Обреченная (СИ)

Глава 18

Габриель привез меня домой.

— У тебя прекрасный голос и играешь ты великолепно! — восхищался он по дороге к дому. Чем сильно вогнал меня в краску. Я всегда считала свой голос на любителя, да и в игре на гитаре мне было что усовершенствовать!

Остаток дня прошел в ожидании встречи с Габриелем и опасении его вопросов.

А что, собственно, мне бояться? Я же решила быть с ним максимально откровенна, а сама по привычке пытаюсь скрыть некоторые факты своей биографии. Хотя…хотя про болезнь я все же ему не скажу, а остальное можно. На этом я и решила, немного успокоившись.

Вечером как по расписанию он вошел через окно. Габриель был прекрасен!

— Привет! Как прошел день? — с улыбкой спросил Габриель.

— Скучала, — грустно призналась я. Быть максимально допустимо честной — теперь мой девиз рядом с ним.

Он прищурился и глубоко вздохнул.

— Так почему же ты ни с кем раньше не встречалась? Сейчас это не нормально.

— Потому что не встретила тебя. Да и вообще всю жизнь относилась к парням очень настороженно и держала их на расстоянии. За мной даже никто и ухаживать не пытался, хотя я знала парней, которым нравилась. Это длинная история.

— Я никуда не спешу, — ответил Габриель, стоя у окна.

— Последний раз я счастливо отмечала день рождения 4 года назад. Тот день сломал всю мою жизнь, — я подняла глаза и увидела его напряженное лицо, решив, что мне будет намного легче его не видеть, я снова стала смотреть на свои руки , — Тогда мама впервые разрешила пригласить друзей, и мы веселились до упаду. Вечером, после праздника, последней уходила моя лучшая подруга, и я вызвалась ее провожать, а так как пройти надо было всего 300 метров, взрослые с нами не пошли.

Мы шли, веселились. Мы с Ольгой понимали друг друга с полуслова. Я очень ее любила.

По пути нам встретились четверо абсолютно пьяных молодых мужчин. Они были абсолютно невменяемыми. Естественно, мы отбивались. Мы били всюду, куда только могли попасть, но этого оказалось слишком мало. Что мы две четырнадцатилетних девчонки могли против них сделать? Они уволокли нас в подворотню, конечно, зажимая нам рты. Все наши попытки вырваться только еще больше разозлили их и раззадорили. Они играли с нами, как с загнанными животными. Конечно, они сделали все что захотели.

Я всегда была сильной девочкой и отбивалась, конечно, дольше и сильнее. Одному из них, который меня удерживал, я прокусила руку и частично вырвала кусок мяса. Понятное дело, ему это не понравилось, и он ударил меня чем-то очень тупым и тяжелым по голове. Я потеряла сознание. Впоследствии врачи сказали, что возможно именно этот удар и спас мне жизнь.

Утром я очнулась на свалке бытовых отходов, приваленная изрядным количеством мусора, а рядом лежала моя подруга. Ее стеклянные безжизненные глаза смотрели на меня. Как я это поняла и как выбиралась оттуда, я помню, как во сне. Помню только, что ноги мои вообще не двигались, и я ползла на локтях.

Ольга скончалась от болевого шока. Если бы я тогда не потеряла сознание, могла бы последовать за ней.

Через две недели комы я очнулась в больнице. Оказалось, что у меня огромное количество травм (даже и не перечислить). И как с ними я выжила, никто из врачей не знает. Все говорили, что это чудо.

Меня пичкали лекарствами и различными лечебными процедурами. Параллельно со мной работал психолог. Сразу, как только мое тело пришло в более или менее потребный вид меня отправили в психиатрическую лечебницу, где я провела неделю.

Этих уродов так и не нашли. Я ведь толком никого из них не запомнила, мне не до их лиц было.

Поэтому со мной психологи и работали так тщательно, чтоб я не боялась выходить на улицу. Но еще какое-то время я закатывала истерику при каждом появлении мужчины и не важно, какого он возраста был. Со временем это, конечно, прошло, но появилось другое — я начала изучать боевые искусства, чтоб больше ни один поддонок не мог ко мне и пальцем прикоснуться.

Когда мой ажиотаж поубавился, мама отправила меня на танцы, чтоб я снова училась находить общий язык с противоположным полом. Там у меня впервые появился друг парень, точнее целых два. Мой партнер по танцам мог прямо во время танца рассказывать истории о разных странах, их традициях, — впервые за весь мой рассказ я подняла глаза на Габриеля.

Оказалось, что он уже не стоит возле окна, а сидит рядом со мной и внимательно за мной наблюдает. Глаза его были полны боли, будто он только что все это пережил вместе со мной, а не просто слушал. Габриель протянул ко мне руки, и я буквально бросилась в его объятья. Вот здесь я уже расплакалась.

Он молчал и нежно гладил меня по голове. Я достаточно быстро взяла себя в руки. Я просто не могла в его объятьях думать о тех событиях. Я осторожно поднялась с его плеча и заглянула в глаза. В них было столько сожаления, сочувствия и понимания, что я нахмурилась.

— Ты как себя чувствуешь? Тебе плохо? — забеспокоилась я, ведь он уже долго здесь со мной, — Тебя, наверное, мучает нестерпимая жажда?

— Нет. Со мной все нормально. Просто я не ожидал такой страшной истории. Бедная ты моя! — он готов был расплакаться, но, похоже, что не мог.

— Ты не умеешь плакать? — вдруг спросила я.

— Нет. Вампирское тело не способно плакать, потеть, болеть, спать, изменяться, — равнодушно ответил он.

Я, молча, продолжала на него смотреть. А он ушел в себя. Потом он резко взглянул мне в глаза.

— Знаешь, с Эшли произошла похожая история, но ей тогда было уже восемнадцать, а тебе … — он закрыл глаза.

Электрический разряд прошел по всей комнате. Я каждой клеточкой тела ощущала его боль. Он переживал мою историю как свою, тогда я задумалась, а стоит ли его травмировать дальше и рассказывать, что со мной случилось позже? Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня.

— Теперь я понимаю, за что ты не любишь мужчин, и почему у тебя никого не было. Но почему МНЕ ты сделала исключение? — удивленно спросил он.

— Не знаю! Может быть, уже пережила все это. А скорее всего…я влюбилась в тебя с первого взгляда, но не поняла этого сразу, — робко призналась я, опустив голову.

Он взял меня за подбородок, заглянул в глаза и сказал: "я тебя люблю". Потом слегка коснулся моих губ своими, отстранился и добавил: "больше жизни". Молния прошла через мои губы до самых кончиков пальцев, волос, и достигла всех уголочков моего тела. Бабочки поднялись в животе, запорхали и вырвались наружу с первым выдохом. Я зачарованно смотрела на него, а он улыбался.

— Я думаю, ты переутомилась и тебе пора спать! — прошептал он.

У меня на глаза снова навернулись слезы. Мне так не хотелось, чтоб он уходил. Но я знала, что это невозможно — ему тяжело.

— Да, конечно, иди! — со вздохом проговорила я.

— Не огорчайся! Утром я за тобой заеду! — он вновь мило, но тоже грустно улыбнулся и исчез.

Как ни странно, я сразу уснула. Проснулась в хорошем настроении. Мне стало немного легче, когда я ему рассказала свою историю. Надеюсь, ему хватило ночи ее осмыслить и пережить?

— Тебя снова повезет в школу твой парень? Может, все же представишь нас, дочка? — спросил отец за завтраком.

— С чего ты взял, что меня возит мой парень? — удивилась я.

— Ну, как-то же на нашей кухне появляются цветы каждое утро! — посмеялся отец. Да, в отсутствии логики его не упрекнешь.

— Хорошо. Прямо сейчас и представлю. Но папа давай без наставлений! Договорились? Только знакомство. Послезавтра у нас бал и, в связи с этим куча дел.

— Хорошо-хорошо! — согласился отец, поднимая руки. По-моему, он на все готов, чтоб подружиться со мной. Я усмехнулась, но твердо прошла к выходу.

Когда я вышла из дома "БМВ" уже стоял на подъездной дороге. Габриель ждал меня внутри, но сразу вышел, увидев рядом со мной отца. Я нервничала: прикусывала губы, смотрела в пол, теребила в руках сумку. Габриель твердо прошел по дорожке к нам, поняв, что происходит.

— Здравствуйте мистер Миррен! — вежливо поздоровался Габриель, слегка кивнув отцу.

— Здравствуйте молодой человек! — также вежливо поприветствовал его отец.

— Папа, это мой парень Габриель Турнен! Габриель, это мой папа Том Миррен! — представила их друг другу я.

— Рад нашему знакомству! — отец оценивающе посмотрел на Габриеля и тот чуть кашлянул.

— Взаимно, мистер Миррен! — проговорил Габриель и взял у меня сумку.

— Боюсь, что нам пора! Пока, пап! — сказала я и быстро ретировалась. Габриель же зажимал рот от смеха.

— Да-да! Бегите! — ответил отец, усмехнувшись. О чем он только подумал?

И хотя сегодня машина выглядела не менее впечатляюще, я так на нее не отреагировала. Я залезла в машину, не понимая такой реакции. Он же сам предлагал их познакомить! Что в этом смешного?

— Что случилось? — в недоумении спросила я Габриеля.

— Ничего особенного. Просто такого спонтанного знакомства я не ожидал! — немного нервно ответил он.

— Ой, ну я не знаю, как это делается. Папа предложил вас представить. Ну, вот я и…

— Да все нормально. Просто неожиданно!

Мы немного посмеялись. До самой школы мы ехали молча. Это уже у нас входит в привычку. Он тихо проводил меня на первый урок, а потом опять ждал меня у двери.

— Привет! — улыбнулась я.

— Привет!

— Можно вопрос?

— Конечно!

Я колебалась! Но любопытство пересилило.

— А у тебя девушки были?

— Мда… Ну и вопросы у тебя.

— Ты же меня спрашивал! — возмутилась я.

— Но ты человек, а я…

— Но ты же был человеком! Тебе уже было почти восемнадцать. А если я не ошибаюсь, тогда в этом возрасте уже женились!

— А ты осведомленная! Да, тогда действительно уже женились. Но происходило это по договору родителей. И зачастую будущие молодожены даже знакомы друг с другом не были. А до свадьбы ни-ни!!! Не то, что сейчас! Другое время — другие нравы! — посмеивался Габриель.

До следующего кабинета мы шли в абсолютной тишине. Остановившись, Габриель нежно поцеловал меня в лоб и ушел.

— Боже, вот ты везучая! — восклицала Синди.

— С чего это ты взяла? — не поняла я к чему это она.

— Такой парень тебе достался. Красивый, умный, богатый!!! Линдси просто вся ядом изошла.

— Да! — согласилась я. Зачем отрицать очевидное? — А что с Линдси? Мы вроде бы уже все выяснили? — спрашивала я, вспоминая нашу небольшую перепалку.

— Да вы-то все выяснили, но если что у вас не получится, она своего не упустит. Уверенна, что она готова сделать тебе подлянку в любой момент!

— С чего ты взяла? Ну, злиться она и злиться. Мне-то до нее какое дело?

— Тебе до нее, может быть, и нет, а вот она затаила злобу. Знаешь, когда Крис ее бросил, она долго еще пыталась его унизить, — рассказывала подруга.

— Неужели, она что-то сделала? — удивилась я. Мало ли, сколько завистливых людей существует, но что гадости делать!

— Да. Она раздолбала его предыдущую машину.

— Что она сделала? — не верила я своим ушам, — ей хватило совести на такое?

— Ей даже хватило ума, чтоб полить его машину сладким сиропом и рассыпать пшено. Ты просто не представляешь, что там было. Он несколько часов отгонял птиц, поливая машину водой. В итоге машина превратилась в металлолом. Ужас просто!

— И она еще жива после такого? — воскликнула я. Для парня же машина почти главная драгоценность в жизни, а она так. Я бы убила!

— Жива, как видишь. Она в школу не ходила неделю, скрывалась от него. Парни его еле удержали. Он действительно был готов ее разорвать. Так что смотри! Она может!!!

— Ладно, учту!

Ланч был для меня мучением. Все друзья трещали за столиком, обсуждая учителей и задания, а я ждала окончания занятий. Весь ланч я наблюдала, как грациозно Габриель обслуживает столики, тоже поглядывая на меня и немного грустно улыбаясь. В этот момент я чувствовала себя не только садисткой, но и мазахисткой. Это ж надо было догадаться настоять, чтоб он вернулся на работу. Теперь мы оба мучаемся!!!

В итоге, я ничего не смогла съесть. Оставшиеся два урока прошли долго и очень утомительно. Единственным хорошим моментов в данной ситуации было то, что последней была физкультура, которая традиционно проходила у меня легко. Но время ожидания встречи продлевало даже ее.

Наконец, прозвенел звонок, и я бросилась в раздевалку. Конечно же, Габриель уже ждал меня у двери. Он улыбнулся и поцеловал меня снова в лоб. И хотя это был скромный поцелуй, мне было невероятно приятно. По всему телу разлилось нежное блаженство. И даже злобные взгляды Криса и Линдси не смогли этого испортить.

Мы молча, просто наслаждаясь близостью друг друга, прошли в кафе за наш столик. Габриель набрал кучу еды.

— Я заметил, что ты сегодня почти не поела за ланчем, — проговорил Габриель, ставя на столик целый поднос с едой. Я не стала возражать и принялась за еду. Он же опять тихо наблюдал.

— Ты сегодня такая голодная! — усмехнувшись, прокомментировал Габриель.

— Бывает! — ответила я, жуя пиццу.

— Ты так и не сказала мне, когда у тебя день рождения.

— 13 ноября было восемнадцать! А что? — удивилась я такому вопросу.

— Ничего. Просто хочу точно представить, когда это было. Ведь твоя история началась в твое четырнадцатилетие?

— Да.

— Стоп! — закричал Габриель, — 13 ноября этого года ты спасла мальчика!

— Да.

— Но ты в тот день выглядела как-то странно. Вся в черном, будто в трауре, и никто не поздравил тебя. И ты никому ничего не сказала. Почему?

— А ты еще не догадался? Этот день испортил мне всю жизнь! Я больше никогда его не отмечала, а скорее устраивала траур. В свой день рождения я обычно поминаю подругу. Поэтому так и выгляжу. А спасла мальчика чисто случайно!

Еще какое-то время Габриель молчал. Я наконец разделалась с едой и стала просто медленно, ни куда не торопясь, пить чай.

— Знаешь, тут есть такая идея. Раз уж ты меня познакомила с отцом, то и я хочу тебя познакомить с семьей!

— Что? — я аж поперхнулась, выпучив на него глаза.

— Я приглашаю тебя в гости к нам! — по слогам произнес он, как для слабоумных, — неужели боишься?

— Еще как! А вдруг я им не понравлюсь? Ты-то моему отцу уже заочно нравился! А я?

— Как это заочно? Ты с ним обо мне разговаривала?

— Ну, да. Он спрашивал, с кем я встречаюсь. Я и сказала. Он видел тебя раньше, поэтому уже знал, кого ждать! — объяснила я.

— Ну, и мои тебя видели! Что ты так испугалась? Или один вампир не страшно, а вот сразу пять уже не очень? — с явным сомнением спросил он.

— Я не про это. Из предыдущих разговоров я поняла, что они не одобряют твой выбор!

— Все будет нормально! Они сами это предложили!

— Шутишь?

— Почему? Я вполне серьезно!

— Когда?

— Выбирай!

— Воскресенье.

— Почему не сегодня вечером?

— Потому что я себе тоже хочу портрет, но только твой. Сразу предупреждаю, отвертеться не получится!

— Зачем тебе это? — насупился Габриель.

— Хочу! Это не честно. У тебя есть мой портрет, а у меня твоего нет.

— Ну, тогда я с огромным удовольствием буду тебе позировать! — смеялся он. Габриель даже не стал скрывать, что издевается.

— Издеваешься! — обиженно проговорила я.

— Да! Я не хочу рисовать себя! Мне нравиться рисовать тебя! Ты согласишься мне позировать? — прищурившись, спрашивал Габриель. Он явно что-то затеял. Я же хорошенько обдумывала его предложение.

— Согласна, но с условием! — придумала я.

— Каким?

— Во-первых, ты все-таки приносишь мне свой портрет. Во-вторых, ты рисуешь меня в платье твоего времени! Хочу увидеть, как должна была выглядеть твоя настоящая избранница!

— Ты моя настоящая избранница! И никакой больше нет, не было и не будет!

— Сказала же, хочу! — настаивала я, — А первое значит, тебя не смущает?

— Нет. У меня есть автопортрет. Найти надо.

— Значит, договорились? Сегодня ты меня рисуешь в наряде твоего времени? — мне просто нужно было услышать его согласие.

— Хорошо. Тебе когда надо быть дома?

— Не знаю. А ты торопишься? — удивилась я.

— Ну, ты мне задала задачку! Время понадобиться, — посмеивался он, вставая.

На стоянку мы шли, взявшись за руки, и слова нам были не нужны. Теперь я знаю, что такое любовь и счастье! До дома мы ехали молча. Я никак не могла понять, что же у него может занять много времени?

— Чего вы так быстро сбежали? — спросил меня отец за ужином.

— Во-первых, он был не готов к знакомству, во-вторых, мы с тобой заговорились за завтраком. Мы с Габриелем действительно опаздывали, а ОН у меня пунктуальный! — а вот это уже было правдой. Пунктуальности ему не занимать.

Больше вопросов отец не задавал. Наверное, я слишком резко ответила. Переживет!