Очень грязная свадьба

— Уверен, должно пройти время.

— Но у тебя вся жизнь впереди, — продолжает он. — Не облажайся.

Я рассердился на намёк сенатора на то, что уже напортачил с отцовством и в отношениях с Кейт.

— Я не настолько глуп, чтобы проебать самое важное в своей жизни, сенатор, — кратко отвечаю я.

А остальное оставляю недосказанным.

То, что, очевидно, и следует делать в таких ситуациях.

ГЛАВА 11.

КЕЙТ.

Окутанная холодным воздухом декабря и одетая в тёплое зимнее пальто, я стою у могилы своей матери. На земле ещё нет снега, но уже чувствуется, что та замерзает. Листья под ногами хрустят, когда я пытаюсь согреться, шагая то вперёд, то назад.

Мне нужно было убраться из дома. Когда я вернулась с девичника, Элла уже видела блог со сплетнями и фото Колтера и болтала о «минимизации ущерба» и публичном заявлении. Последнее, что мне хотелось перед свадьбой, так это думать о минимизации ущерба.

«Конечно, Колтер ничего не делал с этими девушками», — ответила я Элле, пожимая плечами. «Конечно нет, дорогая», — сказала она мне, но я видела вопрос в её глазах, и от этого моё сердце ускорило свой ритм.

Но голос в моей голове заныл о совсем другом разбивая все надежды: «Плохой парень всегда остаётся плохим парнем».

К чёрту этот голос. Я знаю Колтера.

Так ведь?

Я приехала сюда, чтобы убежать. И увидеть свою маму перед свадьбой.

Мне нужно её одобрение, даже если я и знаю, что не смогу получить его сейчас.

Но даже то, что я стою здесь, не значит избавление от дурных мыслей.

— Я выхожу замуж через сорок восемь часов, мам, — говорю ей.

«По крайней мере, я надеюсь на это».

— За Колтера. Тебе бы он понравился. Он… Ну, у него были некие проблемы с потерей контроля ранее…

«Ранее.

В прошедшем времени.

Я надеюсь, это в прошлом.

Надеюсь, его похождения по девушкам закончились.

Могут ли плохие парни на самом деле измениться?»

Я откашливаюсь, отгоняя эти плохие мысли. Эти ужасные мысли. Совершенно нелепые.

Колтер есть Колтер. Он другой, не такой, каким был раньше. Он хороший мужчина. Я знаю его.

«Плохие парни могут стать хорошими».

— Тебе бы он действительно понравился, мам, — говорю я. — Ты бы его полюбила. Он делает меня счастливой.

Он и вправду делает меня счастливой. Эти фото ошибочны. Я абсолютно уверена в этом.

— Через шесть недель я стану мамой, — продолжаю я. — Я немножко напугана. Не уверена, что готова к этому, мам. Колтер в полнейшем ужасе. Но ты бы видела его: он проходит курсы для молодых пап, читает книги и звонит акушерке по поводу каждой мелочи. Из него получится отличный отец. Мне бы хотелось, чтобы ты была здесь и собственными глазами увидела всё это.

На меня вдруг накатывают все эмоции, и я не могу сдержать их. Я начинаю вытирать слёзы до того, как они начнут катиться по моим щекам.

— Хотелось бы, чтобы она увидела тебя сейчас, — голос Колтера заставляет меня подпрыгнуть.

Я поворачиваюсь к нему, чтобы встретиться лицом к лицу, и моё сердце дико колотится в груди.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я. Мой голос дрожит из-за того, что мне трудно говорить.

Колтер смотрит на меня виновато, пряча руки в карманах.

— Ты не отвечала на звонки.

— Я оставила телефон в машине. Он разрывается от уведомлений из социальных сетей.

— Ты же знаешь, что ничего не было, — говорит Колтер. — Фото. Та девушка… Она одна из тех, кого я знал, когда ещё учился в старшей школе. Она и её подруга подкатывали ко мне.

Я выгибаю бровь:

— Это не делает ситуацию лучше.

— Меня уже не возбуждает секс втроём.

Мои глаза расширились:

— Ну, как благородно с твоей стороны.

— Ты же знаешь, я никогда не поставлю наши отношения под угрозу. Я ещё не настолько выжил из ума, — объясняет Колтер. — Ведь так? Я хочу сказать, особенно с этими двумя страшными как ад девчонками.

Я выгибаю вторую бровь:

— А если бы они не были страшными как ад девчонками?

— Ну, если бы ты захотела устроить тройничок со мной и девушкой на свой вкус, я бы мог…

Он замолкает, потому что я сильно бью его кулаком в плечо:

— Заткнись.

— Да я шучу! — оправдывается он, а затем продолжает: — Но я не шучу насчёт того, если ты захочешь…

Я делаю шаг назад, скрещивая руки под грудью, и теперь они покоятся на моём животе.

— Я, конечно, понимаю, что вероятность наткнуться на одну из твоих бывших очень высока, учитывая твоё…

— Распутное прошлое, — заканчивает Колтер.

— Твоё прошлое, — поправляю я. — Но разве всё это должно было происходить на игре «Селтикс» в твой мальчишник, да ещё и перед свадьбой?

— Не могу ничего поделать с тем, что на меня вешаются девушки, — Колтер поднимает руки вверх с невинным взглядом.

Я прищуриваю глаза:

— Ты ведь хочешь дожить до свадьбы, не так ли?

Колтер делает шаг ко мне, снова оказываясь рядом со мной.

— Я ещё не такой дурак, чтобы потерять тебя, — уверяет он. — Никогда. Когда я говорю, что принадлежу только тебе и нашему ребёнку, то так оно и есть. Ты всё для меня. Ничто этого не изменит, и я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе боль.

Я хмурюсь, притворяясь рассерженной, пока он заправляет выбившуюся прядь мне за ухо, дотрагиваясь кончиками пальцев до моей щеки, а затем и губы. Колтер касается моей нижней губы, немного оттягивая её к себе, и такое прикосновение пробуждает тепло в моём теле.

Я подавляю желание всосать его палец.

— Я планирую состариться с тобой, Принцесса, — говорит он. — Я никуда не собираюсь уходить. И тебе лучше привыкнуть к этой идее. Потому что я, когда мне исполнится восемьдесят, буду бегать за тобой со своей тростью в руке…

— Зачем тебе гоняться за мной с палкой в руке? — спрашиваю я.

— Я имею в виду палку между моих ног, — поясняет он, поигрывая бровями.

Я подавляю фырканье.

— Это отвратительно, спасибо, — отзываюсь я. — Я не собираюсь думать о твоей сморщенной старой тростинке.

— Ты говоришь ужасные вещи, — заключает Колтер. — Я буду любить твою вагину, даже когда та станет сморщенной как изюм. По сути, звучит чертовски поэтично. Я добавлю это в свою свадебную клятву.

— Если ты включишь это в свой обет, я действительно убью тебя, и да поможет мне Бог.

— Ты не убьёшь меня, — возражает Колтер. — Ты чертовски меня любишь, Принцесса.

— А ты всё такой же мерзавец.

— Это значит, что мы в порядке?

— Мы в порядке, — отвечаю ему.

— Хорошо, — говорит он. — Так это значит, что я могу трахнуть тебя на обочине дороги по пути домой?

— Не испытывай свою судьбу.

ГЛАВА 12.

КОЛТЕР.

— Почему она собрана? — интересуется Кейт, смотря на свою сумку для ночёвок, лежащую на кровати. — Я же распаковала её, вернувшись домой.

— Потому что я забираю тебя кое-куда сегодня вечером, — отвечаю ей.

— Пытаешься искупить фиаско на игре «Селтикс»? — спрашивает она.

— Так теперь это фиаско? — дразню я. — Элла пообещала всё уладить. Её пиар-агент собирается опубликовать официальное сообщение, а Джо уже публично заявил, что трахнул этих двух девушек.

Кейт наклоняет голову, глядя на меня.

— Что он сделал? — переспросила она. — Трахнул одну их твоих бывших?

Я засмеялся.

— Ага. Джо был рад рассказать это публике, — объясняю я. — Я предупреждал его — она сумасшедшая. И я никогда с ней не встречался. Она просто была для траха до того, как я уехал в Брайтон. И то ненадолго.

Я опустил ту часть, где эта больная была одержима мной на протяжении многих лет. Кейт не нужно знать об этом дерьме, особенно когда на носу свадьба.

— Думаю, Джо нравится это, — добавляет она, закатывая глаза. — Это не отпугнёт приглашённых от нашей свадьбы? Думаешь, у нас будут проблемы с папарацци?

— Нет, — успокаиваю её я, хотя это полнейшая ложь.

Я думаю о каждой свадьбе моей матери… Чёрт, служба безопасности на свадьбе Эллы и сенатора была жёсткой, но я до сих пор уверен, что там присутствовало трое фотографов. Я мысленно помечаю себе проконтролировать, сможет ли Элла разобраться с одним или двумя фотографами, которым доверяет, чтоб остальные не лезли.

До того, как папарацци раздули из этого тройничка большую проблему, наша свадьба даже не была большим делом. Но теперь, когда им напомнили о нас снова — и о присутствии Эллы — я ожидаю, что это станет проблемой.

— Разве мы не можем остаться тут? — спрашивает Кейт.

— Репетиция завтра, — говорю я ей. — Сегодня ты моя.

— Собственность Колтера Стерлинга? — произносит она. — Это уже старо как ад.

Я тяну её к себе, крепко сжимая попку, и она издаёт себе под нос низкий стон.

— Ты моя, Принцесса, — повторяю я, и мои губы у её уха. — Каждая часть тебя моя.

— Я выхожу замуж за пещерного человека, — шепчет она.

Кейт поворачивает голову в сторону, давая больший доступ к своей шее, и вздрагивает, когда я её целую, прикусывая кожу так, как она любит.

— Точно, — отвечаю ей, двигая пальцем вниз от её шеи к плечу.

На Кейт свитер с длинными рукавами, который я стягиваю через её голову, не спрашивая разрешения.

— Разве мы не собирались куда-то?

— После небольшого изменения в планах, — я стягиваю лямки бюстгальтера с её плеч и бросаю его на пол.

— Небольшого? — уточняет она. — Я разочарована.

Я разворачиваю её, касаясь кончиками пальцев спины и скользя рукой по ямочкам на пояснице, и стаскиваю штаны вниз по её попке.

Без трусиков.

Я провожу ладонью по её заднице.

— Не дерзи мне, жена, или я буду вынужден наказать тебя, — предупреждаю её.

— Невеста, — ухмыляется она. — Ещё не жена.

— Моя беременная невеста разгуливает тут без трусиков, — рычу я.

Кейт наклоняется вперёд, упираясь ладонями в кровать, и оборачивается назад, смотря через плечо. Она одаривает меня озорным взглядом, который в сочетании с её приспущенными до колен штанами является самой сексуальной вещью, виденной мной в своей жизни.

— Я знаю, насколько тебе не нравятся трусики.

— В последнее время я не сжёг ни одной пары, — защищаюсь я, снова шлёпая её по заднице.

Я тру ладонью её ягодицу, прежде чем мои пальцы скользят между её ног. Её киска гладкая, Кейт выгибает спину, стоит мне её коснутся.

— Только потому, что я беременна, — заявляет она хриплым голосом.

— Если хочешь, мы можем развести костёр, — предлагаю я, прижимаясь к её входу. — На улице холодно, отличное время года для этого.

— Нет, если не хочешь, чтобы я поджарила твои каштаны на огне, — угрожает Кейт.

Я отвожу свою руку и сильно шлёпаю её по попке за столь едкий комментарий.

— Я бы лучше предпочёл положить их в твой маленький, умненький ротик.

— Если будешь вести себя хорошо, я подумаю.

— Ох, я буду очень хорошо себя вести, Принцесса, — обещаю ей. — Садись на моё лицо, и я покажу, насколько хорошим могу быть.

— Прямо как в моей комнате тем летом, — говорит она мягко, выполняя мою просьбу.

Мой член подскакивает от воспоминаний об этом.

«Она негромко постанывает. Старается быть тихой, хотя я знаю — ей хочется кричать. Кейт постоянно напоминает о гостях внизу, которые собрались, чтобы отпраздновать помолвку наших родителей. Вероятность быть пойманным делает меня ещё твёрже, в то время как я поедаю её киску, словно это моя последняя еда. Я вожу языком по её клитору, засовываю его внутрь её. Дразню её.

Кейт становится более раскрепощённой, более раскованной, тогда как я держу всё под контролем. Она объезжает моё лицо, её руки зарываются мне в волосы. Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на неё и поласкать её грудь. Твёрдые соски между моих пальцев, я щипаю их, и её голова откидывается назад, глаза закрываются, и это чуть не сводит меня с ума.

Я хочу толкнуть её через край. Хочу, чтобы она кричала моё имя, чтобы не волновалась о том, что нас поймают. Я притягиваю её ближе к себе, пальцами сжимаю её попку, толкаясь одним из них в задний проход. Она негромко вскрикивает, а затем подаётся назад.

Ей это нравится.

Я сильнее притягиваю Кейт к себе и посмеиваюсь, когда слышу её всхлип, пытаясь сохранить спокойствие. Если кто-то нас услышит…

Чёрт, если бы кто-то зашёл и увидел Кэтрин Харисон голой, с подпрыгивающими в воздухе сиськами, объезжавшей лицо сводного брата, словно он чёртова лошадь…

Ну, давайте просто скажем, что это был бы скандал».

— Ты там замечтался? — спрашивает Кейт. — Думаешь о тройничке с теми девчонками с игры?

Я снова шлёпаю её по попке за эти слова:

— Я думаю о помолвке наших родителей.

— От этого ты возбуждаешься сильней? — ухмыляется она.

— Думаю о том, как ты объезжала моё лицо, а вот от этого реально становится горячо, — отвечаю я. — Опустись на колени и сядь уже на моё лицо прямо сейчас.

Я ложусь, а Кейт опускается на колени над моим лицом, глядя на меня сверху вниз поверх своего беременного животика, и опирается руками на край кровати для поддержки.

— Ты не боишься, что я могу задушить тебя?

— Перестань говорить и придвинься своей киской ко мне.

Я не жду, когда она сядет на меня. Схватив её сзади, тяну Кейт вниз и зарываюсь лицом между её ножек. Облизывая её клитор ртом, я удовлетворённо стону, когда она скулит.

— Чёрт, прошлой ночью я скучал по ней. Ты такая вся влажная для меня.

— Так вот из-за чего ты флиртовал с теми девчонками на «Селтикс», — дразнит Кейт. — Потому что киски не было рядом.

— У меня есть кое-какая идея, — говорю я, сжимая её бедра и чертовски жадно пожирая её.

Мой язык исследует её, трахает, ласкает клитор снова и снова, пока она продолжает громко стонать. Она выгибается и сильнее прижимает киску к моему лицу, когда скользит по нему, держась за кровать для поддержки.

Подняв глаза, я смотрю на её полные груди — она теребит соски так же, как и в тот первый раз.

Моя будущая жена такая же сексуальная, какой была и тогда.

Она полностью поглощена ощущениями и не обращает на меня внимания, когда я тянусь к одной из игрушек, замеченных мною ранее на кровати. Она не слышит, как свободной рукой я открываю смазку и наношу её на анальную пробку, прежде чем прижать её к тугому отверстию её попки.

— Блядь, Колтер! — кричит она, её глаза расширяются, когда я медленно ввожу новый предмет в неё.

Её киска настолько гладкая и сладкая, половые губы распухли от возбуждения, и когда она приподнимается повыше моего рта, её соки капают мне на лицо. Она стонет и тяжело дышит, начиная двигаться с животной интенсивностью, когда я полностью помещаю в неё пробку, оставляя основание торчать меж её ягодиц.

— Чёрт, Колтер, — стонет Кейт.

Она не отстраняется от моего лица, пока я трахаю её языком и анальной пробкой. Её стоны становятся всё громче и громче, предупреждая меня, что она уже близко.

Но я не собираюсь позволить ей кончить так быстро.

Я поднимаю Кейт со своего лица, а она одаривает меня взглядом полного разочарования, отчаяния и боли. Всё это говорит мне о том, что я прервал её в тот самый момент, когда она собиралась кончить.

— Становись на колени, Принцесса, — командую я, мой голос непоколебим.

— Я думала, ты подаришь эту ночь только мне, — дразнит она. Но делает именно то, что я приказал ей: становится на четвереньки попкой ко мне, пробка крепко держится на месте.

Такой вид мне никогда не надоест.

— Ох, я подарю её исключительно тебе, — говорю ей.

Я берусь за волосы на её затылке, моя рука движется вниз по их длине, пока не доходит до самых кончиков, чтобы намотать на свою ладонь. Я тяну их не слишком сильно, хотя она и жалуется на то, какой я с ней нежный. Кейт издаёт писк. Секунду я мешкаю, но затем слышу её тихое «да».

— И какой же твой план? — интересуется она, её голос звучит хрипло.

Она устраивает руку между ног и начинает тереть свой клитор, её пальцы вычерчивают быстрые круги.

— Руки вниз, — приказываю я. — Ты сможешь касаться себя только тогда, когда я скажу.

— Ты по-прежнему чертовски властный и самоуверенный, — я неспешно вытаскиваю пробку из попки Кейт и слышу её хныканье. — Мне это нравится, — шепчет она.

— Когда я чертовски властный и самоуверенный? — переспрашиваю я, раскатывая презерватив по всей длине и смазывая его лубрикантом. Я прижимаюсь головкой члена к её задней дырочке и слушая, как она хнычет в одобрении, когда начинаю входить в неё. — Скоро ты будешь наполнена мною до отказа.

— Ты такой придурок, — смеётся Кейт.

Я игнорирую её слова, слишком поглощённый проталкиванием себя внутрь неё.

— Прикоснись пальчиками к своей киске. Трахни себя. Но не касайся клитора.

Она молчит, когда трогает себя между ног, а я не могу видеть, что она делает. Кейт такая тугая, слишком тугая, и я словно обезумевший засаживаюсь в неё по самое основание, пока яйца не ударяются о её попку.

Кисть её руки прикасается к ним в тот момент, когда она трахает себя пальчиками, поощряя меня своими стонами:

— Да, вот так, малыш.

Я нежно вхожу и выхожу из неё, давая ей время привыкнуть до того, как мои толчки станут грубее, но при этом я не забываю разговаривать с ней:

— Ты достаточно мокрая, Принцесса?

— Да, — выдавливает она, её мышцы крепче сжимают меня. — Жёстче. Прошу.

Хватаю её за бёдра и начинаю трахать сильнее, а она всё продолжает просить жёстче снова и снова.

— Этого ты хотела? — спрашиваю я её. — Ты хотела, чтобы я трахнул тебя в задницу, пока ты стоишь на четвереньках?

— Да, — выдыхает она.

— Вынь пальчики из киски, Кейт, — командую я. — Вынь свои влажные пальчики из своей киски и коснись груди.

Я наблюдаю, как её рука тянется к груди, и она снова стонет.

— Как сильно ты хочешь, чтобы мои руки коснулись твоей груди, Кейт?

— Я хочу, чтобы они коснулись их, Колтер. Ещё я хочу твой язык на моих сосках.

Услышав о моём языке на её твёрдых сосках, я чуть не кончаю.

— Коснись своего клитора, Кейт, — приказываю я. — Потри его.

Я стараюсь не терять контроль, сдерживаться и не трахать её слишком грубо. Для этого мне требуется закрыть глаза и сделать вдох, напоминая себе о том, что она беременна.

Моя беременная невеста. Будущая жена. Боже, как же это до безумия сексуально. Кейт даже не догадывается, насколько всё это горячо.

— Ох, Боже, малыш, — стонет она, её голос заставляет меня очнуться от раздумий. — Я так близко.

— Скажи мне, что мне сделать, чтобы ты кончила, Кейт? — спрашиваю я, уже зная ответ. Я останавливаюсь, ожидая её слова.

— Трахни меня, Колтер, — отвечает она, её рука начинает двигаться интенсивней. — Я желаю почувствовать тебя глубоко внутри себя.

— Засунь пальцы в свою киску, — говорю я натянуто. Я готов кончить в неё прямо сейчас. — Трахай себя, пока не кончишь от своих пальчиков. Хочу слышать твой крик.

Она приходит к кульминации быстрее, чем я ожидал, почти сразу после моих указаний. Кейт кричит моё имя, в то время как я вколачиваюсь в неё, сильнее стискивая её бёдра. Мои толчки становятся только быстрее и резче, а затем я взрываюсь.

Не думаю, что мы сможем сдерживаться до гостиничного номера.

ГЛАВА 13.

КЕЙТ.

— Что ещё я могу сделать для тебя? — интересуется Колтер, пока его руки обёрнуты вокруг меня в ванне.

Тёплая вода обволакивает меня, и я устраиваю голову на его груди, закрывая глаза, пока он купает меня. Его руки ласкают моё тело ласковыми, медленными движениями.

— Ещё раз. Какая у тебя была идея? — спрашиваю я, когда он медленно льёт воду на мои волосы, а затем нежно моет их.

До Колтера я никогда не думала, что мыть волосы будет настолько чертовски горячо.

— Ох, насчёт того разговора, если он уже забыт, то нам определённо не следует продолжать его.

— Если это идея включает в себя то, что мы делали ранее, я обещаю не забывать об этом, — умничаю я.

— О, правда? — уточняет Колтер, массируя мою голову. — Тогда мне следует просить у тебя прощения немного сильнее.

— Мхмм, — мурлычу я, расслабляясь в его руках так, что почти засыпаю.

Выныриваю из сна, когда Колтер спрашивает, не хочу ли я есть.

— Нам нужно поужинать, — шепчет он.

Знаю, он имеет в виду настоящую еду, но мне на ум приходит его член в моём рте.

— Мне нужно взять что-нибудь в рот, — говорю я.

Его член дёргается напротив меня, и я чувствую прилив возбуждения от того, что он так чертовски сильно меня заводит.

О чём я раньше думала, накручивая себя тем, что Колтер переспал с той блондинкой с игры?

Он словно читает мои мысли:

— Знаешь, ты сейчас ещё более сексуальная, чем была до этого.

— А раньше что, не была?

Его рот на моей шее, он прикусывает мочку моего уха в ответ.

— Мы оба прекрасно знаем — я считал тебя просто охрененно сексуальной до того, как ты забеременела. Но сейчас ты невероятно чертовски горяча.

— Мы не доберёмся до отеля, если ты и дальше так меня трогать, — заявляю я.

— Давай не поедем в отель.

— И чем мы будем здесь себя развлекать?

Десять минут спустя я сижу на кровати с горой подушек рядом и наблюдаю за тем, как Колтер достаёт игрушки с нашего девичника.

— Думаю, этих развлечений хватит, — заключает он.

Он берёт наручники, подцепляя их одним из своих пальцев.

— Очень интересно.

— Я купила их, чтобы приковать тебя.

— Думаю, ты лжёшь, — отвечает он.

Да, я лгу. Я купила их для того, чтобы он проверил их на мне.

— Я лгу. Хочу, чтобы ты проверил их на мне.

Колтер приковывает мои руки к спинке кровати, разглядывая меня голодными глазами.

И от этого я становлюсь влажной.

— Ты говорила, что голодна, Кейт, — напоминает он.

— Ммм-хмм, — я испытываю ограничение в движениях из-за наручников, но сама борьба меня заводит.

Он придвигается ближе ко мне, его твёрдый член у моих губ.

— Это то, чего ты хочешь?

— О боже, — слова срываются с моих губ стоном, и я открываю свой рот, ожидая Колтера.

Но он дразнит меня. Касается моих губ головкой своего члена, но не больше. Когда я облизываю губы, то чувствую смазку на своём языке.

— Довольна? — спрашивает он. Колтер смотрит на меня с самодовольной ухмылкой на лице.

— Нет. Я хочу, чтобы ты трахнул мой рот. Я хочу высосать тебя до капли.

— Дерьмо, Кейт, — рычит он. — Открой свой прелестный ротик.

В этот раз он даёт мне больше, и я жадно сосу его. Он засовывает мне его в рот, но движения слишком медленные, а мне нужно больше. Наручники сдерживают мои запястья, заставляя чувствовать себя уязвимой. Я стону, когда он решает дать мне больше, и сосу его сильнее, чтобы поощрить.

— Кейт, твой рот такой тёплый, — говорит Колтер хриплым голосом. — Прямо сейчас ты сводишь меня с ума.

Я стону, сжимая ноги вместе. Моя киска пульсирует, требуя прикосновений. Я хнычу, и Колтер тут же вытягивает член из моего рта. Его рука касается моей щеки.

— Чёрт. Слишком много? Ты в порядке?

— Нет, — отвечаю я. — Я хочу, чтобы ты продолжал.

Он смотрит на меня в течение минуты, пытаясь понять, не вру ли я ему, а затем тянется ко мне между ног, чтобы почувствовать мою влагу.

— Тебе действительно это нравится, — заключает он.

— Засунь свой член обратно в мой рот и трахни меня нормально, — шепчу я.

— Ты очень непослушная девочка, Кэтрин Харисон, — он зарывается руками мне в волосы, снова склоняя моё лицо к своему члену.

В этот раз я с нетерпением открываю рот, и Колтер трахает меня. Его движения ни медленные, ни быстрые. Он осторожен с тем, чтобы не засунуть свой ствол слишком глубоко, а мне так и хочется сказать ему перестать быть таким неженкой, но на данный момент я не могу этого сделать.

Вместо этого я отдаюсь ему, дабы он использовал мой рот так, как сам того хочет. Он тянет меня за волосы и начинает трахать сильнее, отчего его стоны становятся громче — Колтер уже близко. И когда он кончает, его горячее семя заливает мой рот. Я глотаю всё до последней капли.

После он проводит пальцем по моим губам.

— Твои губы — это нечто.

Я хнычу, когда он опускается ниже и его голова оказывается напротив моих грудей, Колтер целует их, фокусируясь на моих сосках и затем дразня меня языком.

Полностью удовлетворившись моими стонами, он поднимает глаза.

— Мы должны вытащить тебя из этих наручников.

— Да, пожалуйста, — отвечаю ему, пока он скользит пальцами между моими ногами. Я тяжело вздыхаю от ощущений и сладкого освобождения от агонии его поддразниваний. — Рукам становится немного некомфортно. Кстати, где ключ?

Колтер смотрит на меня:

— Эм…

Его пальцы прекращают меня касаться.

— Подожди… Не останавливайся, — прошу я.

— У меня нет ключа, Кейт, — говорит он, убирая ладонь от моих ног.

— Они в упаковке, — я наблюдаю за тем, как Колтер обыскивает упаковку.

— Здесь их нет, — повторяет он, глядя на меня. — Дерьмо.

Да он просто убийца оргазма.

— Может, упал на пол или ещё куда-нибудь, — подсказываю я, ощущая заметную пустоту между ног.

— Не-а. Давай я поищу скрепку или что-то такое.

Я вздыхаю, опираясь на спинку кровати. Потеря ключа — это точно невезение.

Колтер возвращается со скрепкой на ладони.

— Я нашёл её в столе.

— Ты уже делал такое раньше? — спрашиваю я его.

Он склоняет голову набок, глядя на меня сверху вниз.

— Привет, — произносит он. — Ты меня что, в первый раз видишь? Я был несовершеннолетним преступником. И выбирался из наручников раньше.

Он прокручивает скрепку в замке, но она не открывает ничего, как я и ожидала. Спустя несколько минут слышится ругань Колтера, а затем он показывает мне кусочек металла.

— Кажется, она сломалась в замке, — поясняет он. — Застряла.

— Застряла? — кричу я. — Ты же говорил, что проделывал такое раньше!

— Да, делал! Видимо, наручники компании секс-игрушек намного труднее открыть, нежели полицейские.

— И как нам теперь быть? — задаю вопрос я, вспоминая, держит ли садовник инструменты на заднем дворе. Ножовка ведь режет металл, да?

Колтер что-то прокручивает на экране своего телефона.

— Тебе лучше не постить это в соцсетях, — предупреждаю я.

— Я ищу мастера по замкам.

— Чтобы он пришёл сюда и снял их? — визжу я. — Ты не можешь!

— А ты что предлагаешь? Позвать твоего отца и попросить о помощи? — он делает паузу, но я отвечаю молчанием. — Вот и я о том же.

— Не могу поверить, что прикована наручниками к кровати.

А моему оргазму так и не удалось прорваться на свет божий.

Колтер уже прижимает динамик к уху.

— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает он. — Вода? Еда?

— Ключи, — кричу я, когда он выходит в коридор.

Колтер почти сразу возвращается, держа телефон.

— Мастер в пути, — произносит он. — Закованная беременная женщина считается чрезвычайной ситуацией. Он приедет через тридцать минут. Теперь мне нужно решить, что же делать с тобой в течение этого времени.

— Позаботиться о том, чтобы я осталась в постели?

— Это я точно могу, — с этими словами Колтер опускается между моих ног.

ГЛАВА 14.

КОЛТЕР.

Репетиция обеда. Организатор свадьбы, которого посоветовала Элла, установила во дворе огромный шатёр, где завтра, собственно говоря, и состоится торжество. Поблизости есть и вторая палатка для самой церемонии. Внутри этого тента висят широкие полотна из белого шифона, которые ниспадают красивыми складками от центра потолочных перекрытий к внешнему краю, а внушающих размеров люстра расположена посредине, освещая всё вокруг жёлтым светом, мерцающим и танцующим над всем убранством.

— Я думал, репетиция не должна быть такого размаха, — шепчу я Кейт, скользя рукой по нижней части её спины. — Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы поесть. Я хотел сказать, чтобы съесть тебя.

Определённо. Кейт в красном праздничном платье, которое не скрывает её фигуру. Оно выделяет каждый её изгиб, акцентируя внимание на достаточно большом животике. Её волосы красиво собраны сзади, а серьги блестят, когда она поворачивается ко мне.

— Она и должна быть небольшой, — соглашается Кейт. — Но всё немного вышло из-под контроля со всеми эти загородными гостями. Да ещё и ты ведёшь себя плохо, Колтер Стерлинг.

— Ты сильно на меня воздействуешь, — я наклоняюсь к ней и шепчу. — Мы должны улизнуть отсюда.

Кейт закатывает глаза:

— Это же наша репетиция.

— Оглянись, — продолжаю я, поворачивая её лицом к другому конец палатки, где танцуют наши близкие, друзья и даже дети. — В любом случае обед закончился. Каждый из них веселится и слушает музыку. Здесь так много людей, никто и не заметит, если мы исчезнем на несколько минут.

— Оу, теперь это занимает у тебя… Несколько минут? — уточняет она.

— Всё зависит от того, сколько времени займёт нагнуть тебя над столом твоего отца и задрать твоё платье, — шепчу ей.

— Мы не можем этого сделать, — отзывается она. — Это совершенно непристойно.

— Разве это было пристойно тем летом?

— Тогда было по-другому, — шикает она. — Тем летом мы вместе ненавидели моего отца, и мы…

— Ну, я знаю, что ты была в депрессии и сексуально не удовлетворена, и думаю, просто нуждалась в моём члене внутри тебя.

Кейт смеётся.

— Ох, пожалуйста, — говорит она. — Будто ты сам не был одержим, желая меня. Ты сох по мне годами.

— Я и сейчас по тебе сохну, — шепчу ей на ушко и чувствую, как от смеха она сотрясается напротив меня.

— Мы можем улизнуть в гостевой домик, — шепчет она.

— Нет, — возражаю ей. — Он весь украшен рождественскими огоньками, помнишь? Организатор решила, что они нужны для освещения снаружи. Для поднятия настроения.

Кейт стонет:

— Но никак не помогает моему настроению.

— Пойдём в дом, — предлагаю я. — Никто не заметит нашего исчезновения.

— Только не в офис моего отца, — отвечает Кейт и строго на меня смотрит.

Притянув её к себе, словно собираюсь закружить в танце, я обращаюсь к ней негромко:

— Ты говоришь, что это неприлично, но об этом же самом ты твердила мне тогда. И ты с удовольствием наклонилась над столом, разрешая отшлёпать тебя по своей миленькой маленькой попке. Затем ты разрешила мне загнать моего мальчика в твою тугую киску в кабинете своего отца.

Кейт закатывает глаза.

— Ты ведёшь себя как подросток, — замечает она.

Но её язычок пробегается по нижней губе. Она делает это движение, когда заводится.

А я прекрасно знаю свою невесту. Она определённо сейчас возбуждена.

— Подростком я буду, если прямо сейчас скользну своими пальцами между твоих ножек, чтобы проверить твою влажность, — парирую я.

Её щёки краснеют.

— Если бы ты это сделал, я бы тебя ударила.

— Не могу утверждать, будто меня это охладит.

— В дом. Живо, — командует она нетерпеливо.

Кейт разворачивается на пятках и проталкивается между гостей, улыбаясь и кивая, когда кто-то останавливается, чтобы поприветствовать её и заключить в крепкие объятия до того, как мы успеем выскочить из шатра.

Снаружи тихо падает снег, укрывая землю белым одеялом.

— Как раз снег на нашу завтрашнюю свадьбу, — замечаю я.

— Не напоминай, — стонет Кейт. — Элла и Ребекка весь день строят планы на случай непредвиденных ситуаций. Сегодня вечером должен быть сильный шторм.

— Что? — спрашиваю я. — Где ты это увидела?

— Ты не проверяешь прогноз погоды? — интересуется она. — Если бы использовал свой телефон для полезных вещей, а не для просмотра порно, ты бы знал.

— Я также использую его для приложений знакомств, — шучу я.

— Весело, — отвечает она. — Ты знаешь, что нужно сказать беременной женщине.

— В Нью-Гемпшире и так выпадает достаточное количество снега каждый год. Он ведь не создаст такую уж большую проблему, да? Это же свадьба в канун Рождества. Немного снега идеально.

— Конечно, но если бы его действительно было немного. Будет сильный северо-восточный ветер. Уже выпало семь сантиметров снега. Организатор свадьбы сходит с ума. Разве ты не видел, как она волнуется?

— Я думал, это только из-за свадебных мелочей, — отвечаю я ей, намеренно опуская ту часть, где я был занят, отвергая нелепые просьбы моей матери и Ребекки касательно «поднятия ставок» в свадьбе. Последней их гениальной идеей был белый тигрёнок, который бы нёс кольца к алтарю.

Обещание Эллы держать себя в руках с блеском провалилось.

Я не говорю об этом Кейт. Думаю, её голова взорвалась бы, если бы её начали расспрашивать об этом белом тигрёнке и о том, как он будет нести кольца.

Хотя, на самом деле, кто не захочет тигров на своей свадебной церемонии?

— Я должна была сказать им не заказывать сани, — говорит Кейт. — И лошадей. Настоящих живых лошадей. Они хотят, чтобы те доставляли гостей на церемонию, если выпадет много снега.

— Или снегоходы. В действительности это не такая уж и плохая идея, — рассуждаю я. Затем вижу выражение лица Кейт. — Или… Это плохая идея. Как они вообще пришли к этому решению?

Внутри дома мы сворачиваем на кухню. Роуз объясняет обслуживающему персоналу, что и куда нести, она словно авторитетный генерал.

— Вы что, ребята, решили сбежать со своей собственной вечеринки? — спрашивает она.

— Мы только хотели зайти внутрь, чтобы… Проведать тебя, — быстро произносит Кейт невинным голосом.

Роуз смеётся.

— Ага, конечно, — она указывает на нас. — Я знаю, вы пытаетесь найти уединённое местечко.

— Что? — вырывается у Кейт. — Никогда.

— Убирайтесь из моей кухни, — приказывает экономка. — И если увидишь своего отца, передай ему, что организатор ожидает его для выступления.

— Его выступления? — уточняет Кейт.

— У него костюм Санты, — поясняет Роуз, качая головой. — Она разве не говорила вам?

— Костюм Санты? — теперь уже переспрашиваю я.

Почему-то я не могу представить сенатора в костюме Санты. Он не похож на тот тип людей, допускающий легкомыслие в любом его проявлении.

— Это была его идея — не моя, — качает головой Роуз. — Не знаю, что на него нашло в последнее время. Он хотел это сделать для детей сегодня вечером на репетиции ужина, раз тот так близко к Рождеству. Думаю, такой поступок пойдёт ему на пользу.

— Ха-х, — выдыхает Кейт, прежде чем схватить меня за руку и потянуть в сторону двери. — Ладно, мы скоро вернёмся.

— Твой отец переоденется в Санту? — задаю ей вопрос я, стоит нам покинуть кухню.

— Я понятия не имею, что происходит, — отвечает она, смотря на меня своими широко раскрытыми глазами. — Он не делал ничего подобного, когда я была ребёнком. Возможно, теперь он и вправду пытается наверстать упущенное.

— Может быть, он принимает антидепрессанты, — рассуждаю я.

— В последнее время он казался более жизнерадостным, — говорит Кейт. — Я думала, это из-за нашей свадьбы.

— Давай прекратим все разговоры о твоём отце, — предлагаю я, прижимая её спиной к ближайшей стене в коридоре. Я поднимаю руки над её головой, в то время как её грудь то поднимается, то опадает с каждым вдохом и выдохом. — Мне бы хотелось обсудить то, что я буду с тобой делать.

— Да? И что же ты со мной будешь делать, Колтер Стерлинг?

— Я хочу…

— О боже, ты уже сделал ей ребёнка, Колтер, — слышу я смешок проходящего мимо нас Джо. — Идите трахаться в комнату.

— Заткнись.

— Он прав, — соглашается Кейт. — Нам нужна комната. Библиотека?

— Ммм, библиотека, — мой член только от одного этого слова уже стоит по стойке смирно.

У меня очень хорошие воспоминания, связанные с библиотекой. У двери Кейт останавливается.

— Сначала проверь, нет ли там кого.

— Знаешь, мы всё-таки взрослые. Ты ведёшь себя как старшеклассница, которая боится, что её поймают, — шепчу я ей.

Кейт смотрит на меня с лукавой улыбкой.

— Я думала, это игра, в которую мы начали играть, — шепчет она в ответ.

— Непослушная Кейт, — мой член упирается в ширинку брюк, но мысль о том, чтобы быть с Кейт в библиотеке, кажется мне теперь ошибочной.

Моя мозг начинает перебирать идеи… Она на слишком большом сроке, чтобы взять её снова на лестнице, поэтому придётся импровизировать.

Я поворачиваю ручку двери, та со скрипом открывается. И передо мной разворачивается самая травмирующая и шокирующая картина в моей жизни.

Элла, одетая в костюм озорного эльфа, наклонена над столом в библиотеке, тогда как Санта шлёпает её по заднице.

— Ох, блядь, — шепчу я, отворачиваясь так быстро, словно меня ударили хлыстом. — Боже, мои глаза. Блядь, мне нужен отбеливатель для мозга.

— Что там такое? — шикает Кэтрин, отталкивая меня в сторону.

— Лучше тебе не видеть, — предупреждаю я её.

Этот образ просто сжигает мой мозг. Интересно, поможет ли мне электрошоковая терапия, чтобы стереть воспоминания. Или, может, нужно применить лоботомию.

— Не говори мне, что я должна делать, — парирует Кэтрин. Она смотрит внутрь, а затем разворачивается и сильно шлёпает меня по руке.

— Это за что, чёрт возьми, было?

— Почему ты дал мне это увидеть? — шепчет она отчаянно, паническое и болезненное выражение застывает на её лице.

— Я же говорил тебе, не смотри!

— Это мой отец, — говорит она с отвращением, — и Элла.

— Ага, я знаю.

Кстати, об убийцах оргазма.

— Одетые как Санта и Эльф.

— Я видел это. Перестань напоминать.

— Мой отец порол твою мать! — Кейт снова бьёт меня по руке. — О мой бог. Я слышала, что именно они говорили.

— А я не слышал.

Она опять ударяет меня по руке.

— Меня сейчас вырвет, — хнычет она. — Мой отец заявлял Элле, что хочет скользнуть в её дымоход, потому что она была плохой девочкой. Хо-хо-хо.

Вот тут я не удержался и прыснул со смеху. Кейт тут же накрыла рукой мой рот, приглушая моё хихиканье.

— Шшш. Они могут нас услышать.

— Нам нужно убираться отсюда. Должен признать, идейка неплохая. Возможно, я когда-то воспользуюсь ею.

Кейт смотрит на меня так, словно только что съела лимон. Она качает головой:

— Нет. Мы больше никогда не будем поднимать эту тему снова. И ты никогда не нарядишься Сантой. И использовать слова «дымоход» и «хо-хо-хо» мы тоже не будем в моём присутствии.

— Но ты моя маленькая хо-хо-хо, — сообщаю я, обхватывая её попку руками, и притягиваю к себе.

Ага, всё, убившее секунду назад желание заняться сексом в библиотеке, теперь стало возбуждать. Как только Кейт произнесла «хо-хо-хо», мой член вновь обрёл свою боевую готовность.

Я упираюсь своей твёрдостью в неё, а она кладёт свои ладони на мою грудь.

— О боже, Колтер, — шипит она. — Ты твёрд в такой момент? Дерьмо. Это тебя заводит? Ты что, какой-то извращенец? Я не имею в виду прозвище, я подразумеваю самого настоящего извращенца.

— Мы найдём другое место, — предлагаю я. — Они не должны повлиять на наш настрой.

— Ты безумен? Не думаю, что смогу заниматься сексом после увиденного! — она отталкивает меня, но, не рассчитав силы, поскальзывается.

Я ловлю её, предотвращая падение. Мы врезаемся в дверь — та открывается.

И вот мы: я удерживаю Кейт под руки, пока она изо всех сил пытается удержать равновесие, а я стараюсь уберечь её от падения на пол.

И вот они: эльф сидит на столе, а её ноги обёрнуты вокруг торса Санты.

Кейт прикрывает глаза, когда я поднимаю её на ноги, в её взгляде паника. В то же время я сильно зажмуриваюсь и веду Кейт в сторону двери.

Когда мы оказываемся по ту сторону, она тяжело дышит, а затем хватает меня за руку и быстро тянет вдоль коридора, убегая быстрее, чем должна.

— Полагаю, это Счастливого Трахалистического Рождества, — произношу я.

Кейт замирает на полпути, разворачивается и со всей силы бьёт меня по руке. В этот раз было больно.

ГЛАВА 15.

КЕЙТ.

— Святое дерьмо, — я смотрю на гору снега, которую намело перед дверью. Ветер свистит в гостевом доме, пока я стою там, широко разинув рот. — Ты видишь это? Мы даже не можем выбраться отсюда, не говоря уже о том, чтобы кто-то пришёл к нам!

— Закрой дверь, — кричит Колтер с кухни, где жарит бекон. Это заставляет мой живот заурчать, я гляжу на него сверху вниз, плотно закрывая за собой дверь.

— Ты будила меня всю ночь, малышка, — говорю я. — Думаю, она собирается быть футболистом или кем-то в этом роде, судя по этим пинкам.

— Он собирается быть футболистом, — поправляет Колтер.

— Серьёзно, мы должны отменить свадьбу.

— Ещё ведь не четыре, — Колтер слишком спокоен для такой ситуации. — Снегоочистители приведут дороги в порядок к тому времени. И всё нормализуется.

— Но снег продолжает идти! — протестую я, мой голос звучит намного громче, чем я думала. — И небо абсолютно серое. Снег будет идти весь день! Ты только глянь в моё приложение по погоде!

Я тычу свой телефон Колтеру, и он бросает взгляд через плечо, затем разворачивается с тарелкой полной бекона.

— Ешь бекон и прекрати беспокоиться.

— Хорошо. Но твой отвлекающий манёвр с беконом не означает, что я прекратила беспокоиться, — заявляю ему, кладя кусочек в рот и тут же жалея об этом. — Горячо. Горячо. Горячий бекон.

Я набираю воздуха в рот, чтобы остудить его.

— Ты же видела, как я только что переложил его из сковородки, — напоминает Колтер.

— Я беременна, — парирую я. — Ты размахиваешь передо мной беконом, а я должна задумываться, какой он температуры? Ладно, Элла прислала мне сообщение о расписании. Она говорит, что свадебный планировщик организует свадьбу в разгар этой бури, и просит меня не волноваться.

— Она что-нибудь говорила об инциденте с Санта Клаусом?

— О боже, почему ты решил напомнить мне об этом именно за завтраком? — спрашиваю я, но не отталкиваю тарелку с беконом, ибо давайте посмотрим правде в глаза: ничто, даже настолько травмирующее воспоминание об озорном эльфе и Санте, не сможет отвадить меня от бекона.

— В общем, они делают вид, будто этого никогда не случалось, — резюмирует Колтер.

— Вот именно так я бы и сделала, — отвечаю ему. — Поэтому было бы отлично, если бы мы перестали говорить об этом случае.

— Я больше ничего не буду говорить об этом инциденте.

— Это было бы благоразумно, если ты хочешь заняться сексом снова.

— Мы, безусловно, должны заняться сексом до свадьбы, — говорит Колтер.

— Не думаю, что мы должны, — не соглашаюсь я, проверяя свой телефон. Бейли и Либби атакуют меня сообщениями. — Бейли и Либби приедут сюда через час для причёски и макияжа. Если только они сюда доберутся. Девочки предложили идею, чтобы гости приезжали сюда на собачьих упряжках. Как думаешь, Ребекка действительно использует лошадей?

— Мне кажется, это единственный выход, который у неё есть, — бормочет Колтер.

— Что? — удивляюсь я. — Подожди. Что это значит? Что ты мне только что сказал?

— Ты же знаешь, Элла немного… Энтузиастка.

— Что ты имеешь в виду под словом «энтузиастка»? — хмурюсь я. — Если эта свадьба превратиться в бедлам…

— Ну, по крайней мере, она не пытается заполучить медведя как носителя колец, —бубнит себе под нос он.

— Я услышала, — пищу я. — Она не получит никакого медведя. Этого не произойдёт.

— Она его и не получила, — уверяет Колтер. — Я обещаю.

Я прищуриваюсь, глядя на него:

— Тогда. Что. Она. Придумала?

— Она что-то там говорила о тигрёнке, — сообщает Колтер. — Я говорил ей, что тебе ненавистна эта идея.

— Чёртов тигр? — верещу я, мой голос выше на одну октаву. — Зачем ей тигр, несущий кольца по проходу? Дети сестры твоей матери могут сделать это!

— Она не смогла раздобыть тигра, — успокаивает Колтер. — Помни, она просто пытается помочь. Именно так Элла показывает свою заботу. И я уверен, она лишь хочет хорошие свадебные фотографии.

Теперь я реально злюсь.

— Хорошие фотографии? — повторяю я. — Она ведь не позвала фотографов? Так ведь? Если на свадьбе будут папарацци…

— Папарацци не будет, потому что они даже не смогут добраться по такому снегу, — заверяет Колтер. Он стоит позади меня и скользит руками по плечам. — Ты напряжена. Ты должна позволить мне помочь тебе расслабиться.

— Да, чёрт возьми, напряжена, — отвечаю ему. — Там три фута снега перед нашей дверью. Организатор считает, будто сможет собрать здесь всех при помощи снегоходов и саней с лошадьми, а ты только что сказал мне, что на свадьбе могут быть медведь или тигр.

Колтер разворачивает меня на стуле и берёт моё лицо в свои руки.

— Это день нашей свадьбы, — начинает он. — И всё будет идеально, независимо от того, что произойдёт. Я люблю тебя и женюсь на тебе сегодня, даже если ад разверзнется или настанет мировой потоп. Или выпадет десять футов снега. Теперь я думаю, что тебе нужно пойти со мной в душ и… Кончить со мной.

Он скользит под сорочку рукой по внутренней стороне моего бедра, кончиками своих пальцев достигая линии бикини. И несмотря на то, что, полагаю, день моей свадьбы может обернуться полнейшей катастрофой, благодаря его касаниям я забываю об этом.

— Ты такой романтик, — говорю я, когда его пальцы прокладывают свой путь дальше и начинают поглаживать мой клитор.

— Это ты ещё мою свадебную клятву не слышала, — отзывается Колтер.

— О боже, — вздыхаю я, стоит пальцам Колтера найти мой вход, и он вводит их внутрь. — Только не говори ничего неприличного.

— Я Колтер Стерлинг, — после этих слов он захватывает мой рот своим. Отстранившись, он смотрит на меня с озорством во взгляде. — Разве я когда-нибудь говорил что-то неприличное?

Я еле слышно вздыхаю, и это не только из-за пальцев Колтера, порхающих между моими ногами.

— Вот этого я и боюсь.

ГЛАВА 16.

КОЛТЕР.

Уже почти четыре часа, Элла и её организатор свадьбы добились успеха в этой безвыходной ситуации. Должен признаться, они отлично справились. Снег продолжает идти. К тому же в новостях это назвали самым сильным снегопадом века в декабре. Технике трудно справляться с сугробами, но Ребекка, будучи верной своему слову, задействовала сани с лошадьми, которые привозили гостей от отеля вниз по дороге к гостевому домику.

Элла писала мне час назад:

«Сани были отличной идеей! Гости находят их сказочными!»

Двумя минутами позже я получил ещё одно сообщение от неё:

«У меня огромнейший сюрприз для вас. Тебе он понравится!»

Когда я попытался спросить, что, чёрт возьми, происходит, она не ответила. Зная Эллу, я подумал, что это плохо, но отбросил эти мысли и пытался сохранить оптимизм.

В конце концов, сегодня я женюсь на своей лучшей подруге и любви всей моей жизни. Что может пойти не так?

Мой телефон вибрирует, и я получаю сообщение от Кейт:

«Ты готов жениться на мне? Ты ведь не струсил, правда?»

Я печатаю свой ответ:

«Слишком поздно включать заднюю, видя, как в тебе растёт мой ребёнок».

Мой телефон снова вибрирует от смс Кейт:

«Твоё потомство пытается выбраться из моей матки. Не думаешь, что она выпадет из моего влагалища, пока я буду идти по проходу? Это будет странно».

Я смеюсь, но лишь одна мысль об этом заставляет моё сердце пуститься вскачь:

«Он всё ещё в утробе. Он не может выпасть.

P.S. Я чертовски люблю тебя, Принцесса».

Мои шаферы заходят в комнату с бутылкой виски, разливая его по стаканам и передавая по кругу.

— Скотч, чтобы успокоить нервы, — говорит Брайан. — И ещё тебе необходим стаканчик, чтобы Джо смог сказать, какой он долбаный идиот.

— Я не… — начинает Джо.

— Что ты уже натворил? — рычу я.

— Хорошо, только чтобы не было сюрприза на свадьбе, — произносит он. — Она хотела прийти, а я трахал её последние несколько дней, поэтому мне показалось, что она могла бы быть моей плюс один. И она больше не заинтересована в тебе, поэтому всё будет в порядке.

— Ты не привёл ту цыпочку с игры «Селтикс» на мою свадьбу, — шиплю я.

— Говорил же тебе, Джо, — заявляет Скотт, шлёпая его по затылку, — ты тотальный придурок. Колтер прибьёт твою задницу.

— Она будет вести себя хорошо, — лепечет Джо. — Я постараюсь, и…

— Я убью тебя, а тело выброшу в овраг, — угрожаю я.

Мой телефон снова вибрирует:

«Я тоже чертовски люблю тебя, мерзавец. Я спускаюсь к шатру. Тебе лучше встретить меня там. Ты не должен видеть меня в платье».

— Дерьмо, — говорю я. — Забудь об этом. Нам нужно отправляться вниз. Этой больной курице лучше не пикать, Джо. Она не должна издавать ни звука, иначе я прибью твою задницу. Теперь пошли. Мы должны быть там раньше Кейт.

Телефон опять издаёт сигнал. Это сообщение от Эллы:

«Где тебя черти носят? Быстро тащи свою задницу к шатру. Тебе лучше не сердить свою беременную невесту».

— Идёмте, иначе Элла пришлёт за нами телохранителей.

— Здесь есть телохранители? — спрашивает Джо. — Они здесь реально нужны. Там было столько папарацци за воротами, когда мы прибыли.

— Джо, — шикает Брайан.

Я стону:

— Дерьмо. Кейт будет очень зла.

Я пишу Элле:

«Это правда, что папарацци снаружи?»

Она отвечает:

«Лишь отчитывающиеся лично мне. Только лучшие. Несколько внутри, но только те, что мне понравились. Никакого мусора. Быстро тащи сюда свою задницу».

Блядь. У меня есть сильное подозрение, что эта свадьба будет гораздо больше похожа на цирковое представление, чем я того ожидал.

ГЛАВА 17.

КЕЙТ.

— Это был сюрприз! — весело шепчет Элла, пока я стою в накрытой пристройке снаружи шатра с ней, Роуз и своим отцом.

— Это была… Эм… Обезьяна, одетая в смокинг и шляпу! — говорю я, разинув рот.

— Я знаю! — сияет Элла. — Это обезьяна в смокинге и шляпе! Разве это не самая милая вещь, которую ты когда-либо видела? Я не смогла заполучить тигра за столь короткое время.

— У меня было достаточно сюрпризов за последние двадцать четыре часа, спасибо тебе большое.

— Твой отец и я понятия не имели, что ты была ща дверью библиотеки, Кейт, — начинает Элла, и я прерываю её, подняв руку. Рядом с ней мой отец застенчиво смотрит на меня, его лицо покраснело.

— Вы, ребята, ненавидите друг друга, — заявляю я, затем исправляю себя: — Не обращайте внимания. Пожалуйста, не напоминайте мне об этом, пока я не пройду по этому проходу. Это не то, о чём я хочу думать в день своей свадьбы.

— Могу я поговорить с Кейт наедине? — спрашивает мой отец.

Элла и Роуз идут в другую сторону тамбура.

— Спасибо, что позволила мне быть здесь сегодня, — говорит он, его слова пронизаны болью. — Я не заслуживаю того, чтобы вести тебя по проходу. Я это понимаю. Я не знал, как быть… После смерти твоей мамы. А ты вылитая она. Всё в тебе напоминает мне о ней, и я… Я любил твою маму. И люблю тебя. Но я слишком увлёкся своей работой. И моя реакция на тот скандал на свадьбе… Она было ужасна. Я был плохим отцом. Я без тени сомнения могу заявить — ты будешь фантастической матерью, и даже если уже слишком поздно исправлять ошибку с тобой, то я хотел бы попытаться быть хорошим дедом.

Я смотрю на своего отца, пытающегося сдержать слёзы, и с трудом сглатываю:

— Возможно ещё не поздно и… Для нас.

Он кивает, а в его глазах стоят слёзы:

— Это было бы прекрасно.

Слышатся первые ноты свадебного марша, и Роуз прочищает горло.

— Твой выход, — говорит она, и я делаю вдох.

Внезапно я начинаю нервничать.

«Почему я так нервничаю? Думаю, мои руки дрожат. Это ведь нормально?»

— Кейт, — Роуз делает шаг ко мне и берёт мои руки в свои. — Дыши. Всё будет хорошо, дорогая.

Я делаю, как она мне говорит — вдыхаю носом и выдыхаю ртом — но, наверное, Роуз замечает приступ паники на моём лице.

— Колтер хороший мужчина, — продолжает она. — Твоя мать бы полюбила его так же сильно, как и ты. И ты великолепна.

Слёзы наворачиваются на глаза, и я всхлипываю, когда Роуз прижимает меня к себе.

— Я сейчас испорчу весь макияж, — хнычу я. — Разве ты не хочешь пойти занять своё место впереди?

— Я бы предпочла быть здесь с тобой, — она смотрит на меня, касаясь платочком уголка глаза, при этом тепло мне улыбаясь. — Теперь прекращай хныкать и вперёд.

— Я люблю тебя, Роуз, — я глубоко вдыхаю и поворачиваюсь к дорожке. — Хорошо.

— Я много раз такое делала, — сообщает Элла, отводя для меня край брезентового занавеса в сторону. — Это всегда нервирует. Если только ты не пьяна. Смотри на Колтера, когда будешь идти по проходу. Это тебя немного отвлечёт.

Я киваю, вдруг онемев от такой толпы людей, ожидающей моего шага вперёд.

— И Кейт? — зовёт Элла.

— Да?

— Твоя мама сейчас смотрит на тебя с небес, — говорит Элла. — Я знаю, она гордится тобой.

Я смаргиваю слёзы, снова услышав марш: вторая подсказка для того, чтобы пойти по чёртовому проходу. Элла всхлипывает, и я понимаю, что все её старания показывают, насколько она заботится обо мне и Колтере.

— Спасибо тебе, Элла, — обнимаю её. — За всё. Даже за обезьянку.

— Иди уже, — шепчет она, — прежде чем все подумают, что ты передумала.

Сдерживая слёзы, я медленно шагаю по проходу, держа отца под руку и пытаясь замедлить своё сердцебиение.

Я вздыхаю, смотря на Колтера, который стоит на другом конце шатра в компании священника, шафера и моих подружек. Он в смокинге, и несмотря на то, что я уже видела его таким много раз, прямо сейчас Колтер выглядит красивее, чем когда-либо.

Чувство гордости поднимается во мне, и ребёнок тоже, наверное, возбуждён из-за свадьбы, потому что она (или он) пинается — сильно — заставляя меня согнуться. Клянусь, этот малыш сидит настолько низко, надавливая на мой мочевой пузырь, что мне, видимо, придётся сходить пописать во время церемонии.

В передней части шатра отец поглаживает мою руку и улыбается, прежде чем занять своё место. А затем всё будто застывает, стоит мне посмотреть на мужчину, который собирается стать моим мужем, моей второй половиной.

Моим всем.

Когда Колтер шевелит губами, мне требуется секунда, дабы понять, что он пытается сказать: «Прости за обезьянку».

Я одариваю Колтера самым смертоносным взглядом, на который способна в разгар нашей свадьбы.

Джо держит обезьянку на поводке рядом с шаферами, словно это создание является ещё одним шафером, только мельче и волосатее. И в шляпке.

Ну, по крайней мере, она ведёт себя адекватно.

И кажется милой, полагаю.

Двумя секундами позже обезьяна освобождается от поводка и прыгает перед алтарём. Я поворачиваюсь, ища Эллу, которая с расширенными глазами машет руками, подавая какие-то сигналы свадебному организатору и владельцу обезьяны, скачущему у прохода и пытающемуся поймать зверька.

Затем следуют смешки и вопли гостей, потому как обезьяна решает, что её невозможно будет поймать.

Она запрыгивает на колени к моему отцу, а после бежит по ещё нескольким людям и в итоге приземляется на плечо пожилой женщины в шляпе. Та громко вскрикивает в полном ужасе, когда обезьяна верещит, смеясь над всеми, кто имеет наглость думать, что они её настигнут.

Дрессировщик стоит в конце прохода, зовя обезьянку:

— Джек! Джек!

Животное откликается, рыща под шляпой женщины и пытаясь найти еду, в результате чего кричит, когда остальные пытаются помочь старушке, снимая шляпу с её головы.

— Нет, нет! — вопит она. — К ней прикреплён парик!

— О мой бог, — слышу я себя и прикрываю рот, не зная плакать мне или смеяться.

Несомненно, обезьяна должна была помешать свадьбе.

Внезапно пожилая женщина подскакивает, вопя и пытаясь убрать обезьяну со своей шляпы, в то время как другой гость громко кричит:

— Не бросай обезьяну, ты монстр!

— Кто эта женщина? — задаёт вопрос Колтер.

— Не знаю, — отвечаю я. — Обезьяна портит нашу свадьбу, а тебя лишь интересует, кто эта старая леди?

И вот тогда начинается полнейшая неразбериха, когда двое гостей начинают спорить, кто лучше понимает поведение обезьяны.

— Боже, она действительно залезла в эту шляпу, —Колтер достаёт свой телефон.

— Ты что, фото собираешься сделать? В разгар нашей свадьбы? — спрашиваю я в недоумении.

— Это реально нечто удивительное, — говорит Колтер. — И я не собираюсь делать фото. Я записываю это для потомков. И ещё потому, что собираюсь выложить это в интернете.

«Боже, мне нужно пописать».

Это может быть самое лучшее время для перерыва. В смысле, пока обезьяна расстраивает мою свадьбу, не будет ведь грубо, если я выскользну и пописаю?

Я шепчу Либби:

— Мне нужно пописать.

Она приподнимает брови:

— Сейчас?

— Как думаешь, кто-то заметит? — интересуюсь я. — Пока обезьяна тут всех отвлекает.

— Э-э, ага. Думаю, они заметят.

И тогда встаёт блондинка. Я сразу же узнаю её из статей на том сайте.

Это та самая девушка с игры «Селтикс».

И на ней облегающее белое платье, которое подчёркивает каждый её изгиб.

Я разворачиваюсь к Колтеру:

— Какого чёрта она тут делает? — священник откашливается. — Простите, — говорю я, не имея этого в виду.

Колтер протягивает руку и берёт мою ладонь.

— Я не знал, пока мы не собрались идти сюда, — объясняет он. — Джо…

Я даже не даю ему закончить, главным образом из-за мыслей о том, какое бы это было шоу, если бы я сняла туфлю и избила ей Джо прямо здесь.

Сучка начинает говорить. В основном она вопит, перекрикивая гостей:

— Колтер, не делай этого! Не женись на ней!

Боже, это ведь не на самом деле.

— Дерьмо, — ругается Джо себе под нос, кладя руку на грудь Колтера, таким образом сдерживая его, чтобы тот не побежал унять эту сумасшедшую.

Джо несётся через проход, поднимает её, хватает и закидывает себе на плечо, неся её в направлении выхода. Она пьяна и выкрикивает ругательства, пока Джо выносит её из палатки, а я шиплю Колтеру сквозь зубы:

— Не могу поверить, что эта девушка пришла на мою свадьбу.

— Успех! — орёт дрессировщик Джека, подняв его вверх в эпицентре этого хаоса. Гости взрываются аплодисментами, пока тот не говорит: — Свадебные кольца ведь у вас?

— Они были в маленьком мешочке, прикреплённом к обезьяне, — отзывается Колтер. — Уверен, они там.

Дрессировщик идёт к нам с обезьянкой… И пустым мешочком в руке.

— Ну, не волнуйтесь, но он был известен как пожиратель предметов.

— Не волноваться? — спрашиваю я пронзительным голосом.

Затем я чувствую сильное давление между своих ног.

Кладу руку на свой рот, сводя бёдра вместе, пока смотрю на расширенные глаза Либби. Я отчаянным жестом подзываю её к себе и шикаю на ухо:

— Думаю, я обмочилась.

— Прямо здесь? — визжит она.

— Да, прямо здесь, — повторяю раздражённо. — Я стою прямо здесь со скрещёнными ногами.

— Хорошо, мы сейчас уйдём отсюда. Свадебная церемония всё равно уже превратилась в какашку.

— Либби!

— Прости.

Мы начинаем двигаться, и это происходит снова, жидкость льётся между моих ног. Я останавливаюсь, сжимая ноги сильнее, но это не помогает.

— Думаю, что я, возможно, потеряла контроль над мочевым пузырём!

Колтер спешит ко мне, и теперь меня уводят с собственной свадьбы моя подружка невесты и жених. Но это не прекращается. Каждый раз, как только я делаю шаг, жидкость течёт по моим ногам.

Элла подлетает к нам, обращаясь к гостям:

— Мы берём десятиминутный перерыв, чтобы перегруппироваться, — она останавливается возле нас. — Что стряслось? Почему ты не двигаешься?

Я чувствую, как моё лицо горит, и знаю, что оно пунцового цвета.

— Думаю, я обмочилась, — шепчу я, — и теперь не могу перестать писать.

Рука Эллы прикрывает рот, она наклоняется ближе:

— Если ты не можешь остановиться, это явно не моча, Кейт.

— Нет, это как раз моча, — парирую я. — Я описалась на собственной свадьбе.

— Сделай шаг.

Я делаю, и это повторяется снова.

— Думаю, мне придётся ковылять отсюда, — говорю я. — И это жутко унизительно.

— Это не моча, — повторяет Элла. — У тебя отошли воды.

— Но мне ещё рано рожать! — кричу я намного громче, чем намеривалась. Несколько гостей поворачивают головы, интересуясь, о чём мы там шепчемся в нашей кучке.

— Это на пять недель раньше, — заявляет Элла. — Мы должны доставить тебя в госпиталь прямо сейчас.

— Серьёзно, Кейт, — говорит Либби. — Это не очень хорошо. И преждевременно. Мы должны поторопиться.

Я иду и мокну — нет, не мокну… Какой глагол можно подобрать к процессу выхода жидкости из организма? Сердце выпрыгивает из груди. Несомненно, Элла ошибается. Я доберусь до дома и просто обнаружу, что описалась, а затем буду рассказывать историю своему подросшему ребёнку, как она давила на мой мочевой пузырь настолько сильно, что я описалась на своей собственной свадьбе.

Мы выходим наружу, и я кричу, дрожа в свадебном платье в разгар метели:

— Она выходит каждый раз, когда я двигаюсь.

О боже, неужели у меня и вправду отошли воды?

Реальность всей ситуации наконец накрывает меня.

— Во мне не может быть столько мочи, — рассуждаю я. — Это ведь невозможно по человеческим меркам? Дерьмо. Я рожаю? Мы не можем поехать в такую метель! Дороги замело. Об этом говорилось во всех новостях!

Колтер становится передо мной и берёт меня за руки.

— Всё хорошо, — успокаивает он. — Гости приехали на санях. Мы довезём тебя на них.

— Что, если ребёнок родится в дороге? — кричу я, прекрасно понимая, что меня начинает окутывать паника. — Сани не очень надёжны! Мы можем взять собачью упряжку, и пусть ребёнок просто выпадет, пока я буду лежать на спине!

— Ну, по крайней мере, твой сарказм при тебе, — сообщает Колтер, снимая свой пиджак и накидывая его мне на плечи.

— Я принесу сумку, — говорит Либби. — Соберу все твои вещи. Ты знаешь, где больница?

Новая волна паники накрывает меня. А где здесь ближайшая больница?

Мы уже подходим к саням, когда мой отец, Роуз и Бейли направляются к нам, останавливаясь в полушаге.

— Что происходит? — спрашивает отец. — Ты в порядке?

— Она собирается рожать, — выпаливает Либби.

— Но ещё рано, — говорит Роуз.

— Я знаю! — ору я. — Я не уверена в этом. Возможно, я… Эм… Просто обмочилась.

— Ты не описалась, — заявляет Либби, — если ты, конечно, не верблюд, который писает под себя.

— Я написал доктору, — объясняет Колтер. — Он обещал перезвонить. Мы привезём его сюда, чтобы он принял роды.

— Врачи и такое делают? — осведомляется Бейли.

— Наш акушер не прилетит сюда, — мой голос становится громче. — И аэропорты наверняка закрыты.

— Среди гостей нет акушера? — спрашивает Либби. — Уверена, такой найдётся.

— Здесь нет доктора с лекарствами, — визжу я. — А мне нужны все лекарства.

— И ребёнок уже на подходе, — подмечает Роуз. — Нам необходимо попасть в больницу. Здесь есть одна в нескольких милях отсюда. На санях дорога займёт минут десять.

— Успокойся, — говорит мой отец, и я даю выход всему прямо там.

— Успокоиться? — кричу я. — Обезьяна съела наши свадебные кольца, а затем напугала старушку чуть ли не до смерти, пока пыталась вытащить орехи из её шляпы. Девушку, которую Колтер трахнул несколько лет назад, буквально вынесли с моей свадьбы. И мои воды отошли в эпицентре всего этого бардака. А теперь мы стоим здесь в самый разгар снегопада. Думаю, я ещё спокойна, если учесть всё вышеперечисленное.

Колтер обхватывает моё лицо ладонями:

— Эй. Нам нужно сесть в сани и попасть в больницу.

— Я должна во что-то переодеться, — хнычу я. — Я не могу появится там в свадебном платье.

Затем мою спину пронзает боль, устремляясь через моё тело вниз.

— Это тяжкий труд, милая, — шепчет Роуз, когда я резко вздыхаю. — И малыш преждевременный. Иди с Колтером в сани.

— И со мной, — напоминает о себе мой отец. — Я тоже поеду.

— Как и я, — добавляет Элла.

— Ты голодна? — спрашивает Роуз, затем машет рукой. — Разумеется, будешь голодна. Я принесу еды для тебя. В больнице она просто… фу. Бейли, Либби и я встретим вас там.

Прежде чем я успеваю запротестовать насчёт количества людей, мою спину снова пронзает резкая боль, и я сжимаю пальцами руку Колтера.

— Будет очень неловко, когда мы доберёмся до больницы, а они скажут нам, что я обмочилась!

— Принцесса, — произносит Колтер. — Если они сообщат, что ты описалась, это будет весёлая история.

ГЛАВА 18.

КОЛТЕР.

— Всё хорошо? — интересуюсь я. Адреналин проходит через моё тело, руки сжимаются в кулаки. Я ещё никогда в своей жизни так не нервничал. Если что-то случится с Кейт или ребёнком… Не могу даже думать об этом. — Кейт в порядке? Как ребёнок?

— Всё хорошо, — акушер смотрит на монитор рядом с кроватью. — Она находится в правильном положении, и…

— Она? — Кейт и я восклицаем одновременно.

— Это девочка, — объявляет доктор. — Я раскрыл секрет? Ну, вы и так узнали бы это через тридцать минут.

— Это девочка! — повторяет Кейт, улыбаясь мне, и её глаза слезятся.

— Девочка! — я чувствую ком в горле.

— Вы готовы тужиться? — спрашивает доктор.

— Сейчас? — пищит Кейт. — Вот прямо сейчас-сейчас?

— А почему, по-вашему, я здесь? — интересуется доктор. — Она больше не собирается задерживаться внутри. Так как вам сделали эпидуральную анестезию, вы не чувствуете слишком сильную боль, поэтому должны тужиться, когда я вам скажу.

Кейт хватает меня за руку и притягивает меня ближе к себе:

— Колтер, я…

Я сжимаю её руку.

— Знаю, — говорю ей. — Я тоже тебя люблю.

— Нет, я имела в виду… Да, конечно, я тоже тебя люблю, — произносит она. — Но я не это собиралась сказать.

— Что? — спрашиваю я.

Жду, когда Кейт скажет нечто колкое. Вместо этого она смотрит на меня строго, а затем говорит таким серьёзным голосом, какого я никогда не слышал от неё:

— Не смотри ниже моей талии.

— Чёрт, Кейт, — смеюсь я.

— Я не шучу, Колтер, — отвечает она. — Как только ты посмотришь туда, пути назад не будет. Обещай мне.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Я не буду смотреть ниже твоей талии.

Я одновременно нервный и возбуждённый. Чёрт, я никогда ещё так не волновался. Я держу руку Кейт и молча молюсь про себя, чтобы всё прошло хорошо.

Когда доктор говорит: «Поздравляю! У вас девочка!», — я облегчённо выдыхаю.

Потом я вижу её. Нашу малышку. И всё происходит будто в тумане: перерезание пуповины, плач Кейт, когда она берёт на руки нашего ребёнка, — и чёрт, мне не стыдно признаться в том, что слёзы и в моих глазах тоже.

Наша малышка.

— Я хочу назвать её Анна. В честь моей мамы, — говорит Кейт, и я снова замираю.

— Это прекрасно, Кейт. На самом деле прекрасно.

Доктор говорит, что Кейт и малышка здоровы. Даже не считая того, что Анна родилась преждевременно — на пять недель раньше — она весит шесть фунтов (прим.: 2,72 кг) и дышит нормально. Всё в порядке.

Забудьте об этом.

Всё действительно чертовски великолепно. Когда я беру Анну на руки, моё сердце готово дойти до точки разрыва. Она такая крошечная и миленькая — лучшее, что я видел в своей жизни.

Я люблю Кейт, но это совершенно другой вид любви. Он настолько мощный и вращается лишь вокруг этого мгновения.

И я несу ответственность за неё. Мы несём ответственность за неё.

Святое дерьмо.

Спустя тридцать минут, когда Анна уже спит на груди Кейт, удовлетворённая и в тепле, в комнату врываются сенатор, Элла, Роуз, Бейли и Либби. Дружное «ох», «ах» и приглушённые предупреждения «веди себя тихо или разбудишь малышку, чёрт возьми» наполняют комнату.

Я оглядываюсь по сторонам, переводя взгляд с Кейт на Анну. Все собрались вокруг больничной койки, смеясь и разговаривая. Кейт сияет, держа нашу малышку. За окном продолжает падать снег, и я думаю, что нет больше такого места на земле, которое было бы наполнено подобной любовью.

— Колтер, — говорит Кейт встревоженно. — Я всё ещё хочу выйти замуж.

— Ох, милая, священник уже ушёл домой, — успокаивает её Роуз.

— Мы всё ещё можем это сделать, — отвечаю я.

— Ты не хочешь повторить церемонию? — спрашивает Элла. — Мы можем организовать всё снова.

Кейт смеётся:

— Я счастлива здесь. Думаю, это была милая свадьба, Элла.

— Это точно, — подтверждает сенатор, и Элла улыбается, когда Либби и Бейли давятся смехом.

— Нет, не была, — признаётся Элла. — Она была смехотворной. Это была катастрофа.

И тогда все заливаются смехом, даже Кейт, которая подрагивает, но старается не разбудить малышку.

— Случилось всё так, как должно было, — резюмирует она.

— Ну, это будет отличная история, чтобы рассказать Анне на её дне рождения, — заверяю я.

— Это её история рождения, — говорит Кейт. — И это чудесно.

— Подожди. Я скоро вернусь.

— Куда ты? — зовёт Кейт.

— За священником! — кричу я в ответ.

И наудачу я сразу же обнаруживаю его. Фактически я наткнулся на него в коридоре.

Буквально.

Я налетел прямо на Санта-Клауса

Он застрял здесь из-за шторма после того, как проведывал детей в педиатрическом отделении.

— Простите! — извиняюсь я, слова сами вырываются из моего рта. — Я пытаюсь найти священника. У нас родился ребёнок. И мы хотим пожениться. Я имею в виду, что мы пытались вступить сегодня в брак, но всё пошло не так. И теперь у нас появилась малышка. Чёрт, я уже говорил это?

— Ох, ну, чёрт, — повторяет он. — Ты нашёл именно того парня.

— Аа?

— Ты хочешь жениться, правильно?

— Вы говорите, что сможете нас поженить? Официально?

Он пожимает плечами:

— Я получил сан онлайн.

Уже вижу, как в будущем рассказываю эту историю Анне, когда она станет старше: «И вот так твоих маму и папу Санта поженил на Рождество. На твой день рождения».

Я врываюсь в палату на хвосте с Сантой, который хохочет, заходя внутрь:

— Хо, хо, хо, счастливого Рождества!

Кейт наклоняет голову набок.

— Ты это серьёзно, Колтер? — спрашивает она. — Санта? Ты намеренно пытаешься повторно меня травмировать?

— Я и забыл об этом, — спохватываюсь я. — Это всё от волнения.

— Забыл о чём? — интересуется Либби. — У вас «сантафобия»?

— Не совсем, — говорит Кейт.

— Давайте побеседуем о чём-нибудь другом, — прочищает горло сенатор.

— Нам нужен священник, а не Санта, — отрезает Кейт. — Не в обиду тебе, Санта. И, Элла, даже не предлагай оленя, чтобы тот нёс кольца.

— Точно! — вскрикивает Элла, широко распахнув глаза. — Чёрт. Как мне в голову не пришла эта идея!

— Я получил сан, — вступает Санта.

— От церкви Северного Полюса? — смеётся Кейт.

— Почти, — отвечает тот. — В интернете.

— Ладно? — сомневается Кейт. — Боюсь, мы немного ограничены здесь в выборе. Санта или ничего. Без обид, Санта.

— Просто Гэри.

Кейт хихикает:

— Хорошо. Нет, не хорошо. Прекрасно.

— А кольца? — интересуется Либби.

Бейли прыскает со смеху:

— Когда мы ушли, Брайан сказал Джо, что после произошедшего с девушкой с игры ему лучше следовать за обезьянкой до конца дня и забрать кольца из её дерьма.

Кейт стонет:

— Даже не знаю, захотим ли мы носить какашечные кольца.

Схватив пластиковую соломинку из чашки на подносе Кейт и упаковку от неё, я скручиваю их в кольца.

— Это должно подойти.

Кейт широко улыбается.

— Должно, — соглашается она. — Так мы сделаем это до того, как Анна проснётся?

— Хочешь, я подержу малышку? — спрашивает Роуз.

— Нет, — отвечает Кейт, беря меня за руку, тогда как Анна довольно сопит на её груди. — Думаю, всё хорошо, оставим так.

— У вас двоих есть клятвы, которые вы хотите прочитать? — интересуется Санта.

— Кажется, они потерялись, — говорю ему я. — Но у меня есть что сказать. Кэтрин Харисон, я до безумия тебя люблю.

Кэтрин смеётся.

— Я рада, что ты научился сдерживать себя.

— Я до безумия люблю тебя. Больше всего на свете. И эта любовь умножилась сегодня. Не могу дождаться, чтобы провести остаток своей жизни с нашей семьёй, — я скольжу соломенным кольцом по её пальцу.

— Кэтрин? — даёт ей слово Санта.

— Я тоже до безумия люблю тебя, Колтер Стерлинг. Я и понятия не имела, когда была в средней школе, что проведу остаток своей жизни с тобой. И что ты станешь отцом моего ребёнка.

— У тебя, вероятнее всего, случился бы инсульт, — посмеиваюсь я, когда она надевает соломенное кольцо на мой палец.

— Наверное, да, — отвечает она. — Меня тогда хорошенько заклинило бы.

— А я был таким деби… идиотом.

— Люблю тебя больше всего на свете. И я люблю эту малышку. Не могу дождаться, чтобы провести остаток жизни с тобой.

Санта откашливается:

— Властью данной мне церковью Северного Полюса я объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту.

Я наклоняюсь над больничной койкой, чтобы поцеловать Кейт. Это мягкий и нежный поцелуй, в котором больше смысла, чем когда-либо. Я шепчу ей на ушко:

— Я чертовски люблю тебя, Принцесса.

Анна издаёт слабый всхлип, когда слышатся смешки и хлопки позади нас, а Кейт смотрит на меня с ухмылкой.

— Как и я тебя, Мерзавец.

ЭПИЛОГ.

Следующим Рождеством.

КЕЙТ.

— Счастливого долбаного Рождества, Принцесса, — шепчет Колтер мне на ушко, наблюдая за малышкой, которая в гостиной ползает на суперскорости по полу из твёрдой древесины.

Сегодня Анне один годик. Начав ползать две недели назад, она теперь как профессиональный ползун. И она готова делать это вечно.

— Это будет чертовски весёлый сочельник, — шепчу я в ответ перед тем, как Анна подползает к нам. — С годовщиной.

Схватив Колтера за штанину, наша маленькая доченька поднимается вверх, пока полностью не встаёт на ноги.

— Эй, малышка, — произношу я сладко-приторным голосочком, какой слышала раньше от других людей и клялась никогда не использовать со своим ребёнком. — Кто тут ползает как рок-звезда?

Я наклоняюсь, чтобы поднять её на руки, когда Колтер бросает на меня взгляд:

— Думаешь, рок-звёзды на самом деле ползают? Кажется, это плохая метафора.

— Давай игнорировать твоего папочку, — предлагаю я Анне, вращая её в своих руках. Она истерически хихикает, как и делает всегда, когда мы имитируем с ней самолётик по комнате. — У твоего папочки просто нет хорошего воображения.

— Оу, у меня точно высокий балл за воображение, — говорит Колтер, искоса глядя на меня, пока я смотрю через плечо.

Я встаю и ухожу с Анной на руках, и выражение его лицо заставляет меня смеяться, что в свою очередь усиливает и её хихиканье.

— Гааааа… пааааа … — булькает она.

— Она что, сказала «папа»? — спрашивает Колтер, и его лицо сияет. — Ты попыталась сказать «папа», доченька? Скажи снова: па-па.

Но она лишь смотрит на нас как на идиотов, пока мы несколько раз медленно повторяем слово «папа».

— Возможно, нам показалось, — сомневаюсь я.

— Не-а, — заявляет Колтер. — Я слышал это. Там было «папа».

— Ага, как бы не так. Её первым словом станет «мама». Да, Анна? Ма-ма.

— Ты просто ревнуешь. Её первым словом было стопроцентно «папа».

— Если «папой» ты называешь случайное бульканье, я согласна, — дразню я.

— Ревнуешь.

— Никогда, — я целую Колтера в щёку. — Нам уже стоит искупать эту малышку и уложить в постель?

— Да. У неё был длинный день, а мне нужно побыть с тобой наедине, — сообщает он.

Сегодня была первая вечеринка Анны в честь её дня рождения, и мы провели день с нашими друзьями и семьёй здесь, в домике у озера в Нью-Гемпшире. Конечно, это теперь наш дом.

На следующий день после выписки из больницы мой отец сказал нам, что хотел бы, чтобы у нас был собственный домик у озера. «Он всегда был твоим местом», — сказал папа. Он собирался перенести свою постоянную резиденцию в Вашингтон, округ Колумбия. Поэтому мы перебрались в Уиннипесоки, в место, где все мои воспоминания были связаны с мамой, мной и с тем, как я влюбилась в Колтера. Я продавала свою живопись в местной галерее Либби, а Колтер продолжал управлять своим бизнесом. И теперь мы будем наблюдать за взрослением нашей дорогой Анны здесь.

Наша маленькая девочка счастливо играет в ванне со своими игрушками, а Колтер обнимает меня, пока мы присматриваем за ней. Игра с резиновыми уточками и пластмассовыми лодочками в ванной не совсем то, что я хотела запечатлеть в нашу годовщину, но другого выбора нет.

Это, конечно, не суперромантическое путешествие на Бали или сумасшедший секс где-нибудь в номере отеля. Сейчас это Колтер, я и Анна. Наша семья. Это роскошнее и богаче, чем я когда-либо могла представить.

— Один год, — бормочет Колтер рядом со мной. — Ты можешь поверить в это? Прошёл уже год. Время летит так быстро.

— Всё поменялось с того момента, когда мы впервые встретились.

— Теперь мы семья, — говорю я. — У меня такое чувство, что время будет лететь ещё быстрее, — я перевожу на него взгляд.

Колтер вздыхает.

— Знаю, — отвечает он. — Уверена, что мы не можем удержать её в этом возрасте навсегда?

— Ох, разве ты не наслаждаешься подъёмом в два часа ночи и тем, как прорезаются её чудесные зубки? — дразню я.

— Что это? — спрашивает он. — Я слишком устал, чтобы понимать, о чём ты говоришь.

— Это всё сон.

— Счастливый сон, — повторяет он. — Закончишь тут без меня?

— Конечно, — смотрю ему в след, гадая, что он задумал, но я слишком отвлечена плещущейся и хихикающей Анной, чтобы задаваться этим вопросом слишком долго.

Вместо этого я купаю её, а затем укачиваю в детской кроватке. И прежде чем успеваю прочитать одну из её детских книг, она отключается словно свет.

Я наблюдаю за тем, как она спит, обдумывая, насколько всё поменялось за этот год: не только с Анной, растущей не по дням, а по часам, или с нашими с Колтером отношениями, которые только окрепли, а со всем.

Это было нелегко, но я всё ещё продолжала налаживать контакт со своим отцом. Он постоянно находится в Вашингтоне, на самом деле не желая отказываться от политики, но при этом папа общается с Анной так, как никогда не общался со мной.

Это обидно, но такова жизнь. Ты не можешь изменить прошлое, но единственное, что можешь, — это продолжить работать в будущем над ошибками, которые хочешь исправить. Поэтому мой отец и я трудимся над этим.

Элла тоже была в этом плане очень активной. Несмотря на её протесты в стиле «никогда не позволяйте ребёнку называть меня бабушкой, я недостаточно стара, чтобы быть бабушкой!», она абсолютно очарована Анной. Её телесериал пользуется успехом, и поэтому она постоянно приезжает из Нью-Йорка. Элла и мой отец теперь просто старые друзья, хотя они и клянутся, что между ними ничего нет. По крайней мере, в это Рождество мы не застали их за игрой в Санту и озорного эльфа снова.

Пока.

Либби и Бейли узаконили отношения, и Либби беременна. Они взбудоражены и до смешного счастливы.

В качестве наказания за одну особу, которую Джо привёл на церемонию, он проходил за обезьянкой весь день после свадьбы, пока двенадцать часов спустя зверёк не покакал кольцами. Мы всё же решили купить новые обручальные кольца. Не носить же те из трубочки и обёртки.

Фотографии со свадьбы — первые, а не те, что были сделаны в больнице — облетели весь интернет под заголовком «СВАДЕБНАЯ КАТАСТРОФА!», но Колтер и я были слишком заняты нашей дочкой, чтобы волноваться по этому поводу. Забавно наблюдать, как наши приоритеты мгновенно изменились в день рождения Анны.

Колтер подходит сзади и молча стоит, наблюдая за ней. Он обвивает руками мою талию и прижимает меня к себе.

— Ты выглядишь слишком задумчивой, — говорит он. — А она выглядит такой умиротворённой.

— Это точно, — отвечаю я. — Я не могу насмотреться на то, как она спит.

— Я тоже, — соглашается он мягко. Мы стоим там ещё минуту, когда он шепчет: — А теперь пошли отсюда.

Я сдерживаю хихиканье, пока он тянет меня из детской, затем останавливается в коридоре и, наклонившись, закидывает меня на плечо.

— Что ты делаешь?

— Это наша годовщина, — заявляет он, шлёпая меня по попе. — И я забираю тебя в нашу постель, где смогу осквернить тебя.

— Думаю, ты уже осквернил меня, — смеюсь я.

— Тогда я хочу развратить тебя.

— Это одно и то же.

Он шлёпает меня сильнее, и я хихикаю, толкая его в спину.

— Опусти меня, — приказываю я. — Ты не можешь шлёпать меня только потому, что твоё владение английским языком отстой.

Он ставит меня перед собой и прижимает к своей твёрдости.

— О, правда? — спрашивает он. — И когда же мне будет позволено тебя шлёпать, ммм?

— На наш юбилей.

— Это то, на что я надеялся, — отвечает он, разворачивая меня.

Его руки оказываются на кнопке моих штанов, которые он стягивает вниз одним быстрым движением.

И тут я вижу спальню, украшенную свечами, лепестками роз, разбросанными на кровати и полу. На середине кровати лежат сексуальные игрушки и бельё. И предмет прямоугольной формы в подарочной обёртке, нечто в рамке.

— Это произведение искусства? — спрашиваю я, когда Колтер стягивает мои трусики к ногам. — Первая годовщина должна быть «бумажной» (прим.: имеется в виду в США). И я думала, что мы договорились не открывать все подарки до Рождества.

Я умалчиваю о подарке на годовщину, о котором я ему ещё не сказала.

— Это на самом деле произведение искусства, — он скользит руками по моей голой попке, прежде чем стянуть мою футболку через голову. — Бумага казалась слишком скучной.

— Пожалуйста, скажи, что это не картина с изображением твоего члена или что-то в этом роде, — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Говорит девушка, рисовавшая эскизы моего члена и выставлявшая меня на художественной выставке под названием «Мерзавец», — он обрушивает свой рот на мой, и моё тело оживает, стоит Колтеру коснуться его, скользя пальцами по спине до лифчика, который он ловко расстёгивает.

— На выставке не было никаких мерзавцев, — смеюсь я. — Пока ты не появился.

Колтер шлёпает меня по голой попе:

— Так остроумно.

— Так ты мне позволишь увидеть его? — интересуюсь я.

— Я точно собираюсь позволить тебе увидеть это, — он расстёгивает свои штаны.

— И это тоже, — добавляю я.

— Открывай.

Рву бумагу, будто я ребёнок в Рождественское утро, и смотрю на фото.

— О боже.

Колтер усмехается мне, полностью обнажённый. Его одежда лежит на полу.

— Это наша первая фотография.

Это именно то фото. Одна из тех фотографий Колтера и меня, с которой начались все проблемы. Колтер и я стоим на заднем дворе отцовского дома в Вашингтоне, округ Колумбия.

Тыча пальцами в лицо друг друга.

Эта фотография гуляла по всему интернету.

— Я получил копию оригинала от репортёра, который её заснял, — поясняет Колтер. — Сказал ему, что это будет сувениром.

— Не могу поверить, — смеюсь я.

То, как поступил Колтер, забавно. Он такой внимательный. Я бы никогда не подумала, что это первая наша фотография.

— Знаю, — отвечает он. — Я такой романтик.

Я оборачиваюсь, и моё тело тут же прижимается к Колтеру. Трепет устремляется через меня от ощущения его кожи на моей. Его губы на моих, а руки путешествуют по всему моему телу, посылая электричество по мне.

— Тот ещё романтик, — бормочу я, когда он толкает меня к кровати.

Когда Колтер скользит ладонью по моей груди и вниз по животу, я выгибаю спину, призывая его заполнить меня. Его рот в мгновение ока оказывается между моих ног, и руками он притягивает меня к своему лицу. Его язык движется медленно, неторопливо, будто у него есть время всего мира, будто мы не родители ребёнка, у которого режутся зубки.

Я закрываю глаза, забывая абсолютно всё, когда ощущения овладевают мной. Колтер отстраняется, стоит мне приблизиться к грани.

— Ты не кончишь так легко, — говорит он с ухмылкой, заменяя свой язык вибратором в форме члена.

Он медленно трахает меня, не включая его, и прижимает конец дилдо к самому чувствительному местечку внутри меня, вырывая из меня стон.

Я тянусь к нему. Большим пальцем слегка ласкаю головку его члена с предсеменем, затем глажу его от основания до конца. Веки Колтера тяжелеют, и незадолго до этого его член начинает пульсировать в моей руке.

— Скажи мне кончить, — шепчу я уже почти на грани.

— Ты близко? — спрашивает Колтер.

Его голос хриплый, а слова смешиваются с прерывистым дыханием, когда я держу его в своей руке. Мои глаза сфокусированы на его члене, и я хочу, чтобы он оказался в моём рте.

— Я хочу кончить с тобой, пока ты у меня во рту, — прошу я. — Хочу, чтобы ты кончил в мой рот и чтобы я могла попробовать тебя.

Колтер громко стонет.

— Ты не отделаешься так быстро, Принцесса, — говорит он, отпуская вибратор и отводя в сторону мою руку от своего члена. — Ты кончишь с вибратором в своей киске и моим членом в своей тугой попке.

Его слова заставляют меня течь, и моя щёлка машинально сжимается вокруг вибратора, когда я смотрю, как он раскатывает презерватив по своей длине. Он одаривает меня понимающим взглядом.

— Тебе это нравится? — интересуется он. — Ты хочешь меня всего для себя?

— Я хочу всего тебя для себя.

— Не касайся этого вибратора, — командует он. — Касайся своей груди.

Я делаю то, что он говорит мне, и ласкаю свою грудь руками, щипая пальцами соски так, как это делает Колтер, когда касается меня, — стон срывается с моих губ.

— Теперь я хочу, чтобя твои ноги были в воздухе.

Он говорит это строгим, требовательным голосом, и я чувствую покалывание между ног от мысли о том, что он собирается сделать. Открываясь для него, я ввожу вибратор в себя, моя ладонь задевает клитор.

— Поторопись, — прошу я, хотя знаю — он наслаждается моими мучениями, оттягивая этот момент.

Он исполняет просьбу. Обхватывает мои ноги, притягивая их к своим плечам. Он тянет время, сжимая мою грудь, массируя её, а затем мучает меня, надавливая на вибратор, засовывая его глубже в меня и включая самую низкую скорость. Но даже этого хватает, чтобы заставить меня почти кончить, и я закрываю глаза, ожидая его.

Когда он прижимает свой смазанный член к моему заднему проходу, я резко вдыхаю сквозь зубы, предвкушая ощущение его внутри меня.

— Ты должна продержаться ради меня, Кейт, — шепчет он, когда моё дыхание становится прерывистым.

— Не знаю, смогу ли, — отвечаю я, и он шлёпает меня по попке.

— Сможешь.

Я стону, когда он входит, просовывая руку между моих ног и трахая меня вибратором, пока в то же время растягивает мою попку. Когда он в итоге полностью заполняет меня, я громко выдыхаю от этого ощущения.

Я хочу увеличить скорость вибратора. Когда Колтер начинает трахать мою задницу, его толчки нежные, и мне хочется кончить как никогда. Ожидание этого — абсолютная пытка, особенно когда он ласкает мою грудь, пощипывая соски и говоря, насколько я тугая и как он чертовски сильно любит меня.

Он мучает меня медленными толчками, пока я сжимаю простыни в агонии, едва способная сдерживать себя.

— Я хочу кончить, — прошу я.

— Ты близко, Принцесса? — он ускоряет темп, и теперь его яйца касаются моей задницы.

Мысль о его яйцах, прижимающихся к моим ягодицам, заставляет меня балансировать на грани.

— Слишком близко, — признаюсь я.

— Пока нет, — запрещает он мне, но я знаю, что Колтер тоже близко. — Нет, пока я не скажу тебе кончить.

Я переключаю скорость на вибраторе, уже готовая кончить, и он шлёпает меня за это.

— Плохая девочка, — говорит он хриплым голосом. — Я заставлю тебя заплатить за это. Для начала я кончу в эту миленькую сладенькую попку, затем возьму тебя в душе, где собираюсь трахнуть у стены, а уже потом приволоку сюда, нагну над этой кроватью и кончу в эту киску.

Он трахает меня сильнее, и между его членом и вибратором каждая часть моего тела на грани, возбуждение накрывает меня, когда я становлюсь всё ближе к оргазму.

— Тебе это нравится, любимая? — спрашивает он, вбиваясь в меня. — Хочешь, чтобы я наполнил твою тугую киску своей спермой сегодня ночью? Хочешь, чтобы я тебя оттрахал?

— Я беременна, — ляпаю я.

Но этот звук больше похож на «Я беремммммменна!»; я громко кричу от настигшего меня оргазма, хватая подушку, чтобы прикрыть ею рот.

Мои слова толкают Колтера через край, и я чувствую, как его член пульсирует, пока он кончает в мою попу.

Я вздыхаю, изнемогая от интенсивности оргазма. Тишина длится несколько минут, прежде чем кто-то из нас начинает говорить. В комнате абсолютная тишина, слышны лишь наше дыхание и стучащая в ушах кровь.

Колтер убирает руки с моей шеи и скользит ими по моим плечам, пока не достигает ладоней, сплетая свои пальцы с моими.

— Ты сказала то, о чём я думаю?

— Я беременна, — повторяю на выдохе. — С годовщиной.

— Святое дерьмо, — он вскакивает.

Волнение слышно в его голосе, но он больше ничего не говорит, скрываясь в ванной и возвращаясь через несколько минут с влажной губкой. Вернувшись в спальню, Колтер садится рядом со мной на кровать и целует меня долго и напористо.

— Я не хотела вот так ляпнуть это в такой момент, — произношу я нежно.

— Ты снова беременна, — повторяет он.

— Ты счастлив? — спрашиваю я.

— Ты что, прикалываешься? Это самый лучший подарок на годовщину, — уверяет Колтер. — Кроме рождения Анны, конечно. Это абсолютно идеально, Кейт.

Я кладу свою голову на его грудь, слушаю его сердцебиение и чувствую себя счастливей, чем когда-либо была в своей жизни.

Вот такое у нас чертовски счастливое Рождество.

КОНЕЦ.