Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 1

Золотая клетка для дивноптицы

© Екатерина Романова, 2020 - 2021

Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена административная и уголовная ответственность.

Подобные действия на территориях стран подписавших международные конвенции по авторскому праву влекут административную и уголовную ответственность в соответствии с действующим законодательством этих стран.

Разрешенное использование - только для онлайн чтения на сайте litnet.com

Публикация произведения на других сайтах - ЗАПРЕЩЕНА. Нарушение запрета влечет административную ответственность как для физических, так и для юридических лиц.

Электронная почта автора для официальной переписки: catherineromanoff@gmail.com

Астория, столица Гардии

Нория, 1035 год

- Ариана Корделия Сэйри Илсе Мейендорф Т’аркан Аркхарган! – чеканя каждое имя, мать все выше поднимала подбородок. Того и гляди, кончиком носа заденет люстру или сделает дырку на портрете моей прабабушки. Спасибо, кстати, за сто тридцать имен. До конца не уверена, какое из них мое собственное. Я лениво зевнула в кулак и опустила взгляд – положено, вроде как, когда матушка изволит яриться.

Я знаю. И что Корделия. И что Сэйри. И что Аркхарган и все далее по списку. Каждое имя – яркое событие в истории нашего рода. Про сам род и говорить нечего. Если империя падет (бессмертия императору, пусть не кашляет), следующий император будет из Аркхарганов. Персли или Брейн. На худой конец – Кайра, если братьев убьют. О, да. Такое в порядке вещей, когда освобождается трон. В такие времена аристократы с удивительной скоростью мрут как мухи. Кто от чахотки, кто от чесотки, кто от родимого пятна или чечевичного зернышка, вставшего поперек горла… А неудачных падений с лестницы вообще не сосчитать! Три сотни лет назад, когда бездетный император изволил почить, аж тринадцать наследников престола вдруг разучились ходить и пересчитали шеями мраморные ступени парадного входа в столичный дворец. А их, на минуточку, семь десятков…

- Подумай о нас! – громыхнул материнский голос, вырывая меня из раздумий. - Отец баллотируется в Совет семи!

Я усмехнулась. Хочу посмотреть на смертника, который рискнет перейти дорогу папе.

- Его биография должна быть безупречна, ты это не хуже меня понимаешь!

Да он может разгуливать по столице в розовых стрингах в обнимку с девицами из дома терпимости, и все сделают вид, что ничего не видели. Это же папа!

- То есть я – грязное пятно в его биографии?!

- Ты ведешь себя как эгоистка! – вспыхнула мама и сжала кулаки.

- Ну конечно, это же не тебя обрекают на вечные муки и боль! Ты-то спокойно можешь пользоваться даром!

- Перестань! – легендарная выдержка Верховной княгини Илсе Пайонеты Мерибет Ринолин Мейендорф Т’аркан Аркхарган, то есть моей матери (хотя в такие моменты меня терзают сомнения о нашем генетическом родстве) сейчас трещала по швам. Сквозь маску невозмутимости на материнском лице пробивалось негодование. Оно дергало уголки ее губ и рассыпало морщинки между бровями. - Подумай об отце, о сестрах, о братьях!

Ну, началось. Сейчас взываем к мифическим существам: совести, порядочности и ответственности. Помянем предков до восьмого колена и их заслуги перед отечеством.

- Они делают первые шаги в карьере, у них первые успехи!

Поступлению Митвела в магический университет мама радовалась больше, чем моему первому слову. Это учитывая, что поступление проплачено еще с рождения самого Митвела. У брата, конечно, сильный магический дар, как и у всех Аркхарганов, но воли к учебе – как у осла к работе. Как говорится, курица тоже птица, но пока не пнешь – не полетит. Вот так и Митвел.

- Ты хочешь сломать им жизнь? Угораздило же тебя родиться с даром менталиста! – разошлась родительница.

- Еще скажи, угораздило тебя вообще родиться! – фыркнула, привычно надув губы.

По лицу матери пробежало что-то такое, из-за чего земля ушла из-под ног.

- Вот, значит, как, - прошептала потрясенно.

Мать вздернула подбородок и отвернулась к окну.

- Мы с отцом так решили: если ты не согласишься на блокиратор, мы вычеркнем тебя из рода.

Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Без всяких там метафор. Они разделили мою жизнь на «до» и «после». Вычеркнуть из рода – значит порвать любые связи. Не только юридические, но и магические. У меня останется собственная сила, которая положит начало новому роду. Но право носить имя Аркхарган я утрачу. Навеки. Как и право поминать в своем княжеском титуле доблестных родственников, неоднократно просиявших не только в истории Гардии, но и наследивших в истории Нории. Хотя, про какой это я титул? Его у меня тоже не будет...

- Что? – прошептала в ужасе, полагая, что у меня проблемы со слухом.

Увы, не со слухом. С пониманием.

- Ты все слышала. Ни к чему усложнять, - нервно заметила мама и прикусила губу. Она старательно разглядывала листья гибискуса на подоконнике, делая вид, что поглощена созерцанием растения, и вопрос моего послушания решен.

Эка невидаль. Поставят блокиратор. Никто и никогда не узнает, что в великом роду Аркхарганов родился менталист. Подумаешь, девочка без магии. Это не так зазорно. Бывает. Случается. Отдадут в монастырь на послушание или выдадут замуж за какого-нибудь не очень требовательного господина, приплатят ему щедро, чтобы не сильно возмущался и забудут как страшный сон.

Как я за цветочком ходила

Кран с кряхтением и плевками поделился ледяной ржавой водой. Каждый раз, когда подхожу к нему, надеюсь на чудо. Пока он только чудит, но и то ладно. Будет и на моей улице горячая вода!

Наспех умылась, поправила платье и вышла из-за занавески.

- Отдохнула? – грустно улыбнулась Жозефина, оторвавшись от чтения. После ночной смены я часто падаю без сил и отсыпаюсь до вечера. Вот и сейчас за окном уже отцветал закат. - Милорд Лотэйр ирд Нойрман устраивает отбор невест, - подруга заполнила напряженную паузу и протянула мне сорванное на улице объявление.

Ни портрета, ни подробностей. Драконы словно с ума посходили! Как мартовские коты, сыновья ард Дарлейхасских, ард Тэрнийских, ард Аахтальских, не говоря уже о всяких ирдах, объявили отборы невест по всей Нории. Включая страны низших рас! Словно им дракониц мало. И вообще, смутно себе представляю процесс продолжения рода между драконом и человеком. Всем известно, что человеческой ипостаси у этих монстров нет. Терзают меня сомнения, что древнейшая раса решила разнообразить рацион и победительницу ждет сомнительная стать главным блюдом на драконьем столе. Невеста в собственном соку (или, чего хуже – чужом). Шутка ли, что с предыдущего отбора никто не вернулся!

- Знаешь, Жози, – возмутилась, сминая объявление. – Я животных, конечно, люблю, но чисто платонически. И вообще, не до этого сейчас! Я отправляюсь за цветком!

Подруга побледнела и приложила к груди худую ладонь.

- На плаху ты отправишься, а не за цветком!

- Может и так. Но только если поймают, - ответила с жаром, накидывая на плечи черную накидку с капюшоном. Все воры и шпионы пользуются такими, чтобы слиться с чернотой ночи и остаться незамеченными. А в квартале прокаженных такая накидка жизненно необходима, чтобы скрываться в вечернем сумраке и не привлекать внимание местных обитателей.

Но я ведь не воровать иду! Всего лишь позаимствую один цветочек. От графского сада явно не убудет! У него там уйма и еще вырастут. К тому же, Исконная магия велела делиться!

- Когда поймают! – не отступала подруга, испуганно поглядывая на брата.

Лихард плох. Настолько, насколько это вообще возможно. Магическая лихорадка не поддается лечению, во всяком случае, в Гардии. Могли бы помочь древние, те же драконы или эльфы, но не нам же, беднякам из квартала неприкасаемых. Здесь собраны отборные, я бы даже сказала, элитные отбросы общества, у каждого из которых своя незавидная судьба. У Лихарда с Жозефин она особенно незавидна. Танцующие со смертью выкрали их во младенчестве и выкачивали магию, попутно используя брата и сестру как живые мишени для тренировок. Волей Исконной магии они сбежали и теперь скрываются на территории отвергнутых. И ладно бы на этом злоключения закончились, но нет! Их снедает магическая лихорадка. Обычно такая терзает лишь сильных магов, а у них и дара-то особого нет. Так, простецкие пульсары, едва разгоняющие мрак, да бесполезные искры, которыми разве что крыс отпугнешь, да и то непуганых. А таких в нашем квартале попробуй найди.

- Жози, если поймают, я использую дар, - отрезала безапелляционно.

Ее глаза расширились. Она схватила меня под локоть и вывела из спальни брата. Ну, как спальни? Мы отгородили Лихарда шторкой.

- С ума сошла?! Об этом сразу узнают! Дом князя увешан магическими отражателями! А что, если на его стражниках защита? Нет. Я не могу… мы не можем… я не смею, - на ее глазах блеснули слезы, и они стали последним аргументом.

- Все, Жози, - рыкнула, едва не порвав перчатку – сильно дернула. - Вари зелье. Я принесу цветок. У меня всего полчаса до цветения. Во сколько я должна вернуться?

Подруга не решалась.

- Лихард не доживет до утра! Ты это прекрасно понимаешь, - словно в доказательство из-за штопаной шторки донесся жалобный стон. - Второго шанса не будет, Жози!

Она нерешительно потопталась на месте, но, понимая, что я не отступлю, подошла к столу и на обрывке листка набросала расчеты.

- Край – три часа ночи. Тогда начнется вторая ступень зелья. Если мы не вложим перус, потеряем остальные ингредиенты.

На столе, рядом с миниатюрным котелком лежало перо из хвоста дивноптицы, волос из носа трезвого тролля (даже вспоминать не хочу, как его доставала), молочный зуб василиска и слеза девственницы. И, если поплакать для дела я еще могу, то с остальными ингредиентами так просто не выйдет. Где вы видели трезвых троллей? Да обязательно без магического отрезвления? Там целая спецоперация потребовалась! С дивноптицей не лучше, я до сих пор не отдала долг бандитам, ощипавшим бедную пернатую. И ладно бы они деньгами брали…

- Но лучше – раньше, - ворвался в мои мысли голос Жозефины. - Перус цветет с полуночи до двух. Зелье будет сильнее, если вложить в него цветущий ингредиент.

- Я обязательно вернусь. Ну, а если нет… ты все же узнай, что там с отбором? Драконы, поговаривают, щедрые. Не пропадете с братом. Разве что в недрах их бездонного желудка, - бросила обнадеживающе и, чмокнув подругу в усыпанную веснушками щеку, выбежала в коридор.

Три лестничных пролета с капюшоном, наглухо задвинутым на лицо. Пьяная компания на площадке по привычке порывалась навязать услуги интимного характера, но шарахнулась в сторону, стоило мне приподнять капюшон. Да, пришлось как-то нарушить закон и применить дар.

Как только мы с Жози сняли здесь комнатушку, эти, с позволения сказать, господа, изволили обратить на нас внимание и предложить, пусть будет, покровительство с оплатой через совместное возлежание. К счастью, герои оказались людьми, то есть крайне восприимчивыми к ментальной магии. Я даже особо не трудилась, но теперь всякий раз, стоит компании меня увидеть, они кидаются врассыпную. Вот и сейчас под звон бутылок и отборную ругань, мужики ломанулись кто куда.

- Спасибо, Эйри! – крикнула баба Райса с первого этажа. Кроме меня эти лбы никого не боятся, а у старушки бессонница. Пьяные вопли мало похожи на колыбельную, хоть тролли и считают иначе.

И что из этого вышло

Это не я! Это точно не я! Глупость несусветная привязывать сигнализацию к садовым цветам! Да ее установка и обслуживание стоят в миллион раз больше всех цветов никчемного княжеского сада!

Наспех окинула внушительный сад взглядом и поморщилась. Ладно. Вполне себе кчемный. Очень даже хороший сад с редкими цветами и растениями, но…

Хлопнула створка окна на втором этаже и в кусты рядом со мной что-то упало. Я подняла голову, пытаясь рассмотреть человека, но выхватила только широкоплечую фигуру в окружении тьмы. Я не видела лица,  но взгляд меня как будто заклеймил. Хотя нет, более подходящее сравнение – отходил лопатой по затылку. В голове загудело, виски опасно стянуло обручем.

С громким хлопком включились световые пушки, и я уткнулась носом в землю.

- Помоги мне, - прошептал кто-то.

Я осмотрелась, но владельца голоса не обнаружила. Мне бы кто помог!

- Мужчина! Аура не читается! – прокричали вдалеке и там же раздался утробный вой потусторонних псов. Они точно из нижнего мира!

Одно хорошо, ищут и правда не меня. Отсижусь тихонько, да и убегу, когда все уляжется.

- Спаси меня! – снова прошептали кусты. И жалобно так, что у меня в душе человечность проснулась. Нечасто она в последнее время просыпается, но вот в данный неподходящий момент возьми, да и…

Ой, все. Ползу я, ползу спасать тебя, кем бы ты ни был.

Неведомое нечто продолжало жалобно пищать, рискуя выдать нас с головой. Активно работая коленями, я поползла на звук, чувствуя непреодолимое, не поддающееся логике желание спасти зовущего. Виски невыносимо ломило, словно я пыталась применить дар, но я точно его не применяла. Да и к кому? К кусту что ли?

- Где ты? – прошептала, пытаясь отыскать девицу в беде. Во всяком роде шепот женский.

- Здесь, ближе, еще ближе, - всхлипывала несчастная.

- Да тише ты, найдут же нас!

Доползла до следующего куста и обнаружила небольшой изящный браслет. Не он ли выпал из окна? Задрала голову, но створки были наглухо закрыты, да и мужик оттуда давно смылся. Шутка ли, когда за тобой псы из нижнего мира гоняются. Такие по ауре вычисляют на раз.

- Спаси! – рявкнул браслет, заставляя снова на него посмотреть.

Три серебристых веточки затейливо переплетались в древнем и отдаленно знакомом узоре. Усыпанные алмазной крошкой, они загадочно переливались в лунном свете. Неописуемая красота!

- Спаси меня! Спрячь меня. Пожа-алуйста!

Эм, погодите. Говорящий браслет?! Серьезно?

Виски обожгло яростной болью. Настолько сильной, что перед глазами поплыли красные круги.

- Спрячь меня! – гарпией прошипела вещица и, повинуясь зову, которому при всем желании не могла сопротивляться, я спешно натянула украшение на запястье. Великовато конечно, но…

Браслет ожил, превратился в жидкость и, несколько раз обвив мое запястье, сузился до необходимого размера, после чего застыл, несколько изменив рисунок и количество сплетенных веточек.

- Спасибо, что приняла меня, - прошептал бархатистый голос и боль схлынула.

Ничего я не принимала! Это вообще бандитизм какой-то! Попыталась снять браслет, но украшение сидело как влитое, будто в кожу вросло.

Зашибись!

Дернула еще раз и еще – бесполезно.

Ай, ладно, дома разберусь, а когда сниму, обратно через забор князю перекину. Мало ли какая у этой штуки история? Я же не воровка в самом деле. Просто угораздило магическому цветку зацвести на территории чужой частной собственности и только! Спрятала браслет под перчатку и замерла, оценивая ситуацию.

- В саду! Он где-то в саду! – истошно вопил мужской голос. – Императорские гончие уже здесь!

Ну, только императорских гончих для полного счастья не хватало! А у тех и сварги на страже. И существа нижнего мира. И архангелы даже! Всякой нечисти и светлости с ними толпами ходит. А уж если танцующие со смертью припрутся, то все, собственно. Можно выбирать красивый куст и самозахорониться под ним.

Меня бросило в холодный пот. Так. Соображаем и быстро! До забора каких-то сто шагов. Если метнуться, то…

То клыки недособак куда быстрей сомкнутся на моих ягодицах, чем я вскарабкаюсь на каменный забор, который вполне может стать моей надгробной плитой.

И ведь угораздило кого-то именно сегодня обокрасть князя! Точнее, кого-то, кроме меня! Как же не вовремя-то, а! Будто других дней мало!

Я ползком забралась под соседний куст, поближе к забору. Но на мою беду куст оказался лавандой. Кто сажает лаванду в саду?!

В носу опасно засвербело. Зашуршали листья под сапогом идущего в мою сторону стражника. Я отчаянно чесала нос, чтобы не чихнуть, но…

- Пчхи, - пискнула, зажав лицо ладонью и страшно вытаращив глаза. Удар сердца. Второй. Третий.

Уф. Кажется, обошлось.

Шаги стихли, а в следующий миг меня рывком вытащили из кустов и подняли над землей как букашку.

Ладно, без паники. Букашка менталист!

Схватила лицо стражника ладонями и…

Чихнула в него.

Владелец ментальной лопаты

- Сэйри? – поморщился императорский гончий, бросив взгляд на лаванду.

Уж ему-то прекрасно известно о моей аллергии! Именно лаванду он и подарил на нашем первом свидании, которое закончилось, так и не начавшись. Я расчихалась и отходила его веником по голове, он обиделся и ушел. А второго и вовсе не было, потому что его отец узнал о тайном увлечении сына и отослал на учебу в элитный закрытый военный университет, поскольку не пристало сыну императора, пусть и младшему, волочиться за такой как я. Ну, то есть младшей в роду. Последышком.

Кейлар стал еще красивей, чем прежде. Возмужал. Мне было двенадцать, а ему почти восемнадцать, но и тогда он был ого-го. А сейчас прямо ого-гошеньки!

Я убрала руки от его лица и меня опустили на землю.

- Что ты здесь делаешь?

Виновато улыбнулась и показала цветок. Хорошо, что браслет под перчаткой не видно.

- Уходи, - коротко бросил Кейлар.

- Ваше высочество, есть там кто?

- Сектор чист! – крикнул он и прошептал, окутывая меня щитом тьмы: - Живо!

Понятливо кивнула и перебежками от куста к кусту, серой тенью выскользнула из сада, неуклюже перевалилась через забор, благо невысокий, и припустила со всех ног к Жози. Щит медленно рассеивался, осыпая тьму клочьями.

Кейлар. Моя первая, единственная и безнадежная любовь. А теперь еще и спаситель!

Шмыгнула за угол и бросилась по мостовой, рассекая ночную тишину судорожным стуком небольших каблучков.

Успевала! Должна была успеть! Лепестки цветка помялись, но я же не на ботаническую выставку его несу. Надеюсь, магия придираться не станет.

Спину обожгло ощущением чужого взгляда, но это не взгляд Кейлара. Он-то мне хорошо известен! Я обернулась, но ничего, кроме темноты ночи. Не могла же сама тьма заглянуть в меня! Слышала о таком. Темные псы, например, могли пойти по моему следу. От этой мысли сердце работало быстрее ног и грозилось первым добежать до нашей хибарки. Хотя вряд ли хлипкая деревянная дверь станет преградой для псов. А жалобные крики «нельзя я в домике» станет просто вишенкой на пироге их триумфа.

Я чуть не споткнулась, когда мне снова треснули ментальной лопатой по голове… три раза! Да что ж такое? Цветок что ли проклят? Будто кто-то насадил меня как червя на крючок и сейчас активно дергает, пытаясь вытащить вместе с рыбкой. То есть, браслетом.

Ну ты, мерзкая вещица. Подставила меня, поймав на мою человечность.

Вещица нагло молчала. Видимо, понимала, что провинилась. Как доберусь до дома, как намылю, как сниму!

Между лопатками щекотало от страха. Я не видела погони, но чувствовала, что тьма следует по пятам и в ней кроется кто-то пострашней тех собак с красными глазами. Бежала я, высоко задрав подол (благо под ним легкие брюки). Когда девица в панике, тут уж не до приличий, так что на осуждающие взгляды поздних путников внимания не обращала.

Возвращение Кейлара стало приятной неожиданностью. Раз вернулся в Асторию, то найдет меня. Это вопрос времени и желания. Мое-то желание неизменно, а вот его…

Впрочем, император никогда не одобрит наш союз. Еще в двенадцать лет моему отцу четко дали это понять. Да и вообще, я коплю деньги, чтобы сбежать в Эсаил. Эльфы лояльно относятся к менталистам. Может ли быть иначе, когда каждый второй эльф – телепат? Они оттелепатят меня так, что мой жалкий дар и рядом не валялся. Поэтому Эсаил. Благодаря реформе Повелительницы Раэль, даже иностранцы могут бесплатно поступить в эльфийские университеты и школы, правда, с обязательной отработкой в течение какого-то времени на их территории, но обязательное трудоустройство в моем случае скорее бонус, чем недостаток. Замуж я не планирую, упаси Исконная магия, хватило с меня отца и проблем, с которыми я столкнулась по его милости. Моя мечта – свобода и независимость. И разменивать ее на любовные переживания я не собираюсь.

Грых, как и договаривались, ждал в условленном месте и провел меня сквозь стену. Признаться, на его счет были разумные сомнения – плату в виде зелья он уже получил. Но «слово тролля», к счастью, для него не пустой звук. Бросив что-то шутливо-оскорбительное, я продолжила забег. После такого либо легким конец, либо ноги отпадут.

На третий этаж я взлетела со скоростью ураганного ветра, едва не вышибив двери. Жози благоразумно не заперла их, тем и спасла хлипкую преграду между коридором и, так сказать, жилплощадью.

- Скорей! – всхлипнула подруга, буквально вырывая цветок из моих рук.

Я слишком долго просидела в кустах из-за незадачливого вора. Если из-за него опоздала, не знаю, что я с ним…

- Успели! – радостно взвизгнула подруга, и я рухнула на пол, позволив себе выдохнуть в скрипучую половицу.

Точнее, я дышала как загнанная лошадь, но это уже частности. Главное, Лихард теперь поправится! Обязан поправиться. Жозефина природный зельевар, она чувствует болезни, чувствует противоядия, каким-то неведомым образом мир разговаривает с ней, подсказывая, как решить ту или иную проблему. Было у нас подозрение, что они с братом – ведьмы, но все никак не решимся наведаться на шабаш. Тут в одиночку не разберешься, кто они: Борхес или Сотхо, может вообще стихийники и к ведьмам не имеют отношения. Через год Жози и Лихарду исполнится девятнадцать, и они планируют поступать в Университет магических наук. Полный пансион, гарантированное трудоустройство. Если повезет – это их билет в счастливое будущее. Несчастное прошлое здорово потрепало им нервы, так что будущее, можно сказать, им крепко задолжало…

Отдышавшись, я едва нашла в себе силы подняться и запереть двери. Скинула ботинки, стянула брюки, из-за которых ноги страшно вспотели. Даже в бедном квартале женщина обязана носить платье из гхыр пойми скольких слоев ткани, жутко мешающей нормально двигаться, поэтому брюки я надела под юбки. Так, на всякий случай.  Рядом кинула перчатки и уставилась на браслет.

Молчал, гад. Точнее, гадина.

Ноги дрожали, грудь болела, в голове гудело. Шутка ли, столько раз по ней ментальной лопатой треснули. В том, что это работа телепата – не сомневалась. Может, эльф, а может кто-то из императорских гончих. Таких как я либо запечатывают, наглухо, либо отправляют в служение его величеству. А оттуда не возвращаются. Солят там телепатов, или вытяжки из них делают, на опыты пускают – неизвестно. Такой участи я себе не желала. Жаль, что у матери на этот счет другое мнение.

Знакомство с незнакомцем

Окинув яростным взглядом нашу компанию, мужчина в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и рывком поднял обеих на ноги. Жозефина не устояла и хлопнулась повторно. Я вцепилась в руку незваного гостя и устояла. Он безошибочно впился взглядом в браслет на моей руке и прорычал:

- Потом. Иди с глаз.

- Что вы себе…

Продолжить не смогла. Мне заткнули рот! Не знаю, что за сила у незнакомца, но я онемела. Попыталась крикнуть, даже ногой топнула – тишина. Точнее, каблучок впился в дряхлую половицу, продырявив ее, к радости соседа снизу, но в остальном – тишина.

«По какому праву вы врываетесь в наш дом?» - выпалила с яростью, отшвыривая руку незнакомца, за которую все еще держалась.

Он повернулся ко мне, словно только что заметив. Очень высокий, широкоплечий, со странной прической, которые не носят в Гардии: волосы длиной до лопаток, черные, как вороное крыло, такие же гладкие и блестящие. Пряди у висков заплетены в косы и скреплены на затылке. Взгляд незнакомца: хищный, пристальный, впился в меня как гарпун в жертву. Резкие скулы, квадратный идеально выбритый подбородок, светлая кожа делали его образ нечеловеческим.

Ой ли. В том, что передо мной не человек я догадалась сразу. Демон? А то и кто похуже, из нижнего мира…

«В эту халупу? С тобой, любительница чужих вещей, мы позже поговорим».

«Сказал вор, за которым гоняются императорские гончие!»

Меня снова треснуло лопатой по затылку, развернуло и вышвырнуло из гостиной в мою комнату. Я ринулась вперед, когда ослабла ментальная хватка, но двери захлопнулись прямо перед моим носом. Сколько бы я в них ни долбилась, они не поддавались.

«Не смейте их трогать!» - кричала невоспитанному гаду. – «Если с их головы хоть волос упадет, я вас по стенке размажу!»

Смутно себе представляю этот процесс, но главное угроза, а там по ходу дела разберемся.

Отвечать незнакомец посчитал выше своего достоинства. Но, будь хоть какая-то опасность, Жози и Лихард не стали бы молчать. Визжали бы как резанные, уж я-то их знаю. Какие-никакие, но магические способности у них тоже есть. Я с ужасом прислушивалась к тишине за стеной, прерываемой негромкими звуками и силовыми откатами. Они ударялись в двери и словно стекали с нее, будто по ту сторону установлен силовой контур.

Что за…

Эх, ладно.

Время тянулось неумолимо долго. Поняв, что подслушать не светит, я занялась артефактом. Крепко намылила руку и сунула под нестройную струю ледяной воды, пытаясь содрать браслет. Именно содрать, потому что ни один разумный способ снять не работал. Кожа вокруг артефакта покраснела и распухла, а гадкая вещица цепко обнимала мою конечность.

- Слезай, кому сказала! – ворчала, силясь избавиться от ненужного украшения. Сунула руку с браслетом под юбки, зажала коленями и, неприлично кряхтя, потянула, что было мочи.

- Гхм, гхм! – раздалось громогласное покашливание.

Зашибись.

Хорош видок, наверное, сзади.

Я выпрямилась, сдула со лба упавшие пряди и резко развернулась.

- По какому праву… - начала и споткнулась. Голос вернулся! Меня так обрадовал этот факт, что я даже реплику не закончила.

- Это мы уже проходили. Отдайте. Это вам не принадлежит.

Мужчина протянул широкую ладонь, являя собой прямо образец терпения.

- Жози и Лихард…

- Живы и отдыхают. Зелье первого огня останавливает трансформацию на неделю, не больше.

- Трансформацию? Какую трансформацию? Что вы…

- Браслет, - громыхнул голос.

Мне почудилось, что мужчина зарычал, но не как собака, а как опасный зверь.

- Забирайте на здоровье! – вложила свою ладонь в руку незнакомца и замерла.

Его кожа оказалась горячей и бархатной на ощупь. У мужчины в принципе не может быть такая мягкая кожа, а у него – была, словно за ней долго и тщательно ухаживали. Даже у моей матери не такие мягкие руки, а уж она завсегдатай салонов красоты! Не удержалась и провела пальцами по внутренней стороне его ладони, коснулась запястья.

Вот те раз!

На запястье незнакомца был такой же браслет, кожа под которым покрыта слоем змеиной кожи!

Полный выдрец!

- Вы что делаете? – прорычал мужчина. На этот раз рычание не угадывалось, а вырывалось из его груди глухим раздражением.

- Куда вам два браслета?

 Вообще-то грубить в мои планы не входило. Да и браслет оставлять себе – тоже, но поведение незнакомца нехорошо на меня влияло. А, может, это магия браслета. Кровь вскипела, внутри все бунтовалось, словно мы с ним две противоположности. Причем настолько разные противоположности, что один его вид вызывает во мне внутренний протест.

– Точнее, я хотела сказать, забирайте. Если сможете, конечно.

- Игры играешь?

Он небрежно накрыл ладонью мое запястье, потянул на себя и осекся.

- Присоединяйтесь, вместе поиграем.

- Быть того не может, - прошипел он, вскидывая на меня яростный взгляд.

- Эй, полегче! Я, вообще-то, невинная жертва! Эта гадина принудила меня надеть ее! А теперь не снимается. Что прикажете делать?

Прикрыв веки, мужчина произнес, словно топором отрубил:

- Отменяю!

Потянул браслет – ни в какую. Как в детской сказке про сладкий турнепс, который все семейство, включая несчастного кота и грызунов, пыталось вытащить из грядки да не могло. Может, соседей позвать и дело на лад пойдет? Хотя, тут уж не до шуток.

- Отменяю! – повторил он, словно браслет мог сделаться глухим.

- Тебя весь дом услышал, а сосед снизу еще и увидел. Это не работает.

- Asher m’khat!  - прошептал он бархатным, словно змеиным голосом. Правильно! Не можешь взять нахрапом – попробуй лаской.

Попробовал. Не прокатило.

Я совсем пригорюнилась и посмотрела на мужчину с надеждой:

- Может, есть еще способы?

Отшвырнув мою руку, он решительным движением вынул из-за пояса причудливо изогнутый кортик. Отшатнулась и спрятала конечность за спину.

Из знакомства тоже ничего хорошего не вышло, да и вообще приличные люди так не знакомятся, даже, если они нелюди!

Ну, как к окну? Там, под потолком есть небольшое прямоугольное отверстие, не дающее нам задохнуться, но полноценным окном его можно назвать с большой натяжкой.

Очень большой натяжкой.

- Отрежу тебе руку. Сниму Шаамни, приращу руку обратно, и мы забудем этот день как страшный сон. Будет почти как прежде. Скорее всего, даже останется чувствительность.

От такой наглости в раковине кашлянул кран и выплюнул сгусток ржавчины. Спасибо, родимый, за солидарность!

- Чув… чув… ик, чувствительность? – я, вообще, не заика, но тут ситуация располагает. - Отрежешь мне руку? – взвизгнула, упираясь спиной в стену. – Ради ворованного артефакта?

- Строго говоря, ты украла артефакт, который украли у драконов, и который украл я, чтобы вернуть законному владельцу! Отбросим моральные терзания, я отрежу тебе руку, выплачу компенсацию от имени Дарлейхасского императорского рода за членовредительство, и разойдемся.

Вряд ли я понимала, что делала, но схватила с прикроватной тумбочки первое попавшееся и швырнула в лицо нахалу.

Первое попавшееся оказалось пудреницей. Моей единственной, между прочим! Оставшейся со времен роскошной жизни в отцовском дворце! Припудренный членовредитель выглядел удивленно, но не более. Деморализован? Точно нет, к прискорбию. До кучи швырнула в него уже ненужной пустой баночкой и, пока облако бежевой пыли не осело, забралась на тумбочку и нырнула в окно. Мне даже удалось наполовину вылезти, но предательские юбки усложнили задачу.

В итоге я застряла. Мало того, что моя верхняя половина позорно торчала из окна третьего этажа (а внизу, между прочим, помимо крапивы еще репей и мусорный бак, облюбованный крысами!), так моя нижняя половина позорно болталась прямо перед носом любителя отрезать дамам конечности.

Впрочем, был и положительный момент! Упомянутая конечность со спорным артефактом была при мне. То есть сверху. То есть на улице. То есть вне досягаемости не в меру кровожадных подлецов.

Я дернулась. Попробовала втянуть себя обратно в комнату или выбраться наружу – бесполезно. Юбки зацепились за гвоздь и вообще ситуация намекала, что кое-кому пора сесть на диету или хотя бы заняться спортом. Не то чтобы я была толстая, вовсе нет! Природа наделила меня стройным станом и крепкими формами, но в данный момент это вряд ли можно назвать достоинством. Лучше бы голодала, честное слово! Не оказалась бы в такой ситуации.

- Любопытно, - усмехнулся хам, обращаясь, видимо, к моей нижней части.

И что там любопытного? Задница как задница! Надежно укрытая юбками, молодая, подтянутая, и вообще всем задницам задница! Сосед снизу подтвердит!

- Помогите же мне! – прорычала, бессильно болтая ногами. Мое плачевное состояние стало совсем уж безнадежным. Да и что это я к нему на «вы»? – Ну, чего стоишь? Достань меня!

К счастью, уговаривать не пришлось. Мужчина бесцеремонно ухватил меня за бедра и потянул на себя. Держал на вытянутых руках, словно я воздушное безе, а не дама бараньего веса. Меня осторожно поставили на пол, но не отпустили.

- Руки убери! – прошипела, обращаясь к стене.

- Чтобы ты снова застряла? – меланхолично заметил он.

- Как добропорядочный господин, после такого ты просто обязан на мне жениться! – съехидничала в ответ и развернулась, сбрасывая со своих… эм… бедер, чужие конечности.

- Какое счастье, что я не господин, и на меня столь сомнительная честь не распространяется.

Какое счастье?! Какое счастье говорит! Да я такое счастье, что ему и не снилось! Не его счастье, к моему счастью!

Швырять в него румянами вовсе не планировала, но он как-то сам нарвался!

- Хамло подзаборное!

Тюбик с помадой, увы, не достиг своей цели, не долетев до упомянутого подзаборного каких-то пару сантиметров. Жаль. Я бы с радостью посмотрела, идет ли его светлой коже винный цвет.

- У меня нет времени на концерты. Либо отрезаем руку сейчас и расходимся, либо идем к моей матери. Она поможет разобраться в ситуации.

- Великолепно! И кто у нас мать?

Терзали смутные сомнения, что какая-нибудь волчица из местных лесов, это бы здорово прояснило ситуацию с воспитанием.

- Женщина, способная снять с тебя браслет.

Шикарно!

- Тебе придется найти другой способ, потому что в мои планы путешествия не вписываются!

- Планы? – злобно усмехнулся он, окинув мою комнатушку презрительным взглядом. Ой ли! Сам поди не принц! Черная шелковая рубашка, брюки из дорогого не мнущегося материала, высокие кожаные сапоги, начищенные до блеска, ремень, инкрустированный драгоценными камнями. В треугольнике расстегнутого ворота какие-то кулоны…  А мышцы… Хм. Ну, ладно. Допустим, не бедняк, но это не дает ему права обращаться ко мне с презрением! – В мои, знаешь ли, планы тоже не входило создавать пару с неотесанной голодранкой из квартала неприкасаемых.

Как он меня назвал?!

- Что?! – прошипела, понимая, что свирепею. Я прямо-таки ощущала, как глаза наливаются кровью, и даже правое веко задергалось.

- Да, это не обычные браслеты, поэтому…

- Повтори, как ты меня назвал?! – перебила, не желая слушать оправдания.

Да что там, я вообще не слышала, что он сказал после фразы про неотесанную голодранку. Магия хлынула сама. Виски заломило от почти невыносимой боли, глаза заполонило тьмой. Сквозь плотную пелену магического тумана, я едва разбирала, что творится вокруг. Воздух сгустился, накапливая мощное энергетическое поле, а затем раздался оглушительный взрыв. Силовая волна отбросила незнакомца к двери (хотя такой выброс, отобравший почти все мои силы, должен был прошибить этим хамом стену!). Пользуясь замешательством, выбежала в коридор и бросилась на улицу, перепрыгивая через несколько ступенек. Эх, туфли остались дома!

Острые камни больно кусали мои голые пятки. Дорога усыпана щебнем и бежать по ней то еще удовольствие. Обернулась – никого, но все равно ускорила бег, виляя между жмущимися друг к другу деревянными домишками. По два-четыре этажа, они, хаотично разбросанные по кварталу, создавали для чужаков непроходимые лабиринты с тупиками, западнями и откровенно коварными закутками вроде того, в который я уткнулась.

Как знакомец становится Папой квартала неприкасаемых

Да-да, кто в здравом уме согласится отдать невинность взамен двух перьев из задницы дивноптицы? Разумеется, я не планировала отдавать долг натурой. Надеялась, что успею что-нибудь придумать, лишь бы зелье помогло. Зелье помогло. А вот мне вряд ли кто сейчас поможет. В общем, эта альтернативно одаренная девица, торгующая невинностью, то есть я, стоит сейчас перед толпой кредиторов, и лихорадочно соображает, что делать.

Беспроигрышный вариант – шарахнуть по ним ментальной волной, но вот незадача, я уже сделала это с наглецом в своей хибарке. На второй такой фокус у меня не хватит сил.

- Парни, честное слово, сейчас вообще не вовремя! – протянула жалобно, надеясь, что гоблины и тролли войдут в положение. И, если тролли еще могут, то вот гоблины – вряд ли. Каждая девственница, лишенная, собственно, девственности, увеличивает их жалкие природные силы. А в квартале отверженных не действуют императорские законы, здесь довлеет право сильного. Кто сильнее, тот и Папа. - Может, подождете до завтра? И вообще, вы определились, кому конкретно я буду долг отдавать?

На мои плечи легли тяжелые ладони, кажется, огра. Огромный мужик, не обремененный интеллектом, с зеленоватым цветом кожи и избытком мышц во всех местах (даже тех, где им быть не положено). Бугрилось у него все, от чего стало особенно страшно.

Кажется, допрыгалась.

Вообще, перо дивноптицы требовалось для зелья Лихарда. И парни его достали – сдержали слово. А вот я уже вторую неделю заговаривала зубы и всячески удирала от исполнения долга.

Замешательство прошлось по рядам неприятеля тяжелым керзовым сапогом.

- Айх, ну ка отпусти! – пригрозил Зувер, глава этой шайки. Высокий тощий индивид, смесь человека и тролля. Волосатым у него было все, кроме задницы и, как ни странно, лица. – С чего решил, что это твоя добыча? Мы по-честному, жребий бросим! А там уж дальше по кругу пустим.

- Что?! Мы так не договаривались! – прорычала, шагая в сторону.

И я почти сбежала, но Зувер дернул меня за юбку и резко рванул на себя.

- Куда намылилась, ахра? Мы, может, все и разом должок получим. Тоже вариант!

Эх. Ну, где же ты, волна ментальная? Зачем только растратила на того му… жика? Сейчас во мне сил разве что на одного гоблина и то, если он в изрядном подпитии.

- Дай-ка проверим товар. Парни, придержите ее.

Когда «парни» по одному подступили ко мне, то оба получили. Один по коленной чашечке, второй по отростку между ног. Айху ударила в живот и в кадык, но огр не шелохнулся. Дернул меня, как тряпичную куклу, и завел руки за спину.

- Сцакха ррыкхная! – выругался Зувер, занося руку для удара.

Зажмурилась, готовясь к звонкому «шлеп», но раздалось неожиданное «хрусь», за которым жалобный крик, захлебнувшийся неожиданной тишиной.

Решилась открыть один глаз и обомлела. Зувер корчился от боли под пологом молчания. Мой спаситель легко выкручивал ему руку, всего лишь держа за кулак.

- Отошли от моей женщины, - скучающе приказал, как я там говорила? Ах, да, хамло подзаборное. Так вот сейчас он официально повышен до спасителя ненаглядного!

- Твоей?! – прорычал Зувер, падая на гравий и возвращая возможность говорить. Он прижимал к себе сломанную руку и жалобно поскуливал.

- Женщины?! – подхватили другие, бросая на меня откровенно ненавидящие взгляды.

- Проблемы со слухом? – не оборачиваясь, уточнил черноволосый… как его там по имени?

Айх, все еще стискивающий мне руки за спиной, замешкался. Зря он это.

Уже потом, когда от одного отточенного удара валялся недвижимо на земле, наверняка пожалел.

Не будь дурой, я сразу сообразила, кто тут Папа, и спряталась за его спиной.

- Итак, господа, - заложив руки за спину, произнес, собственно, «папа». – Кто мне объяснит, что здесь происходит?

- Эта выххоль, - начал Зувер, сплюнув на землю, - забурбенила цыкаку! Мы свою часть отыхрдачили, а она кинула нас как врыль забухалю, выдрова ахра.

Хорошо-то как сказал! Музыка прямо.

Виновато пожала плечами и улыбнулась, когда «папа» перевел на меня задумчивый взгляд.

- Ничего не понял. Переведи.

- Странно, что ты не знаешь тролльего, - изумилась, робко выглядывая из-за широкого плеча спасителя. Да что там, я вцепилась в его рубашку как репейник.

- Странно, что ты его знаешь.

- Эти уважаемые бандиты выполнили для меня одно дельце. А я со своей стороны… эм… так сказать, не отдаю долг.

Улыбнулась премиленькой улыбкой, переступая с одной голой ноги на другую и разве что не вжимаясь в сильную спину спасителя. Ну, знаете, между тем, кто желает отрезать мне руку (и все еще не отрезал, хотя вполне мог) и толпой тех, кто теперь желает не только мою девственность, но и мою голову отдельно от тела, я выберу первого. До поры до времени, разумеется.

Мужчина усмехнулся и повернулся к господам бандитам.

- Женщина не обязана держать слово. Заключая с ней сделку, вы должны были это понимать. Как бы то ни было, я беру ее долг на себя. Если леди, конечно, не против.

Я истерично хохотнула, а бандиты от такого предложения онемели.

- А можно я посмотрю, как ты будешь мой долг отдавать? – шепнула, не в силах сдержать смех.

- Ты, выххоль окваный, - прорычал, кажется, Борвальд. Или Дорвальд, кто там этих троллей разберет. Он вынул из-за пояса кортик и двинулся вперед. – Оволосел такое предлагать?!

Мой спаситель поднял бровь.

- Ашвархан выдров! Кишерка дрищенка арха вррых!

Предоставляя услуги переводчика, причем, совершенно бесплатно, я вздохнула и произнесла:

- Сейчас они считают, что ты… эм… в общем, сомневаются они, что ты способен постоять за женщину. Говорят, что даже за себя вряд ли постоишь.

- Ахердык кьерз! – рыкнул гоблин, который все это время скрывался за спинами других.

- Оценочные суждения, - отмахнулась. – Вовсе ты не такой страшный.

По мне мазнули смешливым взглядом, а вот по гоблинам и троллям уже стальным. Да что там, от такого взгляда подобно земляной жабе хочется зарыться в земельку и крикнуть «я в домике»! В детстве работало же.

Сны эротические и не очень

Улепетывала я быстро, невзирая на боль от острых камней. Нужно где-то переждать ночь, отдохнуть и восстановить силы. На ум пришла таверна Грыхарда. Только он не задает вопросы, не выдает постояльцев, даже полиции и императорским гончим (только за очень большие деньги). Да и местечко неплохое.

Добралась быстро, ворвалась ураганным ветром и, ударившись в разносчицу пива, остановилась. Тяжело дыша, обвела таверну осоловелым взглядом. Тут все как обычно: лениво играет баянист в на табуретке возле барной стойки, бармен разливает сомнительного качество пойло, разбавляемое ослиной мочой, постояльцы жуют, пьют, режутся в кости и тискают баб за телеса. В углу завязалась пьяная драка, но на нее никто не обращает внимания, только подавальщицы отряжают ругательства, что приходится поднимать мебель.

Здесь мне ничего не угрожает. Все знают, что Эйри голыми руками не возьмешь. О моем даре особо не распространяются, но меня побаиваются, как существо непредсказуемое, к тому же, бабу. А бабу с магией сама Исконная магия велела бояться.

- Комнату, - потребовала, бросив на стол последние три медяка.

Грых смерил меня сочувствующим взглядом, плеснул медового чая и кивнул на лестницу. Опустошив кружку, я поднялась наверх. Комнату выбрала в конце коридора, подальше от любопытных глаз, изнутри подперла стулом и прямо так, в платье, свалилась на грязное покрывало. Комнатушка полтора на полтора, немногим больше туалета в нашей хибаре. Здесь помещается одноместная кровать на сломанных пружинах, больно врезающихся в ребра, тумбочка и умывальник со ржавой затычкой. Не работает – проверено. Так, для блезиру поставили. Этот явно прадедушка моего темпераментного умывальника.

В окно дышала ночная прохлада. Ни шагов, ни звуков погони, да и снизу доносились только пьяные песни, да шутливая ругань. Ментальной лопатой меня больше не било, ощущения чужого взгляда не было, что вселяло надежды.

Выдохнув, я провалилась в сон. Отчаянно нужный сон.

И здесь началось самое интересное. Мне приснился дракон! Как и многие, драконов я видела только на картинках (к счастью). Не так давно, два залетных экземпляра спалили к выдровой бабушке три деревни на подступах к Астории. Три сотни бойцов полегло, прежде, чем сами же драконы усмирили зарвавшихся ящеров. Политический скандал замяли как-то подозрительно быстро. Народ еще долго возмущался, особенно, когда объявили первый отбор невест для драконьих мужиков. Невесты, понятное дело, не вернулись. Но суть не в том.

Мне снился дракон! Мне. Самый настоящий, огромный, в сапфировой чешуе. Казалось, он высечен из драгоценного камня – так сияла и переливалась на солнце его чешуя. Но что самое поразительное, я влюбилась в этого дракона! Моментально! Как только он обратил ко мне взгляд своих огромных золотых глаз, располовиненных тонкой линией зрачка, поняла, что пропала.

Он покорно сложил вдоль спины крылья и положил передо мной огромную морду, размером с половину меня.  Смело подошла ближе, провела ладонью по роговым выступам вдоль носа. Дракон закрыл глаза и зарычал от удовольствия.

С виду чешуя жесткая и холодная, а на деле – мягкая и приятная.

- Гардиан, - промурлыкала я, не узнав собственный голос. – Ну, что ты, малыш? Ты должен отпустить его…

Гардиан распахнул глаза и рыкнул. Я пошатнулась и неодобрительно покачала головой.

- Ты должен! Прошу тебя…

Ласково провела ладонью по морде, коснулась губами горячего влажного носа. Зверь словно таял. Становился мягким, податливым, будто утекал сквозь мои пальцы, уменьшаясь до невероятных размеров, пока передо мной не оказался малыш лет пяти. Голый и с большими сапфировыми крыльями за спиной. Взмыв в воздух, он тряхнул копной черных волос и заявил:

- Когда-нибудь, ты станешь моей Шаамни!

- Ты вырасти сперва, - усмехнулась и погналась за малышом по зеленому лугу, усыпанному ромашками. Он улетал, то взмывая ввысь, то опускаясь ниже, позволяя себя поймать. Наконец,  крепко ухватила его и прижала к сердцу. – Попался!

- Это ты попалась, малышка, - прошептал он, обхватывая мое лицо ладонями.

Слишком крупными для ладоней малыша. Он потяжелел, выпал из мох рук и ступил в траву голыми ногами красивого юноши.

Удерживая мое лицо, мальчик поцеловал меня в одну щеку. Трогательно, нежно, до щемящего чувства в груди. Следующий поцелуй утратил целомудренность. В мои волосы скользнули уже мужские пальцы, а щеки коснулись губы взрослого мужчины. Третий поцелуй накрыл губы. Я не успела отшатнуться, да и вряд ли хотела этого. Мы замерли.

Стыда не было. Наоборот – живой интерес и дикое, почти животное желание. Я никогда не целовалась, поэтому неуклюже подалась вперед и обхватила губами нижнюю губу мужчины. Меня словно окунуло в кипяток. Я обмякла и не упала только благодаря сильным рукам, рывком вжавшим меня в голое тело. Какой же он сладкий! Именно сладкий, а еще мягкий и пьянящий, как зрелый персик, который хочется пить, втягивая губами, слизывая сладостный нектар. Коснулась языком его губ и судорожно выдохнула. Персик с привкусом мяты. Кажется, я сошла с ума…

Незнакомец не двигался. Не целовал, не отталкивал. Прижимал к себе и с напряжением вглядывался в мое лицо. Хотя, сколько можно называть его незнакомцем? Я решила именовать его Гардианом.

- Ты пахнешь мятой, - заметила задумчиво, не в силах оторвать взгляд от его губ. Теперь я знаю, что за внешней твердостью и строгостью линий скрывается мягкость и удивительная сладость.

- А ты – человеком, - презрительно заметил он и накрыл ладонью браслет на моем запястье.

Зачем он его дернул? Еще раз и еще. Гардиан с остервенением пытался снять с меня артефакт, едва не вырывая руку вместе с плечом.

- Что ты делаешь? – возмутилась, понимая, что сон уже граничит с реальностью. – Мне больно, отпусти!

Дернулась, но мою руку крепко держали. Распахнула глаза и заметила нависших надо мной Грыхарда и кого-то, удивительно похожего на кандидата в императорские гончие. Как показывает опыт, если чья-то морда похожа на морду гончего, то, скорее всего, ему она и принадлежит.

Не пугайте менталистов

- На вас форма! – повысила голос, взывая к, прости Исконная магия, совести, ответственности, служебному долгу, наконец, этого альтернативно одаренного индивидуума.

Провела взглядом по черному камзолу с ярко-красными эполетами и золотой нашивкой службы Императорских гончих. Один из тридцати. Точнее, двадцати восьми, потому что Персли и Кейлара я знаю. А этого, увы, нет.

- Раздеться? – мазнув по мне масляным взглядом, спросил блондин.

Обворожительно улыбнулась. Подалась вперед, мягко касаясь ладонями поросшего щетиной подбородка.

- Грых, выйди, дорогой, - проворковала, не отрывая взгляда от голубых глаз императорского гончего. Сейчас он млел от моих поглаживаний, попавшись на первый крючок ментального воздействия.

- Эйри… - по-отечески предупредил тролль.

Да знаю я, знаю. За ментальное воздействие на императорского гончего мне могут голову отрезать. Но, если я не сбегу, мне совершенно точно отрежут руку, и тогда я стану инвалидом! Это в лучшем случае!

Мысль о том, что рука – это меньше чем голова, и без руки можно и прожить, пришла слишком поздно. Когда двери за троллем тихонько закрылись, я проворковала, склоняясь к приоткрытым губам гончего:

- Имя.

- Айтон Тарментон.

Сын Великого князя Герберта Тарментона. Давнего недруга отца. Не знаю почему, но я по-прежнему взвешивала возможные последствия своих поступков для родителей.

- Что это за браслет?

- Приказ его высочества Шаэртрасского найти и доставить Шаамни. О большем не знаю, - безропотно вымолвил он, облизнув пересохшие губы.

Я вырисовывала подушечками пальцев круги на его щеках, позволяла ладоням скользнуть дальше, зарыться в копну пшеничных волос, стянутых в хвост на затылке.

- Какого именно высочества?

- Кейлара, - нетерпеливо прошептал Айтон.

Понятненько. Значит, не все потеряно. Если я приду к Кейлару и обо всем расскажу, он наверняка найдет способ снять браслет без членовредительства.

«Не отдавай! Спаси! Не отдавай!» - раздался в голове жалобный голос.

У-у, гадина!

Гадина, а жалко…

Виски заломило от боли. Я обхватила лицо гончего ладонями и произнесла:

- Сейчас ты забудешь, что мы встречались. Спустишься вниз, выпьешь хмельного, снимешь девочку. Будешь с ней предельно нежным, и щедро заплатишь! – а что, местные девчонки мне не раз помогали, можно сказать, я им задолжала по-женски. – Грыху тоже заплатишь, золотом. А после вернешься к себе и ляжешь спать. Ты никогда не вспомнишь ни мое лицо, ни мой голос, ни мои прикосновения.

Я отшатнулась, когда обжигающая боль стала невыносимой. Смахнула с глаз слезы и пульсаром выскочила из комнаты. В коридоре валялись чьи-то шлепанцы. Уж лучше они, чем изодранные ступни. Обулась и степенно спустилась вниз. Мое внушение абсолютно, и даже у императорских гончих нет к нему иммунитета. Разве что у высших, но я не проверяла.

Грых возился в обеденном зале и, заметив меня, махнул волосатой лапой.

- Ты во что вляпалась, ррыха?

- Я не вляпалась. Меня вляпали, - вздохнула, усаживаясь за стул и подвигая к себе кружку с ароматным чаем. Тролль с опаской проследил, как с лестницы спускается потрепанный гончий. Подходит к нам.

Замерла, стиснув руками деревянную кружу. Должно сработать.

- Мне двух лучших девиц, - растерянно пробормотал гончий. Тролль удивленно поднял волосатые брови, глянул на меня, на гончего, снова на меня.

- Конечно, господин. Сейчас оформим. Вы пока поднимайтесь на третий этаж, выбирайте комнату. Девочки скоро придут…

По столешнице покатились золотые монеты. Неровной походкой гончий поплелся к лестнице.

- Что ты с ним сделала, Эйри?

- Поговорила. По душам, - ответила уклончиво, насаживая на вилку кусок омлета. Фырша, жена Грыха, еще и салатик нарезала. Троллиха меня по-матерински любит. По большей части за зелье трезвости, но все равно. – Зла держать не буду, Грых. Но ты меня не видел.

- Сама знаешь, какие порядки, - тролль растерянно пожал плечами, за что получил затрещину от жены.

- Вот именно, порядки! Эйри императорского гончего отчухекала! Ты у меня смотри! – пригрозив мужу кулаком, она промурлыкала уже: - кушай, папа, кушай. Вон какая худенькая!

 - Угу, - протянула, набивая полный рот.

Всем известно, если тебя откармливают тролли, значит, где-то неподалеку уже горит костер. Фаршированная человечинка – деликатес для волосатых. Да-да, закон охраняет человеков от съедения, но с каждым годом Астория все больше похожа на джунгли, где каждый второй – хищник, а нам, простым смертным, приходится спасаться от всех подряд. Ведь даже куст может оказаться дендроидом и сожрать тебя. Его потом, конечно, накажут. Возможно, даже сожгут, но сильно ли это поможет, когда тебя уже съели?

Быстро подчистив тарелку и опустошив кружку, я поблагодарила троллей, выгребла последний медяк, случайно застрявший между подкладкой и тканью мошны, и пошла на выход. Посвящать Грыха в свои дальнейшие планы – дело неблагодарное. Да и вообще, что мне теперь делать?

Вышла на улицу, подставила лицо ласковому солнцу и вздохнула.

- Гадина ты, - беззлобно прошептала браслету.

Красивые завитушки приятно обнимали руку и, как ни странно, совсем не мешали. Наоборот, мне начинало казаться, что браслет – часть меня. Глупо, конечно, но…

Может, и не стоит его снимать? Ну, мало ли? От приличных мужчин браслеты не убегают. А тот господин, который хамло подзаборное, хоть и папа, но на приличного совсем не похож. От такого и я бегаю!

В детстве нянечка читала мне сказку про выпечку-оборотня. Как-то раз ведьма на пенсии заскучала. У нее с мужем-оборотнем детей не получилось, и решили они поэкспериментировать. Испекла ведьма человечка, щедро сдобрила маслицем и на окошко посадила. Под лунным светом магия ожила и человечек, соответственно, очеловечился. Потянулся, размялся, осмотрел халупу, и решил, что достоин большего. Пока ведьма спит, а оборотень охотится, новоиспеченный, в прямом смысле слова, сделал ноги. Бродил он бродил по лесам, и все его, горемычного, съесть хотели. В итоге сгинул он в недрах желудка кицунэ, невесть откуда взявшейся в тех краях, но не суть. Не хочется мне закончить также. В недрах чьего-нибудь желудка. Мораль той сказки такова, что если уж ты бегаешь, то не высовывайся и на льстивые речи всяких красавчиков не ведись. Будь это даже красавчики в эполетах императорской гвардии или тем паче императорских гончих!

Не сдаемся. Просто тактически отступаем!

Я попятилась, но услышала позади злобное рычание. Дернулась в сторону – натолкнулась на призрачную морду черного пса с безумными, налитыми кровью глазами. Порождения Нижнего мира! Что, и Темным лордам нужен браслет? Идея остаться без руки уже перестала казаться такой идиотской, как прежде. Тьма медленно принимала облик уродливых псов с узкими длинными мордами, ощерившимися тремя рядами острых клыков. Красные точки глаз неотрывно следили за каждым моим вдохом. Под агатово-блестящей кожей перекатывались бугры мышц. То тут, то там, псы вспарывали мощными когтями мостовую, оставляя в камнях глубокие оплавленные следы. Судорожно вздохнула. Примерно такие следы оставляет ложка, черпающая мягкое масло. Но ведь под ногами не масло, под ногами – камень! А я даже чуть-чуть не камень!

Сглотнула еще раз и взвизгнула, когда справа от меня что-то рявкнуло и громыхнуло.

Дальше помню смутно. Я закрыла глаза, призвав остатки своей силы, все, что было, все до последней капельки, и ударила. Псы едва шелохнулись, впитав отчаянную волну моей силы, но этого хватило, чтобы рвануть вперед и скрыться за поворотом. Увы, опомнились они слишком быстро. За спиной вовсю заскрежетали стальные когти, выбивающие искры из мостовой. С этого момента официально перестаю любить животных! Если питомцы такие злобные, то страшно представить, каков хозяин!

Последний не заставил себя ждать. За очередным углом меня схватили в охапку и, зажав рот ладонью, с силой вжали в стену. Я дернулась, но когда мимо пронесся табун порождений Нижнего мира, притихла.

Убивать меня собирались не сразу. Точнее…

Папа!

Дважды спаситель мой ненаглядный! И надо же, живой совсем, ни капельки не покалеченный! Прямо как я, и от тех ушел, и от этих ушел, теперь не сгинуть бы в недрах желудка нижних тварей и будет совсем хорошо.

- Я отпущу, если обещаешь не кричать. Рацги реагируют не только на страх и ауру, но и на звук.

Кивнула, не имея ни малейшего желания познакомиться с этими рацгами поближе. Передышка длилась недолго. Не успел Гардиан объяснить, что происходит, как клацанье когтей направилось к нам. Слишком быстро эти темные твари поняли, что бегут не в ту сторону.

- Если я попрошу тебя подождать здесь… – начал мужчина с тяжелым вздохом.

Посмотрела на него честным-честным взглядом и заверила:

- Как скала! Ни сама не сойду, ни сдвинуть себя не дам.

Не поверил. Но рацги отказывались ждать. Толпились перед нами и кидались на невидимую стену, не в силах ее преодолеть.

- Кто ты? – прошептала с изумлением.

Нижние твари это вам не гоблины и не тролли. Да это даже не императорские гончие! Это порождения магии настолько древние и сильные, что даже императору приходится с ними считаться! Единственные, кто хоть что-то может им противопоставить – это Танцующие со смертью. Но Гардиан, по понятным причинам, на них не похож. Не берут в танцующие мужиков. Как говорится, плохому танцору… в общем, нет среди них плохих танцоров, потому что ничего не мешает.

- Жди. Здесь, - с обманчивой мягкостью попросил он и повернулся к тварям.

Те резко поумерили пыл, заскулили, прижали уши к голове и разошлись в стороны, пропуская моего спасителя сквозь защитный барьер.

Первый порыв сбежать пресекла моя совесть. Я же слово дала! Но, как справедливо заметил сам Гардан – девушке держать слово вовсе не обязательно.

Второй порыв сбежать пресек интерес – уж больно тихо у них там за поворотом. Не договариваются же они в самом деле? Порождения Нижнего мира умеют только две вещи: убивать и отыскивать жертву, чтобы убить. У них нет чувств, усталости, жажды, совести. Все, что мешает выполнять цель – атрофировано. И чем больше я об этом думаю, тем страшнее.

С другой стороны, если Гардиана боятся порождения Нижнего мира, не будет ли и мне благоразумней покинуть его обманчиво добродушное общество? Ну, скажем, вот прямо сейчас? Кейлара я хотя бы знаю…

Шаг назад. Другой. Третий.

- Кажется, я просил подождать, - раздалось из-за угла.

Еще один шаг и передо мной, скрестив руки на широкой груди, встал Гардиан.

- Идем.

- С тобой? – усмехнулась, сделав еще один шаг.

Конечно же назад! Там такой миленький переулочек. А за ним, если по лестнице на крышу взобраться, три дома и уже стена…

- Нет. Спасибо. С тобой я не пойду!

- Скажу только один раз, - устало произнес он. - Шаамни разыскивают все наемники Гардии и, как видишь, Нижнего мира. Это крайне редкий и невероятно дорогой артефакт. В отличие от меня они не знают, что снять его надо с живого тела, иначе артефакт потеряет силу. Шансы выжить без меня у тебя нулевые. Со мной большее, что ты потеряешь – руку.

И самоуважение.

И, может быть, честь. Хотя… с потерей чести еще можно как-то смириться, конечно.

Тряхнула головой, отгоняя явно не свои мысли. И перестать кусать губу! И смотреть на него, как собака на кусок мяса!

Хлопнула ресницами, размышляя, насколько сильно дорожу рукой. По всему выходило, что очень.

- Дело твое, - отрезал Гардиан и… шагнул за угол.

Шаг, другой, третий. Тишина.

Стало страшно. Ведь и правда – все наемники Гардии. Даже Грых, смертопыря ему под подушку, предал, зараза! Выглянула из-за угла и заметила спину стремительно удаляющегося мужчины. И шел он по аллее из покорно восседающих псов. А вот на меня они бросали плотоядные взгляды.

- Эй, мужик! – окликнула, вжимаясь в холодный камень стены.

Гардиан замер и опасно медленно развернулся.

- Кто?

- Му…

Осеклась, от чистого сердца желая добавить «дак».

- Кто-кто? – вкрадчиво переспросил он.

- Господин?

Вместо ответа мне протянули руку. Собрав в кулак волю, я вприпрыжку добежала до спасителя и, оттолкнув руку, прижалась к его сильной и горячей груди.

- Ты только пообещай, что со мной ничего плохого не случится? – прошептала, с опаской поглядывая на псов. Сердце Гардиана стучало громко и уверенно. Мне даже не требовался ответ. В кольце его рук я чувствовала себя в безопасности, даже окруженная уродливыми псами, только ждущими момента, чтобы напасть и стянуть мясо с моих хрупких косточек.

Проделки древних артефактов

Я не была ею в шестнадцать лет, не буду и сейчас.

- Кто это был? – спросила, когда вернулся дар речи.

- Триада, - коротко бросил мужчина и остановился, потому что мне отказали ноги. Сложно идти, когда твоя ноша застыла окаменевшей горгульей.

- Три… - прокашлялась и продолжила чуть слышно: - Триада? Та самая Триада?!

В Нижнем мире иерархия простая, как три медяка. Есть Темный Бог, подчинивший темную материю. Ему настолько фиолетово до нас, смертных, что он спихнул всю черную работу на главгадов. Пакостями и гадостями заведуют три герцога нижнего мира: Триада. Ею пугают непослушных детей, о ней на уроках мироустройства рассказывают шепотом и даже сильнейшие магистры и архимаги стараются избегать встреч с этими созданиями. Они нечастые гости наших мест, ведь не барское это дело, за людишками гоняться. Этим занимаются огненные лорды, а у тех туева куча своих бесят на побегушках. Так вот вопрос, зачем герцоги нижнего мира, да еще и в полном составе, пожаловали в средний мир?! И кто, Исконная магия меня подери, мой Гардиан, если напугал даже Триаду?

Вместо ответа – напряженное молчание.

- Что ты им сделал?! – спросила фальцетом.

- Не я, - показалось, в глазах собеседника проскользнули коварные огоньки. – Ты.

Его взгляд стек по моей руке и остановился на браслете, но только на короткий миг. А потом снова быстрый шаг и впереди замаячила проходная заградительной стены.

- Я? – истеричный смешок. И ведь правда, гнались они за мной. Точнее, за штукой на моем запястье. - Я в своей жизни и мухи не обидела!

- Зато обидела кучу троллей и гоблинов.

- Заслужили, - отмахнулась в ответ. Нашел, кого жалеть! - Жила себе, тише воды, ниже травы, пока эта штука не вздумала на меня взгромоздиться.

- Я бы на твоем месте не стал называть Шаамни штукой, - предупредил мой защитник, показывая страже корочку с… не успела разглядеть! Но, судя по вытянувшимся и побледневшим лицам служак, в бордовом документике написано что-то устрашающее.

- И то верно. Какая она штука? Гадина. Самая что ни на есть подлая гадина! – припечатала, когда мы вышли в человеческую часть Астории. Это как выйти из тьмы на свет. Сначала щуришься и некомфортно, а потом понимаешь, что и не жил раньше.

Гардиан остановился и, заприметив скучающего неподалеку извозчика, направился к нему, волоча меня за собой.

- Помыть бы тебе рот с мылом! Для твоего же благополучия. С Шаамни недопустимо общаться в таком тоне!

- Ты тоже ее слышишь? – спросила с надеждой.

- Ты слышишь Шаамни? – проникновенно спросил он.

И так мне его тон не понравился, что выпалила, и глазом не моргнув:

- Не-ет. Не слышу.

- Шаамни, не смей, поняла! – прорычал Гардиан, стискивая мои пальцы почти до боли.

«Уже посмела!», - ответил браслет и гаденько рассмеялся.

- А что она уже посмела? – поинтересовалась, и прикусила язык.

Гардиан остановился в метре от извозчика, медленно развернулся ко мне и склонил голову на бок.

- Не слышишь, значит?

Мотнула головой и похлопала честными-пречестными глазами. То есть, ресницами, конечно же, но взгляд при этом был такой, что не поверить стыдно. Столько раскаяния, столько искренности, столько актерской игры! В общем, отыграла шедеврально, а сама поглядывала, в какую бы сторону слинять. Вариант с Кейларом казался более привлекательным. Мне эти тайны Морорского двора ни к чему. Кейлар напрямую расскажет все, что знает. Чаем напоит, к сердцу прижмет, успокоит. Не то, что этот троглодит пещерный! Ведь даже имени своего не назвал!

И стоило мне подумать о побеге, как браслет на запястье нагрелся, разжижился и скользнул по пальцам. Рано я обрадовалась. Тонкая змейка превратилась в цепочку, юркнула к браслету Гардиана и впилась в него мертвенной хваткой. Все произошло так быстро, что он не успел отпрянуть. Отшвырнул мою руку, но поздно. Браслеты превратились в наручники.

- Это еще что за бесовщина?! Отпусти меня, немедленно! – дернула рукой, но короткая цепочка коварно звякнула в ответ.

В меня впился хищный потемневший взгляд:

- Снова думала о побеге? Поздравляю! Из всех тупых девиц Нории мне попалась самая тупая!

Я со всего размаху ударила нахала кулаком в плечо. Взвыла, потирая ушибленные костяшки, и в отместку ударила коленом в бедро.

- Закончила убиваться? – нервно переспросил он.

Кивнула, потирая ушибленную конечность, и насупилась. О такого и впрямь убиться легче, чем побить. Мышцы на мышцах и мышцами погоняют!

Гардиан что-то сказал извозчику, а потом в буквальном смысле впихнул меня в карету. Я влетела в нее вперед головой и не упала только потому, что волшебные путы привязали меня к самому несносному существу Нории.

Мы одновременно сели на противоположные диваны и цепь недовольно звякнула. Сидеть с вытянутой рукой то еще удовольствие, поэтому мы поднялись, поменялись диванами, и снова звякнула цепь.

Стиснув зубы, Гардиан похлопал ладонью по бархатному сиденью рядом с собой. Карета покачнулась и медленно тронулась с места. Приятно зацокали лошадиные копыта, чуть заскрипели деревянные колеса, подскакивая на крупных булыжниках мостовой.

Сузила глаза и отзеркалила жест нахала. Я что, собачонка, прыгать к нему по первому зову? Пусть сам пересаживается.

Мы с вызовом смотрели друг на друга. Никто не желал уступать. Вытянутая рука начала затекать и постанывать.

Да, чтоб тебя!

Вздернула подбородок и перебралась на противоположное сиденье. Исключительно из инстинкта самосохранения и собственного удобства.

- А они за нами не погонятся? – поерзала на месте, выглядывая в окошко.

- Ты о Триаде, императорских гончих, гоблинах-мафиози или ком-то еще?

А кто-то у нас юморист, как посмотрю!

- Обо всех!

- Конечно, погонятся, - скучающе ответил он, и перевел взгляд за окно.

Я напряженно всматривалась в спокойное лицо мужчины, а потом махнула рукой. Все равно он не раскроет своих тайн. Вздохнула и глянула в окно, чтобы вульгарно открыть рот. Наша карета, а я хорошо ее запомнила, потому что с одной стороны украшена белоснежными лентами с цветами, а на другой стороне цветы отпали, направилась в противоположную сторону. Но и того мало! Из той кареты отделилась еще одна такая же и, описав дугу, развернулась в противоположном направлении. Кареты продолжали делиться и множиться, пока мы не повернули за угол. Понять, в какой из них мы, невозможно, если только ты не архимаг.

Не можешь отделаться от гада? Договаривайся!

Верховный демон? Эльф? Темный эльф? Исконная магия, только бы не вампир?! Верховные у них могут такие иллюзии накладывать, что поверишь во что угодно! Или огненный лорд?

Разумеется, гад таинственный промолчал. Гардиан свои тайны хранил пуще, чем девица легкого поведения список клиентов.

- Лучше спроси, как нам избавиться от этого! – он поднял руку и вслед за ней поднялась моя. Цепочка длиной от силы в две ладони не оставляла никакого личного пространства.

О, Исконная магия! А, если мне захочется в туалет?

Глянула на Гардиана и побледнела. А, если захочется ему?

- Не стану спрашивать, о чем ты думаешь, - усмехнулся он.

- Будто ты об этом не думаешь!

- Я думаю о том, как убедить Шаамни, что ты не станешь сбегать. Не удивительно, что она тебе не доверяет.

- А мне это доверие нужно? Пусть скатится с меня на все четыре стороны! Ну, Шаамни! Слезай! Ты мне не нужна! Брысь отсюда!

«Много ты знаешь, что тебе нужно, соплячка!»

- Да ты… да как… хамка!

- Запущенный случай, - тяжело выдохнул мой спутник и отвернулся.

Некоторое время я сверлила взглядом его красивое лицо, а потом бросила это занятие и посмотрела в окно, за которым открывались живописные виды: цветущие клумбы, яркие вывески, веселые лица разряженных дам. Изредка мимо проезжали богато украшенные кареты, запряженные четверкой лошадей, как напоминание о моей прежней жизни. Но чаще по улицам скользили ландо, запряженные одной хилой кобылкой. Такое средство передвижения могут позволить себе многие. Нет-нет, ездили пассажирские повозки на восемь или десять человек. Но чем ближе мы подбирались к центру, тем меньше их становилось. В первый квартал такие неудобоваримые и непривлекательные средства передвижения не пускают.

Я украдкой разглядывала волевой профиль своего спутника. Он был так спокоен и расслаблен, что я невольно позавидовала. Откинулся на спинку диванчика, закинул ногу на ногу. Облокотился о диванчик, ладонью подпирал подбородок, а вторая рука, та, что в наручнике-браслете, спокойно лежала рядом с моей. Время от времени от тряски наши пальцы соприкасались, и меня словно било магическим разрядом. Неожиданно приятное и странное ощущение. Мне хотелось накрыть его ладонь своей и…

Тряхнула головой, когда в очередной раз по телу пробежала странная бархатная волна. Это магия! Всего лишь непонятная магия.

А вот моему спутнику до этих вспышек не было никакого дела. Судя по его лицу, напрочь лишенному морщин, он не особо напрягается в жизни. Конечно, с чего бы, если даже Триада вежливо расступается в стороны перед господином Гардианом? Разорвись перед его носом магическая бомба, да хоть упади дракон, большее, что он сделает – нахмурится на секунду-другую, фыркнет, и вернет себе привычное отстраненное выражение.

Не выдержала, и со всей силы ущипнула его в бедро.

- Что ты делаешь? – раздраженно спросил он, приподняв бровь.

Один… два… три…

Угадала! Ровно через три секунды бровь опустилась на место, а раздражение сменилось спокойствием. Мне даже показалось, словно в полумраке кареты его зрачки из круглых на мгновение стали острыми, вертикальными, как тогда, у Лихарда, но быстро приняли прежнюю форму.

Вот это железобетонная выдержка! А, если пнуть его хорошенько? Хотя, пожалуй, не стану. Костяшки до сих пор болят.

- Куда мы направляемся? К твоей матери, я поняла, но куда географически? Седьмой, девятый, первый квартал?

- Мы поедем ко мне, - снисходительно ответил он, разглядывая девицу за окном с таким видом, словно смотрел на фонарь. Девица усиленно хлопала ресницами и махала веером, вероятно, пытаясь обаять моего спутника. Но проще обаять дерево, чем его.

- Мог бы ей улыбнуться, - буркнула из женской солидарности.

Поняв, что на ее заигрывания не отвечают, девица перевела взгляд в другую сторону. Наша карета как раз остановилась, пропуская экипаж с императорским гербом. Народ с восторгом глазел на богато украшенную карету, не догадываясь, что внутри, за плотными бархатными шторами, могут оказаться вовсе не члены правящей семьи, а, к примеру, императорский библиотекарь или мешки с мукой.

- Такой большой, а живешь с мамой? – спросила, когда императорская карета уехала, и мы продолжили путь. - Впрочем, я тебя понимаю. С современными ценами на недвижимость, далеко не каждый мужчина может себе позволить дом. Но снять квартиру ты явно мог. Судя по одежде, ты не сильно стеснен в средствах. Запонки, например, явно из…

- Ты можешь зат… помолчать?

Первоначально планировалось другое слово, но кое-кто у нас мастер выдержки и самоконтроля! Ничего. И не таких до белого каления доводили.

-  Из-за тебя моя жизнь летит дракону под хвост, и ты полагаешь, что я буду заботиться о твоем комфорте? Этого мало? – я звякнула наручниками и положила руку себе на колени. Давно хотела это сделать, но не решалась, ведь в довесок к ней идет рука Гардиана! Он попытался вернуть свою ладонь на прежнее место, но я так грозно зыркнула, что он уступил. Ладонь уже затекла лежать в неудобной позе. - Не дождешься!

- Забавно, что ты выбрала такое сравнение.

- Какое сравнение? – он промолчал. Ну, очешуеть. То есть, оволосеть, конечно же. – Неважно. Из-за тебя я не вышла на работу и, наверняка, потеряла место. Ты хотя бы примерно себе представляешь, как сложно в нашем квартале найти достойную работу?

- Ты называешь это достойной работой? – усмехнулся он.

Врежу! Даже сжала кулак и подняла, но передумала. Костяшки все еще ныли.

- Так привыкла решать проблемы? – одним взглядом мне поставили нокаут. Опустила кулак и выдохнула. Расстановка сил явно не в мою пользу.

- В нашем квартале право сильного. Не уверена, что помню, как можно по-другому, - произнесла сдавленным голосом, неожиданно предавшись меланхолии.

Я скучала. Вопреки всему, получив свободу от родительской опеки и вечной боли, я скучала по прежней жизни. По возможности быть слабой. Порой мне так хочется, чтобы кто-нибудь решил за меня проблемы, а мне не приходилось задирать юбки, чтобы убегать или махать кулаками, чтобы отстоять свое право находиться в квартале прокаженных. Раньше гневно щелкнешь веером, и все вокруг бледнеют, рты прикрывают, сливаются с обоями и утекают из комнаты – госпожа изволит гневаться. А сейчас надо этим веером по морде нахалу надавать, и то не факт, что поймет.

Как приструнить зарвавшегося хама

Он закатил глаза.

- Начинает казаться, что некоторые древние артефакты себя изжили. Возможно, Шаамни уже не так важна, как прежде.

- А теперь я требую плату еще и за доставленные неудобства! – подняла руку, в довесок к которой шла широкая ладонь Гардиана. Между прочим, она тоже лежала на моих коленях. – И за поруганную честь, - добавила, разглядывая его пальцы.

Коротко стриженные ногти, никаких мозолей или царапин, удивительно мягкая ухоженная кожа. На безымянном пальце перстень с квадратным сапфиром под цвет чешуи на запястье. Мягкие небольшие чешуйки плотно облегают кожу и напоминают змею, спящую браслетом на его руке.

- Надеюсь, это не заразно?

- Спросила женщина из квартала прокаженных. Точнее, конечно же, девушка.

И взгляд такой иронично-проникновенный, что аж до мурашек. Поражает, как некоторые способны взглядом сказать больше, чем словами. А еще у некоторых вместо языка стилет!

- Сомнения? Ты у нас что, чресловед по специальности?

- По призванию, - бросил он, мазнув по мне оценивающим взглядом. - Трех тысяч золотых хватит?

Я подавилась воздухом, уже и позабыв про финансовый вопрос. За три тысячи золотых пусть и руку отрубает, чего уж там. И вопросы глупые задает, и гадости говорит, и ведет себя как чурбан отмороженный, и вообще. Согласная я, очень даже, где подписать?

Состроив недовольную физиономию, я выдохнула и небрежно бросила:

- Так и быть. Можно сказать, помогу бесплатно, по доброте душевной.

Он усмехнулся, а через какое-то время тишину прошили ироничные нотки красивого мужского голоса.

- Невинность? Серьезно?

Смотрю, кто-то никак не угомонится. Как его этот вопрос задел!

- Гоблины берут особую плату за особые услуги.

Собеседник приподнял бровь. Три секунды, бровь вернулась на место, а отблеск интереса в его глазах пропал. Я усмехнулась. Что не так с этим недочеловеком?

- Они достали перо дивноптицы для зелья. У меня ни возможности, ни способностей, ни опыта выслеживания добычи. Тем более, такой редкой и опасной. Выбора не было.

- Почему невинность?

- Если гоблин забирает девственность ведьмы, отданную добровольно, к нему переходит и ведьминская сила.

- Но ты не ведьма.

- Но они-то об этом не знают.

- Никогда не видел ведьмаков среди гоблинов, - усомнился Гардиан.

- А ведьм, готовых добровольно отдать гоблину невинность?

Гардиан хмыкнул. В квартале многие считают, что я ведьма, и это к лучшему. Ведьмы не запрещены законом и их побаиваются – за ними клан, ковен и все такое, а вот менталисты…

- Не отдаешь долги, врешь, ругаешься как тролль-наемник. Вот уж повезло… - Гардиан провел ладонью по лицу и посмотрел на меня. - И как ты собралась расплачиваться, не имея нужного? Они поверили тебе на слово?

- Я девица!

Усмехнулся, скептик недоделанный! И взгляд свой невинный в окно направил, мол «ну-ну», сделаю вид, что поверил, ведь я слишком хорошо воспитан, чтобы продолжать щекотливую тему.

- Так ты не просто чресловед, но еще и экстрасенс? – прорычала, дернув рукой в наручниках. Гардиан поморщился, но даже не повернулся. - Ставишь диагноз, не поднимая юбок?

- Я и забыл, с кем связался.

- И с кем же?

Медленный взгляд прошелся от моей макушки до кончиков… чужих сланец. Я смущенно поправила подол, но это мало помогло.

- С отбросом общества.

Отец бы пришел в восторг от такой характеристики. Как-никак, в нас одна кровь.

И почему я не умею убивать взглядом? Может, попробовать? Расплавлю ему мозг, например. Если, конечно, там есть, что плавить. Кто в здравом уме говорит такие вещи девушке, которая носит на себе, как выяснилось, древний артефакт?

- Молчишь? Удивительно. Одолжить перчатку? – галантно предложил мужчина. К слову, перчаток при нем не было.

- Зачем?

- Швырнешь мне в лицо. Ты ведь так привыкла решать проблемы, оскорбленная невинность, - слова его звучали жестко. - В этом мире у каждого свое место. И такие как ты должны его знать.

Такие, как я?

Такие, как я!

Глаза защипало от слез. Грудь сдавило так, словно на нее положили гранитную плиту. Да что ты знаешь обо мне и моей жизни, змея облезлая?! Мне столько хотелось сказать, столько наговорить! О, отборные тролльи ругательства прямо-таки жгли язык, желая поскорее сорваться с него и ударить по ушам собеседника, но…

Такие, как я не имеют права открыто выражать эмоции.

Такие, как я владеют собой настолько безукоризненно, что написай на их туфли собака, по лицу даже тень возмущения не пробежит.

Такие, как я – пример для подражания и восхищения.

Посмотрела на свои руки, покрытые старыми мозолями, с несмываемой грязью под ногтями, с пятнами загара. Не говорю уже про платье, постаревшее от стирок настолько, что даже штопки не помогают. Бахрома по подолу местами износилась до дыр, местами оторвалась.

Но пора вспомнить, кто я по рождению, а не по обстоятельствам.

А по рождению я Аркхарган. И этот напыщенный самец бабуина еще знатно удивится!

Закрыла глаза, вдохнула, выдохнула и произнесла с поразительным спокойствием, достойным представительницы своего рода (отец бы мной гордился!):

- Правда у каждого своя.

- Так говорят только обиженные жизнью, не желающие принимать положение вещей. Это жалкие оправдания, - цинично ответил он. – Не ищи их для себя.

Правильно говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. С троллем жить по-тролльи арха кырхырдык берминыть!

Но сейчас рядом нет троллей, хотя в родословной этого остроязычного индивидуума наверняка потоптались волосатые пьянчуги, да еще с особым цинизмом и коварством! Мне с новой силой затосковалось по прежним временами, когда окружающие мужчины целовали ручку, боялись обидеть словом или взглядом, пущенным под неправильным углом.

Я горько улыбнулась, проглатывая обиду. Ох, как же тяжело давались прежние реакции! В квартале прокаженных я бы могла треснуть его в лоб, плюнуть в лицо, оттоптать ногу, завалить трехэтажным тролльим сленгом. Но Гардиана это только повеселит. Он такой реакции и ждет, чтобы вновь указать мне на мое место.

Что делать, если хам не приструняется?

- Фр-рейя!!! – прорычал кто-то.

Моя голова напоминала разбитый глиняный горшок. Казалось, осколки моей черепушки разбросаны по разным концам комнаты, и только каким-то чудом я сейчас слышу. Хотя, слышу – сильно сказано. Голоса рассыпались сухими горошинами по окраине моего сознания, вызывая жгучую головную боль. Попытка открыть глаза с треском проваливалась. Точнее, проваливалась со звездочками в глазах, фейерверками и размытыми пятнами.

- Я против! – громыхнул женский голос.

- Не помню, чтобы спрашивал твоего согласия. Она моя. И точка.

- Твоя кто? Новая игрушка? – хищные нотки в незнакомом голосе шевельнули потаенные уголки моей души. Те самые уголки, что отвечают за инстинкт самосохранения.

Шевельнула пальцами на ногах, попробовала потянуться, приоткрыть глаза. Тело повиновалось неохотно, будто меня превратили в тряпичную куклу и набили ватой. В голове творилось полное безобразие: мало того, что звенело на противной ноте, так еще и трещало. Накатила тошнота, намекая, что, возможно, ко мне применяли заклинание, влияющее на сознание. Очень плохая идея влиять на сознание медиума.

- Ashr’as! – злобно прорычал Гардиан. Наконец, голоса обретали прежние очертания и узнавались. А я, тем временем, сгребла себя в охапку и с трудом перевалилась на бок. Прогресс!

Веки, словно вымазанные клеем, едва поднимались, но тут же снова захлопывались. Где-то с третьей попытки мне удалось разглядеть очертания гостиной: богатой, просторной и мрачной.

- O teka l’ey? As ty remos!!!

От властного голоса девицы волосы на спине встали дыбом. Если моего Гардиана уважает сама Триада, то кто же эта стерлядь, то есть, прошу прощения, леди?

Впрочем, это не настолько интересно, как местоположение выхода, куда я собиралась отправиться. Если понадобится – ползти, потому что очевидно оставаться здесь чревато для здоровья.

Когда раздался грохот, не сразу поняла, что это я. То есть, моя целеустремленная попытка переместиться куда-нибудь подальше от приключений привела к провалу в прямом смысле слова. Я свалилась с кровати и не сказать, что были силы подняться или как-то выкрутиться из положения.

- Ты хотя бы пять минут можешь полежать спокойно? – над ухом прозвучал недовольный голос Гардиана, а потом меня, в лучших традициях любовных романов, бережно взяли на ручки и уложили на мягкую кровать. – Я применю заклинание глубокого сна. Не препятствуй. Для твоего же блага.

Только не заклинание глубок…

Следующее пробуждение не описать приличными словами. Ну, для начала, никогда не применяйте к медиумам заклинания сна. «Для вашего же блага» (с) Гардиан! Скажем так, у нас на них аллергия. А, если уж вас угораздило применить к медиуму заклинание глубокого сна, то тут вы, как говорится, сами виноваты.

- Я не знал… - растерянно произнес Гардиан, когда меня в пятый или даже шестой раз стошнило.

Хотела ответить, что мне от этого не легче, но помешал очередной позыв. Удерживая мои волосы на затылке, мужчина терпеливо ждал, пока я… ну, скажем так, закончу, что ли. Испорченные ботинки –малая компенсация за мои страдания. Я жажду крови! И пусть благодарит, что я ему лицо не испортила! Пока что.

Головная боль, тошнота, изменение вкуса, зрения и даже восприятия, внезапные приступы сна – это все последствия чужого вмешательства в сознание медиума.

- Ты… - прохрипела, урывками между позывами глотая воздух. – Не… не… ненавиж…

- Отличный способ продемонстрировать глубину своей ненависти. Я уничтожен, - иронично заметил этот гад непарнокопытный. Нашел тоже повод для шуточек!

Да разве ж это глубина? Так… самая поверхность!

- Ты закончила? – невинно полюбопытствовал он.

- Убью! – прохрипела, упираясь трясущимися руками о сиденье унитаза.

- Сначала прими душ, поешь, а потом…

Меня снова вывернуло. Причем незапланированно.

- Согласен. С едой повременим… Но душ, все же, примешь. Я терпелив, но не настолько, чтобы...

- Чтобы что? – прорычала, отчаянно дергая за ниточку и смывая следы своего позора.

Не существует слов, способных передать всю степень моего стыда! Ни один мужчина мира не видел меня в таком состоянии. В детстве, когда отец в наказание за шалость впервые применил ко мне заклинание глубокого сна, последствия разгребали нянечки, гувернантки и сестра. В этот раз я бы справилась самостоятельно, но упертый Гардиан наотрез отказался оставлять меня в уборной одну, словно я способна сбежать с его бесценным сокровищем в таком состоянии!

Вместо ответа меня снова подхватили на руки, да так, словно я не обнималась с унитазом последние полчаса.

- Душ и в путь. У нас мало времени.

- Так не терпится получить свое сокровище?

Голые ступни коснулись холодного мрамора.

- Или отделаться от приложения к нему?

Вместо ответа на меня хлынула вода. Я взвизгнула и, вцепившись в отвороты рубашки Гардиана, дернула его на себя. Струи горячей воды хлыстали по нам яростными потоками, заполняя просторную ванную комнату клубами пара. Одежда промокла и потяжелела, волосы облепили лицо и шею, а мы стояли в странном оцепенении и смотрели друг на друга, как в первый раз. Кстати, в первый раз меня тоже вжимали в стенку, но… не так!

Опасный, воинственный, грубоватый и нелюдимый Гардиан, даже промокший до ниточки выглядел величественно и с достоинством. Вода ласкала его суровое лицо, стекала по широкой груди и с грохотом шлепалась на мраморный пол. А вот я, сырая и продрогшая до нитки, вряд ли вызывала какие-то чувства, кроме жалости.

- Ты дрожишь?

- Меня от тебя тошнит. Ты же это понял?

- Мне кажется, здесь дело в другом, - самоуверенно заявил он.

- Один идиот додумался применить к медиуму заклинание принудительного сна!

Стук зубов съел половину слов, но меня и так поняли.

- Если бы ты умела слушаться, мне бы не пришлось его применять!

- Я что, похожа на собаку? К тому же кто ты, дядя? Я вижу тебя третий раз в жизни! С какой стати мне выполнять команды незнакомца, который…

А надо ли приструнять?

- Что ты…

Вопрос отпал, когда мои волосы профессионально вымыли. Гардиан щедро сдобрил их шампунем и так ловко массировал мою голову, что возражение крутилось на языке, но так и не решилось сорваться. Во-первых – приятно же! А во-вторых, и в-первых более чем достаточно! Пусть это будет компенсацией за доставленные неудобства после пробуждения. Зажмурилась, наслаждаясь нежными прикосновениями и теплом, стекающим с кончиков мужских пальцев и льющимся по телу. Холод отступил так решительно, что я быстро пришла в себя.

- Спасибо, но я в состоянии сама помыть волосы, - фыркнула, дождавшись, пока он закончит. Надо же как-то выразить свое «фи», даже если оно на деле «ми-ми-ми».

- Учту.

Меня развернули лицом к стене, и проворные пальцы принялись за крючки на платье.

- Эй! А вот это уже беспредел! Я могу…

- Имел удовольствие ознакомиться с широким списком твоих умений, - резко заметил Гардиан, едва ли не срывая с меня липнущую к телу одежду.

- Гардиан, прекрати! – вскрикнула, когда верхнее платье упало к моим ногам грудой старого тряпья.

Он остановился. Нижнее платье полностью вымокло и облепило мое тело, не оставляя и малейшего простора для фантазии. Чего уж там фантазировать, когда и так все видно? Этот мужчина меньше суток в моей жизни, а позора я с ним натерпелась больше, чем за все годы, начиная с горшечного периода! А в то время мне, откровенно говоря, гордиться нечем. Я делала все, что запрещали: кидалась едой, рисовала на обоях и даже фамильных портретах (моей прапрапрабабушке удивительно идут усы, я до сих пор так считаю!), разбрасывала игрушки и капризничала.

- Кто тебе назвал это имя?

- Выйди! Во имя Исконной магии, этикета, мужского и женского достоинства, или что там для тебя имеет значение, кроме собственной важности – выйди! – прошептала, сдавливая слезы.

- Шаамни освободила нас из-за угрозы жизни. Если попробуешь сбежать, цепь снова…

Развернулась и со всей силы ударила этого бессовестного чурбана ладонями в грудь.

- Похоже, что я собираюсь сбежать?! – крикнула, вздернув подбородок, потому что иначе в его наглое лицо не взглянуть. – С момента нашего знакомства ты оскорбил и унизил меня, как только мог! И словом, и делом! Я уже поняла, что эта ненавистная штуковина тебе дороже всего на свете, и пока она на мне, ни ты, ни твои враги не оставят меня в покое. Уйди! Уйди, иначе я за себя не ручаюсь!

Хотела снова ударить этого гада, но поскользнулась на мыльном полу и впечаталась щекой в его грудь, крепко обхватив руками за бедра.

- Да чтоб меня! – выругалась и отшатнулась, снова теряя равновесие. Проявлять темпераментность в помещении метр на метр, залитом пеной и водой – задача не из легких. Меня сгребли в охапку и крепко прижали к себе.

- Уйди! – прошипела, пытаясь вырваться.

- Ты себя покалечишь. Уймись! Я не увижу ничего нового. Как показывает практика, гораздо…

- Я тебе сейчас покажу практику! – взвизгнула и хорошенько укусила Гардиана в плечо.

- Ты совсем ненормальная?

Незнакомец в душе пытается раздеть меня догола, а ненормальная я? Этот мир совсем лишился адекватных мужчин?

- Выйди! – из моей груди вырвался рык, полный свинца и решимости.

Виски заломило от боли. Ментальная волна, готовая разнести дорогой асторийский мрамор на кучу разноцветных песчинок, уже набирала силу. Я сжала кулаки до боли, пытаясь ее обуздать, но не из великой любви к сырому Гардиану (его хотелось безжалостно прибить), а из сострадания к ни в чем неповинной мебели.

Моего лба коснулась широкая ладонь, мазнула по виску и боль как рукой сняло. В буквальном смысле слова. Гардиан вышел, закрыв двери душевой кабины, а моя ментальная ярость растворилась.

Но…

- Это же невозможно! – прошептала ошарашенно, едва устояв на ногах.

«Я знаю точно, невозможное возможно-о-о…» - прозвенел в голове незатейливый мотив народной песни про любовь тролля к выпивке и женщинам легкого поведения в исполнении древнего артефакта.

- И все равно, это невозможно! Ментальная магия – самая сильная магия в мире. Ее невозможно разрушить или снять! Ей нельзя противостоять. Ее нельзя нейтрализовать. Поэтому нас так боятся, - повторяла заученные прописные истины.

«Не поэтому. Мойся давай, мы выбиваемся из графика!»

Из какого графика мы выбиваемся, мне не уточнили. На дальнейшие вопросы – не отвечали. По какому принципу работает артефакт, я так и не разгадала. То в ней просыпается желание поболтать, то сколько ни зови – делает вид, что не слышит. Грешным делом заподозрила у себя отголоски деменции. Говорящий артефакт? Ну, не бывает же таких. Тем более, чтобы понимал человеческую речь и мысли, и мог отвечать. Такое доступно только живому существу, наделенному сознанием. А у браслета нет мозгов.

«Это у тебя нет мозгов!», - выругался артефакт и снова замолчал.

Обижаться на украшение не стала. Я вообще приняла решение какое-то время не реагировать на провокации. Если у меня психическое отклонение, то первый шаг на пути к исцелению сделан – я признала проблему. Осталось ее решить. Проблема не возражала и, наверное, из уважения к моему психическому здоровью, хранила молчание все время, пока я приводила себя в порядок.

Выключила воду и столкнулась с проблемой куда серьезнее шизофрении: я голая, сырая и без одежды. То есть, мне нечем прикрыть наготу! Платье, что было на мне, мало того, что грязное, так еще и сырое. Приоткрыла дверцу душевой кабины и поежилась от ворвавшегося холодного воздуха. Кожа отреагировала мурашками, призывая захлопнуть дверцу и еще понежиться в тепле.

Осмотрела просторную ванную комнату, но не нашла ничего, стоящего внимания. Только пафос и роскошь дорогих вещей. Даже в нашем родовом поместье не так помпезно. Ванная комната размером с малую гостиную, утопала в позолоте, полированном мраморе и хрустале. В шикарных вазах благоухали пышные букеты, по бокам от белоснежной ванны на золотых изогнутых ножках стояли причудливые статуи-фонтаны, многочисленные зеркала в широких рамах отражали мою перепуганную физиономию.