Обольстительный выигрыш

Глава 10

Розалинда нахмурила брови, вглядываясь в том направлении, куда указывал Бью.

– О господи, как не повезло. Это Сэмюэль Хакетт, он всегда выезжает в полдень. Как вы думаете, он видел что-нибудь?

Уверенный в том, что Хакетт видел кое-что, и зная, что тот мог увидеть гораздо больше, если бы он позволил вести себя как ему хочется, а не как должно, Бью посмотрел в зеленые глаза Розалинды и солгал.

– Очень сомневаюсь в этом, дорогая. Я встретился с этим человеком вчера, если вы помните, и он чуть не въехал в дерево. Хакетт слеп, как летучая мышь, и это факт.

Розалинда облегченно вздохнула, быть может, поверив в ложь Бью.

– Ну хорошо, – сказала она с бесхитростной прямотой, – мне не хотелось бы компрометировать вас и вынуждать жениться на мне, у вас было много других неприятных причин, которые заставили вас просить моей руки.

Бью обернулся к ней, пока они ждали, как Сэмюэль Хакетт подойдет к ним.

– А как вы думаете, какая из неприятных причин имела для меня наибольший вес, мисс Уинзлоу? – поинтересовался он. – Делить имение или целоваться с вами? Последнее доставляет мне самое большое удовольствие в жизни!

Щеки у Розалинды вспыхнули, что было ей очень к лицу.

– Вам нет необходимости быть таким галантным, мистер Ремингтон, – сказала она, опуская веки, чтобы скрыть довольное выражение глаз. Она только что использовала типично женскую уловку – отвергнуть один комплимент в надежде получить еще один.

Бью запрокинул голову и так громко расхохотался, что спугнул птиц, сидевших на дереве.

– Вижу, окружая вас лестью, как поступают истинные джентльмены, я достигну гораздо большего, нежели любым другим способом, да, любимая?

Розалинда слабо улыбнулась. Значит, это в самом деле была лесть. И он ничего такого не имел в виду. Ну что же, придется ей не питать других надежд, кроме как на платонический брак по взаимному соглашению. Она отплатит Бью сполна за то, что он заставил себя поцеловать престарелую невесту, а потом еще и поддразнивал ее, будто она свела с ума его своим очарованием, точно он испытал наслаждение.

Она поискала и нашла выход из этого ужасного положения.

– Не слишком усердствуйте, мистер Ремингтон, прошу вас, иначе я подумаю, что вы неискренни.

– Неискренен? Я? – Бью смутился.

Может, он оскорбил Розалинду? Поцелуй лишил его способности трезво мыслить, а вот она такого укола страсти не испытала. Разве она не испытала того же, что и он, когда их губы соприкоснулись? Почему ему так не везет! А если милая невинная женщина не привыкла к проявлениям страсти, ей незнакомы томления тела и души, она не поняла, что с ней произошло…

– Доброго вам денька, – поприветствовал влюбленных Сэмюэль Хакетт, с трудом прокладывая себе путь через огороженные веревками участки земли и снимая шляпу перед Розалиндой. – Славный денек после дождя. Вы решили прокатиться верхом? – Подойдя ближе, он кивнул головой, будто одобряя их занятие. – Я говорю, лучше уж это, чем в грязи-то копаться, мисс Уинзлоу. А вы, сэр? Выглядите бодро, как огурчик. Рука-то уже лучше?

– Почти как новая, – ответил Бью, не желая признаться, что рука болит довольно сильно, потому что это означало бы снова надеть повязку. А у него и без того было много препятствий в его ухаживаниях за Розалиндой Уинзлоу, не хватало еще свататься с одной здоровой рукой. – Позвольте мне еще раз выразить вам свою благодарность за помощь, оказанную вами на днях.

Сэм хмыкнул, подмигивая Розалинде.

– Нет надобности благодарить меня, сэр, – сказал он. – Узнал кучу новых слов от вас, когда доктор Билз вправлял вам руку.

Бью, выросший среди ирландцев и отслуживший на море, знал, что железо может прожечь броню, и поспешил сменить тему.

– Сэм, мисс Розалинда сказала, будто с ее раскопками тут, у церкви, что-то странное происходит. Она думает, не интересовался ли кто-нибудь ее работой.

– Оставьте, Бью, – настойчиво попросила Розалинда, не замечая, что обратилась к нему неофициально. Она опасалась, как бы он не сказал Сэму, будто, как ей кажется, в земле может быть закопано тело. А тогда в мгновение ока весь городок Уинчелси начнет сплетничать, ведь в городе происшествия так редки, достаточно немного женской фантазии, подобной ее, чтобы пару недель трепать языками. – Уверена, Сэму совершенно не интересны мои предположения.

Бью сжал ее руку, возможно, желая заставить ее помолчать, пока он, мужчина, проведет свое расследование. Его действия вызвали желаемый эффект, но не потому, что она почувствовала необходимость подчиниться его желанию. Розалинда лишилась дара речи, когда его пальцы сжали ее, и по руке побежали мурашки!

– Мисс Уинзлоу очень трудолюбивая женщина, знаете ли, Сэм, – продолжил Бью, с удивлением заметив, что старик, уже и так согбенный, начал, казалось, еще больше клониться к земле. – Она посвятила себя раскопкам в интересах… – он взглянул на Розалинду, нахмурив брови. – Ради всех святых, мне ужасно неловко. А зачем вы раскапываете этот участок, Рози?

– Потому что моя вышивка и гроша ломаного не стоит, вот почему, – вынуждена была ответить, сжав зубы, Розалинда. Приятное покалывание в руке немедленно вытеснило непреодолимое желание пнуть Бью.

– Очень откровенно, – кивнул Бью и посмотрел на Сэма Хакетта. Лицо выражало недоумение. – Мисс Уинзлоу раскапывает этот участок, потому что не умеет вышивать, ее вышивка гроша ломаного не стоит. Хотя она и копала очень усердно, применив все свои таланты, только сегодня, спасибо ночному дождю, обратила внимание на то, что, несмотря на усердие, с каким она копала днем, ночью другой любитель истории аккуратно возвращал землю на место, уничтожая всю проделанную с таким трудом работу.

Теперь все открылось или почти открылось, а учитывая, что Сэм понял лишь треть сказанного Бью на самом «лучшем» английском, как была уверена Розалинда, не имело смысла хранить дальше молчание.

Она подошла к нему и сообщила:

– Тут что-то нечисто, Сэм. Я снимаю слой земли, просеиваю ее, собираю все, что обнаруживаю, а потом ночью, когда меня здесь нет, приходит кто-то и осторожно кладет землю на прежнее место. – Она задумчиво сощурилась. – Думаю, здесь, по всей видимости, закопано, Сэм, нечто ужасное. Кому-то очень не хочется, чтобы это обнаружили.

Сэм с трудом сглотнул слюну.

– Закопано что-то ужасное здесь, мисс Уинзлоу? Никогда не говорите так, мисс! Это было вовсе не так! Ничего похожего!

Бью стоял прислонившись к каменной ограде и бережно поддерживая больное плечо, а при этих словах Сэма он выпрямился. Разговор, начавшийся как легкое поддразнивание, желание отвлечься мыслями от перспективы обрести родственную душу, в мисс Розалинде Уинзлоу, принял серьезный оборот.

– Так, значит, есть какая-то проблема. Это было не так, Сэм? – спросил он низким голосом, что заставило старика еще больше пригнуться к земле. – Ну а если это было не так, как же это произошло?

Сэм склонил голову, а когда поднял ее опять, в его выцветших голубых глазах стояли слезы.

– Он сказал, будто это шутка, вот и все, что вы двое все время шутите друг с другом. Он обещал, что вы повеселитесь.

Бью и Розалинда переглянулись. Бью смутился, а сердито поджатые губы Розалинды намекали на то, что она думает по этому поводу. Она подошла к старику, положила ему руку на плечо, успокаивая.

– Нил прав, Сэм. Я нахожу это забавным, – произнесла она, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе звучали дружелюбные нотки. – Ну только представь себе! Я день за днем копаю одну и ту же землю, надеясь обнаружить хоть что-нибудь подходящее для музея. Какой изобретательный у меня брат! Надеюсь, он хорошо заплатил?

Сэм поднял голову, но смотрел не на Розалинду, а на Бью, самого крупного из виденных им когда-либо мужчин. Одно дело, если мисс Уинзлоу посчитала выходку шуткой, а вот если этот здоровяк обидится, то может без особых усилий ему, старому Сэму, переломить хребет своим хлыстом.

– Да, мисс. Платил он хорошо. Хватало, я даже начал откладывать на надгробье для могилы дорогой Пеги, – сказал он, вспоминая свою жену, с которой прожил сорок лет, и которая отправилась в Царствие Небесное прошлой зимой.

– Тогда все в порядке, – молвила Розалинда, смахивая слезы. Нил был в поместье Уинзлоу два месяца назад, как раз тогда она начала раскопки у церкви св. Леонарда, и успел отпустить о ее раскопках не одно пренебрежительное замечание.

Как мог ее брат воспользоваться горем старика и впутать его в такую бессердечную выходку? Но это как раз похоже на Нила, а вот собой Розалинда была недовольна. Как же она сразу не разглядела изящную руку брата в этой злой выходке, когда обнаружила непорядок?

– Но теперь уже больше не стоит продолжать эту шутку, раз я ее уже обнаружила. Правда, Сэм?

– Да, мисс Уинзлоу, – согласился Сэм, все еще не сводя взгляда с Бью. – Я больше не стану этого делать, хотя он мне дал целых десять шиллингов.

– Десять шиллингов? – Бью возмущенно покачал головой. Нил Уинзлоу не только дрянь, но и жадина. Порывшись в кармане, он достал маленький замшевый кошелек и, вытащив из него золотой, бросил Сэму. – Вот тебе, Сэм Хакетт. Не стоит экономить на Пеги, правда?

Розалинде понадобилось несколько минут, чтобы утешить Сэма, который был совершенно убит великодушием Бью и тем, что, поддавшись надежде на сооружение достойного памятника для своей милой Пеги, отбросил подозрение насчет Нила Уинзлоу с его подлой, а вовсе не смешной выходкой.

Бью помог Розалинде сесть в седло, и они повернули лошадей к поместью Уинзлоу. Некоторое время они скакали молча, каждый погрузился в свои мысли. Влюбленные уже почти подъехали к особняку, когда Бью положил руку на поводья Дейзи, остановив кобылу. Он обернулся в седле, глядя на Розалинду, и заметил слезы в ее зеленых глазах.

– Ах, моя дорогая Рози, – сказал он, выражая мягким ирландским акцентом свою симпатию, которую она отвергла бы, вырази он ее открыто словами. – Ты хочешь прищучить этого подонка, как и я?

– Прищучить подонка? Думаю, вы в своем весьма оригинальном стиле спрашиваете, не жажду ли я получить некоторую компенсацию от Нила за то, что он сделал? – Выпрямившись, Розалинда смахнула слезы, испытывая злость, именно злость вызвала появление влаги на глазах, как часто бывает с женщинами, а не оскорбленное достоинство. – А конкретно, что вы задумали, мистер Ремингтон?

Бью отпустил поводья, и они поехали дальше, пустив лошадей медленным шагом. – Пока еще не знаю, Рози, любимая. Но если ты перестанешь называть меня мистер Ремингтон и будешь обращаться ко мне Бью, то, может, я и придумаю что-нибудь страшное, подходящее к случаю.

Чувствуя, как начинает таять лед, сковывавший ее сердце, Розалинда отважилась на улыбку.

– Хорошо, Бью. Но мы вряд ли сможем отомстить Нилу, если останемся в деревне. Это значит, нам нужно отправляться в Лондон, что невозможно пока… – Голос ее затих, как только она поняла смысл своего намека.

– Пока мы не поженимся, – закончил за нее Бью. – Недостаточно только обручиться, если мы хотим жить в одном доме на Мейфер. Я тебе не говорил, что купил дом на Портмен-сквер? Кое-кто мог бы назвать его особняком, но я так не сказал бы, в доме почти нет никакой мебели. Нужны женские руки, как говорит Бриджит, но и я нуждаюсь в женских руках, клянется она. Если сделать все как надо, то мы могли бы превратить этот особняк в подходящую штаб-квартиру, откуда проводили бы военную кампанию против Нила, чтобы поставить его на колени. Одного нашего брака уже недостаточно, понимаешь.

Молодые люди въехали в ворота имения, где на солнышке грелся Кайл, расположившись на крыше низкой пристройки конюшни. Он лишь приподнял голову, когда лошади остановились недалеко от него. Он всегда засыпал с набитым животом.

Розалинда позволила Бью помочь ей спешиться, ее хлыст для верховой езды отбивал стаккато по пышным юбкам, когда они шли к дому.

– Бью, ты, мне кажется, сделал мне предложение, по крайней мере, три раза за два дня. У женщины голова может закружиться от такого напора, если она не знает, что речь идет исключительно о браке по расчету.

– Расчет и месть, – напомнил ей Бью, глядя на нее и снова изумляясь тому, что скоро она будет принадлежать ему, хотя настроение несколько портила реакция Розалинды на его поцелуи. – И может быть, немного страсти? – допытывался он, надеясь увидеть на ее лице если уж не улыбку, так хотя бы очаровательный румянец. Не может она быть совершенно равнодушной, иначе не приникла бы к нему, когда они целовались у стены.

– От вас с ума можно сойти, Бью Ремингтон, – сказала ему Розалинда, когда они миновали фонтан и поднялись на невысокое крыльцо парадного входа в особняк Уинзлоу. – И я полагаю, по крайней мере, на ближайшее время, нам лучше заключить тайный союз. Позже, когда Нил будет окончательно поставлен на свое место, у нас хватит времени, чтобы мы могли обсудить наши отношения. Я вижу это так, Бью, с настоящего момента мы объявляем войну Нилу, а я из тех, кто предпочитает отправляться в бой на трезвую голову.

Пропуская Розалинду перед собой в холл, Бью игриво шлепнул ее по округлым ягодицам.

– Ты упрямая, бессердечная женщина, Рози Уинзлоу, – сказал он ей, когда она обернулась, возмущенная его бесцеремонностью. – Но, как уже говорил, я терпеливый. Сначала мы поженимся, потом отправимся на войну, а потом, дорогая моя девочка, закрутится наш роман.

Розалинда закатила глаза, умоляя небеса дать ей силы вынести выпавшие на ее долю испытания, легко взбежала по лестнице в свою комнату, чтобы переодеться, а на ее губах играла озорная улыбка.