Обучение Смерти (СИ)

ГЛАВА 4

Смерть

Я оказалась на той же поляне, что и в последнем сне. Сверху на меня смотрела огромная луна, звёзд почти не было видно. Парней поблизости я также не увидела и начала озираться. Они, оказывается, ходили по лесу вокруг, выискивая хворост. Отлично. Я посмотрела за спину. Как и следовало ожидать, сгустка не было.

«Итак, что мы имеем? Мы в другом мире, без еды, с Васей. Немного. Надо как-то добыть пропитание, а то нечестно будет помереть в новом мире от голода!»

Решила провести инвентаризацию. В багажнике четыре рюкзака с мелочью. Завела Васю, накатала пару кругов по поляне. Отлично, техника здесь работает. Включила плеер, тоже заработал. Пришла в голову разумная мысль: проверить бензин. Посмотрела. Удивилась. Почему? А бензина не было, бак был пустой! И как, спрашивается, он ездит? Прикрыв глаза, начала придумывать оправдание этому явлению. Вдруг я увидела Васю как будто в тёмном тумане, а вместо бака — маленькую чёрную дыру, к которой из земли тянулись бледно-зелёные нити. «Что за хрень?» Я резко открыла глаза и посмотрела на мотоцикл. Видение пропало. Опять прикрыла глаза, оно вернулось. Интере-есно…

Решила посмотреть на гитару. И там меня ждал сюрприз. Из коричневой она стала чёрной, на противоположной от розетки стороне гитары был изображён такой же дракон, как и на кинжале. Прикрыв глаза я увидела похожий тёмный туман. Посмотрела на плеер, там та же ситуация. И тут какой-то чёрт дернул меня, вытянуть из ножен на поясе под курткой кинжал, надрезать ладонь левой руки и капнуть кровь на бак от бензина, плеер и гитару. Не долетев до тумана, кровь испарилась. Та, что осталась на кинжале, впиталась в лезвие, а рана затянулась за несколько секунд. О ранении напоминала только капелька крови, что успела вытечь на ладонь. Я быстренько её слизала, упаковала гитару, плеер, закрыла Васин бак и пошла к парням. По пути я задумалась про свою мобилку. Достав из правого заднего кармана свою лопату, нажала на кнопку разблокировки. Телефон меня проигнорировал. Вот засранец! Решила, что он во время перехода вырубился. Подержала кнопку пару секунд. Мда, телефон снова меня проигнорировал. Но плюс ещё из него повалил чёрный едкий дымок. Брезгливо скривившись, я закинула дохлый Lenovo в ближайшие кусты. «Вот ведь странность — всё работает, а телефон — нет. Не логично.»

Парни уже разожгли костёр на середине поляны и увлечённо что-то обсуждали. Подойдя поближе, я смогла разобрать лишь окончание разговора.

— …А я тебе говорю, что мы не на Земле! Посмотри какая большая луна, — от возбуждения размахивая руками, Демон втолковывал эту и так понятную истину Чёрту.

— Но это может быть обман зрения. Я ещё могу поверить в существование магии, в подтверждение этого выступает то чёрное пятно, но! — он резко поднял указательный палец. — Но я не верю в существование других миров. Почему тогда учёные не нашли эту планету? — как беднягу заклинило.

Вот и я задумалась.

«А может, действительно, мы на своей родной планете, а тот сгусток — самая обыкновенная аномалия, искривление пространства, так сказать? Мда…»

«Не обманывайс-с-ся… Вы в Верльене, магичес-ском мире… Ваша З-земля далеко отс-с-сюда…» — неожиданно напомнил о себе мой глюк. Если верить ему, то мы в другом мире, мы должны были тут оказаться. Типа, предначертано и всё такое прочее. Я была склонна доверять этому голосу, поэтому все сомнения улетели в отпуск.

— К сожалению, мы в другом мире, друг, — мой голос звучал уверенно, и это подействовало. Чёрт прекратил эту бессмысленную дискуссию.

— А с чего это ты так уверена? — ну конечно, Бес не мог смолчать.

Я пожала плечами, показывая, что объяснить это не смогу при всем желании, а говорить про свой персональный глюк я не собиралась. Засмеют.

Села у костра и задумалась, что делать дальше. Определённо, сначала надо выйти к людям. А как? Не знаю. Пойдём в каком-нибудь одном направлении и будем надеяться, что не ходим кругами. А пока подумаем о том, где поспать.

— Ребята, я тут подумал… Мы же в магическом мире, так? — дождавшись нашего общего кивка, Демон продолжил: — Так вот, во всех фэнтези пишут про братание через кровь. А вдруг и тут подействует? Только не спешите смеяться, сам понимаю, что мысль бредовая.

Чёрт недоверчиво хмыкнул, показывая, что он-то определенно в это не верит, но спорить не намерен. И правильно!

— А давай попробуем! — легкомысленно согласился Бес. — Хуже-то уже не будет. Митрыч, у тебя есть какой ножик?

— Да, вроде был где-то, — я пошла посмотреть в рюкзаке. Про кинжал я не сказала, потому что нутром чуяла, что к нему друзьям лучше не прикасаться. Покопавшись в портфеле, извлечённом из Васиного багажника, нашла свой складной нож и, поигрывая им, вразвалочку пошла к костру со словами:

— Ну чё, Бес, побратаемся?

Этот… чмырь рассмеялся и согласно кивнул. Я подошла к нему, надрезала свою и его правые ладони. Мы скрепили руки в рукопожатии. Ради прикола решила сказать:

— Принимаю этого конкретно взятого индивида в свои названные братья. Пусть все силы будут мне свидетелями.

Это было сказано для снятия напряжения и никакой силы не имело.

Тем неожиданнее было, когда наши ладони, ещё скреплённые в рукопожатии, засветились сначала белым светом, потом всеми цветами радуги, и на закуску сверкнула чёрная молния. Апосля этой свистопляски во всем теле ощущалась небывалая лёгкость.

— Кру-уть… — протянул Макс. — Я тоже так хочу!

Решил всё-таки воспринимать действительность такой, какая она есть? Молодец! Хвалю!

Демон был с ним полностью согласен.

Минут десять мы братались друг с другом. Так мы стали одной семьёй.

— Пацаны, — вспомнила я, — выкиньте свои лялякалки.

— Чё это вдруг?! — Максим аж побагровел от возмущения. Ну да, он у нас тот ещё задрот, всем задротам задрот.

— А ты посмотри, попробуй его включить.

Чёрт достал мобилку, потряс, нажал на кнопку включения и добился ровно того же результата, что и я — телефон сгорел. С выражением высочайшей скорби на лице, Макс выкинул свой телефон. Так же поступили и остальные.

«Когда уже хоть один людь появится?! Уже столько бродим по этой всеми богами, и мной в частности, проклятой, грёбаной дороге!»

Не имея возможности на ком-нибудь сорвать голодную злость, я мысленно материлась, выстаивая целые города с небоскребами.

Вот уже три дня мы идём по лесной дороге, по-очереди катаясь на Васе. Как я отметила, та чёрная дыра, что вместо бака находится в мотоцикле (братья тоже смогли увидеть тот туман) — это своего рода вечный двигатель. Весьма полезная вещь в хозяйстве.

Мысли были заняты мечтами о крове, еде, воде, а на родителей ничего не осталось. Как-то так получилось, что нас не волновало то, что мы их больше можем не увидеть.

…На дорогу мы вышли в полдень следующего дня после попадания на Верльен. Это была утрамбованная широкая лесная тропа. Идти по ней было очень удобно. Здесь, кстати, была ранняя весна, поэтому мы маршировали по лесу без курток. Две из них лежали в багажнике, остальные мы кое-как прикрепили сзади наездника.

Жизнь казалась сказочно прекрасной, пока мы не захотели кушать. Нет, не так. Мы захотели ЖРАТЬ!!!

К вечеру мы натолкнулись на кустик чего-то сильно напоминающего шиповник, но по вкусу оно напомнило мне лесную черешню, которую я собирала летом несколько лет назад. К сожалению, какая-то тварь решила спилить то дерево, и теперь в том лесу нет больше черешен. Домашняя же на вкус сильно отличается, водянистее, что ли?

Один хрен, помирать от голода или от отравления, и мы наелись этими ягодами.

Наутро мы чувствовали себя вполне выспавшимися, но снова голодными. Куст был полностью обглодан, поэтому завтрак отменялся.

Голодаем мы и по сей день. Мелких или каких-либо других животных не встречалось, только гомон птиц был слышен.

И ведь даже ни одной речушки, ни одной самой протухшей лужицы не встретили! То есть, не то, что помыться, даже попить нечего!

За эти дни и так не отличающиеся полнотой, мы вконец похудели, хотя мне худеть было просто некуда, я всегда была жилистой, а жир при всём желании не наростал. Чтобы хоть немного поднять парням настроение, я запела глупую детскую песенку, благо голосом не обделена:

Был у меня один маленький апельсин,

Маленький, гнилой, апельсинчик мой.

Вот я его съел, стал он моим совсем,

Маленький, гнилой, апельсинчик мой.

Я на горшке сижу! ААААААА!!!

И в потолок гляжу! ААААААА!!!

А во всем виноват

Круглый оранжевый гад!

Отчего-то стало совсем весело и мы смеялись, не могли никак остановиться минут десять.

— Да-а, Митра, не ожидал, — вытирая выступившие от смеха слёзы, сказал Бес. — Ты действительно… ха-ха-ха… ой… Зверь… хи-кхи… Я ж чуть коньки не отбросил, пока ржал.

От остальных послышалось согласное бормотание. Я тоже была пострадавшей, потому что дикий ржач пробрал и меня.

— Ну хоть настроение вам подняла, сказали бы спасибо, — не, ну а чего они меня так не ценят?

— Не надо на нас гнать, мы тебя очень даже ценим! — возмутился Чёрт.

Моя челюсть покатилась по траве куда-то далеко-далеко, а брови смешались с волосами. Всё, что я смогла выдавить из себя, было:

— Э-э-э-э… А-а-а-а… Кхм…

— Что такое? — удивлённо спросил он и принялся озирать в поисках того, что меня так поразило. Не нашёл и непонимающе уставился на меня, как и остальные парни.

— Чувак, ты услышал мои мысли. — Я наконец смогла справиться с овладевшим мной изумлением. — Походу, после братания мы можем общаться мысленно.

— А давайте попробуем, — предложил Дэн. Ну мы и попробовали.

«Ну чё, получается чё-нить?» — мысленно спросила ребят.

«Получается. Прикольно так. Ртом не двигаешь, а всё слышно», — ответил мне Макс.

В голове возник яркий образ жареной курочки, такой аппетитной, такой манящей! В животах у всей группы оглушительно заурчало.

«Какой гад подумал о еде?» — моему негодованию не было предела.

«Простите, братцы, я просто очень голодный», — притворно всхлипнув, покаялся Бес.

«Да ладно, — мысленно махнул рукой Демон, — сами такие же.»

Незаметно для себя мы насовсем перешли на мысленную речь. Тут я кое-что вспомнила.

«Ребята, я давно уже хотела спросить, а почему вы решили на день рождения подарить мне этот кинжал? — я показала рукой на предмет разговора. — Вы только не подумайте, что мне не нравится. Мне просто интересно.»

Объяснить вызвался Чёрт:

«Идём мы, короче, по городу, думаем, что же тебе подарить. Проходим мимо антикварной лавки «Наследие неизведанного». Мы решили туда зайти, вдруг какую красивую безделушку встретим? Зашли. Бродим по магазину. Мой взгляд зацепился за этот кинжал, который стоял в дальнем углу лавки. Я как посмотрел на него, сразу о тебе подумал. Стоил он где-то долларов двести. Я позвонил родителям, показал парням, те тоже рассказали родителям. Так мы и купили этот кинжальчик. А по твоим загоревшимся глазам мы поняли, что не прогадали.»

Действительно, не прогадали. У меня с детства страсть к холодному оружию. Помню, когда мне было лет восемь, мы были в каком-то музее, и там был стеллаж с саблями, ножами, кинжалами. Я потом неделю доставала папу, чтобы он купил мне что-нибудь такое. Он не внял. Видите ли, я ещё маленькая, могу пораниться или, не дай бог, убиться ненароком. (В голове прозвучало хихиканье в три голоса. Эти гады и воспоминания мои видят?! «Да!» — донеслось от Дэна.) Но, когда мне исполнилось тринадцать, папа подарил мне складной ножик. Прошлым летом я забыла его в рюкзаке с летней одеждой на даче (этот рюкзак теперь со мной) и подумала, будто он потерян. Всё-таки хорошо, что я его оставила тогда, он сейчас весьма кстати.

За наплывшими воспоминаниями и мысленным диалогом мы не заметили, как вышли к деревушке. Мы были как раз на возвышенности. Как мы обрадовались! Не передать словами. Наконец-то мы сможем нормально поесть!

«А ты уверена, что нас покормят? — скепсиса в голосе Дэна хватило бы на всех нас. — Мы ведь даже местного языка не знаем», — попытался он нас вразумить. Но мою уверенность это не пошатнуло. Даже если нас не пустят, мы возьмём деревню штурмом! Ибо страшнее голодного ребёнка только ОЧЕНЬ голодный ребёнок. А я отношусь сейчас ко второй категории. Остальные были со мной полностью солидарны и Дэну пришлось заткнуться.

К деревне мы подошли минут через пять. Это была не типичная деревенька, каких по нашей стране вагон и маленькая тележка, нет. Это был целый оборонительный объект. Состояла она из дворов пятидесяти, две главные дороги образовывали крест, на перекрестке стояла статуя местного знаменитого деятеля, наверное. Окружено поселение было крепким даже на вид каменным забором высотой в два человеческих роста. По углам были башенки, с которых просматривалось всё свободное пространство вокруг деревни. Кованые ворота были закрыты. На них было написано только название деревеньки — Стриполз. И, странное дело, написано было не русскими буквами и даже не английскими, а на незнакомом мне и парням языке, но было понятно. Как так, не знаю.

«Я тоже не понимаю», — сказал-подумал Бес.

«Ребята, а давайте не будем слушать мысли друг друга, когда к тем не обращаются, а то я чувствую себя голой», — предложила я.

«А как?» — спросил Максим.

«Я, например, не думаю о том, что в ваших головах, не пытаюсь это узнать, ну… представила себя в шаре, зеркальном с внешней стороны. И не слышу ваших мыслей. Попробуйте, — сказала я, — вдруг поможет?»

Интересно, у них получится?

«Ты сейчас о чём-нибудь думала?» — спросил через минуту Демон.

«Да.»

«Значит получилось. А у вас, парни?»

«Ага.»

«Получилось.»

Вот и хорошо, вот и славно.

Мы подошли к воротам, я постучала молоточком, который нашёлся слева от них, по металлу. На уровне моего лица открылось окошко, похожее на то, что делают в тюремных камерах, оттуда выглянуло краснощёкое лицо подвыпившего стражника. Поросячьи глазки осмотрели нашу группу, зацепились за мотоцикл, на котором я сидела, и округлились до размера номерка из гардероба. Я усмехнулась. Уж больно комичное лицо было у этого товарища. Стоял он так минуты две, пока Бес не выдержал.

— Уважаемый, пропустите нас, пожалуйста, — странно, он говорил уже не на русском языке. Мы с парнями удивлённо переглянулись, но решили всё обдумать потом в спокойной обстановке.

Стражник очнулся, перевёл взгляд на рыжего и пробормотал заплетающимся от выпитого языком:

— Да-да, конечно, проходите, — и отворил ворота. Мы прошли.

Когда мы оказались по ту сторону забора, и я слезла с Васи, чтобы вести его рядом, а то на низких скоростях ездить надоело, лучше так его поведу, стражник поинтересовался:

— А с какой целью вы прибыли в наше славное поселение?

— Просто мимо проходили, решили, чего в лесу спать, если можно зайти к людям? Кстати, не подскажете, где можно остановиться на ночлег? Да и помыться нам не помешает, — за всех ответил Денис, как самый представительный и старший, на вид, в группе. Хотя старше меня он всего на пол года, а Макса младше на два месяца, Бориса — на три месяца и четыре дня.

— На противоположном конце деревни есть постоялый двор, его держит Фарп. Можете остановиться там, — ответил мужик, а потом спросил, обращаясь ко мне: — А скажите, пожалуйста, что это такое? — и ткнул пальцем в Васю.

— Это, уважаемый, моё средство передвижения, — вежливо ответила я и, предотвращая дальнейшие расспросы, сказала: — Спасибо за помощь. До свидания, — и пошла за парнями к постоялому двору.

…Догадаться, что это именно то здание, которое мы ищем, можно было по вывеске, которая гласила: «Постоялый двор у Фарпа». Это заведение было двухэтажным, деревянным. Но окна были застеклены, стекло, правда, было мутноватым, но не от грязи. Справа от постоялого двора была конюшня. (Почему конюшня? Потому что внутри стояли три лошади.) А слева от него — «Трактиръ». Там, видимо, постояльцы могут покушать.

Вот в трактир мы и направились. Как бы нам не хотелось понежиться в хоть какой-нибудь кровати и смыть с себя грязь и пот, накопившиеся на нас за три дня, но нам нужны были деньги. А в трактире есть возможность подработать, да и двухдневная голодовка сильно повлияла на это решение. Поэтому, оставив Васю в конюшне (а где ещё?), мы вошли в трактир. Внутри то был просторный зал, по периметру выставленный крепкими, возможно дубовыми, столами, в центре было что-то типа сцены, у противоположной от двери стены стояла барная стойка. За стойкой стоял мужичонка ростом мне по плечо, протирал стакан белой тряпочкой. Подойдя к нему, Демон спросил:

— Уважаемый, а кто хозяин этого заведения? — и повёл рукой себе за спину.

— Дык я ж и хозяин. Вакром кличут. А что, дело есть?

— Ну… — тут наш дипломат замялся, не зная, как помягче сказать, что мы на нуле, и я решила ему помочь, предварительно послав Бесу мысль-просьбу «Подыграй!».

— Видите ли, уважаемый Вакр, нам пришлось несколько дней идти по лесу, и кое-кто, — тут я грозно посмотрела на Беса, а тот виновато опустил глаза и даже слегка покраснел (не знала, что он умеет). — И кое-кто посеял наши деньги. Может, мы сможем отрабатывать еду?

Трактирщик был дядькой понятливым, рассмеялся, похлопал по плечу Беса, и сказал:

— Можно, можно, робяты. Вижу, что люди вы хорошие, помогу. Давайте один будет дрова колоть, второй — на кухне Миру дапаможа, а двое других — прибираться в зале, — предложил он нам. — Всё равно девки разбежались, а я стар стал для такой работы.

— Чур я дрова колю! — быстро сказала я, пока эту вакансию никто не застолбил. Не люблю, знаете ли, полы мыть, а с готовкой у меня вообще холодная война. Ничего серьёзнее яичницы, да и то подпаленной, у меня не получается.

— А я на кухне буду! — заявил Дэн, а увидев наши выражения лиц, пояснил: — А что, я с детства готовку люблю.

— Вот суч-чары, — от досады и голода (всё-таки на голодный желудок озлобиться может самый добрый и милый человек) Бес начал материться. Продолжалось это минут десять. Он так изощрённо описывал мой с Денисовым пути выхода на свет, что хозяин от зависти чуть стакан не уронил. Он стоял открыв рот и впитывал, словно губка, новые матерные обороты. Мне эта тирада бысто надоела и, когда я уже собиралась треснуть слишком разговорчивого по голове, он решил закончить речь вполне нормально: — Я не собираюсь работать поломойкой!

Он меня разозлил, поэтому я злобно прорычала, не обращая на его негодование внимания:

— Пр-рийдется!

Вздрогнули все, особенно трактирщик. А Бес понял, что нарывается, и решил заткнуться. Видя такое дело, Максу резко разонравилась идея спорить со мной.

— Скажите, а как вы будете нашу работу оплачивать? — спросила хозяина вполне мирным тоном.

— А, да-да… Каждому в день буду платить по франту, — дядькой он оказался отходчивым. А так же и очень добрым, потому что выплатил нам аванс. Я ж говорю, зачётный дядька!

— Благодарю, — сказала, а потом решила уточнить: — Значит, завтра с рассветом мы приступаем к работе. — Он кивнул.

Теперь у нас появились деньги на снятие комнаты. Две двухместные обошлись нам в наш аванс за день. Мы помылись, отдали свои грязные вещи служанке для стирки и легли спать.

Вот уже три месяца мы работаем в трактире, зарабатывая деньги на дальнейшее наше путешествие по Верльену. Заработали сорок один франт (Как я поняла: 10 франтов (медяков) = 1 фракт (серебрушка), 10 фрактов = 1 легр (малая золотая монета), 10 легров = 1 легир (большая золотая монета)). До обеда я колю дрова, после — бегаю с поручениями трактирщика, если в состоянии это делать. Демон целый день торчит на кухне, Чёрт и Бес — утром и вечером прибирают в зале. А по вечерам в последние дни недели (здесь неделя — это эйтис, и в ней восемь дней. Поледний день называется ориш) мы выступали. Я на гитаре аккомпонировала, а парни пели. Судя по тому, что в эти дни собирался полный зал, развлечений в соседних и этой деревнях крайне мало. Зато нам за каждый концерт платили по фракту.

Как трактирщик узнал про наши певческие таланты? А мне скучно стало в тишине подметать двор от щепок, что от дров остались, плеер, как на зло, остался в комнате, а идти за ним было влом, и решила я немного попеть. Уважаемый Вакр как раз вышел подышать воздухом и услышал моё мурлыканье. Начал расспрашивать, а потом предложил (а если точнее, стребовал) нашей команде выступать по оришам. Мы, естественно, согласились. Деньги лишними не бывают! Особенно когда ты в другом мире и ничего здесь не знаешь. Да и отказывать как-то неудобно. Вдруг осердчает? Как говорилось в каком-то фильме: «Не стоит раздражать тех, кто имеет доступ к твоей пище!» А у него с ней был прямой контакт.

Но даже эти дни, весёлые, полные работы (мы не жаловались, деньги-то нужны) смогли испортить.

Три эйтиса назад был крайне тёплый день. Я колола дрова. (Первое время я жутко уставала, так как не предполагала, что колка дров настолько тяжёлое дело. Я тогда уже начала завидовать парням, но упорно продолжала гробить себя на заднем дворе трактира, ибо гордость я свою лелею. Втянулась, правда, но не скоро.) Тут на задний двор, где я работала всё это время, зашли четыре деревенских увальня. Я их видела пару раз в ориш. Кажется, они пили за кого-то. Вот пришли и начали описывать все мои достоинства, какова я по их мнению в потели (вот уж точно, уроды, они и в другом мире уроды) и мою одежду, ничего не скрывающую. Дело в том, что драные джинсы, бандана и боксёрка, нормальные для Земли вещи, здесь в диковинку, поэтому все откровенно пялятся на наряды нашей группы. Да и светловолосые здесь не встречаются, то есть мы с Бесом как белые вороны среди этого темноволосого народа.

В какой-то момент эти типы решили, что достаточно заплевали ядом жертву своего внимания, и стали предлагать мне совсем неприличные вещи. Эти инвалиды мозга думали, что я пойду их лупасить по щекам и они смогут изловить и запихнуть меня в свою постель, притом то, что я колю дрова без видимых усилий (пот ручьём, но лицо расслаблено), они не осознавали. И я решила сделать благое дело: немного почистить общество от уродов.

— Р-ребята, вы увер-р-рены, что вас-с никто не тр-ронет? — спросила рычаще-шыпящим голосом. — Увер-рена, что з-за ваше ис-счез-з-зновение меня никто р-ругать не будет.

Они немного сбледнули с лица, отступили на шаг. Но хто ж их пустциць? Накипевшее за их диалог я решила выплеснуть на этих уродов. Топор положила на землю, а то убивать как-то не очень хочется, ещё деревенские ругаться будут. Плавным шагом подошла к тому, что был заводилой (он и ближе стоял, и по центру. Ну прям идеальная мишень!), провела короткую серию ударов: боковые левой и правой, хук левой рукой — и заводила упал на землю с больной головой и с вышибленным воздухом из лёгких. Для надёжности я ему ещё и между ног добавила (да, подло, но не зря говорят, что нельзя за спиной живого врага оставлять, так что чувство стыда меня не посетило, а совесть вообще свалила на Гавайи).

Не отвлекаясь больше на поверженного, я метнулась к тому, кто стоял слева и ударила его по голове высоким боковым с правой ноги, второй упал без сознания (зря я что ли несколько лет занималась рукопашной?). Повернулась к оставшимся двум и… засмеялась. Эти уроды увидели, как быстро были положены их подельники, мудро решили свалить.

Со стороны чёрного входа раздался вопрос:

— А они хоть живы? — трактирщика очень волновало состояние этих придурков. Всё-таки его ж территория и ему перед законом отвечать.

— Да что с ними станется? Где-то через пол часа оклемаются, если не помочь, — я повернулась к трактирщику. За ним стояли обеспокоенные ребята. — Братаны, вы чё? Чё случилось? — спросила у них.

— Представляешь, стою у кастрюли, готовлю, никого не трогаю, и тут я чувствую злость некой девицы, что по совместительству является моей сестрой. Мне стало интересно, кто может так довести этого в высшей степени уравновешенного человека, да ещё и с топором в руке. Иду в зал, значицца, за парнями, они тоже твою злость почувствовали, позвал трактирщика и мы пошли на задний двор. А там наш мирный и добрый Зверь разделывает под орех двух мордоворотов. Естественно я забеспокоился, а ну как прибьешь неразумных? — сказал Демон, своей невинной шуткой разрядив обстановку.

«То есть мы ещё и эмоции чувствовать можем?» — задумчиво протянула я, следя за трактирщиком.

«Ага», — весело откликнулся Бес.

Тихо посмеиваясь, хозяин подошёл к поверженным, похлопал по лицу того, которого я уложила вторым. Он открыл глаза, осмотрелся, натолкнулся взглядом на мою крайне добрую улыбку, сильно смахивающюю на хищный оскал, сбледнул, рванул из двора. Бедолага не заметил, что калитка-то закрыта, врезался в неё, упал, оглянулся на меня, натолкнулся на мою милую улыбку, опять сбледнул и вылетел на улицу, нахрен снеся эту неразумную, так не вовремя закрытую, калиточку. Мне стало её жалко, поэтому второй пришедший в себя увалень увидел мой крайне дружелюбный взгляд, направленный на него, и выражающий обещание долгой и мучительной смерти. Этот кадр даже не увидел открытой калитки, он снёс забор, пытаясь побыстрее удалиться от такой хорошей меня. Я вздохнула. Посмотрела на смеющихся зрителей этой камедии. Снова вздохнула. Посмотрела на дыру в заборе и снесённый вход. И опять я вздохнула. Сказала, обращаясь к Чёрту и Бесу:

— У вас как раз есть время, поэтому почините, пожалуйста, забор.

Со мной никто не спорил.

…Заканчивается четвертый месяц пребывания в деревне Стриполз. Вот уже целый эйнт, как у меня нет работы после обеда, и я провожу это время за беседой с Вакром. Он оказался крайне интересным собеседником. Из его рассказов я кое-что узнала об этом мире.

Итак, здесь не придумали ни электричества, ни машин, ни огнестрельного оружия. Но зато есть нормальная канализация во всех населённых пунктах, даже в этой деревне, в которую путник захаживает хорошо, если раз в год. Здесь придумали печатные машинки и поезда с паровым двигателем. Освещение осуществляется при помощи свечей или магических светильников.

Далее, магия. Она весьма востребована почти во всех сферах жизни: магическая почта, лекари, знахари, следователи, криминалисты, салоны красоты, производство, армия и т. д., и т. п.

Так же я узнала, что мы находимся в королевстве Картос, где живут в мире и согласии эльфы, гномы и люди. Кстати, мнение, что эльфы — Перворожденные, полностью ошибочно. Все расы появились примерно в одно время.

Далее, эльфы делятся на тёмных и светлых. Главными различиями являются цвет волос и цвет глаз, а так же магия. У тёмных, которые живут вдоль рек — голубые! волосы и цвет глаз всегда тёмный, магия — стихия Воды, а у светлых, которые живут в лесах — зелёные! волосы, и глаза, соответственно, светлые, магия — магия Леса. А так же светлые — любители пафоса.

Ещё я узнала, что наш Вакр был когда-то военным, путешественником, а под старость решил в родной деревне трактирчик открыть, а то ни одного питейного заведения здесь нет. Он много ещё чего интересного рассказывал. Потом спросил про меня. Я сказала, что мы прибыли со стороны леса (Вакр сказал, что в той стороне — юг), жили в небольшом городке, где люди разговаривают на разных языках и носят такую одежду потому, что она очень удобная и прочная. Потом рассказала немного про быт, правда умолчала про достижения в технике.

И вот сегодня до меня дошло, что у нас нет такого важного предмета, как карта местности. Непорядок! Я спросила про карту у трактирщика, а он ехидненько так поинтересовался:

— Что, Бор'я потерял в лесу? — почему-то у его не получалось нормально выговорить его имя.

Я рассмеялась, и ответила чистую (ну почти) правду:

— Да нет, уважаемый, просто как-то не сподобились её с собой захватить.

Он важно покивал, вышел из-за стойки и направился к двери, что была слева от неё. За этой неприметной дверцей скрывалась личная комната хозяина заведения, а за дверью, что справа от стойки — кухня, где сейчас кашеварил Мир. С этим толстячком мы быстро наладили общий язык. Дело в том, что каждый из нашей группы любит вкусно покушать, а так как мы весьма худые, Мир заделался целью откормить нас. Он в этом не преуспевал, но не унывал.

Итак, Вакр вышел из своей комнаты. В руках он держал два листа: карта мира и карта королевства, в котором мы находимся. Королевство Картос оказалось самым большим, занимало весь материк в западном полушарии.

— Скажите пожалуйста, а у вас в деревне приобрести карту можно?

— Знаешь, — в задумчивости он почесал затылок, покрытый седыми волосами, — у нас карты имеем только я и староста, но он вряд ли свою продаст, она у него как часть обстановки, да и дорога ему как память. Представляешь, он выиграл её у рыцаря, что жил здесь пару деньков несколько лет назад. А играли они в паитрос. — Видя мой вопросительный взгляд, трактирщик решил пояснить: — Это игра такая, когда мяч бьют только ногами, бегая по большому чистому от всего полю, пытаясь забить его в ворота противника. Как тогда население веселились… хи… Он же у нас упитанный, а рыцарь-то…

Мы посмеялись. Дальнейший наш разговор прервали новые посетители. В трактир завалилась кампания из семи подвыпивших селян. Пошатываясь и непрерывно смеясь, они направились к столу, за которым сидели мои братья. Вакр при виде них спрятался за стойку, а те немногочисленные посетители, что находились здесь, начали потихоньку перемещаться к выходу. Только парни и я остались на своих местах.

Мне стало интересно, почему этих мужиков все так боятся и тихо, чтоб меня не услышали вновь прибывшие, спросила у хозяина:

— А кто эти… ммм… невежливые господа?

— А-а эт-то б-б-беда наше-его села-а, — заикаясь, ответила мне барная стойка голосом Вакра. — П-привлечь их к порядку н-не может даже староста. Вот они и творят, что хотят, а тех, кто им мешает, они у-убивают.

— Ага, поня-ятно-о-о… То есть, если мы их немножко помнём, никто против не будет?

— Да вам вся деревня благодарна будет. А вы сможете? — он даже высунул голову из-за стойки.

— Смогём, — обнадёжила. — Таких ублюдков безнаказанными оставлять нельзя, — я нехорошо усмехнулась. Трактирщик икнул и спрятался назад.

Тем временем эти гады обсирали, простите за выражение, моих братьев, потому что они, видите ли, у них всех девок увели. А что поделать, если каждая девушка при виде моих парней просто слюной исходила? Ну да, они ж у меня вона какие красивые! Поэтому убогие ругательства этих полудурков меня разозлили, да и парней тоже. Я чувствовала их эмоции, и мы сейчас были одинаково недовольны.

Я подошла к парням. Мужики, увидав меня, начали откровенно пялиться на все выпячивания (хотя на что там пялиться? Многого не наросло, да и не надо мне, только мешать будет).

— Кто главный? — мой голос звучал холодно и жёстко. Шутить я была не намерена. Парни это поняли и расслабились, давая мне свободу действий.

Среди мужиков наметилось оживление, и вперёд вышел шатен, самый трезвый и самый накачаный. Ростом он был на пол головы выше меня (а мой рост — 175), то есть он был мускулистой дылдой обыкновенной, подвид — шкаф не очень трезвый.

— Пойдём, пагутарим, — в любимой манере Фурии скомандовала я. Этот хмырь поморщился, но согласно кивнул.

Уже у выхода меня догнало шутливое предостережение от Беса:

— Ты его не убивай, пожалуйста, а то где ж я ещё найду такую замечательную грушу для битья? — это было сказано для местных вышибал, а мысленно для меня было сказано: «Ты поаккуратнее, он сильный противник.» «Хорошо, брат, буду. А груши наверное не получится, он слишком мягкий для тебя.» От Бори донесся легкий смешок.

На улице я стала напротив шатена, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, и спросила:

— Чё те надо от нас, с**а?

— Да чтобы вы побыстрее ушли отсюда, а то все бабы на твоих придурков только смотрят. Никакой жизни, — парень раскачивался на носках, засунув большие пальцы рук за пояс.

— А мы и так уходить собирались, так что говори, как есть, чё надо? — я хищно осклабилась. Вероятно намечается драка, а я драки люблю.

— Да тут кореша мои на вас жаловались, — не стал долго отнекиваться этот хмырь. — Вы их си-ильно обидели. Непорядок, — сказал он с мерзкой ухмылочкой. Потом он совершил грубейшую ошибку — этот упырь решил меня облапать, небось подумал, что я из трусливых, и просто красовалась перед парнями.

— Зря-я… — протянула я и сделала болевой захват мизинца левой руки. От неожиданности шатен упал на колени. Я его понимаю, этот захват — СТРАШНАЯ вещь, чуть двинешь рукой не в ту сторону, сломается палец. Уж почему мизинец самый больной, не знаю. Пока мужик не очухался, я решила успокоить его ударом левой в висок. Мне под ноги упало уже бессознательное тело.

— Мужики, валите по добру по здорову, и своего там прихватите, ему плохо стало, — первым делом сказала я, заходя в таверну. — И не трогайте людей боле, а то ведь и убить могу! — под конец я уже просто рычала.

Мордовороты сбледнули и мудро решили не нарываться, уж что они там увидели на моём лице, не знаю.

— Как говорится, сделал дело, гуляй смело! — проговорила я народную мудрость, когда за мужиками закрылась дверь. — Уважаемый Вакр, можно ли у вас приобрести карту мира? — мудро решила, что карта Королевства ему ещё понадобится.

— Конечно, дорогая, можно. Это будет стоить всего три франта.

— Большое спасибо, — поблагодарила трактирщика, после оплаты. Деньги было жалко, но себя жальче, ведь без карты мы могли потеряться!