Обреченная ненависть

Глава 27

Кен

— Он кинул. Просто меня кинул. Испугался, ты прикинь! — Саня затягивался раз за разом, глядя куда-то в стену гаража. — Вот же с*ка.

— Петруха сказал, вы на неприятности нарвались вчера.

— Да. Парнишка разболтался на вискасе. Силу почуял раньше времени. А там у одного Мазая колеса на днях сняли, ну он и подумал что это мы. Боюсь теперь внимание к нам лишнее.

Досада и злость Сани мне понятны. Он дрессировал щенка, чтобы успешно провернуть дело. А тот слился. Просто не выходит на связь, дома его нет. Потявкал и сбежал. Но есть и другая причина, почему Саню тянет на опасные, но дорогие способы получения адреналина. У Сани больная сестра. И да, я не могу просто так оплатить ее лечение, и дело не в боснословной сумме, а в принципиальности Сани. Он не любит быть должным, как и я. Мерзкое чувство, сродни приспособленческой привычке.

— Я хз что теперь делать, братиш.

Я знаю, о чем он думает. Решиться пойти одному, сорвать куш и скорее всего сесть. Но тогда все его старания напрасны. С зоны он своей сестре уже никогда не поможет.

Он поднял на меня лицо. Мятое и серое.

— Кен. Я не справлюсь.

— Я знаю. Но сразу тебе сказал, что не стану связываться с Паганини.

Долгое, нагнетающее тревогу молчание. Очередная сигарета вспыхнула, выпуская облако дыма.

— Кен, блин. Пожалуйста. Хочешь, я на колени встану. Помоги, в последний раз. — Саня совсем размяк, вытирая лицо рукой. Ну что за гадость. Опытный пацан, сидит и плачет, что жизнь его оказалась в жопе. Причем давно.

— Если нас поймают, это действительно будет последний раз. Нас прикончат прямо в тачке. Чую же, хрень какая-то должна произойти.

— Тимур. Ты ведь не этого боишься.

Вообще-то да. Тут он прав. Хуже чем быть пристроенным, для меня оказаться на зоне. В месте для лохов, которые из-за промедления попали в лапы полицейским. И тогда слова отца Ланы, из жалкого прошлого, окажутся предугаданными.

— Это же генетика. А если он вырастет и причинит вред Руслане? Сколько же этих историй я наслышан, — жаловался мужик своему собутыльнику перед тем, как отправить меня в детдом.

— Правильно. Я с самого начала твоей жене удивлялся. Ну дал же вам бог ребенка, все. А этого щенка обратно. Ну, помянем, — звон чокающих бокалов.

Меня аж затрясло от этих воспоминаний.

Но и сестру Сани мне было жаль. Квот не дождешься, а болезненные процедуры лишь на время дают облегчение.

— Хрен с тобой. Если выгорит, начнем снимать свое кино. Угон в режиме реального времени, — Саня поднялся с бетонного пола и бросилса с обниманцами. — Отвали, — пихнул я его, не желая тереться с ним телами.

Нам пришлось менять план. Кардинально.

Санин недоученик мог продаться, и сообщить кому надо о намечающейся диверсии.

Сроки так же пришлось сдвинуть.

В перерывах на кофе, а в случае с Саней марафонский набег на клуб, я ждал смс. От Русланы.

Было время подумать, а куда, собственно, моя ненависть к ее семье делась!?

Почему глядя в ее честные, наивные глаза, приходится у самого себя спрашивать, за что ей мстить?

Меня волнует что с ней. Где она, как. С кем!

И за поцелуй с Ваньком, мне скорее всего нужно было ему припечатать, а не злиться на девчонку.

Раздражает, что я вообще на такой мелочи зациклился.

И ведь рядом с ней я будто становлюсь другим. Таким же доверчивы. Ещё и слабаком. Вот обещал же, не лезть в дело с Паганини. Но стоило Сане пустить слезу, я тут же вспоминал его сестру. И Лану в роли моей сестры, когда это было ещё возможным.

Моя ненависть, как карточный домик, в замедленной съёмке осыпается. Строилась, строилась. Долго и упорно, из похожих по сути карт моей обиды.

Лана. Она хорошая.

Моя хорошая.

Но Виктор...

Гнев с новой силой закипает к нему. Может пристрелить его и дело с концом? А Руслане сказать, что с моста сбросился. От презрения к себе.

Достал снова телефон. Нашел фотку девчонки.

Никогда таких не замечал.

Взять бы Женю. Яркая, острая на язык, вспыльчивая. От такой сам загораешься. Искрит, дымится по пустякам.Умеет поддержать интерес к себе. А вот парней выбирать не умеет. Я всего один раз при ней сорвался, так эта чокнутая променяла меня на Кира. Ещё из-за нее тот мне тачку трактором изуродовал. Ну ничего. Такие ненормальные должны держаться вместе. Или ходить с табличкой «crazy».

А мне хотелось забрать Лану и увезти. От школы, от отца. От моих дел. Попробовать начать новую жизнь. Ведь с ней я ощутил это желание как никогда.

Желание перемен.

Вернувшись в город, я в первую очередь купил цветы. Все таки у Русланы было день рождения. Пусть её папаша хоть желчью изоцдется, но я ее поздравлю.

Свернул в знакомый двор, поднялся. Машинки, как говорила Лана, не было. Неужели угомонился!? Нажал звонок.

Дверь открыла сама девушка. Вид у нее был не совсем весёлый.

— Привет, — автоматом произнес я, разглядывая припухлость под глазами. — Ты плачешь?

— Привет. Проходи, — как-то легко пригласила девушка, сдвинувшись в сторону.

Я отдал цветы. Робко улыбнувшись, Лана расплакалась.

Даже подумал, что возможно она соскучилась по мне и...

Букет выпал у нее из рук. Спрятав лицо в ладонях, осела, надрывно всхлипывая.

— Лана. Что-то стряслось? — присел я на корточки, обхватив ее за плечи.

— Папа...

Неужели мужик что-то с собой сделал? Ну хоть не придется грех перед Ланой брать.

Помог подняться и провел на кухню.

По пути на полу наставлены коробки, стопкой сложен картон.

— Вы переезжаете? — озадаченно спросил я.

— Нет. Это папы... Он деньги откуда-то принес.

— Что, прям коробками? — у меня ее слова вызвали недоумение на грани с издевательством. — Украл?

Словно почувствовав к чему я клоню, девушка отстранилась, нахмурившись, и сама пошла в сторону кухни.

— Он сказал, что нашел работу. Но... суммы большие. За несколько часов столько не заработать. Он накупил продуктов, вещи старые выбросить хотел. Говорит, что мы начинаем новую жизнь.

Лана прошла к чайнику, взяв спичечный коробок. Ее пальцы непослушно поворачивали его не той стороной, спички ломались и падали.

Взял из ее рук коробок, посадил Лану на табурет. Чиркнул, зажёг, поставил чайник.

— Сейчас он тоже на работе? — спросил я.

— Да.

— А на мой счёт, он успокоился? — спиной ощущал ее взгляд.

— Тимур. Я хотела спросить. Ты знал, что ты был его приемным сыном?