Очаровательная грешница

Глава 11

Над Серпантином стоял густой туман, но небо уже светлело, и звезды таяли вместе с ночной темнотой.

Мелинда поежилась, то ли от холода, то ли от страха, она точно не знала. Но у нее явно тряслись руки, державшие дуэльный пистолет, спрятанный в складках ее атласных юбок. Она пригнулась в кустах, окружавших небольшую открытую поляну, не заметную с дороги и скрытую от глаз любого, кто не выходит прямо на нее.

В темноте Мелинде пришлось идти наугад, она спустилась с косогора и прошла через луг, но когда рассвет стал ярче, она обнаружила, что находится в укромном местечке среди лилий и цветущих кустов, аромат которых разливался вокруг. Теперь найти место, о котором вчера говорил лорд Ротхем, не составляло большого труда.

Когда Мелинда велела кучеру остановиться в нескольких милях от Чарда, тот слез с козел, отдал вожжи лакею и стал с таким недовольным лицом всматриваться в окошко кареты, что Мелинде стало ясно, что он не одобряет просьбу пассажирки. Она заговорила с ним.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Трэверс, мэм.

Это был немолодой мужчина, и она догадалась, что он служит Чардам уже много лет. У него был вид старого, учтивого слуги. В то же время она чувствовала в нем независимость суждений, которую вряд ли можно было обнаружить у его более молодых собратьев.

— Мне нужна ваша помощь, Трэверс, — сказала Мелинда.

— К вашим услугам, мэм, — сказал он, и она заметила удивление у него в глазах.

— Ваш хозяин в опасности, Трэверс, — сказала она, — в смертельной опасности, но мне кажется, я смогу ему помочь.

— В самом деле, мэм?

Мелинда услышала в его голосе подозрительность и недоверие, он слишком ясно давал ей понять, что не считает ее способной оказать сколько-нибудь существенную помощь маркизу. Она словно ударилась о каменную стену невозмутимого непонимания: Трэверс, несомненно, полагал, что маркиз сам способен постоять за себя, и не верил ее опасениям. Оставалось надеяться только на то, что он поверит в ее искренность.

— Трэверс, положение таково, — начала она, — что его светлость принял вызов на дуэль от лорда Ротхема.

Впервые ей показалось, что она достигла цели. Кучер напрягся. По выражению его лица она поняла, что до него дошла правда.

— Плохие новости, мэм, — медленно произнес Трэверс. — Если верить всему тому, что о нем говорят, то его светлость — опасный противник.

— Так вы о нем слышали? — спросила Мелинда.

— Как не слышать, мэм? Но что я могу сделать?

— Вы можете проводить меня до того места, где джентльмены будут драться, — сказала Мелинда. — Они встречаются на рассвете, насколько мне известно, где-то у Серпантина, но мне одной их не найти.

— А что вы станете делать, мэм, если я проведу вас туда? — спросил Трэверс. — Простите, что спрашиваю.

— У меня есть план, который может спасти его светлость, — ответила Мелинда.

Она видела, что еще не совсем убедила кучера, и быстро добавила:

— Не молчите, Трэверс. Вы уверены, что лорд Чард, каким бы хорошим стрелком он ни был, может сравниться с дуэлянтом лордом Ротхемом?

Последовало долгое молчание, но потом, хотя и с большой неохотой, Трэверс ответил:

— Может, я и обижаю его светлость, но, по слухам, лорд Ротхем всегда побеждает.

— Как честно, так и нечестно, — тихо добавила Мелинда.

Она увидела блеск в глазах кучера и поняла, что попала в цель.

— Точно, мэм. Я слышал разговоры на этот счет, но мне не пристало судачить о скандалах среди благородных господ.

— Да, конечно, — мягко сказала Мелинда. — Мы должны только думать о спасении его светлости.

— Да, точно, мэм, — согласился кучер.

— Тогда проводите меня туда, — попросила Мелинда. — Мне хотелось бы прийти туда не раньше чем минут за двадцать до рассвета. Можно нам где-нибудь остановиться на отдых? Но не очень далеко от Лондона, чтобы не случилось ничего непредвиденного: лошадь может потерять подкову или произойдет что-то еще в этом роде.

— У меня ни одна лошадь не потеряет подкову, — почти со злостью сказал кучер.

— Значит, вы доставите меня туда в точно назначенное время? — спросила Мелинда. — Обещаю, что тем самым вы поможете вашему милорду больше, чем можете себе представить.

— Буду слушаться ваших приказов, мэм, — сказал Трэверс, — хотя не знаю, что на это скажет его светлость.

Он с учтивостью приложил руку к котелку, затем взобрался на козлы и, взяв вожжи из рук лакея, хлестнул лошадей, которые нетерпеливо переминались с ноги на ногу, пока его не было.

Они направились в сторону Лондона по кирпичной мостовой, и Мелинда снова откинулась на подушки, с облегчением переведя дух. Она боялась, отчаянно боялась, что не сможет найти место дуэли. Она догадывалась, что слуги могут знать, где оно находится (разве возможно скрыть от них хоть что-нибудь), но она подозревала, что конюхи из Чарда, которые не были поставлены в известность об их тайном венчании с маркизом, могут посчитать своим долгом помешать женщине вмешиваться в дела, традиционно относящиеся к мужским занятиям.

Теперь, ожидая в кустарнике, она почти разделяла их мнение о своей полной непригодности к таким делам. Однако, как бы ни был дик ее план, чем еще она может помочь маркизу? А если она справится, то будет ли он благодарен ей за вмешательство? Она чувствовала себя неуверенно и скованно, пробираясь сквозь заросли кустарника. Она снова передернула плечами, и знала, что это не от холода, потому что утро было теплым и безветренным, предвещая жаркий день.

Она поела в маленькой гостинице на окраине города, куда привез ее Трэверс. Хозяин, польщенный приездом такой важной гостьи, постарался на славу, чтобы угодить ей. Он умолял ее попробовать то кусочек его ветчины, то лосося из Темзы, то устриц, хотя и дешевых, но, как он заверил ее, очень вкусных, по отзывам знатоков.

Чтобы не обижать его, она съела всего понемногу, но напряжение и раздумья лишили ее аппетита. Казалось, еда застревает у нее в горле, и ей пришлось выпить целый бокал вина, чтобы успокоить нервы и прогнать озноб.

Наконец, Трэверс прислал слугу сказать ей, что пора отправляться в путь. Она села в карету, на этот раз выбрав лучший дуэльный пистолет, взятый ею в Чарде, и, держа его наготове, прикрыла широким плащом, накинутым на плечи.

Когда они приехали в Гайд-парк, а лошади остановились, ее на мгновение охватила паника. Не лучше ли ей было ехать на Гросвенор-сквер и ждать приезда маркиза? Но вдруг он так и не приедет?! Одна мысль, что он может лежать без движения на земле, вернула ей утраченное мужество. Она вышла из кареты, поблагодарила Трэверса и велела ему уезжать и возвратиться за ней через час, если вдруг он ей понадобится.

— Я поставлю карету за углом, мэм, — сказал ей Трэверс, — так что никто ее не увидит. Фред присмотрит там за лошадьми, а я вернусь и буду рядом. Его светлость не увидит меня, мэм, не бойтесь.

— Тогда спасибо вам, Трэверс, — тихо сказала Мелинда. — Мне будет легче, если я буду знать, что вы рядом.

Она отошла от него, и, хотя еще было довольно темно, уже светили первые лучи восходящего солнца, и она поняла, что находится в очень удачном месте: напротив центра поляны, где будет проходить дуэль, и соперники будут стоять по обе стороны от нее.

Послышались голоса. Кто-то идет! Она отпрянула немного назад, чтобы ее не увидели. Инстинкт подсказал ей, кто идет первым. Это на самом деле был маркиз в сопровождении капитана Вестея и еще одного человека, которого она никогда раньше не встречала.

Маркиз выглядел великолепно. Презрение к противнику заставило его выбрать светло-серый костюм для верховой езды и серый галстук с бриллиантовой булавкой, сиявшей на солнце. Как глупо делать из себя мишень, подумала про себя Мелинда. Но все же в то же самое время понимала, что неприязнь к лорду Ротхему не помешала ему пользоваться всеми преимуществами в этой игре не на жизнь, а на смерть.

— Это здесь? — услышала она вопрос капитана Вестея.

— Думаю, да, — ответил маркиз. — В прошлый раз я был здесь в качестве секунданта Перегрина Каннингема.

— А из-за чего он дрался? — спросил капитан Вестей.

— Из-за жены, — коротко ответил маркиз. — Она сбежала с каким-то прохвостом. Перегрин вызвал его на дуэль.

— И кто выиграл? — спросил второй секундант маркиза.

— Мой друг, — ответил маркиз, — но с некоторыми потерями. Он потерял глаз в этом деле, — У Мелинды перехватило дыхание от ужаса, но джентльмены выглядели невозмутимо.

— А я-то все думал, что произошло с Перегрином, — проговорил капитан Вестей.

— А жена вернулась к нему, Дрого? — спросил другой мужчина.

— Нет, Фредди! Она подлатала то, что осталось от ее любовника, и они укатили жить в Ирландию.

— Препошлейшая история, — заявил капитан Вестей. — Ради бога, Дрого, не шути с Ротхемом. Он известный пройдоха. Я ему не доверяю.

— Если он повернется раньше времени, выведите его на чистую воду, — сказал маркиз.

— А какая будет от этого польза, если ты будешь уже мертв? — спросил мужчина, которого называли Фредди. — Энтони Мервилл сказал мне, что он был секундантом у Джона Крумби, вы помните, что с ним случилось?! Но Крумби умер, и Энтони не стал поднимать шума. Кроме того, у него был только один голос против голоса лорда Ротхема и двух его секундантов.

Кто бы ему поверил?

— Не думаю, что ему и на этот раз удастся выйти сухим из воды, — безапелляционно заявил капитан Вестей, и Мелинда поняла, что его нервы напряжены до предела.

— Мервилл рассказывал мне, что Ротхем приводит с собой доктора, который с ним в доле, — сказал Фредди. — Знахарь готов присягнуть, что жертва умерла от сердечного приступа. Они быстро хоронят ее, и кто потом будет задавать вопросы?

— Ой, замолчи, Фредди! — сказал капитан Вестей. — Ты заставляешь Дрого нервничать.

— Ты сам завел этот разговор, — возмутился Фредди.

— Сам знаю, — ответил капитан Вестей. — Я только хотел, чтобы Дрого не зевал.

— Если ты думаешь, что я смогу выстрелить до условленного момента, — сказал маркиз, — то ты сильно ошибаешься. Я буду драться честно, и если Ротхем будет жульничать, то я превращусь в привидение и буду пугать его по ночам!

Мелинда почувствовала, как в глазах появляются слезы. Каким-то образом мужество маркиза заставило ее заплакать. И в то же время она испугалась, потому что стало слишком очевидно то, что оба спутника маркиза допускают несчастливый исход дуэли.

Затем, не успели первые лучи солнца прогнать последние тени ночи, на поляну вышел лорд Ротхем, выглядевший еще более развязным и развратным, чем всегда, как отметила про себя Мелинда. Он был одет в черное с головы до ног, его галстук, тоже черный, намеренно закрывал тонкую полоску белого воротничка. Он оделся так, чтобы не выделяться на фоне предрассветных сумерек, и Мелинда почувствовала, хотя и не могла видеть этого, что он взглянул на маркиза с циничным удивлением и удовольствием в глазах.

— Доброе утро, Чард! — сказал он. — Доброе утро, Жервез! А, Фредди, не ожидал тебя увидеть.

— Я тоже не имел намерения видеть вас, — ответил Фредди.

Лорд Ротхем пропустил его резкость мимо ушей.

— Я думаю, вы знаете моих секундантов, — сказал он, и маркиз холодно кивнул обоим мужчинам, словно он их знал, но не имел желания продолжать знакомство с ними.

Лорд Ротхем оглянулся в ту сторону, откуда пришел.

— Ну и где же доктор Чемберс? — спросил он.

— Он скоро будет, — ответил ему один из секундантов, и тут на поляну, спеша, вышел человек с небольшим черным врачебным саквояжем.

Одного взгляда на доктора было достаточно, чтобы Мелинда поняла, почему лорд Ротхем с такой легкостью нанял его и почему доктор был готов участвовать в любой его затее, даже самой гнусной. Доктор Чемберс был грязен, потрепан и выглядел так, будто провел всю ночь за бутылкой. У него было красное, распухшее лицо и неустойчивая походка пьяницы.

— Простите, милорд! Простите! — произнес он. — Я опоздал, потому что меня вызвали по важному делу.

— Знаю я ваши дела, — презрительно сказал лорд Ротхем. — Ладно, уйдите с глаз долой и не подходите ко мне близко, от вас несет спиртом.

— Простите, милорд! Простите! — повторил доктор и послушно пошел к дальнему концу поляны.

— Не соблаговолите ли вы выбрать ваше оружие? — спросил лорд Ротхем у маркиза, и один из его секундантов открыл ящичек, в котором лежали два дуэльных пистолета, не отличающиеся от тех, которые Мелинда держала в руке.

— Думаю, десять шагов устроят вас? — снова спросил лорд Ротхем.

— Да, десять шагов, — повторил маркиз, с ударением на числительном.

— Мы будем считать вслух, — сказал лорд Ротхем, — и повернемся на счет «десять».

— А нет ли какого другого способа? — спросил капитан Вестей. — Думаю, лорд Чард примет его.

— Я принимаю десять шагов и счет вслух, — сказал маркиз, — и мы оба должны повернуться на счет «десять».

— Что ж, очень хорошо, — ответил лорд Ротхем. — Сожалею, Чард, что дошло до этого, но девушка моя, как вам известно, и, когда Кейт изобретала отговорку за отговоркой — то девушка больна, то еще какую-то чепуху, я стал подозревать, что здесь что-то не так.

— Не желаю обсуждать эту тему, — ледяным тоном сказал маркиз. — Если вы готовы, Ротхем, то я к вашим услугам.

Они оба встали в центре поляны. Мелинда затаила дыхание. Маркиз стоял слева от нее. Лорд Ротхем — справа. Она подалась вперед и просунула пистолет сквозь ветки. На нее никто не смотрел, она хорошо видела это. Она попыталась вспомнить все, что говорил ей отец, когда учил ее стрелять из пистолета.

— У него есть отдача, — говорил он. — Ты должна либо опустить его вниз на предмет, в который стреляешь или целиться ниже. Лучше всего опустить его вниз.

Очень медленно, так что ни один листок не пошевелился, Мелинда подняла руку. Противники уже пошли друг от друга, считая шаги вслух.

— Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… девять… — считали они в унисон.

И теперь, когда они было собирались уже произнести «десять», Мелинда, не сводившая глаз с лорда Ротхема, увидела, что он быстро повернулся кругом и наставил пистолет на маркиза, который все еще стоял к нему спиной.

Почти неосознанно, почти механически Мелинда выстрелила и почти в тот же миг услышала ответный выстрел пистолета лорда Ротхема. Она попала в него, он упал, но она увидела, что, пока он падал, маркиз покачнулся и медленно начал падать на землю на другом конце поляны.

Она пробилась сквозь кустарник, отбросила пистолет и, приподняв юбки, побежала через поляну к маркизу почти так же быстро, как капитан Вестей.

— Проклятая свинья! — услышала она голос Фредди. — Он выстрелил на счет «девять». Я видел это, Жервез!

Капитан опустился на колени и помог Мелинде поднять маркиза. Кровь залила Чарду лицо, и он тихо вскрикнул.

— Он… умер? О, скажите, он умер? — спрашивала она и не узнавала собственного голоса, столько боли было в нем. Но потом услышала, как ей ответил капитан Вестей:

— Слава богу! Это только царапина! Посмотрите, пуля прошла по голове по касательной. И даже не задела черепа. Это ударная волна свалила его.

— Но посмотрите на Ротхема! — недоумевающе проговорил Фредди. — В него стреляли, но Дрого не поворачивался к нему!

Мелинда носовым платком промокала кровь на лице маркиза.

— Ротхем умер? — спрашивала она. — Надеюсь, что умер.

— Но что произошло? — продолжал недоумевать Фредди. — Я смотрел на Дрого.

— Вероятно, Мелинда застрелила его, — ответил капитан Вестей. — Мелинда, вы стреляли, не так ли?

— Да, я выстрелила в него, когда он повернулся, — призналась Мелинда. — Но не беспокойтесь о нем. Вы абсолютно уверены, что с маркизом все в порядке?

— Мне кажется, он контужен, — сказал капитан Вестей, — но не более. Сами посмотрите: пуля прошла по волосам, но не задела черепа, слава богу!

— Мне следовало выстрелить раньше, — сказала Мелинда. — Я слишком долго ждала.

— Идите и посмотрите, жив ли Ротхем, Фредди, — попросил капитан Вестей. — А лучше пошлите за каретой. Дрого приехал в фаэтоне, но мы не сможем везти его на нем.

— Карета, в которой приехала я, стоит за углом, — сказала Мелинда, — покричите Трэверсу. Он обещал быть неподалеку.

— Поспешите, дорогой друг! — поторопил капитан Вестей. — Потом возвращайтесь и помогите мне отнести Дрого, он не из легких.

Мелинда отбросила залитый кровью платок на траву и взяла чистый из белого льна у капитана Вестея.

— Вы… совершенно уверены… что с ним все в порядке? — спросила она. Ее пугала бледность маркиза, кровь, заливавшая ему лицо, и застывшая поза, в которой он лежал на земле. Ей показалось, что он не дышит.

— Он жив, — сказал капитан Вестей. — Клянусь вам, Мелинда, с ним все в порядке. Я видел много смертей на поле боя и могу отличить мертвого от живого. Подержите его недолго, а я пойду потороплю Фредди. Я вижу, он разговаривает с секундантами лорда Ротхема. Чем быстрее мы отвезем Дрого к доктору, тем лучше. Я не позволю прикасаться к нему этому спившемуся костоправу, которого Ротхем таскает за собой.

— Да, да, конечно, — согласилась Мелинда. — Позвольте мне обхватить его.

С помощью капитана Вестея она приподняла маркиза, положив его голову себе на грудь. Он был очень тяжел, но почему-то никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой счастливой. Она могла прикасаться к нему, и в это мгновение он весь принадлежал ей.

Они были одни на поляне, их окружал аромат цветов и утренние трели птиц.

Она не смотрела на мужчин, окруживших тело лорда Ротхема. Ее занимал только маркиз. Ее не заботило даже то, что, возможно, она убила человека и что ее ждет за это наказание. Она только знала, что маркиз у нее на руках, не сердитый или циничный, как обычно, а неожиданно очень юный, почти ребенок, нуждающийся в ее помощи и защите.

Тем не менее, у нее затекли руки, когда, наконец, вернулся капитан Вестей, а с ним подошел и лакей Джим, сопровождавший ее от самого Чарда. Неподалеку стоял Фредди.

— Карета подъехала, — сказал капитан Вестей Мелинде. — Как хорошо, что вы взяли Трэверса с собой.

Отличный парень этот Трэверс. Он уже все сделал, чтобы можно было уложить Дрого на два сиденья.

Еще немного — и мы привезем его и уложим в постель.

Трое мужчин очень осторожно подняли маркиза. Он оставил кровавый след на груди Мелинды, но она, ничего не замечая, медленно поднялась на ноги.

Они направились к карете, и тут капитан Вестей сказал:

— Между прочим, вы не убили лорда Ротхема.

— Нет? — воскликнула Мелинда.

— К сожалению, если вас интересует мое мнение, — сказал Фредди, поддерживавший маркиза с другой стороны. — Но вы прострелили ему правую руку. Этот его доктор сказал, что он будет жить, но ему кажется, что руку придется ампутировать. Так что в любом случае этому ловкачу не придется больше участвовать в дуэлях.

— Я рада этому, — почти с яростью отозвалась Мелинда. — Получил по заслугам.

— Именно так! — сказал капитан Вестей. — В то же время, Мелинда, я вижу, ваш пистолет лежит на земле. Возьмите его с собой, потому что, как мне кажется, на нем есть герб Чарда. Лучше не оставлять его здесь, чтобы его не смогли использовать в качестве улики.

— А что сможет эта свинья Ротхем сделать, если выживет? — спросил Фредди.

— Ничего, я полагаю, — ответил капитан Вестей. — Но всегда лучше проявить осмотрительность» когда имеешь дело с таким противником.

Они прошли мимо лорда Ротхема, лежавшего на земле. Его доктор пытался остановить льющуюся кровь, рядом беспомощно стояли его секунданты. Мелинда даже не взглянула на них. Она была рада, когда через несколько минут их вообще не стало видно, и карета медленно, чтобы не трясти маркиза, направилась к Гросвенор-сквер.

Мелинда хотела верить капитану Вестею, который сказал, что рана маркиза — всего лишь царапина, но все равно ее страхи о том, что все может оказаться намного хуже, ушли только после того, как хирург, человек, внушающий доверие всем своим видом, подтвердил, что все на самом деле хорошо.

— Его светлость сильно контужен, — сказал он. — Это неизбежно, когда ударная волна попадает в голову под таким углом. В то же время ему очень повезло.

Если бы пуля прошла всего на одну десятую дюйма ближе, то она могла задеть череп. И тогда мы ничего не смогли бы сделать.

— Сколько он пробудет без сознания? — спросила Мелинда.

— Он может прийти в себя в любую минуту, — ответил хирург. — Но сомневаюсь, что он вспомнит, что с ним случилось, до завтра. Хотите, я пришлю вам сиделку?

— Нет, спасибо, — ответила Мелинда. — Я посижу с ним сама.

— Нет лучшей сиделки для мужчины, чем его собственная жена, а? — сказал хирург.

Мелинда вспыхнула, когда поняла, что слуги называли ее «ее светлость».

— Вы хотите, чтобы я сменила бинты? — спросила она быстро.

— Нет, только когда я приду завтра, — сказал ей врач, — просто постарайтесь успокоить вашего мужа и дайте ему бульона, если он проголодается. Ничего спиртного, конечно, и поменьше людей вокруг с глупыми вопросами. Позвольте ему вспомнить или забыть обо всем самому — смотря по обстоятельствам.

— Я поняла, — сказала Мелинда, — и спасибо вам.

— Было очень приятно познакомиться с вами, леди Чард, — сказал хирург. — Я знал отца вашего мужа очень хорошо. Он был хороший человек и большой спортсмен.

Мелинда дошла с ним до лестницы.

— И еще об одном я хотела бы вас попросить, — сказала она. — Не говорите, пожалуйста, никому, что я здесь.

Хирург удивленно поднял брови.

— Наша… свадьба держится в секрете, — объяснила Мелинда. — Вы, вероятно, помните, что вдова маркиза умерла только несколько дней назад.

— О да, конечно, теперь я вспомнил, — сказал хирург. — Я не нарушу вашего секрета, леди Чард. Но когда о вашей свадьбе будет объявлено, то, надеюсь, вы позволите мне прислать вам обоим мои самые сердечные поздравления.

— Спасибо! Большое вам спасибо! — поблагодарила Мелинда и, предоставив хирургу самому спуститься вниз, вернулась в спальню маркиза.

Шторы в комнате были опущены, там царила полутьма и тишина. Маркиз с перевязанной головой неподвижно лежал на подушках, положив руки поверх одеяла. Мелинда остановилась и посмотрела на него, потом придвинула к кровати кресло и начала свое ночное бдение. Спустя несколько минут в дверь тихо постучали. Она открыла.

— С вами хотел бы поговорить капитан Вестей, миледи, — сообщил лакей.

— Попросите его подняться сюда, пожалуйста, — ответила она, — я не хочу оставлять его светлость.

— Очень хорошо, миледи.

Она подождала, когда капитан поднимется наверх, и, оставив дверь приоткрытой, встретила его в коридоре.

— Разве вы не наняли сиделку? — спросил капитан Вестей.

Мелинда покачала головой:

— Я хочу сама ухаживать за ним, и хирург согласился, что так будет лучше.

— Вы уверены, что справитесь? — спросил капитан Вестей.

— Совершенно уверена, — заявила Мелинда.

Он посмотрел на нее и заметил пятно крови на ее платье и растрепанные волосы. Она была бледна, но глаза ярко сияли.

— Тем не менее, вам предстоит долгая ночь, — сказал он. — Идите переоденьтесь, я посижу с Дрого, раз уж вы не доверяете никому больше.

Она улыбнулась ему и поняла, что на этот раз он думал только о ней.

— Спасибо, — сказала она. — Я быстро.

— Вам нужно что-нибудь поесть, — настаивал капитан Вестей. — Вы знаете, где гостиная, относящаяся к этой спальне?

— Нет, не знаю, — сказала Мелинда.

— Да и откуда вам знать, — с улыбкой сказал капитан Вестей. — Я собираюсь заказать вам небольшой завтрак, да и себе тоже. Я оставлю дверь приоткрытой.

А вам будет легче справиться с обязанностями сиделки, если вы основательно подкрепитесь.

— Вы обо всем подумали, не так ли? — сказала Мелинда.

— Я скажу, о чем еще я подумал, позже, — сказал капитан Вестей. — А подумал я о ваших вещах. Бьюсь об заклад, что вы забыли их взять!

— Да, забыла, — почти виновато призналась Мелинда. — Мне кажется, что я оставила одно платье здесь, но остальные остались в Чарде.

— Я послал за ними, — сказал капитан Вестей. — Я подумал, что вы захотите ухаживать за Дрого, да и кто стал бы оспаривать ваше право на это?

Мелинда покраснела.

— Вы его любите, правда? — спросил капитан Вестей тихо.

Мелинда подняла голову, и он увидел, что у нее в глазах стоят слезы.

— Как вы… догадались?

— Вы забыли, что я видел, как вы бежали к нему, когда он упал, — объяснил капитан Вестей. — И я видел ваше лицо, когда вы решили, что он мертв. Вы плохая актриса, Мелинда.

— А я думала, что хорошая, — сказала она, пытаясь шутить.

— О боже мой — проговорил капитан Вестей. — Есть ли у вас разум? Разве вы не понимаете, какое разочарование предстоит вам испытать? Не любите его слишком сильно. Помните, эта свадьба — всего лишь притворство, крайнее средство, которым воспользовался Дрого. Все закончится, и тогда — прощайте!

Мелинда отошла от него и схватилась за перила, ограждавшие верхнюю площадку. Отсюда был виден пустой холл внизу. Она представила, как она будет спускаться вниз, дойдет до входной двери и выйдет на улицу, и все останется позади, только сердце разобьется на куски!

— Я знаю… знаю, — прошептала она. — Но что же мне делать?

— Я не хочу видеть вашу боль, — сказал капитан Вестей.

Он подошел к ней и встал рядом, глядя на ее профиль: прямой аристократический нос, небольшие скулы, нежно очерченные губы — Вы слишком хороши, чтобы заниматься такими вещами, — сказал он, и казалось, что слова исходят из его сердца.

Мелинда вздохнула.

— Спасибо, что подумали обо мне, — сказала она. — Но разве вы не понимаете? Я счастлива. Счастливее, чем когда бы то ни было в моей жизни. Это счастье после целого года горя, унижения, а иногда и отчаяния.

— Что вы будете делать, когда станете ему больше не нужной? — спросил капитан Вестей.

— Не знаю, — ответила Мелинда. — Давайте не будем об этом говорить.

— Я надеялся, что это будет совершенно не важно для вас, — сказал капитан Вестей. — Но с самого начала, как только я увидел вас, я знал, что вы чувствительный человек, человек, который, даже ведя такой образ жизни, какой ведете вы, обладает чувствами совершенно не похожими на те, что есть у женщин, с которыми вас связала судьба.

Мелинда не совсем поняла, о чем он говорит, да и не очень внимательно прислушивалась к его словам.

Она думала о маркизе, о том, что сейчас он совсем не высокомерный, властный и могущественный, каким был раньше, а раненый и больной, оторванный от мира, в котором жил.

— Мне нужно вернуться к нему, — сказала она. Она не заметила, что капитан Вестей взял ее за руку, и не стал говорить того, что собирался. — Идите к нему! — велела она ему. — Я буду через несколько минут, и, вероятно, вы правы насчет завтрака.

Она слегка улыбнулась ему и быстро пошла по коридору в комнату, которую она занимала, когда останавливалась на Гросвенор-сквер в прошлый раз. В ней было что-то свежее и воздушное, что-то, что заставило капитана покачать головой, когда он шел к комнате больного.

— Черт побери, Дрого! Она слишком хороша для тебя! — сказал он, вздохнув, и послушно занял ее место у кровати.