Обрученные навеки

9

Милдред спала плохо. Несмотря на то, что они с Уолтером провели остаток вечера вполне мирно, добравшись наконец до кровати, она была просто не в состоянии расслабиться.

Мысли о том, что произошло между нею и бывшим мужем в библиотеке, о том, что долгие годы спустя, после их расставания, она по-прежнему беззащитна перед его чарами, не давали ей заснуть.

Все это глупости. Вполне естественно, что она испытывает к этому мужчине физическое влечение, ведь он был первым и последним ее сексуальным партнером, и, каким бы горьким ни был их разрыв, ей трудно было вычеркнуть его из памяти.

Милдред прекрасно понимала, что и для Уолтера все, что произошло, было совершенно неожиданным. Он вовсе не собирался целовать ее, просто их общие воспоминания, да и вся обстановка дома, где они вели совместную жизнь, заставила его забыться… Но когда его губы коснулись ее рта, ей отчаянно захотелось ответить на этот поцелуй.

Вот почему на следующее утро она проснулась с ощущением того, что тучи сгустились над ее головой. Ей хотелось зарыться в подушки и не вылезать из постели. Она никак не могла понять, изменило ли их отношения с Уолтером случившееся вчера в библиотеке.

Молодая женщина приподнялась на локтях и оглядела комнату. Глупая фантазерка, сказала она себе, вряд ли Уолтер изводит себя подобным образом из-за того, что обнял бывшую жену. Нет, я размышляю об этом только потому, что не желаю думать о его неизбежном отъезде.

У нее все похолодело внутри. Я не хочу, чтобы он уезжал, вдруг с ужасом осознала она.

Милдред спустила ноги с кровати, и тут раздался стук в дверь. Наверное, это миссис Робинс, предположила она и, забравшись обратно в постель, прикрылась покрывалом и крикнула:

– Войдите!

Дверь тихо приоткрылась, и экономка осторожно просунула в щель голову.

– Вы просили разбудить вас пораньше, миледи! – не без замешательства воскликнула она. – Извините.

Милдред взглянула на часы.

– Спасибо, я уже встаю!

Миссис Робинс шире распахнула дверь и скрестила руки на пышной груди.

– Я принесу вам чай.

– Да, пожалуйста, и поскорее. Мне нужно съездить в Саммерхаус, – пояснила молодая женщина.

– Вы, наверное, не выспались, – расплылась в сочувственной улыбке экономка. – Может, еще полежите?

Милдред недовольно поджала губы. Прежде экономка не позволяла себе таких вольностей.

– Я сейчас принесу завтрак, – заторопилась миссис Робинс, поняв, что чем-то рассердила хозяйку.

– Да, хорошо.

– Вы хотите что-нибудь особенное? – обернулась в дверях миссис Робинс. – Может быть, яйца всмятку?

– О нет, пожалуйста, только кофе и тост, – отвлеклась от своих грустных мыслей Милдред, которая уже давно не придавала кулинарным изыскам никакого значения.

Итак, мое возвращение в Лондон откладывается. Это было первое, о чем подумал Уолтер, когда проснулся. Сам того не желая, он вынужден был признать, что испытывает от этой мысли невероятное облегчение. Возможно, весьма неблагоразумно оставаться в замке после случившегося накануне, но, судя по реакции Милдред, это больше не повторится.

Утро прошло без инцидентов. Приняв душ и забинтовав лодыжку эластичным бинтом, Уолтер спустился вниз. В отсутствие Милдред он чувствовал себя гораздо свободнее и, неспешно разгуливая по дому, вышел на террасу и, опершись на каменную балюстраду, залюбовался раскинувшимся внизу садом.

Он бы с удовольствием спустился к озеру, где стоял старый бельведер, и где они с Милдред столько раз наблюдали закат, но, вспомнив про свою больную ногу, оставил эту идею.

К тому же озеро прекрасно видно с террасы, сказал себе Уолтер и вдруг понял, что уже успел забыть, как красив Стоунхилл.

У этого дома была долгая история. Повернувшись, Уолтер оглядел увитый плющом фасад. Он был прекрасен, но благородный возраст явно переходил в дряхлую старость, и крошащиеся камни отчаянно взывали о помощи. Какая жалость, подумал он, что такое замечательное здание приходит в упадок. Узкие стрельчатые окна и средневековые зубчатые стены придавали замку необыкновенную притягательность. Строго говоря, его нельзя было отнести к эпохе короля Якова Первого – слишком многое пристраивали владельцы после 1625 года. Но эта красота, возникшая благодаря смешению стилей, не должна исчезнуть.

Конечно, предки Милдред не были стеснены в средствах. Им не приходилось платить колоссальные налоги, да и рабочая сила в те времена обходилась несравненно дешевле. Милдред однажды рассказывала ему, что ее прапрапрадедушка потратил тысячи фунтов стерлингов на устройство бального зала, которым с тех пор так ни разу и не пользовались, потому что незадолго до окончания работ его жена погибла на охоте, и он перестал появляться в свете.

Ясное дело, грустно усмехнулся Уолтер, Милдред принимает ухаживания Элджернона, потому что тот богат. Скорее всего, это идея ее деда, но она как будто не возражает против его планов, и, несмотря на то, что вчера ответила на мой вопрос о возможности повторного замужества отрицательно, брак с мистером Делмаром-младшим, судя по всему, не кажется ей тяжким испытанием.

Неужели такое чистое и честное существо, как Милдред, может продать себя за деньги? Уолтер не мог в это поверить.

Она жертвует собой, чтобы сохранить поместье! – вдруг догадался он.

Уолтер позавтракал в маленькой гостиной и, хотя был не голоден, съел все, что принесла миссис Робинс.

Экономка сообщила ему, что хозяйка уехала рано, и он предположил, что она, как и обещала, отправилась звонить Дэвиду, чтобы узнать, как обстоят дела.

Он долго стоял у окна, раздумывая, чем заняться. Соблазниться чтением журналов о сельской жизни, во множестве разбросанных на столике у окна, или подняться к себе и отдохнуть?

Тут его размышления прервал звук подъехавшей машины. Выглянув в окно, Уолтер увидел старомодный открытый «роллс-ройс». Шофер в ливрее низко склонился, распахивая дверцу перед дедом Милдред.

Эта встреча мне совсем ни к чему, подумал Уолтер. Впрочем, старик вряд ли сможет сказать что-то новое и обидеть меня сильнее, чем пять лет назад.

Тем не менее, он на всякий случай приготовился к разговору с лордом Персивалом, призвав на помощь всю свою выдержку.

Они с Милдред, видимо, разминулись, решил Уолтер, да и мне нет никакой необходимости общаться со старым джентльменом. Впрочем, вполне можно поручить его заботам миссис Робинс, вдруг промелькнула у него в голове спасительная догадка.

Но, к его великому сожалению, вскоре выяснилось, что его светлость приехал не для того, чтобы повидаться с внучкой.

Несмотря на то, что он добился явных успехов, заставив Милдред поверить в то, что Уолтер Ферраби – причина всех ее несчастий, лорд Персивал не на шутку встревожился, когда узнал, что бывший муж внучки находится в Стоунхилле. Ему хотелось знать, что происходит, и убедиться, что Уолтер приехал не затем, чтобы вернуть прошлое.

Услышав стук трости по паркету, молодой человек медленно повернулся к двери, чтобы лицом к лицу встретить своего давнего противника, и увидел его входящим в гостиную в сопровождении взволнованного Лейтона.

– Могу я что-нибудь предложить вам, ваша светлость? – суетился дворецкий вокруг старого хозяина. – Может быть, заварить чай? Или принести вам шерри?

– Ничего не нужно, Лейтон. – Лорд Персивал небрежным жестом отпустил слугу. – Я дам вам знать, если задержусь. И, пожалуйста, закройте за собой дверь.

Уолтер почувствовал, как от этой нарочитой властности по его спине пробежал неприятный холодок, но внешне никак не отреагировал на появление гостя. Лорда Персивала несколько ошеломило столь явное безразличие к его персоне. Он молча пересек комнату и уселся на один из диванов, стоявших друг напротив друга по обеим сторонам камина. Затем, поставив перед собой трость, старик некоторое время с явным раздражением разглядывал Уолтера.

– Зачем ты приехал? Ты должен был понимать, что тебя здесь не ждут.

Как всегда, его светлость шел прямо к цели, без всяких увиливаний и намеков.

– Не ждут? – воскликнул тот, притворяясь изумленным. – Я бы так не сказал. Милдред очень настаивала, чтобы я остался на уик-энд.

Интересно, рассказала ли ему внучка обо всех обстоятельствах моего появления здесь, гадал Уолтер.

– Она просто слишком хорошо воспитана, – отрезал старик. – Тебе ни к чему здесь задерживаться, а особенно в эти выходные, когда у Милдред совершенно другие заботы. – Он раздраженно покачал головой. – Она всегда была слишком доверчива.

– Совершенно с вами согласен. – Уолтер отошел от окна и, сделав несколько шагов, положил руки на спинку дивана, стоящего напротив лорда Персивала. – Она верит каждому вашему слову. Только очень преданный или… чересчур доверчивый человек способен на это.

Морщинистые щеки пожилого джентльмена медленно заливала краска.

– Не смей со мной так разговаривать! – прохрипел он.

– Вот как? – Уолтер сам удивлялся собственному бесстрашию. – Почему? – Он пожал плечами. – Что вы можете мне сделать… после того, что уже сделали?

– Ты меня недооцениваешь. – Голос гостя вдруг стал приторно-сладким. – И то, что ты больше не муж Милдред, вовсе не означает, что я не могу повлиять на твою жизнь. Достаточно одного слова моего друга, который недавно стал членом правительства, и тебе придется искать новую работу.

Сердце Уолтера радостно подпрыгнуло. Молодец, Милдред! – мысленно похвалил бывшую жену он. Оказывается, ты ничего не рассказала своему деду. Старик даже не подозревает, что работу я уже потерял, и дела обстоят гораздо хуже. Но, пожалуй, стоит подыграть этому самовлюбленному гордецу.

– Вы не посмеете! – в притворном ужасе воскликнул он.

– Я? – Затянутые в перчатки руки играли бронзовым набалдашником трости. – Хочешь проверить?

Старый джентльмен пристально смотрел на него, явно уверенный в том, что одержал верх, доказав Уолтеру, как тот уязвим.

Молодой человек изобразил на лице маску отчаяния.

– Вы хотите избавиться от меня? Не понимаю, зачем вам это? Вы что, боитесь меня?

– Нет, – презрительно фыркнул старик, но на тонкой и сухой как пергамент коже его лба выступили капельки пота. – Просто я не желаю, чтобы ты появлялся в Стоунхилле. Тебе здесь нет места, да, собственно, никогда и не было.

Полагаю, именно поэтому вы хотели отделаться от меня. Но я никогда не думал, что вы способны разрушить наш брак ценой жизни своего правнука.

Ноздри лорда Персивала затрепетали.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ну, разумеется, – презрительно бросил Уолтер. – Вы до гробовой доски будете все отрицать, но, тем не менее, это правда. Мы оба знаем, почему погиб ребенок, но старый осел, которого вы называете доктором, сделал все, что вы ему приказали.

– Если ты говоришь о докторе Сондерсе, то сильно заблуждаешься. Тебе любой скажет, что это прекрасный врач. Он лечил членов нашей семьи больше сорока лет и к тому же является моим близким другом.

– Вы хотите сказать, что он еще практикует?

– Естественно нет, он давно ушел на покой.

Уолтер недоверчиво качнул головой.

– Он казался мне таким старым, – протянул он. – Я думал, он уже умер.

– Нет, – кратко отозвался лорд Персивал. – Сондерс довольно часто обедает у меня. После смерти жены Саммерхаус стал для него вторым домом.

– Это был его выбор или ваш? – с едкой иронией поинтересовался Уолтер. – Мне кажется, что вы должны чувствовать себя обязанным ему.

– Я никому ничем не обязан, – холодно отрезал старик. – Просто Сондерс пожилой человек, и ему нужна компания. У него ведь больше никого нет.

Как удобно иметь под боком такого преданного друга, – заметил Уолтер.

– Если ты намерен оспаривать его компетентность в суде, советую тебе прежде хорошо подумать. – Глаза его собеседника блеснули холодным голубым огнем.

Уолтер прищурился.

– А знаете, я до этого не додумался. Если бы вы об этом не заговорили, мне бы такое и в голову не пришло. Так вот почему вы так отчаянно стремитесь от меня избавиться? Боитесь, что я расскажу о своих подозрениях Милдред?

– Не говори глупости! – Его светлость стукнул тростью о паркет. – Я предупредил тебя и хочу, чтобы ты уехал отсюда сегодня же вечером.

Уолтер минуту поколебался, а потом, нарочито припадая на одну ногу, медленно обошел диван и сел напротив старика.

– Боюсь, это невозможно, – сказал он и положил ногу на ногу, так, чтобы из-под штанины был виден бинт. – Дело в том, что я во время прогулки повредил лодыжку. Сейчас боль уже несколько утихла, но опухоль не спадает, так что я не могу вести машину.

Лорд Персивал пришел в ярость.

– Не верю!

– Но это правда.

– Тогда мой шофер отвезет тебя. Лейтон сейчас пригласит его сюда.

– Не трудитесь, – остановил его Уолтер. – Я приехал сюда на автомобиле, который одолжил у своего друга, и не намерен уезжать, пока сам не смогу сесть за руль.

Старый джентльмен откинулся на спинку дивана.

– Значит, ты отказываешься подчиниться?

– Да, – без всякого страха ответил Уолтер.

– Тогда мне придется связаться с тем самым другом в Лондоне, о котором я говорил. – Старик тяжело поднялся на ноги. – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. В твоем положении следует держаться за такую работу.

– В моем положении? – нахмурился Уолтер.

– Милдред говорила, что у тебя какие-то неприятности. К сожалению, я так и не сумел выяснить у нее, в чем конкретно они заключаются, но не сомневаюсь, что дело обстоит достаточно серьезно, иначе ты не приполз бы сюда, выклянчивая у нее убежище. Впрочем, меня это совершенно не удивляет. Ты всегда искал приключений на свою голову.

– Я?! – Такое явно несправедливое обвинением возмутило Уолтера.

– Да, ты. Я никогда не одобрял ни твоего поведения, ни твоей манеры одеваться, словно какая-то деревенщина. Раз уж тебе удалось заполучить девушку из высшего общества, которая настолько потеряла от тебя голову, что не желала слушать никаких разумных доводов против этого вопиющего мезальянса… – Лорд Персивал критически оглядел молодого человека. – Ты должен был хотя бы соблюдать правила приличия и соответствовать ее высокому положению. Но нет… Как я теперь вижу, ты совершенно не изменился.

– Если вы действительно в курсе того, где я работаю, то прекрасно знаете, что это не так, – спокойно возразил Уолтер. – Но вы не подумали, что ваши угрозы лишить меня места могут сослужить мне добрую службу и обернуться против вас? Ведь тогда мне не останется ничего другого, как вернуться в Стоунхилл.

Старика затрясло.

– Если ты думаешь, что Милдред позволит тебе остаться здесь…

– А почему бы и нет? – вызывающе перебил его Уолтер. – Что бы вы там ни думали, она все еще хорошо относится ко мне, так что не переоценивайте свои силы.

Лорд Персивал прерывисто дышал. Его шея и щеки покрылись багровыми пятнами.

– Ты угрожаешь мне?

Но Уолтер вдруг потерял всякое желание продолжать эту дискуссию. Он никогда в жизни никому не угрожал и не желал делать это сейчас.

– Нет, – спокойно сказал он, поднимаясь с дивана. – Это просто мысли вслух, только и всего.

Дед Милдред пронзил его стальным взглядом.

– Но ты не уедешь?

– Я не смогу сделать это, по крайней мере, до завтра, – твердо сказал Уолтер.

– Завтра… – Старый джентльмен раздраженно стукнул тростью об пол. – Но ты даешь слово, что завтра уедешь?

– Да, если для вас это так важно. Впрочем, что вам даст честное слово какого-то простолюдина? – не удержался от того, чтобы уколоть противника, Уолтер.

– На этот раз я тебе поверю, – заявил старик и, не прощаясь, надменно направился к двери.

В окно Уолтер видел, как «роллс-ройс» двинулся с места, но лорд Персивал не обернулся. Он восседал на заднем сиденье неподвижно и прямо, не удостаивая вниманием экскурсантов, дожидающихся своей очереди, чтобы попасть на территорию замка.

Когда Уолтер отвернулся от окна, он почувствовал невероятную усталость. Словесная дуэль с дедом Милдред оказалась более изматывающей, чем он предполагал.

Что касается его намерения остаться в Стоунхилле, то это была явная бравада, и, прежде всего, потому, что этого не хотела Милдред. Уолтер не сомневался, что их вчерашний поцелуй – лишь проявление симпатии с ее стороны, но не больше. А то, что он по-прежнему считает свою бывшую жену чертовски привлекательной женщиной – это его проблема, а не ее.