Очарованное время

Глава 12

Еще ни разу вид Виткомб-Кипа, застывшего, как часовой, на скалистых утесах, так не радовал молодого Рамсдена. Он то и дело пришпоривал коня, стремясь поскорее попасть домой.

День в обществе Фелиции Эстли – это больше, чем мужчина может выдержать, решил Джулиан. А мысли о жизни с этой женщиной просто приводили молодого человека в ужас. На самом-то деле в этой девушке не было ничего плохого. Кроме одного – она была нестерпимо скучна. Если вдруг она начинала говорить – что, надо заметить, крайне редко случалось с Фелицией, – то никогда не высказывала своего мнения. Она лишь повторяла слышанное где-то. И говорила всегда лишь то, что все ожидали услышать от богобоязненной, послушной молодой женщины… Словом, она была скучна.

Джулиан в который уже раз напомнил себе, что многие мужчины с гордостью бы взяли в жены женщину, чьи худшие прегрешения заключались в робости и послушании. По правде говоря, эти мужчины были бы счастливы иметь такую жену.

Итак, одним из недостатков Фелиции было ее занудство, и, стало быть, он должен быть доволен. Кроме того, она была довольна глупа. Девушка ничему никогда не училась. Единственное, что она умела, – это написать кое-как собственное имя да немного считать, чтобы вести домашние счета. Ее отец не одобрял образованных женщин. А у самой Фелиции не хватало ума и дерзости предпринять что-то, чтобы восполнить этот недостаток. Впрочем, Рамсден предполагал, что она была умелой хозяйкой и хорошей кухаркой. Он должен быть доволен.

Свою скромность она носила с гордостью, как корону. Джулиану приходилось прежде встречать подобных женщин. И он всегда пытался всеми средствами избегать их. Не то чтобы он был против скромных и порядочных женщин. Просто ему не нравилось, когда девушки считали плотские удовольствия чуть ли не скотством, находя их неприличными, а к любви относились, как к неприятной обязанности.

Не лучшая черта для жены. С такими спутницами жизни мужчина просто вынужден заводить любовницу. Умницу, добросердечную и страстную. Непредсказуемую и живую.

«Как Айви», – пришло в голову Рамсдену, когда он подъезжал к воротам. Их зачем-то закрыли, и Джулиан сердито ворчал, пытаясь раздвинуть створки тяжелых дверей.

Ворота были крепко заперты. Конь под Джулианом нетерпеливо рыл копытом землю.

Впервые после осады круглоголовых ворота замка были заперты, и по спине у Джулиана пополз холодок. Что-то в Виткомб-Кипе было не так. Но вот во дворе замка появился слабый свет. Это леди Маргарет, выкрикнув имя внука, спешила к воротам. Очевидно, она поджидала его. Он услыхал, как поднимается тяжелый засов, и тяжелые ворота со скрипом отворились.

- Что случилось, миледи? – встревоженно спросил он, глядя на крепко сжатые губы и усталые глаза бабушки. Казалось, она постарела. И была чем-то взволнована.

- Слава Богу, Джулиан, ты приехал. В нашей деревне беда, и я опасаюсь за девочек.

Рамсден соскочил с коня и помог леди Маргарет запереть тяжелые дубовые ворота.

- Что за беда, бабушка? Впрочем, надо ли спрашивать!

Взяв молодого человека под руку, леди Маргарет, моргая, взглянула ему в глаза.

- Ведовство, Джулиан. Колдовство. У деревенских жителей было сегодня собрание. Там были и члены городского совета. Все настроены против нас.

- Черт! Запирайтесь! Никто не должен входить и выходить, пока я все не выясню. Айви и Сюзанна в безопасности? Они в замке?

- Да, Джулиан, но они обе испуганы. Впрочем, Сюзанна больше обозлена. А вот Айви напугана по-настоящему. Она более ранима, чем мы, Джулиан. Что нам делать, если они придут за одной из нас, мальчик мой?

- Мы поблагодарим Бога, что этой проклятой книги нет в замке, – резко ответил Джулиан. – И чтобы я больше не слышал никакой чепухи, ни слова о подобных вещах! До тех пор, пока опасность не минует. Вы меня поняли, миледи?

- Конечно, Джулиан, – удивилась леди Маргарет. – Даю тебе слово. Кроме лишь того, конечно…

- Никаких «кроме»! Никаких объяснений! Твои попытки помочь чаще всего приводят к полной неразберихе, а мы не можем рисковать! Так вы даете мне слово, миледи?

- Конечно, Джулиан. Хотя, надо сказать, это жестоко – просить меня о таком. Вот когда я была молодой, никто не говорил какой-то чепухи о колдовстве!

- Ради Бога, бабушка! Ты забыла про свои стычки с мэром?

- Если бы он следил за своими манерами – заявила обиженно леди Маргарет, – мне бы не пришлось все время затыкать ему рот. Это была не моя вина.

- Ну да, – иронично молвил Рамсден, следуя за бабушкой в замок.

- В этом не было моей вины, Джулиан! – Подбородок Сюзанны трясся от гнева. – И я не спорила с ними. Я не сказала ничего такого, что может навлечь на нас беду!

- Само твое поведение может навлечь беду, – заявил Рамсден. – Если бы хоть одна из гувернанток смогла выдержать у нас больше недели, ты, думаю, смогла бы узнать, что воспитанные девушки не спорят со старшими. И вообще с мужчинами. Тебе следовало сразу же уйти оттуда!

- А ты бы ушел? – скорчила гримасу Сюзанна. – Я припоминаю, что совсем недавно ты не побоялся вступить в спор с целой деревней, Джулиан.

- Я – другое дело. Я мужчина. Сюзанна сидела на неприбранной постели в окружении разбросанных лент, платьев и белья. Пока ее брат говорил, девушка пыталась привязать к своей лютне бант из разноцветных ленточек, но, услышав его последние слова, Сюзанна опустила руки и прищурила глаза.

- Как это нудно, Джулиан. Бабушка говорит, что если ты мужчина, то это вовсе не значит, что ты лучше женщин. Она утверждает, что придет тот день, когда мужчины и женщины будут равны во всем. Женщины будут заниматься делами, будут членами правительства! И между прочим, Айви согласна с бабулей!

- Да? – вздохнул Рамсден. – Что ж, это меня не удивляет. В мире тысячи женщин, а я сижу тут с тремя самыми неисправимыми. Три женщины в доме – это слишком много.

- Четыре, – рассмеявшись, поправила брата Сюзанна. – Ты забыл о нашей маленькой сироте.

- У нее есть одно преимущество – она немая, – заметил Джулиан. – Поэтому с ней приятнее проводить время, чем с тобой, сестренка.

Сюзанна медленно перебирала струны лютни.

- Может быть, бабушка научит меня, как превратить тебя в жабу, Джулиан. Я могла бы положить тебя в карман и кормить мухами, когда ты хорошо себя ведешь.

Рамсден, шагнув вперед, схватил сестру за руку. Лютня замолкла, в воздухе, дрожа, звенела последняя нота.

- Послушай-ка меня, Сюзанна. Шуткам конец. То, что ты слышала сегодня, – правда. Я больше не имею голоса в городском совете. Если они решат прийти сюда и арестовать кого-либо из нас, я не смогу им препятствовать. Мне их не остановить.

- Не сможешь, Джулиан?– приподняв брови, спросила Сюзанна. – Этого не может быть!

- Я бы сделал все, что в моей власти, чтобы остановить их. Даже если для этого придется запереть ворота и сражаться с этими людьми. Но мы проиграем, сестра. Они обратятся за помощью к правительству, и, можешь не сомневаться, им помогут. Кромвель будет рад возможности вновь напасть на Виткомб. И, боюсь, я ничего не смогу сделать.

Сюзанна была необычайно серьезна.

- Поэтому никуда не лезь, сестричка, – продолжил Рамсден. – Держись подальше от ворот, придерживай свой острый язычок. А если надо поговорить с кем-то… ну… прикинься Фелицией.

Сюзанна закатила глаза.

- У тебя будет возможность изучить ее манеру разговора. Эстли направляется в Лондон, и его дочь останется с нами до его возвращения.

- Какой ужас! – воскликнула девушка.

- Да, но это поможет нам. С ней мы будем в безопасности. Совет едва ли захочет обидеть Фелицию.

Джулиан встал.

- Ты видела Айви?

- Думаю, они бродят где-нибудь с маленькой сиротой. Последний раз я слышала голос Айви в кухне.

- Спасибо, Сюзанна, – кивнул Джулиан. – И не забудь, что я тебе сказал. Повторяю, время шуток прошло.

Рамсден нашел Айви в большом зале. Она сидела на полу перед очагом. В руках девушка держала перо, перед ней стояла чернильница, и, опершись на локти, она что-то старательно писала на большом листе пергамента. На Айви было тускло-золотое платье Сюзанны, на фоне которого ее распущенные волосы казались просто огненными. Рукава белой сорочки, видневшиеся в прорезях платья, были сосборены и перевязаны золотым шнуром. В неясном свете пламени казалось, что от Айви исходит бело-золотое свечение, таким невероятным было сочетание белой кожи с золотом платья и золотистых огоньков в рыжих кудрях девушки, волнами спадавших ей на плечи.

Напротив нее сидела немая девочка, одетая в новое голубое платье из парчи. Свежевымытые волосы малышки были цвета желтого шелка. Она была до того непохожа на то полудикое существо, которое Рамсден привез в замок, что поначалу молодой человек не узнал ее.

- Это буква «б», – говорила Айви ребенку. – На «б» начинается слово «белый», вот, смотри, моя белая сорочка. Белая простыня. Бульон и бусы. Помнишь, здесь бегали белые кролики.

Личико малышки засветилось улыбкой, и она огляделась. Через мгновение девочка указала на скамью, стоящую у стены. Под ней сидел большой кролик, поедавший листья какой-то зелени.

- Ну да, это твой кролик, – согласно кивнула Айви. Она тоже заулыбалась в ответ девочке. – Сунув перо в подставку, Айви развернула пергамент к ребенку. – Видишь буквы? Покажи мне «б».

Девочка растерянно уставилась на бумагу.

- Ты знаешь, – подбадривала ее Айви. – Ты можешь это сделать. У «Б» – большой круглый животик, а сверху – крючок.

Очень медленно, неуверенно малышка вытянула вперед пальчик. Ее лицо застыло в напряжении, когда она ткнула пальцем в пергамент.

- Умница! – закричала Айви, радостно смеясь. – Молодчина! Ну вот, теперь ты знаешь букву «б». Какая ты замечательная ученица!

Девочка тихо засмеялась, губы ее растянулись в улыбке, худенькие плечи вздрагивали.

- Какая замечательная учительница, – поправил Джулиан.

Заметив его, Айви подняла глаза, ее улыбка померкла.

- Слава Богу, ты вернулся. Ты уже говорил с Сюзанной или с леди Маргарет?

- С обеими.

У камина стоял стул с высокой спинкой, и Рамсден пододвинул его поближе. Оглядев стул, он нахмурился:

- Я что-то не помню этого стула. Он новый?

- Нет, он был сломан. Я нашла его на балконе для музыкантов. И сиденье было порвано, поэтому я пришила заплатку. Если присмотришься внимательнее, то увидишь, что она из той же парчи, что и платье нашей малышки.

Нашей малышки… Айви сказала это случайно, но слова потрясли Джулиана.

Она бы точно так же говорила об их собственном ребенке. Какая странная, но приятная мысль. «Я захожу в комнату, а они сидят вот так же и учатся читать, – пришло в голову молодому человеку. – Когда они делают это, кажется, что научиться чтению так просто. И в доме у нас не было бы суровых наставников с тростями и кислых гувернанток, потому что моя жена с легкостью может взять их обязанности на себя».

Наклонившись вниз, Рамсден внимательно осмотрел лист пергамента. Айви написала весь алфавит странными, угловатыми буквами. К тому же они были очень большими и без витиеватых завитков.

- Завтра, – заявила Айви, – мы с тобой выучим «в» и «г». Думаю, – добавила она, обращаясь к Джулиану, – мы будем изучать буквы медленно, чтобы девочка не уставала.

- Да я удивляюсь, что она вообще способна что-то выучить, – признался молодой человек. – Похоже, эти люди были неправы, говоря, что она не совсем нормальна.

Рамсден вновь взглянул на бумагу. Он заметил, что вокруг букв были маленькие смешные рисуночки. Ананас. Аист. Блоха. Булавка.

- А это что? – спросил Джулиан. – Такая борозда?

- Нет, – нахмурившись, ответила Айви. – Это длинный батон.

- Ну ладно, раз ты так говоришь. Айви, надо потолковать с тобой. Ты можешь отвести малышку к кому-нибудь и вернуться сюда?

Встав на ноги, Айви протянула к девочке руки.

- Конечно. Мы все равно уже заканчивали. Она быстро устает. Иди ко мне, маленькая, мы разыщем Сюзанну.

Девочка задумчиво улыбнулась, указав на кролика, который уже доел свой лист и теперь скакал вокруг колонны. Айви поймала зверька и дала его ребенку. Обняв девочку за плечи, она вывела ее из большого зала. Около ступенек Айви подхватила малышку на руки. Та весила еще так мало, что для Айви не составляло труда спускаться по лестнице с ребенком. Айви делала это так грациозно и уверенно, словно носила детей на руках всю жизнь. Джулиан не мог не залюбоваться ею, подумав о том, какой хорошей матерью она должна стать и как такое замечательное качество подходит женщине. А большинство светских англичанок предпочитали отдавать детей на попечение гувернанток, считая, что забота о детях – занятие низменное.

Джулиан был изумлен, до того он не привык к тому, чтобы женщины занимались с детьми. Но почему бы им не заботиться о собственных отпрысках? Взять, к примеру, всех гувернанток Сюзанны. Толку от них не было, одни неприятности.

Взглянув еще раз на свой стул, Рамсден стал внимательно рассматривать, как Айви заштопала подлокотники. Он не сразу смог найти то место, где подлокотник был сломан, так незаметно она его починила, скрепив обломанные доски крохотными гвоздиками и искусно спрятав их под голубой парчой. Потрясающе. Может, она была дочерью торговца? Рамсден в жизни не видел, чтобы женщина держала в руках гвозди и молоток, и, по непонятной для него самого причине, представив себе эту картину, он пришел в восторг. Что за восхитительная женщина! Она полна неожиданностей! Жизнь с Айви не была бы скучной.

Вернувшись в большой зал, Айви увидела, что Джулиан внимательно разглядывает отремонтированный ею стул.

- Ну и как тебе моя работа? – спросила девушка.

- Просто поразительно, – с улыбкой ответил Рамсден. – Можно подумать, тебя этому специально обучали.

Айви внезапно стало очень одиноко. Она вспомнила, как Уинстон, так же как сейчас Джулиан, осматривал чайный столик викторианской эпохи в поисках следов современной починки.

- Не допускай того, чтобы была видна твоя работа, – учил ее старый друг. – Если нужно что-то починить, используй только те материалы, что были изготовлены в одно время с вещью. Можешь даже по гвоздику вырывать у других предметов.

Айви была уверена, что Уинстон не одобрил бы ее починки: ведь девушка пришила заплату из ткани семнадцатого века на сиденье стула, сделанного в пятнадцатом столетии.

Она скучала по своей работе. Скучала по своему магазинчику. По душу и электричеству.

- Ты такая грустная, Айви. О чем ты думаешь?

- Да так, ни о чем. О стульях, наверное. – Пожав плечами, девушка резко сменила тему разговора. – Джулиан, что ты скажешь о сборище в гостинице? Мы и в самом деле в опасности?

- Любой разговор о колдовстве опасен. До тех пор пока все не уляжется, ни ты, ни Сюзанна, ни бабушка не должны покидать стен замка. Ты можешь дать мне слово, что не уйдешь отсюда?

- Нет проблем. Я испугалась, Джулиан. По-настоящему. У меня из головы не выходит твой рассказ о матери сироты и остальных повешенных женщинах. А что будет, если они решат арестовать нас?

Джулиан взглянул Айви прямо в глаза. Его взгляд был пронзительным, челюсти крепко сжаты, красивый рот превратился в тонкую полоску.

- Надеюсь, ты понимаешь, что это вполне может случиться?

Испуганно прижав руку к губам, Айви судорожно вздохнула.

- Ох, Джулиан… этого не может быть…

- Может. Охота на ведьм распространяется, как чума, как лихорадка, которой переболела чуть ли не вся Англия. И не только Англия, но и вся Европа. Одному Богу известно, отчего это происходит. В тяжелые времена любому человеку достаточно просто указать на кого-то, с кого можно спросить за несчастья. А раз найден виноватый, то на него можно валить все беды. Отличный ответ на удары судьбы. Войны, падеж скота, гибель урожая, болезни и смерть близких…– Рамсден медленно покачал головой. У него был очень усталый вид. – А кого же обвинить во всех бедах, если не самого сатану? Ты видишь, какая извращенная логика?

- Да.

Айви все поняла, и ей это не нравилось. Виткомб стал сценой, на которой вот-вот начнется омерзительное представление. Некоторые жители очень сильно пострадали во время последних войн. А до этого они всегда зависели от Рамсденов, которые помогали им пережить трудные времена. Теперь им никто не помогал. К этому добавлялись еще и сплетни о колдовстве, которые, как туча, витали над Виткомб-Кипом. Ситуация была предгрозовой.

- Что мне делать, Джулиан? – Айви пыталась говорить уверенно и спокойно, но голос ее слегка дрожал.

- Во-первых, разумеется, не даваться им. Завтра я поговорю с членами городского совета и попытаюсь убедить их в том, чтобы они прекратили заниматься всякой ерундой. Если мои попытки ни к чему не приведут, мы должны быть готовы к худшему. Ворота замка будут постоянно заперты, и никто не должен выходить ни под каким предлогом.

Айви кивнула.

- И старайся вообще не выходить во двор замка. Всегда будь наготове. Ты должна сразу бежать в укрытие, если кто-то придет.

- В часовню? – спросила Айви, вспомнив тайник, который Джулиан ей показывал.

- Да. И оставайся там до тех пор, пока я не приду за тобой. Если все зайдет слишком далеко, нам придется покинуть страну. Большинство изгнанников уехали во Францию. И ни слова Долл. Я не доверяю ей.

- У тебя есть на то причины. Между прочим, в гостинице то и дело звучало ее имя. Она распускает сплетни, Джулиан.

- Я так и думал. Но что я могу сделать? Боюсь, если мы уволим ее именно сейчас, то только усугубим ситуацию. – Отблески пламени играли на его хмуром, напряженном лице. – Это моя вина: я должен был принять меры давным-давно. Надо было получше присматривать за бабушкой и Сюзанной, а не потешаться над их выходками…– Неожиданно Рамсден умолк и быстро улыбнулся Айви. – Ну ладно, довольно об этом. Надо реально смотреть на вещи. Выслушай меня хорошенько. Тебя могут арестовать только в том случае, если кто-то донесет на тебя. Слава Богу, это Англия, и подобные «преступления», – тут голос молодого человека насмешливо дрогнул, – рассматриваются светским судом, а не инквизиторами. Следи за каждым своим словом, за каждым поступком. Не вздумай кого-нибудь обидеть. По закону, если ты сама не признаешься, кто-то должен засвидетельствовать, что видел, как ты совершила преступление.

- Тогда я в безопасности, – с облегчением вздохнула девушка.

Шагнув к ней, Джулиан взял ее за руки:

- Ты ошибаешься. Нельзя терять над собой контроль ни на секунду. Никто не может считать себя в безопасности. Кто угодно может в чем угодно тебя обвинить и поклясться, что говорит правду. И между прочим, Айви, многие невинные признаются в преступлениях. Вообще-то, признания, полученные под пыткой, не считаются законными. Но пытки бывают разными, а осужденным не очень-то верят.

Айви почувствовала тошноту, у нее перехватило дыхание. Она была напугана, так напугана, как никогда в жизни. Ах, как она проклинала тот день, когда ее угораздило купить чертову книгу да еще прочесть заклинание оттуда! Не сделай Айви этого, была бы она сейчас в безопасности у себя дома, пугаясь лишь счетов за электричество да возрастающей цены на кофе. Куда лучше, чем бояться публичной казни.

- Этого не может произойти, – прошептала она.

- Ну ладно, не бойся, – промолвил Джулиан. – Я постараюсь не допустить этого.

Айви натужно засмеялась:

- Постараешься, правда? А с чего ты взял, что у тебя получится? Что, если они арестуют тебя, Джулиан?

- Не бойся, – повторил молодой человек. – Доверься мне, Айви. Если только они возьмут тебя, я всю тюрьму разнесу к чертовой матери, прежде чем хоть волос упадет с твоей головы.

Он не преувеличивал. Взглянув на него, Айви поняла, что Рамсден говорит правду. Джулиан нежно погладил девушку по щеке.

- Обещаю тебе, – прошептал он. – Я нашел тебя не для того, чтобы так быстро потерять. Я не смогу вынести этого.

Джулиан усадил Айви себе на колени и крепко прижал ее к груди. «Это просто чудо какое-то. – думала Айви, – что от человеческого прикосновения можно испытывать такое удовольствие, чувствовать себя так уютно». Вот где она была в безопасности – в руках Джулиана Рамсдена. Все ее страхи исчезли, когда она прижалась к нему, положив голову на широкое плечо Джулиана, чувствуя щекой тепло его шеи.

Мир вокруг перестал существовать. Остались лишь она и Джулиан, согреваемые теплом огня. Они вместе смотрят на пляску языков пламени и слушают биение своих сердец. А вокруг них в тьму потолка молчаливой комнаты поднимаются каменные колонны, и ночь вступает в свои права. Джулиан и Айви словно растворились друг в друге, не замечая вечно бегущего времени…

Но вот Рамсден заговорил:

- Айви, помнишь, уезжая этим утром, я сделал тебе одно предложение?

Девушка зарделась.

- Да, – прошептала она в ответ.

Черт бы его побрал, напомнил ей об этой мерзкой сделке именно в тот момент, когда она стала наконец успокаиваться и чувствовала себя так комфортно. Она почти начала верить, что его чувства были искренними.

Рука Рамсдена скользнула по ее спине и нежно прикоснулась к шее Айви.

- Беру свои слова назад, девочка моя. Не стоило мне этого говорить, ты не заслуживаешь такого обращения. Боюсь, я немного высокомерен и…

- Немного?! – не смогла сдержать смех Айви.

- Помолчи, Айви, не перебивай меня, когда я пытаюсь быть скромным и застенчивым. Это совсем непросто, поверь мне.

- Ты?! Пытаешься быть скромным и застенчивым?– поддразнила его девушка, но, взглянув на лицо Джулиана, сразу замолчала.

Она еще никогда не видела его таким – нежным, серьезным, с ласковым взглядом. Их глаза встретились, и они смотрели друг на друга, пока Айви не почувствовала, что полностью поглощена его туманным взором.

- Да. Пытаюсь. Это твое влияние, Айви. Я хочу спросить тебя снова и знаю твой ответ. Хочешь пойти ко мне в спальню и лечь со мной, Айви? Одного раза мало. Впрочем, с такой женщиной, как ты, и сотни раз будет мало. Я хочу, чтобы ты пошла со мной и целовала меня, и давала бы мне ласкать тебя так же, как тогда. Позволь мне заняться с тобой любовью и делать это по-всякому – до тех пор, пока не встанет солнце. Позволь мне вновь услышать, как ты стонешь от удовольствия в моих объятиях. Но только если ты сама захочешь этого, а не потому, что я вынуждаю тебя. Мне будет гораздо приятнее.

Рамсден говорил низким, хрипловатым голосом, и от его слов сердце Айви забилось быстрее, чем от самого страстного поцелуя.

Девушке все еще было нелегко поверить в то, что такой мужчина может хотеть ее. Он был слишком красив, обаятелен, слишком… хорош для нее, казалось Айви. Джулиан был сказочным принцем, героем последнего боевика, дивным сном в жаркую летнюю ночь, от которого не хочется пробуждаться.

И он хотел ее. «Это невозможно», – говорила она себе. Некоторое время Айви сидела спокойно, не сводя с Рамсдена глаз. Ей казалось, что биение ее сердца слышно во всей комнате.

Это была ее мечта, ее сон. Что там говорилось в заклинании?

«Ты, потерянный… в очарованном времени…»

И вот он перед ней.

- Да, Джулиан, – прошептала она. Другого ответа и быть не могло.

Встав, Айви протянула Джулиану руку. Он поцеловал ее в ладонь и таким взглядом посмотрел на девушку, что по ее телу пробежала дрожь.

Они вышли из зала, держась за руки и не говоря ни слова. Щеки Айви горели, несмотря на холод в коридоре, ее рука слегка дрожала в руке Джулиана.

Она чувствовала, что происходящее с ней неизбежно и что возврата назад не будет.