Очаровательная ведьма

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Марко налил шампанское в бокалы. Он умел быть галантным с женщинами, хотя Элли постоянно жаловалась, что он уделяет ей мало внимания. Конечно, она не могла знать, что такова его тактика. В отношениях с женщинами Марко всегда заботился о том, чтобы чувства не взяли верх над разумом.

Послышался звонок его мобильного телефона, и Марко вслух выругался, увидев номер Доминика.

— Ну, что еще?

— Просто хочу напомнить тебе: будь осторожен с Вирджинией. Насколько я понял, ты совсем ее не знаешь.

— Мог бы и не напоминать, — пробурчал Марко.

— И смотри, не вздумай влюбиться.

— Да знаю я, знаю. — Его взгляд обратился к балкону.

Вирджиния стояла к нему вполоборота и любовалась ночным городом. В ней не было — не могло быть — ничего опасного для него или для «Моретти моторз».

— Она всего лишь женщина, Дом. — И сразу же Марко почувствовал, как внутри что-то воспротивилось. Но его главными приоритетами по-прежнему оставались победы в гонках, развитие «Моретти моторз» и наслаждение жизнью. В последнем сегодня ночью Вирджиния ему как раз очень поможет...

— Смотри, не забывай, — продолжал напутствовать Дом.

— Не забуду. Мне кажется, ты боишься того, что мы с Антонио очень на тебя похожи.

Дом, который обычно никогда за словом в карман не лез, на сей раз промолчал. Когда он учился в колледже, то влюбился, и это служило Дому постоянным напоминанием, что люди не всегда властны над своими чувствами. То, что Доминик верил в проклятие, только усугубляло ситуацию — он всегда боялся, что, если кто-нибудь из братьев влюбится, «Моретти моторз» обязательно постигнет неудача.

— Я не знаю, Марко. Просто этот год очень важен для нас, и я хочу, чтобы ты был осторожен. Мы много работали, добиваясь того, что сейчас имеем, поэтому...

— Я все прекрасно понимаю, Дом, — перебил его Марко. — Спокойной ночи.

Положив трубку, Марко продолжал думать о своем старшем брате. Антонио часто говорил, что Доминику неплохо бы хоть разок переспать с женщиной, а еще лучше — делать это почаще, чтобы немного расслабиться и дать спокойно пожить братьям. Однако Марко подозревал, что старина Дом боялся, как бы не влюбиться снова, а посему решил избегать любого соблазна.

— Марко? — услышал он голос Вирджинии.

— Иду, mi' angela.

Выйдя на балкон, Марко ощутил порыв теплого ветра. Он взметнул распущенные волосы Вирджинии, и на несколько секунд она словно слилась с ночью, растворилась в ней, как чья-то фантазия, как чей-то сон...

Марко дотронулся до нее, словно желая убедиться, что она все еще с ним, а затем стал осыпать ее поцелуями.

— Я уж решила, что ты передумал, — прошептала Вирджиния.

— Ни за что. Я всего лишь добивался, чтобы все было безупречно, — сказал Марко, передавая ей бокал с шампанским.

— Значит, это входит в твою методику обольщения женщин? — с нежностью спросила она.

— А как ты думаешь?

Вирджиния рассмеялась, и ветер подхватил и унес ее мелодичный смех. Марко закрыл глаза и заставил себя забыть о предостережениях брата. Эта ночь принадлежала лишь им — победителю гонок в Мельбурне и прекрасной женщине.

— Я почти уверена.

— Только почти? — Марко приподнял бровь. — Сколько же времени мне понадобится, чтобы у тебя не осталось в этом никаких сомнений?

— Я решу утром. — Она подняла бокал. — За твою сегодняшнюю победу.

— Спасибо. — Марко чокнулся с ней и отпил глоток, не отрывая взгляда от Вирджинии. — За прекрасную незнакомку, — провозгласил он тост.

— Спасибо, но я не так уж и красива, — чуть робко пробормотала она.

— Тогда позволь я еще раз на тебя посмотрю.

Вирджиния неподвижно стояла и неуверенно улыбалась, обратив к нему лицо, пока Марко внимательно ее разглядывал. Ее широко раскрытые карие глаза блестели в темноте, пряча в своей глубине всяческие секреты. Густые ресницы и немного теней для век придавали глазам Вирджинии особую выразительность и приковывали к себе внимание.

Марко поднял руку, лаская ее высокие скулы, затем провел ладонью по лицу Вирджинии, пальцами касаясь тонкого, правильной формы носа, щек, и наконец дотронулся до мягких, влекущих губ, созданных для поцелуев. Он обрисовал пальцем их нежный изгиб и сказал:

— Не вижу причин менять свое мнение.

— Может, в твоих глазах я и красавица, но могу заверить тебя, что другие мужчины так не считали.

— Это их проблемы, mio dolce[4]

— То есть... Я хотела сказать... Я еще никогда так далеко не заходила, — неожиданно выдохнула Вирджиния.

— Принять приглашение едва знакомого мужчины провести с ним ночь? — рассмеялся Марко, не в силах ничего поделать с всколыхнувшей его радостью.

Впрочем, он понимал Вирджинию, потому что испытывал к ней такое же сильное влечение. Он надеялся, что ему удалось скрыть силу своего желания, потому что желание это даровало ей власть над ним. Вирджиния была нужна ему как еще ни одна женщина.

— Да, и я немножко волнуюсь, — призналась она.

— Еще не поздно остановиться. Мы можем выпить шампанского, а потом я отвезу тебя в отель.

Вирджиния осознавала: Марко делает все, чтобы впоследствии она не могла сказать, что ее к чему-то принудили. Или он, быть может, настоящий джентльмен? Или... неужели он прежде всего пытается защитить себя?! Впрочем, все равно. В любом случае ей не нужно от него ничего этой ночью, кроме его ласк и... его ребенка.

В конце концов, миллионы мужчин и женщин встречаются, чтобы вместе провести одну ночь, а затем расстаться. Разве она планировала не это? Почему же в уме все было очень просто, а как только дело дошло до того, ради чего Вирджиния приехала, она испытывает неуверенность?

Почему простые слова Марко о том, что он считает ее прекрасной, так тронули ее и эта ночь приобрела какой-то новый смысл? И Марко перестал быть всего лишь пешкой в задуманной ею игре — даже если от этого выиграют все. Он заставил Вирджинию посмотреть на него как на мужчину, о котором она, возможно, тайно грезила, подумать о счастье, которое она может испытать. Но... разве любовь может принести счастье женщинам, носящим фамилию Феста?

— Вирджиния?

Голос Марко вернул ее в настоящее. Вирджиния постаралась заглушить все сомнения, все неожиданно разбуженные мечты, отметя те последствия ее решения, которые она могла не предусмотреть... Она хочет провести эту ночь с Марко и разделить с ним ее волшебство.

— Я остаюсь.

Марко широко улыбнулся, заставив Вирджинию в полной мере осознать, что такое мужская красота и обаяние. Подумать только, что сотворила с ней одна его улыбка!

— Мы так и будем стоять здесь в ожидании восхода солнца? — поинтересовалась она.

— Ни в коем случае. Мы можем лечь в горячую ванну, попивать шампанское и наслаждаться чудесным вечером, то есть уже утром, и обществом друг друга.

Вирджиния еще раз вздохнула, изгоняя из своих мыслей какие бы то ни было планы, чтобы сконцентрироваться лишь на том, что сейчас она находится в обществе неотразимого и сексуального мужчины.

— Мне нравится твоя идея.

— Тогда купальник ты найдешь там. — Он махнул рукой в направлении ширмы, за которой скрывалось джакузи.

Вирджиния кивнула, но не смогла сдвинуться с места. Нужно было действовать, она это знала, но именно осуществление чего бы то ни было всегда давалось ей с трудом. Только отчаяние и мечта об обычном женском счастье, желание разорвать оковы бабушкиного проклятия заставили ее начать кампанию по соблазнению Марко. Будь у нее другой выход, она бы непременно им воспользовалась.

Должно быть, сомнения, с которыми ей до конца так и не удалось справиться, не укрылись от Марко, потому что он неожиданно сказал:

— Что тебе известно о звездах?

— О звездах? — опешила Вирджиния.

Марко обхватил ее за талию и повел к широкому шезлонгу. Он жестом предложил женщине сесть, а затем опустился рядом. Потом заставил ее лечь рядом с ним и положил ее голову себе на плечо.

Вирджиния взглянула на него украдкой и поняла — он знает, что она чувствует себя крайне неуютно. Может, это знак, что исполнение плана следует отложить или вообще забыть о нем? Ведь она не в состоянии поручиться, что ее предположение о возможности уничтожения проклятия, поразившего обе семьи, с помощью ребенка верно...

— Знаешь, некоторые звезды и целые созвездия, видимые в Северном полушарии, в Южном не видны и наоборот? Например, Южный Крест.

Вирджинию тронула его попытка помочь ей расслабиться.

— Я слышала об этом, — кивнула она. — А ты можешь определить, где Южный Крест?

— Прямо над нами.

Вирджиния проследила взглядом за его рукой и увидела четыре звезды, образующие ромб.

— С этим созвездием не связаны какие-нибудь легенды, как с созвездиями Ориона или Сириуса?

— Увы. Поскольку это созвездие невидимо в Северном полушарии, то ни греки, ни римляне не оставили нам никаких преданий о Южном Кресте.

— А это что за созвездие?

— Лев, — почти сразу ответил Марко. — Когда-то египетские жрецы могли по его расположению на небе предсказывать разлив Нила.

Марко рассказал ей еще о нескольких созвездиях. Вирджиния с интересом его слушала, начиная видеть в нем не только всемирно известного гонщика. Да, Марко вращался в мире знаменитостей и богатства, но сейчас рядом с ней был интересный человек, увлеченный чем-то помимо денег и гонок.

— Откуда ты столько знаешь? — с неподдельным восхищением спросила она.

— Благодаря отцу. Его совсем не интересуют автомобили и гонки, что в общем-то нетипично для Моретти. Его конек — легенды и прошлое. Он провел значительную часть своей жизни, изучая историю.

— А где сейчас твои родители?

— В Сан-Джулиано-Миланезе, в фамильном имении.

— А какие у тебя и братьев отношения с родителями? Вы с ними очень близки?

— Ну, в общем-то да. Мне нравилось смотреть на звездное небо вместе с отцом в его телескоп. Когда нам случалось оставаться вместе, мы большую часть свободного времени проводили именно так.

Вирджиния ему позавидовала. Она была единственным ребенком, и, хотя ее не обделяли вниманием, ее мать почти всегда была грустна и задумчива.

— Мне как-то не верится, что твой отец совсем не интересуется автомобилями, — заметила она. Вирджиния читала, что Джованни Моретти не обладал качествами, необходимыми бизнесмену, ему было не по силам руководить огромным автомобильным концерном. Почти все свободное время он уделял жене.

— Да нет, ему нравятся машины, но больше всего он любит нашу мать. Он никогда не хотел заниматься бизнесом.

— Теперь я понимаю, почему вам с братьями пришлось взять бразды правления в свои руки.

— А я сегодня начинаю понимать, почему мой отец сделал такой выбор, — негромко сказал Марко.

Похоже, Марко и сам был удивлен своим открытием, по крайней мере Вирджинии показалось, что именно это она прочла в его взгляде, но он не стал развивать мысль дальше. Потом Марко коснулся ее губ. В его медленном поцелуе не было обжигающей страсти — только щемящая нежность.

Марко провел рукой по телу Вирджинии, безошибочно найдя молнию сбоку на платье, но не стал ее расстегивать, лишь накрыл сверху ладонью.

Оторвавшись от ее губ, он принялся осыпать короткими поцелуями подбородок и шею женщины, стараясь не пропустить ни одного дюйма. Вирджиния устроилась поудобнее в объятиях Марко, чтобы крепче прижаться к нему и полнее ощутить дразнящие ласки. Ее груди стали чувствительными, по коже забегали мурашки, а рука Марко продолжала свое путешествие по ее телу.

Дар соблазнения женщин у Марко был потрясающий. Дом, правда, считал, что дело не в даре, а в итальянских генах и умение очаровывать женщин у брата в крови.

Сам Марко думал иначе. Прежде всего, он никогда не спешил, стараясь, чтобы партнерша перестала испытывать неосознанный страх, спрятанный глубоко внутри, а если он чувствовал, что ему это не удалось, то никогда не настаивал, не желая, чтобы женщины сожалели о проведенной с ним ночи.

Однако с Вирджинией все было совсем не так. Марко знал, что уйти от нее он не сможет, кроме того, его удивляла сила желания, вспыхнувшего в нем. Если он утолит этот чувственный голод, тогда желание, может, утихнет и останутся лишь приятные воспоминания о ночи, проведенной с черноволосой американкой.

Марко слегка приподнял голову, не в силах оторвать взгляд от белевшей в ночи светлой кожи на фоне почти слившихся с темнотой волос. Медленно расстегнув молнию на платье, он нежно положил руку на обнаженное тело и услышал, как Вирджиния судорожно вздохнула. Взяв руку молодой женщины, он поднес ее к пуговицам своей рубашки.

В ее темных глазах, широко раскрытых, блестящих, Марко увидел смущение, которое быстро исчезло, когда она прикоснулась к его груди.

Кровь мужчины вскипела и словно отхлынула от головы, устремляясь вниз, как только он ощутил прохладные пальцы Вирджинии на своей горящей коже. Марко не сумел удержаться от короткого стона, когда она наклонилась и прижалась к нему мягкими нежными губами, слегка царапнув зубками. Затем она лизнула язычком его сосок, и Марко подумал, что скоро его брюки не выдержат и треснут.

— Откуда это у тебя? — вдруг спросила Вирджиния, проведя пальцем по шраму ниже соска.

— Мой братишка Тони спихнул меня с фигового дерева в нашем саду, когда мне было восемь лет. Я приземлился точнехонько на мотыгу, оставленную садовником.

— О боже, — вздрогнув, произнесла она, представив себе эту картину. — Это же жуткая боль!

Марко обхватил Вирджинию за бедра и усадил себе на колени. Притянув ближе ее голову, он поцеловал ее и сказал:

— Это точно. К счастью, все в прошлом.

— У меня тоже есть шрам.

— Покажешь?

Даже в темноте было видно, что Вирджиния покраснела. Затем, пожав плечами, она слегка изогнулась и спустила правый рукав. Левый рукав сполз с плеча сам, и она осталась в лифчике без бретелек.

Несколько секунд Марко не мог оторвать глаз от ее груди. Желание дотронуться до нее было невыносимым, но когда он протянул руку, то почувствовал только ткань. Это возбудило его еще сильнее.

— Нет, шрам не там, — тихо засмеялась Вирджиния.

— Нет? — переспросил Марко, но руку не убрал.

— Нет. Здесь. — Она указала пальцем на область чуть ниже правой груди, и Марко увидел длинный, слегка поблекший рубец.

— И откуда он у тебя? — поинтересовался он и так же, как она недавно, осторожно провел по шраму пальцем.

Вирджиния вздрогнула всем телом, посылая ему новый заряд возбуждения.

— Пыталась влезть в окно, когда мама забыла ключи в доме.

— Оказывается, у нас уже появилось кое-что общее.

Марко придвинул Вирджинию к себе и дотронулся губами до ее шрама, испытывая удовольствие от ощущения теплого тела в своих руках.

Она положила руки ему на плечи и прильнула к его груди. Чувствуя ее губы и язык на своей коже, Марко понял, что еще немного — и он потеряет над собой контроль. Но и остановить ее он был не в силах.

Вирджиния опустила руки на пояс его брюк и посмотрела на Марко. Тот молча расстегнул ее лифчик и заставил выгнуться, чтобы насладиться упругостью женской груди.

— Как хорошо, — прерывисто выдохнула она.

— Нравится?

— О да.

Ток крови отдавался в висках. Марко понял, что больше не может ждать.

— Сага mia, мне неудобно спрашивать, но ты принимаешь таблетки?

Вирджиния на какое-то мгновение замерла.

— Д-да.

— То есть я могу не предохраняться?

— Если только... — Она не сумела закончить фразу.

— Если ты мне веришь, тебе не о чем волноваться.

— Хорошо, — улыбнулась она.

Марко опустил ее на себя и стал осыпать поцелуями. Положив руки на бедра Вирджинии, он едва не выругался, снова нащупав вместо обнаженного тела ткань. Пробормотав что-то нечленораздельное, он поднял ее платье и с наслаждением коснулся нежной кожи. Вирджиния издала короткий стон, а затем задержала дыхание, как только его пальцы проникли под резинку ее трусиков.

Взгляд Марко остановился на ее лице. Глаза Вирджинии были закрыты. Закусив нижнюю губу, она пошевелилась, чтобы полнее ощутить ласки Марко, круговыми движениями бедер направляя его руку в самое сердце своей женственности.

Марко чувствовал, что Вирджиния уже готова принять его, но по-прежнему не спешил. Прежде чем их тела сольются, ему хотелось доставить ей наслаждение.

— Марко, — срывающимся голосом взмолилась она.

— Да, мой ангел?

— Я хочу... Пожалуйста, Марко... — Вирджиния задрожала. Ее тело напряглось в ожидании еще более откровенных ласк. С губ слетали тихие стоны.

Марко забыл обо всем при виде наслаждения, которое было написано на ее лице. Наклонив голову, он втянул в рот твердый сосок, продолжая ласкать лоно женщины. Вирджиния дернулась как от удара током и прошептала его имя.

Легкая улыбка тронула губы Марко, а затем они с Вирджинией поменялись местами и он прижался к ее рту. Он все еще уговаривал себя не спешить, но вкус ее губ, ее кожи, исходящий от нее запах страсти заставляли его кровь бурлить, и ему с трудом удавалось сдерживаться.

Марко пальцем дотронулся до ее соска, который на ощупь был как бархат — по сравнению с атласной гладкостью груди. Вирджиния закусила губу, пытаясь заглушить крик, но он вырвался из ее горла, прозвучав для Марко сладкой музыкой.

Вирджинии казалось, что она тонет в море блаженства, накатывающего на нее подобно морским волнам во время прилива, но все же она услышала слабый треск расстегиваемой молнии, а потом Марко поднял ее и вместе они избавились от остатков одежды. Затем Вирджиния уселась на его колени и немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Все это время Марко сидел, закрыв глаза, вцепившись в сиденье руками, чувствуя, что может взорваться в любую секунду. Он желал Вирджинию так, как еще никогда не желал ни одну женщину.

— Марко? — шепотом позвала она. Он что-то промычал в ответ.

— Пожалуйста...

Марко открыл глаза.

— Ты этого хочешь?

— Ты же знаешь, что да. — Она нагнулась и, ухватив его нижнюю губу, медленно втянула ее в рот.

— Тогда тебе придется попросить меня об этом, mi' angela bella, — сказал он. В его голосе звучало напряжение.

— Возьми меня, Марко. Сделай меня своей!

Ее тихий голос был полон страстной настойчивости и мольбы. Но Вирджинии не нужно было ни о чем просить — он не смог бы сейчас остановиться, даже если бы от этого зависела его жизнь. Желание обладать этой женщиной становилось почти невыносимым.

Марко чуть не задохнулся, почувствовав, как Вирджиния словно втягивает его в себя. Женщина коротко вскрикнула. Ее глаза закрылись, спина выгнулась дугой. Грудь оказалась прямо напротив его рта, и Марко увидел, как от его жаркого дыхания ее кожа покрылась мурашками.

Ему безумно нравилось, как Вирджиния реагирует на его ласки. Продолжая двигаться, Марко прижался губами к основанию ее шеи, зная, что на коже останется след от поцелуя, и испытал удовлетворение — эта отметка какое-то время будет напоминать ей о нем.

Вирджиния не могла ни о чем думать, опьяненная невероятным наслаждением, которое ей доставлял Марко. Ее голова запрокинулась, глаза были полузакрыты, пряди волос слиплись от пота и легли на лицо. Она требовательно задвигала бедрами, призывая Марко ускорить темп, однако испытываемое им наслаждение было неповторимым, и он старался не спешить, продлевая восхитительное соитие.

Тело Вирджинии снова изогнулось в его руках. Она обхватила его шею руками и прижалась к нему.

— Да, не отпускай меня, — прошептал Марко, укладывая ее на шезлонг. Ее ноги обвились вокруг него.

Мышцы Вирджинии судорожно сжались, и он едва не сошел с ума от пронзившего его удовольствия. Марко испытал к ней невероятную, непередаваемую признательность. В этот миг весь его мир сосредоточился на тихо постанывающей женщине.

— Вирджиния, — хрипло позвал он и понял, что она его не слышит. С ее губ сорвался негромкий вскрик. Марко не отрывал от неё своего взгляда, читая на лице Вирджинии то же самое удовлетворение, что испытывал и сам.

Когда ее тело обмякло в его руках, Марко неохотно прервал контакт их влажных, еще разгоряченных тел, ложась рядом с ней под открытым небом, на котором сияли луна и звезды.

— Спасибо, что подарил мне эту ночь, Марко, — сказала Вирджиния, все еще учащенно дыша.

— Это было и мое желание.

Вирджиния порывисто прижалась к нему.

— Я никогда не думала, что это может быть так... прекрасно, — призналась она.

— Вероятно, нам просто нужно было раньше встретиться, — с улыбкой заметил Марко, хотя и сам был поражен интенсивностью и глубиной пережитых эмоций.

Она застенчиво улыбнулась, и вдруг Марко увидел в ее глазах неуверенность и уязвимость, которые женщина постаралась скрыть.

— Наверное, ты прав, — ответила Вирджиния, закрыв глаза, и уткнулась ему в плечо.

Марко потянулся и перевернулся на другой бок, когда ему в лицо ударил солнечный. луч. Подушка рядом с ним была примята, а постель все еще пахла духами Вирджинии и страстью.

— Сага mial

Ответом ему была тишина, но, увидев на прикроватной тумбочке стакан сока, он улыбнулся. Что, если Вирджиния готовит им завтрак?

Марко встал и оделся, глядя сверху на утренний Мельбурн. На секунду у него мелькнула мысль, что он счастливчик — ведь у него есть все. Он ни секунды не верил в существование проклятия, предпочитая считать, что судьба находится только в его руках и руках Бога. Джованни Моретти разорился не из-за любви. Все легко объясняется отсутствием у него дедовых качеств. Конечно, Марко не сбрасывал со счетов, что какая-то доля правды в проклятиях и суевериях существует. К тому же люди любят тайны и загадки. А вот верить или не верить легендам — это личное дело каждого.

Почему, однако, он вспомнил об этом сегодня утром? Не оттого ли, что ему нравится Вирджиния, причем так сильно, что он всерьез подумывает задержаться с ней в Мельбурне, насколько позволит расписание, гонок?

Неутихающее желание его испугало. Нет, нужно поскорее ее найти, попрощаться и ни в коем случае не менять свои планы.

На кухне Вирджинии не было. Может, увидев, что он спит, она решила его не будить и позавтракать на балконе? По дороге в гостиную Марко окинул быстрым взглядом свой кабинет. В глаза ему бросился ворох бумаг на столе.

Ощущая тревогу, он подошел, чтобы убедиться — никаких важных документов на столе не было. Прикидывая, кто мог это сделать, Марко внутренне содрогнулся, но почти сразу же обругал себя. Неужели он становится параноиком, совсем как Дом? Вирджиния не могла этого сделать. Она заинтересована им, а не делами «Моретти моторз». Убедив себя в этом, Марко все же не сумел избавиться от неприятной сосущей тревоги.

Обойдя всю квартиру, Вирджинию он так и не нашел. Руки Марко сжались в кулаки от неожиданно охватившего его гнева. Только что он был готов пожертвовать ради женщины своими планами, а она ушла, не оставив даже записки!