Обыграть босса

Часть 1

Мила с порога заметила, что я не просто гуляла.

— Свидание? — поинтересовалась она, едва увидела меня в новом образе.

— Что-то вроде, — ответила я расплывчато. Обычно такой ремарки хватало, чтобы Мила поняла, много не расскажу. Разумеется, ее не всегда волновало мое право хранить молчание о личном. Иногда могла допрашивать с пристрастием весь вечер, доводя до белого каления своим любопытством.

Но сегодня повезло. Смирнова сама, как оказалось, сходила поужинать с новым кавалером. Важнее было рассказать об этом, чем интересоваться моим. Я была этому рада.

Слушая краем уха ее рассказы о ресторане и мужчине, я снимала макияж. Сославшись на усталость, поспешила лечь. Даже есть не хотелось. Жуткий бургер Ерохина прекрасно утолил голод. Я прислушивалась к ощущениям, готовая быть отравленной. Даже надеялась, что затошнит. Но — нет. Организм прекрасно принял еду, переваривал.

Я поймала себя на мысли, что улыбаюсь, вспоминая, как Дан расписывал эти бургеры, как обнимал на берегу реки и смеялся над моими глупыми отговорками о луке.

Это было бы идеальным первым свиданием, пожалуй. Вот только я знала, что за всеми его улыбкам и знаками внимания — расчет. Может быть еще интерес, который я подогрела своими выходками. И в это момент мне так сильно захотелось, чтобы он в меня влюбился. Захотелось, чтобы завоевывал, мучился, потому что я не собиралась становиться очередной секретаршей, которую он соблазнит. Собственно, как и местью в холодном виде, на блюде, что он собрался предъявить Владу.

И правильно я сделала, что отказалась от публичности. Хочу, чтобы это была только наша игра. Он будет наступать, а я уклоняться. Посмотрим, кто кого изведет раньше. Главное, сохранять трезвость ума и не поддаваться страстям, которые он разбудил во мне. Будет непросто, но в этом залог победы.

Заснула я, вспоминая горячую тяжесть рук, что так недолго меня обнимали, соблазнительный голос и ощущение его дыхания, что шевелит волосы на макушке.

Проснулась я по будильнику, как всегда. Было так странно собираться на работу, перебрасываясь с Милой обыденными фразами. Впервые захотелось вывалить ей все, что касается Ерохина. Похвастаться, поделиться переживаниями, узнать ее мнение по части своих коварных планов.

Хлебнув кофе и окончательно проснувшись, я быстро взяла себя в руки. Нельзя-нельзя. Придется ведь и о Владе тогда рассказать. Что на меня нашло вообще? Такое странно чувство, словно сердце стало большим и не помещается в груди, дышать тяжело и так хочется быть красивой. Я все списала на раннюю теплую весну и бушующие гормоны. Оттаяла вместе со снегом. Возможно, окончательный разрыв с Владом меня взбодрил. Казалось, что я скинула вместе с тяжелой зимней одеждой бремя тайных отношений… чтобы влезть в другую шпионскую интрижку. Только вот она как раз и не тяготила, а… окрыляла?

— Лен, мы поедем сегодня? — ядовито поинтересовалась Мила.

— О! Да, задумалась, прости, — оправдалась я, понимая, что замерла за рулем с ключом от машины в руке, витая в облаках.

— На светофорах не спи. Жить охота, — еще раз подбодрила подруга.

Вопреки не самому оптимистичному прогнозу Милы, добрались без приключений. Едва припарковались, из сумки пиликнул телефон, оповещая об смс. Я глянула на адресат. Дан. Вбила его вчера в контакты как раз перед сном.

— Вчерашний? — поинтересовалась Мила хмуро.

Я хотела спросить, с чего она взяла, но увидела в зеркале свою глупую улыбку. Отпираться было глупо.

— Да.

- Как он вообще? Классный? — спрашивала Мила по дороге к лифту.

— Непонятный пока, — честно ответила я.

— Но ты вся светишься, Ленк. Давно тебя такую не видела.

Я только плечами пожала, радуясь, что избавлюсь от ее вопросов и суждений.

Проклиная себя за нетерпение, я вытащила из сумки мобильный, едва Мила вышла на своем этаже. Даже то, что я ехала в лифте не одна, не помешало громко фыркнуть, прочитав: «Ты жива?». На меня тут же все уставились. Народ у нас простой и не очень тактичный. Кое-кто даже скосил глаза в сторону моего телефона, и я поспешила погасить экран. Заодно взяла себя в руки и паузу на переваривание такого оригинального вопроса.

Пока ехала на свой этаж, а потом шла на рабочее место, придумывала, что написать в ответ, немного успокоилась. Пока загружался компьютер, накатала Дану ответ, который показался мне весьма остроумным.

«Да. К сожалению или к счастью, не скончалась от тесного контакта с твоим безграничным обаянием и харизмой».

Почти сразу пришел ответ, и мы завязли в переписке.

Д. Вообще я имел в виду бургер. Все время забываю о своих убийственных качествах.

Л. Бургер меня тоже не убил.

Д. Серьезно?

Л. Да. Я уже на работе.

Д. На рабочем месте, серьезно? Даже уборной не злоупотребляешь?

Л. Дан! Эти намеки ужасны.

Д. Неееет, ужасно, что я вернулся и купил еще два.

Л. Крепкий у тебя желудок и нервы. Тараканов не боишься?

Д. Я там не одного не видел.

Л. Я землю из космоса тоже не видела, но уверена, что она круглая.

Д. Не сгущай краски. Поехали сегодня ко мне доедать. Уверен, ты распробуешь.

Л. Заманчиво, но нет.

Д. Из-за бургеров или из-за моего беспощадного обаяния и харизмы?

Л. По всем пунктам.

Д. До субботы еще сто лет. Хочу тебя увидеть.

Л. Вызови меня на прием.

Д. Вынуждаешь ведь.

Л. Тебе работать не нужно?

Д. Я работаю. Параллельно.

Л. Как Юлий Цезарь?

Д. Примерно. Нет. Я лучше.

Л. Я вот не умею так. Еще конь не валялся.

Д. Намек понял. Закругляемся.

Я сразу отложила телефон, потому что действительно не могла работать и писать ему одновременно. Наверно, поэтому Дан большой начальник, а я секретарша-сметчица.

— Хорошее настроение, Лен? — прозвучало надо мной своеобразное приветствие другого начальника. Не большого, но моего непосредственного.

Влад нарисовался очень не вовремя. Я не слышала, как он подошел, и допустила мысль, что шеф уже давно стоял и наблюдал за моим рукоблудием с телефоном. Еще и улыбка после смс Даниила никак не желала сползать с лица. Подняв глаза, я поняла, что у меня проблемы. Знаю, как выглядит бешеный Самойлов. Примерно так, как сейчас.

— Прекрасное, Владислав Николаевич, чего и вам желаю, — ответила я без лукавства, что взбесило его еще сильнее.

— Я вчера просил отправить письмо с компредложением Ускову. Сделала?

— Да, конечно.

— Почему он тогда его не получил?

— Я не знаю.

— Так узнай! — рявкнул Самойлов и пошагал к себе в кабинет.

Коллеги смотрели на меня сочувствующе. Всем иногда доставалось, но мне чаще, как личной помощнице.

К обеду я смога выяснить, почему потерялось письмо. Оказывается, ящик получателя не принимал объемные файлы. Наша почта при этом не присыла оповещение об отклонении. Пока я связывалась с самим Усковым по этому поводу, дробила общий файл на несколько и отсылала кусками, настало время обеда. Своих дел я практически и не видела.

— Лен, письмо отправила? — прогавкал Влад по громкой связи.

— Да, — пискнула я.

— Зайди, отчитайся.

— Но обед… — посмела напомнить.

— Отложи. Не умрешь, — отрезал Самойлов.

На меня опять смотрели с жалостью, вздыхая. Правда солидарность не помешала всему отделу отчалить в столовую. Собственно, правильно. Спасибо хоть за сочувствие.

Постучав для приличия, я вошла к Самойлову в кабинет. Он разговаривал по телефону. Махнув мне рукой, кивнув на кресло.

— Нет, все нормально идет, по графику, — говорил Влад в трубку, а сам при этом заметно нервничал.

Я и раньше видела его таким, поэтому сразу заподозрила, перед кем отчитывается мой бывший любовник.

— Да, работают. Ну, считает человек, Данил. Это не одного дня дело.

Ерохин на проводе, и, похоже, с претензиями. Значит мне точно конец.

— Я попробую ускорить, но смысл?.. Да. Ладно. Я тебя понял. Когда надо?..

Я рассматривала маникюр и подпрыгнула, когда Влад рявкнул:

— Что? Завтра?! Ты же понимаешь, что у него не только этот подсчет, но и несколько других, где сроки уже выходят… Знаю, что этот принципиальный и крупный, но…

Он осекся и долго слушал, а я в это время уговаривала себя не дрожать от страха.

— Понял. Постараюсь… Ладно сделаю. Только меня не будет завтра в обед и в четверг тоже скорее всего… А, Лену… Хорошо. Давай.

Влад швырнул трубку, воскликнул в сердцах:

— Гондон!

Я втянула голову. Собрав на столе какие-то документы, Самойлов сунул их в портфель, схватил пиджак со спинки кресла, вздрогнул, словно только что меня заметил.

— Чего пришла-то? — спросил он.

— Вы просили отчитаться по письму, — я старалась звучать нейтрально, держа дистанцию, хотя так и тянуло врезать ему.

— Отчитывайся, — буркнул Влад, застегивая пуговицы.

— Их почта не принимала крупный файл, и я…

— В итоге получили? — оборвал он.

— Да, все нор…

— Ясно. Завтра Ерохину нужен том с расчетами по автоматике. Поторопи, если не будут успевать. Тебе еще сшить и отнести на подпись.

— На подпись Ерохину? — я ушам своим не верила.

— Нет, мать твою, Лен, Путину Владимиру Владимировичу. Конечно, Ерохину. С кем я, по-твоему, сейчас говорил?

Вопросы о непонятной срочности я решила не задавать, хотя было очень интересно узнать повод для спешки. Кажется, Влад упоминал приоритетность проекта, но я крупно сомневалась в этом.

— Я обедать. Завтра тоже буду эпизодически. С тебя стимулировать автоматчика параллельно с работой. Я могу забыть. Вряд ли он закончит до четверга. Это только Данил в чудеса верит, — Влад не удержался и добавил, — Козел безрогий. Привязался же…

Мне вдруг стало обидно за Дана. Влад сам привлек его внимание к этому проекту, послав меня подписывать тома раньше времени, а теперь вот психует и раздает прозвища.

— Ты же сам заварил кашу, — смело выпалила я, — Те три тома…

— Если меня будет интересовать твое мнение, я обязательно прошу, — перебил Влад, бесцеремонно затыкая мне рот.

И вышел из кабинета.

Не смотря на безобразное поведение начальника, я все же радовалась. Его не будет почти два дня. Спокойно смогу заниматься делами. Хотя постоянный надзор за работой расчетчика будет отвлекать, но это мелочи по сравнению с вечными иголками, на которых я сижу, если Самойлов у себя и не в духе.

Стараясь видеть позитив даже в дополнительной работе, я отправилась на обед. От чистого сердца наплевала на правила и задержалась ровно на те двадцать минут, что отнял у меня Влад. Пока неспешно ела, еще и разозлилась на Ерохина. Может я слишком много думаю о себе и о нем, но это повышенное внимание к проклятому незаконченному проекту, возможно, связано с нашими новыми неуставными отношениями.

Не сдержавшись, отправила Дану смс.

Л. Спасибо за психованного начальника.

Д. Пожалуйста=)

Л. Полагаешь, это смешно?

Д. Наверно, нет. Но он все равно не будет тебя донимать, ибо уехал.

Л. Все ты знаешь.

Д. Такая работа. К слову о работе, закончит твой автоматчик завтра, или мы обедаем в четверг?

Л. Что?

Д. Давай встретимся за обедом, я посмотрю расчеты. Только не в нашей столовке. Есть небольшой ресторанчик неподалеку.

Л. Ты вчера не слышал, что я говорила про публичность?

Д. У нас будет том с автоматикой для отвода глаз.

Л. Нет.

Д. Соглашайся. Я уже скучаю.

Л. Нет.

Д. Ладно. Понял.

Больше я не писала. Время вышло, да и теперь злилась еще и на него за всю эту канитель вокруг проклятой автоматики. Вернувшись с обеда, первым делом позвонила расчетчику. Похоже, его уже хорошо поторопил Влад, потому что человек был явно раздражен. Но все же обещал успеть к утру четверга. Это был крайний срок по версии Ерохина, и я молилась, чтобы все было готово.

Дан позвонил вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. Разумеется, я не могла говорить с ним свободно из-за Милы. Но Ерохин и не горел желанием обсуждать рабочие моменты. Его интересовало совсем другое.

— Ты уже в постели? — пел он, как тетерев на току.

— Нет, но собираюсь.

— В чем ты спишь?

Будь это начало обычных отношений, я бы послала наглеца к черту с такими вопросиками, но игра требовала креативного подхода и отказа от напускной скромности. Он знал, что я спала с чужим мужчиной несколько лет. Какой смысл после этого прикидываться святошей?

— Сам как думаешь? — потравливала я, заставляя фантазировать.

— Шелковая сорочка. Тонкая, почти прозрачная.

— Интересное предположение. У меня есть что-то похожее, но в них как-то неуютно. Еще варианты?

— Ммм, может пижамка? Знаешь, бывают такие на бретельках маечки и шортики. Очень миленькие.

— Знаю, но у меня таких нет.

— Хочешь подарю?

— Дари, но вряд пригодится.

— Почему?

— Потому что я голая сплю.

На последней фразе у меня получился такой заманчивый и соблазнительный тембр, что работники секса по телефону удавились бы от зависти.

— Ты меня убиваешь, — прохрипел Дан.

— Ты сам спросил.

— Да. Я сам себе враг. Серьезно, Лен, это жестоко. Я же теперь буду представлять тебя голой.

Я закатила глаза.

— А до этого не представлял?

— Эээ… До этого я с собой боролся, а теперь не смогу.

— Тогда… расслабься и получай удовольствие.

— А что еще остаётся?

Я хихикнула, решив свернуть разговор на этой ноте.

— Спокойной ночи и сладких снов.

— И тебе, — снова хрипло откликнулся Дан, вешая трубку.

Отправившись в ванную умыться, я столкнулась с Милой. Она ухмылялась. Руку отдам на отсечение, что зараза подслушивала. Хорошо, хватило мозгов не обращаться к Ерохину по имени, иначе… Ох, даже думать не хочу.

В среду я разрывалась между собственной работой и курированием автоматики. Ближе к обеду позвонила Катерина Павловна собственной персоной, заявив, что я должна записаться к Ерохину на прием. Дабы выгадать себе подходящее время, уточнила, какие часы у нашего большого начальника свободны. Оказалось, что их нет, и для меня в виде исключения выделили обед.

Гады. Что один, что второй. Как будто у меня желудок казенный. Если у Влада были эпизодические приступы вредности, то Ерохин, похоже, целенаправленно решил довести меня до язвы. Сначала бар, где только выпивка, потом бургеры из сомнительной забегаловки, теперь вот отменил мой обед. Не сволочь ли?

Еще и расчётчик истрепал все нервы своим «успею-не успею». Пришлось даже надавить, и он задержался вечером, чтобы все закончить. Утром в четверг я старалась не нервничать. После того разговора о пижамах Дан больше не звонил, но едва я пришла на работу, получила смс:

Д. Жду тебя в обед.

Л. Пропади ты пропадом со своим обедом.

У меня не было настроения шутить. Истрепали мне все нервы своими капризами. Я сшила все быстро и занялась основной работой, стараясь не расстраиваться из-за грядущей голодовки. Возможно, Ерохин отпустит быстро, и успею перехватить что-нибудь на бегу. А то и задержусь снова. Пусть только рискнут опоздание приписать. Буду жаловаться в профком, как Милка учила. Совсем обнаглели эти боссы.

В общем, к обеду накрутила я себя знатно. Снова во мне бесчинствовал тот самый черт. Он и так не спал, а теперь вообще разбушевался. Я пыталась немного успокоиться, пока ехала в лифте, но не очень успешно. Стоило хотя бы ради Катерины Палны изобразить спокойствие, но ее не оказалось на месте.

«Обедает», — осенило меня. И все спокойствие испарилось. Остатков выдержки хватило, чтобы не пнуть дверь кабинета босса, а постучать.

— Да-да, — откликнулся Ерохин, сам открыл дверь, — Заждался.

Часть 2

На физиономии, конечно, красовалась его самодовольная, нахальная улыбка. Рука зачесалась от желания залепить звонкую пощечину, а потом поцеловать.

Ух, ну и желания. Надо как-то поаккуратнее. Вопреки этим мыслям бросила на стол папку с расчетами, которая приземлилась с характерным звуком, выдавая мое грозовое настроение.

Ерохин игнорировал эту выходку, да и я собралась, заставляя себя сконцентрироваться на галстуке. Он начальник, я подчиненная. Субординация, Лен.

— Вы не в духе сегодня, Елена? — поинтересовался он, по традиции выдвигая для меня кресло у стола.

Я присела, сцепила пальцы, наклеила на лицо подобие улыбки.

— Что вы, Даниил Ильич, — сладко запела, — Просто много работы.

— Начальство донимает? — уточнил он, усаживаясь напротив, открывая расчеты.

— Немного. Рабочий процесс.

— Ничего-ничего, — продолжал он издеваться, листая папку, — Владислав Николаевич, кажется, почти не был в офисе эти два дня. У него на стройке дел по горло.

— Кажется, — неуверенно согласилась я, — Признаться, он мне не докладывает, куда отбывает.

— Угу-угу, — бубнил под нос Ерохин.

Он достаточно быстро все просмотрел и потянулся за ручкой. Я возрадовалась, что аудиенция оказалась короткой. Конечно, сожрал у меня полчаса обеда, но все равно успею перекусить. И только я так подумала, зазвонил мобильный босса. Он тут же ответил, отодвигая в сторону бумаги. Я чуть не расплакалась.

Даниил сидел в кресле, прислонив телефон к уху, слушал, не отвечая, при этом смотрел на меня прямо, пристально, не отводя глаз. Словно сам был голодным и именно меня заказал на обед. У меня свело желудок и… чуть ниже от его бессовестного взгляда. А когда она заулыбался, заметив мое смущение, то я и вовсе заерзала, чувствуя себя закуской перед хищником.

Наверно, нужно было удирать, но его гипнотические глаза не отпускали. Я сидела и ждала, что он сделает. Долгой агонии мне не выпало. Продолжая слушать абонента, Дан встал, обошел стол и остановился позади меня, за спинкой кресла. Я сидела прямо, словно лом проглотила, не смея двинуться от напряжения и… предвкушения. Такого острого и сладкого одновременно, что свело уже не только живот, но даже кончики пальцев покалывало.

Ладонь Дана легла мне на шею сзади. Он погладил и, чуть надавливая, сосчитал позвонки от затылка до лопаток. Я едва сдержала стон. Пришлось даже рот закрыть руками, дабы не выдать себя. Ерохин на этом не успокоился. Его плацы скользнули в волосы, чтобы освободить их от зажима заколки, которая фиксировала пучок. Дан перебирал пряди, заботливо складывая мне на плечи, заправил за уши. Весь мой гнев словно утекал сквозь его пальцы, оставляя напряжение, но совсем иного рода.

Я не смогла сдержаться и задрожала, когда он склонился и коснулся губами волос, целуя в макушку, потом за ухом и в шею.

— …прорабы вечно такой фигней занимаются, Данил, — услышала я из телефона голос Влада, потому что Дан наклонился ко мне близко-близко, — Обычная практика. Невозможно все по проекту строить. Приходится выкручиваться, вот они и…

— Ладно, Влад, — обрубил Ерохин, — Сам приеду, гляну. Перед комиссией позориться не собираюсь.

Отбил звонок, небрежно бросил телефон на стол, а я сидела и едва не ревела, потому что он меня больше не трогал. Наверно, голос Влада должен был вернуть с небес на землю, сбить с меня все это напряжение по адресу Дана, но нет. Самойлов и чувства к нему сейчас казались таким же далеким, как его голос из телефона.

Дан обошел мое кресло, но за стол не вернулся. Только прислонился к нему пятой точкой, остановившись напротив меня, поманил пальцем. Ненавидя себя за безвольное подчинение этому двусмысленному жесту и самому боссу, я поднялась, сделал два шага к нему, встав почти вплотную. Дан улыбался. Проклятый котяра. И мне нравилось быть причиной его довольства. Он чуть ослабил галстук, попросил:

— Сними.

Я потянула, увеличивая петлю, пока не появилась возможность свободно снять символ власти и уважения. Клянусь, думала, он тут же свяжет меня и заставит делать какие-нибудь жуткие вещи, в духе Кристиана Грея. Вряд ли я бы сопротивлялась, но Дан пощадил. Он забрал у меня галстук, бросил на стол. Его ладонь снова оказалась у меня в волосах, мягко массировала затылок. Притянул мою голову к себе, и я коснулась щекой рубашки и услышала, как спокойно и размеренно стучит его сердце. Вторая рука Дана легла мне на талию, придвигая ближе, заставляя вжаться в него сильнее.

— Что ты делаешь?

— То, что давно хотел.

— Если кто-то войдет?

— Некому. Пална на обеде. Все на обеде. И только ты позволяешь себе открывать мою дверь ногой.

— Ни разу так не делала, — возмутилась я.

— Значит, мне показалось.

— Ты можешь быть серьезным?

— Большую часть своей жизни я серьезен. Даже суров. Позволь рядом с тобой быть милым.

— Дан…

Я попыталась отстраниться, но он не пустил.

— Прости за всю эту канитель с автоматикой, — повинился он, снова целуя мои волосы, — надеюсь, тебе не сильно досталось.

— Сильно, — буркнула я из вредности, хотя простила ему все за возможность снова быть так близко: чувствовать запах, слышать стук сердца, — Ты просто козел.

— Мне правда нужны эти расчеты, — продолжал он оправдываться.

— Не заливай. Ты ждал все тома в конце месяца.

— В автоматике вечно косяки, а она тут очень важна.

— Не верю.

— Поверь, потому что я не буду подписывать. Ошибки нашел. Пусть правит. Отметил там на полях.

Я захныкала, легонько хлопая его ладонями по груди.

— Это свинство, Дан.

— Знаю. А что делать? Я так хотел тебя увидеть, заодно и проверили все заранее. Когда сроки горят — одни нервы.

— Везде поспел. Какой молодец. А у меня обед, между прочим, пропал.

- Нет.

Он мягко потянул меня за волосы, заставляя отлепиться от своей груди, запрокинуть голову. Я нехотя послушалась. Дан мотнул головой влево, и мне не оставалось ничего, как посмотреть в этом направлении.

В переговорной зоне на небольшом столике у дивана стояли контейнеры и стаканчики.

— Это что такое? — немедленно возмутилась я.

— Еда, — пожал плечами Дан, — Это же очевидно.

— Еще скажи, что сам готовил.

Съязвила, хотя и так было понятно, что заказал.

— Нет, я мог бы, конечно, но это доставили из ресторана, куда ты отказалась пойти.

— Я обычно обедаю в столовой.

— Сочувствую.

— И сейчас собираюсь туда.

Не знаю, зачем я упиралась, но он снова меня разозлил.

— Лен-Лен, постой, — Дан поймал меня за руку у двери, — Сдалась тебе эта столовка. Поешь со мной.

— Ты организовал мне адские два дня, чтобы я сейчас сидела и ела у тебя на диване? Полагаешь, это нормально?

— Нет. Но я приглашал тебя, — напомнил Дан, — И предупреждал, что твои отказы провоцируют на эксцентричность.

— Ты такой…

Меня перебил урчащий желудок и головокружение от голода. Да пошло оно все.

Под блеск его глаз и расползающуюся по лицу торжествующую улыбку я прошагала к дивану.

Раскрывая коробки, честно предупредила:

— Если кто-то войдет, скажу, что ты меня пытался изнасиловать.

— Да чего уж там, — подыграл Дан, присев рядом, — говори, что уже изнасиловал, а теперь кормлю, чтобы задобрить.

— Дурак, — рявкнула на него, но уже без злобы.

Аппетитный вид цезаря с креветками и запах еще теплой пасты-карбонара смерили мой гнев во славу чревоугодия.

Мы ели, обмениваясь шпильками и остротами. Я старалась жевать энергичнее, потому что обеденное время подходило к концу. Хотелось удрать до возвращения Палны. Нет. Вру. Не хотела я никуда уходить. Сидела б здесь до конца дня с распущенными волосами, ковыряясь в салате и слушая Дана. Но здравый смысл подсказывал, что лучше уйти незамеченной. Пусть и было у меня прикрытие в виде автоматики, но все же… Да и Ерохину приходилось постоянно отвлекаться за звонки. Бедный.

— У тебя каждый день так? — спросила я, кивая на мобильный, когда он в очередной раз закончил разговор.

— Бывает и хуже, — пожалился Дан.

Вместо того чтобы пожалеть, решила поблагодарить.

— Спасибо за обед. Все очень вкусно.

Ерохин просиял.

— Повторим как-нибудь?

Мой сердитый взгляд «звучал» лучше самого сурового нет.

— Ладно. Понял. Не злись.

— Пообещай, что больше такого не повторится.

— Не могу, — развел он руками, — Ты же не желаешь есть со мной в общественных местах. Что еще остается?

— Не есть со мной. Нигде. И не строить козни, доводя Самойлова.

— Лен, да не довожу я его. Вы сами заострили внимание на этом проекте. Вот и держу руку на пульсе. Работа такая.

— Работа у него, — заворчала я, направляясь через стол, где забрала том с проклятым разделом, к двери.

Дан поймал меня как раз на выходе. Схватил за руку, заставил развернуться.

— В субботу заеду за тобой в одиннадцать, — сообщил он, водя носом по моей щеке.

Как никогда хотелось повернуть голову и поцеловать, но я держалась. По большей части из-за гордости, но еще и было интересно, что за коварство по части поцелуев у него на уме. Оставлю за ним эту инициативу.

— Да, — согласилась я, хотя перспектива встать пораньше в выходной не радовала.

— Я буду отчаянно скучать.

— Это угроза?

— Считай, что да.

— Нужно бояться?

— А тебе до сих пор не страшно?

Я снова была, как желе, потому что с каждой фразой он оставлял на моих щеках легкие поцелуи.

— Дан, отпусти меня, пожалуйста, — взмолилась, позабыв о гордости.

— Это непросто.

— Мне нужно работать. И тебе тоже.

В подтверждение моих слов запел его мобильный.

— Мать вашу, — выругался Ерохин, отпуская меня, делая шаг назад, — Удирай, пока не передумал.

Он прошел к дивану, забрал телефон, ответил на звонок и почти сразу направился к компьютеру.

— Не приходило ничего на почту, — заговорил серьезно и строго, почти чеканя слова, — Смотрю.

Я стояла у двери, забыв о побеге, что дозволил милостивый босс. Не знаю, что на меня нашло, но направилась я не за дверь, а опять к столу. Глаза Даниила расширялись, пока я приближалась, и было чертовски приятно осознавать, что он абсолютно не понимает, чего сейчас от меня ждать.

— Спасибо за обед, — прошептала я едва слышно, склонилась и поцеловала его в шершавую щеку, — До субботы.

Пока убегала, услышала, как он говорит в трубку.

— Повторите, пожалуйста, когда было выслано письмо? Точно на мой адрес? Может, выделяли определенному отделу на почту?

Я посмеивалась, понимая, что шалость удалась.

Палны на месте пока не было, хотя время обеда закончилось. Чтобы не столкнуться в лифте, я поспешила воспользоваться лестницей. Без приключений добралась до своего этажа. У двери в офис буквально налетела на Влада.

— Автоматика? — без лишних преамбул поинтересовался он, выдирая у меня папку, — Подписал?

— Нет. Ошибки отметил.

— Говнюк, — рыкнул Самойлов, листая, — Можно подумать, у нас все роботы считают, а не люди. Что он хотел за два дня?

Влад поднял на меня глаза, рассматривая.

— Вы меня спрашиваете? — уточнила несмело, стараясь не бесить его еще сильнее.

Игнорировав этот вопрос, он задал свой:

— Ты только от него?

— Да.

— Весь обед промурыжил?

Я неопределенно передернула плечами.

— Что за человек этот Ерохин…

— Занятой? — предположила я осторожно.

— Бессовестный, — резюмировал босс, преображаясь на глазах с каждым словом, — Мы же не имеем права оставлять без обеда сотрудников.

Хотелось напомнить, что вчера половину обеденного времени он сам без зазрения совести у меня оттяпал. Не стала. Чего дразнить гусей.

— Поехали.

Влад прихватил меня за локоть, повел к лифту.

— Куда?

Я семенила следом, стараясь не впадать в отчаяние.

— Обедать, — кратко ответил Самойлов и улыбнулся, как в старые добрые времена, — Ты у меня самый ценный сотрудник. Такие кадры нужно холить и лелеять. Поехали. Заодно автоматику посмотрю.

Такой поворот событий жутко разозлил. Но что мне было делать? Отказ он бы не принял. Пришлось спускаться, садиться в машину, глазеть в окно, стараясь не замечать, как Влад поглядывает на меня. Раньше мы достаточно часто с ним обедали вне офиса. Раз в месяц он брал меня куда-нибудь на переговоры для ведения заметок. Это не вызывало подозрений, как и то, что потом босс кормил помощницу где-то в людях. Обычно в том самом ресторане, где заказал сегодня еду Ерохин. От всего этого сюра меня начало слегка подташнивать. Я даже глаза прикрыла, чтобы мысленно спеть мантру и успокоиться.

— Ты в порядке? — тут же среагировал Влад.

— Да. Немного укачало, — нашлась я, понимая, что это будет хорошим поводом отказаться от полноценного обеда.

Хорошо, что у Дана я не стала набивать живот до отказа, а ведь хотелось. Но теперь вполне смогу съесть легкий салат, чтобы Самойлов ничего не заподозрил.

Мой план провалился.

— Ты уверена, что не заболела? — заботливо уточнил Влад, видя, как я без энтузиазма гоняю по тарелке помидор.

— Нет аппетита.

— Раньше всегда был.

— Я же сказала, укачало по дороге.

— Раньше не укачивало.

— Влад, чего ты прицепился? — не выдержала я его пристального взгляда и дурацкого допроса.

Самойлов ответил вопросом на вопрос:

— Ты не беременна?

Я аж подавилась.

— Нет, — прокашляла.

Боже, только этого не хватало.

— Лен, если…

— Неееет! — я почти кричала на него.

Как-то у меня была задержка, и Влад вполне ясно дал понять, что ему не нужны внебрачные дети. Это был один из первых сигналов, что пора уходить. Зря я его проигнорировала. Но сейчас, когда во мне буянил бес, а всепрощающая Лена-ангел впала в спячку, захотелось воспользоваться легкой манией бывшего любовника по части неприятия бастардов.

Я усмехнулась, вздернула брови под стать Ерохину, хитро сощурила глаза.

— Если и да, — проговорила, смело глядя боссу в глаза, — то не буду беспокоить. Рожу для себя, буду нянчить ребеночка. Сейчас неплохая поддержка государства для матерей. Родители помогут.

Самойлов от таких слов впал в ступор и не донес вилку до рта. Меня это завело сильнее, чтобы продолжить:

— Да и вряд ли он тебя. Точно. Можешь расслабиться.

Где был мой здравый смысл? Мало игр с Ерохиным, еще и Влада растравила. А ведь он снова стал милым за последние полчаса. Но я все испортила этим намеком на другого мужчину.

— Значит, нашла мне замену? — Влад почти шипел, — Дело не в Полине и этой проклятой помолвке.

— Дело не в Полине и не в помолвке, — согласилась я, — дело в тебе, Влад. И во мне. Я не хочу таких отношений.

— Да каких отношений, Лен? Что тебя не устраивало?

— Статус любовницы.

— Бред. Знаешь, сколько девок мечтает о таком статусе, оказаться на твоем месте.

— Нет. Но догадываюсь.

— Глупо, Ленок. Очень глупо. Я ведь тоже могу найти тебе замену.

— Ну-ну. Ищи. Вряд ли найдешь такую же дуру.

Я от души сочувствовала Владу. Знала, что он не бросает слов на ветер. Мне назло и себе на радость пойдет искать. Прямо сегодня и пойдет. Только вряд ли найдет такую же бескорыстно влюбленную, как я. Он не лукавил, многие в его окружении были не против скрасить постель, но за это потребовали бы и пресловутую квартиру, и драгоценности, и содержание. Все, что Влад, скрепя сердце мне предложил, когда исчерпал иные аргументы. Делиться деньгам он не любил.

Словно добивая бедного босса, пришла смс от Ерохина. Телефон лежал на столе, и Влад, конечно, услышал сигнал, увидел вспыхнувший экран. Хорошо еще, что сидел достаточно далеко и не смог прочитать. Я смогла и… заулыбалась. Не было сил сдержаться. Наплевав на начальника, я открыла сообщение, чтобы дочитать и ответить.

Д. Ты коварная. Щека горит, как будто меня по ней отхлестали.

Л. В субботу отхлестаю, чтобы понял разницу.

Д. Жду не дождусь.

Л. Я не шучу.

Д. Рука не поднимется. Ты же безобидная, как цветочек.

Л. Большая ошибка.

Д.:Р

Я сжала губы, чтобы не улыбаться слишком широко. Хмурое лицо Влада напротив не сулило мне ничего хорошего. Я даже не смела надеяться, что он пропустил мои улыбочки, пока доедал и листал забракованную автоматику. Ожидала подвоха в виде мелких гадостей и дополнительных бестолковых поручений, но не сбылось. Он отвез меня в офис, не проронив ни слова. Сам пообщался по поводу правок Ерохина со специалистом, не досаждал мне, лишь несколько раз уточнил мелочи по громкой связи. Только к концу дня до меня дошло, почему шеф переменился и пытался быть милым. Моя закалка осталась у Дана в кабинете, волосы были распущены. Обычно в наших размолвках с Владом это был сигнал, что я сдаю бастион. Вот и потащил на обед, но не сбылось. Что ж… времена меняются.

К концу дня и думать о Владе забыла. Все мои мысли вернулись к Дану и нашему обеду.

Снова и снова вспоминала его прикосновения, поцелуи, все соблазнительные ласковые словечки.

Мне нравилось, как он хитрил. Нравилась моя злость, которая потом превращалась в жгучее желание. Я купалась в острых ощущениях, снова и снова смакуя их, но при этом держала под контролем, не увлекаясь до потери памяти. Вишенкой на торте стало лицо Ерохина после моей первой инициативы с поцелуем. Казалось бы, такая мелочь, а он оторопел.

Вспоминая это и нашу последующую переписку, я зацепилась за брошенную между делом ремарку Дана. Он обещал заехать в одиннадцать. Зачем так рано? Или поздно?

Чтобы уточнить и упрочить свои инициативные позиции, я сама позвонила ему, пока Милка была в душе.

— Да, малыш, — откликнулся Дан после первого гудка.

Я закатила глаза на глупое прозвище, но решила не заострять внимание. Пусть зовет, как хочет.

— Ты сказал, что заедешь в одиннадцать.

— Так точно. В субботу, — уточнил он и сердито понизил голос, — Не говори, что поменяла планы.

— Нет. Но зачем так рано? Или имеешь в виду вечер?

— Я имею в виду почти полдень, Лен.

— Не высплюсь, — захныкала я.

— Брось. Зато мы успеем повеселиться.

— Что ты задумал? — меня разбирало любопытство.

— Узнаешь в субботу.

— Дан!

— Нет-нет, не пытай.

— Скажи хоть, как мне одеться.

— Удобно.

— То есть ресторана мне опять не видать?

— Ты же отказалась от ресторанов.

— А еще я отказываюсь снова голодать.

— Не бойся. Не умрешь от голода.

— Ну, скажи.

— Нет. Ложись спать. Все в субботу узнаешь.

— Ненавижу тебя.

— Врешь. Ты от меня без ума.

— Разве что чуть-чуть.

— Самую капельку?

— Ага.

— Уже неплохо, — похвалил он сам себя, смеясь, — С Владом все нормально?

— Да. Вполне.

— Хорошо.

Мила вышла из душа, и я поспешила попрощаться. Казалось, что до субботы еще сто лет.