Обручимся? Влюблен без памяти

Пролог

Слава

«Любимый, пока твоя бомбовозка у мамы, я буду ждать тебя в отеле. Номер 237. У меня есть сюрприз».

Смайлик с сердечками вместо глаз. Адрес. Откровенное фото идеального тела модели, о котором я могу лишь мечтать, в кружевном белье. Лица на фото нет, да и в данном случае уже и не важно, что там сверху. Шах и мат! Полный комплект пошлости и банальности.

Любимый – это мой жених, который забыл стереть историю сообщений перед тем, как его телефон случайно попал ко мне в руки. Впрочем, я лукавлю… Взяла я его намеренно. Всегда была той самой принципиальной девушкой, которая не сует нос в переписки своего парня, потому что любовь не терпит недоверия, а в один момент будто очнулась. Ну а какого черта? Мне с ним до конца дней жить! Пока смерть не разлучит нас – и все прочие сопутствующие прелести брака.

Мы с Пашей вместе почти два года. Месяц назад он сделал мне предложение, а эти новогодние каникулы мы должны были провести с моими родителями, которые спят и видят, как скорее выдать свою нестандартную и невостребованную дочь замуж, пока не состарилась с ведром мороженого и в окружении орущих кошек. На самом деле, домашних животных у меня вообще нет, зато есть карьера и амбиции. Но кому это интересно, когда часики тикают, а лужайка уже устала ждать своего зайку?

В момент, когда я надеялась закрыть, наконец, мамин гештальт и обрадовать ее долгожданной новостью – мой суженый заявил, что у него появились неотложные дела.

– Лети одна, малыш. Я так хотел с будущей тещей познакомиться, но начальник-самодур срочно вызвал меня на все праздники. В общем, я занят по горло…

Теперь я в курсе, чем именно. Точнее, кем.

Паша решил мне изменить. Оторваться перед свадьбой, как в последний раз. Ирония судьбы, но случиться это должно было прямо в отеле, где я работаю. Весьма неосмотрительно. Спасибо, хоть не в моей квартире, где мы с ним живем.

Ах да, бомбовозка – это я. Без пяти минут обманутая невеста. Однако визит к маме откладывается, потому что у меня появились дела поважнее.

Я не из тех женщин, кто прощает предательство, как бы ни было больно и горько.

Резать на живую, вырвать с корнем, пусть даже до кровотечения и летального исхода, – и никак иначе.

– Мстислава Владимировна? – удивленно встречает меня администратор на ресепшене. – У вас же отпуск, – она нервно поправляет вырез и застегивает пуговицу, чтобы не светить кружевом. Я хоть не менеджер, но за несоблюдение дресс-кода от меня тоже можно выговор получить. Все-таки мы представляем отель, причем пятизвездочный, а не бордель в подворотне.

– Я на минутку, – я нагло захожу за стойку. – Кое-какие документы нужно взять, по поручению Высоцкого. Дома поработаю, – лгу не краснея. – Будь добра, Свет, найди ключ от моего кабинета.

– Аг-га, да, – Света растерянно наклоняется к ящикам. – Не бережете себя, – причитает, повернувшись ко мне спиной.

Пользуясь моментом, забираю карту от злополучного номера.

Что ж, дорогой, у меня тоже для тебя есть сюрприз. Проверим, чей тебе больше понравится?

* * *

На секунду застываю перед дверью…

Не верится! Я – начальник финансовой службы отеля – стою в форме горничной, что едва на мне сходится, обтягивая грудь и попу, скрываю лицо от камер и держу тележку, где вместо средств для уборки… орудия мести.

Докатилась!

– Может, к черту? – шепчу я себе под нос с толикой сомнения. – Расстаться по-человечески? Уйти с гордо поднятой головой? Леди не мстят.

С одной стороны, я цивилизованная женщина и умею решать конфликты дипломатическим путем – меня в институте этому учили, когда второе высшее получала. Но что-то древнеславянское в крови требует на кол посадить изменника или сжечь в бане, как княгиня Ольга древлян.

Пока две противоположные личности борются во мне, по коридору раздаются шаги и голоса гостей. Инстинктивно залетаю в номер, чтобы меня никто из постояльцев не заметил.

– Вот и сделала свой выбор, – выдыхаю я, упираясь спиной в дверь.

На секунду прикрываю глаза и чувствую, как с ресниц срываются слезы, предательскими змейками сползая по щекам. Яростно растираю лицо ладонью, поздно вспомнив про макияж.

– Не расклеиваться! – приказываю я сама себе. – Поплакать можно и дома, после того как выгоню Пашу с чемоданами.

Опять останусь в гордом одиночестве. А там и десять котов не за горами.

– Ну и пусть! – фыркаю в сердцах, наклоняясь к тележке. – Животные зато не предадут, как мужики.

Действую как в тумане, не отдавая себе отчет. Организовав «жаркую» встречу любовникам, я собираюсь незаметно улизнуть, переодеться, а спустя время застукать неверного жениха на горячем. Успею морально подготовиться к измене, чтобы встретить ее сурово и гордо. Сразу же сообщу Паше, что мы расстаемся и он может паковать чемоданы. Впрочем, они стоят уже собранные в коридоре моей квартиры – я с утра подсуетилась.

Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Хоть и быть мне теперь старой пухлой девой…

– Я так вас хочу, – доносится из коридора сиплый шёпот, а следом – глухой удар в дверь, будто в неё бросили мешок с картошкой. – Вам понравится.

Официально обращение – это часть их внебрачных игр? Странно… И почему они так рано?

Вопросов больше, чем ответов, но размышлять некогда.

Ручка двери, над которой я успела занести ладонь, лихорадочно дергается. Отшатываюсь, хватаю тележку – и вместе с ней залетаю в ванную. Закрываю дверь за секунду до того, как голубки впорхнут в номер.
Все пошло не по плану… Не хотелось бы лицезреть измену жениха в прямом эфире, но и рассекретить себя я не могу. Ситуация безвыходная.

Зря я все это затеяла. Как говорится, не рой другому яму…

– Здесь такой воздух тяжелый, – капризно пищит дрянь, соблазнившая чужого жениха. – Что это за свечи?

Ароматические. Но есть нюанс. Они куплены в магазине приколов – и не пахнут, а воняют… грязными носками и потными подмышками. То, что нужно для романтического свидания.

Глава 1

Тринеделиназад

Слава

– Отрицательный, – тихо выдыхаю, монотонно постукивая ногтями по электронному тесту, и прислушиваюсь к своим ощущениям.

Жаль… Мне нужен ребенок. Одного было бы достаточно, чтобы и его воспитанию должное внимание уделять, и на карьеру время оставалось. Я перфекционистка – и во всем стремлюсь к идеалу. Если я и стану матерью, то лучшей, а это весьма энергозатратно. Придется распределить силы и отвечать за несколько сфер параллельно. Я обязана справиться на «отлично».

Мне пора построить полноценную семью. Чтобы дом – полная чаша, как у всех самодостаточных женщин. Желательно успеть до тридцати, так что у меня в запасе всего четыре года. Я и так выбиваюсь из графика, который сама себе составила. На первый взгляд, ничего сверхъестественного я не прошу: законный брак с надежным мужчиной, разделяющим мои интересы и стремления, общий ребенок, которого я должна родить в здоровом репродуктивном возрасте и растить достойным членом общества. Стандартный набор современной женщины. Но на деле не все так просто, а путь к цели извилист и тернист.

Мозаика никак не собирается в единую картинку: то одна деталь выпадет, то другая. В профессии проще, чем в личной жизни. К сожалению, прямо сейчас я опять терплю фиаско.

Но почему же в момент, когда долгожданная беременность не подтвердилась, я чувствую легкость и свободу? Должна быть другая реакция. Обычно я злюсь, когда что-то идет не по плану…

– Что там? – Паша толкает дверь, чтобы ворваться в ванную без стука.

Он хороший парень, но есть у него вредные привычки, и одна из самых отвратительных – нарушать мое личное пространство. Благо, я хорошо изучила жениха, поэтому предугадываю каждое его действие. Я всегда на шаг впереди. Дверь закрыта на защелку изнутри, так что взбудораженному Паше приходится подождать снаружи, пока я выброшу тест, приведу себя в порядок и сама выйду к нему.

– Декрет откладывается на неопределенный срок, – произношу я отрывисто. Успеваю заметить едва уловимые изменения на его лице и услышать сдавленный хрип, прежде чем он настроится на скорбную волну. – Ты только что вздохнул с облегчением?

– Что ты, красавица моя, – тепло улыбается он, уложив руки мне на талию. – Я ведь сделал тебе предложение, а значит, хочу семью и детей.

Комплименты я воспринимаю скептически, потому что у нас в квартире есть зеркало. И не одно. Я здраво оцениваю свою внешность, и до красавицы мне, как до Луны на воздушном шаре. Однако выжимаю из себя слабую ухмылку, чтобы поддержать Пашину игру: он всегда старается быть милым со мной, и я ценю его трепетное отношение.

– Значит, мне показалось, – я иду на попятную.

– Слава, я считаю, что всему свое время, а нам некуда торопиться. Впереди – свадьба, – Паша тянется, чтобы провести кончиком своего носа по моему, но я отклоняюсь и задумчиво свожу брови. Предпочитаю не отвлекаться на нежности, когда речь идет о чем-то серьезном. Киваю, чтобы он продолжил мысль. – Столько всего нужно успеть подготовить и заказать, а ты в работе с головой. Еще и смена начальства в вашем отеле…

– Ты прав. Сегодня нас будут знакомить с новым владельцем. Паш, дорогой, я опаздываю, – чмокаю его в гладко, до скрипа выбритую, пахнущую лосьоном щеку.

– Подожди, а завтрак? – он берет меня за руку, сплетая наши пальцы. – Я тебе кофе сделал. И блинчики.

Высвобождаю ладонь и поворачиваюсь к раковине. Слишком много тактильных контактов в начале трудового дня. Это отвлекает и сбивает с ритма. Пока мою руки, украдкой поглядываю на Пашу, в очередной раз оценивая его, буквально разбирая по косточкам и взвешивая все за и против.

Он статный, симпатичный, здоровый. На четыре года старше меня. Разница в возрасте могла бы быть и больше, но и так терпимо. Лишь бы не младше – не принято. Высшее образование есть, что является ключевым элементом. По профессии – эколог, работает в небольшой консалтинговой компании. Маме будущий зять понравится. Из него получится хороший муж и отец. Заботится обо мне, ухаживает, постоянно находится рядом, как верный пес. Что еще нужно для счастливой семейной жизни?

Любовь? В нее я не верю. Это всего лишь буйство гормонов. Эндорфины, приправленные окситоцином – вот и весь секрет хваленых «бабочек в животе». Стоит им упорхнуть, как в пору подавать на развод, а это в мои планы не входит.

Нет, к выбору спутника жизни нужно подходить с умом, а не от сердца, и я нашла оптимальный вариант. Правда, в моем случае ассортимент мужчин невелик. Рубенсовские женщины нынче не в моде.

– Ты же сам однажды сказал, что мне пора худеть, – смягчившись, подмигиваю я ему. – Начну не с понедельника, как обычно, а прямо сейчас. Завтрак оставь Ярику, – киваю на закрытую дверь дальней комнаты, где спит мой брат-первокурсник.

– Да я не это имел в виду. Не обижайся, малыш… – спешно оправдывается Паша, однако я уже не слушаю.

Суматошно натянув сапоги на высоком каблуке, компенсируя свой маленький рост, я накидываю кремовую шубку и на ходу хватаю брендовую сумочку. На улице у подъезда меня ждет присыпанный утренним снежком автомобиль. Наспех расчистив лобовое стекло, сажусь за руль. Для меня это не роскошь, а средство передвижения. Острая необходимость, иначе я бы каждый день опаздывала на работу, что недопустимо. Должность в отеле – мой единственный источник дохода, причем довольно внушительный. Все что я имею: от обуви и одежды до квартиры в кредит – я заработала там. Поэтому внезапная рокировка в руководстве меня пугает и напрягает. Терпеть не могу перемены.

Предыдущий хозяин меня ценил и уважал за ответственность, внимательность, четкость и… умение в случае необходимости прикрывать его мутные схемы. Как поведет себя новый и не захочет ли он избавиться от сотрудника, который знает больше, чем следует, – вопрос.

В растрепанных чувствах подъезжаю к парковке отеля. На автопилоте направляюсь к своему месту, не снижая скорости, как чуть не врезаюсь в приоткрытый багажник кроссовера цвета хаки. Удивленно хлопаю ресницами, затормозив в полуметре от него. Наверное, кто-то из постояльцев перепутал гостевую парковку со служебной. Никто из коллег не посмел бы встать здесь, потому что каждый знает, как важны для меня порядок и стабильность.

Глава 2

– Финансист, – повторяю терпеливо и попроще. – Меня зовут Мстислава Владимировна, – монотонно напоминаю я, словно общаюсь с гиперактивным пацаном, который не умеет вникать в суть сказанного.

– Попаданка из Древней Руси? Явилась дань подсчитывать? – поддевает меня, испытывая на прочность. Ничего, у меня богатый опыт общения с постояльцами, а среди них и не такие экземпляры встречаются. Поэтому я молча жду, пока запас его плоских шуток иссякнет. – Пощади мой язык, Плюшечка, я же его сломаю или в узел завяжу, пока буду к тебе обращаться. Раз уж ты теперь в моем подчинении, то делать это придется часто, а если учесть, что у тебя рот не закрывается, значит, осекать придется громко, убедительно и угрожающе. Босс я, или около?

– Пока непонятно, – выпаливаю, не сдержавшись. От обилия уменьшительно-ласкательных обращений меня начинает мелко потряхивать.

– Значит, финансовая служба, – задумчиво произносит он, пропустив мою шпильку мимо ушей. – Я думал, на ресепшене сидишь и гостей завлекаешь. Оказывается, все серьезнее. Занимательно, – делает паузу, чтобы в следующую секунду по-хамски выплюнуть: – Много воруешь?

– Нет, – цежу сквозь зубы, стараясь не смотреть ему в глаза.

Я лично ни копейки лишней не взяла, но…

Предыдущий шеф был далеко не святым. И не зря смылся заграницу, когда запахло жареным. Но мы успели подчистить все отчеты перед продажей отеля. Беспокоиться не о чем, особенно если нынешний босс – паяц, бабник и зажравшийся мажор. По крайней мере, ведет себя так, будто ему этот отель богатый папочка на день рождения подарил.

– Что значит «нет»? В смысле, совсем нет или да, но немного? – не унимается, и мне кажется, что его своеобразный юмор заходит слишком далеко. – А сколько тогда? И как часто? По графику или велению души?

– За кого вы меня принимаете? – возмущенно перебиваю его, распахивая дверцу своей машины. – Парковка для руководства чуть дальше, – взмахиваю рукой в нужном направлении. – Может быть, вы все-таки освободите мое место? – киваю на открытый кроссовер, который я чуть в зад не поцеловала передним бампером.

– Прошу прощения. Конечно! Готов искупить свою вину, – подает мне руку, чтобы любезно помочь сесть за руль. Хотя на самом деле только мешает. – Как насчет завтрака?

– Нет, спасибо. Я на диете, – бросаю, заводя двигатель, и многозначительно смотрю на босса, который будто прилип к дверце, вальяжно облокотившись о нее.

– Напр-расно, – обволакивающе рычит, пройдясь по мне взглядом. На миг чувствую себя голой, облапанной и даже надкусанной, как присыпанная сахаром плюшка. Передергиваю плечами, отгоняя от себя неуместные ассоциации.

Загадочно хмыкнув, он, наконец, отходит и дает мне возможность сдать назад, а потом выезжает сам.

Меняемся местами. Припарковавшись, я хочу уже выдохнуть, но неприятное предчувствие держит меня в напряжении. Не могу поверить, что все так просто, и до последнего жду от босса какого-то подвоха. Может, я слишком к нему придираюсь? Всего лишь избалованный богач. Главное, чтобы отель не погубил и нас всех по миру не пустил… Этот может…

Через зеркала наблюдаю, как болотно-зеленый автомобиль направляется к соседней площадке, но останавливается на полпути, чтобы сделать круг и вернуться. Останавливается четко позади меня, боком к моему багажнику, глушит двигатель – и я оказываюсь в ловушке.

– Но… вы мне выезд перекрыли, – выкрикиваю я, высунувшись из машины и одной ногой ступив на скользкий асфальт. Держусь за ручку, чтобы не рухнуть снова. К ногам босса… Второго позора я не переживу.

– Я в курсе, – усмехается он, прокручивая брелок на пальце и обходя капот, чтобы оценить результат своего труда. – Ты же все равно никуда не торопишься до конца рабочего дня? Или решила сбежать пораньше?

– Нет, но…

– Вот и чудненько, – выдает он с ироничной ухмылкой, ставит свой танк на сигнализацию и… просто уходит. Вразвалку шагает к крыльцу, скрывается в отеле, оставляя меня в полнейшей растерянности.

Проводив его ошеломленным взглядом, решаю воспользоваться черным входом и пулей залетаю на этаж администрации. Не знаю, почему так тороплюсь и нервничаю. Однако интуиция меня никогда еще не подводила. Не ошибается она и сейчас…

В приемной на меня налетает Антонина, наш главный бухгалтер. Трясется вся, как осиновый лист на ветру, хватает меня за плечи и заговорщически отводит в сторону.

– Мсти-слава Влади-димиро-овна, у нас про-оверка. Серьезная, – лепечет она вибрирующим голосом, заикаясь, а я улавливаю запах валерьянки и пустырника. – Весь кабинет вверх дном перевернули. Ищут…

– Успокойся и сделай кофе, – холодно осекаю ее и выставляю ладонь, авторитетным жестом приказывая коллеге умолкнуть. Отдаю ей шубу, разворачиваясь к двери в свой кабинет. Дергаными движениями поправляю блузку и одергиваю офисную юбку-карандаш. – У нас все под контролем. С проверяющими сама разберусь.

Блефую! Ни черта у нас не под контролем.

В таких ситуациях обычно все решал бывший шеф, разбрасываясь взятками, как колядующие зерном на Старый Новый год. Я же всегда держалась особняком и делала вид, что ничего не знаю и меня это не касается. Руки марать не приходилось, однако соучастником я себя все равно считала. И это, признаться, весьма гадкое чувство.

Вот и пришел час расплаты…

Мысленно перебирая в голове, что мы могли упустить и как обстоят дела с документами, я с показной уверенностью переступаю порог. Смело, бойко и с натянутой улыбкой ныряю в логово мужчин в форме.

Действительно все серьезно. Как в оперативных сводках, которые я иногда включаю на досуге, чтобы нервы пощекотать. Только здесь все в прямом эфире и… со мной в главной роли.

– Простите, на каком основании проверка? И почему она проводится в мое отсутствие? – обращаю на себя их внимание и судорожно сглатываю, когда несколько пар глаз устремляются на меня. В кабинете воцаряется гробовая тишина. – Мстислава Салтыкова, начальник финансовой службы, – спешно представляюсь, пока на меня наручники не надели и не уложили лицом в пол. Надеюсь, до этого не дойдет, но видеоролики с задержанием взяточников упрямо мелькают перед глазами, как голограмма.

Глава 3

Арсений

Проблемный отель, зато персонал симпатичный…

Оборачиваюсь на крыльце, окинув быстрым взглядом новоявленную Мэрилин Монро, задерживаюсь на нижних «не девяносто» – под шубой сложно оценить, однако мы скоро встретимся в более интимной обстановке. Разве может что-нибудь сблизить лучше, чем вызов на ковер к боссу? С последующим увольнением…

Финансист Мстислава. Забавная… Жаль, обречена.

Я привык контролировать две вещи: кого впускать в свою постель и в кошелек. Приобретая новый объект, я первым делом увольняю бывших любовниц предыдущего владельца и меняю всю бухгалтерию. Иначе мне некомфортно.

Так что красотка с пышными формами и дурацким именем, а также ее финслужба – под ударом. Се ля ви. Привычек я не меняю.

Признаться, я ожидал увидеть на этой должности мадам лет шестидесяти, с грудью до пупа и в очках-аквариумах, чтобы проще было прятать деньги и закрывать глаза на махинации Дроздова тупоклювого, который продал мне отель с «нехорошей финансовой историей». Каюсь, я сам виноват: поторопился и сэкономил. Знал, на что иду и чем рискую, заключая сделку впопыхах. Сразу заподозрил неладное, но времени в обрез – мне еще задницу непутевого брата спасать, а при этом свою не подставить.

Все стратегические части тела мне особо дороги, поэтому сейчас в здании работают мои ребята. Специалисты с опытом – найдут все, что скрыто. Сунут носы в самые труднодоступные места. Если потребуется, в декольте той важной блондиночке залезут. Хотя лучше я сам…

Не нравится она мне, и я не про внешность. За милым фасадом скрывается хитрая, расчетливая и умная баба. Выясню, что она знает о проделках шефа, и выгоню.

– Скажи, кукушка… – орет мой телефон на весь холл. Символично...

Персонал отеля выскакивает из своих норок. Девчонки в форме вытягиваются, как сурикаты, выглядывая меня. Цепляют на лица подобострастные улыбки.

Вот это я понимаю – теплый прием босса. Правильные служащие, послушные. Не то что ледышка белобрысая: мало того что смотрела на меня матом, так еще и с парковочного места прогнала. Благо, скоро я отплачу ей той же монетой, лишив кабинета.

– И если есть порох, дай огня...

Усмехаюсь, небрежным кивком здороваясь с подчиненными, и не тороплюсь брать трубку. Цой хрипит вместо фанфар. Пусть приобщаются к классике. Я даже лично сыграть им могу, правда, на пианино.

Покосившись на дисплей, устало вздыхаю. Не вовремя.

– Приветствую, Ирэн, – отвечаю я как можно бодрее, пользуясь тем, что она не может увидеть мое перекошенное от недовольства лицо. Изменив маршрут, вваливаюсь в свой кабинет, чтобы поговорить без свидетелей.

– Арс-сений, – шипит она в динамик, как будто над ухом замерла анаконда с высунутым раздвоенным языком. Мороз бежит вдоль позвоночника от собственного имени. – Ты давно у меня не был. Все в порядке?

– Да, абсолютно, – лгу, нервно постукивая пальцами по корпусу телефона. Ослабляю ворот рубашки. – Дела, Ирэн, дела. Соскучилась? – скрываю негодование под маской ехидства.

– Я бы хотела тебя увидеть…

– Серьезная заявочка, – привычно перевожу все в шутку, но эта дрянь такая же надоедливая и неизлечимая, как и причина, по которой я не могу с ней распрощаться.

– Ты хочешь все прекратить? Я бы не советовала, – зудит, вызывая чесотку.

Сжимаю подрагивающую ладонь в кулак. Может, она и права.

– Я найду для тебя время в своем плотном графике, – цежу сквозь скрипнувшие зубы.

– Вообще-то это я…

Резко и нагло обрываю звонок. За такие деньги, которые она с меня имеет, могла бы быть и поласковей.

Моя эмоциональная нестабильность дает о себе знать, но я уже предвкушаю, на ком могу оторваться и спустить пар. Хлопнув дверью, едва не сорвав ее с петель, вылетаю в коридор. Направляюсь прямиком в финансовый отдел.

– Доброе утро, Арсений Геннадьевич, – испуганно пищит какая-то мошка, однако я лишь отмахиваюсь. Не мой формат. Я успел присмотреть себе пчелку посочнее.

– Что здесь вообще происходит? – смело бросается в бой Слава, посылая мне воинственный взгляд.

Стоит посередине кабинета, важно уперев руки в бока. Как будто это она здесь босс, а я вторгся на чужую территорию.

Красота! Колючий айсберг в юбке среди перерытых вверх дном шкафов и разбросанных бумаг.

Картина, достойная почетного места в музее самых красочных вылетов с работы. Правда, у меня стойкое ощущение, что если я моргну, то меня самого вынесут из отеля в окно. С обманчиво милой блондинкой с грозным именем Мстислава следует держать ухо востро. А уж остальные органы – тем более.

– Арсений Геннадьевич, это все, что удалось раздобыть, – вручает мне пару тонких папок сотрудник службы безопасности. – Мелкие шероховатости, но в целом ничего криминального. Хотя у нас сведения другого характера... Предлагаю копнуть глубже или опросить сотрудников, – многозначительно косится на Славу.

– Не густо, – пролистав бумаги, тихо выдыхаю я, чтобы шпионка не слышала. Предыдущий владелец красиво все подчистил, наверняка с ее помощью. Но я должен быть уверен, что не получу нож в спину. – Спасибо, Мирон, можете быть свободны, – жестом отпускаю ребят. – Дальше я сам.

Вальяжно огибаю стол, пальцем смахнув невидимую пыль с его поверхности, хмыкаю и падаю в кресло Мстиславы. Она явно недовольна моим нахальным поведением, и мне это нравится. На эмоциях быстрее расколется.

– Ты не в том положении, Булочка, чтобы диктовать условия и пререкаться со мной. Что ж, – беру чашку эспрессо и киваю на вторую, оставленную напротив Славы. – Не хочешь завтрак, так хотя бы кофе выпьем. Поговорим по-хорошему, – довольно растекаюсь по креслу в ожидании фееричной головомойки. Главное, чтобы в процессе мы не поменялись ролями. – Иначе будет по-плохому.

В воцарившейся тишине раздается женский вздох. Пышная грудь приподнимается в такт дыханию, золотой кулончик становится на ребро и проваливается в манящую ложбинку. Пока я неосознанно фокусируюсь на ней, как загипнотизированный, непоколебимая финансистка наклоняется к столу. Обезоружив меня окончательно, она забирает все папки из-под носа.

Глава 4

Слава

Важно и уверенно, высоко вздернув подбородок, дефилирую на высоких каблуках к двери, а в голове общипанной птицей бьется фраза из старого анекдота: «А не слишком быстро ли я бегу?»

Прислушиваюсь к злому пыхтению за спиной, которое заглушается цоканьем набоек об пол, пытаюсь уловить: хоть звук, хоть слово, хоть полфразы. В панике хочется замедлиться, ведь выход совсем близко, но я собираю жалкие остатки силы воли.

Убеждаю себя, что поступаю правильно. Причина не в обиде, женском гоноре или необузданной вспышке гнева – такие категории мне незнакомы.

Холодный расчет – и ничего лишнего.

Высоцкий все равно бы меня уволил! Как только я бы вывалила ему все грязное белье Дроздова, он закономерно побеспокоился бы о своем… В перспективе я могла бы точно так же подставить и его. Такой мнительный, нестабильный мужчина, как наш новый шеф, не оставил бы рядом с собой крысу. Предавший однажды…

Надеюсь, я правильно его просчитала, иначе…

Заношу ладонь над ручкой.

Последний шанс остановить меня. Или мне придется уйти навсегда.

Чемодан – вокзал – Магадан. В ушах вместо похоронного марша звучит шансон.

Арсений Геннадьевич, мать вашу, мне еще кредит выплачивать и брата четыре с половиной года учить! Мне никак нельзя увольняться! Имейте совесть!

Хочется позорно расплакаться от бессилия, но мои слезы не разжалобят босса. Разве что потешат самолюбие, которое и так у него раздуто до масштабов черной дыры в космосе, и укрепят его в мысли, что от меня следует избавиться. Слабые в команде не нужны.

Сжимаю холодную резную ручку пальцами до белых костяшек, медленно надавливаю, чувствуя, как узор врезается мне в кожу…

– Стоять! Я тебя не отпускал! – летит мне в спину, и я с трудом сдерживаю облегченный вздох.

Мысленно считаю до трех. Учитывая неусидчивость и импульсивность Высоцкого, такой короткой паузы будет достаточно.

– Мстислава! – рявкает вдогонку.

Надо же, в сердцах даже имя мое выговорил. И без сарказма.

Оглядываюсь, отступаю на шаг от двери, замираю на секунду, наслаждаясь адским огнем в его прищуренных зеленых глазах, но не злоупотребляя проявленным терпением. Развернувшись, неспешно возвращаюсь к столу.

Главное – не падать Высоцкому в ноги с воплем: «Не вели казнить, барин». Внутренне я на грани. Стоит лишь вспомнить сумму кредита, как я готова на все. Однако боссу об этом знать не следует.

Держаться гордо и самодостаточно, но не перегибать!

– Я вас внимательно слушаю, Арсений Геннадьевич, – равнодушно произношу я, медленно опускаясь на стул.

Вижу, как Высоцкого раздражает мое показное спокойствие. Несчастное кресло жалобно поскрипывает под ним, пока он не может усидеть на месте. Придется мне привыкать к американским горкам. Если с Дроздовым все было понятно и предсказуемо, то Высоцкий – тот самый ларчик, откуда в любой момент может выскочить страшный клоун на пружине.

– Ты остаешься, пока сам не уволю, – чеканит грозно, демонстрируя власть. Не мешаю ему самоутверждаться. Жду, пока продолжит. – Твое нежелание сдавать Дроздова похвально, как и порядок в документах. Это подкупает, хоть и мне не на руку. Зато есть надежда, что внутренние вопросы и проблемы впредь также не будут просачиваться за пределы отеля.

– Это я могу вам гарантировать. Конфиденциальность – мое второе имя, – деловито произношу, закидывая ногу на ногу.

– Учитывая твое первое, час от часу не легче, – прыскает от смеха, не удержавшись от издевки. Как по волшебству, опять возвращается в образ биг-босса. Мастер перевоплощений. Но я привыкну. – Мне нужно вникнуть в курс дел, и ты мне в этом поможешь, – бросает безапелляционно, признавая свою острую потребность во мне. Морщу нос, подавляя торжествующую улыбку. – Это касается не только финансов, но и прочих подводных камней. Пожалуй, я назначу тебя своей ассистенткой. Личной, – специально подчеркивает он. – Очень личной.

– Вы не можете понизить меня в должности, – выдаю я ледяным тоном. – За что? Аргументируйте, – бросаю с вызовом.

За все время работы у меня не было ни единого выговора, так что в себе и своем профессионализме я уверена. А вот в компетенции нового босса – не очень.

– Считай, что это повышение. Не каждая имеет доступ к телу шефа, – урчит босс тоном мартовского кота и расслабленно откидывается на спинку кресла, наклонив голову набок. Специально провоцирует меня, будто проводит стресс-тест на собеседовании.

– Сомнительная перспектива, – отзеркалив его позу, демонстративно передергиваю плечами.

Недоволен. Стирает с холеного лица лукавую ухмылку, хмурит брови, гипнотизирует меня пронзительным взглядом зеленых глаз. Стойко выдерживаю зрительный контакт с хамом, мысленно стреляя в него скобами из степлера и добивая остро заточенными карандашами.

– Кстати: ты с Дроздовым случайно не спала? – выдает он неожиданно.

Стоп-кран слетает, и на секунду я теряю самообладание.

– За кого вы меня принимаете? – подскакиваю с места, оттолкнув стул. – Я обручена и скоро выхожу замуж! – в подтверждение своих слов выставляю левую ладонь, на безымянном пальце которой красуется помолвочное колечко с цирконием. Мельком оценив дешёвое украшение, Высоцкий снисходительно хмыкает и закатывает глаза.

– Да я на руку и сердце не претендую. Это я так, для себя. И общего развития, – пренебрежительно отмахивается он. – Присядь, мы не договорили.

– Я уже не уверена, что мы сработаемся, – цежу я сквозь зубы, однако на место возвращаюсь.

– Я буду платить тебе вдвое больше, чем сейчас, – ошарашив меня хлесткой фразой, произнесенной строгим, убедительным голосом, он деловито сцепляет кисти в замок. Подается ближе ко мне. И пока я хлопаю ресницами, прикидывая сумму и не веря своему счастью, он вдруг добавляет: – Втрое? – выгибает бровь, размышляет, а я облизываю пересохшие губы. – Хорошо, втрое. Согласен. Если не смог запугать тебя, значит, куплю.

– При этом вы не будете портить мне трудовую, а официально сохраните нынешнюю должность, – выталкиваю из скованного спазмом горла, удивляясь собственной наглости.

Глава 5

– Что, Пампушка, готова мне первую помощь оказать? – с хрипотцой произносит он, небрежно смахивая пальцами капельку пота с виска. – Похва-ально, – тянет сипло, с едва заметными нотками ехидства.

Как он умудряется вызывать во мне и жалость, и раздражение, и соучастие, и желание убить? Причем все одновременно! Будто опытный бармен, смешивает гремучий коктейль чувств, поджигает и вливает мне его прямиком в глотку, присыпает солью и дает закусить долькой лимона.

– Если это ваша очередная шутка, то несмешная, – невольно передернув плечами, демонстративно отворачиваюсь, однако продолжаю следить за неадекватным боссом через зеркало.

Вызываю диспетчера по сотовому, выслушиваю искренние недоумения, а затем извинения и обещания все привести в норму в течение пяти минут. Собираюсь выдохнуть, но так и застываю с полными легкими кислорода.

Высоцкий опять закидывается какими-то таблетками, и я не выдерживаю, отчитывая его менторским тоном:

– Не знаю, что это, но вы хотя бы время приема и дозировку соблюдали. Молчу уже о том, как вы лекарства запивали кофе…

– Зануда, – слабо ухмыляется он.

Открываю рот, чтобы возмутиться, но забываю все слова, когда босс сползает вниз по стене, садится на корточки, облокотившись о колени и запрокинув голову. Его частое, тяжелое дыхание разносится по всей кабинке, кадык натужно дергается, взгляд пуст и будто направлен сквозь меня. Вид у былого мачо сейчас совсем непрезентабельный.

– Все-таки плохо? – участливо вздыхаю и, приблизившись, опускаюсь на корточки напротив.

Мысленно перебираю азы первой помощи, которые нам давали на общем инструктаже. Дроздов заставляет всех проходить его при приеме на работу. Каждый сотрудник отеля должен быть готов, если кому-то из гостей станет плохо. Правда, никогда не думала, что придется спасать собственного непутевого босса.

– Так, вам нужно расслабиться и отвлечься на что-то, – я опускаю ладони на его напряженные плечи, аккуратно массирую. – Забудьте, где мы. Сфокусируйтесь на мне, – даю серьезные рекомендации, но лишь вызываю снисходительную улыбку на бледном лице. – Дышите глубже! Вдо-ох и выдох. Вот так.

Начинаю дышать шумно и протяжно, показывая пример. Арсений смотрит на меня как на сумасшедшую, выгнув бровь. Пока я стараюсь, чуть ли не постанывая, как роженица на поздних сроках, он даже не намерен повторять. Просто наблюдает и прислушивается.

От переизбытка кислорода у меня самой начинает кружиться голова. Не замечаю, в какой момент его безвольно опущенные кисти вдруг оказываются на моей талии – и теперь довольно ощутимо сжимают бока.

– Кхм-кхм, Арсений Геннадьевич, – предупреждающе покашливаю. Машинально врезаюсь пальцами в его окаменевшие мышцы, неосознанно соединяю руки на горячей, влажной шее, чувствуя бешеное биение пульса. Сдавливаю, но несильно.

– Слушай, давай сразу перейдем к искусственному дыханию…

Вслед за вопиюще наглой фразой, на которую я даже отреагировать адекватно не успеваю, мой рот запечатывают чужие губы. Округляю глаза от шока, вмиг разучившись дышать, и, будто со стороны, наблюдаю, как Высоцкий целует меня. Нет, не так… Поглощает и заглатывает, как свои лекарства из таблетницы.

Дергает на себя, порывисто и грубо, и от неожиданности я падаю на колени между его широко разведенных ног. Вопреки желанию, впечатываюсь губами в его жадный рот, зажмуриваюсь в панике, лишь бы не видеть больше этого позора.

Все происходит не со мной. Я бы никогда! Ни за что!

Ерзаю в крепкой хватке, но выбраться не могу – поза неудобная, да и сил у этого «безнадежного больного» хоть отбавляй. Продолжая отбиваться по инерции, с надеждой жду диспетчера. Думаю о своих капроновых колготках, наверняка порванных после встречи с полом. О «повышении», у которого появился весомый нюанс. О тройном окладе, что мне не светит, потому что я откажусь и уволюсь сразу же, как только освобожусь из лап Высоцкого. А еще… о том, как объясню все произошедшее Паше.
Жених обязательно заметит, что со мной что-то не так, почувствует ложь, учует посторонний запах на мне. Я ведь полностью провоняла чужим мужиком, а он продолжает метить меня и напитывать ароматом цитрусов с кофе.

Дышит босс жарче, но ровнее. Терять сознание больше не собирается. Или притворялся мастерски, или… все-таки отвлекся. Если бы я знала, чем обернется моя доброта, добила бы гада, чтобы не мучился. В жизни больше никому не помогу! Целее буду…

– Ар-р… – пытаюсь произнести его имя во время поцелуев, но получаются звучные, эротичные причмокивания, от которых становится еще более стыдно.

– Ну, не рычи на меня, – хрипло рокочет. Обхватывает рукой мой затылок, зарывается пальцами в волнистые локоны, сгребает волосы в кулак.

Целует еще более неистово.

Спускается к подбородку, прикусив его, проходится языком по шее, прокладывает порочную и очень мокрую дорожку к уху. Когда касается губами мочки, со мной происходит нечто новое и крайне нехорошее! Все тело будто пронзает импульсом тока, а кожа покрывается мурашками. Каждая клеточка организма дрожит и лопается, как пузырёк шампанского, разум плывет.

С Пашей и близко ничего подобного при обычных поцелуях не было. Да и во время интима… Я в принципе холодная, спокойная и бесстрастная. Чтобы довести меня до хоть какого-то отклика, надо очень попотеть. Чаще всего мне самой лень дожидаться момента Икс и стараться. Нет так нет. Других дел по горло. Темперамент такой – я смирилась.

До этой самой секунды, когда… мне понравилось. Точнее, сознание по-прежнему против, а вот тело выходит из-под контроля. Это невероятно злит, ведь я привыкла все держать в узде и просчитывать наперед. В химию не верю, гормональный фон в норме – я проверялась.

Тогда какого черта?

Плохо. Очень плохо.

Пока домогательство не переросло в осознанную измену, я все-таки умудряюсь улучить момент, чтобы оттолкнуть босса. Попадаю ребром ладони ему в треугольник между ключицами, в панике сильно надавив, отчего он начинает лающе покашливать.

Глава 6

Арсений

Клаустрофобия, мать твою, давно не виделись!

Не ожидал, что накатит так сильно. Мне не привыкать, конечно…

У меня целый букет тревожных состояний, однако я научился с ними справляться, чтобы окружающие ничего не замечали. Если оглядываться на каждое – некогда жить. Придется сидеть дома в четырех стенах, что мне тоже противопоказано. Я в ловушке у собственного мозга. Об этом ни одна баба не знает, кроме… проклятой Ирэн. А теперь в узкий круг посвященных добавилась еще и Слава – мое вредное наследство от предыдущего владельца.

Не таким я себе представлял романтическое времяпрепровождение в лифте. Перехитрил сам себя! Думал, отвлекусь на аппетитные формы, а по факту даже поцелуй толком не запомнил. Уткнулся в мягкие, пухлые губы, как в кислородную маску – и дышал.

Дышал ей.

– Тебе же понравилось, признай, – обращаюсь к разъяренной блондинке, а на самом деле спрашиваю у себя.

Шлейф сладких ощущений и приятное послевкусие – все, что осталось мне после нашего поцелуя.

Финансисток еще в моих любовницах не было, слишком они занудные и скучные. Кажется, что во время секса начнут сводить дебет с кредитом или минуты подсчитывать. В общем, не подходят мне такие по темпераменту.

Девушка со зловещим именем Мстислава, на первый взгляд, тоже не мой вариант. Однако на вкус… вполне сносная. Надо экстренно в помощницы переводить, а в бухгалтерию какую-нибудь умную бабулю с опытом работы нанять, чтобы бизнес не посыпался, пока Булочка с сахарной пудрой будет сосредоточена на моей релаксации. Мне это, между прочим, доктор прописал.

– Я. Вы-хо-жу. За-муж, – по слогам чеканит Слава, будто сама себе напоминает об этом неприятном факте биографии.

Насмешливо хмыкаю, ведь одно другому не мешает, но улыбку с моего лица стирает безжалостная оплеуха, еще более сильная и отчаянная, чем первая.

– Ты хотя бы по другой щеке била, – произношу апатичным тоном, почесывая горящее лицо. – Для симметрии.

Странно, но Булочка меня не раздражает. Между нами БДСМ на минималках, а игры я люблю. Мне даже любопытно наблюдать за ее жалкими попытками сопротивления, как будто мышку по кругу гоняю перед тем, как съесть. Нагуливаю аппетит.

– Я увольняюсь, – поворачивается на каблуках и, грациозно покачивая округлыми, сочными бедрами, возвращается к лифту. Как специально, будто знает, что я не отважусь следовать за ней сразу после приступа.

– Мстислава, монгол тебя побери, Владимировна, – устало зову, дергая себя за расстегнутый воротник рубашки. Сминаю скрученные в трубку бумаги вспотевшей ладонью. – Твоя машина…

– Вызову такси. До свидания, Арсений Геннадьевич, успехов вам! – выплевывает моё имя, словно грубое ругательство. Не прощается, а проклинает.

Богиня, сошедшая с полотен известных художников.

– Арсений Геннадьевич, – жужжит что-то надоедливое под носом, и хочется отмахнуться от этого, чтобы не заслоняло мне шикарный вид. – Мы вас ждем. Подойдете или еще опоздаете?

Нехотя отрываюсь от идеальной фигуры в виде песочных часов, что поневоле приковывает взгляд, и опускаю глаза на мелкую болонку, которая скачет передо мной. Вздохнув, принимаю серьезное выражение лица и снисходительно киваю.

– Начальство не опаздывает, а задерживается, – важно произношу я, разворачивая документы, добытые моими людьми и на нервах истерзанные мной в лифте. Пора включаться в работу. – А вы, собственно, кто у меня? И почему не в зале? – строго отчитываю девушку с глубоким декольте, однако до Славиных достоинств ей далеко, как до Луны раком.

Скука смертная.

Есть богини, а есть бабы банальные и затертые до дыр… во всех смыслах. Передо мной – как раз вторая модель. С открученным пробегом.

– Светлана, – протягивает ладонь, но я игнорирую. – Администратор, – кокетливо взмахивает ресницами. Спотыкается о мое хмурое выражение лица и вытягивается по струнке: – Намек поняла! Возвращаюсь!

Прокручивается вокруг своей оси и, виляя юбкой, которой и обтягивать нечего, как собака хвостом, дефилирует в конференц-зал. Не зацепившись за нее взглядом ни на секунду, потому что там особо не за что, я напоследок оглядываюсь на закрывающийся лифт.

Бегать за финансисткой не собираюсь. Если не дура, то перебесится и сама вернется, а мне некогда. Поиграл немного – пора приступать к делам. В конце концов, я здесь ради отеля – остальное вторично.

Приятный блондинистый бонус.

Никуда она не денется.

– Арсений Геннадьевич, проходите…

В большом конференц-зале, до отказа набитом людьми, тесно и душно. Шагаю мимо персонала, глазеющего на меня, как на фокусника в цирке. Все чего-то ждут от меня, а я из шляпы могу достать разве что средний палец.

Терпеть не могу собрания, еще и такие многолюдные. Без Славы чувствую себя голым и уязвимым. Странные ощущения, но с ней было комфортнее. Наверное, я после лифта не до конца отошел…

Резко меняю траекторию движения, поворачиваю к окну, распахиваю створки настежь, несмотря на мороз на улице, и только потом возвращаюсь на свое место. Занимаю кресло во главе стола, достаю блокнот и ручку. Окинув беглым взглядом подчиненных, ленивым жестом руки даю им отмашку начинать.

Все представляются по очереди, а я делаю пометки, иначе никого не запомню. Посматриваю исподлобья на каждого выступающего, ловлю малейшие изменения мимики, мысленно фотографирую позы, считываю язык тела.

– Ты уволена, – без прелюдий выстреливаю хлесткой фразой в сутулую худую женщину, которую видел в приемной у Славы. Она мне еще тогда не понравилась. – Напомни еще раз имя, – барабаню пером по блокноту, проверяя себя.

– Ан-н-нтон-нина, – заикается, краснея. – Я главный бухгалтер, работаю в финансовой службе у Мс-с-т-ти-и... – спотыкается на имени блондиночки, и я не могу ее упрекать в этом. Язык сломаешь, пока выговоришь. Родители – затейники, однако. Или профессоры истории. Надо бы сунуть нос в ее личное дело.

– Да, все верно, Антонина, только одна поправка: работа-ла, – акцентирую внимание на последнем слоге. – Проверка показала, что ты не чиста на руку, – с прищуром смотрю на женщину.

Глава 7

Слава

Зубодробительный тип! В конкурсе самых ужасных боссов мира он бы занял почетное первое место. Я бы лично присудила ему премию «Говнюк года» и кубок в виде причинного органа, которым он думает вместо мозга.

«Тебе же понравилось, признай», – звенит в ушах ехидный голос. Отзывается волной дрожи вдоль позвоночника и легким покалыванием в солнечном сплетении.

– Стервец! – выплевываю вспыльчиво и в сердцах бью по дверце автомобиля, не рассчитав силы.

– Э, Белоснежка, дверью не хлопай, – возмущенно отзывается таксист, чуть ли не наполовину вывалившись в окно. – Машина как девушка, с ней нужно обращаться ласково и бережно.

Вспыхиваю, как непредсказуемая китайская петарда, и разгораюсь до состояния ядерного гриба.

Еще один юморист! Я их притягиваю магнитом? Может, у меня на лбу написано: «Пошути со мной»?

– У вас, мужчин, так принято – идиотские прозвища выдумывать? К вашему сведению, Белоснежка была брюнеткой, а меня зовут Мстислава Вла… – чеканю, как робот с заложенной программой. За полдня я столько раз свое имя повторила, что меня саму от него тошнить начинает. Экстренно осекаюсь, осознав, что передо мной не бесящий Высоцкий, а всего лишь водитель, который ни в чем не виноват. Наоборот, это я чуть его имущество не повредила. – Забудьте. Спасибо, что подвезли, – произношу мягче и, оставив опешившему мужику крупную купюру, шагаю к подъезду. – Сдачу оставьте себе, – выпаливаю по привычке.

Каблуки увязают в снегу. Хватаюсь за поручень, чтобы не поскользнуться на ступеньках.

Втягиваю носом морозный воздух и выдыхаю клуб пара.

Ты свихнулась, Слава? Деньгами разбрасываешься, как раньше, а работы уже нет! Сама же психанула и уволилась.

– А что мне оставалось? – спорю сама с собой, медленно поднимаясь по лестнице. Лифт специально не вызываю – ассоциации плохие и… волнующие. Пульс зашкаливает от одного воспоминания о том поцелуе. Яростно протираю губы тыльной стороной ладони, будто на них осталось клеймо. – Спать с боссом за премию, пока он не найдет другую ударницу труда? Нет уж, увольте!.. Что он и сделает, оставив меня без средств к существованию… Э-эх, черт!

Мой тяжелый, обреченный вздох разносится на весь подъезд, эхом отдается от стен. Останавливаюсь напротив своей квартиры, упираюсь лбом в дверь, нервно перебирая связку ключей в руке.

– Задрали твои муравьи! По всей квартире, – по ту сторону деревянного полотна Паша орет, как потерпевший. – Я их уже в трусах нахожу!

– Мои все на месте! В душе не секу, что там у тебя завелось. Стирать вонючие вещи вовремя надо, а не ждать, пока Славка с работы вернется и машинку запустит, – дерзит в ответ Ярик.

– Я сейчас просто выброшу твою ферму в окно, – разговор быстро перетекает в банальные угрозы. Отвратительный метод воспитания, не одобряю.

– Мне ее сестра покупала, значит, ей и решать!

– Приживала!

– Альфонс!

– Что здесь происходит?

Резко распахиваю дверь, и оба замирают, как нашкодившие котята.

Не знаю, плакать мне или смеяться. Чувствую себя задолбанной жизнью матерью, которая вернулась домой в разгар ссоры своих сыновей, причем маленьких. Одному тридцать, другому восемнадцать, но порой мне кажется, что у них обоих уровень развития школьников.

– Слава! – вскрикивают они в унисон, собираясь пожаловаться, но я поднимаю указательный палец, приказывая им обоим заткнуться.

Не хочу принимать чью-либо сторону, пока не разберусь в ситуации.

– Паш, а ты разве не должен быть в компании? – обращаюсь к жениху, метнув взгляд на часы.

– Чо, опять уволили? – издевательски хмыкает брат. – Лошара, – добавляет одними губами Яр. Делаю вид, что не заметила. Позже наедине обсудим его поведение, но не при Павле.

– Ярик, вернись к себе и, будь добр, проверь формикарий, – осаждаю его.

Брат, понурившись, лениво плетется в свою комнату. Запирается изнутри, а я поворачиваюсь к парню:

– Па-а-аш? – тяну испытующе. – Так что с работой?

В полной тишине слышу стук собственного сердца. Пауза затягивается.

Этого мне еще не хватало!

– Сла-ав, да там такая ситуация, – тянет уклончиво, почесывая затылок. – Жена шефа на меня зуб заточила…

– С какой стати? – хмурюсь и едва не сворачиваю шею, когда он заходит мне за спину, галантно помогая снять шубу. Избегает прямого зрительного контакта.

– Откуда я знаю? Настропалила мужа против меня. Неадекватная баба, – хмыкает свободно, забирая у меня сумку. – Слава, там без вариантов было. Я еще легко отделался – обычным увольнением.

– Странная история, – задумчиво произношу.

Паша становится напротив, наконец-то посмотрев мне в глаза, широко улыбается и тянется за поцелуем. Инстинктивно отворачиваю лицо, ловлю скулой прохладные, мокрые губы, отступаю к тумбе, упираясь в нее поясницей. Опустив голову, виновато жду, когда Паша учует чужого мужика на мне – я ведь насквозь им пропитана! От меня за километр разит тяжелым, брутальным парфюмом и, черт возьми, чистым тестостероном, которым порочным гад щедро пометил меня в кабинке. Но парень ничего не замечает. Вместо сцены ревности он вдруг включает заботливого жениха:

– Зай, давай роллы закажу? Хочешь? – ласково предлагает, пытаясь задобрить меня едой. У меня же в этот момент запускается калькулятор в голове, подсчитывая стоимость доставки. Не так дорого, но… потеря работы вызывает панику.

– Нет, я лучше что-нибудь приготовлю. Паш, а ты ищи работу, – хлопаю его по плечу и плетусь в сторону кухни. Я как выжатый лимон – Высоцкий все соки из меня выпил. Мечтаю о горячей ванне и блаженном одиночестве, но над ухом упорно жужжат.

– Обижаешь, мась. Я уже в активном поиске, – активно отчитывается Паша, следуя за мной по пятам. Буквально дышит мне в затылок, отчего меня передергивает. – Завтра с раннего утра еду на собеседование в одну небольшую фирму. Зарплата там, конечно, меньше будет, но и нагрузка ниже. У меня останется больше времени на тебя.

Глава 8

На следующее утро

Погружаюсь в пенную ванну, пытаясь абстрагироваться от шума и шорохов в коридоре. Паша собирается на собеседование, а я… не хочу его провожать. Целовать в щеку на прощание, желать удачи, изображать влюбленную невесту. Не мо-гу! После вчерашнего разговора как отрезало.

Стыдно признать, но жених в трудную минуту не поддерживает меня, а раздражает и отвлекает от решения насущных проблем. Нервы и так на пределе, так еще и Паша путается под ногами. Боюсь сорваться на нем. Он ни в чем не виноват – дело в моем характере.

Мне надо срочно закрыть вопрос с работой, чтобы вернуть утраченный контроль над свой жизнью. Шаткое положение, неуверенность в завтрашнем дне и любые бытовые неурядицы выбивают меня из колеи.

Все должно идти по плану, а не разваливаться, как дешевая китайская игрушка.

Глубокий вдох – и на выдохе я прикрываю глаза. Горячая вода обволакивает и согревает тело, ароматы трав приятно щекочут нос. Тихая классическая мелодия, доносящаяся из динамика телефона, убаюкивает.

Не буду отвечать на звонок – не хочу никого слышать.

Дремлю под шум воды…

– Поступим так, Мстислава Владимировна, – деловито вещает босс в моей голове. – Часы работы остаются прежними – с восьми до пяти, зарплата втрое больше.

Щедрое предложение заставляет меня улыбнуться и поджать пальчики на ногах. Это лучше признания в любви и той самой идиотской просьбы руки и сердца. Это сладкое слово «стабильность». Это настоящее удовольствие, которое я могу испытывать только в карьере.

– До обеда вы финансист, после – моя помощница.

– В чем будут заключаться мои новые обязанности?

– Ничего сложного, с чем бы вы не справились…

– И все-таки?

– Целоваться будем, Булочка.

Резко ухожу под воду – и тут же выныриваю из ванны, надрывно кашляя.

Приснится же такое! Мое подсознание совсем меня не щадит.

Промокнув мокрые волосы полотенцем, оставляю их сохнуть без укладки, накидываю халат на голое тело – все равно я сегодня никуда не спешу. Убедившись, что Паша уехал, без макияжа и прочих примочек бреду сразу на кухню.

У меня вы-ход-ной! И пусть весь мир закроет глаза – побуду страшненькой.

На скорую руку приготовив себе легкий завтрак, сажусь за стол с телефоном.

Три пропущенных с неизвестного номера. Плевать! Меня больше интересует, пора ли искать вакансии или удастся найти некий консенсус с боссом?

– Да как? – обреченно выдыхаю вслух и прячу лицо в ладони. – Разве что он и правда забудет о моем существовании…

– Славка, не грусти! – громыхает на всю кухню, и я едва не разливаю чай.

Отставив кружку, салфеткой стираю капли со стола и строго отчитываю Ярика, выпрыгнувшего как черт из табакерки:

– Во-первых, доброе утро. Во-вторых… – окидываю его недовольным взглядом с головы до ног. – Почему ты не на парах?

– Мне ко второй, – отмахивается он, устраиваясь напротив. Берет ломтик авокадо с моего ржаного хлебца, кидает в рот, морщится. Выплевывает в сжатый кулак. – Опять дрянью питаешься. А колбасы не осталось? – уточняет с надеждой.

– Сейчас сделаю тебе бутерброд, – машинально подрываюсь с места, но брат осекает меня жестом.

– Да я сам, не суетись. Руки на месте, – он показывает ладони. – В отличие от твоего Паши, – бурчит, отворачиваясь к столешнице.

Делаю вид, что не слышала, и возвращаюсь к телефону. Лениво листаю ленту вакансий, тяжело и обреченно вздыхая. С такой зарплатой, которую здесь предлагают, далеко не уедешь. Точнее, наоборот… Как раз хватит на обратный путь домой.

– Давай я ему рожу начищу? – внезапно выпаливает Ярик.

– М-м? – отвлекаюсь от дисплея, недоуменно хлопая ресницами. – Кому?

– Боссу тому, который к тебе приставал. Ну, из-за кого ты увольняешься. Соберу друзей, устроим ему темную. Он даже не поймет, на кого заяву ментам подавать…

– Стоп! – выставляю ладонь, пресекая его словесный понос. – Ты подслушивал?

– Случайно! Стены тонкие, особенно между моей комнатой и кухней. Я всего лишь невольная жертва ваших семейных разборок, – Яр кривится каждый раз, когда называет нас с Пашей семьей. Признаться, сегодня у меня это тоже вызывает отторжение. – Если надо посекретничать, делайте это в спальне. Оттуда я ничего не слышу. Слава богу, – вздыхает и возводит глаза к потолку, демонстративно перекрестившись. – Иначе пострадала бы моя шаткая детская психика.

– Ты уже взрослый, Ярик, – хлопаю его по руке, чтобы прекратил ерничать.

– Слав, не переживай из-за работы, – перехватывает мою ладонь и пожимает, как старому товарищу, которого хочет поддержать. – Выкрутимся. Я стипендию получаю. А еще знаешь, у меня одногруппник в ночном клубе работает. Там бармены и официанты требуются. График удобный, парам не мешает, зарплата хорошая…

– Даже не думай! – отрицательно качаю головой. – Днем учиться, ночью работать. А спать когда?

– Сон для слабаков, – грубо, хрипло смеется. У него голос давно сломался, а я никак не могу привыкнуть к тому, что мой маленький братик становится мужчиной. Не только внешне, но и сознанием, духом, характером. С каждым днем мне все сложнее влиять на него, и это пугает.

– Выбрось это из головы! Ты должен образование получать, а не по ночным клубам шастать.

– Ага, и сидеть у тебя на шее на пару с ДолбоПашей?

– Во-первых, не зови его так, а во-вторых, ты должен меня слушаться. Я против. Тема закрыта! Езжай в институт, иначе опоздаешь!

Фыркнув что-то недовольно, он бросает хлеб и вылетает из кухни. Через некоторое время в коридоре громко хлопает дверь.

– Отлично, всех разогнала, – разочарованно шепчу, балансируя на грани нервного срыва.

Даю себе время на передышку, а потом босиком плетусь к выходу, чтобы закрыть квартиру на замок. Стоит мне повернуть щеколду, как слышится настойчивый стук.

– Славка, это я, открой, – просит запыхавшийся Ярик.

– Опять что-то забыл, растяпа? – иронизируя, отчитываю брата. Распахиваю дверь и замираю, открыв рот. На пороге тот, кого я точно не ожидала увидеть у себя дома. – Арсений… Геннадьевич?

Глава 9

На мгновение теряю дар речи, пытаясь упорядочить все услышанное. Мой мозг сейчас напоминает изящный резной шкаф, из которого вдруг вывалили все содержимое, оторвали дверцы, бесцеремонно смяли идеально выглаженные вещи и растоптали все то, что я так долго раскладывала по полочкам. Мой внутренний перфекционист впадает в глубокий шок, а женщина… по-прежнему спит. Ничего не чувствую, кроме злости – и прямо сейчас решаю, на кого ее выплеснуть. Выбор невелик, ведь в шаговой доступности от меня только босс и по совместительству источник всех моих бед за последние сутки.

– Что? Откуда вы взяли эту чушь? – неприлично грубо выпаливаю я, и тут же на меня снисходит озарение. – Альфонс, говорите? Ярик пожаловался? – разочарованно цежу, мысленно планируя на вечер воспитательную беседу с братом. – Или вы хитростью информацию выудили? В таком случае очень подло и не по-мужски манипулировать ребенком в личных целях. Не ожидала от вас, Арсений Геннадьевич. Хотя… – отмахиваюсь и укоризненно качаю головой.

– Хм, Ярослав Владимирович – не иначе как Мудрый, – усмехается он, продолжая сыпать шутками, – оказался весьма сознательным и серьезным молодым человеком. Зря ты, Пончик, на брата наговариваешь. Он, между прочим, за тебя горой. Обещал прибить меня и в сугробе закопать за то, что я к тебе якобы приставал. Так что кто еще жаловался, м? – он выгибает бровь и как бы невзначай оттряхивает свои фирменные брюки от снега. – Пришлось клясться ему на крови, что я к тебе приехал с добрыми побуждениями и исключительно деловым предложением.

– За поведение брата прошу прощения, – остыв, будто это меня снежками закидали, я виновато смотрю на шефа. – Ярик все неправильно понял и преувеличил. То, что он рассказал вам о нас с женихом, тоже неправда. Забудьте! Мы счастливы вместе. Просто брат ревнует и предвзято относится к Паше.

– Устами младенца, – тянет Высоцкий загадочно, кружа по мне взглядом. – Что если я… чисто гипотетически, – добавляет он поспешно, – пробил бы место работы твоего Павла Вязова, пообщался с его начальником, который оказался бы моим знакомым, и выяснил, что там на самом деле произошло? Хотела бы увидеть доказательства?

– Нет, – фыркаю я незамедлительно. Ощущение, словно мое нижнее белье вывернули наизнанку и разбросали по всей квартире, а Высоцкий рассматривает каждую деталь под микроскопом. – Во-первых, вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь, и я бы расценила это как личное оскорбление. А во-вторых, я доверяю Паше, – выдаю как можно убедительнее и, чтобы закрепить результат, добавляю: – Безоговорочно.

– Такая глупая умница. Очар-ровательно, – рокочет, закатывая глаза. – Ладно, согласен. Не мое дело, – кривится огорченно, но мигом убирает с лица непривычную эмоцию. – Ты мне нужна как ценный сотрудник. Я твой, судя по словам Ярослава о твоих кредитах, единственный источник дохода. Готов стать для тебя денежным мешком в обмен на преданность и профессионализм. Обсудим условия? – подмигивает нагло, в ответ на что я импульсивно закрываюсь руками. Хмурится. – Хотя я уже не знаю, что тебе предложить, если даже тройной оклад не сработал. Разве что суповой набор в виде руки и сердца, но, как я посмотрю, твоя морозилка уже занята.

– Во-первых, вы прекратите отпускать пошлые шуточки в мою сторону, – невольно принимаю его правила игры и начинаю выдвигать условия.

– Зануда, – выдыхает недовольно, но при этом кивает.

– Во-вторых, не будете домогаться.

– Я пока еще и не начинал…

Пропускаю его реплику мимо ушей, потому что если все это, от откровенных взглядов до поцелуя, было разогревом, то мне даже представить страшно, что произойдет, когда он начнет по-настоящему.

– В-третьих…

– А ты всегда считаешь, финансистка? – перебивает он, не выдержав. Нетерпеливо постукивает носком ботинка об пол, пачкая ламинат мокрым снегом. Многозначительно смотрю на его обувь, и он послушно снимает ее, оставляя на пороге.

– Кхм-кхм, спасибо, – указываю на Пашкины тапки, но он брезгливо морщится, скользит взглядом по моим босым ступням и, хмыкнув, возвращается ко мне в одних носках. Смущаюсь, словно мы стали неприлично ближе. – У меня привычка все перечислять по пунктам.

– Заранее согласен на каждый. Не веришь?

Босс достает маленький блокнот и ручку из внутреннего кармана пиджака. Делает это таким привычным жестом, будто постоянно что-то забывает и вынужден делать пометки. Исписанные корявым почерком листки только подтверждают мои мысли. Впрочем, сотрудничать с рассеянным боссом я смогу. Зато теперь ясно, зачем ему помощница. Пока решаю, соглашаться ли мне на новую должность, если предложение в силе, Высоцкий отвлекает меня очередной издевкой:

– Я все запишу – и буду перечитывать каждый вечер перед сном. Сразу после молитвы «Отче наш».

– Вы неисправимы, – шумно вздыхаю я, но внутренне сдаюсь. – Подождите на кухне, я переоденусь.

– Напр-расно, – реагирует он мгновенно и в своем репертуаре. – Отлично выглядишь, по-домашнему. Могу тоже раздеться, и устроим корпоратив в пижамах.

– Пункт про шуточки…

– Понял, молчу, – поднимает руки в знак капитуляции и разворачивается в сторону кухни.

Кажется, договорились. Надолго ли?

Не проходит и пяти минут, как я понимаю, что рано расслабилась…

Есть мужчины, которым верить нельзя. Ни единому обещанию! Дают слово – и тут же его забирают. Синдром бога. Арсений именно из такой непостоянной породы.

Жаль, что осознаю я это, когда полуголая опрометчиво разворачиваюсь на скрип двери. И оказываюсь лицом, а точнее, одной из самых пышных и выпирающих частей моего тела – к боссу, ворвавшемуся в комнату без стука.

Я застываю, как одна из древних статуй, прикрытых лишь фиговыми листками, а он спотыкается на пороге, едва не влетев в косяк.

Фиксируемся в своих позах, не двигаемся и даже не дышим, будто заложники «Игры в кальмара». Не моргая, смотрим друг на друга.

– Что за?.. – выпаливаем одновременно.

Я со злостью и возмущением, он… с неприличным восхищением. Хотя заглядываться у меня не на что – фигура далека от модельной. Разве что плюс-сайз, но такие девушки не пользуются популярностью у современных мужчин, особенно у таких пресыщенных жизнью, как Высоцкий. Или он извращенец? Тогда я влипла…

Глава 10

Арсений

Концентрация внимания – и так мое слабое место, а когда напротив, на расстоянии вытянутой руки, сидит счастливая обладательница аппетитных форм, которую я совсем недавно видел почти обнаженной, то богатое воображение и вовсе вытесняет все мысли из головы.

Надо бы сосредоточиться на отчетах, но непослушный взгляд то и дело отрывается от блокнота и кружит по наглухо застегнутой блузке, пытаясь найти в ней брешь.

Тщетно. Закрылась, как восточная одалиска в ожидании шейха.

– Хах, – невольно издаю я издевательский смешок, хаотично обводя ручкой цифры в блокноте. Круги каким-то чудом превращаются в притягательные полушария женской груди – и я яростно зарисовываю их.

Тоже мне шейх!

Мамлюк, рискующий стать евнухом, если будет путаться под ногами.

Вообще-то мне плевать, куда этот эколог недобитый пихает свой бур в рабочее время. В конце концов, я и сам не святой… Просто не понимаю, как вышло, что вместе с досье на Салтыкову я (разумеется, совершенно случайно, будто в бреду) вскрыл подноготную всей ее семьи. И родителей на Дальнем Востоке, и брата-студента, и… ДолбоПаши, как точно окрестил его Ярослав.

Не поленился вчера позвонить Валере, моему знакомому, а по совместительству директору консалтинговой компании, где баклан этот трудится в поте лица… вот только не над очередным проектом, а над женой шефа. Скандал, увольнение, развод… Грязная история.

Сглупил, когда пытался Славе намекнуть на похождения ее жениха. Бабы становятся слепоглухонемыми, когда любят. И эта не исключение.

Жаль. Я считал ее умнее.

Хмыкаю еще раз. Только с разочарованием.

– Что смешного, Арсений Геннадьевич? – строго окликает меня Мстислава, челом бью, Владимировна. Поправляет очки в изящной оправе на переносице, опирается локтями о стол, подаваясь ко мне ближе… И в глаза ей смотреть становится все сложнее.

Все-таки красивая, зараза. Могла бы легко сравнять счет, отомстив неверному жениху. Само имя велит так поступить. Око за око, зуб за зуб. Изменили тебе – измени и ты. Я даже кандидатуру подходящую предложить могу. А что? От меня не убудет.

– Это от усталости, – выдыхаю я, судорожно проглатывая пошлые глупости, которые так и норовят сорваться с губ. Соблюдать условия скучно. – Может, брейк? – откладываю блокнот и нагло захлопываю крышку ее ноутбука. – Давай пообедаем где-нибудь?

– Я не голодна, а вы езжайте, – выпаливает она с облегчением, лишь бы быстрее от меня избавиться.

Подскакивает с места, и я незамедлительно следую ее примеру. Оказываемся лицом к лицу. Ничего лишнего себе не позволяю, вот только все равно перед глазами упрямо стоит голая Венера Милосская. Правда, если дотронусь, то без рук останусь я…

В коридоре раздаются чьи-то шаги, будто косолапый медведь из берлоги выпал и ползет на четвереньках. Следом – грохот с размаха закрывшейся двери.

– Паша? – удивленно произносит Слава, когда тело вваливается в кухню.

Запах алкоголя сложно игнорировать, как и шаткую походку. Это чудо в перьях еще и бухает?

– Привет, – испуганно хрипит, вытянувшись по струнке смирно перед невестой. – Я думал, ты все-таки в отель поехала.

– Нет. А я думала, ты на собеседовании, – недовольно цедит разъяренная Булочка, приковывая к себе мое внимание. Она забавно злится, и в такие моменты напоминает белого джунгарского хомячка. Так бы и почесал по холке, однако попробую – пальцы по одному отгрызет.

– Был. Отказали.

Неудивительно. Этому бурильщику чужих жен Валера такие рекомендации оставил, что ни в одну приличную фирму не возьмут.

– Это Павел, мой жених, – нехотя представляет его Слава, будто стесняется. Правда, мое имя она произносит с таким же обреченным выражением лица. – Арсений Геннадьевич, мой босс.

ДолбоПаша меняется в лице, будто протрезвел, и подобострастно протягивает мне руку. Вспоминаю, как братец Славы мне ее чуть не вывернул, наказывая за домогательство сестры. Этому же персонажу глубоко фиолетово, что я несу потенциальную угрозу чести его будущей жены. А я, черт возьми, несу! Природу трудно контролировать.

– Понял, – убирает он зависшую в воздухе ладонь, которую я не собираюсь пожимать, ретируется к выходу. – Не буду вам мешать.

Исчезает, как пьяный фокусник, едва не врубившись в стену по пути.

– Извините, – проводив его хмурым взглядом, Слава краснеет, будто мамка за нерадивого сынка. Лучше бы в детдом такого сдала. – Это у него впервые, – начинает оправдываться, но замечает мою кривую, недоверчивую ухмылку. – Однако вас не касается. Мы закончили?

– На сегодня – да, – сдаюсь, потому что шведские семьи меня не прельщают. – Завтра жду вас на рабочем месте, Мстислава Владимировна, – важно подчеркиваю.

Выхожу в коридор, обуваюсь, бросаю взгляд на расстроенную Славу, которая нервно кусает губы, когда думает, что я ничего не вижу, и…

Ни черта не понимаю, что творю, будто вожжа под хвост попала. Как представлю, что оставлю ее наедине с экологом нечистоплотным, так мозги отключаются. И я сурово приказываю:

– Впрочем, нет. Ты мне нужна сегодня. Выходной я отзываю, – поднимаю палец, предупреждая ее сопротивление. – А что? Босс дал, босс взял, – иронично развожу руками. Злится, но молчит. – У нас в отеле телевизионщики завтра, а мне надо придумать, как задницу непутевого брата спасать. Будешь помогать.

Что я делаю? Я действительно собрался постороннего человека в семейные проблемы посвящать?

– Как? Что? – мило хлопает длинными ресницами. – Ничего не понимаю…

– По дороге расскажу. А лучше на обеде, – усмехаюсь, вскидывая руку и демонстративно постукивая пальцем по циферблату часов. – Собирайся, у тебя десять минут. Время – деньги. Твои, Булочка, – выпаливаю, не сдержавшись. Достаточно громко, чтобы она негодующе поморщила вздернутый носик.

Могу поспорить, что горе-женишок все слышит из дальней комнаты. Но ему насрать. А значит, негласно дает мне зеленый свет. Сезон охоты объявляется открытым.

Глава 11

Слава

Большие деньги – большие проблемы.

Эту истину за последние несколько дней работы с Высоцким я вызубрила наизусть и проверила на себе. С утра до вечера ношусь из финслужбы в кабинет босса – и обратно. Стоит лишь погрузиться в отчеты и платежные документы, которых у меня гора из-за увольнения Антонины, как он вновь вызывает меня, причем часто без адекватного повода. В последний раз предложил кофе вместе выпить, потому что одному ему, видите ли, скучно. Благо, больше не пристает и не смущает намеками, но и на деловое общение это мало похоже.

Покосившись на подозрительно притихший телефон, я нервно ерзаю в кресле. Около часа назад Арсений лично встретил в холле отеля незнакомую мне даму бальзаковского возраста, провел к себе в кабинет и заперся, предварительно попросив его не отвлекать.

Разумеется, это меня не касается, но… что там можно так долго делать? И почему в голову лезут самые порочные сценарии развития событий?

– Слава, подойди на минутку, – раздается по громкой связи, и я вздрагиваю, не заметив, как задремала прямо на столе и зажала кнопку… грудью. Хорошо, босс не видит меня в этот момент, иначе не упустил бы случая пошло подшутить, как обычно.

– Да-а, сейчас, – лениво отвечаю я, выпрямляясь и потягиваясь.

– Я не понял, Пирожочек, ты там дрыхнешь на рабочем месте? – добавляет босс шепотом. – Надеюсь, одна? Я камеры проверю…

– Нет, – вскакиваю я с места и вытягиваюсь по струнке. – Ничего подобного, Арсений Генна-адьевич, – проглатываю легкий зевок.

Опять не спала всю ночь – думала... О будущем, о семье, о… Паше. В тот день, когда он впервые заявился домой подшофе, я поставила ему ультиматум: если до Нового года не найдет работу, то мы расстаемся. Мой мотив прост и меркантилен – на праздники мы запланировали знакомство с родителями, а тунеядца я им показать никак не могу.

После тяжелого разговора на повышенных тонах мы больше не общались. Паша пропадает где-то целыми днями, а я… честно говоря, отдыхаю и от него, и от исполнения супружеского долга. Я так устаю на двух ставках, что домой буквально приползаю – и сразу отключаюсь, едва голова коснется подушки.

Иногда мне кажется, что босс специально меня выматывает, чтобы сил ни на что не оставалось. Один раз даже склонял остаться на ночь в отеле, чтобы «не тратить бензин зря, ведь все равно через пару часов на работу». Но я осталась непреклонна.

– Круассан ты мой с корицей, не забыла, что через час у нас оборотни с видеокамерами, которые братца моего по миру пустить хотят? – приглушенно напоминает, пока я невольно вслушиваюсь в его бархатный рокот. Спросонья прощаю ему очередное дурацкое прозвище. Кажется, начинаю привыкать.

– Я уже иду, – невозмутимо бросаю.

Пулей долетаю до двери его кабинета и, коротко постучав, тут же захожу внутрь. Подсознательно ожидаю застать Высоцкого в объятиях той незнакомки, и действительно с порога вижу ее, но… Они просто сидят за столом, разговаривают и пьют кофе. Точнее, к своему – босс даже не притронулся, а женщина курит и сбрасывает пепел в чашку.

– Ар-р-рсений, – мурлычет она хрипло, но он останавливает ее жестом, исподлобья смотрит на меня и загадочно ухмыляется.

– Как видишь, время поджимает. До свидания, Ирэн, – спешит попрощаться с гостьей. – До следующего раза, – добавляет неохотно.

Длинноногая брюнетка не первой свежести, но отчаянно молодящаяся, грациозно встает со стула, слегка отодвигая его худыми бедрами. Демонстрирует тощую фигуру, наклоняется к Арсению, мажет щекой по его щеке и, прокрутившись на высоких каблуках, дефилирует к выходу. Меня не замечает, будто я прислуга в богатом особняке. Лишь на секунду удостоив меня надменным взглядом, поправляет очки на переносице и уходит.

Неосознанно провожаю ее оценивающим взглядом. Высоцкий предпочитает леди постарше и опытнее? Впрочем, судя по нашему общению, ему нравится все, что движется, лишь бы женского пола.

– Люкс для новобрачных свободен? Мне он нужен будет на сегодняшнюю ночь, – неожиданно серьезно заявляет шеф, а я смущенно закашливаюсь. – И президентский тоже забронируй, с телевизором на всю стену и игровой приставкой.

– Это на случай, если вам в новобрачном не понравится? – делая пометки в телефоне, на секунду отвлекаюсь от дисплея. – Сбежите в «Скайрим» играть? – не сдерживаю ехидного смешка.

Вижу, как уголки его губ тянутся вверх, а лицо смягчается.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – приговаривает привычным ему тоном Чеширского кота в разгаре марта. – Хотя, знаешь, даже с морщинками и длинным носом, который ты любишь совать в чужие дела, ты все равно останешься очар-ровательной.

– Записала, спрошу у Светланы, – пресекаю его неуместные заигрывания, возвращая беседу в деловое русло. – Вы могли бы сказать ей об этом напрямую, телефон ресепшена есть, – многозначительно киваю на блокнот, с которым он не расстается.

– А я хочу через тебя, – усмехается, и это звучит двусмысленно. – В конце концов, ты же должна зарплату помощницы оправдать.

Надеюсь, что его легкомысленный настрой быстро улетучится, но Высоцкий сохраняет его до самого вечера. Даже когда мы собираемся в кинозале на презентации телевизионного шоу «РевиЗоркий», где собираются лучшие рестораторы города и пресса, он все равно продолжает подначивать и раздражать меня. Не сразу понимаю, что таким образом Арсений справляется со стрессом, ведь мероприятие идет не по плану.

Разразившийся скандал, связанный с его братом – ресторанным критиком, удается уладить. Я не вникаю в суть, а просто в точности выполняю инструкции Высоцкого. Кажется, он остается мной доволен.

Пока Светлана показывает гостям их номера, а Арсений куда-то исчезает, я пользуюсь моментом, чтобы отправиться домой. Рабочее время давно закончилось, так что я со спокойной совестью накидываю шубку и шагаю к лифту, мысленно молясь, чтобы меня отпустили с миром. Устала, как рабыня Изаура.

Чуть не плачу, когда мне звонит Высоцкий. Он же должен с любовницей в номере для новобрачных отжигать. Я ему зачем?

Глава 12

Мое тело оказывается впечатано в стену, к груди прижимается горячий твердый торс, а уха касается парализующий жаркий шепот:

– Раздевайся.

– Что?

Приобняв меня за талию, Арсений свободной рукой захлопывает дверь. Я оказываюсь в ловушке, в то время как он запрокидывает голову и громко зовет:

– Мару-усь, неси резинки.

Схватив ртом воздух, надрывно кашляю и возмущенно толкаю его в плечи, но он с места не двигается. Прилип ко мне, размазав по обоям. Ближе, чем в лифте, а меня от одного лишь воспоминания лихорадит.

– Какие... Да вы… – возмущенно вскрикиваю. – Отпустите!

Усмехнувшись, он невозмутимо делает шаг назад и жестом приглашает меня в свои апартаменты.

Какой галантный извращенец мне попался. Или бдительность усыпляет?

До боли в суставах сжимаю лямку сумки, собираясь огреть ей маньяка, но рука так и зависает в воздухе.

– Привет, – детский голосок приятной мелодией разливается по номеру, а следом в коридор выглядывает девчушка лет семи. – Вы такая красивая. Надеюсь, вы невеста дяди Арса, – беззастенчиво рассматривает меня с ног до головы.

– Эм-м, нет… Здравствуй, – лепечу я сорвавшимся от стыда голосом.

Пару секунд назад я готова была обвинить босса во всех грехах, а теперь хочу расцеловать это чудо. Не Высоцкого, разумеется, а его племянницу. Любуюсь красавицей, пока она вприпрыжку бежит к нам, и ее длинные, до самой поясницы, кучерявые волосы задорными спиральками подскакивают в такт движениям.

– Жа-аль, – тянет девчушка нараспев и укоризненно косится на Арсения, качая головой. – Я сейчас немного занята тем, что пристраиваю папу в хорошие руки, – говорит так, будто она разводчик чеширских котов со стажем. – Как освобожусь, надо заняться дядей. Срочно.

– Это угроза? – бархатно смеется Высоцкий.

На секунду растворяюсь в этих вибрирующих нотках. Так непривычно видеть похотливого шефа таким довольным, домашним и заботливым. Не знаю, как реагировать на очередную его личность. Стою, словно в пол вросла, и невольно улыбаюсь. Особенно, когда он треплет девчонку по макушке и притягивает к себе, играючи обнимая.

Мать всегда говорила, что мужчина лучше всего проявляет себя в общении с детьми. Это как лакмусовая бумажка, которая тестирует, можно ли построить семью с таким человеком. У Паши не было возможности показать себя – общих детей у нас нет, а Ярика ребенком назвать сложно.

– Арсений Геннадьевич, мы меня позвали сюда, что-обы?.. – задаю я наводящий вопрос, с трудом сбросив с себя флер его очарования.

Чувствую, как малышка дергает меня за рукав, и опускаю взгляд, встречаясь с ее огромными, завораживающими глазами, как у принцессы из мультика. Остановившись в полуметре от меня, она улыбается до ямочек на румяных щеках и протягивает мне шкатулку с заколками, крокодильчиками и… резинками для волос.

– Точно не за тем, о чем ты там размечталась, – не скрывает ехидства Высоцкий, пока я превращаюсь в большой спелый помидор. – Маленькая леди заявила, что ей надо заплести косу, иначе к утру она не расчешет волосы. Однако если это сделаю я, ей вообще придется парик покупать.

– Спасите меня, добрая белая фея, – девочка театрально прикладывает руки к груди. – Кстати, я Маруська, – подает мне ладошку, чуть не присев в книксене.

– Слава, – я аккуратно пожимаю ее пальчики.

– Если бы я знал заранее, что меня ждет такая засада, то сначала бы заставил ее родителей подготовить дочь ко сну, а только потом отдавал бы им ключи от номера для новобрачных, – причитает Высоцкий, запустив пятерню в волосы. – Я сегодня усатый нянь, только без усов, а ты, как моя очень личная помощница, обязана меня подстраховать.

Окинув меня лукавым взглядом, крутит пальцем в воздухе, приказывая мне развернуться, и помогает снять пальто.

– А, так это вы для брата бронировали? – поддерживаю разговор, поежившись от его прикосновений. Стараюсь не подавать вида, что я дико растеряна и смущена. Ситуация дурацкая. Впрочем, у нас других не бывает…

– Разумеется, – важно громыхает босс, довольный собой. – Этот остолоп сам бы не догадался – и еще бы лет двадцать свою фиктивную жену настоящей делал.

– Что такое «фиктивная»? – с интересом уточняет Маруська. Мы обе обращаем внимание на Высоцкого, и он понимает, что сболтнул лишнего.

– Забудь, – отмахивается он, щелкнув племяшку по вздернутому носику. – Сашка для твоего папки – самая любимая… Просто он туго соображает. И заботится о своей репутации больше, чем о личной жизни.

– А вы наоборот? – импульсивно поддеваю я его, вызывая легкую ухмылку на тонких губах.

– Намекаешь на мою плохую репутацию? Так у меня к ней подход простой: что мертво, то убить нельзя, – выдает он с хриплым смешком.

– Дядя Арс, давай сначала нашу гостью ужином покормим, – тяжело вздыхает девочка, как умудренная опытом старушка, дико уставшая от непослушных внуков. – А потом Слава заплетет мне красивую косу, и будем в приставку играть до утра.

Маруська деловито диктует мне «план мероприятий», берет за руку и настойчиво тянет за собой в зал с пресловутым телевизором на всю стену. Напротив него стоит тележка с едой из ресторана, разложенный диван с горой постельных принадлежностей, будто на нем в подушечный бой играли, а в дальнем углу помещения – белый рояль, который сразу бросается в глаза.

– Нет, подождите, – очнувшись, оглядываюсь я на босса. – Я не могу провести с вами ночь, – закусываю губу, осознав двусмысленность фразы.

– Почему? – хмыкает он с неприкрытым ехидством. – Я тебе разрешаю.

Задыхаюсь от его наглости, но все-таки нахожу в себе силы твердо отчеканить:

– Потому что меня дома ждут.

– Я предупредил уважаемого Ярослава Владимировича, – пафосно сообщает Арсений. – Он в твоей квартирке единственный мужчина на хозяйстве, который переживает за тебя, Пашка не в счет, – небрежно бросает, вальяжно шагает в гостиную и падает на диван.

– Откуда у вас номер моего брата? – искренне удивляюсь, проигнорировав шпильку в адрес моего жениха. Не хочу обсуждать личную жизнь – она и так дышит на ладан.

Глава 13

Арсений

– Дядь Арс, там Слава, наверное, плачет, – неожиданно заявляет Маруська, не выпуская джойстик из рук. Воодушевленно добивает моего игрового персонажа, пока он летает по экрану, не оказывая никакого сопротивления, потому что у меня нет настроения даже кнопки жать. Состояние, как у поверженного Саб-Зиро, которому только что сделали «фаталити». В висках мерзко пульсирует от оглушающих звуков, так еще и упрямая помощница добавляет переживаний.

– С чего ты взяла? – нахмурившись, метаю быстрый взгляд в сторону ванной, а потом – на часы.

– Долго она, – озвучивает мои мысли племянница. – Когда папа обижает маму Сашу, она тоже прячется, чтобы никто не видел, как ей грустно.

– Папа твой… тц, – сплевываю ругательство. – Да и я не лучше, – откидываю джойстик на диван. – Ладно, пойду проверю нашу Несмеяну, мало ли…

На этот раз стучусь в дверь, чтобы не застать ее врасплох, хотя я был бы не против. Особенно после того, как уже видел ее однажды в белье.

Шикарная баба, жаль, что сложная, как кубик Рубика, скрещенный с судоку. Впрочем, с тараканами в ее очаровательной светлой головке мы бы подружились, а вот с ДолбоПашей, за которого она так держится, – точно нет. Не люблю есть с другими мужиками из одной тарелки. Как представлю, что она по ночам с ним… из отеля ее выпускать не хочется. Не зря сегодня в номере заточил – мне спокойнее, когда блондиночка под боком.

Нет, это не ревность, а бизнес-необходимость. Пусть отрабатывает тройной оклад.

– Булочка, ну, ты там размокнешь совсем и превратишься в хлебный мякиш, – подшучиваю я, скребясь в дверь, как забытый на улице щенок. – Может, тебе спинку потереть? – усмехаюсь, пользуясь тем, что Маруська включила мультики на полную громкость.

По моим подсчетам, Слава должна уже разозлиться и ледяной ведьмой вылететь из ванной, по пути отморозив меня парой ласковых, но…

Прислушиваюсь к шуму воды внутри.

Ничего не происходит. Ноль реакции.

– Мстислава, казнь ты моя, Владимировна! – мрачно рявкаю, толкая плечом дверь.

Деревянное полотно послушно ползет вперед, и через образовавшуюся щель улавливаю аппетитную женскую фигуру, коварно скрытую под халатом с логотипом теперь уже моего отеля. Воображение мигом дорисовывает все, что под тканью, а мозг вытекает за ненадобностью.

Так, собственно, зачем я здесь?

Я должен был проверить, как себя чувствует моя помощница, за которую я несу ответственность как работодатель.

Проверил? Проваливай!

– Славка, – тихо зову.

Не слышит. Понурив плечи, плетется к раковине, так и не подняв головы, будто на свое отражение смотреть не хочет. Включает воду в кране на полную. Сгорбленная спинка чуть заметно дрожит, ладони поднимаются к лицу.

Все-таки плачет.

Вызвал, помощницу, называется, а теперь ей самой помощь нужна.

Наказание белобрысое, что мне с тобой делать?

– Сла-ав, – тяну я растерянно, и сам не узнаю своего голоса.

Подхожу к ней сзади, рискую приобнять за талию, зафиксировав ладони четко на поясе, чтобы не помчались блуждать дальше по распаренному телу.

Она же как электрощиток. Не влезай – убьет! А так хочется…

Встречаемся взглядами в зеркале. Короткое замыкание.

Вздрогнув, Слава резко выпрямляется и еще плотнее прижимается спиной к моему торсу, не оставляя между нами ни миллиметра просвета. Теплая, мягкая, пахнет вкусно.

– Ты чего? – ободряюще улыбаюсь, упершись подбородком в ее макушку.

Взгляд скользит по покрасневшему, заплаканному лицу, случайно соскальзывает к декольте, где на пышных формах слегка расходится халат, выставляя напоказ соблазнительную глубокую ложбинку. Из-за моей секундной слабости руки выходят из-под контроля и ползут по животику, соединяясь под грудью.

Слава замирает. Не моргая, ошеломленно смотрит на меня в отражении. Глаза большие, красивые, необычного небесного цвета.

Она в ступоре. Меня ведет – и я ничего не могу с этим сделать. Может, побочка от новых лекарств? Но мне так даже больше нравится.

Понимаю, что наш тет-а-тет, скорее всего, закончится очередной пощечиной, но физиономия у меня бывалая – все стерпит. Оно того стоит...

Блондиночка гармонично смотрится в моих объятиях, как будто на своем месте. Недостающая деталька идеально вошла в паз. Правда, она сама другого мнения.

– Арсений Геннадьевич, – очнувшись, она строго чеканит, возвращая себе образ унылого синего чулка. Но даже в нем она обворожительна. Бляха, точно что-то неладное с таблетками. – Уберите руки. Что вы себе позволяете?

– Хм, я по-другому не умею успокаивать, – нехотя ослабив хватку, успеваю чмокнуть ее в макушку и чуть отстраняюсь, пока не получил затылком по кадыку.

– Не нуждаюсь в вашей жалости, – прокручивается она в моих руках и обиженно поджимает губы. – Ваши методы такие же наглые и пошлые, как и вы сам, – ругается со мной, но как-то лениво, как будто тоже под препаратами.

– Оштрафую, – рычу я с сарказмом.

– Плевать, – равнодушно выдыхает он. – Добиваешься чего-то, стараешься всем угодить, выстраиваешь свою жизнь по кирпичикам, а в один момент… Пуф! – взмахивает рукой перед моим носом. – И все рассыпается. Ощущение, что все это время я бежала куда-то не туда, – пожимает плечами.

– Знакомо, – отвечаю совершенно серьезно. – Это мое обычное состояние.

– Врете, – нежно смеется, с оттенком горечи. – У вас же есть все, что пожелаете.

Производит впечатление сломленной, заблудившейся девчонки, а не самодостаточной женщины. Впервые ее такой вижу. Неужели разговор с матерью на нее так подействовал? Знал бы, сразу послал бы старую каргу на север к пингвинам, а не лебезил перед ней. До сих пор не понимаю, на хрена я на Новый год напросился. Лишь бы КозлоПашку не пустить.

Чую – заиграюсь я, но остановиться не могу…

– А тебе не хватает чего-то? – выгибаю бровь. – Ты только скажи – организуем.

– Вряд ли, – тяжело вздыхает. – Неважно, забудьте. Можно я переоденусь? – кивает на дверь.

Глава 14

За неделю до Нового года

Слава

Чихаю от навязчивого запаха женских духов. Не моих – ненавижу такую приторную сладость, тошнота подкатывает. Вот и сейчас горло сжимает спазмом, а в груди неприятно скребется подозрение. Мельком осматриваю неказистый, пыльный салон Пашиного автомобиля, пока он сам огибает капот, чтобы открыть дверь с моей стороны.

– Прошу, дорогая, – любезно подает мне ладонь.

– Тебе бы в автомойку не мешало заехать, – морщусь от бардака, царящего здесь, опускаю взгляд на грязный коврик, в углу которого что-то поблескивает.

Не успеваю наклониться, как Паша рывком вытаскивает меня на улицу. Мрачно прищуриваюсь – джентльмен явно перегнул палку в попытке мне угодить. В последние дни он сам не свой.

– Сегодня же сделаю, – приобняв меня, захлопывает дверцу. – После работы заберу тебя уже в чистой машине, моя королева, – рокочет, потянувшись к моей щеке.

– Не надо, я такси вызову, – уклоняюсь от поцелуя, заметив подъезжающий туристический автобус. В отеле сложный день, весь персонал на ушах, а я на жениха отвлекаюсь. – Ты и так зачастил сюда, Паш, тебя на ресепшне Света, как своего, принимает. И если это ради моего прощения, то ты его получил после того, как нашел работу. Кстати, не опоздаешь? – хмурюсь, покосившись на часы.

– Знаешь, мне приятно за тобой ухаживать, – выставляет локоть, под который я его нехотя беру. – Провожать, встречать, помогать в мелочах… Так я хоть мужиком себя чувствую, а не каким-то придатком, – бубнит с налетом обиды.

Останавливаюсь на крыльце, сбрасываю с себя его липкие объятия и раздраженно фыркаю:

– Так, все, хватит! Дальше я сама!

Дверь передо мной открывает худощавый швейцар, на которого я даже не смотрю. Новенький, потом познакомимся. Сейчас спешу скорее избавиться от Паши, тем более когда на улице толпятся туристы, у которых сегодня заселение. Оставляю его позади и надеюсь, что он наконец-то уйдет, как вдруг слышу приглушенный удар и возмущенное: «А-ай». Недоуменно оборачиваюсь и вижу согнувшегося пополам жениха. Он потирает ушибленную ногу, которую, судя по всему, ему придавил дверью швейцар. Черт, какой неуклюжий!

– Ярослав! – вопит Светлана, оставив стойку администрации и спеша на помощь пострадавшему. – Ты что натворил? Я обязательно расскажу об этом инциденте Арсению Геннадьевичу

– Он одобрит, – буркает новенький, и я узнаю его по сломанному, грубому басу.

– Ярик? – округляю глаза от шока, никак не ожидая увидеть здесь брата. Хватаю его за руку и отвожу в сторону от входа. – Ты что делаешь в отеле?

– Работаю! – важно выпрямляется и вздергивает подбородок. – Надо же кому-то деньги в семью нести, если ОслоПаша не в состоянии, – пренебрежительно кивает на моего будущего мужа, вокруг которого суетится администратор. Понимаю, что на ее месте должна быть я, любящая и заботливая невеста, но… меня сейчас больше волнует Ярослав.

– Павел устроился в неплохую фирму, и ты об этом знаешь, – тихо оправдываю его. – Мы совсем недавно отмечали его новое назначение.

«После того, как я провела ночь в одном номере с боссом», – уточняю мысленно, терзая себя воспоминаниями и чувством вины. Я опять целовалась с чужим мужиком, в то время как родной жених так спешил поделиться со мной радостной новостью, что примчался в отель. До сих пор себя предательницей чувствую, а усугубляет ситуацию то, что в панике я свела на нет любые контакты с Пашей. Понимаю, что нельзя так, но… не могу! Будто закодировали. Надеюсь, во время новогодних праздников, когда мы сменим обстановку, этот чертов внутренний блок исчезнет.

– Да он трындит тебе, а ты уши развесила, – закатывает глаза брат, недовольно скривившись.

– Выбирай выражения, Ярослав! Меня тоже из отеля не уволили… пока что, – добавляю, на миг задумавшись об Арсении. Он почти не вызывает меня, больше не дает поручений, при встрече держится деловито и вежливо. Готовит увольнение? Это закономерный исход после моего отказа. – С финансами у нас нет проблем. А ты должен быть в институте!

– Славка, так сегодня суббота, поэтому я здесь с самого утра, а по будням после обеда буду заступать на смену. Мы с Арсом все обсудили, не суетись.

– Арс? – мой голос сипит и срывается. – Не зови его так, он старше тебя, выше по должности и…

– Офигенный он, Слав, свой парень, – отмахивается брат, широко улыбаясь, будто кумира себе нашел.

– Фу-уф. Так, спокойствие, только спокойствие, – шумно выдыхаю и машу ладонями себе на лицо. Но воздуха все равно не хватает. – Жди меня здесь, Ярик. Я поговорю с Арсением Геннадьевичем, а потом за тобой вернусь и отправлю домой на такси.

– Некогда мне, сестренка. Гостей встречать надо, сегодня заезд группы туристов, и на меня Арс возлагает большие надежды, – важно поднимает палец. – Я не могу его подвести.

– Яр-р-рик, – рычу ему вслед, но он быстро шагает к дверям, занимая свой пост. Перевожу взгляд на жениха, которому Светлана помогает оттряхнуть брюки, и коротко выкрикиваю: – Пока, Паш, до вечера!

Он взмахивает рукой, хочет что-то ответить, но я резко прокручиваюсь на каблуках и цокаю по глянцевому полу в направлении лифта. Поднимаюсь на верхний этаж – и, нервно постучав в дверь, врываюсь в кабинет босса. Высоцкий лениво разворачивается в высоком кожаном кресле, выгибает бровь и остужает мой пыл, когда строго бросает в трубку:

– Я перезвоню, – отложив телефон в сторону, он сцепляет кисти в замок, не сводя с меня прищуренных, адски-зеленых глаз. – О, какие люди! Давно не виделись. Другого сотрудника я бы выгнал со штрафом, а к тебе особое отношение, так что я лишь уточню… – улыбается шире, мгновенно обезоружив меня. Я неправильно реагирую на босса, ругаю себя за это, а он подливает масла в огонь бархатным баритоном. – Булочка моя ненаглядная, у тебя эти дни, когда милые дамы превращаются в бешеных фурий, как оборотни в полную луну? Возьми выходной, а я пришлю тебе мороженое и шоколадки службой доставки.