший брат Артура – ковырял ботинком землю и пытался вырвать руку.

– Вы удрали из школы. Знаете, что будет, если это дойдет до отца?

Артур пробурчал что-то неразборчивое.

– Что ты сказал? Не понял.

– Ну хватит, начальник, отпустите нас, – заныл Лэнни. – Это ведь какая-то паршивая карманница, а не леди вроде миссис Джози.

Раньше Нерида думала, что самый страшный момент в ее жизни был тогда, когда ее поймали с бумажником Бенуа Харгроува, но теперь поняла, что ошибалась. Она не могла смотреть в глаза Слоуну.

И тут мальчишка заверещал. Начальник полиции слегка сжал его руку. Он умел заставить слушаться любого.

– В прошлый раз тебя выпороли за хулиганство, – мягко напомнил Слоун, – а теперь ты и братишку учишь тому же? За это достанется вдвое, не так ли?

Наконец к Нериде вернулся голос.

– Хватит. Отпустите их. Пожалуйста…

Он посмотрел на нее с изумлением, но тут же принял свой обычной вид и молча выпустил пленников. Артур шлепнулся на четвереньки, вскочил и бросился бежать. Старший же стал растирать руку, словно приглашая их полюбоваться на то, как жестоко обошелся с ним начальник полиции. Но зеваки быстро разошлись, и Лэнни предпочел отправиться в школу, где мог всласть похвастаться своими подвигами.

А Слоун Макдонох все еще смотрел на их жертву.

Это было хуже вчерашнего. Вокруг стояли люди. Она понимала, что происходит, но была бессильна помешать этому.

– Иди в участок, – наконец сказал он. – Я приду туда через десять минут.

Слоун произнес это нежно, но непреклонно, ласково, но настойчиво. И все же Нерида ослушалась бы, если бы не посмотрела в его ясные, голубые, все понимающие глаза.

Давно прошли десять минут, минул уже час с лишним. Нерида ожидала, что в комнату вот-вот войдет Джози, разыскивающая мужа, но к двери никто не подходил. Когда наконец явился Слоун, она сразу поняла: что-то случилось. Лицо у него вытянулось, рот крепко сжался.

– Еще один из этих идиотов протянул ноги, – бросил он, тщательно закрывая дверь. – Док Бейли хотел, чтобы я выслушал его последние слова.

Слова, слова, слова. Сколько он произнес их за последние годы. Нет, они не были лживыми. Просто пустыми и бессмысленными. А то, что ему хотелось высказать, нельзя было выразить словами. И тогда наступала проклятая немота. Лишь взглядом можно было передать и терзавшее его напряжение, и чувства, которые охватывали Макдоноха при виде лица Нериды. Глаза говорили все даже тогда, когда он пытался скрыть свои мысли.

Нерида первой нарушила молчание. Все было ясно.

– Когда вы догадались?

Она встала и сделала несколько шагов к двери.

На ее лице читались облегчение и смертельная усталость.

– Когда ты попросила меня отпустить их. Лэнни – жестокий и трусливый тринадцатилетний мальчишка. Но ты… Ты не ребенок.

Все произошло так же, как вчера, но на этот раз Слоун притянул ее руку к себе, и Нериде оставалось лишь обнять его за шею. Пальцы дрожали от страха и желания погладить его волосы. Тогда Макдонох изо всех сил прижал ее к себе и обнял так крепко, так нежно и так страстно, что девушка чуть не застонала от боли, не зная, плакать ей или…

– Надо бежать, – сказала она, не пытаясь освободиться из его объятий. Это было невозможно. Но пока она окончательно не потеряла голову, необходимо было предупредить его.

Слоун тяжело дышал, глубоко ощущая каждое из миллиона охвативших его чувств. Радость, страх, боль, гнев, облегчение, вина… Сколько лет он не испытывал ничего подобного?

– Я думал, сойду с ума, – пробормотал он. – Боже милосердный, девочка, что ты со мной сделала…

Спазмы сжали горло девушки, но она все же успела вымолвить:

– Надо бежать. Не понимаешь? Я не могу больше оставаться ни в твоем доме, ни в этом городе.

Макдонох ничего не слышал. Он нежно, бережно прижимал к себе ее голову, ласково гладил мягкие, шелковистые пряди, выбившиеся из распустившихся кос, и, судя по всему, не собирался отпускать ее.

Нерида ухитрилась откинуться и заглянуть ему в глаза.

– А вдруг кто-нибудь войдет, как вчера Фосдик? Весь город знает, что мы здесь. Наверно, нас ищет твоя жена…

Она не ожидала такой реакции. Стоило упомянуть о Джози, как тело Слоуна свело судорогой, а лицо затуманилось, словно холодное стекло от дыхания ребенка.

Рука Нериды соскользнула с его шеи и повисла, как плеть.

– Я заберу свои вещи, – тихо сказала девушка, но в участке царила такая тишина, что эти слова отдались в ней громом. – Дедушке уже лучше, так что уже днем мы можем уехать из Кокерс-Гроува. Спасибо за все, начальник.

Она отвернулась, не в силах выдержать вопрошающий, требовательный и укоризненный взгляд голубых глаз, и шагнула к двери. Оставалась слабая надежда, что Слоун окликнет ее. Но он не вымолвил ни слова. Нерида нагнулась и положила булыжник на прежнее место.

– Прости, что я солгала тебе, – добавила девушка и вышла на освещенную солнцем улицу.

Слоун остолбенел. Отчаянно хотелось удержать Нериду, но он лишился языка и лишь беспомощно следил за тем, как она движется в сторону меблированных комнат Салли Катберт. Еще до заката эта девушка покинет город и уйдет из его жизни. Как он раньше не замечал, до чего женственна ее походка? И прощения она попросила. За ложь.

Слоун испустил тяжелый вздох, больше похожий на стон. Нет, пора перестать мечтать. Есть дела поважнее. Жители Кокерс-Гроува и не догадываются, что город осажден. И те же силы, которые сомкнули кольцо блокады, ведут подкоп под начальника полиции. Нериде Ван Скай придется самой позаботиться о себе.

– Совсем с ума сошел? Ведь два часа назад ты сам говорил, что надо побыстрее уносить отсюда ноги!

– Это было целых два часа назад, – возразил Нортон, покачиваясь в кресле. Ноги его укрывал плед. Широкую веранду дома Салли заливало солнце.

– Дедушка, мы не можем оставаться здесь. Мне больше некуда идти!

Нерида чуть не плакала. В ушах стоял звон.

– Почему некуда? Вернешься в дом начальника полиции.

– Ты слышал меня или нет? Он все знает, и она тоже. Я не могу туда вернуться! – взорвалась Нерида.

Нортон же оставался совершенно спокойным.

– Знать-то они знают, но порознь. Она ведь давно разоблачила тебя, но предпочитает помалкивать. Значит, не хочет, чтобы узнал муж. Похоже, что и он не жаждет делиться с женой открытием. Тебе это не кажется странным?

– У них все не как у людей…

– Значит, тут хуже, чем в Бостоне?

Удар был нанесен метко, и Нортон знал это. Его голубые глаза засветились торжеством, но от Нериды не укрылись таившиеся в них усталость и покорность судьбе.

– Дитя мое, я стал эгоистом, – вдруг признался он. – Не далее как утром миссис Катберт достаточно сердито сказала мне об этом.

– И ты так же сердито спорил с ней?

– Да, по крайней мере сначала. Но потом я понял, что она мудрая и много повидавшая женщина, и самый мудрый из ее поступков заключался в том, что она подслушала наш давешний разговор. Помнишь, ты спросила, что будет с тобой, если я умру?

Ах, артист, артист! На сей раз дед играл роль великого философа. Даже ко всему привыкшая Нерида была зачарована его искусством нанизывать слова. Гнев ее угас. Ведь Нортон и вправду вытянул ее из пропасти. По крайней мере, однажды.

– Нет, я не собираюсь вспоминать печальную историю твоей матери: ты знаешь ее лучше меня. Она стала служанкой в доме человека, за которого должна была выйти замуж, потому что ей не хватило духу добиться своего. Она остановилась на полпути.

– Мама была рада и этому. Все могло кончиться куда хуже. Он мог жениться на ней, но мог и выбросить на улицу.

Нортон яростно затряс головой.

– Ты не знала Томми Сарджента! Он никогда не выбросил бы ее. Если бы она настояла, он женился бы на ней наперекор родителям. Томми был у них единственным сыном. Но твоя мать этого не сделала, и ты стала незаконнорожденной. Поэтому после ее смерти у тебя не было никаких прав…

Он начинал раздражаться. Это могло кончиться новым приступом.

– Все верно, дедушка, – предпочла согласиться Нерида. – Да, ты увез меня из Бостона и правильно сделал. Береги себя, потому что ты нужен мне, как и прежде.

– Нет, дитя мое, я больше ни на что не способен. Отныне тебе придется самой заботиться о себе.

Он закрыл рот и скрестил руки на груди, словно упрямый мальчишка. Нерида без труда раскусила его.

– Значит, ты остаешься? Что ж, я уеду одна.

Нортон разрушил все ее планы. Не было ни денег на билет до Бостона, ни возможности заработать их. Да, умен старик! Все просчитал заранее. Он дважды пытался увезти ее с собой, прекрасно зная, что дочь экономки слишком хороша собой и слишком образованна, чтобы надолго задержаться в служанках. Незаконная дочь наследника Сарджентов стала бы желанной женой для любого из младших сыновей богатых семейств. Конечно, ей ничего бы не досталось, поскольку у Томми была сестра, вышедшая замуж за пароходного магната и родившая двух здоровых детей, но подцепить хорошего мужа Нерида тем не менее могла бы.

Глава рода Сарджентов, ни словом не обмолвясь, что считает девочку внучкой, однажды обрисовал ей будущее. Либо он, Уильям Мэндвилл Сарджент, выдает ее замуж за какого-нибудь клерка, служащего у его зятя, либо она навсегда останется в доме на положении горничной. Ее привечали там не больше, чем у Макдонохов. И так же берегли…

Но хуже всего было то, что предстояло объяснить начальнику полиции, почему она не уехала из города и солгала ему еще раз.

Когда она вернулась на участок, Макдонох отвечал на вопросы смешного человечка, смотревшего поверх пенсне и с бешеной скоростью чиркавшего в блокноте.

– Я говорю, Джордж, все произошло еще до моего прибытия. Овербек был уже мертв, а Полк умер через два часа, не сказав ни слова. Никто не знает, откуда они взялись и что делали до того, как поселились в трущобах.

Слоун каждой клеточкой ощущал присутствие Нериды, и она это знала. Когда несколько минут назад в контору вошел Джордж Самуэльс из «Курьера», Макдонох не мог сосредоточиться на его вопросах, ощущая смертельную пустоту внутри. Но стоило девушке переступить порог, как он ожил и обрел дар речи.

– Что же касается Халла, то его привезли к Бейли в полном сознании. Судя по всему, Джеймс Уилберфорс выкарабкается. Перед смертью Халл успел дать показания, но говорить об этом пока не время. Обещаю, Джордж, что вы узнаете о них первым.

– А Уилберфорс? – спросил Самуэльс, пристально глядя на Слоуна поверх стекол без оправы.

– Я еще не говорил с ним. Он без памяти.

– Но он действительно выживет?

– Спросите дока Бейли. Человек предполагает, а Бог располагает.

Нерида терпеливо следила за обоими. Слоун был спокоен и уверен в себе. Джорджу приходилось нелегко: начальник полиции – тертый калач. И когда репортер задал главный вопрос, Макдонох не моргнул глазом.

– Начальник, не связано ли все это с предстоящими выборами? Как вы думаете, могут листовки повлиять на их итоги?

– Решать избирателям, Джордж. А листовки.. Ясно, что за этим кто-то стоит. Возможно, тот же человек, который заказал их заранее, причастен и к истории с убийством. Вам самому это не приходило в голову?

Он бросил вызов. Это понимали и Нерида, и человечек с карандашом. Завтра этот вызов дойдет до человека, в которого метил Слоун.

Полностью удовлетворенный репортер встал со стула и подобострастно откланялся. Проходя мимо Нериды, он бросил на девушку пронизывающий взгляд.

– А почему вы не ходите в школу, юная леди? – поинтересовался Джордж.

Нериду бросило в дрожь. Вопрос был задан не из праздного любопытства. Видно, газетчик уже что-то пронюхал и пытался проверить слухи.

– Начальник, я бегала на почту. Похоже, пришли два пакета из Топики. – Она передала конверты Слоуну и только потом ответила Самуэльсу. – Достаточно с меня. Я умею читать, писать и даже знаю таблицу умножения. Кроме того, я здесь ненадолго. Как только дедушке станет лучше, мы уедем.

Она улизнула с участка, от души надеясь, что очкастому журналисту не так уж много известно.

Слоун отыскал девушку на конюшне. Нерида чистила мула.

– Мы не успели поговорить, – бесстрастно сказал он.

– А разве было о чем?

– Было. Хватит морочить мне голову, мисс Ван Скай.

У нее не было ни сил, ни желания продолжать игру.

– Дедушка не хочет уезжать. Похоже, он понял, что может вот-вот умереть. Я пыталась уговорить его, но ничего не вышло.

У Нериды дрогнули руки. Слоун не отводил немигающих глаз.

– Я заплатила за неделю вперед, так что выставить его не имеют права. Кроме того, он по-прежнему под арестом. Пока он не освободится, я могу пожить в фургоне.

– Не выйдет.

– Почему?

– Сколько, по-твоему, удастся хранить тайну? День, два, три? Думаешь, Джордж Самуэльс случайно спросил про школу? Старый простак видел тебя всего несколько минут. А что, если к мисс Ван Скай присмотрится кто-нибудь вроде Бенуа Харгроува?

Нерида затряслась. Макдоноху вовсе не хотелось пугать ее, но другого выхода не было.

– Я говорила дедушке, что из этого ничего не выйдет, но он сказал: сойдет, мол, если мы не будем слишком долго засиживаться на одном месте. Здесь весь фокус в том, чтобы сделать дело быстро, пока никто не успел присмотреться.

– Умный человек твой дед…

Нерида невесело рассмеялась и вышла из-за спины мула.

– Ты так думаешь? Но ведь именно из-за него все и вышло. Я не могу остаться и не могу уехать. У меня нет денег, а если кто-нибудь расщедрится и поможет мне доехать до Бостона, я лишь вернусь туда, откуда убежала.

По щекам покатились слезы, но Нерида все же договорила.

– Разница только в том, что его жена ни о чем не догадывалась.

Желудок Слоуна вновь сжался от зловещего предчувствия.

– Джози знает?

Нерида едва заметно кивнула и отвернулась. Если бы Слоун не стоял на пути, она бросилась бы бежать от человека, каждое движение, каждое прикосновение, каждое слово которого сводили ее с ума. Нет, эта история не имела ничего общего с бостонской катастрофой!

Но разве можно было сказать Слоуну Макдоноху, что она любит его так, как никогда не любила Авраама Тигартина? Все равно это ничего не изменит. Слоун хотел вытереть ей слезы, но после слов девушки с отвращением отдернул руку. Больше он не поверит ни одному ее слову.

– Давно?

Этот вопрос застал Нериду врасплох. Она думала о другом мужчине, другой женщине, другой тайне и начисто забыла, о чем шел разговор.

– Со второго вечера. Я мылась, а она вошла на кухню.

Бережное прикосновение заставило ее поднять голову. Отвращение сменилось выражением, которое Нерида не смогла бы определить. В глазах Слоуна горел странный свет, руки бережно ласкали ее шею, пальцы стирали со щек остатки слез. Наконец их губы соединились.

Нет, их первый поцелуй не был робким. Они впились друг в друга так, словно всю жизнь об этом мечтали. Нерида без борьбы, без сопротивления приоткрыла губы, и между ними проскользнул его язык. Она сжала ладонями щеки Слоуна, ощутив тонкие, высокие скулы и колючие ресницы. Было невозможно сопротивляться этим губам, языку, тесным объятиям… Она сдалась.

Обхватив одной рукой затылок девушки, Слоун другой рукой гладил ее спину, поясницу, нежные, круглые ягодицы. Он слегка прижал Нериду к себе, и она ощутила всю силу его желания. Да, он хотел ее так, как нормальный мужчина должен хотеть женщину; это было естественно и потому чудесно. В Нериде зажегся огонек, который через секунду вспыхнул неудержимым пламенем. С душераздирающим криком Нерида забилась в объятиях Слоуна.

– Нет, нет! – задыхаясь выдавила она, вырвалась, сделала вслепую несколько шагов и прислонилась к стене между стойлами. Только так ей удалось удержаться на ногах.

Слоун тоже выглядел потрясенным. Он пытался отдышаться и пригладить взлохмаченные волосы. Пальцы его дрожали. До сих пор ни одна женщина не могла довести его до такого состояния. Макдоноха ошеломили сила и внезапность охватившего его чувства.

– Прости, – пробормотал он. – Я не хотел…

– Не надо ничего говорить, – хрипло и нежно прервала его Нерида.

Висевший над плечом фонарь окутывал девушку золотистой пеленой, и если бы она сию минуту вознеслась на небеса, Слоун ничуть не удивился бы.

– Нет, Нерида, надо. Я должен все объяснить. Не хочу, чтобы ты думала, будто я лгал, когда…

– Ты не понимаешь! – воскликнула она. Дорожки слез вновь блеснули на бледных щеках. – Какая разница? Даже если ты лгал, все равно тебе далеко до меня.

– По-твоему, это меня оправдывает?

– А разве нет? Зачем нам с тобой правда? Что она даст?

Слоун рассмеялся. Этого она не ожидала. Правда, смех его был невеселым и гневным.

– Наверное, – бросил он, подошел вплотную и провел пальцем по мокрой щеке. Но слезы продолжали катиться из дымчатых глаз Нериды. – Ах, девочка, что мне с тобой делать? Единственная правда, которая имеет значение, это то, что я теперь не смогу с тобой расстаться.

– Ты уверен? Ох, начальник полиции Слоун Макдонох, как мало ты знаешь!

Собрав остатки сил, Нерида отстранила его руку.

– Хочешь правды? – спросила она. – Что ж, слушай.

Она принялась метать в него слова, как камни из пращи. Пусть эта страсть умрет в тиши и темноте конюшни, а не на ярко освещенной площади.

– Моя мать была служанкой в одной из самых богатых семей Бостона. Кое-кто считал, что она соблазнила хозяйского сына; другие говорили, что все было наоборот. В результате родилась я. Дедушка думает, что стоило матери настоять, и они бы поженились. Но этого не случилось. Видно, все же на это был шанс, потому что когда стало ясно, что мать попала в беду, отец не позволил прогнать ее. И даже после его смерти она продолжала жить в его доме Сарджентов. Ко мне тоже хорошо относились, пока не умерла и мама… О нет, они не вышвырнули меня – по крайней мере, не так откровенно. Мистер Сарджент, который скорее бы умер, чем признал меня внучкой, сделал хуже: попытался продать меня. Он посулил найти мне мужа или богатого «покровителя», если я пообещаю держать язык за зубами. А покуда он пытался шантажировать меня, его зять тоже не терял времени даром, предложив позаботиться обо мне взамен на…

У Нериды дрогнул голос. Она все еще помнила прикосновение мягких рук Авраама Тигартина, его тяжелый запах и раздражение, которое вызывали его поцелуи.

– Вот почему я предпочла цыганскую жизнь в фургоне вместе со стариком, который слишком много пил и учил меня лазить по карманам. Потому что лучше быть повешенной за воровство, чем против воли стать проституткой.

Девушка оттолкнулась от стены и гордо прошла мимо оторопевшего Слоуна. Страшнее всего была бы его жалость. Стоит добраться до фургона и станет ясно: с ней шутки плохи. Она не будет унижаться ради крыши над головой.

Испугавшись, что Макдонох пойдет следом, Нерида опрометью юркнула в повозку, на ощупь разложила соломенный тюфяк, упала на него и принялась плакать, пока не распухли глаза и не кончились слезы. Только тогда девушка забылась беспокойным, тревожным сном.

Никто ни разу не постучал в закрытую на засов дверь.

Ее разбудил шум. Вокруг было темно. Она не сразу поняла, где находится и что нарушило ее сон. Постепенно вернулась память, а вместе с ней боль. И окошко не проникал свет, и Нерида догадалась, что проспала всего несколько часов. Почему ж она проснулась? И тут раздался звон колокола, который мог означать только одно. Пожар!

Девушка спала одетой, и потому на сборы не понадобилось ни секунды. Выскочив из фургона, она побежала к знакомому дому. В окнах царила непроглядная мгла. Звезды на востоке слегка померкли. Значит, недалеко до рассвета.

– Начальник! Начальник! – крикнула Нерида, толкая заднюю дверь. Джесс и Капитан гулко загавкали, стуча по полу когтями. – Пожар на юге! Трущобы горят!

Она пулей пролетела в гостиную, сильно ударилась плечом об угол и остановилась, потирая ушибленное место. Кажется, наверху кто-то завозился, однако собачий лай заглушал все звуки. Но вот на площадке зажегся свет. Из спальни вышла недовольная Джози Макдонох со свечой в руке.

– Ты еще здесь? Я думала…

Раздался скрип двери, и женщины дружно обернулись.

– Я все видел из окна. – Слоун на ходу застегивал рубашку. – Похоже, горит только один дом. Если не будет ветра, потушим.

Он велел собакам замолчать и снял с крючка шляпу.

– Жди здесь, – бросил Макдонох Нериде, собравшейся следом. – В трущобах нет воды, поэтому придется растаскивать бревна.

Он сбежал по ступенькам крыльца и тут же принялся командовать людьми, торопившимися на пожар. Большинство было с ведрами, но кое-кто нес на плече лопату. Они охотно подчинились.

Одного взгляда на лицо Джози было достаточно, чтобы нарушить приказ Слоуна. Лучше столкнуться с гневом мужчины, чем с ненавистью женщины. Нерида опрометью выскочила из дома.

В воздухе пахло гарью. Искры сыпались в полумиле южнее. Она бросилась бежать.

Дело было серьезное. Целый район лачуг, хибар, палаток и пристроек успел выгореть еще до того, как забил набат. Попятившись от жара, Нерида начала разыскивать взглядом Слоуна.

– Назад! – крикнул Боб Кепплер какой-то женщине.

Та, не обращая внимания на его слова, упорно лезла в огонь. Прикрыв лицо и бороду рукой, Боб бросился вперед и оттащил ее в безопасное место. Не издав ни звука, странное существо, от которого разило потом и дешевым виски, тут же заковыляло в другую сторону.

– Где начальник? – спросила Нерида.

– Что? Ах, это вы… – Кепплер обернулся, стаскивая мокрый от пота шейный платок. – Я видел его в самом пекле.

Нерида посмотрела на другой конец квартала. Там суетились какие-то неясные тени. Трудно было сказать, какая из них принадлежит Слоуну.

Разбрызгав пламя и искры, с грохотом рухнула последняя уцелевшая стена. Кепплер схватил девушку за руку и отвел в сторону. Нерида вырвалась. Она уже увидела все, что было нужно.

Слоун ждал приближения девушки, устало опершись на черенок лопаты.

– Кажется, я велел тебе сидеть дома…

– Я хотела помочь.

Открытый огонь был потушен, но от пепелища все еще исходил сильный жар. К запаху древесного угля примешивалась вонь горелого мяса. Нериду затошнило.

– Чем тут поможешь? – безнадежно спросил Слоун. От лежавшей в нескольких футах головни полетели искры. Макдонох разбил ее лопатой и присыпал пылью. – Возвращайся домой.

– А ты?

– Подожду, пока догорит. Когда рассветет, попробую прикинуть, как это вышло.

– Зачем? И так все явно. Где-то загорелось, пожар распространился и сжег половину трущоб.

Он покачал головой.

– Похоже на поджог.

Нерида оглянулась. Никто их не подслушивал.

– Ну и что? – бросила девушка, злясь на его упрямство. – Невелика потеря!

– Если кто-нибудь погиб, это решит исход выборов.

Вот о чем он думал все это время! Вопрос о нехватке воды не раз обсуждался на заседаниях городского совета, но так и не решился: Кокерс-Гроув прикрывала от пожара железнодорожная колея и полоса отчуждения. Только ураган мог бы перекинуть пламя на город. Чертовски сильный ураган или чертовское невезение.

Слоуну Макдоноху было слишком хорошо знакомо и то, и другое.

Поздним субботним вечером в парикмахерской было пусто. Редкие прохожие видели, что внутри горит свет, но побаивались стучать в запертую дверь. И все же трое мужчин разговаривали вполголоса.

– Похоже, все ясно, – заключил Элиас Дакворт, откидываясь на спинку кресла, в котором обычно сидели его клиенты.

Орвилл Поттер выпустил облако сигарного дыма и добавил:

– Особенно если учесть время. В четыре утра никто палец о палец не ударил бы ради жителей трущоб.

Слоун задумчиво расхаживал по комнате. Появление листовок в час открытия магазинов подтверждало его подозрения о поджоге. Но доказательств не было.

– Можно биться об заклад, что от обитателей трущоб мы ничего не узнаем, – устало произнес он и закашлялся от дыма. – Орвилл, как вы можете курить такую гадость?

Поттер выпучил глаза.

– Черт побери, Слоун, раньше вас это не беспокоило!

– Раньше меня многое не беспокоило… – Он провел пальцами по волосам и сделал еще один круг по комнате. – Тут чувствуется рука Бенуа. Ему от этого прямая выгода.

– Мы толкуем об этом битых два часа, – вставил Элиас. – Я устал и хочу домой. Похоже, Орвилл того же мнения. Утро вечера мудренее.

Элиас был прав, неохотно признал Макдонох. Но полицейскому смертельно не хотелось возвращаться к Джози. Ничего хорошего его не ожидало.

Поттер погасил окурок, но продолжал держать его в зубах.

– М-да. Остается надеяться, что этот вонючий ублюдок выкинет еще какой-нибудь фокус и попадется в ловушку. В конце концов до выборов целая неделя.

– А за неделю может случиться многое.

– Дьявольщина, тут за день случается столько, что год не расхлебаешь! – бросил Элиас, выбираясь из кресла. – Как хотите, а я запираю парикмахерскую. Завтра воскресенье. Отдыхайте, начальник, и не беспокойтесь о том, чего не можете изменить.

Нерида сидела на крыльце. У нее на коленях свернулся одноглазый кот. Закат давно догорел, и темноту рассеивал лишь свет из окна гостиной. Холодало, начинал накрапывать дождь, но Нерида лишь поеживалась. Без Слоуна она в дом не войдет.

Кот довольно замурлыкал. За несколько дней он накопил жирку. Похоже, это был последний приемыш Слоуна, если не считать саму Нериду.

– Я ему не бродячая дворняжка, – пробормотала девушка, вспомнив, как попала в дом Макдоноха. – Пора убираться.

Из темноты вынырнула знакомая фигура.

– Не замерзла без пальто?

– Нет. На улице не так уж плохо.

– Не так плохо, как с Джози? – сразу догадался Слоун.

– Ну…

– Ужин подогрела?

Он быстро сменил тему. Все было ясно без слов. Джози злилась, потому что муж без предупреждения ушел на весь день и приходится мириться с присутствием ребенка, который вовсе не ребенок. Боже, как все запуталось! Ложь, ложь, ложь и ни слова правды, хотя все понимают, что к чему…

Нериде надо исчезнуть, и чем скорей, тем лучше. Но почему же она идет к двери, словно ничего не случилось?

– Я пожарила цыплят. Они еще не успели остыть.

– Звучит неплохо. Я проголодался.

Он хотел рассказать о разговоре в парикмахерской, но вид нетерпеливо расхаживавшей по гостиной Джози заставил его умолкнуть.

– Добро пожаловать, Слоун, – промурлыкала жена. – Обед ждет.

Она порхнула к Слоуну, подхватила под руку и, не обращая внимания на девушку, повлекла в столовую.

Стол был накрыт на двоих. Нерида безропотно отправилась на кухню. Подавая на стол, она избегала смотреть на Слоуна, но кожей чувствовала его взгляд.

– Фу! – воскликнула Джози. – Слоун, от тебя воняет сигарой Орвилла Поттера!

Ее игривый тон резал Нериде слух, хотя в присутствии служанки Джози держалась вполне светски. Светски! Девушка криво улыбнулась. В доме у Сарджентов говорили что хотели, не обращая внимания на слуг. Либо у Джози Макдонох было маловато опыта, либо она не доверяла Нериде.